Страница:
До этого долго думал, кого уложить с трехлинейкой рядом с Лехой, и лучше себя никого не придумал. Маша стреляет не хуже, скорее даже лучше, но она будет нужна в кустах, с фланга, чтобы вступить в дело тогда, когда противник в атаку пойдет или начнет за фермами укрываться. Обнаружат ее не сразу, а стреляет она быстро, так что много дел натворит со своим СКС с оптикой. А мощнее ей и не нужно, дистанция ведения огня вообще детская.
Вправо от дороги заслал Сергеича с пулеметом и с ним Таньку и Вику, которые на свои «74М» оптику нахлобучили. Слева от моста Большой за пулеметчика пристроился с Машей и Шмелем, у которого три «Мухи» с собой. В общем, в три огня взяли, все четко.
Собрал доклады о готовности, после чего уже дал команду нам двоим на выдвижение. Напряглись, вытолкнули на дорогу самый наш сюрприз – эти самые два рюкзака с песком, завернутые в куски масксети. Типа передвижного бруствера получилось, автоматная пуля точно не пробьет, и закрывает это все нас до самых глаз, и под винтовки отличная опора.
Вообще-то, если бы те, кто на мосту, смотрели вдаль внимательней, то уже должны были заметить, что возле дороги, прямо на обочинах, два новых бугра появилось. Но не заметили, расслабились, да и наблюдателей у них не было, так, просто тусовка.
Ветра вообще не было, травинка не шевелилась, что упрощало задачу. Целься самую малость выше. Падение пули меньше полуметра, здесь ноль на трех сотнях. Итого семнадцать кликов вертикальной поправки. Можно было полторы тысячных вниз по сетке «Мил Дот» взять, но стрелять надо будет быстро и часто, так что не стану этого делать, крестом буду целиться.
– Леха, готов? – спросил я, закончив щелкать барабанчиком и приладив винтовку на рюкзаке с песком.
– Давно уже, – фыркнул тот.
– Начинаем. Ты справа, я слева, к центру. Сосредотачиваемся на вертухаях, которые в камках, они в бою потолковей могут быть.
– Понял.
Я передернул затвор, мягко скользнул патрон в казенник.
– Огонь, – скомандовал.
Выстрелили мы с Лехой одновременно практически. Его результат я не видел, но свой разглядел хорошо. Моя пуля ударила в середину груди мужика в камке и военной кепи, он дернулся и завалился назад. Ранений от такого попадания иных, кроме смертельных или очень тяжелых, быть не может, броников я ни у кого там не видел.
Я передернул затвор, попутно выцеливая следующего в камке. Вот он, присел на колено у капота «Урала», пытается пристроить автомат на бампере. Грудь закрыта, видны голова и все ниже груди. В голову не попаду, пожалуй. Ему я вогнал пулю в живот. Эффект был тоже что надо, тот резко скорчился, схватившись за себя руками, и повалился на бок, поджав колени.
А вот уже кто-то командовать догадался, рукой машет, но не в атаку зовет, а укрыться от огня требует. Хотел я его сшибить, но не успел: Леха постарался. На мосту заметались, пытаясь найти укрытие, хотя для полутора десятков человек на трех дорожных полосах это нереально. Только за колесами машин, но это, в данном случае, так себе укрытие для такой толпы.
Потом искрами тут и там замелькали дульные вспышки, они нас все же засекли. Но я опять прав оказался, пули все больше в дорогу бились метрах в двухстах перед нами или, наоборот, шли намного выше, тихо посвистывая. Опасаться следовало лишь рикошета от дороги, и то близкого.
Я навел винтовку на еще одного камуфляжного, лежащего за колесом «Урана», выстрелил. Твою мать, все же нервничаю, из «мосинки» да снайперским патроном грех промахиваться на такой дистанции – попал в диск колеса, судя по искрам. И противник совсем укрылся.
Снова передернул затвор, поискал целей. Все цели за мостовыми фермами укрылись, им самим стрелять невозможно, но и нам они не видны. Мой прогноз про атаку не оправдывается, недостаточно военным у них командование оказалось, не бросило их в атаку, они так и будут с моста отстреливаться до конца света.
– Фланги, цели наблюдаете? – запросил я.
Фланги наши пока в драку не вступали, ждали команду.
– Наблюдаем чисто, как на ладони, – ответил Сергеич.
– Как в тире выставились, – ответил Шмель.
– Тогда огонь по готовности. Стрелять в тело, все помнят?
Я снова навел перекрестие с крохотным красным кружочком на скрещении волосков, размером в угловую минуту на ста метрах, на укрывающегося за колесом, снова выстрелил. И попал на этот раз в руку. Должно хватить, энергии у этой пули достаточно. Хреново ему сейчас.
Услышал пулеметную очередь, перекрывшую басовитостью «калаши» обороняющихся, вторую, наложившуюся на нее, звонко захлопал СКС, я увидел, как из-за ферм моста на проезжую часть с обеих сторон начали выпадать убитые. И вот теперь там явно запаниковали. Трое в гражданке побежали, не скрываясь даже, вдаль от нас, кто-то заметался, пытаясь укрыться. Одного бегущего свалил Леха, попав в спину.
– Шмель, давай в них одну «Муху», чтобы обделались окончательно, – сказал я в микрофон. – Хоть в опору, лишь бы шутку оценили. Придави их.
– Сделаем, – послышалось в эфире.
Я увидел, как двое пытались отстреливаться в сторону Шмеля, присев за высоким бетонным бордюром, но при этом открывшись мне. Одного, как мне показалось, Маша убила, второму пулю в бок вогнал я. Он выронил автомат вниз и свалился навзничь. Перезарядка у меня, а кабина одного из «Уралов» тем временем расцвела взрывом, но не красивым, как в кино, а просто пыхнуло, вспыхнуло, подпрыгнуло, полетели ошметки. Было загорелся тент, но сразу погас. Не брезент там, а что-то вроде клеенки, негорючее, видать.
А вот и первый результат приказа не стрелять в голову: поднялись сразу двое, оба за спиной тех, кто еще отстреливался. Тот, которого я убил первым, и еще один, в камуфляжных штанах, кроссовках и гражданском свитере. За грузовиками пошла какая-то суета, судя по всему, кто-то успел обернуться, застрелили камуфляжного, я видел, как он завалился, но тот, который в свитере, набросился на кого-то сверху.
Кто-то начал перебегать, показал спину из-за колеса, в которую влетели сразу две пули, моя и Лехина. Я начал заталкивать по одному патроны в магазин, вынимая из патронташа на прикладе, а тем временем еще один встал, из убитых Сергеичем, судя по всему, на мосту пошла паника, кто-то за кем-то гонялся, с флангов по всем постреливали наши, внося еще большую суматоху. Я прицелился в тех, которые бежали уже в дальнем конце моста, прикинул падение траектории, выстрелил. Промахнулся, суета моя ненужная, мать ее. Снова перезарядил, выстрелил. Попал, причем на этот раз явно в позвоночник, у того ноги как будто на бегу отнялись.
Леха дострелял магазин во второго «бегуна», но тот петлял как заяц, так что все прошло мимо. Беглец спрыгнул с дорожной насыпи вправо, едва закончились фермы, был обстрелян Сергеичем из пулемета, но тоже уцелел, хоть Сергеич счел, что задел его. А вот к кому он бежит?
Двое с моста, побросав оружие, спрыгнули в реку. Там же метров пятнадцать, это же уметь надо прыгать в воду с такой высоты, чтобы не убиться. Но в любом случае нам они уже не помеха. Да и вообще никто не помеха, закончилось все, строго говоря.
– Шмель, вместе с твоими, дуйте за машинами и подгоняйте их к тому месту, где у вас сейчас позиция, – снова взялся распоряжаться я. – Надо валить, а то остальные обидятся, что коллеги сотни сложили. Сергеич, остаетесь на месте.
Теперь нам надо уйти в отрыв, потому как очень похоже, что этот заслон на мосту стоял специально с целью добычи транспорта. Для того взвода, условно, что там был, и имеющегося хватало с избытком, значит, их где-то неподалеку столько, что в два «Урала» и джипарь они влезть не могли при всем желании.
– Живых на мосту нет, – сказал Леха. – Мертвяки там одни, жрут кого-то.
Тут он прав. Будь там и живые, и мертвые, суеты было бы больше. Я набил патронами опустевший магазин, дотолкал недостающие в патронташ. Затем сказал в микрофон:
– Сергеич, страхуй нас, мы понемногу к мосту пойдем, дозачистим. И пусть Таня от тебя выдвигается туда же, только нас дождется.
Мы встали и, не торопясь, пошли прямо по дороге в сторону моста. Я винтовку уже отправил за спину, передвинув на грудь «сто пятый» и откинув приклад. Леха тоже моему примеру последовал. Пока там машины подгонят, еще минут пятнадцать пройдет, а нам надо теперь уже с десяток мертвяков отстрелять. Даже больше. Считай, убить всех заново.
А у мертвяков уже жор пошел всерьез так, не по-детски. Ожившие трупы навалились на неоживших – двое были убиты выстрелами в голову, – вцеплялись в них зубами, стараясь оторвать куски плоти, трясли как собаки головами. Возня, чавканье, мерзость, кровь ручьем. Так мы их и добили, пока зомби новообращенные – они совсем тупые, даже убегать или нападать не пытаются, им только жрать.
– Лех, новый тактический прием, хоть наставление пиши, – сказал я, обведя произведенный разгром рукой, после того как с зомби покончили.
Действительно, серьезно мы выступили, можно гордиться. Правда, противник нам глупый и неопытный попался, но все равно. А заодно появилось ощущение того, что справедливость-то восторжествовала. И за деревню перебитую ответили, и за тех мужиков из «уазика», и за трупы, что под насыпью лежат. Хорошо мы их, собакам и смерть собачья, аж душа поет песни радостные.
– В смысле? – спросил вдруг Леха уже из кузова уцелевшего «Урала».
Полез он туда мародерничать, естественно, первый и основной инстинкт победителя. Кстати, с трофеями очень неплохо, туда-сюда, а дюжину нормальных АК-74 взяли, хоть и старой модели, «весла», так оно и лучше, тогда качество не в пример нынешнему было. Время будет, есть смысл их до ума довести на манер моего АКМ, да и пользоваться. Еще взяли патронов аж девять цинков, да еще снаряженных магазинов кучу, три ПМ и несколько сот патронов к ним. Остальное было или поломано, или с моста в реку упало. Те, кто спрыгнул, уцелели оба, кстати, мы видели обоих, выбравшихся из воды метрах в пятистах вниз по течению. Я даже из трехлинейки попытался в одного пальнуть, но не попал, а они за поворотом крутого берега скрылись.
– В смысле стрелять так, чтобы убитые со стороны противника обращались. И на них кидались, – ответил я.
– А, это да, это удачно получилось, – согласился Леха. – Это мы просто новаторы.
Из леса показались наши машины, вскарабкались на шоссе, затем выкатили на мост. Оперативно побросали все трофеи в «буханку», кое-как, лишь бы быстрее, с намерением разобраться позже, загрузились, быстро из пулеметов прострелили движки и радиаторы уцелевших машин на мосту и поехали прочь.
Нас, к счастью, не преследовали, хоть с замыкающего «уазика» заметили показавшийся из лесу УАЗ же, с тентом, явно военного типа. Оттуда вышли двое, которые смотрели нам вслед, пока не пропали из виду. Наверное, решили плюнуть на нас.
Я бы на их месте не стал гоняться. Почему? А очень просто. Со связью у них явно проблемы, потому что УАЗ появился не сразу, а через полчаса после разгрома на мосту, видать, беглец добежал и доложил о нападении. Добежал до своих всего один, так что логично предположить, что нападавших много. И о наличии гранатометов, снайперов и пулеметов он тоже сообщил. Будешь гоняться всего вдвоем и на одной машине? Сомневаюсь. Скорее смыться сам захочешь.
Сергей Крамцов
Сергей Крамцов
Вправо от дороги заслал Сергеича с пулеметом и с ним Таньку и Вику, которые на свои «74М» оптику нахлобучили. Слева от моста Большой за пулеметчика пристроился с Машей и Шмелем, у которого три «Мухи» с собой. В общем, в три огня взяли, все четко.
Собрал доклады о готовности, после чего уже дал команду нам двоим на выдвижение. Напряглись, вытолкнули на дорогу самый наш сюрприз – эти самые два рюкзака с песком, завернутые в куски масксети. Типа передвижного бруствера получилось, автоматная пуля точно не пробьет, и закрывает это все нас до самых глаз, и под винтовки отличная опора.
Вообще-то, если бы те, кто на мосту, смотрели вдаль внимательней, то уже должны были заметить, что возле дороги, прямо на обочинах, два новых бугра появилось. Но не заметили, расслабились, да и наблюдателей у них не было, так, просто тусовка.
Ветра вообще не было, травинка не шевелилась, что упрощало задачу. Целься самую малость выше. Падение пули меньше полуметра, здесь ноль на трех сотнях. Итого семнадцать кликов вертикальной поправки. Можно было полторы тысячных вниз по сетке «Мил Дот» взять, но стрелять надо будет быстро и часто, так что не стану этого делать, крестом буду целиться.
– Леха, готов? – спросил я, закончив щелкать барабанчиком и приладив винтовку на рюкзаке с песком.
– Давно уже, – фыркнул тот.
– Начинаем. Ты справа, я слева, к центру. Сосредотачиваемся на вертухаях, которые в камках, они в бою потолковей могут быть.
– Понял.
Я передернул затвор, мягко скользнул патрон в казенник.
– Огонь, – скомандовал.
Выстрелили мы с Лехой одновременно практически. Его результат я не видел, но свой разглядел хорошо. Моя пуля ударила в середину груди мужика в камке и военной кепи, он дернулся и завалился назад. Ранений от такого попадания иных, кроме смертельных или очень тяжелых, быть не может, броников я ни у кого там не видел.
Я передернул затвор, попутно выцеливая следующего в камке. Вот он, присел на колено у капота «Урала», пытается пристроить автомат на бампере. Грудь закрыта, видны голова и все ниже груди. В голову не попаду, пожалуй. Ему я вогнал пулю в живот. Эффект был тоже что надо, тот резко скорчился, схватившись за себя руками, и повалился на бок, поджав колени.
А вот уже кто-то командовать догадался, рукой машет, но не в атаку зовет, а укрыться от огня требует. Хотел я его сшибить, но не успел: Леха постарался. На мосту заметались, пытаясь найти укрытие, хотя для полутора десятков человек на трех дорожных полосах это нереально. Только за колесами машин, но это, в данном случае, так себе укрытие для такой толпы.
Потом искрами тут и там замелькали дульные вспышки, они нас все же засекли. Но я опять прав оказался, пули все больше в дорогу бились метрах в двухстах перед нами или, наоборот, шли намного выше, тихо посвистывая. Опасаться следовало лишь рикошета от дороги, и то близкого.
Я навел винтовку на еще одного камуфляжного, лежащего за колесом «Урана», выстрелил. Твою мать, все же нервничаю, из «мосинки» да снайперским патроном грех промахиваться на такой дистанции – попал в диск колеса, судя по искрам. И противник совсем укрылся.
Снова передернул затвор, поискал целей. Все цели за мостовыми фермами укрылись, им самим стрелять невозможно, но и нам они не видны. Мой прогноз про атаку не оправдывается, недостаточно военным у них командование оказалось, не бросило их в атаку, они так и будут с моста отстреливаться до конца света.
– Фланги, цели наблюдаете? – запросил я.
Фланги наши пока в драку не вступали, ждали команду.
– Наблюдаем чисто, как на ладони, – ответил Сергеич.
– Как в тире выставились, – ответил Шмель.
– Тогда огонь по готовности. Стрелять в тело, все помнят?
Я снова навел перекрестие с крохотным красным кружочком на скрещении волосков, размером в угловую минуту на ста метрах, на укрывающегося за колесом, снова выстрелил. И попал на этот раз в руку. Должно хватить, энергии у этой пули достаточно. Хреново ему сейчас.
Услышал пулеметную очередь, перекрывшую басовитостью «калаши» обороняющихся, вторую, наложившуюся на нее, звонко захлопал СКС, я увидел, как из-за ферм моста на проезжую часть с обеих сторон начали выпадать убитые. И вот теперь там явно запаниковали. Трое в гражданке побежали, не скрываясь даже, вдаль от нас, кто-то заметался, пытаясь укрыться. Одного бегущего свалил Леха, попав в спину.
– Шмель, давай в них одну «Муху», чтобы обделались окончательно, – сказал я в микрофон. – Хоть в опору, лишь бы шутку оценили. Придави их.
– Сделаем, – послышалось в эфире.
Я увидел, как двое пытались отстреливаться в сторону Шмеля, присев за высоким бетонным бордюром, но при этом открывшись мне. Одного, как мне показалось, Маша убила, второму пулю в бок вогнал я. Он выронил автомат вниз и свалился навзничь. Перезарядка у меня, а кабина одного из «Уралов» тем временем расцвела взрывом, но не красивым, как в кино, а просто пыхнуло, вспыхнуло, подпрыгнуло, полетели ошметки. Было загорелся тент, но сразу погас. Не брезент там, а что-то вроде клеенки, негорючее, видать.
А вот и первый результат приказа не стрелять в голову: поднялись сразу двое, оба за спиной тех, кто еще отстреливался. Тот, которого я убил первым, и еще один, в камуфляжных штанах, кроссовках и гражданском свитере. За грузовиками пошла какая-то суета, судя по всему, кто-то успел обернуться, застрелили камуфляжного, я видел, как он завалился, но тот, который в свитере, набросился на кого-то сверху.
Кто-то начал перебегать, показал спину из-за колеса, в которую влетели сразу две пули, моя и Лехина. Я начал заталкивать по одному патроны в магазин, вынимая из патронташа на прикладе, а тем временем еще один встал, из убитых Сергеичем, судя по всему, на мосту пошла паника, кто-то за кем-то гонялся, с флангов по всем постреливали наши, внося еще большую суматоху. Я прицелился в тех, которые бежали уже в дальнем конце моста, прикинул падение траектории, выстрелил. Промахнулся, суета моя ненужная, мать ее. Снова перезарядил, выстрелил. Попал, причем на этот раз явно в позвоночник, у того ноги как будто на бегу отнялись.
Леха дострелял магазин во второго «бегуна», но тот петлял как заяц, так что все прошло мимо. Беглец спрыгнул с дорожной насыпи вправо, едва закончились фермы, был обстрелян Сергеичем из пулемета, но тоже уцелел, хоть Сергеич счел, что задел его. А вот к кому он бежит?
Двое с моста, побросав оружие, спрыгнули в реку. Там же метров пятнадцать, это же уметь надо прыгать в воду с такой высоты, чтобы не убиться. Но в любом случае нам они уже не помеха. Да и вообще никто не помеха, закончилось все, строго говоря.
– Шмель, вместе с твоими, дуйте за машинами и подгоняйте их к тому месту, где у вас сейчас позиция, – снова взялся распоряжаться я. – Надо валить, а то остальные обидятся, что коллеги сотни сложили. Сергеич, остаетесь на месте.
Теперь нам надо уйти в отрыв, потому как очень похоже, что этот заслон на мосту стоял специально с целью добычи транспорта. Для того взвода, условно, что там был, и имеющегося хватало с избытком, значит, их где-то неподалеку столько, что в два «Урала» и джипарь они влезть не могли при всем желании.
– Живых на мосту нет, – сказал Леха. – Мертвяки там одни, жрут кого-то.
Тут он прав. Будь там и живые, и мертвые, суеты было бы больше. Я набил патронами опустевший магазин, дотолкал недостающие в патронташ. Затем сказал в микрофон:
– Сергеич, страхуй нас, мы понемногу к мосту пойдем, дозачистим. И пусть Таня от тебя выдвигается туда же, только нас дождется.
Мы встали и, не торопясь, пошли прямо по дороге в сторону моста. Я винтовку уже отправил за спину, передвинув на грудь «сто пятый» и откинув приклад. Леха тоже моему примеру последовал. Пока там машины подгонят, еще минут пятнадцать пройдет, а нам надо теперь уже с десяток мертвяков отстрелять. Даже больше. Считай, убить всех заново.
А у мертвяков уже жор пошел всерьез так, не по-детски. Ожившие трупы навалились на неоживших – двое были убиты выстрелами в голову, – вцеплялись в них зубами, стараясь оторвать куски плоти, трясли как собаки головами. Возня, чавканье, мерзость, кровь ручьем. Так мы их и добили, пока зомби новообращенные – они совсем тупые, даже убегать или нападать не пытаются, им только жрать.
– Лех, новый тактический прием, хоть наставление пиши, – сказал я, обведя произведенный разгром рукой, после того как с зомби покончили.
Действительно, серьезно мы выступили, можно гордиться. Правда, противник нам глупый и неопытный попался, но все равно. А заодно появилось ощущение того, что справедливость-то восторжествовала. И за деревню перебитую ответили, и за тех мужиков из «уазика», и за трупы, что под насыпью лежат. Хорошо мы их, собакам и смерть собачья, аж душа поет песни радостные.
– В смысле? – спросил вдруг Леха уже из кузова уцелевшего «Урала».
Полез он туда мародерничать, естественно, первый и основной инстинкт победителя. Кстати, с трофеями очень неплохо, туда-сюда, а дюжину нормальных АК-74 взяли, хоть и старой модели, «весла», так оно и лучше, тогда качество не в пример нынешнему было. Время будет, есть смысл их до ума довести на манер моего АКМ, да и пользоваться. Еще взяли патронов аж девять цинков, да еще снаряженных магазинов кучу, три ПМ и несколько сот патронов к ним. Остальное было или поломано, или с моста в реку упало. Те, кто спрыгнул, уцелели оба, кстати, мы видели обоих, выбравшихся из воды метрах в пятистах вниз по течению. Я даже из трехлинейки попытался в одного пальнуть, но не попал, а они за поворотом крутого берега скрылись.
– В смысле стрелять так, чтобы убитые со стороны противника обращались. И на них кидались, – ответил я.
– А, это да, это удачно получилось, – согласился Леха. – Это мы просто новаторы.
Из леса показались наши машины, вскарабкались на шоссе, затем выкатили на мост. Оперативно побросали все трофеи в «буханку», кое-как, лишь бы быстрее, с намерением разобраться позже, загрузились, быстро из пулеметов прострелили движки и радиаторы уцелевших машин на мосту и поехали прочь.
Нас, к счастью, не преследовали, хоть с замыкающего «уазика» заметили показавшийся из лесу УАЗ же, с тентом, явно военного типа. Оттуда вышли двое, которые смотрели нам вслед, пока не пропали из виду. Наверное, решили плюнуть на нас.
Я бы на их месте не стал гоняться. Почему? А очень просто. Со связью у них явно проблемы, потому что УАЗ появился не сразу, а через полчаса после разгрома на мосту, видать, беглец добежал и доложил о нападении. Добежал до своих всего один, так что логично предположить, что нападавших много. И о наличии гранатометов, снайперов и пулеметов он тоже сообщил. Будешь гоняться всего вдвоем и на одной машине? Сомневаюсь. Скорее смыться сам захочешь.
Сергей Крамцов
6 мая, пятница, вечер
Днем прошли через несколько деревень с совершенно нормальным населением и в конце концов решили остановиться прямо в одной – на дозаправку, а заодно и колодезной воды набрать в запас. Деревня, вроде и не маленькая, стояла в стороне от дороги, мы ее даже с заштатного этого шоссе с трудом разглядели – посадки заслоняли. Потом в бинокли понаблюдали и увидели, что там живые люди ходят без опаски. И без оружия.
Подумали-подумали и все же решили заехать. Прокатились по улице, встали у колодца. Все вышли, стараясь выглядеть подчеркнуто миролюбиво, очки, шлемы и маски стянули, оружие за плечами. Опять же расчет на то, что при виде женщин меньше напрягаться будут.
Так и вышло. Едва ведро в колодец опустилось, как подошла немолодая крепкая тетка, вежливо поздоровалась. Затем еще одна подошла, потом пара мужиков показалась, но эти уже с двустволками. Начались расспросы, кто мы, что мы и откуда, начат завязываться разговор, еще подтянулись люди. Первоначальная настороженность разошлась быстро, а затем, к великой нашей радости, нас предложили покормить – все были уже голодными. А я сразу решил не только не отказываться, но если удастся, то в деревне и заночевать. Уже шесть вечера, под три сотни мы сегодня прошли, и ладно. Зато здесь мертвяками никто не зашуган, все поспим по-человечески. Хотя деревня патрулируется, ходят мужички с ружьями. Видать, есть причина.
Как-то незаметно для себя мы оказались за длинным сборным столом во дворе, как выяснилось, у председателя колхоза. Натащили еды, похоже, что готовили в разных домах. Я хотел выставить пост у машин, но председатель, пузатый мужичок с хитрой рожей вечного посетителя пивного ларька, сказал, что отвечает лично за сохранность имущества, и сел рядом со мной. Я решил рискнуть и пост выставлять не стал, мысленно прикинув, что, в случае необходимости, мы деревню по бревнышку разнесем. Но доверие может сработать лучше, чем явное выражение недоверия.
За столом мы тоже не схалявничали, выставили водки из наших запасов, к чему общество отнеслось с явным одобрением. Оказывается, по хорошей водке здесь успели соскучиться, в меню доминировал самогон местного производства.
Дальше разговорились, все со всеми, в разных концах стола. А председатель, отзывавшийся на Михал Трофимыча, или просто Трофимыча, начал аккуратно выспрашивать меня, куда и зачем мы направляемся. Дежурным ответом было задание нашего нового командования на доставку важных документов черт знает куда, в секретное место, в общем. Версия вызвала достаточное уважение и звучат таинственно, оценил ее председатель.
А дальше и я принялся за расспросы о том, что тут было с началом Катастрофы. Выяснил, что бедствие почти не задело немаленькую деревню Старогорку, в силу ее удаленности от областного центра, равно как и деревень вокруг. Разумеется, были и здесь случаи обращения, и собаки мертвые завелись, и даже крысы, но набрать ту критическую массу, чтобы пересилить живых, не смогли. Деревня отбилась. Собак постреляли, на крыс реагировали и собаки и кошки, поэтому их, в силу неуклюжести, даже палками бить было можно, но самое главное – мертвые крысы свои основные крысиные навыки растеряли. Норы прогрызать разучились, и организация у них распалась. Получились из них довольно никудышные уличные твари, которые к тому же на человека не нападали. Великоват он для них, наверное. Хоть ногами их топчи. Потом побыстрее стали, но не настолько, чтобы представлять реальную проблему.
А вот чем ближе к областному центру, тем хуже была обстановка. Пока деревенских никто не тревожил, деревня стояла в стороне от трассы и даже от местного шоссе, но патрулирование местности кой-какое наладили. Глобальных планов старогорцы не строили, по-крестьянски собираясь и дальше питаться от земли и своих трудов. Я поинтересовался наличием банд в округе, и Трофимыч уклончиво сказал, что кто-то что-то слышал, но толком не знает. Пришлось мне его порадовать подробностями сегодняшней перестрелки, а заодно и рассказом про перебитую деревню у моста. Это его заметно шокировало, он даже выпил в задумчивости, а я его поддержал, особенно после того, как сбоку вмешался какой то мужичок и сказал:
– Ну точно, зона, что в Камышовке, разбежалась. Откуда им еще браться? И по месту похоже, им до моста пять верст оттуда.
– От мля, не было печали! – в сердцах сказал председатель, хлопнув себя толстой ладонью по не менее толстому колену.
– Трофимыч, а чего ты хотел? – Я подцепил с тарелки соленый грибок, закидывая в пасть следом за водкой. – Банды везде появляются. Прежней власти не стало, и новой еще нет. Вот теперь каждый и пытается к ней подобраться.
– Была ментовская, а будет воровская? – вздохнул председатель.
– Не-а, ни хрена, – мотнул я головой. – Будет того, кто сильный.
– И кто же теперь сильный? – влез мужичок, который вмешался в разговор.
– Где кто, – пожал я плечами. – У вас неподалеку вояки были? Или нет?
Трофимыч подумал, поморщил лоб:
– Двадцать верст отсюда артполк был. И еще ракетчики стоят подалее, верстах в пятидесяти, стратегические вроде как даже.
– Вот они могут быть силой, – заявил я. – Без проблем.
– Это как же? – удивился председатель. – От них и до напасти этой толку-то не было. То их не кормят, то им не платят, а от них никогда ни слова. Ворье да менты страной правили, что хотели, то и делали. Не, у военных отродясь глотки не было!
– Глотки не было, зато кулаки были, – возразил я. – Раньше они под правительством существовали, правительство генералов погнилее на них сажало, чтобы не рыпались. А как началось, то в Москве и вокруг они одни властью и остались. А бандитов вешали, кстати, на фонарях. А насильникам еще и яйца резали перед этим.
Последнюю подробность я добавил исключительно для придания нужного колорита, и идея кастрации с последующим повешением председателю почему-то очень понравилась, мы даже еще выпили за такое дело.
– А правительство-то это самое… оно куда делось? – вдруг залюбопытствовал председатель.
– А хрен его знает, – пожал я плечами. – Кое-кого военные расстреляли у аэропорта, кто за границу собирался. А где остальные – никто не знает, о них с начала заварухи ничего не слышно.
– Ну хоть кого-то расстреляли, и то – слава богу, не все сбегли, – истово перекрестился на икону Трофимыч, затем уточнил: – Значит, смыться не дали?
– А хоть бы и дали… Такое во всем мире, как и у нас. Что тут от мертвяков бегать, что в Америке – разница невелика.
– Тоже верно, – вздохнул он, поскребя в затылке. – Это им отсюда казалось, что там лучше будет, а если везде одно и то же, то… Хрен редьки не слаще. Надо же, двух месяцев еще нет, как началось, и уже конец света.
– Ну Трофимыч, погорячился ты, – возразил я – Не полный конец, мы-то еще здесь сидим да водку пьем. Вроде не закончились покуда.
– Это мы, – упрямо покачал головой собеседник. – А свет, какой был, накрылся весь. Мы уже в новом свете водку пьем, в том, что от старого остался.
– С водкой нам поостеречься бы надо, – вздохнул я с сожалением. – Ехать завтра с утреца.
– А вы не ехайте, коли водку пьете, – очень логично возразил Трофимыч. – Пьяному ездить нельзя, тут оставайтесь завтра. Хоть поговорить с новыми людьми можно будет. Баньку натопим, попаритесь. Вы вон в военных делах опытные, мож, присоветуете что. Банде-то этой до нас и ста верст идти не надо, за час доедут.
Ага, вот оно как. Трофимыч сложил два и два, прикинул хрен к носу и решил придержать нас тут, насмотревшись и рассказом нашим вдохновившись. Одно дело, если бы я тут врал один, так он всех слушал, как один слова другого подтверждает.
– Трофимыч, ну задержишь ты нас на день, ну даже на два, – усмехнулся я. – А если банда через неделю придет?
– Ну она, мож, в другую сторону пойдет! – возразил он быстро.
– Пойдет в другую, затем вернется в эту, – разбил я его мечтания. – Им жрать что-то надо, пить надо, баб надо. Они скоро начнут всех вокруг себя налогом обкладывать. И хорошо, если просто обложат, без махновщины, только это вряд ли. Чего они целую деревню перебили? Беспредельщики.
Трофимыч закряхтел, засопел обиженно, но ничего не сказал. Видать, в душе со мной согласился. Помолчал-помолчал, затем сказал:
– Ну тогда советуй, чего нам делать.
– Посылай людей к воякам, – сразу ответил я и спросил: – Кто ближе?
– Артиллерия. Они совсем близко.
– Вот к ним и посылай, – заявил я. – Прояви инициативу, договариваться начинай сам, но не на налог, а на помощь продуктами и чем там еще, понимаешь? Одно дело, когда с тебя брать приходят, и совсем другое, когда ты первый предлагаешь. Уже не налог получается, а сотрудничество. Уважать будут.
– Да сколько их там может быть-то, в артполку? – озадачился он.
– Да хоть сотня-другая сейчас наберется, и ладно, – махнул я рукой. – У них радио есть, с теми же ракетчиками свяжутся. У ракетчиков не только ракеты, их еще и охранять надо, так что при ином раскладе они не хуже пехоты будут. Даже спецназ у них свой. Ты, главное, их самих тоже думать заставляй, говори, что, мол, в округе банды завелись, всю жратву подгребут под себя, а вояки будут свои сухпаи годами хавать, вот им и весь хрен до копейки. Заставляй их булками шевелить.
Председатель задумался снова, и на этот раз очень глубоко и надолго. Молчал минут десять, наверное, и я ему не мешал, давал возможность все переварить.
– Хорошая мысля, и даже не опосля, – в конце концов подвел он итог своим размышлениям. – Транспорт у нас есть, мужики толковые есть, какие раньше служили, трое ребят у нас в Чечне были, да вот еще дезертиров двое вернулись. Только стволов мало: двустволок с десяток и два автомата, с какими дезертиры пришли. Страшновато людей даже посылать.
– Стволов дам, из сегодняшних трофеев, – быстро вошел я в роль благодетеля. – Дам пять автоматов и три пинка патронов к ним. И по четыре магазина на ствол, пустых. Да, и две двустволки есть, тоже отдам. Только это всей проблемы и навсегда не решит. Я думаю, банда там большая, и если они весь арсенал в колонии под себя взяли, то сила большая может быть. Ты с военными, главное, торопись.
– А они что, тут жить, что ли, поселятся? – возразил он. – Мы где, а они где? Чем я их надолго приманю?
– Поменяешь им еды, свежатинки какой, на те же стволы с боеприпасами, – продолжал я втолковывать ему. – И самое главное, если у них командир с башкой, то нападения ждать они не будут. Скорее всего, сами банду накроют. У тех пока опыта немного, одно дело – на зоне актив мочить, и другое – воевать. Разные вещи. Там и тут опыт нужен, но очень разный. А потом они его уже наберутся, станет труднее.
– Согласен, – снова хлопнул ладонью по колену Трофимыч. – Стволы когда дашь?
– Дай минут десять – отобрать, а то у нас там все в кучу свалено, – и принесу. А лучше пришли к грузовику кого, кому выдать можно.
– Это хорошо, сейчас и пришлю мужиков.
Глаза у Трофимыча загорелись. Много не много, а все прибыток, крестьянской душе радость. Хоть чего, но дай, и на халяву. Ну я и решил его не расстраивать, хлопнул Леху по плечу, шепнул, в чем дело, и вышел с ним во двор.
– А чего это ты раздачу слонов начал? – спросил Шмель, удивленный моей расточительностью.
– С того, что если тут что организуется, вроде местного варианта государства, то мы сразу в отцах-основателях окажемся, ну и дружественная территория будет. Нам все равно столько не надо, куда нам? Нахапали выше башки. А хорошие отношения многого стоят.
Леха открыл задние двери «буханки», мы забрались в салон, где ничего никто и пальцем не тронул. Как побросали все на пол, так и лежало. Мы выбрали из числа трофеев пять АК-74, затем пятнадцать магазинов, пустых, из рыжего бакелита, и три зеленых цинка «пятерки». Отложили и двустволки, что бандиты забрали с убитых мужиков. Тут к грузовику подбежали трое молодых мужиков, один из них совсем еще пацан в армейской камке.
– Сергей? – спросил один из них, со шрамом на щеке. – Нас Трофимыч прислал, стволы взять.
– Оттаскивайте.
Я подал им автоматы, магазины, ружья, зеленые металлические короба с патронами. Пацан в камке сказал, что его у наших машин на пост назначили, и вообще у них караул до утра будет. Вот так, это уже от председателя «спасибо». Ну и мы в долгу не останемся. Я порылся в сумке, достал ПМ из числа московских, ментовских, неудобно ведь нечищеный дарить. Достал кобуру, с тех же ментов снятую, в ней магазин запасной, и сотню патронов из вскрытого цинка.
Вернулись в дом, поднесли подарок. От пистолета председатель отнекивался, но при этом в руки его взял сразу и сразу ремень с кобурой на брюхо нацепил, в процессе высказывания стеснительного протеста. Видать, нравился он себе таким, героическим. И в этот момент я понял, что угадал с подарками и никто ни единого патрона не сопрет из наших машин. Как понял – не знаю, осенило, и все тут. И председатель в душе расслабился окончательно, осознал, что от нас здесь беды не будет, а то все подозрительно косился на оружие, что мы от себя далеко не убирали.
Засиделись допоздна. Когда разговор зашел о ночлеге, проблем тоже не возникло, нас разобрали по нескольким домам. Нас с Танькой забрала к себе какая-то говорливая тетка, всю дорогу рассказывавшая, как какой-то их сосед приехал из области покусанный, а потом за людьми гонялся по улице, а его все усмирить-уговорить пытались. В конце концов повалили, связали, позвали местного фельдшера, а тот и сказал, что мужик – мертвый.
Тут деревня в панику ударилась, бабки все в церковь кинулись, в соседнее село, что с мужиком делать – никто не знал, лишь на следующий день приехал участковый, рассказал, что творится, и мужика застрелил. Потом еще трое обратились, но с ними проще справились. Так, рассказывая о всех местных происшествиях, постелила нам и отправила спать.
Днем прошли через несколько деревень с совершенно нормальным населением и в конце концов решили остановиться прямо в одной – на дозаправку, а заодно и колодезной воды набрать в запас. Деревня, вроде и не маленькая, стояла в стороне от дороги, мы ее даже с заштатного этого шоссе с трудом разглядели – посадки заслоняли. Потом в бинокли понаблюдали и увидели, что там живые люди ходят без опаски. И без оружия.
Подумали-подумали и все же решили заехать. Прокатились по улице, встали у колодца. Все вышли, стараясь выглядеть подчеркнуто миролюбиво, очки, шлемы и маски стянули, оружие за плечами. Опять же расчет на то, что при виде женщин меньше напрягаться будут.
Так и вышло. Едва ведро в колодец опустилось, как подошла немолодая крепкая тетка, вежливо поздоровалась. Затем еще одна подошла, потом пара мужиков показалась, но эти уже с двустволками. Начались расспросы, кто мы, что мы и откуда, начат завязываться разговор, еще подтянулись люди. Первоначальная настороженность разошлась быстро, а затем, к великой нашей радости, нас предложили покормить – все были уже голодными. А я сразу решил не только не отказываться, но если удастся, то в деревне и заночевать. Уже шесть вечера, под три сотни мы сегодня прошли, и ладно. Зато здесь мертвяками никто не зашуган, все поспим по-человечески. Хотя деревня патрулируется, ходят мужички с ружьями. Видать, есть причина.
Как-то незаметно для себя мы оказались за длинным сборным столом во дворе, как выяснилось, у председателя колхоза. Натащили еды, похоже, что готовили в разных домах. Я хотел выставить пост у машин, но председатель, пузатый мужичок с хитрой рожей вечного посетителя пивного ларька, сказал, что отвечает лично за сохранность имущества, и сел рядом со мной. Я решил рискнуть и пост выставлять не стал, мысленно прикинув, что, в случае необходимости, мы деревню по бревнышку разнесем. Но доверие может сработать лучше, чем явное выражение недоверия.
За столом мы тоже не схалявничали, выставили водки из наших запасов, к чему общество отнеслось с явным одобрением. Оказывается, по хорошей водке здесь успели соскучиться, в меню доминировал самогон местного производства.
Дальше разговорились, все со всеми, в разных концах стола. А председатель, отзывавшийся на Михал Трофимыча, или просто Трофимыча, начал аккуратно выспрашивать меня, куда и зачем мы направляемся. Дежурным ответом было задание нашего нового командования на доставку важных документов черт знает куда, в секретное место, в общем. Версия вызвала достаточное уважение и звучат таинственно, оценил ее председатель.
А дальше и я принялся за расспросы о том, что тут было с началом Катастрофы. Выяснил, что бедствие почти не задело немаленькую деревню Старогорку, в силу ее удаленности от областного центра, равно как и деревень вокруг. Разумеется, были и здесь случаи обращения, и собаки мертвые завелись, и даже крысы, но набрать ту критическую массу, чтобы пересилить живых, не смогли. Деревня отбилась. Собак постреляли, на крыс реагировали и собаки и кошки, поэтому их, в силу неуклюжести, даже палками бить было можно, но самое главное – мертвые крысы свои основные крысиные навыки растеряли. Норы прогрызать разучились, и организация у них распалась. Получились из них довольно никудышные уличные твари, которые к тому же на человека не нападали. Великоват он для них, наверное. Хоть ногами их топчи. Потом побыстрее стали, но не настолько, чтобы представлять реальную проблему.
А вот чем ближе к областному центру, тем хуже была обстановка. Пока деревенских никто не тревожил, деревня стояла в стороне от трассы и даже от местного шоссе, но патрулирование местности кой-какое наладили. Глобальных планов старогорцы не строили, по-крестьянски собираясь и дальше питаться от земли и своих трудов. Я поинтересовался наличием банд в округе, и Трофимыч уклончиво сказал, что кто-то что-то слышал, но толком не знает. Пришлось мне его порадовать подробностями сегодняшней перестрелки, а заодно и рассказом про перебитую деревню у моста. Это его заметно шокировало, он даже выпил в задумчивости, а я его поддержал, особенно после того, как сбоку вмешался какой то мужичок и сказал:
– Ну точно, зона, что в Камышовке, разбежалась. Откуда им еще браться? И по месту похоже, им до моста пять верст оттуда.
– От мля, не было печали! – в сердцах сказал председатель, хлопнув себя толстой ладонью по не менее толстому колену.
– Трофимыч, а чего ты хотел? – Я подцепил с тарелки соленый грибок, закидывая в пасть следом за водкой. – Банды везде появляются. Прежней власти не стало, и новой еще нет. Вот теперь каждый и пытается к ней подобраться.
– Была ментовская, а будет воровская? – вздохнул председатель.
– Не-а, ни хрена, – мотнул я головой. – Будет того, кто сильный.
– И кто же теперь сильный? – влез мужичок, который вмешался в разговор.
– Где кто, – пожал я плечами. – У вас неподалеку вояки были? Или нет?
Трофимыч подумал, поморщил лоб:
– Двадцать верст отсюда артполк был. И еще ракетчики стоят подалее, верстах в пятидесяти, стратегические вроде как даже.
– Вот они могут быть силой, – заявил я. – Без проблем.
– Это как же? – удивился председатель. – От них и до напасти этой толку-то не было. То их не кормят, то им не платят, а от них никогда ни слова. Ворье да менты страной правили, что хотели, то и делали. Не, у военных отродясь глотки не было!
– Глотки не было, зато кулаки были, – возразил я. – Раньше они под правительством существовали, правительство генералов погнилее на них сажало, чтобы не рыпались. А как началось, то в Москве и вокруг они одни властью и остались. А бандитов вешали, кстати, на фонарях. А насильникам еще и яйца резали перед этим.
Последнюю подробность я добавил исключительно для придания нужного колорита, и идея кастрации с последующим повешением председателю почему-то очень понравилась, мы даже еще выпили за такое дело.
– А правительство-то это самое… оно куда делось? – вдруг залюбопытствовал председатель.
– А хрен его знает, – пожал я плечами. – Кое-кого военные расстреляли у аэропорта, кто за границу собирался. А где остальные – никто не знает, о них с начала заварухи ничего не слышно.
– Ну хоть кого-то расстреляли, и то – слава богу, не все сбегли, – истово перекрестился на икону Трофимыч, затем уточнил: – Значит, смыться не дали?
– А хоть бы и дали… Такое во всем мире, как и у нас. Что тут от мертвяков бегать, что в Америке – разница невелика.
– Тоже верно, – вздохнул он, поскребя в затылке. – Это им отсюда казалось, что там лучше будет, а если везде одно и то же, то… Хрен редьки не слаще. Надо же, двух месяцев еще нет, как началось, и уже конец света.
– Ну Трофимыч, погорячился ты, – возразил я – Не полный конец, мы-то еще здесь сидим да водку пьем. Вроде не закончились покуда.
– Это мы, – упрямо покачал головой собеседник. – А свет, какой был, накрылся весь. Мы уже в новом свете водку пьем, в том, что от старого остался.
– С водкой нам поостеречься бы надо, – вздохнул я с сожалением. – Ехать завтра с утреца.
– А вы не ехайте, коли водку пьете, – очень логично возразил Трофимыч. – Пьяному ездить нельзя, тут оставайтесь завтра. Хоть поговорить с новыми людьми можно будет. Баньку натопим, попаритесь. Вы вон в военных делах опытные, мож, присоветуете что. Банде-то этой до нас и ста верст идти не надо, за час доедут.
Ага, вот оно как. Трофимыч сложил два и два, прикинул хрен к носу и решил придержать нас тут, насмотревшись и рассказом нашим вдохновившись. Одно дело, если бы я тут врал один, так он всех слушал, как один слова другого подтверждает.
– Трофимыч, ну задержишь ты нас на день, ну даже на два, – усмехнулся я. – А если банда через неделю придет?
– Ну она, мож, в другую сторону пойдет! – возразил он быстро.
– Пойдет в другую, затем вернется в эту, – разбил я его мечтания. – Им жрать что-то надо, пить надо, баб надо. Они скоро начнут всех вокруг себя налогом обкладывать. И хорошо, если просто обложат, без махновщины, только это вряд ли. Чего они целую деревню перебили? Беспредельщики.
Трофимыч закряхтел, засопел обиженно, но ничего не сказал. Видать, в душе со мной согласился. Помолчал-помолчал, затем сказал:
– Ну тогда советуй, чего нам делать.
– Посылай людей к воякам, – сразу ответил я и спросил: – Кто ближе?
– Артиллерия. Они совсем близко.
– Вот к ним и посылай, – заявил я. – Прояви инициативу, договариваться начинай сам, но не на налог, а на помощь продуктами и чем там еще, понимаешь? Одно дело, когда с тебя брать приходят, и совсем другое, когда ты первый предлагаешь. Уже не налог получается, а сотрудничество. Уважать будут.
– Да сколько их там может быть-то, в артполку? – озадачился он.
– Да хоть сотня-другая сейчас наберется, и ладно, – махнул я рукой. – У них радио есть, с теми же ракетчиками свяжутся. У ракетчиков не только ракеты, их еще и охранять надо, так что при ином раскладе они не хуже пехоты будут. Даже спецназ у них свой. Ты, главное, их самих тоже думать заставляй, говори, что, мол, в округе банды завелись, всю жратву подгребут под себя, а вояки будут свои сухпаи годами хавать, вот им и весь хрен до копейки. Заставляй их булками шевелить.
Председатель задумался снова, и на этот раз очень глубоко и надолго. Молчал минут десять, наверное, и я ему не мешал, давал возможность все переварить.
– Хорошая мысля, и даже не опосля, – в конце концов подвел он итог своим размышлениям. – Транспорт у нас есть, мужики толковые есть, какие раньше служили, трое ребят у нас в Чечне были, да вот еще дезертиров двое вернулись. Только стволов мало: двустволок с десяток и два автомата, с какими дезертиры пришли. Страшновато людей даже посылать.
– Стволов дам, из сегодняшних трофеев, – быстро вошел я в роль благодетеля. – Дам пять автоматов и три пинка патронов к ним. И по четыре магазина на ствол, пустых. Да, и две двустволки есть, тоже отдам. Только это всей проблемы и навсегда не решит. Я думаю, банда там большая, и если они весь арсенал в колонии под себя взяли, то сила большая может быть. Ты с военными, главное, торопись.
– А они что, тут жить, что ли, поселятся? – возразил он. – Мы где, а они где? Чем я их надолго приманю?
– Поменяешь им еды, свежатинки какой, на те же стволы с боеприпасами, – продолжал я втолковывать ему. – И самое главное, если у них командир с башкой, то нападения ждать они не будут. Скорее всего, сами банду накроют. У тех пока опыта немного, одно дело – на зоне актив мочить, и другое – воевать. Разные вещи. Там и тут опыт нужен, но очень разный. А потом они его уже наберутся, станет труднее.
– Согласен, – снова хлопнул ладонью по колену Трофимыч. – Стволы когда дашь?
– Дай минут десять – отобрать, а то у нас там все в кучу свалено, – и принесу. А лучше пришли к грузовику кого, кому выдать можно.
– Это хорошо, сейчас и пришлю мужиков.
Глаза у Трофимыча загорелись. Много не много, а все прибыток, крестьянской душе радость. Хоть чего, но дай, и на халяву. Ну я и решил его не расстраивать, хлопнул Леху по плечу, шепнул, в чем дело, и вышел с ним во двор.
– А чего это ты раздачу слонов начал? – спросил Шмель, удивленный моей расточительностью.
– С того, что если тут что организуется, вроде местного варианта государства, то мы сразу в отцах-основателях окажемся, ну и дружественная территория будет. Нам все равно столько не надо, куда нам? Нахапали выше башки. А хорошие отношения многого стоят.
Леха открыл задние двери «буханки», мы забрались в салон, где ничего никто и пальцем не тронул. Как побросали все на пол, так и лежало. Мы выбрали из числа трофеев пять АК-74, затем пятнадцать магазинов, пустых, из рыжего бакелита, и три зеленых цинка «пятерки». Отложили и двустволки, что бандиты забрали с убитых мужиков. Тут к грузовику подбежали трое молодых мужиков, один из них совсем еще пацан в армейской камке.
– Сергей? – спросил один из них, со шрамом на щеке. – Нас Трофимыч прислал, стволы взять.
– Оттаскивайте.
Я подал им автоматы, магазины, ружья, зеленые металлические короба с патронами. Пацан в камке сказал, что его у наших машин на пост назначили, и вообще у них караул до утра будет. Вот так, это уже от председателя «спасибо». Ну и мы в долгу не останемся. Я порылся в сумке, достал ПМ из числа московских, ментовских, неудобно ведь нечищеный дарить. Достал кобуру, с тех же ментов снятую, в ней магазин запасной, и сотню патронов из вскрытого цинка.
Вернулись в дом, поднесли подарок. От пистолета председатель отнекивался, но при этом в руки его взял сразу и сразу ремень с кобурой на брюхо нацепил, в процессе высказывания стеснительного протеста. Видать, нравился он себе таким, героическим. И в этот момент я понял, что угадал с подарками и никто ни единого патрона не сопрет из наших машин. Как понял – не знаю, осенило, и все тут. И председатель в душе расслабился окончательно, осознал, что от нас здесь беды не будет, а то все подозрительно косился на оружие, что мы от себя далеко не убирали.
Засиделись допоздна. Когда разговор зашел о ночлеге, проблем тоже не возникло, нас разобрали по нескольким домам. Нас с Танькой забрала к себе какая-то говорливая тетка, всю дорогу рассказывавшая, как какой-то их сосед приехал из области покусанный, а потом за людьми гонялся по улице, а его все усмирить-уговорить пытались. В конце концов повалили, связали, позвали местного фельдшера, а тот и сказал, что мужик – мертвый.
Тут деревня в панику ударилась, бабки все в церковь кинулись, в соседнее село, что с мужиком делать – никто не знал, лишь на следующий день приехал участковый, рассказал, что творится, и мужика застрелил. Потом еще трое обратились, но с ними проще справились. Так, рассказывая о всех местных происшествиях, постелила нам и отправила спать.
Сергей Крамцов
7 мая, суббота, утро
Проснулись к завтраку. Точнее даже, на запах завтрака проснулись, как по будильнику. Тетка, что нас приютила и уложила с Татьяной на широкой пружинной кровати с никелированными спинками, наделала творожников и подала их с черничным вареньем к чаю. Никогда раньше так не завтракал, а вот сейчас очень понравилось, прямо не знал, как тетку благодарить.
Проснулись к завтраку. Точнее даже, на запах завтрака проснулись, как по будильнику. Тетка, что нас приютила и уложила с Татьяной на широкой пружинной кровати с никелированными спинками, наделала творожников и подала их с черничным вареньем к чаю. Никогда раньше так не завтракал, а вот сейчас очень понравилось, прямо не знал, как тетку благодарить.