Страница:
ВНИМАНИЕ!
Теперь читатель располагает всеми сведениями, которые позволили инспектору Френчу найти истину и доказать, что в действительности скрывалось за смертью сэра Роланда Чаттертона.
Глава 10
Теперь читатель располагает всеми сведениями, которые позволили инспектору Френчу найти истину и доказать, что в действительности скрывалось за смертью сэра Роланда Чаттертона.
Глава 10
Сомнения
В этом месте повествования нам нужно возвратиться на день назад и последовать за Далси, пока не подозревавшей, какая накануне произошла трагедия.
Доходы Далси росли, и она теперь позволяла себе каждое утро по пути на работу покупать газету «Дейли телеграф». Пройдя в свой кабинет, она наскоро просмотрела заголовки и отложила газету в сторону. Кое-что ей удалось прочесть во время перерыва на ленч, сидя за столиком ближайшего ресторанчика. А дочитывать придется дома – за ужином, прикидывала она.
Итак, нынешний день, среда, должен был завершиться неспешным просмотром газеты. Но когда Далси уже заканчивала ленч, ее взгляд уткнулся в небольшую заметку.
Подумав это, она тут же, задохнувшись от пароксизма ненависти, сообразила, что, если он будет ей что-то предлагать, ей придется покорно выслушивать все эти гадости. И не только выслушивать, но соглашаться на все его предложения. Она была в его власти. Этот вероломный предатель в любой момент мог ее разоблачить, а ей даже нечем доказать его вину. Он давно вне игры, и все ее обвинения будут звучать нелепо, поскольку у нее на руках нет ни одной улики против него.
Кстати, почему он даже не соизволил ей написать? Если бы он отослал письмо вчера же, пусть даже и вечером, утром она наверняка получила бы его – до ухода на работу. Похоже… похоже, Фрэнка мало волнует, узнает она про смерть его работодателя или нет.
Но его действительно это не волнует! У него же теперь другая! Наверняка он собрался жениться на мисс Чаттертон, рассчитывает на то, что в один прекрасный день на нее свалится богатство. Как же он мог упустить такой шанс!
Тут вдруг до нее дошло, что произошедшая трагедия никоим образом не разрушит благополучие Фрэнка – скорее наоборот! Возможно, богатство на мисс Чаттертон уже свалилось, скорее всего, именно она законная наследница всех папочкиных денег и капиталов… Если так, то более выгодную невесту трудно и представить. Интересно, Фрэнк успел с ней обручиться до смерти сэра Роланда?
Фрэнку наверняка и тут повезло! Если они уже помолвлены, то сэр Роланд очень вовремя отправился на тот свет. Каким бы замечательным ни был «старикан» и какими бы замечательными ни были их с Фрэнком отношения, ее бывшему другу он только мешал. Да уж, Фрэнк на редкость везучий, таких счастливчиков, как он, Далси никогда еще не встречала.
Но тут в ее голове зародились смутные сомнения. Везучий! Но разве он всегда не помогал своей удаче? Ну да, он постоянно делал что-то, чтобы удача не прошла стороной, чтобы залучить ее в свои сети… Но в таком случае… И снова Далси обуяли подозрения, на этот раз самые страшные.
Нет-нет! Как она могла даже подумать? Фрэнк поступил бесчестно, он заслужил ее ненависть, все верно. Но он не мог – никогда бы не смог! – пойти на убийство!
Подумав это, она даже улыбнулась – от облегчения. В заметке указано, что сэр Роланд был один. Что это означает? Несомненно то, что рядом не было никого, кто мог бы в него выстрелить. Иными словами, это было самоубийство.
Далси попыталась выкинуть из головы свои чудовищные подозрения. Но они не желали уходить. Время шло, а эти проклятые мысли донимали ее все больше. Постепенно ей становилось все очевидней, что, если бы эти подозрения все-таки оказались верными, и ее собственное положение в корне бы изменилось.
Сама того не желая, Далси вдруг осознала, что если бы Фрэнка арестовали по подозрению в убийстве – на основании вдруг выплывших улик, то сама она была бы спасена! По крайней мере, уже не нужно было бы опасаться Фрэнка, хотя, конечно, то, что она продолжает обманывать доктора Берта и само по себе достаточно рискованно… Мысль об аресте Фрэнка завораживала, не отпускала. Примерно так же перепуганного кролика завораживает взгляд удава. Да, если бы Фрэнк оказался виновным и его вина была бы доказана, Далси могла бы жить спокойно.
А что, если он действительно виновен, хотя полиция его не заподозрила? Такой вариант весьма вероятен, ведь Фрэнк дьявольски хитер. Да, скорее всего, ей придется вечно от него зависеть, испытывая постоянный страх перед разоблачением.
Тщетно пытаясь найти какой-то выход, Далси додумалась еще до одной любопытной идеи. А если бы она сама откопала подходящие улики? Тогда их позиции мгновенно бы переменились. Тогда бы уже Фрэнк оказался в ее власти. Конечно она не стала бы на него доносить, достаточно было бы просто ощущать, что она в любой момент может это сделать. Зная это, Фрэнк никогда бы уже не решился разоблачить ее обман, ведь тогда не сносить головы и ему самому. У Далси даже захватило дух, как только она представила, что ненавистный Фрэнк – у нее в руках.
Но как все-таки узнать, виновен он или нет? Она понятия не имела, как это сделать. Да и что можно предпринять, если она не имеет ни малейшего представления, о том, что и как там было? И уж тем более ей неизвестно, что обо всем этом думает полиция?
Незаметно подошло время пить чай, и, уже допивая его, Далси придумала, каким образом ей добыть все нужные сведения. Причем оставаясь в тени… Она тут же отправилась к доктору Берту и попросила на часик отпустить ее к зубному, так вдруг разболелся зуб, что она боится насажать ошибок в своих расчетах.
Разумеется, доктор ее пожалел и сказал, что она вообще может сегодня уже не возвращаться. Именно на это Далси и рассчитывала. Она чуть ли не бегом помчалась в солидную контору, предоставляющую услуги секретарей, и сказала, что ей нужно побеседовать с начальницей.
– Я бы хотела нанять стенографистку – на завтра, на полный рабочий день, – объяснила она, назвав себя мисс Эдуардз. – Понимаете, мне требуется не совсем обычная услуга. Я сейчас пишу детективный роман, и один мой персонаж – престарелый джентльмен из самых высших кругов общества, кончает жизнь самоубийством. Мне очень важно правильно описать процедуру дознания, я не юрист, и поэтому очень опасаюсь переврать какие-нибудь детали. В общем, я даже специально искала в газетах сообщение о подобном самоубийстве, сама хотела поехать на дознание. И вот я нашла то, что мне нужно, – она протянула начальнице «Дейли телеграф», – дознание состоится завтра. Но на завтра у меня назначена встреча, которую уже нельзя отменить, вот такое невезение. Вы не могли бы послать туда свою стенографистку?
Начальница сказала, что это вполне возможно.
– Но мне нужны не просто записи того, что там будут говорить, хотелось бы получить и описание того, что там будет происходить.
Немного подумав, начальница сказала, что с этим ее подчиненная тоже справится. Очень способная девушка, но за такую работу, требующую высочайшего уровня квалификации, и плата будет гораздо выше. Для Далси это теперь было не помехой, но она, разумеется, этого не сказала, и с озабоченным видом стала обсуждать каждый пункт договора, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне.
Придя домой, она обнаружила в ящике письмо от Фрэнка. Всего несколько строчек: она, безусловно, уже знает из газет о самоубийстве сэра Роланда, поэтому его самого, надо полагать, попросят уехать. Когда что-то прояснится, он ей снова напишет.
Далси подумала, что такое буднично-деловое письмо мог написать только человек, наверняка не причастный к трагедии, но тут же вспомнила, каким Фрэнк умеет быть вероломным, и решила, что наблюдения и записи стенографистки все же могут ей пригодиться. К тому же Фрэнк никогда не узнает, что она присылала па дознание своего «агента».
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне».[5] Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
– Да, абсолютно с вами согласна. Детали – это очень важно. Поэтому я и стала просматривать газеты, чтобы найти что-нибудь похожее на мой сюжет, ведь и на самом деле может внезапно умереть какой-нибудь старый джентльмен из загородного поместья, тогда съезжу на дознание, хоть узнаю, о чем там говорят, и вообще как это все выглядит.
– Очень остроумно, – согласился Лиддел. – Вы нашли отличный путь к успеху, поздравляю.
– Поздравлять меня пока, если честно, не с чем. Хотя пролистав кучу газет за целый месяц, я все-таки нашла вот это, – она протянула ему вырезку с сообщением о смерти сэра Роланда. – Мне показалось, как раз то, что нужно, и я решила: поеду.
– Ну и как, съездили?
– В том-то и дело, что нет. Как раз в тот день, на который было назначено дознание, мне нужно было быть в другом месте, причем встречу уже невозможно было отменить. Но я так долго искала подобный случай, что было страшно обидно его упускать. И тогда я придумала выход, – Далси рассказала про стенографистку, – вот, – продолжила она, протягивая Лидделу толстую кипу перепечатанных на машинке записей, – это ее отчет о заседании.
Он расхохотался.
– Великолепно, я же сказал, что вы очень находчивы! Пожалуйста, продолжайте.
– Присяжными был вынесен вердикт «самоубийство». Я внимательно прочла все свидетельские показания, в случае с сэром Роландом действительно не могло идти речи о чем-то другом. И я даже подумала, что примерно такие же показания можно было бы использовать в моем романе. Понимаете? Когда по всем свидетельствам получается, что человек покончил с собой, ни у кого ни тени сомнения на этот счет. Но в конце книга выяснится, что это было убийство.
Он как-то странно на нее посмотрел.
– Я так и понял. Должен вам сказать, что это тоже далеко не оригинальный ход. Любой другой автор на вашем месте использовал бы тот же самый прием. Однако раз вердикт был именно таким, значит, все свидетельские показания подсказывали именно такой вывод. И если бы это было убийство, а не суицид, то и свидетельства были бы иными.
Далси резко наклонилась вперед.
– В этом-то и загвоздка, мистер Лиддел. Мне нужно вырулить на убийство именно при наличии улик, которые безоговорочно подтверждают факт самоубийства. Вот тогда книга получится интересной, но как проделать этот хитрый трюк, я не знаю. Так может… вы могли бы мне что-то подсказать?
Лиддел продолжал молча курить.
– Милая леди, вы требуете слишком многого, – с мягким укором произнес он. – Вы хотите, чтобы я нашел нужный сюжетный ход, но в таком случае вам следовало бы обратиться не к барристеру, а к писателю. Но, возможно, я не совсем верно истолковал вашу просьбу?
У Далси сердце ушло в пятки от страха и волнения, но она постаралась сохранить уверенный, чуть небрежный тон:
– Ой, я, наверное, действительно как-то не так выразилась. Я, разумеется, не рассчитывала на то, что вы вместо меня будете придумывать вариант с убийством. Вы совершенно правы – подобными вещами должен заниматься писатель, а не барристер. Я имела в виду совсем другое. Вы не могли бы – как опытный специалист, – прочитав эти показания, представить, как бы действовал убийца. Ваше предположение, возможный план действий в данных, конкретных обстоятельствах. Назовите только самый вероятный, на ваш взгляд, способ. А уж над деталями я буду биться сама.
– А-а, – с понимающей улыбкой протянул он, – вот вы о чем… Ход вы, конечно, придумали отличный, если, конечно, удастся с ним справиться. Но, говоря откровенно, – он посерьезнел, – думаю, то, о чем вы просите, невозможно.
– Думаете, я не понимаю, насколько нелепа моя просьба? Но, мистер Лиддел! А вдруг при чтении вам придет в голову какая-нибудь идея? Не лишайте меня надежды, пусть даже самой призрачной. Если эти записи действительно наведут вас на какую-нибудь удачную, скажем так, вероятность, я… Тогда эта книга наверняка станет бестселлером. А если вы ничего такого не выловите, ну что ж, хуже мне от этого не станет.
– Вот в этом я не уверен. Вам все равно придется мне уплатить. Ведь чтение этих записей займет часть моего времени, даже если меня при этом не осенит подходящая идея.
Далси облегченно улыбнулась, чувствуя, что все-таки его уговорила.
– Я готова уплатить за надежду, даже за напрасную. Ведь на карту поставлена моя писательская карьера, а не только судьба этой книги. Так что насчет гонорара не волнуйтесь. Если вы согласитесь покопаться в этих бумажках, я в любом случае буду вам страшно благодарна.
– Признаться, мне и самому стало интересно, – улыбнулся он. – Понимаю, что могу вас подвести, ничего не высмотрев в этих записках, но уговор есть уговор, от гонорара все равно не откажусь.
– Разумеется, – Далси поднялась. – Значит, договорились? Огромное вам спасибо.
Он снова рассмеялся и пошел открывать дверь.
– А знаете, я вдруг вот о чем подумал, – он сделал короткую паузу. – Хорошо бы мне заодно прочитать и ваш черновик, так мне проще будет придумать именно то, что вам подойдет.
Далси опешила, почувствовав легкий страх. Она не рассчитывала на подобный поворот событий.
– Но… но… у меня и черновика-то нормального пока нет. Я пока на стадии обдумывании сюжета. Есть, конечно, кое-какие заметки. Но это разрозненные клочочки, жутко исчирканные, в них никто, кроме меня, не сможет разобраться.
Он кивнул.
– На «нет» и суда нет. Почитаю записи о дознании, и если мне в голову придет что-то стоящее, сразу вам сообщу.
Через два кошмарных дня, на протяжении которых все бродили как потерянные, будучи не в состоянии ничем заниматься, настал день похорон. Вес прошло без всякой помпы, с приличествующим почтением и скорбью. Для всех присутствовавших этот похоронный ритуал был неприятной обязанностью, за исключением, разумеется, Сильвии и чуть менее остро переживавшей смерть отца Джулиет. Когда все было позади, все вздохнули с облегчением. Всех прочих обитателей поместья куда больше волновала другая процедура: предстоящее оглашение завещания. Только об этом все и думали.
– Нам может обломиться лакомый кусочек, – сообщил Бун своей невесте Мэгги Грин, впервые употребляя слово «мы». – Старик жмотом никогда не был, это я тебе точно могу сказать. Я болтался при нем девять лет, он наверняка про меня вспомнил.
– Ах, Артур, наконец-то мы сможем выкупить трактир!
Бун, видимо, решил, что лучше пока не искушать судьбу и строго прикрикнул:
– Не болтай глупостей, женщина. Если нам достанется хоть четверть от нужной суммы, считай, что крупно повезло.
– Но ведь так всегда было заведено? Что хозяин завещает часть денег и своим слугам?
– Ну, это смотря какой хозяин, – осторожно продолжил Бун, – но большинство хозяев про слуг не забывают. Думаю, я тоже могу на что-то рассчитывать. В конце концов, мало, что ль, я для него делал?
– Но тебе же за то и платили, – не преминула ввернуть Мэгги.
Бун сразу обиженно надулся и решил вообще прекратить разговор с этой ехидной девчонкой, но тут Мэгги кое-что предложила:
– Ты бы поговорил с Роско. Он был у хозяина любимчиком и, может, видел какие-нибудь документы.
Доходы Далси росли, и она теперь позволяла себе каждое утро по пути на работу покупать газету «Дейли телеграф». Пройдя в свой кабинет, она наскоро просмотрела заголовки и отложила газету в сторону. Кое-что ей удалось прочесть во время перерыва на ленч, сидя за столиком ближайшего ресторанчика. А дочитывать придется дома – за ужином, прикидывала она.
Итак, нынешний день, среда, должен был завершиться неспешным просмотром газеты. Но когда Далси уже заканчивала ленч, ее взгляд уткнулся в небольшую заметку.
Далси тупо смотрела на эти строки, не в силах оторвать от них взгляд. Ее состояние можно было понять: новость и впрямь была шокирующей. Что же теперь будет с Фрэнком? Он останется без работы? Но в таком случае ему придется искать другое место. Но такого теплого и выгодного местечка, как в поместье «Жасмин», ему уже, конечно, не попадется. Как бы то ни было, пусть не надеется, что она снова его пожалеет и согласится участвовать в еще каких-нибудь хитроумных аферах, которые он тут же начнет изобретать.СМЕРТЬ СЭРА РОЛАНДА ЧАТТЕРТОНА
Вчера утром сэр Роланд Чаттертон, кавалер ордена Бани второй степени, а также кавалер ордена Британской империи, был найден застреленным. Произошло это в его поместье «Жасмин», расположенном неподалеку от города Стейнз (графство Миддлсекс). За месяц до инцидента состояние здоровья сэра Роланда резко ухудшилось, что сопровождаюсь и ухудшением его морального состояния и постоянной подавленностью. Б момент выстрела погибший был один. Дознание состоится завтра. Сэр Роланд был человеком выдающимся и достиг больших успехов в своей карьере…
Подумав это, она тут же, задохнувшись от пароксизма ненависти, сообразила, что, если он будет ей что-то предлагать, ей придется покорно выслушивать все эти гадости. И не только выслушивать, но соглашаться на все его предложения. Она была в его власти. Этот вероломный предатель в любой момент мог ее разоблачить, а ей даже нечем доказать его вину. Он давно вне игры, и все ее обвинения будут звучать нелепо, поскольку у нее на руках нет ни одной улики против него.
Кстати, почему он даже не соизволил ей написать? Если бы он отослал письмо вчера же, пусть даже и вечером, утром она наверняка получила бы его – до ухода на работу. Похоже… похоже, Фрэнка мало волнует, узнает она про смерть его работодателя или нет.
Но его действительно это не волнует! У него же теперь другая! Наверняка он собрался жениться на мисс Чаттертон, рассчитывает на то, что в один прекрасный день на нее свалится богатство. Как же он мог упустить такой шанс!
Тут вдруг до нее дошло, что произошедшая трагедия никоим образом не разрушит благополучие Фрэнка – скорее наоборот! Возможно, богатство на мисс Чаттертон уже свалилось, скорее всего, именно она законная наследница всех папочкиных денег и капиталов… Если так, то более выгодную невесту трудно и представить. Интересно, Фрэнк успел с ней обручиться до смерти сэра Роланда?
Фрэнку наверняка и тут повезло! Если они уже помолвлены, то сэр Роланд очень вовремя отправился на тот свет. Каким бы замечательным ни был «старикан» и какими бы замечательными ни были их с Фрэнком отношения, ее бывшему другу он только мешал. Да уж, Фрэнк на редкость везучий, таких счастливчиков, как он, Далси никогда еще не встречала.
Но тут в ее голове зародились смутные сомнения. Везучий! Но разве он всегда не помогал своей удаче? Ну да, он постоянно делал что-то, чтобы удача не прошла стороной, чтобы залучить ее в свои сети… Но в таком случае… И снова Далси обуяли подозрения, на этот раз самые страшные.
Нет-нет! Как она могла даже подумать? Фрэнк поступил бесчестно, он заслужил ее ненависть, все верно. Но он не мог – никогда бы не смог! – пойти на убийство!
Подумав это, она даже улыбнулась – от облегчения. В заметке указано, что сэр Роланд был один. Что это означает? Несомненно то, что рядом не было никого, кто мог бы в него выстрелить. Иными словами, это было самоубийство.
Далси попыталась выкинуть из головы свои чудовищные подозрения. Но они не желали уходить. Время шло, а эти проклятые мысли донимали ее все больше. Постепенно ей становилось все очевидней, что, если бы эти подозрения все-таки оказались верными, и ее собственное положение в корне бы изменилось.
Сама того не желая, Далси вдруг осознала, что если бы Фрэнка арестовали по подозрению в убийстве – на основании вдруг выплывших улик, то сама она была бы спасена! По крайней мере, уже не нужно было бы опасаться Фрэнка, хотя, конечно, то, что она продолжает обманывать доктора Берта и само по себе достаточно рискованно… Мысль об аресте Фрэнка завораживала, не отпускала. Примерно так же перепуганного кролика завораживает взгляд удава. Да, если бы Фрэнк оказался виновным и его вина была бы доказана, Далси могла бы жить спокойно.
А что, если он действительно виновен, хотя полиция его не заподозрила? Такой вариант весьма вероятен, ведь Фрэнк дьявольски хитер. Да, скорее всего, ей придется вечно от него зависеть, испытывая постоянный страх перед разоблачением.
Тщетно пытаясь найти какой-то выход, Далси додумалась еще до одной любопытной идеи. А если бы она сама откопала подходящие улики? Тогда их позиции мгновенно бы переменились. Тогда бы уже Фрэнк оказался в ее власти. Конечно она не стала бы на него доносить, достаточно было бы просто ощущать, что она в любой момент может это сделать. Зная это, Фрэнк никогда бы уже не решился разоблачить ее обман, ведь тогда не сносить головы и ему самому. У Далси даже захватило дух, как только она представила, что ненавистный Фрэнк – у нее в руках.
Но как все-таки узнать, виновен он или нет? Она понятия не имела, как это сделать. Да и что можно предпринять, если она не имеет ни малейшего представления, о том, что и как там было? И уж тем более ей неизвестно, что обо всем этом думает полиция?
Незаметно подошло время пить чай, и, уже допивая его, Далси придумала, каким образом ей добыть все нужные сведения. Причем оставаясь в тени… Она тут же отправилась к доктору Берту и попросила на часик отпустить ее к зубному, так вдруг разболелся зуб, что она боится насажать ошибок в своих расчетах.
Разумеется, доктор ее пожалел и сказал, что она вообще может сегодня уже не возвращаться. Именно на это Далси и рассчитывала. Она чуть ли не бегом помчалась в солидную контору, предоставляющую услуги секретарей, и сказала, что ей нужно побеседовать с начальницей.
– Я бы хотела нанять стенографистку – на завтра, на полный рабочий день, – объяснила она, назвав себя мисс Эдуардз. – Понимаете, мне требуется не совсем обычная услуга. Я сейчас пишу детективный роман, и один мой персонаж – престарелый джентльмен из самых высших кругов общества, кончает жизнь самоубийством. Мне очень важно правильно описать процедуру дознания, я не юрист, и поэтому очень опасаюсь переврать какие-нибудь детали. В общем, я даже специально искала в газетах сообщение о подобном самоубийстве, сама хотела поехать на дознание. И вот я нашла то, что мне нужно, – она протянула начальнице «Дейли телеграф», – дознание состоится завтра. Но на завтра у меня назначена встреча, которую уже нельзя отменить, вот такое невезение. Вы не могли бы послать туда свою стенографистку?
Начальница сказала, что это вполне возможно.
– Но мне нужны не просто записи того, что там будут говорить, хотелось бы получить и описание того, что там будет происходить.
Немного подумав, начальница сказала, что с этим ее подчиненная тоже справится. Очень способная девушка, но за такую работу, требующую высочайшего уровня квалификации, и плата будет гораздо выше. Для Далси это теперь было не помехой, но она, разумеется, этого не сказала, и с озабоченным видом стала обсуждать каждый пункт договора, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне.
Придя домой, она обнаружила в ящике письмо от Фрэнка. Всего несколько строчек: она, безусловно, уже знает из газет о самоубийстве сэра Роланда, поэтому его самого, надо полагать, попросят уехать. Когда что-то прояснится, он ей снова напишет.
Далси подумала, что такое буднично-деловое письмо мог написать только человек, наверняка не причастный к трагедии, но тут же вспомнила, каким Фрэнк умеет быть вероломным, и решила, что наблюдения и записи стенографистки все же могут ей пригодиться. К тому же Фрэнк никогда не узнает, что она присылала па дознание своего «агента».
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне».[5] Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
– Да, абсолютно с вами согласна. Детали – это очень важно. Поэтому я и стала просматривать газеты, чтобы найти что-нибудь похожее на мой сюжет, ведь и на самом деле может внезапно умереть какой-нибудь старый джентльмен из загородного поместья, тогда съезжу на дознание, хоть узнаю, о чем там говорят, и вообще как это все выглядит.
– Очень остроумно, – согласился Лиддел. – Вы нашли отличный путь к успеху, поздравляю.
– Поздравлять меня пока, если честно, не с чем. Хотя пролистав кучу газет за целый месяц, я все-таки нашла вот это, – она протянула ему вырезку с сообщением о смерти сэра Роланда. – Мне показалось, как раз то, что нужно, и я решила: поеду.
– Ну и как, съездили?
– В том-то и дело, что нет. Как раз в тот день, на который было назначено дознание, мне нужно было быть в другом месте, причем встречу уже невозможно было отменить. Но я так долго искала подобный случай, что было страшно обидно его упускать. И тогда я придумала выход, – Далси рассказала про стенографистку, – вот, – продолжила она, протягивая Лидделу толстую кипу перепечатанных на машинке записей, – это ее отчет о заседании.
Он расхохотался.
– Великолепно, я же сказал, что вы очень находчивы! Пожалуйста, продолжайте.
– Присяжными был вынесен вердикт «самоубийство». Я внимательно прочла все свидетельские показания, в случае с сэром Роландом действительно не могло идти речи о чем-то другом. И я даже подумала, что примерно такие же показания можно было бы использовать в моем романе. Понимаете? Когда по всем свидетельствам получается, что человек покончил с собой, ни у кого ни тени сомнения на этот счет. Но в конце книга выяснится, что это было убийство.
Он как-то странно на нее посмотрел.
– Я так и понял. Должен вам сказать, что это тоже далеко не оригинальный ход. Любой другой автор на вашем месте использовал бы тот же самый прием. Однако раз вердикт был именно таким, значит, все свидетельские показания подсказывали именно такой вывод. И если бы это было убийство, а не суицид, то и свидетельства были бы иными.
Далси резко наклонилась вперед.
– В этом-то и загвоздка, мистер Лиддел. Мне нужно вырулить на убийство именно при наличии улик, которые безоговорочно подтверждают факт самоубийства. Вот тогда книга получится интересной, но как проделать этот хитрый трюк, я не знаю. Так может… вы могли бы мне что-то подсказать?
Лиддел продолжал молча курить.
– Милая леди, вы требуете слишком многого, – с мягким укором произнес он. – Вы хотите, чтобы я нашел нужный сюжетный ход, но в таком случае вам следовало бы обратиться не к барристеру, а к писателю. Но, возможно, я не совсем верно истолковал вашу просьбу?
У Далси сердце ушло в пятки от страха и волнения, но она постаралась сохранить уверенный, чуть небрежный тон:
– Ой, я, наверное, действительно как-то не так выразилась. Я, разумеется, не рассчитывала на то, что вы вместо меня будете придумывать вариант с убийством. Вы совершенно правы – подобными вещами должен заниматься писатель, а не барристер. Я имела в виду совсем другое. Вы не могли бы – как опытный специалист, – прочитав эти показания, представить, как бы действовал убийца. Ваше предположение, возможный план действий в данных, конкретных обстоятельствах. Назовите только самый вероятный, на ваш взгляд, способ. А уж над деталями я буду биться сама.
– А-а, – с понимающей улыбкой протянул он, – вот вы о чем… Ход вы, конечно, придумали отличный, если, конечно, удастся с ним справиться. Но, говоря откровенно, – он посерьезнел, – думаю, то, о чем вы просите, невозможно.
– Думаете, я не понимаю, насколько нелепа моя просьба? Но, мистер Лиддел! А вдруг при чтении вам придет в голову какая-нибудь идея? Не лишайте меня надежды, пусть даже самой призрачной. Если эти записи действительно наведут вас на какую-нибудь удачную, скажем так, вероятность, я… Тогда эта книга наверняка станет бестселлером. А если вы ничего такого не выловите, ну что ж, хуже мне от этого не станет.
– Вот в этом я не уверен. Вам все равно придется мне уплатить. Ведь чтение этих записей займет часть моего времени, даже если меня при этом не осенит подходящая идея.
Далси облегченно улыбнулась, чувствуя, что все-таки его уговорила.
– Я готова уплатить за надежду, даже за напрасную. Ведь на карту поставлена моя писательская карьера, а не только судьба этой книги. Так что насчет гонорара не волнуйтесь. Если вы согласитесь покопаться в этих бумажках, я в любом случае буду вам страшно благодарна.
– Признаться, мне и самому стало интересно, – улыбнулся он. – Понимаю, что могу вас подвести, ничего не высмотрев в этих записках, но уговор есть уговор, от гонорара все равно не откажусь.
– Разумеется, – Далси поднялась. – Значит, договорились? Огромное вам спасибо.
Он снова рассмеялся и пошел открывать дверь.
– А знаете, я вдруг вот о чем подумал, – он сделал короткую паузу. – Хорошо бы мне заодно прочитать и ваш черновик, так мне проще будет придумать именно то, что вам подойдет.
Далси опешила, почувствовав легкий страх. Она не рассчитывала на подобный поворот событий.
– Но… но… у меня и черновика-то нормального пока нет. Я пока на стадии обдумывании сюжета. Есть, конечно, кое-какие заметки. Но это разрозненные клочочки, жутко исчирканные, в них никто, кроме меня, не сможет разобраться.
Он кивнул.
– На «нет» и суда нет. Почитаю записи о дознании, и если мне в голову придет что-то стоящее, сразу вам сообщу.
* * *
Пока Далси плела интриги против Фрэнка, в имении «Жасмин» все шло так, как обычно бывает в подобных случаях.Через два кошмарных дня, на протяжении которых все бродили как потерянные, будучи не в состоянии ничем заниматься, настал день похорон. Вес прошло без всякой помпы, с приличествующим почтением и скорбью. Для всех присутствовавших этот похоронный ритуал был неприятной обязанностью, за исключением, разумеется, Сильвии и чуть менее остро переживавшей смерть отца Джулиет. Когда все было позади, все вздохнули с облегчением. Всех прочих обитателей поместья куда больше волновала другая процедура: предстоящее оглашение завещания. Только об этом все и думали.
– Нам может обломиться лакомый кусочек, – сообщил Бун своей невесте Мэгги Грин, впервые употребляя слово «мы». – Старик жмотом никогда не был, это я тебе точно могу сказать. Я болтался при нем девять лет, он наверняка про меня вспомнил.
– Ах, Артур, наконец-то мы сможем выкупить трактир!
Бун, видимо, решил, что лучше пока не искушать судьбу и строго прикрикнул:
– Не болтай глупостей, женщина. Если нам достанется хоть четверть от нужной суммы, считай, что крупно повезло.
– Но ведь так всегда было заведено? Что хозяин завещает часть денег и своим слугам?
– Ну, это смотря какой хозяин, – осторожно продолжил Бун, – но большинство хозяев про слуг не забывают. Думаю, я тоже могу на что-то рассчитывать. В конце концов, мало, что ль, я для него делал?
– Но тебе же за то и платили, – не преминула ввернуть Мэгги.
Бун сразу обиженно надулся и решил вообще прекратить разговор с этой ехидной девчонкой, но тут Мэгги кое-что предложила:
– Ты бы поговорил с Роско. Он был у хозяина любимчиком и, может, видел какие-нибудь документы.