— А как насчет грохота? Ночью он опять повторился. Мороз по коже продирает.
Барт сел на земле и поскреб рукой подбородок, озираясь по сторонам в поисках сапог.
— Черт возьми, — пробормотал он, — мне побриться не мешало бы.
— По-моему, это твое обычное состояние. — Марби нечаянно попал пальцем в дырку на носке, чертыхнулся, но надел его. — А еще тебе не мешало бы постричься. Эх ты, чучело! Страшен, как смерть! Незабываемое зрелище: проснуться утром и увидеть тебя! Хорошо, что ты еще жениться не успел! А то от одного твоего вида бедняжку наверняка мучили бы ночные кошмары!
Оставив переругивающихся приятелей, Кеневен взял кружку с кофе и направился к ближайшему нагромождению камней, откуда обычно вел свои наблюдения. Пристально оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет ни случайной гремучей змеи, ни скорпиона, он опустился на землю, поставил кружку на плоский валун и, достав свой полевой бинокль, принялся обозревать местность, раскинувшуюся внизу.
Поначалу все там казалось тихим и безмятежным. Лучи утреннего солнца искрились на поверхности озера у подножия горы, и было даже слышно успокаивавшее журчание воды. Откуда-то издалека донеслось коровье мычание.
Солнце начинало припекать. Билл грелся на солнышке, а потом, устроившись поудобнее, снова поднес к глазам бинокль — и в тот же миг замер. По направлению к Тысяче Родников медленно, словно устав от тяжелой работы, ехало несколько всадников. Стара Левитта среди них он издалека не разглядел — ни белого коня, ни белой шляпы.
Когда всадники подъехали поближе, узнал Сида Бердью, Эммета Чабба, Керба Даля и Войля. Остальных ему только приходилось видеть в городе. Они остановились как раз под ним, чтобы напоить лошадей, и разговаривали уже не шепотом, как в прошлый раз, поэтому он слышал их достаточно отчетливо.
— Ничто его не берет! — раздраженно жаловался Войль. — Казалось, только что стояли здесь, а через секунду обоих след простыл.
— Их надо обязательно отыскать, — сказал Даль. — Я никогда не видел Стара в таком бешенстве. Как он завелся, когда узнал, что им удалось улизнуть! Он все вверх дном перевернул, разыскивая их. Не хотел верить, что их не убили.
— С ним лучше не связываться, — добавил Стритер. — В гневе он, похоже, лишается рассудка.
Чабб держался в стороне и не принимал участия в общем разговоре. Время от времени он поглядывал на Бердью. Из своего укрытия среди валунов Кеневен не мог разглядеть выражения его глаз, но он обратил внимание на поворот головы. Чабб слез с коня и подошел к родникам. Напившись, поднялся, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Затем, вытащив табак и бумагу, принялся сворачивать самокрутку.
— Кое-что в этой затее мне не нравится, — заметил он, не обращаясь ни к кому.
Ответа на его замечание не последовало, но Кеневен догадался, что он выразил общее чувство. Сид Бердью от нечего делать лениво хлестал арапником по кусту мескита.
— По крайней мере, если уж Стар за что-то берется, то делает все основательно! — сухо заметил он.
Чабб огляделся по сторонам и сплюнул.
— Он точен во всем. Чересчур точен, я бы сказал! Он поручил мне начать заваруху, затеяв ссору с Риггсом. Точно рассчитал, что этот сорванец не заставит себя долго ждать и тут же полезет на рожон. На Риггса мне плевать. Друг от друга мы никогда в восторге не были, и рано или поздно нам с ним все равно пришлось бы выяснять отношения. Но ведь Стар ни словом не обмолвился о том, что за этим последует, а меня, между прочим, не убили лишь по чистой случайности!
Стритер кивнул.
— Мне он назначил три цели. Я стрелял в Рейнолдса, а потом в Пога, даже если меня кто-нибудь успеет опередить.
Хенсон невесело усмехнулся.
— А я должен был убить Пога, потом покончить с Рейнолдсом. А после целиться в Джейсона Фармера. Крутой мужик, доложу я вам. У Пога работал очень давно.
Даль переменил тему разговора.
— А куда, по-вашему, мог деваться Кеневен?
— А Ролли Барт где прячется? — вопросом на вопрос ответил Войль. — Нет, парни, этот Кеневен далеко не дурак. Как они с Марби быстренько смылись от загонов! Никогда бы не подумал, что кто-то из них способен бежать с поля боя.
— А вы пораскиньте мозгами, — вставил свое слово Стритер, — кому и зачем нужна эта драка. Она явно не их дело. Кеневен и раньше не скрывал того, что ему плевать и на Пога, и на Рейнолдса. Было бы глупо с его стороны лезть под пули из-за кого-нибудь из них.
— А может, он смотался? — выдвинул предположение Войль.
— Вряд ли, — тихо ответил Чабб. — Кеневену нужен мой скальп. Я убил его друга. Он не уедет, пока не отомстит мне.
— Жаль, что он не воспользовался возможностью пришить тебя, — язвительно заметил Войль. — Тогда сейчас нам не пришлось бы, высунув язык, носиться по всей округе.
— Билл крутой, — согласился Стритер. — Пару раз наезжал на босса. И на Пога тоже. Не похоже, чтобы он перед кем-то спасовал.
Сид Бердью обернулся и ждал, что кто-нибудь припомнит и его встречу с Кеневеном, но все благоразумно промолчали.
— Что зря рыскать по окрестностям, разыскивая его! Надо получше приглядывать за Кинни из гостиницы. Уж как-то слишком быстро они с ним сошлись.
— А откуда он вообще взялся, этот Кеневен? — спросил Войль.
— Обычно его видели к югу отсюда, недалеко от границы, — сообщил Стритер. — Там его всякий знает.
— Он ганфайтер?
— Ну… не совсем. Но боец, что верно, то верно. Считается, что с ним дел лучше не иметь. В свое время он, кажется, отлавливал диких лошадей, работал охранником на почтовых дилижансах, еще чем-то занимался.
— Он и с девчонкой Винейбл тоже общий язык нашел, — сказал Войль. — А на мой взгляд, у босса здесь тоже все схвачено. На фиг она ему нужна?
Кеневен не сводил глаз с Даля, который прохаживался тут же, молча прислушиваясь к разговору. Скорее всего, отсюда он отправится прямиком к Левитту и перескажет все, что узнал, слово в слово. Ведь не зря же Даль ел свой хлеб на «ВВ». У всех у них были слишком длинные языки, а у Левитта болтуны не в почете.
Интересно, многим ли удастся остаться в живых после того, как Левитт добьется своего? Следуя его логике, не имело смысла окружать себя теми, кому слишком много известно. Здесь на Западе все меняется быстро. Скоро сюда станут переселяться все новые и новые люди. С их приездом преобразятся города. Появятся церкви, школы, банки, а методы ведения бизнеса станут более упорядоченными.
Стар Левитт прекрасно все понимал и надеялся, что ему удастся упрочить свои позиции прежде, чем развернутся преобразования. Он рассчитывал стать владельцем огромных земельных угодий, когда никто уже не сможет оспаривать его право на них или настойчиво интересоваться, каким образом досталось ему это богатство.
Билл по-прежнему напряженно слушал, но разговор перешел на другие, менее важные темы. Он проводил всадников долгим взглядом, пока наконец они не исчезли из виду, отправившись по каким-то следам, которые, как им отчего-то казалось, должны были привести их к Кеневену. Билл решил, что впредь ему и его друзьям следует быть более осторожными, как-то замаскировать тропу на вершину и установить за ней постоянное наблюдение.
Всадники уже давно уехали, а он все еще лежал, затаившись в своем укрытии, надеясь увидеть Дикси, но она так и не появилась. Одно из двух: или за ней следили, или же она не знала об этой встрече. Ему стало не по себе, он поддался тревожному чувству в гораздо большей степени, чем ему того хотелось бы. Стар Левитт проявил свою сущность, оказавшись намного безжалостнее, чем он, Билл, себе представлял. Самую точную оценку дал ему Эммет Чабб. Трудно представить, что кому-нибудь удастся выбраться из долины, чтобы при случае, выпив лишнего, похвастать своей осведомленностью. Нет, не случайно он не предупредил Чабба о том, что должно произойти. Левитт с самого начала делал ставку на то, что во время бойни в загонах будут уничтожены его самые главные соперники. А если к тому же под перекрестным огнем погиб бы Чабб и еще кто-нибудь из ему подобных… кому до этого какое дело?
Не разгадав следующий шаг Левитта, Кеневен практически лишался возможности что-либо предпринять. Единственное, что им оставалось, так это затаиться, стараясь ничем не обнаружить себя. До тех пор пока они на свободе, план Стара Левитта не завершен, их пребывание на этом свете станет его постоянной головной болью и первейшим поводом для беспокойства. Рейнолдс и Пог мертвы. Перед Левиттом открыта дорога, чтобы все ранчо долины прибрать к рукам. Или так ему хотелось бы думать. Разумеется, фактически ему не принадлежало там ничего, особенно если учесть, что источниками воды владел Кеневен. Левитту же, привыкшему добиваться всего при помощи разного рода махинаций и грубой силы, такой вариант попросту не мог прийти в голову. Подавляющая часть земельных угодий Запада была самовольно захвачена их владельцами. Мало кому приходила в голову мысль о том, что землю можно приобретать законным путем. Считалось, раз есть свободная земля, ее нужно пустить в оборот. Руководствуясь своим первоочередным правом на находку, большинство переселенцев относилось к владению землей так же, как, например, к охоте на бизонов или порубке деревьев для собственных нужд.
Возвратившись к костру, Билл позавтракал, а потом все вместе они пили кофе. Наконец он сказал Барту:
— Ну ладно, пойдем, ты нам покажешь свою находку, а потом мы с Марби спустимся вниз, в лавовые завалы, и постараемся пригнать через ущелье еще сколько-нибудь скота. Пусть у Левитта будет одним поводом для беспокойства больше.
— Будь поосторожнее, Билл, — предостерег его Ролли. — Он хитер, как старый лис. Ты только что-то задумываешь, он уже знает, как ты поступишь.
Барт провел друзей через осиновую рощицу и, миновав открытый участок, двинулся вдоль хребта, направляясь к каменному завалу, преграждавшему с северо-запада всякий доступ на вершину Столовой горы.
Еле различимая, давно нехоженная тропа вывела их в каменные лабиринты из валунов и огромных обломков скальной породы. По пути Кеневен несколько раз останавливался, чтобы оглядеться. Вообще-то он не считал себя большим знатоком по части геологии, но тут все признаки свидетельствовали о том, что когда-то давным-давно здесь случилось землетрясение чудовищной силы, в результате которого раскололась огромная скала. Тропа заканчивалась у огромной, покосившейся гранитной плиты, под которой зловеще чернел провал. Здесь они остановились в нерешительности, испытывая редкостное нежелание идти дальше, но Ролли настаивал, увлекая их за собой.
— Пошли же! Вы ведь еще ничего не видели! — Он предусмотрительно прихватил с собой несколько свечей и теперь выдал каждому по одной. — Это я взял из запасов, которые ты припрятал наверху, — заметил он, — слава Богу, я нашел им применение.
Пригнувшись, он шагнул в провал. Кеневен с минуту поколебался. Его никогда не влекли к себе пещеры, но тем не менее он тоже пригнул голову и сделал шаг вперед, практически тут же ощутив, как со всех сторон его обступили стены, смыкаясь в замкнутое пространство. Следуя примеру Барта, он тоже высоко поднял руку со свечой и принялся смотреть себе под ноги, на каменный пол, плавно уходивший куда-то далеко вглубь. Где-то в непроглядной темноте слышалось тихое журчание воды.
В просторной пещере было сыро и прохладно, откуда-то из глубины горы тянул легкий ветерок. Барт ковылял вперед, опираясь на свой деревянный костыль, и удалялся все дальше и дальше в глубь горы.
Спустившись футов на семьдесят или восемьдесят, он остановился у края чернеющей пропасти. Подавшись немного вперед и держа горящую свечу в вытянутой руке, Билл заглянул в бездонную глубину, откуда временами раздавались зловещие вздохи и негромкий рокот.
— По моим расчетам, у нас есть еще минут десять времени. А потом придется поскорее убираться отсюда от греха подальше. — Опустившись на колено, Ролли дотронулся рукой до камней на самом краю пропасти. — Смотри, какие гладкие! Это все из-за воды, наверное, многие тысячи лет она захлестывала эти камни, переливаясь через край… Вчера я попробовал заметить время, похоже, это случается приблизительно каждые три часа. Наверное, где-то там, глубоко внизу под горой, начинает нарастать давление, и затем водяную пробку как бы вышибает оттуда, и струя воды извергается со страшной силой из колодца. Фонтан почти достает до потолка пещеры и бьет в течение трех-четырех минут, а потом понемногу угасает. Вот, собственно, и все.
— Будь я проклят! — воскликнул Марби. — Мне уже приходилось слышать об этом месте! Индейцы называли его Говорящей Горой! Если им верить, то ее нужно обходить стороной. Это место считается смертельной западней!
— Поднимаясь, струя приносит с собой и камни, — продолжал Барт, — вода заполняет пещеру, образуя гигантский водоворот. Но и это еще не все. Ты вон туда взгляни! — С этими словами он отступил на шаг, указывая куда-то вверх.
Там, в вышине, на сводчатом потолке пещеры, виднелись отверстия неправильной формы с неровными краями, через которые сверху струились слабые потоки призрачного света.
— Похоже, они находятся где-то в глубине зарослей, но человек или животное по неосторожности запросто могут свалиться в какое-нибудь из них. Если, упав, бедняги не разобьются о камни, то вода настигнет их здесь.
Повернув назад, друзья отправились в обратный путь, но не успели сделать и пары шагов, как откуда-то из-под земли послышался глухой рокот.
— Бежим! — Лицо Барта исказилось от ужаса. — Уже начинается!
Прихрамывая, он бросился бежать по каменному коридору, круто взбиравшемуся вверх, но споткнулся и упал, растянувшись во весь рост на полу. Кеневен стал его поднимать, но Ролли был слишком тяжел, и, если бы на помощь не подоспел Марби, подхвативший друга под другую. руку, им не удалось бы преодолеть подъем вовремя.
Сделав стремительный рывок вперед, они в конце концов успели добраться до выхода из пещеры и очень обрадовались солнечному свету. Позади слышался рев воды и грохот камней о стены.
Еще несколько мгновений они стояли, тяжело дыша и прислушиваясь к доносившимся из-под земли звукам. Но вот постепенно шум начал ослабевать, и вскоре все стихло.
— Лучше держаться отсюда подальше! — сказал Марби.
Вернувшись в лагерь, Барт тут же направился к своему коню.
— Я сейчас поеду с вами, парни. И так уже слишком долго валяю дурака!
— Ты останешься здесь и будешь наблюдать за Родниками, — остановил его Билл. — Я уверен, что сюда снова пожалуют гости, и мне хотелось бы знать кто. К тому же мы и вдвоем запросто управимся. Если завтра нужно будет еще что-нибудь сделать, то мы оставим Марби в карауле, а ты поедешь со мной.
По пути вниз Марби молчал, и Кеневен углубился в свои размышления. Его беспокоила судьба Дикси. Несомненно, переживал он совершенно напрасно. Если она собралась замуж за Стара Левитта, то, скорее всего, ей ничего не угрожало. Но можно ли полагаться на этого совершенно непредсказуемого человека? К тому же теперь-то уж она наверняка поняла, зачем он так поспешно отослал ее в тот день домой. Кеневен решил, что, если удастся, он обязательно проберется в город и переговорит с Кинни или Мэй.
Если же нельзя будет повстречаться с ними, то он тайком наведается к Скотту, с которым не виделся с того дня, как прибыл в Соледад. В конце концов, отчитываться ему ни в чем не придется, поскольку Скотт, как и все остальные горожане, наверняка уже наслышан о том, что происходит в городе и его окрестностях. Скотт оказывался более подходящей кандидатурой еще и потому, что за Кинни, возможно, следили, а Кеневен ни в коем случае не хотел, чтобы у того из-за него появились какие-то проблемы.
Биллу не терпелось поскорее узнать, что происходит в Соледаде и на ранчо «ВВ». Ему невыносимо тяжело было оставаться в неведении. Мысли о Дикси не давали покоя, он думал о ней каждую минуту и мучился от того, что не видел ее и ничего не знал о ней.
Работать на пастбище, отгороженном от внешнего мира высоченными отвесными стенами и нагромождениями лавы, оказалось нелегко. День выдался жаркий, а одичавшие коровы, сильные и коварные животные, слишком долго прожили на воле, чтобы сразу подчиниться человеку. Для двоих ковбоев отлов и клеймение стали довольно сложным и мучительным занятием, но тяжелее всего приходилось лошадям. Заарканив с дюжину бесхозных лошадей, на двух из них они обнаружили старые клейма и следы от седел. Очевидно, когда-то на них ездили верхом. Оба коня спокойно отреагировали на веревку, перестав сопротивляться сразу же, как только на них накинули аркан.
Марби попытался оседлать одного из коней. Тот побрыкался немного, но быстро смирился, после чего Марби проделал то же самое и с другим жеребцом, помеченным тавром. Кони ему понравились, особенно один, который в свое время, видимо, считался быстрым.
Они клеймили скот в течение нескольких дней подряд. Некоторое время ушло на то, чтобы приучить к поводьям еще пару лошадей.
— Завтра мы выведем их отсюда, — решил Кеневен. — Ты оставайся здесь и гляди в оба, а я отъеду ненадолго. Посмотрю, как обстоят дела снаружи, и, в частности, проверю, не наведывались ли к нам гости, пока мы с тобой сидели здесь.
— Барт, наверное, волнуется, — покачал головой Марби.
— О нем не беспокойся. Он знает, какая у нас тут работа.
Но в душе Кеневен не сомневался, что Барт переживает за них. Ведь никто не ожидал, что их поездка так затянется, а когда человек остается один, то его бурное воображение дает богатую пищу для всякого рода тревог и волнений. Билла беспокоили события в Соледаде.
Оставив Марби стеречь клейменый скот, согнанный ими в импровизированный загон, Кеневен миновал ущелье и принялся прокладывать путь через каменные лабиринты к дальней окраине. Время от времени он останавливался и подолгу напряженно прислушивался, но, так и не услышав ничего подозрительного в ночи, отправлялся дальше, изредка бросая взгляд на вершину горы. Он не мог определенно сказать, что ожидал там увидеть, но очень надеялся, что все в порядке.
Если Билл рассчитывал хоть немного поспать в эту ночь, то ему уже давно следовало повернуть назад. Вокруг, похоже, не было ни души, и они вполне могли незаметно пригнать свое небольшое стадо в долину, а потом на гору, где дожидался их Ролли.
Однако Соледад и ранчо «ВВ» все сильней притягивали Кеневена. Как Дикси? Все ли с ней в порядке? Думает ли она о нем, вспоминает ли хоть иногда? Тут он мрачно отметил про себя, что строит воздушные замки практически на пустом месте. В конце концов, сама она ни разу не дала повода считать, что ей до него есть дело. И ничего удивительного, что девушка обращалась к нему по имени. На Западе это в порядке вещей и вовсе ни о чем не говорит. Да, конечно, они несколько раз разговаривали, и, похоже, у них много общего. Но кто он такой, если уж на то пошло? Обыкновенный перекати-поле, ковбой, странствующий в поисках своего места пол солнцем и готовый взяться за оружие ради этого. Не слишком-то убедительное амплуа для мужчины, претендующего на роль спутника жизни.
А Стар Левитт? Видный, привлекательный, со вкусом одевается, умеет ладить с людьми, прекрасно держится в обществе. У него есть еще одно большое преимущество: он видится с Дикси каждый день, они беседуют и лучше узнают друг друга. И почему только он, Билл Кеневен, вбил себе в голову, что Дикси симпатизирует ему? Выдумал все и принимает желаемое за действительное!
— Эх, Рио, — произнес он вслух, поглаживая коня по шее, — может, мы еще не доехали туда, где нам с тобой суждено остаться? И здесь у нас только одна из многих остановок на долгом, очень долгом пути?
Конь запрял ушами, ударил копытом и шумно вздохнул. Его реакция, наверное, что-то означала или была чистейшим совпадением.
Но Билли Кеневен не хотел больше скитаться по свету. Он мечтал о доме, куда всегда мог вернуться и где бы с нетерпением ждали его возвращения. Бесконечно длинные, пустынные дороги, ночи, проведенные в одиночестве у костра, города и поселки, где он всегда оставался чужаком, — все это позади. Ему предстоит начать новый этап жизни.
Билл возвратился в лагерь, когда Марби уже спал. Ковбой на мгновение открыл глаза, что-то невнятно пробормотал и снова заснул.
Кеневен подбросил в костер несколько веток и попробовал кофе. Чуть теплый. Тогда он сгреб на край кострища раскаленные угли и поставил на них кофейник, предварительно подлив в него воды. Затем расседлал коня и отпустил его пастись.
В ночном небе встала луна. При ее призрачном свете скалы, возвышавшиеся вдоль хребта, приобрели зловещие очертания. Казалось, будто какие-то мифические существа подняли свои несуразные головы и стараются заглянуть в забытую Богом и людьми долину. Билл не сомневался, что никто не настигнет их здесь, но почему-то на душе у него стало тревожно. Разыскав в мешке с провизией немного засохшего печенья, он принялся за кофе.
Мысли его вернулись к Стару Левитту. Кто он, откуда приехал? Каким ветром занесло его в этот городок в такое время? На первый взгляд он производил впечатление выходца из восточных штатов, но слишком хорошо разбирался в вопросах разведения скота и организации дела на ранчо. Наводили на размышления его далеко не новые и довольно потертые от частого употребления револьверы.
Дикий Запад был не настолько уж и велик, как кое-кто себе воображает. Действительно, просторы его могли показаться бескрайними, а население долго оставалось весьма малочисленным. Люди, разъезжавшие по этому краю, знали друг друга если не лично, то по рассказам своих знакомых. Состоявшие же в рядах многочисленного вооруженного братства, — а сюда входили и те, кто при помощи винчестера зарабатывал себе на жизнь, постоянно нарушая закон, и те, кто закон защищал, — знали друг друга по имени, и каждый имел свою репутацию. И всякий раз разговоры у костра неизменно сводились к обсуждению достоинств того или иного ганфайтера.
Так кто же такой Стар Левитт? Откуда приехал? И под какими именами жил? Само собой, и в восточных штатах тоже имелись свои стрелки-профессионалы, но те чаще славились как неисправимые дуэлянты или азартные игроки и спорщики. Среди них, например, печально известен некий Мак-Ланг, о котором поговаривали, будто бы он отправил на тот свет более сотни человек… Кроме него встречались и другие крутые парни.
Клэй Элисон теперь обзавелся ранчо в Нью-Мексико и занялся хозяйством, а Гардин перебрался в Сан-Антонио — это последнее, что о нем слышал Кеневен. Джон Слотер мал ростом и слишком порядочен, чтобы преобразиться в Левитта. Одного за другим Билл мысленно перебирал всех известных ему ганфайтеров, но подходящей кандидатуры не находил.
Он провел бессонную ночь, а на рассвете они с Марби пропихнули упирающихся коров сквозь узкое ущелье, выпустили их на широкие просторы долины и разогнали по пастбищу так, чтобы никто не догадался, откуда эти животные появились здесь. Потом уничтожили все следы, ведущие в кратер, и отправились на гору.
Ролли Барт сидел у костра, когда они, разгоряченные и усталые, выехали на вершину. Он встретил их горячим завтраком и свежезаваренным кофе и, прежде чем угостить новостями, дал друзьям поесть.
— Я вчера решил воспользоваться случаем, — начал он, разливая кофе, — и съездил в Соледад.
Оба резко обернулись к нему.
— Что? — переспросил Марби.
— В город наведался, — довольно повторил Ролли. — Мне надоело околачиваться тут без дела, там кое-что изменилось.
— Что случилось? — Кеневена возмутила выходка Барта, но желание узнать последние новости оказалось сильнее.
— Разумеется, все идет так, как задумал Левитт. Он подговорил нескольких горожан, они собрались вместе и назначили Эммета Чабба судебным исполнителем. Теперь распустили слух, что он предпринимает чрезвычайно суровые меры с тем, чтобы избавиться от творящего беззаконие и сеющего беспорядки преступного элемента. Судя по тому, как все преподносится, они нас имеют в виду. Я говорил со Скоттом, Билл, он хотел бы увидеть тебя. Дикси Винейбл после перестрелки в городе не объявлялась. Том приезжал однажды, но, ни с кем не общаясь, сразу возвратился к себе на «ВВ». Еще Левитт вызвал судебного исполнителя со стороны. Он заявляет, что хочет поставить все точки над «i» в истории гибели Пога и Рейнолдса и возложить ответственность за случившееся на непосредственного виновника этих событий, то есть на тебя.
— На меня?
— Ну конечно. Он признает, что те двое не ладили между собой и до того, как ты приехал сюда, однако всюду дает понять, что ты стравил их друг с другом. Участившиеся кражи скота он также старается повесить на тебя. И еще. — Здесь Барт кашлянул, избегая встречаться взглядом с Кеневеном. — Говорят, что на «ВВ» очень скоро сыграют свадьбу.
Билл отрешенно глядел на раскаленные угли. Вот оно. Крушение всех надежд. Теперь Левитт женится на Дикси Винейбл, и «ВВ» перейдет в его полное распоряжение, кроме, наверное, самого названия… хотя, возможно, и оно тоже станет принадлежать ему.
Что же теперь делать? Левитту удалось выставить его преступником в глазах окружающих. И если он еще надеется что-то изменить, то нужно действовать как можно скорее.
— Поговаривают и о другом, — продолжал Барт. — Похоже, что Сидни Бердью Левитт пообещал, что о нем позаботятся. Вот это и не дает ему покоя. Представляю, как чувствовал бы себя я, если бы Стар Левитт сказал что-нибудь подобное обо мне. Я либо пристрелил его, либо нашел коня и уехал куда подальше. Ну, а Бердью, видимо, никуда уезжать не собирается. Стар из кожи лезет вон, чтобы выглядеть вполне респектабельно. Помощник судебного исполнителя или помощник шерифа — не важно, кто из них приедет, — не станут копать слишком глубоко. Им главное — прекратить пальбу.
Барт сел на земле и поскреб рукой подбородок, озираясь по сторонам в поисках сапог.
— Черт возьми, — пробормотал он, — мне побриться не мешало бы.
— По-моему, это твое обычное состояние. — Марби нечаянно попал пальцем в дырку на носке, чертыхнулся, но надел его. — А еще тебе не мешало бы постричься. Эх ты, чучело! Страшен, как смерть! Незабываемое зрелище: проснуться утром и увидеть тебя! Хорошо, что ты еще жениться не успел! А то от одного твоего вида бедняжку наверняка мучили бы ночные кошмары!
Оставив переругивающихся приятелей, Кеневен взял кружку с кофе и направился к ближайшему нагромождению камней, откуда обычно вел свои наблюдения. Пристально оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет ни случайной гремучей змеи, ни скорпиона, он опустился на землю, поставил кружку на плоский валун и, достав свой полевой бинокль, принялся обозревать местность, раскинувшуюся внизу.
Поначалу все там казалось тихим и безмятежным. Лучи утреннего солнца искрились на поверхности озера у подножия горы, и было даже слышно успокаивавшее журчание воды. Откуда-то издалека донеслось коровье мычание.
Солнце начинало припекать. Билл грелся на солнышке, а потом, устроившись поудобнее, снова поднес к глазам бинокль — и в тот же миг замер. По направлению к Тысяче Родников медленно, словно устав от тяжелой работы, ехало несколько всадников. Стара Левитта среди них он издалека не разглядел — ни белого коня, ни белой шляпы.
Когда всадники подъехали поближе, узнал Сида Бердью, Эммета Чабба, Керба Даля и Войля. Остальных ему только приходилось видеть в городе. Они остановились как раз под ним, чтобы напоить лошадей, и разговаривали уже не шепотом, как в прошлый раз, поэтому он слышал их достаточно отчетливо.
— Ничто его не берет! — раздраженно жаловался Войль. — Казалось, только что стояли здесь, а через секунду обоих след простыл.
— Их надо обязательно отыскать, — сказал Даль. — Я никогда не видел Стара в таком бешенстве. Как он завелся, когда узнал, что им удалось улизнуть! Он все вверх дном перевернул, разыскивая их. Не хотел верить, что их не убили.
— С ним лучше не связываться, — добавил Стритер. — В гневе он, похоже, лишается рассудка.
Чабб держался в стороне и не принимал участия в общем разговоре. Время от времени он поглядывал на Бердью. Из своего укрытия среди валунов Кеневен не мог разглядеть выражения его глаз, но он обратил внимание на поворот головы. Чабб слез с коня и подошел к родникам. Напившись, поднялся, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Затем, вытащив табак и бумагу, принялся сворачивать самокрутку.
— Кое-что в этой затее мне не нравится, — заметил он, не обращаясь ни к кому.
Ответа на его замечание не последовало, но Кеневен догадался, что он выразил общее чувство. Сид Бердью от нечего делать лениво хлестал арапником по кусту мескита.
— По крайней мере, если уж Стар за что-то берется, то делает все основательно! — сухо заметил он.
Чабб огляделся по сторонам и сплюнул.
— Он точен во всем. Чересчур точен, я бы сказал! Он поручил мне начать заваруху, затеяв ссору с Риггсом. Точно рассчитал, что этот сорванец не заставит себя долго ждать и тут же полезет на рожон. На Риггса мне плевать. Друг от друга мы никогда в восторге не были, и рано или поздно нам с ним все равно пришлось бы выяснять отношения. Но ведь Стар ни словом не обмолвился о том, что за этим последует, а меня, между прочим, не убили лишь по чистой случайности!
Стритер кивнул.
— Мне он назначил три цели. Я стрелял в Рейнолдса, а потом в Пога, даже если меня кто-нибудь успеет опередить.
Хенсон невесело усмехнулся.
— А я должен был убить Пога, потом покончить с Рейнолдсом. А после целиться в Джейсона Фармера. Крутой мужик, доложу я вам. У Пога работал очень давно.
Даль переменил тему разговора.
— А куда, по-вашему, мог деваться Кеневен?
— А Ролли Барт где прячется? — вопросом на вопрос ответил Войль. — Нет, парни, этот Кеневен далеко не дурак. Как они с Марби быстренько смылись от загонов! Никогда бы не подумал, что кто-то из них способен бежать с поля боя.
— А вы пораскиньте мозгами, — вставил свое слово Стритер, — кому и зачем нужна эта драка. Она явно не их дело. Кеневен и раньше не скрывал того, что ему плевать и на Пога, и на Рейнолдса. Было бы глупо с его стороны лезть под пули из-за кого-нибудь из них.
— А может, он смотался? — выдвинул предположение Войль.
— Вряд ли, — тихо ответил Чабб. — Кеневену нужен мой скальп. Я убил его друга. Он не уедет, пока не отомстит мне.
— Жаль, что он не воспользовался возможностью пришить тебя, — язвительно заметил Войль. — Тогда сейчас нам не пришлось бы, высунув язык, носиться по всей округе.
— Билл крутой, — согласился Стритер. — Пару раз наезжал на босса. И на Пога тоже. Не похоже, чтобы он перед кем-то спасовал.
Сид Бердью обернулся и ждал, что кто-нибудь припомнит и его встречу с Кеневеном, но все благоразумно промолчали.
— Что зря рыскать по окрестностям, разыскивая его! Надо получше приглядывать за Кинни из гостиницы. Уж как-то слишком быстро они с ним сошлись.
— А откуда он вообще взялся, этот Кеневен? — спросил Войль.
— Обычно его видели к югу отсюда, недалеко от границы, — сообщил Стритер. — Там его всякий знает.
— Он ганфайтер?
— Ну… не совсем. Но боец, что верно, то верно. Считается, что с ним дел лучше не иметь. В свое время он, кажется, отлавливал диких лошадей, работал охранником на почтовых дилижансах, еще чем-то занимался.
— Он и с девчонкой Винейбл тоже общий язык нашел, — сказал Войль. — А на мой взгляд, у босса здесь тоже все схвачено. На фиг она ему нужна?
Кеневен не сводил глаз с Даля, который прохаживался тут же, молча прислушиваясь к разговору. Скорее всего, отсюда он отправится прямиком к Левитту и перескажет все, что узнал, слово в слово. Ведь не зря же Даль ел свой хлеб на «ВВ». У всех у них были слишком длинные языки, а у Левитта болтуны не в почете.
Интересно, многим ли удастся остаться в живых после того, как Левитт добьется своего? Следуя его логике, не имело смысла окружать себя теми, кому слишком много известно. Здесь на Западе все меняется быстро. Скоро сюда станут переселяться все новые и новые люди. С их приездом преобразятся города. Появятся церкви, школы, банки, а методы ведения бизнеса станут более упорядоченными.
Стар Левитт прекрасно все понимал и надеялся, что ему удастся упрочить свои позиции прежде, чем развернутся преобразования. Он рассчитывал стать владельцем огромных земельных угодий, когда никто уже не сможет оспаривать его право на них или настойчиво интересоваться, каким образом досталось ему это богатство.
Билл по-прежнему напряженно слушал, но разговор перешел на другие, менее важные темы. Он проводил всадников долгим взглядом, пока наконец они не исчезли из виду, отправившись по каким-то следам, которые, как им отчего-то казалось, должны были привести их к Кеневену. Билл решил, что впредь ему и его друзьям следует быть более осторожными, как-то замаскировать тропу на вершину и установить за ней постоянное наблюдение.
Всадники уже давно уехали, а он все еще лежал, затаившись в своем укрытии, надеясь увидеть Дикси, но она так и не появилась. Одно из двух: или за ней следили, или же она не знала об этой встрече. Ему стало не по себе, он поддался тревожному чувству в гораздо большей степени, чем ему того хотелось бы. Стар Левитт проявил свою сущность, оказавшись намного безжалостнее, чем он, Билл, себе представлял. Самую точную оценку дал ему Эммет Чабб. Трудно представить, что кому-нибудь удастся выбраться из долины, чтобы при случае, выпив лишнего, похвастать своей осведомленностью. Нет, не случайно он не предупредил Чабба о том, что должно произойти. Левитт с самого начала делал ставку на то, что во время бойни в загонах будут уничтожены его самые главные соперники. А если к тому же под перекрестным огнем погиб бы Чабб и еще кто-нибудь из ему подобных… кому до этого какое дело?
Не разгадав следующий шаг Левитта, Кеневен практически лишался возможности что-либо предпринять. Единственное, что им оставалось, так это затаиться, стараясь ничем не обнаружить себя. До тех пор пока они на свободе, план Стара Левитта не завершен, их пребывание на этом свете станет его постоянной головной болью и первейшим поводом для беспокойства. Рейнолдс и Пог мертвы. Перед Левиттом открыта дорога, чтобы все ранчо долины прибрать к рукам. Или так ему хотелось бы думать. Разумеется, фактически ему не принадлежало там ничего, особенно если учесть, что источниками воды владел Кеневен. Левитту же, привыкшему добиваться всего при помощи разного рода махинаций и грубой силы, такой вариант попросту не мог прийти в голову. Подавляющая часть земельных угодий Запада была самовольно захвачена их владельцами. Мало кому приходила в голову мысль о том, что землю можно приобретать законным путем. Считалось, раз есть свободная земля, ее нужно пустить в оборот. Руководствуясь своим первоочередным правом на находку, большинство переселенцев относилось к владению землей так же, как, например, к охоте на бизонов или порубке деревьев для собственных нужд.
Возвратившись к костру, Билл позавтракал, а потом все вместе они пили кофе. Наконец он сказал Барту:
— Ну ладно, пойдем, ты нам покажешь свою находку, а потом мы с Марби спустимся вниз, в лавовые завалы, и постараемся пригнать через ущелье еще сколько-нибудь скота. Пусть у Левитта будет одним поводом для беспокойства больше.
— Будь поосторожнее, Билл, — предостерег его Ролли. — Он хитер, как старый лис. Ты только что-то задумываешь, он уже знает, как ты поступишь.
Барт провел друзей через осиновую рощицу и, миновав открытый участок, двинулся вдоль хребта, направляясь к каменному завалу, преграждавшему с северо-запада всякий доступ на вершину Столовой горы.
Еле различимая, давно нехоженная тропа вывела их в каменные лабиринты из валунов и огромных обломков скальной породы. По пути Кеневен несколько раз останавливался, чтобы оглядеться. Вообще-то он не считал себя большим знатоком по части геологии, но тут все признаки свидетельствовали о том, что когда-то давным-давно здесь случилось землетрясение чудовищной силы, в результате которого раскололась огромная скала. Тропа заканчивалась у огромной, покосившейся гранитной плиты, под которой зловеще чернел провал. Здесь они остановились в нерешительности, испытывая редкостное нежелание идти дальше, но Ролли настаивал, увлекая их за собой.
— Пошли же! Вы ведь еще ничего не видели! — Он предусмотрительно прихватил с собой несколько свечей и теперь выдал каждому по одной. — Это я взял из запасов, которые ты припрятал наверху, — заметил он, — слава Богу, я нашел им применение.
Пригнувшись, он шагнул в провал. Кеневен с минуту поколебался. Его никогда не влекли к себе пещеры, но тем не менее он тоже пригнул голову и сделал шаг вперед, практически тут же ощутив, как со всех сторон его обступили стены, смыкаясь в замкнутое пространство. Следуя примеру Барта, он тоже высоко поднял руку со свечой и принялся смотреть себе под ноги, на каменный пол, плавно уходивший куда-то далеко вглубь. Где-то в непроглядной темноте слышалось тихое журчание воды.
В просторной пещере было сыро и прохладно, откуда-то из глубины горы тянул легкий ветерок. Барт ковылял вперед, опираясь на свой деревянный костыль, и удалялся все дальше и дальше в глубь горы.
Спустившись футов на семьдесят или восемьдесят, он остановился у края чернеющей пропасти. Подавшись немного вперед и держа горящую свечу в вытянутой руке, Билл заглянул в бездонную глубину, откуда временами раздавались зловещие вздохи и негромкий рокот.
— По моим расчетам, у нас есть еще минут десять времени. А потом придется поскорее убираться отсюда от греха подальше. — Опустившись на колено, Ролли дотронулся рукой до камней на самом краю пропасти. — Смотри, какие гладкие! Это все из-за воды, наверное, многие тысячи лет она захлестывала эти камни, переливаясь через край… Вчера я попробовал заметить время, похоже, это случается приблизительно каждые три часа. Наверное, где-то там, глубоко внизу под горой, начинает нарастать давление, и затем водяную пробку как бы вышибает оттуда, и струя воды извергается со страшной силой из колодца. Фонтан почти достает до потолка пещеры и бьет в течение трех-четырех минут, а потом понемногу угасает. Вот, собственно, и все.
— Будь я проклят! — воскликнул Марби. — Мне уже приходилось слышать об этом месте! Индейцы называли его Говорящей Горой! Если им верить, то ее нужно обходить стороной. Это место считается смертельной западней!
— Поднимаясь, струя приносит с собой и камни, — продолжал Барт, — вода заполняет пещеру, образуя гигантский водоворот. Но и это еще не все. Ты вон туда взгляни! — С этими словами он отступил на шаг, указывая куда-то вверх.
Там, в вышине, на сводчатом потолке пещеры, виднелись отверстия неправильной формы с неровными краями, через которые сверху струились слабые потоки призрачного света.
— Похоже, они находятся где-то в глубине зарослей, но человек или животное по неосторожности запросто могут свалиться в какое-нибудь из них. Если, упав, бедняги не разобьются о камни, то вода настигнет их здесь.
Повернув назад, друзья отправились в обратный путь, но не успели сделать и пары шагов, как откуда-то из-под земли послышался глухой рокот.
— Бежим! — Лицо Барта исказилось от ужаса. — Уже начинается!
Прихрамывая, он бросился бежать по каменному коридору, круто взбиравшемуся вверх, но споткнулся и упал, растянувшись во весь рост на полу. Кеневен стал его поднимать, но Ролли был слишком тяжел, и, если бы на помощь не подоспел Марби, подхвативший друга под другую. руку, им не удалось бы преодолеть подъем вовремя.
Сделав стремительный рывок вперед, они в конце концов успели добраться до выхода из пещеры и очень обрадовались солнечному свету. Позади слышался рев воды и грохот камней о стены.
Еще несколько мгновений они стояли, тяжело дыша и прислушиваясь к доносившимся из-под земли звукам. Но вот постепенно шум начал ослабевать, и вскоре все стихло.
— Лучше держаться отсюда подальше! — сказал Марби.
Вернувшись в лагерь, Барт тут же направился к своему коню.
— Я сейчас поеду с вами, парни. И так уже слишком долго валяю дурака!
— Ты останешься здесь и будешь наблюдать за Родниками, — остановил его Билл. — Я уверен, что сюда снова пожалуют гости, и мне хотелось бы знать кто. К тому же мы и вдвоем запросто управимся. Если завтра нужно будет еще что-нибудь сделать, то мы оставим Марби в карауле, а ты поедешь со мной.
По пути вниз Марби молчал, и Кеневен углубился в свои размышления. Его беспокоила судьба Дикси. Несомненно, переживал он совершенно напрасно. Если она собралась замуж за Стара Левитта, то, скорее всего, ей ничего не угрожало. Но можно ли полагаться на этого совершенно непредсказуемого человека? К тому же теперь-то уж она наверняка поняла, зачем он так поспешно отослал ее в тот день домой. Кеневен решил, что, если удастся, он обязательно проберется в город и переговорит с Кинни или Мэй.
Если же нельзя будет повстречаться с ними, то он тайком наведается к Скотту, с которым не виделся с того дня, как прибыл в Соледад. В конце концов, отчитываться ему ни в чем не придется, поскольку Скотт, как и все остальные горожане, наверняка уже наслышан о том, что происходит в городе и его окрестностях. Скотт оказывался более подходящей кандидатурой еще и потому, что за Кинни, возможно, следили, а Кеневен ни в коем случае не хотел, чтобы у того из-за него появились какие-то проблемы.
Биллу не терпелось поскорее узнать, что происходит в Соледаде и на ранчо «ВВ». Ему невыносимо тяжело было оставаться в неведении. Мысли о Дикси не давали покоя, он думал о ней каждую минуту и мучился от того, что не видел ее и ничего не знал о ней.
Работать на пастбище, отгороженном от внешнего мира высоченными отвесными стенами и нагромождениями лавы, оказалось нелегко. День выдался жаркий, а одичавшие коровы, сильные и коварные животные, слишком долго прожили на воле, чтобы сразу подчиниться человеку. Для двоих ковбоев отлов и клеймение стали довольно сложным и мучительным занятием, но тяжелее всего приходилось лошадям. Заарканив с дюжину бесхозных лошадей, на двух из них они обнаружили старые клейма и следы от седел. Очевидно, когда-то на них ездили верхом. Оба коня спокойно отреагировали на веревку, перестав сопротивляться сразу же, как только на них накинули аркан.
Марби попытался оседлать одного из коней. Тот побрыкался немного, но быстро смирился, после чего Марби проделал то же самое и с другим жеребцом, помеченным тавром. Кони ему понравились, особенно один, который в свое время, видимо, считался быстрым.
Они клеймили скот в течение нескольких дней подряд. Некоторое время ушло на то, чтобы приучить к поводьям еще пару лошадей.
— Завтра мы выведем их отсюда, — решил Кеневен. — Ты оставайся здесь и гляди в оба, а я отъеду ненадолго. Посмотрю, как обстоят дела снаружи, и, в частности, проверю, не наведывались ли к нам гости, пока мы с тобой сидели здесь.
— Барт, наверное, волнуется, — покачал головой Марби.
— О нем не беспокойся. Он знает, какая у нас тут работа.
Но в душе Кеневен не сомневался, что Барт переживает за них. Ведь никто не ожидал, что их поездка так затянется, а когда человек остается один, то его бурное воображение дает богатую пищу для всякого рода тревог и волнений. Билла беспокоили события в Соледаде.
Оставив Марби стеречь клейменый скот, согнанный ими в импровизированный загон, Кеневен миновал ущелье и принялся прокладывать путь через каменные лабиринты к дальней окраине. Время от времени он останавливался и подолгу напряженно прислушивался, но, так и не услышав ничего подозрительного в ночи, отправлялся дальше, изредка бросая взгляд на вершину горы. Он не мог определенно сказать, что ожидал там увидеть, но очень надеялся, что все в порядке.
Если Билл рассчитывал хоть немного поспать в эту ночь, то ему уже давно следовало повернуть назад. Вокруг, похоже, не было ни души, и они вполне могли незаметно пригнать свое небольшое стадо в долину, а потом на гору, где дожидался их Ролли.
Однако Соледад и ранчо «ВВ» все сильней притягивали Кеневена. Как Дикси? Все ли с ней в порядке? Думает ли она о нем, вспоминает ли хоть иногда? Тут он мрачно отметил про себя, что строит воздушные замки практически на пустом месте. В конце концов, сама она ни разу не дала повода считать, что ей до него есть дело. И ничего удивительного, что девушка обращалась к нему по имени. На Западе это в порядке вещей и вовсе ни о чем не говорит. Да, конечно, они несколько раз разговаривали, и, похоже, у них много общего. Но кто он такой, если уж на то пошло? Обыкновенный перекати-поле, ковбой, странствующий в поисках своего места пол солнцем и готовый взяться за оружие ради этого. Не слишком-то убедительное амплуа для мужчины, претендующего на роль спутника жизни.
А Стар Левитт? Видный, привлекательный, со вкусом одевается, умеет ладить с людьми, прекрасно держится в обществе. У него есть еще одно большое преимущество: он видится с Дикси каждый день, они беседуют и лучше узнают друг друга. И почему только он, Билл Кеневен, вбил себе в голову, что Дикси симпатизирует ему? Выдумал все и принимает желаемое за действительное!
— Эх, Рио, — произнес он вслух, поглаживая коня по шее, — может, мы еще не доехали туда, где нам с тобой суждено остаться? И здесь у нас только одна из многих остановок на долгом, очень долгом пути?
Конь запрял ушами, ударил копытом и шумно вздохнул. Его реакция, наверное, что-то означала или была чистейшим совпадением.
Но Билли Кеневен не хотел больше скитаться по свету. Он мечтал о доме, куда всегда мог вернуться и где бы с нетерпением ждали его возвращения. Бесконечно длинные, пустынные дороги, ночи, проведенные в одиночестве у костра, города и поселки, где он всегда оставался чужаком, — все это позади. Ему предстоит начать новый этап жизни.
Билл возвратился в лагерь, когда Марби уже спал. Ковбой на мгновение открыл глаза, что-то невнятно пробормотал и снова заснул.
Кеневен подбросил в костер несколько веток и попробовал кофе. Чуть теплый. Тогда он сгреб на край кострища раскаленные угли и поставил на них кофейник, предварительно подлив в него воды. Затем расседлал коня и отпустил его пастись.
В ночном небе встала луна. При ее призрачном свете скалы, возвышавшиеся вдоль хребта, приобрели зловещие очертания. Казалось, будто какие-то мифические существа подняли свои несуразные головы и стараются заглянуть в забытую Богом и людьми долину. Билл не сомневался, что никто не настигнет их здесь, но почему-то на душе у него стало тревожно. Разыскав в мешке с провизией немного засохшего печенья, он принялся за кофе.
Мысли его вернулись к Стару Левитту. Кто он, откуда приехал? Каким ветром занесло его в этот городок в такое время? На первый взгляд он производил впечатление выходца из восточных штатов, но слишком хорошо разбирался в вопросах разведения скота и организации дела на ранчо. Наводили на размышления его далеко не новые и довольно потертые от частого употребления револьверы.
Дикий Запад был не настолько уж и велик, как кое-кто себе воображает. Действительно, просторы его могли показаться бескрайними, а население долго оставалось весьма малочисленным. Люди, разъезжавшие по этому краю, знали друг друга если не лично, то по рассказам своих знакомых. Состоявшие же в рядах многочисленного вооруженного братства, — а сюда входили и те, кто при помощи винчестера зарабатывал себе на жизнь, постоянно нарушая закон, и те, кто закон защищал, — знали друг друга по имени, и каждый имел свою репутацию. И всякий раз разговоры у костра неизменно сводились к обсуждению достоинств того или иного ганфайтера.
Так кто же такой Стар Левитт? Откуда приехал? И под какими именами жил? Само собой, и в восточных штатах тоже имелись свои стрелки-профессионалы, но те чаще славились как неисправимые дуэлянты или азартные игроки и спорщики. Среди них, например, печально известен некий Мак-Ланг, о котором поговаривали, будто бы он отправил на тот свет более сотни человек… Кроме него встречались и другие крутые парни.
Клэй Элисон теперь обзавелся ранчо в Нью-Мексико и занялся хозяйством, а Гардин перебрался в Сан-Антонио — это последнее, что о нем слышал Кеневен. Джон Слотер мал ростом и слишком порядочен, чтобы преобразиться в Левитта. Одного за другим Билл мысленно перебирал всех известных ему ганфайтеров, но подходящей кандидатуры не находил.
Он провел бессонную ночь, а на рассвете они с Марби пропихнули упирающихся коров сквозь узкое ущелье, выпустили их на широкие просторы долины и разогнали по пастбищу так, чтобы никто не догадался, откуда эти животные появились здесь. Потом уничтожили все следы, ведущие в кратер, и отправились на гору.
Ролли Барт сидел у костра, когда они, разгоряченные и усталые, выехали на вершину. Он встретил их горячим завтраком и свежезаваренным кофе и, прежде чем угостить новостями, дал друзьям поесть.
— Я вчера решил воспользоваться случаем, — начал он, разливая кофе, — и съездил в Соледад.
Оба резко обернулись к нему.
— Что? — переспросил Марби.
— В город наведался, — довольно повторил Ролли. — Мне надоело околачиваться тут без дела, там кое-что изменилось.
— Что случилось? — Кеневена возмутила выходка Барта, но желание узнать последние новости оказалось сильнее.
— Разумеется, все идет так, как задумал Левитт. Он подговорил нескольких горожан, они собрались вместе и назначили Эммета Чабба судебным исполнителем. Теперь распустили слух, что он предпринимает чрезвычайно суровые меры с тем, чтобы избавиться от творящего беззаконие и сеющего беспорядки преступного элемента. Судя по тому, как все преподносится, они нас имеют в виду. Я говорил со Скоттом, Билл, он хотел бы увидеть тебя. Дикси Винейбл после перестрелки в городе не объявлялась. Том приезжал однажды, но, ни с кем не общаясь, сразу возвратился к себе на «ВВ». Еще Левитт вызвал судебного исполнителя со стороны. Он заявляет, что хочет поставить все точки над «i» в истории гибели Пога и Рейнолдса и возложить ответственность за случившееся на непосредственного виновника этих событий, то есть на тебя.
— На меня?
— Ну конечно. Он признает, что те двое не ладили между собой и до того, как ты приехал сюда, однако всюду дает понять, что ты стравил их друг с другом. Участившиеся кражи скота он также старается повесить на тебя. И еще. — Здесь Барт кашлянул, избегая встречаться взглядом с Кеневеном. — Говорят, что на «ВВ» очень скоро сыграют свадьбу.
Билл отрешенно глядел на раскаленные угли. Вот оно. Крушение всех надежд. Теперь Левитт женится на Дикси Винейбл, и «ВВ» перейдет в его полное распоряжение, кроме, наверное, самого названия… хотя, возможно, и оно тоже станет принадлежать ему.
Что же теперь делать? Левитту удалось выставить его преступником в глазах окружающих. И если он еще надеется что-то изменить, то нужно действовать как можно скорее.
— Поговаривают и о другом, — продолжал Барт. — Похоже, что Сидни Бердью Левитт пообещал, что о нем позаботятся. Вот это и не дает ему покоя. Представляю, как чувствовал бы себя я, если бы Стар Левитт сказал что-нибудь подобное обо мне. Я либо пристрелил его, либо нашел коня и уехал куда подальше. Ну, а Бердью, видимо, никуда уезжать не собирается. Стар из кожи лезет вон, чтобы выглядеть вполне респектабельно. Помощник судебного исполнителя или помощник шерифа — не важно, кто из них приедет, — не станут копать слишком глубоко. Им главное — прекратить пальбу.