Страница:
– Аэродром? – Брови Павла Николаевича удивленно взметнулись вверх. – Это кто у нас тут летун такой?
– Вот он, – Рен дружески пихнул Кира в плечо, – все к звездам рвется.
– К звездам… – Учитель внимательно посмотрел на парня. – Что ж, ладно, пойдемте, покажу, откуда лучше видно. Только придется выше подняться.
– Опять по лестнице? – почти простонала Минако.
– Зачем? – улыбнулся преподаватель. – Тут недалеко движущаяся дорожка, лестница это так – для любителей.
На вершине оказалась прекрасная обзорная площадка, выступающая далеко за край террасы. Сама вершина действительно была покрыта густым бором, правда, довольно ухоженным. Нижние ветви сосен были аккуратно подрезаны, а почти полное отсутствие на земле хвои говорило о том, что за этим местом следят. Аромат сосны и открывшийся с вершины пейзаж быстро прогнали усталость. Бо́льшая часть территории академии лежала перед ними как на ладони. Взлетно-посадочную полосу было не очень хорошо видно, зато взмывающие с нее аппараты можно было разглядеть прекрасно. Правда, к разочарованию Кира, в основном это были стандартные глайдеры, лишь один раз в воздух взвился серпообразный силуэт сейпера с двумя вертикальными килями.
– Не расстраивайся, еще насмотришься, – успокоил его Павел Николаевич, – и даже налетаешься. Со второго курса у вас практических занятий будет больше, чем теории.
– Я думал, что уже на первом, – протянул Кир.
– Быстрый какой, – усмехнулся учитель. – Сперва технику на земле надо изучить, причем досконально. А за нее я с вас спрошу, дай бог! Плохо будешь знать, что внутри у машины – посажу учить, как бы ты ни рвался в воздух. Понял?
Кирилл кивнул. В это время над ними со свистом пронесся стреловидный силуэт, и незнакомая машина зависла в нескольких десятках метров над холмом.
– Это еще кто? – буркнул Павел Николаевич, с прищуром всматриваясь в силуэт машины. – Лаймалин, твою за ногу… – Он поднял руку к виску, и из-за уха ко рту скользнул тоненький серебристый ручеек микрофона. – Лайм, ты что творишь? Давно ангар у меня не драила?
Машина, обводами своими похожая на трехгранный наконечник стрелы, приплюснутый к носу, качнулась с боку на бок, ее боковые стабилизаторы чуть изогнулись вверх, и она, резко сорвавшись с места, выписала над застывшими ребятами «мертвую петлю». Затем медленно развернулась и направилась в сторону взлетно-посадочной полосы.
– Ну, девушка! – Павел Николаевич погрозил пальцем вслед приземлявшейся машине.
– Красивая… – протянул Кирилл.
– Кто, Лайм? – не понял учитель.
– Да нет, машинка красивая.
– А, «Волк»…
– Волк?
– Ну да, МБК-семьдесят четыре, «Волк», один из последних разработанных боевых кораблей для военно-космического флота Земли. Их списали с вооружения лет двести назад и по запросу передали нам. К сожалению, довольно сложен в управлении, поэтому у нас их всего штук десять, а основные машины это сейперы и гладиусы.
– Такое старье, – поморщилась Эрика.
– Ну, извините, мэм, – развел руками Павел Николаевич. – Бюджет, знаете ли… Вы хоть приблизительно представляете стоимость одного корабля? По лицу вижу, что нет. К тому же запаса прочности у этих машин хватит еще не на одну сотню лет.
Расстались практически друзьями. Павел Николаевич показал им свой дом, утопающий в цветниках, что привело Минако в дикий восторг. Она с удовольствием пила принесенный хозяином мятный чай, обсуждая с ним увиденные в саду цветы. Учитель чуток смущался от такого внимания девушки, изредка тормошил свою короткую шевелюру, а Айко нервно порывался уйти и был рад, когда звякнул вызов и Павел Николаевич извинился, сказав, что его присутствие срочно требуется на полигоне.
– Вы заходите, если захотите, – он улыбнулся. – На самом деле тут скучно. Многие жильцы здесь практически не появляются. Командор, например, в своем кабинете обосновался, а Родион Степаныч, наш главный механик, вообще из ангаров не вылезает, там и ночует.
Несмотря на настойчивые заверения Рена, что вниз по лестнице веселее, для спуска все же воспользовались бегущей дорожкой. Во дворе казармы, в беседке, сидели Андрей и Тина. Глядя на них, никому не верилось, что эти двое только вчера познакомились.
– Привет влюбленным! – крикнул Рен, когда они подошли ближе.
Тина смутилась и чуток отодвинулась от Андрея, а тот, нахмурясь, посмотрел на Рена. Но тот сделал такое невинно-ангельское лицо, что гигант не выдержал и улыбнулся.
– Как прогулялись? – спросила Аира, присаживаясь рядом с Тиной так, что та невольно пододвинулась назад, к Андрею.
– Да нормально, мы… – начал тот.
– Ой, ребята! – неожиданно встрепенулась Тина. – Мы же с Андреем форму получили, причем на всех сразу, по комнатам вам разнесли. Классная!
– Правда? – Девчонки вскочили. – Мальчики, мы на примерку!
Аира с Эрикой подхватили Тину под руки и скрылись в здании. Кирилл переглянулся с товарищами, и парни неторопливо направились следом.
Форма сидела как влитая. Черные брюки, голубая рубашка с короткими рукавами и вставками в виде тонких белых полос, идущих от воротника по плечам. Черный пиджак со стоячим воротником и золотистой застежкой-«молнией». На груди с левой стороны знак академии, на плече справа серебристый щит со знакомой буквой V, надписью «омега» и цифрой «семь». На обшлагах у запястья две белые полосы, еще одна по краю воротника, чуть выше полос на рукаве – красный ромб. Разъемы модификатора присутствуют, но изменить можно только размер. Еще рядом с кроватью стояла пара высоких черных ботинок, а на кровати лежало кепи, белое, с черным козырьком, знаком академии и золотистыми вставками. Одевшись, Кирилл успел только крутануться перед зеркалом в дверце шкафа, стараясь разглядеть себя получше, как в комнату ввалилась вся честная компания.
Форма девушек несколько отличалась и больше походила на платье с юбкой до колен, поверх которого был накинут коротенький пиджачок. Платье было черным, с белым ремешком на талии и белыми полосами на плечах, ворот открытый, с большим вырезом. От ворота к середине груди струилась золотистая «молния», по бокам которой были вшиты две тонкие белые полоски. Пиджаки по фасону походили на те, что выдали парням, только были приталенные и с золотистой полоской внизу. На ногах высокие, почти до колен, блестящие сапожки, простроченные золотистыми нитями. Головы девушек украшали белоснежные беретки с черной буквой V и надписью «омега», выполненной золотистыми нитями.
– Ну, как? – Девчонки встали по росту и развернули грудь дугой.
– Героини, – Айко прошелся перед строем. – Вот прямо взял бы и медаль какую-нибудь вам на грудь повесил… а лучше на обе.
– Рен, ах ты пошлая карибская камбала, – прищурилась Минако. – Девочки, может, навешаем ему что-то получше, чем медали?
– Это что? – не понял Айко. – И почему я камбала?
– А вот сейчас ты у меня узнаешь, – усмехнулась Аира, но Рен не стал дожидаться и выскользнул в коридор.
Андрей с Кириллом, проводив взглядом унесшихся за ним девчонок, расхохотались.
Вечером заявился куратор Дорнер и приказал всем построиться возле казармы. Когда все девять человек с шутками и смехом встали в ряд под окнами, Дорнер, стоявший у клена и в задумчивости жевавший травинку, подошел к собравшимся.
– Полный бардак, – он прошелся вдоль хихикающего и пихающегося строя. – Так, курсанты, смирно! Объясняю один раз. По команде «стройся» все должны в течение пяти минут выстроиться по росту, – он жестом указал, чтобы Аира с Эрикой поменялись местами. – По росту, в одну шеренгу на расстоянии двух метров от стены казармы. Первый в шеренге стоит в метре от входа в казарму. Начертите тут линию, для вашего же удобства. Разумеется, все должны быть в форменной одежде. Понятно?
– Пять минут? – Минако усмехнулась. – Да я губы дольше крашу.
– Если поступил приказ на построение, о помаде, пудрении носика и подкручивании ресничек можете забыть.
– Но…
– Никаких «но», – отрезал Дорнер. – Мы полувоенное подразделение, а значит, в любой момент может поступить приказ. А это, в свою очередь, значит, что вам срочно нужно вылетать на задание. А вы – губки… Хотя пока к вам это не относится, но привыкать будем заранее. – Он оглядел строй, задержав взгляд на поникших девушках. – Ладно, не переживайте, привыкнете, все не так уж плохо. – Он ободряюще улыбнулся. – Общие построения только по праздникам, а праздники у нас не часто. Ну, а на те, что перед началом уроков, вы накраситься успеете. Но тренироваться надо, а посему…
Он подошел к Георгу и протянул ему значок в виде белого треугольника, показав на воротнике место, где его надо прикрепить.
– С сегодняшнего дня Георг Раймон назначается старшим вашей группы, и ему будет выдан план вашей строевой подготовки.
Все дружно посмотрели на Георга, который с невозмутимым видом, сняв пиджак, прикреплял к его воротнику сержантскую лычку.
– Так, дальше… – Дорнер немного помолчал. – Ах, да. Завтра в семь ноль-ноль у нас общее построение на площади. Чтобы не суетиться, смотрите на второй курс и еще под ноги, там будет сделана разметка. И еще, в академию ходить в форме, только пиджаки и кепи с беретами можете не надевать, это по желанию. После восемнадцати ходите, в чем хотите, хоть, извиняюсь, в чем мать родила, но в случае приказа на построение… об этом я уже говорил. Всё, разойдись.
Строй распался. Аира, Тина и Эрика, очевидно, несколько шокированные правилами, дружно отправились в казарму, вероятно, устраивать свой женский совет. Георг отошел в сторонку вместе с куратором и просматривал переданные тем материалы, иногда о чем-то спрашивая. Андрей, постояв, отправился вслед за девчонками, видимо, успокаивать расстроенную Тину (так предположил Рен), еще двое из группы «Омега» – Гера и Антон – куда-то исчезли, а Кир с Реном оккупировали беседку.
– Я смотрю, ты совсем не удивлен? – сказал Кир.
– А должен? – спросил Рен и прихлопнул комара, устроившегося у него на шее.
– Не знаю… В принципе, когда сказали о том, что организация полувоенная, я уже предполагал что-то подобное. В сериалах про стражей показывают, как их муштруют. Правда, в фильмах про спасателей я такого не видел.
– Зато я видел, – сказал Айко. – Нас как-то с отцом штормом накрыло, двигатель, как назло, встал, и нас вытащила береговая служба спасения. Мы у них два дня кантовались, так у них утром и вечером построение, в течение дня какие-то тренировки… Да и что здесь такого?
– Да, в общем, ничего, – ответил Кирилл. – Я не знаю, почему девчонки так среагировали.
– А, женщины, что с них взять? – Айко прихлопнул еще одного комара. – Кир, пошли отсюда, а то меня скоро сожрут!
Он отмахнулся от очередного комара и вдруг замер. В беседку влетела огромная стрекоза, чуть ли не с воробья величиной. Зависнув в воздухе, она стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, и вдруг из ее головы ударил тонюсенький зеленый лучик, затем еще один, и еще. Лучи били с невероятной быстротой, буквально опутав ребят зеленой световой паутиной. Так же неожиданно, как и появилась, стрекоза умчалась.
– Что это было? – наконец обрел дар речи Айко.
– Наскил, – ответил подошедший незаметно Дорнер. – Наши техники разработали. Не будь их, комары и мошкара нас вконец бы заели, тайга ведь вокруг.
– А не проще поля ставить? – спросил Рен.
– А они и стоят, – улыбнулся куратор. – Вокруг зданий. Или вас и там кусали? Однако не будешь же их везде натыкивать, у нас ведь и купол есть. – Он показал пальцем на небо. – Правда, из-за наших лихачей, которые любят полетать тут на бреющем, датчики постоянно выходят из строя. Тут наскилы и приходят на помощь. Маломощный лазер людям практически не опасен, да и стреляют они, если вы заметили, довольно метко.
– Не заметишь тут, – буркнул Айко. – Я шевельнуться боялся.
Дорнер опять улыбнулся:
– Ладно, ребята, уже почти десять, давайте к себе. Не забудьте, завтра в семь ноль-ноль построение, значит, в шесть ноль-ноль будет побудка.
– Побудка? – Кир и Рен вопросительно посмотрели на куратора.
– Услышите, – заговорщицки подмигнул он им.
– Не, ну как это называется?
Минако, одетая в цветастый халатик, встала напротив Кирилла, уперев руки в бока и вопросительно уставившись на него. Тот так же вопросительно посмотрел на сидевшего рядом Айко. Рен, в свою очередь, взглянул на Андрея. Андрей, пивший чай с печеньем, которое принесла ему Тина, поперхнулся и, глянув на разозленную Аиру, уставился на проползавшего рядом кибера-уборщика. Тот, подобрав упавшие крошки, шмыгнул под кровать. В результате вопрос повис в воздухе.
– Аи, ну что ты так разошлась? – пискнула Тина, сидевшая на кровати в самом уголке.
– Действительно, – Кирилл посмотрел на девушку. – Ну, подумаешь, построения…
– Еще и хождение строем, парадный шаг и развод караулов, – добавил Георг, утаскивая у Андрея печенье под гневным взглядом Тины.
– Вот, – Минако ткнула пальцем в сторону новоявленного сержанта. – Я тут учиться приехала, а не каблуками по асфальту стучать. И что это за правила, «в течение пяти минут»? Значит, я, посередине ночи, заспанная, растрепанная, должна буду влезать в форму и бежать строиться? Бред!
– Ну почему бред? – пробасил Андрей. – Если какой аврал, время идет на секунды, и бывает, от этих секунд зависит чья-то жизнь. Так что пять минут даже много.
Все с удивлением посмотрели на спокойного гиганта, по лицу которого промелькнула знакомая Кириллу тень.
– Ты прав, – неожиданно сказал Айко. – Пять минут в таких случаях очень много.
Они переглянулись, словно поняв друг друга. Минако несколько секунд переводила взгляд с одного на другого, затем посмотрела на Эрику, точно прося у подруги помощи, но та лишь развела руками, показывая, что на этот раз согласна с парнями. Аира вздохнула и, отодвинув чуток Кирилла, уселась между ним и Реном.
– А давайте лучше споем, – Андрей взял в руки принесенную с собой гитару.
Кирилла разбудил пронзительный звон. Он буквально скатился с кровати, непонимающим взглядом озирая комнату. Над столом светился экран информера. Там были только два слова: «учебная тревога». Кир несколько мгновений ошалело смотрел на экран, потом, вспомнив, что говорил Дорнер, кинулся к шкафу. Натянув форму, он выскочил в коридор и помчался к выходу из казармы. Сбежал по лестнице вниз и столкнулся с несущимся по коридору Айко.
– Что за «учебная тревога»?
– Откуда я знаю, – буркнул Рен и выскочил на улицу вслед за Киром.
Около двери казармы стоял незнакомый парень и с ухмылкой смотрел на выбегающих первокурсников. Когда все девять человек были в сборе, он жестом подозвал к себе Георга.
– Десять минут, – ткнул он пальцем в запястник, затем достал из-за пояса трубку тетради и, развернув ее, что-то пометил. – Сержант, оценка вашей группы – «отвратительно».
Он свернул тетрадь и внимательно оглядел взъерошенных, ничего не понимающих первокурсников.
– А что происходит-то? – спросил Айко, зевнув во весь рот.
– Ничего, – пожал плечами парень. – Просто обычное общее построение.
– Так ведь оно вроде в семь?
– А сейчас уже шесть двадцать.
Все дружно посмотрели на запястники.
– Ой, Эрика, а что это ты в тапочках? – Тина вопросительно посмотрела на подругу.
– Эээ… – Эрика тоже непонимающе уставилась на свои тапочки в виде розовых зайчиков.
Глаза всех дружно уткнулись туда же.
– Ну что глазеем? – фыркнула Эрика. – На себя лучше посмотрите.
Кирилл мельком взглянул на Айко, и его рот непроизвольно растянулся в улыбке. Рен в спешке забыл надеть рубаху и стоял в пиджаке на голое тело.
– Что лыбишься? На себя посмотри, ты поверх форменной рубахи что натянул?
Кир непонимающе осмотрел себя. И точно, вместо форменного пиджака на нем была еще одна рубашка, причем пляжная, – голубенькая, с движущимися тропическими рыбками.
А Георг обнаружил, что натянул на голову вместо кепи полимерный кожух от разобранного кибера-уборщика, которого отдал ему Кир.
– Ладно, – махнул рукой старшекурсник, с трудом пряча улыбку. – Всем быстро привести себя в порядок и через десять минут быть здесь.
Ровные ряды учащихся застыли на площади, наблюдая за взмывающим по флагштоку флагом академии.
– Кадеты и курсанты, поздравляю вас с началом нового учебного года. Надеюсь, вы станете достойными преемниками выпускников нашей академии.
Командор Майер, одетый в белую парадную форму, внимательно оглядел ряды, затем вскинул руку к фуражке, отдавая им честь.
– Во имя Солнечной системы!
– Служим Земле! – дружно рявкнули сотни глоток.
День выдался суетливым. Они мотались по аудиториям, получая указания преподавателей о том, какую литературу и методические материалы им надо получить в библиотеке, затем дружно стояли в очереди, что выстроилась туда. Наконец, подав заказ и дождавшись получения блока с информкристаллами и даже пары бумажных книг, они только и успели, что перекусить в маленькой кафешке на втором этаже. Это была просто комната с установленными по периметру различными пищевыми автоматами. Тут же прозвенел звонок, и пришлось бежать на очередную вводную лекцию. Там им опять выдали какие-то тесты и, выписав еще один список литературы, отпустили. Последней значилась лекция по артефактологии, но вместо преподавателя в аудиторию вошел куратор Дорнер. Привычно вскинув руку, чтобы призвать аудиторию к порядку, он подождал, пока все успокоятся, затем сказал:
– Вынужден извиниться за профессора Панова. Он, к сожалению, еще не прибыл с Ио, так что его лекции сегодня не будет. Это первое. Второе, – Дорнер нахмурился. – Объясняю для некоторых, а заодно и для всех. Вы не зря поделены на группы, и должны понимать, что отныне ваша группа – это ваша семья. А значит, вы отвечаете друг за друга, и вина одного ложится на всех.
– Это еще почему? – раздалось с задних рядов.
– Потому, – отрезал Дорнер. – Вы должны не только отвечать друг за друга, но и научиться доверять друг другу, как самому себе, и быть уверенным, что ваш товарищ всегда придет вам на помощь, что бы ни случилось.
– Но…
– Никаких «но»! Если в вашей группе наблюдаются неразрешимые разногласия, прошу подать мне письменный рапорт с обоснованием, на начальном этапе это возможно. В дальнейшем неуживчивый член группы будет просто исключаться из академии. Понятно?! – Дорнер обвел притихшую аудиторию взглядом и добавил: – Лучше потерять один палец, чем всю ладонь.
– Не, ну и что мы сюда поперлись? – вздохнула Аира, останавливаясь, чтобы перевести дух.
– Дорнер сказал сходить, – Георг оперся на перила лестницы.
– А по движущейся дорожке нельзя?
– Вход с этой стороны должен быть.
Они снова поднимались по знакомой лестнице на холм. Георг, задержавшийся в учебном корпусе, чтобы Дорнер разъяснил некоторые положения в выданных ему указаниях по строевой подготовке, вернулся на час позже остальных и сразу заявил, что им надо отправиться на холм, причем на самую вершину.
– А вы знаете, что эту гору называют «вавилонской башней», или «вавилонкой»? – спросил идущий впереди Андрей.
– А ты откуда узнал? – удивился Айко.
– Вчера мы с Тиной гуляли здесь, вот и услышал.
– Понятно. – Рен подождал немного отставшего Георга. – И все же, Гер…
– Георг.
– Да какая разница, главное, что ты такое спросил, что нас отправили в этот вечерний поход?
– Да ничего такого, – пожал плечами Раймон. – Там у нас занятие по разводу почетного караула, вот я поинтересовался, зачем он нам.
– И что?
– Ну, Дорнер и послал сюда. Вперед, говорит, кадеты…
– Кстати, а почему «кадеты»? – спросил Кирилл.
– А ты до сих пор не знаешь? – удивился Айко. – Два курса все мы кадеты, а уже с третьего нас переводят в разряд курсантов.
– Ребята, – раздался сверху приглушенный голос Тины, которая вместе с Андреем уже поднялась на вершину.
– Что такое?
Все устремились наверх и, поднявшись, замерли. От лестницы вела широкая дорога, вымощенная белым мрамором. Метров через двадцать она упиралась в трехгранный гранитный обелиск, устремленный в небо. Посередине черная стрела обелиска была надломлена, и в этой выбоине горел огонь. Вечный огонь. Кирилл молча снял кепи и осторожно, точно боясь потревожить покой павших, двинулся вперед. Вдоль дороги на постаментах лежали черные плиты, на которых золотом горели имена.
– Игорь Корнев, двадцать семь лет, погиб при операции по спасению людей. Жак Кайно, сорок четыре года, погиб при спасении экипажа научного судна у Плутона. Камила Гордон, девятнадцать лет, погибла при подъеме военного судна. Ольга Лайкова…
Тина шепотом в полной тишине читала имена, прижавшись к Андрею. Парни и девушки, мужчины и женщины… Имена лились и лились, казалось, им не будет конца. Кирилл чувствовал, как к горлу медленно подползает ком. Когда Тина замолчала, все замерли, склонив головы, а затем Кирилл в каком-то порыве надел кепи и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:
– Во имя Земли.
– Во имя Земли, – эхом повторили все.
Вечером все собрались в комнате Кира, но были непривычно малословны. Даже Рен молча сидел на стуле, отрешенно глядя в окно. Кирилл и Аира стояли на балконе.
– Знаешь, Кир, – Минако прислонилась спиной к оконному стеклу, – я ведь не случайно пошла в «Искатель».
Кир удивленно посмотрел на девушку. Та грустно усмехнулась.
– Года три назад я гостила с братом у бабушки в небольшой деревушке, километрах в пятидесяти от Токио. Там у нас заброшенный военный завод, вроде когда-то он выпускал боевых киберов для СТР, но это было так давно… Он практически уже весь разрушен, это не столько завод, сколько пустоты в земле, заполненные всяким металлическим хламом. Ребята там всегда играли в исследователей. Кто ж знал, что там окажется «живой» кибер? Пацаны его как-то смогли активировать… В общем, из восьми мальчишек двое погибли… Наверное, погибли бы все, не вмешайся тот парень. Он был из «Искателя», мне так бабушка сказала… Сын соседки, приехал на каникулы. Ребят он спас, а сам…
Андрей, сидевший как всегда с гитарой и долго перебиравший струны, вдруг запел:
Глава 3
– Вот он, – Рен дружески пихнул Кира в плечо, – все к звездам рвется.
– К звездам… – Учитель внимательно посмотрел на парня. – Что ж, ладно, пойдемте, покажу, откуда лучше видно. Только придется выше подняться.
– Опять по лестнице? – почти простонала Минако.
– Зачем? – улыбнулся преподаватель. – Тут недалеко движущаяся дорожка, лестница это так – для любителей.
На вершине оказалась прекрасная обзорная площадка, выступающая далеко за край террасы. Сама вершина действительно была покрыта густым бором, правда, довольно ухоженным. Нижние ветви сосен были аккуратно подрезаны, а почти полное отсутствие на земле хвои говорило о том, что за этим местом следят. Аромат сосны и открывшийся с вершины пейзаж быстро прогнали усталость. Бо́льшая часть территории академии лежала перед ними как на ладони. Взлетно-посадочную полосу было не очень хорошо видно, зато взмывающие с нее аппараты можно было разглядеть прекрасно. Правда, к разочарованию Кира, в основном это были стандартные глайдеры, лишь один раз в воздух взвился серпообразный силуэт сейпера с двумя вертикальными килями.
– Не расстраивайся, еще насмотришься, – успокоил его Павел Николаевич, – и даже налетаешься. Со второго курса у вас практических занятий будет больше, чем теории.
– Я думал, что уже на первом, – протянул Кир.
– Быстрый какой, – усмехнулся учитель. – Сперва технику на земле надо изучить, причем досконально. А за нее я с вас спрошу, дай бог! Плохо будешь знать, что внутри у машины – посажу учить, как бы ты ни рвался в воздух. Понял?
Кирилл кивнул. В это время над ними со свистом пронесся стреловидный силуэт, и незнакомая машина зависла в нескольких десятках метров над холмом.
– Это еще кто? – буркнул Павел Николаевич, с прищуром всматриваясь в силуэт машины. – Лаймалин, твою за ногу… – Он поднял руку к виску, и из-за уха ко рту скользнул тоненький серебристый ручеек микрофона. – Лайм, ты что творишь? Давно ангар у меня не драила?
Машина, обводами своими похожая на трехгранный наконечник стрелы, приплюснутый к носу, качнулась с боку на бок, ее боковые стабилизаторы чуть изогнулись вверх, и она, резко сорвавшись с места, выписала над застывшими ребятами «мертвую петлю». Затем медленно развернулась и направилась в сторону взлетно-посадочной полосы.
– Ну, девушка! – Павел Николаевич погрозил пальцем вслед приземлявшейся машине.
– Красивая… – протянул Кирилл.
– Кто, Лайм? – не понял учитель.
– Да нет, машинка красивая.
– А, «Волк»…
– Волк?
– Ну да, МБК-семьдесят четыре, «Волк», один из последних разработанных боевых кораблей для военно-космического флота Земли. Их списали с вооружения лет двести назад и по запросу передали нам. К сожалению, довольно сложен в управлении, поэтому у нас их всего штук десять, а основные машины это сейперы и гладиусы.
– Такое старье, – поморщилась Эрика.
– Ну, извините, мэм, – развел руками Павел Николаевич. – Бюджет, знаете ли… Вы хоть приблизительно представляете стоимость одного корабля? По лицу вижу, что нет. К тому же запаса прочности у этих машин хватит еще не на одну сотню лет.
Расстались практически друзьями. Павел Николаевич показал им свой дом, утопающий в цветниках, что привело Минако в дикий восторг. Она с удовольствием пила принесенный хозяином мятный чай, обсуждая с ним увиденные в саду цветы. Учитель чуток смущался от такого внимания девушки, изредка тормошил свою короткую шевелюру, а Айко нервно порывался уйти и был рад, когда звякнул вызов и Павел Николаевич извинился, сказав, что его присутствие срочно требуется на полигоне.
– Вы заходите, если захотите, – он улыбнулся. – На самом деле тут скучно. Многие жильцы здесь практически не появляются. Командор, например, в своем кабинете обосновался, а Родион Степаныч, наш главный механик, вообще из ангаров не вылезает, там и ночует.
Несмотря на настойчивые заверения Рена, что вниз по лестнице веселее, для спуска все же воспользовались бегущей дорожкой. Во дворе казармы, в беседке, сидели Андрей и Тина. Глядя на них, никому не верилось, что эти двое только вчера познакомились.
– Привет влюбленным! – крикнул Рен, когда они подошли ближе.
Тина смутилась и чуток отодвинулась от Андрея, а тот, нахмурясь, посмотрел на Рена. Но тот сделал такое невинно-ангельское лицо, что гигант не выдержал и улыбнулся.
– Как прогулялись? – спросила Аира, присаживаясь рядом с Тиной так, что та невольно пододвинулась назад, к Андрею.
– Да нормально, мы… – начал тот.
– Ой, ребята! – неожиданно встрепенулась Тина. – Мы же с Андреем форму получили, причем на всех сразу, по комнатам вам разнесли. Классная!
– Правда? – Девчонки вскочили. – Мальчики, мы на примерку!
Аира с Эрикой подхватили Тину под руки и скрылись в здании. Кирилл переглянулся с товарищами, и парни неторопливо направились следом.
Форма сидела как влитая. Черные брюки, голубая рубашка с короткими рукавами и вставками в виде тонких белых полос, идущих от воротника по плечам. Черный пиджак со стоячим воротником и золотистой застежкой-«молнией». На груди с левой стороны знак академии, на плече справа серебристый щит со знакомой буквой V, надписью «омега» и цифрой «семь». На обшлагах у запястья две белые полосы, еще одна по краю воротника, чуть выше полос на рукаве – красный ромб. Разъемы модификатора присутствуют, но изменить можно только размер. Еще рядом с кроватью стояла пара высоких черных ботинок, а на кровати лежало кепи, белое, с черным козырьком, знаком академии и золотистыми вставками. Одевшись, Кирилл успел только крутануться перед зеркалом в дверце шкафа, стараясь разглядеть себя получше, как в комнату ввалилась вся честная компания.
Форма девушек несколько отличалась и больше походила на платье с юбкой до колен, поверх которого был накинут коротенький пиджачок. Платье было черным, с белым ремешком на талии и белыми полосами на плечах, ворот открытый, с большим вырезом. От ворота к середине груди струилась золотистая «молния», по бокам которой были вшиты две тонкие белые полоски. Пиджаки по фасону походили на те, что выдали парням, только были приталенные и с золотистой полоской внизу. На ногах высокие, почти до колен, блестящие сапожки, простроченные золотистыми нитями. Головы девушек украшали белоснежные беретки с черной буквой V и надписью «омега», выполненной золотистыми нитями.
– Ну, как? – Девчонки встали по росту и развернули грудь дугой.
– Героини, – Айко прошелся перед строем. – Вот прямо взял бы и медаль какую-нибудь вам на грудь повесил… а лучше на обе.
– Рен, ах ты пошлая карибская камбала, – прищурилась Минако. – Девочки, может, навешаем ему что-то получше, чем медали?
– Это что? – не понял Айко. – И почему я камбала?
– А вот сейчас ты у меня узнаешь, – усмехнулась Аира, но Рен не стал дожидаться и выскользнул в коридор.
Андрей с Кириллом, проводив взглядом унесшихся за ним девчонок, расхохотались.
Вечером заявился куратор Дорнер и приказал всем построиться возле казармы. Когда все девять человек с шутками и смехом встали в ряд под окнами, Дорнер, стоявший у клена и в задумчивости жевавший травинку, подошел к собравшимся.
– Полный бардак, – он прошелся вдоль хихикающего и пихающегося строя. – Так, курсанты, смирно! Объясняю один раз. По команде «стройся» все должны в течение пяти минут выстроиться по росту, – он жестом указал, чтобы Аира с Эрикой поменялись местами. – По росту, в одну шеренгу на расстоянии двух метров от стены казармы. Первый в шеренге стоит в метре от входа в казарму. Начертите тут линию, для вашего же удобства. Разумеется, все должны быть в форменной одежде. Понятно?
– Пять минут? – Минако усмехнулась. – Да я губы дольше крашу.
– Если поступил приказ на построение, о помаде, пудрении носика и подкручивании ресничек можете забыть.
– Но…
– Никаких «но», – отрезал Дорнер. – Мы полувоенное подразделение, а значит, в любой момент может поступить приказ. А это, в свою очередь, значит, что вам срочно нужно вылетать на задание. А вы – губки… Хотя пока к вам это не относится, но привыкать будем заранее. – Он оглядел строй, задержав взгляд на поникших девушках. – Ладно, не переживайте, привыкнете, все не так уж плохо. – Он ободряюще улыбнулся. – Общие построения только по праздникам, а праздники у нас не часто. Ну, а на те, что перед началом уроков, вы накраситься успеете. Но тренироваться надо, а посему…
Он подошел к Георгу и протянул ему значок в виде белого треугольника, показав на воротнике место, где его надо прикрепить.
– С сегодняшнего дня Георг Раймон назначается старшим вашей группы, и ему будет выдан план вашей строевой подготовки.
Все дружно посмотрели на Георга, который с невозмутимым видом, сняв пиджак, прикреплял к его воротнику сержантскую лычку.
– Так, дальше… – Дорнер немного помолчал. – Ах, да. Завтра в семь ноль-ноль у нас общее построение на площади. Чтобы не суетиться, смотрите на второй курс и еще под ноги, там будет сделана разметка. И еще, в академию ходить в форме, только пиджаки и кепи с беретами можете не надевать, это по желанию. После восемнадцати ходите, в чем хотите, хоть, извиняюсь, в чем мать родила, но в случае приказа на построение… об этом я уже говорил. Всё, разойдись.
Строй распался. Аира, Тина и Эрика, очевидно, несколько шокированные правилами, дружно отправились в казарму, вероятно, устраивать свой женский совет. Георг отошел в сторонку вместе с куратором и просматривал переданные тем материалы, иногда о чем-то спрашивая. Андрей, постояв, отправился вслед за девчонками, видимо, успокаивать расстроенную Тину (так предположил Рен), еще двое из группы «Омега» – Гера и Антон – куда-то исчезли, а Кир с Реном оккупировали беседку.
– Я смотрю, ты совсем не удивлен? – сказал Кир.
– А должен? – спросил Рен и прихлопнул комара, устроившегося у него на шее.
– Не знаю… В принципе, когда сказали о том, что организация полувоенная, я уже предполагал что-то подобное. В сериалах про стражей показывают, как их муштруют. Правда, в фильмах про спасателей я такого не видел.
– Зато я видел, – сказал Айко. – Нас как-то с отцом штормом накрыло, двигатель, как назло, встал, и нас вытащила береговая служба спасения. Мы у них два дня кантовались, так у них утром и вечером построение, в течение дня какие-то тренировки… Да и что здесь такого?
– Да, в общем, ничего, – ответил Кирилл. – Я не знаю, почему девчонки так среагировали.
– А, женщины, что с них взять? – Айко прихлопнул еще одного комара. – Кир, пошли отсюда, а то меня скоро сожрут!
Он отмахнулся от очередного комара и вдруг замер. В беседку влетела огромная стрекоза, чуть ли не с воробья величиной. Зависнув в воздухе, она стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, и вдруг из ее головы ударил тонюсенький зеленый лучик, затем еще один, и еще. Лучи били с невероятной быстротой, буквально опутав ребят зеленой световой паутиной. Так же неожиданно, как и появилась, стрекоза умчалась.
– Что это было? – наконец обрел дар речи Айко.
– Наскил, – ответил подошедший незаметно Дорнер. – Наши техники разработали. Не будь их, комары и мошкара нас вконец бы заели, тайга ведь вокруг.
– А не проще поля ставить? – спросил Рен.
– А они и стоят, – улыбнулся куратор. – Вокруг зданий. Или вас и там кусали? Однако не будешь же их везде натыкивать, у нас ведь и купол есть. – Он показал пальцем на небо. – Правда, из-за наших лихачей, которые любят полетать тут на бреющем, датчики постоянно выходят из строя. Тут наскилы и приходят на помощь. Маломощный лазер людям практически не опасен, да и стреляют они, если вы заметили, довольно метко.
– Не заметишь тут, – буркнул Айко. – Я шевельнуться боялся.
Дорнер опять улыбнулся:
– Ладно, ребята, уже почти десять, давайте к себе. Не забудьте, завтра в семь ноль-ноль построение, значит, в шесть ноль-ноль будет побудка.
– Побудка? – Кир и Рен вопросительно посмотрели на куратора.
– Услышите, – заговорщицки подмигнул он им.
– Не, ну как это называется?
Минако, одетая в цветастый халатик, встала напротив Кирилла, уперев руки в бока и вопросительно уставившись на него. Тот так же вопросительно посмотрел на сидевшего рядом Айко. Рен, в свою очередь, взглянул на Андрея. Андрей, пивший чай с печеньем, которое принесла ему Тина, поперхнулся и, глянув на разозленную Аиру, уставился на проползавшего рядом кибера-уборщика. Тот, подобрав упавшие крошки, шмыгнул под кровать. В результате вопрос повис в воздухе.
– Аи, ну что ты так разошлась? – пискнула Тина, сидевшая на кровати в самом уголке.
– Действительно, – Кирилл посмотрел на девушку. – Ну, подумаешь, построения…
– Еще и хождение строем, парадный шаг и развод караулов, – добавил Георг, утаскивая у Андрея печенье под гневным взглядом Тины.
– Вот, – Минако ткнула пальцем в сторону новоявленного сержанта. – Я тут учиться приехала, а не каблуками по асфальту стучать. И что это за правила, «в течение пяти минут»? Значит, я, посередине ночи, заспанная, растрепанная, должна буду влезать в форму и бежать строиться? Бред!
– Ну почему бред? – пробасил Андрей. – Если какой аврал, время идет на секунды, и бывает, от этих секунд зависит чья-то жизнь. Так что пять минут даже много.
Все с удивлением посмотрели на спокойного гиганта, по лицу которого промелькнула знакомая Кириллу тень.
– Ты прав, – неожиданно сказал Айко. – Пять минут в таких случаях очень много.
Они переглянулись, словно поняв друг друга. Минако несколько секунд переводила взгляд с одного на другого, затем посмотрела на Эрику, точно прося у подруги помощи, но та лишь развела руками, показывая, что на этот раз согласна с парнями. Аира вздохнула и, отодвинув чуток Кирилла, уселась между ним и Реном.
– А давайте лучше споем, – Андрей взял в руки принесенную с собой гитару.
Кирилла разбудил пронзительный звон. Он буквально скатился с кровати, непонимающим взглядом озирая комнату. Над столом светился экран информера. Там были только два слова: «учебная тревога». Кир несколько мгновений ошалело смотрел на экран, потом, вспомнив, что говорил Дорнер, кинулся к шкафу. Натянув форму, он выскочил в коридор и помчался к выходу из казармы. Сбежал по лестнице вниз и столкнулся с несущимся по коридору Айко.
– Что за «учебная тревога»?
– Откуда я знаю, – буркнул Рен и выскочил на улицу вслед за Киром.
Около двери казармы стоял незнакомый парень и с ухмылкой смотрел на выбегающих первокурсников. Когда все девять человек были в сборе, он жестом подозвал к себе Георга.
– Десять минут, – ткнул он пальцем в запястник, затем достал из-за пояса трубку тетради и, развернув ее, что-то пометил. – Сержант, оценка вашей группы – «отвратительно».
Он свернул тетрадь и внимательно оглядел взъерошенных, ничего не понимающих первокурсников.
– А что происходит-то? – спросил Айко, зевнув во весь рот.
– Ничего, – пожал плечами парень. – Просто обычное общее построение.
– Так ведь оно вроде в семь?
– А сейчас уже шесть двадцать.
Все дружно посмотрели на запястники.
– Ой, Эрика, а что это ты в тапочках? – Тина вопросительно посмотрела на подругу.
– Эээ… – Эрика тоже непонимающе уставилась на свои тапочки в виде розовых зайчиков.
Глаза всех дружно уткнулись туда же.
– Ну что глазеем? – фыркнула Эрика. – На себя лучше посмотрите.
Кирилл мельком взглянул на Айко, и его рот непроизвольно растянулся в улыбке. Рен в спешке забыл надеть рубаху и стоял в пиджаке на голое тело.
– Что лыбишься? На себя посмотри, ты поверх форменной рубахи что натянул?
Кир непонимающе осмотрел себя. И точно, вместо форменного пиджака на нем была еще одна рубашка, причем пляжная, – голубенькая, с движущимися тропическими рыбками.
А Георг обнаружил, что натянул на голову вместо кепи полимерный кожух от разобранного кибера-уборщика, которого отдал ему Кир.
– Ладно, – махнул рукой старшекурсник, с трудом пряча улыбку. – Всем быстро привести себя в порядок и через десять минут быть здесь.
Ровные ряды учащихся застыли на площади, наблюдая за взмывающим по флагштоку флагом академии.
– Кадеты и курсанты, поздравляю вас с началом нового учебного года. Надеюсь, вы станете достойными преемниками выпускников нашей академии.
Командор Майер, одетый в белую парадную форму, внимательно оглядел ряды, затем вскинул руку к фуражке, отдавая им честь.
– Во имя Солнечной системы!
– Служим Земле! – дружно рявкнули сотни глоток.
День выдался суетливым. Они мотались по аудиториям, получая указания преподавателей о том, какую литературу и методические материалы им надо получить в библиотеке, затем дружно стояли в очереди, что выстроилась туда. Наконец, подав заказ и дождавшись получения блока с информкристаллами и даже пары бумажных книг, они только и успели, что перекусить в маленькой кафешке на втором этаже. Это была просто комната с установленными по периметру различными пищевыми автоматами. Тут же прозвенел звонок, и пришлось бежать на очередную вводную лекцию. Там им опять выдали какие-то тесты и, выписав еще один список литературы, отпустили. Последней значилась лекция по артефактологии, но вместо преподавателя в аудиторию вошел куратор Дорнер. Привычно вскинув руку, чтобы призвать аудиторию к порядку, он подождал, пока все успокоятся, затем сказал:
– Вынужден извиниться за профессора Панова. Он, к сожалению, еще не прибыл с Ио, так что его лекции сегодня не будет. Это первое. Второе, – Дорнер нахмурился. – Объясняю для некоторых, а заодно и для всех. Вы не зря поделены на группы, и должны понимать, что отныне ваша группа – это ваша семья. А значит, вы отвечаете друг за друга, и вина одного ложится на всех.
– Это еще почему? – раздалось с задних рядов.
– Потому, – отрезал Дорнер. – Вы должны не только отвечать друг за друга, но и научиться доверять друг другу, как самому себе, и быть уверенным, что ваш товарищ всегда придет вам на помощь, что бы ни случилось.
– Но…
– Никаких «но»! Если в вашей группе наблюдаются неразрешимые разногласия, прошу подать мне письменный рапорт с обоснованием, на начальном этапе это возможно. В дальнейшем неуживчивый член группы будет просто исключаться из академии. Понятно?! – Дорнер обвел притихшую аудиторию взглядом и добавил: – Лучше потерять один палец, чем всю ладонь.
– Не, ну и что мы сюда поперлись? – вздохнула Аира, останавливаясь, чтобы перевести дух.
– Дорнер сказал сходить, – Георг оперся на перила лестницы.
– А по движущейся дорожке нельзя?
– Вход с этой стороны должен быть.
Они снова поднимались по знакомой лестнице на холм. Георг, задержавшийся в учебном корпусе, чтобы Дорнер разъяснил некоторые положения в выданных ему указаниях по строевой подготовке, вернулся на час позже остальных и сразу заявил, что им надо отправиться на холм, причем на самую вершину.
– А вы знаете, что эту гору называют «вавилонской башней», или «вавилонкой»? – спросил идущий впереди Андрей.
– А ты откуда узнал? – удивился Айко.
– Вчера мы с Тиной гуляли здесь, вот и услышал.
– Понятно. – Рен подождал немного отставшего Георга. – И все же, Гер…
– Георг.
– Да какая разница, главное, что ты такое спросил, что нас отправили в этот вечерний поход?
– Да ничего такого, – пожал плечами Раймон. – Там у нас занятие по разводу почетного караула, вот я поинтересовался, зачем он нам.
– И что?
– Ну, Дорнер и послал сюда. Вперед, говорит, кадеты…
– Кстати, а почему «кадеты»? – спросил Кирилл.
– А ты до сих пор не знаешь? – удивился Айко. – Два курса все мы кадеты, а уже с третьего нас переводят в разряд курсантов.
– Ребята, – раздался сверху приглушенный голос Тины, которая вместе с Андреем уже поднялась на вершину.
– Что такое?
Все устремились наверх и, поднявшись, замерли. От лестницы вела широкая дорога, вымощенная белым мрамором. Метров через двадцать она упиралась в трехгранный гранитный обелиск, устремленный в небо. Посередине черная стрела обелиска была надломлена, и в этой выбоине горел огонь. Вечный огонь. Кирилл молча снял кепи и осторожно, точно боясь потревожить покой павших, двинулся вперед. Вдоль дороги на постаментах лежали черные плиты, на которых золотом горели имена.
– Игорь Корнев, двадцать семь лет, погиб при операции по спасению людей. Жак Кайно, сорок четыре года, погиб при спасении экипажа научного судна у Плутона. Камила Гордон, девятнадцать лет, погибла при подъеме военного судна. Ольга Лайкова…
Тина шепотом в полной тишине читала имена, прижавшись к Андрею. Парни и девушки, мужчины и женщины… Имена лились и лились, казалось, им не будет конца. Кирилл чувствовал, как к горлу медленно подползает ком. Когда Тина замолчала, все замерли, склонив головы, а затем Кирилл в каком-то порыве надел кепи и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:
– Во имя Земли.
– Во имя Земли, – эхом повторили все.
Вечером все собрались в комнате Кира, но были непривычно малословны. Даже Рен молча сидел на стуле, отрешенно глядя в окно. Кирилл и Аира стояли на балконе.
– Знаешь, Кир, – Минако прислонилась спиной к оконному стеклу, – я ведь не случайно пошла в «Искатель».
Кир удивленно посмотрел на девушку. Та грустно усмехнулась.
– Года три назад я гостила с братом у бабушки в небольшой деревушке, километрах в пятидесяти от Токио. Там у нас заброшенный военный завод, вроде когда-то он выпускал боевых киберов для СТР, но это было так давно… Он практически уже весь разрушен, это не столько завод, сколько пустоты в земле, заполненные всяким металлическим хламом. Ребята там всегда играли в исследователей. Кто ж знал, что там окажется «живой» кибер? Пацаны его как-то смогли активировать… В общем, из восьми мальчишек двое погибли… Наверное, погибли бы все, не вмешайся тот парень. Он был из «Искателя», мне так бабушка сказала… Сын соседки, приехал на каникулы. Ребят он спас, а сам…
Андрей, сидевший как всегда с гитарой и долго перебиравший струны, вдруг запел:
Во имя жизни шли мы в бой,
Во имя жизни мы умирали,
Но не хотим мы судьбы иной,
Ее мы сами себе избрали.
И, как всегда, позади она:
Москва, Страна, Земля за спинами
А значит, вновь до конца стоять,
И пусть живые поплачут над нами.
Глава 3
– Жить все интересней, – сказал Майер, отложив документы, которые он только что изучал.
– Опять плохие новости? – спросил Дорнер.
– Да ничего хорошего…
Марк достал из нагрудного кармана мятую пачку, вытащил из нее сигарету и закурил, заставив Майера поморщиться и спешно активировать систему вентиляции.
– Нет, когда ты бросишь эту дурную привычку? Надеюсь, при учащихся этой ерундой не занимаешься?
– Конечно, нет, – куратор с наслаждением затянулся и выбросил недокуренную сигарету в чрево утилизатора, выполненного в виде мусорной корзины. – Что там у тебя?
– Читай, – Майер кивком указал на документы.
Марк взял их и пробежал глазами, остановившись лишь в паре мест, чтобы перечитать внимательней.
– Почти в два раза, – он покачал головой и раздраженно кинул документы обратно на стол.
– Они там, в правительстве, что, с ума посходили? Нам ведь придется свернуть исследования на Плутоне и Европе, а там назревает самое интересное.
– Возможно, кто-то не хочет, чтобы это интересное произошло.
– Думаешь, кто-то из Анклава? – Дорнер покосился на командора и тут же отрицательно покачал головой: – Нет, смысла не вижу.
– Я тоже. Но в нашем правительстве достаточно дураков, которые считают эти исследования пустой тратой ресурсов.
– М-да, Земля мельчает.
– Причем давно, – вздохнул Майер. – Для большинства людей всегда удобнее и спокойнее сидеть дома, чем рисковать своей жизнью. Обычный обыватель не хочет лишаться сладкой булочки только потому, что ресурсы пошли не на ее производство, а на непонятные для него исследования. Конечно, в мире много достойных людей, просто у человечества с каждым веком становится все меньше причин куда-то стремиться, что-то искать.
– Ты последние исследования социологов по безработице читал? – спросил Дорнер.
– Разумеется, – кивнул Майер. – Тенденция просто кошмарная.
– Вот-вот, и ведь это не оттого, что нет работы. Да ее навалом, даже несмотря на то, что основную черновую работу делают киберы. Многие ведь даже тупо у пультов сидеть не хотят: а зачем? – Дорнер грустно усмехнулся. – Государство гарантирует бесплатное жилье и минимальное пособие, а пищекомбайны приготовят тебе практически любой деликатес. Ну и зачем трудиться? И знаешь, Арнольд, что страшно? То, что таких людей становится с каждым годом все больше и больше.
– А остальные рвутся с нашей старушки в миры Анклава, – пробормотал Майер.
– Да, там общество потребления еще похлеще, чем у нас, и очень многие из прожигателей жизни летят туда, как бабочки на огонь. Только они не знают, что то общество намного жестче, чем наше, и если и можно там получить больше, то, в основном, по шее.
– Вот от таких идиотов и складывается в Анклаве мнение о Земле как об отсталом мире.
– А может, это и к лучшему, – усмехнулся Марк. – Улетают, и бог с ними, вон оно, наше будущее, – он кивнул на окно. – Не те улетевшие, а эти вот девчонки и мальчишки.
– Опять плохие новости? – спросил Дорнер.
– Да ничего хорошего…
Марк достал из нагрудного кармана мятую пачку, вытащил из нее сигарету и закурил, заставив Майера поморщиться и спешно активировать систему вентиляции.
– Нет, когда ты бросишь эту дурную привычку? Надеюсь, при учащихся этой ерундой не занимаешься?
– Конечно, нет, – куратор с наслаждением затянулся и выбросил недокуренную сигарету в чрево утилизатора, выполненного в виде мусорной корзины. – Что там у тебя?
– Читай, – Майер кивком указал на документы.
Марк взял их и пробежал глазами, остановившись лишь в паре мест, чтобы перечитать внимательней.
– Почти в два раза, – он покачал головой и раздраженно кинул документы обратно на стол.
– Они там, в правительстве, что, с ума посходили? Нам ведь придется свернуть исследования на Плутоне и Европе, а там назревает самое интересное.
– Возможно, кто-то не хочет, чтобы это интересное произошло.
– Думаешь, кто-то из Анклава? – Дорнер покосился на командора и тут же отрицательно покачал головой: – Нет, смысла не вижу.
– Я тоже. Но в нашем правительстве достаточно дураков, которые считают эти исследования пустой тратой ресурсов.
– М-да, Земля мельчает.
– Причем давно, – вздохнул Майер. – Для большинства людей всегда удобнее и спокойнее сидеть дома, чем рисковать своей жизнью. Обычный обыватель не хочет лишаться сладкой булочки только потому, что ресурсы пошли не на ее производство, а на непонятные для него исследования. Конечно, в мире много достойных людей, просто у человечества с каждым веком становится все меньше причин куда-то стремиться, что-то искать.
– Ты последние исследования социологов по безработице читал? – спросил Дорнер.
– Разумеется, – кивнул Майер. – Тенденция просто кошмарная.
– Вот-вот, и ведь это не оттого, что нет работы. Да ее навалом, даже несмотря на то, что основную черновую работу делают киберы. Многие ведь даже тупо у пультов сидеть не хотят: а зачем? – Дорнер грустно усмехнулся. – Государство гарантирует бесплатное жилье и минимальное пособие, а пищекомбайны приготовят тебе практически любой деликатес. Ну и зачем трудиться? И знаешь, Арнольд, что страшно? То, что таких людей становится с каждым годом все больше и больше.
– А остальные рвутся с нашей старушки в миры Анклава, – пробормотал Майер.
– Да, там общество потребления еще похлеще, чем у нас, и очень многие из прожигателей жизни летят туда, как бабочки на огонь. Только они не знают, что то общество намного жестче, чем наше, и если и можно там получить больше, то, в основном, по шее.
– Вот от таких идиотов и складывается в Анклаве мнение о Земле как об отсталом мире.
– А может, это и к лучшему, – усмехнулся Марк. – Улетают, и бог с ними, вон оно, наше будущее, – он кивнул на окно. – Не те улетевшие, а эти вот девчонки и мальчишки.