Кузнецова Алла. Январский дождь (сборник)

 
Бесспорно, с возрастом умнеем, но… не шибко!
Оставив прошлому взросления зенит,
Прозренье совестных избавит от ошибки
И новой подлостью лукавых осенит.
 
 
Природа-мать творит свой мир не без традиций:
Давным-давно известно людям на Земле,
Что у совы птенец орленком не родится
И не повиснут апельсины на ветле.
 
 
В движенье вечном этой жизненной корриды,
Когда привычное шагнет не с той ноги,
У человечества случаются гибриды –
И зреют гении, вожди и чудаки.
 

Горизонталь

 
Строку, звенящую как сталь,
Не запускаю к небу зондом:
Люблю свою горизонталь
В надежной связке с горизонтом.
 
 
Не стыком неба и земли
Плывет строка (дитя стараний),
Мой горизонт – года мои,
Единство опыта и знаний.
 
 
Одолеваю жизни даль,
Ее удар и благосклонность,
Черчу свою горизонталь,
Не претендуя на законность.
 

«День выдался глухим и нерадивым…»

 
День выдался глухим и нерадивым,
Как старичок, что самоустранился
От радостей, готовясь на погост.
Не от того ль мне показалась дивой,
Прекрасной феей рыжая Алиса,
Ворвавшаяся в хмурь во весь свой рост?
 
 
Добро и прелесть яркой доминантой
Ваяли образ девочки-лисенка,
Что одолела липкий полумрак.
Давно ли были куклы, ленты-банты,
Крылатые пеленки-распашонки?..
И вот уже взросленья добрый знак.
 
 
Собою всею радуя идущих,
Сияньем глаз спасая мир от скуки,
Витрины отраженная стеклом,
Как солнышко, что обмануло тучи
И, людям протянув лучи, как руки,
С любым и каждым делится теплом.
 
 
Когда же – не пойму – успело время
Свершить такое преобразованье,
На радость людям холя этот плод,
Который на камнях нечерноземья
Расцвел веселым предзнаменованьем
Того, что он продлит семейный род.
 
 
О люди!.. Позабыв предназначенье,
Ниспосланное матерью-природой,
Желая вознестись над всем земным,
Борясь и совершая восхожденья,
Разгадывая скрытных генов коды,
Подчас пренебрегаем основным.
 

О родных и чужих

 
Средь истин, что люди зовут прописными,
Есть истина истин, звучащая так:
Родные всегда остаются родными,
Не помнящий этого – сам себе враг.
 
 
Мы помним родимых, живущих и живших,
Которым приносим цветы в выходной,
Порою – прощенных, порою – простивших,
Немыслимо разных под словом «родной».
 
 
Мы всех поминаем в молчании строгом,
А жизнь подаривших нам – чаще иных,
Нередко встречая на жизни дороге
Чужих, что бывают роднее родных.
 
 
В общении с ними – легко и привольно,
И радость, и вера в объятьях тугих…
Ты истине этим не делаешь больно –
Живи, почитая и тех, и других.
 

Туесок

 
Дитя березы, солнца и дождей
Из царства, где на троне – Берендей!..
Мой туес, мой дружок берестяной,
Наступит лето – будешь вновь со мной
Нести домой малину иль бруснику
Сквозь шепот леса, солнечные блики,
Стук дятла и беспечное «ку-ку»,
Сквозь камыши на низком берегу,
Сквозь росы трав, не буженных, не мятых,
Восточных склонов, что для нас круты,
Сквозь ливень, что приносит с высоты
В июльский зной желанную прохладу.
Наткнемся на грудастый боровик,
Который нам подарит счастья миг!
Ну, а пока… пересидим морозы
На теплой кухне с чайником курносым,
Где ты хранишь мой лук и чесночок!..
Ладонью глажу палевый бочок
Двойного необычного плетенья,
Все хорошо, а на душе – смятенье:
Опять воспоминания гнетут,
И пролегает в прошлое маршрут…
 

Это было в девяностых

 
Трепал деревья ветер хлесткий
И за сучком трещал сучок,
Стоял на бойком перекрестке
Интеллигентный старичок.
 
 
Неслась толпа в своем транзите
(В надежде раздобыть кусок),
А он усердствовал: – Купите!..
Купите, люди, туесок!
 
 
– Ваш туес, – говорю, – что надо!
Красив!.. Двойной!.. Берестяной!
– Творил любимой для услады,
Когда назвал ее женой!
 
 
Хранил нам прошлое и запах
Того родимого леска,
Который код в июльских крапах
Вложил в бересту туеска.
 
 
– Да как же Вам его лишиться?!
– Эх Вы, святая простота:
Моя жена лежит в больнице,
Нужны лекарства и еда…
 

   P.S.

 
С лихвой всего на жизненном пути,
И есть на что переключить вниманье,
Но если бы мне знать, куда идти,
Пешком прошла бы это расстоянье!
 
 
Сумела бы осилить вброд реку,
Не зная благонравнее заботы,
Чем возвратить ту радость старику,
Которой он лишился в злые годы.
 

Мертвые сраму не имут

 
Есть трусы, что настороже
Лежат у ног сильнейших мира
И с черной завистью в душе
Ждут смерти своего кумира.
 
 
Когда кумира отпоют –
Дань должному отдать не против,
Но тут же грязью обольют,
Вернув долги своей породе.
 
 
Вождю удачи не простив,
Мстят за победы и обиды,
Отрепетировав мотив
Для самосуда бывшей свиты.
 
 
Забудут, что ползли за ним
К сиянью освещенной рампы,
Что хором слаженным своим
Ему же пели дифирамбы.
 
 
И в жажде прошлое громить
Решенье собственное примут!..
Зачем покойников срамить,
Коль «сраму мертвые не имут»?!
 

Семья

 
Семья – когда в кипенье дел
покоя торжество,
Когда горой один за всех
и все за одного,
Когда глядят глаза в глаза
и веря, и любя,
Когда согласие и лад
зависят от тебя,
Когда на празднике с вином
на всех хватает тем,
Когда приходит сообща
решение проблем,
Где миром соткан жизни холст,
и дряблых стариков
Увозят внуки на погост
по правилам веков,
Где жизни новые ростки
лелеет вся семья,
Где только совесть быть должна
у каждого своя.
 

По доброй воле

 
Не ропщи на судьбу, не сетуй,
Не гляди на мир с недоверием,
Ты устала ходить по свету,
Одиночество шагом меряя,
Очень трудно по тесным полкам
Неудачи судьбы раскладывать,
Объяснила бы людям толком
Что теперь тебя может радовать?
 
 
Жизни долгой светлы старания
На пути служенья науке,
Но твое высокое звание
Не смягчает душевные муки.
Не наукой беда твоя правится,
Не работой заумной и сложной –
Той семьей, что веками славится, –
Нерушимой, здоровой, надежной!
 
 
Если б молодость не была глупой,
Если б не была старость слабой,
Не ходила бы грустной да грубой,
Угодив одиночеству в лапы.
Возвратить бы теперь твою молодость –
Так жила бы, чтоб всем запомнилось!..
Семерых подряд родила бы
В гордом звании Истовой Бабы!
 

Чудаки

 
Мы с возрастом чудаковаты
На молодой здоровый взгляд…
Я оппонирую, ребята –
«Обстрел», не целясь! Невпопад!..
 
 
Чудак – так он чудак с рожденья,
Их среди вас – хоть отбавляй!
Им говорят (прошу прощенья!):
– Ты дурака – то не валяй!..
 
 
Беда не в вымыслах досужих,
Что стал глупее тот, кто стар,
Не стынут вовсе наши души,
Но, жаль, дряхлеет их футляр.
 
 
И надо вникнуть хоть немножко
В премудрой старости секрет:
Сидит, глядит старик в окошко –
А может видеть целый свет!
 

ПОЗОВИ МЕНЯ

«Хоть в суть явлений этих не вникала…»

 
Хоть в суть явлений этих не вникала,
Могу судить о них наверняка:
Веселье начинается с бокала,
Пожары века – с крохи-огонька,
 
 
Дорога начинается с порога,
С малышки-шишки – корабельный лес,
Писательский талант идет от Бога,
И, значит, начинается с небес.
 
 
Одна любовь на струнах скрипки хлипкой
(Хоть летом, хоть метельною зимой)
Во власти слов и в неге с грустью липкой
С тебя же начинается самой!
 

Свадебный тост

 
Мой тост не горский,
писан не Расулом,
Мой тост с полей
раздолья и лугов,
Где ни к чему
чрезмерные посулы,
Витиеватость
в адрес кунаков
 
 
(Не осуждаю –
каждый свой обычай
Несет по жизни,
помня отчий кров)…
Желаю всем надеждам
вашим сбыться,
Совет вам, дорогие,
да любовь!
 
 
За ту семью,
что создается вместе,
Не наживая
ссорами морщин!
Всех женщин быть
счастливее невесте,
А жениху –
счастливей всех мужчин!
 

Тост

 
Не торопя счастливые минуты,
Не сетуя на жизнь, что месит круто,
Мы доброго вина себе нальем,
Не надо тостов никаких особых,
Которые елеем ставят пробы,
Пусть будет тост за то, что мы живем!
 
 
Есть дружба – так зачем же эти тосты?!.
Нам всё равно, худые мы иль толсты,
Умны ль, глупы ль – пусть будет все, как есть!
Мы в этом тесном мире просто люди,
Друг друга знаем, ценим, чтим и любим
За совесть, за порядочность, за честь!
 
 
Безмолвны тосты в нашем тесном братстве,
Где дружба закадычная – богатство,
Здесь не один припомнишь эпизод!
И что нам тост, который ложь пророчит?!
Пусть каждый пьет за то, за что он хочет,
И пусть нам непременно повезет!
 

Не забудь!

 
От дорогого,
чем сердце живет,
В зиму уносит
меня самолет,
В иллюминаторе
гасят тоску
Белые овцы
на синем лугу.
 
 
Веки прикрою –
кажется мне:
Ластится чайка
к сонной волне,
Дремлет заката
рыжий петух,
Льют кипарисы
дурманящий дух.
 
 
В гордом молчанье
молитвой без слов
Благодарю я
судьбу за любовь,
Что одолела
души рубежи,
Чувства даруя
без фальши и лжи!..
 
 
Веки прикрою –
рядом со мной
Слышу я голос
твой неземной,
Светят, как звезды,
родные глаза,
Вновь подтверждая
все, что сказал.
 
 
Как заклинанье,
твержу: «Не забудь!»
Тысячу раз
повторяя наш путь
Тот, где ошибок
своих не боясь,
Люди проходят
единственный раз!
 

«В зимнем беспределе тешась без помех…»

 
В зимнем беспределе
тешась без помех,
Пеленает ели
сердобольный снег.
Балуя малину
на привычный лад,
Сбросил ей перину
щедрый снегопад.
 
 
А буран-повеса,
к делу неохоч,
На опушке леса
пляшет день и ночь,
Выдумал мороку
с торопливой тьмой –
Перекрыл дорогу
из лесу домой!
 
 
Путь неодолимый
на исходе дня,
Хорошо, любимый
проводил меня!
Будем черпать кружкой
лунный свет с небес,
Обожая зиму,
вспоминая лес.
 

«Плывёт земля на тучах-парусах…»

 
Плывет Земля на тучах-парусах,
С весной преображая их искусно,
А мы с тобой живем на полюсах,
Что Юг, что Север – холодно и грустно.
 
 
Застыли губы, мысли далеки
От многоцветья буйного кипенья,
И только разум, сердцу вопреки,
Врачует верой хрупкое терпенье.
 
 
Он, как истец, дорогу перешел
Сомнениям с характером зануды.
Не паникуй! Все будет хорошо,
И у любви есть слабости минуты.
 

Постой, не торопи

 
Да что же ты опять
пристал ко мне с вопросом?!
Постой, не торопи!
Твой суд – как напоказ!
Забудутся шипы,
завянут тихо розы,
Замолкнет боль души –
так было… И не раз!
 
 
Я не хочу просить,
чтоб ты в меня поверил,
Не стану утверждать,
что наступил конец,
Попробуем опять,
опять друг другу верить,
Пусть все решит любовь
в союзе двух сердец.
 
 
Мы венчаны с тобой
травою да волною,
Мы ряжены с тобой
туманом да росой,
Я не хочу считать
беду своей виною,
И не хочу корить,
винить тебя во всем!
 
 
В крушении своем
мы оба виноваты,
Придуманный наш мир
устал в конце пути,
Как все, переживем,
пожалуй, так и надо:
За все, что сотворил,
не хочешь, да плати!
 
 
Отбродит, как вино,
нелепая обида,
Захочется опять
покоя и любви,
И в необычный день,
такой обычный с виду,
Опомнись – и меня
тихонько позови.
 

Представь себе

 
Представь себе: летит из-за реки
Тот ветер, что ворочает пески,
Что поднимает в небо пыль и щепки,
Скрутив жгутом безжалостно и цепко,
Жестокий и пугающий такой,
В народе прозван «ведьминой ногой».
 
 
Вот так и ты!.. Войдёшь в мой тихий дом –
Он сразу превращается в Содом!
Все сдвинув с мест и все перемешав,
Кипишь, бурлишь, заядлый враг порядка!
Мне от тебя бежать бы без оглядки,
Забыть тебя, на жалость наплевав!
 
 
Слоняешься в своих потертых шортах,
Суешь свой нос, куда и не зовут.
А мне давно тебя послать бы к черту,
Чтоб навсегда забыл ко мне маршрут!..
А я молчу, терплю тебя, терплю…
Жалею!.. Значит, все-таки, люблю!
 

Ничего не хочу

 
Ничего не хочу, ни письма, ни звонка,
Прочь уходит любовь, что была коротка,
Угасает любовь, что не грела, а жгла,
В испытаниях дней устоять не смогла.
 
 
Ничего не хочу, ни звонка, ни письма,
А чего я хочу – и не знаю сама!
Только знаю, что я от мечты вдалеке,
Словно талая льдина на стылой реке.
 
 
Ни звонка, ни письма – ничего не хочу!
На вопросы подруг то сержусь, то молчу,
Лишь обида порой к горлу катит свой ком,