Сергей Иванович задумался.
   – Ну, вообще-то не все…
   – Как не все?! – возмутился я. – Вы же обещали!
   – Мало ли кому что обещали. Мы заботимся о безопасности всего человечества, о каких обещаниях вообще идет речь?
   Вот блин, так и знал, что им доверять нельзя. Как удобно прикрываться мнимыми интересами человечества, ведь оно не может поймать тебя на слове.
   – Давайте хоть посмотрим, что ваши камеры наснимали, – обреченно сказал я. – Раз уж тайна личной жизни все равно благополучно нарушена…
   – Она находится здесь, в комнате, – пояснил Сергей Иванович. – Правда, все отснятые материалы передаются к нам в отдел на компьютер. Нужно съездить, чтобы проверить…
   В комнате?
   Я чуть не взвыл от досады.
   Черт, ну почему именно в комнате, а?!
   – Можете не торопиться, – раздраженно сказал я. – Белкин никогда не входил в комнату, ему воспитание не позволяло. Мы всегда сидели только на кухне.
   – Что, ни разу?!
   – Принципиально, – кивнул я. – Мог ли я знать, чем была обусловлена эта его принципиальность…
   Сергей Иванович явно был очень удивлен.
   – Этот парень меня интересует все больше и больше, – задумчиво проговорил он. – Я все равно заставлю наших работников проанализировать все съемки камеры за последние месяцы, вдруг что-нибудь да проскочит.
   Сомневаюсь. Белкин был очень точен во всем, что делал: приходил в одно и то же время, уходил тоже. За недолгий период нашего общения, я успел в этом убедиться.
   – Есть еще кое-что…
   В глубине души я мстительно улыбался. Значит, камеры без спросу в моей комнате ставите? Что ж, у меня тоже есть парочка секретов.
   – Когда начинались все события вокруг секты Кровавого Бога, мне пришел один конверт…
   Я более или менее подробно рассказал начальнику о странном письме и визите соседки.
   – Так это правда? – удивился Сергей Иванович. – А я полагал, что ты его для своей книги выдумал, как и путешествие в какой-то там магический мир.
   – Нет, в отличие от магического мира, странное письмо я не выдумал, – покачал я головой, с трудом сдерживая довольную улыбку.
   Несмотря на весь опыт работы со сверхъестественными явлениями Агентство еще не готово к осознанию всей правды. Они просто не смогут в это поверить.
   – Что ж, муж твоей соседки действительно проводил кое-какие исследования для Агентства, но к перстням это не имело никакого отношения. – Сергей Иванович потер подбородок. – Поведение этой пожилой дамы мне кажется довольно странным, так что придется провести с ней сеанс гипнотического допроса. Просто для подстраховки, мало ли что.
   На это я и рассчитывал.
   – Что-то у меня голова разболелась, – неожиданно сказал начальник Агентства. – В следующий раз, когда будешь в лаборатории, скажи Нестерову, чтобы замерил влияние «эффекта Светлова». Может, я просто слишком устал, но лучше подстраховаться.
   Я невольно дернулся.
   Да, что-то в последнее время люди вокруг меня стали чаще жаловаться на головную боль – тот же мнимый охранник Белкин, потом Чиж, теперь Сергей Иванович.
   – Ладно, я поехал разбираться с камерой слежения, а ты будь готов к тому, что завтра днем придется заехать к нам и составить портрет этого твоего таинственного Белкина.
   Я устало заспорил:
   – Он не мой.
   – Не важно, – отмахнулся Сергей Иванович. – Все, до встречи. И ни в коем случае не снимай наручные часы, даже перед сном.
 
   Проводив начальника Агентства, я вернулся в комнату и подозрительно осмотрелся по сторонам. И куда же они камеру спрятали? Впрочем, сейчас ее искать у меня нет никакого желания, так что пойду-ка я на кухне посижу, там гораздо спокойнее и нет лишних глаз.
   Я раскачивался на табуретке и прокручивал в голове все встречи с мнимым спецназовцем. Кто бы мог подумать, что этот приветливый парень может оказаться… кем? Я до сих пор не представляю, кто же такой этот Белкин? Эх, а я ему еще книгу подарил… Кстати, о книге! Он же попросил что-то ему написать… по-испански. Надо же было выбрать язык, который я совершенно не знаю. Так… что же я написал?… Что-то с носом связанное.
   Спустя полчаса копания в памяти я смог-таки приблизительно воспроизвести фразу: нос уно трибун. Еще столько же времени мне потребовалось, чтобы найти в Интернете словарь и подобрать более или менее похожие по транскрипции слова. То, что получилось после перевода этой фразы, ввергло меня в состояние тяжелого шока.
   «Мы одно племя».
   Конечно, я мог ошибиться в формулировке того или иного слова, но не во всех же трех одновременно! Да и не бывает таких совпадений…
   Нет, ну каков же наглец, а?! Попросил меня собственной рукой написать этот их дурацкий девиз. Нет бы на французском или немецком, тут я хоть туда-сюда разбираюсь, так ведь нет…. Испанский выбрал! Как назло.
   Теперь-то, когда я знаю перевод, можно увидеть схожесть корней слов с английскими, но тогда я до этого додуматься не мог.
   В свете новых сведений становится понятной фраза в письме о том, что они за мной следят. Не просто следят, а фактически контролируют мою жизнь! Только мне, хоть убей, непонятен смысл всей этой игры. Зачем?! Только потому, что я с кем-то там одного племени? И что это за племя «тумбо-юмбо», в почетные члены которого меня принудительно посвятили полгода назад?

Глава 5

   Вечером того же дня я собрался в «Литерхом», чтобы повидаться с Великим Демонологом. Как ни крути, а его исследования действительно важны для меня, несмотря на то, что я понятия не имею, как можно будет использовать полученную информацию. Он обещал проверить все доступные источники на тему Кровавого Бога, основываясь на фотографиях статуи и словесном описании ритуалов.
   Одевшись покультурнее – я же теперь писатель, а не абы кто – и прихватив с собой пару книг для раздачи знакомым, я вышел из квартиры. И надо же случиться такой радости – на лестничной клетке я столкнулся с вездесущей Клавдией Степановной. Уж не знаю, давно она меня караулила, или совершенно случайно наткнулась. В любом случае, эта милая женщина всегда знала, что можно сказать такому «бездарю», как я:
   – Опять пьянствовать пошел?
   Я чуть не выронил ключи. Когда это я пьянствовал-то?
   – Бабушка, идите, проспитесь, – проникновенно предложил я. – Вы меня пьяным хоть раз в жизни видели?
   – Ворье тут опять ошивается, – продолжила старушка, игнорируя все мои потуги завязать непринужденную беседу. – Твои дружки, небось.
   Это она так о Сергее Ивановиче что ли? Или о капитане Лысько?
   – Вряд ли, – не согласился я. – Скорее ваши поклонники. Между прочим, заходил тут ко мне один представительный мужчина в сером костюме, интересовался вашим семейным положением.
   Пока старушка приходила в себя, я быстро скатился по лестнице и покинул поле боя.
   По сложившейся традиции в «Литерхом» я отправился на своих двоих. Через неделю уже пора сдавать несколько статей и мне еще о многом нужно подумать. Не все же время тратить на непонятных охранников, которые на поверку оказываются вовсе и не охранниками, и на огромные глаза на стенах. Зарабатывать на хлебушек с маслицем тоже иногда полагается, хотя бы для видимости.
 
   К зданию «Литерхома» я подошел в приподнятом настроении, морально подготовившись к общению с читательницами и временно забыв обо всех мистических глупостях, неожиданно опутавших мою некогда скучную жизнь.
   На подходе к неприметному входу в полуподвальное помещение я в нерешительности остановился. Перед нашим клубом толпился народ, явно не принадлежащий к местной литературной тусовке. Это определялось довольно просто: они были подозрительно трезвы и держались особняком, отдельно от всех «нормальных» посетителей. С некоторых пор я стал очень подозрительным человеком, и поэтому предпочел сначала узнать, что здесь вообще происходит.
   Очень кстати из клуба выскочил дородный Хаз.
   Я окликнул его и жестом подозвал к себе.
   – Ты чего тут стоишь, как бедный родственник? – поинтересовался мой издатель, работодатель, а по совместительству еще и спарринг-партнер.
   – Да вот, никак не могу понять, что у нас сегодня за праздник такой? Откуда столько людей? – подозрительно спросил я.
   – А ты не в курсе?
   – Как-то упустил этот момент.
   Хаз важно продекламировал:
   – Сегодня же встреча с популярным писателем-фантастом Виктором Светловым. Слышал о таком?
   Он шутит?!
   – Да ладно, – не поверил я.
   – Честное слово. – Хаз изобразил улыбку во все лицо. – Ну, теперь держись, они тебя на сувенирные ленточки порвут.
   – А можно сделать вид, что я сегодня в «Литерхом» не приходил? – тоскливо спросил я. – Потерялся по пути или заболел…
   – Нет уж, – неожиданно резко оборвал меня Хаз. – Если обещал встречу с читателями, то иди и встречайся.
   – А я обещал?!
   Что-то я такого не припомню.
   – Сам же вчера сказал, что поставишь автографы…
   – Двум девушкам! – Я покосился на группу людей, стоящую у входа. – А это что?
   – Ну, видимо, они привели несколько подружек за компанию… и дружков…
   – И маму с папой, – закончил я за него. – Неужели даже эти взрослые люди читали мою ахинею?
   – Извини, конечно, – рассердился Хаз, – но раз ты пишешь книгу, то будь добр отвечать перед читателями за качество. Если ты считаешь собственное творчество ахинеей, то зачем вообще было его издавать?
   Спросил бы чего попроще. Я всего лишь перевел все мысли, что были у меня в голове в формат «doc». Трудно отвечать за качество сплошного потока сознания! Хотя, теперь-то я понимаю, что книга это не просто набор мыслей. Важно упорядочить все, что накопилось у тебя в голове таким образом, чтобы это не было похоже на бред шизофреника. Даже если ты описываешь реальные события, как это было со мной, очень важно создать полноценное полотно, а не мозаику с множеством недостающих элементов. Впрочем, в моей истории было бы довольно трудно описать недостающие элементы, разве что… придумав их самому, а я этого делать совершенно не хотел.
   – Понимаешь, – я глубоко вздохнул. – Просто когда книга уже написана, какой бы хорошей она не была, всегда появляется ощущение, что теперь я мог бы написать гораздо лучше.
   – Так написал бы, – пожал широченными плечами Хаз. – Чего мозги людям пудрить?
   – Сил уже нет, – вздохнул я. – Воображение рвется дальше, к новым сюжетам и фиг его остановишь.
   Мы некоторое время помолчали.
   – Виктор, как бы плохо ты не думал о своей писанине, читатели требуют уважения к себе. Они доверились тебе, позволили твоей книге влиять на них, позволили твоим героям некоторое время жить рядом с собой, в своем уме и сердце. Так что будь добр, прояви и ты к ним уважение: встречай их как своих друзей, отвечай на все вопросы и подписывай книги.
   От его пылкой речи я на некоторое время впал в ступор.
   – Я заядлый читатель, – виновато пояснил Хаз, – и меня всегда бесило отношение некоторых писателей к тем, кому нравятся их книги.
   А ведь в чем-то он прав… Хотя, я же никого не заставляю покупать мою книгу. С другой стороны, если уж опубликовал, то в ответе перед всеми, кто соизволил ее прочитать. Хорошо, умом я с Хазом согласен, но если хоть одна зараза начнет на меня открыто наезжать… Мы люди творческие, нервные, критику переносим с огромным трудом…
   Глубоко вздохнув, я взял себя в руки.
   – Ладно, я пошел.
   Хаз ободряюще похлопал меня по плечу.
   – Давай, с Богом.
   Я медленно подошел к собравшимся у входа читателям и остановился в метре от них.
   И что мне им сказать?
   – Тоже на встречу со Светловым? – тут же поинтересовалась какая-то бойкая девчушка лет пятнадцати в модных порванных джинсах.
   – В каком-то смысле, – согласился я.
   – И как тебе его книга?
   – Могло бы быть и лучше.
   Девчушка одарила меня уничижительным взглядом.
   – Еще один, – раздраженно фыркнула она и гордо отошла в сторону.
   – Вот это правильно, – одобрил мои слова небритый мужчина лет тридцати. – Написал одну замшелую книжонку, и уже встречи с читателями устраивает. Тоже мне, Сергей Лукьяненко нашелся. Мне вот его книга совершенно не понравилась.
   – Так зачем вы тогда сюда пришли? – с искренним интересом спросил я.
   Мужчина посмотрел на меня сверху вниз, хотя ростом был едва ли по плечо.
   – Чтобы научить этого бездаря правильно книги писать. В принципе, если с ним как следует поработать, то что-нибудь толковое может получиться…
   Как мило. Интересно, много в этой толпе желающих научить меня правильно писать?
   – А вы писатель, да?
   – Нет, я профессиональный читатель, – гордо ответил мужчина. – А кто как не читатель знает, как правильно писать книги?
   Что-то его заело на слове «правильно». Можно подумать художественное произведение можно оценить по двухбалльной шкале: правильное и неправильное. Бывает же…
   Тут рядом со мной появился Хаз и поинтересовался своим раскатистым басом:
   – Виктор, что ты читателей на улице держишь? Заводи всех в клуб, там вполне достаточно места.
   Мужчина, собиравшийся учить меня писать книги, немного растерялся, и я поспешно воспользовался моментом, чтобы улизнуть куда подальше.
   – Да, да, проходите в клуб, там и поговорим, – громко предложил я собравшимся людям, и пошел впереди, показывая дорогу.
   Усатый охранник Вася, сидящий рядом с входом, привычно кивнул мне и вернулся к чтению газеты «Спид Инфо».
   Смешной старичок – раритет «Литерхома».
   Меня Хаз устроил за барную стойку, а читателей рассадил за столиками. В результате у нас получилась небольшая импровизированная конференция. Поскольку Константин Головин являлся полноправным хозяином заведения, все было приготовлено заранее – члены клуба освободили основной зал, расположившись в закрытой части, этажом ниже. Еще совсем недавно весь клуб был закрыт для обычных посетителей, но экономическая несостоятельность этого бизнеса вынудила Хаза изменить правила и открыть доступ в «Литерхом» и для простых людей вне «тусовки».
   – Давайте сначала разберемся с вопросами, а потом займемся автографами, – предложил я, чувствуя себя немного неуверенно под прицелами взглядов такого количества людей.
   На самом деле, их было не так уж и много, всего человек двадцать, но все они пришли, чтобы пообщаться со мной… и это меня немного пугало, если не сказать больше.
   И тут началось. Меня буквально забросали вопросами. Большинство из них были связаны с сюжетом книги, но встречались и такие, что касались лично меня.
   – А откуда вы взяли сюжет книги?
   Ну, не скажу же я им, что ниоткуда я его не брал, он сам свалился на мою голову.
   – Он мне приснился, – быстро нашелся я.
   И я ничуть не вру, сейчас мне действительно кажется, что все это было сном.
   – Использовали ли вы прообразы реальных людей для создания героев книги?
   – А как же, всех своих знакомых описал.
   Чем вызвал настоящий взрыв упреков и негодования: «Я не такой!», «Врешь ты все!», «Не так все было!». Но это была только первая реакция, далее следовала буря восторгов и дружеских подначек.
   – Насколько сильно главный герой похож на вас?
   – Процентов на девяносто.
   Признаюсь, кое-где я приукрасил свои приключения, чтобы не казаться полным тюфяком. Да и не интересно будет читателю, если я на каждой странице стану во всех подробностях описывать, каким именно путем мое загнанное сердце убегало в пятки.
   – Как вы относитесь к рецензии на вашу книгу в журнале «Я разбираюсь в литературе лучше всех»?
   О нет, они и про это вспомнили.
   – Видите ли, – я постарался взять себя в руки. – Рецензия на книгу выражает сугубо личное мнение. Поэтому полагаться на них при выборе книги нельзя никоим образом, будь они положительные или отрицательные. Разве что… вы знаете того, кто написал рецензию лично, и уверены, что у вас схожие вкусы.
   – Но рецензии пишут люди старше вас, они опытнее, и намного больше понимают в литературе, – заметил тот самый мужчина, собравшийся учить меня, как правильно и качественно писать книги.
   – Книга – это не сочинение по русскому языку, – устало ответил я. – Она оценивается не только и не столько по качеству языка повествования, но и по воздействию на читателя. А как может один человек говорить о том, как произведение будет воздействовать на совершенно незнакомого ему человека?
   Уф, долго мне еще с ними сидеть? Я ведь всего лишь хотел встретиться с Игнатом Львовичем и расспросить его об исследованиях в области демонологии…
   – А мне вот ваша книга совсем не понравилась, – сообщил мне один из читателей.
   – Даже и не знаю, как передать вам всю ту скорбь, которая возникает у меня в душе от этого вашего признания, – не удержался я от колкости.
   – Вам стоит поучиться у настоящих русских писателей, – продолжил он. – Ваше бумагомарательство даже рядом со Стругацкими не лежало.
   Кто спорит? Я сам в свое время зачитывался «Пикником на обочине» и остальными нетленными творениями этих мамонтов фантастики. И я отлично понимаю, что в ближайшее время, а то и вообще никогда, не смогу написать ничего подобного. Особенно если учесть, что на данный момент я всего лишь описал свои приключения, и даже не пробовал всерьез воспользоваться воображением. Вполне возможно, что придумать что-нибудь стоящее самому, а не писать ранние мемуары, у меня просто не получится.
   Я очень глубоко вздохнул, медленно выдохнул и вымучено улыбнулся:
   – Думаю, пора заканчивать. Займемся автографами.
   К барной стойке потянулась неторопливая очередь из читателей с книгами в руках. Некоторые просили написать что-нибудь индивидуальное, кое-кто все же жалел бедного автора и диктовал свой вариант надписи. Нашлись даже умники, попросившие меня нарисовать вместо подписи пару рисунков. Первой моей реакцией было послать любителей изобразительного искусства куда подальше, но речь Хаза все еще гуляла по извилинам мозга, периодически напоминая о себе. Поэтому я проявил всяческое уважение к читателям и действительно что-то нарисовал… Все-таки зря я это сделал, добрая половина уже получивших подписи тут же потребовала еще и рисунки.
   Среди прочих за автографом подошла та самая девушка, не захотевшая со мной общаться у входа. Подавая книгу, она жутко стеснялась и краснела.
   – Алине, – тихо сказала она.
   – Самой лучшей читательнице, – улыбнулся я. – Вам тоже рисунок нарисовать, или все же не будем портить книгу?
   – Не будем, – смилостивилась читательница. – А когда выйдет продолжение?
   Перед моими глазами тут же возник огромный глаз, вновь появившийся в моей комнате.
   – Знаете, судя по всему, очень скоро. Сюжет уже начинает наклевываться.
   – А главный герой помирится со своей девушкой?
   – Она не моя… – я запнулся. – Она не девушка главного героя. Как может главный герой общаться с человеком, познакомившимся с ним по приказу руководства?
   Девушка светло улыбнулась.
   – Но это же классика, сначала для нее это была просто работа, а потом он ей понравился. Они должны объясниться, и все у них будет хорошо, – уверенно закончила она.
   Эх, наивная девочка, если бы все в этой жизни было так просто.
   – Не уверен, – вздохнул я. – Да и уехала она из города…
   – Эй, девушка, вы же не одна здесь! – раздалось из-за спины читательницы.
   После юной любительницы любовных историй за стойку бара сел… тот самый небритый мужчина, планировавший научить меня писать «правильно».
   – А где ваша книга? – полюбопытствовал я.
   – Выкинул, – охотно ответил мужчина. – Мне она не понравилась.
   – Я помню, – хмыкнул я, борясь с подступающим раздражением. – И что вы тут делаете в таком случае?
   – Собираюсь сказать вам, что книга полный отстой.
   Бывают же надоедливые люди.
   – Вы это уже сказали у входа, – как можно спокойнее сказал я. – Что-нибудь еще?
   – Я смотрю, у вас разыгралась мания величия. А вроде бы всего одну книгу написали…
   Так, меня уже бесит эта самодовольная физиономия.
   – Следующий!
   – Между прочим, главный герой в вашей книге сильно напоминает шизофреника.
   Подумаешь, мне самому это часто говорили, особенно в последнюю пару месяцев.
   – Такая чушь может понравиться только таким же шизофреникам.
   Эй, минутку, этот урод только что оскорбил всех моих читателей? А ведь Хаз говорил, что я должен уважать их. Значит, я имею полное право вступиться…
   – Слушай, давай выйдем на улицу, и ты мне все выскажешь? – неожиданно для самого себя сказал я. – Не очень красиво обсуждать такие вещи перед читателями.
   И вновь в глубинах сознания зародилась волна… нет, в этот раз не раздражения, а какой-то веселой злости.
   – Легко, – обрадовался мужчина. – Приятно видеть писателя, готового выслушивать конструктивную критику.
   Я попросил читателей подождать пару минут, и вышел с конструктивным критиком на улицу. Здесь людей почти не было, вся литературная тусовка сидела в vip-зале, а случайные прохожие в нашу подворотню забредали довольно редко.
   Я вдохнул относительно свежий вечерний воздух, и ехидно улыбнулся:
   – Знаете, раз уж вы все равно вышли из клуба, то идите-ка со своей конструктивной критикой… домой.
   – Не понял, – возмутился мужчина. – То есть, вы пытаетесь заткнуть мне рот?
   – Боже упаси, – медленно начал закипать я. – Просто решил объяснить, что ваше мнение меня не интересует.
   Да, я знаю, что веду себя как полный засранец. Но с какой стати я должен позволять абсолютно незнакомым личностям портить мне настроение? Все в этой жизни имеет свои пределы, и особенно мое терпение.
   Мужчина встал в очень гордую, но абсолютно глупую позу.
   – А общественность не заткнешь.
   Все, он меня достал.
   Так же, как это было с тем гипнотизером, я нанес удар по общественности прежде, чем смог осознать происходящее. А когда осознал, критик уже лежал на асфальте и размазывал по лицу кровь.
   Повинуясь неожиданному порыву, я провел языком по кулаку.
   – Во-первых, я не шизофреник. А во-вторых, тебе следует уважать моих читателей. Пошел вон отсюда.
   Отбежав на карачках на безопасное расстояние, критик вскочил на ноги и закричал:
   – Я тебя засужу! Псих!
   Я развернулся и спокойно отправился обратно в клуб. Самое удивительное, что произошедшее не вызвало у меня никаких чувств, кроме глубокого удовлетворения. Вообще. А ведь раньше во время любых стычек в крови набиралось такое количество адреналина, что ноги подгибались, а в ушах стоял дикий звон.
   Вернувшись обратно за стойку бара, я дружески улыбнулся своим читателям и спросил:
   – Кому еще подписать книгу?
 
   Разобравшись с писательской обязаловкой, я смог наконец-то перейти в настоящий «Литерхом». В vip-зале царила расслабленная атмосфера, и шли неторопливые обсуждения… на самом деле просто еще рано, обычно ближе к ночи случаются действительно серьезные перепалки, порой доходящие чуть ли не до рукоприкладства.
   Здесь же сидел и Хаз.
   – Ты монстр, – первым делом заявил он мне.
   – Что такое? ­– вяло поинтересовался я.
   – Взял мужика какого-то побил перед входом.
   А я думал, нас никто не видел.
   – Откуда ты знаешь?
   Хаз похлопал меня по плечу широченной ладонью.
   – Да Васька как раз в этот момент заходил через задний вход. Ты же понимаешь, что теперь навечно заклеймен главным забиякой всего «Литерхома»?
   Ну да, сначала была драка с самим Хазом, теперь это… Тогда мы подрались по пьяни, хотя причина и была довольно веской… вроде бы. А теперь я все сделал обдуманно, вернее, не просто обдуманно, а с глубоким удовлетворением. Будто каждый день людям морды бью… Черт, как же противно. И когда я успел стать таким кровожадным? Неужели, душа вампира действительно повлияла на меня в худшую сторону?! Хотя, кого я обманываю? Еще как повлияла, иначе, откуда взяться этим приступам беспричинной злости и «эффекту Светлова»?
   – Ладно, не парься, – хмыкнул Хаз, заметив мое смятение. – Если врезал, значит, было за что.
   – Было, конечно, – задумчиво согласился я. – Но стоило ли?
   – Этот вопрос ты рассмотришь в своей следующей статье, – рассмеялся Хаз. – «Рукоприкладство, как веский аргумент в пользу молодых талантливых авторов».
   Ему лишь бы позубоскалить.
   – Игнат Львович приходил?
   – Был где-то здесь, – с готовностью ответил Хаз. – Походи между столиками, он наверняка опять спрятался в какой-нибудь темный угол.
   Да, наш Великий Демонолог в последнее время не отличался особой разговорчивостью – с головой ушел в исследования истории всевозможных демонов. Уж не знаю, что там могло быть такого захватывающего, но он просто помешался на всех этих страшных и уродливых тварях. Боюсь даже представить, какие ему сны снятся после столь приятного чтива. Он мне как-то прислал одну главу своей книги об истории человеческих жертвоприношений в европейских сектах… Я потом целую неделю мясо есть не мог. А ведь есть люди, которые этим действительно интересуются…
   Игната Львовича я нашел в самом дальнем углу, он один занимал целый столик и явно не горел желанием с кем-либо общаться. С нашей последней встречи он еще сильнее исхудал, превратившись из разговорчивого рыжего толстячка в бледного и не очень опрятного типа с подозрительным взглядом. Не зря говорят, что книги меняют человека… Вот только обычно подразумеваются положительные изменения, а не медленное, но верное угасание.
   – Приветствую.
   Хоть я и привык обращаться на «ты» к людям гораздо старше меня, но вот панибратские «приветы» упорно игнорирую. На мой взгляд, наиболее адекватно звучит «приветствую», не слишком официально и не слишком лично. Так сказать, не «здравствуйте», но и не «салют, братан».