Медленно, стараясь не привлекать внимания Пабло, я пошарил рукой в шкафчике, где хранил рыболовные принадлежности. Здесь, в одном из ящичков, лежало завернутое в непромокаемую ткань дротиковое ружье для подводной охоты. Однако моя рука не обнаружила его там… Ящик был пуст.
Глава 11
Глава 12
Глава 11
Помню, я с облегчением вздохнул, когда вошел в кабинет Страттона. Быстрота, с которой в последние дни развивались события, и удары, обрушившиеся на меня, обескураживали и выбивали из колеи. Поэтому, войдя в кабинет ученого и даже увидев его мрачную улыбку, я почувствовал некоторое облегчение, словно попал наконец в нормальный мир. Я удивился, что убеждаю себя в том, что Страттон не сумасшедший, как мой друг Пабло, и не зловеще загадочен, как Доринда, и не мертв, как Меллорз. Конечно же, он обыкновенный, нормальный человек, хотя и не любит меня. Для меня он был сейчас символом стабильности в том безумном мире, где я внезапно оказался.
Бросив на меня внимательный взгляд, Страттон снова сосредоточился на кольцах дыма от сигареты — его любимом объекте созерцания в последние дни.
– Как я понимаю, ты готов отправиться, — проговорил он.
– Почему бы нет?
– Ясно… Знаешь, мне в голову пришла любопытная мысль. На мгновение представь себе, что ты убил Меллорза…
– Черт побери, Страттон! — искренне возмутился я.
– Подожди, не горячись, — сказал он как-то устало. — Я всего лишь предложил тебе представить такое или что-либо подобное: так вот, ты знаешь идеальное место, где можно укрыться.
– Нет, там я мертв. Никто не поверит в мое воскрешение.
– А в других мирах? В каждом из них твоя смерть могла быть иной. Например, в одном ты утонул и твое тело так и не нашли. А ты вдруг появляешься и спрашиваешь: «Где я? Кажется, я потерял память?»
– Гениально. Зачем ты говоришь все это?
– О, — Страттон небрежно махнул рукой, державшей сигарету. — Просто так, без всякой особой причины.
Дождь стучал по стеклу. Прекрасные осенние утра здесь, увы, коротки. Пустая комната казалась серой и мрачной. Из окна была видна лишь железная ограда станции. Бюрократия выбирает для своих темниц самые живописные уголки природы.
– Давай оставим эту тему. — Я взглянул на часы. — Лучше перейдем к делу.
– Речь идет о научном эксперименте, Мэйн. Я хочу просить тебя сделать некоторые наблюдения.
– Хорошо, я согласен.
Чувствуя на себе долгий пристальный взгляд Ограттона, я, однако, ничего не прочел на его лице.
– Должен кое о чем тебя предупредить. Не советую пытаться восстановить сцену убийства Меллорза. Пустая трата времени. У многих были причины разделаться с ним. Личность преступника не столь важна. Главное — Меллорз мертв. Полагаю, что в одном из параллельных миров его убийцей мог быть ты.
– Не думаю. В любом близком нам мире в сходных ситуациях люди будут действовать одинаково, и все же не совсем. Иначе как бы мы уловили разницу между мирами?
– Я внес некоторые поправки в мою теорию, Мэйн. То, что мы считаем Миром-2 Минус, вполне может оказаться Миром-200 Минус. Совершенствуя методику исследований, я открываю все большее количество вероятностей. Возьмем в качестве примера Мир-2 Минус, как мы его определили. Что мы знаем о нем? Это ближайший к нам мир, который, впрочем, несколько отличен от нашего, только так мы можем понять, что он иной. Чтобы мы могли это определить, события в нем должны стать для нас очевидными, иными словами, должны происходить в наших местах. Что это означает? А то, что мир, определяемый нами как Мир-2 Минус, где-нибудь в Манчестере вполне может быть обозначен как Мир-5 Минус. Я все больше убеждаюсь, что время и пространство неразделимы.
Мне снова стало не по себе.
– Выходит, что возвращение назад — дело случая, а не полная вероятность, даже если ты считаешь, что держишь все под контролем, пока я там? В Мире-2 Минус я буду ждать, когда ты отзовешь меня, а в это время в результате ерундовой ошибочки, эдакого пустякового сдвига, ты пошлешь сигнал вызова в какой-нибудь Мир-2,01 Минус?
Страттон мрачно улыбнулся.
– Кажется, я уже это сделал. Неважно, заметил ты это или нет. Тебе вдруг может вспомниться какой-нибудь случай, которого, однако, никогда не было. Ты не почувствуешь, что ты уже не тот, кем был, хотя находишься все в том же мире. И Мэйн в мире-2 Минус тоже теперь иной человек, с воспоминаниями, навеянными другими событиями. Настолько иной, что может даже умереть, в то время как ты продолжаешь жить…
Даже в Мире-1, в том самом, где мы с тобой живем и который кажется нам таким прочным и постоянным, в разных его частях непрерывно что-то изменяется. Здесь в какой-то момент это может быть Мир-0,999997 Минус, а в десяти милях отсюда — это уже Мир-1,0000002. Ничто не постоянно, Мэйн. И никогда не было постоянным.
Он потянулся за карандашом и щелчком пустил его по полированной крышке стола; карандаш скатился на пол, грифель его сломался.
– Видишь, — сказал Страттон. — Я изменил мир.
После этой пугающей лекции я, естественно, нервничал, когда стоял в круге, ожидая отправления в Мир-6 Минус. Я боялся даже кашлянуть, дабы это не воздействовало на ход событий. Заверения Страттона в безопасности не убедили меня. Причинами, заставившими меня дрожать от холода, стоя на мокрой траве в нескольких шагах от неспокойного моря, были: исчезновение моего ружья для подводной охоты и, разумеется, Сюзанна…
Я был убежден, что ружье имело прямое отношение к убийству, а это означало, что вскоре оно будет найдено с отпечатками моих пальцев на стволе и кровью Меллорза на дротике. От меня потребуют объяснений.
Поэтому я должен вернуться в прошлое, в Мир-6 Минус, и проследить путь ружья с той минуты, как его кто-то похитил. Разумеется, если Мир-6 Минус — именно тот, в котором убит Меллорз, а мое ружье — орудие этого убийства. Черт возьми, я должен что-то предпринять.
Я вздохнул… и мир изменился. Теперь это был Мир-6 Минус. Но я почему-то снова оказался в центре серого тумана. Это обескуражило меня. Ведь до возвращения еще целых четыре часа! Ожидание будет долгим. Я сел на поваленный ствол дерева, стараясь не думать о Сюзанне.
Но внезапно туман рассеялся, небо покрылось легкими облачками, снова раздались пронзительные крики чаек. Решив, что задержка объясняется техническими неполадками на станции, я сделал глубокий вздох и смело шагнул в прошлое.
Густая трава приятно пружинила под ногами, когда я быстро пересек лужайку и стал подниматься к утесам. Мелкий косой дождь грозил промочить, меня до нитки. Подняв воротник пальто, я ускорил шаг. Наконец вдали появились мокрые крыши Фалькомба, раскинувшегося в устье реки. Я спустился по скользкому откосу на шоссе и вскоре уже шел по улицам городка, привлекая внимание встречных.
Взгляды прохожих задерживались на моем лице, словно они видели нечто уродливое и гадкое.
Я зашел в мужской туалет на причале, но там не было зеркала. В углу я заметил старые спортивные весы и попытался использовать вместо зеркала их никелированный циферблат.
От дождя грим на моем лице изрядно пострадал. В разноцветных полосах потекшей краски я был похож на индейского воина. Появляться в таком виде в городе было безумием. Оставалось одно — как можно скорее смыть грим и, никому не попадаясь на глаза, вернуться в бухту. Я выбрал наименее грязную раковину и начал умываться. Нашлось и мыло. Однако жирный грим плохо смывался холодной водой, и пришлось порядком повозиться.
Поглощенный этим занятием, я вдруг ощутил, что уже не один.
– Черт побери, вот ты где! Куда ты запропастился, друг? А мне сказали, что ты на яхте.
Я вытер рукой мокрые глаза и увидел перед собой Пабло.
– На яхте? — ошарашенно спросил я, стараясь привести свои мысли в порядок. Ведь мой двойник в этом мире мертв, однако Пабло приветствует меня как ни в чем не бывало.
– Что за игру ты затеял? — не успокаивался он.
– Какую игру? — испугался я.
– Ты же знаешь, что Меллорз обещал сам застраховать яхты, но, как я понимаю, этого не сделал. Посоветуй, как мне быть. Я понятия не имел, о чем говорит Пабло.
– Послушай, Пабло, я что-то не возьму в толк… — начал я осторожно. Тот с удивлением посмотрел на меня.
– Пойдем.
Я вытер лицо носовым платком и последовал за ним. Он быстро шел по направлению к причалу, я не Отставал. Наконец Пабло остановился. Моему взору предстали догорающие останки моей яхты, вернее, яхты моего двойника.
– Как это случилось? — спросил я.
Пожалуй, мне самому нетрудно было бы догадаться и даже определить время, когда в огне погиб мой двойник. Это случилось в тот момент, когда в Бухте Морских Звезд внезапно рассеялся туман и я смог наконец пересечь черту времени и войти в прошлое… Выходит, мне уже нечего делать в Мире-6 Минус! Ружье или сгорело вместе с яхтой, или кто-то еще до пожара взял его.
– Я думал, ты мне это объяснишь, — огорченно ответил Пабло. — Этот пожар еще больше подорвет доверие Меллорза, вот увидишь. Сколько раз я напоминал этому мошеннику о страховке! Я искал его целый день, но он куда-то сгинул. От Доринды никакого толку; без него она ничего не решает.
Пабло печально умолк. Лицо его осунулось и потемнело. Он молча смотрел, как пожарные сматывают шланг. Толпа зевак рассеялась, представление было окончено.
Внезапно откуда-то появилась знакомая фигура в коричневом плаще. Я помнил, что надо сделать вид, будто я вижу этого человека впервые. Это был инспектор Баскас.
– Добрый день, джентльмены, — поздоровался он. — Как я понимаю, сгоревшая яхта принадлежала одному из вас. — Он посмотрел сначала на Пабло, потом на меня.
– Это моя яхта, — ответил Пабло. — Мистер Мэйн просто жил на ней.
– А, мистер Мэйн, управляющий отеля «Фалькомб»! Инспектор Баскас, — представился он. — Не можете ли вы рассказать, как это произошло?
– Не знаю, — искренне признался я. — Я несколько часов отсутствовал и только что вернулся. Прогулялся к утесам, — добавил я для ясности.
Дождь превратился в настоящий ливень. Я промок до костей и дрожал от озноба.
– Может, нам лучше вернуться в отель? — предложил я. — Там и поговорим.
Мы тронулись.
– Не очень удачная погода для прогулок к скалам, — съязвил инспектор.
Это было типичное для Баскаса замечание, сделанное небрежным тоном и как бы между прочим. Я предпочел не отвечать. По спине бежали холодные струйки, и я пошел еще быстрее. То же сделал Пабло. Отставший Баскас тут же без труда догнал нас.
Мы достигли перекрестка, где дорога из Бонитона выходила на главную улицу. Сначала я не услышал встревоженных выкриков, ибо был слишком погружен в раздумья о сложном положении, в котором оказался. Ведь я занял в параллельном мире место моего умершего двойника. Долго ли я продержусь? Отчаянный женский вопль вернул меня к действительности. Я увидел черный вездеход, несущийся по крутой улочке. По тому, как он вилял из стороны в сторону, было ясно, что вездеход потерял управление.
Пабло шарахнулся вбок и упал, я нырнул в подворотню. Прохожие в страхе разбежались, один Баскас продолжал стоять как символ власти и порядка. Вездеход мчался прямо на него. В последнюю минуту здравый смысл возобладал над профессиональной гордыней, и Баскас, метнувшись куда-то в сторону, исчез из поля зрения. Вездеход с грохотом врезался в витрину магазина.
Звон стекла, треск разбитой витрины и грохот свалившейся вывески — все это на время оглушило застывших от ужаса очевидцев. А затем наступила тишина.
Длилась она недолго и вскоре сменилась шумом возбужденной толпы, мигом собравшейся у места происшествия.
Я поднялся и помог подняться Пабло. Из его разбитой щеки сочилась кровь. Баскас был уже на ногах. С покрасневшим от раздражения лицом он протиснулся к разбитой машине. Из сорванной дверцы свешивалось неподвижное тело человека. Лица его не было видно. От разбитой витрины шел острый запах дорогих духов.
– Я все видела, он гнал машину как сумасшедший, — обратилась к Баскасу одна из свидетельниц катастрофы. Но тот, не обращая на нее внимания, склонился над пострадавшим, который вдруг проявил признаки жизни.
– Осторожнее, — с удивительной заботливостью помогал Баскас. — А теперь лежите, не двигаясь, сейчас прибудет машина «скорой помощи».
Тут инспектор посмотрел в нашу сторону и вопросительно поднял брови.
– Мистер Блексли пошел звонить по телефону, — сказал я и присел на корточки, чтобы разглядеть пострадавшего. Тот повернул ко мне разбитую голову.
Это был Страттон.
– Мэйн, — прошептал он.
Запах алкоголя на мгновение перебил запах разлитых духов.
Баскас насторожился и отступил на шаг.
– Вы знаете его?
– Это доктор Страттон с Исследовательской станции. Я встречался с ним пару раз.
Голова Страттона бессильно упала. Похоже, он лишился чувств.
– Он выпивает?
Вопрос разозлил меня.
– Мы все выпиваем, инспектор. Страттон открыл глаза.
– Мэйн, — снова проговорил он. — Ты был мне нужен. Сюзанна… — В его глазах застыла безмерная боль. — Сюзанна… умерла. Я хотел сказать тебе это. Я знаю, что вы с ней… — Он умолк.
– Как умерла? — воскликнул я в отчаянии. Господи, ведь это уже было!
– Несчастный случай, — голос Страттона слабел. — Клянусь, в этом никто не виноват. — Лицо его искривилось от боли, и он закашлялся. — Мне очень жаль. Я знаю, ты думаешь, я что-то имею против тебя…
– Кто умер? — вмешался Баскас, насторожившись, словно учуял дичь. — Какая Сюзанна?
Наконец вернулся Пабло, прижимавший платок к разбитой щеке.
– «Скорая» уже выехала, — сообщил он, с любопытством глядя на Страттона. Кажется, он никогда его не видел. Страттон лежал, устало закрыв глаза, дыхание его стало частым и прерывистым, сорочка намокла от крови.
Баскас вновь склонился над пострадавшим. Я видел лишь его спину, но не знал, что он собирается делать. «Неужели станет задавать вопросы?» — ужаснулся я. Но Баскас поднялся и посмотрел на меня. Руки его были испачканы кровью. Такой вид бывает у врачей, которым предстоит сообщить близким роковую весть. Лицо Баскаса выражало усталость, безразличие и скорбную торжественность.
«Чересчур все реально, — подумал я. — В параллельном мире, скорее, все должно было бы походить на сон, но здесь — одна грубая жестокая реальность».
Пришлось напомнить себе, что я в другом, нереальном мире, но это было трудно. Я оказался активным участником всего, что происходило, я слышал предсмертный хрип Страттона, присутствовал при его кончине, видел, как изменилось и словно застыло лицо Баскаса, а в широко открытых глазах Пабло появился испуг. Бог знает, как выглядел я сам.
Приехала «скорая», и бесстрастные, словно роботы, санитары положили Страттона на носилки и вкатили их в машину. С ними была медицинская сестра, молоденькая и очень красивая. Она была по-настоящему опечалена, звали ее Марианной. Но ни в ней, ни в докторе пострадавший уже не нуждался. Не нужна была, ему и машина «скорой помощи». Страттон был мертв, ему было все равно, даже если бы его тело выбросили на свалку или сожгли, как сжигают городской мусор.
Почему Страттон умер? Ведь в нашем с ним мире он жив!
Я вдруг решил, что в своем отчете Страттону, пожалуй, не упомяну об этом несчастном случае.
Кто-то взял меня за руку и вывел из толпы.
– Тебе нужен свежий воздух, — сказал Пабло.
Я словно очнулся. «Скорая» уехала. Разбитый вездеход полностью перегородил узкую улицу. Баскас давал указания молодому полицейскому, который с рулеткой измерял расстояние от края тротуара до заднего бампера вездехода, торчавшего из разбитой витрины магазина. Я удивился, зачем он это делает и кому теперь это нужно.
Возле места происшествия все еще стояло около десятка зевак, а вдоль улицы выстроилась цепочка автомобилей, ждущих, когда откроют проезд. По-прежнему моросил дождь.
– Тебе надо выпить, — справедливо заметил Пабло. Я двинулся в сторону причала, но, вспомнив о сгоревшей яхте, в растерянности остановился.
– Пойду в отель, — наконец решил я и повернул в другую сторону.
– Одну минуту, мистер Мэйн, — услышал я позади голос Баскаса. Он поравнялся со мной. С ним были двое полицейских.
– Да?
– Придется еще раз осмотреть вашу яхту, — сказал Баскас. — Мои люди нашли там обгоревшее тело.
Бросив на меня внимательный взгляд, Страттон снова сосредоточился на кольцах дыма от сигареты — его любимом объекте созерцания в последние дни.
– Как я понимаю, ты готов отправиться, — проговорил он.
– Почему бы нет?
– Ясно… Знаешь, мне в голову пришла любопытная мысль. На мгновение представь себе, что ты убил Меллорза…
– Черт побери, Страттон! — искренне возмутился я.
– Подожди, не горячись, — сказал он как-то устало. — Я всего лишь предложил тебе представить такое или что-либо подобное: так вот, ты знаешь идеальное место, где можно укрыться.
– Нет, там я мертв. Никто не поверит в мое воскрешение.
– А в других мирах? В каждом из них твоя смерть могла быть иной. Например, в одном ты утонул и твое тело так и не нашли. А ты вдруг появляешься и спрашиваешь: «Где я? Кажется, я потерял память?»
– Гениально. Зачем ты говоришь все это?
– О, — Страттон небрежно махнул рукой, державшей сигарету. — Просто так, без всякой особой причины.
Дождь стучал по стеклу. Прекрасные осенние утра здесь, увы, коротки. Пустая комната казалась серой и мрачной. Из окна была видна лишь железная ограда станции. Бюрократия выбирает для своих темниц самые живописные уголки природы.
– Давай оставим эту тему. — Я взглянул на часы. — Лучше перейдем к делу.
– Речь идет о научном эксперименте, Мэйн. Я хочу просить тебя сделать некоторые наблюдения.
– Хорошо, я согласен.
Чувствуя на себе долгий пристальный взгляд Ограттона, я, однако, ничего не прочел на его лице.
– Должен кое о чем тебя предупредить. Не советую пытаться восстановить сцену убийства Меллорза. Пустая трата времени. У многих были причины разделаться с ним. Личность преступника не столь важна. Главное — Меллорз мертв. Полагаю, что в одном из параллельных миров его убийцей мог быть ты.
– Не думаю. В любом близком нам мире в сходных ситуациях люди будут действовать одинаково, и все же не совсем. Иначе как бы мы уловили разницу между мирами?
– Я внес некоторые поправки в мою теорию, Мэйн. То, что мы считаем Миром-2 Минус, вполне может оказаться Миром-200 Минус. Совершенствуя методику исследований, я открываю все большее количество вероятностей. Возьмем в качестве примера Мир-2 Минус, как мы его определили. Что мы знаем о нем? Это ближайший к нам мир, который, впрочем, несколько отличен от нашего, только так мы можем понять, что он иной. Чтобы мы могли это определить, события в нем должны стать для нас очевидными, иными словами, должны происходить в наших местах. Что это означает? А то, что мир, определяемый нами как Мир-2 Минус, где-нибудь в Манчестере вполне может быть обозначен как Мир-5 Минус. Я все больше убеждаюсь, что время и пространство неразделимы.
Мне снова стало не по себе.
– Выходит, что возвращение назад — дело случая, а не полная вероятность, даже если ты считаешь, что держишь все под контролем, пока я там? В Мире-2 Минус я буду ждать, когда ты отзовешь меня, а в это время в результате ерундовой ошибочки, эдакого пустякового сдвига, ты пошлешь сигнал вызова в какой-нибудь Мир-2,01 Минус?
Страттон мрачно улыбнулся.
– Кажется, я уже это сделал. Неважно, заметил ты это или нет. Тебе вдруг может вспомниться какой-нибудь случай, которого, однако, никогда не было. Ты не почувствуешь, что ты уже не тот, кем был, хотя находишься все в том же мире. И Мэйн в мире-2 Минус тоже теперь иной человек, с воспоминаниями, навеянными другими событиями. Настолько иной, что может даже умереть, в то время как ты продолжаешь жить…
Даже в Мире-1, в том самом, где мы с тобой живем и который кажется нам таким прочным и постоянным, в разных его частях непрерывно что-то изменяется. Здесь в какой-то момент это может быть Мир-0,999997 Минус, а в десяти милях отсюда — это уже Мир-1,0000002. Ничто не постоянно, Мэйн. И никогда не было постоянным.
Он потянулся за карандашом и щелчком пустил его по полированной крышке стола; карандаш скатился на пол, грифель его сломался.
– Видишь, — сказал Страттон. — Я изменил мир.
* * *
После этой пугающей лекции я, естественно, нервничал, когда стоял в круге, ожидая отправления в Мир-6 Минус. Я боялся даже кашлянуть, дабы это не воздействовало на ход событий. Заверения Страттона в безопасности не убедили меня. Причинами, заставившими меня дрожать от холода, стоя на мокрой траве в нескольких шагах от неспокойного моря, были: исчезновение моего ружья для подводной охоты и, разумеется, Сюзанна…
Я был убежден, что ружье имело прямое отношение к убийству, а это означало, что вскоре оно будет найдено с отпечатками моих пальцев на стволе и кровью Меллорза на дротике. От меня потребуют объяснений.
Поэтому я должен вернуться в прошлое, в Мир-6 Минус, и проследить путь ружья с той минуты, как его кто-то похитил. Разумеется, если Мир-6 Минус — именно тот, в котором убит Меллорз, а мое ружье — орудие этого убийства. Черт возьми, я должен что-то предпринять.
Я вздохнул… и мир изменился. Теперь это был Мир-6 Минус. Но я почему-то снова оказался в центре серого тумана. Это обескуражило меня. Ведь до возвращения еще целых четыре часа! Ожидание будет долгим. Я сел на поваленный ствол дерева, стараясь не думать о Сюзанне.
Но внезапно туман рассеялся, небо покрылось легкими облачками, снова раздались пронзительные крики чаек. Решив, что задержка объясняется техническими неполадками на станции, я сделал глубокий вздох и смело шагнул в прошлое.
Густая трава приятно пружинила под ногами, когда я быстро пересек лужайку и стал подниматься к утесам. Мелкий косой дождь грозил промочить, меня до нитки. Подняв воротник пальто, я ускорил шаг. Наконец вдали появились мокрые крыши Фалькомба, раскинувшегося в устье реки. Я спустился по скользкому откосу на шоссе и вскоре уже шел по улицам городка, привлекая внимание встречных.
Взгляды прохожих задерживались на моем лице, словно они видели нечто уродливое и гадкое.
Я зашел в мужской туалет на причале, но там не было зеркала. В углу я заметил старые спортивные весы и попытался использовать вместо зеркала их никелированный циферблат.
От дождя грим на моем лице изрядно пострадал. В разноцветных полосах потекшей краски я был похож на индейского воина. Появляться в таком виде в городе было безумием. Оставалось одно — как можно скорее смыть грим и, никому не попадаясь на глаза, вернуться в бухту. Я выбрал наименее грязную раковину и начал умываться. Нашлось и мыло. Однако жирный грим плохо смывался холодной водой, и пришлось порядком повозиться.
Поглощенный этим занятием, я вдруг ощутил, что уже не один.
– Черт побери, вот ты где! Куда ты запропастился, друг? А мне сказали, что ты на яхте.
Я вытер рукой мокрые глаза и увидел перед собой Пабло.
– На яхте? — ошарашенно спросил я, стараясь привести свои мысли в порядок. Ведь мой двойник в этом мире мертв, однако Пабло приветствует меня как ни в чем не бывало.
– Что за игру ты затеял? — не успокаивался он.
– Какую игру? — испугался я.
– Ты же знаешь, что Меллорз обещал сам застраховать яхты, но, как я понимаю, этого не сделал. Посоветуй, как мне быть. Я понятия не имел, о чем говорит Пабло.
– Послушай, Пабло, я что-то не возьму в толк… — начал я осторожно. Тот с удивлением посмотрел на меня.
– Пойдем.
Я вытер лицо носовым платком и последовал за ним. Он быстро шел по направлению к причалу, я не Отставал. Наконец Пабло остановился. Моему взору предстали догорающие останки моей яхты, вернее, яхты моего двойника.
– Как это случилось? — спросил я.
Пожалуй, мне самому нетрудно было бы догадаться и даже определить время, когда в огне погиб мой двойник. Это случилось в тот момент, когда в Бухте Морских Звезд внезапно рассеялся туман и я смог наконец пересечь черту времени и войти в прошлое… Выходит, мне уже нечего делать в Мире-6 Минус! Ружье или сгорело вместе с яхтой, или кто-то еще до пожара взял его.
– Я думал, ты мне это объяснишь, — огорченно ответил Пабло. — Этот пожар еще больше подорвет доверие Меллорза, вот увидишь. Сколько раз я напоминал этому мошеннику о страховке! Я искал его целый день, но он куда-то сгинул. От Доринды никакого толку; без него она ничего не решает.
Пабло печально умолк. Лицо его осунулось и потемнело. Он молча смотрел, как пожарные сматывают шланг. Толпа зевак рассеялась, представление было окончено.
Внезапно откуда-то появилась знакомая фигура в коричневом плаще. Я помнил, что надо сделать вид, будто я вижу этого человека впервые. Это был инспектор Баскас.
– Добрый день, джентльмены, — поздоровался он. — Как я понимаю, сгоревшая яхта принадлежала одному из вас. — Он посмотрел сначала на Пабло, потом на меня.
– Это моя яхта, — ответил Пабло. — Мистер Мэйн просто жил на ней.
– А, мистер Мэйн, управляющий отеля «Фалькомб»! Инспектор Баскас, — представился он. — Не можете ли вы рассказать, как это произошло?
– Не знаю, — искренне признался я. — Я несколько часов отсутствовал и только что вернулся. Прогулялся к утесам, — добавил я для ясности.
Дождь превратился в настоящий ливень. Я промок до костей и дрожал от озноба.
– Может, нам лучше вернуться в отель? — предложил я. — Там и поговорим.
Мы тронулись.
– Не очень удачная погода для прогулок к скалам, — съязвил инспектор.
Это было типичное для Баскаса замечание, сделанное небрежным тоном и как бы между прочим. Я предпочел не отвечать. По спине бежали холодные струйки, и я пошел еще быстрее. То же сделал Пабло. Отставший Баскас тут же без труда догнал нас.
Мы достигли перекрестка, где дорога из Бонитона выходила на главную улицу. Сначала я не услышал встревоженных выкриков, ибо был слишком погружен в раздумья о сложном положении, в котором оказался. Ведь я занял в параллельном мире место моего умершего двойника. Долго ли я продержусь? Отчаянный женский вопль вернул меня к действительности. Я увидел черный вездеход, несущийся по крутой улочке. По тому, как он вилял из стороны в сторону, было ясно, что вездеход потерял управление.
Пабло шарахнулся вбок и упал, я нырнул в подворотню. Прохожие в страхе разбежались, один Баскас продолжал стоять как символ власти и порядка. Вездеход мчался прямо на него. В последнюю минуту здравый смысл возобладал над профессиональной гордыней, и Баскас, метнувшись куда-то в сторону, исчез из поля зрения. Вездеход с грохотом врезался в витрину магазина.
Звон стекла, треск разбитой витрины и грохот свалившейся вывески — все это на время оглушило застывших от ужаса очевидцев. А затем наступила тишина.
Длилась она недолго и вскоре сменилась шумом возбужденной толпы, мигом собравшейся у места происшествия.
Я поднялся и помог подняться Пабло. Из его разбитой щеки сочилась кровь. Баскас был уже на ногах. С покрасневшим от раздражения лицом он протиснулся к разбитой машине. Из сорванной дверцы свешивалось неподвижное тело человека. Лица его не было видно. От разбитой витрины шел острый запах дорогих духов.
– Я все видела, он гнал машину как сумасшедший, — обратилась к Баскасу одна из свидетельниц катастрофы. Но тот, не обращая на нее внимания, склонился над пострадавшим, который вдруг проявил признаки жизни.
– Осторожнее, — с удивительной заботливостью помогал Баскас. — А теперь лежите, не двигаясь, сейчас прибудет машина «скорой помощи».
Тут инспектор посмотрел в нашу сторону и вопросительно поднял брови.
– Мистер Блексли пошел звонить по телефону, — сказал я и присел на корточки, чтобы разглядеть пострадавшего. Тот повернул ко мне разбитую голову.
Это был Страттон.
– Мэйн, — прошептал он.
Запах алкоголя на мгновение перебил запах разлитых духов.
Баскас насторожился и отступил на шаг.
– Вы знаете его?
– Это доктор Страттон с Исследовательской станции. Я встречался с ним пару раз.
Голова Страттона бессильно упала. Похоже, он лишился чувств.
– Он выпивает?
Вопрос разозлил меня.
– Мы все выпиваем, инспектор. Страттон открыл глаза.
– Мэйн, — снова проговорил он. — Ты был мне нужен. Сюзанна… — В его глазах застыла безмерная боль. — Сюзанна… умерла. Я хотел сказать тебе это. Я знаю, что вы с ней… — Он умолк.
– Как умерла? — воскликнул я в отчаянии. Господи, ведь это уже было!
– Несчастный случай, — голос Страттона слабел. — Клянусь, в этом никто не виноват. — Лицо его искривилось от боли, и он закашлялся. — Мне очень жаль. Я знаю, ты думаешь, я что-то имею против тебя…
– Кто умер? — вмешался Баскас, насторожившись, словно учуял дичь. — Какая Сюзанна?
Наконец вернулся Пабло, прижимавший платок к разбитой щеке.
– «Скорая» уже выехала, — сообщил он, с любопытством глядя на Страттона. Кажется, он никогда его не видел. Страттон лежал, устало закрыв глаза, дыхание его стало частым и прерывистым, сорочка намокла от крови.
Баскас вновь склонился над пострадавшим. Я видел лишь его спину, но не знал, что он собирается делать. «Неужели станет задавать вопросы?» — ужаснулся я. Но Баскас поднялся и посмотрел на меня. Руки его были испачканы кровью. Такой вид бывает у врачей, которым предстоит сообщить близким роковую весть. Лицо Баскаса выражало усталость, безразличие и скорбную торжественность.
«Чересчур все реально, — подумал я. — В параллельном мире, скорее, все должно было бы походить на сон, но здесь — одна грубая жестокая реальность».
Пришлось напомнить себе, что я в другом, нереальном мире, но это было трудно. Я оказался активным участником всего, что происходило, я слышал предсмертный хрип Страттона, присутствовал при его кончине, видел, как изменилось и словно застыло лицо Баскаса, а в широко открытых глазах Пабло появился испуг. Бог знает, как выглядел я сам.
Приехала «скорая», и бесстрастные, словно роботы, санитары положили Страттона на носилки и вкатили их в машину. С ними была медицинская сестра, молоденькая и очень красивая. Она была по-настоящему опечалена, звали ее Марианной. Но ни в ней, ни в докторе пострадавший уже не нуждался. Не нужна была, ему и машина «скорой помощи». Страттон был мертв, ему было все равно, даже если бы его тело выбросили на свалку или сожгли, как сжигают городской мусор.
Почему Страттон умер? Ведь в нашем с ним мире он жив!
Я вдруг решил, что в своем отчете Страттону, пожалуй, не упомяну об этом несчастном случае.
Кто-то взял меня за руку и вывел из толпы.
– Тебе нужен свежий воздух, — сказал Пабло.
Я словно очнулся. «Скорая» уехала. Разбитый вездеход полностью перегородил узкую улицу. Баскас давал указания молодому полицейскому, который с рулеткой измерял расстояние от края тротуара до заднего бампера вездехода, торчавшего из разбитой витрины магазина. Я удивился, зачем он это делает и кому теперь это нужно.
Возле места происшествия все еще стояло около десятка зевак, а вдоль улицы выстроилась цепочка автомобилей, ждущих, когда откроют проезд. По-прежнему моросил дождь.
– Тебе надо выпить, — справедливо заметил Пабло. Я двинулся в сторону причала, но, вспомнив о сгоревшей яхте, в растерянности остановился.
– Пойду в отель, — наконец решил я и повернул в другую сторону.
– Одну минуту, мистер Мэйн, — услышал я позади голос Баскаса. Он поравнялся со мной. С ним были двое полицейских.
– Да?
– Придется еще раз осмотреть вашу яхту, — сказал Баскас. — Мои люди нашли там обгоревшее тело.
Глава 12
Кажется, я недостаточно серьезно отнесся к пожару на яхте и недооценил этот факт. Возможно, потому, что уже видел сгоревшую яхту, когда Страттон посылал меня в ближайшее будущее. Это и заставило меня теперь лишь мельком взглянуть на обуглившийся остов.
Современные яхты не сгорают без остатка и не превращаются в уголь. В них очень мало деревянных частей. Все синтетические материалы, из которых они делаются, от огня превращаются в мерзкое варево, оседающее на дне корпуса. Обгоревшая современная яхта не представляет собой никакого романтического зрелища. Она мертва и отвратительна для взора.
Пабло в угнетенном состоянии следовал за нами. Баскас шел впереди решительным шагом человека, знающего свое дело.
Мои ноги подкашивались, я остановился и присел на швартовую тумбу.
– Кто это может быть? — спросил я у подошедшего Пабло. Пабло отвел глаза от жуткого зрелища и настороженно посмотрел на меня. Мне показалось, что он не решается ответить.
– Ты не думаешь, что это… может быть Меллорз, Джон? — произнес он с расстановкой.
– Господи, не знаю.
– Никто другой мне в голову не приходит. Сегодня он ушел куда-то, ничего не сказав Доринде. Я подумал, может, он захотел… поговорить с тобой о делах отеля?
– Зачем ему это нужно? Он мог бы поговорить со мной прямо в отеле. Я провожу большую часть времени именно там.
Пабло, выглядевший несколько смущенным, бросил быстрый взгляд в сторону Баскаса. А тот, достав где-то палку, ковырял ею в еще не застывшей спекшейся пластмассе.
– Я понял, что ты больше не собираешься проводить все свое время в отеле.
– О-о, — неопределенно протянул я и задумался. Очевидно, в Мире-6 Минус я окончательно разругался с Меллорзом и заявил об уходе, или он сам выгнал меня. «Если я буду неосторожным, то могу дорого заплатить за это», — подумал я.
– Я оставил в отеле свои вещи, надо еще привести в порядок кое-какие счета. Ладно, мы с Меллорзом не договаривались, но я не собирался уходить, не уведомив его.
Пабло снова как-то странно посмотрел на меня, из чего я заключил, что моя импровизация не имеет ничего общего с его тревожными мыслями.
– Джон, если это Старик, — он кивнул в сторону сгоревшей яхты, — у меня могут быть неприятности. В нашей с ним сделке многое не доведено до конца. Например, нет контракта, который можно предъявить Доринде. Меллорз не спешил оформлять устные договоренности.
– Что ты имеешь в виду?
– Сам знаешь. Черт… Что ты можешь сказать о Доринде? — Он нахмурился в тревожном раздумье. — Какие у меня шансы, как ты думаешь? Ты лучше меня знаешь Доринду. С ней можно договориться?
– Не паникуй, Пабло, — успокоил я его. — Там нет Меллорза.
– Откуда ты знаешь, черт побери?
– Знаю.
Тело, найденное там, принадлежало мне…
Я испытывал странное чувство. Пабло облегченно молчал, а я смотрел на полицейских, о чем-то тихо разговаривающих на яхте. Полицейские стояли странным треугольником на расстоянии шага друг от друга, из чего можно было заключить, что тело было в центре этого треугольника. Они напомнили мне родственников умершего у незарытой могилы, а пострадавшего я представил себе лежащим лицом вверх со сложенными на груди руками, плотно увязшим в растворившейся пластмассе, словно насекомое, застывшее в янтаре…
– Можно вас на минутку, мистер Мэйн? — позвал меня Баскас.
Я послушно подошел к краю причала и, опершись на протянутую руку полицейского, прыгнул на палубу. Баскас кивком указал на дно яхты.
Все оказалось совсем не таким, как я себе представлял. Во-первых, я с трудом разобрал, что передо мною обуглившиеся останки человеческого тела, ибо они едва отличались от еще не застывшей страшной массы, некогда бывшей пластиковыми стенами и крышей каюты. Только опытный глаз и нюх полицейского детектива мог их обнаружить. В том виде, в каком находился мой двойник, самым разумным было бы отбуксировать его вместе с остовом яхты в море и предоставить стихии совершить погребение. Но Баскас был полицейским инспектором, и я знал, что он сделает. Он распорядится освободить обгоревший труп из пластикового плена и отдать его в руки патологоанатомов для вскрытия.
Найдено мертвое тело. Баскас знал свои обязанности. Он выполнял привычную для себя работу без всяких эмоций и сомнений.
Помешать ему способно было лишь одно: обгоревший каркас не выдержит сложных работ по извлечению погибшего и затонет вместе с интригующей находкой.
Я испытывал странное чувство оттого, что присутствующих совсем не интересовала личность несчастного, его состояние перед смертью, долго ли он мучился и оставил ли после себя безутешную вдову и малолетних детей…
– Чарлтон! — крикнул Баскас одному из полицейских. — Сбегай на пристань, достань на складе спасательные круги и побольше веревок. Будет жаль, если яхта пойдет на дно до того, как мы справимся со своей задачей.
У меня в голове царила полная сумятица. Глядя на людей на пристани, нельзя было поверить, что находишься не в своем мире. Вот Пабло, Баскас, несколько зевак на пристани. Кое-кого я узнал, а они узнали меня…
Единственным чужаком был погибший в огне человек. Я вспомнил странные слова, сказанные Страттоном, о том, что вдруг мне не захочется вернуться обратно… Если бы Сюзанна оказалась жива в Мире-6 Минус, вернулся бы я в свой мир?
Эта мысль долго не покидала меня. Я взглянул на часы. Оставалось меньше двух часов.
– Мне надо идти, — заявил я Баскасу. Он с недоумением посмотрел на меня.
– О чем вы говорите, черт побери? На вашей яхте нашли труп. Мне нужны ваши показания. Это серьезное дело.
– Да, я не подумал об этом, извините. Чем могу помочь, инспектор?
Смягчившись, Баскас стал тут же расспрашивать, не мог ли кто из посторонних побывать на яхте в мое отсутствие? Я отвечал, как автомат, мечтая поскорее избавиться от инспектора. Что же делать? Есть лишь две возможности.
Первая: я остаюсь, провожу здесь весь вечер, ночь и следующее утро, пребывая в личине своего двойника. А завтра вечером отправляюсь в Бухту Морских Звезд и жду, когда Страттон вернет меня домой. Мы с ним обговаривали такой вариант на случай непредвиденной задержки. Правда, это означало, что Страттон будет вынужден заново создавать матрицу Мира-6 Минус, и вероятность неточных попаданий во временных и пространственных координатах возрастет… Но это не будет иметь особого значения. Я даже не замечу, что стал чуточку иным, вернувшись снова в Мир-1…
Вторая возможность — просто удрать. Или еще лучше — пропустить парочку рюмок и лишь потом сбежать. Чем больше я обдумывал этот вариант, тем больше он мне нравился. Конечно, мое внезапное исчезновение убедит Баскаса в том, что я замешан в смерти неизвестного. Но что мне до этого, когда я буду уже в своем мире! Просто в дальнейшем я должен остерегаться, как бы Страттон снова не послал меня в Мир-6 Минус, вот и все.
Неожиданно я сел на край причала и заявил:
– Мне что-то нездоровится…
Пабло растерянно посмотрел на меня.
– Ты стал зеленого цвета, — заметил он. Возможно, так и было, в сущности, я даже не притворялся. Мне действительно было худо.
– Мне очень жаль, сэр. Для вас это был удар, ничего не скажешь, — сочувственно произнес Баскас. Он перешел с яхты на причал и, протянув мне руку, помог подняться.
– Может, лучше вернуться в «Фалькомб»? — предложил Пабло. — Там и снимете ваши показания с мистера Мэйна, да и с меня тоже. Это намного удобнее, чем в полицейском участке.
– Не знаю… — Баскас взглянул на меня, словно сомневаясь, дойду ли я до отеля в таком состоянии.
– Да, инспектор, так, пожалуй, будет лучше, если вы не возражаете, — поддержал я Пабло.
– Что ж, в таком случае пошли, — согласился Баскас.
Он тут же дал указания полицейским оставаться на причале и никуда не отлучаться до его возвращения, будто опасался, что кто-то посягнет на обгоревшие останки. Покинув пристань, мы направились в отель «Фалькомб». Разрушенный фасад модной, лавки охранялся от возможного ограбления двумя полицейскими. Увидев два или три образца сверхмодных туалетов в разбитой витрине, я подумал, что едва ли кому придет в голову на них покуситься. Баскас перекинулся с полицейскими несколькими словами, и мы проследовали дальше.
Увидев меня, швейцар Картер выразил явное удивление. Это о чем-то говорило. Девушка у конторки высоко вскинула брови, как делала всегда, когда клиенты расплачивались чеками. Баскас сделал вид, что читает объявление на стене, пока я задавал девушке несколько вопросов о количестве прибывших в отель постояльцев, надеясь в душе, что делаю все так же, как мой двойник.
Затем мы все пошли в бар, где я и Пабло заказали виски, а Баскас будучи при исполнении — кока-колу. Бармен Уилфред в полном замешательстве оттащил меня в сторону.
– Вы не могли бы расплатиться за виски наличными, мистер Мэйн? Это приказ мистера Меллорза, сэр, я ничего не могу поделать.
Я полез в карманы и тут обнаружил, что отправился в Мир-6 без единого цента. Я беспечно улыбнулся бармену, чтобы успокоить его.
Современные яхты не сгорают без остатка и не превращаются в уголь. В них очень мало деревянных частей. Все синтетические материалы, из которых они делаются, от огня превращаются в мерзкое варево, оседающее на дне корпуса. Обгоревшая современная яхта не представляет собой никакого романтического зрелища. Она мертва и отвратительна для взора.
Пабло в угнетенном состоянии следовал за нами. Баскас шел впереди решительным шагом человека, знающего свое дело.
Мои ноги подкашивались, я остановился и присел на швартовую тумбу.
– Кто это может быть? — спросил я у подошедшего Пабло. Пабло отвел глаза от жуткого зрелища и настороженно посмотрел на меня. Мне показалось, что он не решается ответить.
– Ты не думаешь, что это… может быть Меллорз, Джон? — произнес он с расстановкой.
– Господи, не знаю.
– Никто другой мне в голову не приходит. Сегодня он ушел куда-то, ничего не сказав Доринде. Я подумал, может, он захотел… поговорить с тобой о делах отеля?
– Зачем ему это нужно? Он мог бы поговорить со мной прямо в отеле. Я провожу большую часть времени именно там.
Пабло, выглядевший несколько смущенным, бросил быстрый взгляд в сторону Баскаса. А тот, достав где-то палку, ковырял ею в еще не застывшей спекшейся пластмассе.
– Я понял, что ты больше не собираешься проводить все свое время в отеле.
– О-о, — неопределенно протянул я и задумался. Очевидно, в Мире-6 Минус я окончательно разругался с Меллорзом и заявил об уходе, или он сам выгнал меня. «Если я буду неосторожным, то могу дорого заплатить за это», — подумал я.
– Я оставил в отеле свои вещи, надо еще привести в порядок кое-какие счета. Ладно, мы с Меллорзом не договаривались, но я не собирался уходить, не уведомив его.
Пабло снова как-то странно посмотрел на меня, из чего я заключил, что моя импровизация не имеет ничего общего с его тревожными мыслями.
– Джон, если это Старик, — он кивнул в сторону сгоревшей яхты, — у меня могут быть неприятности. В нашей с ним сделке многое не доведено до конца. Например, нет контракта, который можно предъявить Доринде. Меллорз не спешил оформлять устные договоренности.
– Что ты имеешь в виду?
– Сам знаешь. Черт… Что ты можешь сказать о Доринде? — Он нахмурился в тревожном раздумье. — Какие у меня шансы, как ты думаешь? Ты лучше меня знаешь Доринду. С ней можно договориться?
– Не паникуй, Пабло, — успокоил я его. — Там нет Меллорза.
– Откуда ты знаешь, черт побери?
– Знаю.
Тело, найденное там, принадлежало мне…
Я испытывал странное чувство. Пабло облегченно молчал, а я смотрел на полицейских, о чем-то тихо разговаривающих на яхте. Полицейские стояли странным треугольником на расстоянии шага друг от друга, из чего можно было заключить, что тело было в центре этого треугольника. Они напомнили мне родственников умершего у незарытой могилы, а пострадавшего я представил себе лежащим лицом вверх со сложенными на груди руками, плотно увязшим в растворившейся пластмассе, словно насекомое, застывшее в янтаре…
– Можно вас на минутку, мистер Мэйн? — позвал меня Баскас.
Я послушно подошел к краю причала и, опершись на протянутую руку полицейского, прыгнул на палубу. Баскас кивком указал на дно яхты.
Все оказалось совсем не таким, как я себе представлял. Во-первых, я с трудом разобрал, что передо мною обуглившиеся останки человеческого тела, ибо они едва отличались от еще не застывшей страшной массы, некогда бывшей пластиковыми стенами и крышей каюты. Только опытный глаз и нюх полицейского детектива мог их обнаружить. В том виде, в каком находился мой двойник, самым разумным было бы отбуксировать его вместе с остовом яхты в море и предоставить стихии совершить погребение. Но Баскас был полицейским инспектором, и я знал, что он сделает. Он распорядится освободить обгоревший труп из пластикового плена и отдать его в руки патологоанатомов для вскрытия.
Найдено мертвое тело. Баскас знал свои обязанности. Он выполнял привычную для себя работу без всяких эмоций и сомнений.
Помешать ему способно было лишь одно: обгоревший каркас не выдержит сложных работ по извлечению погибшего и затонет вместе с интригующей находкой.
Я испытывал странное чувство оттого, что присутствующих совсем не интересовала личность несчастного, его состояние перед смертью, долго ли он мучился и оставил ли после себя безутешную вдову и малолетних детей…
– Чарлтон! — крикнул Баскас одному из полицейских. — Сбегай на пристань, достань на складе спасательные круги и побольше веревок. Будет жаль, если яхта пойдет на дно до того, как мы справимся со своей задачей.
У меня в голове царила полная сумятица. Глядя на людей на пристани, нельзя было поверить, что находишься не в своем мире. Вот Пабло, Баскас, несколько зевак на пристани. Кое-кого я узнал, а они узнали меня…
Единственным чужаком был погибший в огне человек. Я вспомнил странные слова, сказанные Страттоном, о том, что вдруг мне не захочется вернуться обратно… Если бы Сюзанна оказалась жива в Мире-6 Минус, вернулся бы я в свой мир?
Эта мысль долго не покидала меня. Я взглянул на часы. Оставалось меньше двух часов.
– Мне надо идти, — заявил я Баскасу. Он с недоумением посмотрел на меня.
– О чем вы говорите, черт побери? На вашей яхте нашли труп. Мне нужны ваши показания. Это серьезное дело.
– Да, я не подумал об этом, извините. Чем могу помочь, инспектор?
Смягчившись, Баскас стал тут же расспрашивать, не мог ли кто из посторонних побывать на яхте в мое отсутствие? Я отвечал, как автомат, мечтая поскорее избавиться от инспектора. Что же делать? Есть лишь две возможности.
Первая: я остаюсь, провожу здесь весь вечер, ночь и следующее утро, пребывая в личине своего двойника. А завтра вечером отправляюсь в Бухту Морских Звезд и жду, когда Страттон вернет меня домой. Мы с ним обговаривали такой вариант на случай непредвиденной задержки. Правда, это означало, что Страттон будет вынужден заново создавать матрицу Мира-6 Минус, и вероятность неточных попаданий во временных и пространственных координатах возрастет… Но это не будет иметь особого значения. Я даже не замечу, что стал чуточку иным, вернувшись снова в Мир-1…
Вторая возможность — просто удрать. Или еще лучше — пропустить парочку рюмок и лишь потом сбежать. Чем больше я обдумывал этот вариант, тем больше он мне нравился. Конечно, мое внезапное исчезновение убедит Баскаса в том, что я замешан в смерти неизвестного. Но что мне до этого, когда я буду уже в своем мире! Просто в дальнейшем я должен остерегаться, как бы Страттон снова не послал меня в Мир-6 Минус, вот и все.
Неожиданно я сел на край причала и заявил:
– Мне что-то нездоровится…
Пабло растерянно посмотрел на меня.
– Ты стал зеленого цвета, — заметил он. Возможно, так и было, в сущности, я даже не притворялся. Мне действительно было худо.
– Мне очень жаль, сэр. Для вас это был удар, ничего не скажешь, — сочувственно произнес Баскас. Он перешел с яхты на причал и, протянув мне руку, помог подняться.
– Может, лучше вернуться в «Фалькомб»? — предложил Пабло. — Там и снимете ваши показания с мистера Мэйна, да и с меня тоже. Это намного удобнее, чем в полицейском участке.
– Не знаю… — Баскас взглянул на меня, словно сомневаясь, дойду ли я до отеля в таком состоянии.
– Да, инспектор, так, пожалуй, будет лучше, если вы не возражаете, — поддержал я Пабло.
– Что ж, в таком случае пошли, — согласился Баскас.
Он тут же дал указания полицейским оставаться на причале и никуда не отлучаться до его возвращения, будто опасался, что кто-то посягнет на обгоревшие останки. Покинув пристань, мы направились в отель «Фалькомб». Разрушенный фасад модной, лавки охранялся от возможного ограбления двумя полицейскими. Увидев два или три образца сверхмодных туалетов в разбитой витрине, я подумал, что едва ли кому придет в голову на них покуситься. Баскас перекинулся с полицейскими несколькими словами, и мы проследовали дальше.
* * *
Увидев меня, швейцар Картер выразил явное удивление. Это о чем-то говорило. Девушка у конторки высоко вскинула брови, как делала всегда, когда клиенты расплачивались чеками. Баскас сделал вид, что читает объявление на стене, пока я задавал девушке несколько вопросов о количестве прибывших в отель постояльцев, надеясь в душе, что делаю все так же, как мой двойник.
Затем мы все пошли в бар, где я и Пабло заказали виски, а Баскас будучи при исполнении — кока-колу. Бармен Уилфред в полном замешательстве оттащил меня в сторону.
– Вы не могли бы расплатиться за виски наличными, мистер Мэйн? Это приказ мистера Меллорза, сэр, я ничего не могу поделать.
Я полез в карманы и тут обнаружил, что отправился в Мир-6 без единого цента. Я беспечно улыбнулся бармену, чтобы успокоить его.