Ксения Беленкова. Свидание у Средиземного моря

   – «И вот», – передразнил насмешливый низкий голос. – Словил себе, типа, вирус. Надо твоей маме это показать.
   Аня умирала от любопытства, что же там такое происходит, а между тем за дверью опять дрожал смех:
   – Хи-гу-хы…
   Тут Аня не выдержала и тихонечко приоткрыла дверь. Ну что, в самом деле, с ней сделают за вторжение двоюродный младший братец и его великовозрастный друг-весельчак? К тому же на виду у всего доблестного семейства! А вот попасться самой кому-то на глаза, подслушивая возле двери, совсем не хотелось. Уж лучше в бой. Оставалось надеяться, что настроение у Мишки сегодня улучшилось и он не станет огрызаться. Аня собралась с духом и крутанула ручку. Дверь бесшумно распахнулась, еще раз напомнив, что все это происходит не в родной московской квартире, где все петли пели свои унылые песни. В комнате перед компьютером расположились две спины. Мишкина – узкая и костлявая, а вторая, наоборот, – широкая, почти квадратная. При этом спина брата нервно передергивала плечами, тогда как квадратная застыла монолитом, несмотря на то, что низкий смех все еще несся по комнате. Сейчас Ане впервые удалось взглянуть на монитор. Во весь экран с него скалилась розовая поросячья морда. Не сдержавшись, Аня тоже хохотнула и тотчас раскрыла свое присутствие. Обе спины в тот же миг развернулись: на Аню уставились испуганные лица.
   – А, это ты, – облегченно выдохнул Мишка.
   Больше всего он, видимо, опасался, что со свиньей, а также историей ее появления на экране познакомятся родители. Но друг продолжал смотреть на Аню, будто увидел безголовое привидение. Аня даже подумала, быть может, что-то с ней не так.
   – Что, такая страшная? – шутливо спросила она.
   Но друг уже оттаял, заулыбался. Наверное, он просто не ожидал увидеть здесь незнакомую девчонку.
   – Познакомь нас, – толкнул он в бок Мишку.
   – Почини комп, познакомлю, – насупился тот.
   – Да тут дел на минуту, – парень весело подмигнул поросячьей морде и что-то изменил в настройках. – Все, убрал это свинство! – гордо сообщил он.
   Рабочий стол теперь показывал обычную страницу «яндекс-поиск».
   – Что ты там нахимичил? – радовался Мишка. – Шустро!
   – Просто поменял домашнюю страницу. Тебе ее вчера на этом сайте по умолчанию забабахали, а ты и растерялся.
   – Упрямый ты, Мишка, – вставила Аня. – Пустил бы меня, я бы еще вчера тебе все исправила.
   Мишка опять надулся. Будто почувствовал, как его друг и назойливая сестрица объединились между собой.
   – Аня, – не дожидаясь помощи брата, представилась Аня.
   – Илья! – протянул зачем-то руку Мишкин друг.
   Ладонь его оказалась теплой и твердой, она сжала Анину кисть довольно чувствительно. Но поморщился почему-то Мишка.
   – Илюх, пошли гулять! – резко сказал он.
   – Да, а я пока в Интернет влезу, – обрадовалась Аня, – можно?
   – Можно, можно, – отмахнулся Мишка.
   Видимо, он был все же очень рад, что проблема со свиньей так быстро и легко разрешилась без привлечения родителей. И теперь тащил друга к двери, чтобы не пялился больше на сестренку и вспомнил наконец о нем!..
   Аня уже плюхнулась в кресло, для начала решив проверить свою почту. Она уже ничего не видела и не слышала вокруг, мечтая лишь об одном – поскорее связаться с Цимесом.
   – Ты это надолго? – раздалось вдруг над ухом.
   Аня вздрогнула, подняла голову. Над ней возвышался угрюмый Мишка.
   – А почему ты не с Ильей?
   – Дела у него.
   Кажется, Мишка так и собирался висеть над ней тощей тенью. Но Ане вовсе не хотелось посвящать брата в перипетии своей личной жизни.
   – Мишенька, миленький, ну пожалуйста, дай мне немного побыть одной, – пропела она заискивающе. – У меня тут дело…
   – Ну и сиди тоже одна! – рявкнул он. – Сдалось вам с Илюхой это одиночество, ишь, деловые…
   Аня не успела что-то ответить, как Мишка выскочил из своей комнаты. Почта загрузилась – один лишь спам. Зато в аське висел зелененький, готовый поболтать Цимес. Аня тотчас забыла про Мишкины обиды. Она размяла пальцы, выдохнула и уставилась в монитор. Секрет рвался наружу. Неужели вот уже сейчас они с другом смогут договориться о встрече?..

Глава 3
День Шин

   «Привет»
   Как ни в чем не бывало написала Аня. И аська тотчас откликнулась веселой рожицей. Больше сдерживать себя не оставалось сил. Аня сразу же выдала Цимесу всю правду о себе: что сидит сейчас практически в центре Тель-Авива, на тихой улочке имени Эмиля Золя.
   «Ты рад?»
   Спросила и замерла в предвкушении взрыва эмоций. Аська молчала.
   «Встретимся?»
   Отстучала новый вопрос. Но ответа все не было, а потом зеленый цветочек покраснел, будто от стеснения, – это Цимес вышел из Сети. Аня не могла поверить в произошедшее. И все смотрела, смотрела в немой монитор.
   – Скоро уже? – заглянул в комнату Мишка.
   И оторопел, увидев сестру, которая положила голову на стол и сидит перед потухшим экраном.
   – Спишь, что ль? – тронул он ее за плечо.
   Аня встрепенулась, вылезла из-за компьютера и невпопад сказала:
   – Наверное, у него сеть слетела.
   – Тебя там мама зовет…
   Мишка тут же сам прилип к компьютеру. Ане пришлось тащиться на обозрение родственников, хотя желание было одно – запереться где-нибудь в ванной (интересно, у них там тоже две раковины?) и не выходить, пока вся вода в кране не кончится. Она так ждала момента, когда скажет своему другу о возможной встрече, строила планы. А что вышло: он взял и пропал! Быть может, испугался или обиделся, что она явилась в его страну без предупреждения? Настроения не было никакого – сущий «день Шин», как сказала бы бабушка. Аня проштрафилась по полной, и дрейдл не крути. В ванную комнату прошмыгнуть она все же успела и, с сожалением обнаружив там только одну раковину, шумно пустила воду, чтобы никто не слышал позорных всхлипываний.
   Не прошло и каких-то десяти-пятнадцати минут, как в дверь начали постукивать, затем – поколачивать, а после немузыкально – барабанить. Пришлось выбираться из укрытия. Да и в самом деле, мир же не рухнул. Аня этого Цимеса и в глаза-то не видела, с чего так убиваться?
   – Все в порядке, я выхожу! – выкрикнула она, собравшись с духом.
   Умылась и открыла дверь. На нее сразу уставились три пары взволнованных женских глаз.
   – Ак-климатизация, наверное, – заикнулась Аня.
   На лицах боролись недоверие и любопытство. Победил дядя Лева, громыхнув откуда-то из-за спин:
   – Гулять идем?
   И Аня поняла – это то, что нужно. Проветрить голову…
   По случаю Аниного приезда всем детям разрешено было пропустить занятия. И шумное семейство выкатило на улицу. Свернув за угол жемчужного дома, все вдруг попали в другую жизнь. Короткая улочка соединяла тихий дворик с настоящим проспектом, где сейчас суетилось множество людей. И вот уже Аня влилась в это резвое течение. Повсюду слышались разговоры на непонятном ей языке, но порой, неожиданно и четко, выскакивали русские слова. Под ногами ровно выстроилась в ряды плитка. С одной стороны тянулись витрины магазинов, маленьких кафе и сувенирных лавок. По другую руку разложили на длинных столах яркую утварь уличные торговцы. Игрушки, национальная одежда, расписная посуда – чего здесь только не было!
   – Похоже на старый Арбат! – крутила головой Аня.
   – Это наша замечательная улица Дизенгофф, – сказал дядя Лева. – Веселое и шумное местечко, правда?
   Где-то за торговцами проезжали машины. Из открытых дверей забегаловок доносилась музыка. А еще между домами то и дело выныривали яркие киоски, все усыпанные экзотическими фруктами. Там делали густые и терпкие коктейли из манго, бананов, апельсинов, ананасов, папайи и кокосов. Продавали это душистое месиво в высоких картонных стаканах, приладив к ним разноцветные длинные трубочки. На время Аня забыла обо всех своих бедах, окунувшись в этот красочный мир. А мимо шныряли легкие велосипедисты. Так же, как она, вертя головами, прохаживались туристы. Деловито спешили по своим нуждам местные жители.
   – А куда мы идем? – будто опомнилась вдруг Аня.
   – В Азриэли! – крикнула Мира. – Пойдемте в Азриэли?
   – Можно, – согласилась тетя Маша.
   – Но это довольно далеко, – предупредила Лиля.
   – Так гуляем! – весело поддержал идею дядя Лева.
   День сегодня выдался теплый, солнечный. Аня расстегнула легкую куртку, а потом и вовсе повязала ее на пояс. Улицы сменялись бульварами, шумные дороги ветвились перекрестками. И вот впереди выросли три высоченные башни.
   – Наши Азриэли, – указала на них Мира.
   – А что это? – спросила Аня.
   – Что, что? – передразнил Мишка. – Торговый центр там внизу, вот что.
   Пока Аня могла сказать лишь одно – это был самый необыкновенный комплекс из всех, что она когда-либо видела. Ввысь вонзались три сияющие башни-трубы: одна – совершенно круглая, другая – квадратная, а третья – треугольная. Стены зданий отливали ярким и сочным голубым цветом, будто хотели раствориться в чистом небе. К башням через широкую магистраль был перекинут огромный мост. Он висел высоко над городом, и, стоя на нем, Аня чувствовала себя совершенно оторванной от суетного мира.
   Зато внутри комплекса все оказалось на редкость обыденным – весь первый этаж занимал огромный гипермаркет. За прозрачными стеклами разложили на полках свой товар фирменные магазины. Мелькали знакомые вывески, Аня снова почувствовала себя на своей земле. Зато взгляд дяди Левы стал скучающим, ему явно не терпелось поскорее вырваться на свободу. А в глазах тети Маши горел азарт: кажется, ей хотелось заглянуть в каждый магазинчик. Прилавки влекли ее, как ребенка шоколад. Тут – скидки, а там – новая коллекция. Периодически тетя дергала Лилю и что-то шептала ей на ухо. Лиля строила унылые гримасы, иногда отмахивалась, но затем сдавалась и понуро топала за матерью. И потом подолгу о чем-то разговаривала с продавщицами.
   – Почему твоя мама все время о чем-то просит Лилю? – спросила тихонько Аня у Миры.
   – Так мама плохо знает иврит, – зашептала Мира. – Вот Лильку с собой по магазинам и таскает. Мы с Мишкой отказываемся быть ее переводчиками. Вот еще! Так она никогда сама хорошо язык не выучит.
   – Вы знаете иврит лучше мамы? – удивилась Аня.
   – И лучше папы, – нарочито громко вставил Мишка. – Походили бы они в школу, быстро заговорили бы. А то нашли себе русских друзей и рады.
   – Язык до сих пор знают на уровне детского сада, – уже хихикала Мира.
   Смеясь, она рассказывала, как родители увешали весь дом стикерами: на каждую вещь приклеили бумажку, где русскими буквами написали ее название на иврите. Так продолжалось, пока дядя Лева не вышел на улицу со стикером «михнасаим» на штанах. Аня представила эту картину и невольно заулыбалась. А потом подошла к магазину, где сейчас застряли Лиля и тетя Маша. Аня услышала, как сестра шпарит на непонятном языке, и речь ее льется свободно, легко. Горловые согласные, словно шипение ручейка в каменистом овраге. Лиля указывала продавщице на какие-то вещи, а та кивала и носилась между вешалками, подбирая нужные модели и размеры. А тетя Маша стояла рядом тихая и румяная.
   – Если папа хорошо себя ведет, я по вечерам занимаюсь с ним языком, – деловито сообщил Миша. – Кто-то же должен о нем позаботиться. Без меня папаша пропадет.
   Аня обернулась и увидела, как дядя Лева, загадочно улыбаясь, показывает обнаглевшему отпрыску кулак. Но Мишка ничуть не смутился.
   – Такой большой, а ведет себя, как маленький, – покачал он головой.
   Тогда дядя Лева не выдержал и расхохотался. Мишка долго крепился, но потом уголки его губ тоже запрыгали, и он отвернулся в сторону. Наверное, не хотел показывать, что этот разговор веселит его не меньше отца…
   Аня ходила по магазину и вглядывалась в лица покупателей. Вот прошел молодой парень – высокий, худощавый. А за ним второй, коренастый, он вытирал со лба пот и тяжело дышал, видимо, куда-то опаздывая. Молодой человек с букетом ждал подругу на лавочке между двух карликовых пальм в кадушках. Кто знает, этот парень вполне мог бы оказаться ее загадочным сетевым другом. Аня даже взглянула на его уши. Но сейчас все уши казались ей одинаковыми, никаких отличий. Где-то рядом, в этом городе, находился сейчас человек, ради которого она бросила весеннюю Москву. И Аня невольно искала его в каждом незнакомце. Какой-то юноша прошел мимо, чувствительно задев ее локтем. Он развернулся, что-то пробурчал и как-то слишком пристально посмотрел на Аню.
   – Что он сказал?
   – Извинился, – ответила торчащая рядом и уже порядком изнывающая от скуки Мира.
   – А почему так зыркнул? – недоверчиво переспросила Аня. – Будто знает меня.
   – Откуда? – удивилась Мира.
   И Аня подумала, что скорее всего она просто глупит. Пора было выходить из виртуальной жизни в реальную. Из торгового комплекса они выкатились, увешанные бумажными и целлофановыми пакетиками. Даже умученному долгими скитаниями по коридорам дяде Леве купили какой-то модный шарф. На улице сразу стало легче дышать, даже захотелось немного полетать, если бы не тянущие вниз сувениры и подарки, которые тетя с помощью Лили набрала всем и в достатке.
   – Куда теперь? – спросил Миша. – Домой, надеюсь?
   – Давайте через набережную! – предложила Мира.
   – Пусть Аня хоть на море посмотрит, – поддержала сестру Лиля. – А то считайте, первый день в Тель-Авиве прошел зря.
   И все согласились обратный путь проложить через набережную. Башни остались за спиной, и вдруг кто-то тронул Аню за плечо, легко, как будто непринужденно. Перед ней возник тот самый неловкий юноша, что недавно задел ее по неаккуратности. Он опять сказал что-то совершенно непонятное и протянул Ане белоснежный цветок с длинными лепестками. А потом слегка кивнул, заулыбался и был таков. Спина юноши тут же затерялась где-то среди прохожих: люди шли себе и шли по своим делам. Аня же стояла, в недоумении разглядывая цветок.
   – Что это было?
   – Ты ему понравилась! – ехидничала Мира. – Не успела приехать, а уже поклонники одолевают. Как тебе, Лиля, а? Ты четыре года тут живешь и ни одного цветочка!
   Лиля открыла было рот, а потом махнула рукой и отошла от сестры с таким видом, будто увидела таракана. И Мира опустила голову, шутка над Лилей явно не принесла ей удовлетворения.
   Когда Аня впервые увидела Средиземное море и почувствовала, как ветер стелется по набережной, чтобы проскочить в переулки, пощекотать город, ей захотелось скинуть кеды и бежать по песочному пляжу прямо к воде.
   – Купаться сейчас можно только в Красном море, в Эйлате, – сказала тетя Маша. – Если получится, мы туда съездим. А у нас здесь прохладно.
   Но Аня увидела несколько отчаянных купальщиков, а кто-то даже загорал, подставив живот не обжигающему, но уверенному солнцу. Казалось, этот пляж бесконечно тянется все вперед и вперед. И длинная набережная еле поспевает за ним, летит велосипедной дорожкой к горизонту. А рядом, точно страж, выстроился Тель-Авив: высокие здания гостиниц будто кланяются морю. Скамейки, открытые кафе – отсюда не хотелось уходить. Аня смотрела на волны и незаметно для себя обрывала лепестки цветка, губы ее шевелились – любит, не любит…
   – На кого гадаешь? – незаметно подкралась сзади Мира.
   Аня будто очнулась, взглянула на полысевший цветок.
   – Это не кошерно, – Мишка грубовато вытащил из ее рук стебель и швырнул по ветру.
   – Домой, домой, – кричала тетя Маша, как наседка, что созывала своих цыплят под крыло.
   Все свернули в город. И лишь над песочным пляжем продолжали летать белоснежные лепестки нечаянного подарка…
   Уже вечером в девичьей спальне Мира и Лиля начали атаковать Аню. Теперь сестер уже не интересовал соседский пес Кубик. Они хотели знать правду. Почему Аня была такой грустной и задумчивой весь день, что с ней случилось утром, когда она запиралась в ванной комнате. И главное – на кого она гадала, повернув лицо к ветру.
   – Мишка мне все рассказал! – шпарила Мира. – Ты после вылазки в Интернет так расстроилась!
   – Что он рассказал? – Аня испугалась, что не успела отключить свою аську на компьютере брата.
   – Ты в почту лазила? – не унималась Мира. – И что там было за письмо?
   – Парень в Москве обиделся, что ты уехала? – тихо спросила Лиля. – Поссорились?
   – Нет у меня в Москве никакого парня! – выпалила Аня.
   – А где есть? – тут же наскочила Мира.
   Она запрыгнула на Анин диван и теперь буквально наседала на сестру.
   – Здесь, – вздохнула Аня. – Был… Кажется…
   Теперь уже и Лиля не выдержала и подперла ее с другого бока, с любопытством разглядывая Анино лицо.
   – Где здесь? В Израиле? – спрашивала она.
   – Угу, в Тель-Авиве, – кивала Аня.
   – Вот до чего людей доводит Интернет! – раздухарилась Мира. – Парней в других странах заводят…
   – Да погоди ты, – осадила ее Лиля. – Дай Ане все по порядку рассказать.
   И Аня поведала сестрам всю свою историю. Впервые кто-то узнал про ее отношения с Цимесом. Впервые она выворачивала душу, постепенно подходя к невеселому финалу этой загадочной и, наверное, романтичной истории. Сестры слушали ее, не перебивая. Лиля все чаще вздыхала, а Мира на всякий случай залепила рот ладонью – чтобы не сказануть лишнего.
   – И теперь я не знаю, что делать. – закончила свой рассказ Аня.
   Она смотрела на сестер, рассчитывая найти поддержку, но они отводили глаза. Кажется, все было еще хуже, чем она думала: друг из Интернета поиграл с ней и пропал. На какое чудо еще можно было надеяться в ее ситуации?..
   – А вдруг это был он? – горячо зашептала вдруг Мира.
   – Где? Кто? Когда? – не поняла Аня.
   – Ну, тот, с цветком, – продолжала Мира. – Представляешь, он каким-то образом выследил тебя и теперь будет появляться неожиданно. Дарить подарки! А потом признается в любви…
   – Выдумщица, – кинула в сестру подушку Лиля.
   – Ну и что, – фыркнула Мира. – Зато ты у нас реалистка. Да еще и пессимистка. Все видишь в черном свете. Потому у тебя с Натаном и не сложилось.
   Мира прикусила язык, видимо, поздно сообразив, что уколола сестру слишком больно. Лиля слезла с Аниного дивана и без слов залегла на свою кровать, с головой накрывшись одеялом.
   – А кто такой этот Натан? – осторожно поинтересовалась Аня, уступая любопытству.
   – Ну, они встречались, – Мира кивнула на кровать сестры. – А теперь вот не встречаются больше…
   – Почему? – практически без звука, лишь губами, спросила Аня.
   Но Лиля вдруг выскочила из-под одеяла, распрямилась и зашипела:
   – Потомушшшто! – лицо ее было красное, наверное, под одеялом не хватало воздуха. – Ему нравятся девушки, которые служат в армии. Таскаются в тяжелых ботинках, да к тому же с оружием наперевес. Пусть с такой и встречается!
   – Лиля выбрала для себя альтернативную службу, – пояснила Мира. – Папа с мамой ее поддержали. А по мне, так лучше изучать военное дело, чем шататься по больницам. Шерут леуми для неженок!
   – Что? – не поняла Аня.
   – Шерут леуми, – повторила за сестрой Лиля. – Альтернативная служба, которую я выбрала вместо армии. В Израиле девушки тоже служат, только нам можно не ходить в армию, а заниматься другими полезными делами на благо страны. Вот родители пытаются стать правоверными иудеями, может, я тоже верующая и решила соблюдать все обряды? Может, я не хочу служить в армии по религиозным соображениям? Натан должен был уважать мой выбор, а не насмехаться над ним…
   – А ты и правда – по религиозным? – спросила Аня.
   – Да она просто трусиха, оружия боится! – ляпнула Мира. – А прикидывается святошей.
   – Я бы, наверное, тоже испугалась, – Аня осторожно присела на уголок Лилиной кровати, – и армии, и религии – это сложная штука. А еще больше я боюсь серьезных отношений с ребятами. Может, поэтому и нашла себе в Интернете какого-то безликого иностранца…
   И тут Лиля почему-то обняла Аню, уткнула свой острый нос ей прямо в шею и расплакалась как маленькая.
   – Прости, прости меня, – накинулась на сестру с другой стороны Мира. – Это все я виновата, язык мне надо отрезать…
   Они все плакали и плакали, но за окном пошел дождь и смыл этот день в ночную тьму.

Глава 4
Шабат, шалом!

   В пятницу с самого утра дома установилась загадочная атмосфера, все будто готовились к чему-то важному, торжественному. Кухня не пустела, тетя Маша все время что-то готовила, и запахи по квартире разносились очень аппетитные.
   – Вы ждете вечером гостей? – спросила Аня.
   – Если только соседи зайдут, – ответила тетя.
   – Кажется, вы целый полк решили накормить, – удивлялась Аня, осматривая фронт приготовлений.
   – Это нам на весь завтрашний день, – сообщил дядя. – Девочки, хватит лентяйничать. Подключайтесь!
   Но Аня прежде чем помогать по хозяйству, мечтала подключиться лишь к Интернету. Ничто не может заставить девчонку пятнадцати лет от роду перестать надеяться и верить – а что если Цимес по-прежнему ждет ее? И сейчас все доходчиво и ясно объяснит: например, у него внезапно сломался компьютер. Или от волнения он нажал не на ту кнопку и вышел из аськи. А потом вдруг возникли неотложные дела, и вернуться никак не получилось. Зато теперь он караулит ее у компьютера, мечтая выпросить прощение за оплошность. Комната Миши, по счастью, оказалась пуста. Аня вошла в свою аську и долго ждала, пока она загрузится. Сердце стучало куда-то в подбородок, и в тихой комнате это биение казалось оглушительным. Цветочки в аське начали зеленеть: Аня видела своих одноклассников, друзей по даче, дворовых приятелей. Все они были дружелюбно-огуречные, готовые к общению. Лишь значок Цимеса продолжал краснеть, как помидор. Зачем-то Аня вывела их переписку на экран и сама покраснела от стыда. Все последние сообщения висели от нее: вот и безответная просьба о встрече, которую хотелось стереть, выдрать из окошка. Но было поздно. Аня уже подумывала удалить невыносимый молчаливый контакт Цимеса, когда в комнату заглянул Мишка. Тогда она разом отключила аську и попыталась изобразить невинную физиономию.
   – Помогать идешь? – кинул брат и снова скрылся в коридоре.
   На кухне приготовления уже шли полным ходом.
   – Садись резать «Оливье»! – Мира пододвинула доску и нож. – Отвлекайся, давай.
   – Не появился? – шепнула Лиля.
   – А ты не видишь? – Мира скопировала Анино печальное лицо.
   – О чем вы там сплетничаете? – возмутилась тетя Маша. – Я ничего не слышу…
   – Мы про салат, – подмигнула Лиля. – Учим Аню делать «Тапухей Адама».
   – Что? – Аня по-новому взглянула на картофелину, которую только что начала с прискорбием рубить.
   – «Тапухей Адама» – так евреи называют картофельный салат. По-вашему, «Оливье», – объяснила тетя. – А я сейчас курицу в духовку поставлю.
   – Ну что, мои красавицы готовятся к трапезе? – в кухню снова заглянул дядя. – Сеудат шабат – дело святое!
   У Ани уже голова шла кругом от всех этих непонятных слов, но было в этом что-то необыкновенное, будто ты подглядываешь в замочную скважину за чем-то большим и таинственным. Любопытству и азарту нет предела. Вот мелькнула одна часть, а вот совсем другая – и не сложить пока картинку целиком.
   – Сеуда… чего? – спросила она.
   – Сегодня вечером нас ждет Шабатная трапеза, – сказала тетя, разделывая курицу. – Это так чудесно, тебе обязательно понравится!
   Аня вместе с сестрами продолжала резать овощи для салата, тетя Маша готовила курицу к запеканию. А дядя Лева расхаживал по кухне и, кажется, горел сильнее плиты. С пылом и жаром он рассказывал о предстоящем празднике. О том, как повезло евреям, у них торжества случаются не пару раз в год, а каждую неделю. Шабат – день отдыха: время, когда человеку стоит подумать о Создателе. Каждую субботу правоверные иудеи ровным счетом ничего не делают. Нельзя готовить, шить, писать, да и вообще отдавать себя какому-либо физическому или творческому труду. В шабат запрещено что-то менять или создавать – вот так штука! И Аня подумала, что, пожалуй, ей не позволят зайти в Интернет, да оно и к лучшему, что лишний раз нервы мотать? Всю субботу дядя предлагал думать о важном, глубоком и прекрасном, чем в будни вроде как и заняться некогда.
   – Шабат начинается в пятницу вечером, – добавила Лиля, когда ее отец на миг замолчал. – И нам надо успеть все приготовить к сроку. Когда соседи придут?
   – Илья обещал к зажиганию свечей быть, – сказал Мишка.
   – Илья? – переспросила Аня.
   – Да, к нам в этот шабат присоединятся Илюша с мамой, – тетя Маша наконец управилась с курицей. – Так, мы почти закончили. Лева, можешь приступать к приготовлению чолнта.