Страница:
Неожиданно краем глаза она заметила призрачный силуэт, бегущий в ее сторону. Его странные порхающие движения напомнили ей неровный полет летучей мыши, но это был явно человек. Остановившись на секунду, чтобы перевести дух, Элли крикнула в темноту:
– Эй, кто там?
Но ответа не последовало.
А в следующее мгновение она задохнулась от ужаса, потому что тень оказалась совсем близко – и тут же скрылась за стволом.
– Это уже не смешно! – крикнула она и почувствовала, что ее начинает сотрясать дрожь. В лесу определенно происходило что-то непонятное и пугающее. И не только в лесу. Ей вообще многое казалось непонятным и странным. Куда она бежит? И почему оказалась среди ночи одна в лесу? При мысли об этом у нее на коже выступили мурашки.
Неожиданно у нее за спиной послышался хруст веток, и она услышала рычание.
– Киммерия, – пробормотала она, вновь укладываясь в постель. – Я в Киммерии. – Она закрыла глаза. – А значит, в безопасности.
В помещении библиотеки маляры с лязгом устанавливали раздвижные металлические лестницы; валявшиеся на полу длинные толстые палки с малярными валиками на концах напоминали срубленные стволы молодых деревьев. По углам стояли большие канистры с красками, наполнявшие воздух резким запахом.
Проскользнув мимо рабочих, Элли устремилась в находившуюся в дальнем конце помещения длинную комнату, где находился длинный металлический стол, за которым Элоиза и Рейчел сортировали пострадавшие от пожара книги и раскладывали их по картонным ящикам, предварительно обернув шуршащей папиросной бумагой. Они обращались с толстенными, в кожаных переплетах томами с такой нежностью, как если бы упаковывали хрупкие и изящные хрустальные вазы.
Прижав по привычке дужку очков пальцем к носу, Элоиза вопросительно на нее посмотрела.
– Можно мне пару минут поговорить с Рейчел? – спросила Элли.
Элоиза некоторое время переводила взгляд с Элли на Рейчел и обратно. Рейчел старалась не смотреть на подругу, и библиотекарша поняла, что между девочками пробежала черная кошка. Наградив Элли сочувственным взглядом, Элоиза выдвинула на середину стола один из упакованных ящиков.
– Отнесите-ка его в автобус. Для одной ящик тяжеловат, а для двоих будет в самый раз.
Элли и Рейчел, подхватив ящик с разных сторон, двинулись к задней двери. На улице рядом с выходом стоял белый микроавтобус. Водитель разговаривал по сотовому и не обратил на девушек никакого внимания.
Влажный утренний воздух оставлял на коже и волосах мельчайшие капельки. Утро выдалось серенькое и тихое, его тишину нарушали только хруст гравия под ногами девушек да монотонный голос шофера. Девушки не без усилия подняли ящик и погрузили его в машину.
– Прости, Рейч, – неожиданно сказала Элли. – Я была слишком занята собой и собственными чувствами. Нехорошо было забыть о твоих.
На лице Рейчел отразилось облегчение, и она быстро заговорила:
– И ты прости. Ты должна делать то, что хорошо для тебя. Не можешь же ты стать мной!
– Просто… – Элли прочертила носком туфли бороздку в гравии. – Просто мне придется так поступить, Рейч. И отнюдь не потому, что я верю тем, кто всячески превозносит Ночную школу. Так надо – вот все, что я могу сказать тебе по этому поводу. А между «надо» и «хочу» – большая разница. Но как бы то ни было, я должна наконец научиться защищать себя. Кроме того, там я узнаю больше о своей семье. И самое главное, там я, возможно, узнаю правду о судьбе Кристофера. Есть люди, которые что-то знают о нем, но сообщать мне не считают нужным.
– Мне бы хотелось, чтобы существовал другой путь узнать все это… Ради твоего же блага, Элли. Поскольку, оказавшись внутри системы, ты получишь и другие знания, Возможно, опасные для того, кто ими владеет. Они могут изменить тебя…
Элли из-под густых ресниц бросила взгляд на водителя. Он продолжал болтать по телефону и, казалось, никого и ничего вокруг себя не замечал.
Рейчел перехватила ее взгляд и кивком указала на дверь библиотеки, намекая, что им пора возвращаться.
Когда они снова вошли в здание, Рейчел решила переменить тему и спросила:
– Сегодня ты опять будешь работать с Джу?
Элли кивнула.
– Нас записали в бригаду маляров. Теперь мы будем махать кистями и валиками, а я, да будет тебе известно, очень серьезно отношусь к живописи.
Рейчел фыркнула, но выражение ее лица продолжало оставаться серьезным.
– Как думаешь, в каком она сейчас состоянии?
Элли вспомнился смех Джу, когда они отскребали закопченные стены.
– Куда лучше, чем мне казалось. Временами просто искрится от веселья, и мне даже кажется, что она почти не отличается от той, какой она была до всех этих событий.
– А ты не думаешь, что она слишком уж веселится? – Как только Рейчел произнесла эти слова, Элли решила, что она, пожалуй, права.
– Думаешь, она притворяется? – шепотом спросила Элли. – Насколько я знаю, Изабелла водила ее к психоаналитику и все такое…
Но ее аргументы Рейчел, похоже, не убедили.
– Пойми меня правильно… Я не хочу никого обвинять, но Джу – настоящий мастер притворства. Всякий, кто прожил детство и юность так, как прожила она, почти наверняка стал бы таким. И еще: то ужасное, что произошло с ней, в определенном смысле главное событие ее жизни. А между тем она веселится напропалую, всячески изображая прежнюю милашку Джу. – Рейчел пожала плечами. – Что-то тут не так. Возможно, она опять на грани нервного срыва. Ты уж присматривай за ней, хорошо?
Элли кивнула.
– Буду.
– И не забывай об осторожности, когда окунешься в это… хм… дерьмо. – Рейчел поморщилась, произнося непривычное ей грубое слово. – Я Ночную школу имею в виду. Почаще оглядывайся, чтобы знать, кто у тебя за спиной.
– Так я же не в стане врагов буду находиться, – удивилась Элли. – И есть люди, которые будут за мной присматривать и помогать мне. Твой отец, к примеру.
Рейчел как-то странно на нее посмотрела, и Элли этот взгляд не понравился.
– Хотя он тебя и любит, на поблажки с его стороны можешь не рассчитывать, – процедила Рейчел. – Он далеко не такой добренький, как тебе, быть может, кажется.
– Я готова ко всему, – выпалила Элли, одновременно задаваясь вопросом, так ли это.
Изабелла стояла на невысоком белом подиуме в дальнем конце большого зала. Она не кричала, но ее звучный голос удивительным образом перекрывал приглушенные разговоры собравшихся в зале двухсот учеников и учениц. Начинался первый день осеннего семестра, и Элли с Рейчел, занимавшие место в первом ряду на правом фланге, надели одинаковые безупречно отутюженные белоснежные блузки с длинными рукавами, темно-синие жилеты и короткие темно-синие плиссированные юбки.
– Господи, никогда бы не поверила, что буду так рада напялить эту идиотскую школьную форму, – сказала Элли, оправляя подол темно-синей юбки.
– Уважаю твое мнение, – сморщила носик Рейчел, – но позволю себе с ним не согласиться и иметь на сей счет свое собственное.
Потом они посмотрели на новичков, выстроившихся вдоль противоположной стены.
– Какие же все они юные. И, похоже, здорово нервничают. – Рейчел перекинула темные волосы, стянутые «хвостом», с груди на плечо, и заговорила на другую тему: – А зал-то неплохо выглядит, как тебе?
– Просто великолепно. – Элли оглядела заново побеленный потолок, отполированные дубовые панели и бросила взгляд в коридор, где блестел натертый паркет и сверкали хрустальные канделябры, отмытые от грязи и пыли. – Даже не верится, что все это мы сделали. Такая большая работа… – Элли разжала пальцы и полюбовалась на начавшие уже подживать мозоли на ладонях. – И тем не менее сделать нужно еще очень много.
– Пусть новенькие теперь работают, а я пас, – ответила Рейчел. – Я перебрала и сложила в ящики столько книг, вымела столько грязи и пыли и выкрасила столько стен, что мне этого хватит до конца жизни.
Последние десять дней они трудились не покладая рук. Чистили, мыли и красили стены, сворачивали в рулоны тяжелые восточные ковры и везли в чистку, после чего забирали из чистки и привозили назад. Помогали натирать полы, двигать мебель и обустраивать спальни. К концу дня они так уставали, что проваливались в сон, едва коснувшись головой подушки. И хотя во многих спальнях и учебных помещениях отделочные работы продолжались, школа, как сказала ранее Элли, была к началу осеннего семестра более-менее готова.
– Элли… – позвал ее кто-то из заднего ряда.
Она повернулась на голос и увидела высокую девушку с пышными волосами цвета меди, в которых золотыми искорками рассыпался солнечный луч, и молочно-белой кожей.
– О! – Элли с независимым видом сунула руки в карманы и небрежно бросила: – Привет, Кэти.
Кэти, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке. Покручивая пуговку форменной жилетки, которая, без сомнения, была сшита на заказ, она, старательно отводя от Элли глаза, негромко произнесла:
– Можно тебя на минутку? Срочно нужно поговорить.
Элли и Рейчел обменялись взглядами. Слова Кэти их заинтриговали.
– Иди. – Рейчел подтолкнула Элли к выходу. – В случае чего скажу, чтобы рядом со мной не становились, так как место занято.
Элли последовала за Кэти, которая отвела ее в тихий уголок, где им никто не мог помешать.
– Я насчет пожара в конце летнего семестра…
Начало разговора показалось странным. Заготовив на всякий случай парочку язвительных реплик, Элли одарила холеную рыжую красотку холодным взглядом и сдержанно кивнула.
– Помнишь, когда я пришла в себя, мы стали работать вместе, помогая людям, и чувствовали себя членами одной команды?
Элли снова сдержанно кивнула, не понимая, к чему клонит Кэти.
– Ну так вот: тогда нам обеим это казалось самым важным, и мы вроде как забыли о том, что находимся в контрах. Но это ничего не значит. Так что не думай, что после всего этого я буду с тобой дружить. На самом деле, я тебя здорово недолюбливаю и честно об этом сейчас говорю. Короче, я отозвала тебя в сторону, чтобы поставить в известность, что подругами нам не быть никогда и чтобы ты не вздумала на это рассчитывать.
Пораженная Элли пару секунд хранила молчание, не зная, что и сказать. На мгновение она даже задалась вопросом, как такое прелестное существо может быть столь… отталкивающим.
Тягостное молчание стало затягиваться. Но потом Элли повернулась и направилась в зал, бросив в ответ всего два слова:
– Как скажешь.
Когда она вернулась на свое место в строю «ветеранов», Рейчел вопросительно изогнула бровь, ожидая рассказа о произошедшем, но Элли промолчала и лишь с отвращением покачала головой.
– Плюнь, – сказала Рейчел, почувствовав настроение подруги. – Так на чем мы с тобой остановились?
– По-моему, на том, как много мы вкалывали и какими неутомимыми трудягами показали себя, – пробормотала Элли. В следующее мгновение она поняла наконец всю глубину абсурда, заключавшегося в ее разговоре с Кэти, и, не имея сил сдержаться, расхохоталась.
Рейчел озадаченно на нее посмотрела, но Элли так заразительно смеялась, что подруга в следующую секунду присоединилась к ней.
– Не знаю точно, почему смеюсь вместе с тобой, но кое-какие догадки на этот счет у меня есть.
– Просто она… – пробормотала Элли, задыхаясь от смеха, – …просто она… такая сучка!
Эти слова Элли вызвали у девочек новый приступ веселья, и когда настала их очередь, подошли к регистрационному столу, продолжая хихикать.
Впрочем, смех мгновенно замер у них на устах, когда они увидели, что за столом расположился Желязны. Вытащив несколько бумаг из находившейся на столе пачки документов, Желязны повернулся к девушкам.
– Умерьте веселье, Шеридан и Пэтел! – гавкнул он, сверля их взглядом. – Пэтел, вот твое расписание занятий в этом семестре и список рекомендованной литературы.
– Благодарю вас, мистер Желязны, – сказала Рейчел, беря у него бумаги. Она говорила с учителем таким сладким медовым голосом, что Элли едва удержалась, чтобы не расхохотаться вновь.
– Шеридан, – сказал Желязны, переключаясь на Элли, хотя Рейчел все еще продолжала его благодарить. – Вот твое расписание. – Элли тоже начала было рассыпаться в благодарностях, но ледяной взгляд учителя заставил ее замолчать. – В этом семестре ты будешь посещать также дополнительные занятия. Первое дополнительное занятие состоится сегодня в двадцать один ноль-ноль. Место указано в расписании. Опоздания исключаются, и никакие оправдания в подобном случае в расчет не принимаются.
Элли бросила взгляд на расписание и увидела слова: «Тренировочный зал номер один» – напечатанные в самом верху, и у нее пробежал по спине холодок. Ни о теме, ни о характере занятий в расписании не упоминалось. А подобная таинственность была свойственна лишь Ночной школе.
«Вот оно. Началось. Похоже, я действительно буду посещать Ночную школу».
Джу с энтузиазмом махала ей рукой, сидя за столом, стоявшим неподалеку от большого, сложенного из камня камина.
– Сюда! Сюда!
Элли, лавируя между столами, пробралась к месту, которое заняла для нее Джу. Последняя смотрела только на нее, игнорируя окружавших ее учеников, среди которых, впрочем, Элли не заметила ни одного знакомого. Похлопав по сиденью кресла, располагавшегося рядом с ней, Джу сказала:
– Я грудью отстояла это кресло, так что голодной ты не останешься. Ты только посмотри, что здесь творится. Настоящий сумасшедший дом!
Элли опустилась на сиденье и изумленно оглядела зал.
– Откуда все они понабежали?
Джу рассмеялась.
– Все просто. Ты ведь первый раз появилась здесь во время летнего семестра, когда учеников здесь было сравнительно немного. Теперь же видишь школьный коллектив в полном составе. Вон те щекастые парни оккупировали наш столик. – Она ткнула пальцем в середину зала, где стоял стол, за которым обычно собиралась летом их компания. Теперь за ним восседали подростки лет четырнадцати, действительно вполне упитанные, и за обе щеки уплетали обед. – Мне не хватило решимости прогнать их оттуда. – Джу снова очаровательно улыбнулась, обнажив в улыбке белоснежные зубы. – Ведь это совсем еще дети. Впрочем, я попрошу Лукаса объяснить им, что к чему, но позже, и в мягкой форме.
– Предложишь Лукасу слегка припугнуть их, чтобы знали свое место? – осведомилась Элли, расстилая на коленях салфетку.
– Именно.
Вспомнив слова Рейчел относительно того, что Джу, возможно, снова находится на грани нервного срыва, Элли исподтишка наблюдала за ней. Но ничего особенного не заметила. Джу казалась такой же, как в свои лучшие дни, – веселой, энергичной и разговорчивой.
«Может быть, Рейчел неправильно истолковала ее веселость?»
Между тем Джу окунула ложку в изящную фарфоровую мисочку, наполненную супом странного темно-красного цвета.
– Пусть уж сегодня посидят за нашим столом, но завтра им придется перебраться за другой. Это не обсуждается.
– Что это такое? Томатный суп? – Элли все еще пыталась понять, что Джу вводит в свой организм.
– Не совсем. Томаты в нем, конечно, присутствуют, но преобладает свекла. – Джу наморщила носик. – На взгляд напоминает кровавое месиво, а на вкус – полное дерьмо. Настоящая отрава – вот что я тебе скажу.
Повара в Киммерии знали свое дело хорошо, но питали склонность к экспериментам, которые далеко не всегда оказывались удачными. Элли решила было ограничиться сандвичем, но потом любопытство пересилило, и она решила-таки снять пробу. Пододвинув поближе супницу, она зачерпнула темно-красную густую жидкость половником и налила немного себе в тарелку. Затем, наполнив супом ложку, осторожно поднесла к лицу и, прежде чем отправить в рот, с подозрительным видом обнюхала ее содержимое.
– Ну, не такая уж это отрава, – вынесла она свой вердикт.
– Ты так считаешь? Ну и ешь на здоровье. – Джу взяла с блюда сандвич. – А вот я рисковать не хочу. Мало ли что… – Потом, прожевав и проглотив кусок сандвича, заговорила на другую тему: – Ты уже изучила свое расписание занятий? Надеюсь, мы окажемся в одном классе? – Она протянула к Элли руку. – Дай сюда. Я сама посмотрю.
Элли положила на тарелку сандвич, которым заедала суп, и, порывшись в сумке, извлекла из нее расписание.
– Бери, – сказала она с набитым ртом. – У меня от тебя тайн нет.
– Хорошая девочка, – сказала Джу, а секундой позже радостно взвизгнула. – Мы будем сидеть в одном классе на трех уроках! История, биология и французский. Это просто восхитительно! – Продолжая просматривать расписание, она подмигнула Элли. – Интересно, мне удастся уговорить Изабеллу позволить нам посещать вместе и другие занятия? Обещаю, что буду паинькой. Впервые за все время пребывания в этих стенах.
– Я тебе надоем, – ответила Элли.
– Ну, этим меня не напугаешь. – Джу вернула Элли расписание.
– Погоди, – сказала Элли, поднимая глаза от тарелки с супом. – Как мы можем вместе посещать занятия по французскому языку, если ты в продвинутой группе?
Джу наклонилась и подняла с пола свою сумку.
– Когда прочитаешь расписание до конца, то убедишься, что ты тоже в продвинутой французской группе, ma petite chou.
– Не может быть! – Элли с удивлением посмотрела на подругу.
– А еще ты в продвинутых группах по истории, биологии и английскому языку.
– Это невозможно.
Джу закатила глаза.
– Ты свое расписание хоть раз прочитала?
– В продвинутых, говоришь? Черта с два! – пробормотала Элли, просматривая расписание. Но Джу оказалась права. Ее записали в продвинутые группы почти по всем предметам.
И тут она расплылась в улыбке. До Киммерии ее успеваемость летела вниз, словно камень с крутого склона. Но сейчас выяснилось, что упорная работа во время летнего семестра в Киммерии не пропала даром и положительно сказалась на ее отметках.
– К сожалению, математикой ты будешь заниматься в классе середнячков, – сморщила носик Джу. – Стыдно, миледи. – Она поднялась с места. – Ну, ты идешь?
– Возможно, – ответила Элли. – Все зависит от того, куда ты направляешься.
– В комнату отдыха. Хочу пометить мочой любимый диван, чтобы новички не заявили на него права.
Схватив с тарелки недоеденный сандвич, Элли последовала за подругой.
После оглушительного шума в столовой коридор показался ей оазисом тишины и покоя. Здесь все находилось на своих местах, солнце отражалось в дубовых стенных панелях, в промежутках между которыми висели принесенные со склада картины в массивных резных рамах. Глядя на всю эту красоту, сторонний наблюдатель вряд ли бы догадался, что в школе совсем недавно был пожар, едва не уничтоживший старое здание. Идя по коридору, Элли чувствовала, как резиновые подошвы ее туфель едва заметно прилипают к полу. Рабочие определенно не поскупились на мастику.
Комната отдыха находилась почти под главной лестницей и была заставлена книжными шкафами, глубокими кожаными диванами и мягкими креслами. В углу помещался сверкавший черным лаком небольшой кабинетный рояль.
Войдя в комнату, Джу с удовлетворенным вздохом хлопнулась на обожаемый ею диван.
– Не позволю никому из этих спиногрызов покуситься на мое любимое место. – С наслаждением потянувшись всем телом, она добавила: – Не хочется верить, что завтра начнутся занятия. Мы и так все лето работали.
– Слушай, прекрати ныть…
Девушки повернулись на голос и увидели Рейчел. Ее сопровождал высокий привлекательный молодой человек со светло-каштановой челкой, падавшей на глаза.
– Привет, Рейч, привет, Лукас, – сказала Элли.
– Вы из столовой? Молодняк не затоптал? – осведомилась Джу, протягивая руку к низенькому кофейному столику за свежим номером журнала.
– Новичков действительно слишком много. – Лукас без всяких церемоний плюхнулся в кресло, помещавшееся напротив дивана. – Но мы отступили вполне благополучно.
– И с честью, – добавила Рейчел, опускаясь на оттоманку рядом с креслом Лукаса. – Хотя численное превосходство было подавляющим.
– Эту вольницу необходимо укротить, – произнесла Джу, пролистывая журнальные страницы, на которые лишь изредка поглядывала.
– Элли, – сказал Лукас. – Мы встретили в коридоре Картера. По-моему, он тебя разыскивает.
Элли, зевнув, поднялась с дивана и неспешным шагом направилась к выходу.
Выходя из комнаты, она наткнулась на группу новичков, толпившихся со смущенным видом в дверях.
– Даже телевизора нет, – пробормотал один из подростков. – Да я в этой школе со скуки помру.
– Нет компьютеров, – произнес другой с ноткой отчаяния в голосе. – Ни единого. Что, спрашивается, мы будем здесь делать?
Элли уже отошла от комнаты отдыха довольно далеко, но третью реплику расслышала полностью.
– Кто бы знал, как я ненавижу сейчас своих предков!
Глава седьмая
– Эй, кто там?
Но ответа не последовало.
А в следующее мгновение она задохнулась от ужаса, потому что тень оказалась совсем близко – и тут же скрылась за стволом.
– Это уже не смешно! – крикнула она и почувствовала, что ее начинает сотрясать дрожь. В лесу определенно происходило что-то непонятное и пугающее. И не только в лесу. Ей вообще многое казалось непонятным и странным. Куда она бежит? И почему оказалась среди ночи одна в лесу? При мысли об этом у нее на коже выступили мурашки.
Неожиданно у нее за спиной послышался хруст веток, и она услышала рычание.
* * *
Элли проснулась от собственного сдавленного крика, села на постели прямо и, прижав к груди одеяло, обвела испуганным взглядом темную комнату. Какое-то мгновение она не понимала, где находится. Комната казалась ей незнакомой, да и мебель была расставлена по-другому. Но потом все вспомнила.– Киммерия, – пробормотала она, вновь укладываясь в постель. – Я в Киммерии. – Она закрыла глаза. – А значит, в безопасности.
* * *
Быстро проглотив завтрак и извинившись перед Джу, Элли выскочила из столовой и двинулась в направлении библиотеки в надежде найти там Рейчел. Она просто обязана помириться с ней. Ссора с подругой еще до начала учебного семестра совершенно не входила в ее планы.В помещении библиотеки маляры с лязгом устанавливали раздвижные металлические лестницы; валявшиеся на полу длинные толстые палки с малярными валиками на концах напоминали срубленные стволы молодых деревьев. По углам стояли большие канистры с красками, наполнявшие воздух резким запахом.
Проскользнув мимо рабочих, Элли устремилась в находившуюся в дальнем конце помещения длинную комнату, где находился длинный металлический стол, за которым Элоиза и Рейчел сортировали пострадавшие от пожара книги и раскладывали их по картонным ящикам, предварительно обернув шуршащей папиросной бумагой. Они обращались с толстенными, в кожаных переплетах томами с такой нежностью, как если бы упаковывали хрупкие и изящные хрустальные вазы.
Прижав по привычке дужку очков пальцем к носу, Элоиза вопросительно на нее посмотрела.
– Можно мне пару минут поговорить с Рейчел? – спросила Элли.
Элоиза некоторое время переводила взгляд с Элли на Рейчел и обратно. Рейчел старалась не смотреть на подругу, и библиотекарша поняла, что между девочками пробежала черная кошка. Наградив Элли сочувственным взглядом, Элоиза выдвинула на середину стола один из упакованных ящиков.
– Отнесите-ка его в автобус. Для одной ящик тяжеловат, а для двоих будет в самый раз.
Элли и Рейчел, подхватив ящик с разных сторон, двинулись к задней двери. На улице рядом с выходом стоял белый микроавтобус. Водитель разговаривал по сотовому и не обратил на девушек никакого внимания.
Влажный утренний воздух оставлял на коже и волосах мельчайшие капельки. Утро выдалось серенькое и тихое, его тишину нарушали только хруст гравия под ногами девушек да монотонный голос шофера. Девушки не без усилия подняли ящик и погрузили его в машину.
– Прости, Рейч, – неожиданно сказала Элли. – Я была слишком занята собой и собственными чувствами. Нехорошо было забыть о твоих.
На лице Рейчел отразилось облегчение, и она быстро заговорила:
– И ты прости. Ты должна делать то, что хорошо для тебя. Не можешь же ты стать мной!
– Просто… – Элли прочертила носком туфли бороздку в гравии. – Просто мне придется так поступить, Рейч. И отнюдь не потому, что я верю тем, кто всячески превозносит Ночную школу. Так надо – вот все, что я могу сказать тебе по этому поводу. А между «надо» и «хочу» – большая разница. Но как бы то ни было, я должна наконец научиться защищать себя. Кроме того, там я узнаю больше о своей семье. И самое главное, там я, возможно, узнаю правду о судьбе Кристофера. Есть люди, которые что-то знают о нем, но сообщать мне не считают нужным.
– Мне бы хотелось, чтобы существовал другой путь узнать все это… Ради твоего же блага, Элли. Поскольку, оказавшись внутри системы, ты получишь и другие знания, Возможно, опасные для того, кто ими владеет. Они могут изменить тебя…
Элли из-под густых ресниц бросила взгляд на водителя. Он продолжал болтать по телефону и, казалось, никого и ничего вокруг себя не замечал.
Рейчел перехватила ее взгляд и кивком указала на дверь библиотеки, намекая, что им пора возвращаться.
Когда они снова вошли в здание, Рейчел решила переменить тему и спросила:
– Сегодня ты опять будешь работать с Джу?
Элли кивнула.
– Нас записали в бригаду маляров. Теперь мы будем махать кистями и валиками, а я, да будет тебе известно, очень серьезно отношусь к живописи.
Рейчел фыркнула, но выражение ее лица продолжало оставаться серьезным.
– Как думаешь, в каком она сейчас состоянии?
Элли вспомнился смех Джу, когда они отскребали закопченные стены.
– Куда лучше, чем мне казалось. Временами просто искрится от веселья, и мне даже кажется, что она почти не отличается от той, какой она была до всех этих событий.
– А ты не думаешь, что она слишком уж веселится? – Как только Рейчел произнесла эти слова, Элли решила, что она, пожалуй, права.
– Думаешь, она притворяется? – шепотом спросила Элли. – Насколько я знаю, Изабелла водила ее к психоаналитику и все такое…
Но ее аргументы Рейчел, похоже, не убедили.
– Пойми меня правильно… Я не хочу никого обвинять, но Джу – настоящий мастер притворства. Всякий, кто прожил детство и юность так, как прожила она, почти наверняка стал бы таким. И еще: то ужасное, что произошло с ней, в определенном смысле главное событие ее жизни. А между тем она веселится напропалую, всячески изображая прежнюю милашку Джу. – Рейчел пожала плечами. – Что-то тут не так. Возможно, она опять на грани нервного срыва. Ты уж присматривай за ней, хорошо?
Элли кивнула.
– Буду.
– И не забывай об осторожности, когда окунешься в это… хм… дерьмо. – Рейчел поморщилась, произнося непривычное ей грубое слово. – Я Ночную школу имею в виду. Почаще оглядывайся, чтобы знать, кто у тебя за спиной.
– Так я же не в стане врагов буду находиться, – удивилась Элли. – И есть люди, которые будут за мной присматривать и помогать мне. Твой отец, к примеру.
Рейчел как-то странно на нее посмотрела, и Элли этот взгляд не понравился.
– Хотя он тебя и любит, на поблажки с его стороны можешь не рассчитывать, – процедила Рейчел. – Он далеко не такой добренький, как тебе, быть может, кажется.
– Я готова ко всему, – выпалила Элли, одновременно задаваясь вопросом, так ли это.
* * *
– Добро пожаловать в Киммерийскую академию. Прошу всех новых учащихся выстроиться на левом фланге, а «ветеранов», если так можно выразиться, – на правом.Изабелла стояла на невысоком белом подиуме в дальнем конце большого зала. Она не кричала, но ее звучный голос удивительным образом перекрывал приглушенные разговоры собравшихся в зале двухсот учеников и учениц. Начинался первый день осеннего семестра, и Элли с Рейчел, занимавшие место в первом ряду на правом фланге, надели одинаковые безупречно отутюженные белоснежные блузки с длинными рукавами, темно-синие жилеты и короткие темно-синие плиссированные юбки.
– Господи, никогда бы не поверила, что буду так рада напялить эту идиотскую школьную форму, – сказала Элли, оправляя подол темно-синей юбки.
– Уважаю твое мнение, – сморщила носик Рейчел, – но позволю себе с ним не согласиться и иметь на сей счет свое собственное.
Потом они посмотрели на новичков, выстроившихся вдоль противоположной стены.
– Какие же все они юные. И, похоже, здорово нервничают. – Рейчел перекинула темные волосы, стянутые «хвостом», с груди на плечо, и заговорила на другую тему: – А зал-то неплохо выглядит, как тебе?
– Просто великолепно. – Элли оглядела заново побеленный потолок, отполированные дубовые панели и бросила взгляд в коридор, где блестел натертый паркет и сверкали хрустальные канделябры, отмытые от грязи и пыли. – Даже не верится, что все это мы сделали. Такая большая работа… – Элли разжала пальцы и полюбовалась на начавшие уже подживать мозоли на ладонях. – И тем не менее сделать нужно еще очень много.
– Пусть новенькие теперь работают, а я пас, – ответила Рейчел. – Я перебрала и сложила в ящики столько книг, вымела столько грязи и пыли и выкрасила столько стен, что мне этого хватит до конца жизни.
Последние десять дней они трудились не покладая рук. Чистили, мыли и красили стены, сворачивали в рулоны тяжелые восточные ковры и везли в чистку, после чего забирали из чистки и привозили назад. Помогали натирать полы, двигать мебель и обустраивать спальни. К концу дня они так уставали, что проваливались в сон, едва коснувшись головой подушки. И хотя во многих спальнях и учебных помещениях отделочные работы продолжались, школа, как сказала ранее Элли, была к началу осеннего семестра более-менее готова.
– Элли… – позвал ее кто-то из заднего ряда.
Она повернулась на голос и увидела высокую девушку с пышными волосами цвета меди, в которых золотыми искорками рассыпался солнечный луч, и молочно-белой кожей.
– О! – Элли с независимым видом сунула руки в карманы и небрежно бросила: – Привет, Кэти.
Кэти, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке. Покручивая пуговку форменной жилетки, которая, без сомнения, была сшита на заказ, она, старательно отводя от Элли глаза, негромко произнесла:
– Можно тебя на минутку? Срочно нужно поговорить.
Элли и Рейчел обменялись взглядами. Слова Кэти их заинтриговали.
– Иди. – Рейчел подтолкнула Элли к выходу. – В случае чего скажу, чтобы рядом со мной не становились, так как место занято.
Элли последовала за Кэти, которая отвела ее в тихий уголок, где им никто не мог помешать.
– Я насчет пожара в конце летнего семестра…
Начало разговора показалось странным. Заготовив на всякий случай парочку язвительных реплик, Элли одарила холеную рыжую красотку холодным взглядом и сдержанно кивнула.
– Помнишь, когда я пришла в себя, мы стали работать вместе, помогая людям, и чувствовали себя членами одной команды?
Элли снова сдержанно кивнула, не понимая, к чему клонит Кэти.
– Ну так вот: тогда нам обеим это казалось самым важным, и мы вроде как забыли о том, что находимся в контрах. Но это ничего не значит. Так что не думай, что после всего этого я буду с тобой дружить. На самом деле, я тебя здорово недолюбливаю и честно об этом сейчас говорю. Короче, я отозвала тебя в сторону, чтобы поставить в известность, что подругами нам не быть никогда и чтобы ты не вздумала на это рассчитывать.
Пораженная Элли пару секунд хранила молчание, не зная, что и сказать. На мгновение она даже задалась вопросом, как такое прелестное существо может быть столь… отталкивающим.
Тягостное молчание стало затягиваться. Но потом Элли повернулась и направилась в зал, бросив в ответ всего два слова:
– Как скажешь.
Когда она вернулась на свое место в строю «ветеранов», Рейчел вопросительно изогнула бровь, ожидая рассказа о произошедшем, но Элли промолчала и лишь с отвращением покачала головой.
– Плюнь, – сказала Рейчел, почувствовав настроение подруги. – Так на чем мы с тобой остановились?
– По-моему, на том, как много мы вкалывали и какими неутомимыми трудягами показали себя, – пробормотала Элли. В следующее мгновение она поняла наконец всю глубину абсурда, заключавшегося в ее разговоре с Кэти, и, не имея сил сдержаться, расхохоталась.
Рейчел озадаченно на нее посмотрела, но Элли так заразительно смеялась, что подруга в следующую секунду присоединилась к ней.
– Не знаю точно, почему смеюсь вместе с тобой, но кое-какие догадки на этот счет у меня есть.
– Просто она… – пробормотала Элли, задыхаясь от смеха, – …просто она… такая сучка!
Эти слова Элли вызвали у девочек новый приступ веселья, и когда настала их очередь, подошли к регистрационному столу, продолжая хихикать.
Впрочем, смех мгновенно замер у них на устах, когда они увидели, что за столом расположился Желязны. Вытащив несколько бумаг из находившейся на столе пачки документов, Желязны повернулся к девушкам.
– Умерьте веселье, Шеридан и Пэтел! – гавкнул он, сверля их взглядом. – Пэтел, вот твое расписание занятий в этом семестре и список рекомендованной литературы.
– Благодарю вас, мистер Желязны, – сказала Рейчел, беря у него бумаги. Она говорила с учителем таким сладким медовым голосом, что Элли едва удержалась, чтобы не расхохотаться вновь.
– Шеридан, – сказал Желязны, переключаясь на Элли, хотя Рейчел все еще продолжала его благодарить. – Вот твое расписание. – Элли тоже начала было рассыпаться в благодарностях, но ледяной взгляд учителя заставил ее замолчать. – В этом семестре ты будешь посещать также дополнительные занятия. Первое дополнительное занятие состоится сегодня в двадцать один ноль-ноль. Место указано в расписании. Опоздания исключаются, и никакие оправдания в подобном случае в расчет не принимаются.
Элли бросила взгляд на расписание и увидела слова: «Тренировочный зал номер один» – напечатанные в самом верху, и у нее пробежал по спине холодок. Ни о теме, ни о характере занятий в расписании не упоминалось. А подобная таинственность была свойственна лишь Ночной школе.
«Вот оно. Началось. Похоже, я действительно буду посещать Ночную школу».
* * *
Вскоре после полудня Элли вбежала в обеденный зал и замерла, пораженная обрушившимся на нее шумом. Обеденный зал был забит до отказа, столы стояли рядами от стены к стене. Вокруг каждого располагались восемь резных деревянных кресел. Народу было – яблоку негде упасть.Джу с энтузиазмом махала ей рукой, сидя за столом, стоявшим неподалеку от большого, сложенного из камня камина.
– Сюда! Сюда!
Элли, лавируя между столами, пробралась к месту, которое заняла для нее Джу. Последняя смотрела только на нее, игнорируя окружавших ее учеников, среди которых, впрочем, Элли не заметила ни одного знакомого. Похлопав по сиденью кресла, располагавшегося рядом с ней, Джу сказала:
– Я грудью отстояла это кресло, так что голодной ты не останешься. Ты только посмотри, что здесь творится. Настоящий сумасшедший дом!
Элли опустилась на сиденье и изумленно оглядела зал.
– Откуда все они понабежали?
Джу рассмеялась.
– Все просто. Ты ведь первый раз появилась здесь во время летнего семестра, когда учеников здесь было сравнительно немного. Теперь же видишь школьный коллектив в полном составе. Вон те щекастые парни оккупировали наш столик. – Она ткнула пальцем в середину зала, где стоял стол, за которым обычно собиралась летом их компания. Теперь за ним восседали подростки лет четырнадцати, действительно вполне упитанные, и за обе щеки уплетали обед. – Мне не хватило решимости прогнать их оттуда. – Джу снова очаровательно улыбнулась, обнажив в улыбке белоснежные зубы. – Ведь это совсем еще дети. Впрочем, я попрошу Лукаса объяснить им, что к чему, но позже, и в мягкой форме.
– Предложишь Лукасу слегка припугнуть их, чтобы знали свое место? – осведомилась Элли, расстилая на коленях салфетку.
– Именно.
Вспомнив слова Рейчел относительно того, что Джу, возможно, снова находится на грани нервного срыва, Элли исподтишка наблюдала за ней. Но ничего особенного не заметила. Джу казалась такой же, как в свои лучшие дни, – веселой, энергичной и разговорчивой.
«Может быть, Рейчел неправильно истолковала ее веселость?»
Между тем Джу окунула ложку в изящную фарфоровую мисочку, наполненную супом странного темно-красного цвета.
– Пусть уж сегодня посидят за нашим столом, но завтра им придется перебраться за другой. Это не обсуждается.
– Что это такое? Томатный суп? – Элли все еще пыталась понять, что Джу вводит в свой организм.
– Не совсем. Томаты в нем, конечно, присутствуют, но преобладает свекла. – Джу наморщила носик. – На взгляд напоминает кровавое месиво, а на вкус – полное дерьмо. Настоящая отрава – вот что я тебе скажу.
Повара в Киммерии знали свое дело хорошо, но питали склонность к экспериментам, которые далеко не всегда оказывались удачными. Элли решила было ограничиться сандвичем, но потом любопытство пересилило, и она решила-таки снять пробу. Пододвинув поближе супницу, она зачерпнула темно-красную густую жидкость половником и налила немного себе в тарелку. Затем, наполнив супом ложку, осторожно поднесла к лицу и, прежде чем отправить в рот, с подозрительным видом обнюхала ее содержимое.
– Ну, не такая уж это отрава, – вынесла она свой вердикт.
– Ты так считаешь? Ну и ешь на здоровье. – Джу взяла с блюда сандвич. – А вот я рисковать не хочу. Мало ли что… – Потом, прожевав и проглотив кусок сандвича, заговорила на другую тему: – Ты уже изучила свое расписание занятий? Надеюсь, мы окажемся в одном классе? – Она протянула к Элли руку. – Дай сюда. Я сама посмотрю.
Элли положила на тарелку сандвич, которым заедала суп, и, порывшись в сумке, извлекла из нее расписание.
– Бери, – сказала она с набитым ртом. – У меня от тебя тайн нет.
– Хорошая девочка, – сказала Джу, а секундой позже радостно взвизгнула. – Мы будем сидеть в одном классе на трех уроках! История, биология и французский. Это просто восхитительно! – Продолжая просматривать расписание, она подмигнула Элли. – Интересно, мне удастся уговорить Изабеллу позволить нам посещать вместе и другие занятия? Обещаю, что буду паинькой. Впервые за все время пребывания в этих стенах.
– Я тебе надоем, – ответила Элли.
– Ну, этим меня не напугаешь. – Джу вернула Элли расписание.
– Погоди, – сказала Элли, поднимая глаза от тарелки с супом. – Как мы можем вместе посещать занятия по французскому языку, если ты в продвинутой группе?
Джу наклонилась и подняла с пола свою сумку.
– Когда прочитаешь расписание до конца, то убедишься, что ты тоже в продвинутой французской группе, ma petite chou.
– Не может быть! – Элли с удивлением посмотрела на подругу.
– А еще ты в продвинутых группах по истории, биологии и английскому языку.
– Это невозможно.
Джу закатила глаза.
– Ты свое расписание хоть раз прочитала?
– В продвинутых, говоришь? Черта с два! – пробормотала Элли, просматривая расписание. Но Джу оказалась права. Ее записали в продвинутые группы почти по всем предметам.
И тут она расплылась в улыбке. До Киммерии ее успеваемость летела вниз, словно камень с крутого склона. Но сейчас выяснилось, что упорная работа во время летнего семестра в Киммерии не пропала даром и положительно сказалась на ее отметках.
– К сожалению, математикой ты будешь заниматься в классе середнячков, – сморщила носик Джу. – Стыдно, миледи. – Она поднялась с места. – Ну, ты идешь?
– Возможно, – ответила Элли. – Все зависит от того, куда ты направляешься.
– В комнату отдыха. Хочу пометить мочой любимый диван, чтобы новички не заявили на него права.
Схватив с тарелки недоеденный сандвич, Элли последовала за подругой.
После оглушительного шума в столовой коридор показался ей оазисом тишины и покоя. Здесь все находилось на своих местах, солнце отражалось в дубовых стенных панелях, в промежутках между которыми висели принесенные со склада картины в массивных резных рамах. Глядя на всю эту красоту, сторонний наблюдатель вряд ли бы догадался, что в школе совсем недавно был пожар, едва не уничтоживший старое здание. Идя по коридору, Элли чувствовала, как резиновые подошвы ее туфель едва заметно прилипают к полу. Рабочие определенно не поскупились на мастику.
Комната отдыха находилась почти под главной лестницей и была заставлена книжными шкафами, глубокими кожаными диванами и мягкими креслами. В углу помещался сверкавший черным лаком небольшой кабинетный рояль.
Войдя в комнату, Джу с удовлетворенным вздохом хлопнулась на обожаемый ею диван.
– Не позволю никому из этих спиногрызов покуситься на мое любимое место. – С наслаждением потянувшись всем телом, она добавила: – Не хочется верить, что завтра начнутся занятия. Мы и так все лето работали.
– Слушай, прекрати ныть…
Девушки повернулись на голос и увидели Рейчел. Ее сопровождал высокий привлекательный молодой человек со светло-каштановой челкой, падавшей на глаза.
– Привет, Рейч, привет, Лукас, – сказала Элли.
– Вы из столовой? Молодняк не затоптал? – осведомилась Джу, протягивая руку к низенькому кофейному столику за свежим номером журнала.
– Новичков действительно слишком много. – Лукас без всяких церемоний плюхнулся в кресло, помещавшееся напротив дивана. – Но мы отступили вполне благополучно.
– И с честью, – добавила Рейчел, опускаясь на оттоманку рядом с креслом Лукаса. – Хотя численное превосходство было подавляющим.
– Эту вольницу необходимо укротить, – произнесла Джу, пролистывая журнальные страницы, на которые лишь изредка поглядывала.
– Элли, – сказал Лукас. – Мы встретили в коридоре Картера. По-моему, он тебя разыскивает.
Элли, зевнув, поднялась с дивана и неспешным шагом направилась к выходу.
Выходя из комнаты, она наткнулась на группу новичков, толпившихся со смущенным видом в дверях.
– Даже телевизора нет, – пробормотал один из подростков. – Да я в этой школе со скуки помру.
– Нет компьютеров, – произнес другой с ноткой отчаяния в голосе. – Ни единого. Что, спрашивается, мы будем здесь делать?
Элли уже отошла от комнаты отдыха довольно далеко, но третью реплику расслышала полностью.
– Кто бы знал, как я ненавижу сейчас своих предков!
Глава седьмая
Картер стоял у двери в главный зал и, опершись о нее спиной, читал какую-то книгу. Книга до такой степени увлекла его, что когда Элли подошла и встала напротив, он ее не заметил. Прямые темные волосы падали ему на глаза, и когда он характерным жестом, который ей так нравился, отвел их со лба, она вздохнула.
Он резко вскинул голову, и их глаза встретились.
– Привет, – сказала Элли.
Картер пристально взглянул на нее.
– И тебе привет, Элли.
Когда он вот так вот смотрел на нее, Элли всегда немного нервничала, словно опасаясь, что его взгляд способен проникнуть в самые заповедные уголки ее души.
– Что читаешь? – спросила она, чтобы отвлечь его внимание.
Он вытянул руку и привлек девушку к себе, так что у нее перед глазами оказался корешок книги.
– Воннегут? Впервые слышу. – Она насмешливо взглянула на Картера. – Его, что ли, нам предстоит изучать в этом семестре?
Улыбнувшись и покачав головой, он сказал:
– Нет, Воннегут в программу семестра не входит. Просто он мне очень нравится, я прочитал все его книги. И тебе советую – они потрясающие.
Тут он захлопнул книгу и осторожно отворил дверь. В следующее мгновение они с Элли, негромко и чуть смущенно посмеиваясь, проникли в главный зал Киммерии.
В нем не было ни единой души, а мебель же находилась на своих привычных местах, как и до пожара. Все, что там хранилось во время ремонта, давно вынесли, и теперь зал вновь поражал своей огромностью и высотой сводов. По большому счету он снова сделался бальным залом, каким его задумал архитектор, тем более часть столов и стульев стояли штабелями вдоль стен, оставляя достаточно места для танцев, так что Элли и Картер могли хоть сейчас открыть танцевальный сезон.
– И что мы здесь делаем?
В его улыбке было столько желания, что у Элли по спине волной прошла дрожь.
– Просто так… хотим немного побыть вдвоем… Ведь сюда обычно никто не заходит.
Сказав это, Картер положил книгу на ближайший стол и, взяв Элли за руку, увлек в глубь комнаты. Не без сопротивления она последовала за ним, не сводя с него глаз.
– Последний романтический вечер, который здесь устраивали, имел весьма далекое от романтики завершение, – продолжил он. – Но нам вполне по силам это исправить.
Когда они почти добрались до противоположной от двери стены, Картер остановился, заложил левую руку за спину, а правой обхватил Элли за талию. Девушка опустила руку ему на плечо и, когда он закружил ее в вальсе, почувствовала сквозь тонкую материю рубашки, как в танце напрягаются, расслабляются, вновь напрягаются и расслабляются его мышцы.
– Что происходит? – спросила она, глядя на него сверкающими от сдерживаемого смеха глазами.
– Ты слышишь музыку?
Она наклонила голову набок, как если бы и вправду прислушивалась.
– Нет.
Тем не менее он с серьезным лицом продолжал в полной тишине кружить ее в танце. Это показалось ей таким забавным, что она не выдержала и расхохоталась.
– По-моему, ты совершенно не стараешься, а только смеешься, – прошептал он едва слышно ей на ухо, нежно прикусив зубами ушную мочку, отчего у нее на спине и руках выступили мурашки. – А чтобы проникнуться романтикой этого места, надо постараться.
Она запрокинула голову, открывая ему доступ к шее, и он принялся покрывать ее поцелуями. Его губы совершали путешествие от подбородка до выреза блузки – и обратно. Потом он начал целовать ее за ухом и в покрытое нежным пушком место на виске, где пульсировала голубая жилка. Потом снова переключился на подбородок и горло. Это была долгая, блаженная и сладкая пытка, и по прошествии некоторого времени Элли прижалась к нему всем телом, словно пытаясь тем самым дать ему понять, чтобы он не останавливался.
Он резко вскинул голову, и их глаза встретились.
– Привет, – сказала Элли.
Картер пристально взглянул на нее.
– И тебе привет, Элли.
Когда он вот так вот смотрел на нее, Элли всегда немного нервничала, словно опасаясь, что его взгляд способен проникнуть в самые заповедные уголки ее души.
– Что читаешь? – спросила она, чтобы отвлечь его внимание.
Он вытянул руку и привлек девушку к себе, так что у нее перед глазами оказался корешок книги.
– Воннегут? Впервые слышу. – Она насмешливо взглянула на Картера. – Его, что ли, нам предстоит изучать в этом семестре?
Улыбнувшись и покачав головой, он сказал:
– Нет, Воннегут в программу семестра не входит. Просто он мне очень нравится, я прочитал все его книги. И тебе советую – они потрясающие.
Тут он захлопнул книгу и осторожно отворил дверь. В следующее мгновение они с Элли, негромко и чуть смущенно посмеиваясь, проникли в главный зал Киммерии.
В нем не было ни единой души, а мебель же находилась на своих привычных местах, как и до пожара. Все, что там хранилось во время ремонта, давно вынесли, и теперь зал вновь поражал своей огромностью и высотой сводов. По большому счету он снова сделался бальным залом, каким его задумал архитектор, тем более часть столов и стульев стояли штабелями вдоль стен, оставляя достаточно места для танцев, так что Элли и Картер могли хоть сейчас открыть танцевальный сезон.
– И что мы здесь делаем?
В его улыбке было столько желания, что у Элли по спине волной прошла дрожь.
– Просто так… хотим немного побыть вдвоем… Ведь сюда обычно никто не заходит.
Сказав это, Картер положил книгу на ближайший стол и, взяв Элли за руку, увлек в глубь комнаты. Не без сопротивления она последовала за ним, не сводя с него глаз.
– Последний романтический вечер, который здесь устраивали, имел весьма далекое от романтики завершение, – продолжил он. – Но нам вполне по силам это исправить.
Когда они почти добрались до противоположной от двери стены, Картер остановился, заложил левую руку за спину, а правой обхватил Элли за талию. Девушка опустила руку ему на плечо и, когда он закружил ее в вальсе, почувствовала сквозь тонкую материю рубашки, как в танце напрягаются, расслабляются, вновь напрягаются и расслабляются его мышцы.
– Что происходит? – спросила она, глядя на него сверкающими от сдерживаемого смеха глазами.
– Ты слышишь музыку?
Она наклонила голову набок, как если бы и вправду прислушивалась.
– Нет.
Тем не менее он с серьезным лицом продолжал в полной тишине кружить ее в танце. Это показалось ей таким забавным, что она не выдержала и расхохоталась.
– По-моему, ты совершенно не стараешься, а только смеешься, – прошептал он едва слышно ей на ухо, нежно прикусив зубами ушную мочку, отчего у нее на спине и руках выступили мурашки. – А чтобы проникнуться романтикой этого места, надо постараться.
Она запрокинула голову, открывая ему доступ к шее, и он принялся покрывать ее поцелуями. Его губы совершали путешествие от подбородка до выреза блузки – и обратно. Потом он начал целовать ее за ухом и в покрытое нежным пушком место на виске, где пульсировала голубая жилка. Потом снова переключился на подбородок и горло. Это была долгая, блаженная и сладкая пытка, и по прошествии некоторого времени Элли прижалась к нему всем телом, словно пытаясь тем самым дать ему понять, чтобы он не останавливался.