Страница:
– Вот вертихвостка, – буркнул Роханцев. – Совсем субординации не признает.
– А сколько ей лет-то? – поинтересовался Сергей, который в первое мгновение своей встречи с Тейриной принял ее за подростка.
– Да почти двадцать, – ответил комендант. – Вообще-то она девочка хорошая и службу знает, легкомысленна только… Ладно, пойдемте ко мне, там все и обсудим.
Они прошли через площадь, вошли в здание, поднялись на второй этаж и, пройдя по коридору с обшарпанными стенами, остановились перед свежеокрашенной дверью – она белым пятном выделялась на фоне серых стен.
– Прошу вас в мою обитель, – сказал капитан, распахивая дверь и пропуская Сергея вперед.
Довольно просторная комната, в которой из всей мебели присутствовали только большой письменный стол с множеством ящиков, шкаф для одежды, пара стульев. Да в углу приютился промятый кожаный диван.
– Располагайтесь, где удобнее. – Роханцев растерянно посмотрел на свои босые ноги, покрывшиеся грязью за время вынужденной пробежки, затем, извинившись, скрылся за дверью.
Сергей усмехнулся и, бросив рюкзак на ближайший стул, подошел к широкому сводчатому окну, откуда открывался прекрасный вид на площадь и входные ворота. Пару минут он смотрел на улицу, однако там ничего не происходило, если не считать драки между стайкой птиц воробьиной наружности, устроивших свару в ветвях дерева. Впрочем, потасовка продолжалась недолго. Птиц что-то спугнуло, и они, возмущенно пощелкивая, умчались куда-то по своим неведомым делам. Сергей вздохнул, отвернулся от окна и принялся вновь разглядывать кабинет коменданта. Вскоре его внимание привлек висевший на стене портрет, где был изображен молодой черноволосый мужчина с волевым лицом, облаченный в темно-синий мундир с белоснежными эполетами и десятком орденов на груди.
– Андрий Лайнов, император Руссарии, – прочитал Сергей, подойдя ближе к портрету. – И никаких тебе дурацких «тер»…
Вообще-то частица «тер», разделявшая имя и фамилию, означала примерный возраст человека. Если бы Сергею было меньше десяти, его бы звали просто Серг Эйтан, позднее добавилось бы слово «най», которое после восемнадцатилетия менялось на «тер», а после сорока – на «экс». У женщин соответственно: «ни», «лан», «кай». А вот отсутствие в имени одной из данных частиц означало принадлежность человека к так называемому дворянскому сословию. Вроде ничего сложного, но Сергей иногда путался в этих частицах имени, а чаще всего просто забывал о них. Впрочем, в деревне к этой его странности быстро привыкли, списывая все на мнимую контузию.
Скрипнувшая дверь заставила Сергея оторваться от разглядывания портрета и обернуться в сторону вошедшего в комнату коменданта. Роханцев полностью переоделся, облачившись в офицерскую форму: зеленые штаны с синими лампасами, тянущимися почему-то всего лишь до колен, бежевая рубашка с накинутым поверх зеленым кителем, на плечах которого красовались серебристые погоны. Грудь украшена несколькими кругляшами орденов. Босые ноги коменданта несколько портили его бравый вид, но Роханцев намеревался исправить упущение: он подошел к столу и достал из-под него пару начищенных сапог.
– Вы меня извините, аэр-лейтенант, что встречаю вас не по уставу, но ваше назначение в нашу крепость э-э… несколько необычно.
– И что же тут необычного? – Сергей непонимающе посмотрел на коменданта.
– Ну как вам сказать, – хмыкнул Роханцев. Он сел на диван, намотал на ногу кусок ткани и натянул правый сапог. – Во-первых, береговые батареи практически все демонтированы, а для тех, что остались, снарядов давно нет, так что они тут больше для проформы. Во-вторых, весь гарнизон крепости – это я и еще десяток девчонок. Служить они пошли добровольцами, но не направлять же этих пигалиц на фронт. Для них вообще служба – как игра. Вот обычно и рассовывают их по таким местам, как наша крепость. Ах да, забыл назвать Кая – нашего механика. Вот он, пожалуй, единственный в нашей компании, кто по-настоящему приносит хоть какую-то пользу. Так что, господин лейтенант, наша крепость по своей сути кучка полузаброшенных строений. И наш гарнизон существует здесь только потому, что кто-то наверху, – он ткнул пальцем в потолок, – считает данные развалины «военным объектом на частичной консервации». Во как! – комендант саркастически усмехнулся. – Надеюсь, теперь вы понимаете мое удивление, связанное с вашим назначением.
– Понимаю, – ответил Сергей. – Грубо говоря, у вас здесь этакий отстойник для лиц, не особо пригодных к службе, но желающих служить.
– Что ж, можно сказать и так, – мгновение подумав, согласился комендант.
– Ну, тогда я вполне попадаю под это определение. Дело в том, что у меня частичная амнезия из-за контузии…
– Понятно, – сказал Роханцев, когда землянин рассказал свою «правдивую историю» о нападении бандитов. Он одним движением натянул второй сапог и, поднявшись на ноги, притопнул, затем с улыбкой посмотрел на Сергея: – Что ж, тогда рад вас приветствовать в наших дружных рядах. Пойдемте, покажу вам свои владения, а заодно подумаем, куда бы вас пристроить. Впрочем, есть у меня одна идейка…
Отто Майсер стоял вместе с советником Меналом на небольшой металлической площадке под крышей ангара и наблюдал за кипящей внизу работой.
– Надо признать, форма у баллона довольно необычная, – сказал Менал, смотря на парящий посреди ангара аэростат, вокруг которого суетились техники, заканчивая сборку аппарата и подготовку его к полету.
– Если быть точным, это не один баллон, а несколько объединенных под одной оболочкой, – заметил Майсер.
– Да? – Эрнес задумчиво посмотрел на приплюснутый блин аэростата с закрепленной под ним небольшой каплевидной гондолой. – Решили сделать его многокамерным?
– Естественно, – кивнул Отто. – Это повысит живучесть аппарата. Пробой оболочки в нескольких местах не станет для него смертельным, мало того, – инженер ткнул своей тростью в сторону аэростата, указывая на короткие крылья, торчащие по бокам самого баллона и в его хвостовой части под килем вертикального стабилизатора, – видите их? По сути, в его компоновке использована схема крылана, что позволило мне в разы повысить маневренность аппарата. Так что теоретически, в случае, когда одновременно повреждение большого количества камер приведет к катастрофической потере гелия, аппарат рухнет на землю не сразу, а сможет еще какое-то время продержаться в воздухе, планируя.
– Теоретически?
– Ну, думаю, в боевых условиях нам представится случай проверить эту мою идею, – усмехнулся Майсер. – Впрочем, это еще не все сюрпризы моей машины. – Он сунул руку во внутренний карман пиджака, достал довольно толстый кусок какого-то серого материала и протянул его капитану.
Менал взял образец, похожий по структуре на вспененную резину, и несколько минут внимательно его разглядывал, затем вопросительно посмотрел на своего начальника, заметив:
– Напоминает резиновую губку, но такой легкий, я его практически на руке не ощущаю.
– Это так называемый байтр – изобретение моего друга профессора Байтруна, – пояснил Майсер. – Материал действительно очень легкий и одновременно вязкий по своей структуре, вообще-то разрабатывался как обычный утеплитель, но я нашел ему несколько другое применение.
– И какое?
– Самое необычное, – загадочно улыбнулся Отто. – Я покрыл им исходную ткань оболочки.
– Зачем? – удивился Эрнес.
– Ну, во-первых, он не горюч, – бросил Майсер и, улыбнувшись, добавил: – А это позволило сэкономить на искроуловителях, да и зажигательные пули ему не страшны. Во-вторых, такая комбинация позволила во много раз уменьшить естественную утечку гелия. Несмотря на пенистую структуру, материал Байтруна на редкость газонепроницаем.
– Но не слишком ли дорогое получилось удовольствие? – с сомнением в голосе спросил Менал, вертя в руках образец материала.
– Измененная ткань не дороже стандартной, – пожал плечами Майсер. – Зато выигрыш очевиден. Мало того, сама оболочка в результате получилась даже легче и прочнее, чем произведенная из обычной прорезиненной ткани.
– Удивительно, – хмыкнул Менал, возвращая образец инженеру. – Кстати, а почему у вашего аэростата нет защитного экрана?
– А зачем он нужен? – спросил Отто, убирая кусок байтра во внутренний карман. – Толку от этой защиты немного, а шальная искра оболочке теперь не страшна. К тому же моя машина – это в первую очередь охотник за другими аэростатами. Поэтому на ней даже не предусмотрены бомбодержатели, зато установлено сразу три пулемета. Два по бокам гондолы, а один сверху, над баллоном, на балке внешнего каркаса.
– А я все гадал, зачем эта сфера сверху? – признался капитан. – Неожиданное решение, в таком месте стрелок будет неприятным сюрпризом для атакующих.
– Я тоже так решил, – кивнул геранский аэроконструктор. – Правда, пришлось пойти на усиление каркаса, и это добавило веса, но отсутствие защиты и легкость самой ткани компенсировали прибавку.
– Что ж, впечатляет, – советник скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на аэростат, все еще смущающий его непривычностью форм. – Что ж, – сказал он через пару минут, – будет интересно посмотреть его в деле.
– Если бы вы, Эрнес, знали, как мне самому интересно, – усмехнулся Отто Майсер, вертя в руках трость. – Одно дело – обычные испытания, и совсем другое – реальные боевые вылеты. Я просто сгораю от нетерпения. – Он ткнул тростью в сторону аэростата. – Я поставил на эту машину многое, и она просто обязана оправдать мое доверие.
Капитан покосился на инженера, в глазах которого плескался фанатичный огонь собственной правоты, и кивнул, соглашаясь:
– Думаю, оправдает, господин Майсер.
– Должна, просто обязана! – Отто словно не слышал своего спутника, устремив взгляд на парящий в ангаре аппарат.
Едва Эрнес повернулся, чтобы спуститься по шаткой металлической лестнице, ведущей вниз, инженер остановил его вопросом:
– Сборку остальных начали?
– Да.
– Хорошо, – Майсер удовлетворенно кивнул и, облокотившись на металлические поручни, идущие по периметру площадки, вновь принялся наблюдать за суетящимися вокруг аэростата рабочими.
Роханцев провел его по зданию комендатуры, где, помимо нее, размещались казармы гарнизона и столовая. Узнав, что лейтенант не ел со вчерашнего дня, Роханцев быстро перебросился парой слов с дородной пожилой женщиной, что заведовала столовой, и вскоре перед землянином стояла полная чашка аппетитно пахнущей каши. Пока Сергей насыщался, комендант отвел повариху в сторону и что-то ей долго объяснял, изредка косясь на новоприбывшего. Землянин быстро расправился с кашей, оказавшейся на редкость вкусной, после чего комендант повел его дальше.
Они вышли на улицу и, пройдя через двор, поднялись по выщербленным бетонным ступеням на стену крепости. Хотя стеной такое сооружение называть не стоило, скорее уж это был ряд бункеров и оборонительных сооружений, извилистой линией протянувшихся вдоль всего гребня холма. Бухта, да и сам порт были перед ними как на ладони, так что Сергей сразу понял, что некогда крепость представляла достаточно большую проблему для противника, попытавшегося провести свои корабли внутрь акватории. Правее и левее того места, где расположились Сергей с комендантом, виднелись пустые орудийные гнезда с торчащими из бетонного основания остатками поворотного механизма. А еще дальше возвышались угловатые махины орудийно-башенных установок, смотрящие стволами своих орудий в сторону акватории.
– Трехсотдвадцатипятимиллиметровые сдвоенные орудия Бранка могут забрасывать двухсотвосьмидесятикилограммовые снаряды почти на два десятка терров, – пояснил Роханцев, заметив изучающий взгляд Сергея, и добавил: – Такое орудие может угрожать даже линкору.
– А почему их не демонтировали, как остальные? – поинтересовался Сергей.
– Мороки много, – отмахнулся комендант. – Да и куда такие громилы приспособишь? А резать было жалко.
Постояв еще несколько минут, они спустились вниз и почти нос к носу столкнулись с Тейриной.
Девушка испуганно ойкнула и тут же вытянулась по стройке «смирно».
– Ты почему не на посту? – гаркнул Роханцев, и она испуганно вжала голову в плечи.
– Так смена, – пискнула Тейрина. – Агина уже на пост заступила.
– Неужели уже больше двенадцати? – Штат-капитан извлек из нагрудного кармана кителя часы и, бросив взгляд на циферблат, хмыкнул: – Действительно, уже половина первого. – Затем снова перевел взгляд на девушку и уже спокойным голосом поинтересовался: – А тут ты что делаешь? Иди отдыхай!
– В казарме сидеть неохота, вот и решила прогуляться, – отвела взгляд Тейрина.
– Ладно, свободна. – Роханцев обернулся к Сергею: – Пойдемте, господин лейтенант, покажу вам ваше хозяйство. Тут недалеко.
Они направились по дорожке, посыпанной гравием, что вела в противоположную от береговых укреплений сторону.
– Тер Эйтан, если вас смущает мое не совсем уставное отношение с подчиненными, то в свое оправдание хочу сказать, что гарнизон у нас маленький и я не считаю нужным вести бесконечную муштру. К тому же барышни… ну, к ним подход помягче нужен.
Сергей, шедший рядом и растерянно думавший о своем, вопросительно посмотрел на коменданта, затем покачал головой:
– Нет, господин капитан, кто я такой, чтобы тут что-то решать. К тому же из-за проклятой амнезии я о своей службе мало что помню, поэтому надеюсь на вас. Если что буду делать не так, подскажете.
– Об этом можете не беспокоиться, – улыбнулся Андре. – Впрочем, могу вас успокоить, служба у нас тут не слишком напряженная.
– А что вы думаете насчет войны? – спросил Сергей.
– Насчет какой войны? – удивился капитан.
– С Ястанией.
– Ерунда. Кто-то в столице просто перестраховывается. Ястанцы хорошую взбучку получили в последней войне и еще долго не решатся сунуться. Думаю, помаринуют мобилизованных месяц-другой да распустят по домам. Так что скоро, господин лейтенант, вернетесь к жене.
– Я не женат.
– Да? – Комендант остановился, окинул Ратного оценивающим взглядом, и на краткое мгновение его глаза уставились на что-то за спиной землянина, заставив Сергея невольно обернуться. Дорога позади была пуста, лишь ветви кустов, растущих рядом с входом в бункер, мимо которого они только что прошли, дрожали от легкого ветерка. Андре усмехнулся и, развернувшись, быстрым шагом направился дальше.
– Значит, говорите, не женаты, – бросил он через пару минут.
– Нет.
– Что ж, думаю, это ненадолго. – Он хитро посмотрел на ничего не понимающего Сергея и, рассмеявшись, пояснил: – Девки у нас в гарнизоне боевые, так что, лейтенант, держитесь. Кстати, мы пришли.
Они стояли на краю широкого ровного поля, покрытого невысокой пожухлой травой, по другую сторону которого, среди растущих там деревьев, возвышались три массивные постройки с огромными воротами. В сотне метров напротив каждого из ангаров располагались широкие бетонные платформы, соединенные с ними нитками проржавевших рельсов. По краям поля приютилось еще несколько разнообразных построек, причем большая часть их находилась в полуразрушенном состоянии, зияя пустотой оконных проемов и дырами в кровле. Лишь небольшое двухэтажное здание из белого кирпича выделялось на общем фоне запустения, бросаясь в глаза своей целостностью и ухоженностью.
– Ну что, господин аэр-лейтенант, принимайте хозяйство, – хлопнул Сергея по плечу Андре. – Бывшая база Наймарской аэрогруппы полностью в вашем распоряжении.
Дирижабль серой морщинистой тушей застыл посреди ангара, удерживаемый на месте паутиной стальных тросов, большинство из которых тянулось от гондолы к стоящей на рельсах массивной платформе.
– Ну как вам этот красавец? – поинтересовался Роханцев, подныривая под один из тросов.
Сергей неопределенно повел плечами, во все глаза рассматривая необычную машину. За все свое время работы реконструктором он всего пару раз сталкивался с подобными аппаратами, да и то вскользь. Проекты по дирижаблям вели ребята из смежных групп, а его основной специализацией были легкомоторные аппараты тяжелее воздуха. Так что данный аппарат – неизведанная диковинка. Он поднырнул под тросом вслед за Роханцевым и, запрыгнув на платформу, подошел к висящей в полуметре над ее поверхностью гондоле. Обнаружив открытый в ее днище люк со свисающей оттуда лестницей, Сергей поднялся на пару ступенек и окинул взглядом довольно-таки просторную кабину.
Металлическое кресло, стоящее почти в центре гондолы. Небольшой штурвал управления, своим видом похожий на корабельный. Приборная панель с массивными датчиками непонятного назначения, какие-то рычаги и педали, торчащие из пола. Стены кабины изнутри обшарпаны, с них свисает прогнившая обшивка, а многие тросы, тянущееся от рычагов и педалей, покрыты слоем ржавчины. Сергей спрыгнул вниз и, отряхнув ладони, повернулся к коменданту, который внимательно наблюдал за его действиями:
– И когда на нем летали в последний раз?
– Лет пять назад, – ответил Роханцев. – Пару дней назад мы попробовали наполнить оболочку газом, но… – Он кивнул в сторону наполовину сдутого шара. – Гелий кончился, вот ждем нового подвоза.
– А зачем наполняли? – поинтересовался землянин.
– Да это все Кай, – отмахнулся капитан. – Он уже год пытается поднять его в воздух, все запасы гелия извел. Парень просто бредит небом. Пытался поступить в аэронавты, но не взяли. Он ведь в детстве ногу повредил, и она у него немного не так срослась, так что комиссия забраковала. Да и куда ему, он без костыля ходит-то с трудом.
– Как же его на службу взяли? – удивился Сергей.
– Да не брали его, – поморщился Роханцев. – Местный он. К тому же механик на все руки, помогает мне содержать здесь все в порядке – хозяйство-то большое. А это так, баловство. По сути, этот аэростат он сам и собрал из остатков нескольких.
– В одиночку? – Сергей бросил взгляд на дирижабль, затем недоверчиво посмотрел на капитана.
– Нет, конечно, – ухмыльнулся тот. – Ему отец людей прислал. Его отец – не последний человек в городе. Впрочем, если Кай захочет, сам расскажет. Кстати, а где же он? – Капитан принялся вертеть головой. – Кай! Кай! Где тебя нечисть носит?! – крикнул он, продолжая озираться.
– Здесь я! – раздалось откуда-то с улицы.
Кай оказался молодым двадцатилетним парнем с густой копной взъерошенных рыже-желтых волос и чумазым лицом. Одетый в синий заляпанный пятнами комбинезон, он стоял у входа в ангар, опираясь на деревянный костыль и с любопытством разглядывая незнакомого человека.
– Неужели аэрогруппу восстановят?! – воскликнул механик, едва Роханцев представил ему Сергея.
– Нет, – покачал головой капитан. – Лейтенант направлен к нам после контузии, которая вызвала частичную амнезию, в связи с чем он больше не может управлять аэростатами.
– Это как? – удивился Кай.
– Я почти ничего не помню, – улыбнулся Сергей. – И…
– Так, – неожиданно перебил его комендант, доставая из кармана часы и глядя на них. – Извините меня, аэр-лейтенант, дела. Кай покажет вам, где разместиться, и все объяснит. Устраивайтесь, а к вечеру жду у себя. Честь имею. – Он вскинул руку ко лбу, но, видимо, вспомнив, что на голове ничего нет, просто махнул рукой на прощание и удалился быстрым шагом.
– А я уж надеялся… – расстроенно вздохнул механик, провожая взглядом капитана. Бросив косой взгляд на Сергея, он развернулся и заковылял в сторону соседнего ангара.
– Э-э… Кай! Ты куда? – растерянно спросил землянин.
– К себе, – буркнул Кай. – Дела у меня.
Сергей нахмурился. Слова парня содержали неприкрытую издевку, и новоприбывший не понимал причины столь резкой неприязни.
– Капитан приказал…
– Капитан ничего мне не может приказать! – ответил Кай резко. – Если вы не заметили, господин лейтенант, то я человек не военный.
– Если ты не военный, то и делать тебе тут нечего, – бросил Сергей. – Тем более что комендант назначил меня ответственным за этот участок крепости.
Кай остановился и, медленно повернувшись к идущему следом Сергею, окатил того ненавидящим взглядом.
– Вы не посмеете… мой отец… он вас… – прошипел юноша в ярости.
Сергей вздохнул. Похоже, все сложно. Паренек несколько заигрался. Скорее всего, папочка этого Кая действительно серьезная шишка, раз сынок делает на военном объекте все, что его душе заблагорассудится. А Роханцев каков, решил его, Сергея, подставить! Сам-то явно не решается идти на конфликт.
– Вот что, молодой. – Сергей подошел ближе к Каю и, чеканя слова, произнес, смотря ему прямо в глаза: – Это ты не понимаешь. У нас война на пороге, а это военный объект специального назначения, что значит лишь одно – гражданским здесь делать нечего. И твой отец не вправе решать, кого пускать на военный объект. Так что если будешь хамить или путаться под ногами, то можешь сразу топать отсюда на все четыре стороны.
Во взгляде Кая промелькнул неприкрытый испуг, его плечи неожиданно поникли, и через мгновение вместо наглого самоуверенного богатенького папенькиного сынка перед землянином стоял растерянный чумазый паренек. Сергею даже стало его жалко.
– Простите меня, господин лейтенант, – произнес он смущенно. – Только не прогоняйте. Этот аэростат для меня все. Когда я работаю над ним, забываю обо всем. Я мечтал полететь и вот почти его доделал… – юноша шмыгнул носом.
Сергей бросил взгляд на Кая и тяжело вздохнул, мысленно чертыхнувшись. По парню сразу видно, что он просто с ума сходит по всем этим дирижаблям, и его неожиданная агрессивность явно связана с боязнью потерять доступ к этой полузаброшенной базе. Видимо, он уже давно считал ее практически своей собственностью, и тот факт, что комендант передал базу под ответственность Сергея, стал для него настоящим шоком.
– Кай, – сказал Сергей примирительным тоном. – Этот аэростат не сможет полететь. Насколько я заметил, у него даже двигателей нет.
– Есть! – парень встрепенулся. – Пойдемте, покажу. Обещаю, вы будете удивлены.
Они прошли в соседний ангар, и Сергей замер, так как ему в нос ударил до боли знакомый запах бензина. В отличие от предыдущего, этот ангар был практически пуст, если не считать кучи какого-то железа, сваленного у одной из стен, да нескольких огромных катушек с тросами различного диаметра, стоявших прямо у входа. Рядом с одной из них Сергей с удивлением заметил нечто похожее на велосипед, на раме которого был закреплен небольшой двигатель внутреннего сгорания. Он подошел ближе и, опустившись на корточки рядом с мопедом, несколько мгновений рассматривал его мотор, затем обернулся к Каю.
– Это… – он запнулся, не зная, как сказать, и мысленно проклиная свой все еще недостаточный словарный запас.
– Бегунок Спайковского, – помог стоящий позади юноша. – Завод моего отца выпустил эти мотовелики небольшой партией, но спрос был небольшим.
– Это изобретение твоего отца?
– Нет, – мотнул головой Кай. – Отец их производил, а изобрел…
Оказалось, что отец Кая – владелец небольшого заводика, выпускающего грузовые паромобили. Перед самой войной к нему обратился никому не известный изобретатель Ланген тер Маслоун и предложил наладить производство автомобилей с новым двигателем. Отец Кая с интересом отнесся к этому изобретению, но, к сожалению, двигатель не оправдал надежд, оказавшись маломощным и ненадежным в работе. К тому же для него требовался бензин, который хоть и производился неподалеку, но в малых масштабах, так как до этого находил применение лишь как антисептическое средство да в качестве топлива для переносных ламп. И все же отцу Кая было жалко сразу отказываться от нового двигателя, так как он чувствовал в нем немалый потенциал. Ланген остался при заводе и продолжал свои исследования, а на базе его первого двигателя начали выпускать мотовелики. Надо сказать, что последние особым спросом не пользовались и в первую очередь по причине трудностей с топливом. А потом началась война и стало не до экспериментов. Завод бросил все силы на выполнение военных заказов, и о двигателе Маслоуна забыли.
– Я их нашел на складе. – Кай остановился рядом с длинным столом, установленным в глубине ангара и накрытым потертым брезентом. – Прежде чем господин Ланген ушел от отца, он работал над этим…
Юноша одним резким движением сбросил ткань на пол.
Глава 5
– А сколько ей лет-то? – поинтересовался Сергей, который в первое мгновение своей встречи с Тейриной принял ее за подростка.
– Да почти двадцать, – ответил комендант. – Вообще-то она девочка хорошая и службу знает, легкомысленна только… Ладно, пойдемте ко мне, там все и обсудим.
Они прошли через площадь, вошли в здание, поднялись на второй этаж и, пройдя по коридору с обшарпанными стенами, остановились перед свежеокрашенной дверью – она белым пятном выделялась на фоне серых стен.
– Прошу вас в мою обитель, – сказал капитан, распахивая дверь и пропуская Сергея вперед.
Довольно просторная комната, в которой из всей мебели присутствовали только большой письменный стол с множеством ящиков, шкаф для одежды, пара стульев. Да в углу приютился промятый кожаный диван.
– Располагайтесь, где удобнее. – Роханцев растерянно посмотрел на свои босые ноги, покрывшиеся грязью за время вынужденной пробежки, затем, извинившись, скрылся за дверью.
Сергей усмехнулся и, бросив рюкзак на ближайший стул, подошел к широкому сводчатому окну, откуда открывался прекрасный вид на площадь и входные ворота. Пару минут он смотрел на улицу, однако там ничего не происходило, если не считать драки между стайкой птиц воробьиной наружности, устроивших свару в ветвях дерева. Впрочем, потасовка продолжалась недолго. Птиц что-то спугнуло, и они, возмущенно пощелкивая, умчались куда-то по своим неведомым делам. Сергей вздохнул, отвернулся от окна и принялся вновь разглядывать кабинет коменданта. Вскоре его внимание привлек висевший на стене портрет, где был изображен молодой черноволосый мужчина с волевым лицом, облаченный в темно-синий мундир с белоснежными эполетами и десятком орденов на груди.
– Андрий Лайнов, император Руссарии, – прочитал Сергей, подойдя ближе к портрету. – И никаких тебе дурацких «тер»…
Вообще-то частица «тер», разделявшая имя и фамилию, означала примерный возраст человека. Если бы Сергею было меньше десяти, его бы звали просто Серг Эйтан, позднее добавилось бы слово «най», которое после восемнадцатилетия менялось на «тер», а после сорока – на «экс». У женщин соответственно: «ни», «лан», «кай». А вот отсутствие в имени одной из данных частиц означало принадлежность человека к так называемому дворянскому сословию. Вроде ничего сложного, но Сергей иногда путался в этих частицах имени, а чаще всего просто забывал о них. Впрочем, в деревне к этой его странности быстро привыкли, списывая все на мнимую контузию.
Скрипнувшая дверь заставила Сергея оторваться от разглядывания портрета и обернуться в сторону вошедшего в комнату коменданта. Роханцев полностью переоделся, облачившись в офицерскую форму: зеленые штаны с синими лампасами, тянущимися почему-то всего лишь до колен, бежевая рубашка с накинутым поверх зеленым кителем, на плечах которого красовались серебристые погоны. Грудь украшена несколькими кругляшами орденов. Босые ноги коменданта несколько портили его бравый вид, но Роханцев намеревался исправить упущение: он подошел к столу и достал из-под него пару начищенных сапог.
– Вы меня извините, аэр-лейтенант, что встречаю вас не по уставу, но ваше назначение в нашу крепость э-э… несколько необычно.
– И что же тут необычного? – Сергей непонимающе посмотрел на коменданта.
– Ну как вам сказать, – хмыкнул Роханцев. Он сел на диван, намотал на ногу кусок ткани и натянул правый сапог. – Во-первых, береговые батареи практически все демонтированы, а для тех, что остались, снарядов давно нет, так что они тут больше для проформы. Во-вторых, весь гарнизон крепости – это я и еще десяток девчонок. Служить они пошли добровольцами, но не направлять же этих пигалиц на фронт. Для них вообще служба – как игра. Вот обычно и рассовывают их по таким местам, как наша крепость. Ах да, забыл назвать Кая – нашего механика. Вот он, пожалуй, единственный в нашей компании, кто по-настоящему приносит хоть какую-то пользу. Так что, господин лейтенант, наша крепость по своей сути кучка полузаброшенных строений. И наш гарнизон существует здесь только потому, что кто-то наверху, – он ткнул пальцем в потолок, – считает данные развалины «военным объектом на частичной консервации». Во как! – комендант саркастически усмехнулся. – Надеюсь, теперь вы понимаете мое удивление, связанное с вашим назначением.
– Понимаю, – ответил Сергей. – Грубо говоря, у вас здесь этакий отстойник для лиц, не особо пригодных к службе, но желающих служить.
– Что ж, можно сказать и так, – мгновение подумав, согласился комендант.
– Ну, тогда я вполне попадаю под это определение. Дело в том, что у меня частичная амнезия из-за контузии…
– Понятно, – сказал Роханцев, когда землянин рассказал свою «правдивую историю» о нападении бандитов. Он одним движением натянул второй сапог и, поднявшись на ноги, притопнул, затем с улыбкой посмотрел на Сергея: – Что ж, тогда рад вас приветствовать в наших дружных рядах. Пойдемте, покажу вам свои владения, а заодно подумаем, куда бы вас пристроить. Впрочем, есть у меня одна идейка…
Отто Майсер стоял вместе с советником Меналом на небольшой металлической площадке под крышей ангара и наблюдал за кипящей внизу работой.
– Надо признать, форма у баллона довольно необычная, – сказал Менал, смотря на парящий посреди ангара аэростат, вокруг которого суетились техники, заканчивая сборку аппарата и подготовку его к полету.
– Если быть точным, это не один баллон, а несколько объединенных под одной оболочкой, – заметил Майсер.
– Да? – Эрнес задумчиво посмотрел на приплюснутый блин аэростата с закрепленной под ним небольшой каплевидной гондолой. – Решили сделать его многокамерным?
– Естественно, – кивнул Отто. – Это повысит живучесть аппарата. Пробой оболочки в нескольких местах не станет для него смертельным, мало того, – инженер ткнул своей тростью в сторону аэростата, указывая на короткие крылья, торчащие по бокам самого баллона и в его хвостовой части под килем вертикального стабилизатора, – видите их? По сути, в его компоновке использована схема крылана, что позволило мне в разы повысить маневренность аппарата. Так что теоретически, в случае, когда одновременно повреждение большого количества камер приведет к катастрофической потере гелия, аппарат рухнет на землю не сразу, а сможет еще какое-то время продержаться в воздухе, планируя.
– Теоретически?
– Ну, думаю, в боевых условиях нам представится случай проверить эту мою идею, – усмехнулся Майсер. – Впрочем, это еще не все сюрпризы моей машины. – Он сунул руку во внутренний карман пиджака, достал довольно толстый кусок какого-то серого материала и протянул его капитану.
Менал взял образец, похожий по структуре на вспененную резину, и несколько минут внимательно его разглядывал, затем вопросительно посмотрел на своего начальника, заметив:
– Напоминает резиновую губку, но такой легкий, я его практически на руке не ощущаю.
– Это так называемый байтр – изобретение моего друга профессора Байтруна, – пояснил Майсер. – Материал действительно очень легкий и одновременно вязкий по своей структуре, вообще-то разрабатывался как обычный утеплитель, но я нашел ему несколько другое применение.
– И какое?
– Самое необычное, – загадочно улыбнулся Отто. – Я покрыл им исходную ткань оболочки.
– Зачем? – удивился Эрнес.
– Ну, во-первых, он не горюч, – бросил Майсер и, улыбнувшись, добавил: – А это позволило сэкономить на искроуловителях, да и зажигательные пули ему не страшны. Во-вторых, такая комбинация позволила во много раз уменьшить естественную утечку гелия. Несмотря на пенистую структуру, материал Байтруна на редкость газонепроницаем.
– Но не слишком ли дорогое получилось удовольствие? – с сомнением в голосе спросил Менал, вертя в руках образец материала.
– Измененная ткань не дороже стандартной, – пожал плечами Майсер. – Зато выигрыш очевиден. Мало того, сама оболочка в результате получилась даже легче и прочнее, чем произведенная из обычной прорезиненной ткани.
– Удивительно, – хмыкнул Менал, возвращая образец инженеру. – Кстати, а почему у вашего аэростата нет защитного экрана?
– А зачем он нужен? – спросил Отто, убирая кусок байтра во внутренний карман. – Толку от этой защиты немного, а шальная искра оболочке теперь не страшна. К тому же моя машина – это в первую очередь охотник за другими аэростатами. Поэтому на ней даже не предусмотрены бомбодержатели, зато установлено сразу три пулемета. Два по бокам гондолы, а один сверху, над баллоном, на балке внешнего каркаса.
– А я все гадал, зачем эта сфера сверху? – признался капитан. – Неожиданное решение, в таком месте стрелок будет неприятным сюрпризом для атакующих.
– Я тоже так решил, – кивнул геранский аэроконструктор. – Правда, пришлось пойти на усиление каркаса, и это добавило веса, но отсутствие защиты и легкость самой ткани компенсировали прибавку.
– Что ж, впечатляет, – советник скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на аэростат, все еще смущающий его непривычностью форм. – Что ж, – сказал он через пару минут, – будет интересно посмотреть его в деле.
– Если бы вы, Эрнес, знали, как мне самому интересно, – усмехнулся Отто Майсер, вертя в руках трость. – Одно дело – обычные испытания, и совсем другое – реальные боевые вылеты. Я просто сгораю от нетерпения. – Он ткнул тростью в сторону аэростата. – Я поставил на эту машину многое, и она просто обязана оправдать мое доверие.
Капитан покосился на инженера, в глазах которого плескался фанатичный огонь собственной правоты, и кивнул, соглашаясь:
– Думаю, оправдает, господин Майсер.
– Должна, просто обязана! – Отто словно не слышал своего спутника, устремив взгляд на парящий в ангаре аппарат.
Едва Эрнес повернулся, чтобы спуститься по шаткой металлической лестнице, ведущей вниз, инженер остановил его вопросом:
– Сборку остальных начали?
– Да.
– Хорошо, – Майсер удовлетворенно кивнул и, облокотившись на металлические поручни, идущие по периметру площадки, вновь принялся наблюдать за суетящимися вокруг аэростата рабочими.
Роханцев провел его по зданию комендатуры, где, помимо нее, размещались казармы гарнизона и столовая. Узнав, что лейтенант не ел со вчерашнего дня, Роханцев быстро перебросился парой слов с дородной пожилой женщиной, что заведовала столовой, и вскоре перед землянином стояла полная чашка аппетитно пахнущей каши. Пока Сергей насыщался, комендант отвел повариху в сторону и что-то ей долго объяснял, изредка косясь на новоприбывшего. Землянин быстро расправился с кашей, оказавшейся на редкость вкусной, после чего комендант повел его дальше.
Они вышли на улицу и, пройдя через двор, поднялись по выщербленным бетонным ступеням на стену крепости. Хотя стеной такое сооружение называть не стоило, скорее уж это был ряд бункеров и оборонительных сооружений, извилистой линией протянувшихся вдоль всего гребня холма. Бухта, да и сам порт были перед ними как на ладони, так что Сергей сразу понял, что некогда крепость представляла достаточно большую проблему для противника, попытавшегося провести свои корабли внутрь акватории. Правее и левее того места, где расположились Сергей с комендантом, виднелись пустые орудийные гнезда с торчащими из бетонного основания остатками поворотного механизма. А еще дальше возвышались угловатые махины орудийно-башенных установок, смотрящие стволами своих орудий в сторону акватории.
– Трехсотдвадцатипятимиллиметровые сдвоенные орудия Бранка могут забрасывать двухсотвосьмидесятикилограммовые снаряды почти на два десятка терров, – пояснил Роханцев, заметив изучающий взгляд Сергея, и добавил: – Такое орудие может угрожать даже линкору.
– А почему их не демонтировали, как остальные? – поинтересовался Сергей.
– Мороки много, – отмахнулся комендант. – Да и куда такие громилы приспособишь? А резать было жалко.
Постояв еще несколько минут, они спустились вниз и почти нос к носу столкнулись с Тейриной.
Девушка испуганно ойкнула и тут же вытянулась по стройке «смирно».
– Ты почему не на посту? – гаркнул Роханцев, и она испуганно вжала голову в плечи.
– Так смена, – пискнула Тейрина. – Агина уже на пост заступила.
– Неужели уже больше двенадцати? – Штат-капитан извлек из нагрудного кармана кителя часы и, бросив взгляд на циферблат, хмыкнул: – Действительно, уже половина первого. – Затем снова перевел взгляд на девушку и уже спокойным голосом поинтересовался: – А тут ты что делаешь? Иди отдыхай!
– В казарме сидеть неохота, вот и решила прогуляться, – отвела взгляд Тейрина.
– Ладно, свободна. – Роханцев обернулся к Сергею: – Пойдемте, господин лейтенант, покажу вам ваше хозяйство. Тут недалеко.
Они направились по дорожке, посыпанной гравием, что вела в противоположную от береговых укреплений сторону.
– Тер Эйтан, если вас смущает мое не совсем уставное отношение с подчиненными, то в свое оправдание хочу сказать, что гарнизон у нас маленький и я не считаю нужным вести бесконечную муштру. К тому же барышни… ну, к ним подход помягче нужен.
Сергей, шедший рядом и растерянно думавший о своем, вопросительно посмотрел на коменданта, затем покачал головой:
– Нет, господин капитан, кто я такой, чтобы тут что-то решать. К тому же из-за проклятой амнезии я о своей службе мало что помню, поэтому надеюсь на вас. Если что буду делать не так, подскажете.
– Об этом можете не беспокоиться, – улыбнулся Андре. – Впрочем, могу вас успокоить, служба у нас тут не слишком напряженная.
– А что вы думаете насчет войны? – спросил Сергей.
– Насчет какой войны? – удивился капитан.
– С Ястанией.
– Ерунда. Кто-то в столице просто перестраховывается. Ястанцы хорошую взбучку получили в последней войне и еще долго не решатся сунуться. Думаю, помаринуют мобилизованных месяц-другой да распустят по домам. Так что скоро, господин лейтенант, вернетесь к жене.
– Я не женат.
– Да? – Комендант остановился, окинул Ратного оценивающим взглядом, и на краткое мгновение его глаза уставились на что-то за спиной землянина, заставив Сергея невольно обернуться. Дорога позади была пуста, лишь ветви кустов, растущих рядом с входом в бункер, мимо которого они только что прошли, дрожали от легкого ветерка. Андре усмехнулся и, развернувшись, быстрым шагом направился дальше.
– Значит, говорите, не женаты, – бросил он через пару минут.
– Нет.
– Что ж, думаю, это ненадолго. – Он хитро посмотрел на ничего не понимающего Сергея и, рассмеявшись, пояснил: – Девки у нас в гарнизоне боевые, так что, лейтенант, держитесь. Кстати, мы пришли.
Они стояли на краю широкого ровного поля, покрытого невысокой пожухлой травой, по другую сторону которого, среди растущих там деревьев, возвышались три массивные постройки с огромными воротами. В сотне метров напротив каждого из ангаров располагались широкие бетонные платформы, соединенные с ними нитками проржавевших рельсов. По краям поля приютилось еще несколько разнообразных построек, причем большая часть их находилась в полуразрушенном состоянии, зияя пустотой оконных проемов и дырами в кровле. Лишь небольшое двухэтажное здание из белого кирпича выделялось на общем фоне запустения, бросаясь в глаза своей целостностью и ухоженностью.
– Ну что, господин аэр-лейтенант, принимайте хозяйство, – хлопнул Сергея по плечу Андре. – Бывшая база Наймарской аэрогруппы полностью в вашем распоряжении.
Дирижабль серой морщинистой тушей застыл посреди ангара, удерживаемый на месте паутиной стальных тросов, большинство из которых тянулось от гондолы к стоящей на рельсах массивной платформе.
– Ну как вам этот красавец? – поинтересовался Роханцев, подныривая под один из тросов.
Сергей неопределенно повел плечами, во все глаза рассматривая необычную машину. За все свое время работы реконструктором он всего пару раз сталкивался с подобными аппаратами, да и то вскользь. Проекты по дирижаблям вели ребята из смежных групп, а его основной специализацией были легкомоторные аппараты тяжелее воздуха. Так что данный аппарат – неизведанная диковинка. Он поднырнул под тросом вслед за Роханцевым и, запрыгнув на платформу, подошел к висящей в полуметре над ее поверхностью гондоле. Обнаружив открытый в ее днище люк со свисающей оттуда лестницей, Сергей поднялся на пару ступенек и окинул взглядом довольно-таки просторную кабину.
Металлическое кресло, стоящее почти в центре гондолы. Небольшой штурвал управления, своим видом похожий на корабельный. Приборная панель с массивными датчиками непонятного назначения, какие-то рычаги и педали, торчащие из пола. Стены кабины изнутри обшарпаны, с них свисает прогнившая обшивка, а многие тросы, тянущееся от рычагов и педалей, покрыты слоем ржавчины. Сергей спрыгнул вниз и, отряхнув ладони, повернулся к коменданту, который внимательно наблюдал за его действиями:
– И когда на нем летали в последний раз?
– Лет пять назад, – ответил Роханцев. – Пару дней назад мы попробовали наполнить оболочку газом, но… – Он кивнул в сторону наполовину сдутого шара. – Гелий кончился, вот ждем нового подвоза.
– А зачем наполняли? – поинтересовался землянин.
– Да это все Кай, – отмахнулся капитан. – Он уже год пытается поднять его в воздух, все запасы гелия извел. Парень просто бредит небом. Пытался поступить в аэронавты, но не взяли. Он ведь в детстве ногу повредил, и она у него немного не так срослась, так что комиссия забраковала. Да и куда ему, он без костыля ходит-то с трудом.
– Как же его на службу взяли? – удивился Сергей.
– Да не брали его, – поморщился Роханцев. – Местный он. К тому же механик на все руки, помогает мне содержать здесь все в порядке – хозяйство-то большое. А это так, баловство. По сути, этот аэростат он сам и собрал из остатков нескольких.
– В одиночку? – Сергей бросил взгляд на дирижабль, затем недоверчиво посмотрел на капитана.
– Нет, конечно, – ухмыльнулся тот. – Ему отец людей прислал. Его отец – не последний человек в городе. Впрочем, если Кай захочет, сам расскажет. Кстати, а где же он? – Капитан принялся вертеть головой. – Кай! Кай! Где тебя нечисть носит?! – крикнул он, продолжая озираться.
– Здесь я! – раздалось откуда-то с улицы.
Кай оказался молодым двадцатилетним парнем с густой копной взъерошенных рыже-желтых волос и чумазым лицом. Одетый в синий заляпанный пятнами комбинезон, он стоял у входа в ангар, опираясь на деревянный костыль и с любопытством разглядывая незнакомого человека.
– Неужели аэрогруппу восстановят?! – воскликнул механик, едва Роханцев представил ему Сергея.
– Нет, – покачал головой капитан. – Лейтенант направлен к нам после контузии, которая вызвала частичную амнезию, в связи с чем он больше не может управлять аэростатами.
– Это как? – удивился Кай.
– Я почти ничего не помню, – улыбнулся Сергей. – И…
– Так, – неожиданно перебил его комендант, доставая из кармана часы и глядя на них. – Извините меня, аэр-лейтенант, дела. Кай покажет вам, где разместиться, и все объяснит. Устраивайтесь, а к вечеру жду у себя. Честь имею. – Он вскинул руку ко лбу, но, видимо, вспомнив, что на голове ничего нет, просто махнул рукой на прощание и удалился быстрым шагом.
– А я уж надеялся… – расстроенно вздохнул механик, провожая взглядом капитана. Бросив косой взгляд на Сергея, он развернулся и заковылял в сторону соседнего ангара.
– Э-э… Кай! Ты куда? – растерянно спросил землянин.
– К себе, – буркнул Кай. – Дела у меня.
Сергей нахмурился. Слова парня содержали неприкрытую издевку, и новоприбывший не понимал причины столь резкой неприязни.
– Капитан приказал…
– Капитан ничего мне не может приказать! – ответил Кай резко. – Если вы не заметили, господин лейтенант, то я человек не военный.
– Если ты не военный, то и делать тебе тут нечего, – бросил Сергей. – Тем более что комендант назначил меня ответственным за этот участок крепости.
Кай остановился и, медленно повернувшись к идущему следом Сергею, окатил того ненавидящим взглядом.
– Вы не посмеете… мой отец… он вас… – прошипел юноша в ярости.
Сергей вздохнул. Похоже, все сложно. Паренек несколько заигрался. Скорее всего, папочка этого Кая действительно серьезная шишка, раз сынок делает на военном объекте все, что его душе заблагорассудится. А Роханцев каков, решил его, Сергея, подставить! Сам-то явно не решается идти на конфликт.
– Вот что, молодой. – Сергей подошел ближе к Каю и, чеканя слова, произнес, смотря ему прямо в глаза: – Это ты не понимаешь. У нас война на пороге, а это военный объект специального назначения, что значит лишь одно – гражданским здесь делать нечего. И твой отец не вправе решать, кого пускать на военный объект. Так что если будешь хамить или путаться под ногами, то можешь сразу топать отсюда на все четыре стороны.
Во взгляде Кая промелькнул неприкрытый испуг, его плечи неожиданно поникли, и через мгновение вместо наглого самоуверенного богатенького папенькиного сынка перед землянином стоял растерянный чумазый паренек. Сергею даже стало его жалко.
– Простите меня, господин лейтенант, – произнес он смущенно. – Только не прогоняйте. Этот аэростат для меня все. Когда я работаю над ним, забываю обо всем. Я мечтал полететь и вот почти его доделал… – юноша шмыгнул носом.
Сергей бросил взгляд на Кая и тяжело вздохнул, мысленно чертыхнувшись. По парню сразу видно, что он просто с ума сходит по всем этим дирижаблям, и его неожиданная агрессивность явно связана с боязнью потерять доступ к этой полузаброшенной базе. Видимо, он уже давно считал ее практически своей собственностью, и тот факт, что комендант передал базу под ответственность Сергея, стал для него настоящим шоком.
– Кай, – сказал Сергей примирительным тоном. – Этот аэростат не сможет полететь. Насколько я заметил, у него даже двигателей нет.
– Есть! – парень встрепенулся. – Пойдемте, покажу. Обещаю, вы будете удивлены.
Они прошли в соседний ангар, и Сергей замер, так как ему в нос ударил до боли знакомый запах бензина. В отличие от предыдущего, этот ангар был практически пуст, если не считать кучи какого-то железа, сваленного у одной из стен, да нескольких огромных катушек с тросами различного диаметра, стоявших прямо у входа. Рядом с одной из них Сергей с удивлением заметил нечто похожее на велосипед, на раме которого был закреплен небольшой двигатель внутреннего сгорания. Он подошел ближе и, опустившись на корточки рядом с мопедом, несколько мгновений рассматривал его мотор, затем обернулся к Каю.
– Это… – он запнулся, не зная, как сказать, и мысленно проклиная свой все еще недостаточный словарный запас.
– Бегунок Спайковского, – помог стоящий позади юноша. – Завод моего отца выпустил эти мотовелики небольшой партией, но спрос был небольшим.
– Это изобретение твоего отца?
– Нет, – мотнул головой Кай. – Отец их производил, а изобрел…
Оказалось, что отец Кая – владелец небольшого заводика, выпускающего грузовые паромобили. Перед самой войной к нему обратился никому не известный изобретатель Ланген тер Маслоун и предложил наладить производство автомобилей с новым двигателем. Отец Кая с интересом отнесся к этому изобретению, но, к сожалению, двигатель не оправдал надежд, оказавшись маломощным и ненадежным в работе. К тому же для него требовался бензин, который хоть и производился неподалеку, но в малых масштабах, так как до этого находил применение лишь как антисептическое средство да в качестве топлива для переносных ламп. И все же отцу Кая было жалко сразу отказываться от нового двигателя, так как он чувствовал в нем немалый потенциал. Ланген остался при заводе и продолжал свои исследования, а на базе его первого двигателя начали выпускать мотовелики. Надо сказать, что последние особым спросом не пользовались и в первую очередь по причине трудностей с топливом. А потом началась война и стало не до экспериментов. Завод бросил все силы на выполнение военных заказов, и о двигателе Маслоуна забыли.
– Я их нашел на складе. – Кай остановился рядом с длинным столом, установленным в глубине ангара и накрытым потертым брезентом. – Прежде чем господин Ланген ушел от отца, он работал над этим…
Юноша одним резким движением сбросил ткань на пол.
Глава 5
После той первой приснопамятной встречи Сергей довольно быстро нашел общий язык с Каем и о конфликте даже не вспоминал. Юноша подчинялся беспрекословно, к тому же действительно оказался мастером на все руки, а его увлечение небом не знало границ. Сергей и сам не заметил, как пообещал пареньку помочь с ремонтом дирижабля и вместе поднять эту старую машину в воздух. Впрочем, с последним обещанием могли возникнуть определенные сложности, так как он никогда в жизни не летал на подобных аппаратах.
И тем не менее уже три недели он вместе с Каем работал над восстановлением дирижабля, меняя пришедшие в негодность тросы управления, демонтируя остатки старых двигателей, латая гондолу и подготавливая пилоны для установки новых.
И тем не менее уже три недели он вместе с Каем работал над восстановлением дирижабля, меняя пришедшие в негодность тросы управления, демонтируя остатки старых двигателей, латая гондолу и подготавливая пилоны для установки новых.