Коултер Кэтрин. Сладостное отступление

 
   Мысли Джианы лихорадочно проносились в голове. Конечно, эта Люсьен — просто животное, с такой ни одна порядочная женщина не должна даже разговаривать. И вполне допустимо, что некоторые мужчины, у которых в жизни произошли неприятности, посещают эти публичные дома… Но Рендал этого никогда не сделает! Уж она-то не холодная женщина и всегда будет любить Рендала. Он в ней не разочаруется!
   — Ах, какой чудесный шелк! В нем вы, моя дорогая, свежи, как роза!
   — Благодарю вас, синьора, — ответила Джиана на комплимент Мирабеллы дель Конде, хозяйки дома.
   Обед длился долго. Джиана, оказавшаяся в центре внимания всех этих дам и господ, чувствовала себя на удивление неловко. Но вот слуги унесли приборы, и мужчины отправились в библиотеку.
   — Она еще так молода, — заявила Мирабелла, обращаясь сразу ко всем присутствующим.
   Джиана сидела очень прямо на самом краешке стула и мечтала о том, чтобы мужчины не засиживались долго за портвейном. Ей было отчаянно скучно, тем более что ее итальянский явно оставлял желать лучшего.
   — Вы любите рукоделие, мисс ван Клив? — спросила Лючиана Сальвадо, жена одного дельца, который вкладывал деньги в железные дороги. Лючиана была высокой, стройной женщиной с такими же черными, как у Джианы, волосами.
   — Пожалуйста, называйте меня Джианой, синьора. Да, я вышиваю немного, но не очень хорошо.
   — У вас еще вся жизнь впереди, научитесь. Когда вам надоедят римские достопримечательности, милости прошу к нам на завтрак. Ко мне обычно приходят многие приятельницы. Дело в том, что мы вместе вышиваем покров на алтарь для церкви .. м-м-м… Мирабелла, как называется церковь?
   — Святого Иоанна.
   — Да-да, как я могла забыть! Для церкви Святого Иоанна.
   — Мои дети проходили в этой церкви конфирмацию, Лючиана, — сообщила синьора Камилла Палли, худощавая женщина, нервно перебирающая пальцами складки фиолетового платья. — Девочки были такие хорошенькие в белых кружевных платьицах. А отец Пьетро был очень внимателен и любезен.
   — Да, он-то как раз и переживает больше всех за этот покров. А Мирабелла, лучшая вышивальщица, разумеется, с помощью отца Пьетро, придумала рисунок, — проговорила Камилла и, наклонившись поближе к Джиане, добавила вполголоса. — Мирабелла научилась так хорошо вышивать, потому что очень одинока.
   — Надеюсь как-нибудь поехать с мужем в вашу страну, Джиана, — сказала вдруг Лючиана. — Муж говорит, что принц Альберт собирается устроить большую выставку.
   — Да, мадам. Насколько я поняла, дело только за тем, чтобы выбрать архитектора.
   — Что ты говоришь, Лючиана, — вмешалась Камилла, — Карло ни за что не позволит тебе поехать с ним.
   — Но это же такое большое событие, — возразила Джиана. — Вам всем наверняка понравилась бы выставка.
   Дамы удивленно посмотрели на девушку.
   — Женщины, — заявила Мирабелла, — не должны так далеко ездить.
   — Но почему, мадам? — в свою очередь удивившись, спросила Джиана.
   — Мисс ван Клив, — тоном превосходства, который начинал раздражать девушку, заявила Камилла Палли, — странные вы задаете вопросы. Женщины очень чувствительны и едва ли перенесут такое путешествие, к тому же нельзя забывать о детях.
   — Камилла права, — согласилась Мирабелла, взглянув на часы, висевшие над камином. — Вдруг еще придется общаться с простолюдинами. — Она картинно поежилась. — Интересно, что делают мужчины?
   — Курят сигары и пьют портвейн, — безразличным тоном ответила Лючиана.
   — О Господи, — простонала Мирабелла, втыкая иголку в шитье. — Я потеряла стежок.
   — А как твой чудесный малыш, Анжела? — поинтересовалась Лючиана, не обращая внимания на Мирабеллу — Анжела вышла замуж полтора года назад, дорогая, — объяснила Лючиана Джиане — В первый раз получилась девочка, но Анжела не унывает. У меня у самой родились три дочки и лишь затем я смогла подарить мужу сына.
   — Мария уже держит головку, — гордо сказала синьора Кавур — Но, Лючиана, наверное, не стоит говорить о таких вещах в присутствии девушки. Ведь мисс ван Клив еще не замужем.
   — Я выхожу замуж в сентябре, — сообщила Джиана.
   — Как замечательно, — радостно воскликнула Мирабелла, вновь посмотрев на часы. — Господи, что-то наши мужья задерживаются
   — Ваш жених англичанин? — тихо спросила Анжела.
   — Да, синьора. Он собирается помогать моей матери в ее бизнесе.
   — Ваша мать занимается бизнесом?! Но это ужасно, Джиана! — вскричала Мирабелла, хватаясь за голову.
   — Почему? — неуверенно спросила девушка. — У нее отлично получается, и с тех пор, как умер отец, она во много раз увеличила наше состояние, — добавила она.
   — Это просто нелепо, — заметила Лючиана, недоуменно приподняв густые черные брови.
   — Жаль, что она не вышла замуж во второй раз, — заявила Камилла. — Даже представить себе не могу: женщина — и вдруг занята таким делом!
   — Ей делали много предложений, мадам, — спокойно произнесла Джиана, — но она предпочитает жить собственной жизнью и самостоятельно принимать решения.
   — Самостоятельная женщина… — скептически произнесла Лючиана, брови которой так и остались приподнятыми. — Я этого не понимаю! Слава Богу, у нее достало ума согласиться на ваше замужество, Джиана.
   — А каким бизнесом она занимается? — поинтересовалась Анжела.
   — Самым разным. У нас есть судоверфи, корабли, виноградники, железные дороги… — Перечислив некоторые виды их собственности, Джиана вдруг поняла, что она толком не знает, чем занимается ее мать. А спросить Аврору об этом ей и в голову не пришло. — Возможно, — добавила девушка, желая произвести впечатление, — синьор Сальвадо встретится с мамой, если поедет в Лондон на выставку.
   — Карло разговаривает о делах с женщиной?! Боюсь, дитя мое, это невозможно. Он скорее побеседует с обезьянами в зоопарке! Извините меня, конечно, но у него совершенно определенные взгляды на некоторые вещи.
   — Пора бы мужчинам допить портвейн, — заметила Мирабелла, еще раз поглядев на часы.
   — Они спорят о политике, — сказала Камилла — А я говорила вам, синьорина ван Клив, что моя дочка тоже собирается замуж? Ее жених — такой милый молодой человек из знатной итальянской семьи.
   — Камилла, — обратилась к женщине Анжела, — а я слышала, что Витторио Кавелли ведет себя весьма непристойно.
   — Ну какой юноша не веселится до женитьбы! — возразила Камилла, пожав плечами. — Моя Каметта уже встречалась с ним и считает, что мы с ее отцом сделали правильный выбор. Мальчик так красив и образован…
   — Вы хотите сказать, синьора, что Каметта почти незнакома с ним? — удивленно спросила Джиана.
   — У нас в Италии дочерей воспитывают очень строго, дитя мое. Каметта вышла из монастыря всего три месяца назад.
   — Мы стараемся от всего огородить наших дочерей, синьорина, — сообщила Лючиана, сжав губы. — И нам кажется весьма необычным, что вы, например, дитя мое, пришли сюда с вашим дядей Дэниелом.
   — Но, — возразила Джиана, — я не понимаю, что же в этом плохого. Дядя Дэниел знает меня с пеленок.
   — Англичанки не так относятся к дочерям, как мы, — заметила Мирабелла, не отрываясь от пялец.
   — Ваш дядя Дэниел — чудесный человек, — сказала Анжела, погладив Джиану по руке. — Мой муж как-то связан с его банками, но я, конечно же, почти ничего не знаю об этом.
   — Ах! — воскликнула Мирабелла. — Вот и мужчины!
   Джиана облегченно вздохнула. Первым в комнату вошел хозяин, синьор Конде, — высокий мужчина с темными, проницательными глазами. За ним последовал синьор Кавур — добродушный толстячок, муж хрупкой Анжелы. Синьор Сальвадо, тот самый, который скорее побеседовал бы о делах с обезьяной, чем с женщиной, был высоким, несколько полноватым господином с пышными черными усами и густыми бакенбардами. Он так и вперился взглядом в Джиану. Последним вошел синьор Палли, муж Камиллы.
   Джиана поискала глазами Дэниела. Он был одет в строгий черный костюм. В его глазах она увидела немой вопрос. «Интересно, о чем он хочет спросить?» — подумала девушка.
   Похоже, мужчины немало выпили, потому что они громко разговаривали и то и дело невпопад хохотали.
   — Дитя мое, — раздался хриплый голос синьора Сальвадо, — Дэниел сказал мне, что у вашей знаменитой мамаши есть железная дорога!
   Девушка подумала, что ее мать быстро поставила бы на место хамоватого синьора.
   — Моя мать, синьор, — отчеканила Джиана ледяным тоном, — имеет не только железную дорогу.
   — Да, — поддержал ее Чипполо. — Кстати, сейчас миссис ван Клив разрабатывает с мистером Куком новый проект. Они хотят организовать дешевые морские рейсы для людей с малым достатком.
   Джиана покраснела. Не будь здесь дяди Дэниела, она бы и слова не смогла сказать про дела своей матери. Девушка попыталась припомнить хоть что-нибудь, но тщетно…
   — По-моему, это прекрасная мысль, синьор, — наконец нашлась она. — Пока что очень немногие могут позволить себе морское путешествие.
   — Бедняки в чем-то похожи на наших дорогих дам, — со смехом произнес синьор Кавур. — За них надо принимать все решения, и они не должны забывать, где их место. Так уж распорядился Господь.
   Дэниел бросил на Джиану быстрый взгляд и спросил:
   — И какое же место Господь определил для женщин?
   — У женщины одно назначение — служить мужчине, — заявил Кавур, улыбаясь Анжеле.
   — Опустошать его кошельки, — подхватил синьор Конде, закатывая глаза.
   — Испытывать его терпение! — воскликнул Сальвадо.
   — По-моему, Карло, ты слегка преувеличиваешь, — обратился Дэниел к синьору Сальвадо.
   — Конечно, — заулыбался Карло. — Жена должна быть любящим существом, должна всячески ублажать мужа и рожать ему детей.
   — Наверное, все с этим согласятся! — воскликнула Лючиана.
   — А ты что об этом думаешь, Джиана? — спросил Дэниел.
   — Я… Мне кажется, что муж должен любить жену и заботиться о ней, уважать ее за мудрость и доброту.
   — За мудрость! Ха-ха-ха! Да вся ее мудрость кончается при виде новой ленты на шляпку!
   — Синьор Палли, а если мужчина видит… красивый галстук, который ему нравится, его что, уже нельзя считать мудрым? — язвительно проговорила Джиана,
   — А у вас острый язычок, синьорина, — расхохотался синьор Кавур. — Но, говорят, остроумным дамам не везет в семейной жизни.
   — Уверена, что Джиана не хотела никого обидеть, — заступилась за девушку Анжела.
   Джиана замолчала, глядя на свои белые туфельки. Почему она не помалкивала, как другие дамы? Подняв глаза, она заметила, что Лючиана и Мирабелла смотрят на нее с явным неодобрением. В глазах Камиллы было недоумение. Лишь одна Анжела Кавур приветливо улыбалась. Джиана хотела улыбнуться ей в ответ, но тут Анжела подняла глаза на мужа и быстро опустила их.
   — Дорогая Мирабелла, — нарушил затянувшееся молчание Дэниел Чипполо, — не угостите ли вы меня бокалом вашего отменного хереса?
   — Ну что, дорогая моя Джиана, — спросил Дэниел на пути домой, — тебе понравился вечер?
   — Да, разумеется, — ответила девушка, стараясь говорить весело. Она помолчала немного, а затем спросила:
   — Дядя… а итальянки похожи на англичанок?
   — Конечно. Как ты себя чувствовала в их компании?
   — Синьора Лючиана пригласила меня присоединиться к ним. Они вышивают покров на алтарь для церкви Святого Иоанна.
   — Очень интересное занятие, — насмешливо произнес Дэниел. — Видишь, поскольку я выдал тебя за свою племянницу и благодаря твоему хорошему образованию, они приняли тебя в свою компанию.
   Девушка ничего не ответила, и Чипполо откинулся на подушки кареты, крутя свой ус. Надо не забыть об одной вещи: никто не должен узнать в девушке из борделя его племянницу. Пожалуй, подойдет парик из светлых волос.
   Дэниел поглядел на свою молчаливую спутницу. Она явно не в восторге от вечера. Он надеялся, что Джиане до смерти надоела пустая болтовня. В конце концов она — дочь Авроры ван Клив.
   — Мне понравилась Анжела Кавур, — сообщила Джиана, когда карета въехала на Виа ди Фьоре.
   — Она почти твоя ровесница. Этакая робкая, маленькая мышка. Но весьма привлекательная, ты согласна со мной? Ты ее еще увидишь. Эти дамы всегда вместе. Обещаю тебе, что ты проведешь в их компании много времени. Ты с ними быстро подружишься.
   Джиана закрыла глаза, слушая стук копыт и свист кнута.
   — А скажите мне, дядя Дэниел, — спросила она после долгого молчания, — какие планы у мамы с этим мистером Куком?

Глава 5

   Джиана потрогала светлую прядь волос, свешивающуюся ей на лоб, и уставилась на незнакомую женщину, которая суетилась вокруг нее.
   — Сидите спокойно, синьорина, — сопя носом, пробурчала горничная Розана. Это была пожилая, полная женщина с усиками над верхней губой, всегда одетая в черные платья — шерстяные зимой, бумажные летом. — У вас и так большие глаза, а теперь они кажутся еще больше: я их подкрасила. Теперь слегка попудримся, сделаем губки сочными — и вы готовы.