Кузнецова Юлия. Охотники на похитителей

   – Овощи: морковь, белый редис, клубень сельдерея. Фрукты: айву, гранаты, инжир и хурму. А еще соевый творог тофу, орехи и лаваш. И белый чай, конечно.
   – Записал? – крикнул Барс через дверь.
   – Угу, – сипло отозвался напарник.
   – Превосходно, – сказал Барс.
   К моему удивлению, он не рассердился на обширный список, а обрадовался. Псих.
   – Теперь, птуша, моя очередь. Ты должна вспомнить как можно больше своих старых детских игрушек. Все, в которые ты играла дошкольницей. Сиди, пей белый чай и вспоминай.
   – А зачем ей тофу? – спросил из-за двери Сиплый.
   – Чтобы тебя позлить, – отозвался Барс, встал и, подойдя к двери, добавил: – Главное, птушка, вспомни о Мишулике.

II

   Свинка с визгом вырывалась.
   – Она меня п-поцарапала! – вскрикнул младший.
   – Ничего, главное, закрепи ее в клетке. И поднеси к горлу нож. Ближе. Добре.
   – А вдруг она чем-нибудь м-меня з-заразит?
   – Она жила у девочки больше семи лет, – тихо сказал Информатор, – а Катя без ума от животных. Думаю, у Свити есть все прививки.
   – Слышал? – сказал старший младшему, – а теперь отойди.
   Он щелкнул фотоаппаратом.
   – Готово. Все, отпусти ее, надоел визг. Слышишь, Информатор? А младший-то в школу к этим детишкам не зря ходил.
   – Я знаю. Он нашел канал, по которому мы скачали всю информацию.
   – Не, не только. Он там и заикаться отучился. Только теперь сипит.
   Младший, не поворачиваясь, возился со Свити. По его резким движениям было видно – он рассержен.
   – Как думаешь, Информатор, что больше дзайчинкам нравится – когда хлопец заикается или сипит?
   Младший вылетел из комнаты, хлопнув дверью.
   – Зря вы с ним так, – осудил Информатор, – он ведь работал над своим голосом. А изменение тембра голоса усиливает харизматичность. Делает характер более сильным.
   – Я и так его более сильным сделаю. Махнем с ним в Канаду. До весны на озерах отсидимся, а там на гризли пойдем. И на барибала. Как только наша птуша вспомнит то, что должна. А если братчык^[18] маме шкуру барибала привезет…
   – Сойдите с красной дорожки, – перебил Информатор.
   – Што?
   – Вы стоите на красной дорожке. Я просил ходить только по зеленым полоскам ковра.
   – У тебя столько тараканов в голове, что всех и не упомнишь. Отвяжись.
   – Сойдите!
   – Да плевал я на твои красные дорожки!
   – Вот именно! Вам плевать на мои просьбы, потому что вам плевать на меня! Вы спокойно говорите, как отправитесь на охоту, при мне!
   – А что такого?
   – Вы не предполагаете, что мне, инвалиду, будет неприятно это слышать!
   – Да плевал я на твои чувства! И на тебя тоже!
   Тот не ответил.
   – Эй, – позвал старший, – Информатор… Ты што? У тебя приступ? Где лекарство! На тумбочке? Нет? На кухне? Да не плевал я, не плевал. Все, при тебе – ни слова про охоту.
   – И с красной дорожки сойдите, – упрямо прошептал Информатор, как только обрел возможность говорить.

III

   Через пару часов ребята вышли из Катиного подъезда.
   – П-подведем итоги, – пробубнил Маркиз, и на этот раз ребята внимательно его слушали.
   – Катины р-родители п-предполагают, – продолжил Маркиз, сверяясь со своими записями, – что дочь могла уйти в п-поход с друзьями-биологами. Поскольку однажды она сбежала в экспедицию по с-спасению…
   Он пролистнул блокнот.
   – Орланов-белохвостов.
   – Было дело, – подтвердил Миша, – если Катя что-то решает, она не всегда считает нужным объявить об этом окружающим. Помню…
   – Слушай, ты, специалист по Катиному характеру, мы с тобой поговорим попозже, – оборвал его Мак. – Маркиз, что еще?
   – Да в общем-то все. Версию о похищении они отвергают. В милиции она заявлена п-просто как пропавшая.
   – Понял. Теперь обратимся к специалисту. Который мог бы стать свидетелем, если бы не бросил Катю одну с морской свиньей.
   Миша побелел, потом покраснел и опустил голову.
   – Где ты ее оставил?
   – За нашим домом – детский садик. Ей надо было выпустить Свити на траву, и я предложил…
   – Пошли в садик. А ты, специалист, вспоминай, в каком именно месте детского садика ты оставил Катю.
   Но была суббота, и ворота садика оказались заперты. Мак потрогал тяжелый замок и хмуро посмотрел на Мишу.
   – Вон там, – показал тот через прутья, – мы стояли возле люка. Потом начало моросить. А Свити потерялась. Я предложил ее найти. Катя отказалась…
   – Если бы на твоем месте был я, Катя бы не отказалась, – проворчал Мак.
   – Так и знал! – не выдержал Миша. – Она тебе нравится!
   – Да мне все равно. Просто в жизни не стану слушаться девчонку.
   – Катя не просто девчонка! Она… Необычная.
   – Да? И ты допустил, чтобы ее, такую необычную, украли?
   – Да ее, может быть, вообще не украли! Она, может, в поход ушла!
   – Интересно, – пробормотал Маркиз, – что лежит вон там, у бордюра? Что-то н-необычное.
   Мак и Миша перестали спорить и уставились на бордюр.
   – Ну? – усмехнулся Мак, – кто из вас, умников, готов перелезть через забор ради необычной девочки?
   – Я, – сказал Миша.
   – Застрянешь, – поддел Мак.
   – А ты лопнешь от избытка желчи!
   – Не с-спорьте, – попросил Маркиз.
   Он вытащил из кустов, росших у забора, ветку.
   – Мак, п-помоги, п-пожалуйста. У тебя руки с-самые длинные.
   Мак просунул ветку сквозь прутья и попытался ею достать странный предмет, похожий на сморщенный грязный шарик.
   – Сдурели? – раздался хриплый голос, и к ним приблизился охранник садика, – что это вы делаете?
   – У нас мячик теннисный к вам залетел, – нашелся Миша, – вон он у бордюра. Подайте, пожалуйста.
   Охранник наклонился, взял шарик:
   – М-да, пацаны, – фыркнул он, передавая Мише мячик, – боюсь, в теннис им уже не сыграешь. Все, валите отсюда.
   Но члены команды «Три М», не слыша его, столпились вокруг Миши, разглядывая находку.
   – Ребята, – прошептал Миша – ее украли.
   На ладони он держал раздавленный засохший мандарин.
   – Это Катькин. Она покупает их для Свити. И вряд ли просто выбросила его. Ее похитили. Вместе со Свити.
   Маркиз выронил блокнот. Мак вздохнул и произнес:
   – Гоните версии!
   – Я знаю, как ее похитили, – сдавленным голосом сказал Миша, – когда я вернулся в детский сад, от площадки отъехал грузовик с надписью «Хлеб». На нем были дипломатические номера!
   – И н-номер ты, к-конечно, не з-запомнил? – спросил Маркиз, наклоняясь за блокнотом.
   Лицо Миши стало пепельно-серым. Он покачал головой.

Глава 5
Баклажаны

I

   На столике передо мной: баклажаны-гриль, фаршированные шпинатом и грецкими орехами, желе из голубики и печенье из арахисового масла.
   Ребята расстарались: еда заказана в ресторане. Баклажаны нанизаны на нитку и похожи на экзотические цветы. Очень-очень красиво. Совсем-совсем не хочется есть. Тошнота подкатывает, как при виде мяса.
   «Поделом им», – со злорадством думаю я о стараниях похитителей. Мои мысли перекидываются на родителей. Они, наверное, заявили в милицию о моем исчезновении. Интересно, как меня описали? Девочка, высокая, склонная к полноте, с длинными каштановыми волосами, всегда распущенными. Или отделались фотографией?
   А если их спросят, в чем была Катя в день исчезновения? Вряд ли кто-то из них вспомнит, что на мне были голубые джинсы клеш, рубашка в цветочек и свитер «брусничного» цвета. Родителям не до меня. Папа с утра до ночи в «Мариотте», мама – в библиотеке. Что я только не делала, чтобы они обратили на меня внимание! И в олимпиаде участвовала, и в походы с биологами уходила. Им плевать.