Костюченко Евгений. Расплата за любовь (фрагмент)

Костюченко Евгений
Расплата за любовь (фрагмент)

   Евгений Костюченко
   Расплата за любовь
   (фрагмент)
   В прошлом у героини успешная карьера в модельном бизнесе, прекрасный дом в столице, любимый мужчина, верные друзья. Впереди неизвестность, чужой город, чужое имя, и одиночество. Почему она сжигает за собой мосты? Что заставило молодую красивую женщину бросить все, за что она так боролась? Только надежда вновь обрести любовь! На ее пути встретятся немало проблем: коварство, предательство, обман, но ничто не может остановить героиню, преданную своему чувству
   1. Москвичка
   Алина знала, что в Петербурге ее должны встретить. Она могла бы взять с собой гораздо больше вещей, но ограничилась чемоданом и дорожной сумкой, потому что привыкла рассчитывать только на себя.
   На перроне ее ждала целая делегация: трое близнецов в черных костюмах и сам Артем Кириллович Голопанов, в белой тенниске, бежевых широких брюках и парусиновых туфлях на босу ногу. Густые седые волосы были коротко острижены, а на загорелом лице сияла голливудская улыбка. Он был похож скорее на беззаботного туриста, чем на генерального директора.
   - Алиночка, и это - весь багаж? - огорчился он, вручая пышный букет.
   Близнецы подхватили чемодан и сумку, Голопанов взял Алину под локоть, и, не доходя до здания вокзала, они быстро оторвались от толпы пассажиров, свернув в сторону. Здесь, у багажного отделения, стоял огромный сверкающий джип, и еще один близнец в черном костюме распахнул перед Алиной тяжелую дверь.
   - Я полагал, вы привезете с собой немного больше, - говорил Голопанов, усаживаясь рядом на заднее сиденье. - Когда я переезжал в Питер, понадобились три машины. На одних носильщиков потратил семьсот долларов.
   - Я не собираюсь переезжать, Артем Кириллович.
   - Вы разбиваете мое сердце, как говорят американцы, - улыбнулся Голопанов. - Зачем же так сразу? Поживете, осмотритесь, понемногу заболеете этим городом. Рано или поздно надо перебираться в Питер. Или в Париж. Или по крайней мере в Лондон. Но только не оставаться в Москве.
   - Чем же вам так Москва-то не нравится?
   - Нравится, еще как нравится. Но Питер есть Питер. Сами все увидите, Алиночка. Вы попали в самое удачное время. Начало белых ночей. Лето в Питере - это сказка. А как прекрасен сентябрь в Царском Селе...
   - Не хочу разбивать ваше сердце, - улыбнулась Алина, - но я надеюсь завершить все наши дела до сентября.
   - О, беспощадная! - картинно всплеснул руками Голопанов и попросил водителя: - Толенька, пожалуйста, не гони. Маршрут такой: Невский, Дворцовая и дальше - по набережной.
   Алина не раз бывала в Ленинграде, поэтому она поняла, что Голопанов выбрал не самый короткий путь. От вокзала до офиса компании "Мадлен Руж" можно было дойти пешком минут за десять. Но она не стала возражать против экскурсии.
   Артем Кириллович хотел произвести впечатление, и это ему удалось. После ночного дождя город выглядел так, словно его специально помыли к приезду дорогих гостей. Алина залюбовалась нежными пастельными оттенками фасадов, чугунными кружевами мостов и набережных, блеском воды и сиянием адмиралтейского шпиля. Голопанов деликатно молчал, не отвлекая Алину от восхитительных картинок, сменявшихся за окном.
   Эрмитаж, Летний сад, Фонтанка... Машина пересекла Литейный проспект и скоро остановилась в просторном чистом дворе.
   - Приехали? - удивилась Алина. - Я не знала, что вы сменили офис.
   - С офисом все в порядке, никуда не делся. Но зачем же сразу кидаться в работу? Вы устали с дороги, вам надо отдохнуть, разобрать вещи...
   Консьержка, сидевшая в парадной, приветливо улыбнулась Алине.
   - Тамара Тихоновна, знакомьтесь, это Алиночка, - сказал Голопанов. Прошу любить и жаловать.
   Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж. На лестничной площадке в полукруглом окне переливался сине-зеленый витраж.
   Близнецы оставили чемодан и сумку у порога квартиры и бесшумно сбежали вниз.
   Голопанов протянул Алине ключи:
   - Открывайте, хозяюшка.
   Мягко повернув ключ, Алина открыла одну дверь, другую, и оказалась в полутемной прихожей, где еще сохранился запах краски и свежеструганного дерева.
   - Старый фонд, - говорил Голопанов, занося вещи и закрывая за собой двери. - Все коммуникации новые, паркет старый, после реставрации. Есть камин, действующий. Обратите внимание на вид из кухни.
   - Чудесная квартира, - согласилась Алина.
   - Рад, что вам понравилось. Скромненько, но со вкусом.
   - Но я думала, что вы просто снимете номер в гостинице.
   - Здесь вам будет удобнее. Ни о чем не надо беспокоиться. Два раза в день приходит уборщица, ресторан в соседнем доме, охрана. И ни одного чужого человека. Чисто домашние условия. К тому же вы должны увидеть, где будут жить наши клиенты. Все гостевые квартиры примерно такие же, все в красивых местах. Если у вас появятся замечания и предложения, мы их учтем и сразу выполним. Так что можете считать себя испытателем.
   Открыв щиток в прихожей, он пощелкал выключателями. Затем прошелся, распахивая все двери, и открыл краны в ванной и в кухне.
   - Пусть вода стечет. Полотенца и все остальное вы найдете сами. Располагайтесь, Алиночка. Не буду вам мешать.
   - Все это замечательно, Артем Кириллович, но...
   - Никаких "но". Я позвоню ровно в двенадцать. Есть какие-нибудь замечания, пожелания, вопросы?
   - Вопрос только один. Когда мы начнем работать?
   - А мы уже начали, - улыбнулся Голопанов. - Все ваши бумаги - на столе в кабинете.
   Оставшись одна, Алина долго ходила по квартире. Кабинет, спальня, а вот эта комната, поменьше, видимо, предназначена для ребенка. Голопанов предусмотрел почти все, и в детской был даже турник с подвешенной к нему боксерской грушей.
   В кабинете, на столе возле компьютера, Алина обнаружила сотовый телефон, папку с документами, а также запечатанный конверт. Внутри оказались деньги, тысяча долларов, и записка: "Это подъемные".
   Здесь же, в конверте, она нашла несколько своих новых визиток.
   "Alina I. Gusarova.
   MR-group.
   President".
   "MR-group" Алина перевела как "Группа Мадлен Руж". Так на визитке было обозначено ее новое место работы.
   Впрочем, то, чем предстояло заниматься Алине, трудно было назвать работой.
   Международный фонд "Юнона", в котором Алина числилась региональным координатором, решил вложить деньги в развитие российского туризма. Несколько фирм и агентств, приобретенных фондом, были объединены в новую компанию. Разработкой проекта занимались зарубежные специалисты, его реализация была доверена российским менеджерам, а Алина должна была контролировать их деятельность и периодически отчитываться перед "Юноной".
   Работа, прямо скажем, не слишком сложная. Но все-таки это уже было реальное дело, и Алина была рада даже такому поручению. До сих пор фонд доверял ей только "представительские функции". Алина была обязана примерно раз в месяц показаться на приеме по случаю какой-нибудь акции фонда. От нее даже не требовалось никаких речей. Достаточно было только приподняться из-за стола и улыбнуться, услышав, как о ее присутствии объявляет конферансье. И уже через час после начала приема Алина могла спокойно покинуть его. Если кто-то из гостей и пытался удержать ее, то не слишком настойчиво, потому что его внимание быстро переключалось на девушек, специально для этого приглашенных.
   Ежемесячный оклад "регионального координатора" составлял семьсот долларов. Негусто по столичным меркам, но ей с сыном хватало.
   Когда Алина работала моделью, она получала гораздо больше, и сейчас ей трудно было понять, куда же уходили те деньги? Став женой банкира, Алина так и не решилась вернуться в мир высокой моды, а все ее попытки найти себе другую работу наталкивались на ласковые, но непреклонные возражения мужа. В конце концов, именно он ввел Алину в штат фонда, который создавался с помощью его банка. Когда же банк "приостановил деятельность", а муж скрылся за границей, работа в "Юноне" неожиданно стала единственным источником доходов.
   Теперь же ее назначили президентом в новой структуре фонда. Кроме существенной денежной прибавки, новая должность означала для Алины и другие перемены в жизни. Ей придется часто и подолгу бывать в Петербурге, выезжать за границу, общаться с множеством новых людей - и эта обязанность, наверно, будет самой тяжелой из обязанностей президента...
   Она раскрыла папку, лежавшую на столе. Там оказались финансовые отчеты, справки и еще какие-то документы. Алина решила ознакомиться с ними вечером. А сейчас надо последовать совету Голопанова и отдохнуть после дороги.
   В холодильнике были только бананы, сыр, черная икра и минеральная вода. Фарфоровые баночки на кухонных полках были пусты, а в шкафчике она нашла пакет сахара и банку растворимого кофе. Зато в ванной Алину ожидало множество разнообразных шампуней и гелей, которыми, впрочем, она не собиралась пользоваться, потому что привезла с собой все, что нужно.
   Приняв ванну, обернутая полотенцем, она подошла к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на огромный парк через дорогу. Среди густых крон зеленели ровные лужайки, блестел пруд, тянулись ровные дорожки. "Прекрасное место. Здесь можно кататься на велосипеде не хуже, чем в деревне", подумала Алина.
   Вспомнив о сыне, она схватилась за телефон.
   - Мама? Я уже в Ленинграде. Устроилась хорошо. Даже очень хорошо. Мам, у меня новый номер телефона, записывай... А наш рыбак опять на озере? У нас тут тоже хорошая погода. Жара. Я голая хожу по дому. Дом в хорошем месте. Сад рядом огромный. Может быть, приедешь? Это было бы здорово, когда еще будет такая возможность... Ну да, я понимаю, хозяйство... Целую, мамочка.
   Со стаканом воды в руке она еще раз обошла свое новое жилище. Квартира нравилась Алине все больше и больше. Камин, отделанный старинными изразцами, давно уже не знал огня, судя по чистеньким кирпичам свода. Алина представила, как приятно будет сидеть возле него зимой. Она опустилась в кресло-качалку, взяла с полки первую попавшуюся книжку и открыла наугад.
   "Так как в придворные маскарады допускалось очень много публики, то первоначально некоторые посетители являлись в несоответствующем платье. В 1742 году было предписано указом: "Дабы впредь в маскарад желающим ездить в хорошем и не гнусном платье, а в телогреях, полушубках и кокошниках не ездить". Маскарады давались также и в Летнем саду..."
   Она увлеклась чтением, и от книги ее оторвал только неожиданный звук, похожий на удар грома. Глянув на часы, Алина догадалась, что это был полуденный выстрел из пушки. И тут же зазвонил ее новый мобильник.
   - Местное время двенадцать часов ноль минут, - отчеканил Голопанов. Ну как, Алиночка, устроились на новом месте? Не отвлек? Чем занимаетесь?
   - Ем бананы и читаю "Историю города Петербурга".
   - Бананы? Не перебивайте аппетит, сейчас мы поедем завтракать.
   - Только не сейчас, - сказала Алина, потому что так до сих пор и не оделась.
   - Через полчаса встречаемся во дворе, вам это удобно? Успеете собраться?
   - Полчаса? Это зависит от того, куда мы пойдем.
   - Скромный китайский ресторанчик. Безлюдный, как пустыня Гоби. Можете не напрягаться с макияжем и выбором платья.
   - Договорились, - усмехнулась Алина. - Через полчаса, внизу.
   Она надела голубой брючный костюм, белую прозрачную блузку и босоножки на каблуке. Волосы собрала в пучок, подумав, что пора стричься. Уже несколько раз за прошедшую весну Алина планировала учинить себе новую стрижку, но так и не решилась. Но, кажется, теперь у нее есть достойный повод для радикальных перемен в имидже. Положение обязывает.
   Голопанов стоял возле своей "тойоты", обмахиваясь газетой.
   - Вам идет голубое, - заметил он. - Сразу видно, что вы натуральная блондинка. Жаль, что в салоне не было голубой машины для вас. Придется первое время покататься на красной. Не хотите опробовать аппарат?
   Он небрежно кивнул на красную кургузую машинку, стоявшую в глубине двора.
   - Что за аппарат?
   - Президент не может ездить в метро. Это ваш джип, для наших дорог самое приемлемое транспортное средство.
   - Джип? А я с ним справлюсь? - с сомнением протянула Алина. - Я привыкла к "вольво"...
   - Что же вы не предупредили? Хорошо, подыщем "вольво". Но и с этим "самураем" у вас не будет никаких проблем, - подбодрил ее Голопанов. Попробуйте, вам понравится.
   - В следующий раз, - отказалась она. - Надо еще посмотреть, как тут у вас в Питере принято ездить, какие дороги, какие тарифы у гаишников...
   - Разумно. Тем более что в ресторан мы пойдем пешком, это рядом. Знаете, у нас тут все рядом, - он бросил газету на сиденье и сказал водителю: - Толенька, я у китайцев. Подъезжай через часик. Заправь машину, и сам заправься.
   Китайский ресторан оказался на соседней улице, и в нем не было никого, кроме пары улыбчивых официанток. Голопанов усадил Алину за столик в углу, у тихо журчащего фонтана, в котором плавали золотые рыбки.
   - Алиночка, вы любите китайскую кухню?
   - Я люблю вкусно поесть, - ответила она. - Это моя беда. Китайская, итальянская, турецкая кухня - все равно.
   Алина сказала это лишь из вежливости. На самом деле она любила есть только то, что приготовила сама. Именно поэтому посещение ресторанов было ей в тягость. Из любого, даже самого изысканного меню Алина выбирала какие-нибудь простенькие салаты. А ко всем чудесам кулинарного искусства она относилась с осторожным любопытством: можно попробовать, а если понравится, то узнать рецепт и приготовить дома, из своих продуктов, в своей посуде, своими руками.
   Артем Кириллович правильно понял ее ответ.
   - Значит, вы не частый гость в китайских ресторанах?
   - Не частый.
   - Два европейских прибора, пожалуйста, - попросил он официантку, передавая Алине меню.
   На желтых страницах названия блюд были напечатаны сразу на четырех языках. Бегло проглядев список, Алина пожала плечами:
   - Знаете, я полагаюсь на вас. Закажите что-нибудь попроще.
   - Попроще? Это трудновато, - Голопанов повернулся к официантке. - Вы слышали, Шурочка? Вот и принесите. Грибной суп, перепелиные яйца с зеленью и ваш знаменитый компот.
   Он достал сигареты и вопросительно посмотрел на Алину.
   - Вы позволите?
   - Пожалуйста.
   - Ненавижу выезжать за границу, - Голопанов щелкнул золотой зажигалкой. - Все такие правильные, такие прилизанные. Все бросили курить, приходится и мне делать вид, что я такой же хороший мальчик. Попробовал бы я достать сигарету в бостонском офисе... А здесь - красота. Свобода. Между прочим, повар тут - настоящий китаец. Тайваньский, а не из красного Китая, понимаете? Не испорченный социалистическим общепитом. Вы уже просмотрели бумаги?
   - По диагонали, как говорится.
   - Там есть пара счетов, которые надо подписать. А остальные бумажки я положил просто в порядке информации к размышлению.
   - Нет, я еще ничего не подписывала, - сказала Алина. - Хочу сначала во всем разобраться. С вашей помощью. Там какие-то новые названия появились...
   - Просто мы переименовали все те фирмочки, которые вошли в структуру. Как вы судно назовете, так оно и поплывет. Название должно приносить удачу. А раз контора зачахла, значит, имя у нее было несчастливым. Так что теперь у нас вместо бассейна "Лагуна" будет фитнес-центр "Атлантика". Кроме того, в придачу к турфирме я еще прикупил модельное агентство, новое название "Шарм". Надо будет поработать с кадрами, разогнать шваль. Из бассейна нам никто не нужен, моделей тоже уволим. Ну, можно оставить несколько приличных девчонок. Для эскорта, или там для работы в офисе.
   Алину покоробило слово "шваль".
   - Кто будет отбирать девчонок, вы или я? - спросила она.
   - Конечно вы. Это же ваша епархия, модельный бизнес.
   - Что у нас намечено на сегодня?
   - Инвестиционно-тендерная комиссия, в четырнадцать тридцать. В восемнадцать ужин в "Астории" с нашим депутатом. После ужина едем в сауну.
   - График напряженный, - улыбнулась Алина.
   - Вы напрасно иронизируете, - Голопанов покачал головой. - Все вопросы приходится решать именно так. В кабаках, на шашлыках, в сауне, на теннисном корте. Я верчусь, как Фигаро. Не представляете, как я ждал вас, Алиночка. Красивая женщина в нашем деле гораздо эффективнее, чем мужик. Вам достаточно просто улыбнуться, чтобы на бумажке появилась нужная подпись. А мне для этого придется с тем же чиновником выпить литра два. Кстати, как насчет вина?
   - Нет, спасибо.
   - Как же так? А я надеялся выпить на брудершафт. Мне трудно общаться на "вы". Наверно, это американцы меня испортили, у них все проще. Ну, ничего, у нас впереди ужин, буду надеяться на вечер...
   "Брудершафт ему нужен, - с неприязнью подумала Алина. - Не успели познакомиться, лезет целоваться. Уже надеется на ужин. У него все рассчитано. Ресторан, сауна, потом чашечка кофе в моей новой квартире, тост за новоселье, а вино он незаметно для меня прихватит из ресторана... Как объяснить ему, что я не вписываюсь в такие сценарии?"
   - Не стоит ждать вечера, - сказала она. - Если так удобнее, будем на "ты".
   - Ты экономишь мое время.
   - Артем, я хочу быстро закончить работу и вернуться домой. Я приехала работать, понимаешь? Если сауна нужна для дела - пожалуйста. Но развлечения мне, пожалуйста, не предлагай. Не хочу тебя обидеть, пойми меня правильно.
   - Понял, понял, сдаюсь, - он со смехом поднял руки. - Никаких развлечений. Алиночка, мы с тобой очень похожи. Если бы ты только знала, как давно я не развлекался. Одна работа на уме, честное слово. Бизнес нон-стоп. Двадцать пять часов в сутки...
   Официантка подкатила сервировочный столик, и Голопанов умолк. Ел он молча, только иногда сопел от удовольствия. После компота он поглядел сначала на часы, потом в окно, и нахмурился.
   - Какие-то проблемы? - спросила Алина.
   - Нет-нет. Может быть, закажем десерт?
   - Спасибо, нет.
   Голопанов поднес к уху мобильник и спросил:
   - Ты где? Понятно. Через пять минут я выхожу.
   Он скомкал салфетку.
   - Беда с этими шоферами. Никак не могут понять, что если я сказал "через час", значит, ровно через шестьдесят минут машина должна подъехать к дверям.
   - А почему он не мог подождать нас здесь, у ресторана? - спросила Алина.
   - Потому что мою машину все знают. И всем будет ясно, что я сейчас сижу здесь. А я не люблю светиться.
   - Безопасность прежде всего?
   - Ты, Алиночка, думаешь, что у меня мания преследования. Да, это мания. Но иначе не получается. Слишком многим мы наступили на хвост. И я прошу тебя очень серьезно отнестись к таким вопросам, - Голопанов многозначительно поднял палец. - Конкуренция.
   - Это даже интересно. У нас есть соперники?
   - Как всегда. Именно поэтому я хочу избавиться от всех старых работников. Наберем новых, своих, чистых. Не имеющих никаких порочных связей.
   - Знаешь, Артем, давай не будем разбрасываться людьми, - сказала Алина. - Во-первых, так очень легко нажить себе врагов. Во-вторых, где гарантия, что новый персонал будет лучше старого? Надо присмотреться, не рубить сплеча. Дай мне неделю, потом видно будет. Я хочу каждого проверить, понимаешь?
   - Ну, одну штатную единицу ты можешь проверить уже сегодня, согласился Голопанов. - Я вызову в сауну массажистку из бассейна. Если она тебе понравится, оставим.
   - А нельзя как-нибудь обойтись без сауны сегодня?
   Он пожал плечами:
   - Я хотел тебя порадовать. Но если не хочешь - нет проблем. Сауна никуда не денется.
   - Я тоже.
   - И как ты проведешь свой первый вечер в Петербурге? Одна, в пустой квартире?
   - Именно так.
   - Кстати, почему не взяла с собой сына?
   - Он в деревне, на свежем воздухе и витаминах.
   - Эх, бросить бы все, - Голопанов мечтательно прищурился, - завалиться бы в деревню на недельку, с удочкой, и телефон выключить... Мечты, мечты...
   Он встал первым, и, не дожидаясь счета, оставил деньги на столе, под чашкой.
   "Тойота" уже стояла у ресторана. Водитель виновато развел руками:
   - Застрял на заправке, Артем Кириллович!
   - Ничего страшного, Толенька, ничего страшного. Сам-то перекусил?
   - Потом.
   - Давай сейчас к администрации, там в буфете пообедаешь. Мы надолго застрянем, поставишь машину в губернаторский угол и отдыхай в буфете.
   Алина остановилась перед распахнутой дверью "тойоты":
   - Я не знала, что мы прямо сейчас поедем. Мне надо переодеться.
   - Умоляю, не делай этого, - Голопанов сложил ладони перед грудью. - Ты идеально выглядишь. Нам сегодня все подпишут бесплатно.
   "Как бы не пришлось доплачивать потом", - подумала Алина, но ничего не ответила.
   2. Список живых
   Из окна квартиры Яна Стрельника был виден уголок пруда и зеленый берег, где томились под солнцем розовые тушки. Когда надоедало следить за ними в подзорную трубу, можно было перейти к другому окну, выходящему на футбольную площадку, и поболеть за отчаянных пацанов. Осенью за окнами что-то желтело и багровело, но полюбоваться осенним садом Ян не успевал, потому что возвращался домой затемно. Если возвращался. А зимой из окон не было видно ничего, потому что стекла покрывались ажурной коркой морозных узоров. Да и на что смотреть в саду зимой?
   Был он высоким и худым. В паспорте значилось, что он латыш, но из-за черных глаз и длинного носа его часто принимали за еврея, особенно когда он был выбрит и надевал пиджак. Стоило ему пару дней не побриться и надеть кожаную куртку, как к нему начинали обращаться на родном языке приезжие дети гор. Такое сходство его не огорчало. Он и сам иногда, наблюдая свое отражение в зеркале, принимал себя за молодого античного бога, то есть за грека.
   Спал Ян обычно на диване без ножек и спинки. Готовил на кухне, если приходили гости. Ел где придется. Пил что попало. Влюблялся пылко и часто.
   Мысли, возникающие по поводу того, как он любил, пил, ел и спал, были аккуратно записаны на обоях возле дивана. Гостям разрешалось читать эти записи и дополнять их. Некоторые тексты со Стены Мудрости иногда исполнялись под аккомпанемент гитары, которая висела тут же, рядом. Кроме собственного творчества, Ян Стрельник мог предложить гостям одну из трех имевшихся в доме книг: "Занимательная психиатрия", "Лоция о. Куба" и толстый женский роман без обложки и первых семнадцати страниц. Гости обычно вежливо отказывались и становились к стенке, чтобы оставить свой след на обоях. Там же красовалась коллекция телефонных номеров, написанных разными оттенками губной помады. Некоторые номера были написаны поверх соседних, потому что места на обоях было мало, а номеров много. Помада впитывалась в обои и расплывалась со временем, но это было неважно, потому что он все равно никогда не звонил по этим номерам. В свои тридцать два он считал, что уже поздно быть за кого-то в ответе, поэтому старался никого не приручать.
   Стрельник работал тренером по плаванию в бассейне. Летом бассейн закрывался на профилактику, и тогда Ян устраивался спасателем на пляже. Разглядывание девочек в мощный бинокль и периодический обход пляжа частенько заканчивались появлением нового номера в коллекции.
   В это лето новые хозяева бассейна решили обойтись без профилактики, ограничившись текущим ремонтом. Вместо того, чтобы загорать на спасательной вышке, Яну приходилось каждое утро являться в бассейн. И вместо того, чтобы спасать опрометчивых купальщиц, ему приходилось наблюдать за вялотекущим ремонтом и отвечать на телефонные звонки. "Нет, бассейн не закрылся. Нет, не работает. Позвоните через недельку".
   Но однажды звонивший представился кем-то из отдела по расследованию убийств. Начало фразы Ян не услышал, потому что в этот момент строители уронили и вдребезги разбили зеркало. А может, и расслышал, но словосочетание "расследование убийств" заслонило в его сознании все, что прозвучало до этого.
   - Да-да, я вас слушаю, - торопливо сказал он в трубку, отмахиваясь от строителей, извиняющихся матом.
   - Простите, это что за организация?
   - Это бассейн "Лагуна", - ответил Ян. - А что случилось?
   - Бассейн? Бассейн... Ясненько. Да нет, ничего не случилось. Может быть, это к вам и не относится... А у вас, случайно, никто не пропал?
   - Где, в бассейне? Вы что? Он сейчас без воды.
   - А из персонала?
   - Нет, все на месте, вроде бы, - растерялся Ян. - Но вообще-то наш номер в городе многие знают.
   - Так, ясненько... В общем, запишите мой телефон. Позовите следователя Магницкого. Если обнаружите, что кто-то пропал, дайте знать.
   - Обязательно, - сказал Ян, записывая номер на странице календаря. - В какое время звонить?
   - Да в любое, я с шести утра на ногах.
   Уже опустив трубку, Ян сообразил, что надо было спросить, откуда в убойном отделе знают телефон бассейна. И что значит "пропал"? Когда пропал? Где пропал? Бред какой-то.
   Бред не бред, а в расследовании убийств Ян еще никогда не участвовал. Он раскопал в ящике стола чистый лист бумаги и написал в углу: "Список живых".
   Раздел 1. Персонал.
   Первым в этом списке он поставил себя.
   За персонал можно было не беспокоиться, благо он насчитывал всего три единицы. Кроме тренера, Я. Стрельника, в штатном расписании числились главный тренер и главный инженер.
   Главного тренера звали Танькой.
   Директор требовал, чтобы ее называли Татьяной Викторовной, но на такое был способен только тот, кто никогда ее не видел. Чтобы зваться по имени-отчеству, ей еще нужно было добрать килограмм сорок живого веса и три-четыре размера одежды.
   При бассейне был небольшой спортзал. Вдоль стен стояли несколько тренажеров и стоек со штангами, а в центре зала, на блестящем дубовом паркете времен Екатерины, обычно занимались группы любителей таеквондо. Вот их-то и тренировала Танька. Кроме того, она была массажисткой, но никогда не делала массаж тем, кого учила драться. Соответственно, и ее клиенты, блаженствуя на массажном столе, не знали, что эти горячие сильные руки, так сладостно разминающие спину, способны доставить и более сильные ощущения.