Страница:
Все берут деньги. Никто не спорит.
Прямо Божья благодать.
Все это слишком сложно для умозрительных выкладок, решил для себя Маколиф.
Джулиан Уорфилд прекрасно знал местность, на которой маневрировал. Впрочем, так же, как и Р.-С. Холкрофт из британской разведки.
Алекс понял, что ему теперь все время придется быть начеку. И «Данстон лимитед» и МИ-5 преследовали свои цели. Он мог оказаться меж двух огней.
Собственно говоря, он уже влип. В ближайшее время он надеялся как-то разобраться в ситуации, но сейчас его главной заботой был состав участников экспедиции.
Свою методику отбора он опробовал не раз и был уверен в ней. Прежде чем беседовать с человеком, он тщательно изучал его печатные работы; он хотел убедиться в научной состоятельности каждого кандидата. Кроме профессиональной подготовки, он интересовался психологической совместимостью в специфической атмосфере экспедиционной жизни, а также способностью выдерживать физические нагрузки в тяжелых климатических условиях.
Эту работу он сделал. Он был готов к экспедиции.
— Моя секретарша сказала, что вы хотели меня видеть, мистер Маколиф, — произнес, входя, сухощавый, академической внешности человек в очках с толстыми стеклами. Руководитель отделения геофизики считал себя обойденным как Академией наук, так и властями Ямайки, поскольку пост начальника экспедиции достался не ему, но старался скрыть свою неприязнь. Он только что закончил прекрасное исследование в Ангуилле: одно это, казалось, должно было решить вопрос о назначении в его пользу, поскольку между обоими работами было много общего.
— О Господи, я же сам собирался к вам зайти, — воскликнул Алекс, скрывая улыбкой неловкость ситуации. Он стоял у окна, глядя во дворик, по которому шли студенты с книжками, и радовался, что больше не принадлежит этому миру. Направляясь к столу, он проговорил:
— Я готов начать собеседования с кандидатами уже сегодня.
— Так скоро?
— Только благодаря вам, профессор Рэлстон. Ваши рекомендации просто великолепны.
Маколиф говорил не просто из вежливости; кандидаты от академии выглядели действительно очень хорошо — на бумаге. Из десяти финалистов пять были предложены Рэлстоном. Остальные были независимыми учеными, кандидатуры которых тщательно отбирались двумя лондонскими геодезическими конторами.
— Я бы без раздумий взял всех ваших людей, но, к сожалению, власти Кингстона настаивают на том, чтобы я поговорил и с этими.
Алекс протянул профессору листок с фамилиями.
— О, знакомые имена, — Заметно было, что Рэлстон польщен комплиментом. — Вот эта супружеская пара...
— Как это?
— Как обычно — муж и жена. Йенсены.
— Но в списке только один Йенсен. Где же женщина?
— Р.-Л. Уэллс. Рут Уэллс, жена Йенсена.
— Я бы не догадался... Не думаю, что этот факт — в их пользу.
— Но почему?
— Трудно сказать, — искренне ответил Алекс. — У меня в экспедициях никогда не было семейных пар. Может, это глупо, не знаю... А дальше?
— Есть еще один, но я бы воздержался от комментариев.
— И все-таки?
— Фергюсон. Джеймс Фергюсон. Он был моим студентом несколько лет назад. Очень горячий парень. Вечно со своим особым мнением, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Но ведь он ботаник, а не геолог.
— У него есть экспедиционный опыт. Геофизика — его вторая специальность.
Маколиф быстро просмотрел стопку лежащих перед ним бумаг.
— Не очень-то велик его опыт. Всего три экспедиций, и все в последние четыре года.
— Конечно, но побеседовать с ним стоит. Мне говорили, что он неплохой специалист.
— А вот и ваши протеже, — сменил тему Маколиф, протягивая Рэлстону другой листок. — Я выбрал пять из восьми, предложенных вами. Здесь тоже какие-нибудь сюрпризы? Хотелось бы знать ваше мнение.
Рэлстон разглядывал список, поправляя очки и облизывая губы.
— Нет, здесь все в порядке. Вы поняли, конечно, что вот этот Уайтхолл — не из наших. Его рекомендовали как специалиста по Вест-Индии. По мнению кафедры — очень талантливый человек. Никогда с ним не встречался. Неплохо зарабатывает лекционными циклами.
— Он ведь чернокожий, верно?
— Да. Он знает все языки и диалекты Антильских островов, досконально изучил местную культуру. В своей докторской он показал, что на островах есть следы не менее двадцати семи африканских племен — от бушменов до короманти. Очень известна его работа по ассимиляции индейской и африканской культур. Кроме того, у него репутация денди.
— Может, еще о ком-нибудь расскажете?
— Пожалуй, не стоит. Должен заметить, что вам будет нелегко выбрать специалиста по скальным породам. Оба кандидата весьма достойны. Придется решать по ходу дела.
— Я не понял...
— Позвольте мне воздержаться от дальнейших комментариев. — Рэлстон улыбнулся и торопливо добавил: — Я попрошу кого-нибудь из наших девочек заняться организацией собеседований?
— Буду весьма обязан. С каждым из десяти по часу на беседу в любой последовательности в течение пары дней.
— По часу?
— С теми, кто мне подойдет, я встречусь потом еще раз; нет смысла тратить время каждого.
— Да, конечно.
Еще трое оказались за бортом по одной и той же причине: каждый испытывал враждебные чувства по отношению к местному населению — весьма распространенное в Англии поветрие, аналогичное тому, что в США известно как Americus Redneckus [7] .
Йенсены — Питер Йенсен и Рут Уэллс — оказались приятным сюрпризом как вместе, так и по отдельности. Обоим было чуть за сорок, яркие, уверенные в себе, приятные в общении. Бездетные, они были прилично обеспечены и всерьез увлечены как своей работой, так и друг другом. Он был специалистом по минералам, она — палеонтологом. То есть его профессиональные интересы полностью соответствовали задачам экспедиции, ее-с некоторой натяжкой, но приемлемы по академическим меркам.
— Могу ли я задать вам несколько вопросов, доктор Маколиф? — мягко произнес Питер Йенсен, набивая трубку.
— Безусловно.
— Не могу похвастаться, что хорошо знаю Ямайку, но мероприятие выглядит весьма странно. Я не совсем понимаю его смысл.
Алекс был рад наконец-то использовать текст, заготовленный специалистами «Данстона». Объяснял, он внимательно следил за выражением лица собеседника, пытаясь понять реакцию. Закончив, он добавил:
— Не знаю, смог ли я достаточно прояснить ситуацию.
— Все ясно, уверяю вас, старина! Старперыснова при деле! — Питер Йенсен кашлянул, взглянув на жену. — Академии давно пора было устроить что-либо подобное. Они просто протолкнули это через палату лордов. Неплохое шоу... Надеюсь, университету перепадет лишняя пара фунтов.
— Боюсь, наш бюджет не безграничен.
— Неужели? Тогда я действительно чего-то не понимаю. — Питер Йенсен зажал трубку в руке и взглянул на Маколифа. — Простите меня, но вас знают как отнюдь не самого низкооплачиваемого руководителя... И совершенно справедливо, я бы добавил. Ваша слава летит впереди вас.
— От Балкан до Австралии, — вставила Рут Уэллс Йенсен, с легкой ноткой неодобрения по отношению к мужу заметив: — И если у вас отдельный контракт, это еще не повод для того, чтобы Питер совал нос в ваши дела.
Алекс добродушно рассмеялся.
— Вы оба очень любезны. Но здесь нет ничего особенного. Меня просто подловили, я бы так сказал. Все разрешения на исследования выдает Кингстон; они и выбрали меня. Дело в том, что я уже несколько раз работал на острове по заданию ряда компаний. Надеюсь делать это и впредь. И достаточно часто. Можно сказать, на Ямайке я делаю инвестиции в собственное будущее.
Маколиф снова внимательно посмотрел на Йенсена. Этот ответ он тоже подготовил заранее. Британец, в свою очередь, кашлянул и переглянулся с женой.
— Мне бы следовало сделать то же самое, старина. Но только да спасет Бог ту экспедицию, которую я возглавлю!
— Я, по крайней мере, бежала бы от нее, как от майской демонстрации на Трафальгарской площади, — добавила Рут в тон мужу. — А кого, если не секрет, вы уже выбрали? Может, мы их знаем?
— Еще никого. Я только начал.
— Это хорошо, — вставил Питер, при этом его глаза лучились юмором. — И поскольку у вас затруднения с финансами, я хочу предупредить, что мы предпочли бы не расставаться. Если вы соберетесь пригласить одного из нас, мы согласимся на половинный оклад, чтобы быть вместе.
Если у Алекса и оставались еще какие-то сомнения к этому моменту, то они были рассеяны словами Рут. Копируя профессиональные интонации мужа, она продолжила:
— Половинный оклад, старина, это тема для переговоров. В нашей квартире чертовски холодно в это время года.
Он решил взять Йенсенов.
Третий кандидат не из университета, Джеймс Фергюсон, полностью соответствовал описанию Рэлстона. Его горячность и безапелляционность были, по мнению Алекса, просто следствием бьющей через край энергии. Фергюсон был молод — всего двадцать шесть — и явно не вписывался в стандарты академической среды. Алекс сам был таким в юности — до самозабвения поглощенным наукой и нетерпимым к окружающему ученому миру. Противоречие, чреватое конфликтами. Фергюсон работал по контрактам с агропромышленными компаниями, и его лучшей рекомендацией служил тот факт, что он редко оставался без работы в этой сфере, не славящейся изобилием вакантных мест. Джеймс Фергюсон был одним из лучших специалистов в области вегетации растений.
— Я просто мечтаю вернуться на Ямайку, — заявил он в самом начале беседы. — Два года назад я работал в Порт-Мария для Фонда Крафта. Этот остров — просто золотая жила, если только компании по переработке фруктов и синтетическая промышленность позволят ему развиваться в нужном направлении.
— Золотая жила — это что?
— Волокна баракоа. На второй стадии вызревания. Этот сорт бананов может вогнать в панику всех нейлоновых и трикотажных королей, не говоря уж о поставщиках фруктов.
— И вы можете доказать это?
— Черт меня побери, я уже почти все сделал. Поэтому фонд и выставил меня.
— Вас выставили?
— И весьма бесцеремонно. Не вижу смысла скрывать это, и вообще мне плевать. Они посоветовали мне не совать нос не в свое дело. Представляете? Если вам это интересно, поспрашивайте, и вы наверняка услышите обо мне парочку нелестных замечаний.
— Мне интересно, мистер Фергюсон.
Беседа с Чарлзом Уайтхоллом обеспокоила Маколифа. Точнее, его обеспокоила сама личность кандидата, а не та информация, которую он получил. Чернокожий Уайтхолл был циником по складу характера; не коренной лондонец, он был выходцем из Вест-Индии, которая и составляла предмет его научных интересов. Кроме того, он отличался крайней агрессивностью в отстаивании своих взглядов. Маколифа поразила и его внешность. Для автора трехтомной истории карибов [8], на которую, по словам Рэлстона, постоянно ссылались в научном мире, он выглядел слишком молодо — почти как Джеймс Фергюсон.
— Внешность обманчива, мистер Маколиф, — проговорил Уайтхолл, входя и протягивая руку. — Моя тропическая шкура неплохо скрывает возраст. Мне сорок два.
— Вы читаете мои мысли.
— Отнюдь. Я просто привык к подобной реакции. — Он удобно устроился в кресле, расправив дорогой клубный пиджак и вытянув ноги в серых, в тонкую полоску, брюках.
— Вы не любите лишних слов, доктор Уайтхолл, я тоже. Поэтому ответьте мне, пожалуйста, почему вы решили принять участие в экспедиции? Насколько я знаю, вы можете зарабатывать гораздо больше своими лекциями. Геофизическая экспедиция — не самое доходное предприятие.
— Это один из тех редких случаев, когда финансовая сторона не имеет для меня большого значения, — ответил Уайтхолл, доставая серебряный портсигар. — Честно говоря, мистер Маколиф, это скорее вопрос честолюбия — вернуться в свою страну как эксперт от Королевского исторического общества. Вот так.
Алекс поверил ему. Насколько он мог понять, Уайт-холл как ученый больше ценился за границей, чем у себя дома. И ему важно было добиться признания на родине — в интеллектуальных, а может, и в политических кругах Кингстона.
— Вам знакома территория под названием Кок-Пит? — В общих чертах. Лучше знаю историю и культуру. Я же не из «бегунов».
— То есть?
— "Бегуны" — жители холмов. Горные племена. Обычно их нанимают проводниками, если удается отыскать... Они довольно примитивны. Кого вы уже взяли?
— Что? — Алекс, сосредоточившись на бегунах, не воспринял вопрос.
— Я говорю, кто еще едет в экспедицию? Мне очень интересно.
— А-а... Вакансии еще есть. Пока это Йенсены, муж и жена, он — минералог, она — палеонтолог. Фергюсон, молодой ботаник. Еще мой друг из Америки, Сэм Такер, почвовед.
— О Йенсенах я, кажется, что-то слышал. Больше никого не знаю.
— Вы ожидали иного?
— Честно говоря, да. Обычно Академия наук привлекает к своим проектам ученых крупного калибра.
Уайтхолл аккуратно стряхнул пепел.
— Вроде вас? — Маколиф улыбнулся.
— Скромность не является моей отличительной чертой, — ухмыльнулся в ответ ученый. — Я лично заинтересован в результатах экспедиции. Надеюсь, я буду вам полезен.
Такое же впечатление сложилось и у Маколифа.
Вторым по списку числился некто Э. Джерард Бут, специалист по скальным породам. Это был кандидат от университета. Рэлстон, передавая папку с материалами, заметил, что Бут, по его мнению, может принести очень большую пользу экспедиции. Статьи были посвящены исследованиям поверхностных отложений в таких непохожих геологических регионах, как Иран, Корсика и Южная Испания. Алекс вспомнил, что читал некоторые из них в «Нэшнл джиолоджист» и они произвели на него неплохое впечатление своим профессионализмом.
Поэтому он заранее решил, что с этим кандидатом ему повезло.
К его удивлению, в кабинет вошла молодая женщина. Э. Джерард Бут была известна коллегам как Элисон Бут; второе имя обычно не упоминали.
У нее была одна из самых замечательных улыбок, которую Маколифу доводилось когда-либо видеть. Можно было бы назвать ее по-мужски открытой, если бы не впечатляющая женственность облика. Голубые живые глаза излучали спокойствие — настоящий взгляд профессионала. Крепким и опять же профессиональным оказалось и рукопожатие. Русые волосы локонами мягко спадали до плеч. На взгляд ей было около тридцати, но в уголках смеющихся глаз виднелись морщинки.
Элисон Бут была не просто хорошенькой; с первых же минут она произвела впечатление незаурядной личности. Термин «профессионал» неоднократно приходил Алексу на ум во время беседы.
— Я специально попросила Рэлли не говорить о том, что я женщина. Так что он не виноват.
— А вы были уверены, что я противник женского равноправия?
Легким движением руки Элисон привела в порядок свои локоны.
— Нет, у меня не было никакого предубеждения, мистер Маколиф. Но я сталкивалась с подобными обстоятельствами. Поэтому лучше уж я сама постараюсь убедить вас в моей пригодности.
С этими словами она, будто почувствовав двусмысленность фразы, согнала с лица улыбку и... профессионально оправила юбку.
— Что касается полевых и лабораторных исследований, то вы безусловно высококлассный специалист...
— А все другие соображения, как мне кажется, не имеют значения, — в типично английской манере холодновато заключила молодая женщина.
— Почему же? Проблемы неблагоприятной окружающей среды, определенная степень физического дискомфорта, если не сказать — неудобств...
— Не думаю, что Ямайка в этом плане может сравниться с Ираном или Корсикой, а я там работала.
— Я знаю.
— Рэлли сообщил мне, что вы не рассматриваете никакие рекомендации, пока не побеседуете с кандидатом лично...
— Замкнутая атмосфера группы провоцирует совершенно непредсказуемые реакции в поведении. Мне не раз приходилось терять хорошего человека только потому, что он по совершенно непонятным причинам начинал вызывать резко негативное отношение окружающих. Тоже очень хороших людей.
— А как насчет женщин?
— В данном случае я не делаю исключения.
— У меня очень хорошие рекомендации, доктор Маколиф. И они вполне заслужены, уверяю вас.
— Я обязательно запрошу их.
— Они у меня с собой. — Элисон раскрыла лежавшую на коленях большую кожаную сумку, вынула два объемистых конверта и положила их на край стола. — Мои рекомендации, доктор Маколиф!
Алекс, смеясь, взял конверты. Молодая женщина напряженно смотрела на него. Было заметно, что она очень заинтересована в положительном результате своего визита.
— Почему для вас так важно попасть в эту экспедицию, мисс Бут?
— Потому что я специалист и умею работать, — ответила она просто.
— Вы ведь преподаете в университете?
— Как почасовик. Лекции и лабораторные занятия. Время от времени. Я не в штате.
— Стало быть, дело не в деньгах.
— Я найду на что их потратить. Однако я не нуждаюсь.
— Не представляю, чтобы вы в чем-либо могли испытывать нужду, — с улыбкой произнес Алекс и вдруг заметил (а может, ему показалось?), что по лицу ее скользнула какая-то тень сомнения. Он инстинктивно продолжал дожимать: — Но почему именно сюда? С вашей квалификацией, я уверен, вы могли бы выбрать более интересные и высокооплачиваемые.
— Меня устраивает время, — мягко ответила она. — По личным причинам, которые никак не связаны с моей работой.
— И именно из-за них вы готовы торчать на Ямайке?
— Ямайка ни при чем. Сейчас я готова отправиться и во Внешнюю Монголию.
— Понятно, — произнес Алекс с напускным равнодушием и положил конверты на место. Реакция последовала незамедлительно.
— Ну хорошо, доктор Маколиф. В конце концов, все мои друзья об этом знают. — Элисон продолжала держать сумку на коленях, но в этом жесте не было никакого напряжения. Она полностью владела собой. Голос был ровным, лицо спокойно.
— Вы обращаетесь ко мне «мисс Бут», но это неправильно. Бут — моя фамилия по мужу. К сожалению, наш брак оказался неудачным, и мы разошлись. Постоянно выслушивать соболезнования по этому поводу от близких довольно утомительно. Поэтому я хочу сменить обстановку.
Алекс выдержал ее пристальный взгляд, пытаясь поднять, что скрывается за ее словами. Что-то, несомненно, было, однако она вряд ли пустит его дальше в свою частную жизнь. По крайней мере, так можно было понять выражение ее лица.
— Прошу прощения, это действительно к делу не относится, Но я весьма признателен за то, что вы мне это сказали.
— Ваш профессиональный интерес удовлетворен?
— Во всяком случае, мое любопытство. — Алекс поставил локти на стол и кулаками подпер подбородок. — Кроме того, я теперь могу со спокойной совестью пригласить вас на ужин, если вы не сочтете это наглостью с моей стороны.
— Думаю, это зависит от степени вашей готовности принять меня на работу, — ответила Элисон, пряча улыбку.
— Честно говоря, согласие на ужин или, по крайней мере, основательный обед, разумеется, с известным количеством спиртного, может положительно повлиять на мое решение. Но мне бы не хотелось в этом сознаваться.
— Абсолютно обезоруживающий ответ, доктор Маколиф, — рассмеялась она. — Пожалуй, я поужинаю с вами.
— Клянусь, никаких соболезнований! Не думаю, что в этом вообще есть необходимость.
— Надеюсь, вы не заставите меня скучать.
— Никогда.
Глава 5
Прямо Божья благодать.
Все это слишком сложно для умозрительных выкладок, решил для себя Маколиф.
Джулиан Уорфилд прекрасно знал местность, на которой маневрировал. Впрочем, так же, как и Р.-С. Холкрофт из британской разведки.
Алекс понял, что ему теперь все время придется быть начеку. И «Данстон лимитед» и МИ-5 преследовали свои цели. Он мог оказаться меж двух огней.
Собственно говоря, он уже влип. В ближайшее время он надеялся как-то разобраться в ситуации, но сейчас его главной заботой был состав участников экспедиции.
Свою методику отбора он опробовал не раз и был уверен в ней. Прежде чем беседовать с человеком, он тщательно изучал его печатные работы; он хотел убедиться в научной состоятельности каждого кандидата. Кроме профессиональной подготовки, он интересовался психологической совместимостью в специфической атмосфере экспедиционной жизни, а также способностью выдерживать физические нагрузки в тяжелых климатических условиях.
Эту работу он сделал. Он был готов к экспедиции.
* * *
Дверь его кабинета открылась.— Моя секретарша сказала, что вы хотели меня видеть, мистер Маколиф, — произнес, входя, сухощавый, академической внешности человек в очках с толстыми стеклами. Руководитель отделения геофизики считал себя обойденным как Академией наук, так и властями Ямайки, поскольку пост начальника экспедиции достался не ему, но старался скрыть свою неприязнь. Он только что закончил прекрасное исследование в Ангуилле: одно это, казалось, должно было решить вопрос о назначении в его пользу, поскольку между обоими работами было много общего.
— О Господи, я же сам собирался к вам зайти, — воскликнул Алекс, скрывая улыбкой неловкость ситуации. Он стоял у окна, глядя во дворик, по которому шли студенты с книжками, и радовался, что больше не принадлежит этому миру. Направляясь к столу, он проговорил:
— Я готов начать собеседования с кандидатами уже сегодня.
— Так скоро?
— Только благодаря вам, профессор Рэлстон. Ваши рекомендации просто великолепны.
Маколиф говорил не просто из вежливости; кандидаты от академии выглядели действительно очень хорошо — на бумаге. Из десяти финалистов пять были предложены Рэлстоном. Остальные были независимыми учеными, кандидатуры которых тщательно отбирались двумя лондонскими геодезическими конторами.
— Я бы без раздумий взял всех ваших людей, но, к сожалению, власти Кингстона настаивают на том, чтобы я поговорил и с этими.
Алекс протянул профессору листок с фамилиями.
— О, знакомые имена, — Заметно было, что Рэлстон польщен комплиментом. — Вот эта супружеская пара...
— Как это?
— Как обычно — муж и жена. Йенсены.
— Но в списке только один Йенсен. Где же женщина?
— Р.-Л. Уэллс. Рут Уэллс, жена Йенсена.
— Я бы не догадался... Не думаю, что этот факт — в их пользу.
— Но почему?
— Трудно сказать, — искренне ответил Алекс. — У меня в экспедициях никогда не было семейных пар. Может, это глупо, не знаю... А дальше?
— Есть еще один, но я бы воздержался от комментариев.
— И все-таки?
— Фергюсон. Джеймс Фергюсон. Он был моим студентом несколько лет назад. Очень горячий парень. Вечно со своим особым мнением, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Но ведь он ботаник, а не геолог.
— У него есть экспедиционный опыт. Геофизика — его вторая специальность.
Маколиф быстро просмотрел стопку лежащих перед ним бумаг.
— Не очень-то велик его опыт. Всего три экспедиций, и все в последние четыре года.
— Конечно, но побеседовать с ним стоит. Мне говорили, что он неплохой специалист.
— А вот и ваши протеже, — сменил тему Маколиф, протягивая Рэлстону другой листок. — Я выбрал пять из восьми, предложенных вами. Здесь тоже какие-нибудь сюрпризы? Хотелось бы знать ваше мнение.
Рэлстон разглядывал список, поправляя очки и облизывая губы.
— Нет, здесь все в порядке. Вы поняли, конечно, что вот этот Уайтхолл — не из наших. Его рекомендовали как специалиста по Вест-Индии. По мнению кафедры — очень талантливый человек. Никогда с ним не встречался. Неплохо зарабатывает лекционными циклами.
— Он ведь чернокожий, верно?
— Да. Он знает все языки и диалекты Антильских островов, досконально изучил местную культуру. В своей докторской он показал, что на островах есть следы не менее двадцати семи африканских племен — от бушменов до короманти. Очень известна его работа по ассимиляции индейской и африканской культур. Кроме того, у него репутация денди.
— Может, еще о ком-нибудь расскажете?
— Пожалуй, не стоит. Должен заметить, что вам будет нелегко выбрать специалиста по скальным породам. Оба кандидата весьма достойны. Придется решать по ходу дела.
— Я не понял...
— Позвольте мне воздержаться от дальнейших комментариев. — Рэлстон улыбнулся и торопливо добавил: — Я попрошу кого-нибудь из наших девочек заняться организацией собеседований?
— Буду весьма обязан. С каждым из десяти по часу на беседу в любой последовательности в течение пары дней.
— По часу?
— С теми, кто мне подойдет, я встречусь потом еще раз; нет смысла тратить время каждого.
— Да, конечно.
* * *
Первый претендент выбыл из игры в тот самый момент, как только появился на пороге кабинетика Маколифа. К часу дня он был скорее пьян, чем трезв. При желании это можно было и простить, но Алекс использовал этот факт как решающий аргумент, чтобы скрыть истинную причину отказа: кандидат был хром на правую ногу.Еще трое оказались за бортом по одной и той же причине: каждый испытывал враждебные чувства по отношению к местному населению — весьма распространенное в Англии поветрие, аналогичное тому, что в США известно как Americus Redneckus [7] .
Йенсены — Питер Йенсен и Рут Уэллс — оказались приятным сюрпризом как вместе, так и по отдельности. Обоим было чуть за сорок, яркие, уверенные в себе, приятные в общении. Бездетные, они были прилично обеспечены и всерьез увлечены как своей работой, так и друг другом. Он был специалистом по минералам, она — палеонтологом. То есть его профессиональные интересы полностью соответствовали задачам экспедиции, ее-с некоторой натяжкой, но приемлемы по академическим меркам.
— Могу ли я задать вам несколько вопросов, доктор Маколиф? — мягко произнес Питер Йенсен, набивая трубку.
— Безусловно.
— Не могу похвастаться, что хорошо знаю Ямайку, но мероприятие выглядит весьма странно. Я не совсем понимаю его смысл.
Алекс был рад наконец-то использовать текст, заготовленный специалистами «Данстона». Объяснял, он внимательно следил за выражением лица собеседника, пытаясь понять реакцию. Закончив, он добавил:
— Не знаю, смог ли я достаточно прояснить ситуацию.
— Все ясно, уверяю вас, старина! Старперыснова при деле! — Питер Йенсен кашлянул, взглянув на жену. — Академии давно пора было устроить что-либо подобное. Они просто протолкнули это через палату лордов. Неплохое шоу... Надеюсь, университету перепадет лишняя пара фунтов.
— Боюсь, наш бюджет не безграничен.
— Неужели? Тогда я действительно чего-то не понимаю. — Питер Йенсен зажал трубку в руке и взглянул на Маколифа. — Простите меня, но вас знают как отнюдь не самого низкооплачиваемого руководителя... И совершенно справедливо, я бы добавил. Ваша слава летит впереди вас.
— От Балкан до Австралии, — вставила Рут Уэллс Йенсен, с легкой ноткой неодобрения по отношению к мужу заметив: — И если у вас отдельный контракт, это еще не повод для того, чтобы Питер совал нос в ваши дела.
Алекс добродушно рассмеялся.
— Вы оба очень любезны. Но здесь нет ничего особенного. Меня просто подловили, я бы так сказал. Все разрешения на исследования выдает Кингстон; они и выбрали меня. Дело в том, что я уже несколько раз работал на острове по заданию ряда компаний. Надеюсь делать это и впредь. И достаточно часто. Можно сказать, на Ямайке я делаю инвестиции в собственное будущее.
Маколиф снова внимательно посмотрел на Йенсена. Этот ответ он тоже подготовил заранее. Британец, в свою очередь, кашлянул и переглянулся с женой.
— Мне бы следовало сделать то же самое, старина. Но только да спасет Бог ту экспедицию, которую я возглавлю!
— Я, по крайней мере, бежала бы от нее, как от майской демонстрации на Трафальгарской площади, — добавила Рут в тон мужу. — А кого, если не секрет, вы уже выбрали? Может, мы их знаем?
— Еще никого. Я только начал.
— Это хорошо, — вставил Питер, при этом его глаза лучились юмором. — И поскольку у вас затруднения с финансами, я хочу предупредить, что мы предпочли бы не расставаться. Если вы соберетесь пригласить одного из нас, мы согласимся на половинный оклад, чтобы быть вместе.
Если у Алекса и оставались еще какие-то сомнения к этому моменту, то они были рассеяны словами Рут. Копируя профессиональные интонации мужа, она продолжила:
— Половинный оклад, старина, это тема для переговоров. В нашей квартире чертовски холодно в это время года.
Он решил взять Йенсенов.
Третий кандидат не из университета, Джеймс Фергюсон, полностью соответствовал описанию Рэлстона. Его горячность и безапелляционность были, по мнению Алекса, просто следствием бьющей через край энергии. Фергюсон был молод — всего двадцать шесть — и явно не вписывался в стандарты академической среды. Алекс сам был таким в юности — до самозабвения поглощенным наукой и нетерпимым к окружающему ученому миру. Противоречие, чреватое конфликтами. Фергюсон работал по контрактам с агропромышленными компаниями, и его лучшей рекомендацией служил тот факт, что он редко оставался без работы в этой сфере, не славящейся изобилием вакантных мест. Джеймс Фергюсон был одним из лучших специалистов в области вегетации растений.
— Я просто мечтаю вернуться на Ямайку, — заявил он в самом начале беседы. — Два года назад я работал в Порт-Мария для Фонда Крафта. Этот остров — просто золотая жила, если только компании по переработке фруктов и синтетическая промышленность позволят ему развиваться в нужном направлении.
— Золотая жила — это что?
— Волокна баракоа. На второй стадии вызревания. Этот сорт бананов может вогнать в панику всех нейлоновых и трикотажных королей, не говоря уж о поставщиках фруктов.
— И вы можете доказать это?
— Черт меня побери, я уже почти все сделал. Поэтому фонд и выставил меня.
— Вас выставили?
— И весьма бесцеремонно. Не вижу смысла скрывать это, и вообще мне плевать. Они посоветовали мне не совать нос не в свое дело. Представляете? Если вам это интересно, поспрашивайте, и вы наверняка услышите обо мне парочку нелестных замечаний.
— Мне интересно, мистер Фергюсон.
Беседа с Чарлзом Уайтхоллом обеспокоила Маколифа. Точнее, его обеспокоила сама личность кандидата, а не та информация, которую он получил. Чернокожий Уайтхолл был циником по складу характера; не коренной лондонец, он был выходцем из Вест-Индии, которая и составляла предмет его научных интересов. Кроме того, он отличался крайней агрессивностью в отстаивании своих взглядов. Маколифа поразила и его внешность. Для автора трехтомной истории карибов [8], на которую, по словам Рэлстона, постоянно ссылались в научном мире, он выглядел слишком молодо — почти как Джеймс Фергюсон.
— Внешность обманчива, мистер Маколиф, — проговорил Уайтхолл, входя и протягивая руку. — Моя тропическая шкура неплохо скрывает возраст. Мне сорок два.
— Вы читаете мои мысли.
— Отнюдь. Я просто привык к подобной реакции. — Он удобно устроился в кресле, расправив дорогой клубный пиджак и вытянув ноги в серых, в тонкую полоску, брюках.
— Вы не любите лишних слов, доктор Уайтхолл, я тоже. Поэтому ответьте мне, пожалуйста, почему вы решили принять участие в экспедиции? Насколько я знаю, вы можете зарабатывать гораздо больше своими лекциями. Геофизическая экспедиция — не самое доходное предприятие.
— Это один из тех редких случаев, когда финансовая сторона не имеет для меня большого значения, — ответил Уайтхолл, доставая серебряный портсигар. — Честно говоря, мистер Маколиф, это скорее вопрос честолюбия — вернуться в свою страну как эксперт от Королевского исторического общества. Вот так.
Алекс поверил ему. Насколько он мог понять, Уайт-холл как ученый больше ценился за границей, чем у себя дома. И ему важно было добиться признания на родине — в интеллектуальных, а может, и в политических кругах Кингстона.
— Вам знакома территория под названием Кок-Пит? — В общих чертах. Лучше знаю историю и культуру. Я же не из «бегунов».
— То есть?
— "Бегуны" — жители холмов. Горные племена. Обычно их нанимают проводниками, если удается отыскать... Они довольно примитивны. Кого вы уже взяли?
— Что? — Алекс, сосредоточившись на бегунах, не воспринял вопрос.
— Я говорю, кто еще едет в экспедицию? Мне очень интересно.
— А-а... Вакансии еще есть. Пока это Йенсены, муж и жена, он — минералог, она — палеонтолог. Фергюсон, молодой ботаник. Еще мой друг из Америки, Сэм Такер, почвовед.
— О Йенсенах я, кажется, что-то слышал. Больше никого не знаю.
— Вы ожидали иного?
— Честно говоря, да. Обычно Академия наук привлекает к своим проектам ученых крупного калибра.
Уайтхолл аккуратно стряхнул пепел.
— Вроде вас? — Маколиф улыбнулся.
— Скромность не является моей отличительной чертой, — ухмыльнулся в ответ ученый. — Я лично заинтересован в результатах экспедиции. Надеюсь, я буду вам полезен.
Такое же впечатление сложилось и у Маколифа.
Вторым по списку числился некто Э. Джерард Бут, специалист по скальным породам. Это был кандидат от университета. Рэлстон, передавая папку с материалами, заметил, что Бут, по его мнению, может принести очень большую пользу экспедиции. Статьи были посвящены исследованиям поверхностных отложений в таких непохожих геологических регионах, как Иран, Корсика и Южная Испания. Алекс вспомнил, что читал некоторые из них в «Нэшнл джиолоджист» и они произвели на него неплохое впечатление своим профессионализмом.
Поэтому он заранее решил, что с этим кандидатом ему повезло.
К его удивлению, в кабинет вошла молодая женщина. Э. Джерард Бут была известна коллегам как Элисон Бут; второе имя обычно не упоминали.
У нее была одна из самых замечательных улыбок, которую Маколифу доводилось когда-либо видеть. Можно было бы назвать ее по-мужски открытой, если бы не впечатляющая женственность облика. Голубые живые глаза излучали спокойствие — настоящий взгляд профессионала. Крепким и опять же профессиональным оказалось и рукопожатие. Русые волосы локонами мягко спадали до плеч. На взгляд ей было около тридцати, но в уголках смеющихся глаз виднелись морщинки.
Элисон Бут была не просто хорошенькой; с первых же минут она произвела впечатление незаурядной личности. Термин «профессионал» неоднократно приходил Алексу на ум во время беседы.
— Я специально попросила Рэлли не говорить о том, что я женщина. Так что он не виноват.
— А вы были уверены, что я противник женского равноправия?
Легким движением руки Элисон привела в порядок свои локоны.
— Нет, у меня не было никакого предубеждения, мистер Маколиф. Но я сталкивалась с подобными обстоятельствами. Поэтому лучше уж я сама постараюсь убедить вас в моей пригодности.
С этими словами она, будто почувствовав двусмысленность фразы, согнала с лица улыбку и... профессионально оправила юбку.
— Что касается полевых и лабораторных исследований, то вы безусловно высококлассный специалист...
— А все другие соображения, как мне кажется, не имеют значения, — в типично английской манере холодновато заключила молодая женщина.
— Почему же? Проблемы неблагоприятной окружающей среды, определенная степень физического дискомфорта, если не сказать — неудобств...
— Не думаю, что Ямайка в этом плане может сравниться с Ираном или Корсикой, а я там работала.
— Я знаю.
— Рэлли сообщил мне, что вы не рассматриваете никакие рекомендации, пока не побеседуете с кандидатом лично...
— Замкнутая атмосфера группы провоцирует совершенно непредсказуемые реакции в поведении. Мне не раз приходилось терять хорошего человека только потому, что он по совершенно непонятным причинам начинал вызывать резко негативное отношение окружающих. Тоже очень хороших людей.
— А как насчет женщин?
— В данном случае я не делаю исключения.
— У меня очень хорошие рекомендации, доктор Маколиф. И они вполне заслужены, уверяю вас.
— Я обязательно запрошу их.
— Они у меня с собой. — Элисон раскрыла лежавшую на коленях большую кожаную сумку, вынула два объемистых конверта и положила их на край стола. — Мои рекомендации, доктор Маколиф!
Алекс, смеясь, взял конверты. Молодая женщина напряженно смотрела на него. Было заметно, что она очень заинтересована в положительном результате своего визита.
— Почему для вас так важно попасть в эту экспедицию, мисс Бут?
— Потому что я специалист и умею работать, — ответила она просто.
— Вы ведь преподаете в университете?
— Как почасовик. Лекции и лабораторные занятия. Время от времени. Я не в штате.
— Стало быть, дело не в деньгах.
— Я найду на что их потратить. Однако я не нуждаюсь.
— Не представляю, чтобы вы в чем-либо могли испытывать нужду, — с улыбкой произнес Алекс и вдруг заметил (а может, ему показалось?), что по лицу ее скользнула какая-то тень сомнения. Он инстинктивно продолжал дожимать: — Но почему именно сюда? С вашей квалификацией, я уверен, вы могли бы выбрать более интересные и высокооплачиваемые.
— Меня устраивает время, — мягко ответила она. — По личным причинам, которые никак не связаны с моей работой.
— И именно из-за них вы готовы торчать на Ямайке?
— Ямайка ни при чем. Сейчас я готова отправиться и во Внешнюю Монголию.
— Понятно, — произнес Алекс с напускным равнодушием и положил конверты на место. Реакция последовала незамедлительно.
— Ну хорошо, доктор Маколиф. В конце концов, все мои друзья об этом знают. — Элисон продолжала держать сумку на коленях, но в этом жесте не было никакого напряжения. Она полностью владела собой. Голос был ровным, лицо спокойно.
— Вы обращаетесь ко мне «мисс Бут», но это неправильно. Бут — моя фамилия по мужу. К сожалению, наш брак оказался неудачным, и мы разошлись. Постоянно выслушивать соболезнования по этому поводу от близких довольно утомительно. Поэтому я хочу сменить обстановку.
Алекс выдержал ее пристальный взгляд, пытаясь поднять, что скрывается за ее словами. Что-то, несомненно, было, однако она вряд ли пустит его дальше в свою частную жизнь. По крайней мере, так можно было понять выражение ее лица.
— Прошу прощения, это действительно к делу не относится, Но я весьма признателен за то, что вы мне это сказали.
— Ваш профессиональный интерес удовлетворен?
— Во всяком случае, мое любопытство. — Алекс поставил локти на стол и кулаками подпер подбородок. — Кроме того, я теперь могу со спокойной совестью пригласить вас на ужин, если вы не сочтете это наглостью с моей стороны.
— Думаю, это зависит от степени вашей готовности принять меня на работу, — ответила Элисон, пряча улыбку.
— Честно говоря, согласие на ужин или, по крайней мере, основательный обед, разумеется, с известным количеством спиртного, может положительно повлиять на мое решение. Но мне бы не хотелось в этом сознаваться.
— Абсолютно обезоруживающий ответ, доктор Маколиф, — рассмеялась она. — Пожалуй, я поужинаю с вами.
— Клянусь, никаких соболезнований! Не думаю, что в этом вообще есть необходимость.
— Надеюсь, вы не заставите меня скучать.
— Никогда.
Глава 5
Маколиф стоял на углу Хай-Холборн и Ченсери и поглядывал на часы. Светящиеся стрелки доказывали одиннадцать сорок вечера. Вокруг была промозглая темень. «Роллс-ройс» Престона опаздывал на десять минут. Может, он и вообще не появится. По инструкции Алексу нужно было ждать до полуночи, а потом возвращаться в «Савой». В этом случае будет назначено другое время.
Порой Маколифу приходилось делать усилие, чтобы вспомнить, чье задание он выполняет в тот или иной момент, и притом следить, чтобы не было «хвоста». Он понимал, что это ненормально — жить в вечном страхе. В капкане страха. Все приключенческие романы о таинственном мире разведки как-то опускали эту его характернейшую особенность. И никакой самостоятельности. Это угнетало.
Сегодняшнее вечернее рандеву с Уорфилдом заставило его почти в панике звонить Холкрофту, поскольку тот тоже назначил встречу — на час ночи. Точнее, Алекс сам попросил его об этом, а Холкрофт только определил время и место. Но в десять двадцать раздался звонок от «Данстона» с требованием увидеться на углу Хай-Холборн и Ченсери через час — то есть в половине двенадцатого.
Для начала Холкрофта невозможно было поймать. Его засекреченный личный телефон в министерстве иностранных дел просто не отвечал. Другого номера у Алекса не было, а Холкрофт категорически запретил ему звонить в министерство и упоминать его имя. Так же как пользоваться телефоном из номера отеля. Холкрофт не верил в надежность телефонных служб.
Следовательно, Алексу пришлось отправиться гулять по Стрэнду, заходя в пивные и аптеки, чтобы из телефонов-автоматов дозвониться до Холкрофта. Он не сомневался, что за ним наблюдают, поэтому всякий раз, вешая трубку, изображал досаду. Он уже заготовил для Уорфилда подходящую версию: он пытается отменить назначенный на завтра обед с Элисон.
Такая договоренность действительно существовала, и Алекс отнюдь не собирался ее отменять, но ложь выглядела вполне правдоподобно.
«Дозировать правду и ложь...»Реакция на ситуацию. МИ-5.
Наконец телефон Холкрофта ответил, и Алексу обыденным тоном сообщили, что тот уехал на вечеринку.
На вечеринку! Святый Боже!.. Глобальные союзы, международные заговоры в высших сферах, финансовые махинации — и какая-то вечеринка.
Спокойный мужской голос на другом конце провода сказал, что Холкрофту доложат, но Алекс, разволновавшись, требовал, чтобы тот лично появился у телефона и ждал, хотя бы и всю ночь, пока он, Алекс, не позвонит ему после встречи с Уорфилдом.
Одиннадцать сорок пять. Никакого «роллс-ройса». Он всматривался в фигуры немногочисленных в этот час прохожих, пытаясь угадать, есть ли слежка. Капкан страха.
Конечно, он думал и об Элисон. Им удалось поужинать вместе на третий день знакомства; она сослалась на необходимость подготовиться к лекции, поэтому встреча оказалась короткой. На фоне дальнейших трудностей им тогда еще повезло.
Элисон была необычной женщиной. Она профессионально умела скрывать свои слабости. Она ни разу не изменила своей мягкой, чуть насмешливой защитной манере поведения. Легкая улыбка, нежный взгляд голубых глаз, плавные, изящные движения рук — все это было ее защитой.
С профессиональной точки зрения ее кандидатура на участие в экспедиции не вызывала никакого сомнения. Она была безусловно лучшей среди всех претендентов. Алекс считал себя одним из ведущих специалистов по скальным породам на обоих континентах — и то поостерегся бы оказаться ее оппонентом в научной дискуссии. Элисон Джерард Бут была замечательным специалистом. И очень милой.
Поэтому он хотел, чтобы она поехала на Ямайку. Он приготовил кучу аргументов для Уорфилда на тот случай, если чертовы компьютеры службы безопасности «Данстона» выкопают что-нибудь против нее. Сегодняшняя встреча как раз должна была уточнить окончательный отбор.
Где же этот проклятый черный дредноут! Уже без десяти двенадцать.
— Простите, сэр, — раздался низкий, почти утробный голос за спиной Маколифа.
Он обернулся и увидел человека приблизительно своих лет, одетого в коричневую куртку. Он был похож на портового грузчика или строителя.
— Слушаю вас.
— Я первый раз в Лондоне, сэр, и, кажется, заблудился . -Человек показал на табличку с названием улицы, почти неразличимую сквозь туман. — Там написано «Ченсери-Лейн», я был уверен, что это неподалеку от местечка под названием Хэттон, где я должен встретиться с друзьями, но я никак не могу его найти, сэр.
Алекс указал налево.
— Это здесь, через пару кварталов.
Мужчина по-деревенски повторил его жест.
— Туда, сэр?
— Совершенно верно.
Мужчина не унимался.
— Вы уверены, сэр? — Продолжая тыкать рукой в пространство, он внезапно понизил голос: — Не обращайте внимания, мистер Маколиф! Делайте вид, что продолжаете объяснять дорогу. Мистер Холкрофт ждет вас в Сохо, в ночном клубе под названием «Сова Святого Георга». Садитесь в баре, он к вам подойдет. Он просит, чтобы вы ему больше не звонили. За вами следят.
Маколиф проглотил комок в горле и еще раз неловко махнул рукой в направлении Хэттон-Гарден.
— Бог мой! Но если за мной следят, то и за вами тоже! — выпалил он громким шепотом.
— Мы просчитываем подобные ситуации.
— Мне не нравится это предложение. Что я должен буду сказать Уорфилду? Подбросить меня в Сохо?
— А почему бы и нет? Скажите, что хотите развеяться. Утро у вас свободно. Американцы любят Сохо, это вполне естественно. Вы не игрок, но иногда любите рискнуть по маленькой.
Порой Маколифу приходилось делать усилие, чтобы вспомнить, чье задание он выполняет в тот или иной момент, и притом следить, чтобы не было «хвоста». Он понимал, что это ненормально — жить в вечном страхе. В капкане страха. Все приключенческие романы о таинственном мире разведки как-то опускали эту его характернейшую особенность. И никакой самостоятельности. Это угнетало.
Сегодняшнее вечернее рандеву с Уорфилдом заставило его почти в панике звонить Холкрофту, поскольку тот тоже назначил встречу — на час ночи. Точнее, Алекс сам попросил его об этом, а Холкрофт только определил время и место. Но в десять двадцать раздался звонок от «Данстона» с требованием увидеться на углу Хай-Холборн и Ченсери через час — то есть в половине двенадцатого.
Для начала Холкрофта невозможно было поймать. Его засекреченный личный телефон в министерстве иностранных дел просто не отвечал. Другого номера у Алекса не было, а Холкрофт категорически запретил ему звонить в министерство и упоминать его имя. Так же как пользоваться телефоном из номера отеля. Холкрофт не верил в надежность телефонных служб.
Следовательно, Алексу пришлось отправиться гулять по Стрэнду, заходя в пивные и аптеки, чтобы из телефонов-автоматов дозвониться до Холкрофта. Он не сомневался, что за ним наблюдают, поэтому всякий раз, вешая трубку, изображал досаду. Он уже заготовил для Уорфилда подходящую версию: он пытается отменить назначенный на завтра обед с Элисон.
Такая договоренность действительно существовала, и Алекс отнюдь не собирался ее отменять, но ложь выглядела вполне правдоподобно.
«Дозировать правду и ложь...»Реакция на ситуацию. МИ-5.
Наконец телефон Холкрофта ответил, и Алексу обыденным тоном сообщили, что тот уехал на вечеринку.
На вечеринку! Святый Боже!.. Глобальные союзы, международные заговоры в высших сферах, финансовые махинации — и какая-то вечеринка.
Спокойный мужской голос на другом конце провода сказал, что Холкрофту доложат, но Алекс, разволновавшись, требовал, чтобы тот лично появился у телефона и ждал, хотя бы и всю ночь, пока он, Алекс, не позвонит ему после встречи с Уорфилдом.
Одиннадцать сорок пять. Никакого «роллс-ройса». Он всматривался в фигуры немногочисленных в этот час прохожих, пытаясь угадать, есть ли слежка. Капкан страха.
Конечно, он думал и об Элисон. Им удалось поужинать вместе на третий день знакомства; она сослалась на необходимость подготовиться к лекции, поэтому встреча оказалась короткой. На фоне дальнейших трудностей им тогда еще повезло.
Элисон была необычной женщиной. Она профессионально умела скрывать свои слабости. Она ни разу не изменила своей мягкой, чуть насмешливой защитной манере поведения. Легкая улыбка, нежный взгляд голубых глаз, плавные, изящные движения рук — все это было ее защитой.
С профессиональной точки зрения ее кандидатура на участие в экспедиции не вызывала никакого сомнения. Она была безусловно лучшей среди всех претендентов. Алекс считал себя одним из ведущих специалистов по скальным породам на обоих континентах — и то поостерегся бы оказаться ее оппонентом в научной дискуссии. Элисон Джерард Бут была замечательным специалистом. И очень милой.
Поэтому он хотел, чтобы она поехала на Ямайку. Он приготовил кучу аргументов для Уорфилда на тот случай, если чертовы компьютеры службы безопасности «Данстона» выкопают что-нибудь против нее. Сегодняшняя встреча как раз должна была уточнить окончательный отбор.
Где же этот проклятый черный дредноут! Уже без десяти двенадцать.
— Простите, сэр, — раздался низкий, почти утробный голос за спиной Маколифа.
Он обернулся и увидел человека приблизительно своих лет, одетого в коричневую куртку. Он был похож на портового грузчика или строителя.
— Слушаю вас.
— Я первый раз в Лондоне, сэр, и, кажется, заблудился . -Человек показал на табличку с названием улицы, почти неразличимую сквозь туман. — Там написано «Ченсери-Лейн», я был уверен, что это неподалеку от местечка под названием Хэттон, где я должен встретиться с друзьями, но я никак не могу его найти, сэр.
Алекс указал налево.
— Это здесь, через пару кварталов.
Мужчина по-деревенски повторил его жест.
— Туда, сэр?
— Совершенно верно.
Мужчина не унимался.
— Вы уверены, сэр? — Продолжая тыкать рукой в пространство, он внезапно понизил голос: — Не обращайте внимания, мистер Маколиф! Делайте вид, что продолжаете объяснять дорогу. Мистер Холкрофт ждет вас в Сохо, в ночном клубе под названием «Сова Святого Георга». Садитесь в баре, он к вам подойдет. Он просит, чтобы вы ему больше не звонили. За вами следят.
Маколиф проглотил комок в горле и еще раз неловко махнул рукой в направлении Хэттон-Гарден.
— Бог мой! Но если за мной следят, то и за вами тоже! — выпалил он громким шепотом.
— Мы просчитываем подобные ситуации.
— Мне не нравится это предложение. Что я должен буду сказать Уорфилду? Подбросить меня в Сохо?
— А почему бы и нет? Скажите, что хотите развеяться. Утро у вас свободно. Американцы любят Сохо, это вполне естественно. Вы не игрок, но иногда любите рискнуть по маленькой.