Кристи Агата. Изумруд раджи (сборник)

   И тем не менее, когда наступило и миновало время чая, Аликс все еще продолжала беспокоиться. Она боролась с искушением, преследовавшим ее с момента ухода Джералда. Наконец, успокоив свою совесть тем, что гардеробная ее мужа нуждается в уборке, Аликс поднялась туда, захватив с собой щетку.
   «Если бы я только была уверена», – повторяла она про себя.
   Тщетно Аликс твердила себе, что если бы и существовало нечто компрометирующее Джералда, то это было бы давным-давно уничтожено. Против этого говорило то, что мужчины часто хранят порочащие их доказательства исключительно из сентиментальных соображений.
   В итоге Аликс капитулировала. С пылающими от стыда щеками она стала рыться в письмах и документах, обшаривать ящики и даже карманы одежды мужа. Только два ящика избежали обыска – нижний ящик комода и маленький правый ящик письменного стола, которые оказались запертыми. Но к тому времени Аликс утратила всякий стыд. Она не сомневалась, что в одном из этих ящиков обнаружит доказательство существования женщины из прошлого Джералда, завладевшей ее воображением.
   Аликс помнила, что Джералд оставил ключи на серванте внизу. Сходив за ними, она стала пробовать их один за другим. Третий ключ подошел к ящику письменного стола. Аликс быстро выдвинула его. Там лежали чековая книжка, бумажник, набитый банкнотами, а сзади – пачка писем, перевязанная лентой.
   Затаив дыхание, Аликс развязала ленту. Но ее лицо тут же залила краска, и она положила письма назад в ящик, закрыла и заперла его. Это были ее собственные письма, написанные Джералду Мартину до замужества.
   Аликс взялась за ящик комода, скорее не желая чувствовать, что оставила работу недоделанной, чем надеясь что-либо обнаружить.
   К ее досаде, ни один из ключей в связке Джералда не подошел к ящику. Признавать себя побежденной не хотелось, Аликс вышла в соседнюю комнату и вернулась с другим набором ключей. Ключ от запасного гардероба подошел к запертому ящику. Аликс выдвинула его, но в нем не было ничего, кроме свертка газетных вырезок, грязных и выцветших от времени.
   Аликс облегченно вздохнула. Тем не менее она решила просмотреть вырезки: ей было любопытно, что именно так интересовало Джералда, почему он хранил пыльный сверток. Почти все вырезки были из американских газет семилетней давности и касались процесса знаменитого мошенника и многоженца Чарлза Леметра. Леметр подозревался в убийстве женщин. Под полом одного из арендуемых им домов обнаружили скелет, а большинство женщин, на которых он «женился», бесследно исчезали.
   Леметр ловко защищался с помощью одного из лучших адвокатов Соединенных Штатов. Применявшийся в Шотландии вердикт «оправдан за отсутствием доказательств», возможно, лучше всего подошел бы в данном случае. Но в силу невозможности его применения в США, Леметр был признан невиновным в убийстве, хотя и приговорен к длительному тюремному заключению по другим выдвинутым против него обвинениям.
   Аликс помнила возбуждение, вызванное процессом Леметра, а три года спустя – его побегом из тюрьмы. Леметра так и не поймали. Английские газеты долго обсуждали его личность и удивительную власть над женщинами вместе с возбужденным состоянием и страстными протестами в суде, чередующимися с внезапными обмороками, причина которых заключалась в слабом сердце Леметра, хотя люди несведущие приписывали их его актерским талантам.
   В одной из вырезок Аликс обнаружила фотографию Леметра и с интересом стала изучать изображение длиннобородого джентльмена, похожего на ученого.
   Кого ей напоминало это лицо? Внезапно Аликс с ужасом осознала, что смотрит на лицо Джералда. Глаза и лоб были в точности такими же, как у ее мужа. Возможно, поэтому он и хранил вырезки. Аликс прочитала текст под фотографией. В записной книжке обвиняемого указывались определенные даты – подозревали, что это были даты расправ с его жертвами. Потом одна женщина дала показания и уверенно опознала обвиняемого по родинке на левом запястье, чуть ниже ладони.
   Аликс уронила вырезку и покачнулась. На левом запястье ее мужа, как раз под самой ладонью, был маленький шрам...
   Комната закружилась вокруг Аликс. Впоследствии ей казалось странным, что она сразу же пришла к выводу: Джералд Мартин и есть Чарлз Леметр! У нее не было ни тени сомнения. Разрозненные фрагменты вращались в ее мозгу, как кусочки картинки-загадки, постепенно становящиеся на нужные места.
   Деньги, уплаченные за дом, – только ее деньги; ведь облигации на предъявителя она отдала на хранение мужу. Даже ее сон предстал в своем подлинном значении. Глубоко в подсознании она всегда боялась Джералда Мартина и хотела спастись от него, рассчитывая на помощь Дика Уиндифорда. Вот почему она не сомневалась в своем выводе. Она должна была стать очередной жертвой Леметра. Возможно, очень скоро...
   У Аликс вырвался сдавленный крик, когда она вспомнила кое-что. «Среда, 21.00». Подвал с каменными плитами, которые так легко поднять! Один раз Леметр уже похоронил свою жертву в подвале. Убийство было запланировано на вечер среды. Хотя методично записывать в книжке время намеченного преступления – чистое безумие! А впрочем, это выглядит вполне логично. Джералд всегда отмечал в книжечке все намеченные предприятия, а убийство было для него обычным делом.
   Но что спасло ее? Неужели он смягчился в последний момент? Нет. Ответ пришел к ней с быстротой молнии – старый Джордж!
   Теперь Аликс понимала причину внезапного гнева Джералда. Несомненно, он подготавливал почву, говоря каждому встречному, что на следующий день они собираются в Лондон. Но Джордж неожиданно явился работать в среду, упомянул Аликс о Лондоне, и она опровергла слова мужа. Убивать ее в тот же вечер было слишком рискованно, так как старый садовник вспомнил бы об их разговоре. Если бы она не упомянула об этом тривиальном инциденте... Аликс поежилась.
   Но нельзя терять времени. Нужно убраться отсюда до возвращения Джералда. Она быстро положила сверток вырезок в ящик, закрыла и заперла его.
   Внезапно Аликс застыла как вкопанная, услышав скрип калитки. Ее муж вернулся!
   Несколько секунд Аликс стояла, словно окаменев, потом на цыпочках подошла к окну и выглянула из-за занавески.
   Да, это был ее муж. Он улыбался и что-то напевал. В руке Джералд держал предмет, при виде которого сердце испуганной Аликс едва не перестало биться. Это была новая лопата.
   Инстинкт подсказал Аликс объяснение. Убийство должно произойти сегодня вечером...
   Но у нее еще оставался шанс. Джералд, продолжая напевать, свернул за угол дома.
   Без колебаний Аликс сбежала по ступенькам. Но как только она вышла наружу, ее муж по-явился с другой стороны коттеджа.
   – Хелло, – сказал он. – Куда ты так мчишься?
   Аликс отчаянно пыталась выглядеть спокойной. Сейчас она упустила свой шанс, но старалась не вызывать подозрений, так как он мог представиться ей снова. Возможно, даже сейчас...
   – Собиралась пройтись до конца аллеи, – ответила она голосом, который ей самой показался слабым и неуверенным.
   – Отлично, – промолвил Джералд. – Пройдусь с тобой.
   – Нет, не надо, Джералд. Я нервничаю, у меня болит голова... Лучше я схожу одна.
   Он внимательно посмотрел на нее. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло подозрение.
   – Что с тобой, Аликс? Ты побледнела, вся дрожишь...
   – Ничего. – Она заставила себя улыбнуться. – У меня просто разболелась голова. Прогулка пойдет мне на пользу.
   – Зря ты отказываешься от моей компании, – засмеялся Джералд. – Я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет.
   Аликс не осмелилась возражать. Если он заподозрил, что она знает...
   С усилием Аликс постаралась вести себя нормально. Но ей казалось, что муж искоса поглядывает на нее, словно не вполне удовлетворен полученными объяснениями. Она чувствовала, что его подозрения не улеглись.
   Когда они вернулись домой, Джералд начал настаивать, чтобы Аликс легла, и принес одеколон – натереть ей виски. Он, как всегда, выглядел любящим мужем. Аликс чувствовала себя беспомощной, как будто она угодила в капкан.
   Джералд ни на минуту не оставлял ее одну. Он отправился с ней в кухню и помог подать на стол холодные блюда, которые Аликс уже приготовила. Ужин застревал у нее в горле, но она заставляла себя есть и даже выглядеть веселой и беззаботной. Теперь Аликс знала, что борется за свою жизнь. Она находилась наедине с этим человеком – в двух милях от ближайшей деревни – и не могла рассчитывать на помощь. Единственным шансом было усыпить его подозрения, чтобы он оставил ее одну хотя бы на несколько минут – достаточное время, чтобы добраться до телефона в холле и обратиться за помощью.
   На момент у нее блеснула надежда при воспоминании о том, как Джералд отказался от своего плана в среду. Предположим, она скажет ему, что Дик Уиндифорд собирается к ним в гости сегодня вечером?
   Слова уже вертелись у нее на языке, но она быстро передумала. Второй раз этот человек не откажется от своего намерения. За его спокойствием ощущались решимость и радостная приподнятость, наполняющие Аликс невыразимым ужасом. Она могла лишь ускорить преступление. Он убил бы ее сразу же, а потом спокойно позвонил бы Дику Уиндифорду и напел бы ему какую-нибудь историю о том, что им приходится срочно уезжать. О, если бы только Дик в самом деле пришел к ним этим вечером! Если бы он...
   Внезапно ей в голову пришла идея. Аликс быстро взглянула на мужа, словно опасаясь, что он может прочитать ее мысли. Возникший план приободрил ее. Она стала держаться настолько естественно, что удивлялась сама себе.
   Аликс приготовила кофе и отнесла его на крыльцо, где они часто сидели погожими вечерами.
   – Кстати, – неожиданно сказал Джералд, – позднее мы займемся этими фотографиями.
   Аликс ощутила дрожь внутри, но спокойно отозвалась:
   – А ты не мог бы обойтись без меня? Я сегодня устала.
   – Это не займет много времени. – Он улыбнулся своим мыслям. – Могу обещать, что потом ты не будешь чувствовать усталости.
   Казалось, его забавляли собственные слова. Аликс незаметно поежилась. Она должна осуществить свой план теперь или никогда.
   Аликс поднялась.
   – Пойду позвоню мяснику, – беспечно промолвила она. – А ты посиди здесь.
   – Мяснику? Так поздно?
   – Конечно, его лавка закрыта. Но он ведь все равно дома. А завтра суббота, и я хочу, чтобы он пораньше принес мне телячьих котлет, прежде чем их купит кто-то еще. Старик сделает для меня что угодно.
   Аликс быстро вошла в дом, закрыв за собой дверь. Услышав слова Джералда: «Не закрывай дверь», она спокойно отозвалась:
   – Тогда в дом залетят мотыльки, а я терпеть их не могу. Ты что, боишься, что я собираюсь назначить мяснику свидание?
   Оказавшись внутри, Аликс схватила телефонную трубку и назвала номер «Герба путешественника». Ее сразу же соединили.
   – Могу я поговорить с мистером Уиндифордом? Он еще здесь?
   Внезапно ее сердце подпрыгнуло вверх. Дверь открылась, и Джералд вошел в холл.
   – Уйди, Джералд, – сердито сказала Аликс. – Ненавижу, когда кто-то слушает, как я разговариваю по телефону.
   Но Джералд рассмеялся и опустился на стул.
   – Так ты в самом деле звонишь мяснику? – осведомился он.
   Аликс была в отчаянии. Ее план потерпел неудачу. В течение минуты Дик Уиндифорд подойдет к телефону. Должна ли она рискнуть и позвать на помощь?
   Когда Аликс нервно нажимала и отпускала кнопочку на телефонной трубке, что позволяло, соответственно, слышать и не слышать ее голос на другом конце провода, ей в голову пришла новая идея.
   «Это будет нелегко, – подумала она. – Придется тщательно подбирать слова и ни разу не сбиться, но я уверена, что справлюсь. Я должна это сделать!»
   В этот момент Аликс услышала в трубке голос Дика Уиндифорда.
   Затаив дыхание, она нажала кнопку и заговорила:
   – Это миссис Мартин из коттеджа «Филомела». Пожалуйста, приходите (Аликс отпустила кнопку) завтра утром с шестью телячьими котлетами (она вновь надавила на кнопку). Это очень важно (Аликс опять отпустила кнопку). Благодарю вас, мистер Хексуорти; надеюсь, вы извините меня за поздний звонок, но эти котлеты (она в очередной раз нажала кнопку) – вопрос жизни и смерти (Аликс освободила кнопку). Очень хорошо – завтра утром (она в последний раз надавила на кнопку), как можно скорее.
   Аликс положила трубку на рычаг и повернулась к мужу, едва дыша.
   – Вот как ты говоришь с мясником? – усмехнулся Джералд.
   – Женский подход, – легкомысленно отозвалась Аликс.
   Она едва сдерживала возбуждение. Он ничего не заподозрил! Дик, даже если и не понял, в чем дело, должен прийти.
   – Вроде у тебя улучшилось настроение, – заметил Джералд, с любопытством наблюдая за ней.
   – Да, – ответила Аликс. – Голова уже не болит.
   Она села напротив мужа и улыбнулась ему. Спасена! Сейчас только двадцать пять минут девятого. Дик наверняка придет до девяти.
   – Мне не слишком понравился твой кофе, – пожаловался Джералд. – Он здорово горчил.
   – Я попробовала новый сорт. Если он тебе не нравится, дорогой, больше не будем его покупать.
   Аликс взялась за шитье. Джералд прочитал несколько страниц, потом взглянул на часы и отложил книгу.
   – Половина девятого. Пора спускаться в подвал и браться за работу.
   Шитье выпало из пальцев Аликс.
   – Еще рано. Подождем до девяти.
   – Нет, девочка. Я решил начать в полдевятого. Тогда ты сможешь раньше лечь.
   – Я бы лучше посидела до девяти.
   – Ты знаешь, что я всегда придерживаюсь назначенного времени. Пошли, Аликс. Я не намерен ждать ни минуты.
   Аликс посмотрела на мужа и невольно ощутила нахлынувшую на нее волну ужаса. Маска упала. Руки Джералда нервно подергивались, глаза блестели от возбуждения, он постоянно облизывал пересохшие губы.
   «Это правда, – подумала Аликс. – Он не в состоянии ждать – как настоящий безумец».
   Джералд подошел к ней и поставил ее на ноги, приподняв за плечи.
   – Пойдем – или я отнесу тебя туда.
   За кажущейся веселостью его голоса ощущалась свирепая жестокость. Аликс с усилием высвободилась и прижалась к стене. Она была абсолютно беспомощна – не могла ни бежать, ни сопротивляться. Джералд приблизился к ней:
   – Ну же, Аликс!
   – Нет-нет...
   Она вскрикнула, протянув руки, чтобы не подпустить его к себе.
   – Подожди, Джералд. Я должна рассказать тебе... признаться кое в чем.
   Джералд остановился.
   – Признаться? – с любопытством переспросил он.
   – Да, признаться. – Аликс наугад использовала это слово, но повторила его, отчаянно пытаясь удержать внимание мужа.
   На лице Джералда мелькнуло презрение.
   – Полагаю, речь идет о бывшем любовнике? – усмехнулся он.
   – Нет, – ответила Аликс. – Совсем о другом. Думаю, ты назвал бы это преступлением.
   Аликс сразу поняла, что попала в точку и завладела вниманием Джералда. Спокойствие вернулось к ней – она вновь ощутила себя хозяйкой положения.
   – Лучше сядь, – предложила Аликс.
   Подойдя к своему стулу, она села и даже подобрала свое рукоделие. Но за ее внешним спокойствием скрывалась напряженная работа мысли, ибо придуманная ею история должна была удерживать внимание мужа до прибытия помощи.
   – Я говорила тебе, – медленно начала Аликс, – что пятнадцать лет работала машинисткой-стенографисткой. Но это не совсем правда. Были два интервала. Первый произошел, когда мне было двадцать два года. Я познакомилась с пожилым человеком, владевшим небольшим состоянием. Он влюбился в меня и попросил выйти за него замуж. Я согласилась, и мы поженились. – Она сделала паузу. – Я убедила его застраховать свою жизнь в мою пользу.
   Заметив внезапный интерес на лице мужа, Аликс продолжала с растущей уверенностью:
   – Во время войны мне пришлось работать в больничной аптеке. Там я имела дело со всевозможными редкими лекарствами и ядами.
   Теперь она не сомневалась в пробудившемся интересе Джералда. Убийца всегда интересуется убийством. Аликс сыграла на этом и добилась успеха. Она украдкой взглянула на часы. Было без двадцати пяти девять.
   – Существует один яд в виде белого порошка. Одна его щепотка означает смерть. Может, ты тоже знаешь кое-что о ядах?
   Аликс не без волнения задала этот вопрос. Если он разбирается в ядах, ей придется быть осторожной вдвойне.
   – Нет, – ответил Джералд. – Я очень мало о них знаю.
   Она облегченно вздохнула.
   – Ты, конечно, слышал о гиосцине? Яд, о котором я говорила, действует почти так же, но не оставляет никаких следов. Любой доктор выдал бы свидетельство о смерти от сердечного приступа. Я украла небольшое количество этого яда и хранила его у себя. – Аликс помедлила, собираясь с духом.
   – Продолжай, – потребовал Джералд.
   – Нет. Я боюсь рассказывать тебе. Как-нибудь в другой раз.
   – Нет, сейчас, – возразил он. – Мне не терпится об этом услышать.
   – Мы были женаты месяц. Я была добра и ласкова с пожилым супругом, и он хвастался мною перед всеми соседями. Все кругом знали, какая я любящая жена. Каждый вечер я сама готовила ему кофе. Однажды, когда мы с ним были вдвоем, я положила ему в чашку щепотку смертоносного алкалоида...
   Сделав очередную паузу, Аликс тщательно продела нитку в иголку. Она, никогда не игравшая на сцене, могла в этот момент соперничать с величайшими актрисами мира, полностью вжившись в роль хладнокровной отравительницы.
   – Все прошло спокойно и мирно. Я сидела, наблюдая за ним. Мой муж пожаловался, что ему трудно дышать, и я открыла окно. Потом он сказал, что не может подняться со стула. И вскоре он умер.
   Аликс умолкла, улыбаясь. Было без четверти девять. Помощь должна прийти скоро...
   – Сколько ты унаследовала по страховому полису? – спросил Джералд.
   – Около двух тысяч фунтов. Но я пустилась в биржевые спекуляции и потеряла их. Тогда я вернулась работать в свою контору. Но я не собиралась надолго там задерживаться. Вскоре я познакомилась с другим мужчиной. На работе я пользовалась девичьей фамилией. Мой новый знакомый не знал, что я уже побывала замужем. Он был моложе моего первого мужа, довольно красив и вполне обеспечен. Мы без лишнего шума поженились в Сассексе. Мой второй муж не захотел страховать свою жизнь, но, разумеется, завещал мне все свое состояние. Как и первый муж, он любил, чтобы я сама готовила ему кофе. – Она улыбнулась и добавила: – Я делаю очень хороший кофе. – Помолчав, Аликс продолжила рассказ: – В деревне, где мы жили, у меня было много друзей. Все очень жалели меня, когда мой второй муж внезапно умер от сердечного приступа однажды вечером, после обеда. Но мне не понравилось поведение доктора. Не думаю, что он подозревал меня, но его явно удивила неожиданная смерть моего мужа. Не знаю, почему я снова стала работать в конторе. Очевидно, в силу привычки. Мой второй муж оставил мне около четырех тысяч фунтов. На сей раз я не стала играть на бирже, а выгодно поместила деньги. Ну а потом...
   Но ее прервали. Джералд Мартин с налитым кровью лицом, задыхаясь, ткнул в нее пальцем:
   – Кофе! Боже мой!.. Кофе!..
   Аликс уставилась на него.
   – Теперь я понимаю, почему он горчил. Ведьма! Ты снова взялась за свои трюки!
   Его руки вцепились в подлокотники стула. Он был готов броситься на нее.
   – Ты меня отравила!
   Аликс отступила к камину и в ужасе открыла рот, собираясь возразить, – но промолчала. Понимая, что в следующую секунду Джералд ринется на нее, она собрала все силы и посмотрела ему в глаза.
   – Да, – твердо сказала Аликс. – Я отравила тебя. Яд уже действует. Ты не можешь ни подняться со стула, ни вообще шевелиться...
   Если бы ей удалось задержать его всего на несколько минут...
   Что это? Шаги на дороге. Скрип калитки. Потом шаги на дорожке и звук открываемой входной двери.
   – Ты не можешь шевелиться, – повторила Аликс.
   Проскользнув мимо мужа, она стремглав выбежала из комнаты и упала в объятия Дика Уиндифорда.
   – Боже мой, Аликс! – воскликнул он.
   Потом Дик повернулся к сопровождавшему его высокому широкоплечему мужчине в полицейской форме:
   – Посмотрите, что происходит в той комнате.
   Дик осторожно уложил Аликс на кушетку и склонился над ней.
   – Девочка моя, – пробормотал он. – Бедная девочка. Что же с тобой сделали?
   Ее веки задрожали, а губы с трудом произнесли его имя.
   Полисмен коснулся руки Дика:
   – В той комнате нет никого, сэр, кроме мужчины, сидящего на стуле. Он выглядит так, будто его что-то здорово напугало, и...
   – Да?
   – Ну, сэр, он... мертв.
   Они вздрогнули при звуке голоса Аликс. Она говорила с закрытыми глазами, словно во сне.
   – И вскоре, – произнесла Аликс, как будто что-то цитируя, – он умер...

Девушка в поезде

   – Вот и все! – мрачно констатировал Джордж Роуленд, оглянувшись на величественный, почерневший от копоти фасад здания, откуда он только что вышел.
   Дом являл собой символ всемогущества денег. И эти деньги, обладателем которых был Вильям Роуленд, дядя Джорджа, сказали свое последнее слово. Менее чем за десять минут Джордж, свет очей своего родственника, наследник его состояния, полный радужных надежд на будущее, оказался безработным.
   «В этой модной одежде даже на пособие нечего рассчитывать, – грустно думал молодой человек. – Остается только писать стишки и ходить от двери к двери, предлагая их за два пенса: „От ваших щедрот, мадам...“ – а на это у меня не хватит мужества».
   Джордж был гордостью своего портного и одевался изысканно. Но, как оказалось, жить под стать своему пиджаку – значит подвергнуться дурному обращению.