Страница:
Ночной город кажется игрушечным, театральным, ещё миг и чья — то рука сорвёт холст с изображением тротуаров, домов, фонарей, исчезнет вся декорация рациональной жизни с её машинами, квартирами, телевизорами и компьютерами. Останется только манящий ледяной бездонный вечно текущий мрак. 23.00
По свистку, спустя время, нужное для глубокого вдоха, из чёрного воздуха возникает чёрная собака — Черныш. Лёгким ударом в колени грудью она напоминает мне о реальности окружающего. Мы выходим на освещённый тротуар, идущий вдоль шоссе и отделённый от него крутым травяным подъёмом.
Самое первое упражнение и также самое сложное — движение у ноги. Внимание собаки полностью связанно, она заглядывает мне в глаза, трётся плечом о колено и ждёт. Ждёт, конечно же, мгновения счастливой охоты, когда из моего нагрудного кармана появится «мышка» — мячик с верёвочкой, когда мячик взлетит над головой и можно будет сцапать его в высоком прыжке. Выпрыгивание во время атаки, точность работы челюстями, — далеко не полный перечень эффектов этого упражнения. Ожидание счастливого момента — тяжёлая работа, быстро наступает утомление, поэтому постоянное изменение темпа, направления, короткое подёргивание парфорса помогут концентрации во время разминки. Не помешает пара толчков коленом под нижнюю челюсть собаки. Это заставит пса поднимать голову, заглядывая проводнику в лицо. Мы ходим зигзагами и кругами, временами у нас случается удачная охота, мы обходим редких прохожих, а они нам не только не мешают, но даже помогают научиться не отвлекаться по пустякам. Нужен небольшой отдых, иначе собака будет отвлекаться всё чаще. Я укладываю его под молодым деревцом и ухожу в сторонку наблюдать ночные улицы. 23.10.
Чернильная темнота за шоссе служит фоном для редких происшествий. В неявном ночном потоке жизни вижу девушку, останавливающую уже которую машину. Девушка опасливо, чтобы не попасть под раздачу, оглядывает салон. Убедившись в относительной безопасности, говорит водителю, глядя на него широко открытыми глазами: — «Хотите девушку?» Водители, как правило, хотят заработать, но — не девушку, а желающие девушку попадаются по несколько в машине, это девушку пугает, и она всё стоит на обочине.
Мне не нравится мир, где худенькая девушка проводит ночи без интереса и удовольствия, впуская в себя чужие, безразличные тела, но если просто заплатить ей, она отдохнёт и снова станет у дороги, а браться за кардинальные перемены, слава Богу, отучили прежние вожди, прокатившиеся на эшелонах революций по головам моих предков. Соответственно революцию отложим, да и собака давно соскучилась. 23.25
«Рядом!» — мир тут же сужается до мохнатого плеча у колена. Какое желание работы! Вот что значит полежать без дела в темноте. Темп повыше, теперь медленнее, остановка и два коротких рывка за парфорс, хлопком сбоку поправить сидящую собаку у ноги, секунда выдержки, мячик в воздухе, — «Приятной охоты!». Собака должна садится у ноги по остановке проводника как по команде, без всяких дополнительных воздействий.
Какое наслаждение, прищурив глаза, чтобы не видеть окружающего безобразия, идти, ощущая плечо собаки у ноги, купаясь во внимательном взгляде круглых детских глаз! Ведь собаки до конца жизни — дети.
Усадка с выдержкой — считается самым простым упражнением, любая собака выполняет его на кухне тысячу раз в день. Но это на кухне, а в работе всё значительно сложнее. Движение в высоком темпе, команда, незначительное замедление, затем пара коротких рывков за парфорс, — «Хорошая собака!». Нужно последить, чтобы собака села до конца. Небольшая выдержка, затем охота за мышкой. Слишком надавишь — пёс затормозится, ляжет, слабо сработаешь — не сядет, не успеешь растормозить собаку мячом — зажмётся, уровень реакций снизится, собака станет изображать свинью — морда в землю, движения медленные и неохотные. Словом, энергичненько, аккуратненько, и в самый раз! Прямо вижу, как ухмыляются бывалые собачники — попробуй, угадай так, чтобы было в самый раз. Кое-кто скажет, мол, нет проблем, мол, всё наперёд знаем, с ними лет через пять будет полезно пообщаться.
Укладка с последующим подзывом — известное упражнение: замедление темпа, но не до полной остановки — в динамике плечи собаки расслаблены — команда, затем предложим лакомство пониже правой рукой, другой надавим на холку, пусть ляжет, потихоньку плавно отойдём, после секунды выдержки подзовём собачку, отдадим лакомство. С какой радостью она прыгнет к нам на грудь, устоять — вот главная задача! Назовём этот способ «давилкой». Другой способ «педаль» — ударить ногой по поводку у самого карабина, присоединённого к удавке, когда собачка ткнётся в землю носом, подержать ногу на поводке, пока пёсик не успокоится. Каково? Вас бы так.
Я тоже долго думал, что принципиально других способов нет. Оказывается, есть, жаль только, недавно я это осознал до конца. Назовём способ «прыжок за мышью» — так называется один из обязательных элементов поведения собак, характеризующих видовую принадлежность. Предки собак ловили некрупных животных, большей частью грызунов, переходя на крупных только в период зимних голодовок. Завершающий этап охоты на мышку — высокий прыжок с приземлением на локти и даже на всё брюхо, затем мышка осторожно извлекается из под собственного организма и съедается со всеми потрохами. «Прыжок за мышью» достался собакам от волков в наследство. Он имеет все интересующие нас элементы: мгновенная реакция на раздражитель, плотная, неподвижная укладка, активное состояние внимательной настороженности во время укладки, — мышка ещё не съедена!
Попробуем! Собака у колена идет, подбрасывая ноги, как норовистая лошадь, внимательно следит за мной: раз — подбрасываю мячик на ладони, собака подпрыгивает, два — по команде прижимаю к земле мячик и собаку, три — мячик под ладонью одной руки, собачку погладим (хорошая собака!) другой рукой, четыре — мячик бросаем вперёд (счастливой охоты!). Красиво!
Представляете, несётся во всю прыть собака, «Лежать!» и она в столбе пыли оказывается уже лежащей. Только мой не скоро такое сможет, а может, не сможет никогда. Ведь обучался то он традиционно — команда вызывает напряжённое ожидание хлопка ладонью по холке, переучиваться может и жизни не хватить. Вся надежда на исконный характер «прыжка за мышью», может, память предков преодолеет наши традиционные методики. 23.40.
Пора заканчивать. Всё чаще пёс смотрит в сторону, всё чаще приходится поправлять его парфорсом. Ещё один пассаж поэнергичнее, и можно отпустить пса расслабиться. Он радостно уносится в тёмные кусты.
Прохожие почти совсем исчезли с тротуаров, подвыпившая компания безнадёжно уезжает с автобусной остановки, пустые улицы патрулирует косяк бездомных шавок. Они отправляются в соседний подвал на войну с крысами, на войну за крысиное рагу на ужин. Вскоре можно будет услышать визг, вопли и лай — отголоски отдалённых боёв. Бои будут продолжаться до утра.
Я свищу, чтобы взять на поводок собаку. Собачий патруль по праву завоевал власть в ночных кустах и подвалах, поэтому я хочу почтить патрульных, не давая Чернышу их гонять. Мы направляемся к подъезду. 23.50.
Необходимое снаряжение: сумка поясная с лакомством, мячик на шнуре, привязь для собаки, часы.
Наилучшее время: собака отлично себя чувствует рано утром и в сумерках, но нужно, чтобы и проводник чувствовал себя комфортно. Поздно вечером работается великолепно, нет лишних раздражителей, стоит помнить, что днём так же надёжно, как ночью собака может не работать — много всякого болтается перед носом.
Наилучшее место: можно сказать, собачья площадка, да только хорошие площадки рядом с домом — утопия, а мы можем позаниматься где угодно, хоть и возле парадного. Ведь именно здесь нам потребуется особенное послушание.
Рабочий режим индивидуален для каждого пса, обязательно одно — лишение ощущений — периоды проводимые собакой на привязи или в изоляции. Тридцать — сорок минут работы, с одним перерывом для выдержки на десять, пятнадцать минут — обычный оптимальный вариант.
Другие рекомендации отложим на потом, их так не мало!
С — ЗАЩИТА
ЛИРИКА И ФИЗИОЛОГИЯ
ПУТЬ ЗНАНИЯ
По свистку, спустя время, нужное для глубокого вдоха, из чёрного воздуха возникает чёрная собака — Черныш. Лёгким ударом в колени грудью она напоминает мне о реальности окружающего. Мы выходим на освещённый тротуар, идущий вдоль шоссе и отделённый от него крутым травяным подъёмом.
Самое первое упражнение и также самое сложное — движение у ноги. Внимание собаки полностью связанно, она заглядывает мне в глаза, трётся плечом о колено и ждёт. Ждёт, конечно же, мгновения счастливой охоты, когда из моего нагрудного кармана появится «мышка» — мячик с верёвочкой, когда мячик взлетит над головой и можно будет сцапать его в высоком прыжке. Выпрыгивание во время атаки, точность работы челюстями, — далеко не полный перечень эффектов этого упражнения. Ожидание счастливого момента — тяжёлая работа, быстро наступает утомление, поэтому постоянное изменение темпа, направления, короткое подёргивание парфорса помогут концентрации во время разминки. Не помешает пара толчков коленом под нижнюю челюсть собаки. Это заставит пса поднимать голову, заглядывая проводнику в лицо. Мы ходим зигзагами и кругами, временами у нас случается удачная охота, мы обходим редких прохожих, а они нам не только не мешают, но даже помогают научиться не отвлекаться по пустякам. Нужен небольшой отдых, иначе собака будет отвлекаться всё чаще. Я укладываю его под молодым деревцом и ухожу в сторонку наблюдать ночные улицы. 23.10.
Чернильная темнота за шоссе служит фоном для редких происшествий. В неявном ночном потоке жизни вижу девушку, останавливающую уже которую машину. Девушка опасливо, чтобы не попасть под раздачу, оглядывает салон. Убедившись в относительной безопасности, говорит водителю, глядя на него широко открытыми глазами: — «Хотите девушку?» Водители, как правило, хотят заработать, но — не девушку, а желающие девушку попадаются по несколько в машине, это девушку пугает, и она всё стоит на обочине.
Мне не нравится мир, где худенькая девушка проводит ночи без интереса и удовольствия, впуская в себя чужие, безразличные тела, но если просто заплатить ей, она отдохнёт и снова станет у дороги, а браться за кардинальные перемены, слава Богу, отучили прежние вожди, прокатившиеся на эшелонах революций по головам моих предков. Соответственно революцию отложим, да и собака давно соскучилась. 23.25
«Рядом!» — мир тут же сужается до мохнатого плеча у колена. Какое желание работы! Вот что значит полежать без дела в темноте. Темп повыше, теперь медленнее, остановка и два коротких рывка за парфорс, хлопком сбоку поправить сидящую собаку у ноги, секунда выдержки, мячик в воздухе, — «Приятной охоты!». Собака должна садится у ноги по остановке проводника как по команде, без всяких дополнительных воздействий.
Какое наслаждение, прищурив глаза, чтобы не видеть окружающего безобразия, идти, ощущая плечо собаки у ноги, купаясь во внимательном взгляде круглых детских глаз! Ведь собаки до конца жизни — дети.
Усадка с выдержкой — считается самым простым упражнением, любая собака выполняет его на кухне тысячу раз в день. Но это на кухне, а в работе всё значительно сложнее. Движение в высоком темпе, команда, незначительное замедление, затем пара коротких рывков за парфорс, — «Хорошая собака!». Нужно последить, чтобы собака села до конца. Небольшая выдержка, затем охота за мышкой. Слишком надавишь — пёс затормозится, ляжет, слабо сработаешь — не сядет, не успеешь растормозить собаку мячом — зажмётся, уровень реакций снизится, собака станет изображать свинью — морда в землю, движения медленные и неохотные. Словом, энергичненько, аккуратненько, и в самый раз! Прямо вижу, как ухмыляются бывалые собачники — попробуй, угадай так, чтобы было в самый раз. Кое-кто скажет, мол, нет проблем, мол, всё наперёд знаем, с ними лет через пять будет полезно пообщаться.
Укладка с последующим подзывом — известное упражнение: замедление темпа, но не до полной остановки — в динамике плечи собаки расслаблены — команда, затем предложим лакомство пониже правой рукой, другой надавим на холку, пусть ляжет, потихоньку плавно отойдём, после секунды выдержки подзовём собачку, отдадим лакомство. С какой радостью она прыгнет к нам на грудь, устоять — вот главная задача! Назовём этот способ «давилкой». Другой способ «педаль» — ударить ногой по поводку у самого карабина, присоединённого к удавке, когда собачка ткнётся в землю носом, подержать ногу на поводке, пока пёсик не успокоится. Каково? Вас бы так.
Я тоже долго думал, что принципиально других способов нет. Оказывается, есть, жаль только, недавно я это осознал до конца. Назовём способ «прыжок за мышью» — так называется один из обязательных элементов поведения собак, характеризующих видовую принадлежность. Предки собак ловили некрупных животных, большей частью грызунов, переходя на крупных только в период зимних голодовок. Завершающий этап охоты на мышку — высокий прыжок с приземлением на локти и даже на всё брюхо, затем мышка осторожно извлекается из под собственного организма и съедается со всеми потрохами. «Прыжок за мышью» достался собакам от волков в наследство. Он имеет все интересующие нас элементы: мгновенная реакция на раздражитель, плотная, неподвижная укладка, активное состояние внимательной настороженности во время укладки, — мышка ещё не съедена!
Попробуем! Собака у колена идет, подбрасывая ноги, как норовистая лошадь, внимательно следит за мной: раз — подбрасываю мячик на ладони, собака подпрыгивает, два — по команде прижимаю к земле мячик и собаку, три — мячик под ладонью одной руки, собачку погладим (хорошая собака!) другой рукой, четыре — мячик бросаем вперёд (счастливой охоты!). Красиво!
Представляете, несётся во всю прыть собака, «Лежать!» и она в столбе пыли оказывается уже лежащей. Только мой не скоро такое сможет, а может, не сможет никогда. Ведь обучался то он традиционно — команда вызывает напряжённое ожидание хлопка ладонью по холке, переучиваться может и жизни не хватить. Вся надежда на исконный характер «прыжка за мышью», может, память предков преодолеет наши традиционные методики. 23.40.
Пора заканчивать. Всё чаще пёс смотрит в сторону, всё чаще приходится поправлять его парфорсом. Ещё один пассаж поэнергичнее, и можно отпустить пса расслабиться. Он радостно уносится в тёмные кусты.
Прохожие почти совсем исчезли с тротуаров, подвыпившая компания безнадёжно уезжает с автобусной остановки, пустые улицы патрулирует косяк бездомных шавок. Они отправляются в соседний подвал на войну с крысами, на войну за крысиное рагу на ужин. Вскоре можно будет услышать визг, вопли и лай — отголоски отдалённых боёв. Бои будут продолжаться до утра.
Я свищу, чтобы взять на поводок собаку. Собачий патруль по праву завоевал власть в ночных кустах и подвалах, поэтому я хочу почтить патрульных, не давая Чернышу их гонять. Мы направляемся к подъезду. 23.50.
Необходимое снаряжение: сумка поясная с лакомством, мячик на шнуре, привязь для собаки, часы.
Наилучшее время: собака отлично себя чувствует рано утром и в сумерках, но нужно, чтобы и проводник чувствовал себя комфортно. Поздно вечером работается великолепно, нет лишних раздражителей, стоит помнить, что днём так же надёжно, как ночью собака может не работать — много всякого болтается перед носом.
Наилучшее место: можно сказать, собачья площадка, да только хорошие площадки рядом с домом — утопия, а мы можем позаниматься где угодно, хоть и возле парадного. Ведь именно здесь нам потребуется особенное послушание.
Рабочий режим индивидуален для каждого пса, обязательно одно — лишение ощущений — периоды проводимые собакой на привязи или в изоляции. Тридцать — сорок минут работы, с одним перерывом для выдержки на десять, пятнадцать минут — обычный оптимальный вариант.
Другие рекомендации отложим на потом, их так не мало!
С — ЗАЩИТА
Мы едем на защиту. Пёс об этом хорошо знает. Каждое воскресенье, утром мы около сорока минут добираемся на метро к месту проведения занятий. Собака спокойно лежит на полу вагона, изредка подымая ко мне морду. Иногда пёс тыкается мне в колени, требуя внимания и ласки. Я глажу и хлопаю его ласково, тогда он может даже лизнуть меня в лицо от избытка чувств. Поднимая глаза от собаки после такого плотного «контакта» я ловлю на себе посветлевшие взгляды сограждан, и вагон наполняется теплотой забытого детского ожидания счастья.
Редко кто из сидящих со мной в метро не мечтал, будучи ребёнком, о верном любящем защитнике и друге. Видя моего пса, пассажиры вспоминают забытые свои мечты, отрываясь от мрачных повседневных забот. Они дарят мне открытые светлые улыбки в обмен на мимолётное ощущение детства.
Не всякому придёт в голову, что спокойная, ласковая собака, подчиняющаяся по взгляду своему хозяину, каждое соревнование по защите восхищает видавших виды судей мировых чемпионатов своим темпераментом в борьбе и стремительностью действий.
Наконец мы почти на месте, До места от станции метро несколько сот метров по зоне отчуждения вдоль линии метрополитена. Собака идёт длинным челноком впереди меня, пытаясь заставить двигаться быстрее. Бедняга, ему столько ещё ждать своей очереди поработать.
Вот и площадка с укрытиями для обыска. Я привязываю собаку во рву за площадкой. Зачем лишние переживания? Первое упражнение на испытаниях — обыск укрытий, но оно не первое при воспитании собаки. Первое упражнение при отработке — хватка, оно используется с раннего возраста, с трёх месяцев, когда мы любое нужное нам действие поощряем хваткой за игрушку и борьбой со щенком, в которой он всегда выходит победителем.
Сбываются мечты Черныша, пришла его очередь работать. Мы отправляемся на исходную позицию, от нетерпения собака движется короткими рывками, в нём конфликтует бешеное желание броситься на поиски врагов с отработанным навыком движения у ноги. Я слежу, чтобы собственные желания собаки ею контролировались, подсказывая ей верное поведение короткими управляющими рывками.
Собака по команде бросается на обыск, и почти сразу устремляется к месту, где обычно стоит помощник. Помощника на месте нет, пёс допустил ошибку, ведь отрабатывается обыск, а не задержание. Награду на защите — борьбу с помощником — вот так, тупым наездом, не добудешь. Упражнение начинаем сначала, парень, наконец, понимает, что, не выполнив предложенных формальностей, желаемого не достигнешь и красиво бегает вокруг укрытий, возвращаясь ко мне, после каждого обхода.
Верное выполнение нужно отметить, и в очередной раз оббегая укрытие по команде, Черныш находит незаметно пробравшегося туда помощника. Плотно подсев к нему пёс начинает его облаивать.
Вот тут и скажется, отучали ли собаку становиться лапами на хозяина, и других или нет. Если отучали, наступая на пальцы задних ног, придерживая руками передние, так советуют некоторые пособия, собака, помня такое подлое поведение людей, не будет держаться вплотную к противнику, что даст ему дополнительные шансы. Если развивали у щенка недоверие к посторонним, щипая за нос или хлопая по морде, или просто наказывая за интерес к чужим, собака будет отбегать от помощника, оглядываясь на хозяина, или вообще уйдёт к проводнику, обнаружив кого-нибудь в укрытии.
В укрытии кусаться нельзя — я, подойдя к псу, оттаскиваю его немного, чтобы дать помощнику выйти из укрытия и, наконец-то, помощник выбегает из укрытия — можно кусаться! Высокий прыжок хватка на уровне не ниже головы помощника, борьба! В борьбе обретёшь ты счастье своё! Это девиз самых совершенных в мире существ — собак.
После хорошо сделанной работы — заслуженный отдых во рву.
Облаивание вызвать у самоуверенного пса достаточно трудно, ведь лай — в основном, реакция страха. Я для вызова лая у Черныша, привязывал его и ещё одну собаку на небольшом расстоянии друг от друга и играл со второй собакой. Ревнивый лай своего пса, я закреплял отдачей игрушки и борьбой с ним. Впоследствии он научился требовать борьбу у меня и помощника на защите настойчивым лаем.
Зачем прагматичные немцы ввели в нормативы по защите облаивание? Ведь владелец лающей без толку собаки постоянно платит штраф за нарушение порядка — так положено в цивилизованной стране. Дело в том, что не всегда нужно кусать попавшего в поле зрения человека, тем более, если человек не предпринимает угрожающих действий. Для городской собаки это просто жизненно необходимый навык, ведь в цивилизованном мире собака, укусившая невиновного человека, подлежит усыплению. Кроме того, один из способов устранить лай в обычной жизни, это научиться вызывать его в определённых ситуациях. Нет сигнальной ситуации — нет и лая.
Начинался слабый дождик, площадка, на которой я работал с собаками, была отделена от застройки рвом, заполненным водой и насыпью, почти в человеческий рост. Эти фортификации, оставленные городским строительством, гарантировали меня от всяких неприятных неожиданностей. Вернее, я думал, что гарантировали.
Для проникновения на площадку пришлось даже возвести мост через ров из стального швеллера и прокопать проход в насыпи.
И так, начинался дождик, тёплый весенний дождик, я возился с подростками и их щенками, а две огромные кавказские овчарки — тогда жившие со мной, лежали рядышком у насыпи, получив команду «МЕСТО» из популярного тогда ДОСААФовского курса послушания. Тут в пяти, шести шагах от моих кавказцев из — за насыпи выбрался рыбачек, он добирался до ближайших озёр из городской застройки. Как и другие сограждане, он не слишком задумывался о последствиях, воспользовавшись моим мостом, не взирая на афишу с предупреждением о работе собак. Краем глаза я заметил, как он взобрался на насыпь повыше, для удобства обзора окрестностей. Я замахал ему руками — он успокоительно замахал мне. От меня до места, где лежали собаки и стоял на насыпи рыбак было шагов тридцать. Кричать или бежать к месту событий я побоялся, предвидя неадекватную реакцию собак. Я попросил подростков придержать щенков, а сам аккуратно двинулся к собакам. Рыбачек вынул из рюкзака лист полиэтилена повернулся к нам спиной и смешно оттопырив попку встряхнул полиэтиленовую плёнку, чтобы стряхнуть капли дождя и мусор.
Хлопок плёнки прозвучал, как выстрел, собаки кинулись на оттопыренный зад, рыбак в испуге замер, я кинулся на собак. Как я пожалел, что мои собаки не научены были облаивать! Хорошо, доставшееся им место было мягким, сломать там ничего нельзя было, оно не содержало также жизненно важных центров. Собак я оттащил достаточно быстро. Все остались живы, рыбачек запил приключение припасённой на случай изрядной бутылкой самогона, осторожно трогая изодранный зад, я помог ему добраться до шоссе, идущего вдоль застройки, и отправился восвояси, держась за сердце.
Сегодня моя собака умеет облаивать неожиданно попавшего в её поле зрения человека. Я очень рекомендую всем владельцам служебных собак научить этому своих питомцев, ведь такой навык — основа социализации рабочей собаки.
Защита — раздел, в котором огромную роль играет помощник по защите или фигурант. Это первый номер в работе. Конечно, не будь предварительной подготовки, и фигурант не сможет получить от собаки хорошей работы, но большая часть успеха собаки на защите заключается в умении фигуранта чувствовать возбуждение собаки и верно построить приём. Необходим также и контакт фигуранта с хозяином собаки, иначе фигурант, собака и проводник будут мешать друг другу несогласованными действиями.
Снова приходит очередь Черныша сражаться с фигурантом. На этот раз упражнение называется вход в укрытие. Я оставляю собаку в десяти метрах напротив помощника в укрытии сам становлюсь между ним и собакой, придерживая поводок. По команде пёс бросается на фигуранта, и возле самых его ног я останавливаю его поводком — в укрытии кусаться нельзя. Затем после облаивания оттаскиваю собаку: побег, хватка, борьба. Повторяем то же самое, но теперь работает только фигурант, резким неожиданным движением предотвращая хватку. После нескольких повторений пес, наконец, понимает требование и выполняет всё достаточно чисто.
Описанные упражнения — только десятая часть раздела защиты, но на одном занятии всего не сделаешь. Мы с Чернышом отправляемся домой. Я веду его на поводке, а он завистливо оглядывается на остающихся для доработки собак.
До следующего воскресенья Черныш станет мечтать о мгновениях борьбы, и ночью он не раз разбудит меня, дрыгая лапами и поскуливая, во сне переживая счастливые моменты удачных схваток.
После полутора лет работы над силой и глубиной хватки, над выпрыгиванием в момент атаки, над смелым отношением к людям, мой пёс готов к серьёзной работе по защите — он мгновенно взрывается агрессией, не боится замаха и удара. Можно теперь легко научить его бороться с человеком, не использующим дрессировочного рукава, натаскать для защиты квартиры и машины за один раз. Но я не хочу видеть в своей собаке оружия, мне на всю жизнь хватит оружия, которое у меня было в развед.роте в Афганистане.
Мы проходим в метро и едем домой, мирно, ласково общаясь, пробуждая в окружающих светлые воспоминания детства, напоминая случайным попутчикам, что они тоже люди, не смотря ни на какие повседневные заботы.
Необходимое снаряжение: мягкий ошейник, парфорс, длинный (пятиметровый) поводок. Шипованная обувь.
Наилучшее время: собака активнее всего в сумерках и рано утром, но защиту только вначале стоит привязывать к определённому времени.
Наилучшее место: конечно, оборудованная укрытиями площадка.
Рабочий режим: очень индивидуален, два, четыре периода работы за два часа, обязательны периоды отдыха. Важно качество работы, а не количество.
Главной рекомендацией следует признать совет найти хорошего, грамотного фигуранта.
Редко кто из сидящих со мной в метро не мечтал, будучи ребёнком, о верном любящем защитнике и друге. Видя моего пса, пассажиры вспоминают забытые свои мечты, отрываясь от мрачных повседневных забот. Они дарят мне открытые светлые улыбки в обмен на мимолётное ощущение детства.
Не всякому придёт в голову, что спокойная, ласковая собака, подчиняющаяся по взгляду своему хозяину, каждое соревнование по защите восхищает видавших виды судей мировых чемпионатов своим темпераментом в борьбе и стремительностью действий.
Наконец мы почти на месте, До места от станции метро несколько сот метров по зоне отчуждения вдоль линии метрополитена. Собака идёт длинным челноком впереди меня, пытаясь заставить двигаться быстрее. Бедняга, ему столько ещё ждать своей очереди поработать.
Вот и площадка с укрытиями для обыска. Я привязываю собаку во рву за площадкой. Зачем лишние переживания? Первое упражнение на испытаниях — обыск укрытий, но оно не первое при воспитании собаки. Первое упражнение при отработке — хватка, оно используется с раннего возраста, с трёх месяцев, когда мы любое нужное нам действие поощряем хваткой за игрушку и борьбой со щенком, в которой он всегда выходит победителем.
Сбываются мечты Черныша, пришла его очередь работать. Мы отправляемся на исходную позицию, от нетерпения собака движется короткими рывками, в нём конфликтует бешеное желание броситься на поиски врагов с отработанным навыком движения у ноги. Я слежу, чтобы собственные желания собаки ею контролировались, подсказывая ей верное поведение короткими управляющими рывками.
Собака по команде бросается на обыск, и почти сразу устремляется к месту, где обычно стоит помощник. Помощника на месте нет, пёс допустил ошибку, ведь отрабатывается обыск, а не задержание. Награду на защите — борьбу с помощником — вот так, тупым наездом, не добудешь. Упражнение начинаем сначала, парень, наконец, понимает, что, не выполнив предложенных формальностей, желаемого не достигнешь и красиво бегает вокруг укрытий, возвращаясь ко мне, после каждого обхода.
Верное выполнение нужно отметить, и в очередной раз оббегая укрытие по команде, Черныш находит незаметно пробравшегося туда помощника. Плотно подсев к нему пёс начинает его облаивать.
Вот тут и скажется, отучали ли собаку становиться лапами на хозяина, и других или нет. Если отучали, наступая на пальцы задних ног, придерживая руками передние, так советуют некоторые пособия, собака, помня такое подлое поведение людей, не будет держаться вплотную к противнику, что даст ему дополнительные шансы. Если развивали у щенка недоверие к посторонним, щипая за нос или хлопая по морде, или просто наказывая за интерес к чужим, собака будет отбегать от помощника, оглядываясь на хозяина, или вообще уйдёт к проводнику, обнаружив кого-нибудь в укрытии.
В укрытии кусаться нельзя — я, подойдя к псу, оттаскиваю его немного, чтобы дать помощнику выйти из укрытия и, наконец-то, помощник выбегает из укрытия — можно кусаться! Высокий прыжок хватка на уровне не ниже головы помощника, борьба! В борьбе обретёшь ты счастье своё! Это девиз самых совершенных в мире существ — собак.
После хорошо сделанной работы — заслуженный отдых во рву.
Облаивание вызвать у самоуверенного пса достаточно трудно, ведь лай — в основном, реакция страха. Я для вызова лая у Черныша, привязывал его и ещё одну собаку на небольшом расстоянии друг от друга и играл со второй собакой. Ревнивый лай своего пса, я закреплял отдачей игрушки и борьбой с ним. Впоследствии он научился требовать борьбу у меня и помощника на защите настойчивым лаем.
Зачем прагматичные немцы ввели в нормативы по защите облаивание? Ведь владелец лающей без толку собаки постоянно платит штраф за нарушение порядка — так положено в цивилизованной стране. Дело в том, что не всегда нужно кусать попавшего в поле зрения человека, тем более, если человек не предпринимает угрожающих действий. Для городской собаки это просто жизненно необходимый навык, ведь в цивилизованном мире собака, укусившая невиновного человека, подлежит усыплению. Кроме того, один из способов устранить лай в обычной жизни, это научиться вызывать его в определённых ситуациях. Нет сигнальной ситуации — нет и лая.
Начинался слабый дождик, площадка, на которой я работал с собаками, была отделена от застройки рвом, заполненным водой и насыпью, почти в человеческий рост. Эти фортификации, оставленные городским строительством, гарантировали меня от всяких неприятных неожиданностей. Вернее, я думал, что гарантировали.
Для проникновения на площадку пришлось даже возвести мост через ров из стального швеллера и прокопать проход в насыпи.
И так, начинался дождик, тёплый весенний дождик, я возился с подростками и их щенками, а две огромные кавказские овчарки — тогда жившие со мной, лежали рядышком у насыпи, получив команду «МЕСТО» из популярного тогда ДОСААФовского курса послушания. Тут в пяти, шести шагах от моих кавказцев из — за насыпи выбрался рыбачек, он добирался до ближайших озёр из городской застройки. Как и другие сограждане, он не слишком задумывался о последствиях, воспользовавшись моим мостом, не взирая на афишу с предупреждением о работе собак. Краем глаза я заметил, как он взобрался на насыпь повыше, для удобства обзора окрестностей. Я замахал ему руками — он успокоительно замахал мне. От меня до места, где лежали собаки и стоял на насыпи рыбак было шагов тридцать. Кричать или бежать к месту событий я побоялся, предвидя неадекватную реакцию собак. Я попросил подростков придержать щенков, а сам аккуратно двинулся к собакам. Рыбачек вынул из рюкзака лист полиэтилена повернулся к нам спиной и смешно оттопырив попку встряхнул полиэтиленовую плёнку, чтобы стряхнуть капли дождя и мусор.
Хлопок плёнки прозвучал, как выстрел, собаки кинулись на оттопыренный зад, рыбак в испуге замер, я кинулся на собак. Как я пожалел, что мои собаки не научены были облаивать! Хорошо, доставшееся им место было мягким, сломать там ничего нельзя было, оно не содержало также жизненно важных центров. Собак я оттащил достаточно быстро. Все остались живы, рыбачек запил приключение припасённой на случай изрядной бутылкой самогона, осторожно трогая изодранный зад, я помог ему добраться до шоссе, идущего вдоль застройки, и отправился восвояси, держась за сердце.
Сегодня моя собака умеет облаивать неожиданно попавшего в её поле зрения человека. Я очень рекомендую всем владельцам служебных собак научить этому своих питомцев, ведь такой навык — основа социализации рабочей собаки.
Защита — раздел, в котором огромную роль играет помощник по защите или фигурант. Это первый номер в работе. Конечно, не будь предварительной подготовки, и фигурант не сможет получить от собаки хорошей работы, но большая часть успеха собаки на защите заключается в умении фигуранта чувствовать возбуждение собаки и верно построить приём. Необходим также и контакт фигуранта с хозяином собаки, иначе фигурант, собака и проводник будут мешать друг другу несогласованными действиями.
Снова приходит очередь Черныша сражаться с фигурантом. На этот раз упражнение называется вход в укрытие. Я оставляю собаку в десяти метрах напротив помощника в укрытии сам становлюсь между ним и собакой, придерживая поводок. По команде пёс бросается на фигуранта, и возле самых его ног я останавливаю его поводком — в укрытии кусаться нельзя. Затем после облаивания оттаскиваю собаку: побег, хватка, борьба. Повторяем то же самое, но теперь работает только фигурант, резким неожиданным движением предотвращая хватку. После нескольких повторений пес, наконец, понимает требование и выполняет всё достаточно чисто.
Описанные упражнения — только десятая часть раздела защиты, но на одном занятии всего не сделаешь. Мы с Чернышом отправляемся домой. Я веду его на поводке, а он завистливо оглядывается на остающихся для доработки собак.
До следующего воскресенья Черныш станет мечтать о мгновениях борьбы, и ночью он не раз разбудит меня, дрыгая лапами и поскуливая, во сне переживая счастливые моменты удачных схваток.
После полутора лет работы над силой и глубиной хватки, над выпрыгиванием в момент атаки, над смелым отношением к людям, мой пёс готов к серьёзной работе по защите — он мгновенно взрывается агрессией, не боится замаха и удара. Можно теперь легко научить его бороться с человеком, не использующим дрессировочного рукава, натаскать для защиты квартиры и машины за один раз. Но я не хочу видеть в своей собаке оружия, мне на всю жизнь хватит оружия, которое у меня было в развед.роте в Афганистане.
Мы проходим в метро и едем домой, мирно, ласково общаясь, пробуждая в окружающих светлые воспоминания детства, напоминая случайным попутчикам, что они тоже люди, не смотря ни на какие повседневные заботы.
Необходимое снаряжение: мягкий ошейник, парфорс, длинный (пятиметровый) поводок. Шипованная обувь.
Наилучшее время: собака активнее всего в сумерках и рано утром, но защиту только вначале стоит привязывать к определённому времени.
Наилучшее место: конечно, оборудованная укрытиями площадка.
Рабочий режим: очень индивидуален, два, четыре периода работы за два часа, обязательны периоды отдыха. Важно качество работы, а не количество.
Главной рекомендацией следует признать совет найти хорошего, грамотного фигуранта.
ЛИРИКА И ФИЗИОЛОГИЯ
Я ЛЮБЛЮ СОБАК
Я собираюсь на работу. Около семи. Начинается ясный весенний день. Возле меня вертится изящный доберман. Моя работа заключается как раз в том, что бы сделать из этого хулигана внимательного и послушного приятеля. Я сажаю его у дверей, ведь мне нужно закончить сборы, а он, отчаянно вертя головой, как бы повторяет: «Ну, скорее же!»
Я открываю двери, осторожно выглядываю на лестничную клетку — никого нет. «Вперёд!», — сколько счастья — он идёт гулять! Но я иду работать и усаживаю его у дверей лифта. Так мы выходим во двор. Теперь будет просто надругательством над личностью, если не дать парню пробежаться.
Мой студент наматывает гигантские круги по двору. Это невероятный восторг — нестись, куда глаза глядят! «Хорошо бы всё-таки глядел под ноги. Запросто лоб расшибёт», — думаю я. Он на лету косится на меня — может, побегаем — побегаем, приятель, когда устанешь, сейчас за тобой не угонишься.
Первое возбуждение начинает спадать — значит можно работать. Для меня работа, для него — игра, правда, по моим правилам. Но что-то привлекло внимание студента — он выгибает шею лебедем, затем припадает на передние ноги и лает очень возбуждённо. Подзываю его, усаживаю (служба — службой), но что же там такое?
Проходим на противоположную сторону двора. Студент гарцует у ноги, заглядывает в глаза — словом, демонстрирует крайнее возмущение. Так вот он, виновник наших переживаний — пятимесячный щенок кавказской овчарки лежит под столбом и рыкает на проходящих. Возле малыша двое подростков. Щенок красив, ухожен, в дорогом ошейнике, но явно очень болен. Мальчики начинают выспрашивать у меня, как у дворового специалиста, что с собакой. Оказывается, заболевший щенок стал обузой для хозяев. Они вывели его во двор умирать, а мальчишки теперь решают, кто из них возьмётся за его лечение. Я рассеянно даю общие консультации. «Сколько будет стоить его вылечить?» — спрашивает мальчишка лет двенадцати. «Сотки баксов хватит», — говорю я для разговора. «Заработаю», — успокоено говорит малец, — «лишь бы предки не совались». Мне тяжело достаётся копейка, поэтому последняя реплика заставляет меня внимательно посмотреть на мальчишку. Затем я с тоской вспоминаю недавно вырезанный у супруги из ридикюля мобильный телефон и отвожу глаза, прикидывая, сколько мне это будет стоить. Может, полечить щенка самому?
Но мне нужно работать, а студенту играть, чтобы усвоить истину, одну, которую ему полагается знать — послушание проводнику — единственный источник счастья в мире. Мы расходимся, каждый по своим делам, я со студентом на собачью площадку, а маленький карманник тащит щенка на узловатой верёвке в каменные лабиринты города добывать «сотку» на лечение. Оборачиваюсь, хочется пожелать удачи несчастной парочке, но сдерживаюсь, это слишком непедагогично.
По дороге я встречу небольшого грязного пуделя охраняющего одну из помоек. Мой студент достойно обойдёт его, уважая права собственности малыша. Затем мы повстречаем шоколадного добермана, патрулирующего в нашем районе уже по крайности неделю. Студент осторожно тявкнет на него, но шоколадный, боец, судя по шрамам, высокомерно проплывёт мимо. Затем мы пройдём около недостроенного дома, в одной из квартир которого на первом этаже обставленный калориферами, снесёнными со всех этажей сердобольными строителями, умирает маленький дожонок. Строители утверждают, будто его выставили из машины какие-то люди и уехали, оставив стоять на краю асфальта.
Несколько дней подряд, забирая дочь из детского сада, я прихватывал что-нибудь съестное, и мы шли в гости к щенку. Сегодня, когда малышка потянет меня за рукав со словами «Пошли кормить дожонка», — так она называла щенка, мне придётся сказать ей о его смерти, оттого что люди, обещавшие ему и себе заботится о нём, предали его, ведь каждому существу необходимо чувствовать любовь и заботу, без этого не выживет никто. Я не стану отвлекать её слащавыми сказками, пусть она переживёт эту смерть так сильно, как только ребёнок может пережить смерть преданного людьми беззащитного существа. Пусть она сама никого никогда не предаёт в своей жизни.
Когда я вернусь домой, меня радостно встретит бультерьер Рэт. Нет более ласковых, более несдержанных в проявлении любви собак, чем бультерьеры. Этого пса привели ко мне мальчишки несколько месяцев назад. Мы долго и безуспешно искали его хозяев.
Когда я вернусь домой, я, прежде всего, задёрну шторы, чтобы не видеть этого города, наполненного брошенными собаками и детьми, этого города, который я ненавижу.
Я люблю собак.
Я открываю двери, осторожно выглядываю на лестничную клетку — никого нет. «Вперёд!», — сколько счастья — он идёт гулять! Но я иду работать и усаживаю его у дверей лифта. Так мы выходим во двор. Теперь будет просто надругательством над личностью, если не дать парню пробежаться.
Мой студент наматывает гигантские круги по двору. Это невероятный восторг — нестись, куда глаза глядят! «Хорошо бы всё-таки глядел под ноги. Запросто лоб расшибёт», — думаю я. Он на лету косится на меня — может, побегаем — побегаем, приятель, когда устанешь, сейчас за тобой не угонишься.
Первое возбуждение начинает спадать — значит можно работать. Для меня работа, для него — игра, правда, по моим правилам. Но что-то привлекло внимание студента — он выгибает шею лебедем, затем припадает на передние ноги и лает очень возбуждённо. Подзываю его, усаживаю (служба — службой), но что же там такое?
Проходим на противоположную сторону двора. Студент гарцует у ноги, заглядывает в глаза — словом, демонстрирует крайнее возмущение. Так вот он, виновник наших переживаний — пятимесячный щенок кавказской овчарки лежит под столбом и рыкает на проходящих. Возле малыша двое подростков. Щенок красив, ухожен, в дорогом ошейнике, но явно очень болен. Мальчики начинают выспрашивать у меня, как у дворового специалиста, что с собакой. Оказывается, заболевший щенок стал обузой для хозяев. Они вывели его во двор умирать, а мальчишки теперь решают, кто из них возьмётся за его лечение. Я рассеянно даю общие консультации. «Сколько будет стоить его вылечить?» — спрашивает мальчишка лет двенадцати. «Сотки баксов хватит», — говорю я для разговора. «Заработаю», — успокоено говорит малец, — «лишь бы предки не совались». Мне тяжело достаётся копейка, поэтому последняя реплика заставляет меня внимательно посмотреть на мальчишку. Затем я с тоской вспоминаю недавно вырезанный у супруги из ридикюля мобильный телефон и отвожу глаза, прикидывая, сколько мне это будет стоить. Может, полечить щенка самому?
Но мне нужно работать, а студенту играть, чтобы усвоить истину, одну, которую ему полагается знать — послушание проводнику — единственный источник счастья в мире. Мы расходимся, каждый по своим делам, я со студентом на собачью площадку, а маленький карманник тащит щенка на узловатой верёвке в каменные лабиринты города добывать «сотку» на лечение. Оборачиваюсь, хочется пожелать удачи несчастной парочке, но сдерживаюсь, это слишком непедагогично.
По дороге я встречу небольшого грязного пуделя охраняющего одну из помоек. Мой студент достойно обойдёт его, уважая права собственности малыша. Затем мы повстречаем шоколадного добермана, патрулирующего в нашем районе уже по крайности неделю. Студент осторожно тявкнет на него, но шоколадный, боец, судя по шрамам, высокомерно проплывёт мимо. Затем мы пройдём около недостроенного дома, в одной из квартир которого на первом этаже обставленный калориферами, снесёнными со всех этажей сердобольными строителями, умирает маленький дожонок. Строители утверждают, будто его выставили из машины какие-то люди и уехали, оставив стоять на краю асфальта.
Несколько дней подряд, забирая дочь из детского сада, я прихватывал что-нибудь съестное, и мы шли в гости к щенку. Сегодня, когда малышка потянет меня за рукав со словами «Пошли кормить дожонка», — так она называла щенка, мне придётся сказать ей о его смерти, оттого что люди, обещавшие ему и себе заботится о нём, предали его, ведь каждому существу необходимо чувствовать любовь и заботу, без этого не выживет никто. Я не стану отвлекать её слащавыми сказками, пусть она переживёт эту смерть так сильно, как только ребёнок может пережить смерть преданного людьми беззащитного существа. Пусть она сама никого никогда не предаёт в своей жизни.
Когда я вернусь домой, меня радостно встретит бультерьер Рэт. Нет более ласковых, более несдержанных в проявлении любви собак, чем бультерьеры. Этого пса привели ко мне мальчишки несколько месяцев назад. Мы долго и безуспешно искали его хозяев.
Когда я вернусь домой, я, прежде всего, задёрну шторы, чтобы не видеть этого города, наполненного брошенными собаками и детьми, этого города, который я ненавижу.
Я люблю собак.
ПУТЬ ЗНАНИЯ
Город наполнен бездомными. Бездомными собаками. Множество каштанок и шариков потеряли пристанище или не имели его никогда. К этому наши чёрствые сердца давно привыкли, мы уже перестали такое замечать. Но поглядите, на улицах достаточно благородных представителей собачьего племени. Кавказские овчарки, колли, доберманы, афганские борзые, бультеръеры — вот далеко не полный перечень собак которых можно встретить на помойках города. Каждый такой пёс мог бы рассказать нам грустную историю несостоявшихся надежд его бывших хозяев и своих собственных.
В чём же причина несчастий этих животных? Причина одна — не сложившийся контакт с хозяином. Можно ли избежать таких болезненных и обидных промашек? Безусловно!
Самый короткий путь к успеху в этом деле — путь любви, беззаветной самоотдачи. Любящее сердце наугад нащупывает то, что профессионал отыскивает годами. Но такая конструктивная любовь — редчайший талант. Если вы приобрели или хотите приобрести собаку, не рассчитывайте на то, что вы один из миллиона одарённый счастливчик. Даже если и так, не рискуйте, идите к успеху путём знания. Он далек, труден, но он надёжен. Основное знание, необходимое воспитателю собаки, это знание о том, что такое условный рефлекс, поскольку всё, чему мы можем её научить, на нём как раз и строится.
Условный рефлекс.
Мы все помним, правда кто хуже, кто лучше школьные учебники биологии, где красуется подаренная нам дедушкой Павловым рефлекторная дуга. Старые учебники по дрессировке упоминают её, некоторые дрессировщики могут даже её описать.
К сожалению, рефлекторная дуга к процессу дрессировки имеет весьма далёкое отношение, поскольку сводит действие органов чувств всего лишь к сигнальной функции: есть сигнал — есть ответ, нет сигнала — нет ответа.
На самом деле органы чувств выполняют функции анализаторов, проводят сложнейшие анализы поступающих извне раздражителей. На усовершенствованной Ухтомским, Бернштейном, Анохиным теории Павлова была построена старая, но не в коем случае не плохая система выработки рефлексов при обучении.
В наши дни она названа классической. При рекомендуемом этой теорией способе за индифферентным раздражителем, который впоследствии становится условным, следует раздражитель, который заставит животное выполнить необходимое экспериментатору действие.
Изучая поведение животных, зоопсихологи нашли способ самообучения животных, который был разобран в главе «Путь партнёрства…». Он заключается в том, что сперва животному предъявляется раздражитель, заставляющий его совершать необходимое нам действие, затем звучит команда до тех пор, пока действие раздражителя не прекращается. Таким образом, животное, используя своё поведение, как инструмент, изменяет ситуацию, в которой находится.
В чём же причина несчастий этих животных? Причина одна — не сложившийся контакт с хозяином. Можно ли избежать таких болезненных и обидных промашек? Безусловно!
Самый короткий путь к успеху в этом деле — путь любви, беззаветной самоотдачи. Любящее сердце наугад нащупывает то, что профессионал отыскивает годами. Но такая конструктивная любовь — редчайший талант. Если вы приобрели или хотите приобрести собаку, не рассчитывайте на то, что вы один из миллиона одарённый счастливчик. Даже если и так, не рискуйте, идите к успеху путём знания. Он далек, труден, но он надёжен. Основное знание, необходимое воспитателю собаки, это знание о том, что такое условный рефлекс, поскольку всё, чему мы можем её научить, на нём как раз и строится.
Условный рефлекс.
Мы все помним, правда кто хуже, кто лучше школьные учебники биологии, где красуется подаренная нам дедушкой Павловым рефлекторная дуга. Старые учебники по дрессировке упоминают её, некоторые дрессировщики могут даже её описать.
К сожалению, рефлекторная дуга к процессу дрессировки имеет весьма далёкое отношение, поскольку сводит действие органов чувств всего лишь к сигнальной функции: есть сигнал — есть ответ, нет сигнала — нет ответа.
На самом деле органы чувств выполняют функции анализаторов, проводят сложнейшие анализы поступающих извне раздражителей. На усовершенствованной Ухтомским, Бернштейном, Анохиным теории Павлова была построена старая, но не в коем случае не плохая система выработки рефлексов при обучении.
В наши дни она названа классической. При рекомендуемом этой теорией способе за индифферентным раздражителем, который впоследствии становится условным, следует раздражитель, который заставит животное выполнить необходимое экспериментатору действие.
Изучая поведение животных, зоопсихологи нашли способ самообучения животных, который был разобран в главе «Путь партнёрства…». Он заключается в том, что сперва животному предъявляется раздражитель, заставляющий его совершать необходимое нам действие, затем звучит команда до тех пор, пока действие раздражителя не прекращается. Таким образом, животное, используя своё поведение, как инструмент, изменяет ситуацию, в которой находится.