Страница:
– У меня все в порядке, Сергей, у вас как?
– У тебя, – поправил меня Басов. – Знаешь, нам нужно поговорить.
Он подхватил меня под руку, нежно прижал к широкой груди, спрятанной за дизайнерским пиджаком, ширпотреб Сергей Александрович на дух не переносил, и повел вглубь зала. Изумленный персонал молча и с трепетом взирал на своего босса и миниатюрную блондинку, утаскиваемую им к макаронным изделиям. Я попыталась на ходу прихватить свою корзину на колесиках, заваленную едой, но не успела. Если какая-нибудь сволочь ее снова перепутает, убью! Я столько времени потратила, все это выбирая.
Печальный опыт у меня был. Тогда мы с Данилой ездили в «Ашан», такой здоровущий мегамаркет. Там, как обычно была уйма народа, и протискиваться с тележкой было жутко неудобно. Мы оставляли ее на входе в отделы, проходили ряд и возвращались к тележке через соседний, с полными руками всякой всячины. В один такой далеко не прекрасный момент мы обнаружили, что нашей тележки нет на месте. Разумеется, это случилось к концу шоппинга! Помню, как я бегала с круглыми глазами в поисках увезенных кем-то по ошибке товаров, моих товаров, хоть и не оплаченных, но уже ставших мне до боли дорогими и жизненно необходимыми. Данила нашел тележку через час! Этот час стоил мне стольких нервных клеток! А затем мы еще час разбирали то, что в нашу тележку наложила вредная тетка с плохим зрением. Самое смешное, что Данила не смог отказать этой тетке, и мы еще час искали ее тележку. Отличительным признаком была книга про президента.
– В вашей тележке случайно не лежит «Президент»?
На меня смотрели как на сумасшедшую.
Это Нонна Викторовна воспитала моего мужа таким сострадательным. Между прочим, Данила и милостыню бродяжкам подает, а я всегда прохожу мимо.
– Я тут подумал, – сказал владелец торговой сети, – и пришел к выводу…
Его глаза стального цвета впились в мое искаженное «радостью» лицо. Пауза чуть не довела меня до инфаркта. Передумал?! Я лишусь половины честно заработанных процентов!
– …нам нужно продолжить наше знакомство…
Он притянул меня к себе и обнял, стараясь говорить на ухо. Решил меня соблазнить?! Только этого мне не хватало! Если сейчас эту сцену увидит вездесущая свекруха, я пропала.
– В каком смысле? – пролепетала я.
– В том же. Я хочу выйти на столичные СМИ.
– Ах, на столичные СМИ, – расслабилась я. Знакомство все-таки касалось бизнеса. – Да, столичные СМИ это круто.
– И очень дорого, – озираясь по сторонам, добавил Сергей.
– Безумно, – согласилась я, – они по сравнению с нами три шкуры дерут.
– Вот поэтому я хочу предоставить им уже готовый рекламный блок.
– Замечательная идея, – обрадовалась я. – Разрабатывать ее будем мы?
– За определенное вознаграждение в пределах разумного, – кивнул Басов.
– Вы же, то есть, ты же знаешь, у нас только разумные пределы.
– Тогда договорились? – и он опять нервно обернулся.
Я кивнула, не понимая, почему он со мной играет в шпионов.
– Кругом уши конкурентов, – словно прочитав мои мысли, пояснил Сергей. – Завтра я заеду в агентство, и мы поговорим об этом более предметно.
– Буду ждать, – заверила я состоятельного клиента, готового продолжить с нами сотрудничество.
Он быстро отошел от меня, обернулся и подмигнул. Я прошептала ему «Но пасаран» и пошла к своему зеленому горошку.
Настроение было чудесным, мне светила заслуженная прибавка! И я решила сама затащить в квартиру все три огромных пакета. Данила был дома и отругал меня, что я не позвонила, он бы вышел и помог. Я поцеловала его и сказала, что сильная женщина и сама отлично справилась. Он согласился, что я отличная женщина, что я справляюсь и не только с этим, но еще и с ним. А с этим мы вообще неплохо справляемся…Стаскивая друг с друга одежду, мы протанцевали к кровати.
Мой бог нетерпеливо расстегивал ремень на брюках, а я обнажала ему грудь, путаясь во множестве бессмысленных пуговиц. Моя блузка уже валялась на полу вместе с бюстиком, и вскоре к ним добавились джинсы Данилы. Я втянула больше воздуха, пахнущего ароматом тела любимого мужчины, словно хотела забрать его в себя. Он тут же откликнулся на этот призыв и покрыл поцелуями мое тело, медленно спускаясь вниз, где его руки уже скользили по моим оголенным бедрам. Я поощрила Данилу, сильнее прижавшись к нему, выгнувшись вперед. Он знал, что в такие моменты я не любила длинных прелюдий, и предпочел сразу доставить мне удовольствие…
И тут зазвонил телефон.
– Не останавливайся, – попросила я.
Но это звонил его мобильный телефон, играла мелодия из фильма «Приведение», любимого фильма Нонны Викторовны. Она установила в нашем доме прослушку и видео?!
– Хочу дальше, – пробурчала я тоном капризного ребенка, перед носом которого показали желаемое лакомство и тут же его убрали.
– Мы обязательно продолжим, – Данила поцеловал меня в губы… отлично, пусть она ждет!.. и протянул руку за телефоном. – Да, мама, хорошо, мама. Мы сейчас к тебе приедем. Как оно называется, повтори еще раз.
Облом. Полный облом! В такие минуты я проклинаю достижения человечества. Как хорошо жили люди в восемнадцатом веке: он с женой в Тульской губернии, мамаша под Орлом. И расстояние это перекрывали днями, трясясь в повозке и понукая ленивых лошадей. Какая прекрасная картина семейного счастья. Идиллия просто.
– Что случилось? – поинтересовалась я, глядя на то, как Данила подбирает одежду с пола.
– Маме опять плохо, – поморщился он. – Сколько раз ей говорил, чтобы она сходила к врачу!
– Сердце? – предположила я.
Он кивнул. Свекровь могла соврать, сама призналась как-то, что среди предков ни у кого не было жалоб на этот орган. Но сказать об этом ее сыну я не могла. Уличать мать Данилы во лжи было низко.
– Ты поедешь, солнышко?
Я кивнула и принялась одеваться. Ладно, у нас еще вся ночь впереди. Но ночью, я при этом усмехнулась, отключу все телефоны и вырублю электрический звонок. До нас еще кто-то предусмотрительно сделал выключатель на звонок в дверь.
По пути к свекрови мы заехали в аптеку, Данила купил кучу лекарств. Я попросила противозачаточные таблетки, раз уж заехали, и чтобы процесс их принятия был беспрерывным, как того требовала инструкция. Дальше ехали и молчали, слушали музыку, за рулем сидел Данила. Я водила лучше него, чего уж скромничать, но когда он выражал желание ехать сам, никогда не возражала. Джип был мой, но я не хотела, чтобы что-то у нас с ним было только в единоличном владении. Вот и Нонна Викторовна была у нас одна на двоих, и мне пришлось делать вид, что я тоже переживаю.
Впрочем, выглядела она действительно неважно.
Данила открыл дверь своим ключом, и мы прошли по темному коридору в комнату. Квартира у матери Данилы была трехкомнатной: в одной обитала она сама, в другой – Лизавета, третья оставалась комнатой Данилы, всякий раз напоминая о том, как только мы с ним поругаемся, он здесь и окажется.
Нонна лежала в своей комнате на неразобранной постели и, казалось, спала. Мягкий свет ночника освещал антикварную мебель, которую она собирала на протяжении всей жизни по друзьям и знакомым, и делал комнату очень уютной. Мне показалось, что в такой комнате должна обитать мягкая и добрая женщина, но в ней жила моя свекровь.
– Прихватило маленько, – она улыбнулась нам как-то виновато, что меня совершенно смутило.
– Ма, я привез то, что ты сказала. – Данила вывалил на прикроватную тумбочку ворох упаковок.
– Спасибо, сына, – прошептала Нонна Викторовна, и я похвалила себя за дальновидность.
Хорошо, что ничего не сказала Даниле про ложь и обман. Нонна выглядела больной.
– «Скорую» вызывали? – поинтересовалась я, машинально перебирая на тумбочке лекарства. Очень даже серьезные, между прочим. Я не специалист, но они произвели на меня впечатление, каждое было гораздо сильнее валокордина и валерьянки.
– Обойдусь, – презрительно скривила губы Нонна.
Вот оно, истинное лицо свекрови, которое она не может скрыть, даже находясь на смертном одре! О, а если Нонна действительно умирает? Нужно опустить все грехи. Нужно приготовить ей ужин, чтобы прогнать прочь недостойные мысли. Я буду выше этой женщины, пусть и не ростом.
– Вы ужинали? Пойду, что-нибудь приготовлю.
Пока Данила наливал стакан воды на кухне, мы успели перекинуться парой фраз. Он был очень озабочен состоянием матери. Романтический флер, сопровождавший меня всего час назад, испарился безвозвратно. Я полезла в холодильник.
– Мышь и здесь повесилась! – злорадно высказалась я вслух. Никто не услышал, ну и пусть.
Тогда я решила сварить свекрови кашу, единственную, какую умела варить – гречневую. Здраво рассудила, что теплая гречка с маслом – это очень вкусно, по крайней мере, мне нравится. Мама так кормила меня по утрам в детстве, говорила, что гречка очень полезна.
Каша получилась вкусной, я попробовала, но увлекаться не стала, нас с Данилой ожидал королевский ужин. Я купила королевские креветки.
Нонна Викторовна уже сидела в постели, одетая в ночную сорочку, и мило болтала с сыном.
– Вот, – сказала я, ставя перед ней тарелку с кашей, – это полезно. Я сварила.
И как последняя идиотка стала ждать благодарности.
– Какая гадость эта гречка, – поморщилась свекровь, презрительно отворачиваясь от тарелки. – С детства ее ненавижу.
– Нормально, а? – растерялась я, повернувшись к Даниле.
– Мама ее действительно не любит, – усмехнулся он.
– Нет, а зачем тогда покупать в таком количестве?! Там ее целый пуд.
– Никакой не пуд, – сказала Нонна, – всего лишь пять килограммов одним мешком. Очень удобно так брать, деньги экономятся.
– Но зачем брать, если вы ее не едите? Лизавете?
– Бабуля тоже не ест, – рассмеялся Данила.
– Тогда точно не для тебя, – прищурилась я, глядя на мужа. – Ты ее терпеть не можешь! У вас это, наверное, на генетическом уровне записано.
– Подумаешь, – фыркнула свекровь, – с пустяка начала целое расследование.
– Пять килограммов гречки – это не пустяк, – прицепилась я от злости, что мой труд пропал даром.
– Вот именно, – заявила свекровь. – Ты не голодала и ничего не знаешь! В восьмидесятые гречка была страшным дефицитом. И когда те времена вернутся, я ее съем, – клятвенно пообещала она.
– Остается только на это и надеяться, – хмыкнула я.
– Ох, – свекровь опять схватилась за грудь.
– Сердце? – испуганно склонился над ней Данила.
– Ладно, – я поняла, что мне, как плохому актеру, пора удаляться с этой сцены провинциального театра, где прима Нонна Викторовна. – Я поеду домой. Данила, позвони, когда тебя забрать.
– Не нужно, – простонала свекровь.
– Что не нужно, – я замерла на пороге, чувствуя очередной подвох.
– Не нужно его забирать. Данечка, останься сегодня со мной.
Что?! Что?! Вот стерва.
– Конечно, ма, останусь. Ты главное, не волнуйся.
Что?! Что? Яблоко от яблони…
– Малыш, – Данила догнал меня в коридоре, – не дуйся. Ей действительно плохо. Завтра увидимся.
Он поцеловал меня в губы, но я не ответила на поцелуй. Между прочим, я надеялась, что мы продолжим.
– Всего одна ночь, – продолжал уговаривать меня муж, – у нас еще целая жизнь впереди. Давай, не скучай, я скоро буду.
Я вздохнула и… не хлопнула дверью потому, что Данила ее вовремя удержал. Села в джип и поехала по темным улицам, кляня свекровь, на чем свет стоит. Если рассуждать трезво, то ничего страшного в том, что она попросила сына остаться с ней на ночь, не было. Мало ли что может случиться. Но я в тот момент трезво рассуждать не могла, хотя и была совершенно трезвой. Если бы вернуть назад тот вечер, я бы настояла на вызове врача. Наорала на них и настояла, чтобы он подтвердил ее наглую ложь и притворство. Но вернуть было уже ничего нельзя. Предопределенность – страшная сила, тянущая нас к неизбежному концу. Тогда об этом я не подумала. Я вернулась домой, отварила себе (в чистой, а не грязной!) микроволновке королевских креветок, открыла пиво, съела все и закусила спелыми персиками.
Но осталась злой, как целый улей рассерженных пчел.
И вдруг мои глаза зацепились за комп. Он сегодня свободен! Безусловно, нужно благодарить судьбу за те сюрпризы, что она нам преподносит. Или, по крайней мере, даже в самом плохом искать что-то хорошее. Я вот нашла, включила компьютер и полезла во всемирную паутину.
Глава 3
Был среди комментариев слабый голос одного весьма неразумного существа под ником «Василек», вещающего о том, что девочки, воспитывающие сыновей, в будущем сами станут свекрухами. Но девочки в резкой форме ответили Васильку, что они не такие и такими становиться не собираются. Блажен, кто верует. Мне стало смешно. Но, прочитав следующий пост, опять взгрустнула.
– У тебя, – поправил меня Басов. – Знаешь, нам нужно поговорить.
Он подхватил меня под руку, нежно прижал к широкой груди, спрятанной за дизайнерским пиджаком, ширпотреб Сергей Александрович на дух не переносил, и повел вглубь зала. Изумленный персонал молча и с трепетом взирал на своего босса и миниатюрную блондинку, утаскиваемую им к макаронным изделиям. Я попыталась на ходу прихватить свою корзину на колесиках, заваленную едой, но не успела. Если какая-нибудь сволочь ее снова перепутает, убью! Я столько времени потратила, все это выбирая.
Печальный опыт у меня был. Тогда мы с Данилой ездили в «Ашан», такой здоровущий мегамаркет. Там, как обычно была уйма народа, и протискиваться с тележкой было жутко неудобно. Мы оставляли ее на входе в отделы, проходили ряд и возвращались к тележке через соседний, с полными руками всякой всячины. В один такой далеко не прекрасный момент мы обнаружили, что нашей тележки нет на месте. Разумеется, это случилось к концу шоппинга! Помню, как я бегала с круглыми глазами в поисках увезенных кем-то по ошибке товаров, моих товаров, хоть и не оплаченных, но уже ставших мне до боли дорогими и жизненно необходимыми. Данила нашел тележку через час! Этот час стоил мне стольких нервных клеток! А затем мы еще час разбирали то, что в нашу тележку наложила вредная тетка с плохим зрением. Самое смешное, что Данила не смог отказать этой тетке, и мы еще час искали ее тележку. Отличительным признаком была книга про президента.
– В вашей тележке случайно не лежит «Президент»?
На меня смотрели как на сумасшедшую.
Это Нонна Викторовна воспитала моего мужа таким сострадательным. Между прочим, Данила и милостыню бродяжкам подает, а я всегда прохожу мимо.
– Я тут подумал, – сказал владелец торговой сети, – и пришел к выводу…
Его глаза стального цвета впились в мое искаженное «радостью» лицо. Пауза чуть не довела меня до инфаркта. Передумал?! Я лишусь половины честно заработанных процентов!
– …нам нужно продолжить наше знакомство…
Он притянул меня к себе и обнял, стараясь говорить на ухо. Решил меня соблазнить?! Только этого мне не хватало! Если сейчас эту сцену увидит вездесущая свекруха, я пропала.
– В каком смысле? – пролепетала я.
– В том же. Я хочу выйти на столичные СМИ.
– Ах, на столичные СМИ, – расслабилась я. Знакомство все-таки касалось бизнеса. – Да, столичные СМИ это круто.
– И очень дорого, – озираясь по сторонам, добавил Сергей.
– Безумно, – согласилась я, – они по сравнению с нами три шкуры дерут.
– Вот поэтому я хочу предоставить им уже готовый рекламный блок.
– Замечательная идея, – обрадовалась я. – Разрабатывать ее будем мы?
– За определенное вознаграждение в пределах разумного, – кивнул Басов.
– Вы же, то есть, ты же знаешь, у нас только разумные пределы.
– Тогда договорились? – и он опять нервно обернулся.
Я кивнула, не понимая, почему он со мной играет в шпионов.
– Кругом уши конкурентов, – словно прочитав мои мысли, пояснил Сергей. – Завтра я заеду в агентство, и мы поговорим об этом более предметно.
– Буду ждать, – заверила я состоятельного клиента, готового продолжить с нами сотрудничество.
Он быстро отошел от меня, обернулся и подмигнул. Я прошептала ему «Но пасаран» и пошла к своему зеленому горошку.
Настроение было чудесным, мне светила заслуженная прибавка! И я решила сама затащить в квартиру все три огромных пакета. Данила был дома и отругал меня, что я не позвонила, он бы вышел и помог. Я поцеловала его и сказала, что сильная женщина и сама отлично справилась. Он согласился, что я отличная женщина, что я справляюсь и не только с этим, но еще и с ним. А с этим мы вообще неплохо справляемся…Стаскивая друг с друга одежду, мы протанцевали к кровати.
Мой бог нетерпеливо расстегивал ремень на брюках, а я обнажала ему грудь, путаясь во множестве бессмысленных пуговиц. Моя блузка уже валялась на полу вместе с бюстиком, и вскоре к ним добавились джинсы Данилы. Я втянула больше воздуха, пахнущего ароматом тела любимого мужчины, словно хотела забрать его в себя. Он тут же откликнулся на этот призыв и покрыл поцелуями мое тело, медленно спускаясь вниз, где его руки уже скользили по моим оголенным бедрам. Я поощрила Данилу, сильнее прижавшись к нему, выгнувшись вперед. Он знал, что в такие моменты я не любила длинных прелюдий, и предпочел сразу доставить мне удовольствие…
И тут зазвонил телефон.
– Не останавливайся, – попросила я.
Но это звонил его мобильный телефон, играла мелодия из фильма «Приведение», любимого фильма Нонны Викторовны. Она установила в нашем доме прослушку и видео?!
– Хочу дальше, – пробурчала я тоном капризного ребенка, перед носом которого показали желаемое лакомство и тут же его убрали.
– Мы обязательно продолжим, – Данила поцеловал меня в губы… отлично, пусть она ждет!.. и протянул руку за телефоном. – Да, мама, хорошо, мама. Мы сейчас к тебе приедем. Как оно называется, повтори еще раз.
Облом. Полный облом! В такие минуты я проклинаю достижения человечества. Как хорошо жили люди в восемнадцатом веке: он с женой в Тульской губернии, мамаша под Орлом. И расстояние это перекрывали днями, трясясь в повозке и понукая ленивых лошадей. Какая прекрасная картина семейного счастья. Идиллия просто.
– Что случилось? – поинтересовалась я, глядя на то, как Данила подбирает одежду с пола.
– Маме опять плохо, – поморщился он. – Сколько раз ей говорил, чтобы она сходила к врачу!
– Сердце? – предположила я.
Он кивнул. Свекровь могла соврать, сама призналась как-то, что среди предков ни у кого не было жалоб на этот орган. Но сказать об этом ее сыну я не могла. Уличать мать Данилы во лжи было низко.
– Ты поедешь, солнышко?
Я кивнула и принялась одеваться. Ладно, у нас еще вся ночь впереди. Но ночью, я при этом усмехнулась, отключу все телефоны и вырублю электрический звонок. До нас еще кто-то предусмотрительно сделал выключатель на звонок в дверь.
По пути к свекрови мы заехали в аптеку, Данила купил кучу лекарств. Я попросила противозачаточные таблетки, раз уж заехали, и чтобы процесс их принятия был беспрерывным, как того требовала инструкция. Дальше ехали и молчали, слушали музыку, за рулем сидел Данила. Я водила лучше него, чего уж скромничать, но когда он выражал желание ехать сам, никогда не возражала. Джип был мой, но я не хотела, чтобы что-то у нас с ним было только в единоличном владении. Вот и Нонна Викторовна была у нас одна на двоих, и мне пришлось делать вид, что я тоже переживаю.
Впрочем, выглядела она действительно неважно.
Данила открыл дверь своим ключом, и мы прошли по темному коридору в комнату. Квартира у матери Данилы была трехкомнатной: в одной обитала она сама, в другой – Лизавета, третья оставалась комнатой Данилы, всякий раз напоминая о том, как только мы с ним поругаемся, он здесь и окажется.
Нонна лежала в своей комнате на неразобранной постели и, казалось, спала. Мягкий свет ночника освещал антикварную мебель, которую она собирала на протяжении всей жизни по друзьям и знакомым, и делал комнату очень уютной. Мне показалось, что в такой комнате должна обитать мягкая и добрая женщина, но в ней жила моя свекровь.
– Прихватило маленько, – она улыбнулась нам как-то виновато, что меня совершенно смутило.
– Ма, я привез то, что ты сказала. – Данила вывалил на прикроватную тумбочку ворох упаковок.
– Спасибо, сына, – прошептала Нонна Викторовна, и я похвалила себя за дальновидность.
Хорошо, что ничего не сказала Даниле про ложь и обман. Нонна выглядела больной.
– «Скорую» вызывали? – поинтересовалась я, машинально перебирая на тумбочке лекарства. Очень даже серьезные, между прочим. Я не специалист, но они произвели на меня впечатление, каждое было гораздо сильнее валокордина и валерьянки.
– Обойдусь, – презрительно скривила губы Нонна.
Вот оно, истинное лицо свекрови, которое она не может скрыть, даже находясь на смертном одре! О, а если Нонна действительно умирает? Нужно опустить все грехи. Нужно приготовить ей ужин, чтобы прогнать прочь недостойные мысли. Я буду выше этой женщины, пусть и не ростом.
– Вы ужинали? Пойду, что-нибудь приготовлю.
Пока Данила наливал стакан воды на кухне, мы успели перекинуться парой фраз. Он был очень озабочен состоянием матери. Романтический флер, сопровождавший меня всего час назад, испарился безвозвратно. Я полезла в холодильник.
– Мышь и здесь повесилась! – злорадно высказалась я вслух. Никто не услышал, ну и пусть.
Тогда я решила сварить свекрови кашу, единственную, какую умела варить – гречневую. Здраво рассудила, что теплая гречка с маслом – это очень вкусно, по крайней мере, мне нравится. Мама так кормила меня по утрам в детстве, говорила, что гречка очень полезна.
Каша получилась вкусной, я попробовала, но увлекаться не стала, нас с Данилой ожидал королевский ужин. Я купила королевские креветки.
Нонна Викторовна уже сидела в постели, одетая в ночную сорочку, и мило болтала с сыном.
– Вот, – сказала я, ставя перед ней тарелку с кашей, – это полезно. Я сварила.
И как последняя идиотка стала ждать благодарности.
– Какая гадость эта гречка, – поморщилась свекровь, презрительно отворачиваясь от тарелки. – С детства ее ненавижу.
– Нормально, а? – растерялась я, повернувшись к Даниле.
– Мама ее действительно не любит, – усмехнулся он.
– Нет, а зачем тогда покупать в таком количестве?! Там ее целый пуд.
– Никакой не пуд, – сказала Нонна, – всего лишь пять килограммов одним мешком. Очень удобно так брать, деньги экономятся.
– Но зачем брать, если вы ее не едите? Лизавете?
– Бабуля тоже не ест, – рассмеялся Данила.
– Тогда точно не для тебя, – прищурилась я, глядя на мужа. – Ты ее терпеть не можешь! У вас это, наверное, на генетическом уровне записано.
– Подумаешь, – фыркнула свекровь, – с пустяка начала целое расследование.
– Пять килограммов гречки – это не пустяк, – прицепилась я от злости, что мой труд пропал даром.
– Вот именно, – заявила свекровь. – Ты не голодала и ничего не знаешь! В восьмидесятые гречка была страшным дефицитом. И когда те времена вернутся, я ее съем, – клятвенно пообещала она.
– Остается только на это и надеяться, – хмыкнула я.
– Ох, – свекровь опять схватилась за грудь.
– Сердце? – испуганно склонился над ней Данила.
– Ладно, – я поняла, что мне, как плохому актеру, пора удаляться с этой сцены провинциального театра, где прима Нонна Викторовна. – Я поеду домой. Данила, позвони, когда тебя забрать.
– Не нужно, – простонала свекровь.
– Что не нужно, – я замерла на пороге, чувствуя очередной подвох.
– Не нужно его забирать. Данечка, останься сегодня со мной.
Что?! Что?! Вот стерва.
– Конечно, ма, останусь. Ты главное, не волнуйся.
Что?! Что? Яблоко от яблони…
– Малыш, – Данила догнал меня в коридоре, – не дуйся. Ей действительно плохо. Завтра увидимся.
Он поцеловал меня в губы, но я не ответила на поцелуй. Между прочим, я надеялась, что мы продолжим.
– Всего одна ночь, – продолжал уговаривать меня муж, – у нас еще целая жизнь впереди. Давай, не скучай, я скоро буду.
Я вздохнула и… не хлопнула дверью потому, что Данила ее вовремя удержал. Села в джип и поехала по темным улицам, кляня свекровь, на чем свет стоит. Если рассуждать трезво, то ничего страшного в том, что она попросила сына остаться с ней на ночь, не было. Мало ли что может случиться. Но я в тот момент трезво рассуждать не могла, хотя и была совершенно трезвой. Если бы вернуть назад тот вечер, я бы настояла на вызове врача. Наорала на них и настояла, чтобы он подтвердил ее наглую ложь и притворство. Но вернуть было уже ничего нельзя. Предопределенность – страшная сила, тянущая нас к неизбежному концу. Тогда об этом я не подумала. Я вернулась домой, отварила себе (в чистой, а не грязной!) микроволновке королевских креветок, открыла пиво, съела все и закусила спелыми персиками.
Но осталась злой, как целый улей рассерженных пчел.
И вдруг мои глаза зацепились за комп. Он сегодня свободен! Безусловно, нужно благодарить судьбу за те сюрпризы, что она нам преподносит. Или, по крайней мере, даже в самом плохом искать что-то хорошее. Я вот нашла, включила компьютер и полезла во всемирную паутину.
Глава 3
«БертаЯ оторвалась от чтения, прикидывая, что мне достался смешанный тип, состоящий из желтого, синего и красного одновременно. Наверняка это считается худшим вариантом. В комментариях к посту девочки живо обсуждали классификацию и многие склонялись к тому же выводу, что сделала я. Вывод получался неутешительным – свекровями не становились, а рождались. Практикующий врач Олеся подвела итог, что свекровь – это диагноз.
Классификация свекрух. Они бывают разными: желтыми, синими, красными.
Свекровь желтая. Пуповина, которую отрезали при появлении ее сына на белый свет, на самом деле так и осталась крепкой связующей цепью между матерью и сыном. Ничто не помешало ему вырасти с этой цепью и одной ногой вступить во взрослую жизнь. Вторую, на всякий пожарный случай, мать держит при себе, совершенно искренне полагая, что шаг в сторону для ее сына – расстрел хищными женскими глазами. После десятого класса она взяла с него клятву, что он не женится, пока она жива. На втором курсе института при его робкой попытке познакомить мать со своей девушкой, она заявила, что знакомиться не будет – кого бы он ни привел, та ей все равно не понравится.
Если дитя все-таки женится, невестка станет ее врагом номер один, и она направит всю действующую артиллерию в виде интриг и лжи на прорыв обороны противника – невестки. Она не появится в доме сына, но начнет ему непрестанно звонить, стеная, угрожая, проклиная, жалуясь на пошатнувшееся в связи с его скоропалительной женитьбой здоровье. Она будет исходить желчью до тех пор, пока вы не разведетесь с ее сыном. Живет желтая свекровь долго потому, что борьба за сына придает ей новые силы, молодость и, как ни странно, положительную энергию, высосанную из вас.
Синяя. О, эта дама с успехом изображает из себя умирающую по любому поводу, касающемуся вас. Невестка посетила салон красоты? Какая непозволительная расточительность! Здравомыслящие девушки ее возраста сами делают себе маникюр и стригут челки. Лучше бы она потратила деньги на лекарство для больной матери. Кстати, ей срочно нужен новый холодильник, – необходимые для поддержаниия ее жизни препараты должны храниться в холоде, а в квартире такая жара. Как это нет денег на холодильник? А на что родной сын приобрел ноутбук для своей дятлицы, та теперь целыми днями стучит по клавиатуре, а у матери голова больная. Никакого уважения и сострадания к близкому человеку. Куда невестка понесла колготки? В мусорное ведро! Эх, сынок, только представь, к чему приведет такая расточительность. Рваные колготки можно прекрасно носить под брюками. Она синеет от злости, когда слышит, какой подарок сделал сын жене на годовщину свадьбы.
Синяя по сравнению с желтой свекровью, казалось бы на первый взгляд, приносит меньше неприятностей. Но, как говорится, капля и камень точит.
Красная свекровь – это нечто фееричное, неуправляемое и гиперактивное. Пока невестка с сыном сидят на работе, она перерывает их квартиру, открыв дверь своим ключом. Выкидывает просроченные продукты из холодильника и ужин, припасенный невесткой заранее – по мнению свекрови он, приготовленный вчера, сегодня стал уже несвежим. Роется в шкафу и относит на помойку мини-юбки и прочие вещи, совершенно не подходящие вам по статусу жены ее сына. Ставит пакет с вашими дизайнерскими вещами рядом с мусорным контейнером, чтобы на них «позарились другие проститутки». Пока вы честно вкалываете, в вашей комнате появляется бабушкино расстроенное пианино – ах, какая редкость и память! – и исчезает на днях купленный диван – маме он нужнее. И если невестка вдруг вздумает обидеться, свекровь покроется красными пятнами и примется доказывать сыну, что она его рожала в муках и терпеть гадости от его первой жены не намерена. Она сделает особый акцент на слове «Первая».
Встречается и смешанный тип свекровей…».
Был среди комментариев слабый голос одного весьма неразумного существа под ником «Василек», вещающего о том, что девочки, воспитывающие сыновей, в будущем сами станут свекрухами. Но девочки в резкой форме ответили Васильку, что они не такие и такими становиться не собираются. Блажен, кто верует. Мне стало смешно. Но, прочитав следующий пост, опять взгрустнула.
«СноуБедная снежная девочка, подумала я. У меня вот тоже нет брильянтов. Кстати, а почему? Мы прожили больше трех лет, я наверняка заслужила колечко. Данила никогда не дарил матери серьги… Стоп. А колечко на юбилей дарил! Какая я дура, не заметила с чем оно было. Да, я мало интересуюсь ювелирными украшениями, а вот Нонна вряд ли будет носить перстень с фианитом. Значит, мой Данила тоже подарил матери брильянт. Теперь и я завидовала, хотя минуту назад мне было все равно. В комментариях Сноу утешали, советовали потребовать от мужа большего по каратам камня и немедленно. И только одна особа заметила, что маме жить осталось недолго, пусть порадуется напоследок, а Снежной девочке муж всего напокупает, если будет ее любить.
Здравствуйте, подруги по несчастью! Муж подарил маме на юбилей брильянтовые сережки. Влез в наш общий бюджет и ничего мне не сказал. Я должна радоваться? Но я завидую, у меня брильянтов нет. И еще я его ревную, получается, что к собственной матери».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента