Кукаркин Евгений. Трофейщик

   - Здесь, ребята, мы поставим палатку.
   - Неужели весь холм будем копать? - удивилась Ольга.
   - Зачем. Мы будем пробивать шурфы на отлоге холма, по всему периметру.
   После несложных хозяйственных дел я разметил, начиная от центра холма, колышками места, где надо пробивать шурфы.
   Везет неумехам. Первой наткнулась на бревенчатое перекрытие Ольга. Она прыгала и визжала, как недорезанный поросенок. Мы бросились к ней и я начал новую разметку к подошве холма, чтобы пробить вход. К вечеру мы его откопали, выкинув около 10 кубометров земли и камней.
   Перед входом лежало несколько, затянутых в труху мундиров, скелетов. Я проверил их лопатой и они развалились. Фонарик охватил глубину темного склепа. Несколько столов, телефоны, карты, бумаги. Слева две койки, справа две койки. На одной скелет в мундире, с красными разводами лампас.
   - Какой ужас! - вскрикивает Ольга.
   - Пойдемте отсюда. Пусть помещение проветрится, - сказал я. - Взрывом завалило вход. Их никто не откапывал, а они себя откапать не могли и задохнулись в этой могиле. Завтра рассмотрим все внимательно.
   Утром мы вошли в бункер. Я попросил Николая собрать оружие, пистолеты, автоматы, кинжалы и вынести их к палатке.
   - Что это? - Ольга с изумлением уставилась на стены.
   - Ковры. Немцы не могли жить без уюта. Ты лучше посмотри, что творится там.
   - Да это же посуда! Господи, да откуда же такая красота могла взяться?
   - Вот и займись ей. Только аккуратно. Все вынеси отсюда.
   В углу, на ящике из-под снарядов, стоял массивный сейф. Дверца его была приоткрыта. Ключи болтались в замочной скважине. Я открыл дверцу. Папки с документами лежали стопочками. Складываю все в рюкзак, теперь очередь за столами. На большой карте лежит массивный портсигар. Подношу к нему фонарик, блеск желтого металла мигнул за фонарем. Кладу портсигар в карман. Складываю карты и лежащие на столах документы, тоже в мешок. Теперь пора просмотреть карманы ветхих мундиров. Армейские книжки, расчески, часы, кольца - все сыпется в рюкзак. Подошел Николай.
   - Все оружие собрал.
   - Теперь надо собрать эмблемы, ордена, бляхи, все, что видишь.
   - Хорошо.
   - Юра, здесь картина, а вот еще одна. Они какие-то белесые.
   - Ольга, пусть Николай снимет их. На свет не выносите, сразу краски погибнут. Сходите в палатку, возьмите мою рубаху и принесите сюда. Замотайте картины от света и так вынесите на место сбора.
   - А ковры снимать?
   - Бесполезно. Лучше даже не пытаться.
   Мы очищаем бункер и засыпаем вход камнями и землей. Перед палаткой разложено многочисленное богатство.
   - Ольга, выбери самую лучшую посуду и подготовь к отправке. Я там ветошь вывалил, в нее заверни. Учтите, нам палатки тащить и еще это барахло. Николай, забирай оружие, пойдем туда в лесок.
   Загружаемся оружием, берем лопаты и идем в лесок. Я лопатами вырубаю метки на соснах, и сняв дерн, выкапываем яму. Кладем на дно полиэтилен и высыпаем оружие. Потом возвращаемся к палатке, забираем всякую мелочь бляхи, каски и другие превратности войны и тоже уносим в ту же яму. Затыкаем все полиэтиленом и засыпаем яму.
   Ольга отобрала посуду. Мы собираем палатку, запихиваем в рюкзаки тарелки, салатницы, всякую дребедень и отправляемся в обратный путь.
   - Почему мы не взяли ни одного пистолета, ни одного кинжала? будоражится Николай.
   - Доверься моему опыту. Сейчас этого делать нельзя. Если нас остановят и обыщут, за каждый пистолет всыпят по первое число. Вынос оружия всегда тщательно продумывается. Это другая операция. И потом, оружие надо продавать, хранить трофейщику оружие нельзя.
   Мы без всяких проишествий приехали в город.
   ДОКУМЕНТЫ
   Горбатый долго читал документы.
   - Интересное местечко вы нашли. Этот пункт, который указан на карте разведчика, обстрелян тяжелой артиллерией и видно очень удачно. Но я хочу тебе сказать, что этот бункер здесь один быть не может. В холме, наверняка, землянки охраны, писарей, поваров, телефонистов, обслуживающих командный пункт, а может и еще какие-нибудь. Странно, что они не откопали своих командиров, неужели вся обслуга погибла?
   - Заросшая дорога в лесу идет от Псковского шоссе. По ней на машине не проехать, поэтому мы пошли с другой стороны, через лес.
   - И правильно сделали. В следующем году мы основательно займемся этим холмом. А сейчас, я тебе прочту интересные документы, от которых ты можешь упасть. Слушай.
   "Копия на русском. Строго конфиденциально.
   Господину Жданову А.А..
   Маршалу Ворошилову К.Е.
   Немецкое командование понимает, что вы являетесь заложниками вашей системы и попали в ситуацию, когда безнадежность положения является очевидной. Поэтому, чтобы не осложнять и так ухудшающуюся обстановку, предлагаем вам вступить в переговоры о сдаче города на следующих условиях:
   - Вы, ваши родственники или знакомые, которых вы укажите, переходят на нашу сторону с личным имуществом и пользуются полным покровительством и неприкосновенностью немецкого командования.
   - Вам предоставляется право жить в любом государстве, находящегося под эгидой Германии или нейтральном государстве, с предоставлением персональных домов, участков и рабочих сил для ведения фермерского хозяйства. Если вы захотите заниматься в другой области, то германское правительство гарантирует вам помощь в этом деле.
   - Вам предоставляется компенсация в 5000000 марок в любом банке Европы.
   Все это вступает в силу после договоренности о сдачи города.
   Уполномоченный ставки
   генерал-полковник Рейнгардт
   Сентябрь. 1941 г."
   - Ну как, здорово?
   - Здорово. А ответ есть?
   - Есть. Ты только послушай.
   "Уполномоченному ставки
   генерал-полковнику Рейнгардту
   Мы согласны принять ваше предложение с условием:
   Если положение города не улучшится до марта 1942 г.
   Наше положение не позволяет открыто сдать город. Поэтому немецкое командование должно усиливать нажим на внешнем обводе рубежей, особенно в районе Пулково.
   Член военного совета Жданов А.А.
   Маршал Ворошилов К.Е.
   Сентябрь. 1941 г."
   - Да, за каждый документ, нас точно посадят.
   - Здесь есть последний из этой серии.
   "Уполномоченному ставки
   генерал-полковнику Рейнгардту.
   В связи с приездом генерала армии Жукова, обстановка и положение на фронте резко изменились. Наши переговоры придется прервать.
   Член военного совета Жданов А.А.
   Март 1942 г."
   - Что еще есть интересное?
   - Видно Ворошилов проболтался или Берия дознался о переговорах другим путем, но в этой папке есть еще один весьма странный документ.
   "Уполномоченному ставки
   генерал-полковнику Рейнгардту.
   Правительство СССР хотело провести с вами переговоры о мире на следующих предварительных условиях:
   1. Передача Германии в территориальное пользование части земель СССР, а именно: Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Молдавии и части Белоруссии.
   2. Использования экономической мощности Союза для нужд Германии.
   3. Компенсации Германии за потери в войне в денежном выражении или золотым запасом.
   4. Сохранении единства оставшихся народов СССР.
   Уполномоченный правительства СССР
   Министр внутренних дел
   Берия Л.П.....
   Февраль 1942 г."
   - Ты заметил, что Берия послал письмо раньше письма Жданова, это значит, что он пользовался одним каналом и, наверняка, знал о переписке городской верхушки.
   - А еще есть что-нибудь интересное?
   - Много. Хотя бы взять приказы по армии, личную переписку. Вот.
   "Копия.
   В канцелярию фельдмаршала Геринга.
   Бригаденфюрреру Кинстеру.
   Совершенно секретно. 756/2456
   По поводу ценных произведений искусства, находящихся в Гатчине, Павловске, Пушкине, Ломоносове.
   Сообщаю вам, что рейх-министр Гиммлер прислал своих уполномоченных для реквизита ценных произведений искусства из музеев и дворцов этих городов.
   Наши представители не сумели договориться с ними о разделе и вынуждены, использовав тыловые части полковника Даймера, вывезти часть сокровищ на тыловые склады армии под их охрану.
   Сейчас жандармерия и другие охранные части Гиммлера, стоящие на дорогах, вокзалах и в городах, не представляют нам возможности для вывоза этих сокровищ в Германию.
   Прошу вас, еще раз, может быть лично фельдмаршалу, переговорить с рейх-министром об окончательном разделе сокровищ и разрешения их перевозки.
   Уполномоченный канцелярии
   полковник Альберт.
   Февраль. 1942 г."
   Здесь есть ответ, но от самого Геринга и, притом, открытым текстом.
   "Телефонограмма.
   Полковнику Альберту.
   Пошлите их в жопу. Ждите сигнала и инструкций для вывоза имущества.
   Фельдмаршал Геринг.
   Февраль. 1942 г."
   - Выходит, что часть награбленных произведений искусств Геринг прятал на складах армии.
   - Я хочу сказать тебе еще одну вещичку от которой, ты ахнешь. Я рассказывал тебе о том, что у Ольги лежат две картины, вытащенные из бункера. Она вызвала знакомого старичка реставратора. Он сказал, что это картины русского мастера Никитина, крепостного графа Шувалова, которые находились в Екатириненском дворце в Пушкине. А посуда, которую мы приволокли, оказалась из музеев Павловского дворца. Мало того, в бункере были ковры, ручной выделки с мифологическими сюжетами, явно вытащенные из музеев.
   - Выходит, что немецкие офицеры потихонечку грабили сокровища Геринга и они находились недалеко от бункера.
   - Я думаю, что Геринг мог и не вывезти сокровищ. Во-первых, ему Гиммлер не дал, во-вторых, наши перешли в наступление и пришлось их оставить тут, вот на этих скрытых складах.
   - Если это так, то здорово. Слушай, исследуя и переводя некоторые тексты, вот в этой папке, я обнаружил, что полковник, а потом генерал Альберт, занимался промежуточной деятельностью, как бы связным между неким генералом НКВД Николаевым и одной из разведок Германии. Это не относится к Абверу, адмирала Канариса или Гестапо.
   - Постой. Не понял. Что в Германии было много независимых разведок?
   - Да. Что-то около 7. Так вот об этом-то канале знал Берия, Геринг и еще кое-кто. Воюющие стороны обменивались разведанными, письмами, просьбами и другими вещами. Вот например, в папке к шифровке приложен перевод:
   "Генералу Альберту.
   В обмен на данную нам информацию от 12.01.42 г. о попытке покушения на И.В.Сталина, мы со своей стороны предлагаем вам следующее:
   В пригороде Брюсселя, на улице Цветов 6 находиться резидентура советской разведки, относящаяся к группе "Красная капелла", осевшая в высших эшелонах власти.
   Генерал Николаев."
   - Еще несколько переводов с просьбами.
   "Генералу Альберту.
   Через Ладогу 17.05.42 г. в сторону Кобоны в 12.00 выйдет тендер со спецгрузом для Смольного. Прошу пропустить.
   Генерал Николаев."
   "Генералу Альберту.
   20.03.42 г. Над Ладогой с 15 до 18.00 пролетит спецрейсом ЛИ-2 в сторону Ленинграда. Прошу пропустить.
   Генерал Николаев."
   - Здесь еще много таких шифровок. Немцы видно честно выполняли все просьбы с нашей стороны, хотя в этой папке нет того, что просили немцы. Во всем этом зловещую роль играет генерал НКВД Николаев, который осел в Ленинграде. Но вот к концу 1942г. связь резко обрывается.
   - А теперь я тебе скажу почему прервалась связь. В бункере, что мы нашли, на кровати в генеральских лампасах лежала мумия, у которой я извлек из кармана документы. Вот она воинская книжка. Узнаешь?
   - Генерал Альберт?
   - Это еще не все. В бункере я взял со стола портсигар, а когда дома его раскрыл, то нашел вот эту записку. На, переведи.
   - Ну-ка, ну-ка.
   "Николаев, ты подлец. О нашем месте дислокации знал только ты. Сегодня "Киров" нас уничтожил. Чтоб ты сдох. Альберт."
   - Здорово. И концы в воду. Может быть поэтому КГБ так усиленно рыщет по раскопам, пытаясь скрыть оставшиеся следы.
   - Может быть. Кстати, меня фамилия Николаев смущает, так и напрашивается связь между нашим Николаевым и тем.
   - А как инициалы того Николаева. Наш - С.Н., а тот?
   - Постой, постой. Ага, вот нашел. Николаев Н.А. Действительно интересно, но мало ли совпадений.
   - Черт возьми! У меня даже мурашки по коже идут от всего этого. Неужели это так? Ну ладно, давай вернемся к таинственным складам, о которых Алберт доносил Кистнеру. Давай еще раз исследуем карты. Просмотрим окружающую местность.
   Май. 1989г.
   Нас накрыли.
   Мы с Горбатым, действительно, нашли на месте прошлогодних раскопок с Ольгой и Николаем два разваленных блиндажа, с раздавленными внутри немцами, но мы еще нашли и большой бункер, где была легковая машина и старый немецкий бронетранспортер с гусеницами на задних колесах. И, как раз, только мы пробили лаз через сгнившие ворота с наваленной землей, как появились они.
   - Спасибо, ребята, что помогли, - в спину нам раздался знакомый насмешливый голос, - Все уже раскопали?
   Перед нами стоял Николаев с двумя помощниками.
   - С трудом до вас добрался. Ого, сколько добра! Ну, теперь вы посидите здесь, а я посмотрю, что там.
   Рядом с нами остался один из спутников Николаева, другой вместе с ним исчез в темной дыре на склоне холма. Вскоре они появились и Николаев прошелся вдоль склона, рассматривая наши раскопки. Он подошел к нам.
   - Здорово. Ну что, ребятки, теперь с вами делать?
   Мы молчали.
   - Может быть опять договоримся? Вы что-нибудь мне, только посерьезней, а я вас не видел. Так как?
   - Пойдет, - сказал Горбатый. - Мы только соберем шмотки и скажем после этого вам.
   Под внимательным взглядом Николаева и его спутников, мы собрали палатку, рюкзаки и Горбатый подошел к офицеру.
   - Вот, возьмите, - он вытащил из кармана рубахи карту разведчика и протянул ее Николаеву, - По ней копали.
   Николаев рванул карту, развернул и впился в нее глазами.
   - Ах, сволочи, ну как они ловко. Ты посмотри, точно эта точка отмечена и эта. Да. Не жаль отдавать?
   - Жаль.
   - Еще бы. Теперь дуйте отсюда. Мы еще с вами в городе поговорим.
   Где-то назойливо шумел трактор. Шум его становился все ближе и ближе. Он пробивался по старой заброшенной дороге, ломая молодняк почти пятидесятилетней давности.
   Мы шли по лесу и ругали этого недоноска Николаева.
   - Надо перепрятать документы и карты, - сказал я.
   - Сейчас не лезь. Если мы их приведем к дому Миры - это конец. Надо предупредить Миру, чтоб спрятала. Я может потом, когда будет поспокойней, возьму все у нее и перепрячу.
   - Договорились.
   Июнь. 1989 г.
   Меня и Горбатого вызвали в Большой дом.
   Николаев был не один. Знакомый строгий полковник сидел на диване и презрительно разглядывал нас.
   - Мы карту изучили, - начал Николаев, - Прошлись по всем местам. Хорошая карта. Так где вы ее нашли?
   - В нашей землянке, под Мгой.
   - Так, так. Тут вот какая к вам просьба, ребята. Верните все документы, что вы нашли и у наших, и у немцев.
   - У нас их нет.
   - А это что, как вы думаете?
   Николаев бросил на стол фотографии бункера с пустыми столами и сейфом.
   - Рядом с вашими раскопами мы нашли уже ограбленный пустой бункер. Только ковры, скелеты и мебель остались нам. Я не сомневаюсь, что вы уже побывали в нем. Наши эксперты уверены, что это был крупный штаб.... корпуса и кто-то недавно залез туда.
   - Мы там не были, - угрюмо ответил Горбатый.
   - А вас, Самсонов, в прошлом году ловила милиция, кажется здесь.
   Ко мне, оторвавшись от дивана, подошел полковник. Он взял карту со стола Николаева и ткнул пальцем в отметку разведчика.
   - Что вы, меня никто не ловил. Сергей Николаевич может подтвердить, он меня видел на платформе, мы поговорили и я уехал в город.
   - Где ж вы там были, тогда?
   - На берегу Мги, костерок разжег, проспал всю ночь и сюда, в город выехал.
   - Эх, Самсонов, Самсонов. Вы же влипли. По карте разведчика мы нашли вашу базу и в ней ящики с оружием. В одном ящике не хватает десять "вальтеров". Да, да, тех самых "вальтеров", что по своим каналам мы заказали у вас. Вот акты экспертиз, которые подтверждают идентичность пистолетов всей партии в этом ящике.
   - А причем здесь я?
   - Притом, что ваши пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь, акты экспертиз.
   - Что вы от нас хотите? - поняв, что я попался, спросил Горбатый.
   - Документы, что вы стащили в этом бункере.
   - Они будут послезавтра.
   - А почему не сегодня?
   - Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и других людей.
   - Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.
   Когда мы вышли, Горбатый сказал.
   - Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что нужно не отдадим.
   - А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?
   - Ни в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.
   - Как ты думаешь, за нами следят?
   - Не знаю, но мой совет - ни кого из наших знакомых постарайся не навещать. В случае необходимости, постарайся пройти из своего дома, чердаком и крышами. Так же возвратись.
   Мы с Горбатым опять в знакомом кабинете у Николаева. Полковника нет, но в кабинете сидит молодой, незнакомый нам парень.
   - Вот принесли, Сергей Николаевич.
   Горбатый вытряхнул мешок, документы и папки разлетелись по всему столу. Молодой парень поднялся со своего места и подошел к нам. Он начал смотреть документы и сортировать их по пачкам.
   - Ну как, Виктор Афанасьевич?
   - Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато есть воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.
   - Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?
   - Нет, Сергей Николаевич.
   - Хорошо. Вот что напоследок я вам скажу. Чтоб больше мы вас на раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?
   - Сразу дошло до нутра, - вырвалось у Горбатого.
   - Раз поняли, валяйте отсюда.
   СКЛАД
   Август. 1989 г.
   - Горбатый, я кажется нашел. Смотри, эти накладные указывают, что грузы со станции Волосово направлялись на Бегуницы и здесь они уходили в лес. На этой немецкой карте, между Волосово и Бегуницам в левой стороне дороги, стоит крестик у просеки. Здесь сплошные горки и холмы. По нашей фотокарте, снятой с самолета, просеки уже нет, сплошные массивы обработанной земли, среди лесов. И это, я думаю, вот здесь, у холма.
   - Я тоже пришел к такому выводу. Так как, рискнем?
   - Рискнем. Выезжаем без палатки. Лопаты берем только железом. Палки срубим там. Встреча в Волосово, на краю поселка.
   - Я пошел готовиться. До завтра.
   Половина горки была засеяна клевером, на другой рос березовый лес. Мы начали шурф в лесу между берез. Два метра сплошной нетронутой глины.
   - Пошли отсюда, - предложил я.
   Мы пошли вниз к лесистой подошве холма. Не доходя метров десять до нее, я начинаю снимать дерн. Первые полметра прошли с трудом и я хотел уже бросить, как вдруг пошел песок. Дергаю Горбатого за рукав и мы начинаем остервенело выкидываем грунт. Лопаты одновременно ударились в дерево. Большие бревна показались наружу.
   - Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.
   - Нашли, - как эхо повторил я.
   Мы сориентировались относительно направления бревен и помчались к подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею в холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.
   - Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.
   Бегу за топором на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то, что прошло больше сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.
   Большая площадь склада забита ящиками, между ними ровными рядами дорожки. Некоторые из ящиков разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая посуда. Вход с другой стороны. Возле него знакомые ящики с оружием и патронами.
   Подхожу к большим потемневшим ящикам и пытаюсь лопатой сковырнуть крышку с одного из них.
   - Стой, - говорит Горбатый.
   Он подходит ко мне с фомкой.
   - Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.
   Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки и под лучом фонаря зажелтел бугорками янтарь.
   - Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.
   - Не может быть, они утоплены в Калининграде!
   - Ты что, не видишь?
   Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет ее на край ящика. Под следующим слоем стружки появилась другая янтарная плита.
   Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем крышку. Начинаем взламывать все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже мой, теперь мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения искусств.
   Меня трясет за плечо Горбатый.
   - Уже много времени, пора уходить.
   Мы выползаем на воздух. Солнце висит с боку и до боли режет глаза, несмотря на то, что мы смотрим на свои тени.
   - Сходи за завтраком, - просит Горбатый.
   Я неторопливо забираюсь на холм, где у первого шурфа брошены наши шмотки и начинаю из рюкзаков вытаскивать завтраки. Мой взгляд скользнул между берез на ближайшие холмы и я замираю...Вдали мелкими точками движется живая цепь.
   - Горбатый, - кричу я, скатываясь с холма, - Там менты.
   Горбатый бросился наверх. Он вернулся с нашими шмотками и бросил их в темную дырку лаза. Затем сам скрылся там. Через 2 минуты он вернулся, в руках у него был "шмайсер" и рожков 5 за поясом.
   - Юрка, зарывай склад. Я попытаюсь их отвлечь. Пробегу леском, вон туда. Как закопаешь - иди на станцию, я потом приду.
   - Ты с ума сошел Горбатый. Они будут стрелять.
   - Я буду осторожен. Давай, Юрка, время нет.
   Горбатый понесся, как лось через лес. Я схватил лопату и с яростью стал закапывать траншею. Через минут пятнадцать в стороне раздалась стрельба. Шум ее усиливался. Еще минут двадцать стреляют, а я уже закончил и выравниваю дерн. Бегу к соседнему шурфу и заваливаю его тоже. Стрельба реже, но она продолжается. Первый шурф тоже замаскирован.
   Бегу по лесу к Горбатому. Стрельбы не слышно. Куда-то далеко зашвыриваю мешавшую лопату, бегу и бегу...
   Горбатый лежит на животе, на вершине холма. Кругом стреляные гильзы. Поднимаю голову Горбатого.
   - Юрка, - тихо говорит он, - Меня убили.
   Я сажусь на корточки и кладу голову на колени.
   - Что ж ты наделал, Горбатый?
   Я глажу его волосы.
   - Юрка, - он уже хрипит, - Бросай копать, мы уже давно взрос...
   Горбатый затих, а я все глажу и глажу его волосы.
   - Руки вверх!
   Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу. Я все шепчу: "Горбатый, что ты сделал?"
   Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.
   - Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?
   - Мне все равно.
   - Что вы там делали?
   - Зачем вы убили Горбачева?
   - Он оказал вооруженное сопротивление.
   - Он муху не убьет.
   Николае молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по наковальне. После длительной паузы он продолжил.
   - Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас от тебя. Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.
   - Я пойду домой, Сергей Николаевич.
   - Иди, - вдруг согласился он.
   Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.
   - Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?
   - Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.
   - Так что же ты решил?
   - Пока ничего.
   - Отдай ты им этот склад. Что нам делать с этим антиквариатом, картинами, янтарем и прочей мишурой. Продать никому невозможно. Это не Запад.
   - Может ты и права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб. Только это мне и не позволяет сдать его.
   - Подумай еще, Юра. Все, что вы нашли - это все государственные ценности, за кражу которых, бьют.
   - Я подумаю, Ольга.
   Мы похоронили Горбатого и на следующий день, утром, я взял переписку Геринга и пошел в Большой дом. К Николаеву меня пропустили быстро. В накуренном кабинете сидело три человека. Уже знакомый мне Виктор Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.
   - Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.
   - Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.
   Николаев взял документы, просмотрел и отдал молодому - Виктору Афанасьевичу.
   - И что же там есть? Вы видели? - взволновано проговорил молодой, пробежав документы глазами.
   - Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.
   В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.
   - Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.
   - Когда поедем? - ответил я.
   - Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат, машин пять с лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа, пусть вышлют двух экспертов, но примерно, через два часа, после нашего отъезда. Идите, подготовьтесь к отъезду.
   Николаев поднял трубку телефона.
   - Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.
   Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.
   - Поехали Самсонов.
   Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.
   Вот и проклятый холм, едем к нему прямо по клеверу. Машины останавливаются. Мы выходим.
   - Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.
   - Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.
   Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили холм. Другие с лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.