Коултер Кэтрин. Наследство Найтингейлов (Том 1)

   - Вы не часто приезжали сюда, сэр, если не считать последних двух лет, когда навещали нас едва ли не каждую неделю, так что миссис Тейлстроп приказывала постоянно менять белье на вашей постели. Я не считала миссис Тейлстроп своей опекуншей или надзирательницей. Однако какое значение это имеет сейчас? По правде говоря, как только вы появлялись, я считала за лучшее держать моего дорогого мистера Дункана как можно дальше от этого дома.
   - Но Оуэн почти всегда приезжал со мной. Вы много времени проводили вместе.
   - Да, я совсем забыла, еще надо было менять чистое белье для Оуэна.
   - Ваш юмор напоминает тонущую лодку, мисс Деруэнт-Джонс! Довольно невеселое зрелище. Я заметил, что в последние несколько дней вы подвержены приступам этого вашего юмора. Миссис Тейлстроп считает, что вы становитесь с каждым годом все более остроумной, но я уведомил, что ее прямая обязанность - бороться со столь эксцентрическими привычками. Молодые леди обязаны быть скромными и почтительными. Как иначе они смогут найти себе мужа?
   - Но мне это удалось довольно легко. Не забывайте о мистере Дункане.
   - Да, да, но это вы так говорите. Теперь я желал бы, чтобы вы отвечали мне ясно и отчетливо.
   - Остроумие во всех случаях остается остроумием. Жаль, что вы так его не одобряете. Что вы хотели бы узнать, сэр?
   - Я хотел бы поближе познакомиться с этим парнем, Дунканом. Встретиться с ним и убедиться в честности его намерений по отношению к вам. С завтрашнего дня вы становитесь богатой молодой леди, и я хочу быть уверенным в том, что он не просто охотник за приданым. По правде говоря, я настаиваю на знакомстве с ним. Сегодня же пригласите его к ужину. Это будет только справедливо по отношению к Оуэну, не так ли? Даже легкомысленные молодые леди должны заботиться хотя бы о внешних приличиях и скромности, а также о доброжелательном отношении к молодым людям, искренне в них влюбленным.
   Оуэн влюблен в нее? Да она и Оуэн - словно два скучающих пса - при виде друг друга лишь зевают и отворачиваются. Взбешенный опекун ненавидел не только ее чувство юмора - единственное оружие против него, - но считал Кэролайн глупой и ни на что не пригодной, и, возможно, был прав, ведь ни в одном камине действительно не было дров, не так ли?
   - Не знаю, сможет ли мистер Дункан освободиться сегодня вечером.
   - Видите ли, дорогая мисс Деруэнт-Джонс, я, говоря по совести, не могу позволить вам вступить в брак с человеком, которого никогда не видел и не одобрил. Это против ваших же интересов. Я буду чувствовать, что не выполнил своих обязанностей по отношению к вам. Насколько вы знаете, в завещании вашего отца есть пункт, требующий моего согласия на ваш брак. Конечно, я не вспоминал об этом, поскольку считал, что вы и Оуэн поженитесь.
   Кэролайн уставилась на опекуна: нет, в такое просто невозможно поверить! Но неимоверным усилием воли сдержав взрыв ярости, она сухо объявила:
   - Мне ничего не известно относительно условий моего брака или необходимости вашего согласия. Собственно говоря, до того, как встретить мистера Дункана, я вообще не собиралась выходить замуж. Мне хотелось бы посмотреть завещание отца.
   - Конечно, мисс Деруэнт-Джонс. - На этот раз он не прибавил эпитета "дорогая", что само по себе уже было приятно Кэролайн. - Однако вряд ли юная леди поймет его содержание. Юридические термины весьма сложны для женского ума.
   - Придется на этот случай призвать на помощь свое остроумие и хорошенько отточить его, сэр. - Ффолкс взглянул на нее так, будто готов залепить ей пощечину. Это доставило неимоверное удовольствие Кэролайн, поскольку та, со своей стороны, не прочь была воткнуть ему нож между ребер.
   - Могу я прочесть эту часть завещания прямо сейчас, сэр?
   - К несчастью, завещание вашего отца осталось в моей конторе, в Лондоне. Потребуется время, чтобы написать моему клерку и переслать документ сюда, в Ханимид Мэнор.
   - Понятно, - пролепетала Кэролайн, испугавшись, что и в самом деле слишком хорошо все понимает.
   - Короче говоря, ваш отец требовал, чтобы я одобрил каждого соискателя вашей руки, мисс Деруэнт-Джонс. Если же я не посчитаю жениха достойной партией, придется выполнять обязанности опекуна до тех пор, пока вам не исполнится двадцать пять или пока вы не найдете молодого человека, которого я признаю подходящим и достойным вас мужем.
   - Прекрасно, сэр, вы вынуждаете меня признаться еще в одной неудачной шутке. Мистера Дункана не существует. И вообще нет такого мужчины, за которого я захотела бы выйти замуж. Так что, сэр, завтра мне исполняется девятнадцать, я вступаю в права наследства, и вы больше не станете изображать кнут, постоянно свистящий над моей головой.
   - Я так и думал, - пробормотал мистер Ффолкс, И Кэролайн поняла, что чертов опекун перехитрил ее, солгав относительно условий в завещании отца. Но Ффолкс тут же миролюбиво улыбнулся и протянул к ней руки ладонями вверх.
   - Нам не следует быть врагами, дорогая. По правде говоря, я так восхищался вами с тех пор, как вы выросли и стали прелестной молодой женщиной. Сын мой без ума от вас. И вы действительно с завтрашнего дня становитесь богатой невестой. Однако так же верно и то, что я остаюсь вашим попечителем до тех пор, пока вы не найдете мужа.
   - А каковы обязанности попечителя по сравнению с опекунскими?
   - Как попечитель, я должен советовать вам, куда вложить деньги, следить за всеми юридическими процедурами, куплей и продажей имущества, выделять вам достаточное содержание для удовлетворения всех ваших нужд, следить за вашим благосостоянием. Я был двоюродным братом вашего отца, мисс Деруэнт-Джонс. Он доверил мне заботу о вас и вашем будущем. Рад, что мистера Дункана не существует. Вас всю жизнь защищали, оберегали от джентльменов, которые могли бы воспользоваться вашей невинностью. Я буду продолжать защищать вас и дальше, мисс Деруэнт-Джонс.
   Точно так же, как он защитил ее, послав в Академию Чадли для Молодых Леди, в Ноттингеме, откуда Кэролайн удалось сбежать всего три года назад. Она до сих пор была уверена, что в монастыре менее душно и мертвяще, чем в академии, в стенах которой эхом отдавался любой шепот. Девушка смертельно скучала в обществе хихикающих девчонок, которых ничего не интересовало, кроме ямочек на щеках учителя танцев. А преподавательницы! Они неуклонно и очень терпеливо старались сделать каждую девочку похожей на ее подруг и превратить всех в одинаковых механических кукол: глупеньких, но очаровательных и во всем покорных мужчинам. Такие куколки потом великолепно умеют притворяться, будто слушают мужей, пока мозги окончательно не перестанут работать; они вышивают всю жизнь, до последних дней, а потом благополучно отправляются на тот свет, оставив после себя соответствующее количество отпрысков.
   В ужасе от подобной перспективы сообразительная Кэролайн, когда ей исполнилось шестнадцать, "слегла" с чем-то вроде чумы, насмерть испугав несгибаемую директрису. Та быстренько отослала "заболевшую" ученицу в Ханимид Мэнор, под крылышко дорогой миссис Тейлстроп. А дома пятна и гноящиеся язвы, искусно нанесенные на тело и лицо краской из ореховой коры, смешанной с густой серой глиной и размятыми дубовыми листьями, были немедленно смыты.
   - Да, - продолжал мистер Ффолкс, - я буду по-прежнему вашим наставником. Возможно, вам и дальше захочется оставаться в Ханимид Мэнор, мисс Деруэнт-Джонс. Ведь Оуэн так любит сельскую местность.
   - Сомневаюсь, мистер Ффолкс. Очень сомневаюсь.
   - В том, что Оуэну нравится деревня? Ну, конечно, это правда.
   Кэролайн, ничего не ответив, повернулась и пошла в дом. Завтра она будет орать на него, сколько душе угодно, а потом прикажет убираться вон с ее собственности.
   Но судьба рассудила иначе.
   Час спустя Морна, верхняя горничная, схватила Кэролайн за рукав, приложила палец к губам и прошипела ей на ухо;
   - Пойдемте, мисс, быстрее, быстрее.
   Кэролайн помчалась за Мерной по длинному коридору первого этажа к маленькому кабинету, втиснутому в самую глубь дома. В эту довольно уродливую комнату Кэролайн не любила заходить, поскольку она напоминала девушке о слишком многих поколениях мужчин, становившихся с годами скучными и нудными и проводивших слишком много времени в этом кабинете в размышлениях и переживаниях и, несомненно, мучившихся при этом подагрой. Дверь оказалась чуть приоткрытой. И тут Кэролайн услышала голос Оуэна, ясный и отчетливый:
   - Пожалуйста, выслушай меня, отец. Понятно, ты хочешь, чтобы я женился на ней. И давно мечтаешь об этом, но, пожалуйста, послушай! Кэролайн не такая уж простая и покорная девушка. Она упряма. Привыкла поступать так, как ей хочется. Она не питает ко мне неприязни, но считает дураком. И никогда не согласится выйти за меня замуж. Я уже тысячу раз повторял тебе. И ничто не изменит ее решения.
   - Да, - сказал наконец мистер Ффолкс. - Ты действительно все испортил, хуже некуда, Оуэн.
   Кэролайн замерла на месте и приложилась ухом к щели.
   - Но не могу же я насиловать ее! - капризно и раздраженно, словно избалованный ребенок, каким всегда казался в присутствии отца, проныл Оуэн, - А почему нет, черт возьми?! Наступило оглушающее молчание. Наконец Оуэн медленно выговорил:
   - Она очень сильна. Ты достаточно хорошо знаешь ее. Кэролайн пытается пока только шуткой выходить из любого положения, но в определенных обстоятельствах будет сопротивляться, и мне придется причинить ей боль, даже связать, чтобы выполнить твое желание.
   - И?
   - И что, сэр? Я даже не представляю, как смогу сделать это.
   - Хочешь объяснить, что мой сын не способен выполнить свою мужскую обязанность?
   - Но это страшный риск.
   - Ты разочаровал меня, Оуэн. С другой стороны, ты, конечно, прав. Она испорченная высокомерная стерва, заносчивая и злая, которая должна понять, где ее место и кто здесь хозяин. Она не доверяет ни тебе, ни мне. Жаль, конечно, но дело, видимо, безнадежное.
   Кэролайн услыхала глубокий вздох мистера Ффолкса.
   - Хорошо, придется мне самому сделать это. Я возьму ее, и она будет вынуждена выйти за меня, - неожиданно продолжил отец Оуэна.
   - Господи, сэр, Кэролайн моя мачеха?! Да ей даже девятнадцати нет.
   - Она взрослая женщина. Многие в ее возрасте уже имеют детей.
   - В этом-то и весь ужас. Она совершенно не годится на то, чтобы стать матерью. И, кроме того, хотя она моложе меня, однако гораздо сильнее.
   - Как и я. Более того, сын мой, мне доставит особенное удовольствие выполнение именно этой обязанности - долга настоящего мужчины. Я не слишком стар, чтобы решиться на такое, и испытаю искреннее наслаждение, когда она окажется в моей власти. Кроме того, я куда умнее и хитрее Кэролайн. Только сегодня утром она попыталась меня одурачить, но я обернул слова девчонки против нее и заставил выглядеть настоящей дурой. Не волнуйся. Она окажется в моих руках! Поверь, я свяжу ее, прикручу к кровати без всяких угрызений совести и стану брать снова и снова, пока она не согласится стать моей женой, а потом буду продолжать начатое и в конце концов награжу ребенком. Вот увидишь, мальчик мой, из нее выйдет превосходная мать. Хотел бы ты иметь маленького сводного братца?
   - Сэр, не могли бы вы просто отдать ей наследство и покончить с этим?
   - Не могу. И не хочу. Мне нужны эти деньги, Оуэн. Я сохранил ее наследство нетронутым, не истратил ни гроша и ни в чем не преступил закона. И теперь, когда денежки почти в наших руках, хочешь, чтобы я поджал хвост и сбежал? Неужели не желаешь получить того жеребца, которого продает Биттингтон? Да-да, сам вижу, что мечтаешь о нем. Все ясно, мальчик, если не можешь сделать это сам, предоставь мне. На том и решим. А сейчас пока достаточно. Иди.
   И в самом деле достаточно. Более чем. Кэролайн обернулась, только сейчас сообразив, что Морна все еще стоит за спиной, глядя на хозяйку. Лицо горничной раскраснелось от гнева. Кэролайн в жизни не видела, чтобы Морна вообще сердилась. Девушки побежали к лестнице. Придется немедленно уехать отсюда, другого выхода нет. Миссис Тейлстроп и пальцем не пошевелит, чтобы помочь подопечной - ведь именно мистер Ффолкс выплачивает ей жалованье.
   Отныне Кэролайн предоставлена самой себе. Деньги все равно принадлежат ей, независимо от того, останется она здесь, в Ханимид Мэнор, или отправится в Россию. Но будет ли она в безопасности, когда вернется за наследством? И оставит ли к тому времени мистер Ффолкс свои намерения? Ей срочно необходим пистолет. И, что еще важнее, нужен мужчина, умнее и безжалостнее мистера Ффолкса, мужчина, который согласится защитить Кэролайн в обмен на часть ее наследства.
   Где вы, мистер Дункан? Где вы именно сейчас, когда Кэролайн так нуждается в твердой мужской руке?
   Глава 3
   Снизу доносился мерный бой напольных часов, пробивших полночь. За долгие годы эти громогласные удары превратились попросту в ночные звуки, уже никого не способные разбудить, даже надоедливого мопса Люси. Но в эту ночь Кэролайн было не до сна. Девушка стояла, прислушиваясь и ожидая, словно в ней самой была взведена часовая пружина, натянутая до отказа. Только в отличие от часов шуметь ей никак нельзя.
   Мистер Ффолкс наконец появился в холле на первом этаже, и Кэролайн выскользнула из укрытия за статуей Аристотеля, на цыпочках метнулась в свою спальню и повернула ключ в замке на два оборота. Она прислонилась к двери и замерла, молчаливая, как ночное небо, выжидая, выжидая... Вскоре послышался звук тяжелых шагов по длинному коридору, ближе, ближе...
   Ффолкс остановился. Она ясно представляла, как он протягивает руку, но когда ручка двери бесшумно повернулась, отпрыгнула, хотя и предвидела все заранее. Кэролайн втянула в себя воздух и вновь замерла. Ручка повернулась еще и еще раз, пока опекун не сообразил, что дверь заперта. Кэролайн услыхала, как Ффолкс выругался. Потом наступила тишина. Кэролайн словно видела, как он стоит в коридоре, не в силах решить, что делать дальше. Но девушка знала, что в хитрости ему не откажешь: Ффолкс наверняка придумает что-нибудь.
   Наконец он постучал несколько раз, тихо, но отчетливо, и голосом, сладким, как клубничный джем, поданный утром на завтрак, прошептал:
   - Дорогая мисс Деруэнт-Джонс! Это я, дорогая, впустите меня, пожалуйста. Я должен поговорить с вами. Это насчет вашего наследства, дело крайне серьезное. Впустите же меня, прошу! Ну же, не стоит капризничать! В ваших интересах поговорить со мной "Ха! - подумала Кэролайн. - Впустить его в спальню - все равно, что пригласить Наполеона в Уайтхолл <Главный королевский дворец в Лондоне.>! ню Девушка не отвечала, только ждала и молила Господа, чтобы Ффолкс поскорее ушел. Наконец в коридоре послышались удаляющиеся шаги. Кэролайн показалось, что время тянулось дольше, чем в тот день, когда Мать обвязала веревочкой дверную ручку, чтобы вырвать у дочери давно шатавшийся молочный зуб. Все-таки Ффолксу пришлось сдаться!
   Кэролайн заставила себя простоять, не шевелясь, еще минут пять времени вполне должно хватить, чтобы Ффолкс успел вернуться в свою спальню, за три комнаты отсюда по коридору, и лечь в постель. Она вытащила из-под кровати саквояж, натянула крепкие башмаки для прогулок пешком и накинула на плечи синий бархатный плащ. Подойдя к двери, Кэролайн очень медленно повернула ключ в замке и так же медленно взялась за ручку. Дверь приоткрылась. Девушка выскользнула в коридор и огляделась. Ничего, кроме теней, ночных теней, так хорошо ей знакомых.
   Кэролайн быстро, но бесшумно побежала к центральной лестнице. Внезапно ее грубо схватили за талию и дернули. Кэролайн хотела закричать, но тяжелая ладонь опустилась ей на лицо. И девушка в ужасе поняла, что Ффолкс снова перехитрил ее. Она чувствовала его горячее дыхание и как он все сильнее сдавливает ей ребра, не давая дышать.
   - Ну, сучонка, посмей только пикнуть! Думала, что одурачишь меня? Никому такое не удастся, никому, тем более какой-то дерзкой девчонке! Ну а теперь мы прогуляемся, отпразднуем твой день рождения. И моим подарком тебе будет мое семя. Вам понравится быть моей женой, мисс Деруэнт-Джонс, а если нет, что же, я заполучу ваши денежки, а остальное неважно. И лучше не сопротивляйся, потому что твое будущее в моих руках, все уже решено.
   Кэролайн что было сил впилась зубами в его ладонь и, услыхав, как Ффолкс со свистом втянул в себя воздух, испытала мгновение ничем не замутненного наслаждения, но тут он с силой развернул ее, и жесткий кулак врезался Кэролайн в челюсть. Она рухнула на пол.
   Пульсирующая боль привела ее в чувство. Кэролайн приоткрыла глаза и в недоумении огляделась. На шатком деревянном столе около нее горела единственная свеча. Остальная часть комнаты была погружена во мрак. Девушка попыталась сесть, но ничего не получилось: руки были связаны над головой и прикручены к спинке узкой кровати, от которой шел запах давно не стиранного белья.
   - Прекрасно! Так ты пришла в себя! Не хотел ударить так сильно, но ты заслужила. Подумай об этом уроке и учти, что он будет повторяться до тех пор, пока не научишься слушаться мужа и относиться к нему со всем должным почтением. Твоя челюсть не сломана, я уже проверил. Ну, дорогая, вот тебе и девятнадцать. Ты вступила в права наследования и вскоре выйдешь замуж. Что ты об этом думаешь?
   - Думаю, что вы просто сошли с ума.
   - Значит, тебе придется дни и ночи проводить на коленях, молясь о том, чтобы дети не унаследовали моего безумия. Да-да, дорогая, у нас будут дети, так много, сколько я смогу подарить тебе. Я намереваюсь не давать тебе отдыха и желаю, чтобы ты постоянно ходила беременной. Большой живот заставляет женщину двигаться медленно и все внимание уделять ребенку и собственному деликатному состоянию. И к тому же ей не до глупой болтовни. На свете все бывает, и, может, родив дюжину ребятишек, и ты станешь образцовой женой. Правда, я сомневаюсь в этом, но кто может знать наверняка?
   - И где вы подхватили это идиотское убеждение?
   Но Ффолкс лишь улыбнулся и сел рядом с ней на узкую кровать. Кэролайн застыла, и он, увидев это, улыбнулся еще шире:
   - Понимаю, ты боишься, хотя изо всех сил стараешься не показать этого. Совсем, как твой отец. Помню, когда мы были мальчиками, он ухитрялся вечно завести нас в переделку, от которой у родителей волосы дыбом поднимались, но отчаянно пытался никогда не показать страха и презрительно фыркал на тех, кто признавался, что боится. Так что мне хорошо известно, как ты трясешься от ужаса - нет смысла скрывать это. Можешь кричать, если хочешь, мне все равно. Это лишь добавит остроты нашей первой ночи. Никто тебя не услышит. Никто не придет на помощь. Ну что же, приступим к наслаждениям плоти?
   - Считаю, что вам лучше немного подождать, мистер Ффолкс.
   - Меня зовут Роланд. И поскольку ты вскоре станешь моей женой, думаю, вполне приличествует называть меня по имени. Даю тебе на это разрешение.
   - Я буду звать вас дураком. Нет, старым дураком. Это, пожалуй, вам лучше всего подходит.
   Он влепил ей пощечину. Резкая неожиданная боль и жар, разлившийся по лицу, заставили девушку невольно вскрикнуть, но она немедленно взяла себя в руки. Нет, она не покажет страха, но. Господи Боже, как это трудно, как тяжело!
   - Ну вот, теперь ты наконец молчишь. Женщины вообще не должны много разговаривать, - заметил Ффолкс, поднимаясь, и Кэролайн заметила, что он уже успел переодеться в халат из темно-синей парчи с простеганными манжетами, и над крученым поясом нависало жирное брюхо. Ффолкс потянул за пояс, и полы разошлись. Его живот, твердый и выступающий вперед, был белее апостольника монахини. Ниже виднелся редкий пучок седеющих волос, среди которых покоилась его мужская плоть. Кэролайн затошнило. Сейчас вырвет!
   Но девушка упорно не сводила взгляда с этих тоненьких ножек, с вяло повисшего "мужского достоинства", и тошнота неожиданно исчезла. Ее распирал смех. И Кэролайн расхохоталась, сначала сдавленно и напряженно, затем и страх куда-то испарился, и она смеялась и смеялась, весело, звонко, искренне. Но, увидев, как багровеет его лицо а на шее пульсирует толстая вена, она начала задыхаться.
   - Вы... - удалось наконец пробормотать девушке, и хотя она не могла показать на него пальцем, все-таки вызывающе дернула подбородком. - Эта штука.., такая жалкая. И вы тоже жалкий, старый, толстый баран! Совсем старик... Да это просто смехотворно!
   И она продолжала хохотать. Но тут Ффолкс метнулся к девушке, бросился на нее и придавил своим телом к тонкому тюфяку.
   - Сука, проклятая сука! Закрой рот! Заткни свою проклятую пасть! - Он сел на нее верхом и снова начал избивать. Теперь Ффолкс тяжело дышал, и Кэролайн сочла за лучшее не дразнить его больше. Она хотела продолжать оскорблять его, но слова куда-то подевались, и вспоминать их становилось все труднее. Ффолкс одним рывком разорвал корсаж платья до самой талии. Внимательно оглядев ее сорочку, он очень медленно провел коротким пальцем по вздымающимся в вырезе полушариям.
   - Очень мило, - одобрительно промычал он. - Ты, несомненно, все еще девственница. У меня не было девственницы вот уже двадцать пять лет, после матери Оуэна. Как вы спокойны теперь, моя дорогая мисс Деруэнт-Джонс, или следует называть вас Кэролайн? Ненавижу это имя, но ничего не поделаешь. Видишь ли, когда-то жила на свете девушка, которую звали Кэролайн, и она не хотела меня. Влюбилась в твоего отца. Ах, уж эти любовные треугольники! Но он любил твою мать, что положило конец грезам Кэролайн. Интересно, о чем думала твоя драгоценная мамаша, давая дочери это имя, ведь твой дражайший отец, должно быть, противился этому! Но, возможно, та, другая Кэролайн считала, будто так захотел твой отец, поскольку жалел, что не женился на ней? Вопросы, вопросы.., на которые нет ответов. Но это и неважно, не так ли? Что же, моя дорогая, продолжим?
   - Продолжим? Но это все вздор, как вы прекрасно понимаете! Мне скорее пристало звать вас отцом или дедушкой!
   Ффолкс снова ударил ее по лицу, не сильно, но голова девушки судорожно дернулась.
   - Ну, а теперь посмотрим, какова ты без одежды. Он сдернул сорочку с ее плеч, но, казалось, совсем не собирался глазеть на ее грудь. Кэролайн почувствовала дуновение холодного ночного воздуха и эти сморщенные руки на своем теле. Она едва не закричала от ужасного сознания того, что вот-вот должно с ней случиться. Ффолкс отпустил ее, встал и выпрямился, глядя на девушку. Затем кивнул, словно придя к какому-то решению, и стащил с нее одежду.
   - Очень мило, - повторил он, сбрасывая халат. Кэролайн закрыла глаза и тут ж ощутила поползшие по животу пальцы, мявшие тело, гладившие бедра, словно измерявшие их ширину:
   - Ты выносишь много детей, прежде чем умрешь от постоянных родов. Моя бедная Энн скончалась, когда рожала второго, и дитя погибло вместе с ней, но это оказалась всего-навсего девчонка, так что все равно от нее не было бы никакой пользы.
   - Если попробуешь изнасиловать меня, я тебя прикончу. Его голова резко дернулась. Кэролайн, пристально глядя на него, снова повторила:
   - Если возьмешь меня силой, считай себя покойником. Поверь, я серьезна, как никогда. И знай, что я в жизни не выйду за тебя!
   - Выйдешь. Выбора у тебя все равно не останется. Твоя репутация навеки погибнет. Ты станешь отверженной, а твоего ребенка заклеймят прозвищем "ублюдок", на которого все будут смотреть с презрением.
   - Мне все равно. У меня есть мое наследство. Ты не сможешь заставить меня согласиться на этот брак.
   - Собственно говоря, - медленно выговорил Ффолкс, - я все могу. Могу. Ну а теперь давай покончим с этим! - Он начал гладить, тянуть и ласкать свою мужскую плоть, закрыв глаза и откинув голову. Кэролайн отчаянно дергала веревку, стягивавшую запястья. Путы чуть поддавались, не слишком сильно, но достаточно, чтобы девушка в надежде продолжала выламывать и крутить руки. Она слышала, как тяжело пыхтит Ффолкс, но не смотрела на него, боясь, что на этот раз ее действительно вырвет. И тут он снова набросился на девушку, разводя ей ноги в стороны и вверх, и Кэролайн, не колеблясь и не задумываясь, подтянула колени к груди и с силой ударила его в пах. Ффолкс от неожиданности потерял равновесие и свалился на пол, стеная, плача и проклиная ее, но пока не в силах ничего сделать. Пока.
   Кэролайн почувствовала, как уже скользят на запястьях намокшие от крови веревки, и, не обращая внимания на боль, продолжала быстрее и быстрее растягивать путы. О Господи, скорее, скорее! Если он придет в себя, прежде чем удастся освободиться... Нет, нет, нельзя даже думать об этом. Наконец ей удалось выдернуть руки. А Ффолкс уже сидел, держась за низ живота, и тихо стонал.
   - Ублюдок чертов!
   Подняв маленький деревянный столик, девушка с размаху ударила им старика. Свеча полетела в темноту, но Кэролайн успела поймать ее, прежде чем она упала на пол.
   - О Боже, что ты наделала?
   Это вбежал Оуэн, босиком, с волосами, прилипшими к черепу, и в наспех заправленной в бриджи сорочке!.. Посмотрев на Кэролайн, он перевел взгляд на отца.
   - Говорил я, чтобы он не пытался проделать это с тобой, - сказал Оуэн, не двигаясь, и в голосе его звучало странное удовлетворение. - Господи, Кэролайн, да ты совсем голая!
   И, юноша, как ни удивительно, отвел от девушки глаза и вновь посмотрел на отца, лежавшего на боку и не отнимавшего рук от живота. Он явно был без сознания.
   - Мой бедный отец! Ты убила его! Я ведь пришел помешать ему сделать это...
   - Неужели?
   - Правда. Но я тебе не понадобился. Ты со всем справляешься сама. Говорил я ему, что ты достаточно сильна.
   - Знаю. Я подслушала ваш разговор. Он не мертв, хотя, будь у меня пистолет, не задумываясь, пристрелила бы его! Ну а теперь, Оуэн, отвернись! Я должна одеться.