Страница:
Агата Кристи
НЕМЕЗИДА
Пролог
Вторую из газет, которые ей приносили в дом по утрам, мисс Марпл обычно брала в руки только после полудня. За утренним чаем она просматривала первую — если, конечно, к тому времени ее уже приносили. Расписание у мальчишек, разносивших газеты, было довольно капризным, свой маршрут они меняли чуть не ежедневно для того, может быть, чтобы работа казалась не столь однообразной. Это основательно раздражало тех подписчиков, которым приходилось рано вставать и которым хотелось бы, прежде чем помчаться на автобус или поезд, отвозивший их на работу, полакомиться хотя бы главными изюминками из последних новостей. Зато пожилые и просто старые дамы, проживавшие в Сент-Мэри Мид, предпочитали читать газету со всеми удобствами, сидя за накрытым к завтраку столом.
В этот день мисс Джейн Марпл уже прочла в утренней газете первую страницу и несколько заметок из того, что она насмешливо называла «бурдой», намекая на то, что, действительно, интересную новость было почти невозможно разыскать среди сообщений о причудах моды, рассчитанных на девичьи слезы сентиментальных историй и писем читателей. Мисс Марпл, будучи человеком старомодным, предпочитала, чтобы газета более отвечала своему назначению и сообщала читателям то, что, действительно, является для них новостью.
После обеда она всегда минут двадцать дремала в кресле, а затем бралась за «Тайме», газету, требовавшую более тщательного изучения, хотя и она, конечно, не велась уже на старый манер. Только диву можно даваться, до чего трудно найти в ней то, что тебя интересует.
Раньше человек мог начать с первой страницы и листать газету, зная, где он найдет интересующие его статьи, теперь же самые разнообразные вставки портили привычный порядок. Спортивная полоса все больше и больше приближалась к передовой. Новости из зала суда были, правда, на прежнем месте, зато рубрика «Рождения — браки — смерти», в первую очередь занимавшая мисс Марпл, отодвигалась все дальше и в последнее время появлялась, как правило, на последней странице.
Сначала мисс Марпл просмотрела основные сообщения, помещенные на первой странице, но не стала особо на них задерживаться — то же самое, о чем она уже читала утром, только написано более сдержанно. Она взглянула на оглавление. Комментарии, рецензии, научное обозрение, спорт… Привычным движением, перевернув газету, она бросила взгляд на рубрику «Рождения — браки — смерти». Потом уж она возьмется за «Письма читателей» — там всегда найдется что-нибудь интересное, а затем придет очередь той страницы, где помещены судебная хроника и сообщения об аукционах. Там же рядом бывает научное обозрение, но его она читать не станет — все равно ничего не понять.
Стало быть, прежде всего «Рождения — браки — смерти», и не в первый раз ей пришло в голову: «Как ни грустно, но теперь меня интересуют уже только смерти…»
Дети рождаются по-прежнему, но вряд ли она хотя бы по имени знает их счастливых родителей. Если бы в рубрике упоминались и бабушки, тогда, может быть, она встретила бы знакомое имя… С какой бы радостью она прочла, например, что у Мери Прендергаст появилась третья внучка!
Столбец бракосочетаний она лишь бегло пробежала взглядом — дети большинства ее старых подруг были женаты уже давным-давно.
Мисс Марпл вернулась к рубрике смертей. Ее она читала с большим вниманием, стараясь не пропустить ни одного имени. Алоуэй, Антопастро, Арден, Бартон, Бедшоу, Бурговейсер (господи, ну и имечко!), Карпентер, Кемпердаун, Клег. Клег? Уж не знакомая ли ее? Нет, это Джейн Клег, откуда-то из Йоркшира… Макдональд, Маккензи, Никольсон… Никольсон? Нет, это тоже не тот, которого она знала. Огг, Ормерод — это может быть одна из дальних родственниц. Да, похоже. Линда Ормерод, но лично она с нею не была знакома. Куонтрил? Господи, это же Элизабет Куонтрил. Прожила восемьдесят пять лет.
Ну и ну! Мисс Марпл думала, что она давно уже умерла — кто бы мог подумать, что она продержится так долго! Всегда была такой болезненной и слабенькой… Рейс, Редли, Рейфил. Рейфил? Что-то шевельнулось в памяти. Имя знакомое. Рейфил. Белфорд Парк, Мейдстоун. Нет, адрес совсем незнакомый. Просьба венков не присылать… Джейсон Рейфил… Необычное имя, где-то она наверняка его слышала… Рос-Перкинс. Это же… нет, не та. Райленд? Эмили Райленд. Нет, тоже незнакомая. Горячо оплакиваемая мужем и детьми. Как прекрасно и как грустно… смотря как к этому отнестись…
Мисс Марпл отложила газету, пытаясь сообразить, почему фамилия Рейфил показалась ей такой знакомой.
— Потом припомню, — решила она, по опыту зная, как у пожилых людей работает память…
Она глянула в окно, но тут же отвел а взгляд, чтобы не напоминать себе о садике. Много-много лет этот садик был ее величайшей гордостью, но уход за ним требовал и массы работы. Сейчас врачи запретили ей работать в саду. Она, конечно, попробовала было нарушить запрет, но оказалось, что врачей все-таки лучше слушаться. Мисс Марпл отвернулась от окна, вздохнула и вынула из сумки вязанье: пушистую детскую кофточку. Довязать осталось только рукава. Скучная работа. Два одинаковых рукавчика… но розовая пряжа, действительно, очень мила… Розовая пряжа. О чем же это она вдруг напомнила? Да, конечно… то имя в газете. Розовая пряжа. Синее море. Песчаный пляж. Ослепительное солнце… а она вяжет… ну, конечно — мистер Рейфил! Раймонд, ее племянник, устроил ей тогда, благослови его бог, поездку в Вест-Индию. Она отдыхала на острове Сент-Оноре. Джоан, жена Раймонда, проводила ее тогда в путь словами:
— Только не впутывайся ни в какое убийство, тетя Джейн, это всегда вредно для здоровья.
Ну, она и не собиралась впутываться ни в какое убийство — и все же оно произошло. Просто потому, что отставной майор, у которого один глаз был стеклянным, начал рассказывать ей свои длинные и скучные истории. Бедный старый вояка — как же это его звали? Забыла уже. Мистер Рейфил… его секретарша миссис… миссис Уолтерc, да, конечно, Эстер Уолтерc, и Джексон, массажист мистера Рейфила… теперь она вспомнила их. Стало быть, бедный мистер Рейфил умер. Впрочем, ясно было, что долго он не протянет. Он и сам это хорошо знал.
Похоже, он протянул все-таки дольше, чем предполагали врачи. Сильный был человек, волевой и очень богатый.
Мисс Марпл сидела, автоматически продолжая вязать, но думая совсем о другом. Она перебирала в своей памяти все, что знала о покойном мистере Рейфиле. Человек из тех, кого, действительно, трудно забыть. Сейчас она уже совершенно отчетливо видела его перед собой. Твердый, нелегкий в обращении, раздражительный, иногда просто грубый. Слишком богатый для того, чтобы кто-то попытался сдержать его, когда он начинал грубить. Да, богат он был чрезвычайно. С ним были секретарша и профессиональный массажист. Без помощи он уже почти не мог передвигаться.
Этот массажист был довольно сомнительным типом. Рейфил, случалось, разговаривал с ним исключительно грубо, но тот сносил все безропотно. Разумеется, только потому, что Рейфил был так богат.
— Дело свое он знает отлично и не обижается, когда я его браню, — сказал как-то Рейфил. — Впрочем, при том жалованье, которое я ему плачу, это и неудивительно.
Интересно, оставался ли Джексон… или, может быть, Джонсон?., со своим хозяином в эти последние… сколько же прошло с тех пор? Год? Нет, пожалуй, полтора. Вряд ли. Рейфил не любил однообразия, ему надоедали одни и те же люди, их лица, привычки, голоса.
Мисс Марпл подумала, что и у нее самой иногда возникает то же ощущение. Например, по отношению к ее бывшей сиделке — такой милой и внимательной женщине с воркующим голосом… Как же ее звали? Мисс… мисс… Спенсер? Да нет… почему ей пришло в голову это имя? А массажиста звали, конечно, не Джонсон, а Джексон. Артур Джексон.
«Господи, вечно я путаю имена! Мисс Маркс, а не мисс Спенсер! Подумала об универмаге „Маркс и Спенсер“ — вот и объяснение. Ну, а та милая секретарша, Эстер Уолтерc… Что сталось с ней? Вероятно, получила солидную сумму по завещанию и стала теперь состоятельной женщиной».
Мистер Рейфил упоминал что-то об этом… только что именно? Забавно, до чего все перепутывается в воспоминаниях! Эстер Уолтерc. Тогда ей немало пришлось пережить, но сейчас все уже, конечно, прошло! Она была вдовой. Будем надеяться, что она снова вышла замуж. Нашла себе доброго, симпатичного спутника жизни… хотя вряд ли. У Эстер Уолтерc была, кажется, врожденная способность выбирать себе в мужья отъявленных бездельников.
Мысли мисс Марпл снова вернулись к Рейфилу. Просьба не присылать венков — так там было написано. Ей и в голову не пришло бы прислать цветы на катафалк Рейфила. Он мог бы запросто закупить все цветы Англии! К тому же не такие были между ними отношения. Это не были ни дружба, ни любовь. Как можно было бы их назвать? Союз — вот это правильное выражение. Да, они были союзниками — пусть и совсем недолго. Несколько удивительно волнующих дней. В ту тропическую ночь, когда мисс Марпл пришла к Рейфилу, она отлично понимала, какого ценного соратника приобретает в нем. Она вспомнила пушистую розовую шаль, которая была тогда у нее на плечах, вспомнила и то, как Рейфил поднял глаза и хрипло рассмеялся, когда она произнесла те слова — вспомнив, мисс Марпл и сама улыбнулась, — но потом он не поднял ее на смех. Нет, он сделал все, что она просила, и… да, надо признать, это была, действительно, волнующая история! Разумеется, ни Раймонду, ни Джоан она даже словом о ней не обмолвилась…
Мисс Марпл задумчиво кивнула и тихонько пробормотала:
— Бедный мистер Рейфил… Надеюсь, он не очень страдал.
Может быть, и нет. Может быть, милосердные врачи облегчили ему конец болеутоляющими. В те недели на островах он страшно мучился от почти непрерывных болей. Славный, мужественный человек.
Славный человек. Жаль его. Пусть он был стар и болен, его смерть — большая потеря. Интересно, каким он был в делах? Вероятно, жестким и безжалостным. В частной жизни, однако, он был надежным другом, в душе которого скрывалось, хоть он и старался этого не показывать, немало доброты. Мисс Марпл уважала и искренне восхищалась Рейфилом. Жаль, что он умер, и будем надеяться, что бог дал ему легкую смерть. Сейчас его, наверное, уже кремировали. Не знаю только, был ли он женат. Ни о жене, ни о детях он никогда не упоминал. Может быть, он был одинок? Или время его было так занято, что он и не чувствовал одиночества? Возможно и так.
Мисс Марпл долго еще думала о Рейфиле. После возвращения в Англию она не встречалась с ним, даже, пожалуй, и не вспоминала. Но каким-то странным образом она снова чувствовала себя связанной с ним. Если бы он захотел повидаться с нею, вспомнить о том, как они вдвоем спасли жизнь человека. Да, между ними было что-то общее…
«Наверняка не безжалостность! — сама удивилась возникнувшей вдруг мысли мисс Марпл. — Ведь я… разве я сумела бы быть безжалостной? Странно, я никогда не думала об этом, но, пожалуй, сумела бы…»
В приоткрывшейся двери появилась кудрявая головка Черри — преемницы помянутой недобрым словом мисс Маркс.
— Вы не звали меня? — спросила она.
— Нет, видно, просто думала вслух. Как вы считаете, сумела бы я быть безжалостной?
— Вы-то? Да никогда! Вы же сама воплощенная доброта!
— И все-таки, вы знаете, если бы была основательная причина…
— А что вы считаете основательной причиной?
— Если бы этого требовала справедливость, — твердо проговорила мисс Марпл.
— Ну, правду говоря, на Гери Хопкинса вы здорово накинулись, когда увидели, что он мучит кошку. Я и не думала, что вы способны так бранить кого-нибудь. Мальчишка до смерти перепугался. Пока жив, этого не забудет.
— Надеюсь, кошек после этого он больше не мучит.
— Если даже попробует, то сначала основательно проверит — нет ли поблизости мисс Марпл. Тогда не только он, а и все остальные мальчишки перепугались. Они ведь думали, что пожилая леди с вязаньем на коленях должна быть смирной, словно ягненок. Но вы, если вспылите, честное слово даю, все равно что львица.
Мисс Марпл с некоторым сомнением взглянула на Черри. В роли львицы она как-то с трудом себя представляла. Может быть, когда-то… Мисс Марпл припомнились несколько случаев, когда мисс Спенсер — нет, Маркс, просто удивительно, до чего она стала путать имена — основательно вывела ее из себя. Однако гнев ее выразился тогда в форме более или менее иронических замечаний. Львы, надо полагать, не иронизируют. Они рычат, бросаются на жертву и рвут ее когтями на части.
— Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь так вела себя, — пробормотала мисс Марпл.
Вечером, когда мисс Марпл прогуливалась в саду, ей снова припомнился тот разговор. Наверное, из-за клумбы, сплошь засаженной львиным зевом. Сколько раз она говорила Джорджу, что предпочитает ярко-желтый цвет, а не этот бледно-розовый оттенок, почему-то излюбленный всеми садовниками. — Ярко-желтый! — вслух проговорила мисс Марпл.
Женщина, проходившая по улице мимо садовой решетки, оглянулась и спросила:
— Простите, вы что-то сказали?
— Просто подумала вслух, — поднимая взгляд, ответила мисс Марпл.
Перед нею стояла невысокая женщина в поношенной, но аккуратной твидовой юбке, изумрудно-зеленом пуловере, на который была накинута вязаная шаль, и добротных башмаках. Мисс Марпл с ней не была знакома, хотя почти всех жителей Сент-Мэри Мид она знала, если не лично, то в лицо.
— В моем возрасте это, увы, случается, — добавила мисс Марпл.
— Красивый у вас сад, — заметила незнакомая женщина.
Сейчас уже не очень. Когда я сама ухаживала за ним…
— О, я понимаю вас. Вполне понимаю. Наверное, пришлось нанять одного из тех старичков, которые, по их словам, на все руки мастера, да только вот в садовой работе вовсе не разбираются. Знаю я таких… Приходят и не столько прополкой занимаются, сколько чай пьют. Некоторые вполне милые люди, но все равно невольно выходишь из себя. Я сама страстная садовница.
— Вы живете у нас? — с легким любопытством спросила мисс Марпл.
— Да, у миссис Гастингс. Она мне рассказывала о вас. Вы ведь мисс Марпл?
— Да.
— Я там иногда работаю в саду. Меня зовут Бартлет, если разрешите представиться. Мисс Бартлет. Работы-то, собственно, немного — миссис Гастингс этим делом не очень интересуется. Ну, конечно, приходится и за покупками сходить и все такое прочее. Только все это не для души. Если пожелаете, я могла бы часок — другой и для вас поработать. Смело скажу, проку от меня будет больше, чем от того, кто у вас сейчас этим занимается.
— Это было бы неплохо. Больше всего я люблю цветы. Овощи меня мало интересуют.
— А я у миссис Гастингс в основном занимаюсь огородом. Довольно однообразно, хотя, конечно, полезно. Ну, мне пора идти. — Мисс Бартлет окинула мисс Марпл взглядом так, словно хотела получше ее запомнить, а затем, весело кивнув, попрощалась и зашагала дальше.
Миссис Гастингс? Мисс Марпл что-то не могла припомнить никакой миссис Гастингс. Во всяком случае, в кружке любителей садоводства такой нет… Наверное, живет в новом квартале за Гибралтар Стрит. В прошлом году там многие поселились.
Мисс Марпл вздохнула и вновь бросила сердитый взгляд на клумбу. Сорняки, которые следовало бы немедленно выполоть, так и резали ей глаз. В конце концов, она, еще раз тяжело вздохнув, устояла против искушений и направилась к дому. Мысли ее опять вернулись к Рейфилу.
Как же звучали стихи, которые она так любила в юности? «Друг друга минуют в ночи корабли мимоходом…» Да, так было и с ними, все, действительно, будто про них сказано… Была ночь, когда она пришла к старику, чтобы попросить… нет, чтобы потребовать! … у него помощи. Она потребовала ее, сказав, что время не ждет. Он сразу же понял ее и начал действовать. Может быть, тогда она похожа была на разъяренную львицу? Да нет, ярости в ней не было никакой — просто она упрямо старалась сделать то, что необходимо было сделать любой ценой.
Бедный мистер Рейфил. Интересный это все-таки был человек. Привыкнув к его грубости, его, вероятно, можно было полюбить. Сомнительно, впрочем…
В этот день мисс Джейн Марпл уже прочла в утренней газете первую страницу и несколько заметок из того, что она насмешливо называла «бурдой», намекая на то, что, действительно, интересную новость было почти невозможно разыскать среди сообщений о причудах моды, рассчитанных на девичьи слезы сентиментальных историй и писем читателей. Мисс Марпл, будучи человеком старомодным, предпочитала, чтобы газета более отвечала своему назначению и сообщала читателям то, что, действительно, является для них новостью.
После обеда она всегда минут двадцать дремала в кресле, а затем бралась за «Тайме», газету, требовавшую более тщательного изучения, хотя и она, конечно, не велась уже на старый манер. Только диву можно даваться, до чего трудно найти в ней то, что тебя интересует.
Раньше человек мог начать с первой страницы и листать газету, зная, где он найдет интересующие его статьи, теперь же самые разнообразные вставки портили привычный порядок. Спортивная полоса все больше и больше приближалась к передовой. Новости из зала суда были, правда, на прежнем месте, зато рубрика «Рождения — браки — смерти», в первую очередь занимавшая мисс Марпл, отодвигалась все дальше и в последнее время появлялась, как правило, на последней странице.
Сначала мисс Марпл просмотрела основные сообщения, помещенные на первой странице, но не стала особо на них задерживаться — то же самое, о чем она уже читала утром, только написано более сдержанно. Она взглянула на оглавление. Комментарии, рецензии, научное обозрение, спорт… Привычным движением, перевернув газету, она бросила взгляд на рубрику «Рождения — браки — смерти». Потом уж она возьмется за «Письма читателей» — там всегда найдется что-нибудь интересное, а затем придет очередь той страницы, где помещены судебная хроника и сообщения об аукционах. Там же рядом бывает научное обозрение, но его она читать не станет — все равно ничего не понять.
Стало быть, прежде всего «Рождения — браки — смерти», и не в первый раз ей пришло в голову: «Как ни грустно, но теперь меня интересуют уже только смерти…»
Дети рождаются по-прежнему, но вряд ли она хотя бы по имени знает их счастливых родителей. Если бы в рубрике упоминались и бабушки, тогда, может быть, она встретила бы знакомое имя… С какой бы радостью она прочла, например, что у Мери Прендергаст появилась третья внучка!
Столбец бракосочетаний она лишь бегло пробежала взглядом — дети большинства ее старых подруг были женаты уже давным-давно.
Мисс Марпл вернулась к рубрике смертей. Ее она читала с большим вниманием, стараясь не пропустить ни одного имени. Алоуэй, Антопастро, Арден, Бартон, Бедшоу, Бурговейсер (господи, ну и имечко!), Карпентер, Кемпердаун, Клег. Клег? Уж не знакомая ли ее? Нет, это Джейн Клег, откуда-то из Йоркшира… Макдональд, Маккензи, Никольсон… Никольсон? Нет, это тоже не тот, которого она знала. Огг, Ормерод — это может быть одна из дальних родственниц. Да, похоже. Линда Ормерод, но лично она с нею не была знакома. Куонтрил? Господи, это же Элизабет Куонтрил. Прожила восемьдесят пять лет.
Ну и ну! Мисс Марпл думала, что она давно уже умерла — кто бы мог подумать, что она продержится так долго! Всегда была такой болезненной и слабенькой… Рейс, Редли, Рейфил. Рейфил? Что-то шевельнулось в памяти. Имя знакомое. Рейфил. Белфорд Парк, Мейдстоун. Нет, адрес совсем незнакомый. Просьба венков не присылать… Джейсон Рейфил… Необычное имя, где-то она наверняка его слышала… Рос-Перкинс. Это же… нет, не та. Райленд? Эмили Райленд. Нет, тоже незнакомая. Горячо оплакиваемая мужем и детьми. Как прекрасно и как грустно… смотря как к этому отнестись…
Мисс Марпл отложила газету, пытаясь сообразить, почему фамилия Рейфил показалась ей такой знакомой.
— Потом припомню, — решила она, по опыту зная, как у пожилых людей работает память…
Она глянула в окно, но тут же отвел а взгляд, чтобы не напоминать себе о садике. Много-много лет этот садик был ее величайшей гордостью, но уход за ним требовал и массы работы. Сейчас врачи запретили ей работать в саду. Она, конечно, попробовала было нарушить запрет, но оказалось, что врачей все-таки лучше слушаться. Мисс Марпл отвернулась от окна, вздохнула и вынула из сумки вязанье: пушистую детскую кофточку. Довязать осталось только рукава. Скучная работа. Два одинаковых рукавчика… но розовая пряжа, действительно, очень мила… Розовая пряжа. О чем же это она вдруг напомнила? Да, конечно… то имя в газете. Розовая пряжа. Синее море. Песчаный пляж. Ослепительное солнце… а она вяжет… ну, конечно — мистер Рейфил! Раймонд, ее племянник, устроил ей тогда, благослови его бог, поездку в Вест-Индию. Она отдыхала на острове Сент-Оноре. Джоан, жена Раймонда, проводила ее тогда в путь словами:
— Только не впутывайся ни в какое убийство, тетя Джейн, это всегда вредно для здоровья.
Ну, она и не собиралась впутываться ни в какое убийство — и все же оно произошло. Просто потому, что отставной майор, у которого один глаз был стеклянным, начал рассказывать ей свои длинные и скучные истории. Бедный старый вояка — как же это его звали? Забыла уже. Мистер Рейфил… его секретарша миссис… миссис Уолтерc, да, конечно, Эстер Уолтерc, и Джексон, массажист мистера Рейфила… теперь она вспомнила их. Стало быть, бедный мистер Рейфил умер. Впрочем, ясно было, что долго он не протянет. Он и сам это хорошо знал.
Похоже, он протянул все-таки дольше, чем предполагали врачи. Сильный был человек, волевой и очень богатый.
Мисс Марпл сидела, автоматически продолжая вязать, но думая совсем о другом. Она перебирала в своей памяти все, что знала о покойном мистере Рейфиле. Человек из тех, кого, действительно, трудно забыть. Сейчас она уже совершенно отчетливо видела его перед собой. Твердый, нелегкий в обращении, раздражительный, иногда просто грубый. Слишком богатый для того, чтобы кто-то попытался сдержать его, когда он начинал грубить. Да, богат он был чрезвычайно. С ним были секретарша и профессиональный массажист. Без помощи он уже почти не мог передвигаться.
Этот массажист был довольно сомнительным типом. Рейфил, случалось, разговаривал с ним исключительно грубо, но тот сносил все безропотно. Разумеется, только потому, что Рейфил был так богат.
— Дело свое он знает отлично и не обижается, когда я его браню, — сказал как-то Рейфил. — Впрочем, при том жалованье, которое я ему плачу, это и неудивительно.
Интересно, оставался ли Джексон… или, может быть, Джонсон?., со своим хозяином в эти последние… сколько же прошло с тех пор? Год? Нет, пожалуй, полтора. Вряд ли. Рейфил не любил однообразия, ему надоедали одни и те же люди, их лица, привычки, голоса.
Мисс Марпл подумала, что и у нее самой иногда возникает то же ощущение. Например, по отношению к ее бывшей сиделке — такой милой и внимательной женщине с воркующим голосом… Как же ее звали? Мисс… мисс… Спенсер? Да нет… почему ей пришло в голову это имя? А массажиста звали, конечно, не Джонсон, а Джексон. Артур Джексон.
«Господи, вечно я путаю имена! Мисс Маркс, а не мисс Спенсер! Подумала об универмаге „Маркс и Спенсер“ — вот и объяснение. Ну, а та милая секретарша, Эстер Уолтерc… Что сталось с ней? Вероятно, получила солидную сумму по завещанию и стала теперь состоятельной женщиной».
Мистер Рейфил упоминал что-то об этом… только что именно? Забавно, до чего все перепутывается в воспоминаниях! Эстер Уолтерc. Тогда ей немало пришлось пережить, но сейчас все уже, конечно, прошло! Она была вдовой. Будем надеяться, что она снова вышла замуж. Нашла себе доброго, симпатичного спутника жизни… хотя вряд ли. У Эстер Уолтерc была, кажется, врожденная способность выбирать себе в мужья отъявленных бездельников.
Мысли мисс Марпл снова вернулись к Рейфилу. Просьба не присылать венков — так там было написано. Ей и в голову не пришло бы прислать цветы на катафалк Рейфила. Он мог бы запросто закупить все цветы Англии! К тому же не такие были между ними отношения. Это не были ни дружба, ни любовь. Как можно было бы их назвать? Союз — вот это правильное выражение. Да, они были союзниками — пусть и совсем недолго. Несколько удивительно волнующих дней. В ту тропическую ночь, когда мисс Марпл пришла к Рейфилу, она отлично понимала, какого ценного соратника приобретает в нем. Она вспомнила пушистую розовую шаль, которая была тогда у нее на плечах, вспомнила и то, как Рейфил поднял глаза и хрипло рассмеялся, когда она произнесла те слова — вспомнив, мисс Марпл и сама улыбнулась, — но потом он не поднял ее на смех. Нет, он сделал все, что она просила, и… да, надо признать, это была, действительно, волнующая история! Разумеется, ни Раймонду, ни Джоан она даже словом о ней не обмолвилась…
Мисс Марпл задумчиво кивнула и тихонько пробормотала:
— Бедный мистер Рейфил… Надеюсь, он не очень страдал.
Может быть, и нет. Может быть, милосердные врачи облегчили ему конец болеутоляющими. В те недели на островах он страшно мучился от почти непрерывных болей. Славный, мужественный человек.
Славный человек. Жаль его. Пусть он был стар и болен, его смерть — большая потеря. Интересно, каким он был в делах? Вероятно, жестким и безжалостным. В частной жизни, однако, он был надежным другом, в душе которого скрывалось, хоть он и старался этого не показывать, немало доброты. Мисс Марпл уважала и искренне восхищалась Рейфилом. Жаль, что он умер, и будем надеяться, что бог дал ему легкую смерть. Сейчас его, наверное, уже кремировали. Не знаю только, был ли он женат. Ни о жене, ни о детях он никогда не упоминал. Может быть, он был одинок? Или время его было так занято, что он и не чувствовал одиночества? Возможно и так.
Мисс Марпл долго еще думала о Рейфиле. После возвращения в Англию она не встречалась с ним, даже, пожалуй, и не вспоминала. Но каким-то странным образом она снова чувствовала себя связанной с ним. Если бы он захотел повидаться с нею, вспомнить о том, как они вдвоем спасли жизнь человека. Да, между ними было что-то общее…
«Наверняка не безжалостность! — сама удивилась возникнувшей вдруг мысли мисс Марпл. — Ведь я… разве я сумела бы быть безжалостной? Странно, я никогда не думала об этом, но, пожалуй, сумела бы…»
В приоткрывшейся двери появилась кудрявая головка Черри — преемницы помянутой недобрым словом мисс Маркс.
— Вы не звали меня? — спросила она.
— Нет, видно, просто думала вслух. Как вы считаете, сумела бы я быть безжалостной?
— Вы-то? Да никогда! Вы же сама воплощенная доброта!
— И все-таки, вы знаете, если бы была основательная причина…
— А что вы считаете основательной причиной?
— Если бы этого требовала справедливость, — твердо проговорила мисс Марпл.
— Ну, правду говоря, на Гери Хопкинса вы здорово накинулись, когда увидели, что он мучит кошку. Я и не думала, что вы способны так бранить кого-нибудь. Мальчишка до смерти перепугался. Пока жив, этого не забудет.
— Надеюсь, кошек после этого он больше не мучит.
— Если даже попробует, то сначала основательно проверит — нет ли поблизости мисс Марпл. Тогда не только он, а и все остальные мальчишки перепугались. Они ведь думали, что пожилая леди с вязаньем на коленях должна быть смирной, словно ягненок. Но вы, если вспылите, честное слово даю, все равно что львица.
Мисс Марпл с некоторым сомнением взглянула на Черри. В роли львицы она как-то с трудом себя представляла. Может быть, когда-то… Мисс Марпл припомнились несколько случаев, когда мисс Спенсер — нет, Маркс, просто удивительно, до чего она стала путать имена — основательно вывела ее из себя. Однако гнев ее выразился тогда в форме более или менее иронических замечаний. Львы, надо полагать, не иронизируют. Они рычат, бросаются на жертву и рвут ее когтями на части.
— Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь так вела себя, — пробормотала мисс Марпл.
Вечером, когда мисс Марпл прогуливалась в саду, ей снова припомнился тот разговор. Наверное, из-за клумбы, сплошь засаженной львиным зевом. Сколько раз она говорила Джорджу, что предпочитает ярко-желтый цвет, а не этот бледно-розовый оттенок, почему-то излюбленный всеми садовниками. — Ярко-желтый! — вслух проговорила мисс Марпл.
Женщина, проходившая по улице мимо садовой решетки, оглянулась и спросила:
— Простите, вы что-то сказали?
— Просто подумала вслух, — поднимая взгляд, ответила мисс Марпл.
Перед нею стояла невысокая женщина в поношенной, но аккуратной твидовой юбке, изумрудно-зеленом пуловере, на который была накинута вязаная шаль, и добротных башмаках. Мисс Марпл с ней не была знакома, хотя почти всех жителей Сент-Мэри Мид она знала, если не лично, то в лицо.
— В моем возрасте это, увы, случается, — добавила мисс Марпл.
— Красивый у вас сад, — заметила незнакомая женщина.
Сейчас уже не очень. Когда я сама ухаживала за ним…
— О, я понимаю вас. Вполне понимаю. Наверное, пришлось нанять одного из тех старичков, которые, по их словам, на все руки мастера, да только вот в садовой работе вовсе не разбираются. Знаю я таких… Приходят и не столько прополкой занимаются, сколько чай пьют. Некоторые вполне милые люди, но все равно невольно выходишь из себя. Я сама страстная садовница.
— Вы живете у нас? — с легким любопытством спросила мисс Марпл.
— Да, у миссис Гастингс. Она мне рассказывала о вас. Вы ведь мисс Марпл?
— Да.
— Я там иногда работаю в саду. Меня зовут Бартлет, если разрешите представиться. Мисс Бартлет. Работы-то, собственно, немного — миссис Гастингс этим делом не очень интересуется. Ну, конечно, приходится и за покупками сходить и все такое прочее. Только все это не для души. Если пожелаете, я могла бы часок — другой и для вас поработать. Смело скажу, проку от меня будет больше, чем от того, кто у вас сейчас этим занимается.
— Это было бы неплохо. Больше всего я люблю цветы. Овощи меня мало интересуют.
— А я у миссис Гастингс в основном занимаюсь огородом. Довольно однообразно, хотя, конечно, полезно. Ну, мне пора идти. — Мисс Бартлет окинула мисс Марпл взглядом так, словно хотела получше ее запомнить, а затем, весело кивнув, попрощалась и зашагала дальше.
Миссис Гастингс? Мисс Марпл что-то не могла припомнить никакой миссис Гастингс. Во всяком случае, в кружке любителей садоводства такой нет… Наверное, живет в новом квартале за Гибралтар Стрит. В прошлом году там многие поселились.
Мисс Марпл вздохнула и вновь бросила сердитый взгляд на клумбу. Сорняки, которые следовало бы немедленно выполоть, так и резали ей глаз. В конце концов, она, еще раз тяжело вздохнув, устояла против искушений и направилась к дому. Мысли ее опять вернулись к Рейфилу.
Как же звучали стихи, которые она так любила в юности? «Друг друга минуют в ночи корабли мимоходом…» Да, так было и с ними, все, действительно, будто про них сказано… Была ночь, когда она пришла к старику, чтобы попросить… нет, чтобы потребовать! … у него помощи. Она потребовала ее, сказав, что время не ждет. Он сразу же понял ее и начал действовать. Может быть, тогда она похожа была на разъяренную львицу? Да нет, ярости в ней не было никакой — просто она упрямо старалась сделать то, что необходимо было сделать любой ценой.
Бедный мистер Рейфил. Интересный это все-таки был человек. Привыкнув к его грубости, его, вероятно, можно было полюбить. Сомнительно, впрочем…
Вряд ли она еще вспомнит когда-нибудь о нем. Разве что в «Таймсе» появится некролог. Маловероятно, впрочем. Мистер Рейфил не был политическим деятелем, не был знаменит, он просто был очень богат. Разумеется, газеты не обходят своим вниманием и миллионеров, но Рейфил не был ни промышленным магнатом, ни директором банка, ни биржевым дельцом. Просто владелец сети магазинов, всю жизнь приносивших ему неплохой доход…
Друг друга минуют в ночи корабли мимоходом —
Лишь на мачте мелькнет огонек
Да послышится зов в темноте.
Пароль: Немезида
1
Примерно через неделю после смерти Рейфила мисс Марпл просматривала за завтраком утреннюю почту. Она взяла в руки одно из писем. В остальных конвертах, судя по всему, были либо счета, либо квитанции об уплате — короче говоря, ничего особенно интересного. А вот это письмо могло оказаться любопытным.Лондонский штамп на марке, напечатанный на машинке адрес, продолговатый конверт из хорошей бумаги. Отправители: адвокатская контора Бродриб и Шустер, Блумсбери. Мисс Марпл осторожно вскрыла конверт. В предельно вежливых выражениях ее приглашали посетить вышеупомянутую контору в любой устраивающий ее день, но лучше всего, если это не доставит ей неудобств, в четверг, 25-го числа на будущей неделе для обсуждения вопроса, который может представлять для нее значительный интерес. Если указанное время не подходит, с ее стороны было бы большой любезностью сообщить, когда в ближайшем будущем она намерена посетить Лондон. В письме господа Бродриб и Шустер информировали о том, что они являются поверенными в делах покойного мистера Рейфила, с которым, по их сведениям, мисс Марпл была хорошо знакома.
Мисс Марпл, нахмурившись и немного растерянно продолжала размышлять об этом письме, затем тяжелее обычного поднялась с кресла и в сопровождении Черри стала спускаться по лестнице. Лестница была старинной, с крутым поворотом посередине, и Черри внимательно следила за тем, чтобы ее подопечная не вздумала спускаться по ней одна.
— Не стоит так уж заботиться обо мне, — заметила мисс Марпл.
— Стоит, — отрезала Черри. — Вы ведь на редкость хороший человек.
— Ну, во всяком случае, спасибо за комплимент.
— Никаких неприятностей? Что-то вы как будто немного озабочены.
— Нет, нет, ерунда. Получила только какое-то странное письмо из адвокатской конторы.
— Ох, неужели кто-то в суд подал? — В глазах Черри письмо от адвоката не могло предвещать ничего доброго.
— Ну, не думаю, — успокоила ее мисс Марпл. — Просят только на будущей неделе навестить их в Лондоне.
— А, может, наследство какое-нибудь?
— Вот это уж совершенно не правдоподобно.
— Всякое бывает!
Мисс Марпл уселась поудобнее, вытащила из сумки вязанье и задумалась над возможностью того, что мистер Рейфил завещал ей что-нибудь Сейчас это казалось ей еще менее правдоподобным, чем когда она отвечала на вопрос Черри. Не таким человеком был мистер Рейфил!
В четверг мисс Марпл поехать не могла, потому что на тот день было назначено собрание благотворительного общества, и написала адвокатам письмо, предлагая другую дату. На следующий день она получила выражавший полное согласие ответ за подписью Д. Р. Бродриба. Видимо, это старший компаньон, подумала мисс Марпл. Возможно, Рейфил и впрямь оставил ей какую-нибудь вещицу на память. Скажем, у него в библиотеке была какая-то редкая книга о цветах, и он решил доставить радость увлекающейся садоводством старушке. Или, может быть, какая-нибудь брошка с камеей, доставшаяся ему от бабушки… Забавно так фантазировать… С другой стороны, в подобном случае душеприказчики — скорее всего, эти самые адвокаты — просто прислали бы ей вещь по почте и не искали бы личной встречи.
— Как бы то ни было, — пробормотала мисс Марпл, — на будущей неделе я все узнаю.
2
— Хотел бы я знать, что она из себя представляет, — взглянув на часы, сказал Шустеру Бродриб.— Через четверть часа она должна быть здесь. Если, конечно, будет пунктуальна.
— Думаю, что будет. По моему опыту, пожилые женщины намного аккуратнее, чем эти теперешние вертихвостки.
— Толстая она или худая? Рейфил никогда не описывал вам ее внешность?
— Он всегда был крайне немногословен, упоминая о ней.
— Странная какая-то история. Если бы мы знали хотя бы побольше, о чем, собственно, идет речь…
— Возможно, — рискнул сделать предположение Бродриб, — это как-то связано с Майклом.
— Вот еще! После стольких лет! Невозможно. Kaк вам это пришло в голову? Может быть, он сам намекнул…
— Нет, он ни словом не выдал, что у него на уме. Просто дал мне соответствующие указания.
— А вам не кажется, что перед смертью у него появились некоторые, гм… признаки неуравновешенности?
— Отнюдь. Умственные способности оставались у него блестящими до самого конца. В последние две недели жизни он, почти мимоходом, увеличил свое состояние еще на двести тысяч.
— У него было великолепное чутье, — подтвердил Шустер.
— Это был финансовый гений, — в голосе Бродриба чувствовалось почти благоговение. — Равного ему в наше время и найти трудно.
Зазвонил внутренний телефон, и Шустер поднял трубку.
— Мисс Джейн Марпл к мистеру Бродрибу, — проговорил женский голос.
Шустер бросил на компаньона вопрошающий взгляд. Бродриб кивнул.
— Проводите ее сюда, — сказал в трубку Шустер, а затем, глянув на Бродриба, добавил:
— Ну, сейчас мы ее увидим.
Войдя, мисс Марпл увидела поднявшегося ей навстречу сухопарого, средних лет господина с меланхоличным лицом. Вероятно, мистер Бродриб, подумала мисс Марпл. Второй — брюнет с пронзительным взглядом маленьких глаз — был намного моложе и существенно плотнее. Скоро у него появится второй подбородок, решила про себя мисс Марпл.
— Мистер Шустер, мой компаньон, — представил его Бродриб.
— Надеюсь, подъем по нашим лестницам не слишком утомил вас, — вежливо поинтересовался Шустер. Про себя он прикинул: «Лет семьдесят, не меньше… даже, пожалуй, ближе к восьмидесяти».
— Немного, знаете, запыхалась.
— Здание старинное, — объяснил Бродриб, — без лифта. Нашей фирме много лет, и нам не хотелось бы вводить всякие современные новинки, — которых, быть может, ждут от нас клиенты.
— У вас все выглядит очень мило и элегантно, — садясь в предложенное кресло, вежливо заметила мисс Марпл. Шустер, чтобы не мешать разговору, вышел из комнаты.
— Надеюсь, вам удобно? — спросил Бродриб. — Может быть, задвинуть шторы? Солнце, пожалуй, светит слишком уж в глаза.
— Спасибо, — благодарно ответила мисс Марпл. Сидела она, как всегда, прямая, как свечка. На ней было легкое шерстяное платье, ниточка жемчуга на шее, маленькая бархатная шляпка на голове.
«Типичная провинциальная дама, — констатировал про себя Бродриб. — Лучшего пошиба. Симпатичная старушка. С причудами? Пожалуй, нет — взгляд умный. Хотел бы я знать, где Рейфил откопал ее. Вероятно, какая-то дальняя родственница». Пока все эти мысли пролетали у него в голове, он в качестве введения к серьезному разговору непринужденно болтал о погоде и вреде ранних заморозков.
Мисс Марпл поддерживала беседу, спокойно ожидая, когда они перейдут к делу.
— Разумеется, вы хотели бы узнать, в чем, собственно дело, — сказал наконец адвокат. Подвинув к себе несколько бумаг, он улыбнулся своей гостье. — Несомненно, вы уже слыхали о смерти мистера Рейфила.
— Да, я читала об этом в газетах.
— Насколько я понимаю, он был вашим хорошим знакомым.
— Чуть больше года назад я впервые встретилась с ним. На Антильских островах.
— Как же, как же. Он ездил туда отдыхать. Быть может, тропический климат и пошел ему на пользу, но он был уже слишком тяжело болен, как вы, конечно, знаете.
— Разумеется.
— Вы хорошо знали его?
— Нет, не сказала бы. Мы жили в одном отеле, иногда беседовали. После возвращения в Англию я больше не встречала его. Я веду тихий, провинциальный образ жизни, а он, насколько я понимаю, был полностью поглощен делами.
— Да, он активно занимался делами до последнего дня жизни. Это был выдающийся ум.
— Нисколько не сомневаюсь. Мистер Рейфил сразу же произвел на меня впечатление… ну, совершенно исключительной личности.
— Не знаю, известно ли вам… быть может, мистер Рейфил когда-нибудь затрагивал в разговоре с вами этот вопрос… к чему относится предложение, которое по его поручению я должен вам сделать?
— Не имею ни малейшего представления.
— Мистер Рейфил очень высоко ценил вас.
— Рада слышать, хотя вряд ли для этого были особые основания. Самая обыкновенная старушка — ничего больше.
— Вам, конечно, известно, что мистер Рейфил был чрезвычайно богат. Распоряжения, сделанные им в завещании, вообще говоря, достаточно просты. Основной частью своего состояния он распорядился еще раньше, завещав ее различным благотворительным организациям и фондам.
— Мне кажется, в наши дни это довольно обычное явление, — заметила мисс Марпл, — хотя, конечно, я в таких вопросах не специалист.
— Мы пригласили вас сюда, мисс Марпл, чтобы сообщить следующее: согласно завещанию, определенная сумма должна через год перейти в ваше полное распоряжение — при том, однако, условии, что вы возьметесь выполнить задание, с которым я сейчас вас познакомлю.