Страница:
Если вы не поняли, то постараюсь объяснить. У каждого из вас, людей, есть тень, когда есть свет, разумеется. Обычно это нечто мертвое, холодное и плоское, слепо следующее за своим хозяином, и никогда, и ничем не могущее ему помочь. Но некоторым из людей волшебники дарят настоящую, живую тень. Такую тень, которая не пропадает в темноте, которая становится верным и надежным спутником. Тень, которая может защитить и предупредить о грозящей беде, укрыть от нескромного взгляда, выполнить тайные желания и многое, многое другое. И при всем при том она умудряется оставаться скромной и незаметной тенью, которую непосвященный никогда не отличит от обычной серой пустышки. Вот такой необычный и дорогой подарок сделал Карош своему спасителю.
Человек не сразу понял что же изменилось в окружающем его мире. Только почти перестали предательски выскакивать из под ног камни, когда лихорадочно ищешь опору, вися на отвесной стене. А из трещин, за которые судорожно цепляешься пальцами, куда-то бесследно исчезали снег и лед, а порой эти трещины как будто еще хранили тепло человеческих рук, за-ботливо подготовивших их для него. Но, несмотря на это, он опять сорвался.
Дома, весь в бинтах и гипсе, Человек внезапно заметил, что лекарство и газеты, очки и тапочки, да и вообще все, что ему могло бы понадобиться всегда оказывалось под рукой. Это было чертовски приятно и очень удобно. И, что самое главное, Тень не ограничивалась мелочами, после выздоровления, дела на работе пошли в гору, все кругом твердили, что он стал прекрасно выглядеть, удача, которая зачастую зависит лишь от того, как сложится ситуация, теперь почти постоянно сопутствовала ему. Но, по большому счету, работа и прочее -это были мелочи, главное же заключалось в том, что теперь рядом с ним всегда был надежный друг на плечо которого можно было опереться изо всех сил. Это было тем более приятно, что в наше время таких друзей не так-то просто найти. А Тень и Человек понравились друг другу и теперь посторонние часто удивлялись, не понимая, чего это вдруг Человек, бе-ря со стола зажигалку или еще что-нибудь, говорит, ни к кому не обращаясь: "Спасибо!" или нечто подобное. А Тень буквально расцветала слыша это и моментально куда-то испарялась вся ее усталость.
Шло время. Человек привык к Тени, он уже полностью выздоровел, отдохнул и вновь стал собираться в горы. И, конечно же, опять в Долину Вершин. Ну что с этими людьми поделаешь! Он долго и тщательно подбирал себе снаряжение, обучал Тень пользоваться им, и, наконец-то, они вернулись туда, где Человек обрел свой чудесный дар. Вершина, которую Человек штурмовал прошлый раз уже была покорена другим, но Тень помогла ему пережить и это. Сейчас перед ними была новая, Вершина ослепительно сияющая своими ледниками коварно скрывающими бездонные трещины-ловушки. Но ничто не могло остановить Человека и восхождение началось.
Он и не рассчитывал на то, что эта Вершина покорится с первой попытки, но когда он сорвался в пятый раз подряд, Человек начал злится. А разозлившись, решил сменить тактику и изменить маршрут восхождения. Он пошел к самой неприступной, отвесной на всем протяжении стене и начал готовиться к штурму. Еще никто и никогда не пытался так покорять Вершины и Человек знал, что он будет первым. Если дойдет. И чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем как начать восхождение, он разжег у основания Вершины огромный костер. Солнце уже зашло и в сгущающихся сумерках Тень выросла до гигантских размеров и, повинуясь яростной пляске огня, фантастически извивалась по скале, усердно вбивая стальные крючья в мертвый холодный камень. И Человек с удивлением заметил, что это восхождение для него значительно проще других, потому что руки всегда нащупывали заботливо вбитые впереди крючья и ему оставалось лишь проворно подниматься вверх.
Но чем выше они поднимались, чем меньше становилось расстояние до Вершины, тем тяжелее становилось Тени. И совсем не потому, что костер уже превратился в едва различимую мерцающую точку, а потому, что за весь тяжелый день, как впрочем и за многие предыдущие, она не услышала от Человека ни слова благодарности и признательности. Человек привык к Тени, она как-то постепенно превратилась для него в нечто само-собой разумеющееся, а это-то как раз было не так. В этом и заключалась оборотная сторона подарка. Благодарность и внимание были также необходимы для Тени как воздух для Человека. И сейчас, задыхаясь от усталости, почти ничего не различая перед собой, она уже просто механически один за другим вбивала в скалу крючья. Вбивала до тех пор, пока судорга не свела окоченевшие руки и кровоточащие пальцы окончательно перестали подчиняться. Тень замерла, чтобы перевести дух и хоть чуть-чуть отогреть заледеневшие руки. Она хрипло дышала на них, думая только о том, что до Вершины осталось совсем немно-го. А когда они все-таки взберутся, когда Человек покорит Вершину, она наконец-то услышит долгожданные слова благодарности. И тогда все будет иначе, будут новые силы, силы чтобы ждать следующих, ставших теперь такими редки-ми слов признательности и любви.
А Человек поднимался вверх не обращая на Тень ни малейшего внимания. Вершина была уже рядом и, экономя время, он даже перестал страховаться, просто подтягиваясь на крючьях, которые рука уже привычно находила впереди. И когда карабин обиженно клацнул не найдя следующего крюка, а в животе возникла какая-то странная и холодная пустота, Человек не сразу осознал что он сорвался. Он поднимался слишком быстро, Тень не успела вбить очередной крюк и теперь только свист рассекаемого воздуха отделял Человека от страшного мгновения удара о камни.
Увидев это Тень метнулась вниз, туда, где исчезал в темноте удаляющийся силуэт Человека. Она знала, что горящий внизу костер не даст ей обогнать Человека, отбросит назад, к Вершине, но она знала и то, что Человек в опасности. И, опровергая все законы физики и магии, она достигла земли раньше Человека. А той сотой доли секунды на которую она его обогнала хватило чтобы успеть помочь.
Под упавшим Человеком что-то страшно хрустнуло и будто чьи-то ласковые руки приняли его в свои мягкие объятия, заботливо укутав облаком мягкой снежной пыли искрящейся в свете костра. Когда пыль осела Человек поднялся, подбросил дров в костер и вновь шагнул к стене. Пламя, вспыхнувшее за его спиной, ярко осветило неприступную скалу и длинную цепочку крючьев теряющуюся в вышине. Кроме крючьев на стене больше ничего не было. Человек злобно сплюнул себе под ноги и взяв новый молоток для забивки крючьев начал очередной восхождение в одиночку.
55
Восемнадцатая
Cвеча 3
Волны, накатываясь одна за другой, сотрясали корабль увесистыми шлепками, но опытная команда знала свое дело, и Капитан был спокоен. Не первый шторм на его веку, и если бы не предстоящий заход в бухту, о нем вообще не стоило бы упоминать. В давние времена какой-то шутник назвал эту бухту "Легкая смерть", намекая, что лишь самоубийца решится бросить в ней якорь, столь коварен и непредсказуем был местный форватер. Но несколько часов искусного кораблевождения стоили тех преимуществ, которые дарила эта спокойная бухта, полностью скрытая от моря. И в те же давние времена местный правитель, дабы не тратиться на возведение морских бастионов, повелел основать тут свою столицу. И с тех самых пор моряки ежедневно рисковали жизнями, играя в орлянку со смертью. Но сейчас Капитану предстояло куда более серьезное испытание.
Вчера его Король, довольно вздорный и бестолковый, принимал важных заморских гостей. Гости, сами искусные мореходы, были поражены сложностью форватера бухты, и поинтересовались, почему Король не заведет маяка.
- Нам эти фокусы ни к чему! Мои моряки могут войти в бухту даже с завязанными глазами! - рассмеялся в лицо гостям Король.
Гости изумились и очень недвусмысленно высказали свое недоверие. И тогда Король, постеснявшийся сказать, что ему просто жаль денег на маяк, заявил, что завтра ровно в полночь его личный капитан, и он выразительно посмотрел на Капитана, продемонстрирует гостям свое искусство. Заморские принцы с недоверием уставились на Капитана, ожидая подтверждения, что он решится на эту глупость. Надо сказать, что Капитан не был знатен родом и честь присутствовать на королевских приемах заслужил в море и хорошо знал, что такое настоящая работа и как она ценится. А потому он даже с Королем держал себя достаточно независимо , не лебезя и не угождая. Не будь за столом иностранцев, он бы отговорил Короля от этой безумной затеи. Но сейчас речь уже шла о достоинстве державы, и ему волей неволей пришлось принять условия игры.
- Пожалуй я смогу это сделать, но мне все же потребуется один маяк
Гости насмешливо загалдели.
- Ваше Величество ,- обратился Капитан к Королю,- прошу Вас распорядится, что бы завтра в течение всей ночи на окне спальни Вашей дочери была выставлена зажженная свеча. Именно она и будет моим маяком.
Смех и шутки разом смолкли, и все потрясенно смотрели на Капитана, не в силах поверить услышанному. А Король в отличие от прочих глядел на дочь, мертвенно бледную, даже закусившую от волнения губы. А затем перевел взгляд на Капитана и вновь посмотрел на дочь, которая теперь уже прятала глаза и нервно теребила салфетку. И недоумение во взгляде Короля сменялось досадой и раздражением.
Условие Капитана было принято. Но право, нельзя же всерьез считать маяком крошечный огонек свечи. И вот сейчас Капитан уже подводил свой корабль ко входу в "Легкую смерть". Он был расслаблен, даже прикрыл глаза, отдыхая перед предстоящей работой. Ровно в полночь должна зажечься свеча, и вот тогда то понадобятся все его умение и опыт, вся интуиция и везение , дарованные ему морем.
Заморские гости во главе с Королем стояли на просторном балконе королевского дворца и с нетерпением ждали начала необычной забавы. А в порту толпились тысячи горожан с тревогой всматривающихся в непроглядную черноту моря, в котором где-то далеко-далеко едва виднелись огни корабля Капитана. Ратушные часы пробили полночь и в окне Принцессы тот час же зажглась свеча, рядом с которой тревожно вглядываясь в ночь стояла сама Принцесса. Но уже через мгновение во всем городе вспыхнуло множество других свечей. Гости, придворные, горожане в ужасе наблюдали как один за другим загораются все новые и новые огни и крик бессильной ярости повис над портом. Как же теперь найти ту единственную путеводную в этом море огней?! Во всеобщей суете никто не заметил как глядя на эти вероломные маяки злорадно ухмыльнулся Король. На балконе принялись яростно обсуждать происшедшее, а заморские гости предложили немедленно выслать солдат, чтобы потушить лишние свечи. Король охотно согласился и вскоре многие из самозванных маяков погасли, но им на смену загорались другие и видя этот сумасшедший каледойскоп гости в бессилии схватились за головы. Но Капитан казалось не замечал этой дикой свистопляски огней и уверенно вел свое судно вперед. И когда под восхищенные возгласы заморских гостей и восторженные крики горожан корабль вошел в бухту и салютовал королевскому дворцу из пушек Король яростно ударил кулаком по перилам и под удивленные взгляды гостей удалился к себе. А Принцесса глядя на этот чудесный корабль радостно улыбалась, ведь она-то ни на секунду не сомневалась в том, что сердце не обманет Капитана и точно подскажет ему какая же из бесчисленных свечей зажжена ею.
56
Девятнадцатая
Наваждение
Что вело его сквозь дикие иллюзии, которые обрушило на него Наваждение? Удача, Отвага или же все-таки Любовь? Летописцы до сих пор спорят об этом, но так ли это уж важно? Главное, что Он преодолел все преграды и победил.
Наваждение было страшным проклятием королевства. Оно обрушилось по воле последнего из Великих еще в те времена, след которых уже давно стерся из памяти. Обрушилось, безжалостно наполнив мир бесконечной чередой безумных видений и галлюцинаций. И жители Королевства оказались погребенными под неистощимым потоком чьей-то дикой фантазии, обретшей в их мире силу и власть. Стерлась граница между реальностью и воображением, все стало предательски зыбким и не устойчивым. Нельзя было верить ни во что кроме плотной стены призраков, не выпускавших никого за пределы Королевства.
Конечно же, Наваждение можно было снять, и все знали как это сделать. Но поколения смяли друг друга, а никому так и не удавалось одолеть злые чары. Все смельчаки бесследно исчезали в ненасытной пелене видений и иллюзий. До тех пор, пока не появился Он.
Трудно сказать, что заставило его примерить на себя роль спасителя. Обещанный трон, дух авантюризма или звенящий голос Принцессы, молившей его об этом? Не знаю, но только и Он ушел в, населенную жуткими звуками, таинственную пелену.
Как водится, о Нем забыли почти сразу же. Но на третий день из тумана донеся отвратительный нечеловеческий вопль. Вопль, который даже в этом безумном мире заставил похолодеть сердца. И все как-то сразу поняли, что на этот раз все будет иначе. Настал столь долгожданный миг победы!
Рухнула и испарилась, не долетев до пола стена тронного зала, а вместе с ней исчезли и все те безумные иллюзии в которых жили люди. Возбужденные толпы высыпали на улицы приветствуя своего спасителя, подарившего им настоящий, реальный мир. Мир, который был относительно незыблем и в который можно было верить.
Так что же все-таки помогло Ему победить все те безумные видения, которые подготовило Наваждение? Удача, Отвага, Любовь? Да не все ли равно, если он победил, пройдя все испытания. Победил, чтобы проиграть.
Наваждение сгинуло и встретившись глазами с настоящей Принцессой Он пошатнулся. Как от удара и, не говоря ни слова, выбежал прочь. Все были так растерянны, что некому оказалось остановить одинокого всадника во весь опор несущегося подальше от королевского дворца. В истории Королевства он так и остался безымянным, потому что впоследствии так никто и никогда не похвалялся победой над Наваждением.
57
П О С В Я Щ Е Н И Я
58
"В чарах звездного напева..."
Сказочка навеянная волшебной песней Оксаны Николаевой.
Первые капли дождя, упавшие ему на лицо сразу же вырвали Рыцаря из тяжкого забытья. Он приподнялся и , напряженно оглянувшись по сторонам, облегченно вздохнул и отбросил в сторону уже ненужный меч. Теперь ему больше ничто не угрожало - королевский замок горды вздымал свои неприступные стены всего в двух шагах от той лужайки, на которой лежал Рыцарь. Правда, он совершенно не помнил, как же ему удалось сюда добраться, но сейчас это было совсем не важно. Главном было то, что ему все удалось! Он прошел Испытание! Единственный, кому это удалось и теперь нужно лишь добраться до замка.
Рыцарю здорово досталось. Испытание потребовало от него всего мужества и отваги, которые он имел, всего мастерства и умения, а главное, непоколебимого желания победить. Десятки раз он был на волосок от смерти и только память о Принцессе, о ее беззащитных, испуганных глазах придавала ему силы твердо смотреть в лицо многочисленным опасностям. Но каждый новый шаг был страшнее предыдущего и, прорываясь сквозь разнообразные препоны Испытания, он кровавыми ошметками оставлял на них и мастерство, и выдержку, и волю, и все остальное. Единственное, что он так и не отдал этому проклятому Испытанию была любовь. Она стала его спасительным щитом, укрывавшим от смертельных ударов и беспощадным мечом, без устали прокладывающим себе дорогу. Любовь стала для Рыцаря всем, и может быть, именно поэтому он и выдержал все, что пришлось на его долю и остался жив. И теперь его последним соперником стало время, ведь сегодня на закате истекает последний день из отведенных ему на Испытание. Он должен успеть вернуться в замок до смены вечерней стражи, но это уже, вообщем-то будет не сложно. До замка ведь теперь рукой подать. А там его ждет Принцесса и, даже не верится!, долгожданная свадьба. Ничто теперь не сможет помешать их любви, ведь Король сам сказал, что тот, кто в назначенный срок пройдет Испытание, получит в жены Принцессу. Так что осталось лишь в последний раз забыть о разрывающей тело боли и усталости, собраться и идти вперед.
То ли солнце садилось слишком быстро, то ли он сам шел слишком медленно, но замок почти не приближался. В какой-то момент Рыцаря охватило беспокойство, он понял, что может не успеть до заката. Это было бы мучительно глупо - пройти такое и ткнуться носом в закрытые ворота. Нет уж, дудки! Не может быть, что бы все это было зря! Испытанию не одолеть его, даже пусть и на последних метрах. Рыцарь достал кинжал и, не замечая боли, безжалостно срезал с себя изрядно покореженные и залитые кровью доспехи. Идти стало значительно легче и, ловко обманув боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий танец, но Рыцарю уже было не до того. Главное - успеть добежать до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она так хорошо умела лечить...
Рыцарь погружался в них все глубже и глубже, ничего не замечая вокруг. Он шел, как ходит слепой по хорошо знакомой дороге, и даже не понял, когда он миновал главные ворота и вошел в замок. Он не упал без сил, как ему хотелось ранее, а пошел дальше, влекомый этими волшебными глазами куда-то вперед. Но достигнув их дна Рыцарь неожиданно окунулся в обжигающе ледяные растерянность и испуг, таившиеся там. Он остановился, встряхнул головой и сбросил с себя это наваждение.
Он стоял на рыночной площади, а навстречу ему, из ратуши, в сопровождении пышной свиты шла сама Принцесса. Боже, как она была прекрасна! Рыцарь никогда еще не видел ее столь прелестной, так шло ей подвенечное платье. Он хотел подойти ближе, но едва сделал первый шаг, как на него вновь обрушилась растерянность переполнявшая глаза его возлюбленной. Рыцарь заставил себя остановиться и, разрывая стянувшую его тугими обручами боль, наконец-то вырвал сознание из пелены беспамятства и огляделся кругом тяжелым взглядом.
Он, словно впервые увидел растерянную Принцессу глядящую виноватыми, полными слез глазами, удивленную королевскую чету, недоуменного незнакомца, держащего под руку Принцессу и звенящую тишину, повисшую над площадью. А еще он увидел, как Король подал знак тайному советнику и из-за ратуши выбежали латники и, боязливо поглядывая на Рыцаря, обнажили мечи.
И тогда (откуда что взялось?), Рыцарь хрипло рассмеялся и, кроваво сплюнув под ноги, развернулся и пошел прочь.
59
Сказка о прекрасной принцессе Атиль
и ее безобразном шуте
Московскому Казанове
Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого хватает и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и непосредственным ребенком, воспринимающим окружающий мир, как собственную детскую площадку. А главное, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты уже навсегда простился со своим детством и, аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки далеко-далеко в карман. Но тем и прекрасна жизнь, что не угадаешь, через сколько же пар этих самых очков ты на нее смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной принцессой Атиль на День рождения, оказался и маленький карлик-шут в забавном клетчатом колпаке, расшитом серебряными бубенчиками. От всех прочих карл он отличался тем, что был как-то неповторимо уродлив. Неестественно изломанные руки и ноги, безобразное морщинистое лицо с глазами бусинками и огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все это по отдельности было просто отвратительно! Но собранное воедино совсем не делало карлу страшным, даже наоборот, этот неказистый коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о вашем собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и потрясающую природную мимику, словно кривые зеркала, сворачивающую его лицо в неповторимые гримасы, то сразу же станет ясно, почему Карла прочно занял место в свите Атиль. И с тех самых пор весь двор с веселым смехом наблюдал, как по королевскому дворцу, смешно переваливаясь и методично звеня бубенчиками бегает маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали понемножку привыкать к Карле, пока в замок не пожаловал известный Художник, нанятый, чтобы написать портрет принцессы. Когда Карла вошел в зал, следуя за принцессой и увидел краски и кисти, разложенные у Художника, с ним случилось что-то невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно крича, Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку, сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от опешившего Художника кистью, забился в самый дальний угол, никого к себе не подпуская. Все это было настолько комично, что с несколькими фрейлинами от смеха просто случилась истерика, и их пришлось долго отпаивать водой. Король хохотал до слез и, отсмеявшись, приказал подать еще красок, и Карлу оставили в покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая за чудом рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть бубенцами, потихоньку выскользнул из зала. В своей каморке он бережно выложил на столик все краски, сорвал с головы колпак и, взяв в руки кисть, начал расписывать стены. Карла работал, забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не помня времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать его из этого волшебного мира красок. Он пришел в себя только услышав восхищенный вскрик, а, обернувшися, увидел Атиль и изумленного Художника, стоящих в дверях каморки.
Карла растерялся, выронил кисть и попытался закрыть собой все то, что успел нарисовать, но он был слишком мал, чтобы заслонить диковинные пейзажи на фоне которых веселились, пели, плясали и любили друг друга десятки таких же уродливых карликов. И сейчас все эти карлы как живые, настоящие с укоризной глядели на незваных гостей. Они были настолько реальны, что казалось - еще одно мгновение, и они сойдут со стен и, окружив Карлу плотным кольцом, никому не дадут в обиду. Атиль уже не могла отличить, где кончается настоящий и начинается нарисованный мир, а Художник... Художник подошел к Карле и, встав на колени, протянул ему этюдник с красками.
- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив если ты позволишь мне растирать для тебя краски.
А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальцами к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрекла.
- Надо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты напишешь мой портрет!
Художник поднялся с колен.
- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить среди уродов!
Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.
Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шутах. Еще сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени. Но верить тому или нет опять же зависит от того количества розовых очков, через которое вы смотрите на это мир...
Март 1992 г.
60
Менестрель и принцесса
Диме и Алене в День свадьбы.
Последние аккорды песни еще дрожали в теплом вечернем воздухе заворожив стоящих тесным кружком слушателей, а Менестрель уже опустил лютню. Он не спешил кланяться публике по опыту зная, что еще несколько долгих мгновений она будет жить в волшебном и таинственном мире сотворенном его песнями. И, честно говоря, он и пел-то всегда именно ради этих чудесных мгновений отделявших последние касание струн от звона первых монет падающих в его шляпу. Этот звон с треском разрывал на мелкие кусочки все то, что он так бережно возводил часами. И как птицы, испуганные дружными одобрительными возгласами и летящими со всех сторон деньгами, кусочки этого фантастического мира суетливо кидались в разные стороны повсеместно попадаясь в искусно расставленные публикой силки. А потом, аккуратно извлеченные из ловушек, они еще долгие годы бережно хранились в душах тех, для кого он пел. И ради этого, черт побери, стоило жить!
Отрезвляюще звякнула первая монета.
"Ну вот и все на сегодня, - подумал кланяясь Менестрель, - третье представление за день, будет." Он с достоинством раскланивался глядя на улыбающиеся лица, сияющие благодарностью глаза, но мысли были уже совсем о другом.
"Ну что ж, сегодня я совсем даже неплохо заработал. Экая куча денег! Хм, правда это смотря для кого ... Кому куча, а кому и ... Да, никак не привыкну к тому, что теперь я уже не один. - И он украдкой взглянул на свой фургон.- Господи, каково же ей трястись в эдакой развалюхе?"
Фургон его и вправду, что называется, видал виды, но до недавнего времени вполне устраивал Менестреля. Но сегодняшний день, первый день его женатой кочевой жизни заставил Менестреля на многое взглянуть совершенно иначе. Все что раньше казалось таким привычным и простым, то, о чем собственно можно было даже и не задумываться (раньше) приобретало теперь первостепенное значение. Сейчас это уже были серьезные проблемы, которые никак не шли у него из головы: что купить на завтрак, что купить на обед, не говоря уж об ужине; когда это все успеть приготовить, как и на что обновить фургон, и еще добрая сотня самых разных вопросов маячила перед Менестрелем и не давала ему покоя.
Человек не сразу понял что же изменилось в окружающем его мире. Только почти перестали предательски выскакивать из под ног камни, когда лихорадочно ищешь опору, вися на отвесной стене. А из трещин, за которые судорожно цепляешься пальцами, куда-то бесследно исчезали снег и лед, а порой эти трещины как будто еще хранили тепло человеческих рук, за-ботливо подготовивших их для него. Но, несмотря на это, он опять сорвался.
Дома, весь в бинтах и гипсе, Человек внезапно заметил, что лекарство и газеты, очки и тапочки, да и вообще все, что ему могло бы понадобиться всегда оказывалось под рукой. Это было чертовски приятно и очень удобно. И, что самое главное, Тень не ограничивалась мелочами, после выздоровления, дела на работе пошли в гору, все кругом твердили, что он стал прекрасно выглядеть, удача, которая зачастую зависит лишь от того, как сложится ситуация, теперь почти постоянно сопутствовала ему. Но, по большому счету, работа и прочее -это были мелочи, главное же заключалось в том, что теперь рядом с ним всегда был надежный друг на плечо которого можно было опереться изо всех сил. Это было тем более приятно, что в наше время таких друзей не так-то просто найти. А Тень и Человек понравились друг другу и теперь посторонние часто удивлялись, не понимая, чего это вдруг Человек, бе-ря со стола зажигалку или еще что-нибудь, говорит, ни к кому не обращаясь: "Спасибо!" или нечто подобное. А Тень буквально расцветала слыша это и моментально куда-то испарялась вся ее усталость.
Шло время. Человек привык к Тени, он уже полностью выздоровел, отдохнул и вновь стал собираться в горы. И, конечно же, опять в Долину Вершин. Ну что с этими людьми поделаешь! Он долго и тщательно подбирал себе снаряжение, обучал Тень пользоваться им, и, наконец-то, они вернулись туда, где Человек обрел свой чудесный дар. Вершина, которую Человек штурмовал прошлый раз уже была покорена другим, но Тень помогла ему пережить и это. Сейчас перед ними была новая, Вершина ослепительно сияющая своими ледниками коварно скрывающими бездонные трещины-ловушки. Но ничто не могло остановить Человека и восхождение началось.
Он и не рассчитывал на то, что эта Вершина покорится с первой попытки, но когда он сорвался в пятый раз подряд, Человек начал злится. А разозлившись, решил сменить тактику и изменить маршрут восхождения. Он пошел к самой неприступной, отвесной на всем протяжении стене и начал готовиться к штурму. Еще никто и никогда не пытался так покорять Вершины и Человек знал, что он будет первым. Если дойдет. И чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем как начать восхождение, он разжег у основания Вершины огромный костер. Солнце уже зашло и в сгущающихся сумерках Тень выросла до гигантских размеров и, повинуясь яростной пляске огня, фантастически извивалась по скале, усердно вбивая стальные крючья в мертвый холодный камень. И Человек с удивлением заметил, что это восхождение для него значительно проще других, потому что руки всегда нащупывали заботливо вбитые впереди крючья и ему оставалось лишь проворно подниматься вверх.
Но чем выше они поднимались, чем меньше становилось расстояние до Вершины, тем тяжелее становилось Тени. И совсем не потому, что костер уже превратился в едва различимую мерцающую точку, а потому, что за весь тяжелый день, как впрочем и за многие предыдущие, она не услышала от Человека ни слова благодарности и признательности. Человек привык к Тени, она как-то постепенно превратилась для него в нечто само-собой разумеющееся, а это-то как раз было не так. В этом и заключалась оборотная сторона подарка. Благодарность и внимание были также необходимы для Тени как воздух для Человека. И сейчас, задыхаясь от усталости, почти ничего не различая перед собой, она уже просто механически один за другим вбивала в скалу крючья. Вбивала до тех пор, пока судорга не свела окоченевшие руки и кровоточащие пальцы окончательно перестали подчиняться. Тень замерла, чтобы перевести дух и хоть чуть-чуть отогреть заледеневшие руки. Она хрипло дышала на них, думая только о том, что до Вершины осталось совсем немно-го. А когда они все-таки взберутся, когда Человек покорит Вершину, она наконец-то услышит долгожданные слова благодарности. И тогда все будет иначе, будут новые силы, силы чтобы ждать следующих, ставших теперь такими редки-ми слов признательности и любви.
А Человек поднимался вверх не обращая на Тень ни малейшего внимания. Вершина была уже рядом и, экономя время, он даже перестал страховаться, просто подтягиваясь на крючьях, которые рука уже привычно находила впереди. И когда карабин обиженно клацнул не найдя следующего крюка, а в животе возникла какая-то странная и холодная пустота, Человек не сразу осознал что он сорвался. Он поднимался слишком быстро, Тень не успела вбить очередной крюк и теперь только свист рассекаемого воздуха отделял Человека от страшного мгновения удара о камни.
Увидев это Тень метнулась вниз, туда, где исчезал в темноте удаляющийся силуэт Человека. Она знала, что горящий внизу костер не даст ей обогнать Человека, отбросит назад, к Вершине, но она знала и то, что Человек в опасности. И, опровергая все законы физики и магии, она достигла земли раньше Человека. А той сотой доли секунды на которую она его обогнала хватило чтобы успеть помочь.
Под упавшим Человеком что-то страшно хрустнуло и будто чьи-то ласковые руки приняли его в свои мягкие объятия, заботливо укутав облаком мягкой снежной пыли искрящейся в свете костра. Когда пыль осела Человек поднялся, подбросил дров в костер и вновь шагнул к стене. Пламя, вспыхнувшее за его спиной, ярко осветило неприступную скалу и длинную цепочку крючьев теряющуюся в вышине. Кроме крючьев на стене больше ничего не было. Человек злобно сплюнул себе под ноги и взяв новый молоток для забивки крючьев начал очередной восхождение в одиночку.
55
Восемнадцатая
Cвеча 3
Волны, накатываясь одна за другой, сотрясали корабль увесистыми шлепками, но опытная команда знала свое дело, и Капитан был спокоен. Не первый шторм на его веку, и если бы не предстоящий заход в бухту, о нем вообще не стоило бы упоминать. В давние времена какой-то шутник назвал эту бухту "Легкая смерть", намекая, что лишь самоубийца решится бросить в ней якорь, столь коварен и непредсказуем был местный форватер. Но несколько часов искусного кораблевождения стоили тех преимуществ, которые дарила эта спокойная бухта, полностью скрытая от моря. И в те же давние времена местный правитель, дабы не тратиться на возведение морских бастионов, повелел основать тут свою столицу. И с тех самых пор моряки ежедневно рисковали жизнями, играя в орлянку со смертью. Но сейчас Капитану предстояло куда более серьезное испытание.
Вчера его Король, довольно вздорный и бестолковый, принимал важных заморских гостей. Гости, сами искусные мореходы, были поражены сложностью форватера бухты, и поинтересовались, почему Король не заведет маяка.
- Нам эти фокусы ни к чему! Мои моряки могут войти в бухту даже с завязанными глазами! - рассмеялся в лицо гостям Король.
Гости изумились и очень недвусмысленно высказали свое недоверие. И тогда Король, постеснявшийся сказать, что ему просто жаль денег на маяк, заявил, что завтра ровно в полночь его личный капитан, и он выразительно посмотрел на Капитана, продемонстрирует гостям свое искусство. Заморские принцы с недоверием уставились на Капитана, ожидая подтверждения, что он решится на эту глупость. Надо сказать, что Капитан не был знатен родом и честь присутствовать на королевских приемах заслужил в море и хорошо знал, что такое настоящая работа и как она ценится. А потому он даже с Королем держал себя достаточно независимо , не лебезя и не угождая. Не будь за столом иностранцев, он бы отговорил Короля от этой безумной затеи. Но сейчас речь уже шла о достоинстве державы, и ему волей неволей пришлось принять условия игры.
- Пожалуй я смогу это сделать, но мне все же потребуется один маяк
Гости насмешливо загалдели.
- Ваше Величество ,- обратился Капитан к Королю,- прошу Вас распорядится, что бы завтра в течение всей ночи на окне спальни Вашей дочери была выставлена зажженная свеча. Именно она и будет моим маяком.
Смех и шутки разом смолкли, и все потрясенно смотрели на Капитана, не в силах поверить услышанному. А Король в отличие от прочих глядел на дочь, мертвенно бледную, даже закусившую от волнения губы. А затем перевел взгляд на Капитана и вновь посмотрел на дочь, которая теперь уже прятала глаза и нервно теребила салфетку. И недоумение во взгляде Короля сменялось досадой и раздражением.
Условие Капитана было принято. Но право, нельзя же всерьез считать маяком крошечный огонек свечи. И вот сейчас Капитан уже подводил свой корабль ко входу в "Легкую смерть". Он был расслаблен, даже прикрыл глаза, отдыхая перед предстоящей работой. Ровно в полночь должна зажечься свеча, и вот тогда то понадобятся все его умение и опыт, вся интуиция и везение , дарованные ему морем.
Заморские гости во главе с Королем стояли на просторном балконе королевского дворца и с нетерпением ждали начала необычной забавы. А в порту толпились тысячи горожан с тревогой всматривающихся в непроглядную черноту моря, в котором где-то далеко-далеко едва виднелись огни корабля Капитана. Ратушные часы пробили полночь и в окне Принцессы тот час же зажглась свеча, рядом с которой тревожно вглядываясь в ночь стояла сама Принцесса. Но уже через мгновение во всем городе вспыхнуло множество других свечей. Гости, придворные, горожане в ужасе наблюдали как один за другим загораются все новые и новые огни и крик бессильной ярости повис над портом. Как же теперь найти ту единственную путеводную в этом море огней?! Во всеобщей суете никто не заметил как глядя на эти вероломные маяки злорадно ухмыльнулся Король. На балконе принялись яростно обсуждать происшедшее, а заморские гости предложили немедленно выслать солдат, чтобы потушить лишние свечи. Король охотно согласился и вскоре многие из самозванных маяков погасли, но им на смену загорались другие и видя этот сумасшедший каледойскоп гости в бессилии схватились за головы. Но Капитан казалось не замечал этой дикой свистопляски огней и уверенно вел свое судно вперед. И когда под восхищенные возгласы заморских гостей и восторженные крики горожан корабль вошел в бухту и салютовал королевскому дворцу из пушек Король яростно ударил кулаком по перилам и под удивленные взгляды гостей удалился к себе. А Принцесса глядя на этот чудесный корабль радостно улыбалась, ведь она-то ни на секунду не сомневалась в том, что сердце не обманет Капитана и точно подскажет ему какая же из бесчисленных свечей зажжена ею.
56
Девятнадцатая
Наваждение
Что вело его сквозь дикие иллюзии, которые обрушило на него Наваждение? Удача, Отвага или же все-таки Любовь? Летописцы до сих пор спорят об этом, но так ли это уж важно? Главное, что Он преодолел все преграды и победил.
Наваждение было страшным проклятием королевства. Оно обрушилось по воле последнего из Великих еще в те времена, след которых уже давно стерся из памяти. Обрушилось, безжалостно наполнив мир бесконечной чередой безумных видений и галлюцинаций. И жители Королевства оказались погребенными под неистощимым потоком чьей-то дикой фантазии, обретшей в их мире силу и власть. Стерлась граница между реальностью и воображением, все стало предательски зыбким и не устойчивым. Нельзя было верить ни во что кроме плотной стены призраков, не выпускавших никого за пределы Королевства.
Конечно же, Наваждение можно было снять, и все знали как это сделать. Но поколения смяли друг друга, а никому так и не удавалось одолеть злые чары. Все смельчаки бесследно исчезали в ненасытной пелене видений и иллюзий. До тех пор, пока не появился Он.
Трудно сказать, что заставило его примерить на себя роль спасителя. Обещанный трон, дух авантюризма или звенящий голос Принцессы, молившей его об этом? Не знаю, но только и Он ушел в, населенную жуткими звуками, таинственную пелену.
Как водится, о Нем забыли почти сразу же. Но на третий день из тумана донеся отвратительный нечеловеческий вопль. Вопль, который даже в этом безумном мире заставил похолодеть сердца. И все как-то сразу поняли, что на этот раз все будет иначе. Настал столь долгожданный миг победы!
Рухнула и испарилась, не долетев до пола стена тронного зала, а вместе с ней исчезли и все те безумные иллюзии в которых жили люди. Возбужденные толпы высыпали на улицы приветствуя своего спасителя, подарившего им настоящий, реальный мир. Мир, который был относительно незыблем и в который можно было верить.
Так что же все-таки помогло Ему победить все те безумные видения, которые подготовило Наваждение? Удача, Отвага, Любовь? Да не все ли равно, если он победил, пройдя все испытания. Победил, чтобы проиграть.
Наваждение сгинуло и встретившись глазами с настоящей Принцессой Он пошатнулся. Как от удара и, не говоря ни слова, выбежал прочь. Все были так растерянны, что некому оказалось остановить одинокого всадника во весь опор несущегося подальше от королевского дворца. В истории Королевства он так и остался безымянным, потому что впоследствии так никто и никогда не похвалялся победой над Наваждением.
57
П О С В Я Щ Е Н И Я
58
"В чарах звездного напева..."
Сказочка навеянная волшебной песней Оксаны Николаевой.
Первые капли дождя, упавшие ему на лицо сразу же вырвали Рыцаря из тяжкого забытья. Он приподнялся и , напряженно оглянувшись по сторонам, облегченно вздохнул и отбросил в сторону уже ненужный меч. Теперь ему больше ничто не угрожало - королевский замок горды вздымал свои неприступные стены всего в двух шагах от той лужайки, на которой лежал Рыцарь. Правда, он совершенно не помнил, как же ему удалось сюда добраться, но сейчас это было совсем не важно. Главном было то, что ему все удалось! Он прошел Испытание! Единственный, кому это удалось и теперь нужно лишь добраться до замка.
Рыцарю здорово досталось. Испытание потребовало от него всего мужества и отваги, которые он имел, всего мастерства и умения, а главное, непоколебимого желания победить. Десятки раз он был на волосок от смерти и только память о Принцессе, о ее беззащитных, испуганных глазах придавала ему силы твердо смотреть в лицо многочисленным опасностям. Но каждый новый шаг был страшнее предыдущего и, прорываясь сквозь разнообразные препоны Испытания, он кровавыми ошметками оставлял на них и мастерство, и выдержку, и волю, и все остальное. Единственное, что он так и не отдал этому проклятому Испытанию была любовь. Она стала его спасительным щитом, укрывавшим от смертельных ударов и беспощадным мечом, без устали прокладывающим себе дорогу. Любовь стала для Рыцаря всем, и может быть, именно поэтому он и выдержал все, что пришлось на его долю и остался жив. И теперь его последним соперником стало время, ведь сегодня на закате истекает последний день из отведенных ему на Испытание. Он должен успеть вернуться в замок до смены вечерней стражи, но это уже, вообщем-то будет не сложно. До замка ведь теперь рукой подать. А там его ждет Принцесса и, даже не верится!, долгожданная свадьба. Ничто теперь не сможет помешать их любви, ведь Король сам сказал, что тот, кто в назначенный срок пройдет Испытание, получит в жены Принцессу. Так что осталось лишь в последний раз забыть о разрывающей тело боли и усталости, собраться и идти вперед.
То ли солнце садилось слишком быстро, то ли он сам шел слишком медленно, но замок почти не приближался. В какой-то момент Рыцаря охватило беспокойство, он понял, что может не успеть до заката. Это было бы мучительно глупо - пройти такое и ткнуться носом в закрытые ворота. Нет уж, дудки! Не может быть, что бы все это было зря! Испытанию не одолеть его, даже пусть и на последних метрах. Рыцарь достал кинжал и, не замечая боли, безжалостно срезал с себя изрядно покореженные и залитые кровью доспехи. Идти стало значительно легче и, ловко обманув боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий танец, но Рыцарю уже было не до того. Главное - успеть добежать до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она так хорошо умела лечить...
Рыцарь погружался в них все глубже и глубже, ничего не замечая вокруг. Он шел, как ходит слепой по хорошо знакомой дороге, и даже не понял, когда он миновал главные ворота и вошел в замок. Он не упал без сил, как ему хотелось ранее, а пошел дальше, влекомый этими волшебными глазами куда-то вперед. Но достигнув их дна Рыцарь неожиданно окунулся в обжигающе ледяные растерянность и испуг, таившиеся там. Он остановился, встряхнул головой и сбросил с себя это наваждение.
Он стоял на рыночной площади, а навстречу ему, из ратуши, в сопровождении пышной свиты шла сама Принцесса. Боже, как она была прекрасна! Рыцарь никогда еще не видел ее столь прелестной, так шло ей подвенечное платье. Он хотел подойти ближе, но едва сделал первый шаг, как на него вновь обрушилась растерянность переполнявшая глаза его возлюбленной. Рыцарь заставил себя остановиться и, разрывая стянувшую его тугими обручами боль, наконец-то вырвал сознание из пелены беспамятства и огляделся кругом тяжелым взглядом.
Он, словно впервые увидел растерянную Принцессу глядящую виноватыми, полными слез глазами, удивленную королевскую чету, недоуменного незнакомца, держащего под руку Принцессу и звенящую тишину, повисшую над площадью. А еще он увидел, как Король подал знак тайному советнику и из-за ратуши выбежали латники и, боязливо поглядывая на Рыцаря, обнажили мечи.
И тогда (откуда что взялось?), Рыцарь хрипло рассмеялся и, кроваво сплюнув под ноги, развернулся и пошел прочь.
59
Сказка о прекрасной принцессе Атиль
и ее безобразном шуте
Московскому Казанове
Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого хватает и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и непосредственным ребенком, воспринимающим окружающий мир, как собственную детскую площадку. А главное, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты уже навсегда простился со своим детством и, аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки далеко-далеко в карман. Но тем и прекрасна жизнь, что не угадаешь, через сколько же пар этих самых очков ты на нее смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной принцессой Атиль на День рождения, оказался и маленький карлик-шут в забавном клетчатом колпаке, расшитом серебряными бубенчиками. От всех прочих карл он отличался тем, что был как-то неповторимо уродлив. Неестественно изломанные руки и ноги, безобразное морщинистое лицо с глазами бусинками и огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все это по отдельности было просто отвратительно! Но собранное воедино совсем не делало карлу страшным, даже наоборот, этот неказистый коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о вашем собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и потрясающую природную мимику, словно кривые зеркала, сворачивающую его лицо в неповторимые гримасы, то сразу же станет ясно, почему Карла прочно занял место в свите Атиль. И с тех самых пор весь двор с веселым смехом наблюдал, как по королевскому дворцу, смешно переваливаясь и методично звеня бубенчиками бегает маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали понемножку привыкать к Карле, пока в замок не пожаловал известный Художник, нанятый, чтобы написать портрет принцессы. Когда Карла вошел в зал, следуя за принцессой и увидел краски и кисти, разложенные у Художника, с ним случилось что-то невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно крича, Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку, сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от опешившего Художника кистью, забился в самый дальний угол, никого к себе не подпуская. Все это было настолько комично, что с несколькими фрейлинами от смеха просто случилась истерика, и их пришлось долго отпаивать водой. Король хохотал до слез и, отсмеявшись, приказал подать еще красок, и Карлу оставили в покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая за чудом рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть бубенцами, потихоньку выскользнул из зала. В своей каморке он бережно выложил на столик все краски, сорвал с головы колпак и, взяв в руки кисть, начал расписывать стены. Карла работал, забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не помня времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать его из этого волшебного мира красок. Он пришел в себя только услышав восхищенный вскрик, а, обернувшися, увидел Атиль и изумленного Художника, стоящих в дверях каморки.
Карла растерялся, выронил кисть и попытался закрыть собой все то, что успел нарисовать, но он был слишком мал, чтобы заслонить диковинные пейзажи на фоне которых веселились, пели, плясали и любили друг друга десятки таких же уродливых карликов. И сейчас все эти карлы как живые, настоящие с укоризной глядели на незваных гостей. Они были настолько реальны, что казалось - еще одно мгновение, и они сойдут со стен и, окружив Карлу плотным кольцом, никому не дадут в обиду. Атиль уже не могла отличить, где кончается настоящий и начинается нарисованный мир, а Художник... Художник подошел к Карле и, встав на колени, протянул ему этюдник с красками.
- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив если ты позволишь мне растирать для тебя краски.
А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальцами к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрекла.
- Надо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты напишешь мой портрет!
Художник поднялся с колен.
- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить среди уродов!
Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.
Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шутах. Еще сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени. Но верить тому или нет опять же зависит от того количества розовых очков, через которое вы смотрите на это мир...
Март 1992 г.
60
Менестрель и принцесса
Диме и Алене в День свадьбы.
Последние аккорды песни еще дрожали в теплом вечернем воздухе заворожив стоящих тесным кружком слушателей, а Менестрель уже опустил лютню. Он не спешил кланяться публике по опыту зная, что еще несколько долгих мгновений она будет жить в волшебном и таинственном мире сотворенном его песнями. И, честно говоря, он и пел-то всегда именно ради этих чудесных мгновений отделявших последние касание струн от звона первых монет падающих в его шляпу. Этот звон с треском разрывал на мелкие кусочки все то, что он так бережно возводил часами. И как птицы, испуганные дружными одобрительными возгласами и летящими со всех сторон деньгами, кусочки этого фантастического мира суетливо кидались в разные стороны повсеместно попадаясь в искусно расставленные публикой силки. А потом, аккуратно извлеченные из ловушек, они еще долгие годы бережно хранились в душах тех, для кого он пел. И ради этого, черт побери, стоило жить!
Отрезвляюще звякнула первая монета.
"Ну вот и все на сегодня, - подумал кланяясь Менестрель, - третье представление за день, будет." Он с достоинством раскланивался глядя на улыбающиеся лица, сияющие благодарностью глаза, но мысли были уже совсем о другом.
"Ну что ж, сегодня я совсем даже неплохо заработал. Экая куча денег! Хм, правда это смотря для кого ... Кому куча, а кому и ... Да, никак не привыкну к тому, что теперь я уже не один. - И он украдкой взглянул на свой фургон.- Господи, каково же ей трястись в эдакой развалюхе?"
Фургон его и вправду, что называется, видал виды, но до недавнего времени вполне устраивал Менестреля. Но сегодняшний день, первый день его женатой кочевой жизни заставил Менестреля на многое взглянуть совершенно иначе. Все что раньше казалось таким привычным и простым, то, о чем собственно можно было даже и не задумываться (раньше) приобретало теперь первостепенное значение. Сейчас это уже были серьезные проблемы, которые никак не шли у него из головы: что купить на завтрак, что купить на обед, не говоря уж об ужине; когда это все успеть приготовить, как и на что обновить фургон, и еще добрая сотня самых разных вопросов маячила перед Менестрелем и не давала ему покоя.