Кристи Агата. Объявлено убийство

   – Давайте-ка взглянем, что это за тип. Хотя, думаю, мы вряд ли его знаем.
   Он сорвал маску. Все вытянули шеи. Мици икнула, судорожно ловя ртом воздух. Остальные стояли, как будто окаменев.
   – Совсем молоденький, – с жалостью в голосе протянула миссис Хармон.
   И вдруг Дора Баннер взволнованно закричала:
   – Летти, Летти, да это ж молодой человек из отеля “Спа” в Меденхэм-Уэллсе! Он еще приходил к нам и просил, чтобы ты дала ему денег для возвращения в Швейцарию, а ты отказалась. Наверное, это был лишь предлог, чтобы проникнуть в дом и хорошенько все тут разглядеть! Боже, Боже, он ведь мог убить тебя!..
   Мисс Блеклок взяла инициативу в свои руки:
   – Филлипа, отведи Банни в столовую и дай ей полстакана бренди. Джулия, дорогая, сбегай в ванную и принеси мне из шкафчика лейкопластырь, а то противно – кровь так и хлещет. А ты, Патрик, будь добр, немедленно позвони в полицию.

Глава 4
Отель “Ройял Спа”

   Джордж Райдсдейл, начальник полиции Миддлшира^[9], был человеком спокойным. Этот среднего роста мужчина с проницательными глазами под кустистыми бровями имел обыкновение больше слушать, чем говорить. Выслушав собеседника, он бесстрастным голосом отдавал краткие приказания, и они выполнялись неукоснительно.
   Сейчас он слушал инспектора Дермута Креддока, которому было поручено расследование происшествия в Литтл-Педдоксе. Вчера ночью Райдсдейл отозвал его из Ливерпуля, куда Креддока послали для наведения справок по другому делу. Райдсдейл высоко ценил Креддока. Тот обладал не только острым умом и богатым воображением, но, что было для Райдсдейла еще важнее, выдержкой и терпением, позволяющими вести расследование очень медленно, перепроверяя каждый факт и сохраняя способность мыслить непредубежденно до самого конца следствия.
   – Вызов принял констебль Легг, сэр, – говорил Креддок. – Он проявил оперативность и не потерял присутствия духа. А это было нелегко. Вообразите себе десяток людей, галдящих наперебой, да еще эта беженка, которая боится полицейских, как черт ладана. Она решила, что попала в ловушку, и вопила так, что чуть стены не обрушились.
   – Вы установили личность покойного?
   – Да, сэр. Это Руди Шерц. Швейцарец. Работал администратором в отеле “Ройял Спа” в Меденхэм-Уэллсе. Если вы не возражаете, сэр, я сначала выясню все в отеле, а потом отправлюсь в Чиппинг-Клеорн. Там сейчас сержант Флетчер. Он должен встретиться с шоферами автобусов, а после пойти в Литтл-Педдокс.
   Райдсдейл одобрительно кивнул.
   Открылась дверь. Начальник полиции поднял глаза.
   – Входите, Генри, – сказал он. – У нас довольно необычное дело.
   Сэр Генри Клитеринг, высокий, видный мужчина средних лет, бывший комиссар Скотленд-Ярда, изумленно поднял брови.
   – Неужели мы сумели вас заинтересовать? При вашей-то пресыщенности!
   – Ну, уж пресыщенным я никогда не был, – с негодованием возразил сэр Генри.
   – Последний крик моды, – сказал Райдсдейл, – объявлять об убийстве заранее. Креддок, покажите сэру Генри объявление.
   Сэр Генри прочел то место, куда ткнул пальцем Креддок.
   – Гм, действительно необычно.
   – А вам известно, кто дал объявление? – спросил Райдсдейл у Креддока.
   – Судя по описаниям, сэр, сам Руди Шерц. В эту среду.
   – И оно никого не заинтриговало? Не удивило человека, который его принимал?
   – Тщедушная блондинка, сидящая на приеме объявлений, совершенно неспособна думать. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление, сэр. Она просто сосчитала количество слов и взяла деньги.
   – Но зачем он это затеял?
   – Чтобы собрать побольше местных зевак, – предположил Креддок. – Собрать их в определенном месте в определенное время, потом крикнуть: “Руки вверх!” – и быстренько облегчить их карманы от лишних денег и драгоценностей. Идея довольно оригинальная.
   – А что за местечко Чиппинг-Клеорн? – спросил сэр Генри.
   – Большая, растянувшаяся на несколько миль, живописная деревня. Есть лавка мясника, зеленщика, булочная, вполне приличный антикварный магазинчик, две чайные. Красивое местечко. “Приманка для туристов”. Плотно заселено. Раньше в коттеджах жили фермеры, а теперь там обитают старые девы и пожилые супружеские пары. Значительное число домов построено в викторианскую эпоху.
   – Представляю, – сказал сэр Генри. – Милые настырные старушки и отставные полковники. Эти действительно явятся, прочитав объявление, и станут вынюхивать что к чему. Много бы я дал за то, чтобы одна такая настырная старушка оказалась в то время там. Моя давняя знакомая. Уж она бы вцепилась в эту историю своими маленькими зубками. Это вполне в ее духе.
   – И кто же она, эта ваша старушка, сэр Генри? Тетушка?
   – О нет, – вздохнул сэр Генри. – Она мне не родственница… Но она – самый лучший сыщик на свете. Гений сыска, взращенный на благодатной почве.
   Он повернулся к Креддоку.
   – И вам не стоит пренебрегать старушками в вашей деревне, мой мальчик. Запомните на случай, если дело окажется запутанным: пожилая незамужняя женщина, занятая преимущественно вязаньем и обихаживанием клумб в своем саду, всегда даст сто очков вперед любому следователю. Она расскажет вам, что могло произойти и что должно было произойти, и даже – что на самом деле произошло. А главное – она расскажет, почему это произошло!
   – Буду иметь в виду, сэр, – кивнул инспектор Креддок, стараясь держаться как можно официальной. Никто не догадался бы, что Дермут Эрик Креддок – крестник сэра Генри и отношения у них самые что ни на есть дружеские.
   Райдсдейл кратко изложил суть дела сэру Генри.
   – Можно было поручиться, что они соберутся в половине седьмого, – сказал он. – Но откуда было об этом знать нашему швейцарцу? И еще одно: как он мог быть уверен, что ему будет чем поживиться?
   – Да, улов бы был невелик… Пара старомодных брошек, нитка фальшивого жемчуга, одна, максимум две банкноты, – задумчиво протянул сэр Генри. – А мисс Блеклок хранит дома много денег?
   – Вроде бы нет, сэр. Фунтов пять, не больше.
   – Выходит, поживиться особо нечем, – сказал Райдсдейл.
   – То есть вы думаете, – спросил сэр Генри, – что молодчику просто нравились розыгрыши? Что это был не грабеж, а маскарад, игра в налетчика? Как в кино? М-да, вполне вероятно. Но как он умудрился застрелиться?
   Райдсдейл протянул ему бумагу.
   – Предварительное медицинское заключение. Выстрел произведен с близкого расстояния.., ожоги.., гм.., но отсюда никак не следует, что это такое: самоубийство или несчастный случай. Может, он застрелился, а может, пистолет разрядился случайно, когда молодой человек споткнулся и упал. Вероятнее всего последнее. – Сэр Генри посмотрел на Креддока. – Надо очень деликатно опросить свидетелей, так, чтобы они точно описали, что же они на самом деле видели.
   Инспектор Креддок вздохнул:
   – Каждый из них видел свое.
   – Меня всегда занимал вопрос, – сказал сэр Генри, что видят люди в минуту крайнего возбуждения или нервного напряжения? А еще интересней: чего же они не видят?
   – Каковы характеристики пистолета?
   – Марка иностранная.., в Европе таких довольно много. Шерц не имел разрешения на ношение оружия. Когда он въезжал в Англию, то не заявил о пистолете.
   – Вот негодяй! – сказал сэр Генри.
   – Да, сомнительный тип, с какой стороны ни посмотри. Ну, Креддок, можете идти. Выясните все, что можете, о Руди Шерце в отеле “Ройял Спа”.
 
 
   В “Ронял Спа” Креддока сразу же провели в контору управляющего.
   Управляющий Роулендсон, высокий румяный добряк, принял его с бурным радушием.
   – Счастлив буду помочь, чем смогу, инспектор. Воистину для меня это неожиданность. Вот уж никогда бы не поверил… Шерц казался мне таким заурядным парнем, симпатичным, но обыкновенным. Никак не могу представить его в роли налетчика.
   – Как долго он работал у вас, мистер Роулендсон?
   – Как раз перед вашим приходом я рылся в бумагах. Он проработал тут чуть больше трех месяцев. Представил хорошие рекомендации, нужные разрешения.., все что полагается.
   – И вы были им довольны?
   – Вполне.
   Однако Креддок заметил, что Роулендсон слегка замялся. Тогда инспектор прибегнул к испытанному средству:
   – Ну-ну, мистер Роулендсон, – сказал он, ласково покачивая головой, – вы не до конца со мной откровенны.
   – Э-э… – Похоже было, что управляющий застигнут врасплох.
   – Ну-ну! Ведь что-то было не так. А что именно?
   – В том-то и загвоздка, что не знаю.
   – Но вам казалось, что что-то неладно.
   – Да-да.., я.., но у меня нет доказательств. И мне не хотелось бы, чтобы мои домыслы были занесены в протокол и обернулись потом против меня.
   Креддок любезно улыбнулся.
   – Я вас понял. Не беспокойтесь. Мне просто нужно уяснить, что из себя представлял этот Шерц. Вы его подозревали. В чем?
   – Пару раз у нас возникали сложности со счетами, – произнес Роулендсон довольно нерешительно. – Туда было включено то, чего не следовало бы включать.
   – То есть вы подозревали Шерца в том, что он запрашивал деньги за услуги, которые не числятся в прейскуранте гостиницы, а разницу прикарманивал?
   – Примерно так. В лучшем случае – речь шла о непростительной небрежности с его стороны. Дважды это касалось весьма крупных сумм. Если честно, то я заставил нашего бухгалтера проверить все книги Шерца, предполагая найти.., мм.., ошибки, но, хотя было обнаружено несколько неточностей и записи велись весьма небрежно, в целом касса оказалась на месте. Так что я сделал вывод, что напрасно его обвинял.
   – Ну а если нет? Что, если Шерц брал небольшие суммы, урывая понемножку то тут, то там, а потом покрывал недостачу за счет оборота взятых ранее средств?
   – Это было бы возможно, если бы у него были деньги. Но люди, которые, как вы изволили выразиться, “урывают понемножку то тут, то там”, обычно нуждаются в деньгах, а получая, сразу же их тратят.
   – Значит, если бы Шерцу понадобилось покрыть недостачу, ему нужно было бы раздобыть денег.., например, ограбить кого-нибудь?
   – Да. Интересно, это первая его попытка?
   – Вероятно. Проделано все очень неумело. А кто мог, что называется, подкидывать ему деньжат? Может, у него была женщина?
   – Была, одна официантка из гриль-бара. Ее зовут Мирна Хэррис.
   – Пожалуй, мне стоит с ней переговорить.
 
 
   Мирна Хэррис оказалась миловидной девушкой, курносенькой, с огромной копной рыжих волос.
   Она была встревожена и держалась напряженно, ее явно возмущало, что приходится отвечать на расспросы полицейского.
   – Я ничего не знаю, сэр. Абсолютно ничего! Знай я, что он за типчик, ни за что не стала бы с ним связываться. А так я видела, что он работает в отеле, и думала, что человек приличный. Мне так казалось. А вообще-то гостиницам надо тщательней отбирать персонал, особенно иностранцев. С ними нужно держать ухо востро. Он, наверно, был из тех гангстеров, о которых пишут в газетах.
   – Мы полагаем, – сказал Креддок, – что он действовал в одиночку.
   – Подумать только, такой спокойный, солидный! Никогда бы не заподозрила! Правда, у меня пропало несколько вещей, я только сейчас вспомнила. Брошка с бриллиантиком и небольшой золотой медальончик. Но я даже мысли не допускала, что это Руди.
   – Охотно верю, – сказал Креддок. – Кого угодно можно ввести в заблуждение. А вы хорошо его знали?
   – Да как вам сказать…
   – Но вы были в дружеских отношениях?
   – О да, именно в дружеских, не больше. Ничего серьезного между нами не было. Я не доверяю иностранцам. Поди разберись, что у них на уме… Ох уж эти мне поляки, как они вели себя во время войны! Да и американцы тоже не лучше. Ни за что не признаются, что женаты, а когда выяснят, уже поздно… Руди любил пустить пыль в глаза, но я не очень верила его россказням. Креддок ухватился за ее последнюю фразу.
   – Пустить пыль в глаза? Любопытно… Мисс Хэррис, я вижу, вы сможете нам помочь. Как это он пускал пыль в глаза?
   – Ну.., распинался, какие у него богатые предки в Швейцарии, какие они важные персоны. Но не больно-то это вязалось с тем, что он постоянно сидел без денег. Он уверял, будто не смог вывезти свои капиталы из Швейцарии из-за таможенных ограничений. Может, оно и правда, но шмотки его были не очень-то… Я об одежде. В них не было шику. И я думаю, большинство его россказней – чистое вранье. И о восхождении на Альпы, и о том, как он спасал людей на леднике. А у самого голова закружилась, когда мы взобрались на нашу горку Боултерс. Тоже мне! Альпы!..
   – Вы проводили много времени вместе?
   – Д-да.., много. Он был ужасно хорошо воспитан и знал, как.., ну.., как ухаживать за девушкой. В кино брал лучшие билеты. И даже цветочки дарил иногда. И потом, он классно танцевал.., просто классно!
   – А он когда-нибудь упоминал мисс Блеклок?
   – Ту, что приезжает к нам иногда пообедать? Она еще останавливалась как-то в гостинице… Нет, вроде бы нет. Я и понятия не имела, что он с ней знаком.
   – А он не говорил про Чиппинг-Клеорн?
   Креддоку показалось, что во взгляде Мирны Хэррис промелькнула настороженность. Но, может быть, только показалось…
   – Да нет… Правда, как-то он спросил про автобусы, как они ходят, но я не уверена, что ему было нужно именно в Чиппинг-Клеорн. Не могу вспомнить. Это было довольно давно.
   Больше инспектору не удалось ничего у нас выудить. Руди Шерц вел себя как обычно. Накануне налета она его не видела. Мирна и понятия не имела, ни малейшего (она особенно на это упирала), что Руди Шерц – проходимец.
   “И вероятно, – подумал Креддок, – девица говорит правду”.

Глава 5
Мисс Блеклок и мисс Баннер

   Литтл-Педдокс оказался примерно таким, каким и представлял его себе инспектор. Он обратил внимание на цыплят и уток и на цветочный бордюр, который еще совсем недавно выглядел просто прелестно и где теперь последним всплеском летней красоты цвело несколько пурпурных астр. На лужайках и тропинках были следы запустения.
   Креддок сделал вывод, что у хозяев, очевидно, нет денег на садовника, но цветы здесь любят: клумбы разбиты со вкусом. Дом нуждается в покраске. Большинство домов сейчас нуждается в покраске. Ах уж эти миленькие особнячки!..
   Машина Креддока остановилась около парадного входа, и тут же из-за угла вынырнул сержант Флетчер. Выправкой он напоминал гвардейца и обладал способностью вкладывать множество различных значений в одно коротенькое слово “сэр”.
   – Вот вы где, Флетчер.
   – Сэр, – сказал сержант.
   – Какие новости?
   – Только что закончили осмотр дома, сэр. Похоже, Шерц не оставил отпечатков пальцев. Понятное дело он же был в перчатках. Следов взлома нет ни на дверях, ни на окнах. Наверно, он приехал на автобусе из Меденхэма и появился тут в шесть. Черный ход, я так понимаю, закрыли в семнадцать тридцать. Видимо, он прошел через парадный. Мисс Блеклок утверждает, что эта дверь не запирается допоздна, пока все не лягут спать. Но служанка показала, что парадная дверь была заперта целый день; правда, она может сказать что угодно. Девушка с норовом, сами убедитесь. Какая-то беженка с континента.
   – Трудновато с ней?
   – Сэр! – с чувством произнес сержант Флетчер.
   Креддок улыбнулся.
   Флетчер продолжал докладывать:
   – Освещение везде в порядке. Пока что не удалось установить, что он сделал с проводкой – свет отключился в гостиной и в холле. Конечно, сейчас бра и верхний свет проводят раздельно, но здесь старая система освещения. Даже не представляю, что он мог сделать такого с пробками, ведь они находятся около кладовки, и, чтобы добраться до них, ему пришлось бы идти через кухню, а тогда служанка его бы увидела.
   – А если она была с ним заодно?
   – Вполне вероятно. Оба они иностранцы.., я бы ни одному ее слову не поверил, ни единому.
   Креддок поймал на себе испуганный взгляд огромных черных глаз. Кто-то смотрел на него из окна возле главного входа. Лица, расплющенного об оконное стекло, было почти не разглядеть.
   – Она?
   – Так точно, сэр.
   Лицо исчезло.
   Креддок позвонил.
   Ждал он довольно долго. Наконец дверь открыла хорошенькая девица с каштановыми волосами и с выражением скуки на лице.
   – Инспектор Креддок.
   Девица вперила в него холодный взгляд удивительно красивых миндалевидных глаз и ответила:
   – Проходите. Мисс Блеклок ждет вас.
   Креддок заметил, что холл длинный, узкий, и в него выходит очень много дверей.
   Между тем скучающая девица распахнула одну из дверей на левой стороне и сказала: “Тетя Летти, к вам инспектор Креддок. Мици открыть не пожелала. Она заперлась в кухне и издает оттуда восхитительные стоны. Полагаю, что ленча мы сегодня не дождемся”. Потом повернулась к Креддоку и пояснила: “Мици не любит полицейских”. После чего удалилась, прикрыв за собой дверь.
   Креддок сделал шаг навстречу хозяйке Литтл-Педдокса. Перед ним стояла высокая энергичная женщина лет шестидесяти. Ее седые волнистые волосы служили великолепной оправой для умного решительного лица. Проницательные серые глаза и волевой подбородок. Левое ухо перевязано. Косметикой дама не пользовалась и была одета в простой, хорошего покроя, пиджак, юбку и свитер. На шее поверх свитера у нее красовалось старомодное ожерелье из жемчуга, плохо сочетавшееся с костюмом. Этот отголосок викторианской эпохи указывал на некоторую сентиментальность, которая внешне никак больше не проявлялась.
   Рядом с ней стояла женщина примерно того же возраста, на ее круглом лице было написано усердие, а растрепанные волосы выбивались из-под сеточки; Креддок без труда угадал в ней Дору Баннер, которую констебль Легг назвал в докладной записке “компаньонкой”, а на словах добавил, что она “немножко с приветом”.
   Мисс Блеклок заговорила приятным голосом – чувствовалось хорошее воспитание:
   – Доброе утро, инспектор. Это моя подруга, мисс Баннер, она помогает мне вести хозяйство. Не желаете ли присесть? Вы не курите, я надеюсь?
   – Только в свободное от работы время.
   – Зря, надо бросать.
   Креддок окинул комнату быстрым опытным взглядом. Типичная сдвоенная гостиная викторианских времен. Два продолговатых окна в этой комнате, в другой – эркер^[10], стулья, диван, посреди комнаты стол, на нем в большой вазе хризантемы, на окне другая ваза.., все чистенькое, миленькое, но довольно ординарное. Из общей картины выпадала только маленькая вазочка с увядшими фиалками. Креддоку не верилось, что мисс Блеклок могла бы терпеть у себя в комнате увядшие цветы, и решил, что недосмотр объясняется пережитым потрясением.
   – Если я правильно понял, мисс Блеклок.., э-э.., инцидент имел место именно здесь? – спросил он.
   – Да.
   – Видали бы вы нашу комнату вчера! – воскликнула мисс Баннер. – Ну и кавардак был! Два столика перевернуты, от одного ножка отлетела.., темень, сутолока.., кто-то бросил зажженную сигарету и подпалил один из столиков. Люди, а в особенности молодежь, так наплевательски относятся к вещам! Хорошо хоть фарфор цел остался.
   Мисс Блеклок мягко, но решительно осадила ее:
   – Дора, конечно, это все досадно, но, право же, ты говоришь о мелочах. По-моему, нам лучше отвечать на вопросы инспектора.
   – В таком случае, мисс Блеклок, я сразу перейду к вчерашнему вечеру. Прежде всего мне хотелось бы знать, когда вы впервые увидели Руди Шерца?
   – Руди Шерца? – удивленно переспросила мисс Блеклок. – Вот, значит, как его зовут. А я думала… Впрочем, не важно. Впервые я увидела его, когда приехала в Меденхэм за покупками, это было.., дай Бог памяти.., недели три тому назад. Мы с мисс Баннер обедали в “Ройял Спа”. Мы уже собрались уходить, как вдруг я услышала, что меня кто-то окликнул. И увидела этого молодого человека. Он сказал: “Простите, вы случайно не мисс Блеклок?” И продолжил, что, может быть, я его не помню, но он сын владельца отеля “Альпы” в Монтре. Во время войны мы с сестрой прожили там около года.
   – Отель “Альпы”, Монтре, – отметил для себя Креддок. – И вы вспомнили этого юношу?
   – Нет. Я совершенно его не помнила. Юноши, работающие в гостиницах, все на одно лицо. Но мы с сестрой так чудесно провели время в Монтре, хозяин гостиницы был чрезвычайно услужлив, и я постаралась сделать вид, что помню его.., сказала, что, надеюсь, ему нравится в Англии, а он ответил – да, нравится, дескать, отец послал его сюда на полгода изучать гостиничное дело. Все это звучало очень естественно.
   – А следующая ваша встреча?
   – Где-то.., где-то дней десять назад он вдруг объявился у нас. Я очень удивилась, когда его увидела. Он извинился за беспокойство, но объяснил, что я – единственный человек, которого он знает в Англии. Ему срочно понадобились деньги, чтобы вернуться в Швейцарию, так как мать его серьезно захворала.
   – Но Летти не дала ему денег, – задыхаясь, выпалила мисс Баннер.
   – О, все это было шито белыми нитками, – решительно заявила мисс Блеклок. – Я поняла, что тут дело нечисто. Эти его уверения, что, ему не на что вернуться в Швейцарию! Да отец его прекрасным образом мог сюда телеграфировать и все устроить! Владельцы гостиниц все друг друга знают. Я заподозрила его в растрате. – Она помолчала и сухо добавила:
   – Может, вы считаете меня жестокой, но я много лет работала секретаршей одного крупного финансиста и привыкла осторожно относиться к просьбам о деньгах. Мне не раз доводилось слышать подобные душещипательные истории. Меня поразило лишь то, – задумчиво прибавила она, – что он так легко сдался. Туг же ушел, даже не попытавшись ничего возразить. Словно и не ожидал никаких денег.
   – Теперь, задним числом, вы считаете его просьбу лишь предлогом для того, чтобы проникнуть в дом, не так ли?
   Мисс Блеклок уверенно кивнула.
   – Когда я его провожала, он отпустил несколько замечаний насчет комнат, например, сказал: “У вас очень милая столовая”. Явная ложь, ведь это жуткая, малюсенькая, темная комнатушка. Он просто хотел туда заглянуть. А потом забежал вперед и открыл дверь, приговаривая: “Я сам”. Наверно, хотел попробовать, как отпирается замок. Вообще-то мы, как и все, кто здесь живет, не запираем двери до самой темноты. Кто угодно может войти.
   – Но черный-то ход был заперт?
   – Да. Перед приходом гостей я выходила закрыть уток.
   – Дверь была тогда заперта?
   Мисс Блеклок наморщила лоб.
   – Не припомню. Кажется, да. Но я точно помню, что заперла ее, когда вернулась.
   – Это было примерно в четверть шестого?
   – Да, где-то так.
   – А парадная дверь?
   – Обычно ее не запирают допоздна.
   – Тогда Шерц мог свободно войти через нее. Или же проскользнуть через черный ход, пока вы загоняли уток. Он уже знал расположение комнат и, очевидно, заметил, где можно спрятаться. Например, в шкафах. В общем, с этим вроде все ясно.
   – Прошу прощения, вовсе даже не ясно, – сказала мисс Блеклок. – Зачем, скажите на милость, ему понадобилось вваливаться в дом и устраивать эту комедию с налетом?
   – А вы храните деньги дома, мисс Блеклок?
   – Ну.., фунтов пять здесь, в письменном столе, и фунт, от силы два, в кошельке.
   – А драгоценности?
   – Пару колец и эти камеи. Согласитесь, инспектор, это полнейший абсурд.
   – Да он вовсе и не был грабителем! – вскричала мисс Баннер. – Сколько раз тебе говорить, Летти? Он мстил! За то, что ты не дала ему денег. И стрелял он именно в тебя.., целых два раза.
   – Ага, – сказал Креддок. – Вот мы и подошли к вчерашнему вечеру. Что произошло, мисс Блеклок? Расскажите, пожалуйста, только поточней и поподробней.
   Мисс Блеклок немного подумала.
   – Пробили часы. Те, что на камине. Помню, я сказала, что если чему-то суждено случиться, то оно вот-вот случится. И тут начали бить часы. Мы все молча слушали. Они успели отбить две четверти, и вдруг совершенно неожиданно погас свет.
   – Что именно погасло?
   – Бра, здесь и в той комнате. Большая люстра и ночники не были включены.
   – А перед тем как они погасли, была какая-нибудь вспышка или шум?
   – Вроде нет.
   – Была, была вспышка, – сказала Дора Баннер. – И треск. Просто ужас!
   – Ну, а потом, мисс Блеклок?
   – Распахнулась дверь…
   – Какая? Их две.
   – Эта. Та, другая, не открывается. Она ложная. Открылась дверь, и вошел он, человек в маске. В руках у него был пистолет. Зрелище было совершенно невероятное, но, конечно, в ту минуту я подумала, что это просто глупая шутка. Он что-то сказал.., не помню…
   – Руки вверх! Стрелять буду, – театрально выкрикнула мисс Баннер.
   – Что-то в этом духе, – неуверенно кивнула мисс Блеклок.
   – И все подняли руки?
   – О да, – сказала мисс Баннер. – Все. Ведь мы думали, это игра.
   – Я лично не подняла, – сказала мисс Блеклок. – Все выглядело так глупо, вопиюще глупо. Меня это раздражало.
   – Ну, а потом?
   – Свет ударил мне прямо в глаза. Он меня ослепил. А затем.., я не поверила своим ушам. Пуля просвистела у меня над головой и ударилась в стену. Кто-то взвизгнул, и я ощутила жгучую боль в ухе и услышала второй выстрел.
   – Это было чудовищно! – вставила мисс Баннер.
   – Ну, а потом что случилось, мисс Блеклок?
   – Трудно сказать… От боли и от потрясения у меня голова пошла кругом. Он.., он повернулся.., похоже, споткнулся, а затем прогремел третий выстрел. Фонарь упал, и начались толчея и гвалт. Впотьмах все натыкались друг на друга.
   – А где вы стояли, мисс Блеклок?
   – Она стояла возле столика и держала вазочку с фиалками, – опять вылезла вперед мисс Баннер.
   – Я была здесь. – Мисс Блеклок подошла к маленькому столику возле прохода под аркой. – Но на самом деле в тот момент я держала сигаретницу.
   Инспектор Креддок осмотрел стену за ее спиной. На ней ясно виднелись две дырки от пуль. Сами пули уже изъяли и отправили на экспертизу, чтобы сравнить с пистолетом.
   – Вы чудом избежали смерти, мисс Блеклок, – хладнокровно заметил Креддок.
   – Он стрелял в нее! – воскликнула мисс Баннер. – Именно в нее! Я его видела. Он наводил фонарь на всех подряд, пока не нашел ее, а потом прицелился и выстрелил. Он хотел тебя убить, Летти.
   – Дора, милая, ты просто вбила это себе в голову.
   – Он стрелял в тебя, – упрямо повторила Дора. – Он хотел тебя застрелить, а когда промахнулся, то покончил с собой. Именно так все и было, я уверена.
   – А по-моему, ни о каком самоубийстве он и не помышлял, – возразила мисс Блеклок. – Не из той он породы.
   – Значит, мисс Блеклок, вы до самого последнего момента, вплоть до выстрелов, считали происходящее шуткой?
   – Разумеется, а что еще я могла думать?
   – И кто, по вашему мнению, выступал в роли шутника?
   – Сначала ты подумала на Патрика, – напомнила ей Дора Баннер.
   – На Патрика? – резко переспросил инспектор.
   – Да, это мой племянник, – так же резко ответила мисс Блеклок и продолжала, раздосадованная поведением подруги:
   – Когда я увидела объявление, мне пришло в голову, что Патрик попытался так сострить, но он категорически все отрицал.
   – И ты заволновалась, Летти, – сказала мисс Баннер. – Ты волновалась, хотя и притворялась спокойной. И правильно делала, что волновалась. В газете говорилось: “Объявлено убийство”, и действительно было объявлено убийство, твое убийство. Если бы он не промахнулся, тебя бы уже не было в живых. И что бы тогда с нами было?
   Дора Баннер вся дрожала, произнося эти слова. Лицо ее сморщилось; казалось, она вот-вот заплачет.
   – Все хорошо, милая Дора, не волнуйся. Тебе вредно. Все хорошо. Это было ужасно, но все позади. – Мисс Блеклок потрепала ее по плечу. – Ради меня, возьми себя в руки, Дора. Ты моя опора, ты ведешь хозяйство. Кстати, кажется, сегодня должны привезти белье из прачечной?
   – О Господи, Летти, как хорошо, что ты мне напомнила! Интересно, принесут они пропавшую наволочку? Надо будет это записать. Я сейчас пойду узнаю.
   – И унеси фиалки, – сказала мисс Блеклок. – Больше всего на свете я ненавижу увядшие цветы.
   – Ах, какая жалость! Я же только вчера их сорвала. Совсем не постояли. О Господи, да я забыла налить в них воды! Представляешь? То и дело что-нибудь забываю! Значит, я пошла выяснять про белье. Ведь они могут приехать с минуты на минуту.
   И, совершенно успокоившись, она поспешила прочь.
   – У Банни слабое здоровье, – сказала мисс Блеклок, и ей вредно волноваться. Ну, что еще вы хотели узнать, инспектор?
   – Кто, кроме вас, живет в доме и что это за люди?
   – Сейчас здесь живут двое моих дальних родственников – Патрик и Джулия Симмонс.
   – Дальние родственники? Разве они вам не племянники?
   – Нет, хоть они и называют меня тетей Летти; на самом деле они дальняя родня. Их мать моя троюродная сестра.
   – И они всегда жили с вами?
   – О нет, что вы! Только два последних месяца. До войны они жили на юге Франции. Когда началась война, Патрика призвали на флот, он воевал, а Джулия, кажется, работала в каком-то министерстве. Они жили в Льяндудно. Когда война кончилась, их мать написала мне: попросила, чтобы они пожили у меня квартирантами… Джулия учится в Мильчестерской больнице на фармацевта, а Патрик – на инженерном факультете в Мильчестерском университете. Ведь знаете, от нас до Мильчестера всего пятьдесят минут на автобусе… Ну, и я их с радостью приняла. Для меня одной дом слишком велик.
   Они вносят небольшую сумму за жилье и питание, и мы прекрасно уживаемся. Люблю, когда рядом молодежь! добавила она с улыбкой.
   – Еще тут обитает миссис Хаймс, не так ли?
   – Да. Она работает помощницей садовника в Дайас-Холле, у миссис Лукас. Старый садовник с женой живут там, и миссис Лукас попросила меня выделить Филлипе комнату. Филлипа очень хорошая женщина. Ее мужа убили в Италии. У нее остался восьмилетний сын, он ходит в подготовительный класс, и я договорилась, что он будет приезжать сюда на каникулы.
   – А какая у вас прислуга?
   – Пять раз в неделю по утрам приходит миссис Хиггинс из поселка; еще есть одна беженка с неудобопроизносимым именем, она здесь за кухарку. Общаться с ней нелегко – сами увидите. У нее что-то вроде мании преследования.
   Креддок кивнул. Он вспомнил еще одно бесценное замечание констебля Легга. Сказав, что Дора Баннер “с приветом”, а Летиция Блеклок “нормальная”, он наделил Мици единственным определением – “лгунья”.