Страница:
Судя по свидетельствам папирусов, бесчестные негодяи вроде Панеба в Фивах времен XX династии не были редкостью. По всей видимости, нетронутое царское захоронение так и не будет найдено.
Надписи, сделанные на скалах царского некрополя, свидетельствуют о том, что инспекторы регулярно проверяли состояние гробниц, но не догадывались, что грабители систематически наведываются туда за золотом и драгоценными маслами. Подобный поворот событий, однако, можно было предвидеть, ибо о царских погребальных сокровищах было всем известно. Кроме того, их выставляли на всеобщее обозрение во время погребальных шествий с правого берега Нила на левый, и подобное богатство наверняка будило алчность и зависть у зевак, которым не были ведомы уважение к мертвым и страх перед высшими силами. Один случай воровства был раскрыт при Рамзесе IX, и дело это дошло до сведения высоких сановников. Определенно этот случай входил в юрисдикцию кенбета, хотя большинство обвиняемых были людьми низкого происхождения. Предположительно суд вершился в храме на правом берегу Нила, в большом зале богини Маат, покровительницы правосудия и закона. В состав суда входили царский писец, верховный жрец Амона и другие видные чиновники. В соответствии с надписями в некрополе обвиняемые были заключены в храм Мут в Фивах, где подверглись допросу «с нанесением ударов палками по их рукам и ногам». Время было суровое и жестокое, и политический кризис в стране усугубили неурожаи и голод.
Золото стало редкостью, и кое-кому было все равно, где оно лежит. Скандал приобрел грандиозный размах, когда Песиур, правитель Фив, выяснил, что идет планомерное разграбление гробниц царей и знати. Его рвение, возможно, обуславливалось желанием доказать соучастие или некомпетентность Павера, правителя западных Фив. Песиур уведомил Хемвесета, царского писца, после чего началось расследование. Проводились даже следственные эксперименты, во время которых были вскрыты среди прочих могилы царственной супруги Рамзеса III, царя Сехемре-Шедтави, Себекемсафа и его жены Нубхас. Конечно, Паверу не оставалось ничего другого, как выдать преступников, хотя у них были влиятельные покровители. Однако царскому писцу удалось воспользоваться неосторожностью Песиура, который, придя в ярость от двурушничества Павера и продажности судей, не смог сдержать праведный гнев. Его неразумные высказывания достигли ушей царского писца, который срочно замял дело, оправдав и освободив обвиняемых. Паверу «вынесли порицание», в официальные архивы был направлен весьма формальный отчет. Есть основание полагать, что кого-то из грабителей гробницы Себекемсафа все-таки казнили, но очень многим удалось избежать этой участи благодаря протекции Павера и, несомненно, самого Хемвесета, который, надо думать, получил свою долю от награбленного добра.
Подобное попустительство, а точнее, пособничество могло только воодушевить грабителей, которые обратили свое внимание на великие гробницы Долины царей. Еще несколько раз их удавалось схватить за руку, и теперь судьи были более добросовестными. Например, осквернители гробницы царицы Тии, жены Сети I и матери Рамзеса II, понесли заслуженное наказание. Гробницы этих двух царей также были вскрыты, и до начала правления XXI династии некрополь западных Фив не знал покоя. К этому приложило руку даже жречество, и папирус, хранящийся в Британском музее, сообщает нам о том, что заупокойный храм Рамзеса II был разграблен его же собственными жрецами. Таковы наглядные свидетельства разрухи, в которую погрузилась страна после бесконечных набегов ливийцев.
Цари XXI династии, осознав, что они не в состоянии уберечь от осквернения гробницы своих предков, решили перенести царственные мумии в «тайники». Главный, предположительно находился к северо-западу от Дейр-эль-Медине: в подземной камере длиной в 27 футов, вырубленной в скале, помещались тридцать простых саркофагов, где покоились в том числе мумии величайших фараонов: Аменхотепа I, Тутмоса II, Тутмоса III, Рамзеса I, Сети I, Рамзеса II и Рамзеса III. Секененра, освободитель долины Нила, лежит рядом с этими владыками с лицом, пронзенным стрелой гиксосов. Этот жалкий «склеп», наскоро сооруженный последними царями Фив, их преданными писцами и смотрителями некрополя (такими, как Бутехамон), позволяет нам, совершив полный круг, вернуться к исходной точке – к современным обитателям фиванских некрополей.
Их жилища разбросаны по территории от склонов холмов до долины, где располагается вади. С раннего детства их излюбленным местом для игр служит гора, чьи недоступные уголки они знают как свои пять пальцев и где нередко обнаруживаются тайники, откуда они черпают свои дивиденды. В 1874 г. Масперо заметил, что на рынке антиквариата появились фигурки с именами царей XXI династии, деревянная табличка с надписями тушью, приобретенная каким-то коллекционером (табличка Роджерса, в настоящее время хранится в Лувре), папирус, принадлежащий царице Неджмет, и т. д. Направленные им для расследования инспектора действовали скорее как детективы, а не как официальные лица, и сумели в конце концов собрать нужные улики. Наконец, в 1881 г. было установлено, что хищениями руководят братья Абдулрассул из Курны и Мустафа Ага Айят, луксорский уполномоченный Британии, Бельгии и России! С разрешения Дауда Паши, губернатора Кенеха, Масперо арестовал и допросил Ахмеда Абдулрассула, но ничего этим не добился. Призванные в свидетели мэр и уважаемые люди Курны показали под присягой, что Ахмед – честнейший и бескорыстнейший человек, что он никогда «не копал» и не будет копать и не мог присвоить древнюю вещь, не говоря уже о том, чтобы осквернить царскую гробницу. Какая забавная перекличка с оправдательным приговором, вынесенным три тысячи лет назад фиванским высоким судом Паверу и его рабочим, грабившим некрополь! Абдулрассула отпустили на поруки. Вскоре между братьями вспыхнула ссора, Ахмед Абдулрассул, побывав в тюрьме, понял, что больше не может рассчитывать на покровительство Аги Айята, потребовал компенсации от подельщиков, настаивая на половине доли, а не на пятой части, как было условлено в 1871 г., когда они нашли сокровища. 25 июня 1891 г. Махмед, старший из братьев, явился с повинной к Дауду Паши, и 6 июля официальные представители Службы древностей последовали за ним в последний приют величайших египетских фараонов. Их украшения давно исчезли, золотые саркофаги были украдены и переплавлены древними грабителями. Их мумии, заново перепеленутые жрецами XXI династии, лежали рядом с мумиями простых людей в деревянных саркофагах, и только на некоторых стояли имена.
Так случилось, что феллах, решивший разбогатеть, вернул Египту более тридцати его достойных предков. Их нельзя было оставлять ни на один день, в этом ненадежном убежище, поскольку жители Курны, взбудораженные слухами, бросились на поиски несметных сокровищ и едва не перебили археологов. Потребовалось сорок восемь часов непрерывной работы, чтобы на руках перенести саркофаг и то, что осталось от погребального инвентаря, к реке: тяжелые саркофаги несли шестнадцать человек, и на один переход требовалось восемь часов. Вечером 11 июля бесценная коллекция прибыла в Луксор, а через три дня, 14 июля, пароход «Меншех» с царственным грузом взял курс на Каир.
Около Карнака на корабль чуть не напали; вести о продвижении судна по Нилу передавались по таинственному беспроволочному телеграфу, и тысячи мужчин и женщин, бросив свои поля и дома, выстраивались на берегах Нила, рыдали навзрыд, оглашали воздух пронзительными криками и посыпали голову пеплом, как это делали плакальщики при фараонах. Вот так под стройный хор причитаний когда-то могущественные правители летом 1881 г. прибыли в Каир.
Когда в 1898 г. Виктор Лоре нашел гробницу Аменхотепа II в Долине царей, он также наткнулся на еще один царский тайник, в котором жрецы XXI династии спрятали тринадцать мумий, включая мумии Аменхотепа II, Сети II и Саптаха. На этот раз помощь грабителей не потребовалась: исследователь в течение долгого времени искал гробницы, которые посетил греческий географ Страбон, совершивший путешествие в Фивы.
То, что не тронули воры древности, явилось манной небесной для нынешних обитателей Курны. Когда они нашли эту золотую жилу, фиванский антикварный рынок наводнили бесценные предметы, на которых имелись красноречивые надписи. Воры использовали древние заупокойные храмы как места общего пользования, в минуту опасности, когда за кем-то из них гналась полиция, спускались в погребальные камеры и оттуда попадали в разветвленную сеть соединявшихся между собой гробниц, по которым можно было свободно передвигаться, не поднимаясь на поверхность.
В сентябре 1916 г. старый житель Курны, Махмед Хамад, внезапно разбогател и решил взять вторую жену, совсем молодую девушку. Круг его друзей расширился, и их разговоры часто крутились вокруг золотых монет. Таким образом, полиции стало известно, что Махмед нашел клад. Однажды на заре в деревню прибыла конная полиция, но бдительные жители успели разбудить Махмеда и его молодую жену. Золото нужно было как-то незаметно вынести из деревни. Красивая девушка наполнила корзину монетами, присыпала их мукой и, поставив ее на голову, спокойно спустилась по склону холма, обменявшись веселыми шутками с попавшимися ей навстречу полицейскими. Однако, когда она уже обогнула холм, последний полицейский игриво ткнул дубинкой в корзину, та упала на землю и золотые монеты покатились в разные стороны. Полицейские и местные жители принялись в суматохе драться за них; Махмеда и его дружков препроводили в Луксор, хотя за решетку угодил только он один.
Происхождение золотых монет быстро выяснилось. В июле 1916 г. жители Курны попали на «Обезьянье кладбище» в южной долине под сильный ливень. Когда дождь прошел, они увидели ручей, стекавший по склону горы, и заметили внизу расщелину. Самые сильные и ловкие обвязались веревками и, спустившись со скалы, обнаружили еще нетронутую гробницу. Ее содержимое было немедленно продано скупщикам краденого, которые постепенно избавлялись от него, переправляя ценнейший антиквариат за границу. Феллахам посчастливилось напасть на погребальные сокровища трех сирийских принцесс, жен великого Тутмоса III.
Спустя несколько лет Уинлок проводил раскопки в том районе, и у него, в числе прочих, работал Махмед Хамад. Таким образом, американский египтолог мог на месте изучить то, что осталось от сокровищ, многие из которых были приобретены музеем «Метрополитен». Находки эти были уникальны: чего стоили один только обруч для волос с головами газелей или золотой головной убор, инкрустированный голубой и красной пастой. Почему три принцессы похоронены вместе? Умерли ли они одновременно от какой-нибудь эпидемии? Или они участвовали в одном из заговоров, столь распространенных в гаремах египетских царей? Как бы там ни было, но их гробницу, очевидно, не тронули древние грабители, так как смотрители некрополя приходили и фиксировали все даты своих посещений на скале: «Год 22, первый месяц времени года Ахет, двадцатый день – приходил царский писец Бутехи». По другую сторону вади вторая наскальная надпись гласит, что «Писец Места Истины Горизонта [некрополь] также приходил в сопровождении «царского писца в доме Вечности» Тутмоса (родного отца) и Анхефамуна, своего сына». Возможно, эти люди помогали царю перезахоронить мумии фараонов в новом месте. Здесь ничто не вызвало у них подозрений, и они не стали переносить тела трех принцесс в общую усыпальницу.
Умершие цари и живые грабители неотделимы друг от друга. Порой некрополи тщательно охранялись, в других городах строители и местные жители считали почивших царей и их сокровища своим достоянием. Неоднократно делались попытки переселить феллахов из Курны, в 1763 г. была даже применена сила. Ничто не помогало. Ученая комиссия Бонапарта была встречена градом камней.
В такой обстановке жили и работали египтологи, разбившие лагерь на западном берегу Фив. Говард Картер, несомненно, выслушал множество рассказов о разбойниках и полицейских расследованиях, когда приступил к поискам в Долине царей.
Глава 3
Прелюдия к открытию
Первая камера, или южная комната
Надписи, сделанные на скалах царского некрополя, свидетельствуют о том, что инспекторы регулярно проверяли состояние гробниц, но не догадывались, что грабители систематически наведываются туда за золотом и драгоценными маслами. Подобный поворот событий, однако, можно было предвидеть, ибо о царских погребальных сокровищах было всем известно. Кроме того, их выставляли на всеобщее обозрение во время погребальных шествий с правого берега Нила на левый, и подобное богатство наверняка будило алчность и зависть у зевак, которым не были ведомы уважение к мертвым и страх перед высшими силами. Один случай воровства был раскрыт при Рамзесе IX, и дело это дошло до сведения высоких сановников. Определенно этот случай входил в юрисдикцию кенбета, хотя большинство обвиняемых были людьми низкого происхождения. Предположительно суд вершился в храме на правом берегу Нила, в большом зале богини Маат, покровительницы правосудия и закона. В состав суда входили царский писец, верховный жрец Амона и другие видные чиновники. В соответствии с надписями в некрополе обвиняемые были заключены в храм Мут в Фивах, где подверглись допросу «с нанесением ударов палками по их рукам и ногам». Время было суровое и жестокое, и политический кризис в стране усугубили неурожаи и голод.
Золото стало редкостью, и кое-кому было все равно, где оно лежит. Скандал приобрел грандиозный размах, когда Песиур, правитель Фив, выяснил, что идет планомерное разграбление гробниц царей и знати. Его рвение, возможно, обуславливалось желанием доказать соучастие или некомпетентность Павера, правителя западных Фив. Песиур уведомил Хемвесета, царского писца, после чего началось расследование. Проводились даже следственные эксперименты, во время которых были вскрыты среди прочих могилы царственной супруги Рамзеса III, царя Сехемре-Шедтави, Себекемсафа и его жены Нубхас. Конечно, Паверу не оставалось ничего другого, как выдать преступников, хотя у них были влиятельные покровители. Однако царскому писцу удалось воспользоваться неосторожностью Песиура, который, придя в ярость от двурушничества Павера и продажности судей, не смог сдержать праведный гнев. Его неразумные высказывания достигли ушей царского писца, который срочно замял дело, оправдав и освободив обвиняемых. Паверу «вынесли порицание», в официальные архивы был направлен весьма формальный отчет. Есть основание полагать, что кого-то из грабителей гробницы Себекемсафа все-таки казнили, но очень многим удалось избежать этой участи благодаря протекции Павера и, несомненно, самого Хемвесета, который, надо думать, получил свою долю от награбленного добра.
Подобное попустительство, а точнее, пособничество могло только воодушевить грабителей, которые обратили свое внимание на великие гробницы Долины царей. Еще несколько раз их удавалось схватить за руку, и теперь судьи были более добросовестными. Например, осквернители гробницы царицы Тии, жены Сети I и матери Рамзеса II, понесли заслуженное наказание. Гробницы этих двух царей также были вскрыты, и до начала правления XXI династии некрополь западных Фив не знал покоя. К этому приложило руку даже жречество, и папирус, хранящийся в Британском музее, сообщает нам о том, что заупокойный храм Рамзеса II был разграблен его же собственными жрецами. Таковы наглядные свидетельства разрухи, в которую погрузилась страна после бесконечных набегов ливийцев.
Цари XXI династии, осознав, что они не в состоянии уберечь от осквернения гробницы своих предков, решили перенести царственные мумии в «тайники». Главный, предположительно находился к северо-западу от Дейр-эль-Медине: в подземной камере длиной в 27 футов, вырубленной в скале, помещались тридцать простых саркофагов, где покоились в том числе мумии величайших фараонов: Аменхотепа I, Тутмоса II, Тутмоса III, Рамзеса I, Сети I, Рамзеса II и Рамзеса III. Секененра, освободитель долины Нила, лежит рядом с этими владыками с лицом, пронзенным стрелой гиксосов. Этот жалкий «склеп», наскоро сооруженный последними царями Фив, их преданными писцами и смотрителями некрополя (такими, как Бутехамон), позволяет нам, совершив полный круг, вернуться к исходной точке – к современным обитателям фиванских некрополей.
Их жилища разбросаны по территории от склонов холмов до долины, где располагается вади. С раннего детства их излюбленным местом для игр служит гора, чьи недоступные уголки они знают как свои пять пальцев и где нередко обнаруживаются тайники, откуда они черпают свои дивиденды. В 1874 г. Масперо заметил, что на рынке антиквариата появились фигурки с именами царей XXI династии, деревянная табличка с надписями тушью, приобретенная каким-то коллекционером (табличка Роджерса, в настоящее время хранится в Лувре), папирус, принадлежащий царице Неджмет, и т. д. Направленные им для расследования инспектора действовали скорее как детективы, а не как официальные лица, и сумели в конце концов собрать нужные улики. Наконец, в 1881 г. было установлено, что хищениями руководят братья Абдулрассул из Курны и Мустафа Ага Айят, луксорский уполномоченный Британии, Бельгии и России! С разрешения Дауда Паши, губернатора Кенеха, Масперо арестовал и допросил Ахмеда Абдулрассула, но ничего этим не добился. Призванные в свидетели мэр и уважаемые люди Курны показали под присягой, что Ахмед – честнейший и бескорыстнейший человек, что он никогда «не копал» и не будет копать и не мог присвоить древнюю вещь, не говоря уже о том, чтобы осквернить царскую гробницу. Какая забавная перекличка с оправдательным приговором, вынесенным три тысячи лет назад фиванским высоким судом Паверу и его рабочим, грабившим некрополь! Абдулрассула отпустили на поруки. Вскоре между братьями вспыхнула ссора, Ахмед Абдулрассул, побывав в тюрьме, понял, что больше не может рассчитывать на покровительство Аги Айята, потребовал компенсации от подельщиков, настаивая на половине доли, а не на пятой части, как было условлено в 1871 г., когда они нашли сокровища. 25 июня 1891 г. Махмед, старший из братьев, явился с повинной к Дауду Паши, и 6 июля официальные представители Службы древностей последовали за ним в последний приют величайших египетских фараонов. Их украшения давно исчезли, золотые саркофаги были украдены и переплавлены древними грабителями. Их мумии, заново перепеленутые жрецами XXI династии, лежали рядом с мумиями простых людей в деревянных саркофагах, и только на некоторых стояли имена.
Так случилось, что феллах, решивший разбогатеть, вернул Египту более тридцати его достойных предков. Их нельзя было оставлять ни на один день, в этом ненадежном убежище, поскольку жители Курны, взбудораженные слухами, бросились на поиски несметных сокровищ и едва не перебили археологов. Потребовалось сорок восемь часов непрерывной работы, чтобы на руках перенести саркофаг и то, что осталось от погребального инвентаря, к реке: тяжелые саркофаги несли шестнадцать человек, и на один переход требовалось восемь часов. Вечером 11 июля бесценная коллекция прибыла в Луксор, а через три дня, 14 июля, пароход «Меншех» с царственным грузом взял курс на Каир.
Около Карнака на корабль чуть не напали; вести о продвижении судна по Нилу передавались по таинственному беспроволочному телеграфу, и тысячи мужчин и женщин, бросив свои поля и дома, выстраивались на берегах Нила, рыдали навзрыд, оглашали воздух пронзительными криками и посыпали голову пеплом, как это делали плакальщики при фараонах. Вот так под стройный хор причитаний когда-то могущественные правители летом 1881 г. прибыли в Каир.
Когда в 1898 г. Виктор Лоре нашел гробницу Аменхотепа II в Долине царей, он также наткнулся на еще один царский тайник, в котором жрецы XXI династии спрятали тринадцать мумий, включая мумии Аменхотепа II, Сети II и Саптаха. На этот раз помощь грабителей не потребовалась: исследователь в течение долгого времени искал гробницы, которые посетил греческий географ Страбон, совершивший путешествие в Фивы.
То, что не тронули воры древности, явилось манной небесной для нынешних обитателей Курны. Когда они нашли эту золотую жилу, фиванский антикварный рынок наводнили бесценные предметы, на которых имелись красноречивые надписи. Воры использовали древние заупокойные храмы как места общего пользования, в минуту опасности, когда за кем-то из них гналась полиция, спускались в погребальные камеры и оттуда попадали в разветвленную сеть соединявшихся между собой гробниц, по которым можно было свободно передвигаться, не поднимаясь на поверхность.
В сентябре 1916 г. старый житель Курны, Махмед Хамад, внезапно разбогател и решил взять вторую жену, совсем молодую девушку. Круг его друзей расширился, и их разговоры часто крутились вокруг золотых монет. Таким образом, полиции стало известно, что Махмед нашел клад. Однажды на заре в деревню прибыла конная полиция, но бдительные жители успели разбудить Махмеда и его молодую жену. Золото нужно было как-то незаметно вынести из деревни. Красивая девушка наполнила корзину монетами, присыпала их мукой и, поставив ее на голову, спокойно спустилась по склону холма, обменявшись веселыми шутками с попавшимися ей навстречу полицейскими. Однако, когда она уже обогнула холм, последний полицейский игриво ткнул дубинкой в корзину, та упала на землю и золотые монеты покатились в разные стороны. Полицейские и местные жители принялись в суматохе драться за них; Махмеда и его дружков препроводили в Луксор, хотя за решетку угодил только он один.
Происхождение золотых монет быстро выяснилось. В июле 1916 г. жители Курны попали на «Обезьянье кладбище» в южной долине под сильный ливень. Когда дождь прошел, они увидели ручей, стекавший по склону горы, и заметили внизу расщелину. Самые сильные и ловкие обвязались веревками и, спустившись со скалы, обнаружили еще нетронутую гробницу. Ее содержимое было немедленно продано скупщикам краденого, которые постепенно избавлялись от него, переправляя ценнейший антиквариат за границу. Феллахам посчастливилось напасть на погребальные сокровища трех сирийских принцесс, жен великого Тутмоса III.
Спустя несколько лет Уинлок проводил раскопки в том районе, и у него, в числе прочих, работал Махмед Хамад. Таким образом, американский египтолог мог на месте изучить то, что осталось от сокровищ, многие из которых были приобретены музеем «Метрополитен». Находки эти были уникальны: чего стоили один только обруч для волос с головами газелей или золотой головной убор, инкрустированный голубой и красной пастой. Почему три принцессы похоронены вместе? Умерли ли они одновременно от какой-нибудь эпидемии? Или они участвовали в одном из заговоров, столь распространенных в гаремах египетских царей? Как бы там ни было, но их гробницу, очевидно, не тронули древние грабители, так как смотрители некрополя приходили и фиксировали все даты своих посещений на скале: «Год 22, первый месяц времени года Ахет, двадцатый день – приходил царский писец Бутехи». По другую сторону вади вторая наскальная надпись гласит, что «Писец Места Истины Горизонта [некрополь] также приходил в сопровождении «царского писца в доме Вечности» Тутмоса (родного отца) и Анхефамуна, своего сына». Возможно, эти люди помогали царю перезахоронить мумии фараонов в новом месте. Здесь ничто не вызвало у них подозрений, и они не стали переносить тела трех принцесс в общую усыпальницу.
Умершие цари и живые грабители неотделимы друг от друга. Порой некрополи тщательно охранялись, в других городах строители и местные жители считали почивших царей и их сокровища своим достоянием. Неоднократно делались попытки переселить феллахов из Курны, в 1763 г. была даже применена сила. Ничто не помогало. Ученая комиссия Бонапарта была встречена градом камней.
В такой обстановке жили и работали египтологи, разбившие лагерь на западном берегу Фив. Говард Картер, несомненно, выслушал множество рассказов о разбойниках и полицейских расследованиях, когда приступил к поискам в Долине царей.
Глава 3
ГРОБНИЦА
Прелюдия к открытию
Зимой 1906 г. Теодор Дэвис, проводивший раскопки в Долине царей, обнаружил в тайнике неподалеку от места будущего раскопа Картера кувшин, покрытый голубой краской, на котором стояло имя Тутанхамона. На следующий год он проник в подземную камеру, уходившую более чем на семь футов в глубину; она располагалась в Долине царей к северу от гробницы Хоремхеба. После разливов Нила в ней остался толстый слой засохшей грязи, и землекопы не без труда извлекли из нее разбитый деревянный ларец с несколькими листами тисненого золота, на которых, среди прочего, можно было различить силуэты Тутанхамона, его жены Анхесенамон и «Божественного отца», Эйэ. Через несколько дней к этим находкам добавились несколько образцов глиняной посуды из шахтного колодца, расположенного в 100 ярдах к югу от гробницы; среди них оказался изящный сосуд для вина с длинным горлышком, теперь экспонирующийся в музее «Метрополитен». На пробках некоторых сосудов стояла печать некрополя (Анубис, собака, стерегущая девятерых пленников) и имя Тутанхамона, «возлюбленного» разных богов, включая Птаха и Хнума. Одна из бутылей была обернута куском ткани, датируемой шестым годом правления Тутанхамона. Мешочки, содержимое которых превратилось в прах, были обнаружены в куче тряпок, которые, по-видимому, использовались при бальзамирования мумии. Особую ценность представляли три полукруглых носовых платка или головные повязки и пятьдесят повязок для мумифицирования: они не были вырезаны из целого куска материи, а ткались каждая отдельно, о чем свидетельствовали их кромки.
Дэвис и его коллеги тогда решили, что это все, что осталось от могилы Тутанхамона, которая, вероятно, была разграблена, как многие другие гробницы, например гробница Хоремхеба, которую Дэвис обнаружил в следующем, 1908 г. Вскоре он прекратил поиски, проводившиеся с 1903-го по 1909 г. За это время Дэвис откопал семь гробниц с надписями и девять неопознанных гробниц в Долине царей. Предисловие книги, в которой он описывает свои последние изыскания, заканчивается следующей фразой: «Я боюсь, что находки в Долине царей на том исчерпаны».
Масперо придерживался иного мнения; он считал, что гробница Тутанхамона первоначально находилась в западной части Долины царей, неподалеку от сиринга Аменхотепа III. Царь Хоремхеб разорил ее, когда ополчился на почивших предков, а то, что осталось, подобрали и спрятали верующие; на один из таких тайников и наткнулся американский археолог. В самом деле, предметы, обнаруженные Дэвисом, похоже, использовались во время похорон Тутанхамона и заупокойного обеда в самой гробнице или возле нее. Вероятно, в тайнике были спрятаны артефакты, связанные с погребальным обрядом и пиром. Дэвис обнаружил также три больших ожерелья, в которых цветки василька и голубого лотоса, сплетавшиеся с листьями оливы, перемежались голубыми бусинками. Эти ожерелья, судя по всему, надевали гости во время траурной трапезы.
Исследования Теодора Дэвиса подтвердили, что в этой части Долины царей располагаются тайники или могилы, датируемые концом XVIII династии и принадлежащие фараонам, принимавшим участие в религиозной революции в Тель-эль-Амарне. В 1907 г. он обнаружил фрагменты балдахина с именем царицы Тии, матери Аменхотепа IV и жены Аменхотепа III, а также канопы, саркофаг (как он полагал) с мумией царя-еретика Аменхотепа IV – Эхнатона; судя по всему, это была не гробница, а еще один тайник (гробница № 55).
Все эти данные навели Картера на мысль вести поиски на участке между гробницами Рамзеса IX и Рамзеса VI. Утром 4 ноября 1922 г. на раскопе царило необычное оживление. Картер, прибывший на место, застыл в напряженном ожидании, понимая, что поиски наконец достигли цели. Рабочие расчистили ступеньку, выбитую в скале под гробницей Рамзеса VI. За ней последовали еще пятнадцать ступеней, составлявшие лестницу шириной 5 футов 3 дюйма и длиной 13 футов 2 дюйма, которая вела к прямоугольному проему длиной 3,5 фута и шириной 5 футов, полностью замурованному камнями и заштукатуренному. На внешней стороне этой «двери» имелись знаки. В верхней части стены помещались символы царского некрополя: Анубис в образе шакала над согбенными фигурами людей со связанными за спиной руками – девятью плененными врагами Египта. В нижней части стены располагались знаки, содержащие царское имя Тутанхамона: Небхепруре. Очевидно, что гробница подверглась разорению, на стене виднелись следы двух заштукатуренных проходов.
К 25 ноября дверь была полностью разобрана; и за шестнадцатой ступенью открылся проход длиной 25 футов, вырубленный в скале и заваленный мусором. Обломки черного камня подтверждали, что в гробницу кто-то проникал. Коридор вел ко второй двери – входу в первую камеру гробницы – того же типа, что и первая; она также была вскрыта, потом заделана и снова запечатана.
Когда 29 ноября была разобрана вторая дверь, глазам археологов предстало скопление самых удивительных артефактов. В камере было все перевернуто вверх дном. Поразительно, что в ней оказались предметы как повседневного, так и культового назначения: ящики с погребальной пищей, букеты цветов, золотой трон, инкрустированный цветной эмалью, огромные ложа в виде фантастических животных, наполовину разобранные колесницы, покрытые золотом, безрукая мумия юноши в царском головном уборе и алебастровые вазы необычайной формы.
Дэвис и его коллеги тогда решили, что это все, что осталось от могилы Тутанхамона, которая, вероятно, была разграблена, как многие другие гробницы, например гробница Хоремхеба, которую Дэвис обнаружил в следующем, 1908 г. Вскоре он прекратил поиски, проводившиеся с 1903-го по 1909 г. За это время Дэвис откопал семь гробниц с надписями и девять неопознанных гробниц в Долине царей. Предисловие книги, в которой он описывает свои последние изыскания, заканчивается следующей фразой: «Я боюсь, что находки в Долине царей на том исчерпаны».
Масперо придерживался иного мнения; он считал, что гробница Тутанхамона первоначально находилась в западной части Долины царей, неподалеку от сиринга Аменхотепа III. Царь Хоремхеб разорил ее, когда ополчился на почивших предков, а то, что осталось, подобрали и спрятали верующие; на один из таких тайников и наткнулся американский археолог. В самом деле, предметы, обнаруженные Дэвисом, похоже, использовались во время похорон Тутанхамона и заупокойного обеда в самой гробнице или возле нее. Вероятно, в тайнике были спрятаны артефакты, связанные с погребальным обрядом и пиром. Дэвис обнаружил также три больших ожерелья, в которых цветки василька и голубого лотоса, сплетавшиеся с листьями оливы, перемежались голубыми бусинками. Эти ожерелья, судя по всему, надевали гости во время траурной трапезы.
Исследования Теодора Дэвиса подтвердили, что в этой части Долины царей располагаются тайники или могилы, датируемые концом XVIII династии и принадлежащие фараонам, принимавшим участие в религиозной революции в Тель-эль-Амарне. В 1907 г. он обнаружил фрагменты балдахина с именем царицы Тии, матери Аменхотепа IV и жены Аменхотепа III, а также канопы, саркофаг (как он полагал) с мумией царя-еретика Аменхотепа IV – Эхнатона; судя по всему, это была не гробница, а еще один тайник (гробница № 55).
Все эти данные навели Картера на мысль вести поиски на участке между гробницами Рамзеса IX и Рамзеса VI. Утром 4 ноября 1922 г. на раскопе царило необычное оживление. Картер, прибывший на место, застыл в напряженном ожидании, понимая, что поиски наконец достигли цели. Рабочие расчистили ступеньку, выбитую в скале под гробницей Рамзеса VI. За ней последовали еще пятнадцать ступеней, составлявшие лестницу шириной 5 футов 3 дюйма и длиной 13 футов 2 дюйма, которая вела к прямоугольному проему длиной 3,5 фута и шириной 5 футов, полностью замурованному камнями и заштукатуренному. На внешней стороне этой «двери» имелись знаки. В верхней части стены помещались символы царского некрополя: Анубис в образе шакала над согбенными фигурами людей со связанными за спиной руками – девятью плененными врагами Египта. В нижней части стены располагались знаки, содержащие царское имя Тутанхамона: Небхепруре. Очевидно, что гробница подверглась разорению, на стене виднелись следы двух заштукатуренных проходов.
К 25 ноября дверь была полностью разобрана; и за шестнадцатой ступенью открылся проход длиной 25 футов, вырубленный в скале и заваленный мусором. Обломки черного камня подтверждали, что в гробницу кто-то проникал. Коридор вел ко второй двери – входу в первую камеру гробницы – того же типа, что и первая; она также была вскрыта, потом заделана и снова запечатана.
Когда 29 ноября была разобрана вторая дверь, глазам археологов предстало скопление самых удивительных артефактов. В камере было все перевернуто вверх дном. Поразительно, что в ней оказались предметы как повседневного, так и культового назначения: ящики с погребальной пищей, букеты цветов, золотой трон, инкрустированный цветной эмалью, огромные ложа в виде фантастических животных, наполовину разобранные колесницы, покрытые золотом, безрукая мумия юноши в царском головном уборе и алебастровые вазы необычайной формы.
Первая камера, или южная комната
Эта первая комната, назовем ее «передней», имела в длину 26 футов и в ширину 12 футов. С побеленными стенами, похожая на склад, она напоминала тот тайник, в котором Теодор Дэвис обнаружил балдахин с именем царицы Тии и саркофаг в форме мумии, предназначавшийся, как он считал, для Аменхотепа IV. Само помещение было ориентировано по оси север – юг перпендикулярно идущему на восток коридору.
На страницах этой книги не представляется возможным подробно описать все, что было обнаружено в гробнице. Несколько авторов уже сделали это, в частности сам Картер, который опубликовал три тома (плод его десятилетней работы), посвященные сокровищам молодого царя. К тому же о каждом из найденных предметов можно написать отдельное исследование. Вместе с тем хотелось бы дать читателю определенное представление о той обстановке, в которой люди XX века впервые получили возможность осмотреть царский погребальный ансамбль почти в том виде, в каком он существовал в мрачные времена конца XVIII династии, то есть в XIV столетии до н. э. Мы еще вернемся к наиболее ценным и важным артефактам, когда будем говорить о жизни царя и, в частности, о церемониях, связанных с его смертью.
На полу «передней» валялся мусор, осколки, глиняные черепки и обломки плетеных корзин. Воры, которые, очевидно, дважды пробирались в гробницу, все в ней перевернули, открыли сундуки и перелили благовонные масла из сосудов; на каменном полу было найдено несколько обернутых в тонкую материю пробок из необожженной глины. Вместе с тем все вещи, как ни странно, вроде бы остались на местах. В рабочем дневнике Картера указано, что в первой комнате содержалось 170 различных предметов – среди них сундуки и ящики, в которых могли лежать и другие вещи. Это не была просто куча разрозненных предметов, а обнаруженные среди мусора в коридоре тессоны – черепки сосудов с именами Аменхотепа III, Сменхкара, Тутанхамона, Аменхотепа IV и даже Тутмоса III – навели ученых на мысль, что когда-то здесь помещался клад.
На большей части предметов первой камеры стояло имя Тутанхамона, и многие из них, судя по всему, были переставлены грабителями. Сейчас, к сожалению, уже невозможно определить, где стояла изначально алебастровая чаша в форме лотоса. По всей видимости, она должна была располагаться у порога и служить приветственным знаком для входящих, так как на ее ободе, после официальных титулов Тутанхамона, значилось следующее пожелание:
Почти все сундуки – большие и маленькие – были прямоугольной формы; некоторые – с плоскими крышками, другие – с выпуклыми. Среди них попадались тростниковые, но подавляющая часть была сделана из дерева. Порой использовались пластины из раскрашенной слоновой кости. Иногда содержимое сундуков перечислялось в списках, нанесенных черной тушью; например, на одном ящике было указано, что в нем находится семнадцать предметов из голубого лазурита. Там действительно лежало шестнадцать голубых ваз для возлияний, семнадцатая – вынутая грабителями – обнаружилась в другом помещении гробницы.
Перед большой статуей из черного дерева находился замечательный раскрашенный сундук из дерева, на панелях которого были представлены мастерски исполненные сцены битвы и охоты, предвосхищавшие те барельефы, которые появятся на стенах храмов при XIX и XX династиях. Иератическая надпись гласила: «Сандалии Его Величества. Жизнь, Здоровье, Сила!» Внутри действительно лежало несколько пар обуви фараона. На другом сундуке было написано, что он содержит «золотые кольца погребальной церемонии Царя»; на третьем перечислялись наряды «гардероба Его Величества в детском возрасте». Однако многие вещи были украдены или переложены. Например, в великолепном раскрашенном коробе со сценами охоты и сражений помимо сандалий нашлись подголовник из золоченого дерева, царские одежды и одеяние из ткани, украшенной золотыми блестками, вероятно имитирующей звериную окраску, так как деревянная голова, прикрепленная к ней, походила на голову гепарда.
Алебастр, эбеновое дерево, золото, лазурит, бирюза и слоновая кость служили основным материалом для изготовления большинства перечисленных погребальных предметов. В помещении были обнаружены также мухобойки, отделанные перьями страуса, дорожные сундуки из тростника, драгоценности (в основном разбросанные по полу, хотя некоторые остались на своих местах), вазы из известкового шпата, держатели для факелов из дерева или бронзы в форме «знака жизни».
Скипетры, посохи, даже трубы – ничто не было упущено, включая четыре образца знаменитой единицы измерения, кубит (1 фут 7,5 дюйма). Помимо трона и стульев, имелись сиденья с изображениями врагов Египта и ножками, вырезанными в форме голов диких уток. В других ящиках были найдены скатанное белье и ларцы, в которых кольца и драгоценные украшения лежали вместе с предметами туалета царя, например перчатками для верховой езды, чтобы удобнее было держать поводья.
В одном длинном ящике хранились бронзовая труба с изображениями Птаха, Амона и Харахти, трех великих богов Египта и покровителей трех родов войск; посохи и хлыст, принадлежащий царю, который, как утверждает надпись, «появлялся на своем коне подобно сияющему Ра». Рядом лежали жезлы, рукояти которых представляли собой фигуру негра или азиата или того и другого. Совершенно несопоставимые предметы были свалены в кучи; так, изящная шкатулка из слоновой кости, в которой находилось ситечко из арагонита для вина, валялась вместе с пекторалем фараона, где он был изображен с черным лицом, как у Осириса во время его перерождения. Среди прочего нашлись позолоченные систры из дерева; в сундуке с выпуклой крышкой хранились ткани, платки, деревянные подголовники и царское одеяние. И конечно, там были великолепные деревянные ушабти, или царские погребальные статуэтки, а также муляж, о котором упоминалось в начале этой главы.
Рядом с четырьмя разобранными колесницами были обнаружены остатки балдахина. Его основание составлял горизонтальный помост с колоннами, над которыми когда-то висело легкое покрывало. Наконец, возле входа в боковую пристройку располагался небольшой наос, или реликварий, из позолоченного дерева высотой 1 фут 93/4 дюйма. Судя по распахнутым дверцам, он был разграблен. Что же пропало? По крайней мере, статуя из чистого золота, от которой остался постамент из эбенового дерева и опора (высотой 43/8 дюйма и шириной 21/8 дюйма), где значится имя Тутанхамона. Неглубокие барельефы на панелях и дверях изображали царя и его молодую жену Анхесенамон. Размеры наоса (ширина 101/4 дюйма и глубина 85/8 дюйма) таковы, что в нем легко могли помещаться две золотые статуи из чистого золота, которые впоследствии были украдены. Он стоял на деревянных полозьях, покрытых серебряной фольгой.
На страницах этой книги не представляется возможным подробно описать все, что было обнаружено в гробнице. Несколько авторов уже сделали это, в частности сам Картер, который опубликовал три тома (плод его десятилетней работы), посвященные сокровищам молодого царя. К тому же о каждом из найденных предметов можно написать отдельное исследование. Вместе с тем хотелось бы дать читателю определенное представление о той обстановке, в которой люди XX века впервые получили возможность осмотреть царский погребальный ансамбль почти в том виде, в каком он существовал в мрачные времена конца XVIII династии, то есть в XIV столетии до н. э. Мы еще вернемся к наиболее ценным и важным артефактам, когда будем говорить о жизни царя и, в частности, о церемониях, связанных с его смертью.
На полу «передней» валялся мусор, осколки, глиняные черепки и обломки плетеных корзин. Воры, которые, очевидно, дважды пробирались в гробницу, все в ней перевернули, открыли сундуки и перелили благовонные масла из сосудов; на каменном полу было найдено несколько обернутых в тонкую материю пробок из необожженной глины. Вместе с тем все вещи, как ни странно, вроде бы остались на местах. В рабочем дневнике Картера указано, что в первой комнате содержалось 170 различных предметов – среди них сундуки и ящики, в которых могли лежать и другие вещи. Это не была просто куча разрозненных предметов, а обнаруженные среди мусора в коридоре тессоны – черепки сосудов с именами Аменхотепа III, Сменхкара, Тутанхамона, Аменхотепа IV и даже Тутмоса III – навели ученых на мысль, что когда-то здесь помещался клад.
На большей части предметов первой камеры стояло имя Тутанхамона, и многие из них, судя по всему, были переставлены грабителями. Сейчас, к сожалению, уже невозможно определить, где стояла изначально алебастровая чаша в форме лотоса. По всей видимости, она должна была располагаться у порога и служить приветственным знаком для входящих, так как на ее ободе, после официальных титулов Тутанхамона, значилось следующее пожелание:
Да будет жить Ка!Нам также не дано узнать, как помещалась при захоронении скульптура – изображение головы молодого царя, поднимающейся из оштукатуренного и покрашенного деревянного цветка лотоса. У западной стены первой камеры были свалены ящики и мебель: скамеечки, стул с изображением вечной души на украшенной лепкой спинке и великолепный трон из ослепительно сверкающего золота, серебра и стеклянной пасты, украшенный поэтическими сценами из жизни Тутанхамона и его жены. Сундуки с одеждой и драгоценностями остались почти нетронутыми. Возле противоположной стены валялись четыре разобранные колесницы, флейты, трости, оружие и обветшалые корзины вперемежку с керамикой и алебастровыми вазами.
Да проживешь ты миллион лет,
о ты, который любит Фивы и сидит,
обратись ликом к восточному ветру,
чьи глаза созерцают блаженство!
Почти все сундуки – большие и маленькие – были прямоугольной формы; некоторые – с плоскими крышками, другие – с выпуклыми. Среди них попадались тростниковые, но подавляющая часть была сделана из дерева. Порой использовались пластины из раскрашенной слоновой кости. Иногда содержимое сундуков перечислялось в списках, нанесенных черной тушью; например, на одном ящике было указано, что в нем находится семнадцать предметов из голубого лазурита. Там действительно лежало шестнадцать голубых ваз для возлияний, семнадцатая – вынутая грабителями – обнаружилась в другом помещении гробницы.
Перед большой статуей из черного дерева находился замечательный раскрашенный сундук из дерева, на панелях которого были представлены мастерски исполненные сцены битвы и охоты, предвосхищавшие те барельефы, которые появятся на стенах храмов при XIX и XX династиях. Иератическая надпись гласила: «Сандалии Его Величества. Жизнь, Здоровье, Сила!» Внутри действительно лежало несколько пар обуви фараона. На другом сундуке было написано, что он содержит «золотые кольца погребальной церемонии Царя»; на третьем перечислялись наряды «гардероба Его Величества в детском возрасте». Однако многие вещи были украдены или переложены. Например, в великолепном раскрашенном коробе со сценами охоты и сражений помимо сандалий нашлись подголовник из золоченого дерева, царские одежды и одеяние из ткани, украшенной золотыми блестками, вероятно имитирующей звериную окраску, так как деревянная голова, прикрепленная к ней, походила на голову гепарда.
Алебастр, эбеновое дерево, золото, лазурит, бирюза и слоновая кость служили основным материалом для изготовления большинства перечисленных погребальных предметов. В помещении были обнаружены также мухобойки, отделанные перьями страуса, дорожные сундуки из тростника, драгоценности (в основном разбросанные по полу, хотя некоторые остались на своих местах), вазы из известкового шпата, держатели для факелов из дерева или бронзы в форме «знака жизни».
Скипетры, посохи, даже трубы – ничто не было упущено, включая четыре образца знаменитой единицы измерения, кубит (1 фут 7,5 дюйма). Помимо трона и стульев, имелись сиденья с изображениями врагов Египта и ножками, вырезанными в форме голов диких уток. В других ящиках были найдены скатанное белье и ларцы, в которых кольца и драгоценные украшения лежали вместе с предметами туалета царя, например перчатками для верховой езды, чтобы удобнее было держать поводья.
В одном длинном ящике хранились бронзовая труба с изображениями Птаха, Амона и Харахти, трех великих богов Египта и покровителей трех родов войск; посохи и хлыст, принадлежащий царю, который, как утверждает надпись, «появлялся на своем коне подобно сияющему Ра». Рядом лежали жезлы, рукояти которых представляли собой фигуру негра или азиата или того и другого. Совершенно несопоставимые предметы были свалены в кучи; так, изящная шкатулка из слоновой кости, в которой находилось ситечко из арагонита для вина, валялась вместе с пекторалем фараона, где он был изображен с черным лицом, как у Осириса во время его перерождения. Среди прочего нашлись позолоченные систры из дерева; в сундуке с выпуклой крышкой хранились ткани, платки, деревянные подголовники и царское одеяние. И конечно, там были великолепные деревянные ушабти, или царские погребальные статуэтки, а также муляж, о котором упоминалось в начале этой главы.
Рядом с четырьмя разобранными колесницами были обнаружены остатки балдахина. Его основание составлял горизонтальный помост с колоннами, над которыми когда-то висело легкое покрывало. Наконец, возле входа в боковую пристройку располагался небольшой наос, или реликварий, из позолоченного дерева высотой 1 фут 93/4 дюйма. Судя по распахнутым дверцам, он был разграблен. Что же пропало? По крайней мере, статуя из чистого золота, от которой остался постамент из эбенового дерева и опора (высотой 43/8 дюйма и шириной 21/8 дюйма), где значится имя Тутанхамона. Неглубокие барельефы на панелях и дверях изображали царя и его молодую жену Анхесенамон. Размеры наоса (ширина 101/4 дюйма и глубина 85/8 дюйма) таковы, что в нем легко могли помещаться две золотые статуи из чистого золота, которые впоследствии были украдены. Он стоял на деревянных полозьях, покрытых серебряной фольгой.