Ламур Луис. Кровавое золото

   — Вот и все, — сказал Харбин.
   — Давай я загляну, — сказал Суслик.
   — Давай.
   Суслик залез на стул и начал шарить рукой в углублении.
   — Есть! — закричал он и дернул рукой, в возбуждении ударившись о край балки. — Две штуки!
   — Держи их покрепче, — сказал Харбин. — Это будет твоя доля.
   — Ты говоришь, это все, что я получу?
   — Но ты же выбрался из тюрьмы, не так ли?
   — Великодушный Джо Харбин! Ты всегда был щедрым человеком, Джо! — мягко произнес Дэн Родело, и рука Джо Харбина раскрылась, как будто он собирался что-то схватить.
   — Не пытайся, Джо.
   Харбин медленно поднял руки, за ним Суслик. Джо осторожно повернулся, улыбаясь Дэну.
   — Как поживаешь, Дэн? И можешь разговаривать со мной без револьвера. Мы ведь друзья, вспомни!
   Родело усмехнулся. Харбин никогда не любил его, и он это знал.
   — Ну, тогда ты не станешь возражать, чтобы и я получил свою долю?
   — Ты с ума сошел! Я это добыл один, и ты это знаешь!
   — А я за это получил срок.
   — Давайте сначала выберемся отсюда, — вмешался Беджер. — Скоро здесь будет полно полиции, и если мы замешкаемся, то уже никому ничего не достанется.
   Подхватив одну пару переметных сум, он направился к двери.
   — Пошли. Возьмем их фургон, а наших лошадей привяжем сзади.
   Дэн Родело не шевельнулся.
   — Куда вы собираетесь ехать?
   — На юг… а что?
   — Это будет ошибка. Надо сначала двинуть на восток, потом вдоль западного края гор Хила. Пока они разберутся, что к чему, вы уже будете на борту судна в Заливе.
   Они внимательно смотрели на него, и взгляды их были обострены подозрением.
   — Ты о чем это болтаешь? Какое судно? — спросил Харбин.
   Дэн Родело повел стволом револьвера.
   — Грузитесь. Ты, Том, прав — время уходит. Боюсь, вы совершили ошибку — слишком разозлили начальника тюрьмы. Он человек покладистый, но становится твердым, если его задеть, а вы его, сдается, задели слишком уж сильно.
   — Что это все означает? — спросил Харбин.
   — Он вам этого не простит, не надейтесь. Вам придется удирать быстрее и дальше, чем когда-нибудь приходилось. Вы же знаете, начальник был армейским офицером, и у него есть друзья вдоль американской границы, которые помогали ему во время заварухи с апачами. И когда начнется охота на вас, они будут вместе с ним, как и в те времена.
   Они быстро погрузили добычу на коня и двинулись — Нора впереди, Дэн Родело — сзади. Суслик нес фонарь. Вскочив на коней, они вернулись к лавке за фургоном, на котором Джейк и Клинт прибыли в Голд-сити.
   — А как с ним? — Харбин показал в сторону лавки.
   — Забудь о нем, — сказал Родело. — Он знает всех, кто скрывается от закона, отсюда до самого Эль-Пасо. И в жизни рта не раскрыл. Сэма Берроуза лучше иметь на своей стороне; но если его обидеть, то придется скрываться не только от закона, но и от его нарушителей.
   — В фургоне есть вода, — сказала Нора. — Мы набрали несколько бидонов и бурдюков перед отъездом.
   — Нам нужно будет больше, — сказал Родело. Он повернулся к Суслику, одновременно вытащив из сумы золотую монету. — Вот, возьми и купи в лавке все бурдюки и фляги, какие там есть. Потом мы их наполним. Впереди — долгий путь без воды.
   В воздухе все еще висел пустынный зной. Только звезды, развешанные в небе низко над головой, казались прохладными. Было тихо, очень тихо. Дэн Родело стоял в стороне и наблюдал за приготовлениями. Он проверил, чтобы все бурдюки и фляги были наполнены: каждая капля понадобится в аду, ожидающим их на юге. В пустыне попадаются колодцы и родники, но Дэн знал очень хорошо, лучше любого из них, как ненадежны пустынные источники и водоемы.
   Он попытался припомнить, когда последний раз шел дождь, но в Юме дожди бывают редко, и большей частью — местные. Южная пустыня — настоящее пекло; более того, никто не проходил этот путь с фургоном. Ладно, они все узнают в свое время…
   Под конец он вошел в лавку.
   — Спасибо, тебе Сэм, — сказал он. — приятно снова получить своего коня.
   — Этот грулья ^{note 4} конь что надо, — ответил Сэм. — Я почти что хотел, чтобы ты не вернулся.
   — Он же из этих мест, Сэм. Откуда-то южнее. Когда я накинул на него веревку, это был полудикий двухлеток. Ну, а раз уж путь лежит на юг, этот конь мне нужен. Я думаю, он знает все лужи в Соноре.
   Сэм оперся широкими ладонями на стойку бара и наклонился к нему.
   — Ты влез в сомнительное дело, паренек. Ты уверен, что не нуждаешься в помощи? Я бы мог кое-кого прислать…
   — Это моя работа и я сделаю ее сам.
   — Джо Харбин, — сказал Сэм, — убил одиннадцать человек, насколько мне известно… в поединках на пистолетах.
   — Вот как… — Родело стал серьезным. — Единственный, кто меня по-настоящему тревожит, — это Беджер. Он хитрый, как койот.
   — Натурально. Его папочка был метис и научил своих детишек всем трюкам. — Сэм сделал паузу. — Теперь эта девушка. Она, вроде бы, не того сорта. Никак не могу ее понять.
   — И я, — Родело вздохнул. — Будь на то моя воля, я бы заставил их оставить ее здесь, с тобой.
   — Я мог бы пристроить ее на сцену. Или купить ей билет в любую сторону.
   Дэн Родело направился к двери, потом остановился.
   — Погаси свет, Сэм.
   Только когда в комнате стало темно, он вышел за дверь.
   — Ты, кажется, не уверен насчет паренька, — сказал Харбин.
   — Я уверен насчет тебя, Джо. И очень не хочу, чтобы у тебя были лишние хлопоты со своей совестью, вот и все. Дэн остановился возле них.
   — А что с девушкой? Впереди нелегкая дорога. Почему бы не оставить ее здесь?
   — С ума сошел? Она видела золото и слышала наши разговоры. Теперь мы не можем ее оставить.
   — Это как раз по тебе, Джо.
   Харбин повернул голову. Его глаза были как две черные дыры во мраке под полями шляпы.
   — Почему по мне?
   — В этой компании ты ведь убийца.
   — Я? Стрелять в женщину?
   — Мы теряем время, — спокойно сказала Нора. — Джо не будет стрелять в меня, и никто другой из вас. Поехали… и сохраним наши заряды для яки, или для кого там еще…
   Дэн Родело взял вожжи и вывел фургон к дороге; их кони бежали позади в поводу. Сначала он не слишком погонял, потом перешел на легкую рысь, пока они не достигли дороги, ведущей на восток. Он сбавил ход, чтобы кони передохнули, а потом снова погнал их рысью. В задке фургона Беджер укладывался спать рядом с Харбином. Суслик свернулся под задней стенкой.
   — Я не понимаю вас, — шепнула Нора. — Что вы делаете? Родело улыбнулся ей.
   — Прекрасная ночь, не правда ли?
   — Вы чуть не дали меня убить!
   — Джо Харбин не стал бы убивать женщину… без серьезной причины — например, понадобился бы ему ваш конь или еще что…
   — А тогда?
   — А тогда он убьет вас, будьте уверены. Прихлопнет — и в жизни про это не вспомнит.

Глава 5

   Теперь они безостановочно двигались на юг, вдоль фантастических гребней и шпилей гор Хила, которые тянулись справа. Воздух был холодный и приятный, и они держали хороший аллюр, останавливаясь время от времени после подъемов, чтобы кони могли передохнуть. Ни у кого не было настроения разговаривать. Через некоторое время Дэн передал вожжи Харбину и растянулся в задке фургона.
   Беджер сидел и курил сигарету. Он взглянул на Родело.
   — Ты уже не спишь? Родело мгновенно проснулся.
   — Да.
   — Далеко ли к югу тянутся эти горы?
   — До границы.
   — Есть где-нибудь путь через них?
   — Ага… Мне известны две дороги. Индейцам, наверное, известны все остальные.
   Беджер обдумал его слова.
   — Ты эти места хорошо знаешь?
   — Не хуже любого белого, думаю, но я бы не стал на это слишком рассчитывать. В здешних краях мало воды и ее трудно найти. Люди умирали от жажды в нескольких футах от воды в Тинахас-Альтас.
   — Я слышал об этом. — Беджер был задумчив. — Ты знаешь про какую-нибудь воду на склонах Пинакате? Она говорит, — он показал на спящую девушку, — что есть водоем южнее и чуть к западу от колодцев Папаго.
   Дэн Родело чуть передвинул револьвер, чтобы выиграть время. Откуда же она, черт побери, знает об этом? Было там одно скрытое место, в жизни не сыскать, и он готов был биться об заклад, что даже яки о нем не знают. Индейцы юма могли знать… в конце концов, это их страна, но откуда Нора Пакстон могла про него дознаться?
   — Да, — сказал он неохотно, — есть там такое место. Не сказал бы, что его легко найти, но оно есть.
   Потом добавил:
   — Но нельзя надеяться, что каждая лужа в пустыне все время полна воды. Большинство из них пересыхает время от времени, или же вода там течет чуть заметной струйкой.
   За час до рассвета они остановились, налили воды в шляпы и напоили лошадей.
   — Надо сейчас поесть, — сказал Родело. — Пройдет немало времени, пока у нас будет другой случай.
   — Ты уверен, что они нас найдут?
   — Яки? Можем побиться об заклад.
   Они развели небольшой костер, сварили кофе и поджарили бекон с яйцами. Припасами их снабдил Сэм.
   Родело был осторожен. Ни Харбину, ни Беджеру доверять нельзя; Суслик, похоже, не станет затевать что-нибудь сам, если его не подтолкнет кто-то из этих двоих, но стоит быть внимательным. Он избегал смотреть на огонь, чтобы глаза не потеряли способность видеть ночью, и всегда располагался в стороне от остальных, постоянно держа их в поле зрения.
   Потом они загасили костер и двинулись дальше. Теперь тропа вела от гор в долину. Впереди вокруг них лежала Лечугуилья — Пустыня Агав.
   Родело не имел сомнений насчет того, что делается по ту сторону гор. Яки во главе с Панамой, проницательным старым следопытом, который всегда возглавлял охоту на беглых заключенных, будут искать их следы. Сначала Панама двинется на юг, чтобы пересечь их путь в пустыне, потом повернет на восток, а потом на север. Не найдя следов, они могут подождать за рекой, но в этом он сомневался — из-за фургона. Не найдя фургона, индейцы сообразят, что беглецы еще им пользуются.
   Панама сразу поймет, что случилось, и будет искать след там, где начинаются дюны. Это займет больше времени, но у него будет по крайней мере дюжина яки, чтобы искать следы. Но теперь уж Панама найдет их след — и пойдет за ними.
   Сколько же у них осталось времени? Панама пройдет по следам лошадей до Голд-сити. Сэм Берроуз им ничего не скажет, но Панаме не потребуется много времени, чтобы сообразить, что они снова с фургоном — с фургоном, который придется бросить через несколько часов. Упряжку, которая везет фургон, тоже придется оставить, чтобы сэкономить воду. Кони найдут дорогу обратно в Голд-сити. С этого момента начнется гонка на юг. Они выиграли несколько часов, и каждая минута очень дорога.
   Джо Харбин привстал на стременах и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Пыли на фоне неба видно не было.
   Беджер не смотрел назад. Они сразу узнают, когда яки приблизятся.
   — Надо дать коням передохнуть, — сказал он. Все выбрались из фургона и пошли пешком. Впереди были знаменитые Тинахас-Альтас, по-испански — Высокие Цистерны, известные тем, что спасли многих людей на Чертовой Дороге, которая убила многих других. Дальше к югу, местность станет пересеченной. Дэн Родело подъехал к Беджеру.
   — Испытаем еще один шанс, — сказал он. — Я хочу оторваться от этих яки.
   Беджер взглянул на него с горькой усмешкой.
   — Ни одного шанса.
   — Можно выиграть время. — Дэн указал на длинную цепь скал, выдававшуюся в пустыню чуть впереди. — Сразу за скалами скрывается узкий проход сквозь горы. Мы двинем туда и будем надеяться, что они прозевают поворот и поскачут дальше на юг.
   Беджер посмотрел на горы с сомнением.
   — Проход через вот это? Никогда не слышал.
   — Фургон мы оставим, — сказал Родело, — и дальше поедем верхом.
   — Я себя буду чувствовать уютнее, — признался Беджер.
   Солнце уже поднялось довольно высоко, когда Родело подогнал фургон к подножию песчаной дюны, стараясь поставить его как можно ближе к склону. Потом, взяв в помощь Харбина и Суслика, взобрался на гребень дюны и начал сгребать песок вниз, на фургон. Через несколько минут он был засыпан; потом, набирая песок горстями, они засыпали оставшиеся мелкие следы.
   Когда все сели на лошадей, Родело повел их, резко свернув в горы. Через четверть часа они оказались в узком каньоне, и, проехав меньше мили, поднялись на тысячу футов. Они пересекли горы Хила по узкой тропинке, на которой не было свежих следов, кроме отпечатков копыт толсторога — снежного барана, по тропинке, которая извивалась между шпилями и гребнями, вздымавшимися еще на несколько сот футов.
   Путь через горы Хила был не больше, чем пять-шесть миль. Они хорошо напоили лошадей, перед тем как бросить фургон, опорожнили много бидонов и бурдюков и оставили их вместе с фургоном. Это значительно облегчило их груз, но Дэн Родело лучше кого бы то ни было знал, что их ждет впереди, и знал, что легче не будет.
   — Нам это удастся? — спросил его как-то Суслик.
   — Некоторым из нас, — ответил Родело.
   Он вел их на юг, держась старой дороги смерти — Каминодель-Дьябло, Чертовой Дороги. Они шли к Тинахас-Альтас, находящимся на гребне, который ответвлялся от гор Хила.
   День был жаркий. Дэн замедлил шаг лошадей, чаще останавливался на отдых и посматривал назад. Он заметил, что Нора переносит нелегкий путь на удивление хорошо.
   Она была одета в юбку-брюки для верховой езды и мексиканскую блузку и, как все остальные, носила револьвер. Джо Харбин, кажется наметил ее себе, но ничего не говорил, и она принимала ситуацию без лишних слов, ни с чем не соглашаясь, ни о чем не споря. Родело решил, что эта девушка себе на уме и что за нею надо присматривать.
   Суслик все время оглядывался. Харбин смотрел назад не часто. Он ехал с видом человека, прошедшего сквозь огонь и воду, крепкого парня, который ни в ком не нуждается.
   Солнце поднялось уже высоко над горами, зной усиливался. В медном небе не было ни облачка, только солнце, лучи которого, казалось, сплетались в один громадный испепеляющий сноп огня. Земля была невероятно раскалена, и кони ступали тяжко, утомленно, безнадежно в мертвой тишине.
   Далеко на юге пыльный смерч с бешеной скоростью несся по бескрайней пустыне. Теперь Суслик уже не смотрел назад. Он сидел в седле понурившись, просто терпеливо переносил жару.
   — Хорошо бы найти какую-то тень, — заметил Родело, — а то мы коней угробим.
   — Тень? — Харбин выругался. — Где ты здесь найдешь тень?
   — Наверху, в каком-нибудь каньоне.
   — Без меня, — сказал Харбин. — Мне нужно в Мексику, а оттуда — к Заливу.
   — Это у тебя не выйдет, если не дашь коням отдохнуть, — ответил Родело. — Мы их изрядно гнали.
   Струйки пота прорезали толстый слой пыли на лице Харбина. Глаза его зло вскинулись на Родело.
   — Я не понимаю тебя, — сказал он, — и не доверяю тебе. Что ты вообще лезешь в это дело?
   — Уже влез, — ответил Дэн коротко. — По горло.
   — Это мы можем изменить, — сказал Харбин, дернув повод. И повернул коня в сторону Родело. — Мы это можем изменить хоть сейчас.
   — Не говори глупостей, — ответил Родело. — У вас без меня ни одного шанса не будет. В этой пустыне страшно мало воды, и надо знать, где ее искать.
   — Она знает, — Харбин указал головой в сторону Норы. — Она покажет нам место.
   — Мало ли что может случиться, пока вы туда доберетесь. Да может, это было просто углубление с дождевой водой. Оно могло давно пересохнуть. Сколько, по-твоему, может продержаться лужица в такую жару?
   Том Беджер сидел на коне, наблюдая и воздерживаясь от замечаний. Он бы ничего не потерял, если бы Харбин умер, но поскольку речь шла о воде, будет большой потерей, если Дэн окажется прав.
   — Хватит тебе, Джо, — сказал он наконец. — Дэн прав. Эти места жарче ада, да. и посуше будут. Сколько, по-твоему, мы выдержим без воды?
   Джо Харбин облизал обожженные солнцем губы. Холодная рука правды сдержала его лучше любого аргумента. И пути назад теперь не было. Оставалось либо идти вперед, либо умереть.
   — Ладно, забудь об этом, — сказал он. — Поехали дальше.
   Тропинка шла прямо, и Дэн Родело видел, как он тронулся, а за ним Суслик и Беджер. Нора остановилась рядом с ним.
   — Он убьет вас, Дэн, — сказала она.
   — Возможно.
   — Он уже убил несколько человек.
   — А однажды кто-то убьет его, может быть, я. Она изучала его.
   — А вы когда-нибудь пользовались револьвером, Дэн, в подобных делах?
   — Бывало, — ответил он.
   Не стоило говорить ей, часто ли, когда и почему. Он все еще знал очень мало о Норе Пакстон, да и об остальных недостаточно. Так же убежденно, как Джо Харбин чувствовал, что может убить его, когда захочет, Родело верил в счастливый случай. На этой стадии игры, если Харбин догадается о возможном соперничестве, он просто застрелит его.
   Родело вытер пот с лица и обернулся, чтобы посмотреть назад. Он не видел ничего, кроме пляшущих волн зноя, которые мерцали, закрывая прозрачной дымкой даль. Если яки позади, то они где-то там, за этими волнами… Он поехал дальше.
   Только он один знал, какую ненадежную игру разыгрывает, только он мог знать, как велика ставка и как страшен риск. Но то, за что он взялся, должно быть сделано, это неизбежно — по крайней мере, для него. Потому что, в конечном счете, человек должен быть верен прежде всего себе, а здесь на карту было поставлено не только его самоуважение, но и намного больше.
   Он ехал с людьми, которые не остановятся перед убийством, которые — он знал — ощущают лишь ненависть к нему, человеку, который вмешался в чужие дела. Ненависть и непонимание. Беджер и Харбин, а может, и Суслик… каждый из них убьет его в подходящий момент. Они убьют его за флягу или за коня, за револьвер или просто из ненависти. В какой-то миг Харбин хотел застрелить его, потому что он слишком много разговаривал с Норой, но Родело знал, что скоро это перестанет быть важным. В последние часы каждый будет думать и бороться только за собственную жизнь. Красота выгорит под жгучим солнцем, и даже секс превращается в ничто, когда перед тобой возникает ободранное кровавое лицо смерти.
   Все они знали что-нибудь о местности впереди — кто из опыта, кто с чужих слов. И только Дэн Родело знал ее хорошо… но даже он не знал ее в совершенстве. Никто не знал. Никто не захотел бы оставаться здесь достаточно долго, чтобы изучить ее. На свете сколько угодно мест получше того, что лежало перед ними. У них недостаточно воды. А здесь очень мало водоемов, да и в тех могло набраться воды не больше, чем на одного человека, или на человека и его коня.
   Родело думал о тех, кто ехал впереди. Том Беджер — спокойный, хладнокровный, опасный. У Джо Харбина бывали страшные вспышки гнева; долгая, выношенная ненависть приводила внезапно к убийственным вспышкам бешенства. Суслик напоминал не столько суслика, сколько крысу, которая пищит от страха, но загнанная в угол, будет готова уничтожить все, даже себя. А Нора? Это загадка. Кто она? Почему оказалась среди этих людей? Чего хочет? Куда едет?
   Он наблюдал за ней. Была в ней какая-то утонченность, приводившая его в замешательство. Эта девушка, что там ни говори, имела инстинкты — а, может быть, и воспитание — леди. Речь чистая. Как она резко отличается от вульгарных выкриков пограничных женщин! Ясно, что она не девушка Джо Харбина, хоть у него и есть планы на этот счет. Ну, а Тома Беджера она бесит, потому что представляет собой угрозу для их побега.
   Беджер-то знает, что они не могут позволить себе везти лишний груз. Знает, что побег будет делом нелегким, и потому недопустимо, чтобы кто-то требовал лишних хлопот. В конце концов, Нора — это лишний рот, пьющий воду…
   Они ехали в полуденном зное, опустив головы, с пересохшими губами. Несколько раз пили понемногу, время от времени останавливались, чтобы смочить губы лошадям. Миражи исчезли, и горы далеко на юге стали голубыми, а потом фиолетовыми. Солнце склонялось к западу, тени удлинялись, каньоны заполняла и искажала тьма, зловещая и угрожающая. Небо вспыхнуло пламенем. Редкие изодранные облака облило золотом.
   Дэн Родело повернулся в седле и посмотрел назад. Там не было ничего. Ни следа пыли, только спокойная красота пустыни после захода солнца.
   Том Беджер замедлил ход коня. Его запыленное лицо было исполосовано струйками пота.
   — Далеко еще до Тинахас-Альтас? — спросил он.
   — Довольно далеко. — Родело указал на невысокие горы, вдоль которых они ехали. — Мы пересечем горы вот здесь и попытаем счастья. Есть там одна яма возле Воронова Холма. Иногда в ней бывает много воды.
   Он поехал впереди. Дорога не лучше и не хуже, чем прежде, — малозаметная каменистая тропинка шириной едва для одного всадника.
   Они нашли водоем в каньоне к юго-западу от Воронова Холма. Родело спрыгнул на землю.
   — Коням не хватит, — сказал он, — но немного поможет. Он сводил лошадей к воде по одной и медленно отсчитывал время, пока они пили, чтобы каждую напоить поровну. Когда лошади напились, в углублении осталось воды на одну чашку.
   Они покинули Воронов Холм и двинулись на юг пешком, ведя коней на поводу. Дэн Родело полагал, что до Тинахас-Альтас осталось что-то около семи миль. Там должна быть вода, они смогут наполнить фляги, а потом снова напоить коней. Им будет нужна каждая капля воды.
   — Индейцев нет! — торжественно заявил Суслик. — Мы оторвались от них!
   Джо Харбин бросил на него презрительный взгляд, но промолчал. Отозвался Том Беджер:
   — Не обманывай себя, малыш. Они идут за нами.
   — Вы действительно считаете, что они нас догонят? -спросила Нора Родело.
   — Они не спешат, — сказал он. — Они могут сделать что хотят, но выжидают, пока пустыня нас слегка обработает.
   Уже в полной темноте они достигли Тинахас-Альтас и расположились лагерем в укрытом месте среди скал. Разожгли небольшой костер, сварили кофе. Нора нарезала ломтиками кусочек бекона, купленного среди прочих съестных припасов у Сэма Берроуза. Они были не голодны, лишь изнурены жарой и тяжелым путешествием по раскаленной пустыне.
   Взошла луна, и Том Беджер собрал несколько фляг.
   — Надо взглянуть, есть ли там вода, — сказал он. Родело пошел впереди. Раньше он был здесь всего один раз, но нашел путь к месту, где какой-то путник оставил веревку, чтобы помочь тем, кто будет взбираться на скалы.
   — Нижний водоем обычно наполовину занесен песком, но под ним есть вода, — объяснил он Беджеру. — Проверим верхние водоемы.
   Вода заполняла углубление в сплошной скале, за многие века выдолбленное падающими струями, так что теперь тут был почти водопад.
   — Там иногда бывают мертвые пчелы, — заметил Родело, — но это не повредит.
   Беджер зачерпнул воду ладонью. Вода была холодная и свежая.
   — Просто не верится. Говорили, правда, что несколько недель назад в этих местах прошли дожди.
   Они наполнили фляги, потом присели на скале у водоема, чтобы освежиться прохладой, и пили — вновь и вновь.
   — Не пойму я что-то тебя, — сказал Беджер немного погодя. — На сыщика не похож, но и не из тех, кого ищут. Ты ведь отбыл свой срок.
   — Считай меня человеком, который любит деньги, — ответил Родело беззаботно. — Где я еще мог рассчитывать на хороший кусок от пятидесяти тысяч долларов? Кстати, — прибавил он с иронией, — а ты где мог бы?
   — Тут ты меня подловил, амиго. Кусок от пятидесяти тысяч… Но нам всем хотелось бы знать, насколько большой кусок…
   — Треть, а как же иначе?
   — Ты думаешь, Харбина это устроит? В конце концов, это же он один добывал все. Дэн Родело встал.
   — Лучше уж нам вернуться к лошадям. Хороший у нас будет вид, если Харбину придет в голову уехать и бросить нас здесь, не так ли?
   Они спустились вниз той же дорогой, хватаясь руками за веревку и переступая ногами по отвесному склону каменной стены. Внизу Родело сказал мягко:
   — Том, ты знаешь не хуже меня, что размер доли, похоже, не мы будем назначать, а яки.
   — Угу, — сказал Беджер угрюмо, — для них с нами управиться — раз плюнуть.
   Ночь была холодной, они установили очередь и дежурили. За час до рассвета Джо Харбин разбудил их. На маленьком костре из сухих веточек креозота они сварили кофе и поджарили бекон. Только начало светать, а они уже уехали на хорошо напоенных лошадях, и пустыня расстилалась перед ними до самой границы, теперь уже недалекой.
   Скалистый гребень гор указывал им путь; пустыню кое-где прорезали чудовищные пятна старой черной лавы. Попадались креозотовые кусты, случайные агавы и чольи.
   Солнце еще не поднялось над горизонтом, когда сзади подъехал Джо Харбин.
   — У нас появилась компания, — сказал он. Они остановились, чтобы посмотреть. Далеко позади была видна тонкая струйка дыма, колеблющимся пальцем указывающая в небо.
   — Что ж, мы этого ожидали, — сказал Беджер. — Они вынуждены были проверить несколько маршрутов. Дым созовет их сюда, — он быстро обернулся. — Не стоит их дожидаться.
   Они двинулись дальше. Солнце взошло, начиналась дневная жара, и они сбавили шаг лошадей. Суслику хотелось гнать очертя голову.
   — Это убьет наших лошадей, сынок, — мягко сказал Беджер. — А лошади нам еще пригодятся.
   Они не видели индейцев. Родело не оглядывался назад — разве что случайно. Он смотрел вперед и по сторонам, потому что индейцы могли появиться с любой стороны. Они могли быть и где-то впереди, например, возвращаться от Залива.