Кукаркин Евгений. Всегда есть надежда

Кукаркин Евгений
Всегда есть надежда

   Евгений Кукаркин
   Всегда есть надежда
   Написана в 1999 - 2002 г.г. Приключения
   После армии, мне не удалось поступить в институт и после долгих мыканий, мой дружок Сашка помог устроится в фирму, где подготавливали охранников в офисы и телохранителей. Там прошел трехмесячный курс подготовки и с учетом моей службы в армии, выпущен досрочно в частную контору по охране железнодорожных грузов. Моя первая поездка, как стажера, была во Владивосток, а уже от туда в качестве полноправного охранника, или, как иначе нас называли на железной дороге - стрелка, попал в группу, которой был вверен состав из пятидесяти вагонов, отправляемый в Москву.
   Мы очень неудачно встали. Наша теплушка медленно ползла вдоль грузового состава и вдруг, дернувшись, остановилась. На нас из распахнутых дверей напротив, глядел черноволосый, усатый южанин и криво улыбался.
   - Эй, товарищ, - с акцентом произнес он, - молдавские вина, самые лучшие молдавские вина, почти бесплатно, бери ящиками.
   За ним в глубине вагона действительно штабеля ящиков с бутылками. Первый не вытерпел Васька.
   - Отец, дай попробовать.
   - Отчего не дать, дам. Гони рубль, налью.
   Васька щупает карманы, находит пачку смятых денег и вытащив рубль, соскакивает на землю и идет к торговцу. Тот ловко, словно из рукава, достает чуть рыжеватый от осадков стакан и наливает из бутылки красное пойло. Васька одним махом проглатывает вино и задумчиво смотрит вглубь вагона.
   - Откуда везешь, папаша?
   - Откуда, откуда... оттуда. Сказал молдавское, значит из Молдавии.
   - Врешь, отец, это армянский налив, я его терпкость сразу узнал.
   К моему удивлению, лицо южанина расплылось в улыбке.
   - Хороший парень, ох, какой хороший парень, точно угадал. Это из винограда в араратской долине...
   - Мозги людям пудришь...
   - Ничего не пудрю, вино то хорошее, скажи?
   - Хорошее.
   - А раз хорошее, тебе не один хрен откуда оно, из Молдавии, Грузии или Армении. Важно, что ты разбираешься в винах и знаешь в них толк, знаешь их вкус и аромат.
   - Эй, Колька, - это бьет меня по плечу старший, - иди осмотри вагоны. Этот перегон тихий, но мало ли что...
   Я забираю со столика свой радиотелефон, выдергиваю из кобуры пистолет и спрятав его за ремень брюк, тоже соскакиваю на землю.
   Иду не торопясь, всматриваясь в вагонные пломбы. За вагоном пятнадцатым вижу движущиеся навстречу мне две фигуры, характерный звон и постукивание, подсказывают, что это ремонтники проверяют буксы. На всякий случай, вытаскиваю телефон и нажимаю кнопку связи.
   - Старшой...
   - Чего, Николай.
   - В направлении вас идут двое, проверяют буксы.
   - Понял.
   Двое молодых, чуть грязноватых парней, не обращают на меня внимание, крюком поддевают крышки над подшипниками и стукнув, длинным молотком, идут дальше. Мы разминулись. Уже идет тридцатый вагон. Напротив него стоит старик.
   - Эй, милок, откуды этот...
   - Издалека.
   - А куды?
   - Далеко.
   - Ага, - старик чешет грязной рукой давно не мытую голову. - А я думал, он в Москву.
   Я прохожу дальше. Вот уже пятидесятый вагон, он последний . Опять беру телефон.
   - Старшой.
   - Чего?
   - Все в порядке.
   - Возвращайся.
   В нашей теплушке уже стоит два ящика с вином. Васька прямо из горла пьет бутылку.
   - Колька, - он отрывается от горлышка, - пей, во купил сколько. Этот, парень мене почти по дешевке отдал.
   Этот парень сидит в вагоне на против и ухмыляется своими огромными усами.
   - Нет, не хочу.
   - Колька, - это уже старшой, - а эти... ремонтники с буксами, так и не дошли до нас. Нырнули под соседний состав и исчезли.
   Нехорошее чувство кольнуло и поползло в груди. Все это не к добру. Я высовываюсь в дверь, смотрю вдоль состава влево, потом вправо, перебегаю на другую сторону, оттягивая дверь и опять проверяю взглядом вагоны. Никого.
   - Чего вы всполошились то? - Васька садится на табуретку. - Чего тут такого? Наверно скоро тронемся, вот те и перешли к другому составу.
   Словно в подтверждении его слов, вагон дернулся и мимо нас медленно удалился дядька с вином, потом его вагон, за ним следующий...
   - Ну что я говорил, - победно кричит Васька.
   Старшой высунулся наружу и осматривает состав. Мы разгоняемся и тогда наш начальник успокаивается. Вообще то нас четверо. Четвертый, беспокойный Юрка, дрыхнет в это время на нарах.
   - Сейчас большая станция, - смотрит на карту старшой, - здесь нам будут менять тепловоз, так что стоять придется долго и всякие людишки надоедать будут во всю. Юрку надо будет будить в помощь, а одну дверь закрывать.
   - Чего это вдруг?
   - Сам увидишь.
   На этой станции действительно полно людей. Сонный Юрка недоуменно смотрит на несущуюся вдоль вагонов ораву цыган.
   - Чего это они?
   - Если будут ломится к нам, бейте по морде, - предупреждает старшой.
   Первые цыгане уже добежали до нашей теплушки и вцепились в двери. Несколько разноцветных мешков полетели к нашим ногам.
   - А ну брысь, - ревет Васька и начинает ногами скидывать мешки назад.
   Юркая цыганка наполовину залезла к нам в вагон, но старший рывком за плечи скидывает ее назад. Толпа сгустилась вокруг наших дверей, кругом раздаются крики и вопли. Несколько цыган приходится сбрасывать обратно.
   - Возьми нас, родимый, - вопит цыганка, обращаясь к старшому, угадав что он начальник. - Вторую неделю маемся.
   - Не могу.
   - Дети с голоду помирают... Нам домой надо...
   - Не могу.
   Сзади заскрипели двери и стали медленно отодвигаться. Мы с Юркой бросились туда. Несколько парней пытаются забраться к нам. Юрка действительно молотит их армейскими сапогами по мордам и те отступают, отчаянно вопя и ругаясь. Мы отбиваемся минут десять. Наконец цыгане поняли, что их не посадят и толпа начинает постепенно рассасываться, остаются только стойкие парламентеры, которые хнычут у старшего разрешения доехать до ближайшего города.
   Я тем временем, осматриваю эшелон. Кажется все в порядке. Только где-то в середине состава под вагонами проскальзывает несколько мальчишек. Тем временем к вокзалу подходит пассажирский поезд. Оставшиеся цыгане сразу бросили нас и побежали туда.
   - Слава богу, отбились, - вздыхает Юрка.
   - Не вякай, - отвечает старший, - это только начало. Я здесь столько раз стоял..., так что знаю. Сейчас второй наплыв пойдет.
   - Опять цыгане?
   - Нет. Вон уже первые пташки появились.
   Вдоль вагонов идет стайка девчонок. Они останавливаются напротив наших дверей.
   - Дяденька, вы не возьмете нас с собой, - спрашивает старшая, немного полноватая девица с большим бюстом.
   - Не можем, - отрезает старший.
   - Мы дешево возьмем...
   И тут до меня доходит, что это железнодорожные проститутки.
   - А чего, мне вон та нравится, - ухмыляется Васька, тыча пальцем в худенькое создание с едва выступающими грудками.
   - Перебьешься, - отрезает старший.
   - Ребята, ну чего вы, трахнем пару раз, на следующей станции высадим. Чего будет то?
   - Заткнись.
   - Мальчики, может вам, на выбор кого надо, берите. Мы много не берем, уже настойчивей напрашивается полненькая, взбодренная Васькиным словами. Вот Сашенька, посмотрите какая у нее попка, а у меня..., самая красивая грудь, - она расстегивает две пуговки кофты, показывая верх своих полушарий. - Если вы хотите, так и одной на всех хватит, если мало возьмите по две. Наши девочки все могут. Вы будете довольны.
   - Нет и нет. Идите дальше, девушки.
   - Как хотите.
   Стайка идет к вокзалу.
   - Ну чего вы, ребята. Я бы ту точно трахнул. От этого у нас эшелон не украдут, - возмущается Васька.
   К нам приближается шикарная блондинистая девица.
   - Мальчики, может кого усладить. У меня дом, напротив...
   - Мы скоро уедем.
   - Не скоро, я то знаю. Хватит времени. Если хотите, я залезу к вам в вагон.
   - А сколько возьмешь? - не выдерживает Васька.
   - Четвертак...
   - Действительно дешево. Ребята, я пойду с ней.
   - Сиди, - пытается остановить его начальник.
   - Да иди ты... Такая девка пропадает. Я иду с тобой, красотка.
   Красотка стреляет по нас глазами.
   - Пошли.
   Васька вытаскивает из ящика пару бутылок вина и соскакивает на гравий.
   - Васька, я тебя предупреждаю, - пытается остановить его старшой, но тот махнув рукой, попрыгал с девицей через рельсы к ближайшим постройкам.
   - Сволочь, - подводит итог наш начальник.
   К нашему вагону, все чаще и чаще подходят женщины, девушки и почти подростки, предлагая себя в утеху. Есть несмышленыши, которые согласны даже лечь под мужика за пятерку. Юрка уже ничего не говорит, только тоскливо смотрит на каждую новую фигуру и шевелит губами, извергая немые ругательства. Поток девиц иссякает и тут к нам подваливает мужик.
   - Хлопцы, картошка нужна?
   - Нет.
   - Если подвезете до следующей станции мешков пятьдесят, сотнягу дам.
   - Катись ты...
   - Две сотни.
   - Вали от сюда.
   Он испаряется и тут же возникает толстая баба, которой нужно подвезти... корову, а там... появились торговцы луком, молоком и еще черт знает чем. Старшой отбивается от всех, Юрка пошел вдоль состава просмотреть пломбы, а я завалился на нары.
   - Начальник, - слышу я молодой требовательный голос, - не подвезешь?
   - Нет, - отвечает старший.
   - Тысячу рублей дам.
   Ничего себе, это моя месячная зарплата.
   - Нет.
   - Две тысячи.
   - Я сказал, нет.
   - Каждому по тысяче.
   - Слушай, иди ты в ...
   - Ну и дурак, от таких денег отказался.
   Слышен хруст гравия, неизвестный ушел. Я поднялся с нар. Старший облокотившись на доску смотрел на станцию.
   - Как же ты отказался от таких денег?
   - Это ты? Я считал, что спишь. Думаю не простой мужик был. Хорошо одет, с иголочки, глазами так и зыркает, все высмотрел. Знаешь, я начинаю тревожится. Когда то у моего друга произошел несчастный случай. Он позарился на деньги, которые ему предлагал такой же попутчик. Впустил в теплушку, а там... Когда поезд тронулся, этот тип утащил у стрелка пистолет и из него перестрелял всех. Дружка моего потом удалось выходить, но инвалидом он остался на всю жизнь.
   - А зачем этот бандит хотел убить всех?
   - По версии следователей, оружие нужно было...
   - Ты думаешь, это такой же?
   - Это наводчик. Такие, сволочи, обычно шляются перед большими неприятностями.
   Вдруг вагон дернулся и медленно стала исчезать панорама станции.
   - Вот черт, куда же это мы?
   Старший опять высунулся за дверь.
   - Мы что, едем? А как же Васька и Юрка? - удивился я.
   - Юрка сидит между вагонами на сцеплении, а вот где Васька не знаю.
   Но нас оттягивают от основной ветки на сортировочную и мой начальник в недоумении.
   - Чего это они? Нам же состав вручили во Владивостоке. Говорили до Москвы раздергивать не будут. Сиди здесь, никого не впускай, а я в диспетчерскую сбегаю.
   Старшой спрыгивает на землю и бежит к высокому остекленному домику диспетчерской. Рядом с нашим вагоном показались сцепщики. Они отцепили теплушку и десять первых вагонов от основного состава и медленно стали отгонять на стрелки. Я один и начинаю тревожится, никого из ребят нет. Неожиданно дергаемся и катим назад. Похоже идем на стыковку к нашему же составу опять, однако в этот раз есть изменения, перед теплушкой большой зеленый пульман с заваренными железом окнами, мы с лязгом притискиваемся к нему. В вагон залезает Юрка и старший.
   - Вот, сволочи, - ругается старший, - решили осложнить нам жизнь. Добавили к эшелону вагон толи с деньгами, толи с чем то серьезным. И что придумали, подсоединили к нам, чтобы ближе охрана была.
   - Что, у них своей нет?
   - Есть, но она внутри пульмана и не выходит... Это для перестраховки.
   - Эй, есть здесь кто живой? - в дверь смотрит небритая опухшая физиономия.
   - Чего надо? - спрашивает старший.
   - Я ваш сосед. Нас только что к вам подсоединили. Вот вам телеграмма из управления.
   Он подает бумажку старшему, тот читает и кивает головой.
   - Ясно.
   - Просьбочка еще будет. Я инкассатор и нам из вагона до Москвы выходить нельзя, инструкция сами понимаете... Сейчас начальника с трудом уговорил, чтобы выйти, а в Омске мне бы надо выскочить, хочу родичам передать посылку. Не подсобите. Я вам посылочку отдам, а вы народ более свободный, там ее передадите кому надо.
   - Кому?
   - Девочка такая подойдет. Таней зовут. Она еще спросит вас: "Гриша вам ничего не передавал?" Гриша, это я.
   Мы переглядываемся.
   - Старшой, давай поможем человеку, - предлагает Юрка.
   - Ну давай, где твоя посылка?
   - Я сейчас.
   Голова исчезла.
   Я выглянул из вагона. Толстый мужик подошел к пульману и постучал в дверь. Она приоткрылась и мелькнула форма солдата с автоматом. Он передает мужику чемодан и тот кряхтя волочет его к нам.
   - Вот, возьмите.
   - Ну и тяжесть, - кряхтит Старшой принимая чемодан, - камни что ли везешь?
   - Мясо. Копченое мясо. Не бойтесь, не потечет. Свинью дома заколол, сам закоптил, теперь внучке везу.
   Старшой идет к нарам и заталкивает чемодан под них.
   - Ладно, передадим.
   - Вот спасибо, ребятки.
   Мужик пошел к себе, влез в вагон и дверь с лязгом захлопнулась.
   - Старшой, чего там в телеграмме?
   - Это сообщение из нашей конторы, что подцепленный вагон, передается нам под охрану.
   - Там у них автоматы, это им нас надо охранять.
   - Чего зря болтать, нам приказали, мы должны выполнять.
   Опять тронулись, нас потащили на старое место.
   В теплушку влезает довольный Васька.
   - Привет, ребята. Ох, я и поволновался, когда вы откатили, но меня успокоили, сказали, что на переформировку отправляетесь...
   - Кто это тебе сообщил?
   Васька мнется.
   - Да эта, моя красавица. Ну и баба, я ее молотил как зверь, а она еще, да еще.
   - Откуда же она знает все?
   - Так живет же здесь.
   Васька плюхается на нары.
   - Ну и стерва, - он все еще не может отойти от прошедшего. - А что это нам за вагон подцепили?
   - Ты бы спросил у своей красавицы, она же все знает, - бурчит Юрка.
   - Да иди ты. Завидуешь небось, вот шебаршишь.
   - Нам сдали под охрану этот пульман. Что в нем, мы незнаем, - ответил Ваське старший.
   - Ну и ладно, - миролюбиво потягивается Васька.
   Выехали со станции уже под вечер. Васька и старший спят, мы с Юркой сидим перед открытыми дверями.
   - Давно завербовался? - спрашивает меня Юрка.
   - Нет. Это моя первая поездка.
   - А я уже третий год катаюсь. Еще два месяца осталось и все...
   - Что это значит?
   - Контракт кончается, уволюсь из охраны, постараюсь устроиться в Москве. Хочу подучиться малость.
   - Тебе же никуда не поступить, за это время, что ты катался по стране, забыл поди все.
   - Ну и забыл, так подготовлюсь. Пойду на курсы, деньги я подкопил, так что с голоду не умру. Здесь у меня в бауле, есть учебники, сижу иногда вот и читаю. А ты сам то, как? Не век же стрелком ездить будешь?
   - Не знаю. После армии провалил экзамены в институт и чтобы зря не маяться на белом свете, устроился сюда.
   - А на чем завалился в институте?
   - По математике.
   - Во. И я ее боюсь.
   Уже стемнело. Мимо пролетают светлячки какого то поселка.
   - У вас были какие-нибудь приключения в дороге?
   - Были. Вот два месяца тому назад, я даже стрелял. Ночью воришки пытались ограбить вагон, я их и совестил, и уговаривал, ни в какую, пришлось пальнуть в воздух. Только тогда разбежались.
   - Что прямо при тебе воровали?
   - Так при мне и воровали. Их много, а когда их много то и храбрости и наглости больше. Двое с обрезами защищали бандитов, а когда выстрелил, то те первые пустились на утек, остальные за ними.
   - Я ни разу не стрелял в человека.
   - Я тоже, только пугал. Вот Васька, тот сможет, говорит троих ухлопал.
   Перед нами проносится темная, страшная тайга.
   - Следующая остановка когда?
   - На рассвете, около пяти.
   - А еще были случаи на дороге?
   - Да полно...
   Юрка начинает рассказывать всякие нелепости, которые с ним приключились, а также истории других.
   Уже под утро выскочили к большому городу. Состав замедлил ход и со скрежетом остановился. С нар поднялся старшой.
   - Юрка, где мы?
   - По моему, это Зима.
   - А... сейчас нас менять будут. Колька, осмотри состав.
   Очень прохладно, я поеживаясь, иду вдоль вагонов, осматривая пломбы. Вот и последний, на его стенке у самого фонаря, мелом нарисованы два кружка, один из них перечеркнут и ниже короткая надпись: "ЗДЕСЬ".
   Старшой выслушал меня внимательно.
   - Черт его знает, что такое. Ты стер надпись?
   - Нет.
   - Ладно, я сам схожу посмотрю, что это такое.
   Он отдирает от палки, швабру и прыгает на землю.
   - Это кому то дают знак, что у нас ценный груз, - говорит Юрка.
   - Отметили бы вагон, а то чего у фонаря писать...
   - Кружочки то не просто стоят... Чего то обозначают.
   Через пол часа приходит старшой. Швыряет швабру к буржуйке.
   - Ну что там? - не выдерживает Юрка.
   - Ничего. Стер все. Юрка, сходи в правое крыло станции, там диспетчерская. Спроси, когда отправляемся. Да поторопись, по моему за нами должен идти пассажирский, он тебя отрежет от нас...
   - Уже пошел.
   Через двадцать минут пришел Юрка.
   - Там сказали, что нам надо пропустить скорый, после него пустят через пятнадцать минут, а на разъезде Чудово, опять стоять будем, сзади подпирает другой пассажирский.
   Старшой берет карту и долго всматривается в нее.
   - Чудово, ни разу не был в Чудово. Сколько лет езжу, но туда ни разу...
   - Я там был, - говорит Юрка, - два дня стояли. Тихое место. Там отвод дороги в воинские части, почему и сделали разъезд.
   - Будите Ваську. Мы теперь покараулим, а вам до разъезда как раз время поспать будет.
   Васька матюгами кроет нас, но все же садится на нары и потягивается.
   - Ну чего будите то, сон не дали досмотреть, как раз я ее пополам складывал... А..а...ах...
   - Кого?
   - Да девку ту...
   Тем временем на станцию выскакивает скорый пассажирский, платформы ожили, откуда ни возьмись появились торговки со своими лотками, бидонами и зычными голосами. Зашастали среди публики мелкие воришки, попрошайки и бомжи. Я еще не лег спать и с любопытством смотрел на эту картину. По платформе идут двое парней, они вдруг останавливаются и смотрят на наш состав. Что то знакомое мелькнуло в их лицах. Взгляд парней уперся в меня, они о чем то перекинулись словами и пошли в ближайший вагон.
   - Колька, иди спать, не теряй ни минуты, - кричит мне с нар Юрка.
   - Эй, проснись, - меня за плечо трясет старшой.
   Я соскакиваю с нар. Мы стоим, почти в лесу. Юрка уже на земле и справляет свои дела. Васька, за столом режет хлеб и колбасу, перед ним бутылка вина.
   - Мы где?
   - На Чудовском разъезде.
   - Долго стоять будем?
   - А черт его знает. Я уже ходил на станцию. Там тоже ничего не ведают. Колька, ты поешь, потом сходи на тепловоз, свяжись с машинистом, у них своя радиостанция, узнай когда нас примет основная ветка. Юрка, пусть осмотрит эшелон.
   - Ладно.
   Я присаживаюсь к Ваське, жую колбасу с хлебом.
   - Вина хочешь? - спрашивает он.
   - Нет. Где то у меня в термосе холодный чай. Лучше его.
   - Ты что, святой? Никогда не пил что ли?
   - Почему, пью. Но не сейчас. Куда в такую жару напиваться.
   Термос сунут в противогазную сумку, которая висит на гвозде, у самой двери. Я подхожу к нему и тут раздается выстрел.
   - Ложись, - орет старшой.
   Васька падает к нарам, я со страху вываливаюсь в дверь прямо в придорожные кусты. Тут начинается такое..., что не передать словами. Забили автоматы, рванул воздух взрыв, вздрогнул пульман и стальные двери вылетели из него, как перышки. Рядом со мной матерится какой то человек. Я оглядываюсь. Да это же Юрка, в его руке пистолет.
   - Чего валяешься, мать твою...? - орет он. - Стреляй.
   И тут я вспомнил, что у меня тоже есть пистолет, с которым я даже сплю. Судорожно выдергиваю его из кобуры и чуть приподнимаю голову. Несколько темных фигур перебежками несутся из леса к нам, стреляя на ходу из автоматов. Юрка уже палит по ним.
   - Колька, смотри вдоль состава..., - оглядывается Юрка на меня.
   Перемещаюсь в сторону рельсов. Действительно, с правой стороны вдоль состава бегут в мою сторону три человека. Поднимаю пистолет и начинаю по ним стрелять. Эти ребята сразу шарахнулись под вагоны и вскоре над моей головой запели и завыли невидимые жучки. Я уже расстрелял обойму и выдернул из кобуры вторую. Ко мне прижался Юрка.
   - Колька, у меня больше нет патронов.
   - У меня обойма осталась.
   - Дай сюда. Сам дуй к станции, надо позвать на помощь, я тебя прикрою.
   Передаю ему обойму и прыгаю на гравий прямо под колесо теплушки. Кругом по прежнему воют пули, иногда они резким звоном-щелчком рикошетят по колесам и стальным рамам. Быстро переползаю рельсы и выскакиваю на ту сторону железнодорожного полотна. Теперь бегом на станцию. Молоденькие березки, осины и кустарники прикрывают мне спину. Перепрыгиваю через несколько рельс и подбегаю к маленькой постройке станции и рывком открываю дверь.
   - Где у вас...
   В грудь мне смотрят стволы пистолетов. Три здоровых парня держат меня на мушке, четвертый сидит у окошка и, даже не обернувшись, смотрит в сторону нашего состава. Два испуганных железнодорожника прижались к стенке. Парень у окна оглянулся. Вообще то у него интеллигентная морда.
   - Возьмите у него оружие.
   Один здоровяк подходит ко мне, выдергивает из руки пистолет и проверяет затвор.
   - Все расстрелял, гаденыш. У... сволочуга.
   Удар отбрасывает меня к старой круглой печке. За окном по прежнему пальба, стрекочут автоматы, хлопают пистолеты, где то ухнул взрыв гранаты.
   - Чего они там застряли? - не выдерживает парень у окна.
   В дверь врывается молодой парнишка с автоматом в руках.
   - Сом, там в этом... железном вагоне один застрял. Не выкурить никак.
   - А охрана?
   - Охрана перебита.
   Противно заныло сердце. Вот так..., не стало Юрки, шалого Васьки и старшого.
   - Шуганите его из гранатомета.
   - Так, Грек не велит. Говорит, добро испортим.
   - Идиот, тогда мы еще пол часа просидим без дела. Катись к этому придурку, пусть быстрей его докончат.
   - Ага...
   Паренек убегает. По прежнему, в стороне эшелона идет стрельба. Вдруг ухнул взрыв и сразу все затихло.
   - Кончили все таки, - говорит здоровяк, что двинул мне по морде.
   - Тогда пошли, - отрывается от окна их вожак.
   - А что с этими делать? - кивает на нас здоровяк.
   - Свяжите их и бросьте на пол. Витек, - обращается вожак к белобрысому парню, держащему меня на мушке, - ты останешься здесь. Карауль эту всю падаль. Если телетайп заработает, вырви бумагу с текстом и сразу ко мне.
   - Понятно. Ну-ка ты, засранец, повернись.
   Это ко мне. Меня скручивают телефонным проводом и швыряют на пол почти под стойку. Слышен топот ног, часть бандитов уходит. Я не знаю сколько времени пролежал, но вдруг надо мной завякал и затрещал аппарат, он выбрасывает бумажную ленту и затихает. Тип, что нас охраняет, рванул этот кусок бумаги и... удрал из помещения.
   - Ей парень, - слышу голос. Это один из железнодорожников, который лежит связанный недалеко от меня. - Давай я тебе попытаюсь развязать руки. Бежать тебе надо, ведь вернуться - убьют.
   Я извиваясь телом, перекатываюсь к нему и подставляю руки. Чувствую на ладонях его дыхание и прикосновение лица. Мужик зубами пытается перегрызть провод. Наконец путы ослабли и я, раскачивая ладони, выдергиваю одну руку. С трудом снял с себя провода и поднялся на ноги. В окно видно, что от нашего состава в сторону станции идут человек шесть с оружием. Это за мной мелькнула мысль.
   - Вот черт, уже идут гады...
   - Парень, беги, - просит железнодорожник.
   - Я вас развяжу.
   - Время нет. Они сейчас вернуться. Нас может бог помилует, а тебе все рассказать нашим надо будет... Беги.
   Я рванул двери, выскочил на дорогу и помчался в густой лес, как раз напротив станции.
   Я далеко не ушел, спрятавшись среди деревьев следил за домиком, из которого только что удрал.
   Вооруженные парни неожиданно появились из-за угла и ввалились в двери станции тут же двое вылетели обратно и стали оглядываться, без конца матерясь. Минут через пять, вся шестерка парней поспешно покинула станцию и направилась в сторону нашего эшелона. Еще подождал немного, но тут где-то далеко эхом отозвалось шумное движение груженого состава. Я рванул к домику станции и влетел внутрь. По прежнему на полу лежат связанные железнодорожники, на стенке уныло висит разбитый телефон, остатки искалеченного телетайпа раскиданы по помещению.
   - Живы? - спрашиваю неподвижные тела.
   Одна голова оторвалась от пола. Большой кровоподтек расплылся на половине лица.
   - Это ты? - узнал меня железнодорожник.
   - Эти ушли, а там эшелон идет.
   - Ага. Вон на стенке сумка с флажками, останови состав, он скоростной, мимо пройти должен. Сообщи машинисту, то произошло. У них должна быть радиостанция.
   Я хватаю сумку и выскакиваю на деревянный настил перрона. С западной стороны видна приближающаяся глазастая махина тепловоза. Выдергиваю красный флажок и отчаянно размахиваю им.
   Тепловоз чуть проскочил меня и, кончив визжать тормозами, остановился. Голова машиниста высунулась в окно.
   - Что-нибудь на линии? Почему не передали по радио.
   - Срочно свяжись с диспетчером. Пусть сюда присылают милицию. Бандиты напали на разъезд, разграбили поезд на запасной ветке и избили служащих. Есть убитые.
   - Чего мне байки заливаешь? Какие бандиты?
   - Я тебе сейчас приведу начальника разъезда. Если он конечно, еще жив... Подожди немного. Ему нужна медицинская помощь.
   Вижу по глазам, что сомневается. Поэтому бросаюсь к станции... Тот что говорил со мной, лежит, закрыв глаза. Я переворачиваю его на живот и начинаю распутывать провода на его руках. С трудом сдергиваю путы с ног и поднимаю мужика.