Кристи Агата. Кража в отеле 'Гранд Метрополитен'

   - Нет, погодите...надо заодно осмотреть и соседний номер.
   Дверь была не заперта, и мы беспрепятственно проникли внутрь. Судя по всему, это был номер на двоих, но сейчас он явно пустовал. Мебель повсюду была покрыта толстым слоем пыли. Мой друг, весьма чувствительный к таким вещам, провел пальцем по поверхности стола возле окна, и укоризненно вздохнул, когда его палец оставил заметную дорожку в пыли. На лице Пуаро появилось неодобрительное выражение.
   - Не мешало бы им подтянуть персонал, - сухо процедил он сквозь губы.
   Повернувшись к окну, Пуаро принялся задумчиво разглядывать его. Похоже, какая-то мысль не давала ему покоя. На время в комнате воцарилась тишина.
   - Ну, что? - не выдержал я. - Что мы рассчитываем здесь отыскать, Пуаро? Может быть, поведаете мне, что у вас на уме?
   Пуаро вздрогнул от неожиданности и бросил на меня виноватый взгляд.
   - Je vous demande pardon, mon ami. * Просто хотел убедиться, что дверь номера с этой стороны тоже заперта на задвижку.
   - Понятно, - кивнул я, оглядев дверь, через которую можно было пройти в соседний номер. - Итак, можете убедиться сами, что она заперта.
   Пуаро кивнул. Казалось, какая-то неясная мысль по-прежнему не давала ему покоя.
   - Да и потом в любом случае, - продолжал я, - какое это имеет значение? Жемчуг нашелся, и дело, стало быть, закрыто. Жаль, конечно, что вам не представился случай блеснуть. Но тут уж ничего не поделаешь слишком уж простой случай. Даже такой осел, как этот инспектор, не мог ошибиться.
   Пуаро покачал головой.
   - Но дело вовсе не закончено, друг мой. И не будет закончено, пока мы не найдем того, кто на самом деле стащил жемчуга.
   - Но ведь их украла горничная!
   - А, собственно, почему вы так решили?
   - Ну, - запинаясь, промямлил я, - ведь их же нашли...в ее собственной постели!
   - Та, та, та, - нетерпеливо перебил Пуаро, - Но ведь это был не жемчуг, друг мой!
   - Как?!
   - Фальшивка, Гастингс. Искусная фальшивка!
   У меня отвалилась челюсть. Видя мое изумление, маленький бельгиец лукаво усмехнулся.
   - Добрейший инспектор вряд ли хорошо разбирается в драгоценных камнях. Но то, что он с таким триумфом продемонстрировал нам, не более, чем фальшивка!
   - Пойдемте! - вскричал я, хватая его за руку.
   - Куда вы меня тащите, Гастингс?
   - Надо немедленно бежать к Опалсенам!
   - Не думаю, что это такая уж хорошая идея.
   - Но эта бедная женщина...
   - Бог с вами, Гастингс, эта бедная женщина, как вы ее называете, будет спать гораздо спокойнее, свято веря, что ее бесценные жемчуга в надежных руках нашей доблестной полиции.
   - Помилуйте, Пуаро! А что если вор пока удерет с настоящими жемчугами?!
   - Опять торопитесь, мой друг! И что у вас за скверная привычка говорить, не подумав! С чего вы вообще решили, что жемчуга, те самые уникальные жемчуга, которые миссис Опалсен накануне столь заботливо спрятала в свою шкатулку, уже не были поддельными? И что кража...я имею в виду настоящую кражу...не была совершена гораздо раньше? Неделю...месяц назад?
   - О Боже! - совершенно сбитый с толку, пробормотал я.
   - Именно, - лучась удовлетворенной улыбкой, подтвердил Пуаро, Значит, начнем все сначала.
   ___________
   * Je vous demande pardon, mon ami (фр.) - Прошу прощения, друг мой!
   Он направился к дверям, потоптался немного, словно гадая, что делать дальше, потом вышел в коридор и решительно зашагал в его конец, туда, где в небольшой каморке горничные и коридорные каждого этажа держали свои хозяйственные принадлежности. Там нашим глазам представилось интересное зрелище. Горничная, которую мы уже видели, окруженная группкой взволнованных слушателей, с жаром рассказывала любопытным о тех испытаниях, что выпали на ее долю. Заметив нас, она остановилась на полуслове и бросила вопросительный взгляд в нашу сторону. Пуаро с обычной для него галантностью отвесил ей изысканный поклон.
   - Прошу прощения за беспокойство, мадемуазель. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы открыли мне номер, который занимает мистер Опалсен?
   Горничная без малейших колебаний согласилась, и мы отправились вслед за нею. Номер, в котором жил мистер Опалсен, был по другую сторону коридора - как раз напротив того, что занимала его супруга. Горничная, вытащив из кармана запасной ключ, отперла его, и мы вошли.
   Она уже повернулась, чтобы уйти, но Пуаро вдруг остановил ее.
   - Минутку, мадемуазель. Скажите, вам, случайно, никогда не попадалась среди вещей мистер Опалсена вот такая карточка?
   Он протянул ей обычную белую визитную карточку - простой прямоугольник из белого картона, на мой взгляд, ничем не примечательную. Горничная, взяв визитку в руки, поднесла ее к глазам. Потом отрицательно покачала головой.
   - Нет, сэр. По-моему, нет. Спросите коридорного. В комнатах джентльменов они обычно бывают чаще.
   - Конечно. Благодарю вас, мадемуазель.
   Пуаро забрал у нее визитку. Горничная прикрыла за собой дверь. Пуаро, как мне показалось, о чем-то напряженно размышлял. Наконец он коротко кивнул, словно в ответ на собственные мысли, а потом повернулся ко мне.
   - Так, а теперь позвоните, Гастингс. Три раза - так обычно вызывают коридорного.
   Меня так и подмывало спросить, для чего, однако вместо этого я молча выполнил его просьбу. А Пуаро, совсем забыв о моем присутствии, опрокинул на пол корзинку для бумаг и хлопотливо копался в ее содержимом.
   Через пару минут на звонок явился коридорный. Пуаро задал ему тот же самый вопрос, что и горничной и точно так же дал посмотреть на какую-то карточку. Ответ, увы, был тот же. Коридорный твердо заявил, что никогда не видел ничего похожего среди вещей, принадлежавших мистеру Опалсену. Пуаро вежливо поблагодарил его, и тот удалился, правда, на мой взгляд, довольно неохотно. Лицо у него было удивленное - судя по всему, он успел заметить и перевернутую корзинку и разбросанные повсюду бумажки. Но вряд ли он слышал, как Пуаро, запихивая всю эту неопрятного вида кучу мусора обратно в корзинку, с досадой пробормотал себе под нос:
   - Держу пари, жемчуга были застрахованы на солидную сумму...
   - Пуаро, - пораженный, воскликнул я, - кажется, я начинаю понимать...
   - Ничего вы не понимаете, друг мой, - безапелляционно отрезал Пуаро. Впрочем, как всегда! Просто непостижимо - и, однако, это так! Ну что ж, предлагаю вернуться к себе.
   По дороге к себе мы не обменялись ни единым словом. Едва успев закрыть за собой дверь, Пуаро вдруг бросился переодеваться, что окончательно поставило меня в тупик.
   - Сегодня же вечером возвращаюсь обратно в Лондон, друг мой, - заметив мое удивление, объяснил он. - Это совершенно необходимо.
   - Вот как?
   - Абсолютно. Само собой, основная работа мозга уже завершена (а все эти замечательные серые клеточки, друг мой!), но теперь необходимо отыскать факты, подтверждающие мою теорию. Я непременно должен их найти! Не позволю, чтобы кто-то похвалялся, что обвел вокруг пальца самого Эркюля Пуаро!
   - Жаль. А я-то надеялся, что вы отдохнете хотя бы несколько дней, приуныл я.
   - Не обижайтесь, мой дорогой друг! Тем более, что я по-прежнему рассчитываю на вашу помощь. Надеюсь, что вы не откажетесь оказать мне одну услугу...в память старой дружбы.
   - Конечно, - поспешно ответил я, тут же приободрившись. Мне вдруг стало стыдно. - Что надо сделать?
   - Рукав моего пиджака, того, что я только что снял...не могли бы вы его почистить? Видите, там что-то белое - то ли пудра то ли мел. Ничуть не сомневаюсь, друг мой, что вы заметили, как я провел пальцем воль ящика туалетного столика, не так ли?
   - Боюсь, что нет.
   - Ай-ай-ай, Гастингс! Вы должны были внимательно следить за тем, что я делаю. Ну, да ладно. Вот тогда-то я и перепачкался в этом белом порошке и по рассеянности, не заметил, что заодно испачкал и рукав пиджака. Поступок, достойный всяческого сожаления, и тем более совершенно не согласующийся с моими принципами.
   - Но что это за белый порошок? - перебил его я. Принципы Пуаро нимало меня не интересовали. Тем более, что я и без того знал их наизусть.
   - Наверняка решили, что перед вами знаменитый яд Борджиа, - игриво подмигнув мне, покачал головой Пуаро. - Вижу, Гастингс, ваше воображение заработало в полную силу! Жаль разочаровывать вас, но это всего лишь обычный портновский мелок.
   - Мелок?
   - Ну да. Тот самый, которым часто натирают низ ящиков, чтобы они легче выдвигались.
   Я расхохотался.
   - Ах вы, старый пройдоха! А я-то Бог знает, что вообразил!
   - До свидания, друг мой! Можете считать, что меня уже нет.
   Дверь за ним с шумом захлопнулась. Снисходительно улыбнувшись, я снял с вешалки пиджак Пуаро и потянулся за платяной щеткой.
   ***
   На следующее утро, не получив от моего друга ни слова, я решил после завтрака отправиться на прогулку. Встретил кое-кого из старых друзей и пообедал вместе с ними в отеле. Покуривая сигары, мы долго болтали о прежних временах. За разговором время летело незаметно, и когда я, наконец, вернулся в Гранд Метрополитен, было уже больше восьми.
   Первый, кого я заметил, был Пуаро - такой же подтянутый, как всегда, сияя самодовольной улыбкой, он восседал, стиснутый с двух сторон тучными Опалсенами. По всему его виду было заметно, что он едва не лопается от гордости.
   - Мой дорогой Гастингс! - всплеснул он руками и кинулся мне навстречу. - Обнимите меня, друг мой! Нашей тайны больше не существует!
   К моему величайшему облегчению, на этот раз удалось ограничиться лишь крепким рукопожатием. Впрочем, от Пуаро можно было ожидать чего угодно - я бы ничуть не удивился, если бы он при всех бросился мне на шею.
   - Стало быть, вы хотите сказать, что... - неуверенно начал я.
   - Все замечательно, капитан Гастингс! - перебила меня миссис Опалсен. Ее пухлое лицо сияло. - Разве я не говорила тебе, Эд, что если уж ему не удастся вернуть мои жемчуга, так не удастся никому?
   - Говорила, милочка, говорила. И, как всегда, оказалась права.
   Я растерянно глянул на Пуаро, и он тут же пришел мне на помощь.
   - Что ж, мой дорогой Гастингс, как говорите вы, англичане, все к лучшему. Садитесь поудобнее, и я расскажу вам, как мне удалось благополучно и ко всеобщему удовлетворению распутать это дело.
   - Значит, оно закончено?
   - Да, конечно, друг мой. Оба арестованы.
   - Кто арестован?!
   - Горничная и коридорный, черт побери! Так вы, значит, так ничего и не поняли, Гастингс? И не подозревали эту парочку даже после того, как я показал вам следы портновского мела?
   - Но вы же сами сказали, для чего его используют, - смущенно забормотал я.
   - Совершенно верно - для того, чтобы ящик можно было бесшумно выдвинуть - или задвинуть. Вот и на этот раз кому-то было очень нужно, чтобы этот ящик скользил взад - вперед без малейшего шума. Но кому? Кто мог быть заинтересован в этом? Только горничная. Их план был настолько прост, и в то же время гениален, что разгадать его сразу было невозможно! Это говорю вам я, Эркюль Пуаро!
   - А теперь послушайте, как это было задумано. Затаившись в соседнем номере, коридорный терпеливо ждет сигнала. Француженка-горничная на минуту выходит из комнаты. Воспользовавшись ее отсутствием, горничная с быстротой молнии выдвигает нижний ящик туалетного столика, вынимает шкатулку с драгоценностями мадам Опалсен, и, отодвинув задвижку, передает шкатулку через дверь коридорному. А тот уже, не торопясь, отпирает ее заранее приготовленным дубликатом ключа, который он, скорее всего, позаботился снять заранее, вынимает жемчуг и дожидается своего часа. И тут Селестина, на их счастье, снова выходит. И спектакль повторяется. Через мгновение ящик со шкатулкой вновь стоит на своем обычном месте - в ящике туалетного стола.
   - Тут возвращается мадам и тут же обнаруживает пропажу ожерелья. Поднимается страшный шум. Горничная со слезами оскорбленной невинности требует, чтобы ее обыскали. Ее желание исполнено - и она свободна. Ее невиновность доказана. При этом учтите - поддельное ожерелье уже лежит там, куда они подбросили его еще утром - под матрасом Селестины. Держу пари на что угодно, что эта мысль пришла в голову горничной! Ловкий ход!
   - Но что вам понадобилось в Лондоне, Пуаро?
   - А вы помните ту визитную карточку?
   - Конечно. Признаюсь, я так и не понял, для чего она вам...да и до сих пор я все еще не понимаю...я подумал...
   Покосившись на мистера Опалсена, я деликатно кашлянул.
   Пуаро расхохотался.
   - Так и есть! Вы опять ни о чем не догадались. Как и коридорный, к счастью. Покрытие на этой карточке было обработано специальным составом для снятия отпечатков пальцев. После этого мне оставалось только отправиться в Скотланд-Ярд, отыскать нашего старого друга инспектора Джеппа и изложить ему факты. Как я и предполагал, обнаружилось, что эта пара отпечатков принадлежат хорошо всем известной парочке. Этих специалистов по краже драгоценностей давным-давно разыскивала полиция. Джепп вернулся сюда вместе со мной и арестовал их. У коридорного нашли жемчужное ожерелье. Умные мошенники, нечего сказать, но они недооценили мой метод! Разве я не говорил вам, Гастингс, раз сто по крайней мере, что без метода...
   - По крайней мере раз сто! - возмущенно перебил его я. - А как же насчет их метода?
   - Ах, друг мой, идея устроиться в отеле горничной и коридорным была замечательная -- но нельзя же до такой степени пренебрегать своими прямыми обязанностями! Они оставили номер неубранным. Поэтому, когда мошенник поставил шкатулку с драгоценностями на маленький столик возле двери между номерами, она оставила в пыли весьма характерный след!
   - Конечно! - вскричал я.
   - Правда, сначала я колебался. Но после этого - о, после этого я убедился окончательно!
   На какое-то время воцарилось молчание.
   - И я получила обратно мой жемчуг, - словно хор в древнегреческой трагедии вмешалась миссис Опалсен.
   - Что ж, - подумав, заявил я - Пора ужинать.
   Пуаро предложил составить мне компанию.
   - Но вся слава в этом деле выпала не вам, - сокрушенно сказал я.
   - Подумаешь! - беззаботно пожал плечами Пуаро, - Пусть! Славу поделят между собой Джепп и местный инспектор. Но, - Он с довольным видом похлопал себя по карману, - поверьте, в накладе я не остался, друг мой. Угадайте, что у меня здесь? Чек от мистера Опалсена, и на весьма солидную сумму. Что скажете, друг мой? Жаль, что наши маленькие каникулы прошли не совсем так, как мы рассчитывали. Может быть, вернемся сюда в другой раз - но, чур, платить буду я!