Кукаркин Евгений. Спасатели

   - Ты кто? - спросила она.
   - Дядя Дима.
   Рядом стоит Дуся и улыбается.
   - А я мамина..., - лепечет девочка.
   - Светочка, веди дядю в дом, - просит Дуся.
   Девочка тянет руку, захватывает мой палец и ведет в комнаты. Старенькая женщина сидит в кресле и при моем появлении кивает головой.
   - Мама, это Дима, - представляет меня Дуся.
   - Здравствуй, Дима.
   - Здравствуйте.
   - Проходите сюда к столу, Дусенька сегодня приготовила чудесные салаты.
   Стол завален блюдами. Я сажусь на стул и тут малышка пыхтит и заползает ко мне на колени, поудобней усаживаю ее. Хозяйка наливает мне вина из бутылки, которую мы утащили со дна моря.
   - За встречу.
   Мы с девочкой ковыряемся вилками из одной тарелки. За столом начался непринужденный разговор. Вдруг Дуся спросила.
   - Дима, ты же мне еще должен рассказать, как вы напились под водой...
   Я честно ей рассказываю всю историю.
   - А эта рифленая бутылка значит тебе не понравилось? А ведь я имею такую.
   Она достает эту бутылку и крутит ее в руках.
   - Не понравилась. Это как... настойка древесины.
   - Это хорошо, что не понравилась, я ее как раз и не выставила на стол. Но я ее приберегу, до того раза, когда ты ее будешь достоин.
   - В каком смысле, мне надо при этом сердится или радоваться.
   - Вот этим как раз заниматься буду я, а тебе она будет представлена с намеком, что наши хорошие отношения прерываются окончательно.
   - А у нас будут эти, хорошие отношения?
   - Будут.
   Нам не долго пришлось находится за столом. Телефонный звонок прервал застолье. Дуся сорвалась со стола и, поговорив в коридоре, вошла в комнату взволнованная.
   - Дима, это звонил Пахомыч, трагедия в море... Нам надо срочно на спасатель.
   - Что произошло?
   - Перевернулся паром, там много людей...
   - Поехали... Вызови такси или дежурную машину с порта. Светочка, ты извини, но нам надо срочно на работу.
   Я поднимаю девочку и осторожно ставлю ее на пол.
   - А когда ты придешь?
   - Скоро. Это будет скоро...
   На спасателе почти вся команда. Море штормит и наше суденышко мотает по волнам. Все члены экспедиции собрался в кубрике.
   - Пахомыч, когда дали сигнал СОС? - спрашивает Марат.
   - Четыре часа назад.
   - Там же уже все погибли, при такой волне...
   - Кое кого спасли, не всех конечно. Вон какая волна, раскидало много народа... сколько из них утопло... Хорошо хоть это не океан, а лужа и весьма судоходная, через пол часа первый сухогруз на место происшествия прибыл. Человек тридцать сумел спасти.
   - Ничего себе лужа, вон сколько судов гибнет...
   - На то воля божья.
   - А там... внутри... могут остаться люди?
   - Могут. Мы и идем туда.
   Мы помолчали, каждый думая о своем.
   - Смотри-ка, Дусю то словно подменили, - вдруг говорит Георгий, только что осмотрела меня и... разрешила идти под воду. От меня водкой разит, а она хоть бы что.
   - Дурак, - миролюбиво говорит Пахомыч, - она же о людях беспокоится, которые могут быть живыми... там..., это тебе не бутылки со дна воровать. Кого посылать то, кроме вас двоих и некого.
   - Все равно, раньше она этого не делала. Как что со здоровьем или учует запах, так сразу в журнал...
   - Ты много выпил? - спрашиваю я.
   - Да нет. Только с семьей первую рюмочку перед ужином, а тут звонок...
   - Дуся, после второй бы тебя точно не пустила. Так что успокойся.
   Все с удивлением посмотрели на меня.
   На месте трагедии находятся два судно, это сухогруз и танкер. После небольших переговоров с ними, спасатель сбрасывает якорь рядом с буйком, мечущимся по волнам. На меня и Георгия натягивают водолазные костюмы.
   - Будьте внимательны ребята, - рядом стоит Пахомыч.
   Кто то сзади стучит меня по плечу. Я оглядываюсь, да это Дуся.
   - Будь поосторожней, - просит она.
   - Постараюсь.
   Нам навинчивают шлемы и мы, подловив уходящую волну, уходим под воду.
   Я вступил на неплотный грунт. Здесь смесь ила и мусора скопившегося за миллионы лет. Включаю фонарь и... не вижу парома. Рядом мелькает луч Георгия.
   - Пахомыч, я не нашел судно.
   - Погодите, я сейчас... Предположительно на юг. Георгий, ты двигайся на юго-запад, Дима, ты на юг.
   Я беру по компасу направление и с трудом перемещая ноги направляюсь в темноту. Прошел метров тридцать и тут заговорил телефон.
   - Дима, Георгий нашел паром, сворачивай к нему.
   Первыми стали попадаться выброшенные предметы и детали судна. Огромный скрученный трап оказался на пути, когда его обошел то напоролся на легковую машину, вошедшую в ил носом и тут сразу высветилась стенка - борт судна. Паром перевернулся, вмял верхние палубы в грунт и как то нелепо задрал нос вверх. Недалеко сигналит фонарь Георгия. Он зовет меня.
   Георгий находится у кормы судна, наполовину провалившейся в кашу ила. Это въездная сторона. Герметичные ворота от удара раскололись, из провала торчит застрявший "Мерседес", колесами вверх. Я хочу протиснуться мимо машины и тут рука Георгия задерживает меня у локтя и потом показывает на дно. Теперь и я замечаю легкое помутнение, там где стенки парома соприкасались с грунтом. Черт возьми, он же медленно проваливается.
   - Пахомыч, паром проваливается в грунт.
   - Знаю, Георгий уже докладывал. Масса у него большая, пока мягкий грунт не продавит, до тех пор вползать будет. Вот что, ребята, Дима постарайся проникнуть внутрь, а Георгий, пусть находится снаружи на подстраховке и заодно подтравливает шланг.
   - Хорошо.
   Я опять делаю попытку пролезть в ворота. Свет фонарика выхватил хаос из металлолома. Огромная турбина, оторвавшись от фундамента проломила палубы и теперь вертикально лежит напротив. Здесь без динамита не пройти.
   - Пахомыч, через корму не прорваться. Здесь завал.
   - Понял. Ищите другие входы.
   Я выбираюсь на грунт и делаю знак Георгию. Мы идем вдоль борта. Большие разбитые окна кают встречается на пути. Я примеряю размер на себя, вроде пролезу.
   - Пахомыч, мне можно пролезть через окно каюты.
   - Добро, на судах этой конструкции, лестницы расположены в шести местах, постарайся пробраться ближе к центральной, на кормовые не надейся, они наверняка непроходимы.
   Мы пробираемся к центру судна. Я выдираю осколки из одного окна и переваливаюсь внутрь каюты. Георгий остается снаружи. Двери в коридор открыты. Осторожно перехожу высокий барьер, теперь уже порога, и становлюсь ногами на светильники, лампы дневного света. Левая кормовая часть коридора действительно обрушена, я иду вправо. На стене надпись верх ногами "EXIT". Здесь лестница. Хорошо, что ступеньки железные и хотя вывернуты наоборот, но по ним еще можно идти
   Следующая палуба уже трагедийна. При свете фонаря видно, как несколько мужских, женских и детских трупов застыли в своих ужасных позах. Я недалеко от них, грудью протаранил воду и они зашевелились и закачались, как живые. Если бы паром не перевернулся, переборки на потолках задержали часть воздуха и тогда кто-нибудь выжил, но увы... Опять ползу по лестнице наверх, таща за собой шланг.
   - Пахомыч, на пятой палубе живых нет. Плавают трупы.
   - Иди к четвертой, очутишься под грузовой палубой, то есть наоборот... над...
   Живых людей, я нашел ближе к носу, это ресторан или столовая с концертным залом и привинченными к полу столиками, на которые они вцепились или улеглись. Под этими столиками на сантиметров сорок уже воды не было. Здесь вместо окон, иллюминаторы, которые к счастью из-за начинающегося шторма были задраены, что и способствовало сохранению здесь воздуха. Когда я всплыл, то к моему удивлению, в стоячем положении, мой шлем был над водой, что позволило мне осветить и увидеть все сразу. Луч фонарика охватил орущие и мокрые лица, на которых было все, отчаяние, надежда на освобождение и крики о помощи. Тут же плавали уже мертвые, погибшие при катастрофе или замерзшие в течении длительного времени нахождения в воде. Я продвигаюсь под столиками, отталкивая мусор и тела мертвецов, кто то сверху задевает меня рукой и вдруг фонарик выхватывает знакомое лицо, оно зажмурилось от света, но я уже вскрикнул.
   - Марта...
   - Ты чего? - слышится в наушниках.
   - Пахомыч, здесь Марта, она живая.
   - Какая Марта? Постой, постой, неужели она?
   - Она.
   - Понятно. Доложи обстановку.
   - Здесь человек тридцать живых, висят на столиках над водой. Судя по времени и по их виду, воздух здесь не очень...
   - Тебе надо уходить. Георгий сообщил, что окно, через которое протянут шланг опустилось почти до грунта. Если ты сейчас не выйдешь, то застрянешь внутри... Окно уйдет в грунт и шланг может быть перерублен...
   - Пахомыч, отправь сюда запасной шланг с резервного насоса. Его надо протолкнуть через окно пятой палубы, я спущусь и перехвачу его... Людям нужен воздух.
   Наверху заминка.
   - Я тебя понял. Нужен груз..., я прикажу сейчас что-нибудь найти.
   - Пусть ребята отцепят Шиву...
   - Кого?
   - Да скульптуру, она же тяжелая, и к ней привяжут шланг. Георгий поможет с той стороны протолкнуть ее... к окну.
   - Георгий сообщил, что у тебя шланг уже...
   - Пахомыч, здесь тридцать человек... живых.
   - Ладно. Спускайся на пятую палубу. Отправляю груз.
   Я перевожу фонарик на других людей. Чтобы Марта меня не узнала, стараюсь отойти от нее подальше. Под крики людей я проваливаюсь под воду вниз и иду к лестнице, таская этот ненавистный шланг.
   В одно из разбитых окон пятой палубы, даю сигнал фонариком Георгию и вижу его ответ. Георгий перемещается по дну по направлению ко мне. Неожиданно вдалеке появилась точка света. Она сверху медленно перемещалась ко дну и вдруг застыла. Георгий замигал фонариком и его лучик света стал перемещаться туда. По всей видимости, он дошел до груза, даже на этом расстоянии, я вижу освещенную Шиву, привязанную к тросу. К рукам скульптуры привязан шланг. Георгий ловит богиню и тащит ее к борту судна. Тем временем, я выдергиваю нож и отсекаю большой кусок сигнального троса, теперь он мне не нужен, потом к концу его привязываю первый попавшийся обломок и спускаю вниз. Вскоре внизу замигал фонарь Георгия. Я тяну конец, и вот богиня в моих руках. Ножом отрезаю от нее веревки, держащие шланг и, взвалив его конец на плечо, поволок к лестнице, бросив Шиву, там у окна. Я всплыл опять в столовой. Еле-еле, но слышу человеческие крики и возгласы. Подтаскиваю шланг к стойке бара, перевернутой вниз, из нее торчат ноги забравшихся туда людей, зажимаю кишку под рычагом мойки посуды.
   - Пахомыч, я протащил шланг. Пускай воздух.
   - Добро.
   Шланг выдал мощную струю воды, потом захрипел и зашипел воздухом.
   - Пахомыч, я пошел на третью палубу.
   - Георгий доложил, ты уже не можешь вернуться обычным путем, окно до половины вошло в грунт. Нам сообщили, сюда везут колокол. Из-за шторма судно идет медленно, будет здесь через полтора часа.
   - Я все понял. Пусть Георгий затолкает, как можно больше шланга в окно, я пошел дальше.
   - Счастливо тебе, малыш.
   Ишь ты "малыш", а не Дима. Я опять покидаю бедных людей и сползаю по лестнице вниз. Чтобы залезть на третью палубу надо спустится до пятой, а потом по другой лестнице забираться наверх. На третьей палубе тоже есть живые люди, но их мало, хотя здесь и воздуха побольше. Я прошлепал по колене в воде по плафонам перед ошеломленными от пучка света и от живого водолаза, мужчинами и женщинами и тут меня остановил голос Пахомыча.
   - Как у тебя дела?
   - На третьей палубе воды по колено, насчитал в живых человек двадцать.
   - Дима, паром опустился еще на сорок сантиметров. Твой шланг ушел с окном в ил. Связь и воздух могут прерваться в любую минуту. Малыш, иди к людям в столовую, подбадривай их, им сейчас больше всего тяжело.
   - Я понял Пахомыч.
   Разворачиваюсь и опять по лестнице спускаюсь в воду.
   Я опять в этом ресторане или... в столовой, выплываю наверх и подхожу к знакомому месту. Растрепанная Марта, полулежит на столике, свисающим с "потолка", с какой то неуклюжей фигурой и щурится под лучом света.
   Я сгибаю колени и опускаюсь "на пол", разглядываю большой телевизионный ящик и подталкиваю его, предположительно к тому месту, где находится Марта, забираюсь на него и выхожу в воздушную прослойку, выше плеч. Выдержит моя подставка или нет? Вроде ничего. Закрепляю фонарь за поясом и руками начинаю отворачивать шлем, потом сбрасываю его на воду. Кругом отчетливо слышно крики и вопли о помощи.
   - Марта.
   - Кто это? Димка? Неужели это ты, Димка? Господи, ты всегда приходишь... вовремя. Димочка, милый мой. Мы будем жить?
   - Будем. Для этого я здесь.
   Со всех сторон продолжаются выкрики.
   - Товарищ водолаз, - кричала в темноте какая то женщина, - когда нас спасут.
   - Здесь нужен врач, - пищал чей то голос.
   - Сколько еще ждать...
   - Мне холодно...
   - Тише, - кричу я. - К нам идет колокол. Скоро нас спасут. Воздуха нам хватит, а вот тепла маловато. Закутайтесь, прижмитесь друг к другу.
   - Вы не можете посветить сюда, - просит чей-то голос.
   Я направил туда луч. Одна из женщин сталкивала С своего столика в воду полуголого мужчину.
   - Что с ним?
   - Помер. Дрожал, дрожал и помер.
   - Я тебе так ничего и не успела сказать, - шепчет мне Марта.
   - Потом договорим.
   - Ты прости меня.
   - Не казни себя, ты во многом права.
   - Товарищ водолаз, не гасите только свет, - просит мальчишеский голос. - Здесь так страшно.
   - Хорошо, не буду гасить. Я останусь с вами до прибытия колокола.
   - А там, на других этажах, - слышен мужской голос, - есть живые люди? У меня там жена и сын...
   - Есть.
   - А вы не видели, такая симпатичная в черном платье, а мальчику пять лет...
   - Там было очень темно, я не мог всех разглядеть, но то что видел детей, это точно помню.
   - А у меня там папа..., - кричит какая то девочка. - Вы его не видели?
   - Может быть и видел.
   - А колокол, это что такое?
   - Здесь большая глубина и чтобы вытащить вас от сюда, пришлют большую камеру без дна. Вы в нее заберетесь и подниметесь на верх.
   - А как же мы выйдем от сюда в камеру?
   - Появится другой водолаз и все нам расскажет.
   - Это правда, вы с нами будете?
   - Буду. Самый последний выйду от сюда.
   - Здесь так холодно и ужасно...
   - Я хочу перед тобой повинится, - продолжает шептать Марта.
   - Стоит ли?
   - Стоит. Может кто то из нас останется жив и пронесет всю тайну до конца. Ты прости меня, но это я приказала мальчикам папы украсть Шиву у индонезийцев, а потом прислать к тебе на спасатель. Жаль, что ребята поняли меня не так и убили этих...
   - Зачем тебе это нужно было?
   - Я поняла, что внутри что то есть, тебя обманула в тот вечер, ты только заснул, тут же позвонила папе по телефону и высказала свои предположения.
   - Что же там было?
   - Она была набита героином.
   - Ты его уничтожила?
   - Нет, продала. За полтора миллиона долларов продала. Покупателей то было полно...
   По прежнему ко мне выкрики окружающих, но в голове у меня то, что сказала Марта.
   - Зачем же это ты так... Сколько же уродов будет теперь у нас, сколько страданий.
   - Я продала иностранцу, он повез весь груз в Швейцарию.
   - Какая разница, русские..., французы..., это же люди.
   - Ну... так уже получилось, чего зря казнится...
   Я задумался. Марта вдруг потеряла ореол женщины, ищущей приключений, она казалась убийцей...
   - А вы бы не могли нам, что-нибудь рассказать, - просит женский голос. - Отвлеките нас...
   - Я уж и не знаю, как остальные, - пытаюсь оторваться от грустных мыслей..
   - Мы не против, - кричит кто то.
   - Помоги им, - просит Марта. - Расскажи что-нибудь. Здесь уже все иссякли..., потеряли надежду.
   - Ладно, я вам расскажу одну необычную повесть о богине Шиве. Только не перебивать... Все что расскажу, правда. Вопросы задавать после... Так вот, однажды я выпил и, так как сидел за рулем на своей машине, решил проветрится в кафе "Бристоль"...
   Тут шипение из моего шлема, плавающего по воде прекратилось. Шланг пережало, - догадался я.
   - Извините, граждане, - я подтаскиваю шлем к себе. - Пахомыч, ты слышишь меня?
   - Слышу.
   - Воздух кончился. Я здесь снял шлем.
   - Правильно сделал. Держись, спасательное судно в 11 кабельтовых.
   - Я все понял.
   - Если связь не порвет, мы с тобой еще свяжемся.
   - Хорошо, - отталкиваю от себя шлем. - Так на чем я остановился... Ах. Да. Значит по случаю рождения сына у моего друга, выпил я и сел за руль автомобиля, а потом понял, что врежусь куда-нибудь и притормозил у кафе "Бристоль", чтобы там выгнать алкоголь...
   Я остановил свой рассказ лишь тогда, когда судно вздрогнуло, противный скрип раздался наверху. У меня замерзло тело и особенно ноги. Я старался их размять и вдруг корпус телевизора подо мной сломался, я с головой ухнул в воду. Проклятые свинцовые подошвы и чугунный нагрудник, почему я их не снял сразу. Хуже всего то, что вода забралась внутрь костюма и через свитер обожгла тело. Я занялся собой, сбросил противовес с груди, потом нырнул и отцепил калоши. Когда вынырнул, то услышал несколько сочувственных голосов и взволнованный голос Марты.
   - Дима, как же так? Что с тобой?
   - Я. Вот сорвался, теперь весь костюм полон воды, пойду к бару, может там есть местечко посуше.
   - Там все занято.
   - Ничего, что-нибудь найду.
   - А где фонарь?
   - Под ногами, сейчас достану.
   Я опять ныряю, достаю фонарь, потом выискиваю лучом света бар и, раздвигая плавающие трупы и всякий мусор, с трудом, из-за жутко тяжелого костюма, иду к бару. Здесь действительно несколько человек, тесно прижавшись друг к другу, они лежат на досках стойки. Мне ничего не остается делать, как разбить стекло витрины с бутылками напротив. Скидываю их с ближней полки и, поддев плечами и головой следующую деревяшку, сажусь на доску. Хорошо хоть ниша глубокая и полка выдержала. Как холодно. Выдергиваю нож и вспарываю на себе резину. Из дырок течет вода Я задел какую то плывущую бутылку. Подхватываю, ножом отбиваю горлышко и делаю несколько глотков. Это же лимонная водка, какая гадость.
   - Товарищ водолаз, что это гремит? - слышится вопрос.
   - Наверно режут листы, чтобы вытащить людей выше нас.
   Черт возьми, как холодно, водка не согревает. У меня ноги в воде, они совсем закоченели.
   - Дима, - слышен в отдалении голос Марты, - здесь плавает, твой этот..., - там тебя зовут.
   Я же забыл о шлеме. Спрыгиваю в воду и иду в сторону Марты. Подхватываю холодную медь.
   - Пахомыч...
   - Слава богу, жив и связь есть. Паром уже не засасывает, к нам пришла помощь. Сейчас режут листы на третьей палубе.
   - Пусть поспешат. Люди коченеют.
   - С тобой хочет поговорить Дуся.
   Микрофончик скрипит и раздается ее голос.
   - Дима, как ты там?
   - Все в порядке.
   - Держись... Шторм стихает...
   - Георгий где?
   - Уже на спасателе. Сейчас опять уходит в воду.
   - Тогда держусь.
   - Дима, - это опять Пахомыч, - как к вам лучше залезть?
   - Уровень воды упал. Если вычислите и вырежете метр от пола, то в эту щель можно протолкнуть всех, только людей надо переносить, они закоченели.
   - Понял.
   Я оттолкнул шлем подальше и пошел опять к стойке. Только уселся на полку, как какой то голос спросил.
   - Водолаз, так чем кончилась ваша история?
   - Ладно, ребята, я сейчас приведу себя в порядок и продолжу...
   Распарываю костюм на ногах и вода струйками вытекает из прорезей.. Холодина жуткий.
   - Так на чем мы остановились...? Кажется меня вызвали на спасатель, вылавливать бутылки. Так вот, мы с Георгием придумали такую штуку...
   Холод достает, я руками тру по рваной резине и тут противный визг вдоль борта останавливает рассказ о моих похождениях.
   - Что это? - встревожены голоса.
   - Наверно подошла спасательная камера.
   Борт простукивают с той стороны и вдруг красноватый свет обозначил движущую полосу. С грохотом отрывается лист и чем то ломают обшивку. Первым к нам пролезает водолаз, его медная голова выползает из воды и рука равномерно освещает помещение и столики. Криками взрывается помещение.
   Я уходил последним. К моему лицу прижался шлем водолаза и я понял, что это Георгий.
   - Гошка.
   С трудом встаю и обнимаю его. Он держит меня минуты две, потом отрывается и тянет к дыре, на онемевших ногах, я еле-еле иду туда. У борта набираю в легкие воздух и ныряю в воду. Прошел дыру и тут же чья то прорезиненная рука потащила меня на верх, в узкую трубу с лестницей. Меня вытолкнули внутрь колокола. Здесь свет и свежий воздух. Вокруг выходного отверстия разместились спасенные люди. Парень в свитере, кидает мне одеяло.
   - Укройся. У меня еще спирт есть. На.
   Он протягивает мне жестяную кружку. Я делаю глоток и чувствую, как дерет горло. В люке появляется голова водолаза. Парень в свитере отвинчивает ему шлем.
   - Все, это последний, - говорит он.
   - Тогда я даю команду на верх.
   - Вали. Заворачивай башку, я пойду собирать метрвяков.
   Ему закручивают шлем и медная голова исчезает в люке. Я делаю еще пару глотков из кружки этого жуткого пойла и чувствую как меня тянет в сон. Парень в свитере, подошел к висящему телефону.
   - На верху, можно поднимать.
   До чего нудно тянется время.
   Всех спасенных размещают на противолодочном корабле. Двое матросов выдергивают меня из изрезанного водолазного костюма и раздевают до гола. Врач долго мнет кожу на всех частях тела и качает головой.
   - Ты очень переохладился парень.
   - Это мне чем-нибудь грозит?
   - Все увидим потом, а сейчас тебя разотрем и спать...
   Меня поместили в морском госпитале и я, никогда не болевший простудными заболеваниями, заболел в этот раз двусторонним воспалением легких и воспалением нервных окончаний в мышцах правой ноги.
   Ко мне повалили посетители.
   - Димка, - у кровати с пакетами стоит Георгий. - Чего придуриваешь? Пора иди домой, твою коллекцию распивать. Моя половина после этих событий, мне уже ни грамма не дает.
   - А где она?
   - Да там внизу.
   - Тащи ее сюда.
   - Там какая то ненормальная сестра сидит, говорит, по инструкции положено пропускать только по одному человеку...
   - До чего же у нас много идиотов. Как Пахомыч, как ребята?
   - Нормально, они потом появятся перед тобой. Дуся в тот день с ума сходила. Мне, кажется, она к тебе не равнодушна.
   - Ладно, об этом ни слова. Лучше скажи, много погибло тогда народа.
   - Много. В основном от переохлаждения. Там где находился ты, спаслись лишь 24 человека.
   - Как 24, их было больше тридцати.
   - Так. Остальные не выдержали.
   Мне чуть ли не захотелось плакать. Вспомнились ребячьи голоса, неужели и они...
   - Ты знаешь кого я там видел? Марту. Она, кстати, жива?
   - Жива. Я с ней говорил. У не все в порядке. Немного чихает. Все о тебе рассказывала, как ты себя там вел. Тогда рядом с ней на столике мужик лежал, он... скончался, когда ты без шлема в воду свалился.. Она с него пиджак сняла, более менее тепло держала.
   - А где она сейчас?
   - Не знаю. Ушла на берег.
   После него пришла Зина, жена Георгия. Эта сразу затараторила, заохала о моей болезни и вообще порассказала всякие страсти, про нашу нехорошую профессию. Когда она ушла, у меня разболелась голова.
   Пахомыч, явился через несколько дней. Он степенно сел на стул, вынул трубку, потом с сожалением сунул опять в карман.
   - Курить то здесь нельзя, а жаль. О себе можешь не рассказывать, я все знаю от врача.
   - Меня выпустят уже скоро, говорят с такой болезнью, держат здесь 18 дней.
   - Не спеши. Будешь потом на бюллетене еще долго.
   - Ты что то про меня узнал, Пахомыч?
   - Узнал. Плохо твое дело. Ты крепкий мужик, поэтому мое сообщение выдержишь. Водолазом тебе больше не быть, ты заработал артрит и помимо этого будешь все время испытывать сильные боли в ноге.
   - Так... Что же мне делать дальше?
   - Я подумал... и решил... Ухожу на пенсию, а это место начальника экспедиции останется тебе. В отделе кадров уже все оговорено. Так что после болезни, приступай к делам.
   - Пахомыч, ты это серьезно?
   - Мне уже шутить поздно. 67 лет, а я все на службе, пора и честь знать.
   - Ты еще силен...
   - Слушай, я тебе не девушка, мне дифирамбы петь не надо. Кому еще можно доверить такое дело, как не тебе.
   - Ладно. Я понял.
   - Вот и хорошо. После твоей болезни, мы соберемся у тебя и отпразднуем это событие.
   Он стал подниматься.
   - Пойду покурю. До свидания, малыш.
   Дуся явилась с большой авоськой. Она по хозяйски проверила мою тумбочку, распихала там продукты.
   - Почему ты ничего не ешь? - набросилась она на меня.
   - Ем, но так много приносят, что не успеваю все съедать.
   - Не мели лишнего. Голову даю на отсечение, что только наши оболтусы посещали тебя, а этим кроме яблок ничего разумного не принесут...
   - Увы. Ты права.
   - Раз так, ешь. Я принесла бульона, тебе надо набирать силы.
   - Прекрасное пожелание. Я думаю эту силу надо разумно тратить, особенно по...
   - Помолчи. Доходяга, а туда же.
   Вот такая у нас, Дуся.
   Колька сумел пронести шкалик. Мы с ним его раздавили на черной лестнице прямо из горлышка.
   - Какие новости? - спросил я.
   - Да вот, сегодня вечером отплываем опять к парому.
   - Зачем?
   - У нас в России нашелся богатый заказчик, нужно достать одну вещь и вернуть владельцу.
   - Ничего себе...
   - Вместо тебя прислали нового водолаза, гигант мужик, Семеном зовут. Вроде парень хороший, а Гошку держат до начала следующего месяца, а потом в санаторий отправляют, Пахомыч настоял...
   - У нашего спасателя это был самый тяжелый месяц.
   - Не говори, иногда стоим без работы по пол года, а теперь как заведенные. Ты уж извини меня, Дима, но мне пора. Не опоздать бы, от Пахомыча нагорит...
   Был у меня Марат, еще по несколько раз приходили друзья и вот наконец меня выписывают. Прав врач, нога... это тысячи иголок, каждый шаг мучение. Спасатель в это время был в море и мне пришлось самому заказывать такси и отправляться домой.
   Открываю ключом двери и вхожу в свою тихую квартиру. Везде полумрак от спущенных штор. В гостиной меня что то смущает. Я включаю свет и... потрясенный опираюсь на косяк двери. У окна на своем старом месте стоит Шива, в своем коварном хищном танце.
   - Марта.
   На столе записка.
   "Димочка!
   Я не знала, как отблагодарить тебе за мое спасение. Попросила папу раскошелится и достать богиню со дна и позолотить ее. Кроме того, зная твою страсть к собирательству, из Италии мне прислали вина 1905-1912 годов, всего шесть бутылок, они у тебя на столе. Это самый дорогой подарок, дороже чем экспедиция за Шивой и ее реставрация.
   Я делаю вторую попытку отправиться в Европу, но уже по воздуху. Надеюсь, в этот раз мне повезет.
   Спасибо тебе.
   Целую тебя.
   Марта.
   Р.S. Твою дверь открыл папин специалист. Все в порядке, я проследила."
   На столе действительно стоит шесть бутылок, в специальных корзинках. Ну, ребята, ну, стервецы, и ведь никто, даже Дуся, не сообщили мне, что отправлялись на спасателе за Шивой.
   Конец повести вполне счастливый. Я заменил Пахомыча на спасателе, женился на Дусе, обменял свою квартиру на четырех комнатную и одну из них, использовал под коллекцию бутылок. В гостиной, на самом почетном месте, на старинной столешнице стоит позолоченная Шива, теперь талисман и хранительница нашей семьи. Где то исчезла Марта, зато к нам иногда приходит Пахомыч, по старчески поболтать, вспомнить молодость и выпить рюмку вина..., приходят друзья и по традиции приносят две бутылки. Слава богу, Дуся на это не обижается. Одно плохо, ломит иногда ногу, особенно к изменению погоды и по... ночам...