Кускова Алина. Принц и нищенка

   – Окружение вполне приличное, – продолжила она бесстрастным тоном. – Состоятельные соседи не доставят вам много хлопот, люди все интеллигентные и порядочные. Семейные, – зачем-то добавила Валерия. – Но ограждение высокое и достаточно шумоизолирующее. Апартаменты неплохие, требуют косметического ремонта некоторые комнаты, но общая обстановка вполне комфортна для принятия иностранных партнеров. У нас же теперь будут иностранные партнеры?
   – А как же, – пообещал ей Сергей. – Откуда взялся это дом?
   Они подъехали по слабо освещенной улице к особняку, и Валерия полезла за пультом от автоматических ворот.
   – Дом поставили на баланс недавно, это бывшее залоговое имущество. Вам должно здесь понравиться, – улыбнулась Валерия, открыла ворота и осторожно въехала во двор.
   – Да, – согласился с ней Сергей, – мне здесь нравится.
   Все, что он увидел, выйдя из автомобиля, действительно располагало к неспешному приятному времяпрепровождению. Аккуратно подстриженный газон с клумбами и дорожками обрамлял каменный двухэтажный дом, над огромным крыльцом которого высился балкон. То есть крыша крыльца это и был балкон, и Сергею непременно захотелось на нем побывать, чтобы полюбоваться окрестностями.
   Валерия тоже вышла из машины и подала Сергею ключи, объяснив, как следует открывать двери.
   – Э-э-э-э, – замялся Сергей. – Может, кофе?
   Опять вырвалось! Он поморщился.
   – Что? – уцепилась за мысль Валерия, замирая в напряженном ожидании.
   – Я спрашиваю, кофе в доме есть? – нашелся тот. – Люблю, понимаете ли, по утрам принимать горячий будоражащий напиток.
   – А-а-а-а, вы об этом. Кофе есть. Как и все остальное. После обеда появится приходящая помощница, если она вам будет нужна, оговорите условия. Удовлетворены?
   В ее голосе послышалась насмешка. Сергей понимал, что другой бы на его месте не упустил возможности затащить красавицу в свою постель и получить удовлетворение более приятным способом. Но что-то его сдерживало. Возможно, этот слишком уж пристальный, навязчивый взгляд.
   С другой стороны, они слишком мало знакомы, чтобы придираться к ее глазам.
   – Отлично, – он взял у нее из рук ключи и кивнул. – Спасибо, Валерия, что встретили и проводили. Можете быть свободны.
   Это прозвучало не галантно. Вообще по-свински прозвучало. Он что, разучился общаться со слабым полом?! Разучился. Во всяком случае, с теми, кто не скрывает к нему прямого интереса.
   – Рада, что довольны, – усмехнулась Валерия, мысленно приговаривая Степанцова к распятию. – Всего хорошего и до завтра. То есть до сегодня. Во сколько за вами заехать?
   – Я еще не решил.
   – Тогда я перезвоню.
   – Заметано, – Сергей ей улыбнулся.
   Валерия развернулась и пошла, покачивая шикарными бедрами, обтянутыми узкой короткой юбкой.
   Дурак, сказал сам себе Сергей, отчего отказался?
   – Да и шут с ней!
   Сергей стоял на балконе и искренне считал, что самый лучший друг ему сегодня одиночество, позволяющее без помех рассмотреть Родину. Она расстилалась перед ним в скудном рассвете во всей своей впечатляющей красоте бескрайних лугов, широкой реки, кромки леса, каких-то строений сбоку… Сергей и не знал, что летом рассветает в четыре часа утра!
   – Красотища какая! – вдохновенно сказал он самому себе и развел руками. – Благодать! Место-то такое райское.
   И словно по его велению, в кустах запели птицы.
   – Кофе хочу пить на балконе, – сказал Сергей и устремился на кухню.
   Он так и не смог толком рассмотреть коттедж, где ему предстояло пережить возвращение. Рассвет оказался настолько красив, что Сергей любовался романтическим пробуждением природы до тех пор, пока солнце окончательно не вступило в свои права. Он довольно потянулся, отодвинул от себя пустую чашку и встал.
   – Спать, спать и спать. Завтра новый день и новые открытия. Новая жизнь, черт побери! И, чувствую, что она будет прекрасна.
   И Сергей пошел на второй этаж, где была приготовлена шикарная хозяйская спальня.
 
   А в это время Зоя Терентьевна достала из футляра свой раритетный горн. Вставная челюсть нисколько не помешала старой даме звучно протрубить подъем пять раз и повторить еще трижды.
   Разомлевший Сергей подпрыгнул на постели, не веря своим ушам. Он только что погрузился в приятную дрему, приготовившись увидеть незабываемый сон, а его так безжалостно разбудили. И, главное, что его разбудило! Пионерский горн! Откуда здесь детский оздоровительный лагерь? Валерия о нем словом не обмолвилась, иначе Сергей точно бы уехал в гостиницу. После минуты размышлений он успокоился, за окном стояла тишина.
   Но через две минуты звуки горна раздались со все возрастающей силой. Благо легкие старой дамы не имели патологий. Сергей соскочил с шикарной постели и подбежал к окну. То, что он увидел, поначалу повергло его в шок.
   Да, Валерия рассказала правду о его вполне приличных соседях. Коттеджи с одной стороны действительно внешним видом разве что не кричали о немыслимом благополучии их владельцев. Но с другой стороны стоял старый ветхий дом, судя по огороженной стройплощадке, готовящийся идти под снос. И из строительного вагончика, матерясь на всю округу, выбегали сонные работники пилы и топора, а из окна второго этажа… Сергей пригляделся… О! Из окна второго этажа этой развалюхи какая-то вредная старуха трубила в трубу. В горн!
   Он был в ярости. Валерия его обманула! Вместо рая ему подсунули кромешный ад с сумасшедшей старухой, не страдающей легочными заболеваниями. Она все трубила и трубила, пока в одном из окон того же второго этажа не показалась… о… симпатичная мордашка молодой блондинки.
   – Внучка старой ведьмы, – решил Сергей, поубавив гнев. – Ну, сейчас она бабулю успокоит.
   Старуха действительно после общения с блондинкой успокоилась и исчезла из окна вместе со своей адовой трубой.
   – Наконец-то, – глубоко вздохнул Сергей и пошел обратно к постели.
   Но что-то потянуло его обратно к окну.
   Девица! Он встретился с ней взглядом и отшатнулся.
   – Наверное, – пробормотал изумленный Сергей, – так смотрели пролетарии на гнобящую их буржуазию. Сколько в ее взгляде классовой ненависти. М-да…
   Сон как рукой сняло.

Глава 2, в которой главные герои знакомятся друг с другом

   Валерия приехала вовремя, как и обещала по телефону. Ее красная машина просигналила у ворот, Сергей поспешил их открыть и встретить девушку. При дневном свете она выглядела еще лучше, чем при ночном. Правильные черты лица застыли в маске легкой надменности и осознании своего великого долга, пальчики с длинными ухоженными ногтями впились в руку Сергея, словно приказывая незамедлительно приложиться к ней губам. Сергей хмыкнул и просто пожал холодную ладонь, ощутив неудобство от перстней с вычурными камнями, несомненно, не дешевыми. Приглашать в дом он не стал, сделал вид, что торопится встретиться с Аверкиным, но и Валерия никуда не рвалась. Она лишь внимательно проследила за его взглядом.
   Да, Сергей снова посмотрел на злополучную развалюху. Да, он опять увидел в окне блондинку, и та в очередной раз окатила его презрительным взглядом. А из глубины дома послышалась песня «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры, дети рабочих…». Дети рабочих они, а он капиталист, вот в чем разница. Вздорная блондинка – представительница воинствующего пролетариата…
   – Не обращайте внимания, Сергей, – Валерия намеренно опустила отчество, взяв его за руку и крепко пожав. Вернула рукопожатие. – Этот муравейник – временное явление. Его на днях снесут. Землю приобрел сам Бугров. Говорят, он собирается построить здесь фитнес-центр, платную парковку или еще что-то ценное.
   – А почему там еще живут? – поинтересовался Сергей, переводя взгляд на собеседницу.
   – По всей видимости, это бомжи, – брезгливо повела круглым плечиком та. – Полагаю, к вечеру их там уже не будет.
   Сергей отчего-то пожалел, что вечером его переглядки со странным существом из старого дома прекратятся. Разумеется, ее взгляд выдавал личность совершенно дикую. Но, во всяком случае, он хоть что-то выражал в отличие от ледяных красивых глаз Валерии. Они загорались лишь при упоминании об их более тесных отношениях. И этот блеск любой нормальный психиатр охарактеризовал бы как нездоровый. Впрочем, Сергей понимал, что по неизвестной причине придирается к красавице, оказавшейся ему чрезвычайно полезной.
   Валерия домчала его до офиса за сравнительно короткий срок, отчего следовало, что благоразумие все же иногда покидало ее. Сергей улыбнулся, приятно ведь, он нашел в этой холодности что-то человеческое.
   – И как она тебе?
   Аверкин был неисправим. Сергей оставил его увлекшимся пышнотелой лаборанткой, потом узнал, что та стала неотъемлемой частью личной жизни друга. Перед этой дородной дамой была не менее привлекательная секретарша. Куда та делась, Сергей не знал, предполагал, что друг пристроил ее на теплое место подальше отсюда, чтобы надоевшая пассия больше не мозолила ему глаза. Аверкин был любвеобильным мужчиной, но постоянным. Постоянство заключалось в том, чтобы иметь одну, неизменную жену и только одну временную любовницу. Теорию друга о том, что в современном мире женщин гораздо больше, чем мужчин, и всех их нужно обогреть, Сергей не поддерживал. Но в дела Артура не лез, тот также сохранял нейтральную позицию, но подробностями интересовался.
   – Кто? – не понял Сергей. В этот момент он прикидывал, насколько вредная блондинка похожа на бомжа.
   – Валерия! Ты что, не заметил, какую я тебе послал бабу?! – искренне изумился Аверкин. – От себя оторвал, фактически поделился сокровенным.
   – А-а-а, – протянул Сергей, усаживаясь в огромное кожаное кресло в кабинете друга. – Нет, отчего же, я заметил ее неземную красоту.
   – И?! Ты доволен? Удовлетворен?
   – Арчи, дружище, ты будешь смеяться, но…
   – У вас что, ничего не было? – Аверкин полез за сигаретами. – Ну, ты даешь! Она что, не дала? А казалась такой перспективной. Я и сам хотел, но… того…
   – Как тебя только терпит Анжела?
   – Риторический вопрос, – усмехнулся Аверкин. – Курить еще не бросил? Слушай, Серж, а я ведь тебя понимаю. Я бы после горячих рафаэлевских красоток тоже на русскую бабу сразу не запал. Нужно время, чтобы перестроиться. Валерия, она такая холодная, как ледышка. Я побоялся, что с ней в постели у меня все отмерзнет… Ха-ха. Но как специалист она незаменима, потому и держу. Можешь к ней обращаться по любому вопросу. Слушай, а как тебе дом? Это она его нашла.
   – Отличный дом, – поморщился Сергей, вспомнив старую развалюху рядом. – Напомни мне, кто такой Бугров.
   – Бугор? Совсем ты в своих заграницах память потерял. Бугров Леонид Петрович депутат городского собрания, делец и банкир, владелец заводов, газет, пароходов… Как там дальше у классика, не помню, но суть в этом. А что он от тебя хочет? Ты лучше это ему дай, с ним спорить бесполезно, сотрет в порошок и пустит по ветру.
   – Нет, наши интересы в разных сферах деятельности, – успокоил друга Сергей. – Просто уточнил. Ты прав, память действительно подводит.
   Сергей лукавил, с памятью было все в порядке. Вот в данный момент он отлично помнил глазищи бомжихи-девицы. Впрочем, помнить осталось недолго, вечером ее уже не будет, а развалюху на днях снесут. Стройка тоже не слишком приятное соседство, но днем, пока гремят краны и орут строители, Сергей будет занят в городе. А вечером… Вот за вечер он с Бугром поспорит. Вечером он любит тишину. К тому же там такой рассвет!
   И Сергей зевнул.
   – Устал, не выспался, – посочувствовал друг. – Тогда мы о делах завтра поговорим.
 
   Валерия сидела в приемной, делая вид, что ее интересуют архивные папки с документами, сложенные в шкаф за секретарским столом. Секретарша Нона, разумеется, по вкусу Аверкина – пышнотелая деваха разбитной внешности: мини-юбка и топ, подозрительно щурила косоватые глаза и фыркала при каждом движении специалиста по связям с общественностью. Уж Нона чувствовала, с кем та собиралась заводить связь. Лакомый кусок в образе господина Аверкина уже был ухвачен цепкими молодыми зубками бывшей лаборантки, так что оставался тот великолепный мачо, совладелец, который сидел в кабинете шефа. Нона аж прикусила язык, когда тот сегодня вошел в приемную. Она, как обычно, болтала с подругой по телефону. И чуть не сползла со стула, когда мачо ей широко улыбнулся. Вот это да! Вот кому-то повезет. Нона тут же разыскала его данные и вновь обомлела от восторга. Мало того, что этот совладелец был красив, как статуя греческого бога, так еще и холостяк! Копия паспорта, правда, была трехгодичной давности, но Нона сомневалась, что такого мужчину можно было окрутить за короткий срок. И вот теперь на него покушалась эта злобная фурия.
   Валерия прекрасно понимала все метания Ноны, метившей в любовницы к состоятельному бизнесмену, не столь важно, к какому именно. Она презирала таких девиц. Конечно же, любой женщине свойственно проявлять интерес к мужчинам, но не в такой ярко выраженной форме. К тому же Валерия считала, что самой нужно что-то представлять, а не быть легкомысленной пустышкой. Но ссориться с Ноной она не желала, та ближе всех стояла на занятие должности любовницы босса после уже существующей. Аверкин обычно больше года отношения с временными пассиями не поддерживал. Поначалу Валерия возлагала на него определенные надежды, но со временем поняла, что такой мужчина в качестве временного любовника ей не нужен. Она уже не молода, хочет иметь полноценную семью и родить ребенка.
   Лучшим вариантом был Степанцов. Но он оказался слишком подозрительным и умным, чтобы сразу поддаться ее чарам. Хорошо, господин Степанцов, счет пока открыт в вашу пользу, но Валерия еще посмотрит, в чью пользу закончился финальная игра.
   – Наверняка у него есть пылкая итальянская любовница, – мстительно произнесла Нона, глядя на дверь кабинета, где сидели мужчины.
   Валерия усмехнулась. Глупышка Нона, она ничего не понимает в мужской психологии. Нет у Степанцова никакой итальянской любовницы! Возможно, были случайные связи, но постоянство тут ни при чем. Ни одна женщина, пусть даже и иностранка, не позволит, чтобы ее мужчина к серому льняному костюму и серым туфлям надевал черные носки. И примятый галстук нельзя оправдать тем, что в самолете господин Степанцов спал. Галстук в принципе не знал, что такое утюг. Были и другие существенные мелочи, но делиться ими с секретаршей она не собиралась. Валерия все рассчитает правильно и поймает свою золотую рыбку.
   – Говорят, в Италии секретарши два раза за день меняют блузки. И сидят в колготках даже в жару. Упревают же, дурочки.
   Упревают?! Валерию перекосило. Сколько можно слушать треп этой деревенщины? Она захлопнула папку и встала. Ей здесь больше делать нечего, мужчины, а говорят, что это женщины болтливы, сцепились языками надолго. Она поймает Сергея в более комфортной обстановке. Валерия тоскливо отметила, что его кабинет находится как раз напротив кабинета Аверкина и избежать встречи с Ноной опять не получится.
   – Нона, найдите мне номера телефонов автомобильного салона «А Элита».
   Валерия их прекрасно знала, тем более наобум в этот салон никто никогда не звонил, там это не приветствовалось.
   – Позвоните им и поинтересуйтесь временем работы.
   Валерия мстительно улыбнулась. Она знала, как надменно и бестактно дурочку Нону поставят на место. Что ж, по крайней мере, хоть испортят той настроение.
   Она вышла и пошла по коридору, изредка кивая пробегающим мимо сотрудникам. Валерия всегда чувствовала свое превосходство над ними. Она из другого мира, как Аверкин, как Степанцов. И в этом мире нет места ни Нонам, ни лаборанткам, ни всем терпеливым дурам-женам, ни бомжам. Но как он посмотрел на ту девицу! Было в его взгляде нечто, что позволило усомниться в перспективах Валерии. Но она усомнилась только на миг.
   Валерия поправила роскошный бюст, одернула юбку, выпрямила спину, откинула назад длинные черные волосы и улыбнулась парню из планового отдела. Парень засмотрелся на нее с немым восхищением в юношеском взоре. Вот так же на нее будет смотреть Степанцов! Точно так же. Или она не Валерия Волкова.
 
   Юлька обомлела. Такого красивого мужчину она в своей жизни еще так близко, буквально в соседнем доме, не видела. Что, рядом поселился Джордж Клуни?! Или его фамильный отпрыск – жгучий брутальный брюнет со спортивной фигурой? Ах, какое у него тело – весь голый торс в накачанных кубиках, рельефные мышцы на руках, словно он таскал шпалы и клал рельсы…
   Как же, клал шпалы! Если он живет в этом коттедже, то он Юлькин идейный враг. У-у-у, какой враг! Такой же, как и тот, что купил землю под их домом, а делиться новыми квартирами не хочет. Да видела она таких красавцев уйму! Вон в любом женском журнале полно их снимков с рельефными кубиками, купи, и любуйся. Только ей покупать не на что и без надобности.
   И чего это он на нее уставился?! Так и тянет показать ему язык. Юлька сдержалась, все-таки ей не тринадцать лет, а гораздо больше, и занята она общественно-политическим делом, а не флиртом с незнакомцем.
   Нет, все-таки незнакомец умопомрачительно брутален. Как он похож на героя ее романа! Чисто внешне, следует заметить, – потому что внутренний его мирок прогнил и одряхлел, как мышцы культуриста, лишенные анаболиков.
   Юлька юркнула в глубину комнаты, но через пару минут высунулась снова, только сделала это так, чтобы незнакомец из соседнего дома ее не заметил. Тот все еще стоял у окна и любовался окрестностями. Гад! Вынесла свой вердикт Юля, наверняка прикидывает, что ему еще прикупить из прибрежной зоны. Хотя такие должны жить в Монако или на Карибах. Нет, они туда ездят тратить деньги, содранные с населения родной страны. Там они так же бесполезны, как унитазный ершик для чистки зубов. А, кстати, горячая вода в тазу остыла, можно умыться.
   Юля поплелась в ванную комнату, бормоча себе под нос, что на месте их старого дома, как только его снесут, возникнет такой же коттедж, и там поселится очаровательная длинноногая Барби. Уж она посмотрит на клона Клуни (между прочим, удачный каламбур клон-Клуни!) совсем другим взглядом. Юлька уже ненавидела несуществующую Барби. В отместку ей она еще помыла волосы.
   Крутясь перед зеркалом и наматывая на палец длинные непослушные пряди, она представляла, как устроится работать в прогрессивную политическую газету и будет писать статьи о том, насколько далеки воротилы бизнеса от народа и что пропасть эта ширится с каждым днем. И глас обездоленного народа…
   – Мать твою! Мать твою! Екарный бабай!
   Что во дворе случилось? Зоя Терентьевна вроде уже успокоилась.
   – У-у-у-е-е-е-е! – продолжал взывать страждущий, опровергая наивное Юлькино предположение.
   Юля высунулась в окно, мимоходом взглянув на соседний коттедж. Брутальный брюнет скрылся из видимости. Зато под окнами их дома прыгал один из строителей, шкафоподобный бугай, никогда не стесняющийся в выражениях… Юлька бы еще добавила, что своей глупости он тоже не стеснялся.
   – Что у вас случилось?! – голосом, полным презрения, поинтересовалась она.
   Хоть шкаф, но человек все-таки.
   – У-у-у-е-е-е! – вместо ответа проревел тот, тряся перед собой резиновым ковриком, утыканным гроздями.
   – Это наш коврик! – возмутилась Юлька. – Он всегда перед входом в подъезд лежит, чтобы люди не поскальзывались! Вы что, головой ударились?
   Тот вместо ответа, продолжая стонать, показал ей свою нехилую ногу, обутую в стоптанную сандалию.
   – Ну и что?
   Из сандалии капнула капля крови.
   – Первая кровь, – ужаснулась Юлька. – Обычно приличные люди сражаются до первой крови.
   – Убью, – прошипел шкафоподобный, дергая ручку двери.
   – Кипятком ошпарю, – предупредила его Юлька. – У нас его – залейся.
   Тот отпрыгнул от двери и пригрозил Юльке здоровенным кулаком.
   – Ладно, боец нетрудового фронта, – хмыкнула Юлька. – Жди, зеленку с бинтом сейчас скину.
   Она пошла на кухню. Когда вернулась и посмотрела в окно, то увидела: коврик лежал на месте уже без натыканных в него гвоздей, шкафоподобный собирал их себе в карман и продолжал тихо подвывать.
   – Лови «Скорую помощь», – Юля скинула ему пакетик. – Зеленкой смажь обязательно и перебинтуй хорошенько, а то заражение крови получишь. Если поднимется температура, вызови медиков. Ах, да, у тебя же небось страхового полиса нет. Скажешь мне, я по своему их вызову.
   Шкафоподобный пробурчал что-то невнятное, прижал пакетик к груди и в три огромных прыжка доскакал до строительного вагончика.
   – Зря я ему по доброте душевной всю зеленку отдала, – пожалела Юлька. – Он вон прыгает как кузнечик. Здоровый такой, больной на голову кузнечище.
   Кроме него в вагончике жили еще двое. И те тоже были идейными Юлькиными врагами. При воспоминании об этом ее глаза устремились на соседний дом. Интересно, при очередном нападении строителей на несчастных слабых женщин, чью сторону примет брутальный брюнет? Юлька хмыкнула: вот еще, будет она о нем думать! И занялась приготовлением завтрака.
   День до обеда прошел быстро, они с Зоей Терентьевной подсчитывали скудные средства и писали список продуктов, за которыми должна была вырваться Юлька, когда строители залягут спать. Часа в три дня у них обычно было тихо, как на тюленьем лежбище. Но когда Юлька после трех выглянула в окно, чтобы убедиться в этом факте, то увидела брюнета. Разумеется, тот был не один. Возле шикарной иномарки стояла модель класса «Люкс», списанная с подиума в мир живых людей из зависти конкуренток. Брюнет, конечно же, посмотрел на Юльку, она посмотрела на него, а кукла Барби, перехватив со скоростью света эти взгляды, поморщилась.
   – Вот она и нашлась, – вздохнула Юлька. – Только цвет волос у нее не барбинский. Но с красотой не поспоришь.
   Она проследила из-за занавески (пусть не думает, что он ее сильно интересует!) за тем, как брюнет прыгнул в машину к красавице, довольно улыбнулся и положил руку той на плечо. Или не на плечо?! Юльке пришлось высунуться из окна, чтобы убедиться в том, что рука брюнета лежала на спинке сиденья модели. Хорошо, что он этого не заметил!
   И Юлька тоже постарается его больше не замечать. К чему? Никаких авансов идейным врагам, пусть не думают, что мир крутится только вокруг них. Или, как они любят говорить, лежит в их кармане. Конечно, у нее тоже карман не совсем дырявый, но разница существенная.
   – Пять банок кильки в томате… Зоя Терентьевна, может, хватит на шесть? Если купить две буханки черного хлеба вместо батона и черного хлеба. Ученые доказали, что от пшеничного зерна у многих людей возникает целиакия. Это болезнь такая, когда покрываешься аллергийными пятнами…
   – Не бери, Юлия, батон. Правильно, – согласилась старушка. – Я не хочу свалиться с ног из-за какого-то пустяка.
   – Кстати, про ноги, – вспомнила Юлька. – Зоя Терентьевна, бугай ногу проколол на резиновом коврике…
   – Ага, попался негодяй! – кровожадно потерла руки Зоя Терентьевна. – Так ему и надо. И не смотри на меня так! Справедливость восторжествовала. Коврик где лежал? У нашего подъезда. А зачем он к нам шел? То-то. Явно не с добрыми намерениями.
   Юлька не сказала, что она отдала пострадавшему свой запас зеленки. И подумала, что в чем-то Зоя Терентьевна права. Это не они лезут на территорию строителей, а те норовят всеми правдами и неправдами от них избавиться. Не дождутся!
   Она собрала мелочь в кошелек и собралась выходить.
   – Стой, Юлия! – провозгласила старушка, поправляя съехавшие на нос очки. – Хомяков приехал! – И показала в окно.
   Внизу действительно стояла машина прораба, а сам он шел в вагончик строителей.
   – Придется отложить визит в магазин до вечера, – решила Зоя Терентьевна. – Не будем рисковать.
 
   Тем временем дверь в строительный вагончик шумно открылась ногой прораба Хомякова, и тут же раздался его громоподобный голос:
   – Что, сволочи, не ждали?!
   Три сволочи, они же по совместительству наемные рабочие, от внезапного появления начальника подскочили с кроватей и принялись протирать сонные глаза.
   – Это что вам, – продолжал метать молнии и извергать гром Хомяков, – детский сад с тихим часом?! Вы чем это здесь занимаетесь?!
   – Э-э-э, – заблеял высокий сутулый паренек с рыжими вихрами, пытаясь оправдаться, – так нам это… больше заниматься нечем. Старая дама и барышня наотрез отказываются покидать вверенное им помещение. Бульдозерист плюнул и ушел, сказал, что у него жена рожает.
   – Я те рожу! Я те так рожу, – глаза Хомякова налились нехорошим красным цветом, одутловатая физиономия еще больше раздулась, лысая голова усеялась капельками пота. – Хватайте их за шкирку и волочите вон!
   Хомяков подбежал к складному столу и изо всех сил ударил по нему кулаком, для достижения большего эффекта. Стол жалобно треснул и сложился пополам, увлекая вниз бутылки пива и пакеты с сухарями.
   – Шеф, – вмешался шкафоподобный бугай с отчаянием в голосе, – вы не правы.
   – Валентин?! – грозно сдвинул брови Хомяков. – Что у тебя с ногой?
   Бугай перевел взгляд на свою ногу с позеленевшими бинтами и тяжело вздохнул.
   – Производственная травма.
   – Я ее не оплачу! – заявил Хомяков. – Обувайся! Пошли наверх к этим дурам. Ты будешь их держать, а я соберу вещички и выкину в окно. Следом полетят и они. Фигурально выражаясь, а то действительно еще сбросишь их в окошко.
   Хомяков немного успокоился.
   – Не-а, – сказал бугай Валентин.