Кук Глен Чарльз. Теневая линия (Ловцы звезд - 1)

   Но в последнее время он все четче понимал: он стар, и он смертей. Все чаще свербило, что он нигде не нацарапал своего имени для будущего. Умрет он - и никто не заметит. Двое-трое только будут оплакивать.
   Фрог знал только одну жизнь - старателя-краулерщика. Для краулерщика путь к бессмертию только один. Через всю Теневую Линию.
   Но он все никак не решался. Не мог решиться окончательно. Сидящий в нем опытный и трезвый старатель вел отчаянные арьергардные бои.
   Сам Торквемада не вырвал бы у него этого признания, но Фрог хотел произвести впечатление на кого-то.
   Человечество в целом было для Фрога пустым звуком. Он был неизменной мишенью для насмешек, злобных выходок и хуже того - безразличия - всю свою жизнь. Плевать ему было на людей. Только на одного человека не плевать.
   У него была приемная дочь по имени Мойра. Белая девочка, найденная им в захолустном космопорте Эджворда. Ее бросили преследуемые Флотом сангарийские работорговцы, в спешке выбрасывая за борт улики. Ей тогда едва минуло шесть лет, она голодала и не знала иного окружения, кроме рабов и работорговцев. Никому не было до нее дела. Не было до тех пор, пока не заметил ее упрямый карлик, озлобленный на мир и людей, потеха всего города.
   Мойра была не первой. Фрог не мог не помогать бездомным.
   Он отогнал от нее извращенца-наркоторговца и привел, напуганную, как только что отнятый у кошки котенок, в свою квартирку-берлогу за водопроводной станцией Эджворда.
   Ребенок усложнил его жизнь неимоверно, но зато он вложил в девочку свое невысказанное "я". Теперь, когда им владела мысль о неизбежности смерти, Фрогу хотелось остаться в ее памяти человеком, давшим миру нечто большее, чем мегалитры пота и упрямую гордость, которой хватило бы на пять таких недомерков.
   Фрог проснулся, все еще не уверенный в своих дальнейших действиях. Самые глубинные замеры, сделанные в прошлый раз вдоль маршрута, касались лишь первой тысячи километров Теневой Линии.
   Эта первая четверть пути будет самой легкой. Компьютер поведет машину по вехам, а Фрог сможет заняться другой работой или бездельничать четыре скучных дня, которые займет путь до последнего ответчика. Там придется перейти на ручное управление и прокладывать новый путь, расставляя ориентиры для обратной дороги. На сон придется останавливаться. Или же спать, возвращаясь по своим следам, чтобы попробовать пройти другим маршрутом. Эти три тысячи километров могут потребовать целой вечности.
   Они потребовали тридцати одного дня и нескольких часов. За это время Фрог совершил все грехи, которые только может совершить водитель, кроме собственной гибели. Смерть таилась в тени, тихо посмеиваясь, играя, как кошка с мышью, и заставляя его гадать, когда же сверкнет из темноты крюк и выдернет его из жизни.
   Фрог знал, что обратного пути ему не пройти.
   Ни один краулер, даже из новейших вездеходов Блейка, не рассчитан на столько дней под солнцем. А уж его музейный экспонат точно не выдержит еще четыре тысячи километров каторги.
   Даже если повезет и механика выдержит, кислорода все равно не хватит. Системы регенерации не работают как надо.
   Когда уровень горючего в баках упал до половины, Фрог остановил машину и напряженно задумался. А потом двинулся дальше, рискнув жизнью с тем расчетом, что, если заберется достаточно далеко, его спасут и подтвердят результат.
   Фрог умел играть в покер. Большие ставки он делал не моргнув глазом.
   Сейчас он праздновал успех, нарушив самое непреложное свое правило. Он сбросил теплозащитный костюм.
   Человек без костюма не имеет шансов на выживание даже при малейшей неисправности краулера. Но Фрогу казалось, что он полжизни томился в этом дурацком костюме, задыхаясь от запаха собственного пота. Надо было или вылезти, или завопить.
   Он окунулся в опасную и сладостную свободу. И на радостях даже позволил себе умыться драгоценной водой и сполоснуть изнутри костюм. А потом принялся за ящик пива, который какой-то дурак, засевший внутри него, уговорил поставить в шкаф с инструментами.
   Ополовинив пиво, Фрог связался с Блейком и хриплым голосом доложил о победе, а ребятам на теневой станции дал прослушать хор своих лучших драг и грохотов. Они мало что могли сказать в ответ. Фрог заснул, не допив ящик до конца.
   Прозрение наступило, едва он продрал глаза.
   - Ты что же творишь, болван старый! Дурости у тебя на девятерых хватит, черт бы тебя побрал. - Он не мешкая влез обратно в костюм. - Ах Фрог, Фрог, и после этого еще нужно доказывать, что ты чокнулся? Теперь это и так все знают.
   Он устроился поудобнее в кресле. Пора начинать ежедневную перебранку с диспетчером передового поста Блейка через все маркеры-трансляторы.
   - Этот парень сегодня точно в лужу сел, Фрог. - Ты его выставил лжецом, сукиного сына.
   Кто-нибудь еще слушает? Хотя бы один человек в Эджворде? Наверное. Весь город уже должен знать. Старик наконец доказал, что он именно такой псих, как все и думали.
   Теперь они прилипнут к телевизорам, особенно когда он будет пробиваться назад, а телеметрия будет показывать, как у него кончается кислород. Какие ставки будут за него? И насколько больше - против?
   - Ага, - пробормотал он. - Уж смотреть-то они смотрят. - От этой мысли он почувствовал себя выше, красивее, богаче, мужественнее. В одночасье он превратился из городского сумасшедшего в героя дня.
   - Вот только Мойра... - Он тут же сник. - Бедная девочка... Для нее сейчас ад кромешный начнется...
   Фрог не сразу включил переговорное устройство. Вместо этого он принялся изучать изображения на дисплеях - накануне ему было как-то не до них. И ощутил себя опутанным густой паутиной фантазий, постепенно становящихся явью.
   Вдоль всей Теневой Линии не было видно ничего, кроме эбонитовых скал слева и пылающей Солнечной Стороны справа. Каждый километр ничем не отличался от предыдущего и следующего. Он не нашел там Эльдорадо, в которое так верили в старые добрые времена, когда все подались в старатели и наперегонки искали залежи побогаче. После первой тысячи километров по целине он перестал искать материнскую жилу.
   Даже здесь на первый взгляд все казалось таким же, и только линия хребта, уходя вдаль, терялась где-то среди этих чертовых равнин, тянущихся от оконечности Теневой Линии. Но одно обстоятельство сразу привлекло его внимание: желтизны на дисплее становилось все больше, она сгущалась, когда механический глаз оглядывал простирающееся впереди пространство. А чуть дальше, уже почти за пределами видимости, желтый цвет сменялся ядовито-оранжевым.
   Желтое. Радиоактивность. А оранжевый означал - радиация там такая, что в очаге ее выделялось тепло. Фрог перевел взгляд на большой экран. Он уже находился на краю этого огромного пятна и через днище машины получал дозу радиации.
   Фрог забарабанил по клавиатуре терминала, запрашивая ответы.
   Дурацкий ящик уже не один час переваривал информацию. И теперь с готовностью выдал ему гипотезы.
   - Что за черт? - Фрогу ответ явно не понравился. - Ну-ка, попробуй еще раз.
   Машина отказалась. Она знала, что права.
   Компьютер утверждал, что здесь падала толщина планетарной мантии. К поверхности выходило щупальце магмы, и конвекционные потоки, идущие из недр планеты, выносили в карман теплые радиоактивные элементы. На протяжении веков здесь формировалась сказочно богатая жила.
   Фрог отмахивался от этой мысли и все-таки верил. Хотел верить. Должен был верить. Перед ним - то, что он искал все жизнь. Теперь он богат...
   Но эйфория проходила, и он осознавал реальное положение вещей. Перед ним шесть километров мантии, радиоактивная зона, которую еще нужно пройти. Нужно победить солнце, потому что жила залегала у оконечности Теневой Линии... Для шахтной разработки потребуются ядерные взрыватели, уйма оборудования, целые легионы теневых генераторов, словом, материально-техническое обеспечение в армейском масштабе. Придется собрать и обучить целые дивизии, создать совершенно новые технологии извлечения расплавленной магмы из грунта...
   Его надежды улетучивались словно дым по бесконечным коридорам вечности. Он ведь всего лишь Фрог - маленький смешной человечек. Даже у Блейка не хватит ресурсов на такую работу. Придется на протяжении десятилетий вкладывать средства без всякой отдачи - просто в разработку необходимых технологий.
   - Будь оно все проклято, - прохрипел он. А потом рассмеялся. - Ну что же, Фрог, одну минуту ты был богат. И тебе это чертовски понравилось!
   А потом ему пришла мысль, что все-таки не помешает застолбить этот участок. Вдруг потом кто-нибудь пожелает приобрести у него лицензию на разработку?
   Нет. Не выйдет. Единственный реальный покупатель - компания Блейка. А он не собирается делать этих людей еще богаче. И потому будет держать язык за зубами.
   И все-таки тут было о чем подумать. Как следует подумать.
   Раздосадованный, он велел компьютеру заблокировать всю информацию о жиле.
   Глава 11
   3031 год н.э.
   Кассий вошел в кабинет, а вслед за ним - Маус. - Вызывали?
   Шторм убрал кларнет, поправил повязку на глазу и кивнул.
   - У сыновей снова руки чешутся меня защитить, Кассий.
   - М-да... - Кассий занимал в их семействе особое положение. Он был не только заместителем командующего, но одновременно и тестем Шторма, и его зятем. Шторм был женат на его дочери Фриде. А Кассий женился вторым браком на старшей дочери Шторма от женщины, давно уже умершей. Штормов связывали с их капитанами запутанные, почти кровосмесительные отношения.
   - К нам приближается яхта, - сказал Шторм, - за которой гонится крейсер. На обоих кораблях опознавательные знаки Ричарда. Наши ребята уже привели в действие минные поля.
   И без того холодное лицо Кассия стало теперь ледяным. Он переглянулся со Штормом, нахмурился и, приподнявшись на носках, сказал:
   - Опять Майкл Ди.
   - А мои ребята твердо решили не подпускать его ко мне.
   Кассий не высказал мнения по поводу разумности этих усилий. Только спросил:
   - Он возвращается? После похищения Поллианны? У него больше наглости, чем я думал.
   Шторм усмехнулся, но тут же снова посерьезнел под тяжелым взглядом Кассия.
   - Пожалуй, ты прав, смешного здесь мало. Поллианна Эйт была женой его сына Люцифера. Их совместная жизнь длилась недолго. Брак оказался катастрофой. Совсем не такая девушка нужна была Люциферу.
   Люцифер был одним из любимейших детей Шторма, несмотря на все усилия осложнить жизнь своему отцу. Его талант лежал в области поэзии и музыки. Но ему не хватило здравого смысла, чтобы предаваться этим искусствам. Он хотел быть солдатом.
   Шторм не хотел, чтобы дети шли по его стопам. Военная профессия - это тупик, историко-социальная аномалия, постепенно изживающая себя. Шторм не видел будущего для своей профессии. Но воспрепятствовать сыновьям в их стремлении остаться с Легионом тоже не мог.
   Несколько из них заняли в Легионе ключевые позиции.
   Среди людей, стоявших у его истоков, выжила лишь небольшая горстка. Угрюмый Кассий. Похожие на призраков братья Вульф и Гельмут Дарксорды. Несколько сержантов. Отец его, Борис, братья отца и его самого - Вильям, Говард, Вердж и многие другие - все нашли смерть без воскрешения.
   Семья старилась и дряхлела. А враг в ночи набирался сил... Шторм мучительно застонал. Хватит. А то он станет игрушкой свой одержимости страхом судьбы.
   - Он возвращает ее обратно. Кассий.
   Шторм сдержанно улыбнулся.
   Поллианна была авантюристкой. Она вышла замуж за Люцифера, чтобы приблизиться к людям, подобным Шторму, а не от увлечения поэтом. Для Майкла не составляло особого труда манипулировать ею, играя на неудовлетворенной жажде деятельности.
   - Видишь ли, все подсчитав, он понял, что боится меня больше, чем сам полагал. Я нагнал его на Большой Сахарной Горе три недели назад. Между нами состоялся долгий разговор с глазу на глаз. Думаю, нож сыграл свою роль. Он боится потерять лицо. И все еще беспокоится за Феарчайлда.
   Маус изо всех сил старался не привлекать к себе внимание. Отец несколько раз скользил по нему взглядом, и каждый раз тень пробегала по его лицу. Ясно было, что взрыв неминуем.
   - Ты? Пытал? Ди? - с трудом выговорил Кассий. - А ты уверен, что он не затеял все это, чтобы набить себе цену?
   Шторм улыбнулся. Маусу его улыбка не нравилась - в ней сквозило что-то жестокое. Он тут же вспоминал, что в характере отца есть черты, которые с трудом можно назвать человеческими.
   - Вот уже больше столетия, как мы вместе. Кассий. А ты до сих пор меня не понимаешь. Конечно, Майкл готовит какой-то подвох. Это заложено в его природе. Так почему ты считаешь, что пытать кого-то противоречит моей сущности? Я обещал Майклу защитить его. А значит - и он прекрасно это понимает, - сам я не стану его убивать. И не позволю, чтобы его убили, воспользовавшись тем, что я про него знаю.
   - Но...
   - Когда он перейдет мне дорогу, у меня по-прежнему останется выбор. Я доказал ему это на Горе.
   Маус содрогнулся, заметив, как на губах Кассия заиграла зловещая, понимающая улыбка. Кассий никогда не мог постичь, что связывало этих братьев-полукровок. Ему нравилось, что Шторм нашел для себя эту хитроумную лазейку.
   Кассий радовался всякий раз, когда горевал Ди. У полковника был к нему свой счет. Феарчайлд все еще на заплатил ему за руку.
   "А они ведь по-настоящему жестоки, - подумал Маус, немного удивленный. Моя семья. Я даже не представлял себе..."
   Слишком долго он отсутствовал. И забыл их темные стороны.
   - К делу, - сказал Кассий. - Если Поллианна в руках Майкла и за ними гонится Ричард, будет пальба. Значит, нам пора отправиться на передовую.
   - Именно это я и хотел предложить, - сказал Шторм, поднимаясь. - Пока сыновья не избавили меня от этой напасти по имени Майкл Ди. - Он рассмеялся и добавил, перефразируя Люцифера, позаимствовавшего строчку из "Генриха Второго", где тот говорит о Бекете:
   - "И бедной Поллианны с ним в придачу".
   "Бедный Люцифер, - подумал Маус. - Только он и проиграет, если сумеет воспрепятствовать высадке Майкла".
   Шторм свистнул псам:
   - Гери! Фреки! Ко мне!
   Собаки, до того шныряющие по комнате, бросились к нему с подобострастным видом. Им позволялось свободно разгуливать по всей Крепости, но они делали это только в сопровождении хозяина.
   Шторм накинул излюбленный серый плащ и, посадив на руку вороноящера, вышел за дверь. За ним, сдерживая шаг, направился Кассий. Маус поспешил за ними. Собаки трусили чуть впереди в поисках несуществующей опасности.
   - Маус! - рявкнул вдруг Шторм и остановился. - А ты какого черта здесь делаешь?
   - Я посылал за ним, - ответил Кассий холодным металлическим голосом. Маус поежился. Слишком уж безжизненным и лишенным эмоций показался ему тон полковника. - Я связался с друзьями с Луны Командной. И они все устроили. Положение таково, что...
   - Положение таково, Кассий, что он мне здесь совершенно не нужен. У него есть возможность пойти собственной дорогой. Ради Бога, пусть он ею воспользуется. Слишком многие из моих детей уже угодили в эту ловушку.
   Когда Шторм пошел дальше. Кассий обернулся и сказал:
   - Подожди меня в кабинете, Маус. А я пройдусь вместе с ним.
   - Есть, сэр!
   Маус постепенно проникался чувствами отца. Дух обреченности витал над Крепостью. Назревали какие-то крупные события. И отец не хотел, чтобы он ввязывался во все это. Кассий же считал это его долгом. Маусу стало не по себе. Столкновение воль этих двоих и представить себе страшно, а его присутствие торопит этот момент.
   Какая опасность может угрожать Крепости? Первый оборонительный эшелон продуман так, что только Флоту Конфедерации под силу его сокрушить. Но отец и Кассий всегда ладили с далеким правительством.
   Оставшись один в кабинете полковника, Маус мрачно задумался. И вдруг понял, что подражает собственному отцу. Но остановиться не мог.
   Неужели это Майкл Ди?
   Предчувствие беды стало почти осязаемым.
   Глава 12
   2844 год н.э.
   Диф стоял подле своей матери, разодетый в пух и прах, на голове его покоилась дурацкая фетровая шляпа наследника семейства. Он приветствовал гостей. Мужчины пожимали ему руку, женщины чинно приседали в реверансе. Паф, двенадцатилетний наследник Дарвонов, метнул в него взгляд, обещавший разборку впоследствии. В ответ Диф напугал до смерти хилого и болезненного наследника Сексонов. Мальчишка разрыдался. Его родители не знали, куда деться от стыда, Сексоны были единственным из Первых семейств, сохранивших присутствие на Префектласе. И им стоило немалых трудов поддерживать свой имидж.
   Диф тут же осознал свою ошибку, когда отец удостоил его еще более многообещающим взглядом, чем Дарвон в'Паф.
   Он не раскаивался. Семь бед - один ответ. Сексонскому отпрыску этот визит надолго запомнится.
   Прием шел по заведенному порядку. Взрослые тут же принялись за выпивку. К ужину они так нагрузятся, что вряд ли смогут оценить изысканную кухню его матери, Детей собрали в отдельном крыле особняка, чтобы не путались под ногами и при этом находились под неусыпным надзором. Но, как всегда, бдительность гувернанток быстро ослабла, и дети принялись ревностно устанавливать кулачное право. Диф был самым младшим, и его никто не боялся, кроме сексонского наследника.
   Когда этот мальчик возглавит семью, это будет началом заката Сексонов.
   Дарвонский мальчик питал к Дифу особую ненависть. Паф выделялся Своей силой, но ума был невеликого. Он загонял свою жертву в угол со злобным упорством.
   Диф не показывал виду, но перетрусил порядком. У Пафа ведь не хватит мозгов вовремя остановиться. Он может такую свалку устроить, что взрослым придется прибегнуть к официальным протестам. А отношения между Дарвонами и Норбонами и без того натянутые. Одна случайная стычка может вылиться в кровную месть.
   Приглашение на ужин, как Бог из машины, спасло ситуацию.
   Зачем только мать его приглашает тех, кто имеет зуб на их семью? И почему обиды социального плана забываются медленнее, чем поражения в бизнесе?
   Он твердо решил стать богатейшим сангарийцем всех времен. Богатство диктует собственные правила. Он вывернет все наизнанку, заставив семейства руководствоваться здравым смыслом.
   Застолье казалось Дифу невыносимо формальным и ритуальным.
   Дело оборачивалось мрачно. Алкоголь сделал свое дело, но не вызвал подъем настроения и дружелюбия, а выплеснул наружу зависть и раздражение семейств, вытесненных Норбонами с осирианского рынка.
   Диф вымученно улыбался, стараясь не замечать окружающих его постных физиономий. Ужин протекал при гробовом молчании. На лицах крепло выражение враждебности.
   Когда подали десерт, Дарвон-старший бросил вполголоса что-то оскорбительное в адрес Норбонов. Потом повторил то же самое погромче. Дифу стало страшно.
   Все знали, что этот человек - горький пьяница, да и в трезвом виде не особо воздержан на язык. Он может повести себя так, что Норбону не останется иного выхода, кроме дуэли.
   Дарвон был ненамного умнее своего сына. Его так и подмывало зацепить человека, добившегося в жизни большего, чем он сам. И конечно же, глупая напыщенность его наследника неминуемо вовлечет его в вендетту. Тогда семья Норбонов налетит на него, как лев на котенка, и проглотит целиком.
   Но дурак есть дурак - он всегда мелет всякий вздор, не задумываясь о последствиях. И Дарвон продолжал наседать. Его соседи по столу потихоньку отодвинулись, стараясь отмежеваться от его замечаний. Разделяя его ненависть, они вовсе не хотели разделять его глупость. И сидели теперь с мрачной безучастностью, словно грифы, парящие в воздухе в ожидании мертвечины.
   Сангарийцы всегда находили удовольствие в чужих распрях.
   За секунду до того, как вызов стал неминуем, вмешалась судьба.
   В зал неожиданно ворвался Рафу, с налитыми кровью глазами, потный, с перекошенным от страха лицом.
   Он без всяких церемоний прервал, хозяина на полуслове.
   - Началось, сэр! - выпалил он, дыша Норбону в лицо. - Полевые рабочие объединились с племенным скотом и напали на надсмотрщиков. У некоторых есть оружие - раздобыли у дикарей. Сейчас мы пытаемся их усмирить, но возможна атака из леса.
   Гости взволнованно загудели. Главы семейств и управляющие наперебой просили разрешения связаться со станциями. Трудно было выбрать более подходящий момент для восстания. Все, чье слово в Префектласе решало, находились далеко от своих мест.
   Гости, сбивчиво извиняясь, один за другим вставали из-за стола. Ропот неуверенности перешел в испуганный гул.
   Панику усилил офицер вооруженных сил Норбонов. Он влетел галопом, перекрикивая шум:
   - Сэр! Внимание всем! Сигнал с "Норбонского Копья"!
   "Копье" было Персональной яхтой Главы и флагманом флота семьи.
   - Неизвестные космолеты численностью до флотилии только что вышли из гиперпространства внутри лунной орбиты!
   Во внезапно наступившей тишине кто-то чихнул. Сотня бледных Яиц повернулась к офицеру.
   - На вызовы не отвечают. Судя по типу, корабли принадлежат флоту людей. Сигнал с "Копья" внезапно прервался; Восстановить связь с кораблем не удалось. В районе его Местонахождения мониторы показали резкий скачок гамма-радиации. Компьютер утверждает, что корабль получил пробоину в секторе двигателей, и произошел взрыв генераторов.
   Тишина взорвалась. Все наперегонки устремились к выходу, думая теперь лишь об одном - как бы поскорее добраться до собственной станции. Постоянный кошмар сангарийцев стал явью. Люди отыскали своих мучителей.
   Словно сам дьявол парил теперь по огромному залу, нагоняя ужас на всех, заставляя завороженно следить за своим безумным полетом. Женщины выли от страха. Мужчины с руганью пробивались к выходу, расталкивая всех локтями.
   Налеты на станции случались и раньше. Люди не знали пощады. Их удовлетворяло лишь одно - полное уничтожение.
   Конечно, Префектлас представлял собой целый мир, а мир нельзя взять наскоком и оккупировать, словно крохотный островок в океане. Без подавляющего численного превосходства в кораблях и живой силе - никак. Префектлас, хотя население его и жило разрозненно, обладал разветвленной сетью оборонительных сооружений. Сангарийцы бдительно стерегли свои богатства. В нормальных условиях одной флотилии под силу было бы лишь организовать блокаду.
   Однако сейчас обстановка была далека от нормальной. Люди, принимающие решения, сосредоточились в одном месте, вдалеке от сил, которыми они командовали. Никто так и не смог побороть гордость и упрямство семейств и создать централизованную командную структуру. В отсутствие командиров вооруженные силы Семей лодырничали вдалеке от своих постов. А если восстание рабов было всеобщим, у них и без того дел хоть отбавляй. Действуя стремительно, люди успеют высадится прежде, чем персонал станций займет посты и запустит ракеты-перехватчики.
   Даже Диф это понимал. Еще он видел то, чего не видели большинство взрослых. Мятеж и атака извне были скоординированы и приурочены к самой кульминации этой вечеринки.
   Кто-то из жителей Префектласа работал на людей.
   Командиру их оставалось только захватить норбонскую станцию, и тогда он получал контроль над всей планетой. Устранив лидеров и накрыв их корабли внутри защитного зонтика, он сможет прибрать к рукам все поместья по одному. И завоевать целый мир ничтожными силами.
   Вся эта история отдавала пиратской дерзостью. Само собой, подкрепленной чьим-то предательством.
   И вот сейчас какой-то командир, чуть поумнее остальных животных, посмеивался втихомолку, сколачивая себе состояние.
   Уже много лет назад, встретившись с сангарийцами и узнав, что их считают животными, люди приняли целый свод законов, поощряющих варварское отношение к сангарийцам. Тех, кто завоюет хоть один из их миров, осыплет золотой дождь. Даже самый низший чин на корабле сможет выйти в отставку и жить на проценты. А если это мир с развитой цивилизацией, то награда за него не поддавалась оценке.
   Бой будет беспощадным. Ненависть людей подогревается их жадностью.
   Норбон-старший соображал так же быстро, как и его сын. Он видел, что поражение и гибель неизбежны. А потому сказал жене:
   - Уведи мальчика и одень его в рабские лохмотья. Рафу, ты пойдешь с ней. Пусть он затеряется в учебной зоне. Они там друг друга не знают. Так что он сможет пройти.
   Мать Дифа и старый зоотехник все поняли. Глава Семейства хватался сейчас за последний шанс спасти продолжателя рода.
   - Диф, - обратился к нему отец, опускаясь на колени. - Ты ведь понимаешь, что происходит?
   Диф кивнул. Заговорить он не решился. Рассмотрев и обдумав все возможные исходы, он испугался. И не хотел выдавать своего страха.
   - Ты ведь знаешь, что нужно делать? Спрячься вместе с животными. Тебе это не так сложно. Ты мальчик смышленый. А они этого не ждут. В свалку не лезь. Когда представится возможность, вернись на родину. Объяви восстановление Семьи и вендетту тем, кто нас предал. За меня и мать. И за всех наших, которые здесь погибнут. Понял меня? Сделаешь?
   И снова Диф лишь кивнул в ответ. Взгляд его заметался по залу. Кто предатель? И сколько здесь доживут до рассвета?
   - Ну, кажется, все. - Отец крепко, до боли стиснул его в объятиях. Прежде он никогда этого не делал. Старый Норбон не любил демонстрировать свои чувства. - Хотя постой-ка.
   Норбон достал складной ножик. Вытащив лезвие, он царапнул Дифу кожу на левом запястье, и выступила цепочка капелек крови. Смочив перо, отец написал на его руке длинную серию цифр.