Кристи Агата. В гостинице 'Наряд Арлекина'

   - Иронизируете, - усмехнулся мистер Кин.
   Мистер Саттертуэйт подозрительно взглянул на него.
   - Но вы же не станете спорить...
   - Нет-нет, разумеется, не стану, - заверил его мистер Кин. - Это было бы глупо. Итак, что дальше?
   - Попробуем на некоторое время вернуться к тому роковому дню. Представим, что все это случилось, скажем, сегодня утром...
   - О нет, - улыбаясь, перебил мистер Кин. - Если уж воображать, что нам подвластно само время, то лучше будет направить его течение еще дальше. Положим, исчезновение капитана Харуэлла произошло сто лет назад и что мы с вами оглядываемся на минувшее из две тысячи двадцать пятого года.
   - Странный вы человек, - удивленно произнес мистер Саттертуэйт. - В прошлое верите, а в настоящее нет. Почему?
   - Недавно вы употребили одно замечательное слово - атмосфера. Так вот, в настоящем атмосфера не ощущается.
   - Что ж, может, и так, - задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. - Да, пожалуй, так оно и есть. Настоящее, как правило, воспринимается слишком конкретно.
   - Хорошо сказано, - сказал мистер Кин. Мистер Саттертуэйт кокетливо раскланялся:
   - Вы мне льстите.
   - Окинем же взором из будущего весь год, но не текущий - это, пожалуй, было бы пока сложновато - а, скажем, прошлый, - продолжал мистер Кин. - Как бы вы, с вашим умением найти точное слово, определили прошлый год?
   Мистер Саттертуэйт на некоторое время задумался: все-таки он дорожил своей репутацией.
   - Если девятнадцатый век был наречен впоследствии веком мушек и пудры, сказал он, - то, думаю, тысяча девятьсот двадцать четвертый справедливо было бы назвать годом кроссвордов и воров-домушников.
   - Неплохо, - одобрил мистер Кин. - Но вы, вероятно, имеете в виду Англию, а не всю Европу?
   - Насчет кроссвордов я, честно говоря, не в курсе, - отвечал мистер Саттертуэйт, - но вот домушники неплохо потрудились и на континенте. Помните серию знаменитых краж из французских шато <Шато (фр.) - старинный феодальный замок.>? Вор-одиночка со всем этим ни за что бы не справился. Чтобы попасть внутрь, преступникам приходилось выполнять головокружительные трюки. Поговаривали, что тут орудовала целая труппа акробатов - мать, сын и дочь Клондини. Кстати, однажды я видел их на сцене - поразительное зрелище! Потом они загадочным образом куда-то исчезли... Однако мы удалились от предмета нашего разговора.
   - Не очень, - возразил мистер Кин. - Всего лишь перебрались через Ла-Манш.
   - Где, по словам нашего хозяина, французские барыни лишний шаг боятся ступить, - засмеявшись, добавил мистер Саттертуэйт.
   Повисшая вслед за его словами пауза показалась странно многозначительной.
   - Но почему, почему он исчез? - воскликнул наконец мистер Саттертуэйт. - И как? Каким-то непостижимым образом! Фокус какой-то!
   - Вот именно, фокус, - сказал мистер Кин. - Точно подмечено - и вполне в духе времени - помните: атмосфера !
   А в чем конкретно заключается суть фокуса?
   - "Проворство рук обманывает зренье", - без запинки продекламировал мистер Саттертуэйт.
   - Вот и ответ! Обман зрения! А уж чем он достигается - проворством ли рук или иными средствами - вопрос второй. Тут все сгодится: пистолетный выстрел, взмах ярко-красного платка - любая деталь, которая с виду может показаться важной. И вот - взгляд уже отвлекся от действительных событий и прикован к некоему театральному эффекту, который на самом деле ровно ничего не значит.
   Мистер Саттертуэйт подался вперед, глаза его загорелись.
   - Верно, верно! Это мысль!..
   Помолчав, он продолжал размышлять вслух.
   - Пистолетный выстрел... Что в нашем случае могло сыграть роль пистолетного выстрела? Что больше всего захватывает воображение?
   От волнения у мистера Саттертуэйта даже дыхание перехватило.
   - Исчезновение капитана Харуэлла! - выдохнул он наконец. - Убрать его - и от всей этой истории ничего не останется.
   - Так уж и ничего? А если бы все шло своим чередом, но без такого вот эффектного жеста?
   - Вы хотите сказать - если бы мисс Лекуто просто так, без всякой причины, продала Эшли-Грейндж и уехала?
   - Вот-вот! Что бы было?
   - Ну, полагаю, поползли бы слухи, люди стали бы проявлять повышенный интерес к коллекциям, находящимся... Но стоп! Минутку!
   Помолчав, он взволнованно продолжал:
   - Вы правы, огни рампы освещают только капитана Харуэлла! А вот мисс Лекуто оказывается из-за этого как бы в тени. Все выясняют: "Кто такой капитан Харуэлл? Откуда он взялся?" Но о ней - коль скоро она потерпевшая сторона никто не спрашивает. Да полно, верно ли, что она из Канады? И что все эти бесчисленные фамильные ценности достались ей по наследству? Вы были правы, заметив, что мы не слишком удалились от предмета нашего обсуждения - всего лишь перебрались через Ла-Манш. Все эти так называемые "фамильные реликвии", возможно, на самом деле украдены из французских шато и, по большей части являются бесценными произведениями искусства - стало быть, избавиться от них было не так-то просто. Она покупает дом - скорее всего, за бесценок, переезжает в него и выплачивает кругленькую сумму англичанке с безупречной репутацией, которая согласилась пойти к ней в компаньонки. Затем появляется он. Сценарий расписан заранее. Венчание, таинственное исчезновение мужа, девять дней томительного ожидания. Сердце молодой жены разбито, она готова продать все, что напоминает ей о былом счастье, - что может быть естественнее? Богатый американец разбирается в искусстве. Он видит перед собой прекрасные произведения, несомненно подлинники, среди которых есть поистине бесценные шедевры. Он называет свою цену, она согласна и, печальная и страдающая, навек покидает здешние места. Цель достигнута: ловкость рук - плюс драматический эффект с исчезновением - обман зрения!
   Мистер Саттертуэйт, сияя, умолк, но тут же, несколько стушевавшись, добавил:
   - Но если б не вы, мне никогда до этого не додуматься. Удивительно действует на меня ваше присутствие! Бывает ведь, рассказываешь о чем то, а истинный смысл событий до тебя не доходит. Вот его-то вы каждый раз и помогаете осознать. И все-таки мне непонятно: как же это Харуоллу удалось вот так взять и исчезнуть. В конце концов, его же разыскивала вся английская полиция!
   - Наверняка, - согласился мистер Кин.
   - Проще всего было бы спрятаться в Эшли-Грейндже, - рассуждал мистер Саттертуэйт. - Только вряд ли это возможно...
   - Думаю, он был где-то очень близко от Грейнджа, - сказал мистер Кин.
   Намек не ускользнул от внимания мистера Саттертуэйта.
   - В домике Матиаса? - воскликнул он. - Но полиция же наверняка его обыскала!
   - И не раз, вероятно, - подтвердил мистер Кин.
   - Матиас, - хмурясь, произнес мистер Саттертуэйт.
   - И миссис Матиас, - напомнил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт пристально глядел на собеседника.
   - Если орудовавшая тут шайка и впрямь Клондини, - медленно начал ой, - то их как раз было трое. Брат с сестрой могли сыграть роли Харуолла и Элинор Лекуто. А мать, с гало быть, превратилась в миссис Матиас? Но тогда...
   - Матиас, кажется, мучился ревматизмом, не так ли? - с невинным видом спросил мистер Кин.
   - А-а! - вскричал мистер Саттертуэйт. - Все понятно! Но возможно ли это? Пожалуй, возможно. Слушайте! Матиас пробыл здесь месяц. Из этого месяца последние две недели Харуэлл и Элинор провели в свадебном путешествии и еще две недели накануне венчания предположительно находились в Лондоне. Хороший актер вполне мог осилить одновременно две роли - Харуэлла и Матиаса. В те дни, когда Харуэлл бывал в Кертлингтон-Мэллите, Матиаса весьма кстати скручивал ревматизм, и на подхвате оказывалась миссис Матиас. Ей была отведена очень важная роль - ведь если б не она, могли возникнуть подозрения. Харуэлл, как вы верно заметили, скрывался в домике Матиаса. Он сам и был Матиас! Когда же наконец план удался и Эшли-Грейндж был "продан, садовник с женой объявили, что получили работу в Эссексе. С этого момента Джон Матиас и его супруга навсегда сошли со сцены.
   Послышался стук в дверь, и в столовую вошел Мастере.
   - Машина у крыльца, сэр, - доложил он. Мистер Саттертуэйт поднялся. Мистер Кин также встал и, подойдя к окну, раздвинул шторы - в комнату хлынул лунный свет.
   - Гроза кончилась, - сообщил он. Мистер Саттертуэйт натягивал перчатки.
   - На следующей неделе я ужинаю с комиссаром, - многозначительно произнес он. - Я изложу ему свою - гм-м! - нашу версию.
   - Ее нетрудно будет проверить, - сказал мистер Кин. - Стоит только сравнить коллекции из Эшли-Грейнджа со списком, полученным от французской полиции, - и...
   - Да, - согласился мистер Саттертуэйт. - Не повезло, конечно, мистеру Бредберну - но что поделаешь!
   - Будем надеяться, что он переживет утрату, - заметил мистер Кин.
   Мистер Саттертуэйт протянул на прощание руку.
   - До свидания, - сердечно сказал он. - Не могу передать, как я рад нашей неожиданной встрече. Вы, кажется, завтра уезжаете?
   - Возможно, даже сегодня. Я уже закончил здесь все свои дела. Что ж, ходить туда-сюда - таков мой удел.
   Мистер Саттертуэйт вспомнил, что уже слышал сегодня эти слова. Очень странно.
   Он возвращался к своей машине и своему шоферу. Из открытой двери закусочной доносился густой, уверенный басок хозяина.
   - Да, темное дело, - говорил он, - ну его к шуту!
   Правда, на сей раз вместо "темное" он употребил другое, более выразительное слово. Мистер Уильям Джонс неплохо разбирался в людях и всегда примеривал фигуры речи к характеру слушателей. На этот раз собравшиеся а закусочной явно предпочитали более сочные выражения.
   Мистер Саттертуэйт с наслаждением откинулся на сиденье роскошного лимузина. От сознания одержанной победы его просто распирало. Взгляд скользнул по дочери хозяина - девушка вышла на крыльцо и стояла под скрипучей вывеской гостиницы.
   "Она и не догадывается, - усмехнулся про себя мистер Саттертуэйт. Впрочем, откуда ей знать, что я намерен для нее сделать!"
   Над дверью скрипела и раскачивалась на ветру вывеска:
   "Наряд Арлекина".