— Вот как?
Лоренс Фоссет сел за стол и смял в пепельнице сигарету. Он улыбнулся, увидев, как нахмурившийся Таннер полез в карман и достал свою пачку.
— Нам стало известно, — продолжал Фоссет, — что руководителями «Омеги» назначена точная дата, когда должен разразиться хаос... Я не сообщу вам ничего нового, если скажу, что наша и советская разведки нередко обменивают провалившуюся агентуру.
— Мне это известно.
— Один наш сотрудник за двоих или троих их агентов — это обычное соотношение...
— Об этом я тоже знаю.
— Двенадцать месяцев назад на границе с Албанией произошел один из таких обменов. Ему предшествовало сорок пять дней непрерывных переговоров. Я был там, и поэтому сейчас я беседую с вами. Там в контакт с нашей группой вступили несколько человек из советской дипломатической службы. Я могу охарактеризовать их одним словом — «умеренные». Таких, как они, — политиков, придерживающихся умеренных взглядов, — немало и здесь; у нас.
— Я знаю, кому противостоят «умеренные» здесь. А в Советском Союзе?
— Там есть свои «ястребы». Вместо Пентагона — военно-промышленный комплекс, сторонники твердой линии в Политбюро. Те, кто уповает на военную силу.
— Понятно.
— Нам сообщили, что советские спецслужбы определили дату заключительной стадии этой операции. Сотни влиятельных лиц в американском деловом мире под угрозой краха их личного благополучия будут вынуждены выполнить данные им инструкции, результатом которых окажется всеобъемлющий финансовый кризис. Экономический хаос — не миф, он реален.
— Надо полагать, это конец первой части нашего разговора?
Таннер поднялся со своего кресла и достал из пачки сигарету. Он несколько раз прошелся вдоль стола и повернулся к своему собеседнику.
— И, получив такую информацию, я могу беспрепятственно уйти отсюда?
— Вам решать.
— Видит Бог, вы постарались втянуть меня в эту трясину слишком глубоко... Я не выключаю магнитофон. Продолжайте.
— Очень хорошо. Итак, часть вторая... Мы знали, что агентура «Омеги» состоит из того типа людей, на которых она же охотится. Это вполне естественно, в противном случае ей никогда не удалось бы установить контакты с теми, кто уязвим для шантажа. Так что в общих чертах мы знали, кого искать. Людей, которые смогли бы внедриться в крупные корпорации, тех, кто либо служит непосредственно в них, либо работает на них и общается со своими жертвами. Как я уже говорил, «Омега» — это одно кодовое название агентурной группы. Есть еще и другое, имеющее отношение к географии. Скажем, это название небольшого городка. Для них это своего рода центр по обработке и передаче сведений, пройдя который информация считается достоверной и получает гриф особой секретности. Географическому кодовому названию «Омеги» трудно дать адекватный перевод, пожалуй, самое близкое значение — это «кусок кожи» или «козлиная шкура».
— "Кусок кожи"? — Таннер стряхнул пепел. — Да. Имейте в виду, это стало известно около трех лет назад. После полуторагодового напряженного расследования мы пришли к выводу, что «Кусок кожи» это, вероятно, один из одиннадцати отобранных нами населенных пунктов, разбросанных по территории страны.
— А точнее, городок Сэддл-Вэлли[5] в штате Нью-Джерси.
— Не будем торопиться.
— Я угадал?
— Мы внедрили в эти населенные пункты свою агентуру, — продолжал Фоссет, не обращая внимания на вопрос Таннера, — и произвели проверку местных жителей — это очень дорогая процедура, — и по мере углубления поисков мы все больше склонялись к тому, что «Кусок кожи» — это, как вы правильно догадались, местечко Сэддл-Вэлли. Была проведена скрупулезнейшая работа: анализ пыли, водяные знаки на почтовой бумаге, переданной нам восточногерманским перебежчиком, проверка и перепроверка тысяч других предметов... Но решающее значение имела, конечно, информация о некоторых жителях интересующего нас населенного пункта, на которых мы вышли в результате наших поисков.
— Я думаю, вам пора переходить к главному.
— Хорошо, что вы решили идти до конца. Я уже почти подошел к концу второй части нашего разговора... — Таннер молчал, поэтому Фоссет продолжил: — Дело в том, что вы могли бы оказать нам неоценимую помощь. В одной из самых секретных в истории американо-советских отношений разведывательных операций вы можете сделать то, что не способен сделать никто, кроме вас. Возможно, это вас заинтересует, потому что в данном случае «умеренные» обеих стран действуют заодно.
— Поясните, пожалуйста.
— Только фанатики способны прибегнуть к такому варварскому способу борьбы. Победа «умеренных» была бы на благо обеим нашим странам. Разоблачение «Омеги» является необходимым условием на пути к этому. Мы должны предотвратить надвигающуюся катастрофу.
— Но чем я могу помочь?
— Вам известна агентура «Омеги». Не удивляйтесь, мистер Таннер, именно вам.
Таннер вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, у него внезапно остановилось сердце. Он ощутил, как кровь прихлынула к лицу, и на мгновение все поплыло перед глазами. Задыхаясь, он едва смог вымолвить:
— Ваше заявление... Я не нахожу слов... Просто неслыханно!
— На вашем месте я, вероятно, тоже счел бы его неправдоподобным. Тем не менее, это правда.
— И это, как я понял, конец второй части?.. Мерзавец! Сукин сын! — свистящим шепотом произнес Таннер.
— Называйте меня как хотите. Можете даже ударить. Я не отвечу... Я говорил вам, что уже не первый раз провожу такие беседы.
Таннер вскочил со стула и схватился за голову. Он отвернулся от Фоссета, затем снова резко повернулся к нему.
— А если вы ошиблись? — прошептал он. — Что, если ваша идиотская служба допустила ошибку?
— Ошибки нет... Возможно, мы выявили не всю агентуру «Омеги», но мы максимально сузили круг причастных к ней лиц. Ваше положение уникально.
Таннер подошел к окну и стал поднимать шторы.
— Не прикасайтесь к ним! Оставьте все как есть! Фоссет рванулся к окну и схватил Таннера за запястье. Тот, прищурившись, посмотрел в глаза разведчику и четко произнес:
— Уйдя отсюда теперь, я обречен жить с сознанием того, что где-то рядом со мной враг. Я не буду знать, с кем я разговариваю на улице!.. Я надолго запомню, как вы схватили меня за руку в страхе, что кто-нибудь выстрелит в окно, если я подниму штору.
— Не стоит драматизировать... Это простая предосторожность...
Таннер вернулся к своему месту, но садиться не стал.
— Будьте вы прокляты... — тихо сказал он. — Вы знали, что я не смогу уйти.
— Вы принимаете условия?
— Да, принимаю.
— Я должен попросить вас подписать вот это. Фоссет достал из картонной папки лист бумаги и положил его перед Таннером. Это было краткое изложение Закона о национальной безопасности и предусмотренных им мер наказания. «Омега» именовалась в нем расплывчато — «Объект А, о котором шла речь в ходе магнитофонной записи». Таннер подписался и остался стоять, не сводя вопросительного взгляда с Фоссета.
— Теперь я задам вам несколько вопросов. — Фоссет забрал у Таннера лист и снова вложил его в папку. — Знакомы ли вы с людьми, которых я сейчас назову?.. — Он сделал паузу. — Ричард Тримейн и его жена Вирджиния. Ответьте, пожалуйста.
Ошеломленный Таннер едва слышно пробормотал:
— Да.
— Джозеф Кардоун, урожденный Джузеппе Амбруззио Кардионе, и его жена Элизабет.
— Знаком.
— Бернард Остерман и его жена Лейла.
— Да.
— Громче, пожалуйста, мистер Таннер.
— Я сказал «да»! — почти выкрикнул Таннер.
— Ставлю вас в известность, что кто-то из них, а возможно, и все три названные супружеские пары являются важнейшими звеньями в агентурной цепи «Омеги».
Лоренс Фоссет сел за стол и смял в пепельнице сигарету. Он улыбнулся, увидев, как нахмурившийся Таннер полез в карман и достал свою пачку.
— Нам стало известно, — продолжал Фоссет, — что руководителями «Омеги» назначена точная дата, когда должен разразиться хаос... Я не сообщу вам ничего нового, если скажу, что наша и советская разведки нередко обменивают провалившуюся агентуру.
— Мне это известно.
— Один наш сотрудник за двоих или троих их агентов — это обычное соотношение...
— Об этом я тоже знаю.
— Двенадцать месяцев назад на границе с Албанией произошел один из таких обменов. Ему предшествовало сорок пять дней непрерывных переговоров. Я был там, и поэтому сейчас я беседую с вами. Там в контакт с нашей группой вступили несколько человек из советской дипломатической службы. Я могу охарактеризовать их одним словом — «умеренные». Таких, как они, — политиков, придерживающихся умеренных взглядов, — немало и здесь; у нас.
— Я знаю, кому противостоят «умеренные» здесь. А в Советском Союзе?
— Там есть свои «ястребы». Вместо Пентагона — военно-промышленный комплекс, сторонники твердой линии в Политбюро. Те, кто уповает на военную силу.
— Понятно.
— Нам сообщили, что советские спецслужбы определили дату заключительной стадии этой операции. Сотни влиятельных лиц в американском деловом мире под угрозой краха их личного благополучия будут вынуждены выполнить данные им инструкции, результатом которых окажется всеобъемлющий финансовый кризис. Экономический хаос — не миф, он реален.
— Надо полагать, это конец первой части нашего разговора?
Таннер поднялся со своего кресла и достал из пачки сигарету. Он несколько раз прошелся вдоль стола и повернулся к своему собеседнику.
— И, получив такую информацию, я могу беспрепятственно уйти отсюда?
— Вам решать.
— Видит Бог, вы постарались втянуть меня в эту трясину слишком глубоко... Я не выключаю магнитофон. Продолжайте.
— Очень хорошо. Итак, часть вторая... Мы знали, что агентура «Омеги» состоит из того типа людей, на которых она же охотится. Это вполне естественно, в противном случае ей никогда не удалось бы установить контакты с теми, кто уязвим для шантажа. Так что в общих чертах мы знали, кого искать. Людей, которые смогли бы внедриться в крупные корпорации, тех, кто либо служит непосредственно в них, либо работает на них и общается со своими жертвами. Как я уже говорил, «Омега» — это одно кодовое название агентурной группы. Есть еще и другое, имеющее отношение к географии. Скажем, это название небольшого городка. Для них это своего рода центр по обработке и передаче сведений, пройдя который информация считается достоверной и получает гриф особой секретности. Географическому кодовому названию «Омеги» трудно дать адекватный перевод, пожалуй, самое близкое значение — это «кусок кожи» или «козлиная шкура».
— "Кусок кожи"? — Таннер стряхнул пепел. — Да. Имейте в виду, это стало известно около трех лет назад. После полуторагодового напряженного расследования мы пришли к выводу, что «Кусок кожи» это, вероятно, один из одиннадцати отобранных нами населенных пунктов, разбросанных по территории страны.
— А точнее, городок Сэддл-Вэлли[5] в штате Нью-Джерси.
— Не будем торопиться.
— Я угадал?
— Мы внедрили в эти населенные пункты свою агентуру, — продолжал Фоссет, не обращая внимания на вопрос Таннера, — и произвели проверку местных жителей — это очень дорогая процедура, — и по мере углубления поисков мы все больше склонялись к тому, что «Кусок кожи» — это, как вы правильно догадались, местечко Сэддл-Вэлли. Была проведена скрупулезнейшая работа: анализ пыли, водяные знаки на почтовой бумаге, переданной нам восточногерманским перебежчиком, проверка и перепроверка тысяч других предметов... Но решающее значение имела, конечно, информация о некоторых жителях интересующего нас населенного пункта, на которых мы вышли в результате наших поисков.
— Я думаю, вам пора переходить к главному.
— Хорошо, что вы решили идти до конца. Я уже почти подошел к концу второй части нашего разговора... — Таннер молчал, поэтому Фоссет продолжил: — Дело в том, что вы могли бы оказать нам неоценимую помощь. В одной из самых секретных в истории американо-советских отношений разведывательных операций вы можете сделать то, что не способен сделать никто, кроме вас. Возможно, это вас заинтересует, потому что в данном случае «умеренные» обеих стран действуют заодно.
— Поясните, пожалуйста.
— Только фанатики способны прибегнуть к такому варварскому способу борьбы. Победа «умеренных» была бы на благо обеим нашим странам. Разоблачение «Омеги» является необходимым условием на пути к этому. Мы должны предотвратить надвигающуюся катастрофу.
— Но чем я могу помочь?
— Вам известна агентура «Омеги». Не удивляйтесь, мистер Таннер, именно вам.
Таннер вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, у него внезапно остановилось сердце. Он ощутил, как кровь прихлынула к лицу, и на мгновение все поплыло перед глазами. Задыхаясь, он едва смог вымолвить:
— Ваше заявление... Я не нахожу слов... Просто неслыханно!
— На вашем месте я, вероятно, тоже счел бы его неправдоподобным. Тем не менее, это правда.
— И это, как я понял, конец второй части?.. Мерзавец! Сукин сын! — свистящим шепотом произнес Таннер.
— Называйте меня как хотите. Можете даже ударить. Я не отвечу... Я говорил вам, что уже не первый раз провожу такие беседы.
Таннер вскочил со стула и схватился за голову. Он отвернулся от Фоссета, затем снова резко повернулся к нему.
— А если вы ошиблись? — прошептал он. — Что, если ваша идиотская служба допустила ошибку?
— Ошибки нет... Возможно, мы выявили не всю агентуру «Омеги», но мы максимально сузили круг причастных к ней лиц. Ваше положение уникально.
Таннер подошел к окну и стал поднимать шторы.
— Не прикасайтесь к ним! Оставьте все как есть! Фоссет рванулся к окну и схватил Таннера за запястье. Тот, прищурившись, посмотрел в глаза разведчику и четко произнес:
— Уйдя отсюда теперь, я обречен жить с сознанием того, что где-то рядом со мной враг. Я не буду знать, с кем я разговариваю на улице!.. Я надолго запомню, как вы схватили меня за руку в страхе, что кто-нибудь выстрелит в окно, если я подниму штору.
— Не стоит драматизировать... Это простая предосторожность...
Таннер вернулся к своему месту, но садиться не стал.
— Будьте вы прокляты... — тихо сказал он. — Вы знали, что я не смогу уйти.
— Вы принимаете условия?
— Да, принимаю.
— Я должен попросить вас подписать вот это. Фоссет достал из картонной папки лист бумаги и положил его перед Таннером. Это было краткое изложение Закона о национальной безопасности и предусмотренных им мер наказания. «Омега» именовалась в нем расплывчато — «Объект А, о котором шла речь в ходе магнитофонной записи». Таннер подписался и остался стоять, не сводя вопросительного взгляда с Фоссета.
— Теперь я задам вам несколько вопросов. — Фоссет забрал у Таннера лист и снова вложил его в папку. — Знакомы ли вы с людьми, которых я сейчас назову?.. — Он сделал паузу. — Ричард Тримейн и его жена Вирджиния. Ответьте, пожалуйста.
Ошеломленный Таннер едва слышно пробормотал:
— Да.
— Джозеф Кардоун, урожденный Джузеппе Амбруззио Кардионе, и его жена Элизабет.
— Знаком.
— Бернард Остерман и его жена Лейла.
— Да.
— Громче, пожалуйста, мистер Таннер.
— Я сказал «да»! — почти выкрикнул Таннер.
— Ставлю вас в известность, что кто-то из них, а возможно, и все три названные супружеские пары являются важнейшими звеньями в агентурной цепи «Омеги».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента