Кумин Вячеслав. Пиратская угроза

   Пилот «шмеля», сидевшего на хвосте у Насоса, слишком поздно заметил опасность, к тому же допустил грубейшую ошибку, что сильно подорвало его авторитет как пилота аса в глазах капитана.
   Пират, вместо того чтобы проскочить опасную зону на форсаже с минимальными повреждениями, решил отвернуть от опасной зоны. В результате чего потерял скорость и вследствие действия центробежной силы все равно попал в поле из тысяч снарядов. Пусть не в самую гущу, а лишь по краю, но десять-двадцать штук на борт схлопотал точно.
   Инстинкт самосохранения. С ним почти ничего нельзя сделать, как ни вытравливай.
   Повреждения для «шмеля» оказались если не фатальными, то весьма критическими, и он завертелся в плохо управляемом полете. Скорее всего, работал автопилот, пытаясь выровнять машину, потому как пилоту в такой ситуации можно только посочувствовать. Вестибулярный аппарат, наверное, просто сдох.
   – Спасибо, Ригель! – тут же поблагодарил радостный Рем Даскинс. – Еще немного, и он бы меня сделал!
   «Где-то еще один», – вспомнил про своего засранца Каин.
   Его противник уже избавился от встречных кормовых ракет Иннокента и снова спешил в драку, на выручку своему напарнику.
   – Насос! Ты куда сорвался?!
   – Добью эту сволочь! Он мне все брюхо располосовал!
   – Брось его! И живо ко мне! Я на одном движке, и ГПДКе жрать нечего! И если сейчас не прикроешь, то второй уделает меня, как в тире!
   – Понял, Ригель, иду!
   Насос все же не лишил себя удовольствия и пустил в сторону подраненной машины противника две ракеты и хорошую очередь. Что-то из этого достигло цели, и «шмель» поглотила вспышка огня. Пилот, наверняка впавший в беспамятство от перегрузок, даже не катапультировался.
   Увидев, что ему предстоит драться сразу с двумя «протонами», пилот второго «шмеля» совершил единственно правильный поступок в данной ситуации – ломанулся прочь.

13

   Как стало понятно в следующую минуту, пираты, не сумев достигнуть поставленной задачи, отступали, и пилот просто спешил на бегущий под прикрытием двух катеров корабль-носитель. «Центурион» его почему-то не преследовал и не обстреливал прочие суда противника.
   Атакованный пиратами грузовик стоял на месте, значит, контрабордаж удался и пиратов выбили.
   – Их вот так вот решили отпустить? – удивился Даскинс.
   – Заложников, наверное, сумели взять и теперь прикрываются ими.
   – Ясно…
   Такое тоже случалось, и довольно часто. Члены экипажа не бог весть какой ценный товар, но пираты брали свое и с него.
   Приятели направились к своему кораблю-носителю.
   – Ригель…
   – Чего?
   – Меня интересует один вопрос…
   – Какой?
   – На чей счет запишут этого ублюдка?
   – Хм-м… действительно, непростой вопрос, – согласился Каин Иннокент. – Формально его сбил ты… от твоих ракет его разорвало.
   – А фактически он твой…
   – Да. Пятьдесят на пятьдесят получается.
   – Ох! Я сейчас подумал, что мне вполне могут убийство припаять.
   – Ну… не думаю, – все же сказал капитан, и не для того чтобы успокоить напарника.
   – Думаешь?
   – Да. Горячка боя… потом мы не знали его реальное состояние. Может, он притворялся? Так что максимум, в чем тебя могут обвинить, так это в том, что ты не попытался его обезвредить и тем самым мы не получили языка.
   – Твою мать!
   – Согласен, обвинение не из самых приятных, но жить можно. И потом, мы, в конце концов, герои или кто?
   – С такими-то повреждениями? – усомнился в их героичности Рем.
   – Да, потрепали нас хорошо. Мастерски. Надо нам потом с тобой и этот маневр отработать. Уж очень он… изящный.
   – Согласен. Но мы ушли от первоначальной темы. Чей «шмель»?
   – Без понятия. Говорю же, пятьдесят на пятьдесят.
   – Плохо. Жаль, что у нас не такая же система, как в Бургундии.
   – А в чем разница?
   – Там в схожих обстоятельствах, когда оба пилота приложили руку к уничтожению цели, всем записывают по сбитому.
   – Действительно?
   – Ага.
   – Но, с другой стороны, это же сплошные приписки! Представь только, что к одному самолету приложилось сразу десятеро! А если посчитать все метки, то может получиться до десяти звездочек на одну цель. В итоге мы получаем обесценивание… Так что наша система лучше. Видим звездочку на борту – и точно знаем, что этот самолет сбил ты и только ты, а не группа товарищей, у коих тоже такая же звездочка.
   – Тоже верно. Потому я и хочу себе вторую метку, именно за ее ценность!
   «Протоны» влетели в свои ячейки, и после шлюзования они оказались на палубе. К самолетам тут же поспешили механики с баллонами различного назначения: огнетушителями и кислотными нейтрализаторами, на тот случай если вражеский снаряд пробил баки с топливом и окислителями, чтобы нейтрализовать и то и другое и не возник пожар.
   Сопло правого двигателя Иннокентовского «протона» щедро залили противопожарной пеной. По тому, как суетились механики, было видно, что повреждения получили многие, если не все машины первой эскадрильи.
   Только тут выяснилось, что на своем месте не хватает одного перехватчика, и он явно не опаздывал.
   – Волка подбили… – сказал Даскинс.
   – Вижу…
   – Видать, не спасся.
   Каин кивнул, глядя на механиков капитана с позывным Волк. На их лицах не было никакой надежды. Они узнавали о смерти своих подопечных раньше многих.
   И такое случалось. Вопрос только в том: единственная ли это потеря, или вторая эскадрилья, что швартовалась через переборку с левого борта, также понесла утрату?
   Во второй все обошлось, но потрепали и ее на славу. В активе же обоих подразделений оказалось два «шмеля». Не самый лучший результат, да еще с потерями. Но зато они отстояли грузовик, что тоже не всем удается.
   Пилоты молча поплелись в раздевалку.
   – Слушай, Ригель… – зашептал Даскинс, когда они через полчаса сидели в баре и потягивали энергетические коктейли, восполняя растраченные в бою силы. Есть при этом большинство не хотело.
   Волка в баре не поминали, разве что мысленно. Сухой закон никто не отменял. Это сделают потом, когда вернутся на базу и выйдут в город, где и отметят по-настоящему в ближайшем баре.
   – Ну?
   – Отдай его мне, а?
   – Кого? – не сразу въехал в тему Каин, посмотрев на свой едва пригубленный стакан и полностью опустошенный бокал Рема. – Ты же не любишь вишневый…
   – Да я не про эту бурду! Я о «шмеле»… А я тебе свою долю вознаграждения отдам.
   – Тебе же всегда деньги нужны! А это ни много ни мало десять тысяч!
   – Это так, но… но нарисовать еще одну звездочку на свой борт мне хочется еще больше. У тебя их четыре, а потом, согласись, что половинка смотрится не очень красиво.
   Капитан посмеялся над тщеславием лейтенанта Даскинса и сказал:
   – Я не прочь, но ты сам должен понимать, что подобное решение принимать не нам, а комиссии по разбору полетов…
   – Это так, но тут все зависит от того, какие рапорта мы подадим.
   – Ладно, договорились. Но следующий половинник мой.
   – По рукам! – согласился Рем.
   После пары часов отдыха пилоты засели за отчеты. Несмотря на то что все фиксировалось как с «Центуриона», так и на самих «протонах», личные рапорта никто не отменял. Пояснения летчиков тоже важная деталь в понимании действий противника. Другое дело, что иногда они могли что-то написать так, как им нужно, но при этом не противоречит общей картине…
   Дезориентированного пирата, вполне вероятно находившегося в отключке, сделали выздоровевшим и уничтожили как опасный элемент. Даскинс по результатам проверки получил вторую звездочку на борт, а счет Иннокента пополнился кругленькой суммой.
   Все по-честному.

14

   Оставшийся срок до окончания дежурства «Центурион» провел в системе Македония, больше не срываясь с места по первому сигналу бедствия, хотя за оставшиеся две недели пираты в различных уголках космоса еще трижды атаковали торговые суда, и из них дважды успешно.
   В конце концов, техники не боги, и им требовалось время, чтобы залатать побитые «протоны». Кому-то просто заменить секции брони, а кому-то, как капитану Иннокенту, установить новый двигатель. При этом его нужно протестировать в пробном вылете, покрутить на предельных режимах…
   Жизнь пилотов текла обычным чередом, ну, может, после смерти Волка они больше занимались на тренажерах, отрабатывая приемы, которые им показали пираты, как самим их применять и как из них выскальзывать, если угодил в переплет сам.
   В общем, наметилась неприятная тенденция, если раньше пилоты конфедерации «учили» пиратов, то теперь космические разбойники все чаще показывали класс конфедератам.
   И вот, наконец, наступил счастливый день, когда они вернулись на базовую планету. Пилоты спустили свои машины на поверхность, на следующие девять месяцев превратившись в «жуков».
   – Куда смотрит гребаная разведка?! – горячился Змея, звеньевой Волка.
   Обе эскадрильи, утряся все дела на базе и вырвавшись наконец за ее пределы, устроили полноценную попойку, начинавшуюся как поминки капитана Волка.
   – Они мышей уже совсем не ловят?! Пираты вытворяют что хотят, когда хотят и где хотят! Беспредел!
   – Верно! – поддержало его сразу несколько голосов.
   – Пора уже нанести сокрушительный удар по отморозкам, а не гоняться за ними в режиме пожарных команд!
   – Точно!
   – Нужно найти их логова и выжечь дотла! Поставить, наконец, точку в этом разбойном промысле раз и навсегда!
   – Да!
   Даже сквозь винный туман и, несмотря на то что капитан Иннокент горячо поддерживал оратора, он понимал: сделать это не просто сложно, а охренительно сложно. Он не склонен был катить бочку на разведку, понимая, что она наверняка делает все возможное, и наверняка ее глава за каждый угнанный пиратами корабль получает нагоняй от Сената, в менее резких формах, но в том же смысле, что мышей нужно ловить.
   Этот разгул флибустьерства не первый в истории освоения космоса и даже не второй, но все прежние подавлялись достаточно быстро, за пять-шесть лет.
   «Другое дело, что в данном случае мы только в начале пути, – подумал Каин. – И потребуется еще не один год, чтобы покончить с разбойниками и на этот раз».
   Возникло лишь паршивое ощущение, что времени потребуется гораздо больше, чем раньше. Слишком уж хорошо организованы пираты. Чувствовалось централизованное управление всеми пиратскими силами.
   Да, именно в этом их главное отличие – централизованное управление. В то время как раньше пираты представляли собой разрозненные банды, коими они и были до последнего момента.
   «Кто-то их объединил», – подумал Каин.
   – Чего?
   – Что «чего»? – встрепенулся капитан от чувствительного толчка лейтенанта Даскинса и оттого, что тот буквально прокричал ему в ухо.
   – Это я тебя спрашиваю… Бурчишь что-то… Кто кого объединил?
   Пилоты уставились на него, заинтригованные, ожидая ответа. Каину пришлось повторить свою мысль вслух, осознав, что из-за непривычки к спиртному размышлял вслух.
   – Я думаю, что пиратов кто-то объединил в единую банду…
   – Да ну, – не согласились с ним одни.
   – С чего ты так решил? – спросили другие.
   – Действия пиратов явно скоординированы между собой… хотя может показаться, что они хаотичны, удар там, удар здесь…
   – Так и есть, – не согласились с его выводами.
   – Что если именно на это и рассчитывает главарь бандитов, думает, мы будем считать, что действует множество банд.
   – В любом случае это лишь предположения. Нет ничего, что указывало бы на твою версию, Каин.
   – Может быть, – кивнул Иннокент, – а может быть и нет.
   – К чему это ты?
   – Вы заметили, что за последний год не разогнали ни одной банды?
   – Правда? – недоверчиво спросили одни.
   – Верно, – после паузы, за которую вспомнили последние сводки, подтвердили другие.
   – Хотя раньше их чистили регулярно, – продолжил Каин Иннокент.
   – Ты неправ, – пьяно помахав пальцем, заявил Волопас, – полгода назад разбабахали какую-то банду…
   – Ты про сектор двойной звезды?
   – Про нее.
   – Было дело, – согласился Каин, – но уж как-то очень тихо прошел процесс. Раньше о них трубили на всю галактику, по всем инфоканалам! А тут пара сообщений – и все стухло. Почему?
   – А хрен их знает…
   – Потому что взяли мелкую сошку, небольшую команду. Я уверен, если бы журналисты стали копать глубже, то выяснилось бы, что командир максимум среднего звена. Пираты объединились, и власти не хотят беспокоить народ, вот почему. Я даже не удивлюсь, если эту бригаду флибустьеров просто слили свои же.
   – Зачем?
   – Пираты народ горячий, независимый. У них между собой какие-то терки могли начаться, за главенство, за долю добычи, да мало ли из-за чего еще, вот главный их и сдал с потрохами. И еще один момент в пользу того, что все пираты, подавляющее большинство точно, находятся в подчинении у одного главаря.
   – Какой?
   – Полтора года назад между бандами случилась масштабная резня.
   – Точно! Порезали они друг друга всласть! – выкрикнул кто-то.
   – Вот и я об этом. Я считаю, что это была война за первенство.
   – Извини, Ригель, то, что ты сказал, очень интересно, но все это из области досужих фантазий… Тебе самому нужно идти в журналисты… Уверен, твои журналистские расследования инфоканалы будут отрывать с руками!
   – Или в писатели!
   – А еще лучше в чекисты!
   После взрыва смеха – разведку на флоте не любили даже флотскую – пьянка пошла своим чередом. Иннокент не стал настаивать на своей точке зрения. Зачем? Это ему ничего не даст. Можно высказать ее полковнику, а тот пусть связывается с Разведывательным Управлением ВКФ и все им выкладывает. Что, ему больше всех надо, что ли?
   «Хотя в РУВКФ тоже, наверное, не дураки сидят, и подобный вариант наверняка обсчитывался», – подумал Каин и продолжил гулять вместе со всеми, выкинув все из головы.

15

   Впрочем, выкинуть из головы эту мысль окончательно не удалось. Стоило ему только протрезветь в своем кубрике на авиационной базе, как она снова дала о себе знать с назойливостью будильника.
   После вчерашней попойки чувствовал он себя паршиво. Вот что значит не тренироваться…
   «В баню… мне нужно в баню. После нее я стану как вновь родившимся», – сказал он себе.
   Одевшись, Каин засел за терминал и в Сети вышел на нужный сайт. К его облегчению свободный индивидуальный «номер» нашелся, и он сделал заказ на посещение без всевозможных сопутствующих услуг. Он хотел просто полежать под паром и вытравить из себя грязь, а не елозиться в жаре с девочками. Последнее лучше делать после процедуры, а не во время…
   Ну, а раз он уже в Сети, то почему бы не проверить кое-какие свои мысли? Просто выяснить: прав он или нет. Удовлетворить свое любопытство и заодно заткнуть внутренний голос.
   Вот то, что нужно – статистика похищений судов различного класса за последний год, карта соответствующих инцидентов, количество выкупов…
   – Ну-ка, ну-ка… – остановил себя Иннокент, заметив какую-то странность. – Вывести полный список похищенных кораблей за исключением выкупленных.
   Компьютер быстро выполнил команду.
   – Ого! Сто пятьдесят шесть кораблей!
   Подозрения только усилились.
   – Вывести процентный состав согласно тоннажу кораблей. Вот это уже интересней…
   Раздался стук в дверь.
   – Каин!
   – Открыть…
   В кубрик Иннокента тут же завалился Даскинс.
   – Чего делаешь?
   – Ничего особенного.
   – Все не уймешься? – хмыкнул лейтенант, через плечо подсмотрев, чем тот занимается.
   – Чего тебе, Рем?
   – Хотел пригласить тебя на вечеринку.
   – Мне вчерашней хватило по самые гланды, – отказался Каин.
   – Нехорошо, капитан. Нужно же мне обмыть звездочку? А с кем мне это делать, как не с человеком, который помог ее заработать? Правильно?
   – Правильно, но я сегодня уже занят.
   – В бордель идешь?
   – Нет, в баню.
   – А в бордель?
   – Все может быть, но позже. Хотя можешь мне составить компанию, – усмехнулся Иннокент.
   – В бордель?
   – В баню.
   – Ну уж нет! – замахал руками Даскинс. – Мне прошлого раза хватило! Не понимаю, как ты выносишь эту жару! Нужно быть изрядным мазохистом, чтобы самому, добровольно сидеть в этой пыточной камере!
   Иннокент смеялся уже откровенно, вспоминая, что и сам он поначалу так думал. Но в отличие от лейтенанта, он к этому делу пристрастился.
   – Как хочешь. Мое дело предложить, твое – отказаться.
   – Отказываюсь-отказываюсь! Что у тебя, кстати, получилось? – кивнул Рем на монитор.
   Иннокент вернулся к созерцанию результатов запроса и чуть не перестал дышать от увиденного.
   – А ты не видишь? – справившись с собой, с ленцой поинтересовался он у приятеля.
   – А что я из этого должен увидеть?
   – Ты присмотрись, присмотрись.
   – Ну смотрю… Пять процентов супертяжелых танкеров… Двадцать процентов – средних, тридцать процентов – малых и сорок пять процентов – легких, по сути обычных грузовиков. Ну и что такого я из этого процентного соотношения должен увидеть, что видишь ты?
   – Не догоняешь? – удивился Иннокент.
   – Не-а…
   – Не быть тебе генералом, даже полковником не стать. А об адмиральских звездах и подавно молчу. Максимум, на что ты можешь надеяться, так это выслужиться на майорскую звездочку, если не застрянешь на капитанских.
   – Ты хочешь меня обидеть, после того как я пригласил тебя обмыть мою звездочку? На мои деньги, хотя при подобном раскладе мог бы угостить и ты, – притворно насупился Рем Даскинс. – Ну а если серьезно? Что из этого следует?
   – Если серьезно… то вспомни соотношение тоннажности кораблей флота.
   – Едрить в мои дюзы!!! Не может быть!
   – Однако ж может.
   – Это что ж получается? Если разбить количество кораблей под стандартный флот, то у пиратов вырисовывается от шести до восьми флотов?!!
   Иннокент задал нужные команды, и компьютер произвел необходимые действия по дроблению кораблей.
   – Семь флотов по двадцать с лишним кораблей в каждом, и с каждой успешной атакой количество продолжает расти.
   – Черт подери, капитан! Да у конфедерации столько флотов нет!
   – Доперло наконец…
   – Доперло… – согласился Даскинс и тут же впал в отрицание: – Ну и что?! Даже если ты и прав, капитан, это ничего не значит!
   – В смысле?
   – Что корабли? Пустые коробки! У них нет тяжелого оружия. Все, чем они обладают, это мелкокалиберные электромагнитные пушки. Все. Пусть у нас всего пять флотов по пятнадцать кораблей, но зато они полноценные, с тяжелыми орудиями, ракетами, торпедами.
   – Это так, но…
   – Никаких «но», капитан. Им неоткуда взять тяжелое вооружение и полноценную броню. И потом, на кой им супертяжелые корабли?! Один такой танкер по размерам больше любого линкора в двадцать раз!!! В общем, я считаю так: пусть только сунутся – и мы разметаем их в пыль. Одним флотом обойдемся. Да и зачем им это?
   – Не знаю. Но дыма без огня, сам понимаешь, не бывает. Значит, у них есть какая-то возможность раздобыть тяжелое вооружение и все необходимое для оснащения кораблей.
   – Например?
   – Ну например купят у какой-нибудь метрополии через подставных лиц… Ведь куда-то же должны быть потрачены те деньги, которые они получают за отданные суда, за проданные товары, что с них сняли? Правильно?
   – Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – спросил ошарашенный Даскинс.
   – Еще не определился, – признался Каин Иннокент. – Но и отмахиваться от этого тоже нельзя.
   – Нельзя. Как думаешь поступить со всем этим? – кивнул Рем на экран.
   – А что с этим можно сделать? Составлю рапорт, просто для очистки совести, и отправлю его в надлежащие инстанции. А дальше уже не мое дело. Хотят – принимают во внимание, не хотят – пусть смывают в сортир.
   – Вот это правильно! Ну так что, пойдем веселиться?!
   – Я в баню…
   – Ну да, забыл. За мозгами там следи, чтоб не сварились вкрутую!
   – Обещаю.
   После короткого раздумья Каин все же составил рапорт, приложил источники информации, присовокупил свои выводы и действительно отправил его в РУВКФ, после чего с чистой совестью и легким сердцем отправился в баню. Неизвестно как к рапорту отнесутся, но его сознательность будет непременно отмечена в штабе Третьего флота, а там, глядишь, и майора дадут на год раньше. Хотя, конечно, о таких «мелочах» он не думал, составляя рапорт. Эта мысль появилась у него в момент нажатия кнопки «отправление письма».

16

   В зале релаксации, погруженном в сумрак, звучала легкая музыка.
   – Угостите даму? – с невинным на первый взгляд вопросом поинтересовалась девушка, подсев на соседнее кресло.
   Каин Иннокент только что выбрался из парилки и отдыхал в приятной прохладе, завернувшись в халат. Девушка, даже женщина, молодая и в его вкусе, стройная, но не модельная худышка, с каштановыми волосами, тоже облаченная в халат, но так, что он выгодно подчеркивал ее фигуру.
   «На проститутку вроде не похожа, – первое, что подумал капитан, оценивающе взглянув на нее. – Но кто их знает?»
   Что ж, это можно выяснись. Спрашивать напрямик – обидеть женщину, если она подсела ради знакомства. Иннокент хорошо понимал, что достаточно сильно отличается от большинства присутствующих мужчин в зале: молод, спортивен.
   «Другое дело что женщины, как правило, в баню поодиночке не ходят. Только со спутниками», – снова подумал он, незаметно стрельнув по сторонам взглядом, не следит ли кто за ними ревнивым взглядом?
   – Присаживайтесь…
   – Лара…
   Увидев невольную гримасу Иннокента, девушка поспешила развеять его подозрения:
   – Я не одна из них, – показала она на девушек явно из «сопутствующих услуг», также пользующихся короткими вымышленными именами. – Но и одной сидеть тоже неприятно, даже неприлично.
   – Присаживайтесь, Лара, – кивнул Каин. – Официант!
   Официант тут же вырос перед столиком капитана.
   – Повтори и для дамы то же, – указал он на свою пивную кружку.
   – Одну минуту…
   – Что же вы здесь делаете одна, Лара?
   – Но ведь мужчины же ходят сюда одни, и ничего! Вы, например. Кстати, вы не представились… это не слишком прилично, особенно когда девушка уже назвалась.
   – Каин. Каин Иннокент, – поспешил исправить собственную оплошность капитан.
   – Очень приятно.
   – Что касается того, что я один – просто все, кого я сюда приглашаю, упираются руками и ногами. Силком не затащишь, особенно по второму разу.
   Девушка засмеялась приятным голосом.
   – Я их прекрасно понимаю! Я и сама не любительница.
   Ровно через минуту официант поставил на столик две больших пивных кружки с темным содержимым.
   – Ваш заказ, сэр.
   – Спасибо.
   Лара отпила из кружки и невольно скривилась.
   – Что это? Какое-то странное пиво…
   – Это не пиво.
   – А что?
   – Квас…
   – Квас?
   – Угу. Некоторые считают его сортом безалкогольного пива. Но это не так. Пара градусов здесь все же есть, и технология производства принципиально отлична от пивоварения, если, конечно, продукт натуральный, как этот, а не химия. Другие считают его какой-то шипучкой вроде газировки, что тоже неверно.
   Девушка сделала второй глоток.
   – Да… что-то в нем определенно есть… Но почему квас, а не пиво или та же газировка?
   – Не люблю.
   – Почему?
   – Газировка – сплошная химия. Пиво для меня, если хотите – символ плебейства, – вдруг разоткровенничался Каин, что ему не очень понравилось. Раньше он так не откровенничал, но эта женщина очень к себе располагала.
   Может, всему виной расслабляющая обстановка и приятная собеседница? Да почему бы и нет. Это же ни к чему не обязывает. Еще немного – и они расстанутся, как корабли в космосе, и больше никогда не встретятся.
   – Серьезное заявление. За такое и в морду могут дать.
   – Дадите?
   – Нет.
   – Почему?
   – А хотите?
   – Не особо…
   – Кроме того, я тоже не люблю пиво. От него полнеют.
   – Это точно, – усмехнулся Иннокент извечной женской боязни и оглянулся по сторонам. Кругом сплошные пузаны, литрами хлещущие пиво. – Но больше всего меня отвратила от пива информация, что во время пивоварения в продукте образуются трупные яды.
   – Фи! Теперь я точно не сделаю ни одного глотка этого плебейского напитка!
   Пришло время смеяться Иннокенту.
   – Вы ушли от вопроса, Лара…
   – Какого?
   – Что делаете здесь вы и, по всей видимости, одна. Уже в халате, но… не распаренная, – снова сделался подозрительным Каин. А не проститутка ли перед ним? Они тоже не парились, если только клиент не звал их прямо в парную.
   – Что ж, раз вы так настаиваете, то я отвечу… Старый массажный салон-солярий, который я посещала раньше, сгорел… вот такая вот неприятность. И я пришла в ближайшее заведение. Не люблю ездить слишком далеко от своего дома.
   Да, в банном комплексе оказывали и массажные услуги, просто Каин ими никогда не пользовался. Ему хватало тренировок. Массаж, как он считал, удел неженок, не способных заставить свои мышцы работать самостоятельно. Другое дело, что девушка не производила впечатление рыхлой неженки, значит, в спортзале она все же занимается или занималась до того дня, пока он не сгорел. Но последнего в банном комплексе не имелось. Сюда приходят расслабляться.
   – Это многое объясняет. Но неужели вы ни разу не опробовали основное предложение заведения? – удивился Каин.