Кукаркин Евгений. Кто же я

Кукаркин Евгений
Кто же я

   Евгений Кукаркин
   Кто же я?
   Написана в 1996 г. Приключения.
   ПРОЛОГ.
   До чего же дурацкая местность. Ни деревца, ни кустика. Только хмурое небо, серая земля, с наваленными беспорядочно камнями и редкие пятна ягеля, выглядывающие среди камней.
   - Вставай, Валенок.
   Так обзывает меня дядя Иван, брат моего отца, который по блату, как летчик, привез на своем вертолете в этот глухой угол.
   - Бери вещи, вон яранги.
   Яранги я не увидел, но увидел дымы за холмом. Дядя Иван взвалил на себя рюкзак, баул и двинул в сторону дыма. Взяв свой тощий чемодан, я поплелся за ним.
   С холма открылся объемный вид. Серый, чугунный океан создавал белую кромку у темного берега. Несколько грязных шатров, с ровными столбиками дыма над ними, сгруппировались на возвышенности. Все, одинаково одетые фигуры людей, стоящих у шатров, были обращены лицами к нам. Неуверенно тявкнула собака и ее короткий звук продолжила разноголосица собачьего лая.
   Дядя Иван ткнул рукой в сторону людей.
   - Что-то я не вижу яранги шамана.
   Он торопливо пошел к шатрам и выкатившейся, шумной своры собак.
   Дядю узнали все, даже собаки. Несколько из них, стали высоко подпрыгивать, чтобы лизнуть его лицо. Дядя отбивался от них баулом и они успокоились, когда подошел первый улыбающийся человек и крикнул на них.
   Меня все игнорировали.
   Вокруг дяди образовался плотный кружок, бесконечно задающих вопросы, людей. Второй круг, менее плотный с разрывами, составляли собаки. Я стоял за этими двумя кругами и с любопытством оглядывался вокруг. Вдруг дядя очнулся.
   - Эй, Валенок, иди сюда.
   Мне попалась на пути, полулежащая на спине, собака, которая с удовольствием чесала задней ногой возле своего уха. Она на меня посмотрела таким взглядом, что я понял свою полную непригодность в этом мире. Собака демонстративно медленно поднималась и, потом, отошла. Люди расступились передо мной.
   - Знакомьтесь, - сказал дядя. - Это Андрей, племяш мой. Хочу его у вас оставить.
   Квадратные лица, с маленькими щелочками раскосых глаз, пристально изучали меня.
   - Ваня, - обратился к дяде старик, судя по редкой, седой бороде, - А что значит племяш?
   - Сын моего брата.
   - А что значит, Валенок? - не унимался тот же голос.
   - Валенок - это обувь такая, сделана из войлока. У нас по русскому обычаю, иногда называют так непутевых людей.
   Головы дружно закивали, как будь то чего поняли.
   - Болен у меня племяш. - продолжал дядя. - Привез его к шаману. Хочу, чтоб он его полечил. Тамошние врачи, - он кивнул в сторону бугра, за которым мы приземлились, - уже не могут его лечить. А где Вылка? Я его чего-то не вижу?
   - Шаман к оленям уехал. Дед Богхун умирает, вот шаман его и наставляет в другой путь, - ответил старик.
   - Когда он будет?
   - Как олени тронуться на новые места, так он здесь и появиться.
   - Ага, - глубокомысленно протянул дядя. - Так кто его возьмет? - и он ткнул пальцем в меня. - Я сейчас ведь улетаю на материк, обратно.
   - Давай ко мне, - заявил старик. - Нас в яранге двое.
   Все лица заулыбались мне, а стоячие собаки даже завертели хвостами, в знак того, что берут в свою компанию. Дядя, вместе со мной, в окружении местных людей и собак пошли к яранге старика.
   В центре большого, почти черного, шатра, горел костер, над которым раскачиваясь булькал котел. Дым неправильными струями зарождался над пламенем и неохотно сужался и полз в центральную дырку шатра. У стен яранги, помимо нар, стояли четыре бочки и плохо сколоченный стол, валялись вороха одежды, несколько ружей и два сундука. Пахло отвратительно. Запах дыма перемешивался с запахом пищи, кожи, не мытого человеческого тела и параши.
   - Ну вот, Андрей, твое место.
   Дядя скинул рюкзак и бросил баул на нары.
   - Хозяин здесь хороший. Зови его дед Саша. Они все здесь крещеные, поэтому не удивляйся русским именам. Так ведь дед?
   - Да, да. Зови Сашей.
   - А это хозяйка. Баба Надя.
   У стола сидела седая бабка с черными усиками над губой. Она затягивалась из длинной трубки и дымила, как самовар.
   - Ну я пойду, Андрей, пока.
   Дядя обнял меня и пошел на выход из шатра.
   - Дед, проводи меня. Там я кое-что привез. Надо сюда принести.
   - Пошли, Ваня, пошли.
   Они ушли и мы остались в яранге с бабкой. Она молчала, дымила и смотрела на меня. Я так устал от дороги, что присев на нары, вдруг, увидел как расплывается и размывается бабкино лицо и я проваливаюсь куда-то, глубоко в темноту...
   Проснулся я от жары. Ворох одежды из шкур, был наброшен на меня. Через раздвинутый полог шатра смотрело ясное утро. Бабка сидела, как и вчера и также тянула трубку. Дед, сидя на нарах, обтачивал клык моржа.
   - Однако, ты долго спишь, - заметив, что я зашевелился, сказал дед.
   - Я сейчас.
   Я вылез из под одежды и выполз на свежий воздух.
   Краски природы, от солнца изменились. Все стало светлей и ярче. Даже свалка банок у каждой яранги, поражала своей цветностью наклеек. Я справил нужду и почувствовал, что в общем-то жить можно. Погуляв по побережью, я вернулся в ярангу. В ней ни чего не изменилось. Бабка сидела и дымила, дед строгал кость. На столе стояла миска, накрытая полотенцем.
   - Иди поешь, - вдруг прорезался у бабки охрипший, мужской голос.
   Под полотенцем, в миске лежал здоровенный кусок варенной рыбы. Рядом стояла кружка крепкого чая. Я поел и поблагодарил хозяев. Сев на нары, я подумал чем бы заняться. Здесь с тоски умрешь, если ничего делать не будешь. Мое внимание обратили ружья, сваленные кучей у нар, особенно длинное, с толстым стволом и старинным кремневым замком.
   - Можно посмотреть?
   Никто не сказал ни слова.
   Я поднял ружье и пытался оттянуть боек. Боек не оттягивался, он падал. Ружье было испорчено. Я полез в карман и вытащил складной ножик, с массой различных приспособлений. Потом принялся отвинчивать и разбирать замок. Аккуратно разложив части на нарах, я разобрался - не хватает двух деталей: пружины и оси с зацепом от пружины. Видно не раз пытались ружье починить, но потеряв детали, бросили эту затею. Я вышел из яранги и стал искать подходящее железо для работы. Кроме невесть откуда заброшенной рессоры, разъеденного гаечного ключа и кучи ржавых гвоздей, не нашел ни чего.
   В яранге, когда я вошел, на нарах уже сидело несколько человек и как они только появились. Это были, в основном старики. Часть из них курила, другая половина неподвижно уставилась на разобранное ружье на нарах. Я поздоровался и, не получив ответа, занялся своим делом. Прежде всего, удалось снять плоскую пружину с ножниц моего перочинного ножа. Потом, положив рессору на край бочки, начал гаечным ключом расплющивать на ней, центр длинного гвоздя, превратив его в овальный блин. На угле рессоры, я согнул блин пополам и заклепал туда пружину. Разрубив гвоздь с двух сторон, получил ось с заклепанной пружиной. Далее дело техники. Собрал ружье, оттянул боек и нажал на курок. Оказывается кремень был на месте и искры засверкали во все стороны.
   В углу, где стояли ружья, валялось несколько мешочков, затянутых сверху шнурками. В одном я нащупал патроны, в другом тоже, в самом нижнем было то, что мне надо. Там был измятый кусок свинца и порох, в старинном вышитом кисете. Все было настолько грязным, что руки оказались чернее сажи с добавкой разорванной паутины. Я сходил на свежий воздух сорвал с выкинутой банки горошка этикетку и вернулся в ярангу. Шомполом от ружья забил порох с пыжом из этикетки, причем дозы не знали и закатил на глазок. Затем откусил кусок свинца и зубами сформировал шарик. После, шомполом забил шарик в дуло и подсыпал немного пороха на полку замка. Все. Я оглянулся. Старики сидели в виде мумий и только кое-где ползли струйки дыма вонючего табака. Я взял ружье и вышел из яранги. Море было волнистым, с черно белыми чайками над ним. Где-то вдалеке на воде мелькали черные точки. Туда и решил выстрелить. Ружье было таким тяжелым, что пришлось положить его на камень и прилечь рядом. Сзади что-то звякнуло. Я оглянулся. Все старики тоже выползли из яранги, стояли сзади меня полукругом и смотрели в море.
   Я оттянул боек и пристроившись щекой к прикладу, пытался разглядеть цель. Мушка никак не могла совпасть с ямкой прицела и когда она сошлась, цель уплыла. Еще раз, навожу на новую точку и с проклятьем нажимаю курок.
   Удар по зубам и в плечо был такой, что я отлетел от ружья на два метра. В голове стоял гул, а из носа потекла кровь. Я отполз от камня и лег на спину, зажав пальцами нос.
   - Попал, однако, - прорвался через звон в ушах, голос деда Сашки.
   - Ты можешь идти?
   Через прорезь глаз я разглядел бабку Надю. Она помогла оторвать мне голову от земли, подняться и увела на нары в ярангу. Мне стало плохо. В глазах прыгали черные точки, голова разламывалась и я потерял сознание.
   Было тепло, в яранге светлел огарок плошки и затемненное незнакомое, слишком морщинистое лицо старика смотрело на меня.
   - Ну как, ожил?
   Я смотрю на него и ничего не говорю.
   - Кровь у тебя дурная, но я тебя лечить буду.
   - Ты шаман?
   - Шаман. Мне дед Сашка сказал, что ты починил ружье предков. Так?
   - Так.
   Шаман поднял голову и поскреб на шее тощие волосенки. Он задумался.
   - По преданию, кто в руки взял ружье предков и стрелял из него, должен быть сильным человеком. Тебе тоже надо быть сильным.
   - Врачи говорят, что у меня малокровие и я скоро умру.
   - Жить будешь, сказал лечить буду.
   В ярангу ворвался свет и вползла бородавчатая старуха.
   - Вылку, я приготовила, что ты просил. Нашла все-таки ягель-подкаменку. Вот отвар.
   Она подала черный от сажи армейский котелок. Вылку покрутил котелок у глаз.
   - Пей.
   Я медленно стал глотать отвратительное пойло, жутко пахнувшее гниющей корой.
   - До дна пей.
   На дне был какой-то сгусток, я с отвращением проглотил его.
   - Теперь спи.
   Шаман рукой проводит над моей головой и я засыпаю.
   Утром меня будит дед Сашка.
   - Однако, ты долго спал. Уже два дня будет.
   - А где шаман?
   - Уехал шаман, нельзя ему здесь, милиция обижает.
   Я поднимаюсь и чувствую, что дико хочу есть.
   - Сегодня праздник, - продолжает дед. - Дочь приезжает.
   - А где она была?
   - В центре. Школа там. Техникум там. Учиться там. Сегодня начало каникул, все приезжают. Шаман просил передать амулет, сказал чтобы никогда не снимал.
   Дед протягивает засаленный черный шнурок, на конце которого висит медвежий, отполированный клык, с выжженными непонятными знаками на нем. Он накидывает шнурок мне на шею и заталкивает клык под рубаху.
   - Жить будешь сто лет, - продолжает дед. - Большим богатырем будешь. Амулет с секретом, когда смерть почувствуешь, внутри клыка горошины, проглотишь, оживешь сразу.
   - Спасибо, дед Сашка, но поесть чего-нибудь можно?
   - Старуха уже приготовила, иди к столу.
   На море затарахтел катер и все население высыпало на берег. На деревянный пирс с катера попрыгала молодежь и под гвалт своих родственников бросилась обниматься со всеми. Я стоял невдалеке и смотрел на эту живописную картину.
   Бабка Настя обнимала высокую девушку, одетую в теплую цветастую синтетическую куртку. Рядом прыгал дед. С катера стали снимать ящики, баулы, сумки и вскоре все крепкие мужчины поселка нагрузившись вещами пошли к ярангам.
   - Знакомься, Андрюша, это Наташа. Дочь моя.
   Дед держал за руку девушку. Ее смеющиеся глаза размещались на правильной форме лица под углом в верх.
   - Андрюша нерпу убил, - хвастал дед, - далеко от берега была. Из ружья твоего деда убил.
   - Да вы оказывается меткий охотник. Помогите мне взять вон тот ящик, сумку я потащу сама.
   - Зачем сама, я потащу, - засуетился дед.
   Мы нагруженные вещами приходим в ярангу.
   - Ничего не изменилось, - говорит Наташа и прыгает на мою постель.
   - Как не изменилось? Смотри ружье висит. Андрюша его починил, вспыхивает дед.
   - Да, весьма большие изменения. Это твоя кровать? - спрашивает она меня.
   - Я на ней спал, - уклончиво отвечаю я.
   - Теперь я спать буду, мне здесь нравиться, - Наташа с вызовом посмотрела на меня.
   - Мне все равно, занимай.
   - Андрюша, спать будешь на лежанке деда, - вдруг прорвался голос старухи.
   - А куда же я? - удивился дед.
   - А мы спать пойдем к бабке Маше.
   Мы ложимся спать. Наташа кладет с собой в постель винтовку, которая валялась у деда в углу.
   - А это зачем? - удивляюсь я.
   - Чтобы не приставали.
   - Да здесь же в поселке одни старики и старухи.
   - Много ты понимаешь. Со мной сколько народу приехало, а ты разве не мужчина?
   - Неужели еще и пристают?
   Она не ответила и начала раскручивать длинную косу. Я залез под шкуры на дедову лежанку и скоро заснул.
   Грохот над ухом, заставил меня подскочить.
   - Наташка, ты что дура, - раздался молодой голос в темноте.
   Кто-то рванул из яранги. Через некоторое время пол поселка собралось на неожиданное происшествие в нашем "доме". Наташка стала врать, что почудился зверь за ярангой, более-менее всех это успокоило и они разошлись.
   - Ну что, охранник, проспал вора, - обратилась ко мне Наташа в темноте.
   - Здесь воровать-то нечего.
   - А я что, не ценность?
   - Еще не разобрался, что в тебе ценного.
   Она обиженно хмыкнула и замолчала. Лежим пол часа и молчим. Вдруг за стенкой яранги послышался шорох.
   - Наташа, ну пусти.
   - На этот раз, стреляю дробью, так отделаю рожу, что потом ни одна за муж не пойдет.
   - Говорил, дура и есть дура.
   - Давай проваливай.
   Опять шорох и наступила тишина.
   - Ты не спишь, Андрей?
   - Почти сплю.
   - А я не могу. Там, где учились, кровати, одеяла, простыни, свежий воздух наконец, а здесь, как прошлый век.
   - Ну не совсем, там пристают, здесь пристают, там ты отбиваешься крепким замком на двери, а здесь - винтовкой, более современно.
   Она засмеялась.
   - А ты как здесь очутился? Как тебя занесло в эту дыру?
   - Болел, здесь вроде лечили.
   - А кто, не Вылко?
   - Он, даже амулет подарил на прощание, клык какой-то.
   - Покажи.
   Вспыхнула плошка и поплыла ко мне, неровно освещая голое тело. Наташа села на мои нары и приблизила плошку к лицу. Ее рука коснулась моей груди и вскоре клык оказался на ладони. Она долго смотрела на него.
   - Никому никогда не говори и не показывай его, - вдруг сказала Наташа. - Это амулет нашего племени. Он дается могучим богатырям, продолжателям нашего рода.
   - Разве я похож на могучего?
   Она содрала с меня теплую шкуру и провела плошкой вдоль своего голого тела. Свет прошелся тенью по ее выступающим грудям.
   - Ты им будешь.
   Наташа погасила плошку и вдруг я почувствовал в темноте, как ее тело опустилось на меня.
   - Мне холодно, согрей меня. Теперь я понимаю, почему меня оставили с тобой. Богатырю нужна достойная женщина.
   Каникулы быстро кончились и вся молодежь заспешила в центральный поселок. Я тоже решил собираться. Моего дядю знали все полярные летчики и я надеялся, что меня из поселка вывезут на материк быстрее, чем от сюда.
   Дед Сашка долго щурил на меня свои глаза.
   - Помни Андрюша, - сказал он, - ты получил силу нашего народа. Трать ее разумно.
   Мы обнялись и я пошел к ожидающей меня у катера Наташке.
   - Скорей, а то опоздаем, - кричала она.
   Летчики сообщили мне печальную весть. Дядя погиб. Он разбился при посадке самолета в тундре. Теперь я один. Завтра в Москву летит самолет и меня берут пассажиром.
   На аэродроме, Наташка прижалась ко мне лбом.
   - Я выучусь и обязательно приеду к тебе. Хорошо.
   - Хорошо.
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ЧЕРНАЯ АФРИКА
   Прошло шесть лет.
   Я окончил горный институт и вместо угольной шахты, мой родственник предложил, по блату естественно, устроить меня работать за границей в Африку. Конечно я согласился.
   Очень ответственный человек из министерства с усердием допрашивал меня.
   - Вы имеете "белый" билет и не служили в армии. Разве вы чем-то больны?
   - Нет. У меня когда-то было тяжелое заболевание крови. После того, как я вылечился, врачи боялись, что у меня может возникнуть повторный процесс, поэтому "белый" билет так и не заменили.
   - Тогда есть-ли смысл отправлять вас за границу? А вдруг там возникнет... заболевание?
   - Наверно есть. Но у меня есть справки, что я здоров. Они здесь в деле. И еще, врачи предлагают мне теплый климат.
   Представитель министерства долго смотрел в мое дело и видно больше ничего криминального не выявив, заключил.
   - Ладно, я вам даю добро на выезд.
   С трудом уломав министерство просвещения, которое почему-то хотело, что бы я отработал три года на шахтах в Донбассе, мне дали направление в Нигерию, в город Энугу.
   По дурацким правилам, утвержденным в Союзе, каждый гражданин СССР обязан для работы за границу иметь семью.
   Наташка действительно приехала ко мне, когда я был на втором курсе института и устроилась работать медсестрой в больницу. На наше несчастье ни я, ни Наташка не имели жилплощади. Я жил в общежитии, а Наташке от больницы представили комнатенку в коммунальной квартире. Так мы и мыкались, то она ко мне, то я к ней и ни в общежитии, ни в комнатке нельзя было жить вместе. Бдительные охранники нравственности грозили нам всякими ужасами, включая партком и увольнения с работы.
   Я зашел к Наташке на работу и придавив ее в уголке сразу выложил в лоб.
   - Наташка, выходи за меня замуж.
   Ее глаза еще больше полезли к ушам.
   - Да ты что, Андрюша? Где мы жить-то будем?
   - Так ты согласна или нет?
   - Если я не соглашусь, меня мой род найдет на конце света и обязательно пристрелит.
   - Тогда завтра бежим в ЗАГС.
   - Почему не сегодня? - с ухмылкой спросила она. - Может ты не знаешь, что для регистрации нужен двухмесячный срок выдержки. А вдруг ты меня за два месяца разлюбишь? Нужна страховка.
   - Хочешь сегодня? Пошли сегодня. А выдержка нам ненужна, через две недели мы выезжаем за границу.
   Похоже Наташка, чуть не упала на пол.
   - Андрюшенька, что ты еще выдумал?
   - Мы едем зарабатывать деньги в Нигерию. Вот направление.
   Наташка еще недоверчиво разглядывает бумагу, потом приходит в себя.
   - Я согласна. Завтра идем в ЗАГС. Мне еще надо уволиться, поэтому дай это направление для главврача, иначе он выпустит меня через два месяца.
   Так мы оказались в городке Энугу, в крупнейшем шахтерском центре Нигерии. Нам выделили приличный коттедж для иностранных специалистов и мы почувствовали себя почти как в раю. Наши соседи- мистер Эндрю Смит с женой и сыном и мистер Фреди Бак, только с дочерью. Мы перезнакомились с ними в первый день нашего приезда. В тот день вечером все собрались у нас, отпраздновать приезд нового инженера.
   - В беспокойное время вы приехали, мистер Соколов, - высказал в кругу мужчин Эндрю.
   - Что происходит?
   - Северные племена за рекой Нигер, начали перемещаться на Юг и похоже скоро дойдут до нас.
   - Это нам чем-нибудь грозит?
   - И да, и нет. С одной стороны, они не осмелятся войти в город и тронуть нас. С другой стороны, мы лишаемся экзотики джунглей. Вы балуетесь охотой?
   - Нет.
   - А жаль. Здесь есть такой уникальный животный мир, что только насмотреться на него доставляет большое удовольствие.
   - Слушай, Эндрю, так не убивал бы ты тогда этих несчастных зверюшек, посетовал Фред.
   - Ну, что ты понимаешь? Это же такая спортивная страсть. Особенно когда красивое, грозное животное применяет тысячи способов, что бы тебя обмануть.
   - А вы были у большой реки?
   - У Нигера? Да. Километров 120 от сюда. Вот где сила, крокодилы, тварь всякая, чего там только нет.
   Наташка плохо знала английский язык и поэтому смесью слов и жестов она доводила женщин и детей до слез.
   - У вашей жены, мистер Соколов, очень красивое, привлекательное, но весьма странное не европейское лицо. Такое как у китайцев или японцев, но все равно даже на них непохоже.
   - Это северные племена России, их очень много и они разные, Наталья родом от туда.
   Наталья стала приглашать всех за импровизированный стол, где русская водка изобиловала с закуской.
   - Скоро в доме управляющего компании будет вечер, - заметил Фред. - Все сотрудники компании приглашаются на него.
   - Андрей, спроси их, там надо как-то одеваться? - обратилась Наталья ко мне.
   - Моя жена вам поможет, - заметил Смит. - Там будут и негры, представители власти в городе, так что особых фасонов для них не надо.
   - Там есть зато такие женщины. Ого-го. Одна только мисс Реги что стоит, - сказал Фреди.
   - Ничего особенного, - вдруг прорвало жену Эндрю, - одна только грудь и зад и больше ничего. Удивляюсь, чего мужики по ней с ума сходят. Женщина добропорядочная, замужем, имеет маленькую дочку.
   - Что ты понимаешь, в ней шарм. Это тебе не жена управляющего. Куколка-куколкой, а ума величиной с грецкий орех, - выступил опять Смит.
   Гости начали обсасывать косточки руководства компании и их женам. Я по возможности переводил Наталье, потом мне это надоело.
   - Когда будет вечер?
   - Через несколько недель.
   - У нас есть еще уйма времени к нему подготовиться.
   Гости стали собираться домой и вскоре мы остались с Натальей в этом, слишком большим для нас, доме.
   - Вот это кровать, - ахнула Наташка, подпрыгнув несколько раз на огромном матрасе. - Сегодня я тебе спать не дам.
   Это были совсем не глубокие шахты, они походили на туннели в горе. Мне достался западный участок и я удивился, что здесь трудятся на уровне шахт в Союзе.
   Мастер забоя, здоровенный негр Бони, приветливо встретил меня и ознакомил со всеми деталями участка, его сложным хозяйством. По инструментам я проложил путь прохождения ствола шахты и получив одобрение у мастера, присел с ним на вывороченные глыбы камней.
   - Мистер Андре, знает, что северные племена идут сюда?
   - Да слышал. Но почему вас всех это так беспокоит?
   - Это очень плохие племена.
   - Воевать собираетесь?
   - Нет. Если они сюда придут, мы уйдем.
   - Вот те раз, а как же выработки. Мы-то остаемся.
   - Мистер Андре, вам надо тоже уходить. Хотя они вам может быть ничего не сделают, но с ними быть по соседству опасно.
   - Ты мне можешь сказать в чем дело? Почему вы уходите?
   - Я не могу вам объяснить происходящее, но такое бывает раз в десять лет. Они приходят, потом обратно возвращаются назад.
   - Ты напустил еще больше тумана.
   - Чего?
   - А ничего, пошли лучше к разветвлению туннеля, я там заметил интересные отвальные породы. Надо бы сделать анализ.
   Дни бегут один за другим и вот наступил день когда мы получили официальное приглашение на праздничный вечер к управляющему компании. Наташка заметалась по соседям выбирая платье.
   Мы выезжаем в машине Фреди. Его дочка, Сара, прыщавое существо 15 лет, в полупрозрачном белом платье, сидит рядом с отцом.
   - Андре, - запросто зовет по имени меня Сара, - ты не заметил какое на мне платье.
   - Восхитительное.
   - А ты меня пригласишь на танец?
   - Если тебя одолеют кучи поклонников, то нет.
   - Но я не хочу кучу поклонников.
   - Сара, - заговорил Фреди отеческим голосом, - Андре не один. У него уже есть подруга жизни, а тебе друга надо еще искать и искать.
   Наступило молчание. Машина вывернула на главную улицу города и подъехала к внушительному зданию.
   - Вот черт, - негде встать.
   Фреди умудрился чуть заехать на тротуар и заглушил двигатель.
   - Пошли.
   Это была смесь европейских костюмов и модных платьев с черными и белыми лицами. Особенно выделялись негритянки. Обилие сверкающих бус, браслетов, брошек, кулонов и разных драгоценностей висело на их черных телах. К нам подошел толстый, лысоватый европеец в черном костюме. Рядом с ним семенила... Барби. Женщина с длинными ногами и белыми волосами.
   - Мистер Бак и мистер Соколов, я очень рад, что вы посетили наш скромный вечер. Особенно мне приятно видеть ваших дам. Вашу ручку мисс...
   - Натали.
   - Мисс Натали. Только европейцы могут оценить вашу красоту. Я рад, что здесь это сделал первый. А ты трещотка, - толстяк обратился к Саре, - уже совсем заневестилась и растешь не по дням, а по часам.
   Сделав непринужденные комплементы всем, управляющий представил свою жену.
   - Это моя супруга, Дина. Вы извините, мне еще надо поздороваться с прибывающими гостями. Дина, ты не хочешь, поговорить с сотрудниками нашей компании.
   - Да, ты иди, я сейчас... Милочка, - обратилась она к Натали, - в какой больнице так умеют переставлять глаза? Это восхитительно.
   - Натали родилась с такими глазами, - выпалила рассерженная Сара.
   - Надо же. А вы, мистер Соколов, новый сотрудник компании? Слава Богу, муж стал брать на работу молодых людей, а то здесь такая скучища. Представляете, на вечерах даже потанцевать не с кем. Все кругом негры. Ой, я побегу за мужем, там пришла Реги со своим...
   В зал вошла креолка с гладкими блестящими каштановыми волосами. Ее сверкающие темные глаза и длинный рот сразу бросались в глаза. Действительно у нее превосходное тело, и грудь, и ноги, и попка, и зауженная талия. Рядом стоит сутулый парень с очень выдвинутой вперед головой и челкой наброшенной на лоб. Их любезно встретил управляющий и начал очередную серию комплементов. Потом подскочила Дина и стала с завистью разглядывать декольте платья Реги.
   К нам подошли Смиты.
   - Фреди, Андре, слыхали, племена с Севера, перешли реку Нигер, - сказал Эндрю.
   - Нет.
   - Начальник полиции решил вызвать войска для защиты шахт и города.
   - Эти племена людоеды что-ли? - не выдержал я.
   - Да нет. Понимаешь, Андре, этот народец какой-то больной. Наш доктор говорит, что мор идет среди них.
   - Инфекция?
   - Может быть, но нам она не страшна. Белые еще не разу не заболели от них.
   - Зачем же тогда они идут сюда?
   - За лекарствами... Здесь в горах растут какие-то травы, которые якобы им помогают. В джунглях и сельве таких трав нет.