Страница:
2.4343 То, как я группирую слова в контекстуальные анклавы [контекстуальная условность], – это мой способ мыслить, который я могу изменить или свидетельствовать, но не могу доказать как единственно верный, ибо здесь не существует никаких удовлетворительных критериев (кроме описанных уже условностей – которые суть условности), а потому нельзя говорить о правильности или неправильности моих группировок слов (или других знаков, их заменяющих) [означающих] в контекстуальные анклавы.
Можно было бы говорить о «принятости» (традиционности) или «непринятости» (нетрадиционности) такой группировки слов в контекстуальные анклавы, но не более того.
2.44 Означивание – фиктивно, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь.
2.441 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это вещь, ибо Мир является мне словом (слова «приходят» ко мне «извне», и проявляются мною в ряду других вещей) [вещь].
2.4411 Следовательно: полагая слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, я совершаю неточность, поскольку означивание [установление связи «означающее – означаемое»] я произвожу сам – «моя условность».
2.4412 Тут возникает ситуация, при которой я полагаю свое слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, тогда как оно – мое означающее (означающее для меня), и только.
2.4413 Однако, об этом я не догадываюсь, поскольку другие пользуются теми же самыми означающими [словами, знаками], что и я, но означивают они (каждый из нас) разные вещи, ими (каждым из нас) проявленные [значения].
2.442 Как слово (или другой знак, его заменяющий) может быть означающим, если оно само – вещь?
Однако, представим, что это было бы возможно, тогда:
2.4421 Имело бы место тройственное отношение: я [вещь] – слово [вещь] – означаемое [вещь]. Однако, на одном фоне возможна лишь одна фигура, следовательно: тройственное отношение невозможно.
2.4422 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – фон, а означаемая вещь [значение] – фигура (или наоборот), то означаемое – уже не та вещь [фигура], которой (неозначенной) мне является Мир на фоне других вещей, но другая.
2.4423 Иначе: та вещь, которой мне является Мир на фоне других вещей [значение], при означивании остается неозначенной (действие условности связки «означаемое – означающее»).
2.443 Поскольку отношение – это отношение фигуры и фона, и никак иначе, тогда:
2.4431 Я [вещь, значение] нахожусь в отношении – или с означающим (как с вещью [значением] в отношении с другими вещами [значениями]), или с означаемым (значение вещи, которое, как мне кажется, я означиваю).
2.4432 То, что я устанавливаю связь между словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим] и означиваемым значением вещи, – это мною устанавливаемая связь, т. е. «моя связь», к Миру касательства не имеющая.
2.4433 Следовательно, связь между означающим и означаемым – произвольна и иллюзорна. Думать иначе – это допустить, будто бы слово – не вещь, что нелепо.
3. Мир – не вещь.
3.1 Мир – целостен.
3.11 Целостное неразложимо на части.
3.111 Если бы целостное можно было разложить на части, то оно бы перестало быть целостным.
3.1111 Следовательно: нельзя думать, что целостное разложимо на части.
3.1112 Предположим, что я все-таки могу разложить целостное на части, но тогда между этими «частями» возникнут новые отношения и мною привнесенные связи, и в этом случае вещи, которые будут мною проявлены [значения], перестанут быть теми, что являлись мне Миром [имена].
3.1113 Следовательно: возможность разложить целостное на части не более чем иллюзия.
3.112 Если бы целостное можно было разложить на части, тогда бы я мог и собрать эти части воедино, восстановив тем самым прежнюю целостность.
3.1121 Но в соответствии с какой логикой (по каким механизмам и правилам) я буду собирать эти части разложенного целостного в целостное, если не по своей собственной?
3.1122 И даже если я соберу гипотетические части разложенного целостного в некое единство – это будет некое мое единство, но не то, которое я разложил.
3.1123 Следовательно, целостное неделимо, или я произвожу какие-то другие действия, к делению целостного касательства не имеющие.
3.113 Если допустить, что целостное можно разложить на части, тогда придется допустить, что целостное можно ограничить.
3.1131 Однако, если бы целостное можно было ограничить, то оно уже не являлось бы целостным, но целым.
3.1132 С другой стороны, если бы целостное состояло из частей, то между этими «частями» была бы граница, но тогда целостное не было бы целостным.
3.1133 Таким образом, под «целостностью» необходимо понимать отсутствие границы.
3.12 То, что кажется частью целостного, – не есть часть целостного, но целое.
3.121 Поскольку целостное не разложимо на части, само понятие «части» условно.
3.1211 Вещь – не часть целостности, ибо у целостного нет частей, а Мир – целостен.
Странно ли, что вещей нет? Отнюдь.
3.1212 Однако же, Мир является мне вещами. Если же вещь – не часть целостного [Мира], но Мир является мне ею [вещами], то Он [Мир] всякий раз (с каждой вещью) является мне целиком.
3.1213 Кроме того, я ведь и не имею дел с вещью самой по себе, ибо всякая вещь дана мне в отношении с другими вещами, т. е. я имею дело с отношениями [значениями].
Иными словами: я имею дело с целыми (вещь в отношении с другими вещами) [значения].
3.122 Следовательно: я не имею дела с частями, но с целыми, которые, впрочем, не есть Мир [целостное].
3.1221 Если же я устанавливаю некие связи – это связи между целыми [континуум существования].
3.1222 Следовательно, вещь [значение] – целое, но не часть Мира [целостности], а Мир, явившийся мне вещью так.
Отсюда: я не могу сопоставлять вещь и Мир так или иначе.
3.1223 Таким образом, вещь [целое] существует, располагаясь в континууме существования [содержательное], который не соотносим с Миром [целостное] как таковым.
Можно сказать, что вещь [целое] и Мир [целостное] чужды друг другу, ибо мы говорим о разном.
3.123 Целое ограничено.
3.1231 Если бы целое не было ограничено, то как бы я знал о нем как о целом?
Иными словами, если бы целое не было ограничено, то не было бы границы между мной и им [целым], и я бы не мог знать о нем.
3.1232 Если бы целое не имело границы, то оно было бы не целым, но целостным.
3.1233 Следовательно, критерием «целого» необходимо считать наличие границы.
3.13 Вещь, явленная мне Миром [имя] и проявленная мною [значение], – целое.
3.131 Если целостное [Мир] неразложимо на части, то Мир, следовательно, должен являться мне в своей целостности.
3.1310 Однако, Мир не есть для меня Сам по Себе (в этом случае я бы сам был Миром и не мог бы Его предполагать), но является мне вещью.
3.1311 Следовательно, нельзя думать, что Мир является мне Сам своей целостностью, ибо Он [Мир] является мне вещью.
3.1312 Поскольку же Мир не может явиться мне в своей целостности, потому как Он [Мир] является мне вещами, то, следовательно, Мир является мне никак иначе, как целиком.
3.1313 Таким образом, когда я проявляю вещь [значение], я обретаю целое, но это не целостность Мира.
3.132 Если Мир не является мне в своей целостности, но целиком, то вещь – это Мир, явленный мне так, а потому – целое.
3.1321 Поскольку вещи нет, а вещь – целое, то целого нет.
3.1322 Мир есть, и Он целостен, а вещи нет, и она – целое.
3.1323 Вещь существует лишь в отношении [фигура – фон], а отношение целых – целое.
3.1320 Континуум существования [содержательность] – отношение целых.
3.133 Если существующее [континуум существования, содержательность] – это отношение целых, то оно не целостно.
3.1330 Если вещь – целое, а вещь всегда названа [имя] и тождественна своему значению, следовательно: имя и значение – целые.
3.1331 Это «целое» (Мир явленный мне так в отношении с другими целыми, которыми Мир мне также явлен) я буду рассматривать далее как структурный элемент моей схемы мира [континуум существования].
3.1332 Указанный структурный элемент моей схемы мира абсолютно прост, ибо вещи [целого] нет. Предполагать, что возможно нечто, что будет проще ничего, – нелепо.
3.1333 Таким образом, вещь элементарна, равно как ее имя и значение.
3.2 Мир является мне целиком, но не своей целостностью, а я имею дело с целыми.
3.21 То, что Мир является мне какой-то своей частью, – иллюзия, ибо целостное не разложимо на части.
3.211 Вещь – не часть целостного [Мир], явленная мне, но весь Мир, явленный мне так [целым].
3.2111 Поскольку Мир, являясь мне вещью, является мне целиком, но как-то, то можно сказать, что моя схема мира образована множеством «слепков», «единовременно» «снятых» мною с Мира, а не его частями.
3.2112 Отсюда очевидно, что моя схема мира – не Мир и не система, которой мне кажется Мир, но мой ряд, состоящий из множества эманаций Мира [явлений мне Мира вещами].
3.2113 Следовательно, кажущаяся системность явления мне Мира вещами – это моя системность, т. е. система, мною образованная, моя система.
3.212 Однако, моя схема мира – система.
3.2120 Поскольку целые ограничены, моя схема мира не целостна, но системна.
3.2121 Поскольку структурные элементы моей схемы мира – это все вещи, явленные мне Миром [имена] и проявленные мною [значения], они образуют некое единство (которое, зачастую, ошибочно принимается мною за некую «целостность»), что позволяет мне рассматривать мою схему мира как систему.
3.2122 Поскольку вещи [имена, значения] – не целостность, но целые, то отношения [акции] между ними [имена], равно как и отношения [акции] между отношениями (которые также – вещи) [значения], имеют место в соответствии с теми ограничениями, которые обусловлены ограниченностью целых [содержанием].
3.2123 Таким образом, система моей схемы мира – это единство структурных элементов (вещей [имен, значений] – целых, пустот), тогда как структура системы моей схемы мира – это отношения [акции] структурных элементов моей схемы мира [целых].
3.213 Моя схема мира – поле моих акций [отношений].
3.2131 С целостностью [Мир] нельзя вступить в отношение, ибо у целостности [Мира] нет границы. Отношения возможны лишь между целыми, но не с целостностью [Мир], следовательно, Мир [есть] – не поле моих акций [отношений].
3.2132 Но могу ли я производить действия [акции] с тем, с чем нахожусь в непосредственном отношении (которое само – суть акция), ибо в непосредственном отношении между двумя сторонами отношения нет границы, а потому в подобном случае нельзя даже сказать о двух вещах, но лишь об одной, третьей [имя], которая – ни то ни другое, а отношение между тем и другим (точнее – того и другого)?
3.2133 Однако, я могу установить связи [мои связи] между отношениями – таковы возможности моего действия [акций] (которое, впрочем, только кажется моим, ибо меня нет, но Мир является мне мною, а я существую как значение меня [моя схема меня]).
Иными словами, я (где я сам – отношение фигуры и фона) не могу производить действия со значением (которое – отношение фигуры и фона), но лишь со связью, мною же установленной, между структурными элементами моей схемы мира (моей схемы меня) и моей схемой меня [целыми].
Следовательно: я устанавливаю связи, чтобы действовать [акции] целыми, однако, это действие уже не целыми, но связями, но связи – не отношение фигуры и фона, а связи [мои связи].
3.22 Моя схема мира – не есть Мир.
3.221 Моя схема мира не есть Мир, но вещи, явленные мне Миром [имя] и находящиеся в отношении друг с другом, благодаря моему проявлению их [значение, означаемое], между которыми я [имя, значение, означающее] устанавливаю связи [означаемое – означающее], формируя систему и расчерчивая структуру, в соответствии с моей схемой меня.
3.2210 Здесь необходимо уточнить, что связи, мною устанавливаемые, в моей схеме мира – это мои связи, т. е. они неконвертируемы. Однако, все акции моей схемы мира продиктованы самой моей схемой мира [содержанием].
3.2211 Может показаться, что связи, мною устанавливаемые [мои связи], устанавливаются мною произвольно. Однако, на самом деле это не так, поскольку я, будучи в «игре», сам определен правилами этой игры (своей моей схемой меня).
3.2212 Следовательно: кажущаяся непротиворечивость моей схемы мира обусловлена отнюдь не тем, что Мир явился мне исчерпывающим и единственно верным образом, но тем только, что я сам [имя, значение, означающее] системно организую структуру моей схемы мира относительно себя самого [моей схемы меня]. Однако, отсюда вовсе не следует, что, «играемый», я имею какой-то свой собственный «голос» в этом процессе, поскольку все зависит от того, какими вещами Мир является мне [моя схема мира] (и в том числе, каким Мир является мне мною [моя схема меня]).
3.2213 Отсюда: я сам создаю среду своего обитания [моя схема мира], полагая, при этом, ее мне данной и единственно возможной, а данная иллюзия не замечаема мною, поскольку иного «мира» я не знаю и знать не могу, поскольку в этом случае я бы не был собой [моя схема меня], но был другим. Однако, «я сам» – это Мир, явленный мне мною так, но не я как нечто самостоятельное (сам по себе), ибо я – вещь [имя, значение], которая существует лишь в отношении с другими вещами и определяется ими.
3.222 С другой стороны, полагать, что связи, установленные мною в моей схеме мира, равно как и другие акции, в ней происходящие, – это связи и акции Мира (или хотя бы соответствуют каким-то гипотетически предполагаемым связям и акциям Мира), в высшей степени нелепо.
3.2221 То, что вещь кажется мне тем, чем она мне кажется, позволяет мне оперировать связями, мною уставленными, в соответствии с собственной кажемостью.
3.2222 Однако, акции в моей схеме мира совершаются, можно сказать, автоматически, хотя они и кажутся мне моими, или же постулатами (императивами), определяющими «мир», но они – лишь игра структурных элементов моей схемы мира, поскольку сам я не определяю того, каким мною Мир является мне [моя схема меня].
3.2223 Иными словами: я [моя схема меня] пользуюсь только тем, что сделано мною же самим [моя схема мира] для удовлетворения при этом (этим) собственных потребностей, здесь же [моя схема меня] и возникающих.
Однако, эти «потребности», вынуждающие меня быть прагматиком (сколь бы непрагматичным я ни казался), – суть значения, которые я проявил из тех вещей, которыми Мир явился мне мною [моя схема меня].
3.223 Кажется, что можно было бы сказать, что отношения и связи, имеющие место и устанавливаемые мною в моей схеме мира, абсолютно произвольны (собственно мои акции и связи), поскольку нет оснований полагать, что они детерминированы Миром.
Можно было бы говорить о «принятости» (традиционности) или «непринятости» (нетрадиционности) такой группировки слов в контекстуальные анклавы, но не более того.
2.44 Означивание – фиктивно, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь.
2.441 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это вещь, ибо Мир является мне словом (слова «приходят» ко мне «извне», и проявляются мною в ряду других вещей) [вещь].
2.4411 Следовательно: полагая слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, я совершаю неточность, поскольку означивание [установление связи «означающее – означаемое»] я произвожу сам – «моя условность».
2.4412 Тут возникает ситуация, при которой я полагаю свое слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, тогда как оно – мое означающее (означающее для меня), и только.
2.4413 Однако, об этом я не догадываюсь, поскольку другие пользуются теми же самыми означающими [словами, знаками], что и я, но означивают они (каждый из нас) разные вещи, ими (каждым из нас) проявленные [значения].
2.442 Как слово (или другой знак, его заменяющий) может быть означающим, если оно само – вещь?
Однако, представим, что это было бы возможно, тогда:
2.4421 Имело бы место тройственное отношение: я [вещь] – слово [вещь] – означаемое [вещь]. Однако, на одном фоне возможна лишь одна фигура, следовательно: тройственное отношение невозможно.
2.4422 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – фон, а означаемая вещь [значение] – фигура (или наоборот), то означаемое – уже не та вещь [фигура], которой (неозначенной) мне является Мир на фоне других вещей, но другая.
2.4423 Иначе: та вещь, которой мне является Мир на фоне других вещей [значение], при означивании остается неозначенной (действие условности связки «означаемое – означающее»).
2.443 Поскольку отношение – это отношение фигуры и фона, и никак иначе, тогда:
2.4431 Я [вещь, значение] нахожусь в отношении – или с означающим (как с вещью [значением] в отношении с другими вещами [значениями]), или с означаемым (значение вещи, которое, как мне кажется, я означиваю).
2.4432 То, что я устанавливаю связь между словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим] и означиваемым значением вещи, – это мною устанавливаемая связь, т. е. «моя связь», к Миру касательства не имеющая.
2.4433 Следовательно, связь между означающим и означаемым – произвольна и иллюзорна. Думать иначе – это допустить, будто бы слово – не вещь, что нелепо.
3. Мир – не вещь.
3.1 Мир – целостен.
3.11 Целостное неразложимо на части.
3.111 Если бы целостное можно было разложить на части, то оно бы перестало быть целостным.
3.1111 Следовательно: нельзя думать, что целостное разложимо на части.
3.1112 Предположим, что я все-таки могу разложить целостное на части, но тогда между этими «частями» возникнут новые отношения и мною привнесенные связи, и в этом случае вещи, которые будут мною проявлены [значения], перестанут быть теми, что являлись мне Миром [имена].
3.1113 Следовательно: возможность разложить целостное на части не более чем иллюзия.
3.112 Если бы целостное можно было разложить на части, тогда бы я мог и собрать эти части воедино, восстановив тем самым прежнюю целостность.
3.1121 Но в соответствии с какой логикой (по каким механизмам и правилам) я буду собирать эти части разложенного целостного в целостное, если не по своей собственной?
3.1122 И даже если я соберу гипотетические части разложенного целостного в некое единство – это будет некое мое единство, но не то, которое я разложил.
3.1123 Следовательно, целостное неделимо, или я произвожу какие-то другие действия, к делению целостного касательства не имеющие.
3.113 Если допустить, что целостное можно разложить на части, тогда придется допустить, что целостное можно ограничить.
3.1131 Однако, если бы целостное можно было ограничить, то оно уже не являлось бы целостным, но целым.
3.1132 С другой стороны, если бы целостное состояло из частей, то между этими «частями» была бы граница, но тогда целостное не было бы целостным.
3.1133 Таким образом, под «целостностью» необходимо понимать отсутствие границы.
3.12 То, что кажется частью целостного, – не есть часть целостного, но целое.
3.121 Поскольку целостное не разложимо на части, само понятие «части» условно.
3.1211 Вещь – не часть целостности, ибо у целостного нет частей, а Мир – целостен.
Странно ли, что вещей нет? Отнюдь.
3.1212 Однако же, Мир является мне вещами. Если же вещь – не часть целостного [Мира], но Мир является мне ею [вещами], то Он [Мир] всякий раз (с каждой вещью) является мне целиком.
3.1213 Кроме того, я ведь и не имею дел с вещью самой по себе, ибо всякая вещь дана мне в отношении с другими вещами, т. е. я имею дело с отношениями [значениями].
Иными словами: я имею дело с целыми (вещь в отношении с другими вещами) [значения].
3.122 Следовательно: я не имею дела с частями, но с целыми, которые, впрочем, не есть Мир [целостное].
3.1221 Если же я устанавливаю некие связи – это связи между целыми [континуум существования].
3.1222 Следовательно, вещь [значение] – целое, но не часть Мира [целостности], а Мир, явившийся мне вещью так.
Отсюда: я не могу сопоставлять вещь и Мир так или иначе.
3.1223 Таким образом, вещь [целое] существует, располагаясь в континууме существования [содержательное], который не соотносим с Миром [целостное] как таковым.
Можно сказать, что вещь [целое] и Мир [целостное] чужды друг другу, ибо мы говорим о разном.
3.123 Целое ограничено.
3.1231 Если бы целое не было ограничено, то как бы я знал о нем как о целом?
Иными словами, если бы целое не было ограничено, то не было бы границы между мной и им [целым], и я бы не мог знать о нем.
3.1232 Если бы целое не имело границы, то оно было бы не целым, но целостным.
3.1233 Следовательно, критерием «целого» необходимо считать наличие границы.
3.13 Вещь, явленная мне Миром [имя] и проявленная мною [значение], – целое.
3.131 Если целостное [Мир] неразложимо на части, то Мир, следовательно, должен являться мне в своей целостности.
3.1310 Однако, Мир не есть для меня Сам по Себе (в этом случае я бы сам был Миром и не мог бы Его предполагать), но является мне вещью.
3.1311 Следовательно, нельзя думать, что Мир является мне Сам своей целостностью, ибо Он [Мир] является мне вещью.
3.1312 Поскольку же Мир не может явиться мне в своей целостности, потому как Он [Мир] является мне вещами, то, следовательно, Мир является мне никак иначе, как целиком.
3.1313 Таким образом, когда я проявляю вещь [значение], я обретаю целое, но это не целостность Мира.
3.132 Если Мир не является мне в своей целостности, но целиком, то вещь – это Мир, явленный мне так, а потому – целое.
3.1321 Поскольку вещи нет, а вещь – целое, то целого нет.
3.1322 Мир есть, и Он целостен, а вещи нет, и она – целое.
3.1323 Вещь существует лишь в отношении [фигура – фон], а отношение целых – целое.
3.1320 Континуум существования [содержательность] – отношение целых.
3.133 Если существующее [континуум существования, содержательность] – это отношение целых, то оно не целостно.
3.1330 Если вещь – целое, а вещь всегда названа [имя] и тождественна своему значению, следовательно: имя и значение – целые.
3.1331 Это «целое» (Мир явленный мне так в отношении с другими целыми, которыми Мир мне также явлен) я буду рассматривать далее как структурный элемент моей схемы мира [континуум существования].
3.1332 Указанный структурный элемент моей схемы мира абсолютно прост, ибо вещи [целого] нет. Предполагать, что возможно нечто, что будет проще ничего, – нелепо.
3.1333 Таким образом, вещь элементарна, равно как ее имя и значение.
3.2 Мир является мне целиком, но не своей целостностью, а я имею дело с целыми.
3.21 То, что Мир является мне какой-то своей частью, – иллюзия, ибо целостное не разложимо на части.
3.211 Вещь – не часть целостного [Мир], явленная мне, но весь Мир, явленный мне так [целым].
3.2111 Поскольку Мир, являясь мне вещью, является мне целиком, но как-то, то можно сказать, что моя схема мира образована множеством «слепков», «единовременно» «снятых» мною с Мира, а не его частями.
3.2112 Отсюда очевидно, что моя схема мира – не Мир и не система, которой мне кажется Мир, но мой ряд, состоящий из множества эманаций Мира [явлений мне Мира вещами].
3.2113 Следовательно, кажущаяся системность явления мне Мира вещами – это моя системность, т. е. система, мною образованная, моя система.
3.212 Однако, моя схема мира – система.
3.2120 Поскольку целые ограничены, моя схема мира не целостна, но системна.
3.2121 Поскольку структурные элементы моей схемы мира – это все вещи, явленные мне Миром [имена] и проявленные мною [значения], они образуют некое единство (которое, зачастую, ошибочно принимается мною за некую «целостность»), что позволяет мне рассматривать мою схему мира как систему.
3.2122 Поскольку вещи [имена, значения] – не целостность, но целые, то отношения [акции] между ними [имена], равно как и отношения [акции] между отношениями (которые также – вещи) [значения], имеют место в соответствии с теми ограничениями, которые обусловлены ограниченностью целых [содержанием].
3.2123 Таким образом, система моей схемы мира – это единство структурных элементов (вещей [имен, значений] – целых, пустот), тогда как структура системы моей схемы мира – это отношения [акции] структурных элементов моей схемы мира [целых].
3.213 Моя схема мира – поле моих акций [отношений].
3.2131 С целостностью [Мир] нельзя вступить в отношение, ибо у целостности [Мира] нет границы. Отношения возможны лишь между целыми, но не с целостностью [Мир], следовательно, Мир [есть] – не поле моих акций [отношений].
3.2132 Но могу ли я производить действия [акции] с тем, с чем нахожусь в непосредственном отношении (которое само – суть акция), ибо в непосредственном отношении между двумя сторонами отношения нет границы, а потому в подобном случае нельзя даже сказать о двух вещах, но лишь об одной, третьей [имя], которая – ни то ни другое, а отношение между тем и другим (точнее – того и другого)?
3.2133 Однако, я могу установить связи [мои связи] между отношениями – таковы возможности моего действия [акций] (которое, впрочем, только кажется моим, ибо меня нет, но Мир является мне мною, а я существую как значение меня [моя схема меня]).
Иными словами, я (где я сам – отношение фигуры и фона) не могу производить действия со значением (которое – отношение фигуры и фона), но лишь со связью, мною же установленной, между структурными элементами моей схемы мира (моей схемы меня) и моей схемой меня [целыми].
Следовательно: я устанавливаю связи, чтобы действовать [акции] целыми, однако, это действие уже не целыми, но связями, но связи – не отношение фигуры и фона, а связи [мои связи].
3.22 Моя схема мира – не есть Мир.
3.221 Моя схема мира не есть Мир, но вещи, явленные мне Миром [имя] и находящиеся в отношении друг с другом, благодаря моему проявлению их [значение, означаемое], между которыми я [имя, значение, означающее] устанавливаю связи [означаемое – означающее], формируя систему и расчерчивая структуру, в соответствии с моей схемой меня.
3.2210 Здесь необходимо уточнить, что связи, мною устанавливаемые, в моей схеме мира – это мои связи, т. е. они неконвертируемы. Однако, все акции моей схемы мира продиктованы самой моей схемой мира [содержанием].
3.2211 Может показаться, что связи, мною устанавливаемые [мои связи], устанавливаются мною произвольно. Однако, на самом деле это не так, поскольку я, будучи в «игре», сам определен правилами этой игры (своей моей схемой меня).
3.2212 Следовательно: кажущаяся непротиворечивость моей схемы мира обусловлена отнюдь не тем, что Мир явился мне исчерпывающим и единственно верным образом, но тем только, что я сам [имя, значение, означающее] системно организую структуру моей схемы мира относительно себя самого [моей схемы меня]. Однако, отсюда вовсе не следует, что, «играемый», я имею какой-то свой собственный «голос» в этом процессе, поскольку все зависит от того, какими вещами Мир является мне [моя схема мира] (и в том числе, каким Мир является мне мною [моя схема меня]).
3.2213 Отсюда: я сам создаю среду своего обитания [моя схема мира], полагая, при этом, ее мне данной и единственно возможной, а данная иллюзия не замечаема мною, поскольку иного «мира» я не знаю и знать не могу, поскольку в этом случае я бы не был собой [моя схема меня], но был другим. Однако, «я сам» – это Мир, явленный мне мною так, но не я как нечто самостоятельное (сам по себе), ибо я – вещь [имя, значение], которая существует лишь в отношении с другими вещами и определяется ими.
3.222 С другой стороны, полагать, что связи, установленные мною в моей схеме мира, равно как и другие акции, в ней происходящие, – это связи и акции Мира (или хотя бы соответствуют каким-то гипотетически предполагаемым связям и акциям Мира), в высшей степени нелепо.
3.2221 То, что вещь кажется мне тем, чем она мне кажется, позволяет мне оперировать связями, мною уставленными, в соответствии с собственной кажемостью.
3.2222 Однако, акции в моей схеме мира совершаются, можно сказать, автоматически, хотя они и кажутся мне моими, или же постулатами (императивами), определяющими «мир», но они – лишь игра структурных элементов моей схемы мира, поскольку сам я не определяю того, каким мною Мир является мне [моя схема меня].
3.2223 Иными словами: я [моя схема меня] пользуюсь только тем, что сделано мною же самим [моя схема мира] для удовлетворения при этом (этим) собственных потребностей, здесь же [моя схема меня] и возникающих.
Однако, эти «потребности», вынуждающие меня быть прагматиком (сколь бы непрагматичным я ни казался), – суть значения, которые я проявил из тех вещей, которыми Мир явился мне мною [моя схема меня].
3.223 Кажется, что можно было бы сказать, что отношения и связи, имеющие место и устанавливаемые мною в моей схеме мира, абсолютно произвольны (собственно мои акции и связи), поскольку нет оснований полагать, что они детерминированы Миром.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента