Кристенберри Джуди. Нам суждено любить

   — Пре… — Алекс не договорил и пристально посмотрел на нее.
   Глубоко вздохнув, она с грустью вспомнила те дни, когда их отношения были дружескими. Половина пути уже пройдена, но, кажется, они снова на грани холодной войны.
   Через два дня они прибыли в Детройт. Табиса отослала свой багаж в отель на такси — они с Алексом решили зарегистрироваться там после интервью.
   По дороге в студию они молчали. Еще в Чикаго Табиса рассказала Алексу все, что касалось этого интервью. В тот день он заказал ужин себе в номер — они больше не ели вместе.
   Когда они прибыли в студию, Табиса поговорила с режиссером и представила ему Алекса. Когда она спросила, где Даниэль Гарсия, интервьюер, режиссер улыбнулся.
   — Обычно Даниэль приезжает не раньше чем за пять минут до начала шоу.
   Табиса нахмурилась.
   — Но он всегда на высоте, — спешно добавил он.
   — Алекс, не хотите пока чего-нибудь выпить? спросила Табиса.
   — Ой! — воскликнул режиссер. — Ой, простите!
   Доктор Майерсон, есть кофе, пончики и содовая.
   Выбирайте, что вам нравится.
   — Спасибо, Билл, — ответил Алекс таким тоном, будто Билл был его лучшим другом. — У меня был трудный день. Пожалуйста, чашку кофе и пончик, если можно.
   — Сейчас, док.
   Когда режиссер удалился, Табиса прошептала:
   — Вы сказали это таким тоном, будто я держу вас в черном теле.
   Алекс холодно улыбнулся и отвернулся.
   Покинув съемочную площадку, Табиса пошла искать гримерную мистера Гарсии. Найдя дверь, на которой была табличка с его именем, она постучала.
   — Что такое? — прорычал мужской голос.
   Здорово! Еще один брюзга. Она осторожно приоткрыла дверь и увидела сидящего перед зеркалом Даниэля Гарсию. Гример расчесывал ему волосы.
   — Мистер Гарсия? — осторожно начала она. — Я Табиса Тайлер, представитель доктора Майерсона.
   Он просмотрел ваши вопросы и ничего не имеет против…
   — Покорнейше благодарю! — снова прорычал Гарсия.
   Гример смягчил ситуацию.
   — Спасибо вам, мисс Тайлер. Сейчас мистер Гарсия перечитает материал и будет полностью готов к началу шоу.
   — Спасибо, — ответила Табиса, радуясь такой обходительности.
   — Извините его за невежливость. Он лег спать только этим утром.
   — Я понимаю.
   Когда Табиса вернулась в павильон звукозаписи, Алекс сидел в кресле с чашкой кофе в одной руке и пончиком — в другой.
   Она подошла к нему и взглянула на надкушенный пончик.
   — Ешьте быстрее, а то придется жевать перед камерой, — весело произнесла Табиса.
   Он отложил пончик.
   — Через пять минут начинаем, — объявил режиссер. — Кто-нибудь вытащит наконец Гарсию из гримерки?
   Табиса продолжала улыбаться.
   Режиссер позвал Гарсию несколько раз, и тот вышел из гримерной за минуту до эфира.
   — Певец на месте? — прокричал режиссер, — Еще нет, — доложил кто-то из персонала.
   — Хорошо, тогда первым будет доктор.
   Режиссер обратился к Алексу:
   — Вы готовы, док? Сядьте на диван напротив Гарсии.
   Нахмурившись, Алекс нехотя подчинился.
   Музыкальное вступление послужило сигналом начала шоу. Гарсия превратился в улыбчивого, счастливого человека.
   Когда музыка утихла, он представил Алекса и без ошибок изложил его биографию, чем немало удивил Табису. Затем тут же задал вопрос о книге, а после того, как Алекс вкратце ответил, перешел к следующему.
   В этот момент какой-то мужчина стремительно пересек площадку и остановился возле столика ведущего.
   — Замолчите! Замолчите! — закричал незнакомец.
   — Уберите отсюда этого человека! — проревел директор.
   — Не прикасайтесь ко мне. Я имею право говорить! — заявил мужчина пронзительным голосом.
   Казалось, он вот-вот набросится на Гарсию.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Над съемочной площадкой нависла гробовая тишина.
   Табиса дрожала мелкой дрожью и про себя молилась, чтобы этот инцидент не испортил интервью Алекса. Ведь все так хорошо начиналось.
   Алекс абсолютно спокойно поздоровался с мужчиной:
   — Здравствуйте. Я Алекс Майерсон. Не помню, чтобы мы раньше встречались.
   — Меня зовут Кертис Чемберс. — Мужчина глубоко вздохнул и, как всем показалось, немного успокоился, но, когда Гарсия собрался ускользнуть, закричал:
   — Не двигайтесь!
   — Все хорошо, Кертис, — сказал Алекс. — Мистер Гарсия никуда не уходит. — Садитесь на диван, устраивайтесь поудобнее.
   Табиса слышала, как режиссер говорит диспетчеру:
   — Звоните в полицию и расскажите, что происходит.
   Алекс приветливо улыбался мужчине, который был похож на сумасшедшего.
   — Кертис, зачем вы пришли сюда?
   — Я здесь, чтобы сказать всем, что он ублюдок! — воскликнул мужчина, вскакивая и указывая на Гарсию.
   Тот вжался в спинку кресла.
   — Сядьте, Кертис, и все объясните, — увещевал Алекс.
   Мужчина снова сел.
   — Он проявил неуважение к моей жене и заставил ее плакать. Два дня назад она… умерла. — По лицу Кертиса потекли слезы.
   — Каким образом, Кертис?
   — Она хотела участвовать в конкурсе «Лучшая домохозяйка». Она… она была замечательной домохозяйкой. Но она была… полной, и он посмеялся над ней!
   — Во время эфира? — уточнил Алекс.
   — Нет! Я не делал этого! — возразил Гарсия.
   — Нет, не во время эфира. Но она слышала, как он отпускал шуточки по поводу ее фигуры после окончания съемок. — Мужчина уставился на Гарсию ненавидящим взглядом.
   — Значит, вы считаете, что должны защитить честь вашей жены? — спокойно спросил Алекс. — И как вы хотите это сделать?
   Кертис выглядел неуверенным.
   — Не знаю… Но я подвел ее! Не оградил от пошлых замечаний этого человека! — Кертис повернулся к Гарсии. — Он должен за все заплатить!
   — Согласен, — сказал Алекс. — Но вы должны понять, что силой здесь ничего не решишь. Не думаю, что ваша жена хотела бы видеть вас за решеткой.
   — Я недостоин ее!
   — Мы редко бываем кого-то достойны. Моя жена тоже умерла, Кертис. Она тоже была замечательной.
   Но в жизни многого нельзя изменить. Ваша жена знала, что вы любили ее?
   — Конечно! Я постоянно твердил ей это.
   — Тогда вам не в чем себя винить. В мире всегда есть плохие люди, но взаимная любовь ограждает нас от их ненависти.
   Кертис задумался. Табиса оглянулась. Вся съемочная группа с интересом уставилась на собеседников, словно наблюдая за действием театральной драмы.
   — Да, но ему не следовало поступать так низко.
   Он надевает маску, улыбается перед камерами, и люди думают, что он замечательный, но это не так. У него есть все. Зачем он так поступил с моей Рут? воскликнул Кертис.
   Алекс собрался ответить ему, но его опередил Гарсия:
   — Нет, это не правда! У меня есть не все. Я совсем один. Жена бросила меня. Я ужасно страдаю, но должен это скрывать, всегда быть веселым и… — По его щекам катились слезы.
   — Вы об этом знали? — спросил один из членов съемочной группы у режиссера.
   Тот отрицательно покачал головой.
   — Вы говорите это только для того, чтобы сделать мне больно! — вспылил Кертис.
   — Нет! Мы были женаты пять лет. Я… я думал, что у нас все прекрасно. Но у нее был любовник, и она ушла к нему. — Гарсия закрыл лицо руками, чтобы никто не видел его слез.
   — Когда она покинула вас, Даниэль? — спросил Алекс.
   — Три недели назад. Жена Кертиса пришла на конкурс на следующей неделе. Я злился, но был вынужден это скрывать. А после конкурса выместил свою злость на жене Кертиса, которая действительно показалась мне полной. Мне так жаль.
   Только Табиса подумала, что все хорошо закончится, сзади послышались топот и крики.
   Кертис вскочил и обернулся в ту сторону, откуда доносился шум:
   — Не приближайтесь! Я хочу, чтобы он попросил прощения за мою Рут!
   Алекс снова попытался успокоить Кертиса:
   — Сядьте, Кертис. Я думаю, мы сможем все уладить без вмешательства полиции.
   При этом его взгляд был обращен к Табисе. Она. поняла, что он хочет ей сказать, и обратилась к двум полицейским:
   — Доктор Майерсон держит ситуацию под контролем. Не могли бы вы подождать?
   — Мэм, я неуверен… — начал один из них, но другой остановил его.
   — Мы должны спросить у нашего начальника. Кто такой доктор Майерсон?
   — Психолог.
   — Идите в диспетчерскую и позвоните своему начальнику, — прошептал режиссер.
   — Что здесь происходит? Что вы затеваете за моей спиной? — раздраженно спросил Кертис, озираясь вокруг.
   — Кертис, если вы послушаете меня, мы сможем все решить, не причинив вреда ни вам, ни Даниэлю. — Алекс сделал глубокий вдох. — Не думаю, что вы серьезно хотите кому-то навредить. Даниэль уже извинился перед вами. Уверен, он бы извинился и перед Рут, если бы это было возможно. Чего еще вы хотите?
   — Я… я хотел бы, чтобы Рут знала…
   — Она знает, Кертис. Не думаю, чтобы она хотела видеть вас в тюрьме или чтобы жизнь Даниэля была загублена из-за неосторожно сказанных слов.
   Вдруг Табисе пришла в голову блестящая мысль.
   Она подошла к режиссеру и шепнула ему на ухо несколько слов. Тот, немного подумав, закивал головой.
   Затем Табиса сделала несколько шагов по направлению к сцене.
   — Кертис…
   — Кто это?
   — Табиса, не подходите, — предостерег Алекс.
   Но она уже ступила на освещенную площадку — Кертис, я представитель доктора Майерсона Я знаю, вы пришли сюда не для того, чтобы заработать денег на вашем горе. Но думаю, вам было бы полезно сходить к психологу.
   — Я не могу себе этого позволить! — выпалил он.
   — Возможно, но студия смогла бы. Даниэль мог бы пойти вместе с вами. Вы оба смогли бы поделиться своими проблемами, и вам стало бы легче.
   Кертис молча уставился на нее.
   — Это имеет смысл, — наконец сказал он.
   — Я также считаю, что вы могли бы преподать урок другим мужчинам, обсудив ваши проблемы в какой-нибудь телевизионной программе. Вы бы научили людей тому, как надо справляться со своей болью, — она сделала паузу. — Тогда страдания Рут были бы не напрасны.
   В студии воцарилась тишина. Табиса не знала, примет ли Кертис ее предложение. Она терпеливо ждала, время от времени поглядывая на Алекса.
   — Может, я бы и согласился, — задумчиво проговорил Кертис. — А что вы на это скажете, док? обратился он к Алексу.
   — Думаю, это замечательная идея. Вы с Даниэлем оба страдаете. Лучший способ справиться с болью — помочь другим. Правильно, Даниэль?
   — Правильно… если режиссер считает…
   — Я считаю, это хорошая идея. А наша студия возьмет на себя все расходы, — заявил режиссер.
   — Тогда я согласен.
   — Думаю, вы оба со всем справитесь. — Алекс протянул руку, ожидая решения Кертиса.
   — Но, док, что, если… что, если я не заслуживаю…
   — Каждый заслуживает того, чтобы его научили, как справиться с болью, Кертис. Помните: Рут любила вас.
   — Да, хорошо. — Кертис протянул руку, и Алекс пожал ее.
   Тут в зал вошли полицейские, и Кертис запаниковал.
   — Вы обманули меня! Вы обманули меня! — закричал он, отбиваясь от двух офицеров.
   — Остановитесь! — сказал Алекс, поднимаясь. — Я пообещал этому человеку, что ему окажут помощь.
   — Мы не хотим, чтобы вы арестовывали его, — вмешался режиссер. — Мы собираемся сдержать наше обещание. Пожалуйста, отпустите его.
   — Вы не собираетесь потребовать возмещения расходов? — спросил один из полицейских.
   — Нет, мы хотим, чтобы эти двое с нашей помощью научились справляться с болью и гневом, а другие учились на их примере. — Режиссер улыбнулся, гордясь собственным великодушием. Благодаря этому инциденту рейтинг его программы, несомненно, увеличится.
   Табиса подошла к Алексу. Он протянул руку, и она взяла ее в свою, испытывая облегчение оттого, что все закончилось благополучно.
   Когда полицейские ушли, Кертис обратился к Алексу:
   — Спасибо вам, док. Если бы не вы, я натворил бы дел.
   — Рад, что смог вам помочь.
   — Но как умерла ваша жена? — спросил Даниэль Гарсия. — Надеюсь, не по моей вине?
   — Нет. Она погибла в автокатастрофе. Просто у меня в голове все перепуталось. Я не знал, что говорю.
   — Мне очень жаль, Кертис. Правда, очень жаль, сказал Даниэль. По его щекам снова покатились слезы.
   Режиссер попросил Табису позаботиться о Кертисе, пока Алекс и Даниэль не закончат интервью.
   Кертис взглянул на Алекса:
   — Вы думаете, я могу им доверять?
   — Вы можете доверять Табисе. Она не будет вам лгать.
   Когда Табиса услышала эти слова, ее сердце переполнилось гордостью. Алекс доверял ей. Это было очень важно. Она протянула руку:
   — Пойдемте, Кертис. Все будет хорошо.
   Кертис изумленно уставился на руку Табисы, затем неуверенно пожал ее. Через мгновение они покинули съемочную площадку.
   Алекс наблюдал за их уходом. Он верил в то, что сказал: Табисе можно доверять.
   — Не хотите сделать перерыв перед записью, доктор Майерсон? — спросил режиссер.
   — Пожалуй, да. Я бы выпил воды и немного поговорил с Даниэлем.
   Но Даниэль, кажется, желал уйти со съемочной площадки.
   — Я… я собирался к себе в гримерную. Хочу немного побыть один.
   — Хорошо. Увидимся через несколько минут.
   Даниэль быстро покинул студию. Алекс поднялся.
   — Здесь можно где-нибудь отдохнуть от света прожекторов? — спросил он оператора.
   — В фойе. Думаю, там остались пончики.
   В фойе Алекс не обнаружил ничего съестного, но ему было все равно. Он жаждал покоя. Ситуация была довольно опасной, несмотря на то что все закончилось благополучно. В любой момент Кертис мог потерять контроль над собой и наброситься на Даниэля.
   Один из пациентов Алекса покончил с собой, и ему не хотелось, чтобы такое снова повторилось.
   Алекс боялся, что Кертис так бы и поступил, если бы он не вмешался.
   Алекс продолжал осмысливать эту ситуацию, и вдруг у него зародилась идея. Он непременно напишет роман о любви, но сперва необходимо написать еще одну книгу, которая поможет другим. «Возвращение к людям». Страшное, но стоящее проделанного пути.
   В фойе вошел молодой человек с бутылкой воды и тарелкой с булочками.
   — Пожалуйста, сэр, — сказал он почтительно.
   — Спасибо. — Алекс взял булочку. — Ого, они теплые. Вы уже пробовали?
   Глаза юноши расширились, он покачал головой.
   — Присаживайтесь и поешьте со мной за компанию, — предложил Алекс.
   Вдруг он понял, что больше не хочет быть один.
   Алекс уехал на встречу с читателями, а Табиса осталась уладить последние формальности. К ней подошел режиссер и пожал ей руку.
   — Я хочу лично поблагодарить вас за то, что вы помогли нам сегодня. Ваши идеи были просто великолепны. Если вам когда-нибудь будет нужна работа, вы получите ее здесь.
   — Спасибо, Билл, это очень мило с вашей стороны, но у меня уже есть работа, — смеясь, ответила она. — Запись прошла успешно?
   — Да. Даниэль просто блистал. Думаю, мы сняли отличное шоу.
   — Хорошо, я должна ехать к Алексу. Еще раз спасибо, — сказала она, покидая студию.
   Поймав такси, Табиса отправилась в книжный магазин, где Алекс подписывал книги. К счастью, это оказалось совсем рядом.
   Она подошла к двери, но какая-то женщина преградила ей дорогу.
   — Нет, вы не войдете. Я целый час простояла в очереди. Я вас не пропущу.
   — Вы не поняли. Я агент доктора Майерсона.
   — Честное слово?
   — Да. Меня зовут Табиса Тайлер. Пойдемте со мной. Вам больше не нужно стоять в очереди.
   Они подошли к столу, где Алекс подписывал книги и общался с поклонниками.
   — Алекс, эта леди думала, что я собиралась пройти без очереди, и я хочу, чтобы вы подписали для нее книгу. Вы сделаете это ради меня?
   — Я рад, что вы пришли. Здравствуйте, мисс…
   — Меня зовут Джой Стивене, доктор Майерсон.
   —  — Очень приятно, — ответил Алекс, одарив ее очаровательной улыбкой.
   Табиса подумала, что Джой долго не забудет эту улыбку. После того как женщина ушла, Табиса спросила Алекса:
   — Все в порядке? Может, принести нам что-нибудь?
   — Нет, спасибо. Как там все закончилось?
   — Хорошо. За ужином расскажу вам обо всем. — Тут она вспомнила, что они больше не едят вместе. — Я имела в виду, когда…
   — За ужином, — твердо сказал Алекс.
   Наслаждаясь едой, они обсуждали события прошедшего дня. Им нужно было о многом поговорить.
   Алекс строго отчитал Табису за безрассудное поведение в студии.
   — Вы подвергали себя опасности.
   — Но вы же могли сидеть и спокойно обсуждать чувства Кертиса!
   — Никто бы не стал горевать, если бы что-нибудь случилось со мной.
   — Вы ошибаетесь! — Табиса прикрыла рот ладонью, но было слишком поздно.
   — Рад это слышать. Нам ведь хорошо путешествовать вместе, не так ли? — В его улыбке читалось предупреждение.
   — Да. Конечно, да. Большую часть времени. Но… но и вашим читателям не хватало бы вас. А будущие читатели вашего романа…
   — Нет, — спокойно ответил он. — Когда-нибудь я обязательно закончу этот роман, хотя, думаю, это будет непросто. Но сперва я должен написать еще одну книгу, которая будет посвящена причинам сегодняшнего инцидента.
   Табиса сглотнула.
   — Вы имеете в виду потерю любимого человека из-за смерти или развода?
   — Да. Слишком много людей в этом мире испытывают боль и не знают, как от нее излечиться. Зачастую они от безысходности нападают на других, как сделал Даниэль, как пытался сделать Кертис. Но, поступая так, они лишь усугубляют страдания.
   — А вы знаете о боли все, не так ли, Алекс? прошептала Табиса.
   Он взглянул на нее, затем уставился в пустую тарелку.
   — Да.
   — Если вы напишете эту книгу, то сами сможете излечиться?
   Табиса задержала дыхание, но ответ ей был уже известен. Он никогда не забудет Дженни.
   — Сомневаюсь… — Алекс замолчал, затем снова посмотрел на нее. — Вы должны это знать, Табиса.
   Дженни навсегда останется для меня единственной женщиной.
   — Потому что вы не заслуживаете счастья?
   Она понимала, что давит на него, но сдерживаться уже не могла.
   — Потому что такова моя роль в этой жизни. Я могу помочь людям. Вы будете это отрицать?
   — Нет, я не могу этого отрицать. Но это не означает, что вы не можете вернуться к людям, как вы выразились.
   — Я уже это сделал.
   — Сделали? Вы ходили на свидание? Целовали женщину? Занимались с ней сексом? Ведь это естественно для человека, не так ли?
   — Ты мне это предлагаешь, Табиса? Теперь я понимаю, куда ты клонишь. Но для этого тебе придется подыскать кого-нибудь другого, детка. Мне не нужна замена Дженни.
   Она получила ответ. Но не тот, который хотела услышать. Табиса пристально смотрела на него, не в силах сдержать слез.
   — Господи! Прости меня, Табиса. Я не хотел обидеть тебя. Но ты должна понять… — Не договорив, Алекс махнул рукой, встал и направился к выходу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Ну и что ей теперь делать? Ведь они должны провести вместе еще несколько недель. Алекс ясно выразился, что они могут быть друзьями, но не больше.
   Табиса всю ночь проворочалась с боку на бок.
   Наверное, она сошла с ума. Она знала, что он любил Дженни и всегда будет любить ее. Она должна убедить его в том, что ей нужна только его дружба.
   Ах, если б это было так! Почему она всегда влюбляется не в тех парней? Взять, к примеру, Дерека, Роджера или Тома. Может, ей нужно забыть о мужчинах и посвятить свою жизнь работе и друзьям?
   Табиса посреди ночи встала и написала письмо, надеясь исправить свою ошибку. Затем оделась, поспешила к номеру Алекса, сунула письмо под дверь и снова вернулась к себе. Уже светало, но она надеялась, что наконец сможет уснуть.
 
   «Дорогой Алекс!
   Прости меня за то, что я, сказала тебе вчера за ужином. Пойми, я имела в виду совсем не то. Я не предлагала тебе секс. Только дружбу. Мне бы очень не хватало тебя, если бы с тобой что-то случилось. Я хочу, чтобы ты был счастлив.
   Что касается книги, это отличная идея. Ты способен помочь другим. Было бы не правильно не использовать этот дар.
   Надеюсь, мы останемся друзьями, но, если мое присутствие причиняет тебе неудобства, я могу попросить Мону найти мне замену.
   Табиса».
 
   Алекс прочел письмо дважды. Всю ночь он не мог уснуть и, к своему глубокому сожалению, вынужден был признать, что испытывает к Табисе некоторые чувства. Чувства, которые он усердно старался подавить.
   Но сейчас она предлагала только дружбу…
   Сможет ли он быть всего лишь другом и не перейти границы дозволенного?
   Надев тренировочный костюм, Алекс позвонил Табисе. Ее голос немного дрожал, это было непохоже на нее.
   — Табиса? С тобой все в порядке?
   — В полном. Я проспала.
   — Я собирался перед завтраком пойти в спортзал.
   Не желаешь составить мне компанию?
   — Нет, только не этим утром. Встретимся через час в кафе.
   — Договорились, — ответил Алекс. — Я благодарен тебе за письмо, но не вижу никакой необходимости что-то менять. А ты? — немного помедлив, добавил он.
   — Конечно, нет, если ты этого не желаешь.
   — Тогда увидимся за завтраком. — Он повесил трубку.
   Впервые за все время их поездки Табиса не пошла в спортзал. Алекс нахмурился. Значит, она чем-то обеспокоена. Но он дал себе слово, что не будет создавать ей проблем. Он уже все обдумал. Если она хочет дружбы, пусть будет так.
   Алекс пришел в кафе на пять минут раньше. Табисы еще не было. Он встревожился.
   Когда она наконец вышла из лифта, Алекс облегченно вздохнул.
   — Как ты себя чувствуешь? — спросил он ее.
   — Немного вяло. Потому и пропустила зарядку.
   — Мне не хватало тебя. Люблю, когда рядом кто-то есть.
   Табиса улыбнулась, но улыбка получилась какой-то невеселой.
   — Мы можем сходить в спортзал вечером. Два раза в день даже полезно. — Алекс с нетерпением додал ее ответа. Он пытался понять, что чувствует Табиса, но она слишком хорошо скрывала это.
   — Посмотрим. Нам предстоит трудный день.
   На сегодня были запланированы два интервью и две встречи с читателями.
   Табиса доела свой завтрак и заплатила по счету.
   — Ты готов?
   Алекс кивнул. Ему не следует слишком многого ожидать. По крайней мере она согласилась и дальше сопровождать его. Менять сейчас агента было бы проблематично, сказал он себе. Табиса замечательно со всем справляется.
   Неделю спустя они приземлились в Нью-Йорке.
   — Разве не здесь следовало бы закончить турне? — устало спросил Алекс, когда они спускались по трапу.
   — Возможно, но Мона хочет раскрутить тебя по полной программе. Впереди еще Филадельфия, Вашингтон, Шарлотт, Майами и Атланта. Лишь после этого мы вернемся домой.
   — Она права, — согласился Алекс, расправляя плечи.
   — На этот вечер у нас ничего не запланировано, так что можно просто отдохнуть. Или сходить на какой-нибудь бродвейский мюзикл, если ты не против.
   То есть если ты сможешь. Может, у тебя здесь есть друзья?
   — Нет, никаких друзей. Тебе нравятся бродвейские мюзиклы?
   — Да. Они всегда такие веселые!
   — Я люблю веселую музыку.
   В ответ она улыбнулась. После того, что произошло в Детройте, она редко улыбалась.
   — Хорошо, когда мы приедем в отель, я узнаю, что идет сегодня.
   — Это могу сделать я, — возразила Табиса.
   — Ни в коем случае. Сегодня позволь мне заняться организационными вопросами.
   В четыре часа Табиса оказалась в своем номере и быстро распаковала вещи. Среди них было черное платье с юбкой клеш, которое прекрасно подойдет для похода в театр.
   Приняв ванну, Табиса почувствовала себя отдохнувшей. Она достала платье и приложила его к себе.
   В нем она чувствовала себя особенно красивой и обычно надевала его на свидания. Но ведь это не свидание!
   Табиса бросила платье на кровать. Что она делает? Неужели снова мечтает о романтических отношениях с Алексом? Нет, это было бы катастрофой!
   — Я… я всего лишь собираюсь посмотреть бродвейский мюзикл, — произнесла она вслух, пытаясь убедить саму себя.
   Зазвонил телефон. Это был Алекс.
   — Я достал два билета на мюзикл Билли Джоэла.
   Если хочешь, можем сейчас перекусить, а после шоу сходить куда-нибудь поужинать.
   — Вот здорово! То есть я хотела сказать, что люблю бродвейские шоу…
   — Я понял.
   — Я закажу что-нибудь на шесть тридцать. Тогда у нас будет довольно времени, чтобы отдохнуть.
   — Отлично. Увидимся в шесть тридцать.
   Она положила трубку, но не спешила выпускать ее из руки, словно не желая разрывать связь с Алексом. У него, неверное, самый сексуальный в мире голос.
   Ну вот. Она снова вернулась к тому, с чего начала Она должна прекратить мечтать о нем. Алекс недоступен. К чему лишние страдания?
   Табиса изучила меню, выбрала закуски. Они могут перекусить в номере за чайным столиком. Сидя далеко друг от друга. А в театре они, наоборот, будут сидеть рядом… в темноте.
   По спине побежали мурашки. Она сходит с ума!
   Ее внимание сосредоточено на Алексе, потому что она на него работает. Вернувшись в Форт-Ворс, она забудет о его существовании.
   Когда он постучал в дверь, Табиса приказала себе успокоиться.
   — Заходи, Алекс. Закуски только что принесли.
   — Хорошо. Консьерж сказал, что нам надо выходить в семь, чтобы успеть к началу шоу.
   — Да. Я не хочу ничего пропустить.
   — Когда ты в последний раз была в Нью-Йорке? спросил он, сев за стол.
   — Мы с сестрами были здесь в наш первый отпуск, после того, как год проработали в школе.
   — Так вы все трое педагоги? — удивился он. Впрочем, чему я удивляюсь? Наверное, у вас много общего.