Страница:
– Ага, понял. Спасибо, – поблагодарил я мужика и вышел на улицу.
Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься: хорошо ли? Ковров – это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что ее мертвецы сожрали. Своя территория вроде как. И дело для всех бы нашлось…
Ладно, потом об этом, сегодня бы мне все же с зампотылом о чем-то договориться да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы еще Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой… ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырех сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырех сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать – дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно – к материальной. Не откажемся.
Нагулявшись по территории, я направился сразу на обед, мне о нем Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны… Плохо ли, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если еще оснаститься получится… Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.
Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, я обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.
За обедом я сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории «Пламени». Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз вот так все вместе за стол уселись, а то в другие дни кто-то обязательно в наряде был, на чердаке сидел.
Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула и сказала: «Так примерно я и рассчитывала. Еще дня четыре-пять, и живых людей иначе как в укреплениях не останется в этих местах». А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Хотелось бы дождаться того момента, когда банды беспредельщиков, такие как та, с которой мы столкнулись, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооруженные засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародеры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.
Еще одна новость: очень странно стал вести себя дегтяревский кот. Как будто чувствуя что-то подозрительное в воздухе, он все время ходит следом за Алиной Александровной, даже в столовую, где укладывается рядом с ней на длинной лавке. И что еще интересней – так поступают и другие коты, которых на базе было немало, ведь сюда ехали семьи в полном составе, никого не бросали. Хватало здесь и собак, и попугаев, и морских свинок в клетках. Интересно, что кобель Мишка облюбовал себе для сна и отдыха пространство под одним из наших «Садко», где и проводил большую часть времени, вальяжно развалившись на земле. Но нас это обрадовало, потому что мы поначалу ума не могли приложить, куда размещать эту здоровенную собаку.
Другое дело, что вскорости должны были закончиться запасы собачьего корма, и чем тогда прикажете кормить эту псину? Тушенкой драгоценной? По две банки в один присест? Эх, и об этом думай…
После обеда я распустил всех на отдых, оставив возиться с машинами лишь тех, кто в этом понимал. Леха ушел к себе в номер, превращенный в наш персональный склад РАВ, где занялся одному ему ведомыми оружейными делами.
Уже ближе к темноте увидели целую колонну КамАЗов, идущую к складам. Зашедшие за ними на территорию бэтээры выстраивались в линию. Пантелеев сидел на броне и что-то командовал в «короткую» рацию. Сказав своим, что подойду позже, со всех ног рванул к подполковнику.
Вид у него был явно довольный, он был словоохотлив и сразу рассказал, как все прошло, не погнушавшись пройтись со мной вдоль ряда машин. Как я и подозревал, колонна пришла из Хлебникова. Взяли овощебазу мгновенно, почти что без единого выстрела, а если и стреляли, то больше для острастки. Часть ее защитников разбежалась, но большинство «взяли в плен», то есть, грубо говоря, переловили.
По завершении краткого расследования выяснилось, что бывших владельцев товара и работников бесконечных торговых фирмочек специально никто не убивал, если они, конечно, не сопротивлялись, а всех их просто или выгнали, или оставили работать грузчиками за еду и кров над головой. Ну и держали взаперти, не без того, сразу сообразив воскресить традиции рабовладения. Если же возникали с кем из них проблемы, то такого строптивого заталкивали в специальный бокс с мертвяками, которые его и рвали в клочья, чего обычно хватало для полного устрашения остальных. Вояки рабов освободили, а на их должности поставили изловленных ментов с бандитами, которые и грузили сейчас военные грузовики очень старательно.
Продуктов там было очень много, продовольственная проблема в «Пламени» теперь была решена года на три вперед, и это по самым пессимистическим прогнозам. Эти пятнадцать грузовиков, прошедших к складам, лишь первая ласточка из того, что должно поступить сюда. Возить придется не один день даже, поэтому половина роты с броней осталась в Хлебникове, а вторая конвоирует колонну. Завтра в Хлебникове перебросят подкрепление, доведя численность гарнизона до роты, и будут его там держать до тех пор, пока не вывезут все стоящее.
Еще неплохим приобретением оказались два бэтээра с отлично вооруженными и экипированными подмосковными омоновцами и два грузовика с их семьями; омоновцы, как оказалось, сами планировали нечто подобное на овощебазе, но сил у них не хватало, поэтому с радостью примкнули к воякам из «Пламени», стоило тем показаться на подступах к объекту.
Сейчас они должны были разместиться на новом месте, после чего отбыть в Хлебникове на охрану базы до завершения вывоза. Они же дали «целеуказание» на огромный медицинский склад поблизости, да и местную нефтебазу, к удивлению Пантелеева, не успели растащить – ее тоже подгребли под себя кавказцы, которые, в отличие от неудачливых коллег с продсклада, успели своевременно смыться.
В общем, получалось так, что военные заполучили гораздо больше, чем предполагалось: и солярку, и лекарства, и медицинское обрудование, и два взвода личного состава. И, справедливо решив, что надо ковать железо не отходя от кассы, я снова напомнил Пантелееву про обещание генерала Лаптева «помочь материально», а заодно – и про обмен. Пантелеев слегка озадачился такой моей настырностью, но в матерщину против ожидания не сорвался, а спросил:
– Ну и чего ты хочешь получить?
– Пулемет. Или два, – начал я перечислять. – Гранатомет. Пусть даже несколько «Мух», или седьмой эрпэгэ, неважно, лишь бы что-то было против техники. Патроны к пулемету и выравниватель для лент. И гранат бы нам, с гранатами вообще беда. Да и просто патронов. Но реально не имущества хочу просить, с имуществом у нас и так нормально.
– А чего хочешь? – чуть насторожился он.
– Оставить у вас гражданских, пока мы в Горький-16 скатаемся, – сказал я о главном. – Ну и обещание, что их заботой не оставите, если мы вдруг не вернемся.
– Понял, – кивнул он сразу же.
Непохоже, что я его озадачил или что-то новое сказал. Интересно, почему так? Впрочем, он сразу все объяснил:
– Я тебе сам предложить хотел такое. Ты же все равно-на возвращаться сюда будешь, как иначе сообщить, выполнил задачу или нет? Мы-на даже с командиром это дело обсуждали.
– И что решили? – чуть не подскочил я от любопытства.
– Доставите что полагается и куда полагается – получите у нас жилье, – сказал он. – На весь ваш отряд, хоть избы, хоть квартирки в корпусах. Ну а если… хоть и не стоит об этом, то не пропадут ваши люди, позаботимся и к делу приставим.
– Вот это да! – восхитился и обрадовался я. – А я как раз в избушки ваши заходил, завидовал. А тут… Ладно, дело за малым осталось, только доехать и вернуться. Тогда… думаю, забирайте УАЗ с двумя «буханками», владейте. Вам тогда нужнее. И «садок» один отдать можем.
– Хорошо, пришлю людей, – кивнул он. – Спасибо. «Садок» себе оставь-на, такого добра у нас хватает, а тебе еще пригодиться может. Гражданским вон оставишь-на, на всякий случай. А ты вот скажи, уже из чистого любопытства-на: а что думаешь делать со всеми своими «тойотами-ниссанами»-на? Их-то куда? Нам, сразу скажу, такие вроде как и без надобности, проблем себе не ищем.
Ну тут он заблуждается, насчет проблем, но разубеждать не буду. Пусть так и дальше думает. Любая из этих машин без серьезного ремонта не одну сотню тысяч отбегать может, особенно если ее специально не насиловать. За то эти марки и выбирают во всяких Африках с Южными Америками. Но пусть так и дальше думает.
– А ничего, – ответил я. – Если Степаныч наш здесь останется, ему не трудно будет их время от времени заводить и круг по территории проезжать. А если вернемся, то мало ли как с остальным все сложится? А так машины будут.
– Понятно, – кивнул он. – Разумно-на. Состояние «есть какая-то машина» всегда лучше-на, чем состояние «никакой машины нет». Тогда составляй список желаний-на, удовлетворим его по возможности, раз уж мы от базарного обмена к нормальному-на сотрудничеству перешли. А завтра с утра подъезжайте к складам РАВ, оттуда со мной на связь выходите.
И похлопал себя по «короткой» рации, висящей у него на плече.
– Сразу скажу-на, – добавил он. – По снайперским винтовкам у нас дефицит и запрет на раздачу, мало их-на. Ничего не дадим. Ну и еще пара-тройка ограничений есть. А в остальном-на, если изыски не нужны, выдадим что нужно.
– Да зачем нам изыски? – даже удивился я. – Я бы даже «Винторез» не взял, предлагай мне его кто. Где я к нему патроны буду добывать? Я бы даже АЕК[3] не взял, если бы давали, хоть и знаю, что он по стрельбе лучше «калаша» в два раза ровно. Мне лучше то, где с надежностью и ремонтом без проблем. Лучше тротила дайте и разных СВ[4] к нему. Мало ли как все в будущем пойдет?
– А умеешь справляться? – удивился он.
– Инженерная разведка все же, – чуть поклонился я. – Справлюсь. И ротный у нас был гранат этого дела, учил всерьез. А если «калашей» подкинете, будем только счастливы.
– Дадим мы тебе автоматы-на, – усмехнулся Пантелеев. – Но у тебя уже стволов-на… небось по три на каждого, включая кота?
– Товарищ полковник, я же в полную неизвестность еду, в «Шешнашку» эту гадскую, провались она совсем, – ответил я, перехватив его ироничный взгляд. – Ну мало ли что случится? Там же зоны кругом, не уверен, что даже проехать сумеем. А если кто-то присоединится к нам, чем его тогда вооружать? Я сейчас каждому лишнему патрону в загашнике рад, не то что стволу. Да и не так их уж и много, стволов этих, как раз нормально людей вооружили, только-только. Причем все сами до ума доводили, это же обычный АКМ был. Все вот это… – я ткнул пальцем в коллиматорный прицел, в складной приклад и хитрое цевье, – все это сами ставили.
– Ну ладно-на, ладно, уговорил, – уже засмеялся он. Все, извини-на, сегодня дела зовут. А завтра тебе, кстати, намерен задачу поставить, раз ты тут все равно-на бездельничаешь и даром казенный борщ ешь.
– Чего это я бездельничаю? – притворно возмутился я, демонстрируя измазанные в машинном масле руки. – Профилактика техники, парковый день, все по-честному.
– Ага, без обмана, – хохотнул он, хлопнув меня по плечу. – Бывай, до завтра. Дел у меня полно.
Александр Бурко, председатель Совета директоров компании «Фармкор»
Сергей Крамцов
Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься: хорошо ли? Ковров – это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что ее мертвецы сожрали. Своя территория вроде как. И дело для всех бы нашлось…
Ладно, потом об этом, сегодня бы мне все же с зампотылом о чем-то договориться да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы еще Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой… ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырех сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырех сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать – дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно – к материальной. Не откажемся.
Нагулявшись по территории, я направился сразу на обед, мне о нем Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны… Плохо ли, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если еще оснаститься получится… Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.
Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, я обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.
За обедом я сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории «Пламени». Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз вот так все вместе за стол уселись, а то в другие дни кто-то обязательно в наряде был, на чердаке сидел.
Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула и сказала: «Так примерно я и рассчитывала. Еще дня четыре-пять, и живых людей иначе как в укреплениях не останется в этих местах». А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Хотелось бы дождаться того момента, когда банды беспредельщиков, такие как та, с которой мы столкнулись, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооруженные засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародеры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.
Еще одна новость: очень странно стал вести себя дегтяревский кот. Как будто чувствуя что-то подозрительное в воздухе, он все время ходит следом за Алиной Александровной, даже в столовую, где укладывается рядом с ней на длинной лавке. И что еще интересней – так поступают и другие коты, которых на базе было немало, ведь сюда ехали семьи в полном составе, никого не бросали. Хватало здесь и собак, и попугаев, и морских свинок в клетках. Интересно, что кобель Мишка облюбовал себе для сна и отдыха пространство под одним из наших «Садко», где и проводил большую часть времени, вальяжно развалившись на земле. Но нас это обрадовало, потому что мы поначалу ума не могли приложить, куда размещать эту здоровенную собаку.
Другое дело, что вскорости должны были закончиться запасы собачьего корма, и чем тогда прикажете кормить эту псину? Тушенкой драгоценной? По две банки в один присест? Эх, и об этом думай…
После обеда я распустил всех на отдых, оставив возиться с машинами лишь тех, кто в этом понимал. Леха ушел к себе в номер, превращенный в наш персональный склад РАВ, где занялся одному ему ведомыми оружейными делами.
Уже ближе к темноте увидели целую колонну КамАЗов, идущую к складам. Зашедшие за ними на территорию бэтээры выстраивались в линию. Пантелеев сидел на броне и что-то командовал в «короткую» рацию. Сказав своим, что подойду позже, со всех ног рванул к подполковнику.
Вид у него был явно довольный, он был словоохотлив и сразу рассказал, как все прошло, не погнушавшись пройтись со мной вдоль ряда машин. Как я и подозревал, колонна пришла из Хлебникова. Взяли овощебазу мгновенно, почти что без единого выстрела, а если и стреляли, то больше для острастки. Часть ее защитников разбежалась, но большинство «взяли в плен», то есть, грубо говоря, переловили.
По завершении краткого расследования выяснилось, что бывших владельцев товара и работников бесконечных торговых фирмочек специально никто не убивал, если они, конечно, не сопротивлялись, а всех их просто или выгнали, или оставили работать грузчиками за еду и кров над головой. Ну и держали взаперти, не без того, сразу сообразив воскресить традиции рабовладения. Если же возникали с кем из них проблемы, то такого строптивого заталкивали в специальный бокс с мертвяками, которые его и рвали в клочья, чего обычно хватало для полного устрашения остальных. Вояки рабов освободили, а на их должности поставили изловленных ментов с бандитами, которые и грузили сейчас военные грузовики очень старательно.
Продуктов там было очень много, продовольственная проблема в «Пламени» теперь была решена года на три вперед, и это по самым пессимистическим прогнозам. Эти пятнадцать грузовиков, прошедших к складам, лишь первая ласточка из того, что должно поступить сюда. Возить придется не один день даже, поэтому половина роты с броней осталась в Хлебникове, а вторая конвоирует колонну. Завтра в Хлебникове перебросят подкрепление, доведя численность гарнизона до роты, и будут его там держать до тех пор, пока не вывезут все стоящее.
Еще неплохим приобретением оказались два бэтээра с отлично вооруженными и экипированными подмосковными омоновцами и два грузовика с их семьями; омоновцы, как оказалось, сами планировали нечто подобное на овощебазе, но сил у них не хватало, поэтому с радостью примкнули к воякам из «Пламени», стоило тем показаться на подступах к объекту.
Сейчас они должны были разместиться на новом месте, после чего отбыть в Хлебникове на охрану базы до завершения вывоза. Они же дали «целеуказание» на огромный медицинский склад поблизости, да и местную нефтебазу, к удивлению Пантелеева, не успели растащить – ее тоже подгребли под себя кавказцы, которые, в отличие от неудачливых коллег с продсклада, успели своевременно смыться.
В общем, получалось так, что военные заполучили гораздо больше, чем предполагалось: и солярку, и лекарства, и медицинское обрудование, и два взвода личного состава. И, справедливо решив, что надо ковать железо не отходя от кассы, я снова напомнил Пантелееву про обещание генерала Лаптева «помочь материально», а заодно – и про обмен. Пантелеев слегка озадачился такой моей настырностью, но в матерщину против ожидания не сорвался, а спросил:
– Ну и чего ты хочешь получить?
– Пулемет. Или два, – начал я перечислять. – Гранатомет. Пусть даже несколько «Мух», или седьмой эрпэгэ, неважно, лишь бы что-то было против техники. Патроны к пулемету и выравниватель для лент. И гранат бы нам, с гранатами вообще беда. Да и просто патронов. Но реально не имущества хочу просить, с имуществом у нас и так нормально.
– А чего хочешь? – чуть насторожился он.
– Оставить у вас гражданских, пока мы в Горький-16 скатаемся, – сказал я о главном. – Ну и обещание, что их заботой не оставите, если мы вдруг не вернемся.
– Понял, – кивнул он сразу же.
Непохоже, что я его озадачил или что-то новое сказал. Интересно, почему так? Впрочем, он сразу все объяснил:
– Я тебе сам предложить хотел такое. Ты же все равно-на возвращаться сюда будешь, как иначе сообщить, выполнил задачу или нет? Мы-на даже с командиром это дело обсуждали.
– И что решили? – чуть не подскочил я от любопытства.
– Доставите что полагается и куда полагается – получите у нас жилье, – сказал он. – На весь ваш отряд, хоть избы, хоть квартирки в корпусах. Ну а если… хоть и не стоит об этом, то не пропадут ваши люди, позаботимся и к делу приставим.
– Вот это да! – восхитился и обрадовался я. – А я как раз в избушки ваши заходил, завидовал. А тут… Ладно, дело за малым осталось, только доехать и вернуться. Тогда… думаю, забирайте УАЗ с двумя «буханками», владейте. Вам тогда нужнее. И «садок» один отдать можем.
– Хорошо, пришлю людей, – кивнул он. – Спасибо. «Садок» себе оставь-на, такого добра у нас хватает, а тебе еще пригодиться может. Гражданским вон оставишь-на, на всякий случай. А ты вот скажи, уже из чистого любопытства-на: а что думаешь делать со всеми своими «тойотами-ниссанами»-на? Их-то куда? Нам, сразу скажу, такие вроде как и без надобности, проблем себе не ищем.
Ну тут он заблуждается, насчет проблем, но разубеждать не буду. Пусть так и дальше думает. Любая из этих машин без серьезного ремонта не одну сотню тысяч отбегать может, особенно если ее специально не насиловать. За то эти марки и выбирают во всяких Африках с Южными Америками. Но пусть так и дальше думает.
– А ничего, – ответил я. – Если Степаныч наш здесь останется, ему не трудно будет их время от времени заводить и круг по территории проезжать. А если вернемся, то мало ли как с остальным все сложится? А так машины будут.
– Понятно, – кивнул он. – Разумно-на. Состояние «есть какая-то машина» всегда лучше-на, чем состояние «никакой машины нет». Тогда составляй список желаний-на, удовлетворим его по возможности, раз уж мы от базарного обмена к нормальному-на сотрудничеству перешли. А завтра с утра подъезжайте к складам РАВ, оттуда со мной на связь выходите.
И похлопал себя по «короткой» рации, висящей у него на плече.
– Сразу скажу-на, – добавил он. – По снайперским винтовкам у нас дефицит и запрет на раздачу, мало их-на. Ничего не дадим. Ну и еще пара-тройка ограничений есть. А в остальном-на, если изыски не нужны, выдадим что нужно.
– Да зачем нам изыски? – даже удивился я. – Я бы даже «Винторез» не взял, предлагай мне его кто. Где я к нему патроны буду добывать? Я бы даже АЕК[3] не взял, если бы давали, хоть и знаю, что он по стрельбе лучше «калаша» в два раза ровно. Мне лучше то, где с надежностью и ремонтом без проблем. Лучше тротила дайте и разных СВ[4] к нему. Мало ли как все в будущем пойдет?
– А умеешь справляться? – удивился он.
– Инженерная разведка все же, – чуть поклонился я. – Справлюсь. И ротный у нас был гранат этого дела, учил всерьез. А если «калашей» подкинете, будем только счастливы.
– Дадим мы тебе автоматы-на, – усмехнулся Пантелеев. – Но у тебя уже стволов-на… небось по три на каждого, включая кота?
– Товарищ полковник, я же в полную неизвестность еду, в «Шешнашку» эту гадскую, провались она совсем, – ответил я, перехватив его ироничный взгляд. – Ну мало ли что случится? Там же зоны кругом, не уверен, что даже проехать сумеем. А если кто-то присоединится к нам, чем его тогда вооружать? Я сейчас каждому лишнему патрону в загашнике рад, не то что стволу. Да и не так их уж и много, стволов этих, как раз нормально людей вооружили, только-только. Причем все сами до ума доводили, это же обычный АКМ был. Все вот это… – я ткнул пальцем в коллиматорный прицел, в складной приклад и хитрое цевье, – все это сами ставили.
– Ну ладно-на, ладно, уговорил, – уже засмеялся он. Все, извини-на, сегодня дела зовут. А завтра тебе, кстати, намерен задачу поставить, раз ты тут все равно-на бездельничаешь и даром казенный борщ ешь.
– Чего это я бездельничаю? – притворно возмутился я, демонстрируя измазанные в машинном масле руки. – Профилактика техники, парковый день, все по-честному.
– Ага, без обмана, – хохотнул он, хлопнув меня по плечу. – Бывай, до завтра. Дел у меня полно.
Александр Бурко, председатель Совета директоров компании «Фармкор»
29 марта, четверг, день
Всегда деятельный Бурко, просидев два дня у себя в усадьбе в безделье и ожидании у моря погоды, откровенно умаялся скукой и, прибыв в Центр, с ходу привычно взялся за дела. Теперь ему в руки перешло правление, считай, над целым городом. Пять тысяч человек, собранных в одном месте, – не шутка. Как ни планировали, что ни замышляли раньше, а проблем все равно было выше головы. Но с проблемами справлялись. Недаром он подобрал себе таких толковых помощников.
Через несколько дней после заселения в Центр, Пасечник с Салеевым сформировали группу, которая должна была двинуть в сторону Нижегородской области, где ей поручалось организовать перехват Крамцова с Дегтяревыми, если расчет Пасечника оказался верным. Группа была немалая, около ста человек, на двух командирских «Тиграх», четырех «Водниках» и восьми новеньких «Выстрелах» – камазовских бронемашинах, которые, по настоянию Салеева, закупили вместо планируемых БТР-80. Их и чинить проще, и расход топлива у них ниже, и вместительность с грузоподъемностью хоть куда. А проигрыш в проходимости незначительный. Впрочем, в Центре и нормальные бэтээры имелись, взятые с военных складов. Пошли с колонной и грузовики – бронированные «Уралы» с боекомплектом, техничка и два наливника. Серьезная, в общем, колонна получилась.
Двадцать человек в отправлявшемся отряде были из «департамента» Пасечника, бывшие фсиновцы и следователи. Еще восемьдесят человек – бойцы Салеева, «силовики». Силы, более чем достаточные для выполнения поставленной перед ними задачи. Документами их снабдили самыми непробиваемыми, чтобы ни у кого вопросов не возникало. Отряд спецназа ФСИН на задании. Сверхважном, сверхсекретном. Все, не моги трогать.
Задачи были поставлены, каждый в отряде знал, что ему следует делать, поэтому никакого напутственного инструктажа не проводилось. Экипажи выстроились перед машинами, а затем погрузились на транспорт, который построился в колонну и пошел за ворота Центра.
Отправив отряд, Бурко в сопровождении Пасечника пошел обратно. Он заметил, что уже втягивается в управление Центром, и это ему интересно, намного интересней, чем управлять фармацевтической компанией. Там производство, финансы, все время оглядка на интересы многих, на законы и правила, а здесь… судьбы людские, жизни людей зависят от его действий. И все атрибуты власти имеются. Даже тюрьма построена в одном из «учебных корпусов» Центра, в подвале. Хорошая тюрьма, мрачная, откуда наружу и звука не просочится. Где можно убеждать не только словом, но и делом. Весь этот корпус, кстати, отошел «департаменту» Пасечника, разведке, контрразведке и силам правопорядка нового, пусть и маленького, государства. Но это пока маленького, а что будет дальше… Тут, как говорили в Одессе, «будем посмотреть».
Соседний с безопасниками корпус занял Салеев со своим «Министерством обороны и Генштабом» в одном лице. К штабу примыкал еще один корпус, нечто вроде очень разросшейся караулки, где на круглосуточном дежурстве пребывала ГБР[5] численностью аж в полсотни человек. Мало ли что!
Семья Бурко уже осваивалась в новом для себя месте. Причем переселение прошло безболезненно, творящееся за периметром базы было достаточным стимулом для того, чтобы его жена была счастлива новым местом жительства. Она общалась с женами Домбровского и Салеева, с которыми и до того близко дружила, детям тоже было с кем играть. «Господская территория» была удобна, безопасна, комфортабельна. Никто не мог войти туда, минуя пост на въезде, где несли службу трое гвардейцев, вооруженных и экипированных до самых зубов, даже заглянуть через забор нельзя было ни с одной точки – все предусмотрел ее супруг.
А вообще, работа на территории Центра кипела. Грозить и подгонять никого не требовалось, люди видели своими глазами, что происходит за пределами их безопасной земли, и старались изо всех сил. Стройматериалов хватало, рабочих рук и техники тоже. Здания быстро и аккуратно переделывались в жилые дома, на фабрике обустраивалась новая лаборатория, еще лучше того института, что был в Москве, на Автопроездной улице. Именно здесь будет создана та вакцина, которая даст в руки Бурко ключи от всего уцелевшего мира.
У входа в «Министерство госбезопасности» они с Пасечником расстались. Тот вошел в подъезд своего пока еще мало кому здесь известного здания, а Бурко направился домой. Он предпочитал работать там, а при необходимости, если требовалось его присутствие, приходить в нужное место. Прошел через охраняемые ворота, помахал рукой играющим во дворе дочкам и жене. Та улыбнулась, махнула в ответ. Все же и она понемногу осваивается. И даже начинает втягиваться в дела базы, занявшись организацией детского сада. Именно на это Бурко больше всего надеялся – безделье в четырех стенах может свести с ума.
Он поднялся на третий этаж «господского дома», который полностью занимала его квартира. Она была раз в пять меньше его подмосковного дома, но, если быть честным, по его потребностям большая и не требовалась. Две детских, их с женой спальня, еще одна спальня «на вырост», его кабинет и просторная гостиная. Что еще нужно? Он прошел в кабинет, который был заодно и библиотекой. Книги в основном перевезли, и теперь они на полках закрывали все четыре стены. Большой полукруглый стол, на нем два телефона и компьютер.
Александр сел в удобное высокое кресло. Откинулся, потянулся, закинув руки за голову. Что у него сегодня по плану? Дел теперь выше крыши…
Тут раздался телефонный звонок из отдела Пасечника. И не просто звонок, а можно сказать – приятный сюрприз. В ворота Центра постучался некто Братский, «теневой партнер» Бурко в компании «Фармкор». Не тот партнер, который из тени помогает расти частной компании, пользуясь своим государственным положением, а тот, который приходит и просит продать ему по номиналу (читай – раз в двадцать дешевле реальной стоимости) акции твоего детища. В противном случае обещая большие неприятности по всем направлениям, от проверок налоговой до отзыва кредитов банками. И главное, что он потом не забывает делать, так это напоминать о том, что он регулярно нуждается в деньгах. И семья его нуждается. А в чем нуждаешься ты, предпочитает не выспрашивать и голову себе твоими проблемами не забивать. Поэтому, когда Бурко доложили, что прибыл Братский с семьей и охраной и требует предоставить убежище, он лишь улыбнулся и приказал провести гостя в кабинет Пасечника, где пообещал с ним встретиться.
Всегда деятельный Бурко, просидев два дня у себя в усадьбе в безделье и ожидании у моря погоды, откровенно умаялся скукой и, прибыв в Центр, с ходу привычно взялся за дела. Теперь ему в руки перешло правление, считай, над целым городом. Пять тысяч человек, собранных в одном месте, – не шутка. Как ни планировали, что ни замышляли раньше, а проблем все равно было выше головы. Но с проблемами справлялись. Недаром он подобрал себе таких толковых помощников.
Через несколько дней после заселения в Центр, Пасечник с Салеевым сформировали группу, которая должна была двинуть в сторону Нижегородской области, где ей поручалось организовать перехват Крамцова с Дегтяревыми, если расчет Пасечника оказался верным. Группа была немалая, около ста человек, на двух командирских «Тиграх», четырех «Водниках» и восьми новеньких «Выстрелах» – камазовских бронемашинах, которые, по настоянию Салеева, закупили вместо планируемых БТР-80. Их и чинить проще, и расход топлива у них ниже, и вместительность с грузоподъемностью хоть куда. А проигрыш в проходимости незначительный. Впрочем, в Центре и нормальные бэтээры имелись, взятые с военных складов. Пошли с колонной и грузовики – бронированные «Уралы» с боекомплектом, техничка и два наливника. Серьезная, в общем, колонна получилась.
Двадцать человек в отправлявшемся отряде были из «департамента» Пасечника, бывшие фсиновцы и следователи. Еще восемьдесят человек – бойцы Салеева, «силовики». Силы, более чем достаточные для выполнения поставленной перед ними задачи. Документами их снабдили самыми непробиваемыми, чтобы ни у кого вопросов не возникало. Отряд спецназа ФСИН на задании. Сверхважном, сверхсекретном. Все, не моги трогать.
Задачи были поставлены, каждый в отряде знал, что ему следует делать, поэтому никакого напутственного инструктажа не проводилось. Экипажи выстроились перед машинами, а затем погрузились на транспорт, который построился в колонну и пошел за ворота Центра.
Отправив отряд, Бурко в сопровождении Пасечника пошел обратно. Он заметил, что уже втягивается в управление Центром, и это ему интересно, намного интересней, чем управлять фармацевтической компанией. Там производство, финансы, все время оглядка на интересы многих, на законы и правила, а здесь… судьбы людские, жизни людей зависят от его действий. И все атрибуты власти имеются. Даже тюрьма построена в одном из «учебных корпусов» Центра, в подвале. Хорошая тюрьма, мрачная, откуда наружу и звука не просочится. Где можно убеждать не только словом, но и делом. Весь этот корпус, кстати, отошел «департаменту» Пасечника, разведке, контрразведке и силам правопорядка нового, пусть и маленького, государства. Но это пока маленького, а что будет дальше… Тут, как говорили в Одессе, «будем посмотреть».
Соседний с безопасниками корпус занял Салеев со своим «Министерством обороны и Генштабом» в одном лице. К штабу примыкал еще один корпус, нечто вроде очень разросшейся караулки, где на круглосуточном дежурстве пребывала ГБР[5] численностью аж в полсотни человек. Мало ли что!
Семья Бурко уже осваивалась в новом для себя месте. Причем переселение прошло безболезненно, творящееся за периметром базы было достаточным стимулом для того, чтобы его жена была счастлива новым местом жительства. Она общалась с женами Домбровского и Салеева, с которыми и до того близко дружила, детям тоже было с кем играть. «Господская территория» была удобна, безопасна, комфортабельна. Никто не мог войти туда, минуя пост на въезде, где несли службу трое гвардейцев, вооруженных и экипированных до самых зубов, даже заглянуть через забор нельзя было ни с одной точки – все предусмотрел ее супруг.
А вообще, работа на территории Центра кипела. Грозить и подгонять никого не требовалось, люди видели своими глазами, что происходит за пределами их безопасной земли, и старались изо всех сил. Стройматериалов хватало, рабочих рук и техники тоже. Здания быстро и аккуратно переделывались в жилые дома, на фабрике обустраивалась новая лаборатория, еще лучше того института, что был в Москве, на Автопроездной улице. Именно здесь будет создана та вакцина, которая даст в руки Бурко ключи от всего уцелевшего мира.
У входа в «Министерство госбезопасности» они с Пасечником расстались. Тот вошел в подъезд своего пока еще мало кому здесь известного здания, а Бурко направился домой. Он предпочитал работать там, а при необходимости, если требовалось его присутствие, приходить в нужное место. Прошел через охраняемые ворота, помахал рукой играющим во дворе дочкам и жене. Та улыбнулась, махнула в ответ. Все же и она понемногу осваивается. И даже начинает втягиваться в дела базы, занявшись организацией детского сада. Именно на это Бурко больше всего надеялся – безделье в четырех стенах может свести с ума.
Он поднялся на третий этаж «господского дома», который полностью занимала его квартира. Она была раз в пять меньше его подмосковного дома, но, если быть честным, по его потребностям большая и не требовалась. Две детских, их с женой спальня, еще одна спальня «на вырост», его кабинет и просторная гостиная. Что еще нужно? Он прошел в кабинет, который был заодно и библиотекой. Книги в основном перевезли, и теперь они на полках закрывали все четыре стены. Большой полукруглый стол, на нем два телефона и компьютер.
Александр сел в удобное высокое кресло. Откинулся, потянулся, закинув руки за голову. Что у него сегодня по плану? Дел теперь выше крыши…
Тут раздался телефонный звонок из отдела Пасечника. И не просто звонок, а можно сказать – приятный сюрприз. В ворота Центра постучался некто Братский, «теневой партнер» Бурко в компании «Фармкор». Не тот партнер, который из тени помогает расти частной компании, пользуясь своим государственным положением, а тот, который приходит и просит продать ему по номиналу (читай – раз в двадцать дешевле реальной стоимости) акции твоего детища. В противном случае обещая большие неприятности по всем направлениям, от проверок налоговой до отзыва кредитов банками. И главное, что он потом не забывает делать, так это напоминать о том, что он регулярно нуждается в деньгах. И семья его нуждается. А в чем нуждаешься ты, предпочитает не выспрашивать и голову себе твоими проблемами не забивать. Поэтому, когда Бурко доложили, что прибыл Братский с семьей и охраной и требует предоставить убежище, он лишь улыбнулся и приказал провести гостя в кабинет Пасечника, где пообещал с ним встретиться.
Сергей Крамцов
30 марта, пятница, утро
С утра, когда мы заводили «буханку», намереваясь использовать ее как грузовик для перевозки обещанных Пантелеевым материальных благ, раздался треск мотоциклетного мотора и к нам подкатил расписной квадроцикл «Ямаха Рэптор», за рулем которого, сияя от гордости, сидел молодой сержантик из роты МТО,[6] явно из срочников.
– Меня подполковник Пантелеев за вами прислал, – с ходу объявил он, лихо развернувшись почти на месте. – Проведу вас на склад РАВ.[7] Готовы?
– Это откуда такая красота? – спросил Шмель, кивнув на японскую диковину.
– Да вывезли вчера целый склад всякой мототехники откуда-то, вот и распределили по посыльным, – сообщил сержант. – Так что, едете?
– Веди, – кивнул Леха, усаживаясь за руль.
«На промысел» мы отправились вчетвером, Шмель с Лехой, да я с Сергеичем. По нашим прикидкам, «буханки» должно было хватить за глаза с ее грузоподъемностью почти в тонну, кто бы нам вообще столько всего выдал? Но, конечно, побольше хотелось, побольше.
Сержантик лихо катил на своей четырехколеске, треща мотором и ловко закладывая виражи, мы едва за ним поспевали, и вскоре наш УАЗ въехал в ворота в сетчатом заборе, окружающем склады учебного центра. Там же стояла кремового цвета «Нива», утащенная откуда-то с улицы, на которой приехал Пантелеев. За «Нивами» теперь охотились специально, и, если она просто стояла на улице и на нее никто явно не предъявлял права, очень высока вероятность была того, что она окажется на территории «Пламени». Или какой другой территории. «Нива» теперь стоила больше любого «Гранд Чероки» – простенькая, проходимая, несложная в ремонте и с умеренным аппетитом.
– Ты, Серега, видишь-на, до чего дошел? Целого подполковника-на по своим делам, как салабона, гоняешь! – вместо приветствия заявил Пантелеев, выбираясь из тесноватого для него салона маленького внедорожника.
Однако, судя по выражению его лица, он явно был чем-то доволен. Чем именно, он сам сказал через минуту. С ним связывались по радио зампотыл и начпрод, и с их слов выходило, что новообразуемое поселение на территории учебного центра «Пламя» не будет испытывать потребности в продуктах как минимум года четыре. И все это достижение зачислили нашему отряду в актив. Именно это Пантелеев нам и сообщил, а я мысленно пересчитал похвалу во всякое имущество. Идея такая мелькнула, что появилась возможность просить больше. И я попрошу, в этом даже не сомневайтесь. В конце концов не обеднеют они, если на пару лишних стволов или ящиков с патронами разорятся, я им целый продсклад подогнал, не считая трех машин. Правда, они тоже пообещали решить в будущем наши жилищные проблемы, но об этом пока не знал никто, кроме присутствующей здесь четверки. Ну так нефтебаза и медсклад им тоже бонусом прошли, так что нечего…
На складе нас приняли невысокий тощий майор и с ним немолодой старший прапорщик. Как выяснилось, им дали распоряжение выделить со склада то, что скажет Пантелеев. Не мы, а именно он. А жаль. Жаль. Будем надеяться, что не обидит.
– Ну что, «лесные братья», с чего начнем-на? – спросил Пантелеев.
– С пулемета, – сказал Леха. – Пулемет хотим.
– Пулемет я вам… пожалуй, что дам, – сломал историческую фразу из «Белого солнца пустыни» подполковник. – Cepera, дай ребятам пулемет! И ствол к нему-на.
– Леха, иди с майором, – подтолкнул я друга.
Те пошли в глубь большого складского бокса, напоминающего гараж-переросток, заставленный зелеными ящиками, и вскоре вернулись обратно с совершенно новеньким ПКМ и запасным стволом к нему. А Пантелеев тем временем спросил у меня:
– Сколько человек-на вооружаем? Я боевыми единицами интересуюсь, тыловиков своих ты уже из личного-на свободного имущества оснащай.
– Десять человек у меня вполне боевого применения, – прикинув в уме, ответил я.
– Да ну на хрен! – не поверил Пантелеев и даже отмахнулся. – У тебя там девчонки-на сопливые.
– Эти сопливые уже людей убивали, о мертвяках и не говорю. А тут еще и в повешении с кастрацией поучаствовали, – усмехнулся я. – Надо продолжать?
Пантелеев аж присвистнул, затем поинтересовался повешением. Пришлось рассказать ему историю с бандой из Солнечногорска, кратенько. Он покивал, затем сказал:
– И вправду, можно в штат вводить. Ладно, десять так десять, не обеднеем-на. – После паузы продолжил: – Так, пулемет мы вам дали, это уже минус один. Снайперку не дадим, я-на предупреждал.
– Да есть у нас, – сказал Леха, показав свой «Тигр», с которым не расставался.
– Так это же «Тигр»-на, там и нарезы другие, и регулятора нет, и вообще не то, – отмахнулся подполковник.
– А что, что-то взамен предлагаете? – полюбопытствовал я. – Если предлагаете, то согласен: «Тигр» – дерьмо.
– Нет, – решительно заявил он. – Просто говорю. На предмет мнение-на высказать.
– А если мнение, то оно мимо, – засмеялся я. – У Лехи и ствол от СВД стоит, и регулятор имеется. Так что там от «Тигра» ничего и не осталось, чистая СВД.
– Ну тогда и ладно, – заключил Пантелеев. – Автоматов-на дам шесть всего, их у вас и так куча, лучше патронов отсыплем на недостачу-на. Согласен?
А что мне несогласным быть? Оружия у нас и вправду уже хватало, чего греха таить, это он верно заметил. На каждого по нескольку стволов будет, надо уже собственный склад РАВ заводить. В кунге. А вот патроны – это расходники, много их, точно, никогда не будет.
Старший же прапорщик к тому времени отобрал три АК-74М, новеньких, в заводской еще смазке, и три же АК-105, укороченную версию. К каждому приложил комплект поставки, по четыре пластиковых черных магазина, по брезентовому ремню и по принадлежности.
– Откуда это у вас? – удивился я, показав новые «укороты», которые стали заметно длинней прежних «ксюх». – На вооружение же их вроде не принимали?
– Не принимали, – согласно кивнул старший прапорщик. – Но войсковые испытания проходили, а где испытывают? У нас и испытывают. Часть расстреляли начисто, так что нарезы вовсе стерлись, а часть так и осталась, лежат себе на складе. Даже не трогали, их же с запасом завозили. У нас на них сейчас спрос так себе, люди к длинным привыкли. И даже запасных стволов в артмастерской к ним нет, а у вас самой мастерской не водится. Вот и поступила команда вам выдать.
С утра, когда мы заводили «буханку», намереваясь использовать ее как грузовик для перевозки обещанных Пантелеевым материальных благ, раздался треск мотоциклетного мотора и к нам подкатил расписной квадроцикл «Ямаха Рэптор», за рулем которого, сияя от гордости, сидел молодой сержантик из роты МТО,[6] явно из срочников.
– Меня подполковник Пантелеев за вами прислал, – с ходу объявил он, лихо развернувшись почти на месте. – Проведу вас на склад РАВ.[7] Готовы?
– Это откуда такая красота? – спросил Шмель, кивнув на японскую диковину.
– Да вывезли вчера целый склад всякой мототехники откуда-то, вот и распределили по посыльным, – сообщил сержант. – Так что, едете?
– Веди, – кивнул Леха, усаживаясь за руль.
«На промысел» мы отправились вчетвером, Шмель с Лехой, да я с Сергеичем. По нашим прикидкам, «буханки» должно было хватить за глаза с ее грузоподъемностью почти в тонну, кто бы нам вообще столько всего выдал? Но, конечно, побольше хотелось, побольше.
Сержантик лихо катил на своей четырехколеске, треща мотором и ловко закладывая виражи, мы едва за ним поспевали, и вскоре наш УАЗ въехал в ворота в сетчатом заборе, окружающем склады учебного центра. Там же стояла кремового цвета «Нива», утащенная откуда-то с улицы, на которой приехал Пантелеев. За «Нивами» теперь охотились специально, и, если она просто стояла на улице и на нее никто явно не предъявлял права, очень высока вероятность была того, что она окажется на территории «Пламени». Или какой другой территории. «Нива» теперь стоила больше любого «Гранд Чероки» – простенькая, проходимая, несложная в ремонте и с умеренным аппетитом.
– Ты, Серега, видишь-на, до чего дошел? Целого подполковника-на по своим делам, как салабона, гоняешь! – вместо приветствия заявил Пантелеев, выбираясь из тесноватого для него салона маленького внедорожника.
Однако, судя по выражению его лица, он явно был чем-то доволен. Чем именно, он сам сказал через минуту. С ним связывались по радио зампотыл и начпрод, и с их слов выходило, что новообразуемое поселение на территории учебного центра «Пламя» не будет испытывать потребности в продуктах как минимум года четыре. И все это достижение зачислили нашему отряду в актив. Именно это Пантелеев нам и сообщил, а я мысленно пересчитал похвалу во всякое имущество. Идея такая мелькнула, что появилась возможность просить больше. И я попрошу, в этом даже не сомневайтесь. В конце концов не обеднеют они, если на пару лишних стволов или ящиков с патронами разорятся, я им целый продсклад подогнал, не считая трех машин. Правда, они тоже пообещали решить в будущем наши жилищные проблемы, но об этом пока не знал никто, кроме присутствующей здесь четверки. Ну так нефтебаза и медсклад им тоже бонусом прошли, так что нечего…
На складе нас приняли невысокий тощий майор и с ним немолодой старший прапорщик. Как выяснилось, им дали распоряжение выделить со склада то, что скажет Пантелеев. Не мы, а именно он. А жаль. Жаль. Будем надеяться, что не обидит.
– Ну что, «лесные братья», с чего начнем-на? – спросил Пантелеев.
– С пулемета, – сказал Леха. – Пулемет хотим.
– Пулемет я вам… пожалуй, что дам, – сломал историческую фразу из «Белого солнца пустыни» подполковник. – Cepera, дай ребятам пулемет! И ствол к нему-на.
– Леха, иди с майором, – подтолкнул я друга.
Те пошли в глубь большого складского бокса, напоминающего гараж-переросток, заставленный зелеными ящиками, и вскоре вернулись обратно с совершенно новеньким ПКМ и запасным стволом к нему. А Пантелеев тем временем спросил у меня:
– Сколько человек-на вооружаем? Я боевыми единицами интересуюсь, тыловиков своих ты уже из личного-на свободного имущества оснащай.
– Десять человек у меня вполне боевого применения, – прикинув в уме, ответил я.
– Да ну на хрен! – не поверил Пантелеев и даже отмахнулся. – У тебя там девчонки-на сопливые.
– Эти сопливые уже людей убивали, о мертвяках и не говорю. А тут еще и в повешении с кастрацией поучаствовали, – усмехнулся я. – Надо продолжать?
Пантелеев аж присвистнул, затем поинтересовался повешением. Пришлось рассказать ему историю с бандой из Солнечногорска, кратенько. Он покивал, затем сказал:
– И вправду, можно в штат вводить. Ладно, десять так десять, не обеднеем-на. – После паузы продолжил: – Так, пулемет мы вам дали, это уже минус один. Снайперку не дадим, я-на предупреждал.
– Да есть у нас, – сказал Леха, показав свой «Тигр», с которым не расставался.
– Так это же «Тигр»-на, там и нарезы другие, и регулятора нет, и вообще не то, – отмахнулся подполковник.
– А что, что-то взамен предлагаете? – полюбопытствовал я. – Если предлагаете, то согласен: «Тигр» – дерьмо.
– Нет, – решительно заявил он. – Просто говорю. На предмет мнение-на высказать.
– А если мнение, то оно мимо, – засмеялся я. – У Лехи и ствол от СВД стоит, и регулятор имеется. Так что там от «Тигра» ничего и не осталось, чистая СВД.
– Ну тогда и ладно, – заключил Пантелеев. – Автоматов-на дам шесть всего, их у вас и так куча, лучше патронов отсыплем на недостачу-на. Согласен?
А что мне несогласным быть? Оружия у нас и вправду уже хватало, чего греха таить, это он верно заметил. На каждого по нескольку стволов будет, надо уже собственный склад РАВ заводить. В кунге. А вот патроны – это расходники, много их, точно, никогда не будет.
Старший же прапорщик к тому времени отобрал три АК-74М, новеньких, в заводской еще смазке, и три же АК-105, укороченную версию. К каждому приложил комплект поставки, по четыре пластиковых черных магазина, по брезентовому ремню и по принадлежности.
– Откуда это у вас? – удивился я, показав новые «укороты», которые стали заметно длинней прежних «ксюх». – На вооружение же их вроде не принимали?
– Не принимали, – согласно кивнул старший прапорщик. – Но войсковые испытания проходили, а где испытывают? У нас и испытывают. Часть расстреляли начисто, так что нарезы вовсе стерлись, а часть так и осталась, лежат себе на складе. Даже не трогали, их же с запасом завозили. У нас на них сейчас спрос так себе, люди к длинным привыкли. И даже запасных стволов в артмастерской к ним нет, а у вас самой мастерской не водится. Вот и поступила команда вам выдать.