Страница:
Коркия Виктор Платонович
Свободное время (стихи и поэмы)
Виктор Платонович Коркия
Свободное время (стихи и поэмы)
Виктор Коркия принадлежит к поэтическому поколению молодых авторов, которым долгое время пришлось жить как бы "без языка". Поэтому он выплескивает свои эмоции, переживания и оценки, в его строках бьется напряженный пульс мысли. Он пишет о людях живущих в соседнем дворе, соседнем доме, соседнем подъезде. Можно сказать что эта книга о каждом, кто помнит эпоху советского "безвременья".
x x x
В. Б
...Вдох на выдохе,
выдох на вздохе.
Между ними проходят эпохи.
Между ними война мировая.
А потом - тишина гробовая.
А потом - начинается снова.
А вначале, как водится, слово.
В этом слове вся тайна сокрыта
В этой тайне собака зарыта.
1986
^TСТРАННЫЕ ДНИ^U
ПРЕДЫСТОРИЯ
Предыстории - как не бывало!
Люди добрые, мне повезло.
Замурованы окна подвала
и прощай социальное зло!
Кончен бал! Перерыв на обед.
За несчастные три пятилетки
накопили немного монет
и в пампасы из лестничной клетки!.
И осталось - всего ничего:
лейтенанта запаса выносят,
снег летит на седины его,
кто-то слово над ним произносит,
краем уха я слушаю речь,
и дымит снеготаялки печь...
Вижу издали в общих чертах
все, чем был исторически связан,
вижу разом и двор, и чердак
мир, которому жизнью обязан.
Я ушел из него, и замнем,
я ушел, я успел, я не умер,
ничего я не знаю о нем,
потому что в нем жил, а не думал.
Дым отечества, общий привет!
Неужели я так фраернулся
проморгал перерыв на обед,
а с обеда никто не вернулся...
Тихий ужас - уже старожил!..
Я родился, но этого мало,
Бог не выдал, и век удружил
вот и жил как ни в чем не бывало!..
А теперь, по прошествии лет,
не спасает и явка с повинной...
Предыстория - голый скелет
приснопамятной речи поминной!..
То ли снег, то ли пух с тополей,
я не принят еще в пионеры,
мы попарно стоим в Мавзолей
на пороге космической эры,
предыстория, все впереди,
ветер красные флаги полощет,
алый галстук горит на груди,
я материю помню на ощупь.
не могу - невозможно понять:
это было - а в жизни, в кино ли?
или время торопится вспять,
и динамик хрипит в радиоле:
без конца продолжается речь,
и дымит снеготаялки печь.
Этот дым надо мною плывет,
этот ржавый дредноут маячит,
этой речи никто не прервет,
не поймет, не простит, не заплачет,
не вздохнет: извини, лейтенант,
до свиданья, товарищ, до встречи.
подыграй для души, музыкант,
после этой пронзительной речи,
кто погиб, ни за что не умрет,
панихида, отцы, отпадает,
предыстория, полный вперед,
а история всех оправдает!..
1979
x x x
О, лишние дела!
О, лишние желанья!
О, мысли на бегу от дома до метро!.
Синеют впереди
застуженные зданья,
куда ни поглядишь
все голо и мертво...
А все-таки смотрю,
процеживая взглядом
сквозь паутину зимнего куста:
вот дом,
вот переход,
вот эти люди рядом
на остановке у моста.
Когда притормозит
ковчег битком набитый,
протиснусь внутрь
и там
столкнусь лицом к лицу
с возлюбленной страной,
с Россией в кровь умытой,
неведомо куда летящей по кольцу.
И зверский вид старухи,
спящей стоя,
и женщина в слезах,
и пьяный инвалид,
и утро за стеклом
туманное, седое,
и в тесноте тепло.
и сердце не болит.
И сталинский портрет
над молодым шофером,
и русский вечный жид,
печальный, как еврей,
и черный человек
с невозмутимым взором
родной советский негр,
прижатый у дверей.
О, только бы пятак
негнущейся рукою
найти между платком и коробком!
Каких-то семь минут
дышать в лицо другое.
смотреть
глаза в глаза
и думать о другом...
1977
ПОЛУСОНЕТ
Чему я был бы рад лет сто назад?
Кем стал бы Юлий Цезарь в Третьем Риме?
Пока народы мира бьют в набат
и люди доброй воли иже с ними,
хотел бы я купить вишневый сад
и ощутить сквозь сон под сенью струй
укус, переходящий в поцелуй...
1977
Д. Новикову
Вне зависимости от
и при этом не взирая,
жил бы я наоборот,
жил бы я не умирая.
Как небесный старожил,
близкий ангелам по духу,
жил бы я и не спешил
топором убить старуху.
Так и так она помрет,
часом раньше,
веком позже...
Но в грядущее, как в рот,
не могу смотреть без дрожи.
Или кровь, что там течет,
сквозь меня не протекает,
или прошлое не в счет,
или жизнь моя не тает
с каждым часом,
с каждым днем,
с каждым годом,
с каждым веком...
Выпьем с горя
и пойдем.
разойдемся по отсекам.
разбежимся кто куда,
растворимся без остатка
в яме Страшного Суда.
в бойне нового порядка -
вне зависимости от
той старухи убиенной.
что одна во всей вселенной
ни процента не берет.
1983
ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ
...А за окнами - снег, зима,
чисто русский собачий холод.
Я еще не сошел с ума,
но уже далеко не молод.
Грустно все-таки. Дверь скрипит.
На морозе собака лает.
Враг не дремлет, и друг не спит.
И пощады никто не желает.
Нереально - огни, огни...
Не могу - и смотрю невольно.
Непонятно, а кто они
те, кому умирать не больно?
А наверно, такие есть.
Отработали - отдыхают.
Вот он, мир, - полыхает весь!
Ярким пламенем полыхает.
Псина глупая, что скулишь?
Видишь, кончилось царство мрака.
Не услышит никто, шалишь!
Зря скулишь, говорю, собака.
Это жизнь очертила круг.
Жизнь, с которой прекрасно сжился
Неужели все сходит с рук
только тем, кто от рук отбился?..
Сколько света горит кругом!
Всюду свет. Темноты не видно.
Тридцать лет, а дурак дураком!
Дураком помирать обидно.
1978
x x x
Люблю, когда меня приводят в чувство
жрецы официального искусства.
Их уши занавешены лапшой,
их идеалы вечны и нетленны.
Со всех сторон их защищают стены,
в которые не вхож никто чужой.
И я не знаю, кто я в их кругу,
и чувствую себя всю жизнь в долгу
не перед ними, нет, а перед теми,
кто верит им и не поверит мне...
1984
ИДИЛЛИЯ
Вид раздевающихся женщин
на фоне моря и заката.
Солдат взирает исподлобья
туда, куда смотреть не надо.
Реальность: шум прибоя, пена...
За мокрой ржавчиной решетки
пляж дома отдыха военных,
их жены, спины, дети, лодки...
Красавец с волосатой грудью
на красном надувном матрасе
для женщины не оторвется
от книги о рабочем классе.
Она протягивает персик,
а он не хочет и не может,
а я хочу, да только вряд ли
она мне персик свой предложит...
О тривиальные сюжеты!
О двухнедельные романы,
в которых слиты воедино
любовь и солнечные ванны!..
Понять бы раньше, знать бы прежде,
какие протянулись нити
от символической одежды
до человеческих открытий!..
Прекрасно!..
Это жизнь проходит.
Идет, проходит, остается.
И горизонт неощутимый,
и полный кайф, и сердце бьется!
На фоне моря и заката,
тасуя жаждущие лики,
Орфей играет на гитаре
простой советской Эвридике.
Сквозь нежный шепот окрик властный
летит на чей-то детский лепет
Одеколон благоухает,
душа испытывает трепет.
Проклятым прошлым наслаждаюсь,
ловлю его очарованье...
Несокрушимый взгляд солдата
реальней, чем существованье.
Шуршит под камешком газета
о политических решеньях,
о повышеньях, покушеньях,
международных отношеньях.
Демографические взрывы,
пришельцы из других галактик
и тем же камешком прижатый
невинный ситцевый халатик.
Открыта всем на обозренье
изнанка мировых иллюзий
На теплой гальке высыхает
прозрачная душа медузы..
Отныне - так, а не иначе.
Отныне - и уже навеки.
И знание о жизни больше,
чем об отдельном человеке.
Мужчина поправляет плавки,
как полагается мужчине,
и, съев на всякий случай персик,
скрывается в морской пучине.
Меня в упор не замечает
его законная невеста,
зато под солнцем с нею рядом
отныне есть пустое место!..
Прощай, свободная стихия!
Паситесь, мирные народы,
на фоне моря и заката,
на лоне вымершей природы.
И обнаженная натура
безумно смотрит на солдата
на фоне моря и заката,
на фоне моря и заката...
1978
x x x
Все по чужим гуляю свадьбам,
за счастье, за здоровье пью.
Все по чужим красивым судьбам
выстраиваю жизнь свою.
И вижу: я не единичен.
Я одинок, но не один.
И - горько, горько!
мне привычен
и алкоголь, и никотин.
И полон откровенной жажды
соседки увлажненный взгляд,
и целоваться волен каждый,
и пробки в потолок палят!..
И пусть разводы винных пятен
напомнят лишний раз о том,
что до конца еще не спятил
и что не лишний за столом.
Под звуки музыки гремящей
я буду жить, пока я жив,
и не сыграю в долгий ящик,
стаканчик водки осушив.
Пылайте, свадебные розы!
Не плачь, товарищ дорогой!..
Невидимые миру слезы
немыслимо смахнуть рукой...
1974
СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА
Мой круг знакомств. Мой круг знакомых. Я
внутри него. Мой круг. Я им охвачен.
И выйти из него - как из себя.
Он задан мне. И я им обозначен.
Вот телефоны.
Все.
От А до Я.
Фамилии и цифровые коды.
И выбор как бесценный дар свободы.
1975
В. Бережкову
Никто за музыку не платит,
никто шампанское не пьет.
Кто даром времени не тратит,
тот, может быть, и не живет.
И я не знаю, чем рискую
на этой страждущей земле,
и пальцем, может быть, рисую
свои узоры на стекле.
Святая ложь в глаза не колет,
в могиле руки не связать.
Глаголет истина, глаголет,
не может ничего сказать.
И перед мировым пожаром,
перед потопом мировым
радар общается с радаром,
глухой беседует с немым.
1982
25 ИЮЛЯ 1982
Итак, вторая годовщина,
как ты глаза свои закрыл.
Ушел единственный мужчина,
который правду говорил.
Прости, собрат, что я не плачу,
что глаз не прячу от стыда,
что ничего еще не значу,
что ни туда и ни сюда.
Пока ты пел, мы подпевали,
ногами отбивая в такт,
пока ты пил, мы попивали
за жизнь как медицинский факт.
Посвистывали наудачу,
прикидывали who is who.
Прости, собрат, что я не плачу,
а тихо корчусь на смеху...
1982
ВОСПОМИНАНИЕ
Распятые по стенам 5 Христов
в одной восьмиметровой комнатенке.
Она смеялась.
Отсветы холстов
на простыне и чайник на клеенке.
Мы спали до двенадцати часов.
Любили на полу среди распятий.
О чем она мечтала?
О кровати?..
Прошло сто лет.
Сто дней.
Мне тридцать три.
Увы, как прежде, врут календари.
Одна, в своей убогой комнатенке,
О чем она мечтала?
О ребенке?..
Раз в год звоним.
Друг друга мы любили.
Христов загнали и кровать купили.
1980 - 1981
x x x
Племя бездомных
слоняется между домами,
не признавая в себе
ни отцов, ни детей.
Властители дум,
потерявшие власть над умами.
лелеют мечту
запустить генератор идей.
Но двигатель вечный
лежит посреди сверхдержавы,
под небом открытым
ржавеет на скотном дворе.
И дети, забытые Богом,
по-своему правы,
когда равнодушны
к зловещим словам о добре...
1987
x x x
Мы перешли пределы откровенности,
однако сохранили про запас
испытанные нравственные ценности,
которым грош цена уже сейчас.
Не с пьяных глаз мы брали обязательства,
мы трезво все продумали сперва,
но властно предъявили обстоятельства
свои бесчеловечные права.
И все потенциальные возможности,
и все прекраснодушные мечты
открылись вдруг во всей своей ничтожности
в час ночи под покровом темноты.
И за окном кончалось мироздание,
и миллионы одиноких глаз
из космоса смотрели без сознания,
как коллективный Бог, на смертных нас...
1981
x x x
В. Б.
Я не ищу поддержки у великих.
Я сам готов им руку протянуть,
когда они в потасканных веригах
идут по трупам в свой последний путь.
Не связь времен, а цепь причин и следствий
их связывает властно по рукам,
и образ жизни, поневоле светский,
подталкивает к умным дуракам.
Им бремя славы не дает покоя,
им тайную свободу дал уют,
и люди доброй воли с перепоя
их уважают, но не признают.
Прошла пора, когда права качали.
Пришла пора за все держать ответ
за ту печаль, в которой нет печали,
за счастье то, в котором счастья нет.
1985
СОЗЕРЦАНИЕ
В одиннадцать ляжешь - подымешься в восемь
На улицу глянешь - на улице осень.
Приметы опасны - и листья, и лужи.
Кому-нибудь лучше, кому-нибудь хуже...
Кругом новостройки, постройки, пристройки.
Подростки разводят костер на помойке.
Гитары, джинсовки, прыщавые лица.
Бежит фокстерьер, поводок волочится..
Угрюмая бабка по свалке шныряет.
пустые бутылки в мешок собирает...
Как хочется жить, осознав, что невечен!..
Как будто бы утро, как будто бы вечер!..
Навязчивый запах пакетного супа.
Загадывать дико, планировать - глупо!..
Так вот она, жизни моей середина!
Как будто отец, а не вырос из сына!..
Какая свобода!.. Какая беспечность!..
Подумаешь, осень!.. Подымаешь, вечность!.
Счастливчик! Сапожки твои на платформе
Душа нараспашку, давление в норме1
Протянешь гитарку случайному другу
ах, этот мотивчик - по кругу, по кругу!..
Отсутствие мысли. Присутствие духа.
Я, может быть, старше, чем эта старуха.
Я, может быть, младше родившихся позже.
Зима на носу и блаженство на роже!..
Куда там!.. Чего там!.. Не все ли едино!..
Едва ли не завтра дохнет холодина.
Снежок на асфальте покажется пухом.
Не веришь прогнозам - прислушайся к слухам!
Умри же от счастья! При жизни воскресни!
Ах, если бы только!.. Ах, только бы если!..
1978
x x x
Обитель чистых нег. Линолеум в полоску.
Хозяйка молода, красива и умна.
И пошлость ей к лицу. И я ли, трезвый в доску,
не осушу за встречу с ней до дна!..
Как скучно говорить! О музыке, о муже...
Веками утвержденный список тем.
Поддакивать, кивать и верить неуклюже...
Как холодно в тепле от бытовых проблем!..
Гравюры... Купидон... Тоска по идеалу...
Высокие слова. Высокие, как грудь.
И линию судьбы проводишь по лекалу
ленивого бедра...
Божественная грусть!..
И вздох, как поцелуй, летит в такие бездны!
И поцелуй, как вздох, всего лишь трафарет.
Ни страсти роковой, ни прыти бесполезной
лишь поцелуй и вздох. И все. Вопросов нет.
Где Блок в 8-ми томах, там легкий флирт не нужен.
Все истины слабей крепленого вина.
И очень кстати то, что сон уже разрушен,
что телефона нет и что тахта одна.
Колечко на руке и под глазами тени.
Дешевая косметика души...
И вот она молчит, и голые колени
синеют в темноте...
Какие рубежи
приоткрывает мир, не знающий начала!
Велик ночной соблазн не думать о конце!..
И плачет женщина, которая молчала,
ничуть не изменяется в лице...
И свадебный портрет с ее улыбкой юной,
с влюбленным мальчиком, счастливым до соплей,
над опытной женой, над бабой безрассудной,
и в комнате от слез уютней и светлей.
И времени - вагон! До самого рассвета.
И видно, как в окне бледнеют небеса.
И плачется легко. И гаснет сигарета.
И пошлые глаза.
И чистая слеза...
1980
x x x
Одна из пятниц на неделе,
когда во рту слегка горчит,
и хочется побыть в постели,
и телефон с утра молчит,
одна из пятниц тех ленивых,
когда больные не больны,
когда на счастье всех счастливых
в своей неволе мы вольны,
одна из пятниц тех печальных,
когда без видимых причин
мне жалко женщин идеальных
и жалко роковых мужчин...
1977
СТАНСЫ СТРАСТНОГО БУЛЬВАРА
Встречаются двое - один и один
вкусить одиночества в паре.
Вкушают: в обнимку вдыхают бензин,
вздыхают, сидят на бульваре.
Встречаются двое - и двое других
и бродят одни за другими.
На всех электронных часах городских
их час нависает над ними.
Встречаются двое - и рядом идут,
и вечер прозрачней намека.
Никто им не нужен, нигде их не ждут,
прекрасно, что так одиноко!..
Попарно, помимо, поодаль, подряд,
глазами в глазах отражаясь,
выходят на этот интимный парад,
публично от всех отрешаясь.
Под шорох шагов, под шуршание шин
шлепки поцелуев сквозь шепот.
Во тьме достигает рекордных вершин
вульгарный, но собственный опыт.
И, что характерно, листва шелестит,
и кто-то бренчит на гитаре
и жизнь облетает, и даром летит
в безумном и вечном угаре!..
Я тоже отведал, как сладко вдвоем
друг друга облизывать взглядом,
своей пустотой заполняя объем,
любовно пустующий рядом.
Мне тоже не жаль было время терять
на эти занятные штуки:
ведь так хорошо от любви умирать
кругом подыхают от скуки!
А здесь, под безвестной звездой городской,
на склоне двадцатого века
невинность не знает вины за собой
и верит в права человека.
Встречаются двое - и тысячи пар
любая случайная пара
привносит в любой неизвестный бульвар
дыханье Страстного бульвара.
В потемках бунтует бездомная кровь,
однако на кровь мы не ставим,
а мы, как великие, - только любовь
пером поэтическим славим!
Приятель, на психику нежно дави
свободным ночным поцелуем,
ведь лишь по великому блату любви
мы как-то еще существуем!..
1978
"БАБОЧКЕ" АЛЕКСЕЯ ДИДУРОВА [2]
Легчайшая!
Ты обнимаешь горло
певца любви, невиданной досель!
Ты трепетные крылья распростерла
над истиной, заблудшею в постель! [3]
Мужская принадлежность артистизма,
смущающая нежность редактрис 4,
прелестница, смешная до трагизма,
душа, превознесенная в каприз!..
Прекрасный экземпляр мечты поэта
под говорок московских площадей
взлетает над шестою частью света
и ужасом мясных очередей! [5]
Кровосмешенье быта и таланта!
Цветы жаргона!
Чувственность ума!
Собачий вальс подпольного джаз-банда [6]
порхает в испарениях дерьма!
Товар лицом.
На спрос и предложенье.
Руки и сердца.
Славы и монет.
И от свободы головокруженье! [7]
Красавица!
Не хочешь?
Нет так нет!..
Допустим, пошлость. Предположим, дева [8].
Из молодежной секции харит [9].
Идет направо и косит налево.
Махровый цвет невинности хранит.
Тогда зачем столь сладостно и чутко
простукивают сердце каблучки?
И почему казарменная шутка [10]
наводит блеск на тусклые зрачки?
Лав стори [11] на бегу.
Немая сцена [12].
Соображает.
Пальчиком грозит.
Ни дать ни взять - Прекрасная Елена! [13]
Так ведь и наш певец - не паразит [14].
А полноправный член СЖ [15]. Владеет
пером. Овладевает каратэ [16].
Не пьет, не курит. От любви балдеет [17].
От голых баб, панк-рока [18] и т. д.
Любимец женщин, а равно Фортуны [19],
бряцанием на лире [20] золотой
он задевал чувствительные струны
и в высших сферах [21], и в душе простой.
Легчайшая!
Да при таком раскладе
чего ж еще, казалось бы?..
Луна.
Ночной зефир [22] во тьме, как в шоколаде.
Мертвецки спит великая страна [23].
И радужным призывам сонно внемлет
пустынный Центр. Ни посвиста, ни драк.
И если враг какой-нибудь не дремлет,
так это, как известно, внешний враг.
Пусть дышит, гад, восторгом сладострастья!
Пусть знает государственный секрет:
не за горами пятилетка Счастья [24]
а что же делать, если счастья нет?
Легчайшая!
Ты слышишь? Много ль нужно?
Ведь пустячок!..
Да я,
да мы,
да вы
однажды ночью
хором
скажем дружно:
"Даешь любовь!"
И нам дадут. Любви.
И как еще дадут! [25] Мороз по коже.
Над вымыслом слезами обольюсь [26].
Но если посмотреть на вещи строже,
еще Гораций восклицал: "О, Русь!" [27]
И Гоголь восклицал в таком же духе [28].
Мечтал у мертвых душ найти ответ.
Мечтал, мечтал да помер с голодухи [29].
Но каждый Ревизор - в душе Поэт.
Смешалось все под сенью Моссовета,
и указует бронзовая длань [30]
на бабочку ночную и поэта
певец любви и трепетная дрянь!..
--
Внемли, читатель!
Время объясниться.
Пора, как говорится, дать понять.
Вглядись же в окружающие лица
забудешь, как на зеркало пенять! [31]
А то пеняй! Пеняй - была забота!
Начало есть - не миновать конца.
К тому же я пишу не Идиота [32],
а некоторым образом Певца!
И пусть патологические типы [33]
угрюмо целят взглядами в живот -
свободный человек не терпит липы.
А время терпит.
Терпит, но не ждет...
1980
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Галстук, популярный среди певцов и официантов.
2 Весьма выдающийся московский поэт начала конца XX века, певец подворотен, лимитчиц и "искусственных детей", основоположник литературного "Кабаре".
3 Простим на сей раз истине распространенное заблуждение.
4 В отличие от редакторов, которых уже ничем не смутишь
5 Писано в годы застоя - см дату
6 См. предыдущее примечание.
7 Пожалуй, все-таки лучше от свободы, чем от успехов.
8 Устаревшее понятие - см. у В. И. Даля.
9 Тоже, что и грации; вообще грация означает изящество, особенно в позах и телодвижениях - см. Словарь иностранных слов. М., 1954.
10 Распространенное застойное явление. В те годы подобные шутки были в большом ходу, в частности у неформальной молодежи.
11 История любви (англ.).
12 Писано до введения гласности.
13 См. у Гомера. В крайнем случае - в книге Н. А. Куна "Легенды и мифы древней Греции". М., 1975.
14 "Живущий за счет эксплуатации чужого труда, напр, класс буржуазии, помещиков; тунеядец, дармоед".- Словарь иностранных слов, стр. 512.
15 Союз журналистов.
16 В Словаре иностранных слов 1954 г. это слово отсутствует.
17 Балдеть и кайфовать - отнюдь не одно и то же!
18 Музыкальный стиль, популярный в широких кругах неформальной молодежи тех лет. См. Музыкальную энциклопедию, если там это понятие имеется.
19 Богиня слепого случая у древних римлян или греков.
20 Древнегреческий струнный музыкальный инструмент, который считается символом поэтического творчества, вдохновения.
21 О сем, как архивариус у Салтыкова-Щедрина, умолчу, пожалуй.
22 См. у А. С. Пушкина.
23 См. примечание 5.
24 Автор счастлив отметить, что оказался хорошим пророком. Впрочем, может быть, до поры, до времени - кто знает?..
25 Автор счастлив отметить, что оказался плохим пророком.
26 Строка А. С. Пушкина.
27 См. "Евгений Онегин", эпиграф к главе второй.
28 См. учебник русской литературы для средней школы.
29 См. у М. М. Зощенко.
30 Имеется в виду памятник Юрию Долгорукому. Кстати, длань, может быть, и не бронзовая, - не проверял. Тогда просьба воспринимать эту строку как допустимую поэтическую вольность.
31 См. примечание 5.
32 Имеется в виду роман Ф. М. Достоевского.
33 Именно типы! "Не личность, а скорее, тип" - замечательное наблюдение Олега Чухонцева.
СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА
x x x
Я не только любил и страдал,
в то же время я жил и работал,
и притом на судьбу не роптал,
и при этом Россию не продал.
x x x
Сладко пить минеральную воду,
поднимая бокал за свободу,
за свободу бокал поднимая,
поднимая и все понимая...
x x x
Безумец ходит без ума
и сам того не замечает,
а для кого весь мир - тюрьма,
в постели с женщиной скучает.
x x x
Доска почета мне не угрожает,
по зову сердца счастье не спешит,
смерть ни одной проблемы не решает,
а жизнь моя не мне принадлежит.
x x x
Герои погибают лежа
не избежать своей судьбы,
когда супружеское ложе
арена классовой борьбы.
x x x
Я думаю, что если бы Гомера
ударили разок мотыгой кхмера,
то он не написал бы ни черта!..
А впрочем, и из нашего компота,
пожалуй, можно выудить Пол Пота.
который Пиночету не чета.
1982
x x x
То, что не снится нашим мудрецам,
быть может, снится нашим мертвецам
Не льщу себя надеждой, не прельщаю,
но перед каждым каменным лицом
себя я ощущаю мертвецом,
а больше - ничего не ощущаю
1986
ЭЛЕГИЯ
Приятно жить вдвоем
в трехкомнатной квартире
среди собраний сочинений тех,
что жили по усадьбам в странном мире,
где можно было дать пощечину при всех
мерзавцу светскому и подлецу в мундире
Приятно жить вдвоем
в трехкомнатной, отдельной,
с балкона открывается пейзаж
два деревца в глуши крупнопанельной,
труба закрытой на ремонт котельной
да чей-то недокрашенный гараж
Приятно жить вдвоем
в трех комнатах на третьем
прекрасном этаже, распахивать окно,
лениво тосковать по розовым отрепьям
Свободное время (стихи и поэмы)
Виктор Коркия принадлежит к поэтическому поколению молодых авторов, которым долгое время пришлось жить как бы "без языка". Поэтому он выплескивает свои эмоции, переживания и оценки, в его строках бьется напряженный пульс мысли. Он пишет о людях живущих в соседнем дворе, соседнем доме, соседнем подъезде. Можно сказать что эта книга о каждом, кто помнит эпоху советского "безвременья".
x x x
В. Б
...Вдох на выдохе,
выдох на вздохе.
Между ними проходят эпохи.
Между ними война мировая.
А потом - тишина гробовая.
А потом - начинается снова.
А вначале, как водится, слово.
В этом слове вся тайна сокрыта
В этой тайне собака зарыта.
1986
^TСТРАННЫЕ ДНИ^U
ПРЕДЫСТОРИЯ
Предыстории - как не бывало!
Люди добрые, мне повезло.
Замурованы окна подвала
и прощай социальное зло!
Кончен бал! Перерыв на обед.
За несчастные три пятилетки
накопили немного монет
и в пампасы из лестничной клетки!.
И осталось - всего ничего:
лейтенанта запаса выносят,
снег летит на седины его,
кто-то слово над ним произносит,
краем уха я слушаю речь,
и дымит снеготаялки печь...
Вижу издали в общих чертах
все, чем был исторически связан,
вижу разом и двор, и чердак
мир, которому жизнью обязан.
Я ушел из него, и замнем,
я ушел, я успел, я не умер,
ничего я не знаю о нем,
потому что в нем жил, а не думал.
Дым отечества, общий привет!
Неужели я так фраернулся
проморгал перерыв на обед,
а с обеда никто не вернулся...
Тихий ужас - уже старожил!..
Я родился, но этого мало,
Бог не выдал, и век удружил
вот и жил как ни в чем не бывало!..
А теперь, по прошествии лет,
не спасает и явка с повинной...
Предыстория - голый скелет
приснопамятной речи поминной!..
То ли снег, то ли пух с тополей,
я не принят еще в пионеры,
мы попарно стоим в Мавзолей
на пороге космической эры,
предыстория, все впереди,
ветер красные флаги полощет,
алый галстук горит на груди,
я материю помню на ощупь.
не могу - невозможно понять:
это было - а в жизни, в кино ли?
или время торопится вспять,
и динамик хрипит в радиоле:
без конца продолжается речь,
и дымит снеготаялки печь.
Этот дым надо мною плывет,
этот ржавый дредноут маячит,
этой речи никто не прервет,
не поймет, не простит, не заплачет,
не вздохнет: извини, лейтенант,
до свиданья, товарищ, до встречи.
подыграй для души, музыкант,
после этой пронзительной речи,
кто погиб, ни за что не умрет,
панихида, отцы, отпадает,
предыстория, полный вперед,
а история всех оправдает!..
1979
x x x
О, лишние дела!
О, лишние желанья!
О, мысли на бегу от дома до метро!.
Синеют впереди
застуженные зданья,
куда ни поглядишь
все голо и мертво...
А все-таки смотрю,
процеживая взглядом
сквозь паутину зимнего куста:
вот дом,
вот переход,
вот эти люди рядом
на остановке у моста.
Когда притормозит
ковчег битком набитый,
протиснусь внутрь
и там
столкнусь лицом к лицу
с возлюбленной страной,
с Россией в кровь умытой,
неведомо куда летящей по кольцу.
И зверский вид старухи,
спящей стоя,
и женщина в слезах,
и пьяный инвалид,
и утро за стеклом
туманное, седое,
и в тесноте тепло.
и сердце не болит.
И сталинский портрет
над молодым шофером,
и русский вечный жид,
печальный, как еврей,
и черный человек
с невозмутимым взором
родной советский негр,
прижатый у дверей.
О, только бы пятак
негнущейся рукою
найти между платком и коробком!
Каких-то семь минут
дышать в лицо другое.
смотреть
глаза в глаза
и думать о другом...
1977
ПОЛУСОНЕТ
Чему я был бы рад лет сто назад?
Кем стал бы Юлий Цезарь в Третьем Риме?
Пока народы мира бьют в набат
и люди доброй воли иже с ними,
хотел бы я купить вишневый сад
и ощутить сквозь сон под сенью струй
укус, переходящий в поцелуй...
1977
Д. Новикову
Вне зависимости от
и при этом не взирая,
жил бы я наоборот,
жил бы я не умирая.
Как небесный старожил,
близкий ангелам по духу,
жил бы я и не спешил
топором убить старуху.
Так и так она помрет,
часом раньше,
веком позже...
Но в грядущее, как в рот,
не могу смотреть без дрожи.
Или кровь, что там течет,
сквозь меня не протекает,
или прошлое не в счет,
или жизнь моя не тает
с каждым часом,
с каждым днем,
с каждым годом,
с каждым веком...
Выпьем с горя
и пойдем.
разойдемся по отсекам.
разбежимся кто куда,
растворимся без остатка
в яме Страшного Суда.
в бойне нового порядка -
вне зависимости от
той старухи убиенной.
что одна во всей вселенной
ни процента не берет.
1983
ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ
...А за окнами - снег, зима,
чисто русский собачий холод.
Я еще не сошел с ума,
но уже далеко не молод.
Грустно все-таки. Дверь скрипит.
На морозе собака лает.
Враг не дремлет, и друг не спит.
И пощады никто не желает.
Нереально - огни, огни...
Не могу - и смотрю невольно.
Непонятно, а кто они
те, кому умирать не больно?
А наверно, такие есть.
Отработали - отдыхают.
Вот он, мир, - полыхает весь!
Ярким пламенем полыхает.
Псина глупая, что скулишь?
Видишь, кончилось царство мрака.
Не услышит никто, шалишь!
Зря скулишь, говорю, собака.
Это жизнь очертила круг.
Жизнь, с которой прекрасно сжился
Неужели все сходит с рук
только тем, кто от рук отбился?..
Сколько света горит кругом!
Всюду свет. Темноты не видно.
Тридцать лет, а дурак дураком!
Дураком помирать обидно.
1978
x x x
Люблю, когда меня приводят в чувство
жрецы официального искусства.
Их уши занавешены лапшой,
их идеалы вечны и нетленны.
Со всех сторон их защищают стены,
в которые не вхож никто чужой.
И я не знаю, кто я в их кругу,
и чувствую себя всю жизнь в долгу
не перед ними, нет, а перед теми,
кто верит им и не поверит мне...
1984
ИДИЛЛИЯ
Вид раздевающихся женщин
на фоне моря и заката.
Солдат взирает исподлобья
туда, куда смотреть не надо.
Реальность: шум прибоя, пена...
За мокрой ржавчиной решетки
пляж дома отдыха военных,
их жены, спины, дети, лодки...
Красавец с волосатой грудью
на красном надувном матрасе
для женщины не оторвется
от книги о рабочем классе.
Она протягивает персик,
а он не хочет и не может,
а я хочу, да только вряд ли
она мне персик свой предложит...
О тривиальные сюжеты!
О двухнедельные романы,
в которых слиты воедино
любовь и солнечные ванны!..
Понять бы раньше, знать бы прежде,
какие протянулись нити
от символической одежды
до человеческих открытий!..
Прекрасно!..
Это жизнь проходит.
Идет, проходит, остается.
И горизонт неощутимый,
и полный кайф, и сердце бьется!
На фоне моря и заката,
тасуя жаждущие лики,
Орфей играет на гитаре
простой советской Эвридике.
Сквозь нежный шепот окрик властный
летит на чей-то детский лепет
Одеколон благоухает,
душа испытывает трепет.
Проклятым прошлым наслаждаюсь,
ловлю его очарованье...
Несокрушимый взгляд солдата
реальней, чем существованье.
Шуршит под камешком газета
о политических решеньях,
о повышеньях, покушеньях,
международных отношеньях.
Демографические взрывы,
пришельцы из других галактик
и тем же камешком прижатый
невинный ситцевый халатик.
Открыта всем на обозренье
изнанка мировых иллюзий
На теплой гальке высыхает
прозрачная душа медузы..
Отныне - так, а не иначе.
Отныне - и уже навеки.
И знание о жизни больше,
чем об отдельном человеке.
Мужчина поправляет плавки,
как полагается мужчине,
и, съев на всякий случай персик,
скрывается в морской пучине.
Меня в упор не замечает
его законная невеста,
зато под солнцем с нею рядом
отныне есть пустое место!..
Прощай, свободная стихия!
Паситесь, мирные народы,
на фоне моря и заката,
на лоне вымершей природы.
И обнаженная натура
безумно смотрит на солдата
на фоне моря и заката,
на фоне моря и заката...
1978
x x x
Все по чужим гуляю свадьбам,
за счастье, за здоровье пью.
Все по чужим красивым судьбам
выстраиваю жизнь свою.
И вижу: я не единичен.
Я одинок, но не один.
И - горько, горько!
мне привычен
и алкоголь, и никотин.
И полон откровенной жажды
соседки увлажненный взгляд,
и целоваться волен каждый,
и пробки в потолок палят!..
И пусть разводы винных пятен
напомнят лишний раз о том,
что до конца еще не спятил
и что не лишний за столом.
Под звуки музыки гремящей
я буду жить, пока я жив,
и не сыграю в долгий ящик,
стаканчик водки осушив.
Пылайте, свадебные розы!
Не плачь, товарищ дорогой!..
Невидимые миру слезы
немыслимо смахнуть рукой...
1974
СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА
Мой круг знакомств. Мой круг знакомых. Я
внутри него. Мой круг. Я им охвачен.
И выйти из него - как из себя.
Он задан мне. И я им обозначен.
Вот телефоны.
Все.
От А до Я.
Фамилии и цифровые коды.
И выбор как бесценный дар свободы.
1975
В. Бережкову
Никто за музыку не платит,
никто шампанское не пьет.
Кто даром времени не тратит,
тот, может быть, и не живет.
И я не знаю, чем рискую
на этой страждущей земле,
и пальцем, может быть, рисую
свои узоры на стекле.
Святая ложь в глаза не колет,
в могиле руки не связать.
Глаголет истина, глаголет,
не может ничего сказать.
И перед мировым пожаром,
перед потопом мировым
радар общается с радаром,
глухой беседует с немым.
1982
25 ИЮЛЯ 1982
Итак, вторая годовщина,
как ты глаза свои закрыл.
Ушел единственный мужчина,
который правду говорил.
Прости, собрат, что я не плачу,
что глаз не прячу от стыда,
что ничего еще не значу,
что ни туда и ни сюда.
Пока ты пел, мы подпевали,
ногами отбивая в такт,
пока ты пил, мы попивали
за жизнь как медицинский факт.
Посвистывали наудачу,
прикидывали who is who.
Прости, собрат, что я не плачу,
а тихо корчусь на смеху...
1982
ВОСПОМИНАНИЕ
Распятые по стенам 5 Христов
в одной восьмиметровой комнатенке.
Она смеялась.
Отсветы холстов
на простыне и чайник на клеенке.
Мы спали до двенадцати часов.
Любили на полу среди распятий.
О чем она мечтала?
О кровати?..
Прошло сто лет.
Сто дней.
Мне тридцать три.
Увы, как прежде, врут календари.
Одна, в своей убогой комнатенке,
О чем она мечтала?
О ребенке?..
Раз в год звоним.
Друг друга мы любили.
Христов загнали и кровать купили.
1980 - 1981
x x x
Племя бездомных
слоняется между домами,
не признавая в себе
ни отцов, ни детей.
Властители дум,
потерявшие власть над умами.
лелеют мечту
запустить генератор идей.
Но двигатель вечный
лежит посреди сверхдержавы,
под небом открытым
ржавеет на скотном дворе.
И дети, забытые Богом,
по-своему правы,
когда равнодушны
к зловещим словам о добре...
1987
x x x
Мы перешли пределы откровенности,
однако сохранили про запас
испытанные нравственные ценности,
которым грош цена уже сейчас.
Не с пьяных глаз мы брали обязательства,
мы трезво все продумали сперва,
но властно предъявили обстоятельства
свои бесчеловечные права.
И все потенциальные возможности,
и все прекраснодушные мечты
открылись вдруг во всей своей ничтожности
в час ночи под покровом темноты.
И за окном кончалось мироздание,
и миллионы одиноких глаз
из космоса смотрели без сознания,
как коллективный Бог, на смертных нас...
1981
x x x
В. Б.
Я не ищу поддержки у великих.
Я сам готов им руку протянуть,
когда они в потасканных веригах
идут по трупам в свой последний путь.
Не связь времен, а цепь причин и следствий
их связывает властно по рукам,
и образ жизни, поневоле светский,
подталкивает к умным дуракам.
Им бремя славы не дает покоя,
им тайную свободу дал уют,
и люди доброй воли с перепоя
их уважают, но не признают.
Прошла пора, когда права качали.
Пришла пора за все держать ответ
за ту печаль, в которой нет печали,
за счастье то, в котором счастья нет.
1985
СОЗЕРЦАНИЕ
В одиннадцать ляжешь - подымешься в восемь
На улицу глянешь - на улице осень.
Приметы опасны - и листья, и лужи.
Кому-нибудь лучше, кому-нибудь хуже...
Кругом новостройки, постройки, пристройки.
Подростки разводят костер на помойке.
Гитары, джинсовки, прыщавые лица.
Бежит фокстерьер, поводок волочится..
Угрюмая бабка по свалке шныряет.
пустые бутылки в мешок собирает...
Как хочется жить, осознав, что невечен!..
Как будто бы утро, как будто бы вечер!..
Навязчивый запах пакетного супа.
Загадывать дико, планировать - глупо!..
Так вот она, жизни моей середина!
Как будто отец, а не вырос из сына!..
Какая свобода!.. Какая беспечность!..
Подумаешь, осень!.. Подымаешь, вечность!.
Счастливчик! Сапожки твои на платформе
Душа нараспашку, давление в норме1
Протянешь гитарку случайному другу
ах, этот мотивчик - по кругу, по кругу!..
Отсутствие мысли. Присутствие духа.
Я, может быть, старше, чем эта старуха.
Я, может быть, младше родившихся позже.
Зима на носу и блаженство на роже!..
Куда там!.. Чего там!.. Не все ли едино!..
Едва ли не завтра дохнет холодина.
Снежок на асфальте покажется пухом.
Не веришь прогнозам - прислушайся к слухам!
Умри же от счастья! При жизни воскресни!
Ах, если бы только!.. Ах, только бы если!..
1978
x x x
Обитель чистых нег. Линолеум в полоску.
Хозяйка молода, красива и умна.
И пошлость ей к лицу. И я ли, трезвый в доску,
не осушу за встречу с ней до дна!..
Как скучно говорить! О музыке, о муже...
Веками утвержденный список тем.
Поддакивать, кивать и верить неуклюже...
Как холодно в тепле от бытовых проблем!..
Гравюры... Купидон... Тоска по идеалу...
Высокие слова. Высокие, как грудь.
И линию судьбы проводишь по лекалу
ленивого бедра...
Божественная грусть!..
И вздох, как поцелуй, летит в такие бездны!
И поцелуй, как вздох, всего лишь трафарет.
Ни страсти роковой, ни прыти бесполезной
лишь поцелуй и вздох. И все. Вопросов нет.
Где Блок в 8-ми томах, там легкий флирт не нужен.
Все истины слабей крепленого вина.
И очень кстати то, что сон уже разрушен,
что телефона нет и что тахта одна.
Колечко на руке и под глазами тени.
Дешевая косметика души...
И вот она молчит, и голые колени
синеют в темноте...
Какие рубежи
приоткрывает мир, не знающий начала!
Велик ночной соблазн не думать о конце!..
И плачет женщина, которая молчала,
ничуть не изменяется в лице...
И свадебный портрет с ее улыбкой юной,
с влюбленным мальчиком, счастливым до соплей,
над опытной женой, над бабой безрассудной,
и в комнате от слез уютней и светлей.
И времени - вагон! До самого рассвета.
И видно, как в окне бледнеют небеса.
И плачется легко. И гаснет сигарета.
И пошлые глаза.
И чистая слеза...
1980
x x x
Одна из пятниц на неделе,
когда во рту слегка горчит,
и хочется побыть в постели,
и телефон с утра молчит,
одна из пятниц тех ленивых,
когда больные не больны,
когда на счастье всех счастливых
в своей неволе мы вольны,
одна из пятниц тех печальных,
когда без видимых причин
мне жалко женщин идеальных
и жалко роковых мужчин...
1977
СТАНСЫ СТРАСТНОГО БУЛЬВАРА
Встречаются двое - один и один
вкусить одиночества в паре.
Вкушают: в обнимку вдыхают бензин,
вздыхают, сидят на бульваре.
Встречаются двое - и двое других
и бродят одни за другими.
На всех электронных часах городских
их час нависает над ними.
Встречаются двое - и рядом идут,
и вечер прозрачней намека.
Никто им не нужен, нигде их не ждут,
прекрасно, что так одиноко!..
Попарно, помимо, поодаль, подряд,
глазами в глазах отражаясь,
выходят на этот интимный парад,
публично от всех отрешаясь.
Под шорох шагов, под шуршание шин
шлепки поцелуев сквозь шепот.
Во тьме достигает рекордных вершин
вульгарный, но собственный опыт.
И, что характерно, листва шелестит,
и кто-то бренчит на гитаре
и жизнь облетает, и даром летит
в безумном и вечном угаре!..
Я тоже отведал, как сладко вдвоем
друг друга облизывать взглядом,
своей пустотой заполняя объем,
любовно пустующий рядом.
Мне тоже не жаль было время терять
на эти занятные штуки:
ведь так хорошо от любви умирать
кругом подыхают от скуки!
А здесь, под безвестной звездой городской,
на склоне двадцатого века
невинность не знает вины за собой
и верит в права человека.
Встречаются двое - и тысячи пар
любая случайная пара
привносит в любой неизвестный бульвар
дыханье Страстного бульвара.
В потемках бунтует бездомная кровь,
однако на кровь мы не ставим,
а мы, как великие, - только любовь
пером поэтическим славим!
Приятель, на психику нежно дави
свободным ночным поцелуем,
ведь лишь по великому блату любви
мы как-то еще существуем!..
1978
"БАБОЧКЕ" АЛЕКСЕЯ ДИДУРОВА [2]
Легчайшая!
Ты обнимаешь горло
певца любви, невиданной досель!
Ты трепетные крылья распростерла
над истиной, заблудшею в постель! [3]
Мужская принадлежность артистизма,
смущающая нежность редактрис 4,
прелестница, смешная до трагизма,
душа, превознесенная в каприз!..
Прекрасный экземпляр мечты поэта
под говорок московских площадей
взлетает над шестою частью света
и ужасом мясных очередей! [5]
Кровосмешенье быта и таланта!
Цветы жаргона!
Чувственность ума!
Собачий вальс подпольного джаз-банда [6]
порхает в испарениях дерьма!
Товар лицом.
На спрос и предложенье.
Руки и сердца.
Славы и монет.
И от свободы головокруженье! [7]
Красавица!
Не хочешь?
Нет так нет!..
Допустим, пошлость. Предположим, дева [8].
Из молодежной секции харит [9].
Идет направо и косит налево.
Махровый цвет невинности хранит.
Тогда зачем столь сладостно и чутко
простукивают сердце каблучки?
И почему казарменная шутка [10]
наводит блеск на тусклые зрачки?
Лав стори [11] на бегу.
Немая сцена [12].
Соображает.
Пальчиком грозит.
Ни дать ни взять - Прекрасная Елена! [13]
Так ведь и наш певец - не паразит [14].
А полноправный член СЖ [15]. Владеет
пером. Овладевает каратэ [16].
Не пьет, не курит. От любви балдеет [17].
От голых баб, панк-рока [18] и т. д.
Любимец женщин, а равно Фортуны [19],
бряцанием на лире [20] золотой
он задевал чувствительные струны
и в высших сферах [21], и в душе простой.
Легчайшая!
Да при таком раскладе
чего ж еще, казалось бы?..
Луна.
Ночной зефир [22] во тьме, как в шоколаде.
Мертвецки спит великая страна [23].
И радужным призывам сонно внемлет
пустынный Центр. Ни посвиста, ни драк.
И если враг какой-нибудь не дремлет,
так это, как известно, внешний враг.
Пусть дышит, гад, восторгом сладострастья!
Пусть знает государственный секрет:
не за горами пятилетка Счастья [24]
а что же делать, если счастья нет?
Легчайшая!
Ты слышишь? Много ль нужно?
Ведь пустячок!..
Да я,
да мы,
да вы
однажды ночью
хором
скажем дружно:
"Даешь любовь!"
И нам дадут. Любви.
И как еще дадут! [25] Мороз по коже.
Над вымыслом слезами обольюсь [26].
Но если посмотреть на вещи строже,
еще Гораций восклицал: "О, Русь!" [27]
И Гоголь восклицал в таком же духе [28].
Мечтал у мертвых душ найти ответ.
Мечтал, мечтал да помер с голодухи [29].
Но каждый Ревизор - в душе Поэт.
Смешалось все под сенью Моссовета,
и указует бронзовая длань [30]
на бабочку ночную и поэта
певец любви и трепетная дрянь!..
--
Внемли, читатель!
Время объясниться.
Пора, как говорится, дать понять.
Вглядись же в окружающие лица
забудешь, как на зеркало пенять! [31]
А то пеняй! Пеняй - была забота!
Начало есть - не миновать конца.
К тому же я пишу не Идиота [32],
а некоторым образом Певца!
И пусть патологические типы [33]
угрюмо целят взглядами в живот -
свободный человек не терпит липы.
А время терпит.
Терпит, но не ждет...
1980
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Галстук, популярный среди певцов и официантов.
2 Весьма выдающийся московский поэт начала конца XX века, певец подворотен, лимитчиц и "искусственных детей", основоположник литературного "Кабаре".
3 Простим на сей раз истине распространенное заблуждение.
4 В отличие от редакторов, которых уже ничем не смутишь
5 Писано в годы застоя - см дату
6 См. предыдущее примечание.
7 Пожалуй, все-таки лучше от свободы, чем от успехов.
8 Устаревшее понятие - см. у В. И. Даля.
9 Тоже, что и грации; вообще грация означает изящество, особенно в позах и телодвижениях - см. Словарь иностранных слов. М., 1954.
10 Распространенное застойное явление. В те годы подобные шутки были в большом ходу, в частности у неформальной молодежи.
11 История любви (англ.).
12 Писано до введения гласности.
13 См. у Гомера. В крайнем случае - в книге Н. А. Куна "Легенды и мифы древней Греции". М., 1975.
14 "Живущий за счет эксплуатации чужого труда, напр, класс буржуазии, помещиков; тунеядец, дармоед".- Словарь иностранных слов, стр. 512.
15 Союз журналистов.
16 В Словаре иностранных слов 1954 г. это слово отсутствует.
17 Балдеть и кайфовать - отнюдь не одно и то же!
18 Музыкальный стиль, популярный в широких кругах неформальной молодежи тех лет. См. Музыкальную энциклопедию, если там это понятие имеется.
19 Богиня слепого случая у древних римлян или греков.
20 Древнегреческий струнный музыкальный инструмент, который считается символом поэтического творчества, вдохновения.
21 О сем, как архивариус у Салтыкова-Щедрина, умолчу, пожалуй.
22 См. у А. С. Пушкина.
23 См. примечание 5.
24 Автор счастлив отметить, что оказался хорошим пророком. Впрочем, может быть, до поры, до времени - кто знает?..
25 Автор счастлив отметить, что оказался плохим пророком.
26 Строка А. С. Пушкина.
27 См. "Евгений Онегин", эпиграф к главе второй.
28 См. учебник русской литературы для средней школы.
29 См. у М. М. Зощенко.
30 Имеется в виду памятник Юрию Долгорукому. Кстати, длань, может быть, и не бронзовая, - не проверял. Тогда просьба воспринимать эту строку как допустимую поэтическую вольность.
31 См. примечание 5.
32 Имеется в виду роман Ф. М. Достоевского.
33 Именно типы! "Не личность, а скорее, тип" - замечательное наблюдение Олега Чухонцева.
СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА
x x x
Я не только любил и страдал,
в то же время я жил и работал,
и притом на судьбу не роптал,
и при этом Россию не продал.
x x x
Сладко пить минеральную воду,
поднимая бокал за свободу,
за свободу бокал поднимая,
поднимая и все понимая...
x x x
Безумец ходит без ума
и сам того не замечает,
а для кого весь мир - тюрьма,
в постели с женщиной скучает.
x x x
Доска почета мне не угрожает,
по зову сердца счастье не спешит,
смерть ни одной проблемы не решает,
а жизнь моя не мне принадлежит.
x x x
Герои погибают лежа
не избежать своей судьбы,
когда супружеское ложе
арена классовой борьбы.
x x x
Я думаю, что если бы Гомера
ударили разок мотыгой кхмера,
то он не написал бы ни черта!..
А впрочем, и из нашего компота,
пожалуй, можно выудить Пол Пота.
который Пиночету не чета.
1982
x x x
То, что не снится нашим мудрецам,
быть может, снится нашим мертвецам
Не льщу себя надеждой, не прельщаю,
но перед каждым каменным лицом
себя я ощущаю мертвецом,
а больше - ничего не ощущаю
1986
ЭЛЕГИЯ
Приятно жить вдвоем
в трехкомнатной квартире
среди собраний сочинений тех,
что жили по усадьбам в странном мире,
где можно было дать пощечину при всех
мерзавцу светскому и подлецу в мундире
Приятно жить вдвоем
в трехкомнатной, отдельной,
с балкона открывается пейзаж
два деревца в глуши крупнопанельной,
труба закрытой на ремонт котельной
да чей-то недокрашенный гараж
Приятно жить вдвоем
в трех комнатах на третьем
прекрасном этаже, распахивать окно,
лениво тосковать по розовым отрепьям