Лана Синявская. Невеста с Бесовского места

   – Глупая! Родителям дети только мешают.
   – Да нет же! Что за глупости?
   – Я знаю. Я чувствую, что мои мама и папа – она с некоторым усилием произнесла эти два слова – не любят меня. Но я их тоже не люблю! Знаешь, о чем я мечтаю?
   – О чем? – спросила я с некоторой опаской.
   – О том, чтобы я могла жить одна. Ну, или с теми, с кем я сама захочу.
   – Но это невозможно! Ты маленькая девочка, кто-то должен о тебе заботиться, покупать тебе одежду, еду, игрушки, наконец. Господи, что я несу, не в этом дело! Главное – тебе нужны близкие люди, которые понимают тебя, защищают, ну, и все такое…
   Вы, наверное, решили, что эти слова как-то сильно подействовали на девочку? Отнюдь. Она изобразила смущение, что выразилось в скромно опущенных глазах и невинном выражении лица, будто она ничего не поняла, тогда как мысли ее были заняты совершенно другими вещами.
   – Значит, если бы у меня были деньги на еду и игрушки, я смогла бы жить без них? – спросила она, наконец, заинтересованно глядя мне в глаза.
   – Ну…в принципе… Да нет же! – Я откровенно растерялась.
   – Ладно, забудь! – повеселела вдруг Наташа. Она ухватила меня за руку и потянула за собой: – Пойдем в парк, погуляем.
   – Зачем? Уже поздно.
   – Знаю, но остановить нас некому. Пошли! – потребовала Наташа. – Я иду в парк и, если хочешь за мной присматривать, лучше не отставай.
   Я подчинилась, вовсе не желая, чтобы из-за моего упрямства с девочкой приключилось что-то нехорошее. Перевоспитывать ее – не моя задача, мне платят за вовремя поданный завтрак, обед и ужин, так почему мне опять кажется, что я совершила непоправимую ошибку?

Глава 6

   Разговор с Наташей весь день не выходил у меня из головы. Около шести она прибежала на кухню и решительно дернула меня за рукав:
   – Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
   – Извини, скоро придут гости. Давай позже.
   – Нет. Сейчас! – Девочка топнула ногой, но я не успела рассердиться, так как она протянула жалобно: – Ну, на секундочку, ну, что тебе стоит? У тебя все готово, а потом я помогу тебе накрыть на стол.
   – Хорошо, – сдалась я. – Только недолго.
   Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и свернули направо. Прошли мимо кабинета, обставленного тяжелой мебелью позапрошлого века, миновали две двери, ведущие в спальни. В конце длинного коридора было окно, выходящее в сад, перед дверью слева от окна Наташа остановилась и принялась сосредоточенно рыться в кармане, то и дело беспокойно оглядываясь. Нетрудно было догадаться, что девочка заявилась сюда без спроса. В этом доме меня уже ничего не удивляло, даже то, что хозяйская дочь не может ходить, где вздумается. Просто какой-то замок Синей Бороды.
   Наконец Наташа справилась с замком. Проникшись атмосферой тайны, я ожидала, что раздастся протяжный скрип, но внушительная дверь отворилась беззвучно на хорошо смазанных петлях.
   Комната, куда мы вошли, казалась огромной, но, наверное, была бы еще больше, если бы не многочисленные стеллажи и витрины, занимающие все стены от пола до потолка. Наташа жалась ко мне, а я во все глаза смотрела по сторонам. Передо мной был настоящий музей.
   Музей кукол…
   Мой бывший хозяин – Антон Чвокин – попав сюда, свихнулся бы от переизбытка эмоций. Куклы смотрели на меня со всех сторон. Карие, голубые, зеленые глаза повсюду, неподвижные и настороженные. Середину комнаты занимала отдельная экспозиция кукольных домиков. Ничего подобного мне прежде видеть не доводилось.
   Я посмотрела на Наташу. Она стояла не шелохнувшись. Девочка не побледнела и не покраснела, но мне было ясно, что она сильно испугана. Казалось, даже воздух вокруг нее наполнился страхом.
   – Так вот почему ты не любишь кукол! – догадалась я. Наташа быстро закивала головой. – А зачем ты привела меня сюда?
   Девочка пожала плечами. Чтобы успокоить ее, я сказала нарочито беззаботным тоном:
   – А, по-моему, они совсем не страшные. Даже красивые. Посмотри!
   Я взяла с полки одну игрушку – деревянную головку японской принцессы с прекрасными густыми черными волосами и огромными миндалевидными глазами. Кукла была старинная, раскрашенная вручную и явно использовалась для театра. Тела у марионетки не было, изящная головка насаживалась прямо на длинную рукоятку, из которой выступал маленький рычажок с привязанной к нему веревкой. Сколько кукловодов держало ее в руках, прежде чем она попала в этот музей? Я провела пальцами по гладкой, будто полированной, поверхности палки, выступающая часть неожиданно подалась и слегка сдвинулась вверх. Наташа вскрикнула и отпрыгнула в сторону. Я взглянула на то, что ее испугало – на головку принцессы – и невольно вздрогнула. Кукла оказалась с секретом: скрытый в поручне механизм превратил красавицу в чудовище: прекрасные глаза закатились и налились кровью, на голове выросли рожки, вместо аккуратного ротика появилась оскаленная пасть, утыканная острыми клыками.
   – Ну и жуть, – не сдержалась я, поспешно возвращая куклу на место. Наташа явно вздохнула с облегчением. – Все равно это всего лишь кукла. – Попытка подбодрить девочку провалилась: она часто, прерывисто дышала и явно жалела о том, что пришла. Мне оставалось только гадать, с какой целью малышку так запугали? Неужто лишь для того, чтобы кроха даже думать не смела о том, чтобы зайти в эту комнату и не могла по неосторожности испортить ценные экспонаты? Для меня в данном случае цель не оправдывала средства. Психика родной дочери в любом случае дороже каких-то – пусть редких и дорогих – игрушек.
   На глаза мне попалась другая кукла, на вид совершенно безобидная. Пухлая малышка в нарядном кружевном платьице и плаще с капюшоном, из-под которого выбивались пышные белокурые локоны. Личико куклы было настолько умильным, что я решила показать ее Наташе. Но снова ошиблась. Едва девочка решилась взять игрушку в руки, как ее голова повернулась вокруг своей оси. Из-под капюшона выглянуло совершенно другое лицо – искаженное гримасой ужаса. Наташа – с почти таким же выражением на собственном лице – отшвырнула куклу в дальний угол и, кажется, приготовилась зареветь.
   – Пойдем отсюда, – жалобно попросила она.
   – Конечно милая, – рассеянно ответила я, внимательно оглядывая зал. До меня начал доходить принцип, по которому Сальников подбирал свою коллекцию. Похоже, это были не просто старинные куклы. Его интересовали необычные экземпляры. Я всерьез задумалась, все ли в порядке с головой у моего нового хозяина.
   Наташа настойчиво потянула меня за руку.
   – Подожди, – попросила я. – Нужно вернуть куклу на место, иначе отец догадается, что кто-то был в его музее. Если хочешь, можешь выйти отсюда и подождать снаружи.
   Наташа отрицательно покачала головой, и я вдруг догадалась, что она боится пройти несколько шагов до двери одна. Я сжала ее ледяную ладошку в своей руке, и мы вместе пошли за куклой.
   Девочка запулила игрушку с такой силой, что двуликий пупс отлетел в дальний, самый темный угол огромной комнаты. Сюда не доходил свет из окон, а верхнее освещение мы предусмотрительно не включали. Я нагнулась, чтобы отыскать злополучную куклу и не удержалась от судорожного вздоха, когда из темноты проступили очертания бесформенной кучи.
   – Что это? – не удержалась я. Я не ожидала ответа от перепуганной девочки, но она неожиданно заговорила:
   – Этих можно не бояться. Они мертвые. Видишь? – Наташа наклонилась, не выпуская моей руки, и подобрала с пола голову куклы с длинными русыми волосами. Мурашки пробежали по моему телу, когда кукла глянула на меня пустыми глазницами.
   – Похоже, они скончались под пытками, – пробормотала я, глядя на обезглавленные кукольные трупики с переломанными ногами. Кто это их так?
   – Папа. В них вошла душа и поэтому их пришлось уничтожить, – спокойно пояснила девочка, вертя в руках безглазую кукольную голову.
   – Это папа тебе рассказал такую глупость?
   – Нет, дедушка.
   – Интересный у тебя был дедушка.
   – Почему был? Он и сейчас есть.
   – Ой, прости! А где он живет?
   – Здесь.
   Я с опаской покосилась на Наташу. Похоже, девочка начинает заговариваться. Смышленый ребенок правильно истолковал мой взгляд и вдруг звонко рассмеялся. В гулком зале детский смех прозвучал как-то зловеще.
   – Ты такая забавная! Думаешь, я сошла с ума?
   – Что ты! Мне и в голову такое не приходило, – соврала я.
   – Я не сумасшедшая. Дедушка живет в своем собственном домике. Он очень старый и очень боится умереть. С ним живет медсестра, которая за ним присматривает, готовит специальную еду, дает лекарства и все такое.
   – Но почему он не приходит в этот дом?
   – Не хочет, наверное, – пожала плечами Наташа. – Он ни с кем не общается. Только со мной и с бабушкой иногда. Я его навещаю, но не часто. Мама не разрешает. А сам дедушка из дома почти не выходит. Только ночью, или когда его никто не видит.
   Так вот кого я видела в саду. Тот мужчина в халате, который, завидев меня, бросился наутек – это Наташин дедушка! Похоже, и он тоже не в себе. Просто филиал сумасшедшего дома!
   – Час от часу не легче… Ладно, пошли отсюда. – Я подхватила с пола куклу и, почти волоча за собой вяло перебирающую ногами Наташу, быстро направилась к выходу. По пути я приткнула пупса на стеллаж, мне не хотелось оставаться здесь ни секундой дольше. Но меня поджидал еще один сюрприз. Пробираясь среди витрин, я неловко задела плечом полку, конструкция пошатнулась, и на меня что-то свалилось с самого верха. Что-то тяжелое и пыльное упало к моим ногам. Не успев затормозить, я споткнулась и чуть не упала.
   – Черт побери! – негромко выругалась я, потирая ушибленное колено.
   – Это что-то новенькое, – прошептала Наташа. Я виновато оглянулась, устыдившись собственной грубости, но девочка смотрела не на меня, а на то, что лежало у наших ног. Что-то знакомое. Зеленое. Бархатное. Большое.
   Это была она. Та самая кукла, которую я нашла на ступеньках магазина в тот день, когда лишилась работы. Этого не могло быть, но это было так. Куклу явно реставрировали: краски лица стали ярче, руки – гладкими, волосы расчесали и теперь они лежали аккуратными локонами.
   Мне вдруг почудилось, будто кукла шевельнулась. Ее длинная вялая рука скрывала часть лица, но мне показалось, что кукла за нами подглядывает. Взгляд был хитрый и злобный.

Глава 7

   Через три дня на моей кухне неожиданно возник Игорь Владимирович. Сказать, что после всего, что я узнала, он вызывал у меня неприязнь, значит, ничего не сказать. Многочисленные странности хозяина отдавали патологией, и потому его визит восторга у меня не вызвал. Однако правила игры ко многому обязывали, и я всем своим видом выразила готовность исполнить любые пожелания. Я все еще ожидала распоряжений касающихся предстоящего свадебного обеда, но он заговорил о другом.
   – Не могли бы вы, Катя, оказать мне услугу? – начал Сальников подозрительно вкрадчиво.
   – Конечно.
   – Вообще-то, это не входит в круг ваших обязанностей… – Что-то он слишком долго раскачивается. Не иначе, задумал каверзу. Однако просьба на первый взгляд оказалась невинной: – Сегодня, пожалуйста, приготовьте на обед еще несколько блюд.
   – Будут гости?
   – Нет-нет! Это для члена семьи. – Он протянул листок. Я бросила беглый взгляд на меню, больше всего подходящее для кормления грудного младенца и удивленно подняла брови: – Кто-то заболел?
   – Не совсем так, это для моего отца. У него, понимаете ли, особое питание. Диета.
   Я немного растерялась, не зная, как себя вести. Вообще-то, не предполагалось, что я в курсе относительно того, что в усадьбе проживает отец хозяина. Поэтому я попыталась изобразить удивление:
   – Ваш отец собирается вас навестить?
   Сальников так пристально посмотрел на меня, что я тут же пожалела о своих жалких потугах превзойти Сару Бернар. Актриса из меня всегда была никудышная.
   – Отец живет в домике на территории усадьбы. Он очень пожилой человек и у него свои причуды, – спокойно ответил Игорь Владимирович. – В частности, он любит уединение. Поэтому мы его не беспокоим. За отцом обычно ухаживает сиделка, но ей срочно понадобилось уехать, так что вам придется ненадолго взять на себя часть ее забот. – Сальников протянул мне ключ, который все время вертел в руках. – Вот, откроете входную дверь… Отец никого не пускает в свою спальню. Поэтому просто оставьте поднос на столике у входа, я потом пошлю Люсю убрать посуду.
   Выслушав распоряжения, я ожидала, что Сальников немедленно уйдет, но он вдруг посмотрел на меня каким-то новым, особым взглядом, и неожиданно сказал:
   – Вам очень идет это платье.
   Краска бросилась мне в лицо. Я не вчера родилась, и могу отличить, когда в голосе мужчины появляются особые нотки, но от Сальникова ничего подобного не ожидала. К счастью, он не стал дольше задерживаться и на этот раз действительно ушел.
   Вот это фокус! – думала я, прижимая холодные руки к горящим щекам. Собственно говоря, в том, что на меня обратили внимание как на женщину, не было ничего экстраординарного. Покажите мне, ради бога человека, который сказал, что все мужчины терпеть не могут толстушек и сходят с ума только от молоденьких. Покажите мне его, потому что мне есть, что ему сказать. Но заигрывания человека, у которого через три дня состоится собственная свадьба с юной особой, приведенной в дом при наличии живой жены – это за гранью моего понимания. Этот Сальников тот еще тип!
   Гостевой домик находился на западной окраине участка, посреди небольшого яблоневого сада, что придавало ему слегка заброшенный, даже зловещий вид. Но не это обстоятельство повергло меня в изумление. Интуиция историка со стажем, подсказывала мне, что этот дом имеет, как минимум, двухвековую историю. Больше того, построен он явно не в России. Как мог попасть сюда старинный европейский особняк, оставалось только догадываться. При ближайшем рассмотрении мои догадки только подтвердились – этот домик перевезли сюда из Европы, а потом заново собрали. Глобальность затеи не могла не вызвать уважения. Это ж сколько денег угрохали?
   Замок открылся легко. Придерживая дверь плечом, я осторожно внесла поднос и, как было велено, поставила его на столик слева от двери. Внутри просторного, аскетически обставленного холла витал кисловатый запах, который всегда бывает у старого камня. Дубовые стропила под потолком были непривычно толстые и крепкие для того, чтобы считаться живописными. Сквозь маленькие окна едва проникал слабый свет. Спертый воздух отдавал сыростью. Здесь было так тихо и мрачно, что невольно хотелось понизить голос. Правда, мне лично говорить было не с кем.
   Неожиданно над моей головой раздались осторожные шаги. Дверь открылась и снова закрылась. Слышно было, как щелкнул замок. Я с опозданием посмотрела по сторонам. На второй этаж вела старинная железная лестница, напоминающая костяк тиранозавра. Похоже, за мной подглядывали именно оттуда.
   Это место мне совсем не нравилось, и я поспешила убраться из негостеприимного дома. Новое место работы напрягало все больше. Я уже всерьез подумывала о том, чтобы все бросить и подыскать что-нибудь поспокойнее. Тем более, что с воцарением в доме новой хозяйки мое положение могло только ухудшиться. Заметив каменную скамью, я решила присесть ненадолго, чтобы обдумать свое положение.
   В этой части сада росли кусты боярышника, которые надежно скрывали мое убежище. Отличное место, чтобы хорошенько подумать без свидетелей.
   Но сосредоточиться мне не дали. Из-за темных низких кустов донесся звонкий смех и детские голоса. В одном я без труда распознала Наташу, второй голос был мне незнаком. Обрадованная тем, что у Наташи наконец-то завелась подружка, я привстала со своего места и, стараясь не шуметь, выглянула из своего укрытия. Девочки играли в догонялки на большой круглой поляне. Заходящее солнце мягко золотило розовые кусты и густую траву.
   Вторая девочка оказалась невероятно хорошенькой глазастой блондинкой, только чересчур бледной. Ее длинное батистовое платье с высокой, по последней моде, линией талии не слишком подходило для подвижных игр, но девочка лихо подхватывала его на бегу обеими руками.
   Под моей ногой затрещали ветки. Незнакомка, заметив меня, вздрогнула и бросилась, было, наутек, но Наташа успела схватить ее за руку и подвела ко мне. Личико девочки раскраснелось, волосы разлохматлись и выбились из аккуратных хвостиков, но мне она куда больше нравилась именно такой.
   – Познакомься, это Лилибет! – выпалила Наташа. Глаза ее искрились счастьем.
   – Привет! – улыбнулась я новой знакомой. – Какое красивое необычное имя.
   Лилибет смутилась еще больше. Она смотрела на меня во все глаза. Потом вдруг спросила:
   – Почему необычное?
   Я слегка опешила.
   – Ну, не знаю, никогда такого не слышала…
   В глазах Лилибет неожиданно блеснули слезы. Она вырвала свою руку и, ни слова не говоря, унеслась прочь, в глубину сада.
   – Ну вот, ты ее расстроила, – огорчилась Наташа. – Я ее догоню.
   Через несколько минут девочка вернулась.
   – Ее там нет. Как сквозь землю провалилась. Не понимаю, куда она могла убежать?
   – Не переживай. Твоя новая подружка еще вернется. А кто она такая?
   – Не знаю. Просто девочка. Она пришла в наш сад и мы познакомились.
   – А где она живет?
   – Ну, ты прямо как мой отец. – Нахмурилась Наташа. – Какая разница? Так здорово, что есть с кем играть. У меня никогда не было подруг.
   Я почувствовала себя виноватой. В самом деле, нельзя быть такой подозрительной, тем более, что Наташа так рада новому знакомству. В конце концов, девочки играли прямо возле дома, и с Наташей не могло случиться ничего дурного.
   О посуде я вспомнила только вечером, когда за окном уже стемнело. Люся уже ушла домой, так как завтра ей полагался выходной день, и как обычно, забыла о просьбе хозяина. Придется самой тащиться в гостевой домик и забирать грязные тарелки, иначе завтра мне попадет не только от Сальникова, но и от вернувшейся сиделки.