Кукаркин Евгений. Урок истории

   Только нажал на спуск и татарская стрела ударила в шлем, потом свалилась под ноги.
   - Щиты поднять. Самострелы заряжать.
   Только стал натягивать жилу, новая команда.
   - Стрелки из самострелов назад... Копья опустить... Уплотнить ряды.
   Самострельщики быстро пробрались за последний ряд. 16 рядов вжались в единый комок. Стрелы прекратили падать. И тут же Винволд скомандовал.
   - Самострелы сложить. Всем разобрать по два дротика.
   Эти дротики лежат горами за последними рядами росичей.
   Вздрогнула масса воинов, первые ряды приняли на себя налетевших всадников.
   - Начали, - крикнул Винволд.
   Тимоха швырнул дротик в небо, прямо над головами своих, потом следующий... Через пять минут горы оружия не было. Все улетело на татар. Тут же ослабла пружина и татары отхлынули обратно...
   Оставшиеся воины Таш-Бека, без своего погибшего начальника, растерялись. Получив жесткий отпор, они бросились назад наискосок к переправе, сминая фланги, пляшущих на конях, легких всадников Каверги. И тут, кипящий от нетерпения Дмитрий, взмахнул мечем и, увлекая воинов, бросился вниз с холма. Каверга и Хазибей сразу отступили и еще больше ввели сумятицу, смешавшись с отступающими воинами Таш-Бека, и уже не могли восстановить порядок среди татар, а те сразу же бросились бежать и все три версты до реки их воины неслись как очумелые. На другом фланге, бывалый Кастрюк, сразу понял в какое дурацкое положение он попал, так как были открыты его фланги. Он спешно, но организованно, стал отступать, грамотно отбиваясь со всех сторон от Дмитрия Полянского, Андрея Ольгердовича и части полка Дмитрия.
   У переправы творилось черт знает что. Узкий коридор брода был забит удирающими воинами. Часть нетерпеливых бросилась прямо на лошадях в воду и тут с ужасом поняли, что у противоположного берега нет дна и там берега из жидкой болотины, их лошади не могут на берег взобраться. Эта плавающая масса, свернула по течению, врезалась в переправляющихся и началась сумятица. Крики и вопли неслись по всюду. Русские полки и татарская конница Тахтамыша прижали татар к воде и вырубили их полностью. Мурза Кастрюк еще пытался со своими воинами организовать сопротивление у переправы, но был убит. Ни один высший татарский военноначальник не спасся. Все, включая мурзу Бегича, погибли. Были потери и у русских, но настолько малые, что даже в Синодалах, летописях тех лет, говорится только о трех сотнях убитых.
   Наступившая темнота не позволила свежей коннице Боброка переправиться через реку и пустится в погоню за тем, что осталось."
   В коридоре меня ждал Дмитрий Константинович. Парторг отвел в сторону.
   - Михаил Иванович, вы очень интересно рассказали о битве на Воже, но согласитесь, не слишком ли вы одиозно относитесь к самострельщикам, то есть к самострелам?
   - Почему одиозно? Просто наши историки не привыкли упоминать об этом виде оружия. Однако все источники и даже рисунки в наших учебниках истории показывают русских воинов с самострелами. Значит самострел был обычным оружием в русских дружинах. Другое дело, что в то время его мог иметь только богатый воин.
   - Допустим. Но всю битву наша история описывает не так.
   - Она ее вовсе никак не описывает.
   - Тем более. Не уклоняетесь ли вы от наших социалистических норм в развитии исторических процессов.
   - Разве здесь надо учитывать именно эти нормы? Мы показываем историю так как она есть.
   - Надо, еще как надо их учитывать. Мы с вами творим нашу историю. На примере наших героев должны воспитываться поколения молодежи. Мы их выбираем для них, нашего будущего...
   - Разве мы их выбираем?
   - Вы где живете, Михаил Иванович? В Советском Союзе. Значит мы подчиняемся законам нашего общества.
   - Я все понял, Дмитрий Константинович.
   - Рад за вас...
   У меня в квартире Женька глушит водку.
   - Понимаешь, Марта, выкинула меня.
   - Что произошло?
   - Она просто не пустила меня к се6е в дом и все.
   - Значит надоел.
   - Это я то?
   Раздался телефонный звонок. Я беру трубку.
   - Миша, это я Татьяна. Слушай, ну здорово. Вся кафедра гудит. Наш декан с Дмитрием Константиновичем и профессором Писемским целый час о тебе толковали. А народу то на лекции было, жуть...
   - А что говорят?
   - Да кто как? Одни говорят, что это сырой материал, а другие восхищаются.
   - А ты как?
   - Я всегда была твоей поклонницей.
   КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
   На следующий день, только я вошел в преподавательскую, влетела как ошпаренная секретарша и попросила меня зайти к заведующему кафедрой. Членкор Дальский со скорбным лицом встретил меня в своем кабинете.
   - Уважаемый, Михаил Иванович, вот же напасть какая, придется временно прекратить занятия.
   - Что произошло?
   - Пришла разнарядка из обкома партии, нужно выделить на уборку картошки полторы тысячи студентов. Ректор решил нашу кафедру послать полным составом в поле.
   - Но...
   - И никаких возражений. Вас, как самого молодого на кафедре, ставят старшим над нашими студентами.
   Паршивая погода и труд в полусогнутом состоянии, не убивают энергии молодых ребят и девчат. Вечерами футбол, музыка, пляски, хохот и конечно, страстные поцелуи в кустах. Мы уже двадцать дней в этих сырых и вонючих бараках. Но однажды, все же дождь и грязь допекли самых выдержанных и после очередной уборки нудных борозд с картошкой, мы обессиленные лежали на нарах и тут Татьяна предложила.
   - Михаил Иванович, что же было перед Куликовской битвой, расскажите.
   - Разве вам не надоели эти лекции на кафедре?
   - А что? Правда, расскажите, Михаил Иванович, что было после битвы на Воже? - попросили несколько голосов.
   - Хорошо. Только чур, не перебивать.
   "После смерти Ольгерда, умнейшего и сильного князя Литвы и самого опасного противника Дмитрия, в его княжестве начались раздоры. Толковые советчики князя Дмитрия, пользуясь этим, направили московские войска под руководством опытных военноначальников, захватить города Ржев, Трубчевск и Стародубск на западных рубежах молодого государства. Успех превзошел ожидания, мало того, что взяли города, но и раскололи окончательно Литву. Часть князей литовских ушли под руку Москвы, а другая часть - встала на сторону одного из сыновей Ольгерда - Ягайло.
   Итак, это прелюдия.
   Сегодня Боброк злой, как никогда. Только что прибыли лазутчики из самой Орды и нечему было радоваться. В горницу входит Бренко и кряхтящий князь Федор Тарусский.
   - Здав будешь, князь, - кивает Бренко, - зачем пригласил нас?
   - Только что был гонец из Орды.
   - Значит Мамай решился?
   - Мамай собрал совет, всех своих подданных князей и объявил им, что идет войной на нас
   - После битвы на Воже, три года прошло. Мы готовились, ждали, собирали по крупицам дружины, обучали новых воинов, - кряхтит князь Федор. - Дожить бы до судьбы своей...
   - Кто с татарами вступил в союз? Кто против нас пойдет? - нетерпеливо спрашивает Бренко.
   - Все крымские татары выходят на нас...
   - Стой, - опять вмешивается Бренко, - не уж то даже резервов в Крыму не оставляет? Ведь хан Тохтамыш не дремлет, тоже против Мамая зубы точит.
   - Берет всех. Три года для него прошли не зря. Собирал сведения, бояться нас стал. Собрал не только всяких не годных, но и хороших воинов ото всюду, где мог. Сами судите. Половецкие князья, вечно битые, худосочные, дадут тысяч тридцать всадников. Даже многовато для них, но вои уже не те. Духа победы в них нет. Хазарские Турки дают тысяч пятнадцать. Эти очень воинственны и драчливы, но не любят ходить сроем. Биться с ними трудно, особенно пешему.
   - Наши предки хазаров и раньше лупили, - князь Федор покачал головой.
   - Давно это было, князь. Теперь их хазарами даже назвать трудно, это новое поколение, смешанное из татар, бывших хазар и южных туркмен. Хорошие теперь воины. Армяне выделяют тоже пятнадцать тысяч воинов. Меньше половины из них - пешие. Эти бьются только за наживу. Ясы и Жиды Кавказские плохо вооружены, однако татары ими не брезгуют. Набрали двадцать тысяч и дали своих начальников. Самые опасные, самые лучшие это Генуэзские рыцари и рыцари Европы, купленные на золото Мамая. Из них Чешских - 250, Тевтонов 220, французских тамплиеров, около 100. Итальянские королевства дали 70, сельджуки- 150. Итого, около 800 конных рыцарей и десять тысяч панцирной пехоты.
   - Ух ты..., - воскликнул Бренко,- за что европейские государства нас так ненавидит?
   - Теперь понятно твое стремление, князь, - говорит Федор Тарусский, создать больше отрядов самострельщиков. Говорили мне, что даже тараном трудно взять строй рыцарей.
   - Может тараном и можно, но обычной пехоте и конным воинам их не взять. Есть у Мамая еще масса других народностей это и нагаи, чуваши, мордвы, казанские татары, те кто ненавидит Тохтамыша, все по мелочи, большинство пешие воины, плохо вооружены, но ради добычи готовы воевать и дубинами.
   - Что же есть у нас? - просит Федор Тарусский.
   - Это я могу сказать, - начал Бренко, - Воев дадут князья Тверские, Белозерские, Авдомские, Кемские, Белосельские, Курбские, Ярославские, Устюженские, Прозоровские, Суздальские, Владимирские, Костромские, твои князь, - обратился к Тарусскому, - и другие. Земля Новгородская вышлет ополчение. Даже Тохтамыш согласен дать десять тысяч всадников. Мы много ждем и с других земель, но самое основное это войско Московское. Сейчас вопрос в вооружении и кормлении тех, свободных людей, кто придет под наши стяги. Мы уже почистили и смазали арсеналы кремля. Это оружие, кольчуги, панцири и новое вооружение, кованное нашими мастерами или отобранное у врагов наших.
   - Стрел, дротиков хватит?
   - Все есть. Наготовили.
   - Тогда пошли к князьям объявим волю великого князя Московского.
   В больших деревянных палатах сидели на скамейках князья и бояре, богатые люди, тысяцкие и воеводы. Князь Дмитрий сидел в большом кресле под образами. Вокруг него толпилась родня, женщины и дети. При появлении Боброка, Бренко и князя Тарусского говор стих и все замерли.
   Князья подошли к Дмитрию и встали за его креслом. Князь Тарусский подошел к левому уху Великого князя и долго шепотом ему что то объяснял, потом выпрямился и начал речь.
   - Сообщаю радостную и печальную весть. Кончилось после битвы на Воже ожидание, хан Мамай решился пойти на нас, собрав все, что мог собрать.
   Гул прошелся среди присутствующих, вскрикнули женщины, в восторге подскочил Дмитрий.
   - От имени Великого князя Дмитрия, объявляю сбор воинства московского и князей по всей Руси, - продолжил князь Федор.
   Теперь крики понеслись по всему помещению и не поймешь, восторга или горести. Шум стал стихать и тут князь Федор Романович Белозерский задал вопрос.
   - Кто войском править будет?
   - Князь Дмитрий предлагает князя Дмитрия Михайловича Волынского Боброкова.
   - Любо, любо, - закричали глотки. - Скажи слово княже.
   Дмитрий Боброк вышел вперед поклонился перед всеми.
   - Благодарю за доверие. Мое слово краткое. Сбор всех войск в Коломне. По всей Руси пошлем гонцов, соберем войско большое и покончим с нехристями окончательно. Готовьтесь, братья."
   Когда я кончил говорить, ребята на нарах загалдели.
   - Как же так? - удивился худенький, испачканный сажей паренек в очках, - разве не Дмитрий вел войско и командовал им?
   - Нас испортили пониманием роли Дмитрия. На Руси того периода должен быть центр, вокруг которого собирались все разумные патриотические силы. Одно время это был хитрый и коварный Калита, потом его потомки, но то могущество и хитрость Калиты они уже не имели, зато другие князья понимали, что должен быть идол с именем, тогда будут к нему тянуться все. Вот князя Дмитрия и делали этим идолом ради объединения Руси. Войны великой Московии с неподвластными князьями вели, назначаемые советом, воеводы, но не Дмитрий.
   - Выходит Дмитрий пустышка?
   - Нет, большой воин, не глупый человек и... очень не уважающий дела управленческие. За него правил совет великих князей и бояр, Дмитрий все доверил ему.
   Татьяна потащила меня пройтись по деревне.
   - Пойдемте, Михаил Иванович, побродим по местности.
   - Да здесь даже нет достопримечательностей.
   - Мы, просто, дойдем до клуба и посмотрим, что там.
   Клуб закрыт, по прежнему мелкий дождь сыпется с почти черных небес. Пришлось повернуть обратно.
   - И на кой черт, мы сюда выползли? - удивляюсь я.
   - А вот зачем...
   Татьяна обхватывает мою голову и целует в губы. Мне приходиться ей отвечать.
   Только в Ноябре начались занятия. Я вошел в аудиторию и ахнул. Все было темно от человеческих голов. В проходах плотно стояли люди. Весь профессорский состав сидел в первых рядах, а несколько безалаберных студентов сидели прямо на полу у кафедры.
   - Сегодня мы остановимся на Куликовской битве. Подробно разберем все этапы битвы. Итак остановимся на... левом берегу Дона, напротив притока Непрядвы седьмого Сентября 1380 года.
   "Шатер великого князя полон. Идет совет, как вести битву.
   - Надобно, как на Воже, встать здесь, где стоим, - горячился Федор Белосельский, - и ждать татар, когда переправятся через Дон, а потом так же навалимся и...
   - Правильно, проверено уже, - зашептались литовские князья.
   - А что скажет князь Боброк?
   - Мы перейдем Дон. Не гоже повторять воинские диспозиции в каждой битве. Наверняка Мамаю доложили, как прошло сражение на Воже и он не повторит ошибок мурзы Бегича. В этот раз, перейдем Дон мы и встанем у стен острожка Монастырского. Травы много на большом поле, спрячем бороны и колья от конницы татарской. Впереди встанет передовой полк. Федор Романович, возьми его под свою руку. Князья Андрей, Дмитрий Ольгердовичи и боярин Николай Васильевич будут со своими воями тебе помощниками. Отдаем тебе всех самострельщиков. Твоя задача, уничтожить всех генуэзцев и рыцарей европейских, всадников и пеших. Ключ победы у тебя. Не выбьешь их, дальнейшая судьба битвы будет не в нашу пользу.
   - Все сделаем, князь. Спасибо за доверие.
   Князь Белозерский поклонился.
   - В мой засадный полк войдут, - продолжил князь Боброк, - конница Романа Брянского, Василия Кашинского, Романа Новосильского, мурзы Карагуя и твоя князь, Владимир Андреевич.
   Внук Калиты, Владимир Андреевич очень хотел подражать воеводе Боброку и был страшно рад вместе с ним вступить в битву.
   - Где мы встанем, князь? - спросил он.
   - В засаде... Я скажу позже где.
   Боброк поделил всех князей по остальным четырем полкам: центральном, левой и правой руки и резервном.
   - А что делать мне со своими питомцами?
   Тысячский, старый воин Федор Колос, с большой седой бородой стоял перед всеми. Ему и пятидесяти воспитателям, были доверены все молодые княжичи и сыновья именитых людей, 320 ребят, будущее Руси. Хитрый Бренко, после смерти Калиты, держал этих сыновей при Дмитрии, дабы их отцы не дурили и не имели подлых мыслей изменить земле Московской.
   - Будешь охранять переправы. Чтобы чернь не перешла и не мешала битве, а также задерживать своих, больно ретивых трусов, гнать обратно.
   - Дозволь, князь, - Дмитрий умоляюще смотрел на Боброка, - я пойду в передовой полк.
   Все молчали. Умные князья понимали, что передовой полк, если и истребит рыцарей, после сам ляжет костьми под копытами татарских коней. Конница и пехота в передовом полку, служит только для прикрытия самострельщиков, чтобы сразу не вырубили всех. Дмитрий может погибнуть со всеми тоже.
   - Не место, княже, тебе в передовом полку, - выступил Федор Белозерский, - встань во главе великокняжеских дружин.
   - Нет. Если бог решит мне погибнуть в этот день, то неважно где я буду спереди ли, сзади, я все равно погибну. Если он дарует жизнь, то на то его воля.
   - Хорошо, - сказал, после некоторого раздумья, Боброк, - иди в передовой полк.
   Рано утром 8 Сентября, когда туман густо окутал землю, русское войско начало переправляться через Дон. Первым, перешел Боброк со своими полками и тут же они ускакали вниз по течению Дона в густые дубравы. Потом переправился передовой полк и в колоннах стал выдвигаться на поле перед острожком Монастырским. Вскоре все воинство перешло Дон и выстроилось за передовым полком. Всего растянулись на девять верст, от дубрав, где прятался Боброк, до изгибающегося притока Дона, Непрядвы.
   Молодые княжичи сбились у переправ. На той стороне Дона собралось полно разного люда. Здесь были маркитанты, кошевары, тысячи возничих готовили еще пустые телеги для убитых и раненых, было много темных людей, разбойников и других, охочих для поживы. Туман разошелся.
   Татары тоже стали собираться. Генузская и рыцарская бронированная конница встала перед передовым полком, вытянувшись в коробку 200 всадников по 4ряда. По бокам встали ровные квадраты вышколенной, дисциплинированной генуэзской пехоты, слева и справа по четыре тысячи. Еще две, подпирали рыцарскую конницу сзади. Там же, позади них, разместились лучники: нагайцы, марийцы, сибирские татары и другие мелкие народности, способные стрелами бить белку на лету. За передовым полком стояли крымские татары. Влево вытянулись кипчаки, ясы и Жиды Крымские, справа хазарские турки, армяне и часть бедных татарских мурз. Личный полк Мамая стоял в резерве.
   Из истории известно, что начали битву два витязя. Я не ошибся назвав инока Александра Пересвета витязем. Бывший княжеский тысячский боярин Дмитрий Брянский при позорной резне русских татарами на реке Пьяне, пообещал богу, что если он выживет, то отдаст себя ему. Бог сохранил жизнь храброму боярину и тот ушел в монахи, получив новое имя, Александра Пересвета. Умел держать и меч и копье монах и не мог в это поверить гигант Челобей, хоть он еще и бился в агонии на земле, но в затуманивающемся мозгу, плыло изумление, что за сила скинула его с седла, ведь монах худосочней его, кольчуги даже не имел. Челобей встретил достойного противника, оба погибли, дав сигнал к началу битвы.
   Тимофей уже сотский. После битвы на Воже, назначили сообразительного паренька обучать воинскому делу и командовать сотней молодых ребят. Две с половиной тысячи воинов с самострелами в один ряд стояли за щитоносцами. Сзади разместилось прикрытие - литовцы и русские. Тысячский Винволд по-прежнему дает команды, которые дублируют сотские.
   - Самострелы приготовить.
   Дружно взметнулся строй самострельльшиков. Сзади стоящие воины, прикрывают щитами самострельшиков от несущихся с неба стрел. Тимоха не видел как Пересвет дрался с Челобеем, нельзя щитоносцам раскрывать секрет войска.
   - Всем внимание.
   Дрожит земля от размерного шага тяжелой пехоты, медленно скачущих одетых в железо лошадей и всадников на них.
   - Щиты откло- нить. Спустить курки.
   Только ушли железные стрелы, щиты встали на свое место. Среди самострельщиков первые потери. Смертоносные стрелки все таки ужалили некоторых.
   Строй копошиться, натягивая воловьи жилы на крючки.
   - Всем внимание.
   Спешно поднимаются самострелы.
   - Щиты откло- нить. Спустить курки.
   В метрах пятидесяти качаются железные башни на конях. Тимоха чуть доворачивает самострел и нажимает на крючок. Чавкнула тетива. Щиты опять подняты и уже ничего не видно. Рядом с Тимохой стоит молодой воин. Курчавая бородка пробивается из под шлема. Воин прикрывает Тимоху, от супящихся сверху стрел, щитом.
   - Давай, сотский, заряжай быстрей.
   Откуда он меня знает мелькнула мысль. Тимоха уже не слышит команд Винволда, он как автомат орет сам.
   - Всем внимание. Щиты откло- нить. Спустить курки.
   Уже выпущено семь стрелок. Но ряды самострельщиков с каждым залпом редеют. Стоящие сзади воины, пытаются заполнить места павших и как то спасти стрелков.
   - Всем внимание, - как автомат орет Тимоха.
   Перед ним падает щитовой, от метко пущенного дротика. Какой то воин, выскакивает из-за спины и прикрывает своим щитом дыру.
   - Щиты откло- нить. Спустить курки.
   Вот еще одна качающаяся железная башня. Стрела из самострела попадает в лоб коню и тот вместе с всадником валится в гущу тел. И тут стрельба из луков прекращается. Воины оттесняют Тимоху.
   - Сотский, - орет опять курчавый воин, - бей через головы по всадникам.
   Да это же князь Дмитрий, - мелькнула мысль. Теперь команд нет, идет бой по всей линии. Тимоха зарядил самострел. Мелькнула голова железного всадника с рогами. Выстрел и только ноги мелькнули в воздухе, но тут раздался дикий рев. На передовой полк неслась орда. Тимоха отбросил самострел, вырвал длинный меч из рук лежащего воина и пошел в перед.
   Центральный полк видел, как героически погибает передовой полк, выполнив свою важную задачу, выбить рыцарей и... не сдвинулся с места, строго выдерживая линию по фронту. Сминая остатки передового полка, конники орды наткнулись на гряду копий русского строя."
   Меня пригласили на партийный комитет, срочно собранный по требованию Дмитрия Константиновича. Суровые лица, рассаженные по обеим сторонам стола, смотрели на меня.
   - Мы пригласили сюда уважаемого Михаила Ивановича, - начал парторг кафедры, - для того чтобы обсудить методы его преподавания и если нужно вовремя поправить. Я не хочу казаться ретроградом и гонителем молодежи, поэтому пока помолчу, но я хочу чтобы коммунисты высказались и дали принципиальную оценку его деятельности.
   - А разве у Михаил Ивановича что-нибудь не так с методами преподавания и потом, я не понимаю о какой деятельности здесь говорят? - отец Гюльнары, Писемский, вставший на мою защиту.
   Старший преподаватель марксизма-ленинизма Андрейченко вскочил.
   - Как это нет ни какой деятельности, а то что нам пытаются подсунуть Дмитрия Донского идиотом и тупым бараном, разве это не видно из его лекций. В то время как мы боремся за патриотизм молодежи, Михаил Иванович просто, одним росчерком пера, разрушает ее коммунистическое мировоззрение.
   - Но в его лекция подчеркивается победа русского оружия.
   - Все это бредни. Не было столько самострелов в русском войске.
   - Может быть и рыцарей не было?
   - Были, и генуэзские, и наемные. В этом я уверен.
   - В этом уверены Ключевский и Соловьев. Я рад. что у них есть союзник. Так кто же тогда остановил рыцарей, каким оружием?
   - Это я не знаю.
   - А вот Михаил Иванович знает. Все историки понимают, что европейский рыцарь на том уровне, весьма сильный воин и противостоять ему могли только равные. Поэтому русичи и применили этот вид вооружения, уже признанный всеми народами Европы.
   Тут поднялась доцент Караваева, весьма интересная женщина. Ее студенты боялись как огня и одновременно уважали за справедливость и принципиальность.
   - Конечно, мне кажется лекция очень интересна, многие вещи просто необычны и пока я не вижу криминала. Разве Дмитрий Донской не сражался в передовом полку? Сражался. То есть от исторической линии Михаил Иванович не оторвался.
   - А кто по вашему руководил сражением?
   - Не мог руководитель бросить свой пост и идти в передовой полк погибать, всем ясно, что таким предводитель быть не может. Вот Мамай предводитель - сидел на холме и руководил боем. И Боброк тоже, выжидал момент для решающего броска, он командовал русичами здесь. Всем ясно, что Дмитрий же не мог орать из-под кучи тел передового полка, чтобы Боброк шел в атаку.
   - Да вы что, все против Дмитрия Донского. Он за эту битву звание получил... Донского.
   - И хорошо, пусть получил. Я надеюсь, Михаил Иванович расскажет нам потом, как присвоили звание... Донского...
   Тут Дмитрий Константинович не выдержал.
   - Постойте, мы о чем говорим? Необходимо выдерживать идеологию партии в нашей истории. Для молодежи имена Дмитрий Донской, Александр Невский, Суворов и остальные, должны быть синонимами веры в нашем славном прошлом и настоящем. Донской должен остаться Донским.
   - Так о чем мы тогда спорим? - удивился Писемский. - Михаил Иванович и расскажет нам в следующих лекциях, как это получилось.
   На лицах наступило замешательство. Андрейченко вяло садиться.
   - Ну если так вопрос ставиться, о чем говорить.
   - Все с этим согласны? - спросил Дмитрий Константинович.
   Стало тихо. Никто не произнес ни слова.
   - Раз так, то надеемся, что Михаил Иванович, не отступит в дальнейшем от линии партии. Собрание закрыто.
   В коридоре меня ждала Гюльнара.
   - Ну как?
   - Мне разрешили читать лекцию дальше, с условием, что я должен доказать, что Дмитрий не зря получит звание Донской.
   - А это трудно?
   - Если закончить битвой на Куликовом поле, то не трудно...
   - А если шагнуть дальше?
   - То это уже доказать не удастся.
   - Надеюсь, ты не будешь шагать дальше, - раздался голос сзади.
   Это была Татьяна.
   - Как ты здесь оказалась?
   - Я разговаривала с Андрейченко и никак не могла от него отцепиться.
   - С Андрейченко? Не на счет ли меня?
   - Нет. Он о тебе не распространялся. Бросил вскользь, что ты человек конченый и все.
   - Так он и сказал? - встревожилась Гюльнара.
   - Да мне кажется, он посмеялся.
   - По-моему, этот тип смеется мало.
   - Ладно вам. Пойдемте в кафе. Спрыснем удачно пережитую лекцию, предлагаю я.
   Мы сидим за столиком и жуем пышки с кофе.
   - Где ты пропадала, Гюльнара? Мы были в колхозе, а я тебя там не видела.
   - Я ездила за границу.
   - Вот как. Кто пахать, а кто гулять.
   - Я ездила по комсомольскому набору, на строительство жилья для наших военных.
   - Вот не думала, что наших девушек стали брать на стройки вместо... подъемного крана.
   - Ты меня хочешь обидеть?
   - Пожалуй ты, Татьяна, перегнула палку, - вступаюсь я за Гюльнару.
   - Ах вот как. Ты бы лучше сам не перегибал палок. Сегодня еще тебя вытащили из..., но завтра никто вытаскивать не будет. Поздно будет. Говорили, угомонись. Спокойно жить не можешь. А ну вас...