Кузнецов Константин. Милостивый единорог - Притяжение бездны

   - Эх, славные были ребята, - обратился он не то к самому себе, не то к возившемуся возле забора Улоргну. - Сколько вас таких, бесславных храбрецов, - он присвистнул, близ дороги послышалось злобное рычание.
   Серое человекоподобное существо, озираясь по сторонам, сверкнув желтыми глазами, стало приближаться к дому. Углядев зверя, Улоргн радостно заверещал и кинулся ему на встречу.
   Старик улыбнулся и пустил пару колечек дыма.
   Зверь и убогий мужичек, рыча, бегали друг за другом, резвясь, словно волчата.
   - Ну, будет вам, довольно, - крикнул старик. - Еген иди есть, я приготовили твоих любимых ворон.
   Зверь, осклабившись, кинулся к калитке. Перемахнув через ограду, он встал на задние лапы и неуклюже подошел к куче обезглавленных ворон. Старик потрепал зверя по холке, пригладив плотную серую шерсть.
   Фырча, Еген оторвался от лакомства и посмотрел на старика.
   - Ну, что ты, ешь, ешь...
   Улоргн втянул ноздрям воздух и обиженно замычал. Еген резко повернул морду в направление леса и насторожено прижал уши. Желтые глаза уставились на Улоргна.
   - Нет, пусть все будет, как будет, - видя движения Егена, произнес старик.
   - Мыаааавв, - взмолился Улрогн и протяжным воем, зверь поддержал его.
   * * *
   Очнувшись, Лоренс не слышал ничего. Вся суета и дикость неведомого существа напавшего на них, осталась там, наверху. Вильям наверное уже мертв, подумал герольд. Он попытался почувствовать его присутствие, но у него так ничего и не получилось. Кровь сочилась по виску, и голова раскалывалась от жуткой ноющей боли.
   Что делать? Куда идти? Он попытался подняться по склону, но, проползя несколько метров, не удержавшись, герольд скатился вниз. После четвертой попытки он обессилено повалился на землю.
   Оставался один выход. Деревня. Ему нужна помощь. Он успеет! Он должен успеть! Собрав оставшиеся силы, герольд устремился к реке.
   Ноги сами вывели Лоренса к деревне. Перебравшись через мост, он выбрался на выгоревший луг. Неподалеку уже виднелись покосившиеся деревенские хибары. Прихрамывая, он кинулся вперед, надеясь как можно скорее найти помощь.
   Перебравшись через глубокий ров и частокол кольев, Лоренс испуганно стал озираться по сторонам. Деревня казалась мертвой: размытая дождем дорога, пустые дома, болтающийся на ветру конек колодца - и все это источало лишь холод одиночества. Здесь уже давно никто не жил.
   Где-то совсем близко раздался протяжный вой, повторившийся многократным эхом. НЕТ...Лоренс закрыл уши и упал на землю. Сейчас он выглядел ничуть не лучше Улоргна, в страхе забившегося под его лошадь.
   Господи! Он сходил с ума. Образ неведомого врага выдуманного его страхом, стоял перед глазами. Жуткий монстр, заставивший его бросить господина, и бежать прочь. А ведь он его даже толком и не разглядел. Нет никого ЗВЕРЯ!
   Или он не прав. Все совсем не так? На самом деле, неведомый зверь бродит где-то рядом, повергая всех в ужас. Толи волк, толи человек. Он словно призрак - нигде и везде.
   Нет, это безумие. Кошмарный сон. Нет никакого зверя, а есть лишь иллюзия, выдумка. Ведь старик врал, а может, говорил правду?! Лоренс чувствовал, что запутался.
   Что ему теперь делать? Вернуться к господину или ...? Ему нужен был ключ. Спасительна веточка, что поможет ему увидеть правду.
   Отчаявшись, Лоренс обессилено погрузил руки в дорожную жижу. Он видел свое отражение в коричнево-мутном зеркале луж. В отчаянье он закрыл глаза и внезапно почувствовал, что рука наткнулась на что-то твердое. Медленно отклонившись, герольд вынул руку. Находка оказалась ужасной. В его руке была человеческая кость.
   Временное безумие сменила боль понимания. Осознать происходящее было теперь до наивности просто. Его способность видеть прошлое вернулась. Лоренс оглянулся по сторонам. Теперь он смотрел на все совсем по-другому. Жуткая картина! Ясная и понятная - до отвращения, до непередаваемой боли отразившейся в голове. Женщины, мужчины, дети и старики. Они никуда не уходили, они были все здесь. Смерть длившаяся год, а может даже больше. Зверь действительно существовал. И он убивал. Изо дня в день, одного за другим, будто специально уничтожая деревню. И люди не могли уйти. Ведь зверь был везде. И для них, ожидание смерти, было ни таким уж плохим исходом. Ведь они продолжали верить, что победят. У них ещё оставалась вера!
   И все же они проиграли. Потому, что смерть нельзя победить смертью.
   Лоренс закрыл глаза и обессилено упал.
   Главное, его господин жив. Теперь он знал это наверняка.
   * * *
   Опасность была рядом. Вильям чувствовал, как мир уходит у него из-под ног. Зверь не сводил с него своих буркал. Он дышал ему в спину, готовясь к единственному прыжку. Ошибка была равносильна поражению.
   Надежда на спасение только одна. Если Лоренс успеет добраться до деревни и позвать на помощь.
   Сквозь пелену дождя рыцарь услышал утробное завывание. Зверь вызывал его на поединок. Он не собирался нападать из засады, или для начала выматывать опасного противника временем. Ему нужна была честная схватка. Рыцарь все понимал; он для зверя противник. Не жертва, а противник.
   Вильям спрыгнул с коня. Так будет легче...
   На фоне деревьев возникли контуры неведомого животного. Вильям скинул с себя плащ, притороченный на спине лук, кистень, - все это будет лишним грузом и помехой в бою.
   Зверь был уже совсем близко. И он был другим. Его глаза были не желтыми, а состояли как бы из трех колец - красного, синего и белого. И он был гораздо крупнее того чудовища, что гнался за Улрогном. Или не гнался...
   Вильям вдруг почувствовал всю нелепость своего заблуждения.
   Их было двое.
   Наконец зверь оказался совсем близко. Могущественный Хозяин леса скорее напоминал волка, чем оборотня. Белые клыки выглядывали из вытянутой пасти, Вильям почувствовал что, сам того не замечая, начинает отступать. Зверь остановился и внимательно посмотрел на противника. Рука Вильяма все также твердо держала меч. Но веры в победу практически не было.
   Зверь чувствовал страх внутри рыцаря. Да, он боялся, но боялся по-другому. Вряд ли страх заставит его бежать прочь или вынудит совершить ошибку. Не единого шанса на спасения, но он продолжает смотреть в глаза смерти, - Зверь испытал к этому двуногому уважение.
   И все же он оставался его врагом.
   Короткий прыжок и Зверь оказался рядом с рыцарем. Вильям отскочил в сторону, когда огромная челюсть сомкнулась рядом с ним. Он успел увернуться. Меч извернулся в ответном выпаде, но Зверь без труда ушел от удара. Вильям почувствовал, что совершил роковую ошибку. Зверь откинул его в сторону. Один миг и он уже был рядом со своей жертвой-противником, хотя теперь уже скорее жертвой. Нависая над рыцарем, зверь ударил его лапой в грудь. Когти без труда распороли кольца кольчуги.
   Вкус победы был близок. Зверь взвыл. И Вильям не упустил возможности выбраться из-под стальных тисков огромных лап. Ударив наотмашь мечом, он заставил зверя вновь взвыть, но на это раз от боли.
   Попятившись назад, Хозяин леса небрежно лизнул порез оставленный холодной сталью противника. Вкус крови не только пьянил, но и предавал ему силы. Вильям отполз в сторону и, опершись на руку, выставил вперед оружие. Один короткий миг и он либо проиграет, либо победит.
   Зверь вновь атаковал.
   Меч пошел на встречу, но сил в руке осталось слишком мало, чтобы сдержать ответный выпад. Легкий удар по ребрам и оружие упало на землю. Миг решил все.
   Зверь надавил Вильяму на рану. Но не услышал привычного стона. Рыцарь был нем. Зверь с интересом посмотрел на обессиленное тело Вильяма. На лице рыцаря выступила испарина. Произнося про себя молитву, он уже чувствовал приближающуюся смерть. Рука потянулась за мечом, но зверь оказался быстрее, придавив локоть к земле.
   Вильям посмотрел в глаза тьмы. Глаза, в которых отражался он сам. Обессилевший человек, проигравший бой. Зверь зарычал, показывая Вильяму окровавленную морду, словно заставляя его извиниться за напрасно пролитую кровь.
   Выпустив когти, зверь надавил рыцарю на грудь. Белая рубаха под кольчугой стала красной. Он желал для жертвы медленной и мучительной смерти. Зверям не ведомо благородство, они всегда больше ненавидят, чем уважают людей.
   Вильям почувствовал перед глазами пустоту дождя. Теперь каждая капля казалась для него острой пощечиной, доставляющей нестерпимую боль. Он слишком устал от этого непрекращающегося каприза погоды.
   - Урооввва. ...ррыы..ноооо, - раздался испуганный голос.
   Зверь обернулся. Посреди дороги стоял Улрогн.
   - Уроооввва...ррыы..ноооо, - повторил он. За спиной Улрогна появились старик гладящий по холки волка. Ожившая деревянная игрушка с желтыми глазами.
   Лапа Зверя ослабив давление все же осталась на груди рыцаря. Захрипев Вильям, почувствовал, что дышать стало легче.
   - Хватит смертей, Рогно, - требовательно произнес старик. - Мы уже отомстили. Достаточно! Прекрати! Этот рыцарь не в чем не виноват. Он не будет мешать тебе и не собирается преследовать твоих волчат.
   Недовольно поморщившись, зверь посмотрел на Вильяма.
   - Он совсем по-другому относится к твоим детям, - продолжал старик. И ночью, он не собирался никого убивать, а лишь защищался.
   Поколебавшись, зверь отступил в сторону.
   - Ты поступил мудро, Рогно, - старик с почтением посмотрел на зверя. Люди не могут понять таких как ты. Они видят зверя способного убивать, и ничего больше. Никто не способен разубедит их.
   Улрогн и Еген приблизились к своему отцу. Он лизнул обоих и, завыв, направился прочь.
   Приподнявшись, Вильям посмотрел им вслед. Зверь уходил, уводя с собой своих, непохожих друг на друга детей. Их ждала Бездна, отдаленная часть леса, где жили те, кого не принимали к себе люди. Те, кто был Иным. Мир людей отвергал неугодных ему детей. Бездна наоборот притягивала их себе, предлагая свободу и право быть таким, какой ты есть.
   Улогн и Еген обернувшись, посмотрели на старика. Помахав им на прощание, Корни смахнул скупую слезу. А может быть, это был всего лишь дождь.
   * * *
   Старик сменил рыцарю повязку и, улыбнувшись, произнес:
   - Вам повезло, сэр Вильям.
   Рыцарь посмотрел на сияющего от счастья Лоренса. Герольд с гордостью смотрел на повязку его господина, скрывающую глубокий порез на груди.
   - Думаю, я на долго запомню Арветинский лес, - спокойно ответил Вильям.
   - Да, боюсь, наши края ещё не один год будут оставаться безлюдными, согласился старки.
   - Но откуда же он все-таки пришел? - поинтересовался Лоренс.
   - Не знаю, - ответил старик - Когда моя сестра нашла в новолуние двух, не совсем нормальных детишек, я умолял её не брать их в дом. Но она была бесплодной и обрадовалась даже таким зверенышам. Но звери для людей так и останутся лишь тупыми бесчувственными животными. Мы не прожили и недели. Жители деревни устроили суд, на котором мою сестру приговорили к смерти, якобы, за пособничество дьяволу. Я не смог её спасти. Да она и не просила. Лишь повторяла, чтобы я позаботился о волчатах. Отказать в последней просьбе, - я просто не мог. Всей деревней её закидали камнями.... - Старик на мгновение замолчав, продолжил: - В детстве Еген и Улрогн были похожи друг на друга, но с возрастом, один стал больше превращаться в человека, а другой наоборот - принимал свой истинный облик. Они были славные. Даже и не знаю, кого я больше любил. Оба сорванцы, только вот Улоргн немного глуповатеньким получился. Видать, потому, что мать у них все-таки не оборотнем была.
   Теперь-то герольд понимал, почему, тогда ночью, он не чувствовал присутствие Егена.
   - А как же жители деревни?
   Но старик лишь отмахнулся:
   - Бог им судья. Они то думали, что волчата погибли, - а оно вон как вышло. Когда Улоргн подрос, мы его вовсе прятать перестали. Еген больше по лесам бегал, так его разве что с волком спутаешь. Да и редко к нам кто захаживал. Старались стороной обходить.
   - И что же было, когда пришел зверь? - Вильям приподнялся.
   Корни говорил все без утайки.
   - Да, это и не так давно было, как вы думаете, - старик загадочно улыбнулся. - Он пришел пару дней назад.
   - Погоди-ка, старик, - остановил его Лоренс. - А кто же тогда в деревне всех умертвил.
   - Еген, это был, - с болью в голосе ответил старик. - Сначала, года два назад, он овцу из хозяйского стада утащил. Взрослый стал шельма, не уследишь. Тогда-то местный барон и взбеленился, мол, поймайте мне этого монстра и все тут. Начались облавы, охоты. Ну, я Егена то схоронил. Так эти изверги всех волков в лесу побили. Если бы вы видели эту охоту. Факелы, колья, постоянные вопли и одни только шкуры волчьи. Их тогда целую гору насобирали. Еген сам не свой был, все носился по подвалу, выл. Да и Улоргн все понимал. После все утихомирилось. Я от греха подальше Егена месяца два в подвале держал, а кормил воронами. У меня их тут много летает. А ещё через пару месяцев барон от своих земель отказался. Владения то не большие, а сам он суеверный. Вот видимо нашептал ему кто-то, что, дескать, места-то наши проклятые. Ну, он с барского плеча их в казну и отдал. Я Егена то выпустил, а он, видать, не забыл старые обиды, да ещё смерть приемной матери припомнил. Вот и стал мстить. А я и не мешал. Зачем. Эти люди мне ничего доброго в жизни не сделали.
   Так вот он всю деревню и ... - не стал договаривать старик. - В общем, понял я, что не место ему здесь. Все равно рано или поздно убьют. А пару ночей назад пришел Зверь. Я то сразу смекнул - за своими вернулся.
   - Откуда же он пришел?
   Старик лишь покачал плечами.
   Воцарилась тишина.
   - Тянула их, звала она. Не мог больше держать, отпустил, - тихо-тихо добавил он.
   - Кто она? - не понял Лоренс.
   - Бездна, - не задумываясь, ответил Корни.
   * * *
   Прощались молча. Старик уже чувствовал одиночество и боль с которым ему предстояло коротать оставшиеся дни. Да, он и не собирался задерживаться на этом свете. Все что нужно он уже сделал.
   Напоследок Вильям перекрестил старика и, поторопив Лоренса, выехал на заброшенный трак, ведущий на юг. Замешкавшись, герольд подъехал к своему господину, когда тот уже разорвал таинственное письмо, переданное ему незнакомцем в черных одеждах.
   Еще один обет был исполнен в срок.
   Не дожидаясь пока путники скроются из виду, старик побрел в свою хижину. Вильям его не осуждал. Корни сделал все так, как велело его сердце. И сейчас собирался покинуть этот грешный мир. Жить с таким камнем на сердце он больше не мог. Теперь его ничто не держало. Месть ставшая для него смыслом всей жизни и орудие возмездия, с помощью которого он осуществил задуманное, исчезли. Конечно, старик не говорил, что это именно он заставлял Ерена и Улрогна убивать беззащитных крестьян. Наверняка, он и сам брался за топор. И понять его, увы, было не сложно.
   Вильяма и Лоренса спасло чудо. И если бы не Улрогн, то они давно бы гнили в земле. Этот парнишка оказался умнее, чем могло показаться на первый взгляд. Когда они доехали до распутья, дождь уже прекратился. И впервые за долгие годы, в здешних краях появилось солнце. Неподалеку возле зеленеющего холма родилась радуга.
   - Слышишь? - Вильям закрыл глаза.
   В старой избушке лесника сдавленно захрипел человек. Веревка оказалась прочной.
   - Слышу, - весело отозвался Лоренс. - Птицы поют.
   - Да, - улыбнувшись, согласился рыцарь. - Это поют птицы...
   Они двигались в направлении деревни. Нужно было предать земле погибших. И отслужить по ним панихиду.
   (конец)
   Милостивый единорог: Сказочница востока.
   История 3
   С неделю Вильям был сам не свой. Весь день бродил по узким дорожкам, петляющим возле замка, задумчиво созерцая на кружащиеся красно-желтые листья и вглядываясь в неизведанную далекую линию горизонта.
   Наступала осень. И вместе с осенней парой мир окутывала не видимая пелена давно минувших воспоминаний.
   Переживая за господина, Лоренс будто шпион следил за каждым его шагом, безмолвно проклиная внезапно поглотившую хозяина меланхолию и, надеясь, что все-таки завтра уныние развеется и сэр Вильям вновь станет прежним. Но новый день ничего не изменил. Безмолвный рыцарь, словно приговоренное неведомым заклятием приведение, слонялся по замку, заставляя слуг взволновано охать и ахать в след. Серые дни пожирали сэра Вильяма, растворяя его в собственных, подобных туче, воспоминаниях...
   Первым не выдержал Лоренс. Утром пятого дня он не теряя не минуты отправился в библиотеку, надеясь хотя бы в книгах найти причину напавшей на его хозяина хандры. Но, перелопатив кучу здоровенных неподъемных томов, он оставил это безнадежное занятие.
   Среди конюхов и стряпух, уже вовсю шли бесконечные споры и сплетни о сэре рыцаре - одни говорили, что сегодня звезды не благосклонно обращены к воинственным людям, другие, что на хозяина напала осенние уныние, которое очень заразно и длиться ровно неделю. Ни став слушать подобную ерунду, Лоренс отправился к себе в комнату, убеждая себя в том, что болезнь господина, скорее всего, носит душный характер. И хотя причин для недуга могло быть тысячи, истинную, знал, наверное, только сам Вильям.
   За ужином болезнь продолжилась и даже обострилась. Вильям лишь слегка прикоснулся к еде и, не выпив вина, поспешил распрощаться с гостями.
   Ночью, когда Лоресн уже спал, в комнате послышался шум. Продрав глаза, герольд увидел стоящего на пороге Вильяма.
   - Вставай, одевайся, мне необходимо развеяться, - и, не став слушать сонные причитания герольда, рыцарь исчез в полумраке коридора.
   Делать было нечего. Зевая, Лоренс оделся и спустился вниз. Вильям уже ждал его в седле.
   Они словно два неудержимых урагана, неслись по полям и трактам, вдоль самой кромки леса. В призрачном мерцании луны дороги практически не было видно. Но этого и не требовалось. Кони сами знали путь.
   Через час, может быть больше, они остановились в лесу. Зевая, Лоренс насобирал на землю сухих веток, и вскоре, они уже сидели возле костра, слушая тишину ночи.
   1
   Подкинув в костер ещё парочку сухих веток, Лоренс посмотрел на господина. Вильям лежал на спине, уставившись в удивительно красивое, звездное небо.
   - Ты когда-нибудь видел столько звезд?
   - Нет, господин, - спокойно ответил Лоренс.
   - Жаль, - мечтательно заметил рыцарь. - Говорят что звезды, это великие ориентиры, ведущие человека к смерти. Они определяют его судьбу, встречи и расставания. Все подвластно этим маленьким небесным крупинкам. Даже великий рок не смеет препятствовать тому, что говорят звезды.
   - Разве звезды умеют разговаривать? - с сомнением в голосе поинтересовался Лоренс.
   - Да, - коротко ответил Вильям. - Они умеют разговаривать, петь и даже рассказывать сказки...
   - Простите, но, по-моему, это полная чушь, - не согласился герольд.
   - Возможно, - оторвавшись от созерцания звезд, Вильям посмотрел на костер, добавил: - Но знаешь, люди востока верят, что именно в звездах скрыта душа человека...
   (продолжение следует)