Страница:
– Морозова!
Маша слышала, как нахалка лезла к ним, пытаясь втиснуться в их тесные объятия…
– Морозова, Новый год скоро!
И причину нашла уважительную, вот стервозина бесстыжая.
– Морозова, вставай, все проспишь…
– О, какой ужас! – Маша вскочила и повертела головой, стряхивая с себя дурман сновидения. – Приснится же такое. Такое, такое… А жаль, что это всего лишь сон…
– Морозова, Мария, ты меня слышишь?!
В дверь уже ломился Телегин.
– Ты три часа не выходишь из комнаты, с тобой все тип-топ?!
– Топ-тип со мной, не волнуйся.
– Давай тогда двигай в сторону ресторана, – приказал безапелляционно начальник. – Наши все уже там. Ждем босса.
– Угу.
– Пять минут тебе на сборы, Морозова. И только сорви мне корпоратив!
Маше пришлось встать и открыть дверь. Она высунула заспанное лицо.
– Не волнуйся, Борис! Через пять минут я буду.
– Ну-ну, – удивленно оглядел ее тот, собираясь уходить. – Времени на переодевание у тебя нет. Но я дам тебе возможность улучить минуту в течение ночи, чтобы привести себя в порядок.
– Я в порядке.
– Вижу. Хоть расчешись.
Он ушел, а Маша кинулась к зеркалу. Что может успеть за пять минут настоящая женщина? Причесаться, тронуть помадой губы, припудрить сонное лицо, одернуть кофточку, пригладить джинсы, сунуть ноги в кроссовки… Ах да, и не забыть прихватить косметичку. Кстати, зачем? Ну да, там же мобильный телефон! Нужно будет обязательно поздравить маму с Новым годом. Та простит, если дочь не позвонит, только в том случае, если Маша оглохнет, онемеет и у нее откажут руки.
В ресторане пансионата со странным для горнолыжного курорта названием «Горячие ключи» царила мирная предновогодняя атмосфера. В лучших псевдорусских традициях оформленном зале ютились двенадцать столиков, как раз по количеству домиков-коттеджей, а посередине возвышалась увешанная игрушками и мишурой живая елка, втиснутая в деревянное банное ведро. Изюминкой интерьера напротив входа располагался огромный камин. Веселые огни прожорливо лизали березовые поленья. Камин придавал необыкновенный уют и камерность ресторану, где все столики уже были заняты жильцами коттеджей.
Войдя, Маша с одного взгляда оценила обстановку. Она не прогадала, дамы для встречи Нового года были одеты вполне демократично – в брючки со свитерками, мужчины под стать им гордились неприкаянным видом в поношенных джинсах. В вечернем платье, зябко передергивая голыми плечами, торчала только Эллочка, косившая глазки на потенциальную жертву – Телегина. Тот чувствовал себя неуверенно в строгом черном смокинге с бабочкой, но пару секретарше составлял идеальную. Маше отчего-то подумалось, что они действительно подходят друг другу внешне и характерами.
Она еще раз обвела глазами зал. Смуглого незнакомца не было. Возможно, он ей примерещился в качестве сказочного персонажа. Наяву такие мужчины на свободе не гуляют, их еще в подростковом возрасте расхватывают более ушлые особы, устремленные к одной лишь цели – браку. Пока Маша училась, работала, строила карьеру, ее подруги повыскакивали замуж, некоторые успели дважды развестись и опять находились в поиске. Но Маша никогда не искала, вот сидит ее синица с бабочкой, к нему она сейчас и подойдет. Телегин заранее занял для нее рядом с собой местечко. С другой стороны от него сидела Эллочка, что ж, придется терпеть ее ради корпоративной этики.
Маша проплыла под музыку вальса через зал и опустилась на стул рядом с Борисом. Тот искренне обрадовался и склонился к ней за советом.
– Начало в двадцать два ноль-ноль. Скоро. Морозова, скажи, мне лучше выступить с приветственным словом до него или сразу после?
– А где наш босс?
– Генеральный? Его пока нет. Но он обязательно будет, я узнавал.
Борис склонился к Маше еще ниже и зашептал:
– На рецепции мне по секрету сказали, что домик на его имя забронирован и оплачен. Гостей ждут с минуты на минуту.
– Но до праздника осталась пара часов!
– Морозова, не очкуй! Веди себя естественно и непринужденно, будто мы коллективом постоянно катаемся на лыжах, бегаем с санками и даже летом ведем здоровый образ жизни… Чувствую я, он где-то рядом.
– Кто? – взволнованно огляделась Маша. – Не вижу белого свитера…
– Дамы и господа, – на небольшой помост в виде сцены поднялся ведущий праздника. – Поздравляю вас с наступающим Новым годом! И благодарю вас за то, что вы сделали правильный выбор, решив провести новогоднюю ночь с нами. Обещаю, вам не будет скучно! У нас сегодня в программе помимо всего прочего клоуны, фокусники, живой звук и караоке. Караоке, дамы и господа!
– Ужас какой, – пробормотала Маша, – только не заставляй меня петь, Телегин!
– Единолично, конечно, нет. Споем спетым коллективом.
– Спитым лучше, – хихикнул Федоров и принялся открывать бутылку шампанского.
– Роза Алексеевна, – зло прищурился Телегин, – сделайте ему больно!
– А я че? Я ниче, – пожал плечами Федоров и спрятал руки с бутылкой под стол.
– Что-то я ни одного приличного мужика не вижу, – прошипела Эллочка разочарованно. – Я вроде помню нового генерального, он высокий, стройный и вообще красавец! Здесь таких нет.
– Я тоже его видела, – хмыкнула Роза Алексеевна, – и не сказала бы, что он привлекательный мужчина.
– Что вы понимаете! – фыркнула Эллочка. – Власть сама по себе привлекательна! И сексуальна. – И она плотоядно улыбнулась.
Телегин отпрянул от нее.
– Элеонора! Уймись. Генеральный женат, и у него дочь на выданье.
– Для любви не существует преград, – пафосно заявила секретарша и, глядя на Телегина, облизала ярко накрашенные губы.
Маша поняла, что если новый босс не отыщется, то эта любвеобильная фурия начнет соблазнять Телегина. По большому счету ей было все равно, бороться за мужчину не хотелось. Она всегда думала, что Телегин и есть Телегин и никуда он от Маши Морозовой не денется. И вот ей! Появилась пиранья Эллочка и навострила зубки на будущего начальника. С другой стороны, хорошо, что Маша не жена Телегина. Сидела бы тогда, переживала. А сейчас ей все равно.
На сцену высыпал «живой звук» в обличье трех длинноволосых парней и одной бритоголовой девчонки. Маша хихикнула. Но когда те запели, поразилась чистому звучанию их голосов и отвлеклась от раздираемого сомнениями Бориса.
Официанты сновали между столиками как тени, нисколько не мешая представлению. Маша смотрела на сцену как завороженная, она уже сто лет (хи-хи, да, кажется, что ей столько) не видела фокусников! А какие они показывали фокусы! И как только у них все получалось? Клоуны ее тоже порядком насмешили. Рыжий и белый с огромными вихрами, они попеременно травили старые анекдоты, но Маша смеялась до слез, поражая чопорную Розу Алексеевну, которая едва ли не на каждую шутку отвечала, что та с бородой. Когда народ раздухарился, появилась Снегурочка. О, что это была за Снегурочка! Маша узнала в ней одного из клоунов и рассмеялась еще больше. А потом все вместе стали звать Деда Мороза. Отчего-то вместо одного по залу пробежали целых два, а потом показался третий – переодетый рыжий клоун, он не стал смывать прежний грим и выглядел довольно уморительно. А потом все вместе кричали, чтобы елочка зажглась, и оттаскивали от новогоднего дерева Эллочку с зажигалкой…
Новый год наступил незаметно, Маша не успела загадать желание, но не почувствовала себя обделенной, потому что в душе уже знала, чего хочет. Только этому желанию еще стоило придать более строгие формы… И язык у Маши стал отчего-то заплетаться, а ведь она выпила всего два фужера вина, к коварным коктейлям Маша даже не притронулась.
– …давай я тебе еще подолью, – ухаживала за ней Эллочка.
Вот добрая душа! Стоп. С чего это ей быть доброй?
– А где Телегин? – подозрительно скосилась Маша на пустующий стул.
– Жарко стало, он пошел переодеваться, – охотно объяснила Эллочка, подсаживаясь ближе к Маше.
– А где все?
– Хороводы водят. Ты пей, Машунь, пей, я тебе еще подолью. Или ты собираешься бежать за Телегиным? Я тебе по-дружески советую оставить его в покое, иначе… Ой, смотри, кто там стоит!
– Где? На углу? В белом свитере?!
Маша отвернулась, принявшись взглядом искать смуглого незнакомца. Тут подошла запыхавшаяся Роза Алексеевна с раскрасневшимся Суконкиным.
– Эллочка, а что вы Марии в бокал сыплете?
Маша увидела строго сдвинутые брови Тумановой. Та, оправдывая свою фамилию, начала представать перед ней как в тумане. Маша, чтобы удержать внимание, постаралась сосредоточиться и пересчитать коллектив. Раз – она, какая-то сонная, два – испуганная Эллочка, три – хмурый Суконкин, четыре – суровая Туманова, пять – сбежавший Телегин, шесть…
– А где Федоров?!
Федорова нашли под столом, он мирно спал богатырским сном, обнимая пустую бутылку из-под рома.
– Хорошо, что генеральный этого не видит, – вздохнула Роза Алексеевна и попросила Суконкина вытащить коллегу из-под стола. – Девушки, – она расправила брючины, как полы юбки, – закройте своими телами это непотребство! И все на выход.
– А как же новогодняя ночь? – возмутилась Эллочка. – Она только началась! И Боря сказал, что мы продолжим!
– Уже Боря?! Вот гад, – выдохнула Маша, тяжело поднимаясь со стула. – Я так и знала.
Ноги еле двигались, в голове шумело, а вся она хотела одного – спать. Едва удержалась, пока Суконкин вытаскивал Федорова, потом они вдвоем с Розой Алексеевной несли его из зала под одобрительные смешки многочисленных свидетелей. Роза Алексеевна держала Федорова за ноги, Суконкин за плечи, а Маша с Эллочкой прикрывали отход собой. И вдруг, возле самой двери, когда осталось ступить пару шагов в сумрак коридоров, Маша услышала со сцены нежную, лиричную песню о любви, исполняемую под аккомпанемент гитары. Пронзающий душу баритон лился ласково и нежно, вибрировал в ее сердце, заползая в его самые укромные уголки, оттуда устремлялся в мозг и ударял похлеще игристого вина. Маша обернулась. На сцене с гитарой в руках сидел смуглый незнакомец в белом свитере, пел и неотрывно смотрел на нее.
– Не может быть, – прошептала Маша, возвращаясь обратно к сцене.
Вблизи незнакомец был еще лучше, а песня в сто раз душевнее.
– Не может быть, – повторила Маша, цепляясь за пробегавшего официанта. – Кто это?!
– Это? Босс.
– Наш генеральный безумно красивый мужчина, – обомлела она, отгоняя от себя стойкий мираж, махнула рукой и потеряла равновесие. Бум-с! – и свалилась ему под ноги.
– С девушкой плохо, с девушкой плохо, – услышала она сквозь охвативший ее сон.
Последним, что увидела Маша, была склоненная над ней физиономия охранника:
– Не волнуйтесь, господа, сейчас поднимем ее на ноги, алкоголики – это наш профиль.
Алкоголики?! Она и алкоголики, пронеслось в ее одурманенной голове. Что он о ней подумает?! И Маша провалилась в самый глубокий сон в своей жизни. Так бездарно и глупо она еще не встречала ни один Новый год! Знала бы ее мама. Хорошо, что она ничего не знала.
Глава 2
Маша слышала, как нахалка лезла к ним, пытаясь втиснуться в их тесные объятия…
– Морозова, Новый год скоро!
И причину нашла уважительную, вот стервозина бесстыжая.
– Морозова, вставай, все проспишь…
– О, какой ужас! – Маша вскочила и повертела головой, стряхивая с себя дурман сновидения. – Приснится же такое. Такое, такое… А жаль, что это всего лишь сон…
– Морозова, Мария, ты меня слышишь?!
В дверь уже ломился Телегин.
– Ты три часа не выходишь из комнаты, с тобой все тип-топ?!
– Топ-тип со мной, не волнуйся.
– Давай тогда двигай в сторону ресторана, – приказал безапелляционно начальник. – Наши все уже там. Ждем босса.
– Угу.
– Пять минут тебе на сборы, Морозова. И только сорви мне корпоратив!
Маше пришлось встать и открыть дверь. Она высунула заспанное лицо.
– Не волнуйся, Борис! Через пять минут я буду.
– Ну-ну, – удивленно оглядел ее тот, собираясь уходить. – Времени на переодевание у тебя нет. Но я дам тебе возможность улучить минуту в течение ночи, чтобы привести себя в порядок.
– Я в порядке.
– Вижу. Хоть расчешись.
Он ушел, а Маша кинулась к зеркалу. Что может успеть за пять минут настоящая женщина? Причесаться, тронуть помадой губы, припудрить сонное лицо, одернуть кофточку, пригладить джинсы, сунуть ноги в кроссовки… Ах да, и не забыть прихватить косметичку. Кстати, зачем? Ну да, там же мобильный телефон! Нужно будет обязательно поздравить маму с Новым годом. Та простит, если дочь не позвонит, только в том случае, если Маша оглохнет, онемеет и у нее откажут руки.
В ресторане пансионата со странным для горнолыжного курорта названием «Горячие ключи» царила мирная предновогодняя атмосфера. В лучших псевдорусских традициях оформленном зале ютились двенадцать столиков, как раз по количеству домиков-коттеджей, а посередине возвышалась увешанная игрушками и мишурой живая елка, втиснутая в деревянное банное ведро. Изюминкой интерьера напротив входа располагался огромный камин. Веселые огни прожорливо лизали березовые поленья. Камин придавал необыкновенный уют и камерность ресторану, где все столики уже были заняты жильцами коттеджей.
Войдя, Маша с одного взгляда оценила обстановку. Она не прогадала, дамы для встречи Нового года были одеты вполне демократично – в брючки со свитерками, мужчины под стать им гордились неприкаянным видом в поношенных джинсах. В вечернем платье, зябко передергивая голыми плечами, торчала только Эллочка, косившая глазки на потенциальную жертву – Телегина. Тот чувствовал себя неуверенно в строгом черном смокинге с бабочкой, но пару секретарше составлял идеальную. Маше отчего-то подумалось, что они действительно подходят друг другу внешне и характерами.
Она еще раз обвела глазами зал. Смуглого незнакомца не было. Возможно, он ей примерещился в качестве сказочного персонажа. Наяву такие мужчины на свободе не гуляют, их еще в подростковом возрасте расхватывают более ушлые особы, устремленные к одной лишь цели – браку. Пока Маша училась, работала, строила карьеру, ее подруги повыскакивали замуж, некоторые успели дважды развестись и опять находились в поиске. Но Маша никогда не искала, вот сидит ее синица с бабочкой, к нему она сейчас и подойдет. Телегин заранее занял для нее рядом с собой местечко. С другой стороны от него сидела Эллочка, что ж, придется терпеть ее ради корпоративной этики.
Маша проплыла под музыку вальса через зал и опустилась на стул рядом с Борисом. Тот искренне обрадовался и склонился к ней за советом.
– Начало в двадцать два ноль-ноль. Скоро. Морозова, скажи, мне лучше выступить с приветственным словом до него или сразу после?
– А где наш босс?
– Генеральный? Его пока нет. Но он обязательно будет, я узнавал.
Борис склонился к Маше еще ниже и зашептал:
– На рецепции мне по секрету сказали, что домик на его имя забронирован и оплачен. Гостей ждут с минуты на минуту.
– Но до праздника осталась пара часов!
– Морозова, не очкуй! Веди себя естественно и непринужденно, будто мы коллективом постоянно катаемся на лыжах, бегаем с санками и даже летом ведем здоровый образ жизни… Чувствую я, он где-то рядом.
– Кто? – взволнованно огляделась Маша. – Не вижу белого свитера…
– Дамы и господа, – на небольшой помост в виде сцены поднялся ведущий праздника. – Поздравляю вас с наступающим Новым годом! И благодарю вас за то, что вы сделали правильный выбор, решив провести новогоднюю ночь с нами. Обещаю, вам не будет скучно! У нас сегодня в программе помимо всего прочего клоуны, фокусники, живой звук и караоке. Караоке, дамы и господа!
– Ужас какой, – пробормотала Маша, – только не заставляй меня петь, Телегин!
– Единолично, конечно, нет. Споем спетым коллективом.
– Спитым лучше, – хихикнул Федоров и принялся открывать бутылку шампанского.
– Роза Алексеевна, – зло прищурился Телегин, – сделайте ему больно!
– А я че? Я ниче, – пожал плечами Федоров и спрятал руки с бутылкой под стол.
– Что-то я ни одного приличного мужика не вижу, – прошипела Эллочка разочарованно. – Я вроде помню нового генерального, он высокий, стройный и вообще красавец! Здесь таких нет.
– Я тоже его видела, – хмыкнула Роза Алексеевна, – и не сказала бы, что он привлекательный мужчина.
– Что вы понимаете! – фыркнула Эллочка. – Власть сама по себе привлекательна! И сексуальна. – И она плотоядно улыбнулась.
Телегин отпрянул от нее.
– Элеонора! Уймись. Генеральный женат, и у него дочь на выданье.
– Для любви не существует преград, – пафосно заявила секретарша и, глядя на Телегина, облизала ярко накрашенные губы.
Маша поняла, что если новый босс не отыщется, то эта любвеобильная фурия начнет соблазнять Телегина. По большому счету ей было все равно, бороться за мужчину не хотелось. Она всегда думала, что Телегин и есть Телегин и никуда он от Маши Морозовой не денется. И вот ей! Появилась пиранья Эллочка и навострила зубки на будущего начальника. С другой стороны, хорошо, что Маша не жена Телегина. Сидела бы тогда, переживала. А сейчас ей все равно.
На сцену высыпал «живой звук» в обличье трех длинноволосых парней и одной бритоголовой девчонки. Маша хихикнула. Но когда те запели, поразилась чистому звучанию их голосов и отвлеклась от раздираемого сомнениями Бориса.
Официанты сновали между столиками как тени, нисколько не мешая представлению. Маша смотрела на сцену как завороженная, она уже сто лет (хи-хи, да, кажется, что ей столько) не видела фокусников! А какие они показывали фокусы! И как только у них все получалось? Клоуны ее тоже порядком насмешили. Рыжий и белый с огромными вихрами, они попеременно травили старые анекдоты, но Маша смеялась до слез, поражая чопорную Розу Алексеевну, которая едва ли не на каждую шутку отвечала, что та с бородой. Когда народ раздухарился, появилась Снегурочка. О, что это была за Снегурочка! Маша узнала в ней одного из клоунов и рассмеялась еще больше. А потом все вместе стали звать Деда Мороза. Отчего-то вместо одного по залу пробежали целых два, а потом показался третий – переодетый рыжий клоун, он не стал смывать прежний грим и выглядел довольно уморительно. А потом все вместе кричали, чтобы елочка зажглась, и оттаскивали от новогоднего дерева Эллочку с зажигалкой…
Новый год наступил незаметно, Маша не успела загадать желание, но не почувствовала себя обделенной, потому что в душе уже знала, чего хочет. Только этому желанию еще стоило придать более строгие формы… И язык у Маши стал отчего-то заплетаться, а ведь она выпила всего два фужера вина, к коварным коктейлям Маша даже не притронулась.
– …давай я тебе еще подолью, – ухаживала за ней Эллочка.
Вот добрая душа! Стоп. С чего это ей быть доброй?
– А где Телегин? – подозрительно скосилась Маша на пустующий стул.
– Жарко стало, он пошел переодеваться, – охотно объяснила Эллочка, подсаживаясь ближе к Маше.
– А где все?
– Хороводы водят. Ты пей, Машунь, пей, я тебе еще подолью. Или ты собираешься бежать за Телегиным? Я тебе по-дружески советую оставить его в покое, иначе… Ой, смотри, кто там стоит!
– Где? На углу? В белом свитере?!
Маша отвернулась, принявшись взглядом искать смуглого незнакомца. Тут подошла запыхавшаяся Роза Алексеевна с раскрасневшимся Суконкиным.
– Эллочка, а что вы Марии в бокал сыплете?
Маша увидела строго сдвинутые брови Тумановой. Та, оправдывая свою фамилию, начала представать перед ней как в тумане. Маша, чтобы удержать внимание, постаралась сосредоточиться и пересчитать коллектив. Раз – она, какая-то сонная, два – испуганная Эллочка, три – хмурый Суконкин, четыре – суровая Туманова, пять – сбежавший Телегин, шесть…
– А где Федоров?!
Федорова нашли под столом, он мирно спал богатырским сном, обнимая пустую бутылку из-под рома.
– Хорошо, что генеральный этого не видит, – вздохнула Роза Алексеевна и попросила Суконкина вытащить коллегу из-под стола. – Девушки, – она расправила брючины, как полы юбки, – закройте своими телами это непотребство! И все на выход.
– А как же новогодняя ночь? – возмутилась Эллочка. – Она только началась! И Боря сказал, что мы продолжим!
– Уже Боря?! Вот гад, – выдохнула Маша, тяжело поднимаясь со стула. – Я так и знала.
Ноги еле двигались, в голове шумело, а вся она хотела одного – спать. Едва удержалась, пока Суконкин вытаскивал Федорова, потом они вдвоем с Розой Алексеевной несли его из зала под одобрительные смешки многочисленных свидетелей. Роза Алексеевна держала Федорова за ноги, Суконкин за плечи, а Маша с Эллочкой прикрывали отход собой. И вдруг, возле самой двери, когда осталось ступить пару шагов в сумрак коридоров, Маша услышала со сцены нежную, лиричную песню о любви, исполняемую под аккомпанемент гитары. Пронзающий душу баритон лился ласково и нежно, вибрировал в ее сердце, заползая в его самые укромные уголки, оттуда устремлялся в мозг и ударял похлеще игристого вина. Маша обернулась. На сцене с гитарой в руках сидел смуглый незнакомец в белом свитере, пел и неотрывно смотрел на нее.
– Не может быть, – прошептала Маша, возвращаясь обратно к сцене.
Вблизи незнакомец был еще лучше, а песня в сто раз душевнее.
– Не может быть, – повторила Маша, цепляясь за пробегавшего официанта. – Кто это?!
– Это? Босс.
– Наш генеральный безумно красивый мужчина, – обомлела она, отгоняя от себя стойкий мираж, махнула рукой и потеряла равновесие. Бум-с! – и свалилась ему под ноги.
– С девушкой плохо, с девушкой плохо, – услышала она сквозь охвативший ее сон.
Последним, что увидела Маша, была склоненная над ней физиономия охранника:
– Не волнуйтесь, господа, сейчас поднимем ее на ноги, алкоголики – это наш профиль.
Алкоголики?! Она и алкоголики, пронеслось в ее одурманенной голове. Что он о ней подумает?! И Маша провалилась в самый глубокий сон в своей жизни. Так бездарно и глупо она еще не встречала ни один Новый год! Знала бы ее мама. Хорошо, что она ничего не знала.
Глава 2
Медовый месяц тогда хорош, когда жених не липовый!
Идея совместить два праздника пришла в голову Светланиной мамы, бухгалтера по профессии и занимаемой должности. Прикинув, во сколько обойдутся два торжества с возросшим количеством родных и близких, она заявила, что медлить до Дня всех влюбленных не будет. К тому же женихи – ненадежная субстанция, сегодня они есть, а завтра от них остаются лишь воспоминания. Будущий зять не устраивал ее по многим параметрам, но за неимением альтернативы старшая Варфоломеева дала свое благословение на соединение двух сердец, решивших самостоятельно биться на съемной жилплощади. Итак, к 31 декабря все было подготовлено: ресторан на пятьдесят гостей заказан, однокомнатная квартира на другом конце города, как на том настоял жених, оплачена, невеста приведена в состояние полной боеготовности, родственники созваны.
Светлана была уверена в Эдуарде, как в самой себе. Временами ей казалось, что брак по своей сути вообще бессмысленная затея. А временами – что идея хорошая и заслуживает всей суматохи и нервов, потраченных на подготовку. Колебания Светланы пресекала мама, отцу по большому счету было все равно. Но его искренне радовал финал с рестораном, десятью ящиками крепких спиртных напитков и приятными собутыльниками, желавшими его дочери любви и счастья.
В загсе Светлана нервничала. Мало того что в субботу под Новый год решили связать себя узами брака двадцать пар, что было слишком много, так еще папаня принялся напиваться с утра пораньше и норовил испортить торжество неадекватным видом и поведением. Светлана шикала на маму, та вспоминала о супруге и принималась за ним бдить, следить за дочерью и мужем одновременно у нее не получалось. А больше до невесты никому не было дела. Гости разглядывали себя в огромные зеркала загса и попутно фотографировались, подруги спорили, кому достанется свадебный букет невесты, жених расстроенно щелкал пальцами и жалобно улыбался, словно собирался не в зал торжественной регистрации брака, а на лобное место.
Когда вышла распорядительница и сообщила, что вскоре пойдет их пара, Светлана испугалась. Она поняла, что жениха охватила очередная волна сомнений, и крепко сжала его потную ладонь. Он вырвал ее и полез за платком, кокетливо торчавшим из верхнего карманчика его черного стильного пиджака. Кто-то заметил, что пара, которая должна была бракосочетаться перед ними, опоздала и они идут следующими, чтобы не затягивать процесс. Вот тут-то и появились злосчастные Деды Морозы.
Пару огромных сказочных персонажей приняли на ура, благодушно подыгрывая и крича поздравления с наступающим праздником. Светлана позволила одному из них ухватить себя за руку и увести от дверей зала, решив, что это запланированное сотрудниками загса театральное действо со скрытым подтекстом. Ей подумалось, что второй Мороз возьмет Эдуарда и они торжественно попадут в зал в столь необычном сопровождении. Но Мороз, наоборот, уводил ее к выходу, и Светлана поздно поняла, что ее похищают. Но и тут у нее возникли сомнения. А вдруг это запланированное похищение! Когда ее впихивали в большой черный джип, осознание того, что все это был экспромт, пришло четко и ясно. Морозы суетились, спорили, нецензурно выражались, когда Светлана врастопырку специально застряла в дверях. И с ней обошлись довольно грубо – ударили по коленкам, которые предательски подогнулись, и запихнули внутрь. Большой и сильный Мороз уселся с ней рядом и дал понюхать какую-то гадость, а второй прыгнул за руль и завел мотор.
Когда джип отъезжал от загса, Светлана увидела в окне перекошенное радостью или горем – неясно из-за мутного стекла – лицо несостоявшегося супруга и почти отключилась. Все остальное шло как в замедленном кино, которое смотрит нетрезвый зритель, понимая лишь частицу происходящего. Светлану повезли через пропускной пункт, где стоял бравый военный и указывал направление в сторону аэродрома. Небольшой шумный самолет поднял их в небо, и Светлане стало дурно. Один Мороз, освободившийся от бороды и красного халата, принялся мерзко гыкать, что его невеста малость перебрала. Второй авторитетно заявил пассажирам, что со Светланой все будет хорошо, у нее отменное здоровье, ежеквартально поправляемое на греческих курортах.
Светлана фыркнула, во-первых, она невеста Бочкина, а не какого-то там Деда Мороза сомнительной бандитской наружности. Во-вторых, она вообще сегодня не пила и не ела. В-третьих, на греческих курортах она не была. И в-четвертых, лететь никуда не собиралась. В ресторане ее ждали гости и жених!
– Горько! – закричали немногочисленные пассажиры, почему-то одетые в форму спасателей МЧС.
Бритоголовый поднял Светланину фату и чмокнул ее в губы.
Этого Светлана терпеть не собиралась! Она укусила лжежениха за пухлую губу. Тот взвыл, все решили, что от экстаза.
– Шкаф, она кусается, – простонал раненый похититель.
– Вся в папеньку, – вздохнул Шкаф. – Терпи, Жираф, скоро все кончится.
– Все только начинается, – мстительно прошептала им Светлана, отключаясь, ей под нос опять сунули гадость и закрыли лицо фатой.
Она смутно осознавала действительность, когда ее спускали по трапу, куда-то опять везли, при этом переговариваясь с шефом, несомненным координатором этого наглого похищения.
– С Новым годом! С новым счастьем! – слышала она со всех сторон, приехав на место.
К этому моменту Светлана немного поспала и лучше воспринимала окружающую ее обстановку.
– Спасибо, спасибо, и вам счастья в новом году!
Люди! Она среди людей! Они ее спасут из рук этих моральных уродов, отнявших у нее последнюю надежду на замужество.
– Спасите меня! – прокричала она, обращаясь к проходившей мимо строгой даме, шествующей в паре с сутулым мужчиной невыразительной внешности. – Погибаю!
– Поздно спохватилась, деточка, – поджала губы та. – Теперь вместе с ним до гробовой доски.
– С ним?! – повернулась Светлана к бритоголовому бандиту. – Не хочу!
– А придется, – зашипел на нее тот и потащил к бревенчатому дому.
– До гробовой доски, – зловеще предрек второй бандит и подхватил ее под вторую руку.
Через секунду Светлана уже стояла в холле дома и с удивлением рассматривала новое место обитания, отряхивая белые сапожки от снега. Шкаф закрывал дверь на все запоры, пряча ключи у себя в кармане. Жираф тянул тощую шею к окну, прикидывая, сколько свидетелей придется убрать в случае чего.
– И что все это значит?! – возмущенно поинтересовалась Светлана и, следуя маминой привычке, встала руки в бока.
– То и значит, – пробасил Шкаф, – что папенька, шеф то есть, против!
– Против чего? – не поняла Светлана, вспоминая своего безвольного отца-подкаблучника.
– Против твоего брака, куколка, – скривил физиономию Жираф. – Жених ему не нравится!
– Что вы говорите, – обомлела Светлана и плюхнулась в кресло.
– А что он говорит, то мы и делаем! – признался Жираф. – И нечего кусаться, огрызаться и кидаться на людей.
Ее отец, мелкий скромный служащий со склонностью к употреблению алкоголя и стойкой боязнью собственной жены, тайный мафиози?!
– Шеф, то есть ваш папенька, снял этот дом на время новогодних каникул для того, чтобы вы здесь перебесились, – доходчиво, насколько мог, пояснил Шкаф.
Отец снял дня нее одной целый дом?! Да они на месячный взнос за съемную однушку собирали по всем родственникам.
– И просил передать, что если вы станете и дальше ерепениться, то он прекратит вас содержать.
Прекратит содержать?! Светлана вспомнила, с каким достоверным горемычным видом отец постоянно просил у нее полтинник на опохмелку. Как маскировался, родственничек! Где прятал горы златые? И почему содержал ее так скудно? Только на день рождения дарил три розочки, говоря, что на остальное она заработает себе сама.
– А вашего жениха, – злорадно хмыкнул Шкаф, – он видеть не желает.
Бочкин ему разонравился?! Да он толком-то с ним не общался, так, пару раз выпили… О, будущий зять не понравился ему как будущий собутыльник! Какая подлость лишать из-за отсутствия вредных привычек счастья родную дочь!
– И с вами шеф разговаривать не хочет, – заключил Шкаф. – Связь через нас.
– Не буду я с вами связываться, – пробурчала Светлана, прекрасно понимая, что масса нестыковок должна привести ее к определенному выводу. Но к какому?
Надо всем этим придется немного подумать и дальше решить, что делать. На носу новогодняя ночь, вдали, в другом городе, судя по реву мотора самолета, остался ее Эдик в компании подружек невесты… О, какое коварство! Точно, все это подстроила Нонка Самохина, сразу положившая глаз на ее Бочкина! И эти помощники смахивают на ее двоюродных братиков – борцов сумо, которыми она часто хвасталась. Нет, те, судя по фотографиям хвастливой Нонки, были толще. Но могли похудеть ради праздника. Женщины худеют к лету, чтобы меньше себя засовывать в купальники, мужчины – к новогоднему столу, чтобы больше засунуть в себя. Логично.
– Эй, как вас там, шкафы с жирафами… Нонке привет передайте! И мои пламенные поздравления с Новым годом.
– Нонке? – изумились те. – Которой? Без разрешения шефа ничего не передадим.
– Понятно, не Нонка.
Но тогда кто? Кто мог пойти на такую беспрецедентную подлость?
– Устраивайся на втором этаже, кукла, – пробасил Шкаф и пошел по скрипучей лестнице наверх.
– Там хорошо, – встал напротив нее Жираф. – И вообще это горнолыжный курорт. Шеф не поскупился.
Горнолыжный курорт?! Тогда это точно не папаня. Для него с давнего времени существовал только один вид спорта – футбол. Случилось это после того, как он в раннем детстве побывал на трибуне и получил мячом по лбу. Шишка прошла, а воспоминания о матче остались на всю жизнь. Ими он охотно делился с друзьями и дочерью. Действительно, кому еще так могло повезти, чтобы мяч ударил прямо в лоб? Только его дочери! Вместо мяча, правда, у нее два идиота, которые скрывают имя заказчика ее похищения, именуя его просто «шеф». Но если и дальше следовать логическому ходу рассуждений, то получается, что заказчик – мужчина. Мужчина! Уж не Бочкин ли?!
Светлана встала с кресла и демонстративно медленно, придерживая длинное белое платье, принялась подниматься по лестнице.
Ее комната оказалась светлой, просторной и вполне комфортабельной, рядом находилась ванная с туалетом. Если она больше не захочет видеть этих двух остолопов, то может вообще не спускаться. В любой другой ситуации Светлана обрадовалась бы уютному жилищу, но сейчас ей было не до этого. Предстояло разгадать загадку собственного похищения, вкравшись в доверие к похитителям. Где-то, в какой-то умной книге, она читала про стокгольмский синдром, вот только забыла, кто к кому в связке похититель – похищенная испытывает со временем стойкую привязанность и симпатию. Ничего, у нее еще есть время до Нового года, чтобы со всем этим разобраться.
– Позвонить можно? Мне нужно маму поздравить с Новым годом!
Отца она решила проигнорировать. Вдруг в самом деле все это он подстроил? В юности у него были хорошие организаторские способности, он рассказывал, как подбил одноклассников на побег с контрольной по геометрии.
– Пользоваться мобильной связью шеф запретил, – обрадованно заявил Шкаф. – А стационарный аппарат услугами не предусмотрен.
– Ну и чего радуетесь, бритоголовые?! – возмутилась Света, поняв, что ее отрезали от всего мира.
– Жизнь хороша, – хихикнул Жираф, – и жить хорошо. А хорошо жить еще лучше. А твой папенька нам хорошо заплатил.
– И заплатит еще больше, если ты будешь хорошей девочкой.
– На это даже не надейтесь! – Светлана помахала у них перед носом пальцем с длинным нарощенным ногтем. Блин, на маникюр столько денег извела зря. – Пошли прочь, болваны!
– Я пожалуюсь шефу на то, что она кусается и обзывается, – поморщился Жираф. – Пусть нам доплачивает за вредность. За ее вредность.
– Шли бы вы, мальчики, в баню, – растянула улыбку Светлана, не намеренная из-за вредности характера повышать благосостояние своих похитителей. – Я думать буду.
– Побег исключен. Окна зарешечены и не открываются, дверь запрем.
– Я голодная! И хочу переодеться.
– Одежда в шкафу, а еду принесем через час.
– Подождите!
– Что?
– Позвоните моему… шефу. Я хочу сказать ему пару слов… Поздравить с наступающим праздником хочу отца родного!
– Он не хочет.
– Ну вы и дураки!
– Сама дура!
Парни развернулись и вышли, заперев за собой дверь, как и обещали.
Светлана бросилась к окну и попыталась его открыть, но не смогла – не было ни одной ручки, чтобы потянуть замок на себя. К тому же через кованые фигурные решетки при всем желании она не смогла бы выбраться наружу. Окна отпадают. Бежать придется через дверь. Она увидела, как на улице появилась сладкая парочка ее похитителей, довольно похлопавших себя по плечам и отправившихся куда-то дальше.
А дальше горели огни, их было много, судя по ним, дом, где поселили невесту, располагался на краю жилой зоны курорта. Светлане понравился лес, покрытый снегом, искрящимся в заходящем солнце, лыжные дорожки, по которым лениво катились редкие лыжники, явно не спортсмены, большая важная гора с белоснежной шапкой на вершине, у подножия которой все это находилось. Здесь можно было отлично отдохнуть, подумалось ей, вместе с Эдиком. Где он, ее жених? Ау, Эдуард Бочкин!
Бочкин. А любил ли он ее на самом деле? Как-то раз ему позвонили с работы, они сидели в это время в кафе, и Светлана своими ушами слышала, как Эдика назвали шефом. Недаром он так волновался и переживал сегодня весь день! И ладони у него были потными, и глаз нервно дергался, Нонка еще заявила, что жених ей постоянно подмигивает. Зря обольщалась, дурочка, это он ждал своих подручных. О, какое коварство. Коварство и любовь, прямо классика жанра. Жених убегает, невеста его догоняет, а потом все вместе ищут невесту. Ищут ли?!
Светлана отошла от окна и раскрыла дверцы встроенного шкафа.
– Мама дорогая!
Он был битком набит женскими вещами.
На вешалках висели, лежали стопками или засунутыми в ящики всевозможные блузки, кофточки, платья, брючки. Внизу шкафа теснились коробки с обувью. Светлана принялась читать названия громких брендов, изумляясь все больше и больше. Ее отец на такое был точно не способен! Тогда остается Бочкин. Но откуда он взял столько денег?! Да покажи он ей такое богатство раньше, она бы потащила его в загс сразу! Вот потому и не показывал. Богатые мужчины все с комплексом неполноценности, думают, что их любят только вместе с деньгами. Нет! Мужчин можно любить отдельно от их капитала. Светлана вот вообще собиралась замуж за нищего программиста.
Светлана была уверена в Эдуарде, как в самой себе. Временами ей казалось, что брак по своей сути вообще бессмысленная затея. А временами – что идея хорошая и заслуживает всей суматохи и нервов, потраченных на подготовку. Колебания Светланы пресекала мама, отцу по большому счету было все равно. Но его искренне радовал финал с рестораном, десятью ящиками крепких спиртных напитков и приятными собутыльниками, желавшими его дочери любви и счастья.
В загсе Светлана нервничала. Мало того что в субботу под Новый год решили связать себя узами брака двадцать пар, что было слишком много, так еще папаня принялся напиваться с утра пораньше и норовил испортить торжество неадекватным видом и поведением. Светлана шикала на маму, та вспоминала о супруге и принималась за ним бдить, следить за дочерью и мужем одновременно у нее не получалось. А больше до невесты никому не было дела. Гости разглядывали себя в огромные зеркала загса и попутно фотографировались, подруги спорили, кому достанется свадебный букет невесты, жених расстроенно щелкал пальцами и жалобно улыбался, словно собирался не в зал торжественной регистрации брака, а на лобное место.
Когда вышла распорядительница и сообщила, что вскоре пойдет их пара, Светлана испугалась. Она поняла, что жениха охватила очередная волна сомнений, и крепко сжала его потную ладонь. Он вырвал ее и полез за платком, кокетливо торчавшим из верхнего карманчика его черного стильного пиджака. Кто-то заметил, что пара, которая должна была бракосочетаться перед ними, опоздала и они идут следующими, чтобы не затягивать процесс. Вот тут-то и появились злосчастные Деды Морозы.
Пару огромных сказочных персонажей приняли на ура, благодушно подыгрывая и крича поздравления с наступающим праздником. Светлана позволила одному из них ухватить себя за руку и увести от дверей зала, решив, что это запланированное сотрудниками загса театральное действо со скрытым подтекстом. Ей подумалось, что второй Мороз возьмет Эдуарда и они торжественно попадут в зал в столь необычном сопровождении. Но Мороз, наоборот, уводил ее к выходу, и Светлана поздно поняла, что ее похищают. Но и тут у нее возникли сомнения. А вдруг это запланированное похищение! Когда ее впихивали в большой черный джип, осознание того, что все это был экспромт, пришло четко и ясно. Морозы суетились, спорили, нецензурно выражались, когда Светлана врастопырку специально застряла в дверях. И с ней обошлись довольно грубо – ударили по коленкам, которые предательски подогнулись, и запихнули внутрь. Большой и сильный Мороз уселся с ней рядом и дал понюхать какую-то гадость, а второй прыгнул за руль и завел мотор.
Когда джип отъезжал от загса, Светлана увидела в окне перекошенное радостью или горем – неясно из-за мутного стекла – лицо несостоявшегося супруга и почти отключилась. Все остальное шло как в замедленном кино, которое смотрит нетрезвый зритель, понимая лишь частицу происходящего. Светлану повезли через пропускной пункт, где стоял бравый военный и указывал направление в сторону аэродрома. Небольшой шумный самолет поднял их в небо, и Светлане стало дурно. Один Мороз, освободившийся от бороды и красного халата, принялся мерзко гыкать, что его невеста малость перебрала. Второй авторитетно заявил пассажирам, что со Светланой все будет хорошо, у нее отменное здоровье, ежеквартально поправляемое на греческих курортах.
Светлана фыркнула, во-первых, она невеста Бочкина, а не какого-то там Деда Мороза сомнительной бандитской наружности. Во-вторых, она вообще сегодня не пила и не ела. В-третьих, на греческих курортах она не была. И в-четвертых, лететь никуда не собиралась. В ресторане ее ждали гости и жених!
– Горько! – закричали немногочисленные пассажиры, почему-то одетые в форму спасателей МЧС.
Бритоголовый поднял Светланину фату и чмокнул ее в губы.
Этого Светлана терпеть не собиралась! Она укусила лжежениха за пухлую губу. Тот взвыл, все решили, что от экстаза.
– Шкаф, она кусается, – простонал раненый похититель.
– Вся в папеньку, – вздохнул Шкаф. – Терпи, Жираф, скоро все кончится.
– Все только начинается, – мстительно прошептала им Светлана, отключаясь, ей под нос опять сунули гадость и закрыли лицо фатой.
Она смутно осознавала действительность, когда ее спускали по трапу, куда-то опять везли, при этом переговариваясь с шефом, несомненным координатором этого наглого похищения.
– С Новым годом! С новым счастьем! – слышала она со всех сторон, приехав на место.
К этому моменту Светлана немного поспала и лучше воспринимала окружающую ее обстановку.
– Спасибо, спасибо, и вам счастья в новом году!
Люди! Она среди людей! Они ее спасут из рук этих моральных уродов, отнявших у нее последнюю надежду на замужество.
– Спасите меня! – прокричала она, обращаясь к проходившей мимо строгой даме, шествующей в паре с сутулым мужчиной невыразительной внешности. – Погибаю!
– Поздно спохватилась, деточка, – поджала губы та. – Теперь вместе с ним до гробовой доски.
– С ним?! – повернулась Светлана к бритоголовому бандиту. – Не хочу!
– А придется, – зашипел на нее тот и потащил к бревенчатому дому.
– До гробовой доски, – зловеще предрек второй бандит и подхватил ее под вторую руку.
Через секунду Светлана уже стояла в холле дома и с удивлением рассматривала новое место обитания, отряхивая белые сапожки от снега. Шкаф закрывал дверь на все запоры, пряча ключи у себя в кармане. Жираф тянул тощую шею к окну, прикидывая, сколько свидетелей придется убрать в случае чего.
– И что все это значит?! – возмущенно поинтересовалась Светлана и, следуя маминой привычке, встала руки в бока.
– То и значит, – пробасил Шкаф, – что папенька, шеф то есть, против!
– Против чего? – не поняла Светлана, вспоминая своего безвольного отца-подкаблучника.
– Против твоего брака, куколка, – скривил физиономию Жираф. – Жених ему не нравится!
– Что вы говорите, – обомлела Светлана и плюхнулась в кресло.
– А что он говорит, то мы и делаем! – признался Жираф. – И нечего кусаться, огрызаться и кидаться на людей.
Ее отец, мелкий скромный служащий со склонностью к употреблению алкоголя и стойкой боязнью собственной жены, тайный мафиози?!
– Шеф, то есть ваш папенька, снял этот дом на время новогодних каникул для того, чтобы вы здесь перебесились, – доходчиво, насколько мог, пояснил Шкаф.
Отец снял дня нее одной целый дом?! Да они на месячный взнос за съемную однушку собирали по всем родственникам.
– И просил передать, что если вы станете и дальше ерепениться, то он прекратит вас содержать.
Прекратит содержать?! Светлана вспомнила, с каким достоверным горемычным видом отец постоянно просил у нее полтинник на опохмелку. Как маскировался, родственничек! Где прятал горы златые? И почему содержал ее так скудно? Только на день рождения дарил три розочки, говоря, что на остальное она заработает себе сама.
– А вашего жениха, – злорадно хмыкнул Шкаф, – он видеть не желает.
Бочкин ему разонравился?! Да он толком-то с ним не общался, так, пару раз выпили… О, будущий зять не понравился ему как будущий собутыльник! Какая подлость лишать из-за отсутствия вредных привычек счастья родную дочь!
– И с вами шеф разговаривать не хочет, – заключил Шкаф. – Связь через нас.
– Не буду я с вами связываться, – пробурчала Светлана, прекрасно понимая, что масса нестыковок должна привести ее к определенному выводу. Но к какому?
Надо всем этим придется немного подумать и дальше решить, что делать. На носу новогодняя ночь, вдали, в другом городе, судя по реву мотора самолета, остался ее Эдик в компании подружек невесты… О, какое коварство! Точно, все это подстроила Нонка Самохина, сразу положившая глаз на ее Бочкина! И эти помощники смахивают на ее двоюродных братиков – борцов сумо, которыми она часто хвасталась. Нет, те, судя по фотографиям хвастливой Нонки, были толще. Но могли похудеть ради праздника. Женщины худеют к лету, чтобы меньше себя засовывать в купальники, мужчины – к новогоднему столу, чтобы больше засунуть в себя. Логично.
– Эй, как вас там, шкафы с жирафами… Нонке привет передайте! И мои пламенные поздравления с Новым годом.
– Нонке? – изумились те. – Которой? Без разрешения шефа ничего не передадим.
– Понятно, не Нонка.
Но тогда кто? Кто мог пойти на такую беспрецедентную подлость?
– Устраивайся на втором этаже, кукла, – пробасил Шкаф и пошел по скрипучей лестнице наверх.
– Там хорошо, – встал напротив нее Жираф. – И вообще это горнолыжный курорт. Шеф не поскупился.
Горнолыжный курорт?! Тогда это точно не папаня. Для него с давнего времени существовал только один вид спорта – футбол. Случилось это после того, как он в раннем детстве побывал на трибуне и получил мячом по лбу. Шишка прошла, а воспоминания о матче остались на всю жизнь. Ими он охотно делился с друзьями и дочерью. Действительно, кому еще так могло повезти, чтобы мяч ударил прямо в лоб? Только его дочери! Вместо мяча, правда, у нее два идиота, которые скрывают имя заказчика ее похищения, именуя его просто «шеф». Но если и дальше следовать логическому ходу рассуждений, то получается, что заказчик – мужчина. Мужчина! Уж не Бочкин ли?!
Светлана встала с кресла и демонстративно медленно, придерживая длинное белое платье, принялась подниматься по лестнице.
Ее комната оказалась светлой, просторной и вполне комфортабельной, рядом находилась ванная с туалетом. Если она больше не захочет видеть этих двух остолопов, то может вообще не спускаться. В любой другой ситуации Светлана обрадовалась бы уютному жилищу, но сейчас ей было не до этого. Предстояло разгадать загадку собственного похищения, вкравшись в доверие к похитителям. Где-то, в какой-то умной книге, она читала про стокгольмский синдром, вот только забыла, кто к кому в связке похититель – похищенная испытывает со временем стойкую привязанность и симпатию. Ничего, у нее еще есть время до Нового года, чтобы со всем этим разобраться.
– Позвонить можно? Мне нужно маму поздравить с Новым годом!
Отца она решила проигнорировать. Вдруг в самом деле все это он подстроил? В юности у него были хорошие организаторские способности, он рассказывал, как подбил одноклассников на побег с контрольной по геометрии.
– Пользоваться мобильной связью шеф запретил, – обрадованно заявил Шкаф. – А стационарный аппарат услугами не предусмотрен.
– Ну и чего радуетесь, бритоголовые?! – возмутилась Света, поняв, что ее отрезали от всего мира.
– Жизнь хороша, – хихикнул Жираф, – и жить хорошо. А хорошо жить еще лучше. А твой папенька нам хорошо заплатил.
– И заплатит еще больше, если ты будешь хорошей девочкой.
– На это даже не надейтесь! – Светлана помахала у них перед носом пальцем с длинным нарощенным ногтем. Блин, на маникюр столько денег извела зря. – Пошли прочь, болваны!
– Я пожалуюсь шефу на то, что она кусается и обзывается, – поморщился Жираф. – Пусть нам доплачивает за вредность. За ее вредность.
– Шли бы вы, мальчики, в баню, – растянула улыбку Светлана, не намеренная из-за вредности характера повышать благосостояние своих похитителей. – Я думать буду.
– Побег исключен. Окна зарешечены и не открываются, дверь запрем.
– Я голодная! И хочу переодеться.
– Одежда в шкафу, а еду принесем через час.
– Подождите!
– Что?
– Позвоните моему… шефу. Я хочу сказать ему пару слов… Поздравить с наступающим праздником хочу отца родного!
– Он не хочет.
– Ну вы и дураки!
– Сама дура!
Парни развернулись и вышли, заперев за собой дверь, как и обещали.
Светлана бросилась к окну и попыталась его открыть, но не смогла – не было ни одной ручки, чтобы потянуть замок на себя. К тому же через кованые фигурные решетки при всем желании она не смогла бы выбраться наружу. Окна отпадают. Бежать придется через дверь. Она увидела, как на улице появилась сладкая парочка ее похитителей, довольно похлопавших себя по плечам и отправившихся куда-то дальше.
А дальше горели огни, их было много, судя по ним, дом, где поселили невесту, располагался на краю жилой зоны курорта. Светлане понравился лес, покрытый снегом, искрящимся в заходящем солнце, лыжные дорожки, по которым лениво катились редкие лыжники, явно не спортсмены, большая важная гора с белоснежной шапкой на вершине, у подножия которой все это находилось. Здесь можно было отлично отдохнуть, подумалось ей, вместе с Эдиком. Где он, ее жених? Ау, Эдуард Бочкин!
Бочкин. А любил ли он ее на самом деле? Как-то раз ему позвонили с работы, они сидели в это время в кафе, и Светлана своими ушами слышала, как Эдика назвали шефом. Недаром он так волновался и переживал сегодня весь день! И ладони у него были потными, и глаз нервно дергался, Нонка еще заявила, что жених ей постоянно подмигивает. Зря обольщалась, дурочка, это он ждал своих подручных. О, какое коварство. Коварство и любовь, прямо классика жанра. Жених убегает, невеста его догоняет, а потом все вместе ищут невесту. Ищут ли?!
Светлана отошла от окна и раскрыла дверцы встроенного шкафа.
– Мама дорогая!
Он был битком набит женскими вещами.
На вешалках висели, лежали стопками или засунутыми в ящики всевозможные блузки, кофточки, платья, брючки. Внизу шкафа теснились коробки с обувью. Светлана принялась читать названия громких брендов, изумляясь все больше и больше. Ее отец на такое был точно не способен! Тогда остается Бочкин. Но откуда он взял столько денег?! Да покажи он ей такое богатство раньше, она бы потащила его в загс сразу! Вот потому и не показывал. Богатые мужчины все с комплексом неполноценности, думают, что их любят только вместе с деньгами. Нет! Мужчин можно любить отдельно от их капитала. Светлана вот вообще собиралась замуж за нищего программиста.