Страница:
Ник Перумов
Армагеддон
Книга 2
Часть первая
ПРОВОКАЦИЯ
Разве горе-трюкачу
По плечу
Нож бросать и вновь ловить,
Хворь валять и вновь целить,
Медь дробить и вновь ковать,
Змей дразнить и вновь смирять,
Нож пронзит ему висок… [1]
Глава 1 (31)
Cтарого Чёрта заела тоска. Уныние его было столь глубоким и беспросветным, что у него едва хватало куража отпустить пару-другую крепких ругательств, даже если случай настоятельно того требовал. Брань его поблекла, стала менее забористой, виртуозной и ядрёной.
Казалось, нет во всей Вселенной такой силы, которая заставит бывшего моторного беса воспрять духом. Даже Гомуле, великой матери призраков смерти, не удавалось вывести Старину из депрессии. Меж тем возлюбленные чада Гомулы, как всегда беспечные и жизнерадостные, беззаботно выплясывали и распевали воинственные песни в языках пламени, бушующих в отделении для нечисти космической крепости «Бородино». Но тщетно они упрашивали Старину позабыть о своих горестях и составить им компанию в живительных кострах Внутренней Преисподней. Все представители нечистого племени не зря считают эти костры лучшим средством от хандры. Огненные языки неизменно дарят успокоение и облегчение.
Но Старый Чёрт понуро сидел в углу, устремив в пустоту невидящий взгляд. Излюбленные прежде удовольствия и развлечения совершенно утратили для него былую прелесть и притягательность.
Все его мысли были безраздельно поглощены воспоминаниями. Вновь и вновь он представлял гиперпространство, любовался мерцанием бесчисленных звезд, преодолевал опасные магнитные бури. Он скучал без работы. Ему так хотелось бы услышать вновь голоса далёких друзей. А ещё произнести моторное заклинание, ох, это удивительное заклинание, благодаря которому неуклюжие на вид, тяжеловесные конструкции преодолевают космические сверхрасстояния со скоростью, многократно превышающей скорость света.
Старый Чертяка уже потерял надежду, что ему когда-нибудь удастся покинуть это жуткое место. Ему до смерти надоели докучливые боевые призраки с их бесконечными плясками, набили оскомину назойливые песни, в которых маленькие смертоносные создания восхваляли убийство, кровь и насилие. Он хотел лишь одного – вновь вернуться к своему честному ремеслу моторного беса, вновь направлять огромные космолёты в отдалённые уголки Вселенной. Однако Старый Чёрт был далеко не глуп. Он отлично понимал: положение складывается так, что рассчитывать на подобное везение не приходится. Вряд ли ему когда-нибудь позволят взяться за единственное дело, мастером которого он не зря считался. За дело, которое он любил и которому посвятил всю свою жизнь. Он догадывался, что в лучшем случае ему суждено провести остаток своих дней в унылой праздности. «Неужели мне не доведется снова испытать восхитительные ощущения, которые составляют главный смысл существования истинного моторного беса?», – с отчаянием думал Старый Чёрт.
Даже любимый поэт Киплинг не приносил ему прежней радости. На память впавшему в мерехлюндию Чертяке, как назло, приходили лишь самые мрачные и горестные строки. Например, те, что посвящены «горе-трюкачу» и его бедам.
Вроде бы все, кто расследовал дело Старого Чёрта, пришли к единому, самому благоприятному для него мнению. В случившейся катастрофе не было ни малейшей вины моторного беса, утверждали они. Однако Старый Чёрт имел возможность убедиться: виновен он или нет, ему никогда не позволят выйти на свободу. Всякий раз, когда он осмеливался заикнуться, что хочет покинуть крепость «Бородино», находилось множество веских причин, по которым в данное время его присутствие здесь было совершенно необходимо.
Старый Чёрт знавал на своем веку немало скользких хитрецов, умеющих мутить воду. Однако он прежде не встречал таких мастеров на всякие отговорки, увёртки и оправдания, как хозяева космической крепости. «И пусть весь адский огонь погаснет, если это не так», – угрюмо твердил он про себя.
Но сейчас кое-что отвлекало Старого Чёрта от грустных воспоминаний, тягостных размышлений и тревожных предчувствий. Точнее, кое-кто. Этот мальчонка, который не шёл у него из головы. Нет, он просто засел у него в уме!
Мощный поток мыслей, посылаемый Билли, с легкостью преодолевал не только расстояние, но и многочисленные сверхпрочные перегородки космической крепости. Он проникал в сознание Старого Чёрта и заглушал звучавшую там тоскливую беспросветную мелодию.
Да! Билли, несмотря на свой юный возраст, обладал незаурядными магическими способностями. Постепенно он начинал это понимать и понемногу обучался владеть собственной сверхъестественной силой. Он постоянно общался со Старым Чёртом, не выходя из охраняемой госпитальной палаты, расположенной на борту российской космической крепости.
Старый Чёрт успел привязаться к Билли. Благодаря мальчику он не чувствовал себя совершенно одиноким. Он наградил своего юного приятеля прозвищем Маленький Друг Всего Мира, которое позаимствовал из любимого романа Киплинга. Впрочем, ему нечасто приходилось пользоваться этой громоздкой и неудобной кличкой, так что Билли куда чаще оказывался мягкопузиком, дружком, а то и просто малышом.
И в эту самую минуту издалека явственно доносился телепатический шёпот мальчика, который твердил без устали:
– Мы должны выбраться отсюда, Старина! Надо непременно бежать! Иначе нам крышка! Ты сам знаешь, по доброй воле они нас ни за что не выпустят!
– Бежать-то нам, конечно, надо, мягкопузик. Вопрос в том, как это сделать? – со снисходительной усмешкой осведомился моторный бес. – Не представляю, как унести отсюда ноги. Мы полностью в их власти: что захотят, то с нами и сделают. Ох, тошно мне! Ты уже сподобился увидеть знаменитого колдуна, Карвазерина? Силен, собака! Разве нам удастся победить его заклятия? Нет, кишка тонка.
– Видал я твоего хвалёного колдуна. – Судя по пренебрежительному тону, встреча не произвела на Билли сильного впечатления. – Ничего в нём особенного нет, доложу я тебе! Я не стал с ним церемониться и назвал попросту Дэнни. Видел бы ты, как он взбесился!
– Ох, Маленький Друг, прошу, будь осторожнее! Такие шутки до добра не доводят! – взмолился Старый Чёрт. Однако же, услыхав о мальчишеской выходке Билли, он не смог удержаться от довольной ухмылки. – Господина Карвазерина лучше не злить. Он из семьи могущественных колдунов. Такие свинские династии всречаются очень редко. Его брат, господин Брэнд Карвазерин, среди русских волхвов пользуется репутацией самого могучего! Конечно, оба эти жопотряса привыкли к почёту. Знаешь, мне говорили, – продолжал Старый Чёрт, – все боевые колдуны русских крепостей, расположенных на старушке Земле, находятся в подчинении у Карвазерина-старшего, чтоб его горячей магмой по самые уши залило!
– Да слышал я сто раз, какие они с братом большие шишки, – с вызовом заметил Билли. – Старикашка Дэнни вечно об этом талдычит. Все уши прожужжал. Но ведь нам с тобой, Чертяка, их крутизна только на руку. Подумай сам, мы слишком мелкие сошки для таких великих деятелей. Так что, когда мы сбежим, они самую малость поищут поблизости, только так, для очистки совести. А если не найдут, шибко горевать не станут, успокоятся, а вскоре и думать о нас забудут. Им же некогда канителиться со всякой мелюзгой. Потому что у них и так уйма дел. Великих дел, достойных таких больших шишек!
Старый Чёрт вспомнил угрюмое, непроницаемое лицо колдуна, его холодный пронзительный взгляд и невольно поёжился.
– Ох боюсь, дружище, ты нас слишком мелко крошишь! Да и Карвазерина тоже, – возразил он. – Если мы убежим, Карвазерина от злости понос пробьёт. Хотя сам колдун мягкокожий, но душа у него чешуйчатая. И будь уверен, он сыщет способ, как нами подтереться. Не поздоровится тогда бедному Старому Чертяке. Наверняка Карвазерин в порошок сотрёт его косточки!
– Да наплюй ты на него! – Билли едва не сорвался на крик. – Дурак он и есть дурак. Нам и без него хватает о чём волноваться. Разве ты ничего не чувствуешь, Старина? Скоро что-то произойдёт. Что-то действительно ужасное. Куда страшнее всех пакостей твоего Карвазерина.
По чешуйчатому загривку Старого Чёрта пробежал холодок. Билли был прав, с недавних пор в сердце отставного моторного беса поселилось тревожное предчувствие. И сейчас это предчувствие кольнуло его вновь, заставив закалённую душу Старого Чёрта сжаться от ужаса.
– Да, Маленький Друг Всего Мира, честно говоря, я тоже порядком передрейфил, – признался Старый Чёрт. – И пусть меня кастрируют овечьими ножницами, но я нутром чую, надвигается неладное. Всем нам крышка.
– Кто-то приближается, Старина, – многозначительно произнёс Билли. – Он ещё далеко, но уже старается рассмотреть нас получше. Кто-то ужасно сильный и жутко злой. Я чувствую, как холод его мыслей преследует меня. И мне это не нравится. Мне не нравятся его мысли!
Старый Чёрт содрогнулся всем телом. Теперь, когда мальчик решился заговорить об этом вслух, образ врага стал более чётким и осязаемым: перед глазами Старого Чёрта замаячила огромная тёмная туча, несущаяся сквозь гиперпространство, туча, полная смертоносных грозовых молний.
Внезапно перед его внутренним взором предстало неведомое существо с омерзительно жестоким лицом и горящим во лбу кроваво-красным кристаллом. Монстру нужны были они, Старый Чёрт и Билли! Уверенность в том, что это именно так, обожгла грудь моторного беса.
– Как же мы с тобой убежим, Маленький Друг Всего Мира? – спросил он. – Ты же сам говоришь, надвигается большая беда… От такой беды не уйдёшь!
– Прежде чем катастрофа наступит, мы успеем унести отсюда ноги, Старина! – В голосе Билли звучала неколебимая надежда. – Нам с тобой не привыкать к таким переделкам. Один раз нам уже удалось спастись с «Холидея Первого», правда? Так почему, гуманоид тебя задери, трусливый старый нытик, нам не спастись опять?
Старый Чёрт задумался. Он так волновался, что взмок от испарины, хотя чешуйчатые демоны, как известно, не потеют. Конечно, на первый взгляд побег – вещь совершенно невероятная. Но если раскинуть мозгами, понимаешь, что это возможно, вполне возможно! В особенности если он и юный колдун объединят магические силы! Как бы то ни было, надо попробовать. Игра стоит свеч! А потом пусть всё сыплется в тартарары!
– Есть лишь одно затруднение, – прервал его размышления Билли, почувствовавший, что ему удалось убедить Старого Чёрта в своей правоте. – Я не представляю, куда нам податься, когда мы наконец выберемся отсюда. Где мы можем спрятаться? Нужно найти надёжное место. Но для тебя-то это пара пустяков, Старина. Ты же моторный бес, настоящий космический волк. А это не так мало. Ты способен приводить космолеты в движение. А я ничего подобного не умею. Я всего лишь мальчишка, недомерок и недоучка. К тому же ублюдок-полукровка, достойный только пинка под зад!
– Не юродствуй, Маленький Друг Всего Мира, – недовольно перебил Старый Чёрт. – Запомни, даже в шутку нельзя унижать ни себя, ни свою кровь! Звёзды светят ярче благодаря тебе. Никогда об этом не забывай.
– Но всё же, Старина, где мы спрячемся? – настаивал мальчик. – Неужели ты не знаешь подходящего местечка? Тебе ведь известны все закоулки галактики.
Старый Чёрт молчал, почёсывая чешуйчатый затылок толстым крючковатым когтем. Вопрос разрешался не так просто, как это представлялось Билли. Тут не помешало бы опрокинуть несколько кубков согревающего огненного пунша. Вроде того, что подают в любимом трактире моторных бесов сектора 666.
Честный бес с грустью вспомнил этот трактир, полный благодатного адского огня и живительного едкого дыма. Да, если бы он мог оказаться там… Но что, тысяча лысых гуманоидов, ему мешает?
– Эй, Маленький Друг Всего Мира, похоже, я знаю одно такое тёплое местечко. Как раз то, что нам надо, – внезапно произнёс он, и тут же надежда загорелась в его груди, немедленно растопив лёд тоски и тревоги. – Надёжное убежище, где мы можем спрятаться на некоторое время. Там мы будем в безопасности, среди друзей. Друзей, которые соображают, что к чему, и плохого не посоветуют.
– Где оно, это замечательное место, Старина? – Голос Билли звенел от радости. – Как оно называется?
– Оно носит самое славное название из всех названий в галактике, Маленький Друг Всего Мира, – ответил Старый Чёрт. – Я не знаю слова слаще и благозвучнее, чем… Авалон!
Казалось, нет во всей Вселенной такой силы, которая заставит бывшего моторного беса воспрять духом. Даже Гомуле, великой матери призраков смерти, не удавалось вывести Старину из депрессии. Меж тем возлюбленные чада Гомулы, как всегда беспечные и жизнерадостные, беззаботно выплясывали и распевали воинственные песни в языках пламени, бушующих в отделении для нечисти космической крепости «Бородино». Но тщетно они упрашивали Старину позабыть о своих горестях и составить им компанию в живительных кострах Внутренней Преисподней. Все представители нечистого племени не зря считают эти костры лучшим средством от хандры. Огненные языки неизменно дарят успокоение и облегчение.
Но Старый Чёрт понуро сидел в углу, устремив в пустоту невидящий взгляд. Излюбленные прежде удовольствия и развлечения совершенно утратили для него былую прелесть и притягательность.
Все его мысли были безраздельно поглощены воспоминаниями. Вновь и вновь он представлял гиперпространство, любовался мерцанием бесчисленных звезд, преодолевал опасные магнитные бури. Он скучал без работы. Ему так хотелось бы услышать вновь голоса далёких друзей. А ещё произнести моторное заклинание, ох, это удивительное заклинание, благодаря которому неуклюжие на вид, тяжеловесные конструкции преодолевают космические сверхрасстояния со скоростью, многократно превышающей скорость света.
Старый Чертяка уже потерял надежду, что ему когда-нибудь удастся покинуть это жуткое место. Ему до смерти надоели докучливые боевые призраки с их бесконечными плясками, набили оскомину назойливые песни, в которых маленькие смертоносные создания восхваляли убийство, кровь и насилие. Он хотел лишь одного – вновь вернуться к своему честному ремеслу моторного беса, вновь направлять огромные космолёты в отдалённые уголки Вселенной. Однако Старый Чёрт был далеко не глуп. Он отлично понимал: положение складывается так, что рассчитывать на подобное везение не приходится. Вряд ли ему когда-нибудь позволят взяться за единственное дело, мастером которого он не зря считался. За дело, которое он любил и которому посвятил всю свою жизнь. Он догадывался, что в лучшем случае ему суждено провести остаток своих дней в унылой праздности. «Неужели мне не доведется снова испытать восхитительные ощущения, которые составляют главный смысл существования истинного моторного беса?», – с отчаянием думал Старый Чёрт.
Даже любимый поэт Киплинг не приносил ему прежней радости. На память впавшему в мерехлюндию Чертяке, как назло, приходили лишь самые мрачные и горестные строки. Например, те, что посвящены «горе-трюкачу» и его бедам.
Старый Чёрт не мог без содрогания думать о том, что ему придётся навсегда остаться пленником, заточённым в опостылевшем отсеке проклятой, трижды вонючей крепости. Ему трудно было смириться с подобным уделом, с тем, что он никогда уже не увидит звёзды, а тем более вожделенный Авалон.
Нож пронзит ему висок,
Змеи уползут в песок,
Не пойдёт неловкость впрок —
Люди станут, хохоча,
Гнать такого трюкача!
Сбитый посох, пыль дороги,
Чёрствый хлеб, глоток воды —
Вот удел его убогий,
Вот награда за труды! [2]
Вроде бы все, кто расследовал дело Старого Чёрта, пришли к единому, самому благоприятному для него мнению. В случившейся катастрофе не было ни малейшей вины моторного беса, утверждали они. Однако Старый Чёрт имел возможность убедиться: виновен он или нет, ему никогда не позволят выйти на свободу. Всякий раз, когда он осмеливался заикнуться, что хочет покинуть крепость «Бородино», находилось множество веских причин, по которым в данное время его присутствие здесь было совершенно необходимо.
Старый Чёрт знавал на своем веку немало скользких хитрецов, умеющих мутить воду. Однако он прежде не встречал таких мастеров на всякие отговорки, увёртки и оправдания, как хозяева космической крепости. «И пусть весь адский огонь погаснет, если это не так», – угрюмо твердил он про себя.
Но сейчас кое-что отвлекало Старого Чёрта от грустных воспоминаний, тягостных размышлений и тревожных предчувствий. Точнее, кое-кто. Этот мальчонка, который не шёл у него из головы. Нет, он просто засел у него в уме!
Мощный поток мыслей, посылаемый Билли, с легкостью преодолевал не только расстояние, но и многочисленные сверхпрочные перегородки космической крепости. Он проникал в сознание Старого Чёрта и заглушал звучавшую там тоскливую беспросветную мелодию.
Да! Билли, несмотря на свой юный возраст, обладал незаурядными магическими способностями. Постепенно он начинал это понимать и понемногу обучался владеть собственной сверхъестественной силой. Он постоянно общался со Старым Чёртом, не выходя из охраняемой госпитальной палаты, расположенной на борту российской космической крепости.
Старый Чёрт успел привязаться к Билли. Благодаря мальчику он не чувствовал себя совершенно одиноким. Он наградил своего юного приятеля прозвищем Маленький Друг Всего Мира, которое позаимствовал из любимого романа Киплинга. Впрочем, ему нечасто приходилось пользоваться этой громоздкой и неудобной кличкой, так что Билли куда чаще оказывался мягкопузиком, дружком, а то и просто малышом.
И в эту самую минуту издалека явственно доносился телепатический шёпот мальчика, который твердил без устали:
– Мы должны выбраться отсюда, Старина! Надо непременно бежать! Иначе нам крышка! Ты сам знаешь, по доброй воле они нас ни за что не выпустят!
– Бежать-то нам, конечно, надо, мягкопузик. Вопрос в том, как это сделать? – со снисходительной усмешкой осведомился моторный бес. – Не представляю, как унести отсюда ноги. Мы полностью в их власти: что захотят, то с нами и сделают. Ох, тошно мне! Ты уже сподобился увидеть знаменитого колдуна, Карвазерина? Силен, собака! Разве нам удастся победить его заклятия? Нет, кишка тонка.
– Видал я твоего хвалёного колдуна. – Судя по пренебрежительному тону, встреча не произвела на Билли сильного впечатления. – Ничего в нём особенного нет, доложу я тебе! Я не стал с ним церемониться и назвал попросту Дэнни. Видел бы ты, как он взбесился!
– Ох, Маленький Друг, прошу, будь осторожнее! Такие шутки до добра не доводят! – взмолился Старый Чёрт. Однако же, услыхав о мальчишеской выходке Билли, он не смог удержаться от довольной ухмылки. – Господина Карвазерина лучше не злить. Он из семьи могущественных колдунов. Такие свинские династии всречаются очень редко. Его брат, господин Брэнд Карвазерин, среди русских волхвов пользуется репутацией самого могучего! Конечно, оба эти жопотряса привыкли к почёту. Знаешь, мне говорили, – продолжал Старый Чёрт, – все боевые колдуны русских крепостей, расположенных на старушке Земле, находятся в подчинении у Карвазерина-старшего, чтоб его горячей магмой по самые уши залило!
– Да слышал я сто раз, какие они с братом большие шишки, – с вызовом заметил Билли. – Старикашка Дэнни вечно об этом талдычит. Все уши прожужжал. Но ведь нам с тобой, Чертяка, их крутизна только на руку. Подумай сам, мы слишком мелкие сошки для таких великих деятелей. Так что, когда мы сбежим, они самую малость поищут поблизости, только так, для очистки совести. А если не найдут, шибко горевать не станут, успокоятся, а вскоре и думать о нас забудут. Им же некогда канителиться со всякой мелюзгой. Потому что у них и так уйма дел. Великих дел, достойных таких больших шишек!
Старый Чёрт вспомнил угрюмое, непроницаемое лицо колдуна, его холодный пронзительный взгляд и невольно поёжился.
– Ох боюсь, дружище, ты нас слишком мелко крошишь! Да и Карвазерина тоже, – возразил он. – Если мы убежим, Карвазерина от злости понос пробьёт. Хотя сам колдун мягкокожий, но душа у него чешуйчатая. И будь уверен, он сыщет способ, как нами подтереться. Не поздоровится тогда бедному Старому Чертяке. Наверняка Карвазерин в порошок сотрёт его косточки!
– Да наплюй ты на него! – Билли едва не сорвался на крик. – Дурак он и есть дурак. Нам и без него хватает о чём волноваться. Разве ты ничего не чувствуешь, Старина? Скоро что-то произойдёт. Что-то действительно ужасное. Куда страшнее всех пакостей твоего Карвазерина.
По чешуйчатому загривку Старого Чёрта пробежал холодок. Билли был прав, с недавних пор в сердце отставного моторного беса поселилось тревожное предчувствие. И сейчас это предчувствие кольнуло его вновь, заставив закалённую душу Старого Чёрта сжаться от ужаса.
– Да, Маленький Друг Всего Мира, честно говоря, я тоже порядком передрейфил, – признался Старый Чёрт. – И пусть меня кастрируют овечьими ножницами, но я нутром чую, надвигается неладное. Всем нам крышка.
– Кто-то приближается, Старина, – многозначительно произнёс Билли. – Он ещё далеко, но уже старается рассмотреть нас получше. Кто-то ужасно сильный и жутко злой. Я чувствую, как холод его мыслей преследует меня. И мне это не нравится. Мне не нравятся его мысли!
Старый Чёрт содрогнулся всем телом. Теперь, когда мальчик решился заговорить об этом вслух, образ врага стал более чётким и осязаемым: перед глазами Старого Чёрта замаячила огромная тёмная туча, несущаяся сквозь гиперпространство, туча, полная смертоносных грозовых молний.
Внезапно перед его внутренним взором предстало неведомое существо с омерзительно жестоким лицом и горящим во лбу кроваво-красным кристаллом. Монстру нужны были они, Старый Чёрт и Билли! Уверенность в том, что это именно так, обожгла грудь моторного беса.
– Как же мы с тобой убежим, Маленький Друг Всего Мира? – спросил он. – Ты же сам говоришь, надвигается большая беда… От такой беды не уйдёшь!
– Прежде чем катастрофа наступит, мы успеем унести отсюда ноги, Старина! – В голосе Билли звучала неколебимая надежда. – Нам с тобой не привыкать к таким переделкам. Один раз нам уже удалось спастись с «Холидея Первого», правда? Так почему, гуманоид тебя задери, трусливый старый нытик, нам не спастись опять?
Старый Чёрт задумался. Он так волновался, что взмок от испарины, хотя чешуйчатые демоны, как известно, не потеют. Конечно, на первый взгляд побег – вещь совершенно невероятная. Но если раскинуть мозгами, понимаешь, что это возможно, вполне возможно! В особенности если он и юный колдун объединят магические силы! Как бы то ни было, надо попробовать. Игра стоит свеч! А потом пусть всё сыплется в тартарары!
– Есть лишь одно затруднение, – прервал его размышления Билли, почувствовавший, что ему удалось убедить Старого Чёрта в своей правоте. – Я не представляю, куда нам податься, когда мы наконец выберемся отсюда. Где мы можем спрятаться? Нужно найти надёжное место. Но для тебя-то это пара пустяков, Старина. Ты же моторный бес, настоящий космический волк. А это не так мало. Ты способен приводить космолеты в движение. А я ничего подобного не умею. Я всего лишь мальчишка, недомерок и недоучка. К тому же ублюдок-полукровка, достойный только пинка под зад!
– Не юродствуй, Маленький Друг Всего Мира, – недовольно перебил Старый Чёрт. – Запомни, даже в шутку нельзя унижать ни себя, ни свою кровь! Звёзды светят ярче благодаря тебе. Никогда об этом не забывай.
– Но всё же, Старина, где мы спрячемся? – настаивал мальчик. – Неужели ты не знаешь подходящего местечка? Тебе ведь известны все закоулки галактики.
Старый Чёрт молчал, почёсывая чешуйчатый затылок толстым крючковатым когтем. Вопрос разрешался не так просто, как это представлялось Билли. Тут не помешало бы опрокинуть несколько кубков согревающего огненного пунша. Вроде того, что подают в любимом трактире моторных бесов сектора 666.
Честный бес с грустью вспомнил этот трактир, полный благодатного адского огня и живительного едкого дыма. Да, если бы он мог оказаться там… Но что, тысяча лысых гуманоидов, ему мешает?
– Эй, Маленький Друг Всего Мира, похоже, я знаю одно такое тёплое местечко. Как раз то, что нам надо, – внезапно произнёс он, и тут же надежда загорелась в его груди, немедленно растопив лёд тоски и тревоги. – Надёжное убежище, где мы можем спрятаться на некоторое время. Там мы будем в безопасности, среди друзей. Друзей, которые соображают, что к чему, и плохого не посоветуют.
– Где оно, это замечательное место, Старина? – Голос Билли звенел от радости. – Как оно называется?
– Оно носит самое славное название из всех названий в галактике, Маленький Друг Всего Мира, – ответил Старый Чёрт. – Я не знаю слова слаще и благозвучнее, чем… Авалон!
Глава 2 (32)
– Собаки по-прежнему беспокоятся, товарищ сержант, – обратился молодой русский солдат к своему командиру, крепко сбитому детине с грубо высеченным широким лицом.
– Так что с того, рядовой? – последовал раздражённый ответ. – Ты полагаешь, собачьей брехни достаточно, чтобы ворваться к старшему по званию и отвлекать его? На то и собаки, чтобы брехать. Заткни глотки своим беспокойным собакам, всего и делов. До рассвета осталось четыре часа, и у меня пропасть работы. Так что я вовсе не собираюсь терять время на то, чтобы слушать скулёж и вой вонючих псов, будь они трижды неладны!
– Так точно, товарищ сержант! Но, товарищ сержант…
– Ты всё ещё здесь, парень? Составь рапорт и упомяни в нём свое имя. А то вдруг я забуду, кого мне следует хорошенько пнуть в задницу, когда у меня выдастся свободная минутка.
– Товарищ сержант, – в дрожащем голосе молодого солдата звучало искреннее отчаяние, – товарищ сержант, но согласно уставу…
– Что устав?.. Засунь его себе в жопу, свой драгоценный устав! Больше он ни на что не годится! Никакие уставы не действуют в два часа ночи, понял? И упомяни себя в рапорте дважды, чтобы я не забыл дать тебе пинка два раза. А теперь проваливай, рядовой. Ты меня утомил. И чтоб больше духу твоего здесь не было.
Незадачливый молодой солдат, которого звали Грегор, нерешительно направился к дверям караульной. Выволочка, которую он только что получил от сержанта, ничуть его не расстроила. Чёрт с ним, с этим самодовольным болваном и с его нагоняями! Если что сейчас и волновало Грегора по-настоящему, так это поведение собак, необъяснимое и странное.
Солдат исполнял должность инструктора служебных собак. Он привык доверять своим четвероногим подчиненным и прислушиваться к их мнению. А они в течение последних часов явно были чем-то расстроены и встревожены, но, увы, не могли даже намекнуть ему на причины своей тревоги.
Особенно волновало солдата необычное поведение его подопечного. Это была огромная немецкая овчарка, хладнокровный и невозмутимый пёс. Грегор стал его проводником ещё в учебке. Он назвал своего боевого товарища Фанг, в честь бесстрашного преданного пса, героя одной из книг Джека Лондона. Фанг не любил попусту поднимать шум. Но с тех пор, как они вошли в караульное помещение, он заходился от яростного, надрывного лая.
Грегор подавил обиженный вздох. Ладно, хватит об этом. Его дело – предупредить, а дальше – дело начальника. Как и у сержанта, у него пропасть обязанностей. И он должен выполнить их прежде, чем закончится длинная караульная смена.
В данный момент ему следовало присоединиться к патрулю, который обходил с внутренней стороны заграждение из колючей проволоки, окружавшее стратегический военный объект.
Из всех бесчисленных военных баз, находившихся на территории Российской Федерации, именно эта была самой важной. Здесь базировались отборные военно-воздушные войска – Дважды Краснознамённые Кенигсбергско-Псковские военнно-воздушные гвардейские дивизии. В них насчитывалось четырнадцать тысяч военнослужащих-гуманоидов; приблизительно двадцать тысяч единиц нечисти, приводящей в движение военные машины и орудия; специальные ударные авианосцы, оборудованные тактическими истребителями «МиГ-229» и «СУ-327»; кроме того, на территории военного объекта находилась батарея антибаллистических ракетных установок.
Колоссальная военная база размещалась в пределах стратегической линии антиракетной защиты вокруг Старой Москвы. Помимо войск и других средств защиты база располагала также множеством могущественных военных магов и колдунов всех классов и рангов.
Почти все колдуны и большинство военнослужащих высокого ранга, служивших на базе, проживали здесь вместе с семьями. Считалось, что это поможет сохранить атмосферу стабильности на объекте, где постоянно возникали тревожные ситуации.
Добросовестный молодой солдат и его верный пёс, разумеется, не знали – а если бы и знали, то не придали бы этому никакого особого значения, – что среди колдунов, служащих и постоянно проживающих на базе, находится Брэнд Карвазерин, брат Даниэля Карвазерина – главного колдуна космической крепости «Бородино».
Семья Брэнда жила на базе вместе с ним, и солдаты обязаны были соблюдать надлежащие меры по охране домочадцев колдуна, а также защищать и охранять его самого.
Так предписывали положения устава.
Растерянный и недоумевающий Грегор медленно брёл по патрульной дорожке. На протяжении всего пути громадный мохнатый Фанг боязливо жался к правой ноге хозяина и жалобно скулил. Собака, несомненно, была напугана. Но Грегор, как ни ломал голову, не видел ни малейших причин, способных вызвать этот испуг.
Ночь дышала теплом, покоем и безмятежностью. Небесный свод, высокий и чистый, был усыпан мириадами звёзд. Млечный Путь… Орион… Большая Медведица…
Издалека снова донёсся унылый хор – то был пронзительный вой, издаваемый множеством собачьих глоток. Несмотря на то что база была окружена огромным количеством разнообразных магических систем безопасности, собаки по-прежнему оставались одним из самых надёжных охранных средств. Ко всем важным военным объектам были приписаны сотни собак. Фанг, заслышав призыв соплеменников, заскулил ещё громче и надсаднее.
– Спокойно, Фанг, спокойно, – произнёс солдат, легонько поглаживая своего четвероногого товарища. – Что стряслось, милок? Что тебе взбрело в голову?
Собака устремила на человека взгляд больших тёмно-коричневых глаз, полных смертной тоски. Тихонько поскуливая, Фанг подпрыгнул и лизнул Грегора в щеку.
Согласно инструкциям, которым неукоснительно следовал Грегор, такое поведение совершенно «не соответствовало» высокому положению служебно-сторожевой собаки. Фанг также уважал инструкции и устав. И с тех пор как пёс вышел из щенячьего возраста, он никогда не позволял себе подобных слюнявых нежностей.
– Господи, помилуй, – прошептал потрясённый солдат.
Теперь он не сомневался – или Фанг спятил, или происходит что-то из ряда вон выходящее. Схватив своего мохнатого друга за широкий ошейник, Грегор притянул его поближе к себе. Пса сотрясала мелкая дрожь, уши его были прижаты к голове, а шерсть на загривке встала дыбом.
Потом Фанг вновь завыл, и издаваемый псом резкий, раздирающий слух звук, полный невыразимого ужаса и отчаяния, становился всё громче и громче.
Внизу, глубоко под землей, под всеми казарменными помещениями и лабораториями, под бронированными ангарами и помещениями для нечисти, под офисами командования, находился ещё один уровень – секретный этаж, скрывающий нечто таинственное и способное навести трепет на непосвящённых.
Вход на этот секретный уровень был тщательно скрыт от посторонних взоров при помощи как магических, так и материальных средств маскировки. Караул здесь несли призраки смерти специальной, особо злобной сторожевой породы, незрячие и безгласные. Крошечные создания, исполненные самой чёрной ненависти, одержимые неуёмной жаждой крови, жаждой убивать.
Призраков смерти подобной породы невозможно подкупить, запугать и тем более задобрить; если их всё же удастся захватить в плен, никакой допрос не поможет добиться нужного результата и выпытать у них необходимые сведения.
Секретный уровень, как уже говорилось, был скрыт глубоко под землёй – так глубоко, что особые отряды тектонических колдунов, непревзойдённых специалистов в области розыска подземных помещений, не сумели бы его обнаружить даже совместными усилиями.
Тайны, которые хранил подземный этаж, стоили всех этих чрезвычайных мер предосторожности.
Брэнд Карвазерин был в числе немногих посвящённых, в числе тех, кто обладал правом круглосуточного доступа на секретный уровень. Именно туда он сейчас и направлялся. Придав своему и без того каменному лицу самое непроницаемое и угрюмое выражение, колдун миновал последний пост патрулей-гуманоидов и решительной походкой устремился вперед, прямо в слепящую тьму, непроглядную и беспредельную.
Вот уже три месяца он работал здесь, на самом секретном из всех секретных магических производств, расположенных под землёй. Совместно с несколькими колдунами пятого разряда он создавал новую сверхмощную серию магического оружия, намного превосходящую по убойной силе все известные прежде виды, а также конструировал важнейшие средства доставки этого оружия к местам военных действий.
Старые, некогда надёжные заклинания, вызывающие опустошительные пожары, наводнения, смертоносные землетрясения и ураганы, эпидемии неизлечимых болезней, массовое безумие и самоубийства, давно уже никуда не годились.
Много лет назад были созданы эффективные средства защиты, лишающие силы подобные заклинания. Они уже не могли служить устрашению потенциального врага и обеспечивать господство во Вселенной. И теперь обе мировые державы, Россия и Америка не покладая рук бились над разработкой новых, сверхразрушительных заклятий массового уничтожения.
День за днём, ночь за ночью русские колдуны, служившие на военной базе, не зная отдыха, трудились над новыми магическими монстрами. Их самоотверженная работа принесла уже немалые результаты, которые до поры до времени тщательно скрывались в особых заговорённых контейнерах.
Перед колдунами была поставлена нелёгкая задача: найти «Что-то Действительно Новое», а для краткости программа создания сверхмощного смертоносного оружия получила название «Проект ЧДН».
Итак, в глухой ночной час, когда расшумевшиеся без видимой причины собаки причиняли столько беспокойства молодому часовому, Брэнд Карвазерин спешил в свою секретную лабораторию.
Его со всех сторон окружала густая, непроглядная темнота, горячая и липкая. Колдун двигался по коридору, где не было ни пола, ни стен. Он не шёл, а мягко плыл по воздуху, словно тучка в детских снах.
Пока он продвигался по коридору, потоки магической силы играли и клубились вокруг его пальцев; благодаря этому безмолвные и невидимые часовые, которые несли караул у секретного входа в лаборатории и цеха, понимали, кто перед ними, и беспрекословно пропускали Карвазерина.
Несмотря на каменное выражение лица, колдун был охвачен тревогой. Проект ЧДН, хотя и продвигался небезуспешно, был ещё весьма далёк от завершения. А ведь не исключено, что матушке-России придётся в скором времени начать военные действия против американских ублюдков, которые что-то совсем распоясались. Если так и случится, проект может не поспеть вовремя. Прежде чем колдун успел спуститься на подземный этаж, где располагалась нужная ему лаборатория, до его слуха донёсся заунывный собачий вой.
Собак Брэнд ненавидел всей душой. Не меньшей неприязнью Карвазерина пользовались и кошки, птицы, лошади, дикие звери – словом, все живые твари. Давным-давно старый учитель Брэнда предупредил начинающего колдуна, что вся его жизнь будет отравлена неизбывной ненавистью. Такова цена, которую приходится платить за истинную силу.
Брэнд терпеть не мог собак, однако он отнюдь не был дураком, который плюёт на предупреждения. «Что-то не так, – подумал он, прислушиваясь к тоскливому пронзительному вою и проходя мимо двух серых шаров, которыми был отмечен вход на секретное производство. – Не зря эти паскудные псы подняли такой шум. Вдруг это имеет отношение к проклятым америкашкам? Неужели они осмелятся напасть первыми?»
«Нет, это невозможно, – твердо сказал себе Брэнд после нескольких секунд спокойного размышления. – Спору нет, американьеры – грязные ублюдки. Однако ублюдки и маньяки-самоубийцы – не вполне одно и то же. Брат пишет, что дурында Лоусон ещё не закончила расследование обстоятельств гибели „Холидея Первого“. До того как она вынесет свой вердикт, американцы должны воздержаться от нападения. Пока что им придётся ограничиться проклятиями и угрозами в адрес русских».
«Что касается проклятий, тут мы в долгу не останемся, – ухмыльнулся по себя Карвазерин. – На каждый вылитый на нас ушат грязи ответим целым чаном. Однако начало военных действий необходимо по возможности оттянуть – до той поры, пока не будет завершена работа над Проектом ЧДН. Поди разберись, с чего переполошились эти четвероногие пустобрёхи. Но можно не сомневаться, они почуяли вовсе не американцев. Но почему все же эти вонючие паршивцы подняли такой вой? Не могли же они все разом взбеситься!»
– Так что с того, рядовой? – последовал раздражённый ответ. – Ты полагаешь, собачьей брехни достаточно, чтобы ворваться к старшему по званию и отвлекать его? На то и собаки, чтобы брехать. Заткни глотки своим беспокойным собакам, всего и делов. До рассвета осталось четыре часа, и у меня пропасть работы. Так что я вовсе не собираюсь терять время на то, чтобы слушать скулёж и вой вонючих псов, будь они трижды неладны!
– Так точно, товарищ сержант! Но, товарищ сержант…
– Ты всё ещё здесь, парень? Составь рапорт и упомяни в нём свое имя. А то вдруг я забуду, кого мне следует хорошенько пнуть в задницу, когда у меня выдастся свободная минутка.
– Товарищ сержант, – в дрожащем голосе молодого солдата звучало искреннее отчаяние, – товарищ сержант, но согласно уставу…
– Что устав?.. Засунь его себе в жопу, свой драгоценный устав! Больше он ни на что не годится! Никакие уставы не действуют в два часа ночи, понял? И упомяни себя в рапорте дважды, чтобы я не забыл дать тебе пинка два раза. А теперь проваливай, рядовой. Ты меня утомил. И чтоб больше духу твоего здесь не было.
Незадачливый молодой солдат, которого звали Грегор, нерешительно направился к дверям караульной. Выволочка, которую он только что получил от сержанта, ничуть его не расстроила. Чёрт с ним, с этим самодовольным болваном и с его нагоняями! Если что сейчас и волновало Грегора по-настоящему, так это поведение собак, необъяснимое и странное.
Солдат исполнял должность инструктора служебных собак. Он привык доверять своим четвероногим подчиненным и прислушиваться к их мнению. А они в течение последних часов явно были чем-то расстроены и встревожены, но, увы, не могли даже намекнуть ему на причины своей тревоги.
Особенно волновало солдата необычное поведение его подопечного. Это была огромная немецкая овчарка, хладнокровный и невозмутимый пёс. Грегор стал его проводником ещё в учебке. Он назвал своего боевого товарища Фанг, в честь бесстрашного преданного пса, героя одной из книг Джека Лондона. Фанг не любил попусту поднимать шум. Но с тех пор, как они вошли в караульное помещение, он заходился от яростного, надрывного лая.
Грегор подавил обиженный вздох. Ладно, хватит об этом. Его дело – предупредить, а дальше – дело начальника. Как и у сержанта, у него пропасть обязанностей. И он должен выполнить их прежде, чем закончится длинная караульная смена.
В данный момент ему следовало присоединиться к патрулю, который обходил с внутренней стороны заграждение из колючей проволоки, окружавшее стратегический военный объект.
Из всех бесчисленных военных баз, находившихся на территории Российской Федерации, именно эта была самой важной. Здесь базировались отборные военно-воздушные войска – Дважды Краснознамённые Кенигсбергско-Псковские военнно-воздушные гвардейские дивизии. В них насчитывалось четырнадцать тысяч военнослужащих-гуманоидов; приблизительно двадцать тысяч единиц нечисти, приводящей в движение военные машины и орудия; специальные ударные авианосцы, оборудованные тактическими истребителями «МиГ-229» и «СУ-327»; кроме того, на территории военного объекта находилась батарея антибаллистических ракетных установок.
Колоссальная военная база размещалась в пределах стратегической линии антиракетной защиты вокруг Старой Москвы. Помимо войск и других средств защиты база располагала также множеством могущественных военных магов и колдунов всех классов и рангов.
Почти все колдуны и большинство военнослужащих высокого ранга, служивших на базе, проживали здесь вместе с семьями. Считалось, что это поможет сохранить атмосферу стабильности на объекте, где постоянно возникали тревожные ситуации.
Добросовестный молодой солдат и его верный пёс, разумеется, не знали – а если бы и знали, то не придали бы этому никакого особого значения, – что среди колдунов, служащих и постоянно проживающих на базе, находится Брэнд Карвазерин, брат Даниэля Карвазерина – главного колдуна космической крепости «Бородино».
Семья Брэнда жила на базе вместе с ним, и солдаты обязаны были соблюдать надлежащие меры по охране домочадцев колдуна, а также защищать и охранять его самого.
Так предписывали положения устава.
Растерянный и недоумевающий Грегор медленно брёл по патрульной дорожке. На протяжении всего пути громадный мохнатый Фанг боязливо жался к правой ноге хозяина и жалобно скулил. Собака, несомненно, была напугана. Но Грегор, как ни ломал голову, не видел ни малейших причин, способных вызвать этот испуг.
Ночь дышала теплом, покоем и безмятежностью. Небесный свод, высокий и чистый, был усыпан мириадами звёзд. Млечный Путь… Орион… Большая Медведица…
Издалека снова донёсся унылый хор – то был пронзительный вой, издаваемый множеством собачьих глоток. Несмотря на то что база была окружена огромным количеством разнообразных магических систем безопасности, собаки по-прежнему оставались одним из самых надёжных охранных средств. Ко всем важным военным объектам были приписаны сотни собак. Фанг, заслышав призыв соплеменников, заскулил ещё громче и надсаднее.
– Спокойно, Фанг, спокойно, – произнёс солдат, легонько поглаживая своего четвероногого товарища. – Что стряслось, милок? Что тебе взбрело в голову?
Собака устремила на человека взгляд больших тёмно-коричневых глаз, полных смертной тоски. Тихонько поскуливая, Фанг подпрыгнул и лизнул Грегора в щеку.
Согласно инструкциям, которым неукоснительно следовал Грегор, такое поведение совершенно «не соответствовало» высокому положению служебно-сторожевой собаки. Фанг также уважал инструкции и устав. И с тех пор как пёс вышел из щенячьего возраста, он никогда не позволял себе подобных слюнявых нежностей.
– Господи, помилуй, – прошептал потрясённый солдат.
Теперь он не сомневался – или Фанг спятил, или происходит что-то из ряда вон выходящее. Схватив своего мохнатого друга за широкий ошейник, Грегор притянул его поближе к себе. Пса сотрясала мелкая дрожь, уши его были прижаты к голове, а шерсть на загривке встала дыбом.
Потом Фанг вновь завыл, и издаваемый псом резкий, раздирающий слух звук, полный невыразимого ужаса и отчаяния, становился всё громче и громче.
* * *
Юный Грегор находился в таком же неведении, как и его непосредственный начальник, тупоголовый сержант, как и многие другие – бойцы диверсионно-десантных отрядов, пилоты, маги, занимающие невысокие должности, и менее значительная нечисть, техники, охранники, повара и прочий обслуживающий персонал. Все эти мелкие сошки не имели ни малейшего понятия об истинном назначении базы.Внизу, глубоко под землей, под всеми казарменными помещениями и лабораториями, под бронированными ангарами и помещениями для нечисти, под офисами командования, находился ещё один уровень – секретный этаж, скрывающий нечто таинственное и способное навести трепет на непосвящённых.
Вход на этот секретный уровень был тщательно скрыт от посторонних взоров при помощи как магических, так и материальных средств маскировки. Караул здесь несли призраки смерти специальной, особо злобной сторожевой породы, незрячие и безгласные. Крошечные создания, исполненные самой чёрной ненависти, одержимые неуёмной жаждой крови, жаждой убивать.
Призраков смерти подобной породы невозможно подкупить, запугать и тем более задобрить; если их всё же удастся захватить в плен, никакой допрос не поможет добиться нужного результата и выпытать у них необходимые сведения.
Секретный уровень, как уже говорилось, был скрыт глубоко под землёй – так глубоко, что особые отряды тектонических колдунов, непревзойдённых специалистов в области розыска подземных помещений, не сумели бы его обнаружить даже совместными усилиями.
Тайны, которые хранил подземный этаж, стоили всех этих чрезвычайных мер предосторожности.
Брэнд Карвазерин был в числе немногих посвящённых, в числе тех, кто обладал правом круглосуточного доступа на секретный уровень. Именно туда он сейчас и направлялся. Придав своему и без того каменному лицу самое непроницаемое и угрюмое выражение, колдун миновал последний пост патрулей-гуманоидов и решительной походкой устремился вперед, прямо в слепящую тьму, непроглядную и беспредельную.
Вот уже три месяца он работал здесь, на самом секретном из всех секретных магических производств, расположенных под землёй. Совместно с несколькими колдунами пятого разряда он создавал новую сверхмощную серию магического оружия, намного превосходящую по убойной силе все известные прежде виды, а также конструировал важнейшие средства доставки этого оружия к местам военных действий.
Старые, некогда надёжные заклинания, вызывающие опустошительные пожары, наводнения, смертоносные землетрясения и ураганы, эпидемии неизлечимых болезней, массовое безумие и самоубийства, давно уже никуда не годились.
Много лет назад были созданы эффективные средства защиты, лишающие силы подобные заклинания. Они уже не могли служить устрашению потенциального врага и обеспечивать господство во Вселенной. И теперь обе мировые державы, Россия и Америка не покладая рук бились над разработкой новых, сверхразрушительных заклятий массового уничтожения.
День за днём, ночь за ночью русские колдуны, служившие на военной базе, не зная отдыха, трудились над новыми магическими монстрами. Их самоотверженная работа принесла уже немалые результаты, которые до поры до времени тщательно скрывались в особых заговорённых контейнерах.
Перед колдунами была поставлена нелёгкая задача: найти «Что-то Действительно Новое», а для краткости программа создания сверхмощного смертоносного оружия получила название «Проект ЧДН».
Итак, в глухой ночной час, когда расшумевшиеся без видимой причины собаки причиняли столько беспокойства молодому часовому, Брэнд Карвазерин спешил в свою секретную лабораторию.
Его со всех сторон окружала густая, непроглядная темнота, горячая и липкая. Колдун двигался по коридору, где не было ни пола, ни стен. Он не шёл, а мягко плыл по воздуху, словно тучка в детских снах.
Пока он продвигался по коридору, потоки магической силы играли и клубились вокруг его пальцев; благодаря этому безмолвные и невидимые часовые, которые несли караул у секретного входа в лаборатории и цеха, понимали, кто перед ними, и беспрекословно пропускали Карвазерина.
Несмотря на каменное выражение лица, колдун был охвачен тревогой. Проект ЧДН, хотя и продвигался небезуспешно, был ещё весьма далёк от завершения. А ведь не исключено, что матушке-России придётся в скором времени начать военные действия против американских ублюдков, которые что-то совсем распоясались. Если так и случится, проект может не поспеть вовремя. Прежде чем колдун успел спуститься на подземный этаж, где располагалась нужная ему лаборатория, до его слуха донёсся заунывный собачий вой.
Собак Брэнд ненавидел всей душой. Не меньшей неприязнью Карвазерина пользовались и кошки, птицы, лошади, дикие звери – словом, все живые твари. Давным-давно старый учитель Брэнда предупредил начинающего колдуна, что вся его жизнь будет отравлена неизбывной ненавистью. Такова цена, которую приходится платить за истинную силу.
Брэнд терпеть не мог собак, однако он отнюдь не был дураком, который плюёт на предупреждения. «Что-то не так, – подумал он, прислушиваясь к тоскливому пронзительному вою и проходя мимо двух серых шаров, которыми был отмечен вход на секретное производство. – Не зря эти паскудные псы подняли такой шум. Вдруг это имеет отношение к проклятым америкашкам? Неужели они осмелятся напасть первыми?»
«Нет, это невозможно, – твердо сказал себе Брэнд после нескольких секунд спокойного размышления. – Спору нет, американьеры – грязные ублюдки. Однако ублюдки и маньяки-самоубийцы – не вполне одно и то же. Брат пишет, что дурында Лоусон ещё не закончила расследование обстоятельств гибели „Холидея Первого“. До того как она вынесет свой вердикт, американцы должны воздержаться от нападения. Пока что им придётся ограничиться проклятиями и угрозами в адрес русских».
«Что касается проклятий, тут мы в долгу не останемся, – ухмыльнулся по себя Карвазерин. – На каждый вылитый на нас ушат грязи ответим целым чаном. Однако начало военных действий необходимо по возможности оттянуть – до той поры, пока не будет завершена работа над Проектом ЧДН. Поди разберись, с чего переполошились эти четвероногие пустобрёхи. Но можно не сомневаться, они почуяли вовсе не американцев. Но почему все же эти вонючие паршивцы подняли такой вой? Не могли же они все разом взбеситься!»