Страница:
— Я должна подсыпать ему в пищу снотворное?! Я не могу!
— Тогда размешивайте его в чае.
Корабельников извлек из машины ее багаж и потащил к подъезду. Лариса поплелась за ним. Лифт — чистый, без «народных» надписей возле кнопок — вознес их на десятый этаж и мягко толкнул, остановившись. Через минуту они уже стояли возле неприступной на вид двери. Корабельников нажал на кнопку звонка и, не поворачиваясь к Ларисе, предупредил:
— Учтите: этот тип попытается подкупить вас обаянием.
— Я не подкуплюсь, — пообещала она, и тут дверь распахнулась.
Лариса была готова к тому, что сейчас увидит субтильного юношу с томными глазами. Однако ее взору предстал мужчина лет сорока — высокий, сильный и грациозный. Красавец, естественно, — ловеласы и пройдохи все как на подбор. Если Корабельников был похож всего лишь на кота, то Жидков — на тигра. Даже глаза у него оказались светло-коричневыми, почти желтыми. Прямые светлые волосы закрывали воротничок белой рубашки, расстегнутой до самого пояса.
— Салют! — поздоровался он. — А я так надеялся, что вы не приедете. Какой-нибудь лихач за рулем — скрежет металла, огонь, ужас в глазах прохожих… — И отступил в сторону, давая дорогу. — Прошу. Будьте как дома, чего уж там.
Лариса зыркнула на него и увидела, как сверкнули в улыбке ровные зубы. Корабельников не обратил внимания на его идиотскую шуточку или сделал вид, что не обратил. Они вошли в просторную прихожую и остановились.
— Вот наш агент, — сообщил Корабельников и рукой указал на Ларису, как будто бы ее можно было спутать с зонтом или дорожной сумкой.
От волнения в горле у новоиспеченного агента пересохло.
— Лариса, — представилась она басистым голосом призрака, вышедшего попугать новых обитателей замка.
— А я Антон, — игриво сообщил Жидков, наклонив голову.
— Она в курсе, — успокоил Корабельников. — А где моя помощница?
— Я здесь, — отозвалась невидимая помощница, и через минуту в коридоре появилась здоровенная тетка в спортивном костюме.
— Здрасте, — пробормотала Лариса.
Тетка в ответ кивнула. На ее физиономии читалась растерянность, сдобренная свекольным румянцем. Вероятно, Жидков умел находить нужные струнки в душах женщин любых габаритов.
— Мы можем ехать, Антонина, — заявил Корабельников. — Я привез замену.
— Угу, — сказала тетка, ни на кого не глядя, и начала обуваться.
— Спасибо за приятное утро, — поблагодарил Жидков, обращаясь к ее спине.
Антонина промычала нечто нечленораздельное.
— Не за что, — откликнулся вместо нее Корабельников. — В общем, все договоренности остаются в силе. И пожалуйста, — он требовательно посмотрел на хозяина квартиры, — не чините Ларисе препятствий.
Жидков всплеснул руками:
— Как я могу? Вы же меня… э-э-э… прижали? Так надо говорить, да?
И он рассмеялся, откинув назад голову. Рубашка разошлась на бронзовой груди, и Лариса стыдливо отвела глаза. С тех самых пор, как ушел муж, у нее не было романтических приключений. Муж сбежал к девушке, которая торговала галстуками в итальянском магазине. Теперь мужчины в дорогих галстуках вызывали у Ларисы законное недоверие. Вообще все мужчины вызывали недоверие, особенно такие красавчики, как Жидков.
На прощание Корабельников сунул Ларисе в руки визитку с контактными телефонами, после чего вытолкал неповоротливую Антонину за дверь. Замок щелкнул, и наступила тишина.
— Если уж иметь тюремщицу, то именно такую, как вы! — с пафосом сказал Жидков Ларисе, когда они остались один на один.
— Я польщена, — ответила та, прикидывая, как ловчее управиться со снотворным. Вероятно, скормить таблетку этому парню будет не так-то просто.
— Ну что ж, пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
— Ничего не выйдет, — заявила Лариса, не двигаясь с места.
— Что не выйдет? — Жидков обернулся к ней, и в его желтых глазах появилось неподдельное любопытство.
— Мы с вами будем жить в одной комнате.
— Ну да!
— Да.
Лариса старалась выглядеть непреклонной. Несмотря на панику, терзавшую ее всю дорогу, она все-таки успела составить некий план действий. Если бы не профессор лингвистики… Надо будет позвонить Тамаре и узнать, смогла ли она найти для него сопровождающего. Проваленной работы было жаль до слез. Впрочем, плакать тут, в присутствии столь опасного типа, казалось неосмотрительным, и Лариса постаралась унять чувства.
Кто знает, на что способен мелкий аферист, прижатый к стене? Что, если он поддастся порыву и совершит физическое насилие? Например, запрет свою надзирательницу в ванной комнате и заморит голодом. Или как бы случайно ошпарит ее крутым кипятком, отвезет в «Склиф» и сдаст врачам. Лариса понимала, что Жидков вполне мог разработать собственный план для того, чтобы выйти из-под наблюдения. Расслабляться нельзя ни в коем случае! Но главным оружием он наверняка считает собственную неотразимость. И вскоре начнет делать пышные комплименты, попытается усыпить бдительность…
— С какой стороны кровати вы спите? — спросил Жидков, проведя ее в гостиную. — Хотите посмотреть спальню?
— Чуть позже. — Лариса не знала, куда деть руки, и в конце концов сложила их на груди. Потом сделала глубокий вдох и сказала:
— Ну, вот что. Нам нужно договориться.
— Давайте! — согласился Жидков, развалившись на диване и вытянув ноги. — Собираетесь зачитать мне мои права и обязанности?
— Мы должны относиться друг к другу с уважением.
— Я зауважал вас сразу, как только увидел.
Он паясничал и получал от этого огромное удовольствие. Лариса надеялась, что он не будет всерьез к ней приставать, потому что не владела ни одним приемом самозащиты. Хотя Корабельников наверняка предполагал обратное.
— Я буду слушать все ваши телефонные разговоры, — предупредила она,
— Уверяю вас, вы узнаете массу интересного!
— Меня волнует только то, что касается дела.
— Надеюсь, когда мы познакомимся поближе, вы измените свою позицию.
Его ернический тон неожиданно стал проникновенным, и Лариса напряглась: вот оно, начинается. Надо держать ушки на макушке. Может, напоить его снотворным загодя? Или вообще давать таблетки непрерывно — пусть спит себе всю декаду. А она будет сидеть рядом и читать книжки.
— Я бы выпила чашечку чая, — обратилась она к Жидкову.
— Вам прямо сюда принести? Или пойдем на кухню? — уточнил он.
Ответить она не успела, потому что раздался звонок в дверь.
— Проблема! — воскликнул Жидков, стремительно поднимаясь с места. — Что, если пришла какая-нибудь из моих цыпочек?
— Извините, но отныне вашей цыпочкой буду я, — твердо сказала Лариса.
Ей и в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь она станет разговаривать с практически незнакомым мужчиной подобным образом.
— Звучит интригующе. Кстати, можно открыть? Или вы сами?
— Нет, вы. Но учтите — я буду рядом.
— Как приятно, — пробормотал Жидков, направляясь в прихожую. И крикнул, не доходя до двери:
— Кто там? Это ты, Люся? Нет? А, мама! — Он обернулся к Ларисе и радостно сообщил:
— Это моя мамочка. — Лариса отступила на два шага. — Не волнуйтесь, вы ей наверняка понравитесь. До сих пор она не встречала в моей квартире полностью одетых женщин.
Жидков распахнул дверь, и в прихожую вплыла высокая зрелая красавица.
— Привет, милый! — сказала она и поцеловала Жидкова в поспешно подставленную щеку. — Я к тебе по важному делу.
— А почему ты не позвонила?
— В нашей семье произошла трагедия. В таких случаях родственники не звонят друг другу, а сразу приезжают.
— Познакомься, мама, это Лариса.
— Маргарита, — коротко сообщила блондинка и вновь повернулась к сыну. — Тебя что, совсем не взволновало мое сообщение?
Она была крикливо одета и, судя по манере держаться, все еще чувствовала себя молоденькой. На Ларису она больше не обращала никакого внимания. Вероятно, в своей жизни она перевидала великое множество таких Ларис, и в ее представлении они были все равно что хомяки, которых ее сынок в школьные годы держал в коробке из-под торта. Удивительно, что она вообще потрудилась поздороваться.
— Мы как раз собирались пить чай, — заметил Жидков. — Присоединяйся к нам, мама, заодно расскажешь о трагедии.
Было ясно, что он не проникся важностью момента.
— «Заодно»! — фыркнула Маргарита. — Ты жестокий человек, Антон.
Войдя в просторную кухню, она уселась во главе стола, предоставив сыну себя обслуживать.
— Лара, ты тоже присаживайся, — сказал Жидков с ярко выраженной нежностью. И когда она опустилась на стул, подошел сзади и поцеловал ее в макушку.
Лариса так сильно вздрогнула, что подпрыгнула сахарница на столе.
— Трагически погиб твой дядя, — выпалила Маргарита.
Жидков, пропустивший слова матери мимо ушей, наклонился еще ниже и поцеловал Ларису в шею. Больше всего на свете она боялась щекотки, поэтому неожиданно для окружающих и для себя тоже громко захохотала.
— Боже, — пробормотала Маргарита, схватив салфетку и промокнув сухие глаза. — Над чем тут можно смеяться?!
— Дядя? — До Жидкова наконец-то дошел смысл сообщения, и он плюхнулся на стул, вытаращившись на мать. — Дядя Макар? А что с ним случилось?
— Его прихлопнуло крышкой, — скорбно возвестила Маргарита.
— Какой крышкой? — опешил сын.
— Крышкой сундука. Он отправился на чердак, где стоял сундук со старыми вещами. Полез в него, ну и…
— Что — «ну и»?.. Ты так говоришь, как будто бы людей то и дело прихлопывает крышками!
— Не ори на мать, — вспыхнула Маргарита. — Крышка упала и сломала ему шею. Что тут непонятного?
Жидков несколько секунд молча смотрел в стену, после чего воскликнул:
— Чушь какая-то! Он что, положил шею на бортик?
— Вероятно. По крайней мере милиция считает именно так. Макар что-то рассматривал в сундуке…
— Что?
— Ах, Антон! Вот и я про то же. Тебе надо поехать в Рощицы и все разведать. Что он там рассматривал?
— Почему именно рассматривал? — робко спросила Лариса. — Может быть, хотел достать альбом со старыми фотографиями? Или какую-нибудь книгу…
Маргарита даже не повернула головы. Вероятно, «цыпочки» ее внимания не заслуживали.
— С какой стати я поеду в Рощицы? — искренне изумился Жидков. — У Макара есть сын!
— Пасынок, — сварливо возразила Маргарита.
— Ну, мама! Альберту пятьдесят три года, и пятьдесят из них, если я правильно информирован, его воспитывал Макар.
— Ну и что? — возразила Маргарита. — Моя сестра родила Альберта вовсе не от Макара. Для него он — пасынок!
— Ладно-ладно, — загородился двумя руками Жидков. — У Макара есть пасынок. И жена.
— Вдова.
— Не придирайся, пожалуйста, к словам. Какого черта я поеду в Рощицы?
— Здесь нужен настоящий мужчина, — торжественно заявила Маргарита. — Разве способна моя сестра разобраться в столь волнующем вопросе, как неожиданная смерть мужа? Она вне себя от горя. Альберт, говорят, тоже в глубоком шоке и никого не хочет видеть.
— У Альберта, в свою очередь, тоже есть сын! — распалился Жидков. — Пусть он разбирается с сундуком, отхватившим его дедушке голову. Что может быть логичнее? Он вполне сойдет за настоящего мужчину.
— Я пообещала Фаине, что с сундуком разберешься именно ты.
— О! Мама, ты как всегда. Хочешь, чтобы все было по-твоему.
— В конце концов, я занимаюсь движением капитала, — важно сказала Маргарита. — Освободив таким образом тебя от всех обязанностей.
— Это шантаж.
— Признайся, ты не сможешь спокойно спать, пока не докопаешься до правды.
— Надеешься, что сундук под пытками признается в совершении убийства?
— Там была какая-то записка из вырезанных и наклеенных букв, — неожиданно брякнула Маргарита.
Лариса, все это время сидевшая с плотно сжатыми губами, мгновенно разинула рот.
— Записка? — удивился вместе с ней Жидков, только вслух. — И что в ней было?
— Не знаю. Ее унес Альберт. Еще до приезда милиции. Унес и спрятал, никому не показал.
— Ну, вы даете, ребята! Как будто в игрушки играетесь. У Альберта что, крыша слетела? Он утащил улику!
— Вот ты поезжай в Рощицы, — снова завела свое Маргарита, — и все толком выясни.
— Лучше я сразу отправлюсь к Альберту, — решил Жидков. — Завтра утром, идет?
— Ах, делай как знаешь! И вообще… Я дождусь чаю?
Жидков встал и принялся заваривать чай. Маргарита следила за его действиями, постукивая длинными ногтями по столу. В конце концов не выдержала и сказала:
— Мне ужасно хочется знать, что было в той записке. Ты просто обязан это выяснить. Альберт поначалу был так взволнован, что сболтнул о ней. А когда немного очухался, как воды в рот набрал.
— Тебе сладкий? — спросил Жидков у Ларисы.
— Нет, без сахара и без лимона. — Ей очень хотелось высказаться, но она сдерживалась.
— Записка! — все никак не могла успокоиться Маргарита. — Ты когда-нибудь слышал о подобном, Антон?
— Читал в криминальных романах. Письмо, составленное из вырезанных букв! Это так несовременно… Подумай сама: Москва наводнена компьютерами, любой ребенок может распечатать необходимый текст и не оставить следов. Зачем кому-то потребовалось мудрить?
— Чтобы вы испугались, — не выдержала Лариса.
Мать и сын немедленно повернули головы и уставились на нее.
— Ну да! — заторопилась она. — Компьютерная распечатка никого не впечатлит, верно? Так, безликая бумажка. А вот письмо с криво наклеенными буквами, вырезанными из какой-нибудь газеты… Это выглядит зловеще.
— Не знаю, не знаю, — скривила губы Маргарита. — Я лично совсем не испугалась.
— Вы же не видели записку. А вот увидев, испугались бы наверняка.
— Не выдумывайте. Что может быть такого страшного в какой-то писульке?
— Само ее существование доказывает, — заметила Лариса, — что вашего родственника убили.
— Вели ей замолчать! — рассердилась Маргарита, апеллируя к сыну. При этом она раздула ноздри и выпучила глаза, как будто ей не хватало воздуха. — Глупости какие! Кто мог убить Макара и за что? Он прожил семьдесят три года припеваючи. Кроме того, дом в Рощицах был заперт, а замки там — ого-го! Уж после ограбления Макар позаботился о безопасности.
— Его еще и ограбили! — воскликнула Лариса. — Ничего себе. А потом последовала загадочная смерть в запертом доме. Рядом с телом была найдена записка. Однако пасынок погибшего — как бишь его? Альберт? — утащил записку, найденную возле тела. Зачем? Что он хотел скрыть?
— Когда она так говорит, — плаксиво заявила Маргарита, — у меня мурашки бегают по коже.
— Послушай, мышка моя. — Жидков взял Ларисину руку в свои и нежно сжал. — Мамуле не следует нервничать. Если у тебя есть какие-нибудь идеи, ты поделишься ими со мной перед сном.
— Ну и ладно, — сказала Лариса, проклиная себя в душе на чем свет стоит. Мало ей было впутаться в одну историю, так нет же — подавай следующую! — Это просто разговоры, и ничего больше.
— Я расхотела пить! — заявила Маргарита сдавленным голосом и поднялась из-за стола, злобно зыркнув на Ларису. — Зря ты наливал, пропадет.
— Не огорчайся, я сам выпью, — ответил Жидков, который проглотил свой чай раньше всех. — Пойдем, мама, я тебя провожу.
Лариса посмотрела на часы и подумала, что вполне можно начинать операцию усыпления. К сожалению, она забыла спросить Корабельникова, сколько проходит времени, прежде чем таблетка начинает действовать. Что ж, придется выяснять это экспериментальным путем.
Как только мать и сын вышли в прихожую, она метнулась в комнату, схватила свою сумочку и, высыпав пригоршню крохотных таблеток на ладонь, отправила их в карман. На цыпочках добежала до кухни и бросила одну штуку в чашку, не тронутую Маргаритой.
Таблетка начала медленное погружение и, пока шла ко дну, растворилась без остатка. Так что дополнительных усилий не понадобилось. Когда Жидков возвратился, Лариса как ни в чем не бывало сидела на своем стуле.
— Ну, дела! — сказал ее подопечный и с силой потер лоб. — Дядю прихлопнуло, как жука. Неужели крышка сундука такая тяжелая, что может сломать шею?
— Наверное, может. Только вот почему она упала?
— Что-что?
— Ну… Как бы это объяснить… У вас есть какой-нибудь ларец или коробка шахмат, например?
Ни слова не говоря, Жидков вышел и через некоторое время вернулся с большой деревянной шкатулкой.
— Вот, — сказал он. — Держите. Тут у меня всякая ерунда.
— Вы бывали на чердаке? В том самом доме?
— В Рощицах? Естественно. Я видел этот чертов сундук, ему лет сто, и выглядит он отвратительно. Понятия не имею, что у него внутри.
— Меня интересует его местоположение. Где он стоит?
— У стены, — задумчиво сказал Жидков. — Сундук придвинут к ней вплотную.
— Вы хотели выпить чай, — спохватилась Лариса.
— Погодите-погодите. — Жидков отобрал у нее шкатулку и приставил к тому краю стола, который упирался в стену. Поддел крышку пальцем и откинул. — Кажется, я понял. Крышка довольно тяжелая, с чего бы ей свалиться?
— Чай, — напомнила Лариса. — Он остынет.
Жидков не обратил на ее слова никакого внимания. Вместо этого он поднял руку и ладонью стукнул по столу возле шкатулки. Крышка не шевельнулась. Тогда он хлопнул по столу двумя руками.
— Думаете, по чердаку бегал бешеный слон? — сердито спросила Лариса. — Зачем вы устраиваете землетрясение?
— Возможно, Макар что-то доставал из сундука? Тяжелое? Приподнял и уронил обратно? Сундук дрогнул, и крышка упала. Черт возьми, надо поехать и посмотреть.
— Лучше рассказать милиции про записку, — возразила Лариса. — Пусть следователи разбираются. У них опыт и возможности.
— Чтобы я обратился в милицию?! — возмутился Жидков. — Я лучше выколю себе глаз.
— Да что вы, — буркнула Лариса. — Не смейте даже думать. Ваши цыпочки останутся безутешными. Пейте лучше чай.
Жидков схватил чашку и уже поднес ее ко рту, когда в дверь снова позвонили. Он шлепнул ее обратно на блюдце и вздохнул. Лариса тоже вздохнула:
— Вы ведь не приглашали гостей?
— Иногда гости приходят сами собой, — пожал он плечами и отправился в прихожую.
Она вскочила с места и последовала за ним. Любой гость может оказаться курьером — нельзя оставлять с ним Жидкова один на один.
За дверью обнаружилась сногсшибательная блондинка в липнущем к телу розовом платье и босоножках со стразами. Косметикой с ее лица можно было запросто раскрасить какой-нибудь гараж во дворе.
— Любимый! — воскликнула блондинка и протянула руки, намереваясь обнять Жидкова от всего сердца.
Он не остановил этот порыв, и Лариса целую минуту наблюдала за тем, как они прижимаются друг к другу. «Ужас, — подумала она. — Что, интересно, делает новая девушка, когда к ее любимому является старая? Визжит и валяется по полу, как вредный ребенок, которому не купили шоколадку?»
Блондинка, наконец, оторвалась от Жидкова и спросила грудным голосом:
— Кто это, пушистик? Вон там, возле этажерки?
Пушистик повернулся и глазами с поволокой поглядел на Ларису, как будто бы и в самом деле не имел понятия, кто это там стоит.
— А! — воскликнул он наконец весьма легкомысленным тоном. — Это Лара.
— Твоя няня? — ехидно уточнила блондинка, которой и в голову не могло прийти, что существо в строгом костюме и с пучком на голове представляет для нее реальную опасность.
— Ну… — протянул Жидков и, шагнув к Ларисе, шепотом спросил:
— Вы не раздумали представляться моей подружкой? Учтите, Мариша — девушка взрывоопасная.
— Думаете, придется сражаться за ваше тело?
— Не исключено.
— Господи.
— О чем это вы шепчетесь? — спросила бдительная Мариша, положив руку Жидкову на плечо. И оглядела Ларису с ног до головы:
— Приветик!
— Вы вот что, — ответила та, громко сглотнув. — Уходите обратно!
— Куда это — обратно? — опешила блондинка, наморщив гладко отштукатуренный лобик.
— Откуда пришли! — уже более храбро пояснила Лариса и выставила вперед одну ногу, будто бы собралась идти в штыковую атаку.
Сволочь Жидков смотрел на нее с интересом.
— Ах, вон что! — процедила Мариша сквозь напомаженные губки. Несколько секунд стояла неподвижно, после чего заявила:
— Ничего у вас не выйдет.
Оттолкнула Ларису плечом и прошла в кухню. Плюхнулась на стул, где до нее сидела Маргарита, схватила чашку с чуть теплым чаем и залпом выпила. Потом закинула ногу на ногу и заявила:
— Я никуда отсюда не уйду!
Лариса сжала кулаки. Таблетка! Придется изощряться и снова подмешивать снотворное — чертова кукла проглотила его и не поморщилась. Жидков приплелся вслед за ними, молча достал из шкафчика бутылку коньяка, налил себе рюмку и опорожнил ее.
— Мне тоже коньяку, — потребовала Мариша.
— Щас, — отозвался он. — С тобой и трезвой трудно сладить, а уж пьяную я тебя вообще готов прикончить. Ты орешь, как Тарзан, и прыгаешь, как его обезьяна Чита.
— Вам определенно пора уходить, — напомнила о себе Лариса, которая стояла в проходе, вытянув руки по швам.
— Никуда я не пойду!
— У вас что, совсем нет девичьей гордости?!
— Вот именно, — поддакнул Жидков и выпил еще рюмку.
— Чего? — опешила блондинка. — Боже, где ты взял это ископаемое, пушистик?! Это потенциальная старая дева! Посмотри на нее! Она из тех, кто живет под девизом: «Не подари поцелуя без любви!» Сейчас я начну хохотать.
— Не надо, — испугался Жидков. — Я больше люблю, когда у тебя плохое настроение. От твоего смеха в моем организме происходят необратимые изменения.
Мариша открыла рот, чтобы ответить, но тут снова позвонили в дверь.
— О! — сказал Жидков. — Наверное, это вернулась мамочка.
— Неужели? — ехидно спросила Мариша и, спрыгнув со стула, побежала в прихожую, по пути толкнув Ларису бедром.
— А ну-ка, стой! — метнулся за ней хозяин дома. — Не смей подходить к двери. Спроси, кто!
Оставшись одна, Лариса подскочила к рюмке, которую Жидков в очередной раз наполнил коньяком, и бросила в нее таблетку снотворного. После чего потрусила на голоса.
Дверь уже открыли, впустив в квартиру высокую полногрудую шатенку, которая с порога кинулась в бой.
— Какого черта?! — возмущалась она, обжигая пламенным взором Маришу. — Что это за модель агентства «Секс по телефону»? Что это за греза школьника в период полового созревания? Котик! Как это понимать?!
Котик потер лоб и сказал неопределенным тоном:
— Нина, милая, не нужно устраивать сцены…
— В квартиру ты не пройдешь! — заявила Мариша, загородив собой проход.
— Нас и так тут слишком много, — пробормотала себе под нос подтянувшаяся к компании Лариса, но шатенка услышала.
— У тебя что, нас трое? — не поверила она. — Котик, как ты мог?!
— Ну, мог, — ответил котик. — Я вас всех очень люблю. Не представляю даже, как можно выбрать.
— Мы сами разберемся, — заявила Нина и протиснулась мимо Мариши, попутно ущипнув ее за руку.
— Ай! — взвыла та и добавила непечатное слово.
Лариса и сама не заметила, как отлетела к стене.
— Полегче! — возмутилась она и бросилась за Ниной в кухню.
— О, выпивка, — оживилась та, увидев коньяк. Подняла рюмку и опрокинула в рот.
— Что вы наделали?! — закричала Лариса, врываясь следом. — Это… Это не для вас стояло!
— Я себе еще налью, — успокоил ее Жидков, который, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно.
И действительно — налил и выпил. «Интересно, сколько ему надо для счастья? — подумала Лариса. — Может, сегодня и снотворное не понадобится? Кстати, неплохо, что обе девицы получили по таблетке — вскоре они почувствуют слабость и сонливость и слиняют».
Не тут-то было. Ни слабости, ни сонливости девицы не испытывали. Они обе устроились за столом капитально и принялись поедать печенье, которое Жидков выставил для своей мамочки. При этом ни на секунду не умолкали, обзывая друг друга ужасными словами и расплевывая вокруг себя крошки.
— Чайку? — предложил «тепленький» хозяин дома, у которого за последние полчаса невероятно поднялось настроение. Взял чайник и принялся неаккуратно разливать по чашкам горячую воду. — Лично я выпью. Надо немножко… встряхнуться. Лара, дорогая, ты будешь чай с женским именем? «Принцесса Нури». — Он рассмеялся и добавил нежно:
— А то ты что-то побледнела, моя прелесть.
Блондинка и шатенка немедленно замолчали и во все глаза уставились на Ларису. Она почувствовала себя крокодилом, на которого пристально смотрят любительницы дорогих сумочек.
— Прелесть? — одними губами переспросила Нина и потрясла головой.
Лариса даже обиделась. Она всегда считала, что выглядит элегантно. Конечно, ее одежда не была такой стильной, а косметика такой дорогой, как у них, но чтобы уж так поражаться… И лицо у нее симпатичное. Помаду «Романтик найт», конечно, не пригласят рекламировать, но и встать во второй ряд во время массовой фотосъемки не попросят.
— Отчего бы пушистику и котику не полюбить меня? — спросила она, изо всех сил сдерживая обиду.
— Потому что это невозможно! — откликнулась Нина.
И тут снова позвонили в дверь.
Лариса повернулась к нетрезвому уже Жидкову и свистящим шепотом спросила:
— Вы что, специально все это подстроили?!
— Тогда размешивайте его в чае.
Корабельников извлек из машины ее багаж и потащил к подъезду. Лариса поплелась за ним. Лифт — чистый, без «народных» надписей возле кнопок — вознес их на десятый этаж и мягко толкнул, остановившись. Через минуту они уже стояли возле неприступной на вид двери. Корабельников нажал на кнопку звонка и, не поворачиваясь к Ларисе, предупредил:
— Учтите: этот тип попытается подкупить вас обаянием.
— Я не подкуплюсь, — пообещала она, и тут дверь распахнулась.
Лариса была готова к тому, что сейчас увидит субтильного юношу с томными глазами. Однако ее взору предстал мужчина лет сорока — высокий, сильный и грациозный. Красавец, естественно, — ловеласы и пройдохи все как на подбор. Если Корабельников был похож всего лишь на кота, то Жидков — на тигра. Даже глаза у него оказались светло-коричневыми, почти желтыми. Прямые светлые волосы закрывали воротничок белой рубашки, расстегнутой до самого пояса.
— Салют! — поздоровался он. — А я так надеялся, что вы не приедете. Какой-нибудь лихач за рулем — скрежет металла, огонь, ужас в глазах прохожих… — И отступил в сторону, давая дорогу. — Прошу. Будьте как дома, чего уж там.
Лариса зыркнула на него и увидела, как сверкнули в улыбке ровные зубы. Корабельников не обратил внимания на его идиотскую шуточку или сделал вид, что не обратил. Они вошли в просторную прихожую и остановились.
— Вот наш агент, — сообщил Корабельников и рукой указал на Ларису, как будто бы ее можно было спутать с зонтом или дорожной сумкой.
От волнения в горле у новоиспеченного агента пересохло.
— Лариса, — представилась она басистым голосом призрака, вышедшего попугать новых обитателей замка.
— А я Антон, — игриво сообщил Жидков, наклонив голову.
— Она в курсе, — успокоил Корабельников. — А где моя помощница?
— Я здесь, — отозвалась невидимая помощница, и через минуту в коридоре появилась здоровенная тетка в спортивном костюме.
— Здрасте, — пробормотала Лариса.
Тетка в ответ кивнула. На ее физиономии читалась растерянность, сдобренная свекольным румянцем. Вероятно, Жидков умел находить нужные струнки в душах женщин любых габаритов.
— Мы можем ехать, Антонина, — заявил Корабельников. — Я привез замену.
— Угу, — сказала тетка, ни на кого не глядя, и начала обуваться.
— Спасибо за приятное утро, — поблагодарил Жидков, обращаясь к ее спине.
Антонина промычала нечто нечленораздельное.
— Не за что, — откликнулся вместо нее Корабельников. — В общем, все договоренности остаются в силе. И пожалуйста, — он требовательно посмотрел на хозяина квартиры, — не чините Ларисе препятствий.
Жидков всплеснул руками:
— Как я могу? Вы же меня… э-э-э… прижали? Так надо говорить, да?
И он рассмеялся, откинув назад голову. Рубашка разошлась на бронзовой груди, и Лариса стыдливо отвела глаза. С тех самых пор, как ушел муж, у нее не было романтических приключений. Муж сбежал к девушке, которая торговала галстуками в итальянском магазине. Теперь мужчины в дорогих галстуках вызывали у Ларисы законное недоверие. Вообще все мужчины вызывали недоверие, особенно такие красавчики, как Жидков.
На прощание Корабельников сунул Ларисе в руки визитку с контактными телефонами, после чего вытолкал неповоротливую Антонину за дверь. Замок щелкнул, и наступила тишина.
— Если уж иметь тюремщицу, то именно такую, как вы! — с пафосом сказал Жидков Ларисе, когда они остались один на один.
— Я польщена, — ответила та, прикидывая, как ловчее управиться со снотворным. Вероятно, скормить таблетку этому парню будет не так-то просто.
— Ну что ж, пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
— Ничего не выйдет, — заявила Лариса, не двигаясь с места.
— Что не выйдет? — Жидков обернулся к ней, и в его желтых глазах появилось неподдельное любопытство.
— Мы с вами будем жить в одной комнате.
— Ну да!
— Да.
Лариса старалась выглядеть непреклонной. Несмотря на панику, терзавшую ее всю дорогу, она все-таки успела составить некий план действий. Если бы не профессор лингвистики… Надо будет позвонить Тамаре и узнать, смогла ли она найти для него сопровождающего. Проваленной работы было жаль до слез. Впрочем, плакать тут, в присутствии столь опасного типа, казалось неосмотрительным, и Лариса постаралась унять чувства.
Кто знает, на что способен мелкий аферист, прижатый к стене? Что, если он поддастся порыву и совершит физическое насилие? Например, запрет свою надзирательницу в ванной комнате и заморит голодом. Или как бы случайно ошпарит ее крутым кипятком, отвезет в «Склиф» и сдаст врачам. Лариса понимала, что Жидков вполне мог разработать собственный план для того, чтобы выйти из-под наблюдения. Расслабляться нельзя ни в коем случае! Но главным оружием он наверняка считает собственную неотразимость. И вскоре начнет делать пышные комплименты, попытается усыпить бдительность…
— С какой стороны кровати вы спите? — спросил Жидков, проведя ее в гостиную. — Хотите посмотреть спальню?
— Чуть позже. — Лариса не знала, куда деть руки, и в конце концов сложила их на груди. Потом сделала глубокий вдох и сказала:
— Ну, вот что. Нам нужно договориться.
— Давайте! — согласился Жидков, развалившись на диване и вытянув ноги. — Собираетесь зачитать мне мои права и обязанности?
— Мы должны относиться друг к другу с уважением.
— Я зауважал вас сразу, как только увидел.
Он паясничал и получал от этого огромное удовольствие. Лариса надеялась, что он не будет всерьез к ней приставать, потому что не владела ни одним приемом самозащиты. Хотя Корабельников наверняка предполагал обратное.
— Я буду слушать все ваши телефонные разговоры, — предупредила она,
— Уверяю вас, вы узнаете массу интересного!
— Меня волнует только то, что касается дела.
— Надеюсь, когда мы познакомимся поближе, вы измените свою позицию.
Его ернический тон неожиданно стал проникновенным, и Лариса напряглась: вот оно, начинается. Надо держать ушки на макушке. Может, напоить его снотворным загодя? Или вообще давать таблетки непрерывно — пусть спит себе всю декаду. А она будет сидеть рядом и читать книжки.
— Я бы выпила чашечку чая, — обратилась она к Жидкову.
— Вам прямо сюда принести? Или пойдем на кухню? — уточнил он.
Ответить она не успела, потому что раздался звонок в дверь.
— Проблема! — воскликнул Жидков, стремительно поднимаясь с места. — Что, если пришла какая-нибудь из моих цыпочек?
— Извините, но отныне вашей цыпочкой буду я, — твердо сказала Лариса.
Ей и в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь она станет разговаривать с практически незнакомым мужчиной подобным образом.
— Звучит интригующе. Кстати, можно открыть? Или вы сами?
— Нет, вы. Но учтите — я буду рядом.
— Как приятно, — пробормотал Жидков, направляясь в прихожую. И крикнул, не доходя до двери:
— Кто там? Это ты, Люся? Нет? А, мама! — Он обернулся к Ларисе и радостно сообщил:
— Это моя мамочка. — Лариса отступила на два шага. — Не волнуйтесь, вы ей наверняка понравитесь. До сих пор она не встречала в моей квартире полностью одетых женщин.
Жидков распахнул дверь, и в прихожую вплыла высокая зрелая красавица.
— Привет, милый! — сказала она и поцеловала Жидкова в поспешно подставленную щеку. — Я к тебе по важному делу.
— А почему ты не позвонила?
— В нашей семье произошла трагедия. В таких случаях родственники не звонят друг другу, а сразу приезжают.
— Познакомься, мама, это Лариса.
— Маргарита, — коротко сообщила блондинка и вновь повернулась к сыну. — Тебя что, совсем не взволновало мое сообщение?
Она была крикливо одета и, судя по манере держаться, все еще чувствовала себя молоденькой. На Ларису она больше не обращала никакого внимания. Вероятно, в своей жизни она перевидала великое множество таких Ларис, и в ее представлении они были все равно что хомяки, которых ее сынок в школьные годы держал в коробке из-под торта. Удивительно, что она вообще потрудилась поздороваться.
— Мы как раз собирались пить чай, — заметил Жидков. — Присоединяйся к нам, мама, заодно расскажешь о трагедии.
Было ясно, что он не проникся важностью момента.
— «Заодно»! — фыркнула Маргарита. — Ты жестокий человек, Антон.
Войдя в просторную кухню, она уселась во главе стола, предоставив сыну себя обслуживать.
— Лара, ты тоже присаживайся, — сказал Жидков с ярко выраженной нежностью. И когда она опустилась на стул, подошел сзади и поцеловал ее в макушку.
Лариса так сильно вздрогнула, что подпрыгнула сахарница на столе.
— Трагически погиб твой дядя, — выпалила Маргарита.
Жидков, пропустивший слова матери мимо ушей, наклонился еще ниже и поцеловал Ларису в шею. Больше всего на свете она боялась щекотки, поэтому неожиданно для окружающих и для себя тоже громко захохотала.
— Боже, — пробормотала Маргарита, схватив салфетку и промокнув сухие глаза. — Над чем тут можно смеяться?!
— Дядя? — До Жидкова наконец-то дошел смысл сообщения, и он плюхнулся на стул, вытаращившись на мать. — Дядя Макар? А что с ним случилось?
— Его прихлопнуло крышкой, — скорбно возвестила Маргарита.
— Какой крышкой? — опешил сын.
— Крышкой сундука. Он отправился на чердак, где стоял сундук со старыми вещами. Полез в него, ну и…
— Что — «ну и»?.. Ты так говоришь, как будто бы людей то и дело прихлопывает крышками!
— Не ори на мать, — вспыхнула Маргарита. — Крышка упала и сломала ему шею. Что тут непонятного?
Жидков несколько секунд молча смотрел в стену, после чего воскликнул:
— Чушь какая-то! Он что, положил шею на бортик?
— Вероятно. По крайней мере милиция считает именно так. Макар что-то рассматривал в сундуке…
— Что?
— Ах, Антон! Вот и я про то же. Тебе надо поехать в Рощицы и все разведать. Что он там рассматривал?
— Почему именно рассматривал? — робко спросила Лариса. — Может быть, хотел достать альбом со старыми фотографиями? Или какую-нибудь книгу…
Маргарита даже не повернула головы. Вероятно, «цыпочки» ее внимания не заслуживали.
— С какой стати я поеду в Рощицы? — искренне изумился Жидков. — У Макара есть сын!
— Пасынок, — сварливо возразила Маргарита.
— Ну, мама! Альберту пятьдесят три года, и пятьдесят из них, если я правильно информирован, его воспитывал Макар.
— Ну и что? — возразила Маргарита. — Моя сестра родила Альберта вовсе не от Макара. Для него он — пасынок!
— Ладно-ладно, — загородился двумя руками Жидков. — У Макара есть пасынок. И жена.
— Вдова.
— Не придирайся, пожалуйста, к словам. Какого черта я поеду в Рощицы?
— Здесь нужен настоящий мужчина, — торжественно заявила Маргарита. — Разве способна моя сестра разобраться в столь волнующем вопросе, как неожиданная смерть мужа? Она вне себя от горя. Альберт, говорят, тоже в глубоком шоке и никого не хочет видеть.
— У Альберта, в свою очередь, тоже есть сын! — распалился Жидков. — Пусть он разбирается с сундуком, отхватившим его дедушке голову. Что может быть логичнее? Он вполне сойдет за настоящего мужчину.
— Я пообещала Фаине, что с сундуком разберешься именно ты.
— О! Мама, ты как всегда. Хочешь, чтобы все было по-твоему.
— В конце концов, я занимаюсь движением капитала, — важно сказала Маргарита. — Освободив таким образом тебя от всех обязанностей.
— Это шантаж.
— Признайся, ты не сможешь спокойно спать, пока не докопаешься до правды.
— Надеешься, что сундук под пытками признается в совершении убийства?
— Там была какая-то записка из вырезанных и наклеенных букв, — неожиданно брякнула Маргарита.
Лариса, все это время сидевшая с плотно сжатыми губами, мгновенно разинула рот.
— Записка? — удивился вместе с ней Жидков, только вслух. — И что в ней было?
— Не знаю. Ее унес Альберт. Еще до приезда милиции. Унес и спрятал, никому не показал.
— Ну, вы даете, ребята! Как будто в игрушки играетесь. У Альберта что, крыша слетела? Он утащил улику!
— Вот ты поезжай в Рощицы, — снова завела свое Маргарита, — и все толком выясни.
— Лучше я сразу отправлюсь к Альберту, — решил Жидков. — Завтра утром, идет?
— Ах, делай как знаешь! И вообще… Я дождусь чаю?
Жидков встал и принялся заваривать чай. Маргарита следила за его действиями, постукивая длинными ногтями по столу. В конце концов не выдержала и сказала:
— Мне ужасно хочется знать, что было в той записке. Ты просто обязан это выяснить. Альберт поначалу был так взволнован, что сболтнул о ней. А когда немного очухался, как воды в рот набрал.
— Тебе сладкий? — спросил Жидков у Ларисы.
— Нет, без сахара и без лимона. — Ей очень хотелось высказаться, но она сдерживалась.
— Записка! — все никак не могла успокоиться Маргарита. — Ты когда-нибудь слышал о подобном, Антон?
— Читал в криминальных романах. Письмо, составленное из вырезанных букв! Это так несовременно… Подумай сама: Москва наводнена компьютерами, любой ребенок может распечатать необходимый текст и не оставить следов. Зачем кому-то потребовалось мудрить?
— Чтобы вы испугались, — не выдержала Лариса.
Мать и сын немедленно повернули головы и уставились на нее.
— Ну да! — заторопилась она. — Компьютерная распечатка никого не впечатлит, верно? Так, безликая бумажка. А вот письмо с криво наклеенными буквами, вырезанными из какой-нибудь газеты… Это выглядит зловеще.
— Не знаю, не знаю, — скривила губы Маргарита. — Я лично совсем не испугалась.
— Вы же не видели записку. А вот увидев, испугались бы наверняка.
— Не выдумывайте. Что может быть такого страшного в какой-то писульке?
— Само ее существование доказывает, — заметила Лариса, — что вашего родственника убили.
— Вели ей замолчать! — рассердилась Маргарита, апеллируя к сыну. При этом она раздула ноздри и выпучила глаза, как будто ей не хватало воздуха. — Глупости какие! Кто мог убить Макара и за что? Он прожил семьдесят три года припеваючи. Кроме того, дом в Рощицах был заперт, а замки там — ого-го! Уж после ограбления Макар позаботился о безопасности.
— Его еще и ограбили! — воскликнула Лариса. — Ничего себе. А потом последовала загадочная смерть в запертом доме. Рядом с телом была найдена записка. Однако пасынок погибшего — как бишь его? Альберт? — утащил записку, найденную возле тела. Зачем? Что он хотел скрыть?
— Когда она так говорит, — плаксиво заявила Маргарита, — у меня мурашки бегают по коже.
— Послушай, мышка моя. — Жидков взял Ларисину руку в свои и нежно сжал. — Мамуле не следует нервничать. Если у тебя есть какие-нибудь идеи, ты поделишься ими со мной перед сном.
— Ну и ладно, — сказала Лариса, проклиная себя в душе на чем свет стоит. Мало ей было впутаться в одну историю, так нет же — подавай следующую! — Это просто разговоры, и ничего больше.
— Я расхотела пить! — заявила Маргарита сдавленным голосом и поднялась из-за стола, злобно зыркнув на Ларису. — Зря ты наливал, пропадет.
— Не огорчайся, я сам выпью, — ответил Жидков, который проглотил свой чай раньше всех. — Пойдем, мама, я тебя провожу.
Лариса посмотрела на часы и подумала, что вполне можно начинать операцию усыпления. К сожалению, она забыла спросить Корабельникова, сколько проходит времени, прежде чем таблетка начинает действовать. Что ж, придется выяснять это экспериментальным путем.
Как только мать и сын вышли в прихожую, она метнулась в комнату, схватила свою сумочку и, высыпав пригоршню крохотных таблеток на ладонь, отправила их в карман. На цыпочках добежала до кухни и бросила одну штуку в чашку, не тронутую Маргаритой.
Таблетка начала медленное погружение и, пока шла ко дну, растворилась без остатка. Так что дополнительных усилий не понадобилось. Когда Жидков возвратился, Лариса как ни в чем не бывало сидела на своем стуле.
— Ну, дела! — сказал ее подопечный и с силой потер лоб. — Дядю прихлопнуло, как жука. Неужели крышка сундука такая тяжелая, что может сломать шею?
— Наверное, может. Только вот почему она упала?
— Что-что?
— Ну… Как бы это объяснить… У вас есть какой-нибудь ларец или коробка шахмат, например?
Ни слова не говоря, Жидков вышел и через некоторое время вернулся с большой деревянной шкатулкой.
— Вот, — сказал он. — Держите. Тут у меня всякая ерунда.
— Вы бывали на чердаке? В том самом доме?
— В Рощицах? Естественно. Я видел этот чертов сундук, ему лет сто, и выглядит он отвратительно. Понятия не имею, что у него внутри.
— Меня интересует его местоположение. Где он стоит?
— У стены, — задумчиво сказал Жидков. — Сундук придвинут к ней вплотную.
— Вы хотели выпить чай, — спохватилась Лариса.
— Погодите-погодите. — Жидков отобрал у нее шкатулку и приставил к тому краю стола, который упирался в стену. Поддел крышку пальцем и откинул. — Кажется, я понял. Крышка довольно тяжелая, с чего бы ей свалиться?
— Чай, — напомнила Лариса. — Он остынет.
Жидков не обратил на ее слова никакого внимания. Вместо этого он поднял руку и ладонью стукнул по столу возле шкатулки. Крышка не шевельнулась. Тогда он хлопнул по столу двумя руками.
— Думаете, по чердаку бегал бешеный слон? — сердито спросила Лариса. — Зачем вы устраиваете землетрясение?
— Возможно, Макар что-то доставал из сундука? Тяжелое? Приподнял и уронил обратно? Сундук дрогнул, и крышка упала. Черт возьми, надо поехать и посмотреть.
— Лучше рассказать милиции про записку, — возразила Лариса. — Пусть следователи разбираются. У них опыт и возможности.
— Чтобы я обратился в милицию?! — возмутился Жидков. — Я лучше выколю себе глаз.
— Да что вы, — буркнула Лариса. — Не смейте даже думать. Ваши цыпочки останутся безутешными. Пейте лучше чай.
Жидков схватил чашку и уже поднес ее ко рту, когда в дверь снова позвонили. Он шлепнул ее обратно на блюдце и вздохнул. Лариса тоже вздохнула:
— Вы ведь не приглашали гостей?
— Иногда гости приходят сами собой, — пожал он плечами и отправился в прихожую.
Она вскочила с места и последовала за ним. Любой гость может оказаться курьером — нельзя оставлять с ним Жидкова один на один.
За дверью обнаружилась сногсшибательная блондинка в липнущем к телу розовом платье и босоножках со стразами. Косметикой с ее лица можно было запросто раскрасить какой-нибудь гараж во дворе.
— Любимый! — воскликнула блондинка и протянула руки, намереваясь обнять Жидкова от всего сердца.
Он не остановил этот порыв, и Лариса целую минуту наблюдала за тем, как они прижимаются друг к другу. «Ужас, — подумала она. — Что, интересно, делает новая девушка, когда к ее любимому является старая? Визжит и валяется по полу, как вредный ребенок, которому не купили шоколадку?»
Блондинка, наконец, оторвалась от Жидкова и спросила грудным голосом:
— Кто это, пушистик? Вон там, возле этажерки?
Пушистик повернулся и глазами с поволокой поглядел на Ларису, как будто бы и в самом деле не имел понятия, кто это там стоит.
— А! — воскликнул он наконец весьма легкомысленным тоном. — Это Лара.
— Твоя няня? — ехидно уточнила блондинка, которой и в голову не могло прийти, что существо в строгом костюме и с пучком на голове представляет для нее реальную опасность.
— Ну… — протянул Жидков и, шагнув к Ларисе, шепотом спросил:
— Вы не раздумали представляться моей подружкой? Учтите, Мариша — девушка взрывоопасная.
— Думаете, придется сражаться за ваше тело?
— Не исключено.
— Господи.
— О чем это вы шепчетесь? — спросила бдительная Мариша, положив руку Жидкову на плечо. И оглядела Ларису с ног до головы:
— Приветик!
— Вы вот что, — ответила та, громко сглотнув. — Уходите обратно!
— Куда это — обратно? — опешила блондинка, наморщив гладко отштукатуренный лобик.
— Откуда пришли! — уже более храбро пояснила Лариса и выставила вперед одну ногу, будто бы собралась идти в штыковую атаку.
Сволочь Жидков смотрел на нее с интересом.
— Ах, вон что! — процедила Мариша сквозь напомаженные губки. Несколько секунд стояла неподвижно, после чего заявила:
— Ничего у вас не выйдет.
Оттолкнула Ларису плечом и прошла в кухню. Плюхнулась на стул, где до нее сидела Маргарита, схватила чашку с чуть теплым чаем и залпом выпила. Потом закинула ногу на ногу и заявила:
— Я никуда отсюда не уйду!
Лариса сжала кулаки. Таблетка! Придется изощряться и снова подмешивать снотворное — чертова кукла проглотила его и не поморщилась. Жидков приплелся вслед за ними, молча достал из шкафчика бутылку коньяка, налил себе рюмку и опорожнил ее.
— Мне тоже коньяку, — потребовала Мариша.
— Щас, — отозвался он. — С тобой и трезвой трудно сладить, а уж пьяную я тебя вообще готов прикончить. Ты орешь, как Тарзан, и прыгаешь, как его обезьяна Чита.
— Вам определенно пора уходить, — напомнила о себе Лариса, которая стояла в проходе, вытянув руки по швам.
— Никуда я не пойду!
— У вас что, совсем нет девичьей гордости?!
— Вот именно, — поддакнул Жидков и выпил еще рюмку.
— Чего? — опешила блондинка. — Боже, где ты взял это ископаемое, пушистик?! Это потенциальная старая дева! Посмотри на нее! Она из тех, кто живет под девизом: «Не подари поцелуя без любви!» Сейчас я начну хохотать.
— Не надо, — испугался Жидков. — Я больше люблю, когда у тебя плохое настроение. От твоего смеха в моем организме происходят необратимые изменения.
Мариша открыла рот, чтобы ответить, но тут снова позвонили в дверь.
— О! — сказал Жидков. — Наверное, это вернулась мамочка.
— Неужели? — ехидно спросила Мариша и, спрыгнув со стула, побежала в прихожую, по пути толкнув Ларису бедром.
— А ну-ка, стой! — метнулся за ней хозяин дома. — Не смей подходить к двери. Спроси, кто!
Оставшись одна, Лариса подскочила к рюмке, которую Жидков в очередной раз наполнил коньяком, и бросила в нее таблетку снотворного. После чего потрусила на голоса.
Дверь уже открыли, впустив в квартиру высокую полногрудую шатенку, которая с порога кинулась в бой.
— Какого черта?! — возмущалась она, обжигая пламенным взором Маришу. — Что это за модель агентства «Секс по телефону»? Что это за греза школьника в период полового созревания? Котик! Как это понимать?!
Котик потер лоб и сказал неопределенным тоном:
— Нина, милая, не нужно устраивать сцены…
— В квартиру ты не пройдешь! — заявила Мариша, загородив собой проход.
— Нас и так тут слишком много, — пробормотала себе под нос подтянувшаяся к компании Лариса, но шатенка услышала.
— У тебя что, нас трое? — не поверила она. — Котик, как ты мог?!
— Ну, мог, — ответил котик. — Я вас всех очень люблю. Не представляю даже, как можно выбрать.
— Мы сами разберемся, — заявила Нина и протиснулась мимо Мариши, попутно ущипнув ее за руку.
— Ай! — взвыла та и добавила непечатное слово.
Лариса и сама не заметила, как отлетела к стене.
— Полегче! — возмутилась она и бросилась за Ниной в кухню.
— О, выпивка, — оживилась та, увидев коньяк. Подняла рюмку и опрокинула в рот.
— Что вы наделали?! — закричала Лариса, врываясь следом. — Это… Это не для вас стояло!
— Я себе еще налью, — успокоил ее Жидков, который, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно.
И действительно — налил и выпил. «Интересно, сколько ему надо для счастья? — подумала Лариса. — Может, сегодня и снотворное не понадобится? Кстати, неплохо, что обе девицы получили по таблетке — вскоре они почувствуют слабость и сонливость и слиняют».
Не тут-то было. Ни слабости, ни сонливости девицы не испытывали. Они обе устроились за столом капитально и принялись поедать печенье, которое Жидков выставил для своей мамочки. При этом ни на секунду не умолкали, обзывая друг друга ужасными словами и расплевывая вокруг себя крошки.
— Чайку? — предложил «тепленький» хозяин дома, у которого за последние полчаса невероятно поднялось настроение. Взял чайник и принялся неаккуратно разливать по чашкам горячую воду. — Лично я выпью. Надо немножко… встряхнуться. Лара, дорогая, ты будешь чай с женским именем? «Принцесса Нури». — Он рассмеялся и добавил нежно:
— А то ты что-то побледнела, моя прелесть.
Блондинка и шатенка немедленно замолчали и во все глаза уставились на Ларису. Она почувствовала себя крокодилом, на которого пристально смотрят любительницы дорогих сумочек.
— Прелесть? — одними губами переспросила Нина и потрясла головой.
Лариса даже обиделась. Она всегда считала, что выглядит элегантно. Конечно, ее одежда не была такой стильной, а косметика такой дорогой, как у них, но чтобы уж так поражаться… И лицо у нее симпатичное. Помаду «Романтик найт», конечно, не пригласят рекламировать, но и встать во второй ряд во время массовой фотосъемки не попросят.
— Отчего бы пушистику и котику не полюбить меня? — спросила она, изо всех сил сдерживая обиду.
— Потому что это невозможно! — откликнулась Нина.
И тут снова позвонили в дверь.
Лариса повернулась к нетрезвому уже Жидкову и свистящим шепотом спросила:
— Вы что, специально все это подстроили?!