Кристи Агата. Пять поросят (= Убийство в ретроспективе)

   - Значит, Эльза Грир представляется вам в образе Джульетты? задумчиво спросил Пуаро.
   - Да. Она была дитя удачи - юная, красивая, богатая. Она нашла своего Ромео и предъявила на него права. Пусть он не был юным, ее Ромео, пусть не был свободен. Эльза Грир не знала условностей, она была современной женщиной, девиз которой: "Живем ведь только раз!"
   Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и снова тихонько постучал по ручке.
   - Джульетта-хищница. Молодая, безжалостная, но ранимая! Она смело ставит на кон все, что у нее есть, и выигрывает... Но в последнюю минуту является смерть, жизнерадостная, веселая, пылкая Эльза тоже умирает. Остается мстительная, холодная, жестокая женщина, всей душой ненавидящая ту, которая ей помешала. Боже милостивый, - голос его изменился, - простите меня за этот маленький экскурс в мелодраму. Идущая напролом молодая женщина! Нет, ничего интересного в ней нет. Бледно-розовая юность, страстная, уязвимая и так далее. Если это убрать, то что остается? Заурядная молодая женщина в поисках героя, чтобы возвести его на пьедестал.
   - Не будь Эмиас Крейл знаменитым художником... - начал Пуаро.
   - Именно, именно, - поспешил согласиться мистер Джонатан. - Вы попали в самую точку. Нынешние Эльзы обожают героев. Мужчина должен чего-то добиться, быть кем-то... Кэролайн Крейл мог бы понравиться и банковский клерк, и страховой агент. Кэролайн любила в Эмиасе мужчину, а не художника. Кэролайн Крейл не шла напролом - в отличие от Эльзы Грир, которая шла... Но Эльза была молодой, красивой и, на мой взгляд, трогательной.
   Эркюль Пуаро ложился спать в задумчивости. Его мысли были заняты проблемой личности.
   Клерку Эдмундсу Эльза Грир представлялась дерзкой, развязной девчонкой, не более того.
   Старому мистеру Джонатану - вечной Джульеттой.
   А Кэролайн Крейл?
   Каждый видел ее по-своему. Монтегю Деплич презирал ее за нежелание бороться. Молодому Фоггу она казалась воплощением романтики, Эдмундс видел в ней леди. Мистер Джонатан назвал ее очень несчастным существом.
   Какой показалась бы она ему, Эркюлю Пуаро? От ответа на этот вопрос зависел успех его расследования.
   Пока никто из тех, с кем он беседовал, не высказал сомнения, что, какой бы она им ни казалась, Кэролайн Крейл была убийцей.
   Глава V
   СТАРШИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ ОФИЦЕР
   Старший полицейский офицер в отставке Хейл задумчиво попыхивал трубкой.
   - Забавное занятие вы для себя придумали, мсье Пуаро.
   - Возможно, не совсем обычное, - осторожно согласился Пуаро.
   - Столько лет прошло, - продолжал сомневаться Хейл.
   Пуаро знал, что ему не раз придется услышать эту фразу.
   - Это, конечно, затрудняет расследование, - мягко заметил он.
   - Рыться в прошлом, - размышлял его собеседник, - дело стоящее, если есть определенная цель...
   - Цель есть.
   - Какая?
   - Приятно пуститься на розыски правды ради правды. Мне такое дело нравится. И не забудьте про дочь.
   - Да, - кивнул Хейл, - ее я, конечно, понимаю. Но, извините меня, мсье Пуаро, вы человек изобретательный. Могли бы придумать для нее какое-нибудь объяснение.
   - Вы ее не знаете, - возразил Пуаро.
   - Оставьте! Человек с вашим опытом! Пуаро выпрямился.
   - Вполне возможно, mon cher, что я умею красиво и убедительно лгать вы, по-видимому, в этом уверены, - но я отнюдь не считаю, что должен этим заниматься. У меня свои принципы.
   - Извините, мсье Пуаро. Я вовсе не хотел вас обидеть. Я предлагал это только из добрых побуждений, так сказать.
   - Так ли?
   - Девушке, которая собирается выйти замуж, неприятно вдруг узнать, что ее мать совершила убийство. На вашем месте я бы постарался убедить ее, что это было самоубийство. Скажите, что Деплич действовал не лучшим образом. Скажите, что вы лично не сомневаетесь, что Крейл сам отравился.
   - Но все дело в том, что я очень сомневаюсь! Я ни на минуту не верю, что Крейл отравился. А вы-то сами считаете это возможным?
   Хейл медленно покачал головой.
   - Видите? Нет, я должен отыскать истину, а не правдоподобную, пусть и очень правдоподобную ложь.
   Хейл посмотрел на Пуаро. Его квадратное красное лицо еще больше побагровело и даже сделалось еще более квадратным.
   - Вы говорите о правде, - сказал он. - Мы же считаем, что в деле Крейл пришли к правде.
   - Ваше заявление свидетельствует о многом, - быстро откликнулся Пуаро. - Я знаю, что вы честный, знающий свое дело человек. А теперь ответьте мне на такой вопрос: были ли у вас какие-либо сомнения по поводу вины миссис Крейл?
   - Никогда, мсье Пуаро, - быстро и четко ответил полицейский. - Все обстоятельства указывали прямо на нее, и в поддержку этой версии работал каждый обнаруженный нами факт.
   - Вы можете в общих чертах суммировать выдвинутые против нее обвинения?
   - Могу. Когда я получил ваше письмо, я проглядел дело заново. - Он взял в руки маленькую записную книжку. - И выписал все заслуживающие внимания факты.
   - Спасибо, друг мой. Я весь внимание.
   Хейл откашлялся. В голосе его зазвучали официальные интонации.
   - "В два сорок пять дня восемнадцатого сентября инспектору Конвею позвонил доктор Эндрю Фоссет, - начал он. - Доктор Фоссет сделал заявление о внезапной кончине мистера Эмиаса Крейла из Олдербери, добавив, что в силу обстоятельств, сопутствующих смерти, а также утверждения, высказанного неким мистером Блейком, находящимся в доме в качестве гостя, в дело должна вмешаться полиция.
   Инспектор Конвей в сопровождении сержанта и полицейского врача тотчас выехал в Олдербери. Там был доктор Фоссет, который и провел их туда, где лежал труп мистера Крейла.
   Мистер Крейл писал очередную картину в небольшом саду, известном под названием Оружейный сад, поскольку он выходил к морю и в нем стояла укрытая в бойнице миниатюрная старинная пушка. Сад находился на расстоянии четырех минут ходу от дома. Мистер Крейл не пришел домой к обеду, объяснив это тем, что ему нужна определенная игра света на камне, а позже, мол, солнце начнет садиться. И поэтому остался один в Оружейном саду, в чем, по словам присутствующих, ничего необычного не было. Мистер Крейл не придавал значения часам приема пищи. Иногда ему приносили в сад сандвич, но большей частью он предпочитал, чтобы его не беспокоили. Последними, кто видел его живым, были: мисс Эльза Грир (гость в доме) и мистер Мередит Блейк (ближайший сосед). Эти двое вернулись из сада в дом и вместе с остальными домочадцами сели обедать. После обеда на террасе был подан кофе. Миссис Крейл выпила кофе и сказала, что "пойдет посмотрит, что там поделывает Эмиас". Мисс Сесили Уильямс, гувернантка, встала и пошла вместе с ней. Ей нужно было найти кофту ее воспитанницы, мисс Анджелы Уоррен, сестры миссис Крейл, которую мисс Анджела куда-то задевала, а потому мисс Уильямс решила, что девочка могла оставить ее на берегу.
   Они отправились в путь. Дорожка вела вниз среди деревьев, мимо калитки в Оружейный сад, на берег моря.
   Мисс Уильямс начала было спускаться к морю, а миссис Крейл вошла в Оружейный сад. Почти сразу же миссис Крейл вскрикнула, и мисс Уильямс бросилась назад. Мистер Крейл полулежал, откинувшись на спинку скамьи, и был мертв.
   По настоятельной просьбе миссис Крейл мисс Уильямс кинулась в дом, чтобы по телефону вызвать врача. Однако по дороге она встретила мистера Мередита Блейка и, поручив ему сделать то, что надлежало ей, сама вернулась к миссис Крейл, полагая, что кто-нибудь должен быть при ней. Доктор Фоссет прибыл к месту действия через пятнадцать минут. Он тотчас понял, что мистер Крейл умер уже некоторое время назад, примерно между часом и двумя часами дня. Ничто не указывало на причину смерти. Мистер Крейл не был ранен, и поза его была вполне естественной. Тем не менее доктор Фоссет, который был осведомлен о состоянии здоровья мистера Крейла и знал, что он не страдает никаким заболеванием, не был склонен воспринять случившееся как скоропостижную кончину. Именно в эту минуту мистер Филип Блейк и сделал доктору Фоссету свое заявление".
   Хейл помолчал, а потом, глубоко вздохнув, перешел к, так сказать, второй главе своего повествования.
   - "В дальнейшем мистер Блейк повторил свое заявление инспектору Конвею. Оно заключалось в следующем.
   Утром того дня ему позвонил его брат мистер Мередит Блейк, который жил в Хэндкросс-Мэнор, в полутора милях от дома Крейлов. Мистер Мередит Блейк был химиком-любителем или, лучше сказать, травником. Войдя в то утро в свою лабораторию, мистер Мередит Блейк был удивлен, увидев, что бутылка с настойкой из болиголова была наполовину пустой, хотя накануне была полной. Обеспокоенный и напуганный, он позвонил брату, чтобы получить у него совет, как действовать дальше. Мистер Филип Блейк настоятельно посоветовал брату сейчас же явиться в Олдербери, где они подробно обговорят случившееся. И пошел ему навстречу, так что в дом они вернулись вместе. Они не приняли решения, как им следует поступить, придя к выводу, что побеседуют еще раз после обеда.
   В результате дальнейших расспросов инспектор Конвей установил следующее. Накануне днем пять человек из Олдербери были приглашены в Хэндкросс-Мэнор к чаю. Это были мистер и миссис Крейл, мисс Анджела Уоррен, мисс Эльза Грир и мистер Филип Блейк. Пока они были там, мистер Мередит Блейк подробно рассказал им про свое увлечение и показал небольшую лабораторию, где продемонстрировал некоторые весьма специфического назначения настойки, среди которых был и кониум, основным компонентом которого является болиголов крапчатый. Мистер Блейк рассказал о его свойствах, заметив, что в настоящее время его изъяли из аптек, и похвастался тем, что обнаружил большую эффективность этого средства при употреблении в малых дозах для лечения коклюша и астмы. Потом он упомянул о его фатальных свойствах и даже прочел своим гостям отрывок из книги какого-то греческого автора, где описывалось действие этого яда".
   Хейл снова помолчал, набил трубку свежим табаком и перешел к главе третьей.
   - "Полковник Фрир, начальник полиции, поручил это дело мне. После вскрытия сомнений не осталось. Кониум, насколько мне известно, после смерти человека ни в чем внешне не проявляется, но врачи знали, что искать, а потому обнаружили его в значительном количестве. Доктор считал, что его дали за два-три часа до наступления смерти. Перед мистером Крейлом на столе стояли пустой стакан и пустая бутылка из-под пива. Были отданы на анализ остатки содержимого и из стакана, и из бутылки. В бутылке кониума не обнаружили, зато в стакане он был. Я провел расследование и выяснил, что, хотя ящик с пивом и стаканы хранились в небольшом сарае в Оружейном саду на случай, если мистеру Крейлу захочется во время работы пить, именно в это утро миссис Крейл принесла из дома бутылку пива со льда. Когда она пришла, мистер Крейл писал, а мисс Грир ему позировала, сидя на каменной ограде сада.
   Миссис Крейл откупорила бутылку, вылила ее содержимое в стакан и дала стакан мужу, который стоял перед мольбертом. Он выпил пиво, как обычно, одним глотком. Потом, скривившись, поставил стакан на стол и сказал: "Сегодня мне все кажется противным на вкус!" На что мисс Грир засмеялась: "Гурман!" Мистер Крейл отозвался: "Хорошо хоть холодное". Хейл замолчал.
   - В котором часу это было? - спросил Пуаро.
   - Примерно в четверть двенадцатого. Мистер Крейл продолжал писать. По словам мисс Грир, он через некоторое время пожаловался, что у него немеют конечности - наверное, из-за ревматизма. Но он был не из тех, кто любит говорить про болезни, и, по-видимому, постеснялся признаться, что плохо себя чувствует. Он довольно раздраженно заявил, что хотел бы остаться один, а все остальные пусть идут обедать, - впрочем, такое заявление не было для него чем-то необычным.
   Пуаро кивнул.
   - Итак, Крейл остался один в Оружейном саду, - продолжал Хейл. - А оставшись один, сел и расслабился. Начался паралич мышц. И поскольку быстрой помощи не было, последовала смерть.
   Пуаро снова кивнул.
   - Я действовал, как положено. Никаких затруднений в установлении фактов я не испытывал. Накануне имела место ссора между миссис Крейл и мисс Грир, которая крайне нагло позволила себе заявить, как она переставит мебель, когда будет там жить. Миссис Крейл возмутилась: "О чем вы говорите? Что значит "когда вы будете здесь жить"?" - "Не притворяйтесь, будто вы не понимаете; о чем я говорю, Кэролайн. Вы как страус, который прячет голову в песок. Вам прекрасно известно, что мы c Эмиасом любим друг друга и собираемся пожениться". - "Ничего подобного я не слышала", - сказала миссис Крейл. Тогда мисс Грир сказала: "Что ж, теперь услышали". Тогда миссис Крейл повернулась к мужу, который в эту минуту вошел в комнату, и спросила:
   "Эмиас, действительно ли ты собираешься жениться на Эльзе?"
   - И что же ответил мистер Крейл? - с любопытством спросил Пуаро.
   - По-видимому, он обратился к мисс Грир и закричал на нее: "Какого черта ты болтаешь ерунду? Неужто у тебя не хватает ума держать язык за зубами?" - "Я считала, что Кэролайн должна знать правду", - ответила мисс Грир. "Это правда, Эмиас?" - спросила у мужа миссис Крейл.
   Он, не глядя на нее, отвернулся и что-то пробормотал.
   "Скажи. Я хочу знать", - настаивала она. На что он ответил: "Правда, правда, только я не хочу сейчас об этом говорить". И вышел из комнаты. А мисс Грир сказала: "Вот видите!" - и продолжала рассуждать на тот счет, что непорядочно со стороны миссис Крейл вести себя как собака на сене. Что все они должны вести себя как люди разумные. И что она лично надеется, что Кэролайн и Эмиас навсегда останутся друзьями.
   - И что на это ответила миссис Крейл? - полюбопытствовал Пуаро.
   - По словам свидетелей, она рассмеялась. "Только через мой труп, Эльза", - сказала она и пошла к дверям. А мисс Грир вдогонку ей крикнула: "Что вы имеете в виду?" Миссис Крейл оглянулась и сказала: "Я скорей убью Эмиаса, чем отдам его вам". - Хейл помолчал. - Изобличающее заявление, а?
   - Да, - в раздумье согласился Пуаро. - И кто все это слышал?
   - В комнате были мисс Уильямс и Филип Блейк. Они чувствовали себя крайне неловко.
   - Их показания совпадают?
   - Почти. Я еще ни разу не видел, чтобы двое свидетелей описывали какое-нибудь событие совершенно одинаково. Вам это известно не хуже меня, мсье Пуаро.
   Пуаро кивнул. И сказал задумчиво:
   - Да, было бы интересно посмотреть... - И замолчал.
   - Я провел в доме обыск, - продолжал Хейл. - В спальне миссис Крейл в нижнем ящике был найден небольшой флакон из-под жасминовых духов, завернутый в шерстяной чулок. Пустой. Я снял с него отпечатки пальцев. Они принадлежали только миссис Крейл. При анализе в нем были обнаружены остатки почти выдохшегося жасминового масла и свежего раствора кониума.
   Я предупредил миссис Крейл о правилах дачи показаний и показал ей флакон. Она отвечала охотно. Она была, сказала она, в очень плохом настроении. Выслушав от мистера Мередита Блейка описание свойств настойки, она осталась в лаборатории, вылила жасминовые духи, которые у нее были при себе, и наполнила флакон настойкой кониума. Я спросил ее, зачем она это сделала, и она ответила: "Есть вещи, о которых мне не хотелось бы говорить, но со мной вдруг случилась беда. Мой муж собирался оставить меня ради другой женщины. Если бы это произошло, я предпочла бы умереть. Вот почему я взяла яд".
   Хейл умолк.
   - Что ж, это звучит правдоподобно, - сказал Пуаро.
   - Может быть, мсье Пуаро. Но это не совпадает с тем, что она говорила раньше. На следующее утро случился очередной скандал. Часть его слышал мистер Филип Блейк. Мисс Грир - другую часть. Скандал разразился в библиотеке между мистером и миссис Крейл. Мистер Блейк был в холле и слышал кое-какие подробности. Мисс Грир сидела на террасе возле открытого окна библиотеки и слышала гораздо больше.
   - И что же они слышали?
   - Мистер Блейк слышал, как миссис Крейл сказала: "Ты и твои женщины! Я готова тебя убить. Когда-нибудь я тебя прикончу".
   - Никакого упоминания о самоубийстве?
   - Нет. Никаких слов вроде: "Если ты это сделаешь, я покончу с собой". Мисс Грир засвидетельствовала примерно то же самое. По ее словам, мистер Крейл сказал: "Постарайся относиться к этому разумно, Кэролайн. Я тебя люблю и всегда буду заботиться о вас - о тебе и о ребенке. Но я хочу жениться на Эльзе. Мы всегда были готовы предоставить друг другу свободу". На что миссис Крейл ответила: "Хорошо, но не говори потом, что я тебя не предупредила". - "О чем ты?" - спросил он. И она сказала: "О том, что люблю тебя и не собираюсь от тебя отказаться. Я скорей тебя убью, чем отдам другой женщине".
   Пуаро чуть шевельнул рукой.
   - Мне представляется, - пробормотал он, - что мисс Грир вела себя крайне неразумно, настаивая на браке. Миссис Крейл вполне могла отказать мужу в разводе.
   - И на этот счет у нас есть свидетельские показания, - сказал Хейл. Миссис Крейл, по-видимому, кое в чем призналась мистеру Мередиту Блейку. Он был старым и верным другом. Он расстроился и решил переговорить с мистером Крейлом на этот счет. Произошло это, могу я сказать, накануне днем. Мистер Блейк весьма деликатно попенял своему приятелю, заметив, что он будет огорчен, если брак мистера и миссис Крейл так катастрофически распадется. Он также указал на то, что мисс Грир еще очень молода и что для такой молодой женщины крайне неприятно быть замешанной в бракоразводном процессе. На что мистер Крейл ответил, усмехнувшись (бесчувственный он был человек): "Да Эльза вовсе об этом и не помышляет. Она и не собирается участвовать в бракоразводном процессе. Мы это устроим, как обычно".
   - Следовательно, мисс Грир вела себя недостойно, затеяв подобный разговор, - заметил Пуаро.
   - Вы же знаете, что такое женщины! - сказал старший полицейский офицер Хейл. - Как они готовы схватить друг друга за горло! Так или иначе, ситуация создалась нелегкая. Не могу понять, почему мистер Крейл это допустил. По словам мистера Мередита Блейка, он хотел завершить картину. Вам это что-нибудь говорит?
   - Да, друг мой, полагаю, да.
   - А мне нет. Человек сам искал себе неприятностей.
   - Возможно, он всерьез рассердился на молодую женщину за то, что она чересчур распустила язык.
   - О да. Мередит Блейк тоже так сказал. Если он хотел закончить картину, не понимаю, почему бы ему было не взять несколько фотографий и не поработать с ними. Я знаю одного малого - он делает акварели-пейзажи, - он так и работает.
   Пуаро покачал головой.
   - Нет, я вполне могу понять Крейла. Поймите, друг мой, что в ту пору картина была для него важнее всего на свете. Как бы он ни хотел жениться на этой девушке, картина была для него прежде всего. Вот почему он надеялся, что во время ее пребывания у них в доме ничего не обнаружится. Девушка, конечно, придерживалась совсем иной точки зрения. У женщин всегда на первом месте любовь.
   - Мне ли об этом не знать? - почему-то с чувством отозвался старший полицейский офицер Хейл.
   - Мужчины, - продолжал Пуаро, - а в особенности люди искусства, устроены по-другому.
   - Искусства! - с презрением воскликнул старший полицейский чин. Вечно эти разговоры про искусство! Никогда я его не понимал и не пойму! Вы бы видели картину, которую писал Крейл. Вся какая-то перекошенная. Девушка на ней выглядит так, будто у нее болят зубы, а бойницы все кажутся кривыми. Неприятная картина! Я потом долго не мог ее забыть. Мне она даже по ночам снилась. Более того, она каким-то образом повлияла на мое зрение - бойницы, стены и все прочее виделись мне именно такими, какими они были на картине. Да и женщины тоже!
   - Сами того не ведая, - улыбнулся Пуаро, - вы сейчас воздали должное величию Эмиаса Крейла.
   - Чепуха! Почему это художник не может нарисовать такое, на что приятно посмотреть? Зачем лезть из себя в поисках уродства?
   - Некоторые из нас, mon cher, видят красоту в самых необычных вещах.
   - Девушка эта ведь была хороша, - сказал Хейл. - Намазана, конечно, и ходила почти голая. Нынче девицы вообще потеряли всякий стыд. А то ведь было, если помните, шестнадцать лет назад. В наши дни, конечно, никто не обратил бы внимания на ее одежду. Но тогда - я просто был шокирован. Брюки и полотняная рубашка, распахнутая на груди, а под ними - ничего...
   - Вы неплохо запомнили подробности, - лукаво заметил Пуаро.
   Старший полицейский офицер Хейл покраснел.
   - Я просто излагаю вам то впечатление, которое произвела на меня картина, - сурово ответил он.
   - Я понимаю, - успокоил его Пуаро. И продолжал:
   - Значит, получается, что главными свидетелями против миссис Крейл были Филип Блейк и Эльза Грир.
   - Да. Эти двое просто исходили злостью. Но обвинение привлекло в качестве свидетеля гувернантку, и ее показания получились даже более существенными, нежели показания Блейка и мисс Грир. Она была, как вы понимаете, целиком на стороне миссис Крейл. Готова была сражаться за нее до конца. Но, как женщина честная, говорила правду, не стараясь что-либо скрыть.