Страница:
Толстый ковбой заерзал на седле. Ему стало неуютно при мысли, что он стоит боком к Джиллу, являя собой превосходную мишень, тогда как самому ему, чтобы стрелять, надо повернуться в седле едва ли не кругом.
Глаза Бойна тверды и беспечны. Рейф знал, что наблюдать надо именно за ним. Револьвер у Бойна привязан низко, и было очевидно, что он считает себя профессионалом. Неожиданно Рейф понял, что парень сейчас выхватит револьвер.
— Стой! голос прозвучал, как удар бича. Бойн, держи руки на уровне плеч. Ты тоже, рыжий. Теперь поворачивайте лошадей и назад по дороге. Если хоть один из вас попробует взяться за револьвер, я открою огонь из этого генри и разрежу вас на кусочки.
Бойн злобно выругался:
— На этот раз ты легко отделался, но мы еще встретимся! Рейф улыбнулся:
Ну, конечно, Бойн! Только в следующий раз ты бы отвязал заранее ремешок от рукоятки револьвера, а? Это, конечно, удобно, когда скачешь по бездорожью, но здорово мешает, когда оружие вдруг спешно тебе понадобится…
Вздрогнув, Бойн посмотрел вниз. Револьвер, действительно, был привязан к кобуре сыромятным ремешком. С лицом бледнее змеиного брюха он коленями поворотил коня и направился по дороге обратно.
Бо Марш вышел из кустов с винтовкой в руке. Он улыбался.
— Привет, босс! Знай я, что револьвер у него привязан, я предоставил бы вам полную возможность его пристрелить. Этот хорек заслуживает. Это Ли Бойн, телохранитель Дэна Шюта.
Джилл рассмеялся.
— Ну и будут же у нас сегодня гореть уши, парень! Рейф сегодня до упора осадил двух людей Шюта! Марш улыбнулся.
— Я подумал, что вы должны вскоре вернуться, и вышел поохотиться на оленя. Он посмотрел на индеанку со сломанной ногой. Еще осложнения?
— Нет, ответил Рейф. Эти люди охотились за ней. Убегая, она сломала ногу, а мы наложили шины. Поехали!
Тропа, ведшая из каньона в каньон, мало-помалу стала ровнее. Очевидно, это была звериная тропка, обнаруженная индейцами и охотниками на бизонов намного раньше, чем здесь появились возчики и ковбои. Когда до хижины у каньона Безумной Женщины оставалось еще несколько миль, индеанка неожиданно заговорила. Джилл поглядел, на Рейфа.
— Лагерь ее племени как раз за этим холмом, в Долине,
— перевел он.
Карадек кивнул и повернулся к девушке, ожидавшей его слов.
— Скажи ей, проговорил Рейф, что мы владеем землей, которую Родни купил у Красного Облака. Что мы владеем ею пополам с дочерью Родни. Пусть она передаст Красному Облаку, что мы живем близ Безумной Женщины и что мы друзья сиу. Их сквау могут быть с нами в безопасности, а их лошадей не станут угонять. Мы друзья Красного Облака и великих вождей народа сиу.
Джилл говорил медленно, со значением, и девушка, выслушав, кивнула. Затем она повернула лошадь и поехала через лес.
— Босс, заметил Джилл, у нее наша лучшая лошадь, за которую я заплатил больше всего.
— Забудь про это, улыбнулся Рейф. Девушка перепугана до смерти, но ни за что -не хотела этого показать. Лошадь не дорогая цена за то, чтобы доставить ее домой. Я ведь уже говорил, что сиу лучше иметь друзьями, чем врагами.
Когда все трое подъехали к дому, Текс Бриско вносил в хижину два ведра с водой.
— Эта жратва выглядит соблазнительно, улыбнулся он.
— Я съел уже столько мяса антилоп; что скоро сам начну скакать по прерии.
Пока Марш готовил, Джонни рассказал Тексу обо всем, что случилось за время их поездки.
— А здесь никого не было, сказал Текс, когда Джилл закончил свое повествование. вчера я видел трех индейцев, но издали, ближе они не подъехали. Сегодня вообще никого не было.
Следующие три дня Рейф посвятил исследованию ранчо. На пастбище бродило много скота с клеймом «Бар М», причем большинство в хорошем состоянии. В любом случае здешние луга могли прокормить куда больше скота, чем паслось сейчас, а верхние луга Лонг-Вэлли было вообще почти не тронуты.
Джонни Джилл и Бо Марш рассказали, что могли, о более отдаленных окрестностях.
— На севере, за Пайнтед-Роком и к западу от него горы поднимаются почти до девяти тысяч футов. Там прекрасные охотничьи угодья, лучше я нигде не встречал, говорил Джилл. На юг, к концу долины, горы постепенно превращаются в холмы. Там перевал к истокам Бобровой реки. В тех краях тоже хорошие пастбища, и пока что там никого нет. А еще дальше могучая красная стена, тянущаяся почти точно с севера на юг. В ней только один проход. Несколько человек могут удержать его против целой армии.
Рейф обследовал перевал, ведущий к истокам Бобровой реки, и проехал вдоль реки вниз, к лугам. Здесь действительно были отменные пастбища, и Рейф подумал, что в своих планах -на будущее он должен отвести им подобающее место. На ранчо Карадек вернулся вечером и, сидя на крыльце после захода солнца, посмотрел на Текса Бриско.
— Ты перегонял сюда скот от самого Техаса?
— Угу.
— Как-то на судне ты рассказывал о панике в стаде. И что потом удалось собрать только полторы из двух тысяч голов. Часто такое случается?
— В общем-то да, улыбнулся Текс. Паника в дороге — дело обычное. Сколько-то скота потеряешь, а порой и соберешь больше, чем было. Ведь на равнинах к югу от Платта множество неклейменого скота собирай хоть до самой Канады, если хочешь.
— А как ты думаешь, могли бы несколько человек отправиться туда и собрать порядочное стадо? Бриско привстал и посмотрел на Рейфа.
— Конечно, да. Но скот там одичавший, и эта работа для настоящих мужчин.
— Может быть, предложил Карадек, мы попробуем этим заняться. Пожалуй, это самый быстрый путь заполучить стадо. Или заработать деньги.
Глаза Бойна тверды и беспечны. Рейф знал, что наблюдать надо именно за ним. Револьвер у Бойна привязан низко, и было очевидно, что он считает себя профессионалом. Неожиданно Рейф понял, что парень сейчас выхватит револьвер.
— Стой! голос прозвучал, как удар бича. Бойн, держи руки на уровне плеч. Ты тоже, рыжий. Теперь поворачивайте лошадей и назад по дороге. Если хоть один из вас попробует взяться за револьвер, я открою огонь из этого генри и разрежу вас на кусочки.
Бойн злобно выругался:
— На этот раз ты легко отделался, но мы еще встретимся! Рейф улыбнулся:
Ну, конечно, Бойн! Только в следующий раз ты бы отвязал заранее ремешок от рукоятки револьвера, а? Это, конечно, удобно, когда скачешь по бездорожью, но здорово мешает, когда оружие вдруг спешно тебе понадобится…
Вздрогнув, Бойн посмотрел вниз. Револьвер, действительно, был привязан к кобуре сыромятным ремешком. С лицом бледнее змеиного брюха он коленями поворотил коня и направился по дороге обратно.
Бо Марш вышел из кустов с винтовкой в руке. Он улыбался.
— Привет, босс! Знай я, что револьвер у него привязан, я предоставил бы вам полную возможность его пристрелить. Этот хорек заслуживает. Это Ли Бойн, телохранитель Дэна Шюта.
Джилл рассмеялся.
— Ну и будут же у нас сегодня гореть уши, парень! Рейф сегодня до упора осадил двух людей Шюта! Марш улыбнулся.
— Я подумал, что вы должны вскоре вернуться, и вышел поохотиться на оленя. Он посмотрел на индеанку со сломанной ногой. Еще осложнения?
— Нет, ответил Рейф. Эти люди охотились за ней. Убегая, она сломала ногу, а мы наложили шины. Поехали!
Тропа, ведшая из каньона в каньон, мало-помалу стала ровнее. Очевидно, это была звериная тропка, обнаруженная индейцами и охотниками на бизонов намного раньше, чем здесь появились возчики и ковбои. Когда до хижины у каньона Безумной Женщины оставалось еще несколько миль, индеанка неожиданно заговорила. Джилл поглядел, на Рейфа.
— Лагерь ее племени как раз за этим холмом, в Долине,
— перевел он.
Карадек кивнул и повернулся к девушке, ожидавшей его слов.
— Скажи ей, проговорил Рейф, что мы владеем землей, которую Родни купил у Красного Облака. Что мы владеем ею пополам с дочерью Родни. Пусть она передаст Красному Облаку, что мы живем близ Безумной Женщины и что мы друзья сиу. Их сквау могут быть с нами в безопасности, а их лошадей не станут угонять. Мы друзья Красного Облака и великих вождей народа сиу.
Джилл говорил медленно, со значением, и девушка, выслушав, кивнула. Затем она повернула лошадь и поехала через лес.
— Босс, заметил Джилл, у нее наша лучшая лошадь, за которую я заплатил больше всего.
— Забудь про это, улыбнулся Рейф. Девушка перепугана до смерти, но ни за что -не хотела этого показать. Лошадь не дорогая цена за то, чтобы доставить ее домой. Я ведь уже говорил, что сиу лучше иметь друзьями, чем врагами.
Когда все трое подъехали к дому, Текс Бриско вносил в хижину два ведра с водой.
— Эта жратва выглядит соблазнительно, улыбнулся он.
— Я съел уже столько мяса антилоп; что скоро сам начну скакать по прерии.
Пока Марш готовил, Джонни рассказал Тексу обо всем, что случилось за время их поездки.
— А здесь никого не было, сказал Текс, когда Джилл закончил свое повествование. вчера я видел трех индейцев, но издали, ближе они не подъехали. Сегодня вообще никого не было.
Следующие три дня Рейф посвятил исследованию ранчо. На пастбище бродило много скота с клеймом «Бар М», причем большинство в хорошем состоянии. В любом случае здешние луга могли прокормить куда больше скота, чем паслось сейчас, а верхние луга Лонг-Вэлли было вообще почти не тронуты.
Джонни Джилл и Бо Марш рассказали, что могли, о более отдаленных окрестностях.
— На севере, за Пайнтед-Роком и к западу от него горы поднимаются почти до девяти тысяч футов. Там прекрасные охотничьи угодья, лучше я нигде не встречал, говорил Джилл. На юг, к концу долины, горы постепенно превращаются в холмы. Там перевал к истокам Бобровой реки. В тех краях тоже хорошие пастбища, и пока что там никого нет. А еще дальше могучая красная стена, тянущаяся почти точно с севера на юг. В ней только один проход. Несколько человек могут удержать его против целой армии.
Рейф обследовал перевал, ведущий к истокам Бобровой реки, и проехал вдоль реки вниз, к лугам. Здесь действительно были отменные пастбища, и Рейф подумал, что в своих планах -на будущее он должен отвести им подобающее место. На ранчо Карадек вернулся вечером и, сидя на крыльце после захода солнца, посмотрел на Текса Бриско.
— Ты перегонял сюда скот от самого Техаса?
— Угу.
— Как-то на судне ты рассказывал о панике в стаде. И что потом удалось собрать только полторы из двух тысяч голов. Часто такое случается?
— В общем-то да, улыбнулся Текс. Паника в дороге — дело обычное. Сколько-то скота потеряешь, а порой и соберешь больше, чем было. Ведь на равнинах к югу от Платта множество неклейменого скота собирай хоть до самой Канады, если хочешь.
— А как ты думаешь, могли бы несколько человек отправиться туда и собрать порядочное стадо? Бриско привстал и посмотрел на Рейфа.
— Конечно, да. Но скот там одичавший, и эта работа для настоящих мужчин.
— Может быть, предложил Карадек, мы попробуем этим заняться. Пожалуй, это самый быстрый путь заполучить стадо. Или заработать деньги.
ГЛАВА 5
Это были дни тяжелого, изнурительного труда, причем кто-то один всегда дежурил в хижине, наблюдая, не появятся ли всадники Баркова или Шюта. Карадек знал, что они непременно появятся с единственной целью избавиться от него.
Во время визита в Пайнтед-Рок он выложил карты на стол, но они не знали, что именно Рейфу известно и как будет выглядеть в его изложении история Чарлза Родни. Карадек знал, что Барков обеспокоен, и радовался этому.
Ковбои ворчали, но Рейф неумолимо держал их на покосе и уборке сена. Зима в этих местах суровая, чтобы знать это, Карадек не нуждался в предсказателе погоды. А терять поголовье он не хотел. Они не старались свозить все сено в одно место, на ранчо, а собирали его в большие стога на лугах и в каньонах.
В каньоне, ответвлявшемся от Безумной Женщины, Рейф обнаружил теплый источник, судя по всему, незамерзающий,
— разве что в самые сильные морозы, но и не настолько горячий, чтобы воду нельзя было пить. Прекрасный водопой для скота.
Индейцы не появлялись, казалось, они откочевали в другие края.
Но как-то ночью Рейф услышал в коррале шум и фырканье лошадей. Он вскочил с постели. В соседней комнате ругался Текс. Вдвоем они выскочили наружу, опасаясь, что кто-то уводит коней. Однако лошади находились в коррале. Выбежавший вслед за ними Бо Марш неожиданно воскликнул:
— Посмотрите-ка, босс!
Вместо пяти лошадей в коррале стояло десять! Одна из них пегая, та, что они одолжили молодой сквау, но остальные
— чужие. И отличные.
— Будь я проклят! взорвался Джилл. Вернули нашу лошадь и еще по одной для каждого из нас. Думаю, этот большой вороной для вас, босс.
Когда они смогли осмотреть лошадей при дневном свете, Текс Бриско не сдержал восхищения:
— Это самый лучший обмен лошадьми, какой я когда-нибудь видел! Я всегда подозревал, что сиу знают в лошадях толк, но теперь окончательно убедился в этом.
Рейф задумчиво изучал взглядом долину. Если не будет дождей, то впереди еще месяц хорошего сенокоса. Да, зима предстоит суровая это было видно и по тому, что бобры строили хатки крупнее обычного и в более глубоких местах.
Неожиданно Карадек принял решение.
— Еду в Пайнтед-Рок. Хочешь со мной, Текс?
— Да, техасец посмотрел на него, прикидывая что-то в уме, да, я непрочь.
— А я? улыбаясь, спросил Бо. В прошлый раз ездил Джонни. Я тоже могу залить за воротник пару стаканов виски, который подают в «Национале».
— Возьмите его, босс, попросил Джонни. Я здесь вполне управлюсь один. А если он останется все равно выместит обиду на мне.
— Хорошо. С утра сразу седлаем.
— Босс, Джонни закинул ногу на ногу и закурил. Лучше я вам все-таки скажу. Покуда я молчал, но… Словом, два-три дня назад у излучины Безумной Женщины я встретил пару ребят. Один их них Рыжий Блэйзер помните, тот здоровенный дуб, что был с Бойном?
Рейф повернулся и вперил взгляд в маленького ковбоя,
— Ну, сказал он, так что с ним? Джилл сделал глубокую затяжку.
—Триггер Бойн просил его передать вам, что как только увидит вас в Пайнтед-Рок, он начнет стрелять без предупреждения.
Рейф потянулся к столу и взял кусок холодной кукурузной лепешки.
— Значит, он так и сделает. Если успеет. Босс, взмолился Марш, если этот Блэйзер брат того, которого вы видели в Пайнтед-Роке, отдайте его мне!
— Того, которого мы видели на крыльце «Националя»? поинтересовался у Джилла Карадек.
— Ага. Их пятеро братьев. И все с револьверами, Джилл встал и потянулся. Ну что, мне здесь будет куда как спокойно, пока вы, мужчины, будете там швыряться свинцом.
Рейф вышел и направился к корралю.
— Как ты думаешь, он хорошо владеет револьвером? обращаясь к Джиллу, полюбопытствовал Марш. Ответил ему Текс:
— Парень, на ранчо Си Бар этот человек убил одного из самых быстрых и опытных стрелков Техаса, и сделал это, когда ему было не больше шестнадцати лет. И еще я ни разу не видел, как он стреляет, но если стреляет он так же; как дерется, то я не завидую Триггеру Войну.
В Пайнтед-Роке ничто не предвещало драмы и вспышки страстей. Город спокойно нежился в лучах утреннего солнца, распростертый в излучине Рок-ривер. Да и речка, обычно представлявшая из себя ревущий и пенящийся поток, решила на время успокоиться, и наслаждалась теперь солнечным теплом и грациозными ивами, растущими по берегам.
Сразу за ивняком стройными рядами маршировали стволы тоненьких березок, настолько одинаковых, что отличить одну от другой было невозможно. На противоположном берегу купы горного ольшаника, желтой розы, и антилоповых кустов карабкались по склону холма, словно группа разведки; за ними следовали тополя. Через несколько недель, когда тополиная листва начнет менять цвет, Пайнтед-Рок обретет себе пылающий фон.
Единственная улица Пайнтед-Рока была вообще единственным упорядоченным местом города. Двадцать семь строений обступили ее двумя ровными рядами и смотрели друг на друга через длинную, пыльную, а во время дождя грязную дорогу.
В любое время дня и ночи дюжина оседланных лошадей стояла у коновязи перед салуном «Националь», принадлежавшим Джо Бенсону. Встречались здесь и повозки, на которых приезжали за провизией владельцы мелких ранчо.
Этим утром Брюс Барков сидел перед конторой шерифа, погруженный в беседу с Подом Гомером; разговор их длился уже больше часа.
Гомер невысок ростом и плотен так, что расстояние от груди до спины почти равнялось ширине плеч, хотя назвать его жирным никак нельзя. Предполагалось, что с ним лучше не связываться. Кроме того, Гомер во всех случаях. предпочитал оказываться на стороне победителя; он давно уже пришел к выводу, что в городе есть только одна сторона, которой стоит держаться, компания Брюса Баркова и Дэна Шюта. В то же время Гомер всегда отличался умением держать нос по ветру, и потому нередко испытывал замешательство, думая о двух своих боссах. Они не испытывали взаимной симпатии. Они могли вести друг с другом дела или совместно предаваться развлечениям, одинаково смотрели на многие вещи, но каждый хотел быть главным. И Гомер знал, что рано или поздно ему придется выбирать между ними.
Барков хитер и коварен. Он планировал и организовывал. Он был человеком, который не брезговал никакими средствами, если они позволяли добиться цели, но когда дело пахло преступлением или даже мелким нарушением закона, держался на заднем плане. В других ситуациях он охотно выступал вперед.
Дэн Шют принадлежал к совершенно иному типу. Он был высок ростом и широк в плечах. Обычно он бывал угрюм, нахмурен и груб. Любые споры предпочитал разрешать-не словами, а кулаком или револьвером, и мог убить человека так же спокойно и быстро, как заклеймить теленка.
Под Гомер понимал, что Барков будет в городе главным лишь до тех пор, пока опирается на Шюта. Но если когда-нибудь Барков вызовет на себя вражду напарника, то скрывающаяся до поры до времени ярость побудит Шюта отбросить партнера в сторону так же легко, как прихлопнуть муху. В каком-то-смысле оба они использовали друг друга, но из них двоих именно Шют был человеком, с которым следовало считаться.
Однако Гомер видел в деле и Баркова. Он знал, какими окольными путями, как коварно осуществляет свои планы большой ранчеро, с какой осторожность и тщательностью подбирает и создает себе друзей. В форту его знали, он сумел произвести там благоприятное впечатление, а если хоть маленькая толика законности и притекала в Пайнтед-Рок извне, то только из рук командира форта. Зная это, Брюс Барков и позаботился поближе познакомиться с гарнизоном.
Большой вороной, на котором ехал Рейф Карадек, был мощным конем, и потому всадник мог ослабить поводья. Сзади цепочкой растянулись Текс Бриско и Бо Марш.
Рейф задумался в седле. Слишком много он повидал борьбы за существование, чтобы не принимать всерьез людей, живущих на границе.
Триггер Войн отважен и очень быстр с револьвером тип человека, который по малейшему поводу готов ввязаться в драку с кем угодно и, в свою очередь, всегда готов предоставить кому угодно возможность завязать драку с ним. Бойн гордился подобной репутацией и любил первенствовать во всем. Если он послал Карадеку предупреждение, то лишь затем, чтобы подкрепить его делом.
Не меняя аллюра, Рейф направил вороного на горную тропинку. Большой конь был лучшим из всех, на каких ему доводилось ездить. Если уж сиу делают подарки так от всего сердца. Никто из обитателей дома у Безумной Женщины не был обойден вниманием, из чего следовало, что сиу наблюдали за ранчо Родни.
Вороной, казалось, не чувствовал усталости. Впрочем, и остальные лошади были столь же хороши. Рейф знал, что в горах вряд ли сыщутся еще четыре человека верхом на таких превосходных лошадях. Он свернул на пыльную улицу Пайнтед-Рока и подъехал к коновязи, остальные последовали его примеру.
— Держите глаза нараспашку, сдержанно порекомендовал Рейф. Я не хочу драки. Но если Бойн что-либо затеет, то это мой кусок мяса.
Марш кивнул, вышел на деревянные мостки тротуара и встал рядом с Бриско, который быстро и внимательно оглядывал улицу.
Джо Бенсон стоял за стойкой в баре. Он бросил на троих посетителей настороженный взгляд, потом заговорил с Бо, исподтишка разглядывая между тем Текса Бриско. Не нужно было много времени, чтобы заметить, что Бриско жесткий человек и боец.
Владелец салуна и мэр города Бенсон почувствовал, как в воздухе запахло жареным. Его собственное будущее и интересы слишком тесно переплелись с будущим Баркова и Шюта.
Конечно, когда Барков женится на дочери Родни, в их руках окажутся все права на ранчо. Тогда они станут хозяевами положения, а этих пришлых, если они сумеют к тому времени остаться в живых, можно будет выгнать на законных основаниях.
Карадек допил виски и взглянул на Бенсона. Этот взгляд буквально пригвоздил салунщика к месту.
— Триггер Бойн передал, что ждет меня, отрывисто сказал Рейф. Скажи ему, что я в городе и готов.
— Откуда мне знать Триггера лучше, чем любого другого посетителя? спросил Бенсон.
— Ты его знаешь. Скажи ему.
Рейф поправил револьверы на поясе и вышел из бара. Поблизости находилось человек десять-двенадцать, но среди них не видно ни Война, ни Блэйзеров. Он направился к магазину. Прикрывая его сзади, Текс остановился возле столба, поддерживавшего навес над входом в салун, и небрежно прислонился к нему, попыхивая свисающей с губ сигаретой. Бо Марш сел на стул около стены и с интересом разглядывал улицу.
Рейф открыл дверь магазина и вошел. Завидел его, Джин Бейкер нахмурился.
— Энн Родин дома? Бейкер заколебался.
— Да, ответил он наконец. Дома. Рейф зашел за прилавок и, держа шляпу в руке,, направился ко внутренней двери.
— Не думаю, чтобы она хотела видеть вас, заметил Бейкер.
— Ладно, отозвался Рейф, Посмотрим. Он шагнул за занавеску и очутился в жилой комнате. Энн Родни шила и обернулась на звук шагов. Сейчас у нее был совсем другой взгляд; казалось, что-то медленно повернулось у нее внутри. Этот крупный человек, принесший столь беспокойные вести, действовал на нее возбуждающе. Учитывая свою помолвку с Барковым, она испытывала особенную неловкость от его посещений.
Брюс утверждал, что этот человек обманщик, который надеется выманить у нее деньги. Но она кое-что знала о Джонни Джилле, ей случалось танцевать с Бо Маршем, и была уверена, что оба они честные люди. В Пайнтед-Роке их любили и уважали. Стали бы честные люди связываться с обманщиком?
— О, сказала она, вставая, это вы?
Рейф остановился посреди комнаты. Рослый, с длинными, волнистыми волосами, он выглядел в своей замшевой куртке весьма живописно; Энн решила, что он даже красив. Револьверы он носил низко, кобуры были прихвачены к ногам ремешками, и она знала, что это означает.
— Я собирался подождать, отрывисто произнес он, пока вы придете сами и начнете задавать вопросы. Но вспомнив обещание, данное вашему отцу, я решил придти сам, выложить карты на стол и рассказать все, как было.
Она начала было что-то говорить, но он поднял руку.
— Подождите, я не собираюсь говорить долго, так как на улице у меня назначено свидание, на которое я собираюсь явиться. Ваш отец не умер на тропе, ведущей из Калифорнии. Его зашанхаили в Сан-Франциско, отвезли в бессознательном состоянии на судно, и он вынужден был работать матросом. Вместе с ним оказался там и я. Все следующие месяцы мы провели рядом. Он просил меня вернуться сюда и позаботиться о его жене и о вас. Защитить вас. Он умер на судне от побоев незадолго до того, как мы покинули корабль. Я был возле него, когда он умирал; я сидел рядом с его койкой. Его последние слова были о вас.
Энн Родни замерла, глядя на Карадека. За его торопливыми словами чувствовалась правда, но как можно было в эту правду поверить? Три человека уверяли ее, что видели, как умирал ее отец; за одного из них она собиралась теперь выйти замуж.
— Каким был мой отец? спросила она.
— Каким? Рейф нахмурился. Как может человек оценить другого? Я могу лишь сказать, что ростом он был около пяти футов и восьми или девяти дюймов. Умирал он почти совсем седым, но когда я впервые с ним встретился, у него было лишь несколько седых волосков. Лицом очень походил на вас, и глаза ваши, только не такие большие и красивые. Он был человеком, который не привык к насилию и не любил его. Запад пока что не подходит для таких людей. Лет через десять, когда все здесь утрясется, он занял бы одно из ведущих мест.
— Это похоже на него, все еще колеблясь, проговорила Энн Родни. Но вы не сказали ничего, что не могли бы узнать здесь, услышать от людей, знавших отца.
— Вы правы, открыто признал Рейф. Но есть еще кое-что, о чем вам следует знать. Закладная на ранчо вашего отца оплачена.
— Что? Энн выпрямилась. Оплачена? Что вы говорите?
— Ваш отец одолжил деньги во Фриско и выплатил по закладной Баркову. И получил расписку.
— Нет, я не могу этому поверить! Брюс сказал бы…
— Сказал бы? мягко переспросил Рейф. Вы уверены? Она посмотрела на Карадека.
— Что-нибудь еще?
— У меня завещание вашего отца. Права на ранчо выправлены на ваше и мое имя.
Глаза ее расширились, потом сузились и в них засветилось подозрение.
— Вот как? Теперь понятнее… Права на ранчо моего отца, выправленные на вас и на меня… Другими словами, вы предъявляете претензии на половину моего ранчо?
— Пожалуйста, попросил Рейф, я… Она улыбнулась.
— Довольно слов, мистер Карадек. Согласна, я почти начала верить в то, что за вашей историей есть какая-то правда. По крайней мере, я раздумывала обо всем этом, поскольку не могла понять, какую выгоду для себя вы преследуете. Теперь все стало на свои места. Вы хотите заполучить половину моего ранчо. Вы даже поселились в моем доме, не испросив на то моего разрешения.
Она подошла к двери.
— Очень жаль, но я вынуждена попросить вас удалиться. Я также должна попросить вас немедленно освободить дом у Безумной Женщины. И еще я настоятельно прошу вас впредь воздержаться от посещений этого дома или каких-либо попыток увидеть меня.
— Вы слишком поспешно делаете выводы. У меня нет ни малейшего желания претендовать на какую-либо часть ранчо! Я пришел только потому, что об этом просил ваш отец!
— Прощайте, мистер Карадек, Энн все еще держала занавеску откинутой.
Рейф посмотрел на нее, и на мгновение глаза их встретились. Она первой отвела взгляд. Рейф резко повернулся и вышел в магазин в тот самый момент, когда дверь с улицы распахнулась, пропустив Бо Марша. Глаза Марша горели возбуждением и беспокойством.
— Рейф, проговорил он, Бойн перед «Националем». Хочет тебя видеть!
— Разумеется, откликнулся Рейф. Я готов. Он направился к дверям, на ходу поправляя револьверы, и услышал, как Энн спрашивала Бейкера:
— Что он хотел этим сказать? Зачем его ждет Бойн? Уже на улице до него донеслись ответные слова Бейкера:
— Триггер Бойн собирается убить его, Энн. Вам лучше уйти в комнату.
Рейф слегка улыбнулся. Убить его? Кто знает? Никто лучше Карадека не понимал, какие ловкие трюки выкидывает порой человеческая судьба, и как часто вопреки всякой справедливости правый человек может умереть в непредвиденное время и в непредвиденном месте; никто не должен выходить на улицу с револьвером, не отдавая себе отчета в том, что на этот раз он может оказаться чуточку медлительнее, что его внимание в самый неподходящий момент может быть отвлечено каким-нибудь пустяком.
На освещенной ярким утренним солнцем улице не видно ни лошадей, ни повозок. Лишь несколько бездельников слонялось возле почтовой станции. Шагнув с тротуара на пыльную улицу, Рейф краешком глаза заметил, как его вороной резким взмахом хвоста согнал со спины муху.
Триггер Бойн сошел с дощатых мостков в некотором отдалении и повернулся к Рейфу. Вместо того, чтобы двигаться ровным, размеренным шагом, Карадек стремительно зашагал ему навстречу.
Триггер шагнул с мостков легко и беззаботно. Сердце учащенно билось в груди, в душе кипела буйная жажда битвы. Этого он прикончит быстро. Все произойдет легко и просто.
Он остановился посреди улицы, как вдруг улыбка сползла с его лица. Карадек размашистыми шагами направлялся к нему, быстро сокращая дистанцию. Это стремительное приближение лишило Бойна не только внутреннего, но и внешнего спокойствия. Все было неправильно. Карадек должен был двигаться медленно и осторожно, в любой момент будучи готовым выхватить револьвер.
Зная цену своей смертельной меткости, Бойн был уверен, что сможет уложить человека с любого расстояния. Но увидев эту походку, он сразу же понял, что через несколько секунд Карадек окажется слишком близко, и тогда погибнет он сам. Одно дело, когда ты уверен, что убьешь человека, и совсем другое знать, что умрешь сам. А с такого близкого расстояния Карадек уже не сможет промахнуться!
Бойн расставил ноги, глаза его полыхнули волчьей злобой, но мелькнула в них и тень панического страха. Он должен остановить этого человека, попасть в него прямо сейчас! Рука его потянулась к револьверу.
И все же что-то шло не так. При всей своей скорости Бойн, казалось, двигался невероятно замедленно, потому что этот другой, этот стремительно надвигающийся человек в замшевой куртке и черной шляпе уже стрелял.
Рука Триггера двинулась первой, и за рукоятку револьвера он тоже схватился первым, а потом уже увидел огненную розу, казалось, расцветавшую на стволе большого черного револьвера в руке Рейфа Карадека. Что-то ударило Бойна в живот, и тело моментально онемело до самых кончиков пальцев на ногах.
С тупым упорством Триггер начал поднимать револьвер, глядя поверх ствола, но оружие оказалось неимоверно тяжелым. Надо будет достать поменьше… На револьвере противника вновь расцвела роза, и что-то опять ударило Бойна в живот.
Он начал говорить, полуобернувшись к собравшимся у почтовой станции, но рот лишь беззвучно открывался и закрывался.
Он хотел объяснить, что с ним происходит что-то не то. Ведь все же знали, что он самый быстрый стрелок в Вайоминге после Шюта. Всякий это знал! Тяжелый револьвер в руке Война дернулся, и он увидел пламя, ударившее в землю. Он выронил револьвер, покачнулся и упал ничком.
Он должен встать. Должен убить этого чужака, этого Рейфа Карадека. Он должен встать.
Онемение распространилось от живота вверх, и внезапно он ощутил себя в седле на спине брыкающейся лошади чудовищной, ужасной лошади, которая прыгала, кидалась из стороны в сторону, а теперь вдруг стала подниматься вверх. Вверх! Вверх!
Затем она упала на землю, и Войн почувствовал, что вылетает из седла, распростершись в воздухе. Лошадь сбросила его, Сбросила в грязь. Он судорожно стиснул кулаки.
Рейф Карадек, выпрямившись, стоял на середине улицы, на дорожке дуэлянтов, сжимая рукой каштановую рукоятку револьвера. Он бросил взгляд на неподвижную фигуру, распростершуюся в пыли, затем поднял глаза и осмотрелся по сторонам быстрым, внимательным взглядом. И тогда какой-то подсознательный инстинкт предостерег его. Легкая дрожь занавески и между занавеской и подоконником черная винтовочная мушка.
Во время визита в Пайнтед-Рок он выложил карты на стол, но они не знали, что именно Рейфу известно и как будет выглядеть в его изложении история Чарлза Родни. Карадек знал, что Барков обеспокоен, и радовался этому.
Ковбои ворчали, но Рейф неумолимо держал их на покосе и уборке сена. Зима в этих местах суровая, чтобы знать это, Карадек не нуждался в предсказателе погоды. А терять поголовье он не хотел. Они не старались свозить все сено в одно место, на ранчо, а собирали его в большие стога на лугах и в каньонах.
В каньоне, ответвлявшемся от Безумной Женщины, Рейф обнаружил теплый источник, судя по всему, незамерзающий,
— разве что в самые сильные морозы, но и не настолько горячий, чтобы воду нельзя было пить. Прекрасный водопой для скота.
Индейцы не появлялись, казалось, они откочевали в другие края.
Но как-то ночью Рейф услышал в коррале шум и фырканье лошадей. Он вскочил с постели. В соседней комнате ругался Текс. Вдвоем они выскочили наружу, опасаясь, что кто-то уводит коней. Однако лошади находились в коррале. Выбежавший вслед за ними Бо Марш неожиданно воскликнул:
— Посмотрите-ка, босс!
Вместо пяти лошадей в коррале стояло десять! Одна из них пегая, та, что они одолжили молодой сквау, но остальные
— чужие. И отличные.
— Будь я проклят! взорвался Джилл. Вернули нашу лошадь и еще по одной для каждого из нас. Думаю, этот большой вороной для вас, босс.
Когда они смогли осмотреть лошадей при дневном свете, Текс Бриско не сдержал восхищения:
— Это самый лучший обмен лошадьми, какой я когда-нибудь видел! Я всегда подозревал, что сиу знают в лошадях толк, но теперь окончательно убедился в этом.
Рейф задумчиво изучал взглядом долину. Если не будет дождей, то впереди еще месяц хорошего сенокоса. Да, зима предстоит суровая это было видно и по тому, что бобры строили хатки крупнее обычного и в более глубоких местах.
Неожиданно Карадек принял решение.
— Еду в Пайнтед-Рок. Хочешь со мной, Текс?
— Да, техасец посмотрел на него, прикидывая что-то в уме, да, я непрочь.
— А я? улыбаясь, спросил Бо. В прошлый раз ездил Джонни. Я тоже могу залить за воротник пару стаканов виски, который подают в «Национале».
— Возьмите его, босс, попросил Джонни. Я здесь вполне управлюсь один. А если он останется все равно выместит обиду на мне.
— Хорошо. С утра сразу седлаем.
— Босс, Джонни закинул ногу на ногу и закурил. Лучше я вам все-таки скажу. Покуда я молчал, но… Словом, два-три дня назад у излучины Безумной Женщины я встретил пару ребят. Один их них Рыжий Блэйзер помните, тот здоровенный дуб, что был с Бойном?
Рейф повернулся и вперил взгляд в маленького ковбоя,
— Ну, сказал он, так что с ним? Джилл сделал глубокую затяжку.
—Триггер Бойн просил его передать вам, что как только увидит вас в Пайнтед-Рок, он начнет стрелять без предупреждения.
Рейф потянулся к столу и взял кусок холодной кукурузной лепешки.
— Значит, он так и сделает. Если успеет. Босс, взмолился Марш, если этот Блэйзер брат того, которого вы видели в Пайнтед-Роке, отдайте его мне!
— Того, которого мы видели на крыльце «Националя»? поинтересовался у Джилла Карадек.
— Ага. Их пятеро братьев. И все с револьверами, Джилл встал и потянулся. Ну что, мне здесь будет куда как спокойно, пока вы, мужчины, будете там швыряться свинцом.
Рейф вышел и направился к корралю.
— Как ты думаешь, он хорошо владеет револьвером? обращаясь к Джиллу, полюбопытствовал Марш. Ответил ему Текс:
— Парень, на ранчо Си Бар этот человек убил одного из самых быстрых и опытных стрелков Техаса, и сделал это, когда ему было не больше шестнадцати лет. И еще я ни разу не видел, как он стреляет, но если стреляет он так же; как дерется, то я не завидую Триггеру Войну.
В Пайнтед-Роке ничто не предвещало драмы и вспышки страстей. Город спокойно нежился в лучах утреннего солнца, распростертый в излучине Рок-ривер. Да и речка, обычно представлявшая из себя ревущий и пенящийся поток, решила на время успокоиться, и наслаждалась теперь солнечным теплом и грациозными ивами, растущими по берегам.
Сразу за ивняком стройными рядами маршировали стволы тоненьких березок, настолько одинаковых, что отличить одну от другой было невозможно. На противоположном берегу купы горного ольшаника, желтой розы, и антилоповых кустов карабкались по склону холма, словно группа разведки; за ними следовали тополя. Через несколько недель, когда тополиная листва начнет менять цвет, Пайнтед-Рок обретет себе пылающий фон.
Единственная улица Пайнтед-Рока была вообще единственным упорядоченным местом города. Двадцать семь строений обступили ее двумя ровными рядами и смотрели друг на друга через длинную, пыльную, а во время дождя грязную дорогу.
В любое время дня и ночи дюжина оседланных лошадей стояла у коновязи перед салуном «Националь», принадлежавшим Джо Бенсону. Встречались здесь и повозки, на которых приезжали за провизией владельцы мелких ранчо.
Этим утром Брюс Барков сидел перед конторой шерифа, погруженный в беседу с Подом Гомером; разговор их длился уже больше часа.
Гомер невысок ростом и плотен так, что расстояние от груди до спины почти равнялось ширине плеч, хотя назвать его жирным никак нельзя. Предполагалось, что с ним лучше не связываться. Кроме того, Гомер во всех случаях. предпочитал оказываться на стороне победителя; он давно уже пришел к выводу, что в городе есть только одна сторона, которой стоит держаться, компания Брюса Баркова и Дэна Шюта. В то же время Гомер всегда отличался умением держать нос по ветру, и потому нередко испытывал замешательство, думая о двух своих боссах. Они не испытывали взаимной симпатии. Они могли вести друг с другом дела или совместно предаваться развлечениям, одинаково смотрели на многие вещи, но каждый хотел быть главным. И Гомер знал, что рано или поздно ему придется выбирать между ними.
Барков хитер и коварен. Он планировал и организовывал. Он был человеком, который не брезговал никакими средствами, если они позволяли добиться цели, но когда дело пахло преступлением или даже мелким нарушением закона, держался на заднем плане. В других ситуациях он охотно выступал вперед.
Дэн Шют принадлежал к совершенно иному типу. Он был высок ростом и широк в плечах. Обычно он бывал угрюм, нахмурен и груб. Любые споры предпочитал разрешать-не словами, а кулаком или револьвером, и мог убить человека так же спокойно и быстро, как заклеймить теленка.
Под Гомер понимал, что Барков будет в городе главным лишь до тех пор, пока опирается на Шюта. Но если когда-нибудь Барков вызовет на себя вражду напарника, то скрывающаяся до поры до времени ярость побудит Шюта отбросить партнера в сторону так же легко, как прихлопнуть муху. В каком-то-смысле оба они использовали друг друга, но из них двоих именно Шют был человеком, с которым следовало считаться.
Однако Гомер видел в деле и Баркова. Он знал, какими окольными путями, как коварно осуществляет свои планы большой ранчеро, с какой осторожность и тщательностью подбирает и создает себе друзей. В форту его знали, он сумел произвести там благоприятное впечатление, а если хоть маленькая толика законности и притекала в Пайнтед-Рок извне, то только из рук командира форта. Зная это, Брюс Барков и позаботился поближе познакомиться с гарнизоном.
Большой вороной, на котором ехал Рейф Карадек, был мощным конем, и потому всадник мог ослабить поводья. Сзади цепочкой растянулись Текс Бриско и Бо Марш.
Рейф задумался в седле. Слишком много он повидал борьбы за существование, чтобы не принимать всерьез людей, живущих на границе.
Триггер Войн отважен и очень быстр с револьвером тип человека, который по малейшему поводу готов ввязаться в драку с кем угодно и, в свою очередь, всегда готов предоставить кому угодно возможность завязать драку с ним. Бойн гордился подобной репутацией и любил первенствовать во всем. Если он послал Карадеку предупреждение, то лишь затем, чтобы подкрепить его делом.
Не меняя аллюра, Рейф направил вороного на горную тропинку. Большой конь был лучшим из всех, на каких ему доводилось ездить. Если уж сиу делают подарки так от всего сердца. Никто из обитателей дома у Безумной Женщины не был обойден вниманием, из чего следовало, что сиу наблюдали за ранчо Родни.
Вороной, казалось, не чувствовал усталости. Впрочем, и остальные лошади были столь же хороши. Рейф знал, что в горах вряд ли сыщутся еще четыре человека верхом на таких превосходных лошадях. Он свернул на пыльную улицу Пайнтед-Рока и подъехал к коновязи, остальные последовали его примеру.
— Держите глаза нараспашку, сдержанно порекомендовал Рейф. Я не хочу драки. Но если Бойн что-либо затеет, то это мой кусок мяса.
Марш кивнул, вышел на деревянные мостки тротуара и встал рядом с Бриско, который быстро и внимательно оглядывал улицу.
Джо Бенсон стоял за стойкой в баре. Он бросил на троих посетителей настороженный взгляд, потом заговорил с Бо, исподтишка разглядывая между тем Текса Бриско. Не нужно было много времени, чтобы заметить, что Бриско жесткий человек и боец.
Владелец салуна и мэр города Бенсон почувствовал, как в воздухе запахло жареным. Его собственное будущее и интересы слишком тесно переплелись с будущим Баркова и Шюта.
Конечно, когда Барков женится на дочери Родни, в их руках окажутся все права на ранчо. Тогда они станут хозяевами положения, а этих пришлых, если они сумеют к тому времени остаться в живых, можно будет выгнать на законных основаниях.
Карадек допил виски и взглянул на Бенсона. Этот взгляд буквально пригвоздил салунщика к месту.
— Триггер Бойн передал, что ждет меня, отрывисто сказал Рейф. Скажи ему, что я в городе и готов.
— Откуда мне знать Триггера лучше, чем любого другого посетителя? спросил Бенсон.
— Ты его знаешь. Скажи ему.
Рейф поправил револьверы на поясе и вышел из бара. Поблизости находилось человек десять-двенадцать, но среди них не видно ни Война, ни Блэйзеров. Он направился к магазину. Прикрывая его сзади, Текс остановился возле столба, поддерживавшего навес над входом в салун, и небрежно прислонился к нему, попыхивая свисающей с губ сигаретой. Бо Марш сел на стул около стены и с интересом разглядывал улицу.
Рейф открыл дверь магазина и вошел. Завидел его, Джин Бейкер нахмурился.
— Энн Родин дома? Бейкер заколебался.
— Да, ответил он наконец. Дома. Рейф зашел за прилавок и, держа шляпу в руке,, направился ко внутренней двери.
— Не думаю, чтобы она хотела видеть вас, заметил Бейкер.
— Ладно, отозвался Рейф, Посмотрим. Он шагнул за занавеску и очутился в жилой комнате. Энн Родни шила и обернулась на звук шагов. Сейчас у нее был совсем другой взгляд; казалось, что-то медленно повернулось у нее внутри. Этот крупный человек, принесший столь беспокойные вести, действовал на нее возбуждающе. Учитывая свою помолвку с Барковым, она испытывала особенную неловкость от его посещений.
Брюс утверждал, что этот человек обманщик, который надеется выманить у нее деньги. Но она кое-что знала о Джонни Джилле, ей случалось танцевать с Бо Маршем, и была уверена, что оба они честные люди. В Пайнтед-Роке их любили и уважали. Стали бы честные люди связываться с обманщиком?
— О, сказала она, вставая, это вы?
Рейф остановился посреди комнаты. Рослый, с длинными, волнистыми волосами, он выглядел в своей замшевой куртке весьма живописно; Энн решила, что он даже красив. Револьверы он носил низко, кобуры были прихвачены к ногам ремешками, и она знала, что это означает.
— Я собирался подождать, отрывисто произнес он, пока вы придете сами и начнете задавать вопросы. Но вспомнив обещание, данное вашему отцу, я решил придти сам, выложить карты на стол и рассказать все, как было.
Она начала было что-то говорить, но он поднял руку.
— Подождите, я не собираюсь говорить долго, так как на улице у меня назначено свидание, на которое я собираюсь явиться. Ваш отец не умер на тропе, ведущей из Калифорнии. Его зашанхаили в Сан-Франциско, отвезли в бессознательном состоянии на судно, и он вынужден был работать матросом. Вместе с ним оказался там и я. Все следующие месяцы мы провели рядом. Он просил меня вернуться сюда и позаботиться о его жене и о вас. Защитить вас. Он умер на судне от побоев незадолго до того, как мы покинули корабль. Я был возле него, когда он умирал; я сидел рядом с его койкой. Его последние слова были о вас.
Энн Родни замерла, глядя на Карадека. За его торопливыми словами чувствовалась правда, но как можно было в эту правду поверить? Три человека уверяли ее, что видели, как умирал ее отец; за одного из них она собиралась теперь выйти замуж.
— Каким был мой отец? спросила она.
— Каким? Рейф нахмурился. Как может человек оценить другого? Я могу лишь сказать, что ростом он был около пяти футов и восьми или девяти дюймов. Умирал он почти совсем седым, но когда я впервые с ним встретился, у него было лишь несколько седых волосков. Лицом очень походил на вас, и глаза ваши, только не такие большие и красивые. Он был человеком, который не привык к насилию и не любил его. Запад пока что не подходит для таких людей. Лет через десять, когда все здесь утрясется, он занял бы одно из ведущих мест.
— Это похоже на него, все еще колеблясь, проговорила Энн Родни. Но вы не сказали ничего, что не могли бы узнать здесь, услышать от людей, знавших отца.
— Вы правы, открыто признал Рейф. Но есть еще кое-что, о чем вам следует знать. Закладная на ранчо вашего отца оплачена.
— Что? Энн выпрямилась. Оплачена? Что вы говорите?
— Ваш отец одолжил деньги во Фриско и выплатил по закладной Баркову. И получил расписку.
— Нет, я не могу этому поверить! Брюс сказал бы…
— Сказал бы? мягко переспросил Рейф. Вы уверены? Она посмотрела на Карадека.
— Что-нибудь еще?
— У меня завещание вашего отца. Права на ранчо выправлены на ваше и мое имя.
Глаза ее расширились, потом сузились и в них засветилось подозрение.
— Вот как? Теперь понятнее… Права на ранчо моего отца, выправленные на вас и на меня… Другими словами, вы предъявляете претензии на половину моего ранчо?
— Пожалуйста, попросил Рейф, я… Она улыбнулась.
— Довольно слов, мистер Карадек. Согласна, я почти начала верить в то, что за вашей историей есть какая-то правда. По крайней мере, я раздумывала обо всем этом, поскольку не могла понять, какую выгоду для себя вы преследуете. Теперь все стало на свои места. Вы хотите заполучить половину моего ранчо. Вы даже поселились в моем доме, не испросив на то моего разрешения.
Она подошла к двери.
— Очень жаль, но я вынуждена попросить вас удалиться. Я также должна попросить вас немедленно освободить дом у Безумной Женщины. И еще я настоятельно прошу вас впредь воздержаться от посещений этого дома или каких-либо попыток увидеть меня.
— Вы слишком поспешно делаете выводы. У меня нет ни малейшего желания претендовать на какую-либо часть ранчо! Я пришел только потому, что об этом просил ваш отец!
— Прощайте, мистер Карадек, Энн все еще держала занавеску откинутой.
Рейф посмотрел на нее, и на мгновение глаза их встретились. Она первой отвела взгляд. Рейф резко повернулся и вышел в магазин в тот самый момент, когда дверь с улицы распахнулась, пропустив Бо Марша. Глаза Марша горели возбуждением и беспокойством.
— Рейф, проговорил он, Бойн перед «Националем». Хочет тебя видеть!
— Разумеется, откликнулся Рейф. Я готов. Он направился к дверям, на ходу поправляя револьверы, и услышал, как Энн спрашивала Бейкера:
— Что он хотел этим сказать? Зачем его ждет Бойн? Уже на улице до него донеслись ответные слова Бейкера:
— Триггер Бойн собирается убить его, Энн. Вам лучше уйти в комнату.
Рейф слегка улыбнулся. Убить его? Кто знает? Никто лучше Карадека не понимал, какие ловкие трюки выкидывает порой человеческая судьба, и как часто вопреки всякой справедливости правый человек может умереть в непредвиденное время и в непредвиденном месте; никто не должен выходить на улицу с револьвером, не отдавая себе отчета в том, что на этот раз он может оказаться чуточку медлительнее, что его внимание в самый неподходящий момент может быть отвлечено каким-нибудь пустяком.
На освещенной ярким утренним солнцем улице не видно ни лошадей, ни повозок. Лишь несколько бездельников слонялось возле почтовой станции. Шагнув с тротуара на пыльную улицу, Рейф краешком глаза заметил, как его вороной резким взмахом хвоста согнал со спины муху.
Триггер Бойн сошел с дощатых мостков в некотором отдалении и повернулся к Рейфу. Вместо того, чтобы двигаться ровным, размеренным шагом, Карадек стремительно зашагал ему навстречу.
Триггер шагнул с мостков легко и беззаботно. Сердце учащенно билось в груди, в душе кипела буйная жажда битвы. Этого он прикончит быстро. Все произойдет легко и просто.
Он остановился посреди улицы, как вдруг улыбка сползла с его лица. Карадек размашистыми шагами направлялся к нему, быстро сокращая дистанцию. Это стремительное приближение лишило Бойна не только внутреннего, но и внешнего спокойствия. Все было неправильно. Карадек должен был двигаться медленно и осторожно, в любой момент будучи готовым выхватить револьвер.
Зная цену своей смертельной меткости, Бойн был уверен, что сможет уложить человека с любого расстояния. Но увидев эту походку, он сразу же понял, что через несколько секунд Карадек окажется слишком близко, и тогда погибнет он сам. Одно дело, когда ты уверен, что убьешь человека, и совсем другое знать, что умрешь сам. А с такого близкого расстояния Карадек уже не сможет промахнуться!
Бойн расставил ноги, глаза его полыхнули волчьей злобой, но мелькнула в них и тень панического страха. Он должен остановить этого человека, попасть в него прямо сейчас! Рука его потянулась к револьверу.
И все же что-то шло не так. При всей своей скорости Бойн, казалось, двигался невероятно замедленно, потому что этот другой, этот стремительно надвигающийся человек в замшевой куртке и черной шляпе уже стрелял.
Рука Триггера двинулась первой, и за рукоятку револьвера он тоже схватился первым, а потом уже увидел огненную розу, казалось, расцветавшую на стволе большого черного револьвера в руке Рейфа Карадека. Что-то ударило Бойна в живот, и тело моментально онемело до самых кончиков пальцев на ногах.
С тупым упорством Триггер начал поднимать револьвер, глядя поверх ствола, но оружие оказалось неимоверно тяжелым. Надо будет достать поменьше… На револьвере противника вновь расцвела роза, и что-то опять ударило Бойна в живот.
Он начал говорить, полуобернувшись к собравшимся у почтовой станции, но рот лишь беззвучно открывался и закрывался.
Он хотел объяснить, что с ним происходит что-то не то. Ведь все же знали, что он самый быстрый стрелок в Вайоминге после Шюта. Всякий это знал! Тяжелый револьвер в руке Война дернулся, и он увидел пламя, ударившее в землю. Он выронил револьвер, покачнулся и упал ничком.
Он должен встать. Должен убить этого чужака, этого Рейфа Карадека. Он должен встать.
Онемение распространилось от живота вверх, и внезапно он ощутил себя в седле на спине брыкающейся лошади чудовищной, ужасной лошади, которая прыгала, кидалась из стороны в сторону, а теперь вдруг стала подниматься вверх. Вверх! Вверх!
Затем она упала на землю, и Войн почувствовал, что вылетает из седла, распростершись в воздухе. Лошадь сбросила его, Сбросила в грязь. Он судорожно стиснул кулаки.
Рейф Карадек, выпрямившись, стоял на середине улицы, на дорожке дуэлянтов, сжимая рукой каштановую рукоятку револьвера. Он бросил взгляд на неподвижную фигуру, распростершуюся в пыли, затем поднял глаза и осмотрелся по сторонам быстрым, внимательным взглядом. И тогда какой-то подсознательный инстинкт предостерег его. Легкая дрожь занавески и между занавеской и подоконником черная винтовочная мушка.