Кускова Алина. Russian леди лучше всех на свете

   – Действительно, никакой, – вздохнула, соглашаясь, Оля. – Может быть, она пишет как-то завуалированно?
   – И далось тебе это невыговариваемое слово! – досадовала Капа. – Придется признать, что твоя идея с объявлениями ни к чему не привела. Никто миллион не терял, никто его не просит вернуть обратно. Я же говорю: это адресная благотворительность.
   – Тогда почему мы нашли в пакете визитку Бессонова? – не сдавалась Оля.
   – Правильно! И почему я ее нашла, не знаю! Мозги у меня отключились на это время, надо было ее съесть! Но кто же знал, что ты окажешься такой сознательной?
   – Я чувствую, – прошептала Оля, собирая газеты в стопку, – что он в этом деле как-то замешан. И от него каким-то образом зависит моя судьба.
   – Зависит. Ну сказала! Разве судьба может зависеть от здоровенного толстого лысого мужика?
   – Завтра и увидим, – закивала головой Оля.
   – Завтра? А как же работа? – испугалась Капитолина.
   Испугалась она не из-за работы: Капа трудилась в магазине продавцом в косметическом отделе и могла поменяться сменами. Она испугалась слишком скорой развязки. Окажись Бессонов мужем той дуры, что потеряла деньги, придется действовать наперекор подруге. А Пирогова и так больная на голову, стоит ли усугублять?
   – Пойдем, проветримся на свежем воздухе, – предложила Капитолина. – У меня есть два билета в театр! С Птицыным еще собиралась сходить. Только перед этим я бабуле позвоню, узнаю, как у нее там дела.

Глава 3
Как я его развела на двести долларов?! Да после этого я его фактически люблю!

   Слежку за господином Бессоновым подруги решили начать после обеда. Понедельник, как известно, день тяжелый, но откладывать на завтра то, что можно сделать немедленно, Ольга не собиралась. Она выключила свой компьютер, пожаловалась на головную боль и горестно вздохнула.
   Главбух Изольда Константиновна Серегина поглядела на сотрудницу поверх больших круглых очков (начальница страдала возрастной дальнозоркостью и очки надевала только для того, чтобы работать с бумагами) и отпустила Ольгу на все четыре стороны. Пирогова ожидала такой реакции: по немой договоренности половину дня в рабочую неделю могла отсутствовать каждая из работниц бухгалтерии, но по очереди. Желания сбежать на этот раз никто, кроме Пироговой, не выразил, и она сбежала.
   – Как ты? – Оля заскочила к подруге в отдел косметики, собираясь забрать ее с собой на ответственное мероприятие. – Свободна?
   – Сейчас, – шепнула ей Капитолина и продолжила обслуживать здоровенную патлатую тетку. – А как вам этот цвет? – вежливо поинтересовалась продавец, протягивая тетке пробник новой губной помады. – Только представьте, что проснется в мужчине, который прикоснется к вашим губам с ароматом ванили?
   – Аппетит, – буркнула тетка, но помаду взяла и принялась вертеть ей у себя под носом.
   – Что, простите, я не поняла? – поинтересовалась далекая от семейных радостей Капитолина.
   – Аппетит у него проснется, – охотно пояснила тетка. – Жрать он захочет.
   – Может быть, – встряла Оля, с сожалением глядя на покупательницу с прожорливым супругом, – тогда вам надо взять гигиеническую помаду.
   – Возьму обе! – решила тетка и отправилась в кассу.
   – Ужас, – проводила тетку взглядом Оля. – Уж лучше сидеть в бухгалтерии!
   – Ничего ты не понимаешь, – авторитетно заявила Капитолина, взяла пробник и накрасила им губы. – Зато я совершенно не трачусь на косметику. А у современной женщины, между прочим, эти траты должны занимать половину бюджета. Впрочем, тебе теперь не о чем беспокоиться. На «лимон» можно весь наш магазин скупить, вместе с покупательницами.
   – Кстати, насчет «лимона», – напомнила Ольга. – Мы сегодня собирались следить за Бессоновым. До окончания рабочего дня нужно выяснить, где именно этот день у него заканчивается.
   – А чего тут выяснять? – пожала плечами Капа. – Позвоним по телефону и спросим. Давай визитку.
   Капитолина взяла протянутый подругой листочек и набрала номер.
   – Добрый день, господин Бессонов. Это говорят из Мосэнерго. Для отчетности нам нужно срочно сверить показания счетчиков. Через сколько минут мы можем подойти? Хорошо, записываю: диктуйте адрес.
   Капитолина принялась писать пробником помады на прилавке адрес.
   – Не может быть, чтобы все было так легко, – прошептала Ольга. – И он поверил в Мосэнерго?
   – Попробовал бы не поверить! – заявила Капитолина. – Электричество бы отключили.
   Вернувшаяся с чеком тетка подозрительно поглядела на исписанный помадой прилавок, схватила свой пакетик и проверила содержимое.
   – Реклама, – показала на прилавок Капитолина, – двигатель торговли.
   Когда тетка ушла, Оля переписала адрес в свой блокнот.
   – Осталось только уговорить Машку поработать на два отдела, – подумала вслух Капитолина и поискала глазами коллегу. – Но в понедельник покупателей мало, все отдыхают от выходных. Очухаются только к среде, а в субботу у нас не протолкнуться. Машуня! Зайка! У меня к тебе огромная просьба!
   И Капитолина поплыла в соседний отдел.
   Маша оказалась настоящим товарищем, который тоже захотел идти в разведку. Пришлось пообещать, что в следующий раз ее обязательно возьмут с собой, даже если магазин придется закрыть из-за отсутствия продавцов.
   – Что ты ей наговорила? – испуганно спросила Оля, глядя на Машу, провожавшую их тоскливым взглядом.
   – Ничего особенного, – пожала Капа плечами, на которых уже висела походная сумка. – Просто сказала, что мы познакомились с настоящим разведчиком и идем к нему на свидание. Машка тоже захотела. Сама понимаешь, в наше время настоящего разведчика найти нелегко, попадаются одни Птицыны.
   – Паша – очень хороший человек, зря ты его игнорируешь, – не согласилась Оля.
   – Быть хорошим в наше время мало, – вздохнула подруга. – От мужчины хочется поступков, порывов, подвигов! Чтобы он серенады пел под окном, одновременно шпагой пронзая сердца соперников.
   – Какая ты кровожадная, – поморщилась Пирогова, представив Птицына, поющего под окнами и одновременно закалывающего соперника. Петь Паша не умел из-за отсутствия слуха и голоса, колоть – из-за отсутствия навыков и шпаги.
   – Поглядим, какой ты станешь, когда встретишь своего мужчину, – со знанием дела сказала Капитолина, выходя на улицу. – На чем поедем? Возьмем такси? Офис Бессонова – на другом конце города.
   – На метро поедем, подруга, на общественном транспорте, так дешевле.
   Офис господина Бессонова располагался в подвале обычной сталинской пятиэтажки, зато занимал всю подвальную площадь. На входе стоял мрачный охранник и курил сигарету, подозрительно поглядывая на приближавшихся к нему подруг, а потом безмолвно уставился на девушек немигающим взглядом.
   – Нам назначено! – громко заявила Капитолина. – Мы из Мосэнерго!
   Охранник достал мобильник и кому-то позвонил. Видимо, на другом конце провода действительно ждали сотрудников этой серьезной организации. Бугай открыл перед девушками тяжелую металлическую дверь и пропустил их в светлый коридор с многочисленными комнатами.
   – Кабинет номер шесть, – басовито буркнул охранник и остался за дверью.
   Подруги не собирались заниматься ерундой, то есть счетчиками. Пока Оля изучала номера на кабинетах, Капа искала приемную Бессонова.
   – Как говорят умные люди, о состоятельности бизнесмена можно судить не только по его офису.
   – Еще и по его автомобилю? – предположила Оля.
   – Дорогой автомобиль можно взять в кредит, – покачала головой Капа. – Формула проста, как рубль: «Ширина грудной клетки охранника плюс длина ног секретарши – получается солидность бизнесмена».
   – Надо же, как интересно! – изумилась Оля. – Охранника мы уже видели, остается померить ноги у секретарши. А какой длины они должны быть?
   – Сейчас узнаем, – сказала Капа и толкнула дверь с табличкой «Приемная».
   Подруги оказались в просторном кабинете, где за столом, уставленном оргтехникой, восседала какая-то пигалица в больших круглых очках, как у Ольгиной начальницы Серегиной. Вряд ли секретарша страдала возрастной дальнозоркостью, пигалице можно было дать лет пятнадцать, не больше.
   На Капитолину увиденное произвело неизгладимое впечатление. Перед ней оказалась не разукрашенная косметикой длинноногая блондинка, а странное существо, сбежавшее от папы с мамой. Вот и делай после этого выводы, используя известную формулу! Глядя на эту секретаршу, получается, что Бессонов действительно чуть ли не голодает.
   – Леонид Аркадьевич занят, – пискнула пигалица, схватила поднос, поставила на него одну чашку кофе, положила пару сухарей и унеслась в соседнюю комнату.
   – Он ест сухари. Перебивается с сухарей на воду, – трагически резюмировала Капитолина, глядя на дверь кабинета. – Сейчас он начнет ими хрустеть. Возможно, это его последние сухари.
   – Ну и что? – удивилась Оля, усаживаясь на стул в приемной. – Я тоже люблю сухари.
   – С твоей зарплатой, – задумчиво сказала Капа, – даже это роскошь.
   Капитолина сидеть не стала – она подошла к секретарскому столу и занялась изучением бумаг. Безусловно, врага следует знать в лицо, но никогда не помешает выяснить, чем он может быть интересен правоохранительным органам.
   – Какие-то поставки, отчеты, приказы, – прошептала Семенова себе под нос, перебирая бумаги.
   – А что мы ему скажем? – спохватилась Оля. – Что счетчики пришли смотреть?!
   – Говорить буду я, – строго поглядела на нее подруга. – Ты лучше молчи. А то ляпнешь: «Не теряли ли вы миллион?» – и человека удар хватит!
   – Хорошо, – согласилась с ней Оля, – я промолчу. Но только если вдруг не дай бог что…
   Договорить она не успела. Дверь распахнулась… и на пороге появился высокий, загорелый, умопомрачительный брюнет, словно сошедший со страниц гламурного журнала.
   – Вы насчет работы? – деловито осведомился он и шагнул к обомлевшей Пироговой.
   – А… я… у… ой! – ответила Оля, хлопая ресницами.
   – А вы, простите, – выскочила из-за секретарского стола Капитолина, – кто?
   – Бессонов Леонид Аркадьевич, – представился тот Капитолине и снова обратился к Оле: – У нас вакантна должность в бухгалтерии, если вы представите необходимые документы, считайте, что собеседование вы уже прошли.
   – А! Я… У! Ох! – вырвалось у Пироговой, которая обещала молчать.
   – Подумайте, подумайте, – обронил ей Бессонов и выбежал из приемной.
   – Куда это он? – возмущенно поинтересовалась Капитолина.
   – Я же говорила, что Леонид Аркадьевич занят, – пропищала внезапно появившаяся секретарша. – У него встреча с иностранными партнерами. Но на работу он берет только вас, – кивнула она Пироговой. – У нас всего одна вакансия.
   – Слышала, поняла, не дура, – буркнула Капа и подхватила подругу за белы ручки. – Мы подумаем!
   – Даже если вы подумаете, – пропищала секретарша вслед девушкам, – то все равно вакансия только одна. И собеседование прошла блондинка!
   Подруги выбежали практически следом за Бессоновым и успели увидеть, как тот садится в черную иномарку и собирается отъезжать.
   – Нужно было ехать на машине! – всплеснула руками Ольга. – Как же я об этом не подумала?
   – Естественно, – процедила Капитолина, – ты думала, что голодающий бизнесмен поедет домой на общественном транспорте, мы, как два заправских карманника, последуем за ним. Хотя он поехал не домой, а на какую-то встречу. Так что у нас есть шанс стать более мобильными.
   – Ты думаешь, у нас есть шанс? – проговорила Оля, наблюдая за удалявшейся черной машиной.
   – Быстро в метро! И за машиной! Ты же не хочешь брать такси?
   – Не хочу, – упрямо сказала Оля.
   Возвращение на общественном транспорте в час пик заняло значительное количество времени, еще больше подруги потратили на езду, вернее стояние в автомобильных пробках. Но когда они подъехали на старой Ольгиной «шестерке» к офису Бессонова, иномарка мирно стояла под окнами. Бугай-охранник так же флегматично курил у дверей. Казалось, ничего существенного не произошло: в истерике никто не бьется, потерянный миллион не ищет. Подруги решили тихо подождать поодаль, пока Бессонов не закончит свой трудовой день.
   Леонид Аркадьевич оказался трудоголиком: он освободил себя лишь в девять часов вечера. Капитолине пришлось пару раз мотаться в ближайшую кафешку за бутербродами и отправлением естественных потребностей. Отсидеть на одном сиденье четыре часа кряду она не могла.
   – Замечательное местечко, – рассказывала Капа о кафешке. – Там можно посидеть и подумать. Офис Бессонова – как на ладони. И автомобиль есть где припарковать. В следующий раз устроимся там.
   Она вытащила из пакета бутерброд и сунула его Пироговой, второй взяла себе.
   – Ты считаешь, – забеспокоилась Ольга, – одного раза будет недостаточно?
   – Скорее всего, да. Кого мы видели?
   – Обалденного мужчину! – призналась Оля, глупо улыбаясь.
   – Ясно, зацепило, – поставила диагноз подруге Капитолина и продолжила: – Мы видели двух мужиков: охранника и Бессонова, и всех девиц, работающих в офисе. Я пересчитала сотрудниц, когда они в начале седьмого рванули на выход, их было больше десятка. Что это значит?
   – Это значит, что у них жесткая конкуренция, пять на одного…
   – У тебя всегда было плохо с дедуктивным мышлением, – вздохнула Капа. – Среди всех этих баб не оказалось его жены. Или ты ее пропустила, увлекшись мужем?
   – Нет! – испуганно вскрикнула Ольга. – Не пропустила! Ее я бы сразу узнала, она такая, такая…
   – Какая? – заинтересованно спросила Капитолина, вглядываясь в лицо подруги.
   – Она ему совершенно не подходит! – заявила Ольга и продолжила наблюдать за обалденным мужчиной. Тот тем временем стоял возле своего автомобиля и говорил по сотовому телефону. – Как ты думаешь, он сейчас ей звонит? Как бы я хотела оказаться на ее месте!
   – Не дай бог! – испугалась подруга. – Забыть в чужой машине пакет с деньгами!
   Бессонов тем временем завершил разговор. Сколько ни прислушивалась Капитолина, она так и не услышала рокового «люблю, целую». Вполне возможно, целоваться Леонид Аркадьевич предпочитал не по телефону. И вполне возможно, что он звонил не своей жене.
   – У него не может быть любовницы! – возмутилась Оля после того, как подруга вслух подумала о половой распущенности Леонида Аркадьевича.
   – А что это ты его так защищаешь? – прищурилась Капитолина.
   – По человеку сразу видно, какой он! – с жаром принялась объяснять Ольга. – У него глаза добрые! И вообще, он мне нравится. А я не хочу, чтобы ты плохо думала о мужчине, который мне нравится.
   – Может быть, – попыталась Капитолина, – о нем совсем не будем думать? Поедем домой, поделим деньги, получим от этого радость и удовольствие…
   – Мы вернем ему деньги, – оптимистично заявила Ольга. – Он в них так нуждается!
   Бессонов сел в автомобиль и завел двигатель. Оля повернула ключ в замке зажигания «шестерки», машина дернулась и затихла.
   – Опять! – расстроилась Оля и уткнулась лицом в руль. – И так каждый раз, в самый ответственный момент!
   Капитолина посмотрела, как тихо и медленно отъезжает от офиса черная иномарка, и выскочила из машины.
   – Давай подтолкнем! – закричала она охраннику. – Давай, а то не заводится!
   Тот смерил ее ничего не понимающим взглядом, но сигарету, на всякий случай, отбросил в сторону.
   – Помоги подтолкнуть! – кричала Капитолина. – А то свет вам отключим!
   Угроза подействовала: видимо, в офисе действительно были какие-то проблемы с электричеством.
   Охранник подошел к «жигуленку», поднапрягся и толкнул. Машина завелась, Оля рассыпалась в комплиментах и благодарностях. Капитолина, усевшись рядом с водителем, помахала помощнику рукой и пообещала новые встречи. Охранник явно испугался, что ему опять придется толкать автомобиль, и нервно полез за очередной сигаретой.
   Ольга давила на газ изо всех сил, пытаясь догнать быстроходную иномарку. Капитолина сидела рядом и работала штурманом.
   – Вон он, там, у светофора! – кричала она, тыкая пальцем. – Жми! Сейчас догоним! Еще немного, еще чуть-чуть, последний путь, он самый-самый…
   Оля едва успела затормозить перед светофором: рука Капитолины на мгновение закрыла ей обзор, и этого вполне хватило. Приглядевшись повнимательнее, подруги поняли, что погоня удалась. «Шестерка» въехала в зад черной иномарки, за рулем которой сидел Леонид Аркадьевич Бессонов. Сидел он недолго: после глухого удара бизнесмен выскочил на дорогу и принялся осматривать свой автомобиль.
   – Что будем делать? – шепотом спросила Оля, с ужасом наблюдая за взволнованным Бессоновым.
   – Ничего, – пожала плечами Капа. – Сделаем вид, что ничего не случилось. Ни за что не признавайся ему, что это сделали мы!
   – А кто тогда в него въехал?! Сзади же мы!
   – Глупости, – фыркнула Капитолина. – А сзади нас – целый автобус. Скажем, что виноват он.
   – Никто не пострадал?! – закричал Бессонов, открывая дверцу «шестерки» с водительской стороны.
   – Ах, – прошептала Оля, – он еще и заботливый…
   – Это вы? – удивился Леонид Аркадьевич. – Как это получилось? – показал он на бампер своего авто.
   – Случайно, – прошептала Пирогова, теряя сознание от ужаса.
   – Девушка, – испугался Бессонов, схватив ее за руку, – вам плохо?
   – Конечно, ей плохо! – закричала Капитолина. – Еще бы, после того как вы в нас въехали, ей было бы хорошо? Да я сама чуть не умерла от страха! Стоим-стоим на светофоре – и вдруг бах! С чего это вам приспичило сдавать назад?!
   – Я сдавал назад? – растерялся Бессонов, продолжая держать руку млевшей от счастья Пироговой.
   – Ну, не я же! – вытаращилась на него Капитолина.
   – Ну да, ну да, – согласился тот, – не могу с вами спорить, вы же не за рулем.
   – Да, – заявила Капитолина, – за рулем моя подруга. А она знаете кто?
   – Кто?! – поинтересовался Бессонов, вглядываясь в довольное лицо готовой упасть в его объятия девицы, по всей видимости, потерявшей сознание от удара.
   – Она чемпион Европы по автогонкам! В женском чемпионате.
   – Что вы говорите? – не поверил собеседник. – Хотя по виду вашей машины можно предположить, что ее не раз били.
   – Так что разойдемся по-хорошему! – Капитолина вырвала руку подруги у Бессонова и встряхнула Олю за плечи. – Сто долларов за моральный ущерб! Ей придется покупать успокоительное.
   – Хорошо, хорошо, – согласился Бессонов и полез в карман за бумажником.
   – Нет! – закричала очухавшаяся Оля, которой было стыдно брать деньги с ни в чем не повинного человека. Они и так уже отхватили у него миллион!
   – Хорошо, двести, – согласился Бессонов и протянул купюры Капитолине. – Но если бы я не спешил…
   – Мы тоже здесь не отдыхаем, – пробурчала Капа, засовывая купюры в сумочку. – Давай, милая, – толкнула она подругу в бок, – гони в аптеку!
   – Я бы не советовал вам, девушки, гнать, – бросил на прощание Бессонов и сел в свой автомобиль.
   Оля тут же набросилась на подругу:
   – Как ты могла?! Зачем ты взяла с него деньги?
   – А что ты предлагаешь? Брать с него натурой? – ухмыльнулась Капа. – Нет, хорош гусь, а? Стоял, стоял, а потом как въехал!
   – Это мы в него въехали, мы! – бушевала Пирогова.
   – Ой, подруга, тебе точно нужно в аптеку, – вздохнула Капа, – ученые говорят, что любовь – это всего лишь химический процесс, который можно остановить современными медикаментами.
   – Ничего я не хочу останавливать, – буркнула Оля, – да и останавливать-то нечего. Он мне просто нравится. Такой хороший человек может не нравиться только бездушным особам вроде тебя, Семенова!
   – Я не бездушная, – возразила Капа, – и он мне тоже нравится. Такой лох, подумать только! Как я его развела на двести долларов? Да после этого я его фактически люблю!
   Капитолина попыталась добавить еще парочку характеристик господину Бессонову, но наткнулась на колючий взгляд подруги и остановила поток красноречия. Пирогова начинала ее пугать. Мало того, что в подруге проснулась совесть, так Ольга успела влюбиться! А совестливые влюбленные способны на что угодно, в том числе и на убийство. О! Как горят ее глаза…
   В этот вечер слежка так и закончилась на светофоре. Подруги вернулись домой к Пироговой, правда, Капитолина настояла, чтобы они заехали в аптеку и купили успокоительного. Все же пережили такой стресс, не расслабляться же спиртным?
   Они порядочные девушки, одна из них даже слишком порядочная. Мужчины тянутся к порочным стервам. А роковые мужчины, такие, как Бессонов, любят здоровенных теток с золотыми зубами. Так плавно и со знанием дела Капитолина перевела разговор в нужное русло. Она хотела, чтобы подруга реже вспоминала о деньгах, покоившихся в брачной корзине. Совестливые влюбленные, считала Капитолина, должны быть бессребрениками. Если она пойдет на поводу у Пироговой и займется с ней вплотную привлекательным бизнесменом, то сумеет протянуть время. А там, глядишь, подруга привыкнет к мысли, что у нее есть капитал. Привыкнет и не захочет его возвращать. К тому же на жену бизнесмена они так и не вышли.