Косенков Виктор. Командная работа

   Кто-то там в заоблачных финансовых высях решил поразвлечься и затеять травлю зайца сворой борзых. Или травлю крысы терьерами. По правилам этой жестокой игры травля должна происходить "командно", то есть терьеры должны работать в стае, а не как получится. По окончанию работы всем обещан солидный гонорар. Тот факт, что не обученные специально к этому терьеры вообще в стае уживаются с трудом, никого не волновал.
   - Свен, а какого хрена ты взялся за эту работу? - спросил Павел, сев прямо на пол.
   - В смысле? Ты что не знаешь, за что мы все тут сидим?
   - Нет.. Ну про себя знаю. А ты? То есть я не имею ввиду, почему ты сейчас в этой компании, "Гелиотек" платит достаточно, да и дело достойное, а вообще зачем ты полез в эту историю с кражей чего-то там у "Оптон корректор"? Да еще в команде...
   - Курт мне слишком много пообещал.
   Скотина. Я и согласился. Деньги... - Свен неопределенно пожал плечами.
   - Деньги... Черта с два, деньги. - Воронин говорил словно бы сам с собой. - Это уже болезнь.
   - Болезнь?
   - Ну да. То, тебе денег не хватает? Я и говорю болезнь...
   - Хм... - Свен на мгновение отвлекся от созерцания окон небоскреба напротив. - Не знаю, что ты имеешь ввиду, но денег мне действительно не хватает.
   Воронин с интересом на него посмотрел.
   Открыл рот, словно бы собирался что-то сказать, а затем пожал плечами и сказал в пространство:
   - Бред это... Собрать из остатков двух команд одну. Да еще после того, как эти самые две команды чуть было друг друга не уничтожили.
   - Ты уже это говорил, - ответил Свен, и в комнате наступила тишина, которая, впрочем, продержалась не долго.
   В комнату вошел Максимилиан Копровский.
   Он аккуратно поставил возле двери чемоданчик, снял плащ и, игнорируя Свена, обратился к Воронину:
   - Время начала отодвигается еще на четыре минуты. В принципе все готово. Я сам проверил.
   После этой фразы Свен брезгливо дернул верхней губой.
   - Так что, можно взрывать, в принципе? - спросил Воронин, глядя мимо Максимилиана, которого сам любил еще меньше, чем Свен.
   - Можно, - ответил Копровский и, встряхнув свой плащ, вышел из помещения.
   - Так можно или нет? Или еще на четыре минуты? Идиот... - зло сказал Свен.
   - Ну... Знаешь, друг викинг, взрывай, к такой-то матери. Сказано сделано. На крайняк все свалим на Копровского. После того, как его штучки накрыли Станислава и Доджа, я испытываю к нему некоторую антипатию.
   Взрыв, уничтоживший целый этаж, на котором несколько секунд назад проживал бывший Сводник Курт, выглядел достаточно эффектно. Особенно снаружи. Рой осколков стекла и бетона на миг застыл в воздухе, а затем ринулся вниз к такой далекой земле. В дыму, застилающем обзор, казалось, что сейчас не выдержат переборки и несущие стены, а затем все здание начнет оседать, рушиться...
   Но нет. Все-таки игру вели профессионалы, которым гибель непричастных лиц была совершенно ни к чему. Или, можно сказать лучше, лишних жертв старались избежать всеми доступными средствами. Ну... когда это получалось.
   Так уж вышло, что в зоне взрыва, направленного на уничтожение одного человека (и преподнесение показательного урока всем остальным), оказались трое из обслуживающего персонала, один рассыльный, семеро случайных свидетелей, которые оказались в этом здании по совершенно разным причинам, а также Егор Трубников, вытягивающий последние данные из компьютеров объекта. Собственно говоря, для отхода Егора начало операции и было отодвинуто на четыре дополнительные минуты.
   Несколькими часами позднее.
   - Я так и не понял, ты мне поможешь или нет?
   Курт был напряжен. Он дошел до того, что даже не заботился о том, как выглядит. Скрючившись в кресле, он прижал к груди колени и прятался от всего мира, сжавшись в тугой комок. Мария с отсутствующим видом торчала у голографической имитации большого аквариума. После горячки бегства эта успокоительная иллюзия действовала на нее благотворно. Было приятно смотреть на шевеление псевдоживых рыбок и ни о чем не думать. В доме этого странного человека с пугающей манерой на миг зависать и словно бы уноситься в другой мир все было пропитано покоем. Ни громких звуков, ни ярких цветов... Сплошные полутона, нарожденные звуки. Создавалось ощущение, что все вокруг наполнено шептанием неслышимых для простого человеческого уха губ. Один только хозяин дома различал этот шепот, различал и выслушивал очередное донесение и также неслышно отдавал приказание... Неслышный диалог несуществующих собеседников.
   Хозяин дома был чуть полноват и выглядел так, что было невозможно угадать его возраст, как бывает у людей, живущих слишком долго. Бесконечные операции, переработки, кибер-дополнения... и только глаза, если они еще натуральные, смотрят устало, по-особому.
   - Ну! - Курт требовательно мотнул головой.
   - Алмазнейший, - произнес хозяин, сказал, словно бы прошептал. - Я очень часто прибегал к твоей помощи и к твоим услугам. Однако я и платил за эти услуги по той цене, которую ты назначал. Это означало, что после расплаты ни о каких претензиях не может быть и речи. То есть я могу не помогать тебе, потому что ничего не должен...
   - Да... - с трудом согласился Курт. - Ну а если я попрошу тебя об этом как об одолжении.. Или услуге, которую я оплачу. После того, как разберусь с этими делами.
   - Делами? Ты хотел сказать проблемами? - Хозяин дома хитро улыбнулся. Видишь ли, какое у тебя положение.
   Помогая тебе, с расчетом на будущую оплату, я автоматически втягиваюсь в твои заморочки. Потому что, чтобы оплатить мои услуги, ты должен выжить... А для этого... Для этого я должен принимать очень активное участие в твоей судьбе. То есть ввязаться по самые уши в войну, которую ты ведешь с корпорацией. Одной из крупнейших, надо отметить.
   - Я не веду войну, это они...
   - Дружок, - старик даже не улыбнулся. - Ты попытался использовать интересы корпорации в собственных целях.
   Даже не поставив в известность соответствующих людей... Это неправильно. Неужели ты думаешь, что правление, я имею ввиду истинное правление корпорации перед чем-то может остановиться? Для таких организаций весь мир это - игровая площадка. Правда, очень сложная, в которой запросто можно потеряться или потерять жизнь... В таких играх важен престиж, и оскорбления не могут быть прощены. Ты обидел кого-то там... Не сильно, но обидно. Теперь с тобой играют.
   - Тогда какой смысл мне прятаться?
   Может, сразу...
   - Нет. Сразу будет не интересно. Ни им, ни тебе. Знаешь, что делает крыса, когда на нее спускают собак?
   - Что?
   - Она прячется. В таких местах, где достать ее собаки уже не могут, а если и пытаются, то страдают сами...
   Курт помолчал. Молчал и хозяин. Мария рассматривала виртуальных рыб и мысленно сравнивала мир с огромным аквариумом, прикидывая есть ли возможность вырваться из этой удушающей атмосферы наблюдения всех за всеми и взглянуть на аквариум снаружи.
   - Так. Хорошо... Я понял, кажется, твой совет. Но скажи мне, в чем тут подколка? - наконец сказал Курт.
   - В том, - ответил хозяин, - что крыса никогда не успевает спрятаться должным образом. А если и успевает, то выбирает не то место. Не веди себя, как крыса. Думай, если еще можешь. Ты же сам подбирал этих людей...
   Он встал и вышел. Курт понял, что пришло время уносить ноги. Похоже что смысла в этом визите не было.
   Когда они вышли на улицу, Мария спросила:
   - Кто это был?
   - Шептун... - устало ответил Курт.
   - Прозвище ему подходит.
   - Точно... - сказал Курт и, резко пригибаясь, ринулся куда-то в толпу, таща за собой перепуганную девушку.
   Реакция бывшего мотоциклиста, частенько спасавшая шкуру на крутых поворотах, помогла ему и на этот раз. За считанные секунды, потраченные стрелком на перевод прицела, Курт увидел, как грудь мимо идущего человека брызнула красным. Курт успел идентифицировать выстрел и, поняв, что второй промашки не будет, рванулся в сторону переулка.
   Единственное, чего он так и не понял, так это, почему произошел первый промах.
   Часом раньше.
   - Димочка, не мог бы ты посвятить меня свои хитро мудрые планы, а? Павел Воронин осторожно присел на бетонный порожек, отделяющий людей, которые стояли на крыше от провала в четырнадцать этажей. Дом был старый, целиком находящийся в личной собственности какого-то магната. В последнее время это стало популярно, выкупать у города многоэтажки в личное пользование.
   Магнат, владелец дома, имел в прошлом какие-то темные дела и след от этих дел так и тянулся за ним, позволяя разношерстной команде боевиков беспрепятственно поджидать свою жертву прямо на крыше частного здания.
   Впрочем на крыше были не все. Свен Реа, после неудачного взрыва утративший всю свою агрессивность, разлегся у самого края и флегматично рассматривал облака, которые неслись над возвышающимися вокруг небоскребами. Рядом с ним, демонстративно ухмыляясь сидел Копровский и разглядывал какую-то голографическую схему. Больше никого вокруг не было.
   - Ну так что? Дима... - Воронин снова обратился к Скобелеву, который лежал на краю, уложив на бортик крыши оптическую винтовку.
   - Ты "флер" поставил? - вместо ответа спросил Скобелев.
   - Поставил, - игриво ответил Павел. - Никто тебя не видит, не дрейфь.
   - Даже об этом и не думал.
   - Да? А о чем думал?
   Скобелев чуть подался вперед и вгляделся в мельтешащих внизу людей через сенсоры оптики, а потом сквозь зубы пробормотал:
   - Слушай, Павлик, ты бы шел... Погулял, походил... Не мешай дяде работу делать.
   - Что ты, Димочка, - радостно возопил Павел, с удовольствием отмечая, как скривилось лицо Скобелева. - Я ж не мешаю, я просто хочу выяснить... Мы вроде как команда или все-таки нет? Уже некоторые самодеятельностью дозанимались. И посекретничали уже вдоволь... Может, скажешь, что ты собираешься делать и как? Нет, я, конечно, вижу общую нить твоих действий и смотрю на нее одобрительно. Однако хотелось бы выслушать и детали. Обсудить... А?
   Скобелев некоторое время молча созерцал улицу внизу, а затем с едва слышимым вздохом отложил винтовку в сторону и посмотрел на Воронина.
   - Чего тебе? Неужели непонятно, что я собираюсь приложить этого парня сверху, без всяких громких "БУМ" и "БАХ"... Красиво и надежно.
   - И безопасно, - добавил Павел. - Здорово, молодец. А скажи мне, милый Дима, откуда у тебя информация о том, что объект выползет именно тут?
   - А ты считаешь, что он выползет не тут?
   - Гхм, нет. Я тоже считаю, что он выйдет на поверхность именно в этом месте...
   - А почему?
   - Так...- Воронин замолчал, не желая разглашать свои источники информации.
   Во время этой паузы Скобелев окатил его ледяным взглядом и снова вернулся к прерванному процессу.
   Воронин отошел от него и присоединился к Свену, который по-прежнему созерцал облака.
   - Слышь, друг викинг, дело - табак.
   Самый натуральный, - Свен молчал. - Я привык работать либо один, либо в команде. А такой фигней я никогда еще не занимался... Где сейчас остальные?
   - Ну, где Трубников, я тебе сказать не могу... Кстати, жаль парня. А Тоня внизу, где-то...Она высоты не переносит, ты же знаешь.
   - Да, слышал... А что она со Скобелевым договорилась?
   - Не знаю... Может быть, договорилась.
   Тоня вообще человек самостоятельный.
   - Самостоятельный? Мать моя... Мы же команда. По крайней мере, так называемся. Какой разговор может быть о самостоятельности!?
   - Это ты у меня спрашиваешь?
   - Ну а у кого же? А Антон где?
   - Не знаю, вероятно тоже внизу, - внезапная флегматичность Свена была непробиваема. - Лидером был Трубников, он по крайней мере работал когда-то почти со всеми. Кто теперь отвечает за операцию... Не знаю, да и наплевать мне.
   - Классно, просто классно...
   Единственное связующее звено исчезло. Ты знаешь, на что это похоже?
   - Догадываюсь.
   - А как ты считаешь, заказчик сильно огорчится, если мы из дела выйдем?
   - Это ты у него спроси, у заказчика, - Свен немножко помолчал, что-то припоминая. - Но ход вашей мысли, Марья Ивановна, мне нравится.
   Часом позднее
   - Слушай, родной... Ты ж не его завалил, - Павел смотрел вниз. - Ну точно не его...
   - Ну и что? - спросил Скобелев, собирая свои "инструменты".
   - А то... А то, - Воронин опустил бинокль, не глядя сунул его Свену, и развернулся в сторону Скобелева.
   - Димочка, твою мать... Ты не промахнулся.
   Воронин сделал шаг, но Скобелев, занятый сбором оружия, не обратил на это внимания.
   - Ну не промахнулся... А что? - Когда он поднял голову, то увидел только, как тело Воронина рванулось вперед, подминая его под себя.
   - Не промахнулся! Сука! Падла! Он тут в свои игры играть вздумал!!!
   Они катались по всей крыше, молотя друг друга. Никто не вмешивался.
   - Он чего? - спросил удивленный Максимилиан.
   Свен презрительно скривил губу.
   - Для обосо сообразительных, поясню, твой любимый Скобелев, вместо нашего объекта хлопнул кого-то другого.
   Но посколько он снайпер мирового класса, промахнуться он мог только сознательно... Понимаешь к чему я клоню? - И видя озадаченное выражение на лице Копровского, Свен добавил: - У него свои дела тут.
   Свой заказ, понятно?! Он его и выполнил, а на нас ему плевать!!
   Наконец Воронин оказался сверху и, тряся Скобелева за грудки, закричал:
   - Ты что делаешь? Ты что делаешь?!
   Скотина!!! Ты свои заказы выполняешь!? Ты нас всех подставить хочешь?!
   Скобелев не сопротивлялся.
   Вскоре выдохся и Воронин.
   - Ты вообще стрелять собирался? По Курту я имею ввиду, - спросил Свен.
   - Собирался... Вторым номером, - сорванным голосом ответил Скобелев.
   - Дерьмо, - спокойно сказал Свен. - Уходить пора. Время и так потеряли. Сейчас переполох начнется.
   Несколькими минутами ранее. Внизу.
   Антонина Воронина не приходилась Павлу Воронину женой, сестрой или любовницей. Они были совершенно разными людьми и ко всему прочему никогда не работали вместе, хотя безусловно слышали друг о друге, как часто бывает у профессионалов в какой-либо области.
   Ей казалось странным то, что таких разных людей, как она с Павлом, свела вместе судьба. То, от чего всегда отталкивалась Антонина, наоборот присутствовало в Павле.
   Причем в изобилии. Впрочем другие тоже не слишком подходили на роль напарников. Поэтому теперь, с деланной неуклюжестью протискиваясь в толпе, Антонина чувствовала себя как никогда хорошо. Все-таки она привыкла действовать в одиночку, а не толпой или, как это называли остальные, "действовать в команде".
   Когда ведешь охоту на мутантов в подземельях города и когда каждый шаг, каждый камушек под ногой может быть гибельной ловушкой, большой отряд обречен. Численность имеет значение только в момент прямого столкновения. Двое - команда, а трое... Сами знаете.
   По мнению Антонины, это дело уж слишком затянулось. Может быть, педант Скобелев считает иначе, но кому какое дело до его вшивого мнения. Сначала штурм со стрельбой в лабораториях "Оптон корректор", потом объединение с бывшими противниками ради охоты на бывшего Сводника... Сами по себе эти события наделали достаточно шуму, а теперь несколько неудачных покушений, и на деле можно будет поставить крест. Вокруг поднимется шумиха, власти начнут расследование... И вся команда начнет заметать следы. Курта нужно убить сейчас, сегодня... А если не получится, залечь на дно. И плевать, что там думает по этому поводу "Гелиотек".
   Людская толпа сжимала Антонину со всех сторон. Люди толкались, спешили куда-то, что-то рассматривали...
   Каждый жил своей жизнью, не зная, что среди их пестрой и разнокалиберной стаи притаился хищник, ловящий трепетание тонких нитей, которые протянули информаторы и которые жертва обязательно должна зацепить...
   Выстрела Антонина Воронина не услышала. Естественно.
   Только впереди кто-то закричал и опрокинулся, а кто-то рванулся в сторону темного в это время суток, переулка. В какой-то грязный и заваленный хламом закуток.
   Затравленная мышь ринулась в первую попавшуюся крысиную нору современного города.
   Почему ас снайперского искусства Дмитрий Скобелев промахнулся, Антонина не знала и знать не хотела, не до того, перед ней маячила спина жертвы. Даже двух. Дело, которое нужно было завершить вчера, предоставляло ей блестящую возможность ткнуть всех этих снобов мужского пола носом в дерьмо...
   И с вечно живущим в каждой женщине азартом молодой кошки Антонина рванулась вперед, умело выскальзывая из плотных щупалец замершей от ужаса толпы.
   Почти в то же время.
   Курт вбежал в переулок, как в черную воду упал. Темно, холодно, сырость заползает под ворот.
   Что-то шевелится у стен. Мария позади тихо взвизгнула, когда ткнулась во что-то прохладное, мокрое и мягкое, которое еще ко всему прочему жадно потянулось к ее обнаженной ноге... Курт обернулся и пнул ногой что-то отдаленно напоминающее человеческий силуэт. Однако одичавший в одиночестве города бомж был не самым страшным на текущий момент времени. Позади них, в светлом проеме переулка появилась женская фигура, не узнать которую Курт просто не мог. В его картотеке это была единственная женщина-наемник.
   Словно в замедленной съемке Курт увидел, как поднимается вверх пистолет, услышал, как скрипнул по металлу пистолета длинный женский ноготь, ощутил, как просыпается оружие...
   И...
   И все кончилось совершенно не так, как задумывалось.
   В сумрачное пространство безымянного переулка ворвался еще один действующий персонаж. Точнее не ворвался, а влетел... Толкая спиной Антонину Воронину.
   Пуля выбила сноп искр из камня, зло и голодно взвизгнула, а затем ринулась куда-то... Мимо, мимо, мимо...
   Больше Курта ничего не интересовало. Он опять бежал, он снова был жив, и это было единственным положительным моментом в текущей ситуации. Хотя, если посмотреть на все с другой стороны, могло бы быть гораздо хуже.
   За несколько секунд до событий в переулке.
   Антон Рязанцев, так же как и Тоня Воронина, выстрела, который произвел с крыши Скобелев, не услышал. Но в отличии от Антонины, Антон его еще и не увидел, потому что знал, что Дмитрий не будет стрелять в Курта, а отдаст его Антону.
   По знакомству.
   Антон с Дмитрием работали в паре не один раз и у них не было друг от друга почти никаких секретов. Таким образом, Антон нашел Курта несколько раньше Антонины и теперь держал его постоянно в поле зрения, не отвлекаясь на панику, поднятую стрельбой, и не зная, что рядом находится еще один человек из их команды.
   Именно это сыграло с ним дурную шутку.
   Когда Курт бросился в переулок, стремление Антона направиться туда же было довольно грубо прервано.
   Какой-то толстый и дурно пахнущий гражданин от вида крови рванулся в сторону, как испуганная лошадь.
   Сбил Антона с ног и породил такую панику, что прокладывать себе дорогу к переулку, в котором скрылся Курт, пришлось кулаками.
   С боем проходя последние несколько шагов, Антон утратил бдительность и не заметил приближающийся на небольшой скорости пикап. Удар был достаточно силен, чтобы сбить его с ног и направить вглубь переулка спиной вперед...
   Как все вышло, Антон не смог точно вспомнить. Он только опомнился, когда увидел лежащую на земле Антонину с простреленной головой и понял, что пистолет, из которого она была застрелена, зажат у него в руке.
   Оставалось только предполагать, что в горячке происшедшего реакция Антона опередила мысль и человек с оружием в руках, которого он увидел в полумраке переулка, был убит только собственной безопасности ради. То есть на всякий случай.
   Позади заунывно и тоскливо выли милицейские сирены.
   Через четыре дня.
   Многие считают, что быть морфом это удобно. Многие считают, что они смогли бы добиться большего, будучи морфами. Многие думают, что морф обладает исключительными сексуальными способностями. Все эти "многие" ни черта не знают о том, что такое быть морфом. И о том, каково это отращивать новую кожу, они тоже ничего не знают. И даже не догадываются о том, что чувствует морф, когда меняет форму носа, или щек, или вообще головы. Никто из этих обывателей с их незначительными грешками и нарушениями просто не в силах представить, каково быть морфом.
   Павел Воронин себе это отлично представлял. И пережидая, весь в холодном полу, очередное изменение, он проклинал тот миг, когда родился на свет. Проклинал весь этот час, пока происходили изменения и разорванные нервы срастались по-новому.
   Как только утихала боль, Павел снова со всей ясностью понимал, что быть в шкуре простого, не меняющегося человека еще хуже. Особенно если работать по "специальности", которую для себя выбрал Павел.
   За все время своего существования Воронин сменил массу лиц и массу тел. Он в конечном счете даже позабыл, как выглядел с самого начала и не любил смотреть в зеркало.
   Неприятно, когда на тебя каждый раз смотрит другой человек.
   Это конечно интересно... поначалу.
   За эти четыре дня Павел сменил семь личин. Семь часов жгучей боли, семь часов бреда и бесконтрольного метания по пропитавшейся потом кровати. Многовато для обычной операции, которая стала для Воронина уже почти делом личным.
   Однако теперь все должно было кончиться.
   Четыре долгих дня Павел, используя все возможные каналы получения информации, как свои так и чужие, искал след своей жертвы. И таки нашел!
   Там, где меньше всего ожидал.
   - Я нашел его, ребята! - Провозгласил он, появляясь поутру в квартире, которую снимала команда.
   - Ну и рожа у тебя... - устало сказал Дмитрий.
   - Другую отращивать меня ломит, - ответил Павел, который из высокого и худого блондина превратился в низенького с кривыми ногами и плоским лицом человечка. - Эта располагает...
   - К чему?
   - К податью милостыней, - отрезал Павел и спросил: - Кому-нибудь интересно, где я его нашел?
   - Интересно, интересно... - хмуро ответил Антон. - Где?
   - В парке отдыха. Есть там такой аттракцион с прозаическим названием "Лабиринт". Оказывается, наш Сводник зарегистрирован как владелец этого парка. Не под настоящим именем, разумеется...
   - А ты знаешь его настоящее имя?
   - Хм... Интересный вопрос. Могу узнать.
   - Не надо... Как давно он там сидит?
   - Да как тогда от нас ушел, так и сидит... Удобно устроился, аттракцион полностью автоматический и вход обслуживающего персонала туда возможен только в самом крайнем случае.
   Голограммы вокруг, сиди сколько влезет! Девку его я тоже нашел, там же, только в соседнем павильоне. Он... - но договорить ему не дали.
   - Ну вот и замечательно, значит посторонние нам мешать не будут. Приведи себя в порядок и пойдем, завтра, - с этими словами Скобелев вышел из комнаты.
   Воронин некоторое время молча смотрел в закрывшуюся дверь, а потом обратился к Свену, который, явно нервничая, сидел около окна.
   - А с каких пор этот козел взял на себя функции вожака?
   Свен Реа нервно дернул плечами, а затем спросил:
   - Может рвануть этот аттракцион?
   Ему ответил Копровский:
   - Ты один раз уже рванул... Специалист.
   Свен посмотрел на Воронина и промолчал.
   Хотя это далось ему с большим трудом.
   На следующий день.
   В помещение вошли трое. Сам Скобелев, Антон и Копровский. Вольно или невольно Дмитрий взял с собой только тех, с кем неделю назад штурмовал лаборатории "Оптон корректор". Снаружи остались контролировать выходы Свен и Павел.
   И каждый имел свое мнение на этот счет.
   Лабиринт раздваивался прямо у входа. Посетителю предлагалось пройти его целиком в поисках выхода, преодолевая разнообразные трудности и испытания, а также распознавая обманы, создаваемые генераторами голограмм. Лабиринт медленно изменялся, поэтому пройти его дважды одним и тем же маршрутом было просто невозможно. Развлечение для детей..
   Антон направился в правый коридор, Копровский и Дмитрий в левый. Новые развилки и повороты... Фальшивые стены... Обман и иллюзия. Трое наемников проходили сквозь все это уверенным шагом, каждый знал, что Курт давно растерял свои бойцовые таланты и ему просто нечего противопоставить реакции профессионалов, для которых смерть стала обыденным явлением.
   - Паша! - Воронин услышал голос из-за спины и, не оборачиваясь, ответил:
   - Что, Свен?
   - Паша... Отойди.
   - Ты что задумал? - спросил Павел и повернулся, одновременно отходя с линии огня в сторону. Напарник напарником, а чем черт не шутит. - АААау! Свен!
   Свен Реа, человек, привыкший действовать наверняка, стоял перед Ворониным, удобно опершись на внушительных размеров тубус, и что-то там делал с небольшими рычажками у его оконечности. Наметанный глаз Воронина узнал в этом на вид безобидном тубусе гранатомет ЛИИК-94. Образец каких-то тульских умельцев.
   Запрещенный очередной послевоенной международной конвенцией.
   - Снаряды направленного действия, мощность до уровня объемного взрыва... Зажигательные. Снесет эту халупу в один миг, - голос Свена был абсолютно бесцветен. - Со всем, что там внутри находится. Есть там Курт или нет его... Знаешь, мне наплевать. Я не желаю, чтобы про меня пошла слава человека, который работал под началом Скобелева... Мы и так слишком подмочили репутацию, сгоряча ввязавшись в эту авантюру. Мы нарушили много правил, обидели много людей... Это нехорошо. Нехорошо настолько, что я собираюсь покончить с этим делом сейчас раз и навсегда. А потом убраться вон из этой страны... Человеку моей специальности найдется работа в любом уголке земного шара. Вот так...
   Свен легко вскинул на плечо тяжелый на вид агрегат и продолжил:
   - А еще мне до смерти обидно за тех ребят, которых положила команда Скобелева, когда она ломала двери в эти поганые лаборатории, которые мы удерживали... Ты со мной согласен?
   И он скосил глаза на Воронина.
   Тот глупо ухмылялся.
   - С какой стороны мне встать, чтобы не задело? - вместо ответа спросил он.
   - Справа, я так подрасчитал, что там волна будет минимальной...
   Он нажал на гашетку и через секунду бросился на землю ногами в сторону аттракциона "Лабиринт".
   Из статьи в газете "Московский комсомолец":
   Четыре известные террористические организации взяли на себя ответственность за совершенный вчера взрыв в парке отдыха на Лебедевских прудах. На месте теракта были найдены тела трех погибших, личности которых устанавливаются, полностью уничтожены три постройки и нанесены серьезные повреждения соседним с парком домам, а также лесопарковой зоне...
   В день взрыва
   - Господи, милый, это было так великолепно, что мне показалось, что земля дрожит... Милый? - Мария приподняла голову от подушки. - Что стряслось?
   Побледневший Курт молча смотрел в зарешеченное окошко служебного помещения, в котором они находились.
   Он видел, как две фигурки около павильона "Лабиринт", кашляя и отряхиваясь, встали с земли и, быстро шагая, направились куда-то в сторону выхода из парка. Одна из фигурок отбросила какой-то длинный и бесполезный теперь предмет.
   Неподалеку полыхали развалины аттракциона, откуда только вчера ночью убрался Курт.
   26.12.1999