Страница:
Галина КУЛИКОВА
ВУДУ ДЛЯ «ЧАЙНИКОВ»
* * *
Арсений Кудесников гнал машину сквозь ночь и негромко напевал. Настроение было чудесным — он хорошо выполнил работу, справившись с весьма затейливым дельцем. Свет фар с силой отталкивал горизонт, который казался опасно близким, и лента дорожной разметки, шурша, убегала под колеса. В низком небе висела абсолютно круглая, страшная, кладбищенская луна. К пустынному шоссе вплотную подступали непричесанные деревья, а редкие фонари напоминали подслеповатых стариков, преисполненных пессимизма. Впечатлительному человеку такой пейзаж вряд ли пришелся бы по душе.
А вот Кудесникову все было нипочем. В его кармане лежал тяжелый пистолет, а рядом на пассажирском сиденье развалился персидский кот по кличке Мерседес, повсюду сопровождавший хозяина, — огромный, широкомордый и флегматичный. Ошейник, украшенный разноцветными стекляшками, тонул в душной шерсти. Цепочка, на которой Кудесников водил своего любимца по улицам, валялась тут же, на резиновом коврике.
— Жизнь хороша! — сообщил Арсений коту, легко вписываясь в поворот.
И тут же с коротким воплем ударил по тормозам. Машина завизжала и от неожиданности едва не встала на дыбы, как осаженная лошадь. Мерседес, коротко мякнув, свалился на пол. Однако Арсений даже не повернул головы. Взгляд его был прикован к человеческому телу, перегородившему дорогу.
Женщина! Она лежала поперек разделительной полосы, разметав руки. Вечернее платье открывало колени, темные волосы растеклись вокруг головы блестящей лужей. Атласная туфля слетела с ноги и валялась поодаль, посверкивая стеклярусом. Транспортных средств поблизости не наблюдалось — никого и ничего.
Кудесников громко сглотнул и заставил себя разжать пальцы, стиснувшие руль.
— Гадство, — прошипел он. Зажмурился и снова открыл глаза. Женщина никуда не делась. — Знаем мы такие штучки!
Он действительно знал такие штучки. Вы катите по дороге и вдруг замечаете лежащего на пути человека. Останавливаетесь, выпрыгиваете из машины, и тут… Из придорожной канавы выскакивают добры молодцы, бьют вас по башке и угоняют автомобиль со всем содержимым. Предполагаемый труп, естественно, встает и присоединяется к шайке, хмыкнув в ваше запрокинутое лицо.
Кудесников поспешно поднял стекло и сдал назад, отъехав от женщины на приличное расстояние.
— Не может быть, — сказал он Мерседесу, взобравшемуся обратно на сиденье, — чтобы эта мадам оказалась тут случайно — ее наверняка подложили! Очевидно, у меня хотят отнять деньги. Но кто мог знать, что я поеду именно этой дорогой? — И сам себе ответил: — Да никто не мог.
Логичнее было бы возвращаться в Москву другим путем. Он специально выбрал долгий, окольный, чтобы оградить себя от всяких случайностей. Он любил ездить по пустым дорогам — в этом была некая анонимность, приятная его сердцу. Вероятно, по ночам здесь идет охота на лохов, и ловушку подстроили для первого попавшегося водителя, а не лично для него, Арсения Кудесникова.
Носок его ботинка шевельнулся, тронув педаль. Автомобиль вновь пополз вперед, похожий на кошку, подбирающуюся к бабочке. На этот раз он остановился гораздо дальше, чтобы иметь свободу маневра и объехать живое препятствие по встречной полосе.
Именно в этот самый момент женщина зашевелилась и открыла глаза. Потом неожиданно резко села и повернула к Кудесникову бледное лицо — обморочно красивое, с красно-карминовым ртом. Арсений разнервничался. Приспустил стекло, чтобы образовалась щелочка толщиной с мышиный хвост, и крикнул в нее:
— А вот я возьму и не выйду из машины, а?
Женщина ничего не ответила. Поднесла руку к лицу и потрогала лоб, будто бы проверяла, нет ли у нее температуры. Дикая ситуация! Кудесников достал пистолет и, держа его в правой руке, левой приоткрыл дверцу. Стрелял он неплохо и заранее решил, что будет целиться в конечности — если, конечно, кто-нибудь выпрыгнет из зарослей. Однако все оставалось по-прежнему, и в сгрудившихся под откосом черных кустах не слышно было ни треска, ни шороха.
Кудесников осторожно выставил ногу наружу и подержал ее в воздухе, будто пробовал пальцами воду — хороша ли. Внутри у него все сжалось в предвкушении поединка. Вот сейчас выскочат, побегут, крикнут…
— Вы что, сбили меня? — испуганно спросила женщина, не сводя с Кудесникова огромных вампирских глаз. Она уже надела отлетевшую туфлю и подтянула коленки к животу, словно девчонка, забравшаяся на диван с наспех вымытым яблоком.
— Я?! — возмутился тот, выбравшись из машины весь, целиком, но все еще опасаясь совсем отпустить дверцу. — Когда я подъехал, вы уже валялись тут, милочка.
Кудесников был высоким и статным мужчиной. Он вплотную подобрался к сорока годам, но все еще медлил перед решительным переходом на другую сторону жизни. Женщины любили его — страшной бескорыстной любовью, — но он не отвечал им взаимностью, более того, не доверял ни одной. А уж этой, на дороге, не собирался ни верить, ни сочувствовать.
— Кажется, у вас ничего не болит, — добавил он ехидно. — И крови нет. Довольно странный наезд, верно? Так что давайте вставайте. И вообще — кто вы такая?
Женщина нахмурилась. На ее мелованном лбу прорисовались складочки.
— Господи, — пробормотала она, суетливо завертевшись на месте, чтобы половчее подняться на ноги. Поднялась и беспомощно посмотрела на Кудесникова. — Я… Я ничего не помню! Вообще ничего. Как меня зовут? Кто я? Как я сюда попала?
— О! — ответил тот, заведя глаза. — Почему-то я ни чуточки не удивлен.
Теперь уже он не опасался, что кто-то нападет на него прямо здесь, на темной пустынной дороге. Налицо перспективное планирование. По всем законам жанра он должен посадить эту красногубую в машину и принять участие в ее судьбе.
Она стояла перед ним с опущенными руками — отвратительно красивая и несчастная. Ему даже потребовалось сделать над собой усилие, чтобы подчиниться здравому смыслу. Когда он полез в машину, незнакомка потрясенно воскликнула:
— Вы что, бросаете меня?!
— Вот именно, — кивнул тот, шлепнулся на сиденье и решительно захлопнул дверцу. — Чао, малышка!
Машина сорвалась с места и полетела вперед, демонстративно обойдя «малышку» по широкой дуге. Кудесников некоторое время удерживал взглядом обтекаемую фигурку в зеркальце заднего вида, но потом непроизвольно моргнул, и она исчезла.
Тогда он принялся насвистывать. И так откровенно при этом фальшивил, что Мерседес поднял голову и укоризненно посмотрел на хозяина.
— Ну ладно, ладно! — буркнул Арсений. — Сам знаю!
Он выкрутил руль, заложил чудовищный вираж и поехал обратно. Женщина брела ему навстречу, крепко обхватив себя руками за плечи. Услышав шум мотора, она шарахнулась к обочине и едва не свалилась в кювет.
— Это я, — сообщил Кудесников, затормозив и высунувшись в окно. — Я решил, что смогу подбросить вас до города.
— Почему? — растерянно спросила она.
— Не желаю прочесть о вас в криминальной сводке за неделю, вот почему, — Сварливо ответил сыщик. — Залезайте.
Женщина посмотрела на него в упор и сказала:
— Но я вас боюсь.
— Я вас тоже боюсь, — проворчал тот и приказал Мерседесу: — Давай прыгай назад, у нас попутчица.
Мерседес послушно сиганул на заднее сиденье, и незнакомка изумленно воскликнула:
— Ой, какая киса!
— Это мужчина, кот, — внес ясность Кудесников, наблюдая за тем, как она влезает в салон и устраивается.
Вместе с ней появился новый запах — свежего ветра и выдохшихся духов. Она немедленно извернулась, чтобы поглазеть на Мерседеса. Кот пошло развалился сзади, расставив лапы — приглашал почесать себя. Поганец любил женщин.
— Только не размахивайте руками во время пути, а то я нервный, — предупредил Кудесников и тронул машину с места.
Несколько минут они ехали молча, примериваясь друг к другу. Теперь уже пустынная дорога, на которую с двух второй наваливалась темная туша леса, не казалась приятной. Хотелось скорее попасть в город, в его сверкающее и пульсирующее чрево, чтобы испытать обманчивое чувство безопасности.
Незнакомка не выдержала первой. Она вдруг тяжело задышала, громко втягивая воздух через нос.
— Вы что это? — с подозрением спросил Арсений. — Вздумали рыдать?
— Я не помню своего имени, — трагическим тоном ответила та. Слезы действительно выползли из ее глаз и повисли на округлых щеках. — Наверное, мне надо в больницу.
— Психиатрическую? — уточнил сыщик.
Он лихорадочно размышлял, имеет ли эта девица к нему какое-то отношение или все-таки нет. А вдруг его выследили? Тот джип, который обогнал его на выезде из подмосковного поселка, ревя, как реактивный самолет… Может быть, девица выскочила оттуда? У него столько дел за плечами, столько недовольных, обозленных, мстительных мерзавцев, которых он вывел на чистую воду. Или собирается вывести в ближайшее время. Вполне возможно, что эта красотка — живое орудие мести. Она слишком хороша, чтобы быть настоящей.
— Меня что, запрут в сумасшедшем доме? — Женщина всем корпусом развернулась к Кудесникову, расширив глаза. В них стоял ужас, — В таком случае я не хочу в больницу.
Платье обтягивало ее плотно, и вблизи казалось скользким, как змеиная шкура. «Вряд ли под ним можно спрятать оружие», — решил Арсений и неожиданно спросил:
—У вас не было с собой сумочки?
— Нет, — растерянно ответила она. — Вы же сами видели.
— И часов с гравировкой, и медальона с адресом тоже. Так что неизвестно, куда вас можно сдать. Разве только в милицию.
Она протяжно всхлипнула:
— Я не хочу в милицию! Я боюсь…
— Милиции я тоже боюсь, — честно признался Кудесников. — Особенно ночью и на темной дороге.
Незнакомка поморгала и стесненным голосом спросила:
— А что же нам делать?
Кудесников засмеялся. Его позабавило это «нам». Будто бы он уже пристегнут к ней гражданской ответственностью. Женщины обладают феноменальной способностью в два счета сваливать на подвернувшихся мужчин личные проблемы.
— Ничего не остается, как поехать ко мне, — откликнулся он. — Я сварганю вам бутерброд с колбасой, напою сладким чаем, после чего вы попытаетесь освежить свою память. Идет?
— Но я вас совсем не знаю!
В ее голосе появились истерические нотки. Кудесников пожал плечами и заметил:
— Это можно довольно быстро поправить.
Он достал из внутреннего кармана пиджака глянцевую визитку и протянул ей.
Женщина схватила карточку и, склонив голову, прочитала вслух:
— Частный детектив Арсений Кудесников. Вы — частный детектив?!
— Теперь скажите, что именно я вам и нужен.
— Не думаю, — пробормотала она. — У меня ведь ничего нет. И денег тоже.
— Я уверен, — оптимистично ответил Арсений, — что существуют мужчины, готовые оплатить мои услуги. Впрочем, возможно, это и не понадобится. Возможно, ваша фотография появится завтра во всех газетах под заголовком «Ушла и не вернулась». Допускаю, что вы жена немецкого посла или любовница нефтяного магната. На вас дорогущее платье и кольцо с бриллиантами. Кроме того, вы ухожены и блестите, как серебряная плевательница в богатом доме.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина. Они уже въехали в пригород, и за машиной, отталкивая друг друга, понеслись серые пятиэтажки. Время от времени попадались оазисы остановок, украшенные урнами, и киоски, торгующие едой, запаянной в разноцветный пластик. Кудесников подумал, что если извлечь из предлагаемых продуктов консерванты и красители, то можно подсластить, подкрасить и заложить на длительное хранение взрослого слона. Сколько киосков, столько слонов.
— Почему именно жена посла? — спросила незнакомка после долгой паузы.
— Я говорю образно, — нетерпеливо ответил Кудесников. — Мне вообще в последнее время везет, как утопленнику. Просто рок какой-то! Я работаю один, видите ли. Стараюсь не влезать ни во что серьезное. И вот в прошлом месяце помогаю скромному американцу найти старого русского друга и оказываюсь в центре международного скандала. Или еще событие! Недавно является ко мне рабочий механического завода. Заподозрил жену в измене и во что бы то ни стало решил дознаться, кто ее любовник. Жена работает продавщицей в ювелирном магазине. Уж и побегал я за ней! И знаете, кто оказался ее любовником? Семигуб!
— Кто это? — рассеянно спросила незнакомка.
— Не помните, кто такой Семигуб? — удивился Кудесников. — Эк вас приложило… Кстати, если вздумаете кому-то пересказать эту историю, я буду все отрицать. Семигуба каждый день показывают по телевизору в политических новостях: Муж, когда узнал, сразу попросился в уборную. Уверен, что он сидит теперь на своем механическом заводе безвылазно.
— Или в уборной, — поддакнула она. — Безвылазно.
— Приятно, что у вас есть чувство юмора, — желчно заметил Кудесников, — но с вами, я думаю, мне тоже не повезло. От вас просто разит неприятностями.
— Почему это? — Кажется, она обиделась.
— Вы помните свое лицо? Помните, как выглядите? Нет? Вы выглядите так, будто вас создали мастера по спецэффектам на студии Стивена Спилберга. Вы можете прямо сейчас отправляться в столицу Филиппин на конкурс «Мисс мира», заранее купив чемоданчик для короны.
Она немедленно схватилась за лицо руками, как будто это могло дать ей представление о собственной внешности.
Кудесников сжалился и повернул зеркальце, в которое она поспешно заглянула, на миг оторвавшись от сиденья. И пробормотала:
— О господи! У вас есть расческа?
— Какая расческа?! — вознегодовал он. — Вы что, не понимаете, что влипли? А если вы кого-нибудь кокнули сегодня ночью?
И тут она все-таки расплакалась. Сначала мелко подрожала подбородком, слепив из накрашенных губ клубничину, уронила несколько серебряных слез на колени, а потом закрылась руками и затряслась, как бурильная установка.
Будучи мужчиной опытным, Кудесников не стал ее утешать. В процессе утешения женщины припадают к вашей груди, или обнимают за шею, или опираются на плечо, но в итоге всегда садятся вам на голову.
Пока бедняжка рыдала и всхлипывала, они добрались до места. Сыщик проживал в большом современном доме рядом с душистым липовым парком и прудиком, который нынешней весной оккупировали жирные утки. Дом был обнесен забором, а возле ворот дежурил охранник с постной физиономией. Он постоянно ходил туда-сюда, точно заведенный. Завидев Арсения, «страж врат» кивнул головой, но потом перевел взгляд на его попутчицу, был наповал сражен ее красотой и на некоторое время остекленел.
Зарулив на стоянку, сыщик вытащил попутчицу из машины и, неласково схватив за локоть, повлек к подъезду. Кот Мерседес важно шел впереди, натянув цепочку. И лишь изредка, наступив в мелкую лужу, притормаживал, чтобы потрясти лапой.
В лифте она смотрела только на кота, ахала, приседала и оглаживала его двумя руками. К концу путешествия бедняга стал выглядеть так, будто пролез через узкий рукав.
— Вы любите кошек? — с подозрением спросил Кудесников.
— Н-не знаю, — пробормотала женщина. Разогнулась и сдула со лба прядь волос. Волосы были мягкими и легкими, как в телевизионной рекламе, и блестели от избытка питательных веществ. — Я ничего про себя не знаю.
Когда дверь в квартиру распахнулась, оба некоторое время помедлили на пороге, как ныряльщики на краю утеса. Наконец Кудесников отринул сомнения, вошел внутрь и включил в прихожей свет. Освобожденный кот нырнул в коридор и мгновенно исчез в глубине квартиры.
— Нужно придумать вам какое-то прозвище, — заявил сыщик, сняв башмаки и задвинув их носком правой ноги под вешалку. — Не могу же я постоянно обращаться к вам «Эй!». Вам нравится имя Дина?
— Мне все равно, — выдавила она. — Пусть будет Дина. Мне правда все равно.
Она скинула свои офигительные туфли, которые были похожи на музейный экспонат. Вероятно, их делали вручную, и мастер посадил зрение, вышивая все эти узоры. Кудесников задержал на них взгляд. В душе у него снова шевельнулось опасение, что рано или поздно за «Диной» приедет длинный лимузин в сопровождении мотоциклистов-автоматчиков. Дину увезут, а его на всякий случай кастрируют.
Издав тяжкий вздох, он прошел по квартире, зажигая повсюду свет. Шторы были задернуты круглосуточно, из-за чего одна подружка называла его квартиру фотолабораторией.
Войдя в спальню, Кудесников снял костюм и аккуратно повесил его в шкаф. Рубашку положил в пакет для грязного белья. Он редко надевал костюмы, предпочитая тесные вельветовые штаны и пуловеры на голое тело. Пожилые соседки между собой называли его «фасонистым мужчиной» и были убеждены, что он артист.
— Послушайте, Дина! — крикнул Арсений, переодевшись в джинсы и футболку. — Вы все еще стоите в коридоре?
Он отлично знал, что она не двинулась с места, потому что оставил в двери щелку, чтобы подглядывать и подслушивать.
— Да, — ответила новоиспеченная Дина после некоторой паузы.
Она действительно стояла в коридоре, переступая черными шелковыми ногами на жиденьком коврике.
— Хотите есть, пить, спать? Или, может быть, вам нужно в уборную?
Кудесников взъерошил волосы на макушке. Такое впечатление, что она сказочная принцесса, а он углекоп, который не знает, как обращаться со столь дорогим товаром.
— Я сильно замерзла, — призналась Дина и в подтверждение своих слов поежилась. — На улице так холодно, а это платье… Наверное, я сбежала с какой-то вечеринки.
— Или вас выкинули из машины, — высказал собственное предположение Кудесников.
— Мне хочется принять ванну. Вы… как?
— Сейчас принесу халат и полотенца. Можете пока покопаться в шкафчике и выбрать себе тапки.
Она проводила его взглядом и подумала, что он абсолютно безопасен. Несмотря на напускное нахальство, было в нем что-то такое… благородное, что ли. Кроме того, он был единственным человеком, которого она знала. На месте воспоминаний в ее голове вертелась клочковатая тьма, иссеченная красно-белыми всполохами огня. Это было похоже на чертово колесо с пылающими кабинками, и Дина на секунду зажмурилась.
Запершись в ванной, она пустила воду и уставилась в зеркало. Некоторое время изучала себя, потом вздохнула и принялась раздеваться. На ее ногах оказались чулки на широких резинках, с них она и начала. Подобрала платье и двумя руками потянула левый. Он пополз вниз неохотно — и не зря! Ему, оказывается, было что скрывать. Резинка отъехала, и глазам открылась длинная черная полоса на ноге.
Сначала Дина даже не поняла, что это такое. Подумала — грязь или шрам. И только наклонившись, различила буквы и цифры. Неровные черненькие буковки, как маленькие клещи, впились в ее розовую ногу и засели в ней намертво.
Первым ее порывом было броситься к Кудесникову, чтобы сообщить о находке. Однако оторвать глаз от надписи она не могла, поэтому осталась на месте и только крикнула в незапертую дверь:
— Арсений!
Арсений не собирался выпускать ночную гостью из поля зрения. Он болтался возле ванной комнаты, поэтому сразу же откликнулся на призыв.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил он, подойдя вплотную к двери и уставившись на блестящую ручку, в которой отразилась его растянутая по горизонтали физиономия. — Забыл предупредить, что крема от Диора у меня нету.
— Идите сюда, — ответила дверь возбужденным голосом.
— Э-э… — протянул Кудесников. — Не стоит.
— Арсений, идите ко мне! — еще раз потребовала дверь не терпящим возражений тоном.
— Зачем?
— Я вам кое-что покажу.
Сыщик тяжело вздохнул. Кажется, начинается! Она хочет заманить его в душ, чтобы насмерть поразить своим дивным мягким телом, похожим на тесто для французских булочек. Она и в одежде хороша, как русалка, а уж без нее наверняка действует на мужчин подобно оружию массового поражения. Конечно, кто предупрежден — тот вооружен, но… Мало ли, как там, внутри, все сложится. Лучше не ходить.
На самом деле Арсений себе льстил. У него была куча поклонниц, и красивые женщины так его пресытили, что головокружение при виде обнаженной натуры вряд ли ему грозило.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тем не менее поделился он своими мыслями с невидимой Диной.
— Арсений, вы должны это увидеть! — продолжала упорствовать та. — Тут есть на что посмотреть.
— Ну, в этом-то я не сомневаюсь.
— Вам даже в голову не может прийти, что у меня тут обнаружилось! Вы ничего подобного в жизни не встречали, ручаюсь.
— Господи, вы меня пугаете.
— Я начала раздеваться и просто обалдела.
— Ну, уж если вы обалдели, то я, вероятно, упаду замертво, — пробормотал Кудесников.
— Арсений, откройте дверь.
— Нет.
— Тогда я сама… — пробормотала Дина.
Сыщик едва успел отскочить назад. Дверь полетела наружу, и он крепко зажмурился, в самом деле опасаясь, что будет сражен наповал, как давешний охранник на воротах. Тут же решил, что нельзя встречать врага с закрытыми глазами, и распахнул их.
Его новая знакомая стояла на пороге в одном чулке, приподняв подол платья. Высоко на ноге у нее чернели какие-то закорючки. Сначала он подумал о татуировке, но потом вдруг понял, что видит буквы.
— Разрази меня гром! —азартно воскликнул Арсений и бросился вперед. Другой на его месте потерял бы голову от волнения при виде обнаженной сливочной ножки. Но черствое сердце Кудесникова даже не дрогнуло.
Читать кверху ногами было неудобно, поэтому он потащил Дину в комнату, бесцеремонно толкнул на диван и, усевшись рядом, собственноручно задрал ей платье. Надпись была аккуратной и очень разборчивой: «Лиственная аллея, 7-17, Игорь».
— Отлично, — пробормотал Кудесников, дергая себя за нос. — Замечательно. Вероятно, вы подвержены приступам амнезии и ваш муж пометил вас единственно возможным способом — поставив клеймо. Так делают фермеры, выжигая на шкуре склонных к авантюризму буренок фамилию владельца. Никак не могу понять, что это — татуировка? Вроде бы нет.
Он послюнявил палец и попытался стереть буквы, но они не поддавались. Похоже, надпись была сделана несмываемой краской.
— Логичнее было бы оставить здесь номер телефона, — высказала здравую мысль Дина. — Чтобы я позвонила и за мной приехали. Если я часто пропадаю… Верно?
Ей не нравилась эта надпись. От нее веяло опасностью. Кудесников бросил на Дину косой взор. Он знал, что некоторое время она будет бороться с собой, но в конце концов не устоит. У него в запасе не так много времени. Ровно столько, сколько ей потребуется, чтобы переварить новую информацию. Пятнадцать минут? Полчаса? Наверное, не больше. Потом она воспылает желанием узнать о себе правду. Вряд ли у нее хватит выдержки дождаться утра… Если, конечно, все это не подстроено.
Приложив некоторые усилия, Кудесников снова засунул Дину в ванную комнату, а сам схватился за телефон. Он работал под эгидой фонда помощи бывшим военнослужащим, и у него всегда было к кому обратиться.
— Это ты? А это я. Не спишь? Отлично. Лиственная аллея, дом семь, квартира семнадцать, — быстро проговорил он в трубку. — Там должен находиться некий Игорь. Узнай, кто он такой. Вывернись наизнанку, но узнай, ясно?
Бросив трубку, он достал из книжного шкафа атлас, чтобы отыскать незнакомую ему аллею на карте Москвы. Прикинул расстояние. По пустому городу езды примерно минут двадцать. Уголком атласа он с остервенением почесал висок, словно хотел таким способом расшевелить мозги. Если все подстроено, то чего от него ждут враги? Что он посадит Дину в автомобиль и повезет по таинственному адресу? Ужасно примитивная ловушка. Вероятно, ее подстроили примитивные личности. Но рисковать все же не стоит. «Не поеду, — решил Кудесников. — Ни за что».
Дина появилась из ванной комнаты розовая и душистая. Глаза ее блестели, как у собаки, узревшей в руках хозяина поводок и сообразившей, что впереди чудесная незапланированная прогулка. Она уже приняла решение.
Кудесников завел ее на кухню, соорудил многоярусный бутерброд, залил пряный пакетик чая кипятком и водрузил на стол угощение.
— Ешьте! — приказал он. — Возможно, вы привыкли к виноградным улиткам, но в моем холодильнике только плебейская колбаса, так что придется потерпеть.
— Я решила, что нужно туда поехать, — с трудом выговорила Дина, набив рот хлебом. — На Лиственную аллею.
— Сейчас?! — притворно изумился Кудесников. — В третьем часу ночи?
— А вдруг этот Игорь уходит спозаранку, — парировала она. — Именно ночью есть шанс застать его дома. А то потом целый день ждать…
— Предупреждаю сразу, — сказал сыщик. — Я готов заплатить за такси — и это все. У меня был тяжелый день, и завтра будет тяжелый день, так что я ложусь спать.
— Я думала, вы действительно решили мне помочь… — Дина проглотила хлеб и уставилась на него глазами, полными укоризны.
— Я разве не помог? — возразил Кудесников. — Кроме того, если неведомый Игорь пошлет вас подальше, можете возвращаться обратно.
— Как это он меня пошлет? — изумилась Дина. — А даже если и пошлет… По крайней мере, скажет, кто я такая.
Пока она ела, сыщик вызвал для нее такси и отыскал легкую курточку, которую забыла в платяном шкафу одна из его девиц. Потом свел Дину вниз по лестнице и усадил в машину. Она уверяла, что ей одной страшно, но он не сдавался. Рано ему вступать в игру. Вот узнает все про этого Игоря, тогда…
Как только такси тронулось с места, Кудесников помахал ему вослед ручкой, вернулся домой и действительно лег сдать. Слева от подушки он поставил телефонный аппарат, а справа положил мобильный. Мерседес попытался взгромоздиться ему на живот, но, как всегда, был безжалостно изгнан и ушел, оговариваясь.
А вот Кудесникову все было нипочем. В его кармане лежал тяжелый пистолет, а рядом на пассажирском сиденье развалился персидский кот по кличке Мерседес, повсюду сопровождавший хозяина, — огромный, широкомордый и флегматичный. Ошейник, украшенный разноцветными стекляшками, тонул в душной шерсти. Цепочка, на которой Кудесников водил своего любимца по улицам, валялась тут же, на резиновом коврике.
— Жизнь хороша! — сообщил Арсений коту, легко вписываясь в поворот.
И тут же с коротким воплем ударил по тормозам. Машина завизжала и от неожиданности едва не встала на дыбы, как осаженная лошадь. Мерседес, коротко мякнув, свалился на пол. Однако Арсений даже не повернул головы. Взгляд его был прикован к человеческому телу, перегородившему дорогу.
Женщина! Она лежала поперек разделительной полосы, разметав руки. Вечернее платье открывало колени, темные волосы растеклись вокруг головы блестящей лужей. Атласная туфля слетела с ноги и валялась поодаль, посверкивая стеклярусом. Транспортных средств поблизости не наблюдалось — никого и ничего.
Кудесников громко сглотнул и заставил себя разжать пальцы, стиснувшие руль.
— Гадство, — прошипел он. Зажмурился и снова открыл глаза. Женщина никуда не делась. — Знаем мы такие штучки!
Он действительно знал такие штучки. Вы катите по дороге и вдруг замечаете лежащего на пути человека. Останавливаетесь, выпрыгиваете из машины, и тут… Из придорожной канавы выскакивают добры молодцы, бьют вас по башке и угоняют автомобиль со всем содержимым. Предполагаемый труп, естественно, встает и присоединяется к шайке, хмыкнув в ваше запрокинутое лицо.
Кудесников поспешно поднял стекло и сдал назад, отъехав от женщины на приличное расстояние.
— Не может быть, — сказал он Мерседесу, взобравшемуся обратно на сиденье, — чтобы эта мадам оказалась тут случайно — ее наверняка подложили! Очевидно, у меня хотят отнять деньги. Но кто мог знать, что я поеду именно этой дорогой? — И сам себе ответил: — Да никто не мог.
Логичнее было бы возвращаться в Москву другим путем. Он специально выбрал долгий, окольный, чтобы оградить себя от всяких случайностей. Он любил ездить по пустым дорогам — в этом была некая анонимность, приятная его сердцу. Вероятно, по ночам здесь идет охота на лохов, и ловушку подстроили для первого попавшегося водителя, а не лично для него, Арсения Кудесникова.
Носок его ботинка шевельнулся, тронув педаль. Автомобиль вновь пополз вперед, похожий на кошку, подбирающуюся к бабочке. На этот раз он остановился гораздо дальше, чтобы иметь свободу маневра и объехать живое препятствие по встречной полосе.
Именно в этот самый момент женщина зашевелилась и открыла глаза. Потом неожиданно резко села и повернула к Кудесникову бледное лицо — обморочно красивое, с красно-карминовым ртом. Арсений разнервничался. Приспустил стекло, чтобы образовалась щелочка толщиной с мышиный хвост, и крикнул в нее:
— А вот я возьму и не выйду из машины, а?
Женщина ничего не ответила. Поднесла руку к лицу и потрогала лоб, будто бы проверяла, нет ли у нее температуры. Дикая ситуация! Кудесников достал пистолет и, держа его в правой руке, левой приоткрыл дверцу. Стрелял он неплохо и заранее решил, что будет целиться в конечности — если, конечно, кто-нибудь выпрыгнет из зарослей. Однако все оставалось по-прежнему, и в сгрудившихся под откосом черных кустах не слышно было ни треска, ни шороха.
Кудесников осторожно выставил ногу наружу и подержал ее в воздухе, будто пробовал пальцами воду — хороша ли. Внутри у него все сжалось в предвкушении поединка. Вот сейчас выскочат, побегут, крикнут…
— Вы что, сбили меня? — испуганно спросила женщина, не сводя с Кудесникова огромных вампирских глаз. Она уже надела отлетевшую туфлю и подтянула коленки к животу, словно девчонка, забравшаяся на диван с наспех вымытым яблоком.
— Я?! — возмутился тот, выбравшись из машины весь, целиком, но все еще опасаясь совсем отпустить дверцу. — Когда я подъехал, вы уже валялись тут, милочка.
Кудесников был высоким и статным мужчиной. Он вплотную подобрался к сорока годам, но все еще медлил перед решительным переходом на другую сторону жизни. Женщины любили его — страшной бескорыстной любовью, — но он не отвечал им взаимностью, более того, не доверял ни одной. А уж этой, на дороге, не собирался ни верить, ни сочувствовать.
— Кажется, у вас ничего не болит, — добавил он ехидно. — И крови нет. Довольно странный наезд, верно? Так что давайте вставайте. И вообще — кто вы такая?
Женщина нахмурилась. На ее мелованном лбу прорисовались складочки.
— Господи, — пробормотала она, суетливо завертевшись на месте, чтобы половчее подняться на ноги. Поднялась и беспомощно посмотрела на Кудесникова. — Я… Я ничего не помню! Вообще ничего. Как меня зовут? Кто я? Как я сюда попала?
— О! — ответил тот, заведя глаза. — Почему-то я ни чуточки не удивлен.
Теперь уже он не опасался, что кто-то нападет на него прямо здесь, на темной пустынной дороге. Налицо перспективное планирование. По всем законам жанра он должен посадить эту красногубую в машину и принять участие в ее судьбе.
Она стояла перед ним с опущенными руками — отвратительно красивая и несчастная. Ему даже потребовалось сделать над собой усилие, чтобы подчиниться здравому смыслу. Когда он полез в машину, незнакомка потрясенно воскликнула:
— Вы что, бросаете меня?!
— Вот именно, — кивнул тот, шлепнулся на сиденье и решительно захлопнул дверцу. — Чао, малышка!
Машина сорвалась с места и полетела вперед, демонстративно обойдя «малышку» по широкой дуге. Кудесников некоторое время удерживал взглядом обтекаемую фигурку в зеркальце заднего вида, но потом непроизвольно моргнул, и она исчезла.
Тогда он принялся насвистывать. И так откровенно при этом фальшивил, что Мерседес поднял голову и укоризненно посмотрел на хозяина.
— Ну ладно, ладно! — буркнул Арсений. — Сам знаю!
Он выкрутил руль, заложил чудовищный вираж и поехал обратно. Женщина брела ему навстречу, крепко обхватив себя руками за плечи. Услышав шум мотора, она шарахнулась к обочине и едва не свалилась в кювет.
— Это я, — сообщил Кудесников, затормозив и высунувшись в окно. — Я решил, что смогу подбросить вас до города.
— Почему? — растерянно спросила она.
— Не желаю прочесть о вас в криминальной сводке за неделю, вот почему, — Сварливо ответил сыщик. — Залезайте.
Женщина посмотрела на него в упор и сказала:
— Но я вас боюсь.
— Я вас тоже боюсь, — проворчал тот и приказал Мерседесу: — Давай прыгай назад, у нас попутчица.
Мерседес послушно сиганул на заднее сиденье, и незнакомка изумленно воскликнула:
— Ой, какая киса!
— Это мужчина, кот, — внес ясность Кудесников, наблюдая за тем, как она влезает в салон и устраивается.
Вместе с ней появился новый запах — свежего ветра и выдохшихся духов. Она немедленно извернулась, чтобы поглазеть на Мерседеса. Кот пошло развалился сзади, расставив лапы — приглашал почесать себя. Поганец любил женщин.
— Только не размахивайте руками во время пути, а то я нервный, — предупредил Кудесников и тронул машину с места.
Несколько минут они ехали молча, примериваясь друг к другу. Теперь уже пустынная дорога, на которую с двух второй наваливалась темная туша леса, не казалась приятной. Хотелось скорее попасть в город, в его сверкающее и пульсирующее чрево, чтобы испытать обманчивое чувство безопасности.
Незнакомка не выдержала первой. Она вдруг тяжело задышала, громко втягивая воздух через нос.
— Вы что это? — с подозрением спросил Арсений. — Вздумали рыдать?
— Я не помню своего имени, — трагическим тоном ответила та. Слезы действительно выползли из ее глаз и повисли на округлых щеках. — Наверное, мне надо в больницу.
— Психиатрическую? — уточнил сыщик.
Он лихорадочно размышлял, имеет ли эта девица к нему какое-то отношение или все-таки нет. А вдруг его выследили? Тот джип, который обогнал его на выезде из подмосковного поселка, ревя, как реактивный самолет… Может быть, девица выскочила оттуда? У него столько дел за плечами, столько недовольных, обозленных, мстительных мерзавцев, которых он вывел на чистую воду. Или собирается вывести в ближайшее время. Вполне возможно, что эта красотка — живое орудие мести. Она слишком хороша, чтобы быть настоящей.
— Меня что, запрут в сумасшедшем доме? — Женщина всем корпусом развернулась к Кудесникову, расширив глаза. В них стоял ужас, — В таком случае я не хочу в больницу.
Платье обтягивало ее плотно, и вблизи казалось скользким, как змеиная шкура. «Вряд ли под ним можно спрятать оружие», — решил Арсений и неожиданно спросил:
—У вас не было с собой сумочки?
— Нет, — растерянно ответила она. — Вы же сами видели.
— И часов с гравировкой, и медальона с адресом тоже. Так что неизвестно, куда вас можно сдать. Разве только в милицию.
Она протяжно всхлипнула:
— Я не хочу в милицию! Я боюсь…
— Милиции я тоже боюсь, — честно признался Кудесников. — Особенно ночью и на темной дороге.
Незнакомка поморгала и стесненным голосом спросила:
— А что же нам делать?
Кудесников засмеялся. Его позабавило это «нам». Будто бы он уже пристегнут к ней гражданской ответственностью. Женщины обладают феноменальной способностью в два счета сваливать на подвернувшихся мужчин личные проблемы.
— Ничего не остается, как поехать ко мне, — откликнулся он. — Я сварганю вам бутерброд с колбасой, напою сладким чаем, после чего вы попытаетесь освежить свою память. Идет?
— Но я вас совсем не знаю!
В ее голосе появились истерические нотки. Кудесников пожал плечами и заметил:
— Это можно довольно быстро поправить.
Он достал из внутреннего кармана пиджака глянцевую визитку и протянул ей.
Женщина схватила карточку и, склонив голову, прочитала вслух:
— Частный детектив Арсений Кудесников. Вы — частный детектив?!
— Теперь скажите, что именно я вам и нужен.
— Не думаю, — пробормотала она. — У меня ведь ничего нет. И денег тоже.
— Я уверен, — оптимистично ответил Арсений, — что существуют мужчины, готовые оплатить мои услуги. Впрочем, возможно, это и не понадобится. Возможно, ваша фотография появится завтра во всех газетах под заголовком «Ушла и не вернулась». Допускаю, что вы жена немецкого посла или любовница нефтяного магната. На вас дорогущее платье и кольцо с бриллиантами. Кроме того, вы ухожены и блестите, как серебряная плевательница в богатом доме.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина. Они уже въехали в пригород, и за машиной, отталкивая друг друга, понеслись серые пятиэтажки. Время от времени попадались оазисы остановок, украшенные урнами, и киоски, торгующие едой, запаянной в разноцветный пластик. Кудесников подумал, что если извлечь из предлагаемых продуктов консерванты и красители, то можно подсластить, подкрасить и заложить на длительное хранение взрослого слона. Сколько киосков, столько слонов.
— Почему именно жена посла? — спросила незнакомка после долгой паузы.
— Я говорю образно, — нетерпеливо ответил Кудесников. — Мне вообще в последнее время везет, как утопленнику. Просто рок какой-то! Я работаю один, видите ли. Стараюсь не влезать ни во что серьезное. И вот в прошлом месяце помогаю скромному американцу найти старого русского друга и оказываюсь в центре международного скандала. Или еще событие! Недавно является ко мне рабочий механического завода. Заподозрил жену в измене и во что бы то ни стало решил дознаться, кто ее любовник. Жена работает продавщицей в ювелирном магазине. Уж и побегал я за ней! И знаете, кто оказался ее любовником? Семигуб!
— Кто это? — рассеянно спросила незнакомка.
— Не помните, кто такой Семигуб? — удивился Кудесников. — Эк вас приложило… Кстати, если вздумаете кому-то пересказать эту историю, я буду все отрицать. Семигуба каждый день показывают по телевизору в политических новостях: Муж, когда узнал, сразу попросился в уборную. Уверен, что он сидит теперь на своем механическом заводе безвылазно.
— Или в уборной, — поддакнула она. — Безвылазно.
— Приятно, что у вас есть чувство юмора, — желчно заметил Кудесников, — но с вами, я думаю, мне тоже не повезло. От вас просто разит неприятностями.
— Почему это? — Кажется, она обиделась.
— Вы помните свое лицо? Помните, как выглядите? Нет? Вы выглядите так, будто вас создали мастера по спецэффектам на студии Стивена Спилберга. Вы можете прямо сейчас отправляться в столицу Филиппин на конкурс «Мисс мира», заранее купив чемоданчик для короны.
Она немедленно схватилась за лицо руками, как будто это могло дать ей представление о собственной внешности.
Кудесников сжалился и повернул зеркальце, в которое она поспешно заглянула, на миг оторвавшись от сиденья. И пробормотала:
— О господи! У вас есть расческа?
— Какая расческа?! — вознегодовал он. — Вы что, не понимаете, что влипли? А если вы кого-нибудь кокнули сегодня ночью?
И тут она все-таки расплакалась. Сначала мелко подрожала подбородком, слепив из накрашенных губ клубничину, уронила несколько серебряных слез на колени, а потом закрылась руками и затряслась, как бурильная установка.
Будучи мужчиной опытным, Кудесников не стал ее утешать. В процессе утешения женщины припадают к вашей груди, или обнимают за шею, или опираются на плечо, но в итоге всегда садятся вам на голову.
Пока бедняжка рыдала и всхлипывала, они добрались до места. Сыщик проживал в большом современном доме рядом с душистым липовым парком и прудиком, который нынешней весной оккупировали жирные утки. Дом был обнесен забором, а возле ворот дежурил охранник с постной физиономией. Он постоянно ходил туда-сюда, точно заведенный. Завидев Арсения, «страж врат» кивнул головой, но потом перевел взгляд на его попутчицу, был наповал сражен ее красотой и на некоторое время остекленел.
Зарулив на стоянку, сыщик вытащил попутчицу из машины и, неласково схватив за локоть, повлек к подъезду. Кот Мерседес важно шел впереди, натянув цепочку. И лишь изредка, наступив в мелкую лужу, притормаживал, чтобы потрясти лапой.
В лифте она смотрела только на кота, ахала, приседала и оглаживала его двумя руками. К концу путешествия бедняга стал выглядеть так, будто пролез через узкий рукав.
— Вы любите кошек? — с подозрением спросил Кудесников.
— Н-не знаю, — пробормотала женщина. Разогнулась и сдула со лба прядь волос. Волосы были мягкими и легкими, как в телевизионной рекламе, и блестели от избытка питательных веществ. — Я ничего про себя не знаю.
Когда дверь в квартиру распахнулась, оба некоторое время помедлили на пороге, как ныряльщики на краю утеса. Наконец Кудесников отринул сомнения, вошел внутрь и включил в прихожей свет. Освобожденный кот нырнул в коридор и мгновенно исчез в глубине квартиры.
— Нужно придумать вам какое-то прозвище, — заявил сыщик, сняв башмаки и задвинув их носком правой ноги под вешалку. — Не могу же я постоянно обращаться к вам «Эй!». Вам нравится имя Дина?
— Мне все равно, — выдавила она. — Пусть будет Дина. Мне правда все равно.
Она скинула свои офигительные туфли, которые были похожи на музейный экспонат. Вероятно, их делали вручную, и мастер посадил зрение, вышивая все эти узоры. Кудесников задержал на них взгляд. В душе у него снова шевельнулось опасение, что рано или поздно за «Диной» приедет длинный лимузин в сопровождении мотоциклистов-автоматчиков. Дину увезут, а его на всякий случай кастрируют.
Издав тяжкий вздох, он прошел по квартире, зажигая повсюду свет. Шторы были задернуты круглосуточно, из-за чего одна подружка называла его квартиру фотолабораторией.
Войдя в спальню, Кудесников снял костюм и аккуратно повесил его в шкаф. Рубашку положил в пакет для грязного белья. Он редко надевал костюмы, предпочитая тесные вельветовые штаны и пуловеры на голое тело. Пожилые соседки между собой называли его «фасонистым мужчиной» и были убеждены, что он артист.
— Послушайте, Дина! — крикнул Арсений, переодевшись в джинсы и футболку. — Вы все еще стоите в коридоре?
Он отлично знал, что она не двинулась с места, потому что оставил в двери щелку, чтобы подглядывать и подслушивать.
— Да, — ответила новоиспеченная Дина после некоторой паузы.
Она действительно стояла в коридоре, переступая черными шелковыми ногами на жиденьком коврике.
— Хотите есть, пить, спать? Или, может быть, вам нужно в уборную?
Кудесников взъерошил волосы на макушке. Такое впечатление, что она сказочная принцесса, а он углекоп, который не знает, как обращаться со столь дорогим товаром.
— Я сильно замерзла, — призналась Дина и в подтверждение своих слов поежилась. — На улице так холодно, а это платье… Наверное, я сбежала с какой-то вечеринки.
— Или вас выкинули из машины, — высказал собственное предположение Кудесников.
— Мне хочется принять ванну. Вы… как?
— Сейчас принесу халат и полотенца. Можете пока покопаться в шкафчике и выбрать себе тапки.
Она проводила его взглядом и подумала, что он абсолютно безопасен. Несмотря на напускное нахальство, было в нем что-то такое… благородное, что ли. Кроме того, он был единственным человеком, которого она знала. На месте воспоминаний в ее голове вертелась клочковатая тьма, иссеченная красно-белыми всполохами огня. Это было похоже на чертово колесо с пылающими кабинками, и Дина на секунду зажмурилась.
Запершись в ванной, она пустила воду и уставилась в зеркало. Некоторое время изучала себя, потом вздохнула и принялась раздеваться. На ее ногах оказались чулки на широких резинках, с них она и начала. Подобрала платье и двумя руками потянула левый. Он пополз вниз неохотно — и не зря! Ему, оказывается, было что скрывать. Резинка отъехала, и глазам открылась длинная черная полоса на ноге.
Сначала Дина даже не поняла, что это такое. Подумала — грязь или шрам. И только наклонившись, различила буквы и цифры. Неровные черненькие буковки, как маленькие клещи, впились в ее розовую ногу и засели в ней намертво.
Первым ее порывом было броситься к Кудесникову, чтобы сообщить о находке. Однако оторвать глаз от надписи она не могла, поэтому осталась на месте и только крикнула в незапертую дверь:
— Арсений!
Арсений не собирался выпускать ночную гостью из поля зрения. Он болтался возле ванной комнаты, поэтому сразу же откликнулся на призыв.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил он, подойдя вплотную к двери и уставившись на блестящую ручку, в которой отразилась его растянутая по горизонтали физиономия. — Забыл предупредить, что крема от Диора у меня нету.
— Идите сюда, — ответила дверь возбужденным голосом.
— Э-э… — протянул Кудесников. — Не стоит.
— Арсений, идите ко мне! — еще раз потребовала дверь не терпящим возражений тоном.
— Зачем?
— Я вам кое-что покажу.
Сыщик тяжело вздохнул. Кажется, начинается! Она хочет заманить его в душ, чтобы насмерть поразить своим дивным мягким телом, похожим на тесто для французских булочек. Она и в одежде хороша, как русалка, а уж без нее наверняка действует на мужчин подобно оружию массового поражения. Конечно, кто предупрежден — тот вооружен, но… Мало ли, как там, внутри, все сложится. Лучше не ходить.
На самом деле Арсений себе льстил. У него была куча поклонниц, и красивые женщины так его пресытили, что головокружение при виде обнаженной натуры вряд ли ему грозило.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тем не менее поделился он своими мыслями с невидимой Диной.
— Арсений, вы должны это увидеть! — продолжала упорствовать та. — Тут есть на что посмотреть.
— Ну, в этом-то я не сомневаюсь.
— Вам даже в голову не может прийти, что у меня тут обнаружилось! Вы ничего подобного в жизни не встречали, ручаюсь.
— Господи, вы меня пугаете.
— Я начала раздеваться и просто обалдела.
— Ну, уж если вы обалдели, то я, вероятно, упаду замертво, — пробормотал Кудесников.
— Арсений, откройте дверь.
— Нет.
— Тогда я сама… — пробормотала Дина.
Сыщик едва успел отскочить назад. Дверь полетела наружу, и он крепко зажмурился, в самом деле опасаясь, что будет сражен наповал, как давешний охранник на воротах. Тут же решил, что нельзя встречать врага с закрытыми глазами, и распахнул их.
Его новая знакомая стояла на пороге в одном чулке, приподняв подол платья. Высоко на ноге у нее чернели какие-то закорючки. Сначала он подумал о татуировке, но потом вдруг понял, что видит буквы.
— Разрази меня гром! —азартно воскликнул Арсений и бросился вперед. Другой на его месте потерял бы голову от волнения при виде обнаженной сливочной ножки. Но черствое сердце Кудесникова даже не дрогнуло.
Читать кверху ногами было неудобно, поэтому он потащил Дину в комнату, бесцеремонно толкнул на диван и, усевшись рядом, собственноручно задрал ей платье. Надпись была аккуратной и очень разборчивой: «Лиственная аллея, 7-17, Игорь».
— Отлично, — пробормотал Кудесников, дергая себя за нос. — Замечательно. Вероятно, вы подвержены приступам амнезии и ваш муж пометил вас единственно возможным способом — поставив клеймо. Так делают фермеры, выжигая на шкуре склонных к авантюризму буренок фамилию владельца. Никак не могу понять, что это — татуировка? Вроде бы нет.
Он послюнявил палец и попытался стереть буквы, но они не поддавались. Похоже, надпись была сделана несмываемой краской.
— Логичнее было бы оставить здесь номер телефона, — высказала здравую мысль Дина. — Чтобы я позвонила и за мной приехали. Если я часто пропадаю… Верно?
Ей не нравилась эта надпись. От нее веяло опасностью. Кудесников бросил на Дину косой взор. Он знал, что некоторое время она будет бороться с собой, но в конце концов не устоит. У него в запасе не так много времени. Ровно столько, сколько ей потребуется, чтобы переварить новую информацию. Пятнадцать минут? Полчаса? Наверное, не больше. Потом она воспылает желанием узнать о себе правду. Вряд ли у нее хватит выдержки дождаться утра… Если, конечно, все это не подстроено.
Приложив некоторые усилия, Кудесников снова засунул Дину в ванную комнату, а сам схватился за телефон. Он работал под эгидой фонда помощи бывшим военнослужащим, и у него всегда было к кому обратиться.
— Это ты? А это я. Не спишь? Отлично. Лиственная аллея, дом семь, квартира семнадцать, — быстро проговорил он в трубку. — Там должен находиться некий Игорь. Узнай, кто он такой. Вывернись наизнанку, но узнай, ясно?
Бросив трубку, он достал из книжного шкафа атлас, чтобы отыскать незнакомую ему аллею на карте Москвы. Прикинул расстояние. По пустому городу езды примерно минут двадцать. Уголком атласа он с остервенением почесал висок, словно хотел таким способом расшевелить мозги. Если все подстроено, то чего от него ждут враги? Что он посадит Дину в автомобиль и повезет по таинственному адресу? Ужасно примитивная ловушка. Вероятно, ее подстроили примитивные личности. Но рисковать все же не стоит. «Не поеду, — решил Кудесников. — Ни за что».
Дина появилась из ванной комнаты розовая и душистая. Глаза ее блестели, как у собаки, узревшей в руках хозяина поводок и сообразившей, что впереди чудесная незапланированная прогулка. Она уже приняла решение.
Кудесников завел ее на кухню, соорудил многоярусный бутерброд, залил пряный пакетик чая кипятком и водрузил на стол угощение.
— Ешьте! — приказал он. — Возможно, вы привыкли к виноградным улиткам, но в моем холодильнике только плебейская колбаса, так что придется потерпеть.
— Я решила, что нужно туда поехать, — с трудом выговорила Дина, набив рот хлебом. — На Лиственную аллею.
— Сейчас?! — притворно изумился Кудесников. — В третьем часу ночи?
— А вдруг этот Игорь уходит спозаранку, — парировала она. — Именно ночью есть шанс застать его дома. А то потом целый день ждать…
— Предупреждаю сразу, — сказал сыщик. — Я готов заплатить за такси — и это все. У меня был тяжелый день, и завтра будет тяжелый день, так что я ложусь спать.
— Я думала, вы действительно решили мне помочь… — Дина проглотила хлеб и уставилась на него глазами, полными укоризны.
— Я разве не помог? — возразил Кудесников. — Кроме того, если неведомый Игорь пошлет вас подальше, можете возвращаться обратно.
— Как это он меня пошлет? — изумилась Дина. — А даже если и пошлет… По крайней мере, скажет, кто я такая.
Пока она ела, сыщик вызвал для нее такси и отыскал легкую курточку, которую забыла в платяном шкафу одна из его девиц. Потом свел Дину вниз по лестнице и усадил в машину. Она уверяла, что ей одной страшно, но он не сдавался. Рано ему вступать в игру. Вот узнает все про этого Игоря, тогда…
Как только такси тронулось с места, Кудесников помахал ему вослед ручкой, вернулся домой и действительно лег сдать. Слева от подушки он поставил телефонный аппарат, а справа положил мобильный. Мерседес попытался взгромоздиться ему на живот, но, как всегда, был безжалостно изгнан и ушел, оговариваясь.