Страница:
Вот на каком цивилизационном фоне началось развитие юного Иосифа Джугашвили – будущего великого Сталина.
РОДИВШИСЬ в конце 1879 года, Сталин начал свое образование в четырехклассном Горийском духовном училище в 1888 году – в неполные девять лет. Окончил он училище по первому разряду в июне 1894 года, то есть – четырнадцати с половиной лет, и сразу был направлен на учебу в Тифлисскую православную духовную семинарию.
Мы уже никогда не узнаем – как рано начал Сталин, например, читать? И какую азбуку он освоил первой – грузинскую или русскую? И на каком языке он прочел свою первую книгу? И что это была за книга?
Но можно не сомневаться в том, что развитие Сталина – интеллектуальное и духовное – началось рано, И, скорее всего, он научился читать не в результате поступления в Горийское духовное училище, а, напротив, его умение читать и несомненные способности стали одной из причин того, что его в это училище приняли.
Так же мы не знаем достоверно – насколько глубоко и благотворно было влияние на натуру Сталина семейной атмосферы. Сплетен на этот счет в разное время было запущено в свет немало, но с высокой степенью достоверности можно говорить, пожалуй, лишь о том, что тяжелой атмосферы в доме не было.
Не было уже потому, что мать Сталина – Екатерина Георгиевна Геладзе – была женщиной явно не скандальной и сдержанной. И, надо полагать, умела приглушить те или иные эмоциональные всплески, которые были свойственны отцу Сталина – натуре, эмоционально достаточно подвижной.
Сталин, напротив, рано обрел умение быть сдержанным (но – отнюдь не угрюмым). Однако сдержанность Сталина оказалась, как я догадываюсь, не только результатом влияния характера матери, но и результатом того, что полноценно глубокой близости с родителями у Сталина не получалось. Ведь отношения детей с родителями оказываются богатыми тогда, когда они окрашены как эмоциональной, духовной, так и интеллектуальной близостью. А вряд ли даже мать, не говоря уже об отце Сталина, была интеллектуально близка мыслям и чувствованиям своего Coco.
Но заботиться о нем они, вне сомнений, заботились, иначе вряд ли бы Сталин так рано вступил на путь восхождения к высотам знаний и размышлений и вряд ли бы его первое становление протекало в Гори так успешно.
А оно протекало успешно.
При этом Сталину и родиться повезло не только в нужное время – когда на социальном небосводе мира начинали собираться первые предвестники социальных бурь XX века, но и в нужном месте – в старинном многонациональном Гори, городе с древней и богатой историей, но – относительно небольшом.
Думаю, если бы Сталин родился в Тифлисе или, наоборот, в глухом кавказском захолустье, его становление не было бы таким быстрым и прочным.
В Тифлисе его способности могли бы затеряться в суете большого – по тогдашним меркам – города, на них могли бы просто не обратить должного внимания. Конечно, Сталин все равно так или иначе пробился бы к образованию и развитию, но, весьма вероятно, с большим бы трудом.
А в глуши…
Ну, в глуши – как в глуши! Там любые способности не столько развиваются, сколько глохнут, не имея даже минимальных условий для развития.
В Гори же Сталин был замечен сразу – для Горийского духовного училища будущий гений даже в отрочестве был фигурой несоразмерного калибра.
ГОВОРЯ «будущий», я хочу сказать, что в отрочестве Сталин гением, конечно же, не был, Ведь он имел задатки не музыкального гения – как юный Моцарт, не поэтического – как Пушкин, не живописного – как Айвазовский или математического – как Гаусс.
Чисто творческий, художественный гений чаще всего проявляется рано, особенно у музыкантов, художников. Как правило, рано заявляют о себе и будущие гениальные ученые…
А как надо понимать и принимать гений Сталина?
Сталин имел задатки гениального социального аналитика и реформатора и даже больше – социального демиурга[1] и в полной мере эти задатки со временем развил.
Но именно что – со временем!
Гений социального анализа, а тем более – гений социальных преобразований, формируется и зреет постепенно. И хотя уже в молодости он обязательно проявляет себя выдающимся образом – как это было и со Сталиным уже в начале его революционной деятельности, социальный гений выявляется не сразу. Возможно, он не сразу открывается даже самому носителю этого гения.
Мальчику Моцарту достаточно было сесть за инструмент, чтобы все осознали его гениальность (или хотя бы гениальные задатки).
А как и чем мог заявить о своей гениальности мальчик Coco Джугашвили?
Нет, лишь с годами, по мере завоевания авторитета, появления сторонников и последователей, по мере оттачивания своих идей и т. д., социальный гений получает полное развитие, а затем – и признание. То есть становится тем, кто входит в мировую историю как одна из ее великих фигур.
Юному Сталину было до этого очень далеко, и вряд ли он догадывался в Гори о своей великой будущности.
К тому же у Сталина были не очень-то благоприятные «стартовые» условия…
Тот же Наполеон Бонапарт, пусть он и не родился в семье аристократической и богатой, перед проблемой куска хлеба в детстве не стоял и возможности для образования и развития у себя дома, в семье, имел.
Еще благоприятнее были условия для развития у юного Ленина: вполне обеспеченная и дружная семья, интеллектуальные родители с выдающимися педагогическими и нравственными качествами, богатая библиотека, развитые братья и сестры…
Бедность молодого Бонапарта – и во время учебы, и в полку – была относительной. Она не лишала будущего императора возможности приобретать и читать книги, участвовать в интеллектуальной жизни общества и т. д.
Скромные условия жизни молодого Ленина также не ставили его перед необходимостью элементарно выживать, Было скромное, однако все же состояние матери Ленина… было скромное, однако все же не такое уж и незначительное наследство…
Все это позволяло будущему вождю пролетариата и русских народных масс сосредотачиваться на главном – на обдумывании стратегии и тактики борьбы, на политической публицистике… Сосредотачиваться на деле и на себе в этом деле.
Молодой же Сталин был подобного почти лишен, Первые годы жизни Сталина его семья не бедствовала, но ее материальное положение не только не позволяло ничего лишнего, но не всегда давало даже необходимое – особенно если иметь в виду задачу развития личности.
И можно лишь удивляться тому, как быстро Сталин интеллектуально и духовно взрослел, В Тифлисе, в духовной семинарии, он очень быстро адаптировался и в считаные год-два стал, в политическом отношении, весьма зрелой личностью.
И даже на удивление зрелой личностью, если иметь в виду как скромные по возможностям «стартовые» условия, так и юный возраст.
Хотя…
Хотя чему тут удивляться?! Он ведь был пусть еще лишь формирующимся, но – будущим Сталиным!
«Краткая биография», изданная при жизни Сталина (а значит, им просмотренная и одобренная), сообщает о создании в семинарии под руководством Сталина марксистских кружков, о его агитационнопропагандистской работе в железнодорожных мастерских Тифлиса и т. д. И все это, вне сомнений, соответствует истине – молодой (да что там молодой – юный, семнадцатилетний!) Сталин проявил все возрастающую социальную активность почти сразу по приезде в Тифлис.
Но в той же «Краткой биографии» скромно не подчеркивается, что Сталин, тогда далеко не самый образованный и социально адаптированный молодой человек в Тифлисе с революционными устремлениями, быстро выдвинулся в лидирующую группу тифлисских социал-демократов. А ведь в Тифлисе – центре Кавказского края – хватало фрондирующих природных тифлисцев, которые сами были не прочь «выйти» в лидеры.
Но Сталин, попав в благоприятную среду, почти сразу начал мощно набирать силу как политик. Причем как политик, однозначно связывающий себя не с интересами политической – пусть даже вне легальных рамок – карьеры, а с коренными интересами народных масс.
Сталин ведь и сам был плоть от плоти простого народа. И в революцию он шел не как «юноша бледный со взором горящим», а сразу как человек практических задач и дел.
Я БЫ сказал так.
Дома, в Гори, он впитывал в себя начальные знания, обогащал себя первыми раздумьями и эмоциями и учился быть собранным и сосредоточенным, Его разум и душа принимали в себя все более насыщенный «раствор» мыслей и чувств…
В Тифлисе этот «раствор» стал еще насыщенней и быстро превратился в пересыщенный.
Когда это произошло, кристаллизация Сталина как революционера наступила почти мгновенно. Он не увлекся дилетантски – на время юности – марксизмом и романтикой «борьбы», а очень рано сознательно выбрал свой путь в жизни – путь профессионального революционера.
В этом, как и во многом другом, Сталин оказался схож с Лениным.
Позднее Сталин говорил, что его становление как борца с режимом началось вначале с возмущения теми жесткими ограничениями, которые накладывало семинарское начальство на жизнь учащихся, в частности – на круг их чтения, Однако не думаю, что у Сталина в любом случае могли хотя бы на мгновение возникнуть мысли о возможности для себя церковной карьеры.
Да, мать Сталина до самой смерти была глубоко верующим человеком (как и мать Берии, к слову), верующим был и отец, так что в детстве Сталин, безусловно, верил – как верят дети, не задумываясь над сутью вопроса.
Но время учебы в семинарии – это уже пора вопросов и поиска ответов на эти вопросы, А Сталин уже в юные годы обладал умением быстро находить ответы в том случае, если он задумался над чем-то всерьез. Поэтому, на мой взгляд, его отход от догм религии произошел достаточно рано, И, собственно, здесь он был среди семинаристов не исключением, Просто духовная семинария была удобным и дешевым вариантом получения образования для представителей социальных низов, А преподавание в крупных семинариях, из числа которых была и Тифлисская, было поставлено очень даже неплохо. И отнюдь не только Священного Писания и канонического права.
Между прочим, здание Тифлисской духовной семинарии, выстроенное в стиле классицизма, было одной из архитектурных достопримечательностей Тифлиса. Примечательна она была и другим. Так, за год до поступления Сталина в семинарию социал-демократ Ладо Кецховели организовал там забастовку, после которой 87 студентов были исключены.
Однако в натуре Coco Джугашвили не было духа бунтарства как проявления эмоциональной нестабильности и анархических порывов. Скорее юный Сталин видел себя в перспективе кем-то вроде нового апостола равенства и справедливости, кем-то вроде пророка или идеолога. Но – не религиозного пророка и не теоретика-богослова. Сталин задумывался о бремени и выборе социального духовного лидерства. Это видно даже из того известного юношеского стихотворения, о котором я скажу чуть ниже.
Нет, священника из семинариста Иосифа Джугашвили не получилось бы при любом развитии его судьбы.
Другое дело, что учеба в духовной семинарии давала особые возможности для глубоких размышлений о жизни, о сути человека и человеческого общества. Любые серьезные философские тексты – это хорошая отправная точка для собственных раздумий, для нравственных и духовных открытий. А тексты Библии – как Ветхого Завета, так и тем более Нового Завета – в этом отношении оказывались хорошей пищей для ума и сердца. При этом знание «первоисточника» назубок было для учащихся семинарии обязательным, и Сталин, с его феноменальной памятью. Библию, конечно, знал. И, что еще важнее, наверняка осмыслял и переосмыслял ее идеи.
Но что интересно и примечательно!
Сталин включился в революционную деятельность (вначале – просто занявшись изучением марксистских работ в нелегальном кружке) уже в 1896 году, на втором году учебы в семинарии. В 1898 году он вступает в тифлисскую организацию РСДРП (тогда еще – не«… (б)», поскольку само понятие «большевик» появится лишь через пять лет).
Но лишь в мае 1899 года его исключают из семинарии – как сообщается в его советских биографиях – за пропаганду марксизма. Собственно, это – объяснение самого Сталина, который в 1931 году, отвечая на вопрос об образовании в анкете делегата Московской районной партийной конференции, указал: «Вышиблен из православной духовной семинарии за пропаганду марксизма».
Но «вышибли»-то Сталина, имевшего и до этого немало замечаний, на пятом году учебы!
В двадцать лет!
Почему так поздно?
Что – Сталин умело конспирировался? Ну, надо полагать, было не без этого – наукой и искусством конспирации Сталин владел мастерски.
Однако, как я предполагаю, объяснение здесь надо искать скорее в незаурядности натуры Сталина, которую его семинарские преподаватели – люди опытные и даже многоопытные, не могли не видеть.
Формально семинариста Джугашвили исключили за неявку на экзамен, хотя он потом писал объяснения, пытался оправдаться объективными причинами, Но это был лишь повод – исключили Сталина за его взгляды, а не за отлучку, Однако исключили его далеко не сразу после того, как появились поводы – формальные или существенные – для его исключения. Сталин не отличался покорностью, и одно его увлечение «нежелательной» или «запрещенной» литературой могло стать основанием для отчисления.
Но вот же – не стало.
Похоже, очень не хотелось чиновной, официозной России так вот взять и лишиться перспективного, многообещающего юноши, отдать его в среду «смутьянов».
Но Сталин уже выбрал себе судьбу и не отступал от нее до своего последнего дня.
Его и убили-то, кроме прочего, за то, что он всю свою жизнь жил интересами большого дела, никогда не сбиваясь на шкурничество…
ПОЧЕМУ Сталин стал революционером?
Он был человеком из самых «низов», но если бы стремился выбиться в Российской империи в «верхи», и даже – в очень значительные «верхи», то наверняка смог бы этого добиться. И совсем не обязательно – на церковной стезе, Царской России нужны были незаурядные нацмены на самых разных ролях – от администрирования до преподавания, а Сталин был, конечно же, незауряден.
Но я уверен, что у Сталина никогда не было и тени соблазна идти по жизни не как Сталин, а как, например, приват-доцент или статский советник Иосиф Джугашвили, И тому есть прямое и убедительное доказательство – стихотворение юного Сталина, точнее – юного Иосифа Джугашвили, опубликованное в тифлисской газете «Иверия» 25 декабря 1895 года.
Пожалуй, нелишним будет привести здесь один из наиболее удачных переводов этого если не первого, то – одного из первых произведений Сталина:
В этих строках, литературно не вполне, конечно, самостоятельных и самобытных, четко заявлена не просто позиция, а судьба, вся линия жизни. И вот она-то была заявлена вполне самостоятельно и самобытно.
Так что Сталин выбрал судьбу профессионального вожака масс рано и сознательно.
Но почему все же Сталин ее выбрал?
Умный и подлый (что особенно обидно, потому что речь – о талантливом человеке) агент мировых наднациональных сил Григорий Климов, бывший доцент Московского энергетического института, бывший майор Советской Армии, перебежавший на Запад в 40-е годы, написал ряд книг о природе тяготения человека к власти. Напомню о таких из них, например, как «Князь мира сего», «Имя им легион», «Протоколы красных мудрецов»…
Поскольку задачей Климова было навести тень на ясный день и заморочить голову как можно большему числу людей, проблему власти и причины, побуждающие людей идти к власти, этот экс-доцент рассматривал в кривом зеркале. Но поскольку человеком он был умным, то в своих книгах написал и много правды – иначе ему бы не поверили даже легковерные. Поэтому у Климова есть много очень точных мыслей о тех, кто стремится к власти во имя удовлетворения своих нездоровых и шкурных побуждений.
К последним Климов отнес, естественно (естественно для задач Климова), и Ленина со Сталиным, Климов трактовал о некоем синдроме «латентной гомосексуальности Ленина», заодно причисляя к носителям этого синдрома и Сталина.
Однако ни у Ленина, ни у Сталина не было «климовского» стремления к власти, Достаточно напомнить, что Ленин был готов уйти от руководства ЦК в момент разногласий по вопросу о Брестском мире, а Сталин несколько раз отказывался от поста Генерального секретаря ЦК.
Безусловно, эти отказы не означали намерения отойти от дел, да и были эти отказы по смыслу скорее ультиматумами. Однако подобная заявленная готовность говорит о многом… И, в частности, – о глубокой убежденности Ленина и Сталина в том, что если они, формально отказавшись от руководства, апеллируют к партийной массе, то масса выберет их и станет на их сторону.
А станет потому, что Ленин и Сталин были во всех принципиальных вопросах практически всегда правы (это показывало дальнейшее развитие событий) и умели эту свою правоту доказать и объяснить народу.
Умели в отличие от тех «вождей», которых верно описал ловкий слуга Золотой Элиты Григорий Климов и которые в исторической перспективе оказались у разбитого корыта.
Уметь организовать людей – уже нечастый талант. Организовать их на созидание – еще более редкий талант. И уж совсем штучный талант – организовать широкие народные массы на такие политические усилия, которые обеспечивают массам устойчивую созидательную историческую перспективу.
Мировая история знает только два примера подобных политиков – Ленина и Сталина. Однако суть этих двух исторических фигур такова, что – при всей их личностной самобытности и уникальности – правильнее говорить о них сегодня не как об исторических личностях, а как об исторических явлениях!
Да, Ленин и Сталин – это уникальные явления мировой истории, потому что только они оказались личностным воплощением масс – как партийных, так и народных, Владимир Маяковский, сказавший в стихах о Ленине лучше всех (в прозе это лучше всего сделал Горький), не ради броской формулы, а отражая действительное положение вещей, написал:
Один из основных догматов христианства – триединость Бога, то есть одновременное совмещение в одном лице Бога Отца, Бога Сына (Иисуса Христа) и Святого Духа.
Это – религиозный миф.
Но и в реальной истории человеческого общества бывают моменты, когда в одной исторической личности совмещаются сразу целые пласты общества! И чем более полно и гармонично реализуется это совмещение, тем более грандиозными и удивительными оказываются результаты исторической деятельности того лица, которое олицетворяет собой чаяния и потребности эпохи.
И чем более осознанно, искренне и полно отождествляет себя историческая личность с потребностями общества, тем более величественных результатов эта личность добивается вместе с теми пластами общества, интересы которой не выражает даже, а воплощает в себе.
И, конечно же, такой деятель обязательно собирает вокруг себя когорту соратников и помощников, А еще точнее – она быстро собирается и сплачивается вокруг него сама, и ее представители тоже принимают на себя частицу той харизмы, которой обладает лидер.
Посмотрим на такие фигуры мировой истории, как французы Людовик XI, Генрих IV и Наполеон, немец Бисмарк, русские Иван Грозный и Петр Великий, русская немка Екатерина Великая, индийцы Махатма Ганди и Неру, американцы Линкольн и Франклин Рузвельт…
Вспомним Кемаля Ататюрка, Мао Цзэдуна, Хо Ши Мина, Фиделя Кастро, Муамара Каддафи, панамского генерала Омара Торихоса, который хотел войти «не в историю, а в зону Канала»…
Если мы посмотрим на всех них и других, схожих с ними по судьбам и результатам, то мы увидим, что их деятельность была исторически успешной тогда, до тех пор и в той мере, в какой они исходили из исторической необходимости тех или иных действий.
Не своих действий, а действий организуемых ими пластов общества или более того – народных масс.
Глядя на начало общественной деятельности молодого Сталина (тогда она сводилась к чисто революционной деятельности), можно подумать, что для Сталина понимание сказанного выше было почти врожденным. Но, конечно же, он приходил к этому пониманию хотя и быстро, однако – не по мановению руки, Иосиф Джугашвили много работал над собой, и это расширяло его возможности по работе с массами трудящихся.
А эта работа, в свою очередь, влияла на Иосифа Джугашвили, превращая его постепенно в Кобу, а затем – в Сталина.
Нет, Иосиф Джугашвили не мог не стать революционером, а став революционером, он не мог не выработаться в Сталина, Именно на такую судьбу обрекал его масштаб его натуры.
В ЦАРСКОЙ России большевики оказались самой лучшей, самой честной, искренней, бескорыстной и чистой частью нации, И на этом, пожалуй, стоит остановиться более подробно…
На что может рассчитывать та или иная страна, а тем более великая страна, если она все более втягивается в состояние кризиса (а Россия втягивалась в него еще до крестьянской реформы 1861 года, а потом – тем более)?
Пожалуй, она может рассчитывать и надеяться лишь на то, что рано или поздно судьбы страны и нации возьмут в свои руки те, кто будет действовать исключительно в интересах страны и нации.
Они-то страну и спасут!
Возьмем, например, послеробеспьеровскую Францию времен Директории, Тысячелетняя монархия себя исчерпала и рухнула, а после бурных и честных лет революции наступила «эпоха» Директории – режима воров и коррупционеров. Францию разворовывали, Франция гибла…
Но вот во Франции приходит к власти Первый консул Бонапарт и сразу же привлекает к делам управления новых людей… Тех, кто живет – хотя бы более-менее – интересами дела. И ситуация в стране изменяется почти мгновенно к лучшему!
А потом для новой когорты и ее лидера начинается искус соблазнами. Бывшие герои утопают в роскоши, (Какое, к слову, точное выражение – «утопать в роскоши»! Роскошь для человеческой души то же, что камень на шее у утопающего, – точно так же тянет на дно.)
В итоге погрязший, утонувший в роскоши – не столько личной, сколько роскоши соратников – бывший Первый консул Республики Бонапарт, унизивший себя до звания императора Наполеона, терпит крах и доживает свои дни на маленьком острове Святой Елены…
Лишь там он кое-что понял, И тогда записал, что нельзя заваливать сотрудников золотом – они после этого не хотят идти на труды, лишения и смерть.
А Сталин?
И Наполеон, и Сталин полностью принадлежали своей и именно своей эпохе – ничего иного практическому политику, а тем более главе государства, не остается, Политический мыслитель может обгонять свое время на века, то же самое можно сказать о художнике, ученом, инженере… Реальный же политик не может позволить себе роскоши быть неконкретным, мыслить «вообще», а не в привязке к той исторической эпохе, в которой он действует.
(Я имею в виду, конечно, крупные исторические личности, а не пигмеев ума и духа типа «папаши» Дювалье в Гаити или «президентов» Клинтона, Буша-младшего, Обамы и т. д., не говоря уже о «россиянском» Борисе Ельцине и его сменщиках.)
Однако даже выдающийся политик – не только творец, но и продукт эпохи. Он – творец новой эпохи, но продукт той эпохи, в которой он формировался. А точнее – продукт своего развития и саморазвития, предшествующего политическому взлету.
Наполеон, хотя и родился на Корсике с ее атмосферой идеализма (порой кровавого, выраженного в вендетте), был продуктом буржуазного, то есть меркантильного, воспитания. Он мог рискнуть и рисковал, но – ради успеха, К тому же он был военным, А риск ради карьеры и успеха – это одна из профессиональных черт военных во все времена, а уж в индивидуалистические – тем более.
Буржуазно воспитанный человек способен порой на высокие порывы, но не способен на высокий жизненный путь. Если мерило успеха – роскошь, то она рано или поздно человека утопит.
РОДИВШИСЬ в конце 1879 года, Сталин начал свое образование в четырехклассном Горийском духовном училище в 1888 году – в неполные девять лет. Окончил он училище по первому разряду в июне 1894 года, то есть – четырнадцати с половиной лет, и сразу был направлен на учебу в Тифлисскую православную духовную семинарию.
Мы уже никогда не узнаем – как рано начал Сталин, например, читать? И какую азбуку он освоил первой – грузинскую или русскую? И на каком языке он прочел свою первую книгу? И что это была за книга?
Но можно не сомневаться в том, что развитие Сталина – интеллектуальное и духовное – началось рано, И, скорее всего, он научился читать не в результате поступления в Горийское духовное училище, а, напротив, его умение читать и несомненные способности стали одной из причин того, что его в это училище приняли.
Так же мы не знаем достоверно – насколько глубоко и благотворно было влияние на натуру Сталина семейной атмосферы. Сплетен на этот счет в разное время было запущено в свет немало, но с высокой степенью достоверности можно говорить, пожалуй, лишь о том, что тяжелой атмосферы в доме не было.
Не было уже потому, что мать Сталина – Екатерина Георгиевна Геладзе – была женщиной явно не скандальной и сдержанной. И, надо полагать, умела приглушить те или иные эмоциональные всплески, которые были свойственны отцу Сталина – натуре, эмоционально достаточно подвижной.
Сталин, напротив, рано обрел умение быть сдержанным (но – отнюдь не угрюмым). Однако сдержанность Сталина оказалась, как я догадываюсь, не только результатом влияния характера матери, но и результатом того, что полноценно глубокой близости с родителями у Сталина не получалось. Ведь отношения детей с родителями оказываются богатыми тогда, когда они окрашены как эмоциональной, духовной, так и интеллектуальной близостью. А вряд ли даже мать, не говоря уже об отце Сталина, была интеллектуально близка мыслям и чувствованиям своего Coco.
Но заботиться о нем они, вне сомнений, заботились, иначе вряд ли бы Сталин так рано вступил на путь восхождения к высотам знаний и размышлений и вряд ли бы его первое становление протекало в Гори так успешно.
А оно протекало успешно.
При этом Сталину и родиться повезло не только в нужное время – когда на социальном небосводе мира начинали собираться первые предвестники социальных бурь XX века, но и в нужном месте – в старинном многонациональном Гори, городе с древней и богатой историей, но – относительно небольшом.
Думаю, если бы Сталин родился в Тифлисе или, наоборот, в глухом кавказском захолустье, его становление не было бы таким быстрым и прочным.
В Тифлисе его способности могли бы затеряться в суете большого – по тогдашним меркам – города, на них могли бы просто не обратить должного внимания. Конечно, Сталин все равно так или иначе пробился бы к образованию и развитию, но, весьма вероятно, с большим бы трудом.
А в глуши…
Ну, в глуши – как в глуши! Там любые способности не столько развиваются, сколько глохнут, не имея даже минимальных условий для развития.
В Гори же Сталин был замечен сразу – для Горийского духовного училища будущий гений даже в отрочестве был фигурой несоразмерного калибра.
ГОВОРЯ «будущий», я хочу сказать, что в отрочестве Сталин гением, конечно же, не был, Ведь он имел задатки не музыкального гения – как юный Моцарт, не поэтического – как Пушкин, не живописного – как Айвазовский или математического – как Гаусс.
Чисто творческий, художественный гений чаще всего проявляется рано, особенно у музыкантов, художников. Как правило, рано заявляют о себе и будущие гениальные ученые…
А как надо понимать и принимать гений Сталина?
Сталин имел задатки гениального социального аналитика и реформатора и даже больше – социального демиурга[1] и в полной мере эти задатки со временем развил.
Но именно что – со временем!
Гений социального анализа, а тем более – гений социальных преобразований, формируется и зреет постепенно. И хотя уже в молодости он обязательно проявляет себя выдающимся образом – как это было и со Сталиным уже в начале его революционной деятельности, социальный гений выявляется не сразу. Возможно, он не сразу открывается даже самому носителю этого гения.
Мальчику Моцарту достаточно было сесть за инструмент, чтобы все осознали его гениальность (или хотя бы гениальные задатки).
А как и чем мог заявить о своей гениальности мальчик Coco Джугашвили?
Нет, лишь с годами, по мере завоевания авторитета, появления сторонников и последователей, по мере оттачивания своих идей и т. д., социальный гений получает полное развитие, а затем – и признание. То есть становится тем, кто входит в мировую историю как одна из ее великих фигур.
Юному Сталину было до этого очень далеко, и вряд ли он догадывался в Гори о своей великой будущности.
К тому же у Сталина были не очень-то благоприятные «стартовые» условия…
Тот же Наполеон Бонапарт, пусть он и не родился в семье аристократической и богатой, перед проблемой куска хлеба в детстве не стоял и возможности для образования и развития у себя дома, в семье, имел.
Еще благоприятнее были условия для развития у юного Ленина: вполне обеспеченная и дружная семья, интеллектуальные родители с выдающимися педагогическими и нравственными качествами, богатая библиотека, развитые братья и сестры…
Бедность молодого Бонапарта – и во время учебы, и в полку – была относительной. Она не лишала будущего императора возможности приобретать и читать книги, участвовать в интеллектуальной жизни общества и т. д.
Скромные условия жизни молодого Ленина также не ставили его перед необходимостью элементарно выживать, Было скромное, однако все же состояние матери Ленина… было скромное, однако все же не такое уж и незначительное наследство…
Все это позволяло будущему вождю пролетариата и русских народных масс сосредотачиваться на главном – на обдумывании стратегии и тактики борьбы, на политической публицистике… Сосредотачиваться на деле и на себе в этом деле.
Молодой же Сталин был подобного почти лишен, Первые годы жизни Сталина его семья не бедствовала, но ее материальное положение не только не позволяло ничего лишнего, но не всегда давало даже необходимое – особенно если иметь в виду задачу развития личности.
И можно лишь удивляться тому, как быстро Сталин интеллектуально и духовно взрослел, В Тифлисе, в духовной семинарии, он очень быстро адаптировался и в считаные год-два стал, в политическом отношении, весьма зрелой личностью.
И даже на удивление зрелой личностью, если иметь в виду как скромные по возможностям «стартовые» условия, так и юный возраст.
Хотя…
Хотя чему тут удивляться?! Он ведь был пусть еще лишь формирующимся, но – будущим Сталиным!
«Краткая биография», изданная при жизни Сталина (а значит, им просмотренная и одобренная), сообщает о создании в семинарии под руководством Сталина марксистских кружков, о его агитационнопропагандистской работе в железнодорожных мастерских Тифлиса и т. д. И все это, вне сомнений, соответствует истине – молодой (да что там молодой – юный, семнадцатилетний!) Сталин проявил все возрастающую социальную активность почти сразу по приезде в Тифлис.
Но в той же «Краткой биографии» скромно не подчеркивается, что Сталин, тогда далеко не самый образованный и социально адаптированный молодой человек в Тифлисе с революционными устремлениями, быстро выдвинулся в лидирующую группу тифлисских социал-демократов. А ведь в Тифлисе – центре Кавказского края – хватало фрондирующих природных тифлисцев, которые сами были не прочь «выйти» в лидеры.
Но Сталин, попав в благоприятную среду, почти сразу начал мощно набирать силу как политик. Причем как политик, однозначно связывающий себя не с интересами политической – пусть даже вне легальных рамок – карьеры, а с коренными интересами народных масс.
Сталин ведь и сам был плоть от плоти простого народа. И в революцию он шел не как «юноша бледный со взором горящим», а сразу как человек практических задач и дел.
Я БЫ сказал так.
Дома, в Гори, он впитывал в себя начальные знания, обогащал себя первыми раздумьями и эмоциями и учился быть собранным и сосредоточенным, Его разум и душа принимали в себя все более насыщенный «раствор» мыслей и чувств…
В Тифлисе этот «раствор» стал еще насыщенней и быстро превратился в пересыщенный.
Когда это произошло, кристаллизация Сталина как революционера наступила почти мгновенно. Он не увлекся дилетантски – на время юности – марксизмом и романтикой «борьбы», а очень рано сознательно выбрал свой путь в жизни – путь профессионального революционера.
В этом, как и во многом другом, Сталин оказался схож с Лениным.
Позднее Сталин говорил, что его становление как борца с режимом началось вначале с возмущения теми жесткими ограничениями, которые накладывало семинарское начальство на жизнь учащихся, в частности – на круг их чтения, Однако не думаю, что у Сталина в любом случае могли хотя бы на мгновение возникнуть мысли о возможности для себя церковной карьеры.
Да, мать Сталина до самой смерти была глубоко верующим человеком (как и мать Берии, к слову), верующим был и отец, так что в детстве Сталин, безусловно, верил – как верят дети, не задумываясь над сутью вопроса.
Но время учебы в семинарии – это уже пора вопросов и поиска ответов на эти вопросы, А Сталин уже в юные годы обладал умением быстро находить ответы в том случае, если он задумался над чем-то всерьез. Поэтому, на мой взгляд, его отход от догм религии произошел достаточно рано, И, собственно, здесь он был среди семинаристов не исключением, Просто духовная семинария была удобным и дешевым вариантом получения образования для представителей социальных низов, А преподавание в крупных семинариях, из числа которых была и Тифлисская, было поставлено очень даже неплохо. И отнюдь не только Священного Писания и канонического права.
Между прочим, здание Тифлисской духовной семинарии, выстроенное в стиле классицизма, было одной из архитектурных достопримечательностей Тифлиса. Примечательна она была и другим. Так, за год до поступления Сталина в семинарию социал-демократ Ладо Кецховели организовал там забастовку, после которой 87 студентов были исключены.
Однако в натуре Coco Джугашвили не было духа бунтарства как проявления эмоциональной нестабильности и анархических порывов. Скорее юный Сталин видел себя в перспективе кем-то вроде нового апостола равенства и справедливости, кем-то вроде пророка или идеолога. Но – не религиозного пророка и не теоретика-богослова. Сталин задумывался о бремени и выборе социального духовного лидерства. Это видно даже из того известного юношеского стихотворения, о котором я скажу чуть ниже.
Нет, священника из семинариста Иосифа Джугашвили не получилось бы при любом развитии его судьбы.
Другое дело, что учеба в духовной семинарии давала особые возможности для глубоких размышлений о жизни, о сути человека и человеческого общества. Любые серьезные философские тексты – это хорошая отправная точка для собственных раздумий, для нравственных и духовных открытий. А тексты Библии – как Ветхого Завета, так и тем более Нового Завета – в этом отношении оказывались хорошей пищей для ума и сердца. При этом знание «первоисточника» назубок было для учащихся семинарии обязательным, и Сталин, с его феноменальной памятью. Библию, конечно, знал. И, что еще важнее, наверняка осмыслял и переосмыслял ее идеи.
Но что интересно и примечательно!
Сталин включился в революционную деятельность (вначале – просто занявшись изучением марксистских работ в нелегальном кружке) уже в 1896 году, на втором году учебы в семинарии. В 1898 году он вступает в тифлисскую организацию РСДРП (тогда еще – не«… (б)», поскольку само понятие «большевик» появится лишь через пять лет).
Но лишь в мае 1899 года его исключают из семинарии – как сообщается в его советских биографиях – за пропаганду марксизма. Собственно, это – объяснение самого Сталина, который в 1931 году, отвечая на вопрос об образовании в анкете делегата Московской районной партийной конференции, указал: «Вышиблен из православной духовной семинарии за пропаганду марксизма».
Но «вышибли»-то Сталина, имевшего и до этого немало замечаний, на пятом году учебы!
В двадцать лет!
Почему так поздно?
Что – Сталин умело конспирировался? Ну, надо полагать, было не без этого – наукой и искусством конспирации Сталин владел мастерски.
Однако, как я предполагаю, объяснение здесь надо искать скорее в незаурядности натуры Сталина, которую его семинарские преподаватели – люди опытные и даже многоопытные, не могли не видеть.
Формально семинариста Джугашвили исключили за неявку на экзамен, хотя он потом писал объяснения, пытался оправдаться объективными причинами, Но это был лишь повод – исключили Сталина за его взгляды, а не за отлучку, Однако исключили его далеко не сразу после того, как появились поводы – формальные или существенные – для его исключения. Сталин не отличался покорностью, и одно его увлечение «нежелательной» или «запрещенной» литературой могло стать основанием для отчисления.
Но вот же – не стало.
Похоже, очень не хотелось чиновной, официозной России так вот взять и лишиться перспективного, многообещающего юноши, отдать его в среду «смутьянов».
Но Сталин уже выбрал себе судьбу и не отступал от нее до своего последнего дня.
Его и убили-то, кроме прочего, за то, что он всю свою жизнь жил интересами большого дела, никогда не сбиваясь на шкурничество…
ПОЧЕМУ Сталин стал революционером?
Он был человеком из самых «низов», но если бы стремился выбиться в Российской империи в «верхи», и даже – в очень значительные «верхи», то наверняка смог бы этого добиться. И совсем не обязательно – на церковной стезе, Царской России нужны были незаурядные нацмены на самых разных ролях – от администрирования до преподавания, а Сталин был, конечно же, незауряден.
Но я уверен, что у Сталина никогда не было и тени соблазна идти по жизни не как Сталин, а как, например, приват-доцент или статский советник Иосиф Джугашвили, И тому есть прямое и убедительное доказательство – стихотворение юного Сталина, точнее – юного Иосифа Джугашвили, опубликованное в тифлисской газете «Иверия» 25 декабря 1895 года.
Пожалуй, нелишним будет привести здесь один из наиболее удачных переводов этого если не первого, то – одного из первых произведений Сталина:
Будущие приват-доценты и статские советники таких стихотворений не пишут – даже в том нежном возрасте, когда так хочется ощутить себя одновременно бунтарем, сосудом мировой скорби и прогрессивным, ищущим правды «индивидуем»…
Ходил он от дома к дому.
Стучась у чужих дверей.
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне.
Как солнечный блеск, чиста.
Звучала великая правда.
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень.
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум.
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья и славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна…
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
В этих строках, литературно не вполне, конечно, самостоятельных и самобытных, четко заявлена не просто позиция, а судьба, вся линия жизни. И вот она-то была заявлена вполне самостоятельно и самобытно.
Так что Сталин выбрал судьбу профессионального вожака масс рано и сознательно.
Но почему все же Сталин ее выбрал?
Умный и подлый (что особенно обидно, потому что речь – о талантливом человеке) агент мировых наднациональных сил Григорий Климов, бывший доцент Московского энергетического института, бывший майор Советской Армии, перебежавший на Запад в 40-е годы, написал ряд книг о природе тяготения человека к власти. Напомню о таких из них, например, как «Князь мира сего», «Имя им легион», «Протоколы красных мудрецов»…
Поскольку задачей Климова было навести тень на ясный день и заморочить голову как можно большему числу людей, проблему власти и причины, побуждающие людей идти к власти, этот экс-доцент рассматривал в кривом зеркале. Но поскольку человеком он был умным, то в своих книгах написал и много правды – иначе ему бы не поверили даже легковерные. Поэтому у Климова есть много очень точных мыслей о тех, кто стремится к власти во имя удовлетворения своих нездоровых и шкурных побуждений.
К последним Климов отнес, естественно (естественно для задач Климова), и Ленина со Сталиным, Климов трактовал о некоем синдроме «латентной гомосексуальности Ленина», заодно причисляя к носителям этого синдрома и Сталина.
Однако ни у Ленина, ни у Сталина не было «климовского» стремления к власти, Достаточно напомнить, что Ленин был готов уйти от руководства ЦК в момент разногласий по вопросу о Брестском мире, а Сталин несколько раз отказывался от поста Генерального секретаря ЦК.
Безусловно, эти отказы не означали намерения отойти от дел, да и были эти отказы по смыслу скорее ультиматумами. Однако подобная заявленная готовность говорит о многом… И, в частности, – о глубокой убежденности Ленина и Сталина в том, что если они, формально отказавшись от руководства, апеллируют к партийной массе, то масса выберет их и станет на их сторону.
А станет потому, что Ленин и Сталин были во всех принципиальных вопросах практически всегда правы (это показывало дальнейшее развитие событий) и умели эту свою правоту доказать и объяснить народу.
Умели в отличие от тех «вождей», которых верно описал ловкий слуга Золотой Элиты Григорий Климов и которые в исторической перспективе оказались у разбитого корыта.
Уметь организовать людей – уже нечастый талант. Организовать их на созидание – еще более редкий талант. И уж совсем штучный талант – организовать широкие народные массы на такие политические усилия, которые обеспечивают массам устойчивую созидательную историческую перспективу.
Мировая история знает только два примера подобных политиков – Ленина и Сталина. Однако суть этих двух исторических фигур такова, что – при всей их личностной самобытности и уникальности – правильнее говорить о них сегодня не как об исторических личностях, а как об исторических явлениях!
Да, Ленин и Сталин – это уникальные явления мировой истории, потому что только они оказались личностным воплощением масс – как партийных, так и народных, Владимир Маяковский, сказавший в стихах о Ленине лучше всех (в прозе это лучше всего сделал Горький), не ради броской формулы, а отражая действительное положение вещей, написал:
Эта формула полностью применима и к Сталину, Как и Ленин, Сталин был силен не умением «подобрать аппарат» или «провести интригу» – а полной слитностью с интересами и задачами массы, политические чаяния которой выражал революционный авангард этой массы – партия большевиков.
Мы говорим «Ленин» – подразумеваем «Партия»,
Мы говорим «Партия» – подразумеваем «Ленин».
Один из основных догматов христианства – триединость Бога, то есть одновременное совмещение в одном лице Бога Отца, Бога Сына (Иисуса Христа) и Святого Духа.
Это – религиозный миф.
Но и в реальной истории человеческого общества бывают моменты, когда в одной исторической личности совмещаются сразу целые пласты общества! И чем более полно и гармонично реализуется это совмещение, тем более грандиозными и удивительными оказываются результаты исторической деятельности того лица, которое олицетворяет собой чаяния и потребности эпохи.
И чем более осознанно, искренне и полно отождествляет себя историческая личность с потребностями общества, тем более величественных результатов эта личность добивается вместе с теми пластами общества, интересы которой не выражает даже, а воплощает в себе.
И, конечно же, такой деятель обязательно собирает вокруг себя когорту соратников и помощников, А еще точнее – она быстро собирается и сплачивается вокруг него сама, и ее представители тоже принимают на себя частицу той харизмы, которой обладает лидер.
Посмотрим на такие фигуры мировой истории, как французы Людовик XI, Генрих IV и Наполеон, немец Бисмарк, русские Иван Грозный и Петр Великий, русская немка Екатерина Великая, индийцы Махатма Ганди и Неру, американцы Линкольн и Франклин Рузвельт…
Вспомним Кемаля Ататюрка, Мао Цзэдуна, Хо Ши Мина, Фиделя Кастро, Муамара Каддафи, панамского генерала Омара Торихоса, который хотел войти «не в историю, а в зону Канала»…
Если мы посмотрим на всех них и других, схожих с ними по судьбам и результатам, то мы увидим, что их деятельность была исторически успешной тогда, до тех пор и в той мере, в какой они исходили из исторической необходимости тех или иных действий.
Не своих действий, а действий организуемых ими пластов общества или более того – народных масс.
Глядя на начало общественной деятельности молодого Сталина (тогда она сводилась к чисто революционной деятельности), можно подумать, что для Сталина понимание сказанного выше было почти врожденным. Но, конечно же, он приходил к этому пониманию хотя и быстро, однако – не по мановению руки, Иосиф Джугашвили много работал над собой, и это расширяло его возможности по работе с массами трудящихся.
А эта работа, в свою очередь, влияла на Иосифа Джугашвили, превращая его постепенно в Кобу, а затем – в Сталина.
Нет, Иосиф Джугашвили не мог не стать революционером, а став революционером, он не мог не выработаться в Сталина, Именно на такую судьбу обрекал его масштаб его натуры.
В ЦАРСКОЙ России большевики оказались самой лучшей, самой честной, искренней, бескорыстной и чистой частью нации, И на этом, пожалуй, стоит остановиться более подробно…
На что может рассчитывать та или иная страна, а тем более великая страна, если она все более втягивается в состояние кризиса (а Россия втягивалась в него еще до крестьянской реформы 1861 года, а потом – тем более)?
Пожалуй, она может рассчитывать и надеяться лишь на то, что рано или поздно судьбы страны и нации возьмут в свои руки те, кто будет действовать исключительно в интересах страны и нации.
Они-то страну и спасут!
Возьмем, например, послеробеспьеровскую Францию времен Директории, Тысячелетняя монархия себя исчерпала и рухнула, а после бурных и честных лет революции наступила «эпоха» Директории – режима воров и коррупционеров. Францию разворовывали, Франция гибла…
Но вот во Франции приходит к власти Первый консул Бонапарт и сразу же привлекает к делам управления новых людей… Тех, кто живет – хотя бы более-менее – интересами дела. И ситуация в стране изменяется почти мгновенно к лучшему!
А потом для новой когорты и ее лидера начинается искус соблазнами. Бывшие герои утопают в роскоши, (Какое, к слову, точное выражение – «утопать в роскоши»! Роскошь для человеческой души то же, что камень на шее у утопающего, – точно так же тянет на дно.)
В итоге погрязший, утонувший в роскоши – не столько личной, сколько роскоши соратников – бывший Первый консул Республики Бонапарт, унизивший себя до звания императора Наполеона, терпит крах и доживает свои дни на маленьком острове Святой Елены…
Лишь там он кое-что понял, И тогда записал, что нельзя заваливать сотрудников золотом – они после этого не хотят идти на труды, лишения и смерть.
А Сталин?
И Наполеон, и Сталин полностью принадлежали своей и именно своей эпохе – ничего иного практическому политику, а тем более главе государства, не остается, Политический мыслитель может обгонять свое время на века, то же самое можно сказать о художнике, ученом, инженере… Реальный же политик не может позволить себе роскоши быть неконкретным, мыслить «вообще», а не в привязке к той исторической эпохе, в которой он действует.
(Я имею в виду, конечно, крупные исторические личности, а не пигмеев ума и духа типа «папаши» Дювалье в Гаити или «президентов» Клинтона, Буша-младшего, Обамы и т. д., не говоря уже о «россиянском» Борисе Ельцине и его сменщиках.)
Однако даже выдающийся политик – не только творец, но и продукт эпохи. Он – творец новой эпохи, но продукт той эпохи, в которой он формировался. А точнее – продукт своего развития и саморазвития, предшествующего политическому взлету.
Наполеон, хотя и родился на Корсике с ее атмосферой идеализма (порой кровавого, выраженного в вендетте), был продуктом буржуазного, то есть меркантильного, воспитания. Он мог рискнуть и рисковал, но – ради успеха, К тому же он был военным, А риск ради карьеры и успеха – это одна из профессиональных черт военных во все времена, а уж в индивидуалистические – тем более.
Буржуазно воспитанный человек способен порой на высокие порывы, но не способен на высокий жизненный путь. Если мерило успеха – роскошь, то она рано или поздно человека утопит.