Сколько всего иностранцев было в Пхеньяне в 1984-1985 гг.? Не берусь оценивать их число, но думаю, что вряд ли в этой стране с ее двадцатимиллионным населением жило или находилось более полутора тысяч иностранных граждан (включая туристов). Действительно, в Корее около 20 посольств, по большей части с небольшим штатом в 5-10 человек (с женами и детьми - человек по 20-30 в каждом), кроме того - около сотни иностранных специалистов и членов их семей, да пара сотен студентов. Кроме того, летом в стране обычно находилось 2-3 группы советских туристов, группы японских корейцев и представителей всяческих обществ по изучению идей чучхе, а также несколько мелких делегаций.
Большинство постоянно живущих в Корее иностранцев - это дипломаты и сотрудники различных посольств и представительств. Надо сказать, что посольств в Пхеньяне было немного, ибо большинство стран, у которых есть дипломатические отношения с КНДР, обычно назначало по совместительству послами в Корею своих послов в КНР. Около 1980 г. в Восточном Пхеньяне был построен посольский квартал, где разместились большинство посольств и представительств. На западном берегу Тэдонгана осталось лишь несколько самых больших посольств, персоналу которых не хотелось расставаться с обжитыми местами. Там, вдоль проспекта Сынни (в недавнем прошлом - проспекта Сталина) расположились два крупнейших посольства: китайское - у перекрестка с улицей Пипха и советское - у театра Мансудэ, а также посольства поменьше - чешское и румынское.
Вообще, говоря о положении иностранца в Корее, надо учесть беспрецедентную отрезанность его от нормальной корейской жизни. Мне не раз приходилось убеждаться, что даже те, кто, казалось бы, имеет некоторое представление о северокорейских делах, все-таки серьезно недооценивают степень этой изоляции. Иностранец в КНДР ныне не имел права без сопровождающего-корейца и специального разрешения посещать многие учреждения, порою даже самые безобидные, вроде кинотеатров и большинства музеев, ему никогда не удавалось спокойно поговорить с корейцем, если тот не входил в число людей, работающих с иностранцами и должным образом проверенных и проинструктированных "компетентными органами", на улице он мог, самое большее, спросить дорогу и, изредка, переброситься парой слов о погоде. Ни о каких неформальных контактах, неофициальных встречах с корейцами не могло идти и речи. Откровенный разговор с иностранцем может стоить жизни, и это хорошо знал каждый житель Пхеньяна.
Студенты-иностранцы (в университете имени Ким Ир Сена их было около 20) жили в отдельном общежитии, и их контакты с корейскими студентами тоже были сведены к минимуму. В частности, иностранцы занимались в своих группах, сформированных строго по национальному принципу. Студенты из одной страны учились вместе даже в том случае, если уровень их подготовки был разным. Совместное с северокорейскими студентами посещение лекций было запрещено. Как ни парадоксально, но не могли мы даже пользоваться библиотечным каталогом (иностранцев просто не пускали в помещение, где он находился), а книги по указанной нами тематике подбирались самими корейцами. Правда, в общежитии в каждой комнате студент-иностранец жил вместе со студентом-корейцем (разумеется, отобранным и тщательно проверенным). С точки зрения языковой практики это было весьма полезно, хотя в действительности северокорейские власти преследовали совсем иные цели. Теоретически наши соседи должны были, во-первых, вести среди нас пропаганду идей чучхе (этого не делал никто), а, во-вторых, доносить о наших словах и делах по начальству. Каждый вечер в 18:30 специально прикрепленный к общежитию сотрудник службы безопасности собирал всех студентов для отчета. Впрочем, несмотря на то обстоятельство, что наши соседи должны были шпионить за нами, многие из них оказались умными и интересными людьми, вдобавок, часто относящимися к режиму с неожиданным критицизмом.
Однако, иностранные студенты - это сравнительно небольшая часть иностранной колонии в Пхеньяне. Большинство постоянно живущих в Пхеньяне иностранцев - это сотрудники посольств и их семьи. Расположившийся в Восточном Пхеньяне посольский квартал застроен небольшими особняками современной архитектуры. В этих зданиях дипломаты обычно и работали, и жили вместе со своими семьями. Как мне объяснили, это было связано не столько с соображениями удобства и безопасности, сколько с тем, что в течение долгого времени у иностранцев в Пхеньяне отсутствовала возможность снимать в городе более или менее благоустроенные квартиры. Разумеется, не следует понимать это так, что дипломаты могли снимать квартиры в тех же домах, где живут и корейцы, пусть даже и привилегированные. Для иностранцев существовали специальные дома, где они, разумеется, находятся под постоянным наблюдением корейских спецслужб.
Совсем рядом с мостом Тэдонге, на восточном берегу Тэдонгана располагалось небольшое двухэтажное здание дипломатического клуба. На первом этаже его был ресторан и кинозал, в котором по вечерам показывали иностранные фильмы (разумеется, не голливудские боевики, а фильмы социалистических стран), а наверху - танцевальный зал с баром, биллиардная и кабинеты для бесед и игры в карты. Открылся клуб весной 1984 года и быстро стал любимым местом встреч иностранцев, в том числе и неофициальных деловых свиданий дипломатов. Само собой, ни у кого не вызывает сомнения, что корейские спецслужбы предусмотрительно оборудовали клуб всем необходимым, поэтому-то серьезные разговоры велись в полумраке танцевального зала, где оглушительный вой дискомузыки делал бессильной подслушивающую аппаратуру.
Центрами бытового обслуживания иностранцев стали гостиницы. При них расположены магазины и киоски, в том числе и книжные, парикмахерские, прачечные и другие подобные учреждения. Только для иностранцев работает единственная в городе химчистка при гостинице "Пхеньян". Недалеко от главных гостиниц находится и валютный универмаг "Раквон" ("Рай"), в котором для иностранцев и высокопоставленных чиновников продавались разнообразные потребительские товары.
Весной 1985 года при гостинице "Чхангвансан" открылось большое кафе-мороженое, одно из первых в Северной Корее совместных предприятий, партнером в создании которого стали японские корейцы. Японцы обучили весь персонал, оформили зал в хотя бы относительном соответствии с требованиями мирового дизайна, оборудовали кухню. Это заведение, действительно, какоето не совсем северно-корейское не только по оформлению, но и по духу. Даже официантки там носили не обычную в КНДР, самим Ким Ир Сеном предписанную прическу с завивкой, а все, как одна, коротко стригут волосы на японский манер, не завивая их (по-моему, эта прическа действительно больше идет кореянкам). Более того: у официанток в этом кафе не было даже обязательных для всех корейцев значков с изображением Вождя! Как им удалось добиться этой неслыханной привилегии - не берусь сказать, но факт остается фактом: когда сидишь в этом кафе, в котором нет даже вездесущего портрета Ким Ир Сена, то ничто, в общем, не напоминает о том, что ты - в Северной Корее. Ходят в это кафе иностранцы и представители "золотой молодежи", сынки чиновников из соседнего правительственного района.
Для очень немногочисленных западных туристов и иных визитеров зарезервирована небольшая, но комфортабельная гостиница "Потхонган", рядом с которой прилепилось низкое строение "Ансан-клаба", где проводят свой досуг граждане капиталистических стран. В этом учреждении к услугам дорогих иностранных гостей в начале 80-х гг. была не только изысканная кухня, но и проститутки, которых северокорейские власти приглашали по контракту из стран Юго-Восточной Азии. Помню, как один индонезиец, с которым я в силу обстоятельств вынужден был довольно часто разговаривать, все время жаловался зимой 1985 г., что у таиландских проституток кончился срок контракта и они уехали, а их филиппинские коллеги должны будут приехать только в апреле, так что этому индонезийцу оставалось лишь маяться и ругать местные власти за проявленную нерасторопность. Однако судьба этого заведения оказалась печальной: в конце концов этот публичный дом (быть может, единственный публичный дом в современном мире, чьим владельцем являлось государство) прогорел из-за нехватки клиентов.
Из иностранцев в Пхеньяне чаще всего встречались японцы, точнее, японские корейцы, представители Чхонрена, пропхеньянской организации японцев корейского происхождения. Корейское правительство в своей японской политике делает ставку на широкое использование живущих в Японии корейцев. Делегации и группы Чхонрена постоянно встречаешь в Корее, ими буквально забиты гостиницы и курорты для иностранцев. Особенно много среди них студентов. Путешествуют они обычно группами, все в одинаковой форме, аккуратные, подтянутые и очень японские, очень непохожие по своему виду на северокорейцев. Единственное, пожалуй, что объединяет их с корейскими студентами - это постоянные построения, переклички и поверки, которые проводятся даже в вестибюлях гостиниц. Выглядит это довольно странно: из кучи одинаково, но очень элегантно одетых парней и девушек вдруг выскакивают двое или трое и начинают хорошо поставленным строевым голосом отдавать приказы: "Становись! Равняйсь! Смирно!". В несколько секунд толпа преображается в нечто, более похожее на роту пехоты, чем на группу туристов.
Впрочем, туристов не очень много, особенно зимой, так что обычно в это время пхеньянские гостиницы пустуют. Впрочем не слишком переполнены они и летом, так что странно, что в конце восьмидесятых в северокорейской столице при французском участии была построена огромная гостиница "Коре"
x x x
Такой увидел я северокорейскую столицу 15 лет назад.
Что же изменилось за это время? Как сейчас ясно, в 1985 г. Северная Корея доживала последние спокойные годы. Еще существовал социалистический лагерь, который предоставлял Корее рынок сбыта для ее товаров. Советская помощь, пусть и небольшая, продолжала поступать в страну и поддерживать ее экономику на плаву. Еще в конце восьмидесятых годов Северная Корея позволяла себе организовывать дорогостоящие престижные мероприятия. В 1989 г. с большой помпой был проведен Международный фестиваль молодежи и студентов, традиционное молодежное мероприятие левых сил. Он должен был стать пхеньянским ответом на успех Олимпийских Игр 1988 г., проходивших в Сеуле (кстати, он, похоже, оказался последним фестивалем такого рода). К фестивалю был построен новый престижный район в Западном Пхеньяне и начато строительство грандиозного 105-этажного отеля. Впрочем, последнее строительство носило откровенно престижный характер: по слухам, Ким Ир Сен никак не мог смириться с тем, что в Сеуле - столице конкурентов - высится 65-этажный небоскреб, самый высокий во всей материковой Восточной Азии. Лихорадочное строительство совершенно ненужного монстра должно было быть завершено к лету 1989 года, но сил на это не хватило. Вскоре положение северокорейской экономики резко ухудшилось, так что о завершении работ уже не могло идти и речи. В результате исполинская пирамида с недостроенными последними этажами так и высится над северокорейской столицей.
Топливный кризис привел к тому, что машин в Пхеньяне стало еще меньше, чем раньше. С другой стороны, появился трамвай. Люди одеваются разнообразнее, времена френчей давно прошли, но на лацканах пиджаков по-прежнему висят значки с портретами Ким Ир Сена (с недавнего времени к нему добавили и изображение Ким Чжон Ира). Начавшийся после 1995 года голод вынудил власти ослабить контроль над передвижением по стране, а также терпимее относиться к частной торговле. Однако портреты Кимов, как и раньше, висят на всех площадях, а их громкоговорителей гремят безостановочные военные марши...
СОДЕРЖАНИЕ
1. ОТ АВТОРА
2. СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ 1945-1948 ГГ.: РОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА.
3. КИМ ИР СЕН: ПОПЫТКА БИОГРАФИЧЕСКОГО ОЧЕРКА.
4. БОРЬБА ФРАКЦИЙ В СЕВЕРОКОРЕЙСКОМ РУКОВОДСТВЕ В 1950-Х ГОДАХ И СТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА ЕДИНОЛИЧНОЙ ВЛАСТИ КИМ ИР СЕНА.
5. РАЗГРОМ НЕКОММУНИСТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В КНДР (1945-1959) (Глава отсутствовала в книжной версии).
6. РОЛЬ СОВЕТСКИХ КОРЕЙЦЕВ В СТАНОВЛЕНИИ КНДР (Глава находится в переработке и будет выложена в конце 2000 года)
7. АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ ХЕГАЙ - ОДИН ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ ТПК.
8. РЕПРЕССИВНЫЙ АППАРАТ И КОНТРОЛЬ НАД НАСЕЛЕНИЕМ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ.
9. ОФИЦИАЛЬНАЯ ПРОПАГАНДА В КНДР: ИДЕИ И МЕТОДЫ.
10 ПХЕНЬЯН И ПХЕНЬЯНЦЫ (ЗАМЕТКИ СОВЕТСКОГО СТАЖЕРА).
Большинство постоянно живущих в Корее иностранцев - это дипломаты и сотрудники различных посольств и представительств. Надо сказать, что посольств в Пхеньяне было немного, ибо большинство стран, у которых есть дипломатические отношения с КНДР, обычно назначало по совместительству послами в Корею своих послов в КНР. Около 1980 г. в Восточном Пхеньяне был построен посольский квартал, где разместились большинство посольств и представительств. На западном берегу Тэдонгана осталось лишь несколько самых больших посольств, персоналу которых не хотелось расставаться с обжитыми местами. Там, вдоль проспекта Сынни (в недавнем прошлом - проспекта Сталина) расположились два крупнейших посольства: китайское - у перекрестка с улицей Пипха и советское - у театра Мансудэ, а также посольства поменьше - чешское и румынское.
Вообще, говоря о положении иностранца в Корее, надо учесть беспрецедентную отрезанность его от нормальной корейской жизни. Мне не раз приходилось убеждаться, что даже те, кто, казалось бы, имеет некоторое представление о северокорейских делах, все-таки серьезно недооценивают степень этой изоляции. Иностранец в КНДР ныне не имел права без сопровождающего-корейца и специального разрешения посещать многие учреждения, порою даже самые безобидные, вроде кинотеатров и большинства музеев, ему никогда не удавалось спокойно поговорить с корейцем, если тот не входил в число людей, работающих с иностранцами и должным образом проверенных и проинструктированных "компетентными органами", на улице он мог, самое большее, спросить дорогу и, изредка, переброситься парой слов о погоде. Ни о каких неформальных контактах, неофициальных встречах с корейцами не могло идти и речи. Откровенный разговор с иностранцем может стоить жизни, и это хорошо знал каждый житель Пхеньяна.
Студенты-иностранцы (в университете имени Ким Ир Сена их было около 20) жили в отдельном общежитии, и их контакты с корейскими студентами тоже были сведены к минимуму. В частности, иностранцы занимались в своих группах, сформированных строго по национальному принципу. Студенты из одной страны учились вместе даже в том случае, если уровень их подготовки был разным. Совместное с северокорейскими студентами посещение лекций было запрещено. Как ни парадоксально, но не могли мы даже пользоваться библиотечным каталогом (иностранцев просто не пускали в помещение, где он находился), а книги по указанной нами тематике подбирались самими корейцами. Правда, в общежитии в каждой комнате студент-иностранец жил вместе со студентом-корейцем (разумеется, отобранным и тщательно проверенным). С точки зрения языковой практики это было весьма полезно, хотя в действительности северокорейские власти преследовали совсем иные цели. Теоретически наши соседи должны были, во-первых, вести среди нас пропаганду идей чучхе (этого не делал никто), а, во-вторых, доносить о наших словах и делах по начальству. Каждый вечер в 18:30 специально прикрепленный к общежитию сотрудник службы безопасности собирал всех студентов для отчета. Впрочем, несмотря на то обстоятельство, что наши соседи должны были шпионить за нами, многие из них оказались умными и интересными людьми, вдобавок, часто относящимися к режиму с неожиданным критицизмом.
Однако, иностранные студенты - это сравнительно небольшая часть иностранной колонии в Пхеньяне. Большинство постоянно живущих в Пхеньяне иностранцев - это сотрудники посольств и их семьи. Расположившийся в Восточном Пхеньяне посольский квартал застроен небольшими особняками современной архитектуры. В этих зданиях дипломаты обычно и работали, и жили вместе со своими семьями. Как мне объяснили, это было связано не столько с соображениями удобства и безопасности, сколько с тем, что в течение долгого времени у иностранцев в Пхеньяне отсутствовала возможность снимать в городе более или менее благоустроенные квартиры. Разумеется, не следует понимать это так, что дипломаты могли снимать квартиры в тех же домах, где живут и корейцы, пусть даже и привилегированные. Для иностранцев существовали специальные дома, где они, разумеется, находятся под постоянным наблюдением корейских спецслужб.
Совсем рядом с мостом Тэдонге, на восточном берегу Тэдонгана располагалось небольшое двухэтажное здание дипломатического клуба. На первом этаже его был ресторан и кинозал, в котором по вечерам показывали иностранные фильмы (разумеется, не голливудские боевики, а фильмы социалистических стран), а наверху - танцевальный зал с баром, биллиардная и кабинеты для бесед и игры в карты. Открылся клуб весной 1984 года и быстро стал любимым местом встреч иностранцев, в том числе и неофициальных деловых свиданий дипломатов. Само собой, ни у кого не вызывает сомнения, что корейские спецслужбы предусмотрительно оборудовали клуб всем необходимым, поэтому-то серьезные разговоры велись в полумраке танцевального зала, где оглушительный вой дискомузыки делал бессильной подслушивающую аппаратуру.
Центрами бытового обслуживания иностранцев стали гостиницы. При них расположены магазины и киоски, в том числе и книжные, парикмахерские, прачечные и другие подобные учреждения. Только для иностранцев работает единственная в городе химчистка при гостинице "Пхеньян". Недалеко от главных гостиниц находится и валютный универмаг "Раквон" ("Рай"), в котором для иностранцев и высокопоставленных чиновников продавались разнообразные потребительские товары.
Весной 1985 года при гостинице "Чхангвансан" открылось большое кафе-мороженое, одно из первых в Северной Корее совместных предприятий, партнером в создании которого стали японские корейцы. Японцы обучили весь персонал, оформили зал в хотя бы относительном соответствии с требованиями мирового дизайна, оборудовали кухню. Это заведение, действительно, какоето не совсем северно-корейское не только по оформлению, но и по духу. Даже официантки там носили не обычную в КНДР, самим Ким Ир Сеном предписанную прическу с завивкой, а все, как одна, коротко стригут волосы на японский манер, не завивая их (по-моему, эта прическа действительно больше идет кореянкам). Более того: у официанток в этом кафе не было даже обязательных для всех корейцев значков с изображением Вождя! Как им удалось добиться этой неслыханной привилегии - не берусь сказать, но факт остается фактом: когда сидишь в этом кафе, в котором нет даже вездесущего портрета Ким Ир Сена, то ничто, в общем, не напоминает о том, что ты - в Северной Корее. Ходят в это кафе иностранцы и представители "золотой молодежи", сынки чиновников из соседнего правительственного района.
Для очень немногочисленных западных туристов и иных визитеров зарезервирована небольшая, но комфортабельная гостиница "Потхонган", рядом с которой прилепилось низкое строение "Ансан-клаба", где проводят свой досуг граждане капиталистических стран. В этом учреждении к услугам дорогих иностранных гостей в начале 80-х гг. была не только изысканная кухня, но и проститутки, которых северокорейские власти приглашали по контракту из стран Юго-Восточной Азии. Помню, как один индонезиец, с которым я в силу обстоятельств вынужден был довольно часто разговаривать, все время жаловался зимой 1985 г., что у таиландских проституток кончился срок контракта и они уехали, а их филиппинские коллеги должны будут приехать только в апреле, так что этому индонезийцу оставалось лишь маяться и ругать местные власти за проявленную нерасторопность. Однако судьба этого заведения оказалась печальной: в конце концов этот публичный дом (быть может, единственный публичный дом в современном мире, чьим владельцем являлось государство) прогорел из-за нехватки клиентов.
Из иностранцев в Пхеньяне чаще всего встречались японцы, точнее, японские корейцы, представители Чхонрена, пропхеньянской организации японцев корейского происхождения. Корейское правительство в своей японской политике делает ставку на широкое использование живущих в Японии корейцев. Делегации и группы Чхонрена постоянно встречаешь в Корее, ими буквально забиты гостиницы и курорты для иностранцев. Особенно много среди них студентов. Путешествуют они обычно группами, все в одинаковой форме, аккуратные, подтянутые и очень японские, очень непохожие по своему виду на северокорейцев. Единственное, пожалуй, что объединяет их с корейскими студентами - это постоянные построения, переклички и поверки, которые проводятся даже в вестибюлях гостиниц. Выглядит это довольно странно: из кучи одинаково, но очень элегантно одетых парней и девушек вдруг выскакивают двое или трое и начинают хорошо поставленным строевым голосом отдавать приказы: "Становись! Равняйсь! Смирно!". В несколько секунд толпа преображается в нечто, более похожее на роту пехоты, чем на группу туристов.
Впрочем, туристов не очень много, особенно зимой, так что обычно в это время пхеньянские гостиницы пустуют. Впрочем не слишком переполнены они и летом, так что странно, что в конце восьмидесятых в северокорейской столице при французском участии была построена огромная гостиница "Коре"
x x x
Такой увидел я северокорейскую столицу 15 лет назад.
Что же изменилось за это время? Как сейчас ясно, в 1985 г. Северная Корея доживала последние спокойные годы. Еще существовал социалистический лагерь, который предоставлял Корее рынок сбыта для ее товаров. Советская помощь, пусть и небольшая, продолжала поступать в страну и поддерживать ее экономику на плаву. Еще в конце восьмидесятых годов Северная Корея позволяла себе организовывать дорогостоящие престижные мероприятия. В 1989 г. с большой помпой был проведен Международный фестиваль молодежи и студентов, традиционное молодежное мероприятие левых сил. Он должен был стать пхеньянским ответом на успех Олимпийских Игр 1988 г., проходивших в Сеуле (кстати, он, похоже, оказался последним фестивалем такого рода). К фестивалю был построен новый престижный район в Западном Пхеньяне и начато строительство грандиозного 105-этажного отеля. Впрочем, последнее строительство носило откровенно престижный характер: по слухам, Ким Ир Сен никак не мог смириться с тем, что в Сеуле - столице конкурентов - высится 65-этажный небоскреб, самый высокий во всей материковой Восточной Азии. Лихорадочное строительство совершенно ненужного монстра должно было быть завершено к лету 1989 года, но сил на это не хватило. Вскоре положение северокорейской экономики резко ухудшилось, так что о завершении работ уже не могло идти и речи. В результате исполинская пирамида с недостроенными последними этажами так и высится над северокорейской столицей.
Топливный кризис привел к тому, что машин в Пхеньяне стало еще меньше, чем раньше. С другой стороны, появился трамвай. Люди одеваются разнообразнее, времена френчей давно прошли, но на лацканах пиджаков по-прежнему висят значки с портретами Ким Ир Сена (с недавнего времени к нему добавили и изображение Ким Чжон Ира). Начавшийся после 1995 года голод вынудил власти ослабить контроль над передвижением по стране, а также терпимее относиться к частной торговле. Однако портреты Кимов, как и раньше, висят на всех площадях, а их громкоговорителей гремят безостановочные военные марши...
СОДЕРЖАНИЕ
1. ОТ АВТОРА
2. СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ 1945-1948 ГГ.: РОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА.
3. КИМ ИР СЕН: ПОПЫТКА БИОГРАФИЧЕСКОГО ОЧЕРКА.
4. БОРЬБА ФРАКЦИЙ В СЕВЕРОКОРЕЙСКОМ РУКОВОДСТВЕ В 1950-Х ГОДАХ И СТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА ЕДИНОЛИЧНОЙ ВЛАСТИ КИМ ИР СЕНА.
5. РАЗГРОМ НЕКОММУНИСТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В КНДР (1945-1959) (Глава отсутствовала в книжной версии).
6. РОЛЬ СОВЕТСКИХ КОРЕЙЦЕВ В СТАНОВЛЕНИИ КНДР (Глава находится в переработке и будет выложена в конце 2000 года)
7. АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ ХЕГАЙ - ОДИН ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ ТПК.
8. РЕПРЕССИВНЫЙ АППАРАТ И КОНТРОЛЬ НАД НАСЕЛЕНИЕМ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ.
9. ОФИЦИАЛЬНАЯ ПРОПАГАНДА В КНДР: ИДЕИ И МЕТОДЫ.
10 ПХЕНЬЯН И ПХЕНЬЯНЦЫ (ЗАМЕТКИ СОВЕТСКОГО СТАЖЕРА).